О проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!
Басё

Учитель говорил: овладей искусством просыпаться - и овладеешь любым искусством.

Некоторые из нас понимают эти слова возвышенно. Они считают, что существует некое особое Просыпание, овладение которым дает человеку в руки связку ключей от всех тайн мира. Они правы. Но мне, сидевшему рядом с ними у ног Учителя, кажется, что нельзя преувеличивать пафос этих слов и преуменьшать их реальный смысл. Искусство просыпаться лишь открывает пути к любому другому искусству - из тех искусств, которыми собираешься овладеть.


Учитель говорил: проснуться можно и от самого глубокого сна, и от самого деятельного бодрствования.

Некоторые из нас считают, что речь здесь о том, что не существует такого уровня человеческого сознания, с которого невозможно было бы подняться выше. Они правы. Но мне, сидевшему с ними у ног Учителя, кажется, что в этих словах важно и другое. Деятельность сама по себе, оторванная от своего духовного смысла, особым образом усыпляет человека. Не этот ли беспокойный сон души сравнивает Учитель с глубоким сном тела?..


Учитель говорил: просыпаешься, как только захочешь, лишь бы не заснуть через мгновение снова.

Некоторые из нас подчеркивают здесь необходимость усилия, благодаря которому продлеваешь подлинное бодрствование. Они правы. Но мне, сидевшему вместе с ними у ног учителя, особенно дорого то, что нас пробуждает само наше подлинное желание - и порог всегда рядом.


Учитель говорил: не уставай просыпаться. Некоторые из нас и тут настаивают на значении усилия, на обязательности неутомимого его повторения. Они правы. Но мне, сидевшему с ними у ног учителя, эти слова радостны как раз утешением нашему слабосилию, которое то и дело уступает обволакивающей силе сна. Темная власть - усыплять. Наша светлая надежда - снова и снова просыпаться.


Учитель говорил: нельзя проснуться слишком рано, нельзя проснуться слишком поздно.

Некоторые из нас, руководствуясь этими словами, приравнивают позднее пробуждение раннему. Они правы. Но мне, сидевшему среди них у ног учителя, слышится здесь призыв поторопиться. Нельзя проснуться слишком поздно - это для тех, кто может не проснуться вовсе. Нельзя проснуться слишком рано - для того, кто медлит с пробуждением.


Учитель говорил: проснись и от чар пробудившего тебя.

Немногие из нас, сидевших у ног Учителя, осмелились понять это поучение. Немногие из понявших решились следовать ему...

Да, я покинул Учителя. Я не жалею об этом, хотя живу слишком сложно, погружаясь то в убаюкивающую волну житейских радостей, то в тяжелое оцепенение огорчений или усталости. Но я знаю вкус пробуждения. В какой бы момент оно ни наступило, где бы ты ни находился, чем бы ни был занят - у пробуждения вкус радостного утра. Ты веришь в свой час и в свое дело, свободный от себя самого. Сердце восходит, как солнце, освещая настоящую жизнь, и невозможно надышаться ее чудесным ветром.


Учитель говорил: не горюй, что спал, если проснулся.(С)

http://trinixy.ru/2007/08/30/esli_by_mirom_pravili_khippi_24_foto.html

по тропинкам
пробирались мы
нехоженым
дорожками
грезили.
протаптывали,
траву приминая,
пятками раня,
шаркали ей по лицу...
оглянулись
а она поднялась
и снова
тропы нехожены

путь
без конца
и начала...

http://www.vibox.ru/video/1903/Klassnoe-shou

http://www.youtube.com/watch?v=rreWWZ6ZAwI

Хорхе Луис Борхес

"НОВЫЙ ГОД"

Нет, не эта деталь,
не символическая замена двойки на тройку,
не пустая метафора, что призывает
новую порцию времени на место умирающей,
и не круговращение Вселенной, -
не они тревожат и расшатывают
горнюю равнину этой ночи,
не они заставляют нас ждать
двенадцать неминуемых ударов.
Причина кроется в ином -
в смутной и размытой догадке
о тайне времени;
в удивлении перед чудом,
ведь вопреки бесчисленным случайностям,
вопреки тому, что мы -
лишь капля Героклитовой реки,
нечто всё же пребывает в нас
недвижимо.

http://saturnic.livejournal.com/157145.html

Волшебная палочка
(сказка-быль)

