[320x480]
37. Я уже писала об одном своём друге - друге детства Юре Т. Но есть ещё только один человек, который прошёл со мной почти всю мою жизнь. Которого я туда, в эту жизнь, не приглашала, а как раз наоборот.
Я очень долго думала как мне о ней писать, потому что она сейчас этот журнал читает и как бы неловко. Надо было раньше, ведь я давно собиралась, а сейчас вроде и не совсем прилично...
И ещё страшно: мне, суровой жизнью неоднократно наказанной, приходилось людей терять и разочаровываться, и потому меня преследует постоянный страх - не сглазить бы...
Мы познакомились в комнате общаги. Познакомились - громко сказано. Просто я там сидела и она зашла. Кажется, даже с Ларисой С., с которой они тогда ещё дружили. Народу было много, а я сидела тихо. Вроде, особенно и "выступала" совсем. А когда пошла к себе, Лиля пошла со мной и прямо в мою комнату. И вдруг начала мне говорить какие-то совершенно замечательные и абсолютно неожиданные вещи - обо мне. И тогда же назвала по-своему - Натали.
Потом было много всего, я переезжала в другие ггорода, возвращалась и уезжала снова, уезжала из страны и не возвращалась никогда. Из немногих постоянных в моей жизни всегда оставалась Лилюш. И как-то это было всегда естественно и без напряга. Просто это вот было и всё. Мы никогда не клялись друг другу в любви и верности, не вышивали вместе крестиком; у нас никогда не было ничего, что обычно связывает подруг. Я даже вот сейчас написала "подруга" и это совсем ей не подходит: Лилюш существует в своём классе; она, как Юра Т. в классе "Юра Т.", в своём классе "Лилюш".
Ну, это вступление, а рассказать я собиралась о том, как Лиля меня в американщину провожала.
Я приехала в Москву зимой, сказать "пока-пока" своим московским друзьям. Лиля работала тогда в Останкино - пол-часа от квартиры, где я останавливалась. Заехать смогла в самый мой последний день в столице, после работы. В условленный час она не появилась. Не появилась и через час, и через два. Я поняла - не судьба. И в этот самый момент раздался звонок в дверь. Сказать, что Лилюш была возбуждена, это не сказать ничего. "Натали!!! Ты представляешь - я два часа просидела в лифте!! Я перепутала подъезд и застряла в лифте!!! Я там кричала и потом прыгала!!! На голову!!! Какому-то мужику!!!" После нескольких часов вполне умиротворённого ожидания этот приход представлял собой нечто, подобное сходу лавины.
Времени до поезда оставалось немного и надо было срочно "провожаться". Лиля достала бутылку коньяка.
Надо сказать, что в те времена я практически не пила. А если и пила, то вино и совсем немного. Этот коньяк - первый в моей жизни.
Но Лилюш сказала: "Ну, Натали, ну ты чё?" и у меня не нашлось ответа. На третьем тосте пришла хозяйка квартиры, Лариса Николаевна, и увидев этот дебош, начала лепить малюсенькие бутербродики с маслом и заталкивать их мне в рот, как цыплёнку, приговаривая: "Ты закусывай, Натулечка, закусывай!" К моменту нашего почти насильственного выдворения на вокзал мы с Лилюш успели уговорить пол-бутыля.
Лёгкий морозец и снежок немного просветили мозг и потому нам удалось добраться до Белорусского, выглядя вполне вменяемыми. Я зашла в купе и ругнулась про себя - ехать предстояло с тремя мужиками. Я запихнула сумку в ящик и вышла на перрон к ожидавшей меня там Лилюш. Та встретила меня с той самой бутылкой наперевес: "Не, Натали, ну чё мне её назад везьти?" У меня опять не нашлось ответа.
Мы стояли прямо под окнами моего купе и буквально глушили коньяк из горла. Культурально - по очереди и обязательно за интеллектуальные тосты. Между прочим, было очень весело. К отправлению поезда мы её прикончили, не извольте сомневаться. Расцеловались, разобнимались и я вошла в вагон.
Ну, думаю, теперь мне самое время чайку и спать до дома - я всё же отдавала себе отчёт, что только что откушала пол-бутылки коньяка.
Сижу милой девочкой и всем своим видом даю понять, что я приличная и даже с дипломом. А мужики как-только поезд тронулся по традиции начали накрывать на стол. Разлили водку и мне тоже.
И вот тут я выдала так категорично и тоненьким голоском:"Нет-нет! Я не пью!" Секунда мёртвого молчания и - купе рухнуло от дикого хохота!!!
В заключение я хочу сказать: не то, чтобы я полагала, что я звезда мировой величины. Совсем не Годунов, и не, увы, Шепитько, и не Климов. Но если когда-нибудь кому-то придёт в голову снять обо мне кино, я бы хотела, чтобы этим человеком была Лилюш. Потому что мне так хочется и потому что только она сделает это именно так, как оно и было на самом деле. Без слюней и излишних восторгов, но так, чтобы меня полюбили. А каждому человеку за жизнь любви всегда не хватает.
P.S. Да, и хотелось бы всё же не посмертно :)