[250x345]
27 (ср), 28 (чт) в 19.00 (малый зал)

Фантастическая история
М. Гиндин, В. Синакевич
Легендарный спектакль театра «У Моста», вызвавший бурю споров, восторга, сделавший театр популярным в России и за рубежом. Действие разворачивается на обломках исчезнувшей цивилизации. Отец, Мать и Дочь – единственные люди, оставшиеся на Земле, бредут по выжженной атомной катастрофой пустыне в поисках других, себе подобных, дабы продолжить жизнь во Вселенной. Несмотря на леденящую душу атмосферу жизни после всемирного Армагеддона, спектакль оставляет ощущение света и катарсиса.
«Меня очаровывают актерские работы «У Моста» и режиссерские концепции Сергея Федотова. Я видела его спектакль «Зверь», и у меня сложилось впечатление, что на сцене - сплошные великаны актерского мастерства». Шантан Пулен, французская актриса

[362x250]
29 (пт) в 19.00
30 (сб), 31 (вс) в 18.00

Комедия
Н. Коляда
Пьеса "Курица" - остроумная "игра в Чехова", где есть и амбициозные провинциальные актрисы, и герои, так и "не ставшие ни Достоевским, ни Шопенгауэром", и отчаянные, буквально дo смерти безумные попытки взорвать каждодневный абсурд ... Разница только в том, что количество «людей театра» на один «квадратный метр» пьесы явно превышает все допустимые нормы, а ее действие разворачивается ночью в общежитии накануне репетиции! При таком дерзком взгляде на Чехова – финал этой современной театральной игры может оказаться самым невероятным.

Российские:
- «Театралли», Тольятти, 1990, 1991
- «Рампа- дружбы», Тюмень, 1990
- «Прикамье театральное», Лысьва, 1990
- «Театральная лаборатория», Нальчик, 1992
- «Станиславский и современность», Жуковский, 1994
- «Театральная Пермь», Москва, 1993
- «Барабулька», Геленджик, 1994
-«Волшебная кулиса», Пермь , 1999,2007,2000,2001,2003,2005
- «Реальный театр», Екатеринбург, 1999, 2001, 2005, 2009
- «Театральная Парма», Кудымкар, 2001
-«Переменка», Добрянка, 1998, 2000
-«Молодые театры России», Омск, 2005 2007
-«Театральные подмостки», Ирбит 2007, 2009
-«Новая драма», Москва, 2006
- «Золотая маска», Москва, 2008
- «Золтая репка», Самара, 2008
- «Будущее театральной России», Ярославль, 2009.

международные:
- «Молодой театр», Рига (Латвия), 1990
- «Театральные опыты», Челябинск, 1990,1993
-«Славянские встречи», Киев (Украина), 1992
-«Белая дама», Хаапсале (Эстония), 1992
- «Театр в поисках театра», Лазаревское, 1993
- «Театральные поиски», Бремен (Германия), 1994
- «Поиски театра», Шамочин (Польша), 1994
- «Гостиный двор», Оренбург, 1994
- «Экспериментальный театр», Войтсберг (Австрия), 1995
- «Театр и студия», Пила (Польша), 1995
- «Пространство и театр», Быдгош (Польша), 1995
- «Театр без границ», Магнитогорск, 1995, 1999, 2001, 2005, 2007
-«Театры Европейского региона», Градец Кралове (Чехия), 1995, 1996, 1997,1999,2001,2005,2008
- «Столкновение театров», Клодзко (Польша), 1995,1996
- «Камерата Транзит», Челябинск, 1996, 2003 ,2008
- «Мальта», Познань (Польша), 1996
-«Театральные встречи», Еления Гура (Польша), 1994,1996
-«Театральное пространство», Сувалки (Польша), 1996
-«Европейский театр», Хайдельсберг (Германия), 1996
- «Золотой лев», Львов (Украина), 1996
- «Классика глазами современности», Катовице (Польша), 1996
- «Эко-фест. Природа и культура», Сливен, (Болгария), 1996
- «Альтернативный театр», Новая Пака (Чехия), 1999
- «Золотой Конек», Тюмень, 2009
- «Коляда-Plays», Екатеринбург, 2009
- "Гогольfest", Киев (Украина), 2009

Фотографии teatru_mosta : "Двенадцатая ночь"

Николай Коляда, «солнце русской драматургии», «революционер-хулиган», «человек-театр», как его любя называют критики, в действительности, подарил русскому театру современный, актуальный язык и сочинил «героев нашего времени».
Пьеса «Курица» - это остроумная «игра в Чехова», где есть и амбициозные провинциальные актрисы, и герои, так и «не ставшие ни Достоевским, ни Шопенгауэром», и отчаянные, буквально дo смерти безумные попытки взорвать каждодневный абсурд ... Разница только в том, что количество «людей театра» на один «квадратный метр» пьесы явно превышает все допустимые нормы, а ее действие разворачивается ночью в общежитии накануне репетиции! При таком дерзком взгляде на Чехова – финал этой современной театральной игры может оказаться самым невероятным.

Фотографии teatru_mosta : "Сиротливый Запад"

Фотографии teatru_mosta : "Калека с Инишмана"

Фотографии teatru_mosta : "Череп из Коннемары"

Фотографии teatru_mosta : "Красавица из Линэна"

На Владимирском проспекте появился таинственный провинциальный городишко, нравы которого вызовут смех у любого случайно забредшего сюда приличного и достойного во всех отношениях господина, а кое-какие «грешки» и «незначительные пороки», возможно, покажутся даже чрезмерными, бесстыдными и дикими. Впрочем, как справедливо написал Гоголь, «на зеркало неча пенять, коли рожа крива».

