Друг напротив друга, развалившись в креслах. Спокойная, непринужденная обстановка.
С младшим Шмидтов общаться намного проще, хотя бы на первый взгляд. Он так же как брат может настоять на своей точке зрения, но, по крайней мере, он даст тебе возможность защищаться и отстаивать свое мнение. То, что ты сможешь его убедить - не факт, но это уже не мало. Оливер обладает редкой способностью поворачивать ситуацию так, что, даже оставаясь при своих убеждениях, ты будешь чувствовать себя полным дебилом. Это порождает сомнения и если поддаться им - тебя сломали. Это тридцати тонный танк, пробить броню в лоб можно, только если ты обладаешь не уступающей огневой силой. А это не многим дано. Кристофер такая же упертая энергия и сила, но в более мягкой оболочке. Более гибкая структура, способная чувствовать оттенки настроения своего собеседника, настраиваться на его мыслительную волну. И еще это ощущение спокойствия и отсутствия агрессии… Он может расположить к себе с легкостью. Впрочем, с такой же легкостью ты можешь разбиться вдребезги о бетонную стену его убеждений. Но работать с ним проще. Не смотря ни на что.
Забравшись с ногами в кресло, Роб рассматривал человека напротив. Конечно, ему известна официальная причина его ухода, но у каждого поступка всегда есть два повода: первый – тот, что красиво выглядит, второй – подлинный. Истинную причину знают не многие, потому что этот человек редко посвящает кого-то в свои мысли. Впрочем, Роб и не желал лезть к нему в душу. Достаточно того, что ему придется втиснуть в свои мозги песни, которые пишет этот человек. Писал… Песни – это не тексты и музыка, нееет. Это далеко не так. Песня – это живая структура, которая дышит, болеет, радуется, смеется или истекает кровью. Это самостоятельная живая душа. Впустив ее в свое сознание, ты сразу чувствуешь, становиться ли она частью твоих мыслей и воспоминаний или будет инородным телом, которое нужно удалить из организма как можно быстрее. И каждому решать, принять эту жизнь в свое сердце или нет.
У Роба не было этого выбора. Он должен принять и прожить эти обрывки боли и страсти, заключенные в строки и ноты. Сделать их частью себя. Полюбить и возненавидеть. У него не было другого выхода.




- Тебе не нравиться то, что я сделал с твоими песнями? – Шмидт поднял глаза и, не меняя выражения лица, осведомился:
- А почему ты решил, что меня это вообще волнует?
- Потому что ты сейчас сидишь сейчас здесь, со мной. Потому что ты не ушел, как это делают все остальные. Ты оставил за собой право голоса. Голоса группы. Музыка, да, бесспорно это важно, но то пишешь, то, что должна выразить эта музыка. И с этим правом ты ни с кем не хочешь делиться. Мне пришлось пережить твои песни, чтобы не убить их…
- Ты сделал даже больше… - усмехнулся Кристофер. Роб хитро прищурил жгучие темные глаза:
- И после этого ты скажешь, что тебя не волнует? Ну, скажи, правда, получиться не очень убедительно. Да. Я сделал больше, потому что теперь я живу с ними каждый день. Ты же знаешь, что по-другому никак…
Кристофер ответил не сразу. Да. Он знает. Какой интересный оборот: «Живу с ними каждый день…». Как с любимой женщиной. Как с хронической болезнью. С болью. С воспоминаниями. С тоской. С одиночеством… И в то же время, сейчас у него совсем другая жизнь. И в ней ему так же комфортно…
Наклонившись вперед и сцепив руки, Кристофер спросил, глядя в глаза Роба:
- И как это? Жить с пересаженными мыслями? С чужими чувствами?
Роберто покоробило от этой фразы, но ведь он был прав. Больным пересаживают органы других людей, чтобы они могли жить. А ему имплантировали эти чувства, чтобы он умирал с ними каждый раз, когда терзаемые сильными пальцами струны начинали стонать, рождая мелодию.
Это было сложно, когда он только пришел в группу и столкнулся с тем, что делал до него Кристофер. Никто не говорил ему, что именно он должен делать, не требовал того или другого, но за ним постоянно маячила огромная тень Кристофера. Постоянные сравнения со Шмидтом, во внешности, в голосе, во всем… Он сам решил, что должен прочувствовать песни, написанные под другой образ, другой голос, другую вселенную, на себе. Отпечатать на сердце каждое слово. По другому никак. И сейчас… сейчас, когда критические отзывы сменились восторгами, он осознал, что смог это сделать – прожить эти вещи, но и дать им новую силу и глубину. В полной мере Роб осознал это только сейчас, когда увидел глаза Кристофера: «Ты сделал даже больше…». Это была самая настоящая ревность… Новый альбом, новые песни и теперь Роберто уже не нужно подстраиваться под образ Криса, как раньше. Он может создать что-то сам. Своим талантом, своими эмоциями. Но не все так просто. Кристофер оставил за собой право на последнее слово…
Вглядываясь в лицо в клубах дыма, Роб не мог понять мотивов ухода Шмидта еще больше чем раньше. Через полтора года, после того как он покинул группу объявить о том, что он будет писать свой голос на бэк-вокал. Что же это тогда если не ревность? Потому что его любимые творения, части его души Читать далее...

