обнимают и говорят как заклинание:
- мы ещё обязательно увидимся.

Это цитата сообщения Кусок_неба Оригинальное сообщение

простая сказка



Она писала сказку ровно год и тринадцать дней.
Я бы не сказал, что эта сказка вышла прекрасной или очень волшебной.
Нет, просто это была странная сказка.

Он жил в доме напротив её, в такой же серой неинтересной девятиэтажке.
Когда он прочёл её сказку, он покачал вихрастой головой и отвёл глаза.
- Не понравилось? - спросила она.
- Не очень, - ответил он.

Она пришла домой, разогрела себе суп, но аппетита не было. Она хотела бы заснуть и проснуться уже кем-нибудь другим, но спать тоже не хотелось.
Тогда она сожгла единственную рукопись сказки в триста страниц в железной старой миске. Резко запахло гарью, бумага корчилась от боли, превращаясь в пепел. Едкий дым поднимался к потолку и оставлял на неё следы.
Она открыла форточку. Краем взгляда она заметила, что у него горит свет.
Она посмотрела на пепел в железной миске, и ей стало страшно, как будто она убила своего ребёнка, которого растила год и тринадцать дней, а потом свернула ему шею.
Она всё же легла спать.

Ночью из миски внезапно появилось сияние, а потом оттуда вылезло три миниатюрных дракона. Она начали летать по квартире, сбивать подвесные лампы и кашлять огнём на покрывала. Когда им это наскучило, они втроём дружно открыли холодильник, оставив на его крышке следы острых коготков, и съели всю колбасу, попутно разлив молоко и выпотрошив пачку хлопьев (о да, она держала хлопья в холодильнике).
Затем из миски полилась золотистая вязкая жидкость. Это лилось испорченное пространство. Оно затопило всю квартиру и принесло с собой аромат смеха. Драконы, выспавшись в заброшенном вязанье, затеяли игру "кто-кого-перегонит-на-разлитом-пространстве". Тот, что был зелёный, врезался спиной в ножку кровати, и автор проснулась. К тому времени пепел в миске стал алым, поднялся в воздух и висел над столом как облако укоризны.
Спросонья, она подумала, что ещё спит, но тут дракон опалил край ночнушки, и пришлось поверить в происходящее.
Она посмотрела на пространство, активно липнущее к тапкам, на часы, которые загадочно указывали стрелками на деление "исправлять", на бумажные звёзды на потолке, что вытанцовывали то ли сальсу, то ли танго, на красное облачко, издававшее звуки скрипки, причём неверно настроенной, и вздохнула.
Три дракончики сбились в единую кучу и смотрели на неё большими виноватыми глазами.
У миски появилось ухо, ухо старика с пучками белых волос, и, кажется, глуховатое.
Выключенный телевизор демонстрировал парад феечек, а радио орало про потасовку волшебников и эльфов в переулке Семёрки.
На стенах то и дело вылезали отростки, подозрительно напоминавшие губы и кривились в недоброжелательной улыбке.
Она взяла дракончиков на руки и с трудом пробираясь через настойчивое пространство, вышла из дома.
Через две минуты она уже звонила в его дверь.

Кажется, он не ложился смотреть сны. Он даже не удивился, когда он заметил троих мифических существ, жующих украдкой рукава её пальто и отвинчивающих пуговицы, такие большие и блестящие, и облачко над её головой, в котором постепенно зарождались молнии. Как будто заранее обо всём знал.
- Ну, и что мне делать?
- А не надо было сказку сжигать
- Но я её для тебя писала.
- Зачем сжигать-то? Просто перепиши. А так ты её убила.