Постановка «Ревизора» могла стать премьерой для галочки и просто формальной штучкой — такова уж печальная отличительная черта многих работ по необходимости и надобности. Но спектакль в Театре им. Ленсовета родился здоровым и веселым. Режиссер Сергей Федотов и хореограф Сергей Грицай придумали для каждого жителя города N точные и «говорящие» жесты и поместили персонажей в нарочито классический интерьер (художник Ирина Долгова).

Пространство условно разделено на две части: огромная барочная рама выделяет авансцену (основное место действия, где с одной стороны на возвышении находится трактирная комнатенка, а с другой — окно дома Городничего) и одновременно подчеркивает глубину сцены, где разместились фортепиано, диван и камин, образовав симпатичную гостиную. Хозяин дома, конечно, Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, более известный как Городничий. Энергии Сергея Мигицко, который выступает в роли предводителя, хватило бы на десятерых молодчиков. То его герой, узнав о приезде столичного ревизора, пугает нервным широким шагом, заставляющим подол домашнего халата вздыматься, как наполеоновский плащ, то изображает жужжащего жучка-министра, иллюстрируя рассказ лжеважного гостя о толпящихся просителях в его петербургском доме, то резким жестом страстного дирижера обрывает пение своих подопечных чиновников, готовых на все, лишь бы угодить Хлестакову.

Не хватает Городничему лишь сил уследить за своей красоткой женой (Анна Алексахина) и неповоротливой влюбчивой дочкой (Маргарита Иванова). Молодящуюся Анну Андреевну наградили жестом выразительным: время от времени она, послюнявив пальчик, подправляет закрученный на лбу нелепый локон, торчащий из-под чепца. Соблазняя Хлестакова, она делает это движение, стараясь добавить своей и так до невозможности изысканной натуре шарма. Дочка всеми силами стремится не проиграть маменьке кавалера и, преодолев робость, даже решается петь и танцевать. Тем не менее точку в коронном выходе Марьи Антоновны на пуантах ставит жена Городничего: бросив ворох блестящих бумажек, она в псевдоизящной форме завершает этот провинциальный концерт.

Впрочем, подобные шоу устраивают все присутствующие, начиная со смешных городских помещиков Добчинского (Петр Квасов) и Бобчинского (Евгений Филатов), выступающих в пародирующем дуэте, и необъятного попечителя богоугодных заведений Земляники (Александр Новиков), заканчивая уездным лекарем (Эрнест Тимерханов), совершенно не говорящим по-русски, но страстно желающим быть полезным.

Но центром всего, конечно, является Хлестаков (Олег Федоров). Хотя созданному образу не хватает какого-нибудь повторяющегося «говорящего» жеста, он прочерчен метко и четко. Уж до чего он хорош в своем вранье: и прыгает, и тростью поигрывает, и улыбается. Да и убегая через окно со своим слугой Осипом (Александр Сулимов), он больше напоминает добродушного и безвольного Подколесина из «Женитьбы», чем злого черта, обхитрившего целый город опытных чиновников. Остается лишь прыгнуть за ним и проверить, куда побежал!

АНАСТАСИЯ КИМ
(газета РБК daily, 15 апреля 2009)

Обычно петербургские театры экспортируют режиссеров из Москвы, а те, что побогаче, — с Запада. Случай Сергея Федотова, возглавляющего пермский театр "У моста", — исключительный. Лет семь назад он уже ставил "Женитьбу" в "Приюте комедианта". Но тогда этот спектакль не сделал его знаменитым. Москва по-настоящему обратила на него внимание уже после того, как он первым в России поставил Мартина Макдонаха. Сейчас Федотова ставят едва ли не в один ряд с Сергеем Женовачем и Петром Фоменко. И дело тут не только в признании его действительных заслуг, а в охватившей обе столицы тяге к опрощению и естественности. Критики считают, что именно таким, как постановки "У моста", должен выглядеть настоящий театр "по Станиславскому", подробный и слегка наивный. "Русскую душу" Федотов успешно вывозит и на Запад, например в Чехию, где не только много ставил, но и вел тренинги по системе Михаила Чехова.

Сейчас Сергей Федотов возглавляет движение, которое можно назвать "Назад, к драматургу!". Пермский режиссер считает, что прошло время режиссерской вольницы. Собратья по профессии должны усмирить свое непомерно разросшееся эго и открыть заново пьесу как она есть. Так и Федотов уже не первое десятилетие "открывает" Гоголя, Булгакова и Макдонаха. Но Театр Ленсовета, у которого с театром "У моста" давние отношения, все-таки пригласил его ставить не модного ирландца, а нашего, классика, Гоголя, день рождения которого совпадает с датой премьеры — 1 апреля. Гоголь для Федотова — такой же устойчивый, но более давний объект притяжения, как Макдонах. В репертуаре "У моста" есть "Женитьба" и "Игроки".

