, наверное, стану однажды степенной и мнительной,

Буду внучек водить на прогулки, в музеи, на выставки...

И в глаза сыновьям разучусь говорить убедительно,

И навряд ли решусь на интригу - безумную выходку...



Седовласая бабка не станет болтать с кавалерами,

До полуночи вслух обсуждать неземные фантазии.

Место ей на скамейке дворовой с другими мегерами,

Где неделю талдычут о праве на (ох!) эвтаназию.



Постарев, разлюбить мне придётся и трусики-кружево,

И чулки на подвязках, и запах jadore, ванну пенную...

Буду пенсию тратить на вещи, действительно нужные -

На лекарства, еду, семена, на бумаги на ценные...



Разучусь прыгать в ночь... Заведу в огородике лилии...

Буду пост соблюдать регулярно. Поддерживать талию.

Для прикола вернусь на девичью свою на фамилию

И всерьез увлекусь...ну, явленьями паранормальными...



Что-то грустно мне стало...А может, сиреневым вечером

Стоит выбраться все-таки с милым дружком на свидание???

...На земле из всего безупречного, доброго, вечного

Всех короче - любовь. Но бессмертно любви ожидание.

Женщина - как светофор: сначала зажигает мужчине красный свет, потом желтый, и, наконец, зеленый. А мужчина, как водитель - прет на любой.

Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе.

Жить нужно так, чтобы твоё присутствие было необходимо, а отсутствие - заметно...

Иногда проще сказать "всё хорошо", чем объяснять, почему так хочется разбиться головой об батарею..

Держи меня сегодня очень крепко!
Не дай уйти, пожалуйста, не дай...
Любовь в упор стреляет! Метко...
Не слушай мой протест - не отпускай.

Прижми к себе и дай впитать твой запах.
Шанели и привычных сигарет.
Не позволяй...не позволяй мне плакать.
Люби меня как будто боли нет.

Целуй меня, как только ты умеешь,
Шепчи, что не отпустишь, не отдашь.
Ты мой единственный, неважно, что не первый.
Ты мой каприз,ты моя прихоть, моя блажь!

Возьми мои ладони, отогрей их,
Дай волю накопившимся словам.
Заставь поверить- что мы все преодолеем,
Что мир наш не разделят пополам.

Поставь на мне губами клеймо-метку,
Тавро, что я твоя- чтоб каждый знал.
Надень оковы, спрячь, закрой хоть в клетку...
не отпускай меня...молю...не отпускай..

Ведь умеем же любить!
Умеем!
Да себе признаться не посмеем,
В том, что счастье наше -
маета, и что рядом -
женщина не та.
И что дом давно стал
полной чашей -
но чужою чашею,
не нашей.
И что по утрам на завтрак пьем
горечь одиночества вдвоем...
И еще - что где-то есть другая -
не законная, не дорогая,
Не жена,
не мать
и не сестра…
Только ту же горечь по утрам...
Каждый день
одна из странных женщин
пьет затем,
чтоб нам досталось меньше...
Допоздна горит её окно -
может, потому не так темно
Там, где вечер выпит суетой,
где живем - не там...
не так...
не с той...
И самим себе сказать не смеем,
как мы до сих пор любить умеем...

Под тихое мерцание свечей
На цыпочках неслышно входит вечер.
Как просто быть свободной… Нет… Ничьей!
И, расставаясь, не мечтать о встрече.

И без вселенской скорби по ночам
Спокойно и легко смотреть на звёзды.
Не прикасаться трепетно к плечам,
Не в силах руки опустить… Как просто!

Не знать, как оглушающее молчит
От нежности вдруг онемевший голос.
Как просто верить в тысячи причин,
Чтоб стылым утром просыпаться порознь.

Как просто, не боясь, не дорожить…
Не рвать в клочки, не резать на полоски
Больную душу. Просто… как не жить!
Как это всё НЕВЫНОСИМО просто!

С нелюбимыми жить нельзя.

С нелюбимыми жить опасно.

Ведь по лжи острию, скользя,

Ты поранишься, и напрасно

Будешь небо потом винить

В том, что больно тебе, и кровью

окропишь ты чужую нить,

Что связала тебя не с тобою...

И поэтому сквозь века

Бродят женщины и мужчины

Мимо... жизни... течет...река...

Разных следствий одной причины.

Крест чужой нам кажется легче.
Руки - тверже, и плечи - крепче.
Под своим же - не развернуться,
Не вздохнуть и не размахнуться.

Под своим - нет того полета,
Под своим - не хватает чего-то.
Под своим жить все время тесно,
Слишком горько. А чаще - пресно.

