Взял с собой фотоагрегат и, как назло, сели батарейки. Так что запечатлеть для истории моих постояльцев пока не получиться. Всё продолжается как и было до сего. Малышня распевается, а Маруся Алиндоттир постепенно привыкает к своей роли матери. Хотя с молоком у ней проблемы. Сегодня, пока я подсовывал к её соскам мохнатые рыльца её некисло колбасило. Похоже на грудницу. Интересно, у кошек тоже бывает? Как оказалось, своими попытками помочь молодняку заморить червяка, я оказал им медвежью услугу - правильно сосать никто не научился. Капитан Полосков даже чавкал, но по всему видно молока так и не попил. Пришлось снова топить их в пипетке. Расставались мы друзьями. Мелочь училась греться друг об дружку, а Маруся пошла охотиться на сухой корм...

По дороге на работу, я уже готовился выносить из каморки мёртвых мохнастиков. Но, не тут то было... Моё появление в столярке, было встречено дружным стуком дёсен (зубов пока нету). Я смотрел на едва шевелящихся, слегка оволосевших героев и удивлялся живучести треугольноухих.
- Что, замёрзли?
- Мя...- услыша меня, подала голос чернявая.
- Ещё бы! Маруська то небось не с вами спала?
- а... а.. кх, кх...
- И не кормила? - я поднял крупного полосатого зверя и осмотрел со всех сторон. Волосы, и правда, казались ощутимо длиннее. Мешочек последа сморщился и висел на высохшей нити пуповины. Определив пол ребёнка по выдающимся утешителям кошачьего безделья, я удовлетворённо рыгнул - мальчик! Полосатый мальчик, согревшись в ладони, затих.
- А! А!! Мяааа! - оставшись одна, маленькая кошечка принялась вызывать своего брата.
- Что, всю ночь друг об дружку грелись? Понятно.
- Ничего тебе не поняааатно! Ты бы околел тут нафиг! Ни еды, ни обогрева! А эту человечью мать не докличешься!
- Кого? - не понял я.
- Кого, кого... Ехидну нашу, вот кого. Чего замер столбом? Меня тоже грей давай!
Пришлось и её класть на ладонь и греть дыханием. Оба тут же засопели. Да. Нету Маруськи, и сестры её нету, и матери... Все попрятались. Ясно, что задумали - сейчас я малышню пожалею и удавлю, чтобы не мучались. Послышался топоток ботинок по бетонному полу - это Николаич, начальник мой.
- Ну, что? Избавился от котят? - Видимо вчера уже узнал, и сейчас прискакал руководить и направлять.
- Да нет ещё...
- О. А чё ж ты ждёшь? - натурально удивился Николаич. - Топи их пока они глаза не открыли!
- Да, это... Я это... Ну вобщем...
- Давай, давай! - настойчиво. - Мне некогда! Я побежал! Работай, не отвлекайся!