Тогда она села за свою печатную машинку и всю ночь стучала по клавишам, не обращая внимания ни на бардак, учинённый в квартире драконами, ни на алые облака, которых уже хватило не то на три, не то на четыре неб, ни на смешанные запахи веселья и безграничной грусти, от которых то хотелось плясать до упаду, то сжаться в комочек и спрятаться под одеяло.
К утру всё было готово. Тогда драконы растворились в пустоте, пространство уползло в подвалы дома, а облака улетели к восходу.
Бумажные звёзды на потолке встали по стойке "смирно", исчезли лишние губы и уши, замолчали радио и телевизор. Наступила тишина.

- Больше я не буду убивать сказки, - сказала она, глядя, как дворник очищает дорогу от выпавшего за ночь сиреневого снега.

в кого такая сумасшедшая?
в своих друзей, дома и небо.
друзья скитаются по свету, я их встречаю редко-редко,
дома теряют вечно крышу, и на голове их чисто-чисто,
а с небом дело ещё проще: оно просто болтает со мной.

читаешь мой бред, ласково трепля его пушистые уши.
ему так странно и невозможно стоять на месте, он хочет носиться по ночной Москве, бежать на перегонки с фонарями, цепляя ногами лужи, а взглядом горящие витрины. ему не требуется ужина, завтрака и обеда, он черпает эмоции из пробегающих мимо людей, а те и не замечают, что их немножечко обворовали.
потом уставший, довольный протягивает мне свои ладошки(тоже пушистые), вот бери, я собрал все это для тебя, тебе никогда не будет скучно со мной.
никогда.

больная. больная.
доктор, ставьте градусник.
и спасите меня от братца, он дубасит мою голову и ломает психику.
доктор, доктор, стойте. нафиг градусник. у вас есть книга сказок? а "Маленький Принц? читайте, читайте. ради Бога! я вылечусь буквально сразу, вы увидите. ну давайте. нет сама читать не могу, круги понимаете ли плавают, мыльные пузыри, я наглоталась радуг. да, я сумасшедшая, но меня можно вылечить. правда, правда. да. ещё я врунья. обнимаюсь с деревьями и не умею дружить. уже уходите? ладно, только книгу оставьте, а? я ласточек позову, у них прекрасный голос и они шустро переворачивают страницы вилкой-хвостом.
а потом стрижей. учиться летать безостановочно.

можно сколько угодно закусывать губу, слезы не закусишь, не выплюнешь. им почему-то принято течь из глаз и вызывать лишние вопросы.
почему-почему-почему? потому что горячо, и моя пожарная команда уже выехала на внутриочаговый огонь. ещё вопросы? спасибо, я пошла в свою комнату. у меня там портреты висят, забавные, но пыльные, как обещания когда-то данные, как желания когда-то бывшие. спички в руках ребенка - опасная игрушка - все знают, и ребенок знает, но ему интересно. ему нравится бродить по пеплу, а потом оставлять черные следы на новых коврах и чисто вымытом полу. как, например. вот этот след, на зеленом ковре.

я всё слонялся по углам,
они мерцали.
я набивал вопрос друзьям,
они молчали.

да за окном блестит гроза
и провода...
трясутся, рвутся все ветра.
им нет конца.

не успевает добежать
больной вопрос:
когда начнется мой ковер
цветных полос?

Бывают же люди: скажут одну фразу и все, на всю жизнь помнишь их.
В общем-то, Соколенок запомнилась мне своей эмоциональной жизнью и фотографиями.
Но все-таки самый главный след оставило её давней сообщение:
« Знаешь, если бы мы с тобой учились вместе, то утерли бы им нос!». До того это было сказано искренне, что греет до сих пор.
Частичка этого человека поселилась и в мои словах, сказанных однажды в еховском месте:
«А сейчас присядем под тем сиреневым небом, на нём так красива грустная луна.
Давай плед, пирог – брусничный. Да просто так, надо же мне его попробовать хоть раз в жизни.»

