Первые опыты создания всесословного учебного заведения для девушек.
Коломенская женская гимназия в Санкт-Петербурге
Открыта: 8 Октября 1858 года.
Первоначальный адрес: дом Лесникова на углу Садовой улицы и Грязной (в настоящее время - Садовая ул., д. 77; Грязная ул.а сейчас является частью Лермонтовского пр.)
Основной адрес: C 1870 года Торговая (Союза Печатников) 16. Архитектор Мижуев Павел Петрович
До 1858 года в России не существовало понятия женского образования. Все учебные заведения для девушек, существовавшие до этого года, предназначались только для дворян, и их было очень мало. Крымская война (1853-1856) показала, что стране необходимы реформы. В ряду насущных задач стояло и реформирование системы образования, так как многие проблемы были связаны с необразованностью, в первую очередь, низших и средних слоев населения, в том числе и женского. В те времена было очень популярно высказывание французского ученого Эдуарда Лабулэ – “цивилизация страны измеряется не тем, что думают и знают образованные умы, но тем, что думают и знают ее женщины, передающие новому поколению свои мысли и предрассудки”.
В марте 1856 г. министр народного просвещения Авраам Сергеевич Норов подал Императору Александру II записку о положении учебного дела, в которой, упоминалось, что «в системе народного образования по сие время преимущественное внимание правительства обращено было на образование мужского пола. Институты для девиц, обязанные своим существованием попечениям императорской фамилии, предназначены для ограниченного числа дочерей дворян и чиновников; лица же среднего состояния, особенно в губернских и уездных городах, лишены возможности дать своим дочерям необходимое образование. Между тем, от этого зависит как развитие в народных массах истинных понятий об обязанностях каждого, так и всевозможные улучшения семейных нравов”. После этого последовала жаркая дискуссия о целесообразности организации женского образования в целом и о конкретных шагах его реализации. Дискуссия не осталась без результата.
15 марта 1858 г. Император утвердил представление Главного совета, а уже 22 марта был подписан именной указ Совету об устройстве в Санкт-Петербурге Мариинского женского училища для образования приходящих девиц; попечителем училища назначался председатель Главного совета принц П. Г. Ольденбургский. 23 августа 1858 г. принц П. Г. Ольденбургский получил согласие императора на открытие трех новых училищ для приходящих девиц в Коломне, на Васильевском острове и на Петербургской стороне на тех же основаниях, что и Мариинское училище.
Первое из трех новых училищ для приходящих девиц, Коломенское, было торжественно открыто 8 октября 1858 г. Спустя 4 года, 10 ноября 1862 г., учебное заведение было переименовано в Коломенскую женскую гимназию.
Оценивая первые результаты реформы системы женского образования, император Александр II в своем послании Главному совету женских учебных заведений от 20 июня 1859 г. писал: «…обращая особенное внимание на воспитание у нас женского пола, как на главное условие благоденствия семейного, видно, что эта важная отрасль народного образования постоянно развивается и приносит желаемые плоды.<…> В открытых училищах для приходящих девиц, доступных всем сословиям, как и в институтах, дети, утверждаясь в правилах веры и благочестия, равно получая основательные познания в науках и искусствах, приучаются к необходимым для них впоследствии домашним занятиям, и, таким образом, приготовляются к достижению предназначенной им цели быть настоятельницами и рукодельницами будущих поколений”.
Опыт удался.
Программа празднования 50-летия Коломенской Женской Гимназии.
1858-1908
K.Ж.Г.
Программа вечера
8-го Октября
1. ”Кантата ко дню 50-ти летия женской гимназии женской гимназии” – Ю.В.Стружковой, музыка А.Кондратьева – преподавателя пения – исп. хор учениц I-го и II-го кл. под управлением А.А.Кондратьева. Solo исп. О.С.Скрябина и
В 1907 г. на базе Демидовского дома призрения трудящихся (наб. Мойки 108) была организована семиклассная женская гимназия. При ней действовали «высшие женские курсы», педагогические курсы и дополнительный восьмой класс, предназначенный для воспитанниц успешно освоивших базовую программу и желавших продолжать обучение далее. До организации гимназии в “Доме трудолюбия”(он был организован в 1833 году 1833 Анатолием Николаевичем Демидовым правнуком основателя знаменитой династии) существовали различные учебные заведения, но вновь организованное работало уже по стандартной программе государственных женских учебных заведений (ведомства учреждений Императрицы Марии) и гарантировало получение выпускницам документов стандартного вида.
Обучение в гимназии(с обязательным пансионом) было платным.
К 1917 году учебный конгломерат работавший в рамках бывшего “Дома трудолюбия” превратился в большой образовательный комплекс , включавший детское убежище, восьмиклассную женскую гимназию с педагогическими курсами иностранных языков и две женские профессиональные школы.
Как мы видим руководство учебного комплекса, поддерживало Сокольское движение. При этом надо помнить , что занятие спортом в женских учебных заведениях обычно не поощрялось. А здесь мы видим разнообразный спортивный инвентарь – “Бревно гимнастическое низкое” и “Брусья гимнастические мужские параллельные классические”.
Бревно гимнастическое низкое
Брусья гимнастические "мужские" параллельные классические
Благотворительное учреждение находилось под опекой представителей рода Демидовых вплоть до 1917 г. После Октябрьской революции в здании гимназии функционировала средняя школа, проработавшая до 1980-х гг. В настоящее время здание по адресу Набережная реки Мойки д. 108 принадлежит университету физической культуры им. П.Ф. Лесгафта.
Эта открытка привлекла мое внимание названием училища, в котором училась воспитанница. Сегодня не каждый человек сможет прочесть это название. Две буквы из его названия были упразднены в 1918 году. Это буквы “I” ("и" десятеричное) и “Фита”. Конечно, ничего сложного в прочтении названия нет, просто непривычно для тех кто не читает книги и журналы выпущенные до 1918 года.
Ионафановское епархиальное женское училище было открыто в Ярославле в 1880 году. Училище предназначалось в основном для девочек из семей духовенства. Это было среднее учебное заведение, его программа примерно соответствовала уровню женских гимназий. В 1910 году начальницей училища была Ольга Михайловна Ликвентова. При училище было все необходимое: баня, столовая, больница, место для учебы, отдыха и сна и даже церковь, поэтому воспитанницы очень редко выходили за пределы училища.
В то время, когда была послана эта открытка, училище было шестиклассным плюс два дополнительных педагогических класса. Один дополнительный класс был физико-математическим, а другой словесно-историческим.
При училище была открыта бесплатная начальная школа в которой ученицы седьмого, а затем восьмого, класса получали практические навыки в педагогике.
К 1917 году общая программа обучения расширилась до семи классов, и училище стало 8-ми классным.
При училище была очень хорошая библиотека, состоящая из двух отделений – “ученического” и “фундаментального”.
Более подробную информацию об училище Вы сможете найти здесь.
Катание на коньках было одним из любимых развлечений жителей Санкт-Петербурга в конце XIX века и в начале XX-го. По всей видимости, учащийся Жуков был завсегдатаем катка. Ему выдан абонементный билет №1. Примечательно, что кататься на коньках он должен был в ученической форме. Мы не знаем стоимости абонемента, но по правилам, приведенным на обороте этого документ, г-н Жуков был обязан доплачивать 10к. в те дни, когда на катке играла музыка.
Интересно место где располагался каток. В конце XIXвека вплоть до строительства Жилого комплекса Бассейного товарищества в 1909 году участок земли, ограниченный современными домами по ул. Бассейной (Некрасова) 58-60, Греческим пр. 10-12, Фонтанной ул. 3-5 и переулком Виленским 17, принадлежал Лейб-гвардии Преображенского полка. В середине XIX века на этом участке располагались полковые огороды и баня. В конце XIXвека, когда город вплотную подошел к этому участку, командование стало сдавать этот участок в аренду.
В 1895 году на этом участке появляется деревянный летний театр “Новый Эрмитаж”, в 1898 году практически весь участок земли облагораживается, театр переименовывается в “Олимпию”. Так появляется единый развлекательный комплекс “Театр и сад “Олимпия” (директор В. А. Николаев-Соколовский). Плата за вход в сад 50 коп. Затем случился пожар, а после пожара строится новое здание получившее название “Новый Летний Театр” в саду “Олимпия”. Здание строится в 1904 году и существует до пожара в 1908 году, после чего здание театра не восстанавливают.
По всей видимости, вышеупомянутый каток находился внутри сада “Олимпия” или рядом с ним.
Трудно сказать, где была сделана эта фотография. Можно предположить, что съемка производилась в южном городе. Гимназисты, чиновники, приятные дамы всех возрастов, две сестры доминирующие в центре фотографии, чудные дети и пр. Одежда, открытые взгляды – все говорит о том, что собравшиеся представители среднего класса. Но одна персона разительно выбивается из общей идиллической картинки – это мальчик с жестким и несколько настороженным взглядом. На голове у него фуражка с массивной бляхой с надписью “ГАЗЕТЧИК”.