Вот оно как. Всё против вас, кабаны. Маруська ехидничает, начальник злодействует, да и работа не ждёт. Так и придётся мочить по сортирам, как завещал великий Путин. Хотя нет, по сортирам нельзя - я обещал. Судьба - вещь серьёзная, с ней не поспоришь. Посмотрел на сладко зачавкавшего во сне Полоскова, которому снилась Большая Кошачья Сиська. Его сестрёнка вытянула лапки вдоль тела и слабо перебирала тоненькими коготёнками. Глядя на их неоткрывшиеся глаза, можно было подумать, что они щурятся от удовольствия. Судьба, блин. Пошла бы она в жопу, эта судьба! Вытянув свободной рукой из верстака холодную кожанку, запихал туда и разложил внутри толстую душегрейку старины Шинкина. Потом уложил в уютное логовище мохнатых червяков и поскакал в столовую. В только открывшийся буфет уже стояла приличная очередь оголодавших работников умственного труда (они всегда приходят первыми - видимо работа головой отнимает больше калорий). Подобравшись к прилавку, я выторговал себе пакет сливок, рассудив, что малышне нужна жирная пища. Потом, по дороге, заскочил в медпункт, и пожелав приятного аппетита чаёвничающей медсестре, попросил пипетку во временное пользование. Естественно, я её получил, ибо знаю важный секрет общения - вежливость и топор в руке, открывают больше дверей чем просто вежливость... Вернувшись в каморку застал вякающих малышей бодро ползающими в окрестностях телогрейки. Собрав неугомонный урожай, я быстренько вскрыл синий параллелепипед с бабушкой на синем боку, и запустил внутрь кончик пипетки. Через секунду стеклянный наконечник ломился в пасть малышу Полоскову.
- Ям. Вяк. Ням. Фу! - сказало чудовище.
- Что, невкусно?
- Чо за гадость?!
- Это не гадость! Это же "Бабушка Довганя"!
- Холодрыга, блин!
И правда, их же греть надо. Вот блин то. Я огляделся, хотя точно знал, что газовой горелки в округе точно нет. Тогда стал набирать в пипетку сливки и зажимать трубочку в ладони. Так вот худо-бедно грея еду, узавтракал котят. Хотя больше попало наружу а не внутрь. На запах сливок и мои азартные вопли прибежали сёстры Алиндоттир. Маруська полезла обнюхивать пипетку, полностью игнорируя малышню. Те, учуяв близость родного тела дружно завозились в моей ладони:
- Мама! Мама, роди меня обратно!
- Ррррр!
- Ух нифига себе, встреча на Эльбе! Ты чего своих не узнаёшь?
Маруська требовательно сощурила наглый правый глаз. Ага. Сливок хочет. Фигушки! Не будет тебе сливок! Тогда она предложила обмен: пинту сливок, на облизывание одного малыша. Я согласился, лелея надежду, что инстинкт окажется сильней политики, и она примет, наконец, своих детишек. Пока довольная морда расплывалась по крышечке от коробки монпансье, полной изумительных сливок, я отрезал ножницами пуповинки у обоих малышей. Они даже не заметили. Через пару минут я запихал недовольную Маруську в логовище, и подпихнул запищавших червяков, изображающих из себя глупых котят. Нет. Не прокатило. Неаккуратно облизав младшую, мамаша оставила убежище и побежала в зал к Старине Чингачгуку (это Шинкин, который любит скакать по столярке с дрыном издавая охотничьи вопли). Послушав, как малышня пищит, я утащился на исполнение трудовой повинности. Перед обедом ещё раз облил из пипетки обоих котят, и уложил на них Маруську. Та соглашалась лежать, только пока её гладишь. Перестаёшь - Читать далее...