Куража нет. И нет азарта.
Выпадает слабая карта.
У чужих всегда все иначе -
Ярче, проще, и даже - богаче.

Вы признайтесь: хотя бы однажды
Подменить крест желал бы каждый.
Не Атланты ведь мы, и не Боги,
Тяжелы земные дороги...

Только небо - оно неделимо.
То, что ждет нас - неотвратимо.
Неизвестно где мягче и суше:
Бросить крест - как продать свою душу.

А чужое - оно и чужое:
Нелюбимое и неродное.
Силу Духа никто не измерит,
Крест несешь - значит Бог в тебя верит...

Желаю своему врагу
Не стопку водки к пирогу,
Не кашу с мойвой на обед,
Не головой - о парапeт,
Не гильотину во дворе,
Не кобру в мусорном ведре,
Не колбасы протухшей впрок
И не кинжал бандитский в бок.
О, ниспошли ему, Господь,
Не обессиленную плоть,
Не жар, не кашель, не озноб!
Пошли ему не Колыму,
Не пепелище, не суму -



Пошли, Господь, ЛЮБОВЬ ему ..

"Как женщину-загадку разгадать?"-
Из века в век мужчины размышляют.
Ответа и поныне не видать,
Амура стрелы нам сердца пронзают.
Что в женщине пленяет нас, мужчин:
Взгляд, поступь, мимолетная улыбка?
Разгадка где-то рядом, шаг один,
Шагаем и, увы, опять ошибка…
Ошибок за столетия не счесть,
Что мы, мужчины, глупо совершаем,
А та загадка, как и прежде, есть,
Ответа на которую не знаем.
А может быть не стоит нам искать:
Ответа нет у женщины-загадки,
Покрепче лучше милую обнять,
Прильнуть к губам, что трепетны и сладки.
Любить загадку-диву всей душой,
Чтоб сердце сладострастно замирало,
Любовью чистой, нежной, неземной.
Жаль, только, жизни для любви бывает мало.
(А.Гаврюшкин)

Я устала. Я попросту очень устала

Обращать в свою веру тебя и других.

Безуспешно. Я миру не Бог и не Дьявол.

Я никто. Одиночество. Мысль и стих -



Все, что есть. А рыдать по ночам - это глупо.

Без сомненья. Прости. Темнота. Тишина.

Сколько мне остается? Лет сорок? Минута?

Я одна, дорогая, я вечно одна.



Моя вера... все в ней. И вся в ней. Ты послушай...

Нет, не слушай. Молчу. Между нами лишь шаг

И вселенная. Кто-то кому-то был нужен

Или нет? Будет так, как другие решат.

Я искала тебя между прошлыми встречами,
Между радостью - Завтра и после - Прощай,
Я смеялась над этими разными, вечными,
Приносящими Бытность, Житьё и Печаль.

Я летала во сне по твоим сновидениям,
Засыпала с Надеждой, вставала с Тоской,
Растеряла своё безрассудство во времени,
Между чем - то ешё, и свиданьем с тобой.

А теперь растерялась... от этого острого
Пониманья того, что ты есть на земле.
Безысходность сразила своими вопросами,
Разум - просит покой... сердце - рвётся к тебе...

Волю стиснуть в кулак и казаться смеющейся,
Даже в мыслях не сметь пободаться с судьбой...
Просто знаешь... в тебе есть оно - Настоящее,
Я не вправе. Ломать. Твоё счастье. Собой.

Принимай себя любой...
Неуверенной, несмелой
Злой, нелепой... неумелой
Чуть сутулой.. чуть седой...
Принимай себя любой
Некрасивой и невзрачной
Полной.. тучной, неизящной
Неказистой и худой...
Принимай себя любой
Полюби свои морщинки,
Складки, прыщики, горбинки
Взгляд усталый и больной
Принимай себя любой
Разреши себе влюбляться
Плакать, злиться и смеяться
Просто быть самой собой...
Принимай себя любой
С потревоженной гордыней
Недоступной герцогиней
Иль кокеткой удалой
Или праздною лентяйкой
Иль рачительной хозяйкой
Иль ревнивою женой.
Принимай себя любой...
Добродетельной и грешной
Равнодушной... безутешной
Королевой и рабой
Полюби себя любой
И весь мир тебя полюбит
И несчастия отступят


Пред любимою тобой.

Твоя любовь – моя религия,
А ты сама – моя реликвия.
Какая мысль была великая –
Заговорить с тобой тогда.
Чтоб наши жизни спали парами...
Чтоб наши спальни стали храмами!
А мы, возможно, и не правыми,
Но победившими года.