Конечно, Федотов лукавит и свой авторский взгляд, угол зрения у него есть. Если Макдонах выходит у режиссера настоящим русским провинциалом, лапотником, "диким, но симпатичным", то для Гоголя у него другой ключ. Мистический реализм. Как мистика Гоголя в новейшее время ставили много. В "Женитьбе" "Приюта комедианта" женихи были представлены гротескной галереей призраков, роящихся в воспаленном воображении Агафьи. Ход этот впоследствии был растиражирован. Впрочем, дело тут не столько в приемах, сколько в том, что сам режиссер без тени иронии утверждает, что поддерживает с покойными драматургами астральную связь. И на постановки его "благословляет" (или же удерживает, посредством разного рода "знамений"), как правило, автор. А в репертуаре "У моста" ощутим инфернальный акцент — "Дракула" Брэма Стокера, "Панночка" Нины Садур, "Мастер и Маргарита" Булгакова.

О "своих" драматургах Федотов говорит любовно, целыми часами. Так же любовно он подходит и к персонажам, и актерам.
Татьяна Джурова
"Коммерсант-Weekend"

[320x213]
1 и 2 апреля в Театре им. ЛЕНСОВЕТА состоялась премьера "Ревизора" в постановке Сергея Федотова, удивившего Петербург изысканной инфернальностью Гоголя.

- Почему для Вас и для театра «У Моста» именно Гоголь стал своим автором?

С.Ф.: Мы занимаемся мистическим театром. Ведь мистика это не тема, это особое мировоззрение. Многие русские классики писали мистические произведения: Гоголь, Достоевский, Булгаков, Сухово-Кобылин, Салтыков-Щедрин. Театр «У Моста» уже 20 лет исследует именно этот пласт литературы. Наши спектакли могут быть и комическими, и трагическими, но элемент таинственности, инфернальности, когда в действие вмешиваются сверхчеловеческие силы, в них обязательно присутствует. На самом деле в этом выражается наш особый взгляд на театра, на законы человеческого существования, взаимоотношения внутреннего «я» и внешнего мира, судьбы, предопределенности, власти над человеком неких сверхсил. Гоголевские тексты в этом смысле больше других вмещают в себя мистику, при чем на разных уровнях и в разных формах. Это не всегда явно, чаще всего это скрыто. Так, например, было с нашей постановкой «Женитьбы»… После легендарного спектакля Анатолия Эфроса за эту пьесу никто не брался. Считалось, что больше в этой пьесе ничего не открыть. Мы решили попробовать и найти свой ключ. Наша «Женитьба» не про маленького человека из «Шинели», как у Эфроса, а рассказ про мистическое «совершенно невероятное событие». У нас Кочкарев - черт, который крутит свой бесовский спектакль. Вместо лирической комедии мы сочинили фантасмагорию. И убедились в том, что у Гоголя всегда полно чертовщины.

- Какой ключ Вы предложили для своей постановки «Ревизора»?

С.Ф.: Для меня «Ревизор» - это принципиально другой тип выражения гоголевской мистики. Если в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», в «Панночке» - мистика ночи, тревожной, загадочной, переливающейся, призрачной, в «Игроках» - таинственность пространства игры, азарта, случая и судьбы, то в «Ревизоре» все гораздо сложней. Дело даже не в масонских отсылках, на которые указывали многие литературоведы, а сущности персонажей и города. В этой пьесе Гоголя спрятано настоящее царство миражности и пустоты, центром которой становится Хлестаков. Именно в него, «пустышку», «фитюльку» вселяется мистическое, потустороннее – и через него оно взрывает этот вечный город. Но при этом Хлестаков совсем не плут и не мошенник, он – гений легкости и абсолютной пустоты, импровизатор и актер, и вместе с тем большой ребенок.

- Но как же быть с привычным сатирическим подтекстом и пафосом Гоголя? Ведь неслучайно, «Ревизора» так часто пытаются осовременить, сделать актуальным, добавить в него новомодных течений и аллюзий?

С.Ф.: Я думаю, что ставить классику пора бы уже как классику. В Европе уже так наелись «авангардными» постановками, что классическое, чистое по стилю решение становится на самом деле бОльшим авангардом. Анатолий Эфрос по поводу этого писал: «Не надо обязательно ставить стол ножками кверху». Безграничные возможности интерпретации классических произведений открываются не за счет осовременивания, а за счет внимательного вчитывания в великие тексты. Магическая формула классики как раз в слиянии места, времени и образов. И потеря хотя бы одного их из этих элементов приводит к разрушению художественного мира, идеального равновесия составляющих.
В гоголевском «Ревизоре» все подтексты и шифры автора говорят о том, что это не просто комедия про чиновников-взяточников. Его авторское намерение – именно метафизическое обличение зла. И город оказывается пространством инфернальным, искаженным, именно поэтому в нем и возможно появление Хлестакова-фантазма. Возникают сцены, которые с помощью бытовой логики не объясняются. Например, сцена игривого флирта Хлестакова с женой и дочкой Городничего, их жесты и движения, прописанные в ремарках, очень фантастичны. Когда доходишь до сути, то понимаешь, что на самом деле Хлестаков не флиртует, а искренне влюбляется и в ту, и в другую одновременно.
Другая проблема в том, что жанр «Ревизора» - комедия, но обычно она играется не смешно, наша задача была открыть настоящую комедийность, заразить всех эффектом гоголевского смеха. А главное – постараться воплотить идею, с которой начинался его «Ревизор» – со стремления преобразить мир через смех.

- Как Вы работаете с актерами?