Слушать этот музыкальный файл

Прочь тоска...

Слушать этот музыкальный файл

Сдохни, сука!

Влажный, розовый мешочек последа болтается на тонкой пуповине. Совсем почти лысый с длинными лапами и закорючкой хвостика. Сегодня днём Маруська, наконец, разродилась. Первого - на телогрейку старика Шинкина, которая свётнутая валялась на стуле. Толяныч со слепу подумал, что это какой-то мусор и смахнул ладонью на пол запищавшее чудовище. Толян, сам по себе - жутко брезгливый и мнительный. как барышня. Представляю себе, как он потом ручонки отмывал: "Какая гадость!" Положил я его (чудовища) обратно на телогрейку, а он опять грохнулся, когда Маруська запрыгивала посмотреть на чудо природы, и опрокинула фанерку, на которой и лежал ватник старика Шинкина. Перенёс я чудище с подстилкой в свою каморку и уложил на старое кресло. Маруся вяло интересовалась происходящим и не протестовала. Пока я ковылял в столовку и обратно, наша малолетняя мамаша принесла ещё один плод, прямо в ящик со старыми замками и всякими железками. Пришлось расчищать место в верстаке, и укладывать туда старую кожанку, оставшуюся от Игорька. Вот уже два крысёнка тыкаются мордашками в складки пыльной и жёсткой кожи. А мамаша их и вовсе потеряла к ним интерес - ни кормить, ни облизывать малышей она не собирается. Червячки поползали, поползали, и задремали, сквозь сон вяло мякая. Толян пошёл залечивать душевную травму работой, а я сел уговаривать Маруську - понятно же, что она по молодости ещё глупая и не понимает инстинктов.
- Ну же, давай! Понюхай! Оближи их, что ли.
- Мяа!..
- Чё ты, глупая?
- Вя.
- Твоя то мамаша, моложе тебя была, когда вас народила, и нормально всё! Давай, давай!
- Мр - уткнулась мне в сгиб локтя.
- Чё ты, серьёзно поверила, что я вас на улицу выставлю? Да ладно тебе! Придумаем чё-нибудь. Иди давай!
Маруська грустно посмотрела на спящих детишек и повернула ко мне свою морду.
- Неужели, у тебя никаких чувств нету? Кукушкой решила заделаться? Вот дура то!
- Сам ты - дурак!
- Я то своих детей не бросаю!
- Я их тоже не бросаю.
- А что же ты делаешь? Вон они замёрзли как! Иди хоть погрей их!
- Не пойду.
- Почему же?
- Сам подумай, нас здесь с мамашей - трое, не считая Маськи. Если эти двое выживут - будет пять. Пять! Кормить ты нас чем будешь?!
- Придумаем что-нибудь!
- Вот всегда так - на авось надеятесь! Тебе вот, сколько лет?
- Девяносто скоро...
- А мне года ещё нет, а думаю я гораздо дальше тебя. Мы сейчас уже за еду дерёмся, а что будем через полгода делать? Ладно ты, такой добрый, а начальник твой, что не будет против кошатника в столярке? А?
- Нну... это...
- Думаешь мне их не жалко? - она тоскливо смотрела на сопящих червячков. - У меня инстинкты... Утопил бы ты их, а? Чтобы не мучались. Сердце у меня разрывается слушать как они плачут.
Скинул я Маруську и подсел к малышам. Холодные совсем. Один спит, второй едва слышно вякает. Накрыл ладонью обоих и стал греть. Та, которая вякала, стала тыкаться носом в тёплую руку, ища запах молока. Второй, задёргался.
- А вы думали, в сказку попали?
- Ма!
- Не будет мамы. Зря вы сюда пришли. Нет у вас будущего. Даже плохого.
- Мам! Есть! Есть, давай!
- Вы ведь недавно водой дышали. Сейчас я вас топить понесу. Вы и не подумаете, что умираете.
- Мама! Есть! Молочка!
- Вот дурачки. Не мама я. Мамаша ваша политический деятель - все последствия просчитывает. Не хочет она вас. - я аккуратно взял в ладонь едва шевелящихся котят с мешочками последа и выпрямился, приготовившись отправиться в наш туалет. Вдруг, самая активная, перестав вякать, повернула слепую мордасю ко мне и отчётливо произнесла: "Только не в унитаз, словно я гавно какое-то."
Я остановился. И правда. За что им такое унижение? Что же делать? Можно, конечно, посворачивать им шеи и закопать под трубами, у забора. Второй приподнял головешку, и поводив носом, спросил:
- А, что это за музыка? Мне бы понравилась...
В колонках пела моя любимая Ая. Сворачивать голову этому молчуну мне расхотелось. Под моими ногами стояли обе сестры и выжидательно смотрели на меня. Я поискал глазами новоявленную бабушку, и подумал, что не видел Алёнку с утра - как стало ясно, что рожать дочка собралась, так сразу и пропала. Её помощь мне бы не помешала. Коготки мелких щекотали мне ладонь.
- Ладно, кончай уж! Положи нас на место.
- Ага. Чтобы вы от голода всю ночь корчились?
- Разберёмся! Вправим ей мозги за ночь. - это уже молчун выступил.
Я осторожно положил малышей в их логовище, и отправился таки в туалет - руки помыть.