Когда я был маленьким, то верил в Деда Мороза, и накануне Нового года писал ему письма, в которых перечислял свои желания и те подарки, которые бы хотел найти 1 января под елкой. Мои детские мечты всегда сбывались.
Но однажды сестренка авторитетно сказала, что на самом деле Деда Мороза нет, а подарки детям под новогодние елочки кладут их родители.
Я ей не поверил, но сомнения в реальности сказочного деда все же появились. Недели за три до новогоднего праздника я уже собственноручно, а не диктуя маме, написал Деду Морозу письмо, в котором заявил, что в этот раз хочу получить от него в подарок волшебную палочку. И как только в нашей комнате поставили елочку, – я точно помню, пристально следил за действиями своих родителей. Они были вроде бы ни при чем, но рано утром 1 января я нашел под елкой ответное письмо Деда Мороза и волшебную палочку.
Дед Мороз писал мне, что у него есть три волшебных палочки. Одна из них – всегда при нем, как рабочий инструмент, при помощи которого он изготавливает подарки для детей всей Земли к следующему Новому году. И поэтому он не может ее ни подарить, ни передать кому-то даже во временное пользование. Вторая волшебная палочка – для того, чтобы, если первая вдруг сломается, не тратить драгоценное время на ее починку. А третья – так, на всякий случай, про запас.
Еще он писал, что лет десять назад та первая, главная волшебная палочка, действительно сломалась. Детям хотелось все больше и больше подарков, и она не выдержала большой нагрузки. А ему, Деду Морозу, все недосуг было ее починить, ведь работы год от году прибавлялось. Третья, вот досада, где-то завалялась – не отыскать под грудой уже сделанных подарков. Поэтому вот тебе, малыш, первая, хоть и сломанная, но самая лучшая волшебная палочка. Учись хорошо, а как подрастешь, поумнеешь, – так сам разберешься в поломке и починишь палочку. Как починишь – сделай еще одну, для меня, Деда Мороза. Сделать это будет не сложно: задумаешь желание и в тот же миг взмахнешь той первой, починенной тобою волшебной палочкой…
Мне не хотелось ждать, пока я подрасту и поумнею. Я взял палочку и пошел в школу к учителю. «Учитель все знает, – рассудил я, – Пусть починит». Но моя классная учительница сказала, что она не разбирается в механизмах волшебных палочек, и посоветовала пойти к учителю-физику.
Я пришел к физику. Он внимательно меня выслушал, со знаем дела повертел в руках палочку и сказал, что, конечно, мог бы починить ее. Но ведь Дед Мороз подарил мне палочку с тем, чтобы именно я, а не кто иной, вместо меня, починил ее. Поэтому мне все же придется хорошо учиться, подрасти, стать умным... И, что очень важно, понять главное: пока человек не станет достаточно умным, ему просто опасно доверять действующую волшебную палочку.
Я удивился: – «Почему?» И он стал объяснять.
«Вот захочет глупый человек, чтобы день никогда не кончался. Ну, например, чтобы утром пришел он в школу, отсидел положенное, а потом – гуляй себе до бесконечности, уроков делать не надо… Или, взял – да и загадал желание, чтобы не было ночи, чтобы спать не надо было ложиться. И тут наша планета вдруг – раз, и остановится, перестанет вращаться. Реки, моря, океаны выйдут из берегов и по инерции покатят валом на сушу. Поднимутся цунами как горы, и ураганы страшной силы опустошат города и села. Все живое погибнет. Будет ли в радость тому человеку нескончаемый день смотреть на результат содеянного им? Будет ли оправданием то, что это совершено не по злому умыслу, а по глупости?
Много разных примеров привел учитель, и я согласился с ним. Прежде, чем махать волшебной палочкой, нужно хорошенько подучиться и поумнеть.
Опасность от всесокрушающей неуправляемой силы, которая, как мне тогда казалось, таилась в подаренной мне палочке, временами пугала. Поэтому перед летними каникулами, на всякий случай, я отнес ее на хранение физику. Я доверял ему. Знал, в его руках она никому не принесет зла.
Было это в 1984-м году.
Я стал физиком. Под Новый год иногда вспоминаю историю с волшебной палочкой и думаю, что сейчас у меня, как у научного работника, конечно же, знаний больше, чем у простого школьного учителя. И если он тогда действительно мог починить сломанную волшебную палочку, то ныне я и подавно решил бы ту задачу.
Где сейчас моя сломанная волшебная палочка, я не знаю. Школьный учитель давно на пенсии и связь с ним мною утрачена. Но я уверен, что ту палочку он спрятал надежно, и она не попадет в «не те руки».
И еще, я бы не хотел, чтобы она возвратилась ко мне. Я не сомневаюсь, что починил бы ее и сделал новую волшебную палочку, но мне некому их возвращать. Известно ведь, что никакого Деда Мороза нет и в помине. А вот смог бы я удержаться от соблазна исполнять все свои желания? Ведь на поверку они могут оказаться для меня или для кого-то разрушительными.
Это тот вопрос, на который я пока не могу ответить с абсолютной определенностью. Это меня и останавливает. Потому что сейчас я в гораздо большей степени осознаю собственную глупость перед той Читать далее...