Название: «Париж»
Автор: Manula
Жанр: Стеб
Фендом: Cinema Bizarre
Рейтинг: никакого
Саммари: Чем может закончиться невинная поездка в Париж…
Warning: грамматические ошибки.


- Ты что делаешь? – Страйфи удивленно уставился на вальяжно развалившегося на постели с книгой клавишника.
- Ты не поверишь, читаю – сообщил Ларс.
- Ты не поверишь, я вижу – огрызнулась блондиночка – Что это? Дай посмотреть.
- Не надо. Тебе будет не интересно. Там нет картинок.
- Ой, остряк! Уржаться. И вообще, какого черта ты валяешься? Мы хотим по городу погулять.
Компания симпатичных немцев пребыла в Париж вчера вечером и сегодня утром, выспавшись и позавтракав, парни собирались осматривать достопримечательности города.
Не проявив никакого энтузиазма от перспективы таскаться весь день в компании трех блондинок, Ю заявил, что останется в отеле. Люминор по всей видимости тоже не собирался никуда идти.
- Гуляйте. Я уже был в Париже – ответил Ларс и, снова уставившись в книгу, всем своим видом дал понять, что разговор окончен. Страйфи не стал спорить и убежал в свой номер, вспомнив, что забыл блеск для губ. Совершенно не приемлемо появиться на публике в неподобающем виде!
Отложив книгу, Люминор достал мобильник.
- Малыш, ты ко мне не зайдешь? – промурлыкал клавишник в телефон и не успев положить его на столик у кровати, услышал стук в дверь. Ю примчался со скоростью подобающей влюбленному жеребцу.
Очаровательно улыбаясь своему другу, Люминор взял его за руку и сказал:
- Знаешь… у меня есть идея, чем занять день…
- Даааа? – воображение гитариста тут же нарисовало пару совершенно непристойных картин предстоящего «занять день».
- Уху – кивнул Люминор и радостно выдал – Пошли по магазинам!!!
- Что????? - Ю уронил челюсть и уставился на Ларса – Как??? По магазинам???
- Ага! Это же Париж! Милый, это столица красоты!!!
- И секса… - мрачно добавил оскорбленный в лучших душевных порывах гитарист.
- Да, но красота в первую очередь – согласился немец – Я хочу новый корсет!
- Нафига? У тебя, их и так коллекция.
- А я хочу еще один! – упрямо заявил Люминор – Особенный… Ты же поможешь мне его выбрать, малыш?
Когда на тебя смотрят ТАКИМ взглядом и ТАК улыбаются, на что угодно согласишься. По этому через пол часа брюнетки отбыли на поиски особенного корсета для изящной фигурки клавишника.
Светловолосая часть группы договорилась встретиться в холле отеля. Успев раздать с два десятка автографов и попозировать для фото с фанами, Киро и Страйфи ждали Шина. Драммеру не так повезло. Выходя из номера в одиночестве, Шин наткнулся на группу девчонок. Увидев драммера, девочки завизжали так, что немец чуть не лишился слуха, и кинулись к нему. Спешно ретировавшись в комнату, Шин захлопнул дверь, по дороге лишившись куртки и половины футболки. Девицы проявили невообразимую цепкость и успели содрать их на сувениры. Выйти из номера теперь не было возможности, потому что девчонки окопались под дверями. Прислушиваясь к их разговору, Шин пытался понять, какая нация фанатов его осаждает. Проведя анализ всего услышанного, драммер пришел к выводу, что настойчивые поклонницы были из России. Это много объясняло. Тило однажды рассказывал о необузданном характере русских фанатов. Так что куртка и разодранная футболка, были меньшим, что мог потерять парень.
Предводительствовали этой армией малолетних амазонок две девицы со какими-то странными именами: Мишутка и Заиц. Если бы Шин знал русский, ему, наверное, не понадобился лак для волос, потому как волосы бы и так встали дыбом, когда он услышал бы, какой коварный план его похищения обсуждался за дверью. Зловеще хихикая и потирая ручки, девочка по имени Мишутка, дефилировала у двери, завернувшись в трофейную куртку немца и, излагала свой коварный план. Поддержаний и доработанный ее сообщницей Зайцем, план стал мегоковарным. Но Шин не понимал по-русски и по этому ни о чем не беспокоился. А зря…