С.Ф.: Когда работаю с артистами, я не загоняю их в рамки заготовленного рисунка и какой-то определенной концепции. Мне интересно колдовать шаманить, сочинять вместе с актерами. Я размышляю. Актеры играют не роли, а спектакль.

В «Человеке дождя» герой Дастина Хофмана говорил: «Чарли Беббит - мой человек » - для него эта фраза означала высшее проявление любви и близости к человеку. Именно по-настоящему «своих» людей собрал в Пермском театре «У Моста» Сергей Федотов (художественный руководитель, заслуженный артист России). Работа с единомышленниками дает невероятную творческую свободу: так, в спектакле «непутевые», даже порой с «прибабахом» персонажи МакДонаха превращаются в целомудренных и человечных – таких, что могут вызвать у зрителя только любовь и симпатию.
Возможно, поэтому история ирландских островитян в исполнении пермяков создала в зале такую обезоруживающую тишину (ни шороха, ни обсуждения по ходу, ни скрипа), которой я уже давно в театре не ощущала. Мы, зрители, все были во вовлечены в происходящее на сцене, нет, не на сцене, а по-настоящему в мире этих «сказаочно милых героев»…
Пермский спектакль основан на сложном ритмическом и интонационном сюжете. Через гротескную манеру игры С.Федотов показывает, что герои существуют в своем особом измерении.

В спектакле «Калека с Инишмана» актерское попадание в образ оказалось абсолютным: временами возникало впечатление, что смотришь не спектакль, а находишься на том острове Инишмане - одном из самых загадочнейших и священных мест в Ирландии. Одним словом, спектакль срежиссирован, сценографиески просчитан и актерски воплощен блестяще. В такой ситуации даже невозможно выделить работу одного конкретного артиста. Вся история существует благодаря виртуозной и атмосферной ансамблевой игре: И. Ушаковой, И. Моляновой, И.Маленьких, В. Скиданова, А.Жукова, М. Бабошиной, Д. Алмазова, А. Молянова, Г.Гринберг.

Марина Морева
«Невский край»
17марта 2009 год

[364x300]
11 марта на сцене театра им. Ленсовета состоялась Питерская премьера спектакля «Калека с Инишмана» Пермского театра «У Моста». Постановки по пьесам культового ирландского драматурга Мартина МакДонаха стали настоящим alter ego этого коллектива! Об этом событии мы беседовали с художественным руководителем театра Сергеем Федотовым.

- «У Моста» славится классическим репертуаром – спектаклями по произведениям Н.Гоголя, У.Шекспира, М.Булгакова, Ф. Достоевского… Но почему Вас снова увлек современный драматург – Мартин МакДонах? Ведь Вы уже поставили всю «Линэнскую трилогию», которую дважды привозили в Петербург…

- Наша работа над «Линэнской трилогией» была необычайно интересной, захватывающей, но в то же время я совсем не предполагал, что мы возьмемся за четвертого МакДонаха. Спустя три года я понял, что мы, действительно, скучаем по энергетике, заложенной в его драматургии, по атмосфере, которая была на наших «ирландских репетициях». Кроме того к постановке спектакля «Калека с Инишмана» нас подтолкнул невероятный интерес пермских зрителей к нашим макдонаховским экспериментам. В Перми – много любителей МакДонаха, которые смотрят один и тот же спектакль по несколько раз. То же произошло и на гастролях в Москве и Санкт-Петербурге. Каждый раз после гастрольных представлений зрители долго не расходились, возникали интересные беседы и стихийные обсуждения спектаклей. Меня неоднократно спрашивали, продолжит ли театр «У Моста» постановки МакДонаха.
Питерские гастроли для нашего театра – это, действительно, очень значимое событие, поскольку публика в этом городе особенная, очень взыскательная и интеллигентная, не дающая никаких поблажек. И это всегда испытание – играть для зрителей с таким богатым театральным опытом. Здесь память о ценностях легендарных театральных школ сочетается с пониманием современных тенденций русского и зарубежного искусства.
Для нас премьера «Калеки с Инишмана» в Петербурге – настоящая проверка еще и потому, что в этом городе у нас появилось много постоянных зрителей, которые следят за нами с самых первых гастролей, когда мы приезжали в 1992 году со спектаклями «Панночка», «Женитьба» и «Зверь». Мы были очень удивлены, когда на «Линэнскую трилогию» собрались многие из наших старых зрителей. У этого зрителя существует не только определенное представление о нашем МакДонахе, но и о театре «У моста» - как о театре авторском, мистическом, обладающем своей особой стилистикой...