Ведь я не думал, что получится.
Совсем случайная попутчица.
Влюбиться – значит снова мучиться,
Но логика не помогла.
А ты была такой доверчивой,
Почти моей с утра до вечера,
Надеяться нам было не на что,
Но завтра ты опять пришла.

Была полоска моря синяя,
И тела розовая линия,
Вдруг разглядел в тебе Богиню я
И удивился – сам не свой.
Укрывшись за большими дюнами,
Мы ни о чем с тобой не думали,
А ветер пел, играл нам струнами,
Я был с тобой, а ты со мной.

На простыне пустого берега
Ты отдавалась мне и верила,
Что бесконечность нам отмерена
Такой негаданной судьбой.
Твоя любовь – моя религия,
А ты сама - моя реликвия.
И не хочу прожить ни мига я,
Не разделив его с тобой.

Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, не спеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная. Вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: "Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи".
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа..

Молчи. Так будет лучше нам обоим.
Молчи, нам разговаривать нельзя.
Я справиться должна сама с собою,
Смириться с тем, что мы с тобой – друзья.
Мы заблудились в сумраке намеков,
Мы слишком далеко с тобой зашли
В блаженстве полудружеского слога
На грань уже почти полу-любви.
«Я не хочу. Я не имею права».
И – тьма причин. И кругом голова!
И я шепчу сама себе устало:
«Молчи. Ты обещала». Не смогла…
Я не хочу тебе быть только другом,
И сердца нет уже – одни клочки.
И я иду по замкнутому кругу,
И наплевать на миллион причин.
И я кричу тебе сквозь расстоянья,
На переломе гордости, в ночи:
Я не хочу такого расставанья!
Я так скучаю! Слышишь?!!

Снова здорово! Водку мешаешь с пивом…

Утром - похмелье, злость, интернет и шутки…

Слушай, а я ведь помню тебя счастливым…

Ты извини – я всего лишь на три минутки…



Словно ребенок, молча в плечо уткнешься…

Как ты, хороший? Чем растревожен снова?…

Кто твоя Муза? Дерзко в ответ смеешься…

Слезы в глазах…ложью красивой скован…



Куришь угрюмо…боль ото всех прячешь…

Я понимаю…только вот толку – мало…

Мы бы могли Наше прожить иначе…

Только зачем все начинать с начала?



Помнишь меня? вздорную, озорную…

Любишь? молчи…я помолчу тоже…

Многих других вместо меня целуя,

Помни, что я кого-то целую тоже….





2.

встрече не быть. Письма летят снегом…

белая мгла…скобки твоих улыбок…

были стихи, песни, а человека –

не было в них…очень душой гибок…



в сердце пароль – шифр другой вложен…

ладно – живу. Сплю и люблюсь с другими…

ты не со мной…не без меня…можно –

между стихов прятать твое имя…



видеть тебя – строгим, совсем рядом…

выносить грусть и распустить в строчках…

смехом на смех – глупо, но так надо…

ариэл – безопаснее, чем твой почерк…



передружить, недорожить вовсе…

перетереть, и потерять разом….

Есть же еще что-то, что ждет после…

Мне бы тобой переболеть разным…





3.

Здравствуй, мой Свет…взгляд отводить поздно…

Здравствуй, родной…хочешь – молчать будем…

Синяя ночь – горькой в окне гроздью….

Глупые мы…слабые мы люди…



Поговори…кинь острие в душу…

Молча приму…выстрадан рай кровью…

Комом внутри…прошлая грусть душит….

Ты не жалей…я еще тот воин!



Хочешь – гони. Хочешь – целуй в щеки…

Бывшая всем – ставшая на колени…

Кто я теперь…просто мираж легкий…

А по рукам издалека – вены…



Опустошен…пепел в груди…тлеет…

Я не со зла…пламя не рассчитала…

Знаешь, со мной было бы тяжелее…

А без меня – легче тебе стало…

Ты – отдаёшь, но хочешь – получать!

…Июнь, в дождях погрязнув, как в пороках,

нам приготовит не цветочный чай,

а горечь губ и очередь упрёков.

Игра – всю ночь! Напропалую злюсь…

Я отдаюсь, но получить хотела б

взамен твою восторженную грусть

и облаком прижавшееся тело.

Ты так решил: меня – не провожать,

опять в заботы быта окунуться…

В дворах-колодцах дождевые блюдца

мелки и жалки, как твоя душа.

Ты провожай надежды, не меня!

Я – оптом сдамся торгашам на рынок.

Реально утро. Но слабо обнять

тебе меня на лестнице за спину!

Июнь уходит влажно, тяжело.

Чуть обижаясь на дождливость лета,

не продолжаю линию сюжета.

Свежо и больно. Первое число.