Из романтически настроенного вьюноши, я незаметно для себя превратился в циника средних лет...Чем дольше я живу, тем яснее мне подоплёка многих событий. Наконец то стала понятна мудрость старости. И уже не вызывает учащённого сердцебиения красота девушек - я знаю цену их слов и внешности. Уже нет твёрдой веры в друзей, которые были ближе всех на свете. Нет жадного ожидания нового от каждого дня. Зеркало дразнится обрюзгшим рылом, и перманентной небритостью. Проходя по улице я не остановлю ничьего взгляда. Вот и всё, как будто. Впереди - медленное угасание. Интереса к миру, жизни, людям... Из того, что держит меня на этом унылом свете (кроме страха смерти) осталась любовь к музыке, убить которую, как оказалось, не в состоянии ни дурная наследственность, ни предвкушение духовного гниения. Иногда, слушая песенку, какую-нибудь, чувствую, как слёзы сами собой наполняют глазницы. Странно, слушая некоторые, особенно душевные, композиции, я начинаю повторять про себя: "Сдохни! Сдохни же, сука!!!" Видимо, я имею в виду себя... Ни к кому другому я таких яростных чувств не испытываю. И конечно, Эльза... Когда- нибудь, я верю, что смогу успеть к ней. Выбью этот дурацкий пистолет. Она не должна отправляться одна, и такой юной. Я найду слова, чтобы рассказать ей...

Слушать этот музыкальный файл

Настроение сейчас - хреновое

Набрёл на старый стих, и всё как в жизни... Пусть согреет Господь души военных хирургов.



ХИРУРГ

Н. Л. Чистякову

Порой он был ворчливым оттого,
что полшага до старости осталось.
Что, верно, часто мучила его
нелегкая военная усталость.

Но молодой и беспокойный жар
его хранил от мыслей одиноких -
он столько жизней бережно держал
в своих ладонях, умных и широких.

И не один, на белый стол ложась,
когда терпеть и покоряться надо,
узнал почти божественную власть
спокойных рук и греющего взгляда.

Вдыхал эфир, слабел и, наконец,
спеша в лицо неясное вглядеться,
припоминал, что, кажется, отец
смотрел вот так когда-то в раннем детстве.

А тот и в самом деле был отцом
и не однажды с жадностью бессонной
искал и ждал похожего лицом
в молочном свете операционной.

Своей тоски ничем не выдал он,
никто не знает, как случилось это,-
в какое утро был он извещен
о смерти сына под Одессой где-то...

Не в то ли утро, с ветром и пургой,
когда, немного бледный и усталый,
он паренька с раздробленной ногой
сынком назвал, совсем не по уставу.

По дороге домой застал обычный, казалось бы природный феномен - при мрачном, обложенном тучами небе, засиял золотом Небесный Колобок. Ветер заиграл травой усыпанной капельками недавнего дождя, и заискрились маленькие алмазы, слепя глаза отражениями небесного блина. Нередко наблюдал я подобную картину, но сегодня, что-то кольнуло - как же красив мой мир! И ветер свежий, и запах травы, и птицы. Даже мусор разбросанный по обочине дороги, и тот стал частью грандиозной декорации. Каждый день я могу видеть это. Если бы ещё помнить каждый день о том, что меня должно это трогать...