Такой интерес к нашему театру, конечно же, связан и с тем, что охвативший сейчас северную столицу МакДонаховский бум, был инициирован именно постановками "У Моста". Ведь три года назад пермяки открыли для Санкт-Петербурга неизвестного до этого никому в России ирландского драматурга, а в этом театральном сезоне спектакли по пьесам культового автора появились сразу в нескольких питерских театрах... И для нас это каждый раз большая ответственность – не разочаровать такую публику, а удивить своими новыми театральными поисками.
В данном случае, в нашей четвертой ирландской постановке нас привлекло то, что «Калека с Инишмана» - это совсем другой МакДонах. Эта пьеса построена принципиально иначе, чем его Линэнские истории. Здесь нет шокирующих поворотов действия, взрывов жестокости. Острота переживаний героев внешне не выражается, находится в подтексте и благодаря заложенному в пьесе мощному культурному и мифологическому пласту, приобретает совсем не бытовой статус, а сверхуниверсальный. В Путешествии и Взрослении Билли прочитывается зашифрованная история Ирландии с ее потерями и тоской по утраченномуДревнему миру. В этом и фокус данный пьесы: при внешней простоте - внутренне она очень сложно сконструирована. В спектакле мы попытались передать эту многоуровневость, заставить зрителя ощутить ее без помощи экстремальных переживаний, как это было в «Линэнской трилогии»… Для нас важно, что питерская публика ощутила эту разницу и приняла нашего нового МакДонаха. В этой пьесе он проявился как трогательный, добрый, даже нежный человек, но при этом все же неизменно ироничный. Неслучайно, свои тексты МакДонах сравнивает с ирландской панк-музыкой, сочетающей в себе дикую природную агрессию и лирику народных баллад. В нашем «Калеке» появились балладные интонации, которых нет в Линэнских спектаклях…

- Решитесь ли Вы на постановку «Лейтенанта с острова Инишмор»? В каком соотношении этой части «Аранского цикла» для Вас существуют ирландская агрессия и лиричность?

- «Калека с острова Инишмаан» и «Лейтенант с острова Инишмор» - это совершенно полярные пьесы внутри «Аранского трилогии». В «Лейтенанте» больше пародийности и китча, агрессивных моментов, которые спровоцированы именно акцентом на современной исторической ситуации в Ирландии, на идеях терроризма и насилия. А «Калека» - это миф, это внеисторический, вневременной рассказ... Я пока не думал о пятой постановке Читать далее...

"Свою уже четвертую пьесу МакДонаха «Калека с Инишмана» пермский театр «У моста» играл в прошлую среду в Малом зале ДК Ленсовета. Свободных мест не было, и недаром. Режиссеру Сергею Федотову МакДонах удается с завидным успехом.
Не Тарантино
К уже ставшему модным, в скором будущем — культовому в России ирландскому драматургу Мартину МакДонаху принято относиться как к шокирующему, циничному мастеру черного юмора. Еще бы, ведь главный маркетинговый ход в рекламе МакДонаха — это приравнивать его к Тарантино.
Однако такое сравнение немало вас удивит, если свое знакомство с «шокирующим ирландским циником» вы начнете «Калекой с Инишмана» театра «У моста». На Тарантино не похоже. Похоже на смесь «Старосветских помещиков», сна Обломова и «Вишневого сада», только при этом жутко смешно.
Работа режиссера Сергея Федотова и актеров действительно филигранная: шаг влево — получилось бы слишком пафосно; шаг вправо — слишком карикатурно (хотя, надо отметить, шагнуть влево от МакДонаха несколько тяжелее, чем вправо). Наверное, эта золотая середина и есть именно то, что пермяки называют «ирландская комедия» — так определен жанр пьесы.
Ответом на вопрос, в чем тут секрет, с «Новой» поделился Сергей Федотов, первооткрыватель МакДонаха в России:
— Несмотря на то что персонажи «Калеки» не особенно умны, жестоки, и такие, и сякие, — автор их любит. На самом деле они добрые и сказочно милые.
Возможно, именно любовь — то, чего не хватает так популярной ныне «новой драме», которая, раскрывая правду жизни, слишком концентрируется на чернухе..."

Анджей БЕЛОВРАНИН, "Новая газета" №17, 2009

Пермский театр "У Моста" вернулся с гастролей из Санкт-Петербурга. На прославленной сцене Театра им. ЛЕНСОВЕТА пермяки сыграли свою четвертую МакДонаховскую вариацию на тему странной Ирландии - спектакль "Калека с Инишмана". Предыдущие гастроли в Петербурге с "Линэнской трилогией", по мнению журнала "Театральный Петербург", вошли в десятку самых интересных культурных событий прошлого сезона. Пермские гастроли стали актуальны для Петербурга и ввиду того, что охвативший северную столицу МакДонаховский бум, был спровоцирован театром "У Моста". Три года назад именно пермяки открыли для Санкт-Петербурга неизвестного до этого никому в России ирландского драматурга. И в этом театральном сезоне спектакли по пьесам культового автора появились на сцене Театра им. Ленсовета, "Балтийского дома", "Театра на Васильевском", "Приюта комедиантов" и др. Тем более популярность МакДонаха растет в геометрической прогрессии. Уже вышли в российский широкий прокат киноэкспериметы МакДонаха - "Шестизарядник" (лауреат кинопремии "Оскар") и "Залечь на дно в Брюгге", ставшие поводом для горячих споров киноэстетов.