Я

если бы не
он!!!
таки и
не
было бы
прочих...
кого
люблю..
вот
вопрос...
любовь...
эт все?
иль кто-то..
...или все
в одном?
иль я
во всех?
иль все
во мне?
я
вас
люблю..
но
одному
спсибо
одному.
.который
мне позволил...
вспомнить
про лбовь
Варкан..тебе..
спасибо...

ОН
и тебе.
за всё,
и всё в отдельности.
за то,
что закопала топоры,
и не спеша
ползёшь в те запредельности,
где сядем вместе —
вся семья... и я... и ты.

на холмике, уставясь в небеса и,
в то же время, в никуда,
в глаза,
в озёра-горы-реки, паруса
раскрывши и навОстрив ушки
плывём с холма на холм
с холма на холм
(а всё в одном, как говорил Озерский)
да,
таки всё в одном.

Я из пушки в небо уйду(с)

Когда-то у меня за спиной были сильные крылья.
Я спешил в те края к тем друзьям, которым я нужен.
А друзья научились летать, и меня позабыли.
И зачем мне эти крылья? Я сложил их на перо для подушек.

Спать, спать, спать на подушках из крыльев.

Когда-то на быструю лодку я поставил белый парус.
Я боялся опоздать к той далекой, что меня ожидала.
А пришел и увидел, что она от меня отказалась.
И зачем мне этот парус? Я сшил из него одеяло.

Спать, спать, спать под парусом белым.

Когда-то у меня под ногами росли зеленые травы.
Я бродил по полям, и никто не дышал мне в спину.
А теперь кругом пасутся стада, что слева, что - справа.
Я скосил эти травы, что бы набить соломой перину.

Спать, спать, спать на мягкой перине.

Когда-то давно я набивал карманы камнями,
И любой злобный пес у меня нарывался на сдачу.
Но теперь все злые псы в стальных намордниках, и с поводками.
А камень сгодился на забор с конурою собачьей.

Спать, спать, спать за стеною из камня.

Когда-то давно у меня было все, что было когда-то.
И возможно даже что-то, чего никогда больше не будет.
Я из этого построил свой дом с парой детских кроваток,
В которых сладко дремлют те, кто меня, вероятно, разбудит.

Спят, спят, спят на подушках из крыльев.
Спят, спят, спят под парусом белым.
Спят, спят, спят на мягкой перине.
Спят, спят, спят за стеною из камня.(с)

Леонид Леонидович САБАНЕЕВ (1881-1968)

ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ В ПРИРОДЕ, В ИСКУССТВЕ И В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА (1959)



Многие, может быть, и не знают, что такое золотое сечение, — это будит далекие воспоминания школьных дней, уроки геометрии, деление линии «в среднем и крайнем отношении». Большинством все это позабыто. Чтобы не отягощать читателей, которые наверняка все это позабыли, скажу кратко: золотое сечение есть деление известной протяженности таким образом, чтобы большая часть относилась к меньшей, как целое к большей. Это деление применимо и к пространственным явлениям, и к временным. Оно было известно со времени античной древности — им занимались эллинские философы. И именно они заметили, что золотое сечение каким-то образом связано с «эстетическим восприятием» стройности, гармоничности пропорций, соразмерности частей. Уже античные мыслители заметили, что оно распространено в явлениях природы, в строении минералов, в пропорциях частей растений и членов тела животных и людей. Они же заметили распространенность этого типа соразмерности в произведениях искусства — в архитектурных пропорциях, в скульптуре, и всюду <это> связано с тем же эстетическим ощущением стройности, что, по мнению философов типа «эмпириокритицизма» (Авенариус, Мах), объясняется тем, что в условиях золотого сечения количество созерцаемых и наблюдаемых отношений сводится к минимуму и обусловливает наибольшую «легкость» восприятия.

Скрытый текст

Самое положение точки золотого сечения на отрезке прямой линии выражается иррациональным числом, приблизительная величина которого 0,618 длины отрезка.

Значительно позднее феномен золотого сечения был обнаружен в явлениях «временного характера», а не пространственного, в искусствах «длящихся», как поэзия и музыка, в произведениях литературы. И здесь наличие золотого сечения выражается в положении «кульминационного пункта» произведения или даже отдельных частей произведения. Если кульминационный пункт произведения или его органического отрезка падает на золотое сечение — то опять же это совпадение отмечается в восприятии ощущением максимальной «стройности».

Долгое время все эти рассуждения о золотом сечении имели не научный характер, являлись просто «любопытным или занятным» феноменом, не более того. На научную почву его было суждено поставить русскому «музыковеду» — моему покойному другу Эм. Карл. Розенову, Который произвел первый тщательное исследование этого феномена главным образом в музыкальных произведениях и только отчасти в литературных. В музыке легче точно установить именно «кульминационный» пункт произведения, которым обычно является либо кульминация динамики, либо пункт наибольшей «значительности», а чаще всего оба вместе.