Вот так всё по глупому происходит. Понаписал ночью про свои жуткие сновидения, всё по полочкам разложил. А отправить не успел - раздолбайский лёнькин комп заглючил, и углубился в себя... Повторюсь только, что все мы марионетки. Сколько нас ни убивай - всё равно будем дёргаться, пока за ниточки дёргают. Слышу по ящику рекламу о новом "творении" по Брауну - "Ангелы и демоны". Мачить адназначна! Надуманные приключения придуманных персонажей, и всё как-то до смешного наивно. Есть история заслуживающая изучения, а герой её - низко склонённой головешки. Писать уж очень до фига. Попробую начать сейчас. Потом продолжу как-нибудь.
В 1548 году недалеко от Неаполя, в семье отставного знаменосца Джованни Бруно, родился сын, которого дворянин назвал в честь наследника короны - Филиппо. Городок Нола был небольшим, основным занятием местных, было выращивание винограда, и с помощью несложных химических процессов, превращение оного в вино. Живописные места (в виду простых деревенских обитателей высился прекрасный Везувий, и невдалеке красовались развалины какого-то древнего замка), а также наличие превосходной выпивки (ещё бы!), способствовало появлению особого философского взгляда на жизнь у маленького Филиппо. Приятель отца - известный кутила и стихоплёт Луиджи Тансилло привил малышу вкус к выдержанным напиткам и простым солдатским радостям - песням у ночного костра, и волнующим рукопашным поединкам с розовощёкими крестьянками. Однако неглупый папаша юного Филиппо, несмотря на романтический настрой мальчика, вовсе не собирался отправлять того на службу. И едва тому стукнуло четырнадцать, отправил окрепшего парня в Неаполь. Там прошлявшись около двух лет по всяческим бесплатным курсам Повышения Квалификации Деревенских Философов, и кормясь различной мелкой работой (помогал старику да Вайрано с проведением лекций, и подыскивал ему самую пристойную выпивку, а также плотничал на местную святую инквизицию - это был его первый опыт знакомства со святыми отцами), копил денег на учёбу в здешнем универе. Однако ему не светила учёба с мажорами - уж больно много просили за полный курс забуревшие профессора. Вскоре после известного восстания неаполитанских мелких дворян возмущённых беспределом отца Санторио - смотрящего от Святой Инквизиции (он ещё скажет своё слово в нашей истории), слоняющийся без дела Филиппо, зашёл в забегаловку при монастыре Святого Доминика Наиглавнейшего. Там в полном разгаре протекал учёный диспут между профессорами универа и местными монахами. Лавочки летали, круша перекрытия, кружки наполнялись не с целью опорожнения в глотку спорящего, а для того лишь, чтобы разлететься от удара по черепу оппонента. Времена, надо сказать, были суровые, и обладание учёной степенью не гарантировало выигрыш в споре. Надо было поддерживать себя в хорошей боевой форме. Итак, Филиппо стал свидетелем, как обладавшие немалым численным перевесом, профессора, потерпели позорное поражение от стойких молодых людей в чёрных рясах. Так в сердце юноши родилось желание изучать науку в стенах этого заведения...

Смотреть это видео

Вообще то Аечка не просто певичка. Она - знатная актриса. обычно ей доставались роли школьниц, но это уже в прошлом. С некоторых пор она - Это уже и девочка-ниндзя, и абаренбо мама (кто бы сказал, что это такое...), и теперь вот некий аналог Перис Хилтон. И всегда ей до жути натурально удаются эпизоды со слезами. Она уж как улыбнётся - так прям червонцем одарит, а как заплачет - так удавиться хочется.

Смотреть это видео

Позитивщина!!! Солнце, дети, Ая... А, я? А ты - сиди и не текай!

Прочитал, наконец, "Русские рассказы" Селидора. Пафоса то, пафоса сколько! Но. Этот пафос - то самое, что не хватает современному мне. Рыцарские рассказы уже не волнуют воображение. А вот близкие герои "Русских рассказов" - очень даже легли на душу. Прямо обжёг "День, когда вскрываются реки", понравился "Право на выстрел". Мистический "Чужая память" слишком уж надуман, хотя некоторые подробности очень даже в тему. Только не понятно почему "Бумеранг" - это бумеранг. Гибель Павла вовсе не была воздаянием за прежние поступки. Вобщем - была бы возможность, спросил бы А.К. Но рыльцем не вышел, вот и гадаю. Спрошу Сашку, авось он понял...