Перед гастрольными спектаклями, в связи с невероятным интересом к МакДонаху была организована пресс-конференция, где главной темой стал вопрос о природе этого феномена. Творчество и парадоксальность стиля "Тарантино от театра" остаются самыми дискуссионными вопросами в театральной критике. Неслучайно, в этом обсуждении приняли участие театроведы Надежда Таршис, Евгения Тропп.
Оба представления прошли в переполненных залах. Петербургская премьера спектакля "Калека с Инишмана" с блеском выдержала испытание у искушенной театральной публики. Спектакли посетили известные культурные обозреватели Е. Серова, Т. Джурова, М. Бошакова, Н. Песочинский.
Спектакль "Калека с Инишмана" по пьесе М.МакДонаха, как уже отметили в питерских СМИ, с одной стороны, стал успешным продолжением уже знаменитой "Линэнской трилогии", а с другой - оказался поводом для открытия новых неожиданных интонаций и смыслов в ставшем уже для Сергея Федотова "своем МакДонахе".
Из газеты "Вечерний Петербург":
"И если в прошлые "пермские гастроли" на сцене милейшие ирландские придурки крушили черепа и убивали близких, произнося при этом тексты, которые благодаря точности актерского существования становились гомерически смешными, захватывало дух, как от катания на американских горках, то в этот раз зрителям рассказали историю о другом географическом пункте Ирландии, острове Инишман, где сын спаивает мамашу, чтобы та скорее подохла, а калеку бьют железной трубой...
В спектакле театра "У Моста" несомненно, присутствует мистика. Легкая, ненавязчивая. Та, что не грузит, а обеспечивает действию манящую загадочность. Но присутствие тайны тут вовсе не главное. Главное - ошеломительная театральность в стиле черного юмора, которая опирается не на сценографию и спецэффекты, а на игру актеров. Потому что актеры Федотова - и особенно выдающийся Иван Маленьких, который мог бы сыграть лихую Бабу Ягу, а мог бы - и шекспировского могильщика, да так, что волосы встали бы дыбом, - обходятся своими приемами: интонациями, подтекстами. И интригуют с таким азартом, что рядом с их психологическими загадками даже загадки МакДонаха отходят на второй план".
Из "Новой газеты":
"Несмотря на сумасшедший макдонаховский бум в России, Сергей Федотов, автор и мастер театра «У моста», по-прежнему остается одним из лучших русских постановщиков МакДонаха. Дело уже даже не в почетной роли первооткрывателя, а в феномене совпадения логики режиссера и драматурга, которая стала очевидной после участия пермского спектакля «Сиротливый Запад» на фестивале «Золотая маска»".
И действительно, после спектаклей долго не расходились. Бурная реакция зрителей, их настоящая увлеченность увиденным стали доказательством того, что Театр "У Моста" в очередной раз смог удивить столичную публику магией психологического театра, который в интерпретации Сергея Федотова становится еще более притягательным из-за гротесковости оригинального мира МакДонаха, наполненного настоящей внутренней энергией актеров.

"Лгут все. От политиков до обывателей. Особо цинично- представители масс-медиа. Люди искусства не реже, но им, к сожалению, больше верят. До сих пор ирландец Мартин МакДонах проходит в петербургской прессе исключительно с эпитетами: «эпатажный», «шокирующий», «циничный», «автор душераздирающих историй», написанных с «черным юмором» об «ужасах маленького ирландского городка». Эффектно смотрится программка к спектаклю «Человек-подушка»: «детям до шестнадцати, беременным женщинам» смотреть спектакль не рекомендуется. То есть канал НТВ с расчлененкой в праймтайм можно, а Мартина МакДонаха не рекомендуется. Мы по-прежнему продолжаем жить в стране, где уровень лжи зашкаливает в каждом из мгновений нашей жизни. Привычно переключая каналы с задушенными младенцами, изнасилованными детьми и умирающими от голода стариками, театральные старушки, сдавая пальто в гардероб, плотоядно шепчутся: «Вы видели, там написано, что мат на сцене и беременным женщинам смотреть не рекомендуется?». «Ах, ах!»- и они отправляются судить ирландца Мартина МакДонаха за совершенные им преступления против искусства.

Ровно через пятнадцать минут, поняв, что искусству ничего не угрожает, старушки засыпают в креслах. Ровно через пятнадцать минут, поняв, что искусству ничего не угрожает, начинаю думать, где ошибся режиссер, если усыпил старушек. Старушки, они, знаете ли, в некоторых случаях хороший барометр. Если их не тронула слезинка ребенка и не рассмешил садист-следователь в кожаном пиджаке, то кто-то ошибся. Не автор. Режиссер.

Ирландский драматург Мартин МакДонах уже несколько сезонов победно шествует по российским театрам. В Москве за один сезон дали несколько премьер, среди которых «Человек-подушка» Кирилла Серебренникова, спектакль спорный, но содержательный. Не говоря уже о подлинных первооткрывателях этого драматурга- режиссере Сергее Федотове и пермском театре «У моста», спектакль которого «Сиротливый Запад» номинировался в этом году на «Маску» и был оценен всей театральной общественностью как исключительно точное попадание в поэтику и эстетику автора. Режиссер Федотов не в первый раз «попадает» в МакДонаха, что можно объяснить лишь одним: он понимает, о чем и зачем написал этот драматург и как его можно ставить, что нужно сказать актерам, чтобы они сыграли так, как играют".

ПТЖ, 2008, №52

[350x300]
"Кто-то назвал Мартина МакДонаха «русским драматургом». Не по ошибке - по психологизму, с которым выписаны характеры его героев, по сочувствию и любви к ним, неустроенным и мечущимся. И еще его называют «главным драматургом XXI века». Значит, есть надежда, что драматургия не выродится во что угодно, лишь бы эпатажное. Что, кажется, является главной приметой современного искусства.

* * *
Недавно побывавший в Перми идеолог «новой драмы» Эдуард Бояков объяснял: «В последние годы 80 процентов сценических событий связаны с новой драмой». Театр МакДонаха - это событие? Несомненно.