"Подобно тому, как «офени» и «книгоноши» торгуют народными изданиями, так точно в больших городах, каковы например Петербург и Москва, «газетчик» торгует «уличными листками». Петербургский или московский газетчик представляет собою уличный тип, более или менее известный каждому местному обывателю
Петербургский газетчик стоит на перекрестке каждой улицы, на пригородных вокзалах железных дорог, на местах отправления дилижансов конно-железных дорог и т. д. Все «газетчики» столицы составляют три артели: 1) «артель издателей» — 68 человек, 2) «петербургская артель» — 150 человек и, наконец, 3) так называемая «хозяйская артель» — 100 человек. Всего — 318 «газетчиков».
Каждый артельщик, пред вступлением в артель, обязан получить от городской думы «жестянку» для разносной торговли. Артельщики носят установленную форму одежды, на околыше фуражки — №, с надписью: «газетчик». Для удобства публики «газетчики» размещаются по участкам города, причем назначенные на те или другие «посты» или «углы» производится правлением артели, по указанию городской полиции. Понятно, на бойкой улице, например на Невском проспекте, «посты» считаются выгоднее, чем в какой-нибудь другой улице.
Газетчик обязан, между прочим, не выкрикивать названия газет, или их содержания; продаваемые газеты и книги — сохранять от дождя, пыли и снега." Еще...
Санкт-Петербургский Императорский историко-филологический институт был расположен по адресу Университетская набережная 11. Сегодня в этом здании находятся Филологический и Восточный факультеты СПбГУ.
По указу Императора Александра от 27 июня 1867 года здание бывшей холерной больницы было передано вновь организованному институту.
До 1917 года это было полноправное привилегированное учебное заведение, которое готовило учителей гимназий и других учебных заведений. Студенты старших курсов подразделялись по трем специализациям : 1) Древние языки, 2)Русский язык и словесность, 3) История и география. Это было практически единственное высшее учебное заведение, в котором ”при приеме студентов наблюдается, чтобы они не имели какого-либо природного недостатка, препятствующего быть учителем, и чтобы состояние здоровья и телосложения их были вполне благонадежны”. Как мы видим, подходы к толерантности в те годы были совсем другими.
Планировалось, что в ходе обучения теоретические занятия будут совмещаться с практическими. В 1870 году была открыта гимназия. Гимназия занимала правую часть здания. Подчинялась она директору института. Студенты старших курсов проводили занятия в гимназии.
Институт был не большим. В 1908 году в нем обучалось всего 100 студентов и 28 преподавателей. Интересно отметить, что 100 студентов были стипендиатами. Принимали в институт выпускников классических гимназий и философского класса семинарий.
Все студенты жили в здании института. Только в 1909-1910 учебном году планировалось принять 10 своекоштных студентов. “Проживали студенты в “камерах” при институте по 3 — 8 человек, “смотря по величине и удобству помещения”. “Камеры” находились в западном крыле здания. Часть их окон была обращена к Неве (там сейчас административные службы и деканат). За ними находился лазарет. Глухой переулок, куда выходили основные окна “камер”, стал затем называться Филологическим”.
В связи с этим, очень интересно идентифицировать автора текста на обратной стороне открытки. Он пишет (орфография и пунктуация сохранены без изменений) : “Посылаю тебе Маша мой теперешний квартирный вид. Моя комната во 2-м этаже, и 3 окна (которые выходят на Неву) отмечены точками. P.S. Фасад весь смотрит на Неву”. Очень любопытно, кто мог жить на втором этаже в центральной части здания? По моему мнению, студент (вероятнее всего в прошлом семинарист) слегка “сдвинул “ свои окна к центру здания к вывеске института для улучшения антуража своего проживания
Форма студентов была практически идентична форме студентов университета. Наплечных знаков не было. Отличительной особенностью была белая выпушка(кант) на фуражке, мундире и шинели. В университетской форме кант был синий. По этой причине на черно-белых фотографиях очень сложно отличить студентов института от студентов Университета.
Учились четыре года. Выпускники института приравнивались по своему образовательному уровню и «табели о рангах» к выпускникам университетов. Студенты, успешно окончившие курс, получали звание “учителя средних учебных заведений”.
Выпускник института должен был прослужить не менее шести лет в ведомстве Министерства Народного просвещения или заплатить 400 рублей за каждый год обучения.
Ниже приведено свидетельство об окончании первого класса гимназии Императорского Санкт-Петербургского Историко-Филологического института Владимира Готта за 1900-1901 год. Владимир проживал на Петербургской стороне Мытнинской набережной дом № 2-5 кв.№ 39. Переведен в следующий класс с нареканиями. Владимиру очень плохо давалось чистописание.
Свидетельство подписано Гинтовт Степаном Ивановичем. Степан Иванович был выпускником Историко-Филологического института 1883 года, и в те годы он вёл практические занятия по латинскому языку со студентами 2-го курса Института. 12 января 1893 года он был утверждён в должности наставника-руководителя по латинскому языку в гимназии этого же Института.
[386x600]На фотографии студент Санкт-Петербургского Практического Технологического института Императора Николая I. О принадлежности молодого человека к этому учебному заведению говорят наплечные знаки с вензелем Императора Николая первого и петличный знак в виде перекрещённых молотка и французского ключа. Воротник должен быть из тёмно-синего бархата , выпушка из синего сукна (вероятно, в нашем случае, из голубого).
Фотография сделана в Туле(об этом говорит оттиск в правом нижнем углу фотографии) , в фотоателье семейства Вакуленко.
Вероятнее всего столичный студент приехал на каникулы домой к родителям. По всей видимости, он производил неизгладимое впечатление на уездных барышень своей блестящей формой и конечно своими усами.
В те годы усы были очень популярны у мужчин. Усы были предметом гордости, и конечно требовали тщательного ухода. Чаще всего усы носили мужчины среднего и старшего возраста, у студентов не всегда было свободное время для ухода за ними.
Но возможно, что молодой человек с нашей фотографии специально отрастил усы для поездки домой на каникулы.
Какие были средства для ухода за мужскими усами?
В первую очередь это специализированные средства для роста усов (сегодня уже никто не скажет, принимались эти средства как медикаменты или их втирали в кожу) . Отличные примеры – Усатин “Перу” и “Перуин-Пето” и пр. Почему при приеме этих средств должны расти усы, а не волосы трудно сказать, но эти средства были популярны у мужчин в начале прошлого вена.
Другим популярным средством по уходу за усами были специальные бинты для предания им требуемой формы.
Для ежедневного ухода за усами применялись различные помады, изготовленные на основе масел — оливкового, миндального и пальмового. К основе добавляли воск, масло какао и иногда парафин. Аромат такому средству придавали цветы — розы, герань, жасмин, резеда, гиацинты.
Далее шли специальные щеточки, щипцы, расчески и прочие средства для ухода за бородой и усами.
И конечно, усы надо было подкрашивать. Для этого использовались не только разнообразные краски для волос, но и “самокрасящие гребенки” для усов.
P.S. Согласно “толкователю”(были и такие) усы этого молодого человека оценивались двояко. С одной стороны это “усы интеллигентного делового человека, аккуратного и точного в своих решениях”, а с другой – “это усы ловеласа, сердцееда, любителя верховой езды и женщин …”
[270x400]Николай Михайлович Могилянский (1871—1933) — русский и украинский этнограф, антрополог, государственный деятель , журналист и педагог. Родился в 1971 в Чернигове в семье юриста. Его отец Михаил Яковлевич (1840 - 1894) закончил юридический факультет Университета Св. Владимира в Киеве и занимался юридической практикой. Занимал должность товарища председателя уголовной палаты Черниговского окружного суда. Мать, Мария Николаевна (1855 - 1918) (в девичестве - Максимович), была образованной и культурной женщиной. Окончила Левашовский пансион в Киеве и, - с отличием, - классы Фундуклеевской гимназии. У Николая Михайловича было два брата и сестра. Михаил Михайлович(1873-1944) стал литературным критиком, публицистом и литературоведом, Петр Михайлович был известным в Санкт-Петербурге адвокатом.
В 1889 году окончил Черниговскую гимназию. Поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета, которое окончил в 1893 году с дипломом 1-й степени. Слушал лекции Д.Менделеева, П.Лесгафта, П.Фан-дер-Флита и др. На последних курсах специализировался по географии и антропологии.