И снова Кальтенбруннер носился по кабинету. Фарфоровых ваз больше не было, поэтому он вытаскивал из шкафа книги и с криками злости рвал их на мелкие кусочки. Ни одного агента у Кальтенбруннера больше не осталось.
-Я ненавижу Штирлица!!! - кричал он, разбрасывая обрывки бумаги. - Ненавижу!
Наконец, обессилев от собственной ярости, Кальтенбруннер повалился на кожаный диван. Схватив со стола нож, он вырезал на чёрной коже дивана русское неприличное слово.
- Кретин! - выдохнул он. Было непонятно, к кому это относилось, к Штирлицу или к самому себе.
Он ухватился за серебрянный колокольчик и позвонил. Вошёл седой слуга и поклонился своему господину.
- Что слышно в Рейхе, Фридрих? - спросил Кальтенбруннер, кусая губы.
- В церкви пастора Шлага господин штандартенфюрер СС фон Штирлиц и господин Айсман собираются устроить вечеринку с женщинами. Приглашены все высшие офицеры Рейха. Вы не приглашены.
- Ага! - победно воскликнул Кальтенбруннер. - Вот где я его и накрою! На этот раз я сам займусь этим делом!..

В детстве я жил не задумываясь о тех ощущениях в которых пребывал с головой. Как-то бегал, что-то врал,чем-то дышал. Дружил, мечтал... Фантазировал. А сейчас понимаю - самое главное время уже прошло. Засыпая, вспомнил, вдруг, то чувство, что переполняло меня, когда я стоял на границе солнечного света и тени отбрасываемой домом, или облаком. Что-то сжималось в паху, как перед прыжком с высоты. Рвала на части эти граница - мне хотелось и забежать в тень, откуда наблюдать за солнцем, или вылезти под тёплые лучи, и смотреть на тёмную землю.

Вот почему так получается? Вечно пьяный, небритый, орущий матом на всё что шевелится, Кендзи сочиняет музыку, которая выжимает из моего сердца чёрную жижу, вперемешку со слезами. То "Путешествие в Авалон", то теперь - майн тема из "Небесных скитальцев"... Честное слово - на фоне его музыки, теряется содержание самого аниме. Я конечно понимаю, что у профессионала такого уровня есть заготовки, написанные на всякий случай, в моменты озарений, которые потом впихиваются в заказ, но в этот раз звук так гладко лёг на тему, что кажется Кендзи вписался в сюжет собственным сердцем. Шёл сегодня по полю, и слушал его ост к "Скитальцам". Подул ветерок и нежно снёс крышу вместе с перхотью - мне представилось, что стал я самолётом, или нет - планером, который медленно поднимается подпираемый лёгкими крыльями. Мне вообще частенько башню рвёт - человек я чувствительный, как обергруппенфюрер Эрих Кох. Музыка, вообще, способна на чудеса, недаром древнючие кельты считали, что Бог сотворил мир с помощью музыки. Вот и бродят ноты в крови у невоспитанного и приземлённого толстого, и не очень умного меня. И иногда звуки музыки, которую приносят в мир разные узкоглазые алкоголики попадают в унисон со струнами моей какой-никакой, а душонки. И тогда горло раздувается, так, что ни слова сказать, ни пером пописать... Имеется мнение, что жизнь - трагедия, в принципе. По большей части это верно, жизнь - гавно, но если бы не было музыки, не было бы вообще нихрена. Пускай я лучше буду втихомолку плакать по непонятной для меня причине, жевать подушку от переполняющей меня тоски по чему то, неслучившемуся, чем жадно скакать вокруг вкусного банана, не думая ни о чём, кроме жранья и спаривания.

Слушать этот музыкальный файл

Смотреть это видео

А чья это гитара там рычит? Уж не Такамизавы ли -сан? Чё-то мне подсказывает... Старенькая песенка на новый лад. Позитивно.

Нарвался тут на фанфик по "Школе Убийц". Как ни странно - это моё любимое аниме. Фанфик очень странный - не по теме. В паре моментов знакомые герои. Сам Перез молчит. На почту не отвечает. если так и дальше пойдёт - придётся самому продолжение писать...

Смотреть это видео

Аири была милым дитём, стала симпатишной дэвушкой... Прыгает, бегает, ножками машет - спортсменка, комсомолка, и просто красивая девушка...