Гордятся, но не относят свои постановки МакДонаха (а их здесь уже четыре) к «новой драме». Да, у них общее то, что важнее всего - текст. Но в спектаклях «У моста» нет мата и прочих «жареных» сцен, чем «новая драма» и вошла в сознание зрителей. Главное же - ее герои словно выворачивают себя в ходе действия с целью показать всю мерзость натуры современного человека. Что исключено в драматургии МакДонаха. Да и то сказать: выворачивание нутра, чем бы ни обосновывали это сторонники «новой драмы», совсем из другой сферы, далекой от искусства. Наверное, медицинской.

* * *
С художественным руководителем театра, постановщиком «Калеки с Инишмана» (как и других «ирландских» пьес, и вообще большинства спектаклей «У моста») Сергеем Федотовым у нас разгорелся небольшой спор. «Беря прежние спектакли, - говорила я, - о ваших актерах судить трудно. Ведь для вас как режиссера всегда были важны постановочные находки, некая мистическая атмосфера. За всем этим актеры уходили на второй план. Да и неопытность их читалась». «Неправда! - возражал режиссер. - Если посмотреть на дипломы, которые театр получал на различных фестивалях, то это как раз награды за актерское мастерство». «Но тут, в «Калеке...», - я поняла, что это действительно было так, - естественность и простота игры ваших актеров удивительно точно совпали с характерами героев. Эффект получился что надо».

Удивительно, но в этом спектакле режиссер, всегда любивший яркие сценические эффекты буквально растворился в актерах. Сам он считает, что «виной» тому пьеса с ее глубокими образами, отличными диалогами. И - постоянными перевертышами, не только в действии, но и в характерах.

В театре «У моста» есть традиция: перед началом спектакля в зал выходит худрук и разговаривает со зрителями (в этот раз, перед «Калекой...», речь шла о МакДонахе и пристрастии «умостовцев» к его драматургии). Такой доброжелательный и необидный ликбез. В других пермских театрах я подобного не встречала.

Интересно, что все постановки по пьесам любимого ирландца здесь разные. Не только по сюжету и героям, что естественно, но и по интонации, по жесткости, по атмосфере. (В репертуаре театра много Гоголя, Булгакова... Но этот принцип - разности - сохраняется и в отношении их пьес). Театру это очень важно. Зрителям, видимо, тоже, если многие из них приходят, уже посмотрев предыдущие постановки. «Калека с Инишмана» среди них - самый «человеческий» спектакль.

Сначала зал дружно смеется. Потом постепенно его охватывает напряженная тишина, когда за оригинальными репликами и неожиданными поворотами событий «читается» гораздо большее, чем юмор. И, наконец, приходит та пронзительность, в которой зал живет единым дыханием со сценой. Наверное, это и есть то, что называется катарсисом - все реже произносимым на театре словом.

«Умостовцы» говорят, что с этого спектакля зрители выходят со слезами на глазах. Так оно и есть.

Доказательством чему - его ставят во многих странах мира, сегодня в России нет театрального города, где бы не играли пьесы молодого ирландца. «Умостовцы» по праву гордятся тем, что первыми открыли на российских театральных просторах его драматургию и получили, можно сказать, благословение автора на продолжение своих трудов.

Людмила Каргопольцева

[190x234]
"Дело в том, что театр «У моста» основан, как театр подсознания, театр психологического погружения, театр энергетики, театр акции, действия, конфликта, и вот на этой энергетике строится атмосфера спектакля, моя работа с актерами на репетициях," - рассказывает в одном из интервью Сергей Федотов.
Акцент на энергетике, на высвобождении внутренней скрытой силы - это только одна из сторон театральной практики в театре "У Моста", ее мистического ореола.
" Практически во всех своих спектаклях Федотов, - пишет Александра Гашева, - выводит зрителя за рамки реалистического, на уровень бессознательного и интуитивного. Он создает уникальный театр управляемого подсознания. Объединяя импровизационно-интеллектуальную школу Михаила Чехова, изощренный психологизм Ежи Гротовского и эстетику театра жестокости Антонена Арто, Федотов создает нечто уникальное, ни с чем не сравнимое, что притягивает зрителя как магнитом".
Поэтому неудивительно, что федотовский магнетизм может принимать буквальные формы: "Я сам являюсь очень сильным проводником энергии. Узнал я об этом случайно. Просто поспорил с друзьями, что человек всесилен и способен на все. А чтобы это доказать – у всех на глазах приложил тарелку ко лбу, и она прилипла. Я не скажу, что это просто. Но это возможно – нужно только захотеть!"
Сергей Федотов неоднократно повторял этот фокус и для удивленных журналистов...

"- Сергей Павлович, почему так много мистики вокруг Вас и театра «У моста»?
- Я мистический человек, был таким всегда, с самого рождения. Сначала я удивлялся и даже боялся странностей и мистических совпадений, случающихся на каждом шагу, а потом привык к этому и стал воспринимать их как часть своей жизни. Однако у меня свои приметы, свои особые знаки. Общепринятые в моём случае не имеют особого значения. Например, число 13 в моей жизни всегда играло положительную роль.