В те годы областью научных интересов Николая Михайловича была антропология. Для получения новых знаний он поступил в 1893 году в Императорскую Военно-Медицинскую Академию на 2-й курс. Но уровень преподавания интересующих его предметов не оправдал надежд. Сдав экзамены в 1894 году, он покидает Академию. Летом 1894 года уезжает в Берлин, где слушает лекции в Берлинском университете. В августе 1894 года скончался его отец и Николай Михайлович уезжает на родину в Чернигов. Год работает земским статистиком, а затем снова возвращается за границу. Проходит курс в парижской Школе антропологии «Ecole dAnthropologie», работает в лаборатории французского антрополога - профессора Л.Мануврие. Весной 1897 года возвращается в Россию в Санкт-Петербург. С 1898 года работает в Музее Антропологии и Этнографии Императорской Академии наук на должности старшего антрополога. В 1901 году его приглашают на работу в Русский музей Императора Александра IIIна должность хранителя Этнографического отдела. В 1908(1910) он становиться заведующим Этнографического отдела музея. Участвует во многих этнографических экспедициях, выезжает в командировки за рубеж. В ходе своей деятельности собрал более 3000 экспонатов, касающихся культуры и быта восточных славян. Пишет научные статьи. Принадлежал к партии кадетов. Был идеологическим противником украинского сепаратизма. Стоял на позициях децентрализации власти, федерализма и культурной автономии Украины. В качестве делегата от Украины участвовал в работе 8-го съезда партии кадетов в 1917 году. В журнале “Мир Божий” заведовал научным отделом. Был членом масонской ложи. Финансировал открытие артистического кабаре “Бродячая собака” в Санкт-Петербурге.
Практически сразу после возвращения из-за границы в 1987 году началась его педагогическая карьера. В 1898-1910 годах преподавал географию в Учительском институте и 1-м кадетском корпусе. С 1908 года преподает этнографию на педагогических курсах военного ведомства при Педагогическом музее ведомства военно-учебных заведений России. С 1907 года был профессором кафедры географии и этнографии на Высших женских курсах М.Лохвицкой-Скалон.
После революционных событий 1917 года Николай Михайлович переехал в Киев. В правительстве гетмана Скоропадского Павла Петровича (1918) имел должность Товарищ государственного (державного) секретаря.
В 1920 году уехал в Константинополь, а затем переехал в Париж. В 1920 участвовал в создании в Париже Украинского Национального Комитета. Он был автором многих материалов в бюллетене этой организации - «Bulletin du Comite National Ukrainien a Paris» («La Jeune Ukraine») . Преподает в Сорбоне (Faculte des Sciences), Лицее Жансон-де-Сайи (Lycée Janson-de-Sailly) и Лицее Генриха IV(Lycée Henri-IV). Николай Михайлович был одним из организаторов Русской Академической группы (РАГ). РАГ была русско-французским обществом оказывающим содействие получению образования русским эмигрантам во Франции. Члены РАГ помогали поступающим в высшие учебные заведения, помогали в организации защиты докторских и магистерских диссертаций. В сотрудничестве с парижским Институтом славистики РАГ организовала курсы по русской истории и литературе. При содействии Академического союза Группой был создан парижский Русский народный университет (1 марта
[259x400]Дерюгин Константин Михайлович (1878—1938), ученый - зоолог, гидробиолог и океанолог и педагог. Родился в имении своего отца “Колосковка” вблизи Изборска. В 1896 окончил Псковскую губернскую гимназию, и поступил Санкт-Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета, где специализировался по Зоологическому кабинету у профессора Владимира Михайловича Шимкевича. За участие в студенческих волнениях во время “годичного акта” (празднование 80-летия университета) 8 февраля 1899 года Дерюгин как и многие студенты, распоряжением ректора Сергеевича был на две недели исключен из университета. В 1900 г. он закончил обучение с дипломом I степени и был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. Занимаясь научной работой, ученый побывал во многих экспедициях, работал за рубежом в лабораториях известных ученых (лаборатория Вильгельма Ру (Галле, Германия), затем у профессора Соботта в знаменитой лаборатории Келликера (Вютцбург, Германия), на Неаполитанской зоологической станции, в лаборатории Рабля (Лейпциг, Германии)). С 1910 г. он, в качестве приват-доцента, начал читать в университете первый гидробиологический курс “Жизнь моря”. С 1901 по 1907 год преподает естествознание в реальном училище Карла Мая. Читал лекции на Высших естественнонаучных женских курсах М.А.Лохвицкой-Скалон, на Бестужевских курсах, в Горном институте, в Лесотехнической академии. Константин Михайлович посвятил очень много сил биологической станции на Мурмане. Еще, будучи студентом, он участвовал в переезде Соловецкой биологической станции на Мурман. Официальна церемония открытия Мурманской биологической станции Санкт-Петербургского Императорского Общества Естествоиспытателей состоялось 29 июня 1904 года. В те годы Константин Михайлович числился на станции лаборантом. Эта станция стала для него на многие годы любимым детищем. Дерюгин отличался не самым уживчивым характером, вероятно поэтому его профессиональный рост шел очень неровно. Не смотря на успешную научную и педагогическую деятельность он оставался приват-доцентом до осени 1917 года не смотря на блестящую защиту докторской диссертации “Фауна Кольского залива и условия ее существования”. И только 2 ноября декретом Совета Народных Комиссаров ему было присвоено, наконец, профессора.
Его имя было всегда связано с Санкт-Петербургским университетом. Среди его успешных начинаний можно назвать создание весной 1920 года Естественнонаучной Петергофской станции. Она вскоре превратилась в Естественнонаучный институт (ПЕНИ) и доныне существующая, как Биологический институт СПбГУ в Старом Петергофе (БиНИИ). В 1929 году на основе зоологического кабинета Дерюгиным была создана кафедра гидробиологии Ленинградского университета. В 1927 году его выдвигают на должность ректора . 70% голосов профессорской и преподавательской курии было подано именно за него. Профессора “завалили” партийные студенты выдвиженцы(1).
1. Фокин Сергей Иванович Неизвестный Константин Михайлович Дерюгин // Историко-биологические исследования. 2010. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/neizvestnyy-konstantin-mihaylovich-deryugin (дата обращения: 10.12.2020).
Преподавателями на курсах М.А.Лохвицкой-Скалон работали талантливые ученые и педагоги. Удивительно как Марии Александровне удалось собрать весь “цвет” науки и педагогии тех лет. Практически все педагоги работавшие на курсах оставили свой след в истории России. Конечно, этот факт можно связать с тем, что в те годы преподавание в ВУЗах для женщин для прогрессивной интеллигенции было отражение социальной позиции характерной для тех лет, но и умалять организаторских способностей Марии Александровны тоже нельзя. Женских учебных заведений было не мало, но не все из них могли похвастаться таким преподавательским составом.
[257x400]Нечаев Александр Павлович (1866–1921), преподаватель минералогии и географии, писатель. В 1887 году поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. Перешел на юридический факультет, а затем на юридический. В 1890 году был исключен из университета за участие в студенческих беспорядках. После отчисления продолжил обучение в университете Дерпта (Юрьев, Тарту) на физико-математическом факультете, где занимался химией и минералогией. После окончания университета вернулся в Санкт-Петербург. Начиная с 1894 года, читает курсы физической географии, геологии и минералогии в Горном институте. Работал в Женском Педагогическом институте (1902–1915). Читал лекции по минералогии и физической географии в Императорском историко-филологическом институте. Преподает на Высших Бестужевских курсах, Высших женских естественнонаучных курсах М.А.Лохвицкой-Скалон, Педагогических курсах Фребелевского общества. Преподает географию в женской гимназии Э. П. Шаффе, в реальном училище К. И. Мая и в Екатерининском институте. Был преподавателем у детей великого князя Константина Константиновича - попечителя Женского Педагогического института. Область научных интересов – методика преподавания географии. Разработал методику преподавания географии с помощью рабочих тетрадей, в 1913 году создал учебное пособие «Тетрадь для самостоятельных работ учащихся по географии», в 1915 году составил рабочую тетрадь «Родиноведение Петрограда», которая издавалась ежегодно вплоть до 1930 года. Автор большого количества научно-популярных книг и статей многие, из которых не потеряли свою актуальность и сегодня. В царстве воды и ветра: Очерки и картины из жизни и истории земли, В мире брызг и пены. Из поездок по водопадам, Что говорят камни?, По морю и суше : Геогр. хрестоматия для чтения в шк. и дома, И камни живут! рассказы о жизни минералов, Картины родины и многие другие. Кроме этого Александр Павлович был автором методик преподавания географии и минералогии: О преподавании начальной географии и другие. В 1915 году переезжает в Кисловодск. Здесь встречает революцию. Новая власть оценила заслуги и знания Александра Павловича. Он был назначен заведующим отделом народного образования Кисловодска. “Как всегда, Александр Павлович трудился с необыкновенным энтузиазмом. Читал лекции, прививал учащимся любовь к естественным наукам, организовывал неделю сада, неделю просвещения, народный университет, занимался с малограмотными”(1). В Коммунистическую партию он не вступал, но когда Кисловодск был занят Белой армией, Александра Павловича арестовали за сотрудничество с коммунистами. Арест и заключение плохо сказался на его здоровье. В 1921 году он заразился тифом и скончался.
Считается, что образ Пушкина на картине (мне не удалось узнать, где она находится в наши дни) «А. С. Пушкин у Н. В. Гоголя», кисти Клодта Михаила Петровича, был написан с Александра Павловича.
1. Колосова Екатерина Матвеевна А.П.Нечаев, М.Н.Клодт и... А.С.Пушкин, или История одной картины // Universum: Вестник Герценовского университета.