В 1924 году я произвел точное исследование всех этюдов Шопена с этой точки зрения (работа опубликована в журнале Государственной академии художественных наук в Москве) [138] — из них минимальное число оказалось не имеющих золотого сечения на надлежащем пункте линии времени (в трех из 25), а огромное большинство со значительной точностью подтверждало теорию. Интересно, что при этом приходилось иметь дело не с «метрическим временем» при вычислении отрезков произведения, не с «нотным» временем, а с реальным временем исполнения, учитывающим задержки и колебания темпа экспрессивного типа. Для этой цели я пользовался лентами механического инструмента «миньон», записывающего живую игру пианиста, — измерение нужных отрезков времени сводилось тогда к измерению пространства на ленте. Это была вполне научно точная работа, но параллельно я не мог не отмечать совершенно четких проявлений этой же закономерности и в произведениях почти всех гениальных композиторов.

При этом исследовании выяснилось, что обычно в музыкальных произведениях имеется не одно золотое сечение, а по меньшей мере два. Одно — главное — находится на расстоянии, выше указанном мною (0,618), от начала произведения, другое же — несколько менее важное, но всегда отмеченное каким-нибудь «эстетическим событием» — на том же расстоянии от конца. Распространенность этого явления среди гениальных композиторов необычайно велика. Я произвел с этой целью «осмотр» едва ли не всей «гениальной и высокоталантливой» музыкальной литературы, так что даже перечень имен не представляется нужным. Исключения редки и обычно относятся к «негениальным» произведениям и к композиторам, чуждым инстинкта «стройности». Интересно, что даже такие гигантские произведения, как, например, «Нибелунги» Вагнера, имеют «правильно поставленные» кульминации, и не только в каждой части тетралогии, но и во всей ее совокупности: кульминации эти падают на моменты усыпления Брунгильды и «пробуждения» ее.

Я не стану обременять читателя массой примеров, но скажу, что и в области литературы я отметил то же явление. В поэзии кульминация (как и в музыке) главным образом интонационная, и так как интонация поэтом не фиксируется, а остается в «импровизационном плане», то тут точного исследования быть не может.

Четче, определеннее и легче исследуется этот Читать далее...

Казалось все:ни трепета,ни боли,и даже не затишье перед боем,а чистота листа перед тобою,и можно просто выйти и проитись,сквозь тишину природы обновленной,сквозь чистый дух травы новорожденной,сквозь эту,мне неведомую жизнь,в которой мысли между облаками,где свежий гравий трется по ногами ,и хруст его,как хлебной корки хруст,и память не сверлит,не отнимает последнее неровное дыханье,и я покинуть тело не боюсь...и никуда уже не тороплюсь-остуда отменила все свиданья...И я с апрелем вровень обновлюсь! Но,Господи,зачем,скажи,откуда,опятьсквозь миновавшую остуду,я ощущаю болевой прилив,и вновь мерцанье легкое улыбки,и этот жест,неуловимо зыбкий, и поворот знакомый головы...И с новой силой,стягивая нервы,и по аорте сильно,буйно,нервно толчками бьется всплеск,его ловлю:О, Господи, я все еще люблю.



Под внешней патиною смысла такая чуткая душа,спешит играть,лететь стремится,скворчонок-трепетная птица,любовью рождена дышать...И нет нежнее хохолка,крыла доверчивей и мягче,и не летела ,а плыла в своей наивности незрячей,но все же день и ото дня ,без громких слов,и без обмана,в безумной стае воронья она себя не потеряла,ни тонкости хранимых слов,где нет обид,и сожалений,и в ней по-прежнему любовь и свет,и мир ,и вдохновенье...



Без костюмов,без грима:кто мы?Каждой каплей неповторимы,кто мы? В суете непреодолимой:кто мы? В каждом нервном желаьи,в каждом:пообещай мне,в гаммах будничой жизни,в вечном поиске смысла,кто мы?В тишине и в экстазе,в ироническом:разве? кто мы?Эта искра,заложенная в нас,не предаст,не обманет,для нее расстояния сжаты в точку,как в зерне ,покрытом оболочкой,информация всех времен,всех имен... Как в семечке скрыты ствол и крона,будущие корни и плоды,не так ли и мы,Божьи искры,таинство зерна,вмещаюшего Его сны,великолепие мерцающих миров,облаченных в костюмы материи ,чтобы проверили истинность всех основ через любовь и доверие...Бейтесь,неистовые умы,кто мы?

[показать]

забери меня
в леса сновидений
замани
эха пением...
в горных тропах
спрячься
чтобы я
не увидела
где ты,
но знала
что есть.
пяткой
по песка лицу
проведи...
это я

утром
туманом
умой
меня...
бархатом неба
ночного
укрой...
спать...
и не просыпаться...
забери меня..
в сон.