Некоторые совершенно не волнующие меня люди, сами того не заметив, указали мне путь, повлияли в какой-то степени на мою судьбу.
P. относится как раз к этой категории. На её дневник я наткнулась давным-давно, когда только появилась на лиру. Дневник как дневник, но был в нем раздел «Истории». Они были в основном о любви, короткие и простые. Для меня это было что-то вроде нового открытого жанра и захотелось писать также. А тут ещё состоялась моя встреча с Музыкой, которая началась с песни «Девочка, которая хотела счастья» и в очень подходящий момент. Это был день моего рождения и в то же время день разочарований, поэтому песню я полюбила, как неожиданно появившегося друга. И с тех пор понеслось. Мои истории, потрясающая не моя музыка и понимание: остановиться невозможно. И это отличная новость. Правда.

В очередном лагере мне повстречалась девочка Надя. Была она младше всех в отряде, и относились к ней довольно-таки издевательски. Мне её было жаль, и вскоре я с ней немного сдружилась. И как-то раз услышала от неё на берегу реки историю о кузнечике, который живет у неё на подоконнике. Надя рассказала мне в деталях о его домике и даже о мебели. Сейчас я уже не помню подробностей. Но, читая книги, я запоминаю чаще всего не сами события, а эмоции, которые были вызваны при чтении.
И в этом случае также. Помню, что поверила этой маленькой девочке на столько, что потом мама меня не могла убедить в невозможности и нереальности этого кузнечика.
Не знаю что и как с этой сказочницей сейчас. Хочется верить, что она все также рассказывает сказки, которые не сказки.
А от этой истории мне как-то был привет: в виде желтого кузнечика Кузи, на страницах «Дырчатой луны».

Я помню свою первую встречу со снегом и фонарями. Когда я в него вгляделась по-настоящему. Мне было лет пять, и я бежала навстречу фонарям, а они роняли мне в лицо снег. Но я догадывалась: это не просто снег. Это счастье.

Одна из самых теплых встреч произошла в ночь на 15 апреля, во сне.
Москва. Стою на площади перед огромным зданием, вдруг все начинают меня просить выступить. И я играю. Разыгрываю целую сказку, говоря то за одного героя, то за другого, на ходу расставляя декорации. Но постепенно голос мой становится тише, и я замечаю, что люди расходятся: их обеденный перерыв закончился.
И в этот самый момент неожиданного одиночества сверху полетела мелочь, шляпа, раздались крики браво, аплодисменты. Я задираю голову и вижу в окне пятого этажа темноволосого парня и ещё пару человек рядом с ним. Темноволосый меня спрашивает:
-Ты умеешь танцевать, петь?
Со смехом отвечаю:
- Ничего я не умею. Разве что с компьютером работать. А ещё сказки писать. Я немного волшебница.
И тут рядом со мной оказывается парнишка, который, ловко цепляясь за окна, добирается до пятого этажа, ему протягивают чашку чая и он, спускаясь, передает её мне.
Я удивлена, благодарна, растрогана.
Мне раньше никогда не передавали чашку чая с пятого этажа.

В тот день у нас была физкультура на улице: четыре человека гуляли до и по парку.
Там-то я и узнала Л.
Она схватила меня за руку, чтобы не упасть, и с разбегу на ногах каталась по всему ледяному покрытию. Так мы и дошли до парка. И Л. неожиданно раскрылась. Очень редко человек, с которым мы практически не знакомы, начинает с бесконечной откровенностью говорить обо всем самом-самом важном. За десяток кругов по заснеженному парку я поняла, что Л. могла бы мне стать настоящим другом. По одной простой причине - она откровенна. А я ищу откровенность во всем, как глубоко закапанный клад.
Потом, правда этот сундучок решил, что слишком раскрылся, опомнился и захлопнулся.
Но тем ценнее все те круги, ворох слов и наш смех:
- Мы просто заболтались.