[399x400]У нас очень мало сведений о Марии Александровне. Считается, что она закончила Бестужевские курсы. Но в списке выпускников ее фамилию не найти. Мы ничего не знаем о ее муже. Кроме того, что его звали Иван Лохвицкий. В 1908 году она числиться вдовой. Ее сын Николай Иванович Лохвицкий, проживавший вместе с ней по адресу Невский пр. 88, в звании судового корабельного инженера участвовал в Русско-Японской войне. Участвовал в бою в Корейском проливе на крейсере "Олеге". За участие в боевых действиях был награжден орден св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом (СЗХбант). После войны вышел отставку в звании штабс-капитана. В 1916-1917 годах преподавал в учебных заведениях своей мамы(9).
Так как я не знаю даты выпуска девушек этого выпускного альбома то предположим, что это 1916 или 1917 годы. Это предположение основывается на датах работы на курсах сына Марии Александровны.
Но, не смотря на эти очень скромные сведения, мы можем сказать - Марии Александровне удалось сделать то, что удавалось очень малому количеству людей. Она создала Высшее Учебное Заведение очень высокого уровня. Сделала она это самостоятельно, без какой либо помощи. А в те годы это было очень не просто и особенно женщине.
Женские естественнонаучные курсы были созданы на основе частной женской гимназии Марии Александровны Лохвицкой-Скалон в 1903 г. Первоначально они были двухгодичными. В 1906 году курсы были преобразованы в трехгодичные, а в 1909 году был открыт 4-й курс. И хотя учебное заведение не имело статуса ВУЗа, оно фактически давало университетское образование. Этому способствовало высочайший уровень обучение и то, что преподавателями на курсах работали самые видные педагоги и ученые Санкт-Петербурга.
Всего на курсах было три отделения:
1. Основное, соответствующее естественному отделению физико-математического факультета,
2. Педагогическое, которое готовило преподавательниц естествоведения и географии,
3. Фармацевтическое.
Надо помнить, что в те годы женщины были людьми второго сорта. Их не принимали учиться в университеты и институты. В гимназиях их обучали не для поступления в ВУЗы. Поэтому учеба в заведениях подобным курсам М.А.Лохвицкой-Скалон было определенным вызовом всему обществу как со стороны тех, кто в них учился так и со стороны тех, кто их обучал.
Мария Александровна Лохвицкая-Скалон была очень деятельным и предприимчивым человеком. Благодаря ее усилиям было организовано большое количество учебных заведений. Кроме знаменитых Женских естественнонаучных курсов М.А.Лохвицкой-Скалон она организует(или планирует организовать):
Женскую гимназию, которая вместе с общим образованием давала профессиональное художественное (музыкальное в объеме курса консерватории) и художественное (живопись, роспись по фарфору, шелку, дереву)(2).
Женские педагогические курсы новых языков (1891-1918). На этих курсах большое внимание уделялось методикам преподавания иностранных языков. “Женские курсы новыхъ языковъ имеютъ целью дать возможность желающимъ изъ окончившихъ курсъ наукъ въ, какомъ-либо учебномъ заведенiи пополнить свои знаншя по новымъ языкамъ—французскому, немецкому и англiйскому, ознакомиться съ литературой этихъ языковъ, а самое главное—достигнуть уменiя владеть практически, какъ устно, такъ и письменно, этими языками и ознакомиться съ новейшимъ методомъпреподаванiя этихъ языковъ”(5).
Женские зимние курсы по естественно-историческим предметам при гимназии Лохвицкой-Скалон(4).
Постоянные женские сельскохозяйственные курсы(4).
Для помощи Галичине в годы Первой Мировой Войны она, при поддержке с Галицко-Русского общества, открыла в январе 1915 года 5-и месячные курсы русских предметов(русского языка и словесности, географии и истории России, и истории западнорусской церкви) для русских галичан и буковинцев, в первую очередь для бывших учителей и учительниц, как низших, так и средних учебных заведений, а также для лиц, окончивших учительские семинарии, гимназии и реальные училища, как мужчин, так и женщин, а
К сожалению мне не удалось найти воспоминаний учащихся этого училища. Но я нашел занятный анекдот о расшифровке названия учебного заведения. Нашел я его в школьном реферате без указания источника. Поэтому принимать его надо с изрядной долей скепсиса. Привожу текст без изменений.
Существует книга А. В. Бурлаков «Гатчинское реальное училище 1898-1918. Страницы истории школы №4». Издана она в 2018 году. Но найти мне ее не удалось, к сожалению.
[366x600]На фотографии мы видим студента Императорской Военно-Медицинской Академии(ИВМА). Это название учебное заведение носило с 1881 года. До этого года оно называлось Императорской Медико-Хирургической Академией. Фотография сделана не позднее 1906 года, так как фотоателье Юлия Федоровича Штейнберга, где была сделана эта фотография, прекратило свое существование в 1906 году в связи со смертью владельца.
С описанием формы учащихся Академии Вы можете познакомиться в прекрасной статье(4). Я хочу поговорить немного о другом. Несмотря на то, что учебное заведение относилось к военному ведомству, оно обладало уникальным статусом, и в значительной степени отличалось от всех других военных заведений. Это хорошо видно даже на этой фотографии. Прическа студента совсем не офицерская, тужурка очень популярная среди студентов институтов и университетов того времени (ее разрешили носить в 1901 году в “быту” но на публичных мероприятиях она была запрещена).
Об уникальности ИВМА говорило и то, что учащиеся в ней официально назывались студентами. Если я не ошибаюсь, то это было единственное военное учебное заведение, в котором учащихся называли студентами.
До революционных событий 1905 года учебное заведение отличалось своей демократичностью и светскостью. Лекции были открытыми, их могли посещать даже женщины. Одна из них, Варвара Александровна Ко(а)шеварова (в девичестве Нафанова) не только “ .по разрешению Военного министра 24 мая 1868 г. была допущена к окончательному экзамену наравне со студентами” но и блестяще защитила диссертацию у профессора Руднева Михаила Матвеевича. Это было неслыханным для военных учебных заведений того времени.
Вот как Таубер Александр Семенович описывает лекцию Ивана Михайловича Сеченова преподававшего в Академии (1860 — 1870)(1).
“Аудиторія помѣщалась въ ветхомъ, сыромъ и мрачномъ зданіи, выходившемъ на Неву. Многочисленная толпа весьма разнообразныхъ по виду, возрасту и полу слушателей занимала не только всѣ мѣста на простыхъ деревянныхъ скамьяхъ, но и на подоконникахъ; усаживались запросто на полу, впереди перилъ, непосредственно у стола профессора или у самой стѣны. Шумъ, гамъ, говоръ, дымъ отъ папиросъ и сигаръ стоялъ коромысломъ. Въ то время никто изъ слушателей не находилъ въ этомъ ничего дикаго или непристойнаго для уважаемаго всѣми профессора. Тогда отъ студентовъ не требовалось предъявленія билетовъ или свидѣтельствъ о личности. Двери академіи были настежъ для всѣхъ открыты. Аудиторіи тѣхъ профессоровъ, которые, благодаря интересцымъ своимъ лекціямъ или опытамъ, пользовались извѣстностыо, привлекали многихъ постороннихъ слушателей изъ петербургской интеллигенции. Сюда стекались молодые ученые, практикующіе врачи, дамы изъ высшаго общества, интересовавшіяся естественными науками. Многіе являлись задолго до лекціи, чтобы занять лучшія мѣста”.
Все это в конечном итоге привело к активному участию студентов Академии в революционном движении и соответственно к репрессиям со стороны правительства(3). Жесткие ограничения хорошо прослеживаются в Инструкции для обучающихся(2), выдержки из которой я привожу ниже.
Все это не помешало стать ИВМА крупнейшим научным и учебным центром Российской Империи, СССР и Российской Федерации на протяжении многих лет.
“Утверждаю”
8 Июля 1893 года
Военный Министр Генерал-Адъютант Ванновский
ИНСТРУКЦИЯ
Для обучающихся
В Императорской Военно-Медицинской Академии
§1. Обучающиеся в Академии именуются студентам…
§3. Студенты получают от своего курсового штаб-офицера свидетельство на свободное проживание на вольных квартирах, которое они обязаны предъявлять ему в начале каждого месяца для отметки.
§5.Вступать в брак студентам строго воспрещается.
§7.
На фотографии мы видим студентов Санкт-Петербургского университета составлявших “Билибинскую” компанию. Здесь запечатлены (слева на право) Ореус Иван Иванович, Билибин Александр Яковлевич, Каль Алексей Федорович и Билибин Иван Яковлевич. Фотография бы подарена Яфа (Второва-Яфа, Яфа-Синакевич) Ольге Викторовне и имела следующую дарственную надпись написанную рукой Александра Билибина: «Радушной и мудросердой настоятельнице братства Св. Захария и Елисаветы от синклита беснующихся. Декабрь 1899». Фотография храниться в Российской Национальной Библиотеке (РНБ. Ф. 163. Ед.хр. 521).