- Не могли бы Вы назвать какой-нибудь пример, который можно назвать мистическим?
- Пожалуйста. При любой театральной постановке случаются такие же странные мелочи, какая произошла, едва я начал работу над спектаклем «Собачье сердце». Я должен был начать репетировать спектакль 9 декабря в театре «Камерная сцена «Арена» (г. Острава). Надо сказать, что в начале декабря в Чехии снега никогда нет. В этот же день я прилетел из Москвы, пришел к 9 часам утра на репетицию. Мы открыли текст, начинающийся картиной вьюги, когда бездомный пес умирает на улице. И как только были произнесены слова: «Холод. Снег», - именно в этот момент на улице пошёл снег. Подобных совпадений я могу вспомнить множество.

- А Пермский театр «У моста» оказался мистическим в результате влияния особенностей Вашей личности? Вы сознательно акцентируете внимание на мистике в своих постановках?
- На самом деле, это происходило постепенно, само собой. Мистические моменты всё чаще стали проникать и в спектакли. Позже наш театр окрестили мистическим. Хотя не могу сказать, что я сознательно к этому стремился. Играет роль и выбор авторов пьес для постановок в театре. Мне всегда были интересны такие писатели, как Гоголь, Булгаков, Достоевский. Их произведения, как известно, насыщены мистикой. Когда театр «У моста» только создавался, у меня не было вопросов, какой спектакль выбрать для постановки. Это была пьеса «Дракон» Евгения Шварца. В каждой из последующих постановок присутствовал тот оттенок мистического, который был характерен стилистике данного автора. Кто-то однажды сказал о нашем театре, что у нас «в каждом спектакле гробики». Но, естественно, каждый зритель воспринимает происходящее на сцене по-своему".
(фрагмент интервью Марии Тарановой)

Театр у "У Моста" известен не только своим влечением к чрезвычайно странным и фантастическим произведениям мировой литературы - "Мастер и Маргарита", "Собачье сердце" М. Булгакова, "Панночка" Н. Садур по мотивам гоголевского "Вия", "Гамлет" в. Шекспира, "Дракула" Б. Стокера и т.д. - но и своими внутритеатральными мистическими историями, связанными со спектаклями, репетициями, пространством "У Моста", личностью Сергея Федотова...
«Множество преданий ходит среди актеров о дьявольской проницательности Федотова, - пишет в одной из статей Александра Гашева. - Один актер шепотом рассказал мне, как он чуть не умер от ужаса, когда в его квартире, в Закамске, в 4 часа утра раздался звонок в дверь. Он был уверен, что это Федотов примчался накрутить ему хвост, за то, что он не учит роль, а занимается совсем другими делами! <...> Монтировщики сцены рассказывают невероятные случаи о внезапных и всегда своевременных (только надумали слегка водочки принять с устатку) ночных появлениях Федотова в театре".
Более того, в театре "У Моста" обычным уже стал тот факт, что мистика, спрятанная в сюжете пьес, за постановку которых берется Сергей Федотов, прорывается в их каждодневную реальность. Это и произошло с одним из легендарных спектаклей театра по произведению А. Толстого "Упырь".
"- Всем известно, что за постановку «Упыря» Лысьвинский театр поплатился ужасным пожаром. Но мы никогда ничего не боялись и делали свою работу вопреки, - признается Сергей Павлович. – Вопреки всему на репетициях мы хохотали до упаду. Просто истерически смеялись, хотя ничего смешного в сценарии нет. Но без мистики, конечно, не обошлось. Например, артисты пропадали. Человек мог просто исчезнуть на минут десять за кулисами. И никто не знал, где он. Потом внезапно появлялся. И мы боялись спросить, где же он был.
Серия странных проишествий вокруг "умостовского" "Упыря" росла от спектакля к спектаклю.
7-ого октября в небольшом пристрое, где хранятся декорации и реквизит, остановились старые часы, которые всегда шли исправно и никогда не подводили. Стрелки замерли на двух часах... Как известно, 7 октября - это день рождения театра "У Моста", сыгравшего свой первый спектакль в два часа дня...
Перед началом одного их очередных спектаклей, как всегда, реквизиторы положили обручальное кольцо в шкатулку и оставили на сцене. После этого шкатулку не только не открывали, но и не подходили к ней. Во время спектакля в сцене, где бабушка должна была обручить молодых, актриса раскрыла шкатулку, но кольца в ней не оказалось. Оно бесследно исчезло.
Но самое невероятное приключилось 13 октября – в театре уверены, что к ним в гости захаживал сам Упырь. В этот день во время спектакля Сергей Федотов сидел в радиорубке вместе со звукорежиссером, как вдруг они услышали тихий, протяжный вой. Убедившись, что в музыкальном сопровождении этих звуков нет, режиссер решил, что кто-то из его находчивых артистов умело импровизирует за сценой – специально нагнетая атмосферу. Он спустился к артистам, но те страшно удивились, когда он спросил, кто так талантливо изобразил волчий вой. Никто из тех, кто находился по ту сторону сцены, леденящего душу воя не слышал. В это время потрясенный зрители поеживались от страха и нахваливали мастерство театральной труппы.
А вечером после спектакля один из актеров признался, что еще днем он поднимался на чердак в хозяйственные помещения и вдруг услышал тихий вой. Поначалу ему показалось, что где-то застряла кошка. Внимательно осмотрев все комнаты , он, тем не менее никого не нашел. А вой все усиливался.
- Упыри, - пронеслось в голове у бедняги, и он со всех ног бросился вниз". (из статьи Евгении Антоновой в газете "Жизнь", №44, 2004)