Увидев над одним из магазинов скромную и стильную вывеску с именем Клары Галладжио, Люминор потащил другу к магазину, пребывая в твердой уверенности, что нужная ему вещь, ждет его именно в этом магазине. Ю остановился и, глядя на витрину магазина на противоположной стороне улицы, выдохнул, дергая Люминора за рукав плаща.
- Пошли лучше туда…
- Куда? – Ларс оглянулся и посмотрел на магазинчик, в который его звал Ю – Малыш, нафига нам туда? Там же нижнее белье продают!
- Дааааааа! Точно! Именно по этому нам туда и надо! – радостно подтвердил гитарист – Я тебе новые трусики куплю!
- Угу. И примерить поможешь?
- Ооооо… - гитарист чуть не задохнулся от радости. Но Люминор проявил невероятную жестокость и решительно прервал романтические фантазии друга:
- Нет. Я хочу корсет! Значит, мы идем покупать корсет!
- Нууууууууууууу… - разочаровано протянул гитарист – Поздравляю! Вы обломали кайф императору!
- Не ной, малыш. Ты мне столько белья надарил, что на всю банду хватит! Дома уже два шкафа под завязку им забито!
- Да!? И по этому ты его своим фанаткам раздариваешь, да? – обиженно засопел Ю.
- А Читать далее...

Я хожу из угла в угол. Черт, как я люблю этот дом. Наверное, потому что сейчас меня особо греет мысль, что этот дом не был осквернен присутствием того, другого, от одного имени которого меня начинает трясти от злости. Большая, светлая кухня, теплая, уютная гостиная и несколько спален на втором этаже. Здесь всегда хорошо тем, у кого на душе метель. Именно метель, холодная и опустошающая. Какой идиот сравнивает тоску и печаль с дождем? Дождь по своей сути не может быть чем-то пустым. Дождь – это вода. Дождь – это жизнь. Он живой. Метель тоже живая, только цель у нее другая. Она не спасает страдающих от жажды и зноя. Она убивает. И я могу помочь тем, кто замерзает. Я могу их согреть. Меня спасли, когда я стояла на краю пропасти, задыхаясь и корчась в невыносимых болях. Теперь это позади. И я готова сражаться с этим ледяным ветром за тех, кто мне дорог. Теперь мне запретили ломиться в лобовую. Я не приспособлена для открытых боев. Моя ценность в другом.
- Твою мать! – раздраженно бросаю, хранящий молчание телефон. Меня почти уверили в том, что я полное ничтожество. Почти. И это очень существенно. Потому что если хочешь меня уничтожить, доводи дело до конца. Если нет, я выживу, вывернусь с изворотливостью истинной кошки и тогда… Тогда, мать вашу, вы пожалеете, что не добили меня. Сейчас все именно так. Не знаю, почему меня не убили, возможно, посчитали, что я сама довершу этот разрушительный процесс… Глупо было надеяться на случай. Тем более, когда речь идет обо мне. Никто не знает чего от меня ждать в следующую минуту, это стоило учесть. Не учли, что ж… Ваши проблемы.
Она не звонит. Я продолжаю бегать по кухне, раздраженно хватаясь за посуду и постоянно косясь на телефон. Мой мужчина наблюдает за мной, как всегда спокойно. И молча. В такие минуты он всегда молчит, хотя это потрясающее существо, разговоры с которым доставляют мне невыразимое удовольствие. Это бывает очень редко.
Он молчит. Не спрашивает в чем дело. Зачем? Он все знает. Он знает, что я переживаю. Что я жду, когда в мою дверь постучит хрупкое, страдающее от тяжелой тоски создание. Но телефон молчит, а на улице идет дождь. Мне не нужны его шаги на ступенях. Он обижен и сердит. Прости, но сегодня я особенно жду… но не тебя. И дождь хмурится в окна и с неистовством отвергнутого любовника рвет листву деревьев моего сада.
Я жду.
Почему ее так долго нет?

Ищу информацию...

Welcome to Endsville where all hope dies