“Синклит беснующихся” – компания молодых людей, друживших многие годы. Начало их дружбы было положено во времена их учебы в 1-й Санкт-Петербургской гимназии. Они входили в кружок гимназистов интересующихся литературными и философскими проблемами(!) организованный Федором Александровичем Лютер (1864—1920) преподавателем древних языков в гимназии. Уже в те годы молодые люди дружили с компанией девушек учащихся в Стоюнинской женской гимназии. Одним из мест встреч была гостиная семьи Яфа на Захарьевской улице. В женскую компанию входили подруги-барышни О. В. Яфа, сестры Станюкович, Ольга Пассек, Ирина Шохор-Троцкая и др.. В будущем, когда молодые люди стали студентами университета, девушки выпускницы педагогического класса Стоюновской гимназии, создали бесплатную начальную школу, расположенную по адресу Моховая д.25. В 1894 девушки создали Союз «служения красоте, искусству, всему высокому и прекрасному». По предложению Марии Станюкович (дочь писателя Михаила Константиновна Станюковича) этот союз в память А.С.Пушкина был назван «Арзамасом». Вот об этом “братстве” и вспоминает Александр Билибин в дарственной надписи на фотографии.
Письмо Ольге Викторовне Яфа от А.Ф.Каля (1899г.)
<Май.> Петербург: Пятница; вечер; обитель А. Ф. Каля.
Многоуважаемая Ольга Викторовна. Мы собирались в Вашем доме <...> пять лет, а ныне мы находим несправедливым, что всегда гостями являлись мы, а хозяевами — вы; теперь же является возможность просить вас о пожаловании нам своего присутствия под нашим кровом. <...> Желаем же мы, воспользовавшись весенними днями, почтить, с одной стороны, наступление весны, с другой — память нашего великого поэта (сто лет со дня рождения А.С.Пушкина).
Воспоминания О.В.Яфа об этой “вечеринке”
Билибинская компания устроила, с своей стороны, юбилейную вечеринку, на которую пригласила incorpore(в полном составе) нашу «арзамасскую» компанию <...>. <Билибичи,> впервые оказавшись в роли хозяев, восторженно, наперебой, рвались быть почтительно-любезными, а тема вечера (Пушкин) создала празднично-торжественное, приподнято-углубленное настроение. Собрание это прошло в необычно серьезных тонах, мы даже, никто, и не заикнулись ни о практиковавшихся часто на наших вечеринках petits jeux(салонные игры), ни о танцах, — и разошлись преисполненные высокохудожественных впечатлений, искренно и горячо благодаря устроителей этого интимного и содержательного праздника.
Кто же были эти “Билибичи”?
Ореус Иван Иванович (1877-1901) – Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета в 1901 году. Гениальный русский поэт, основоположник русского символизма. Трагически погиб в возрасте 23 лет. Он печатался под литературным псевдонимом Иван Коневской. «Он сыграл у нас ту же роль, что Рембо в конце 60-х годов во Франции» - так отозвался о нем Евгений Васильевич Аничков, историк и критик русской литературы.
Каль Алексей Федорович (1878 — 1948) – Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета в 1901году. Приват-доцент Санкт-Петербургского университета. Преподавал на кафедре истории и теории искусств. Специалист по истории музыки, творчеству Шумана. В 1923 году эмигрировал в США.
Александр Яковлевич Билибин(1879-1935) – младший брат Ивана Яковлевича Билибина. Окончил физико-математическое отделение Санкт-Петербургского университета в 1904 году. Преподавал в 1-й Санкт-Петербургской гимназии. Был профессором и деканом электромеханического факультета на Женских Политехнических курсах, доцент и
[365x600]На фотографии мы видим молодого человека, а вернее мальчика в форме, которая более подобает учащемуся института тех лет. Но по своему возрасту он не может быть студентом. Вернее всего он учится в коммерческом училище. А вот в каком, это большая загадка. Подобный наплечный знак мне никогда не встречался. Да и по свой форме он в значительно отличается от подобных знаков тех лет. На нем отчетливо просматривается стилизованное изображение пчелы или как мне кажется более достоверным – "майского жука".
Майский жук – символ “Гимназии и реального училища К.Мая”, знаменитого учебного заведения Санкт-Петербурга и очень популярного среди интеллигенции тех лет. Более того насекомое на наплечном знаке (его иногда не правильно называют контр-погоном) очень похоже на жука с нагрудного знака учащегося школы К.Мая тех лет (фотография в конце публикации). Но форма в гимназиях и реальных училищах в те годы была совсем другой. И более того по воспоминаниям Александра Николаевича Бенуа “Никакой формы в ней не полагалось”. Не мог этот мальчик учиться в гимназии или реальном училище К.Мая.
Но в гимназии до 1909 года было небольшое коммерческое отделение. Ниже несколько выдержек из книги Д.С.Лихачева, Н.В.Благово и Е.Б.Белодубровского «Школа на Васильевском»:
“Кроме этого в школе несколько позже было образовано еще небольшое коммерческое отделение, непосредственно готовившее своих учеников к предпринимательской деятельности. Для этой группы учащихся, в частности, читался курс так называемой купеческой арифметики.
Реальное и коммерческое отделение до 1891 года имели второстепенное значение, здесь чаще учились более слабые школьники, те, кому был труден курс гимназии…. Первыми выпускниками школы были три ученика коммерческого отделения, закончившие курс в 1862 
году, после чего они поступили на работу в купеческие конторы.”
Вот учащиеся такого отделения могли иметь подобную форму. Конечно, это довольно смелое предположение, фактографически ничем не подтверждённое. Но трудно представить какое либо другое учебное заведение, где учащиеся могли носить подобный наплечный знак.
Буду очень признателен за идеи и комментарии.
[365x600]С высокой долей вероятности можно сказать, что этот серьезный молодой человек учился в Санкт-Петербургском Университете. Пуговицы, по всей видимости, с гербовым орлом. Это означает, что он не семинарист. Но очень смущает кант на мундире. Мне впервые встречается фотография студента университета в мундире с кантом.
Фотография сделана после 1906 года (дата открытие фотоателье)
Фотоателье Александра Александровича Боровиковского, Невский пр.,63.
А. Боровиковский работал по этому адресу с 1906 г., купив фотографическое ателье «Леон» у владельцев – фотографов Хацкелевича и Гершуни (http://mrf.museumart.ru/collection/aleksandr-borovikovskij).
Открытка с поговоркой “Горшок котлу не товарищ” а-ля Бём, работы художника Александра Алексеевича Лаврова, издательство Павла Григорьевича Поллака (П.Г.П) Москва, интересна по многим причинам.
На открытке изображен гордый гимназист. Его задумчивый сверстник, по всей видимости, завидующий “барчуку” из привилегированного учебного заведения.
Слово “товарищь” написано с мягким знаком. Это интересный пример того как меняется Русский язык. Прошло всего 100 лет.
Все открытки с этим изображением, встречавшиеся мне, и прошедшие почту были посланы из действующей армии. Штампы есть, а марок нет.
Но конечно, интересна тема антагонизма, представленная на открытке. Гимназисты дрались с реалистами. Те в свою очередь сражались с семинаристами. Поводов было предостаточно.
Великолепное описание подобного противостояния описывает Константин Паустовский в своей автобиографической книге ”Повесть о жизни”. События происходят в 1-й Киевской гимназии. Прошу обратить внимание, что активное участие в этих событиях принимает писатель Михаил Булгаков.
В гимназии учителя и товарищи встретили меня после Брянска так же приветливо, как и Боря. Даже протоиереи Трегубов произнес несколько подходящих к случаю назидательных слов о блудном сыне.
Субоч придирчиво расспросил меня, как я устроился, и пообещал через месяц достать мне уроки. Инспектор Бодянский издал страшный звук носом, похожий на храп,- этим звуком он привык пугать кишат,- и сказал:
- Виновны, но заслуживаете снисхождения. Ступайте в класс и больше не грешите!
Но согрешить мне все же пришлось.
В нашей гимназии в каждом классе было по два отделения - первое и второе. Первое отделение считалось аристократическим, второе - демократическим.
В первом отделении учились преимущественно оболтусы - сыновья генералов, помещиков, крупных чиновников и финансистов. В нашем же, втором отделении учились дети интеллигентов, разночинцев, евреи и поляки.
Разделение это производилось, очевидно, сознательно, в силу предписания свыше.
Вражда между первым и вторым отделениями никогда не затихала. Она выражалась во взаимном презрении.Но раз в год, осенью, происходила традиционная драка между первыми и вторыми отделениями во всех классах. В ней не участвовали только кишата и гимназисты последнего класса. Они уже считались взрослыми, почти студентами, и драться им было не к лицу. Случались и пустые осени, когда драк не бывало. . День драки менялся из года в год. Делалось это, чтобы обмануть бдительное наше начальство. Но начальство по некоторым признакам догадывалось о приближении знаменательного дня, начинало нервничать и шло на хитрости, чтобы предотвратить сражение: то неожиданно распускало после первого же урока подозрительный класс, который мог быть зачинщиком боя, то уводило два-три класса на экскурсию в художественный музей, то внезапно закрывало выходы в сад, где обычно происходила драка.
Но никакие ухищрения не помогали. Бой начинался в назначенный день и всегда на большой перемене.