Когда судьба сводит с каким-либо человеком по нескольку раз это заставляет взглянуть на него со вниманием. Первая моя встреча с К.Ф. состоялась в детском лагере, мне тогда было лет десять, а К. девять. Уже тогда у этой девочки сложилось своеобразное хобби: она сдавливала ладонь человека, как бы «играя косточками». Однажды мы с ней встали в паре, и она предложила: «давай дружить». Видимо как раз по причине «игры косточками» я, опасливо косясь на К., отказалась.
Года через два или три я обнаружила этого человека на площадке, проводившейся от детского клуба. Мы сделали вид, что друг друга не узнали. Но как-то совершенно случайно вышло, что однажды снова встали в пару. Оказалось она все также любит «играть косточками», а меня это теперь забавляет. В конце концов, я поняла, что это её игра – что-то вроде проверки, забавляется человек так. Затем все понеслось, понеслось.. Мы болтали обо всем на свете, будто знаем друг-друга какую-то потрясающую вечность. Сдружились неимоверно. После площадки она вместо того, чтобы идти на ближайшую остановку, покупала себе и мне мороженное, и провожала меня почти до дома, а затем я махала рукой уезжающей на троллейбусе К.. Выяснили, что родились практически в один день и пообещали пригласить друг-друга на День Рождение, так как больше никого стоящего на этих праздниках кроме нас быть не могло.
Осенью я с восторгом рассказывала школьной подруге: «представь я сдружилась с ней даже сильнее чем с тобой». А потом была одна встреча и редкие звонки по телефону.
«Привет. Я тут записную книжку просматривала, решила тебе позвонить», - услышала я как-то от неё. Но я никогда не любила и не умела разговаривать по телефонам.
«А о чем говорить?». На «ты мне звони» я отвечала твердым согласием, звонила, а потом перестала. Последний раз звонила она. Сейчас моя очередь, которую я растянула в огромную паузу. Наверняка эта пауза уже, не выдержав, лопнула.
И всё.
Но тот август был удивительно теплым.

Встреча с И. произошла где-то в 2004 году. Чисто из моего любопытства.
«А какой он И.?»- задумалась я и познакомилась с ним.
Сначала наши встречи составляли не более двадцати минут, но очень быстро я поняла, что могу проводить с ним хоть целый день и постоянно узнавать что-то новое. До такого, к счастью, не дошло. Нет, он мне дал очень много. Но и, безусловно, что-то отнял. Но что именно я не узнаю никогда.
Кстати вы с ним знакомы, его полное имя – Интернет.

Моя первая с ним встреча состоялась, когда он был уже старый и облезлый, но ещё не молодой и крепкий. Походил на огромную клетку, когда-то бывшую небесно-голубого цвета, а теперь блестевшую ржавчиной. Но птицы его обожали, хоть взаимности так и добились. Его жутко раздражала их глупая болтовня, мешавшая дремать и слушать ветер. А звали его ясно и привычно – Балкон. Я не любила его открытость, поэтому на него не выходила, а неизменно выползала. Как шпионка подкрадывалась к краю и сквозь промежуток между оградой и полом следила за проходящими мимо. Это были довольно смелые вылазки, так как я почему-то опасалась, что в один отнюдь не приятный момент балкон спикирует вниз: уж больно ненадежным он выглядел. Масла в огонь моей боязни подлила история о чьем-то отце, который спокойно прогуливался по Балкону, как вдруг тот обрушился. Правда дяденька обладал завидной реакцией и успел ухватиться за порог. Мне на свою реакцию надеяться не приходилось, потому и предпочитала сидеть на пороге между «падающей реальностью» и надежностью дома, лишь изредка быстро пробегаясь по Балкону.
А потом произошло великое событие – застекление балкона. И стал он походит на уютный домик. Тут я его полюбила, боязнь прошла. «Ну подумаешь.. полетаю как Элли в своем домике». Встречала с Балконом закаты, пила с ним чай и молоко, слушала «Кукрыниксов», находила в мыльных пузырях Ехо и пела, пела.
А совсем недавно услышала, как он журчит и ручейком чернил вливается в мою ручку. С тех пор моя ручка зовется Бесконечность.

сегодня чай.