Некоторых гимназистов класс "освобождал от драки". Освобождали больных, слабосильных или тех мальчиков, которые чувствовали отвращение не только к драке, но даже к обыкновенной возне друг с другом. Их освобождали охотно: никакого толку от них все равно не было. Меня освобождали по последней причине.
Освобожденные во время боя должны были быть без кушаков. В этом случае, по железным законам гимназической войны, их никто не трогал.
Освобожденные предпочитали все же не выходить в сад и наблюдали бой из окон классов - оттуда было лучше видно.
Бой начинался с внезапной и зловещей тишины в здании гимназии. Коридоры мгновенно пустели. Все гимназисты устремлялись в сад.
Потом раздавался глухой и грозный рев. От него бледнел и крестился инспектор Бодянский. В облаках пыли, поднятой наступающими друг на друга рядами, проносились, свистя, как картечь, сотни каштанов. Все сторожа - Казимир, Максим Холодная Вода и еще несколько других-бежали рысью в. сад. За ними мчались, обгоняя друг друга, испуганные надзиратели. Хлопали двери. В коридорах раздавались встревоженные голоса учителей.
Инспектор Бодянский, натягивая на ходу форменное пальто и нахлобучивая фуражку с кокардой, сбегал по
Серия открыток № 50 – Гимназисты издательства Рассвет в Киеве очень отличается от знаменитой “Студенческой” серии (№ 13). Открытки изображающие гимназистов более романтические . Их юмор более тонок (для тех лет). Герои этих открыток сошли с кадров “Великого Немого” . Молодые люди очень похожи на актера Ивана Мозжухина героя фильмов Александра Хаджонкова. А девушки это коллективный образ героинь Веры Холодной – “королевы экрана” – синематографа тех лет. По крайней мере, утрированные образы девушек на открытках очень созвучны кинематографическим образам тех лет.
Рекомендую прочесть стихотворение Аполлона Майкова, отрывок из которого опубликован на этой открытке. Это стихотворение было очень популярно в гимназической среде тех лет. Оно очень хорошо отражает любовные воззрения юношества той поры.
Аполлон Майков
стихотворение
«Скажи мне, ты любил на родине своей?»
|
"Скажи мне, ты любил на родине своей? Признайся, что она была меня милей, Прекраснее?" - "Она была прекрасна..." "Любила ли она, как я тебя, так страстно? Скажи мне, у нее был муж, отец иль брат, Над чьим дозором вы смеялися заочно? Всё расскажи... и как порою полуночной Она спускалася к тебе в тенистый сад? Могла ль она, как я, так пламенно руками, Как змеи сильными, обвить тебя? Уста, Ненасытимые в лобзаньи никогда, С твоими горячо ль сливалися устами? В те ночи тайные, когда 6 застали вас, Достало ли б в ней сил, открыто, не страшась, В глаза им объявить, что ты ее владенье, Жизнь, кровь, душа ее? На строгий суд людей Глядела ли б она спокойным, смелым взором? Гордилась ли б она любви своей позором?.. Ты улыбаешься... ты думаешь о ней... О, хороша она... и образ ненавистный Я вырвать не могу из памяти твоей!.." "Ах, не брани ее! Глубоко, бескорыстно Любили мы. Но верь, ни разу ни она, Ни я, любви своей мы высказать не смели. Она была со мной как будто холодна; Любя, друг друга мы стыдились и робели: Лишь худо скрытый вздох, случайный, беглый взор Ей изменял. У нас всегда был разговор Незначащ, о вещах пустых, обыкновенных, Но как-то в тех словах, в той болтовне пустой, Угадывали мы душою смысл иной И голос слышали страданий сокровенных. И только раз уста мои ее руки Коснулись; но потом мне стыдно, больно было, Когда она ко мне безмолвно обратила Взор, полный слез, мольбы, укора и тоски... Тот взор мне всё сказал; он требовал пощады... Он говорил мне: нам пора, расстаться надо..." "И вы рассталися?" - "Расстались. Я сказать Хотел ей что-то, и она, казалось, тоже; Но тут вошли - должны мы были замолчать..." "Любить! Молчать!! И вы любили?! Боже, Боже!.." |
К сожалению, практически нет шансов, чтобы определить где учились эти милые девушки. По всей видимости это Санкт-Петербург. Гимназия не самая престижная. Девушки одеты очень скромно. Но какие открытые и красивые лица.
Повести и рассказы Лидии Алексеевны Чарской прекрасно иллюстрируют подобные учебные заведения.
[285x300]“Гимназический учебный день проходит быстро. После трех утренних уроков большая перемена, потом еще два часа занятий, и в половине третьего девочек распускают по домам. Как стая веселых птичек, с говором и щебетанием собирают они наскоро свои ранцы, сумки, связки с книгами, и, смеясь и перегоняя друг друга, сбегают по широкой лестнице в нижний этаж, в раздевалку, где у каждой под ее собственным номером хранятся у сторожа верхнее платье и галоши.
Четвертый класс опустел. Затих веселый смех и говор. Гимназистки разошлись по домам. В дальнем уголке класса копошится только одинокая маленькая фигурка. Это Маня Дадурова остается отбывать возложенное на нее наказание. Она сидит на своем обычном месте, у окна, с книгой на коленях и, лениво повернув голову, смотрит на крышу соседнего дома. На душе обычная апатия с примесью горечи. Мысли работают медленно и вяло. Лицо бледное и не говорит ни о чем, точно маска.
Мысли медленно кружатся. Ни одной радостной, ни одной счастливой! Мане четырнадцать лет, но кажется, что меньше, хотя лицо ее — лицо маленькой старушки. Она сирота: ни отца, ни матери. Живет из милости у бедных родственников. И без нее у дяди с теткой куча ребят мал мала меньше. Тяжело ей дома. Еще тяжелее в гимназии. Не любят здесь, не любят там. Где легче приходится и сама не знает Маня. И вдобавок ученье трудно дается! Все думают, что она лентяйка. Ах, знали бы они всю ее жизнь!.. Знали бы только!”
Из рассказа “Нелюбимая” в сборнике “Гимназистки”
“Единица!
Если бы «пара» — это… еще, далеко не так обидно! А то почти взрослая шестнадцатилетняя барышня, которой в будущем году предстоит 
[285x300]закончить семь гимназических классов, и вдруг… Нате-ка, единица! Что скажет папа, как отнесется мама, когда оба они узнают что их Сандрильона, их Кошечка, их живое воплощение Наташи Ростовой так непозволительно осрамилась с реформами Петра?!
Эти угрюмо-безнадежные мысли так тревожат Наташу, что, шагая по тротуарам, залитым редким осенним солнцем, о бок с madame Люси, она вовсе и не замечает начала бабьего лета. Как всегда, из гимназии по раз заведенному порядку гувернантка ведет свою взрослую воспитанницу в Летний сад, где в эту пору года стоят в пышном багряно-золотом наряде вековые деревья. Но сегодня на предложение француженки сделать обычную прогулку по саду Наташа бурчит себе под нос что-то по поводу головной боли и, ни мало не заботясь о своей спутнице, решительно направляет свои стопы домой. Ей хочется попасть туда обязательно до возвращения отца с его ежедневных визитов по больным, лишь бы не столкнуться с ним в подъезде и не дать возможность увидеть ее расстроенное лицо.”
Из рассказа “Неприятное положение” в сборнике “Гимназистки”.
“Как она, Неточка Ларионова, вошла в класс, каким многозначительным взглядом окинула ближайших соседок по партам — они уже поняли, что с их подругой Неточкой случилось нечто.
И лицо Неточки, маленькое, курносенькое, с бисеринками веснушек под глазами, у носа и на щеках, говорило за то, что нечто необычайное творилось с его владелицей.
К моему глубокому сожалению установить учебное заведение в котором учились молодые люди, запечатлённые на этой фотографии не представляется возможным. Фуражечный знак размыт, блях на ремнях не видно, окружающая обстановка не дает указаний на учебное заведение. Но фотография интересная. Умные, одухотворенные лица.
Хороший повод вспомнить о форме учащихся гимназий начала XXвека. Привожу текст из воспоминаний известного ученого-слависта, внесшего весомый вклад в становление советского и российского славяноведения, профессора Сергея Александровича Никитина (1901-1979). Он был учителем для целого поколения ученых, чьи достижения стали гордостью отечественной науки. Его труды высоко оценены не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами.
Сергей Александрович учился в 4-й Московской гимназии. Отрывок из его воспоминаний:
«Все мы, поступив в гимназию, надевали форму. Сначала это была серая суконная куртка со стоячим воротником, застегивающаяся справа на скрытые пуговицы, и того же материала брюки. Куртка подпоясывалась ремнем с бляхой, на которой было вытеснено: «М.4.г.». Мы носили серые шинели с блестящими белыми пуговицами и синие фуражки с белыми кантами и кокардой: «М.4.г.» в лавровых ветках. Позже форму изменили и вместо курток было положено носить серые суконные гимнастерки, подпоясанные ремнем. Предписывалось в торжественных случаях надевать мундиры из темно-синего сукна с серебряным на воротнике галуном. Но в нашей демократической гимназии мундиры были лишь у нескольких человек. Ни у меня, ни у моих товарищей по классу мундиров не было. Не было его и у моего старшего брата , учившегося семью годами раньше, не помню, чтобы в его классе кто-либо имел мундир. Гимназическое начальство мундиров не требовало, поэтому все и обходились без них. Терпимо относилось начальство и к проявлению мальчишеского щ
[219x300]егольства, которое выражалось в отступлении от обычного темно-серого цвета форменного костюма. В одни годы считалось франтовством носить форму светло-серого, а в другие -черного цвета. К концу Первой мировой войны, под давлением обстоятельств и нехватки шерстяных материалов нужного цвета, пошли разные отступления, на которые никто уже не обращал внимания.
Форма дисциплинировала мальчиков - на улице не было ни драк, ни других безобразий, но внутри гимназии все это было. Раздевалка была местом, где «крыли втемную» нарушившего нормы товарищеской этики, где происходили так называемые «дуэли», т.е. драки один на один. Дисциплинирующее значение сочеталось и усиливалось правилами поведения, которые были напечатаны в выдававшихся гимназистам билетах”.
Воспоминания Сергея Александровича очень интересны. Особенно хочу отметить его размышления об изучении иностранных языков . В гимназии изучалась латынь, французский и немецкие языки. Он очень сожалел о том, что в его учебном заведении не преподавался греческий язык:
“В нашей полуклассической гимназии не было греческого языка. Позже я жалел об этом, т.к. постигать основы этого трудного языка в студенческие годы было сложнее, чем в гимназические. Я всегда сожалел, а особенно когда стал преподавать в университете, об изгнании классических языков из средней школы. Оно ведет к ограничению кругозора, делает непонятной терминологию всех наук. А для историка и филолога это особенно значительное ослабление его специальной подготовки … Наше поколение наблюдало за истекшие десятилетия катастрофическое паден
[200x300]ие знания классических языков филологов и историков. Так, недостаток классической школы у историков приводит к упадку в области древней и средней истории. Специалисты же по истории нового времени и истории СССР чаще всего совсем не знают классических языков, а иные даже считают их ненужными”.
Также интересно, что читали учащиеся тех лет. Есть о чем подумать современным родителям:
“В учебное время мы, встречаясь вечерами, играли в шахматы, карты, а всего более читали. С глубокой благодарностью вспоминаю я гимназическую библиотеку, которой
Открытое письмо посланное из Санкт-Петербурга в Москву в село Всехсвятское ЕВБ (Её Высокоблагородию) Елизавете Алексеевне Грузовой, Земское Училище. Дата июль 1900 года.
Село Всехсвятское (Всесвятское) в те годы официально располагалось в Московском уезде и было административным центром Всехсвятской волости. В 1917 село официально вошло в черту города. Сегодня это район у метро “Сокол”.
Всехсвятское земское училище
Дата основания: 1874
Обучение: Смешанное
Попечитель: Белишев Иван Ефимович
Законоучитель: Священник Никольский Сергей Афонасьевич
Учитель: Никольская Елизавета Сергеевна
Свидетельство: Санкт-Петербургская Коломенская гимназия
Помощник учителя: Грузова Елизавета Алексеевна
Свидетельство: Московское Николаевское Сиротское училище
ОТЧЕТ по обзору начальных училищь Московского уезда в 1892/1893 г. Г.Инспектора народных училищ Московской губернии 2 участка, К.К.Кноблоха.
Всѣхсвятское. Общее впечатлѣніе, произведенноен а меня этимъ училищемъ, было во всѣхъ отношеніяхъ бдагопріятяо. Оно помѣщается въ наемномъ домѣ, за который платится земствомъ 420 р. въ годъ. Зданіе деревянное, на каменномъ фундаментѣ, съ желѣзною крышею. Оно удобно и состоить изъ 2 классныхъ комнатъ. При училищѣ имеются квартиры для учительцъ, которыхъ двѣ (учительница Ннкольская и помощница ея Грузова). Учащихся по списку состояло 40 мал.и 32 дѣв., а всего 72 человѣка, изъ которыхъ въ старшемъ отдѣленiя было 8, въ среднемъ 29 и въ младшемъ 35. Во время моего посеѣщенія на лицо было 47 человѣкъ, остальные же отсутствовали, по болъзни корью. Ученіе началось въ отчетномъ году только 28 сентября, по случаю бывшаго ремонта чилища. Учащіеся часто въ теченіи года манкировала уроками, но причинѣ болѣзни, метелей и морозовъ. Не смотря на всѣ эти неблагопріятныя повидимому обстоятельства, я нашелъ успѣхи по веѣмъ предметамъх хорошими (за исключеяіемъ Закона Божія, котораго я не касался, за отсутствіемъ законоучителя). Соответственно какдому отдѣленію чтеніе по книгамъ гражданской и церковной печати оказалось правильнымъ и осмысленнымъ, орѳографія письма удовлетворительною, каллиграфія хорошей, грамматический разборъ достаточнымъ, рѣшеніе задачъ, какъ устное, такъ и письменное, вѣрнымъ и отчетливьмъ. Однако ученики старшаго и средняго отдѣленій оказалісь неумѣющимн считать на коммерческихъ счетахъ, что учительница объяснила тѣмъ, что она ихъ не упражняла въ этомъ, по неимѣнію счетовъ. О снабжені таковыми училища мною было сообщено Земской Управѣ. Учащіеся ноютъ всѣ на одпнъ голосъ, а въ церковномъ пѣніи участвуютъ только нѣкоторые изъ нихъ. Состояніе бпбліотеки таково: книгъ для внѣкласснаго чтенія состоитъ 173, разнаго содержанія. Спросъ бываетъ болѣе на книги духовнаго содержанія, повѣсти и разсказы, а ихъ то и мало (по 32 экземпляра тѣхъ и другихъ). Учебныхъ книгъ и классныхъ принадлежностейд остаточно. Въ заключие скажу, что обѣ учительницы заслуживаюсь зa свою усердную и полезную дѣятельность поощренія со стороны начальства.
Журналы Уездного Земского Собрания за 1893 г. — издание: 1893
На открытке изображен вид
[275x450]Предъявительница сего дочь псаломщика Ольга Рафаиловна Ассуирова, вероисповедания православного родившаяся 17 июня 1891 года подверглась, согласно прошения, в Пензенской второй мужской гимназии испытанию для приобретения права поступления в фельдшерскую школу.
Гордый взгляд. Она готова бороться за свое будущее. Судя по форменной, одежде Ольга прежде училась в женской гимназии. Вероятно, получила аттестат. Но все равно была должна подтвердить свои знания в мужской гимназии, если хотела учиться дальше.
А дальше непростая учеба в фельдшерской школе в течение 3-х лет. А еще, в Пензе, фельдшерская школа смешанных полов, что тоже не упрощало обучение в те годы. Стоит обучение 25 рублей в год, что очень не дешево, для дочери псаломщика, если только Губернская Земская Управа не освободила Ольгу от оплаты “по бедности”.
В первый год она будет изучать: Закон Божий, Латинский язык, Описательную Анатомию, физиологию, Фармацию, фармацевтическую химию, фармакогнозию. Во второй год - Физиологию и сведения из общей патологии, Фармакологию с рецептурой и общей терапией, Учение о переломах и вывихах, Малая хирургия и способы помощи при внезапных болезнях и опасных случаях, Частная патология, терапия и хирургия, Уход за больными, практические знания и дежурства в больнице и аптеках. На третий год остаются - Частная патология, терапия и хирургия, Практические занятия по способам исследования больных и распознавания болезней, Женские, детские болезни, Учение об отравлениях, Гигиена и диетика, Уход за больными, практические занятия и дежурства в больнице. По окончанию годичного курса проводиться испытание для перехода на следующий год обучения. А в конце третьего года будет выпускной экзамен. Не легкая учеба. Но оно стоит того. Ведь Ольга сможет после окончания школы сможет работать фельдшером. А это почти врач. Сможет самостоятельно зарабатывать деньги. И стать свободной…
Пензенская фельдшерская школа была создана при губернской земской больнице в 1864 году. Старшим врачом больницы в те годы был Эрнест Карлович Розенталь. Он руководил больницей с 1834 по 1897 год. и приложил много усилий для создания школы. Она содержалась из бюджета губернского земства. Первоначально школа имела только один класс из 18 человек. Обучение проходило в двух комнатах больницы. В 1882 году к обучению были допущены девушки.
1. Устав Женской Медицинской Фельдшерской Школы Вологодского Земства 1882
3. А. В. ПОСТЕРНАК. ЖЕНСКОЕ МЕДИЦИНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ В XIX — НАЧ. XX ВВ.
[489x600]Интересный документ. Разрешение, со стороны директора 3-го реального училища в Санкт-Петербурге, ученику шестого класса Николаю Жукову на посещение Читальни Императорской Публичной Библиотеки (ныне РНБ). Документ подписан Александром Федоровичем фон-Гёфтманом.
Сегодня это может показаться странным и даже удивительным но “к 1910 году три четверти учащихся средних и высших школ Петербурга посещали Публичную Библиотеку”. На фотографии читального зала Публичной библиотеки мы отчетливо видим учащихся средней школы. И их не мало.
Вот как библиотеку описывал библиотеку(вероятнее всего это не Читальня Императорской Публичной Библиотеки) конца XIXвека Владимир Людвигович Кигн-Дедлов: “Гимназия была плохая, работать мы не умели, кроме того мы умничали, а потому учились плохо и лениво. Дело не в зубрении, а в развитии, говорили мы себе, поэтому к урокам относились пренебрежительно, а больше читали умные книжки и занимались умными разговорами. Единиц мы, однако, по старой памяти боялись и, когда чувствовали, что уж совсем не знаем урока, то вместо гимназии отправлялись в публичную библиотеку. Это были приятные часы. Огромный зал, стены которого сплошь одни книги. Два ряда столов с газовыми лампами. Зал теплый, просторный. За чтение платить ничего не нужно. Пускают всех. Вот, сидит профессор, вот журналист; священник, а рядом с ним раскольник, углубленный в старопечатную книгу; студент и оборванец, зашедший сюда больше для того, чтобы погреться; мальчуган, рассматривающий картинки в прошлогодней «Ниве», и хорошенькая студентка. Здесь все равны, как в церкви; библиотека принадлежит всем, как церковь. Равенством и братством веяло от доброжелательно-важного зала. Воздух был наполнен не суетностью повседневной жизни, а величавым спокойствием слова, уже сказанного, мысли, уже выработанной. Сильное впечатление произвел на меня этот зал, и первое время я чувствовал себя старым, лет этак около ста, мудрым, бесстрастным ученым. Потом очень скоро я стал заглядываться на хорошеньких студенток. В библиотеке я занялся эстетикой. Мой друг ничем посторонним не развлекался, ссорился с соседями за громкий разговор и штудировал политические и экономические сочинения, делая из них огромные выписки. Одно время политика и экономия сменились литературой о Швейцарии: мой друг решил эмигрировать в это свободное государство и стал изучать французский язык, начав зубрить словарь Рейфа, с буквы А. Меня политика не интересовала, заглушаемая литературными упражнениями, чтением стихов и беллетристики, да еще упомянутой «жаждой жизни».”(1)
Сегодня посетить читальный зал могут посещать люди достигшие 14 летнего возраста. Много ли среди посетителей читального зала школьников мне установить не удалось.
1-В.Л.Дедлов, Школьные воспоминания.(К истории нашего воспитания). Санкт-Петербург 1902г.
Осень – пора грибников. И как в наши дни наши прадедушки и прабабушки с удовольствием собирали грибы. И как мы видим это были не только “белые” а и всякая, привычная нам, “разносортица”. Хотя отличия конечно есть. Мало кто сегодня пойдет в лес в белом пиджаке и светлых брюках.
[300x464]Я всегда знал, что девочкам достается все самое лучшее. С первого класса школы у них были лучшие отметки и похвалы учеников. Но все это, конечно было моим субъективным мнением. А теперь я нашел доказательство этому. В конце XIX и начале XX веков в женских образовательных учреждениях применялась 12-и бальная система оценки успеваемости. И девушки могли гордо посматривать сверху вниз на своих однолеток мужского пола. Их оценки всегда были “выше”.
В основе отечественной 12-и бальной системы оценки достижений лежала методика, предложенная немецким педагогом XVIII века Иоганном Бернхардом Базедовым. Он разработал педагогическую методику – филантропизм на основе идей Ж.Ж.Руссо. Она основывалась на методах обучения соответствующих психологии детей ( использование игровых и творческих подходов, использование материальных наглядных пособий и пр.). В качестве оценок использовались точки. Чем больше точек– тем лучше. Подход Базедова очень нравился Екатерине II (!). Правда, только в области метода оценки успеваемости. Благодаря Екатерине II эта методика получила распространение в России. Точки заменили цифрами, а максимальный бал ограничили цифрой 12. Так и появилась 12-и бальная система, конкурирующая со стандартной 5-и бальной. В конце XIX века эта система осталась в некоторых военных и женских учебных заведениях.
Вот одна из расшифровок 12-и бальной системы:
- 12-Отлично
- 11-Весьма хорошо
- 10-Очень хорошо
- 9 и 8- Хорошо
- 7- Удовлетворительно
- 6-Посредственно
- 5-Неудовлетворительно
- 4-1-Слабо
После 1918 года в системе оценок было много экспериментов. Но затем все учебные заведения России перешли на 5-и бальную систему. С 2000 года в школах Украины действует 12-балльная шкала (система) оценивания учебных достижений учеников. Обсуждается возможность перехода к 10—12 бальной системе и у нас в России.
Ведомость об Успехах и Поведении Феоктистовой Анны. Ученицы I Класса А. Василеостровской женской гимназии за 1908/9 учебный год.
[181x300]С годами мы теряем многое из того, что считалось обязательным атрибутом повседневной жизни. И 100 лет тому назад никто не мог представить себе, что их потомки потеряют навыки чтения рукописных текстов и забудут какому имени соответствует уменьшительно-ласкательное имя “Феночка”.
Любимой традицией выпускниц женских учебных заведений в начале XXвека (да и в конце XIXвека) заключалась в обмене своими фотографиями с трогательными и нравоучительными подписями на обратной стороне. Так я встретился с “Феночкой”, “Фенулей” и пр.
Скажу честно, мне не просто было определить соответствие этого имени. Помогла книга “Словарь народных форм Русских имен” Суперанской Александры Васильевны.
В ней я и нашел эти имена:
Феночка, Фенечка, Фенька, Фенуля, Фенюша и пр. И узнал, что это производные от имени “Агрип
[300x204]пина”, которое на Руси приобрело форму “Аграфена”.
А производных у этого имени было бесконечно много - Гапа, Грапа, Грипа, Ина, Рипа, Аграфенка, Гаша, Граня, Граша, Груня, Груняка, Грунятка, Груша, Гуня, Фена ,Феня и пр.
Красивое и гордое имя “Аграфена” практически ушло из нашей жизни. И сохранилось только на страницах книг. А бытовые, уменьшительно-ласкательные имена полностью стерлись из нашей жизни. Для книг они были “мещанскими” а в быту они исчезли. И остались только на страницах справочников.
А надписи они неподражаемы:
- “Храни оригинал, Люби изображенье…”
- “А порой сюда взгляни и наш десяток вспомяни…”
- “Ты просила, чтобы на карточке Я написала что нибудь. Я подумала и написала: “не забудь”!”.
А некоторые термины остаются непереводимы:
[173x300]
- “Вспоминайте почаще учительку по езолову…” Что преподавала эта “учителька” – загадка?
А ведь было такое слово. А, что оно значит не понять...
Где учились эти девушки определить довольно трудно. А фотографии сделаны в Санкт-Петербурге в фотоателье Н.Хитрово расположенном в доме №41 по Литейному пр. (“против Бассейной ул.”).
Все фотографии датированы 1905 годом.
И хотя сегодня уже поздновато праздновать Новый Год, я решил опубликовать эту фотографию так как студентам важен сам процесс а повод всегда найдется. Первомайские праздники ни чем не хуже. На открытке мы видим картину художника Лаврова Александра Алексеевича – “Встреча Нового года студентами в "меблирашках". По всей видимости, самой картины никогда не было, писалась заготовка для открытки. Ведь Лавров А.А. знаменит не своими картинами, а открытками, в том числе написанными в стиле Елизаветы Бём. Судя по его живописным открыткам художником он был посредственным, а вот видя его рождественские, пасхальные и прочие открытки , убеждаемся, что он был великолепным иллюстратором.
О самом художнике информации очень мало. Художник родился в 1857 году. В 1866 году поступил вольнослушателем в Академию Художеств. Через некоторое время был зачислен в студенты. По окончанию Академии получил право преподавания в уездных училищах. Был штатным художником российского отделения Общества Красного креста. Вот практически и все.
Но вернемся к картинке. Веселая компания. Сразу видно не богатая. В “меблибрашках” “белоподкладочники” не жили. Студенты разных институтов (судя по наплечным знакам). Видны учащиеся университета. Панцирная кровать – кто сейчас о них помнит, хотя их век закончился всего лет двадцать тому назад. Одна бутылка шампанского на всех, ящик пива (ну какие студенты без пива). Еды на столе практически не видно. Самовар, и конечно стаканы с чаем. Гитара в углу. Шкаф с книгами.Буржуйка. Обстановка “спартанская”. Но они молоды и им весело…
Для нас жителей конца XXвека обстановка и сама сценка абсолютно тривиальная. Но стоит задуматься о том, что все это происходит более ста лет тому назад. И по правилам этикета того времени такой сценки не могло быть в принципе. Не могли холостые приличные молодые люди распивать вместе шампанское в спальне. Не стоит забывать, что многие студенты и студентки были дворянского происхождения, а им эти правила прививались с детства. Поэтому эта открытка была привлекательна для многих своим шокирующим содержанием.