Все дальше от нас уходят во времени те раскаленные и кровавые дни Великой Отечественной Войны, с каждым днем все меньше остается в живых героев тех лет. Но интерес к истории самой кровопролитной войны человечества не угасает. Волонтеры и поисковики без устали продолжают работать над тем, чтобы потомки узнали как можно больше о тех событиях, ведь до сих пор белых пятен в истории огромное множество. Наш общий долг – не забывать подвиг народа, чтить память советских солдат, сражавшихся с гитлеровскими оккупантами и предостеречь будущие поколения от кровавых конфликтов.
Меня зовут Сергей, уже много лет я с группой моих товарищей занимаюсь поисковой деятельностью, изучаю историю Второй Мировой войны, участвую в поисковых экспедициях и работаю с архивным материалом.
В середине двухтысячных годов в сети интернет промелькнуло сообщение о том, что на территории завода им. Урицкого найден артиллерийский снаряд времен войны. Тогда я не придал этому значение, посчитав, что журналисты допустили ошибку, приняв авиационный снаряд за артиллерийский, ведь достоверно известно, что этот объект как важный в стратегическом плане подвергался неоднократным налетам немецкой бомбардировочной авиации в 1942 году. И вот в начале июня прошлого, 2014 года, мне позвонил товарищ и сообщил о страшной находке: во дворе дома по адресу ул. Ленина, 12, где он неподалеку работает, практически в самом центре города, при проведении ремонта старинного здания и разборе части крыши рабочие обнаружили объект, похожий на снаряд. Выехав на место, мною было установлено, что перед нами – неразорвавшийся артиллерийский 150-мм снаряд времен войны. По счастливой случайности он пробил крышу и застрял, так и не сработав. Так как транспортировать смертельную находку было крайне опасно, но и, понимая ее историческую ценность, обезвреживание произошло на месте.
Всесторонне изучение его мной смогло установить по имеющимся на нем клеймам, что это немецкий снаряд. Но как он там оказался? Ведь дальность стрельбы самых дальнобойных немецких полевых гаубиц и пушек не превышала 15-20 км. Так это значит, что стреляли именно с такого расстояния? Но во всех исторических источниках указано, что крайняя точка на востоке, которую смогли достичь немецкие части после боев в поселке Хулхута – это степи под Астраханью, в 40-50 км от города. Значит, передовые немецкие части были ближе? Я решил разобраться с этим вопросом.
Обратившись к материалам ЦАМО РФ я выяснил обстановку на астраханском направлении в конце лета и осенью 1942 года, когда гитлеровцы наиболее близко продвинулись к нашему городу. Советские архивные сводки дают следующую информацию – на острие атаки была 16 моторизованная пехотная дивизия Вермахта из первой танковой армии, которая действовала на восточном крыле группы армий «А». По советским данным, 31 августа группа в составе 10 танков и тяжелых орудий, пяти бронемашин и отряда мотоциклистов вышла из Хулхуты на северо-восток. Утром на дальних подступах к городу она была замечена на постах воздушного наблюдения и оповещения. Посты долго не продержались, и их личный состав попал в плен. Семнадцать бойцов, в том числе 14 девушек, были расстреляны. Восемнадцатой оказалась Вера Никонова, раненная, но оставшаяся в живых. На следующий день ее, потерявшую сознание, нашли разведчики 152-й отдельной особой бригады, и отправили в госпиталь. Именно она и доложила впоследствии о неравном бое. После этого события немцы, более не встречая сопротивления, направились дальше, к Волге, видимо, ставя перед собой главную задачу – выяснить о местонахождении глубокоэшелонированной линии обороны Красной Армии и узнать, где противотанковый ров прерывается и каким образом его можно преодолеть. Разведывательной группой командовал лейтенант Вермахта некий Шредер. Он направил свое подразделение севернее Астрахани, к Садовскому (Джакуевке, ныне район южнее города Нариманова).
На подходах к населенному пункту группа практически сразу натолкнулась на аванпост 107-го стрелкового полка. Гвардейцы понесли потери, но метким огнем сорвали продвижение колонны. Сам лейтенант был убит. Группа была вынуждена вернуться на базу, в Утту.
На следующий день, уже под командованием лейтенанта Ойлера, вставшего на замену погибшему, она вновь вышла в степь. Об этом сообщают местные жители, видевшие колонну. Больше сведений о продвижении немцев мне найти не удалось.
Не удовлетворившись столь малой информацией, взятой из советских источников, которая не указывала даже местности, куда вышли передовые немецкие части, я решил обратиться к Управлению Бундесархива. Преодолев языковые трудности, я почерпнул информацию, которая уточняла, а во многом и дополняла имеющуюся у меня. Действительно, в августе-сентябре 1942 года передовые немецкие части вели плановую разведку в направлении Астрахани. Многочисленные разведывательные
Угадайте, что это за текст?))
...........................................................................................................................................................
"Привет. В который раз банальное начало. 2 дня до Нового года. Время подвести итоги...
Оглядываясь назад, я понимаю, что прожил все это время впустую. Прошедшее — убито, потрачено зря, и в этом я сильно раскаиваюсь. Чему я научился? Быть злым, огрызаться и пребывать в дурном расположении духа? Да пусть все провалится в ад...
Очень, очень обидно за себя...Сидишь тут, блин, и сделать ни черта не можешь, вновь харкая в раскрытое в полночь окно, откуда веет могильным холодом. Вокруг одни кретины, когда вокруг — одни зеркала. Странно, но как же быстро успеваешь во всем разочароваться, во всем том, что так сильно хотел. И пусть какие-то драные психологи утверждают, что это, мол, зимняя депрессия, все пройдет, блаблабла, нужны яркие краски, витамины, спорт, смех... Чушь собачья! Толку от цветов, когда вокруг один серый и черный, хорошо хоть что еще антиспортом - алкоголем не занялся всерьез, от созерцания новогодней елки и стандартных новогодних приколов по телеку и в сети ровно столько же толку, сколько от рассматривая промерзшей грязи и блевотины на грязном асфальте...бред...бред...
Разочарование приходит внезапно и очень резко, болезненно тыча кулаком в ребра. Уже рефлекторно вспоминая о прошлом, понимаешь, что своего предназначения так и не нашел. Хочется протянуть руку, включить свет, чтобы его сразу стало видно, как ночью видно пачку сигарет возле койки. Но — электричества нет, и нет даже намека, что что-то изменится. Время вспять не повернуть, да и не известно, получится ли что из этого...
Но если к своему четвертаку ты сам, как в темной комнате — то это уже не хорошо.
А было ли хорошо? Да, наверно было. Но и этого не видно, как тень в темноте. Моментальные силуэты радости не затмят собой гравировки мерзости, выдавленные тут и там. А на лице — постоянная идиотская ухмылка. Плевать. И как только вспоминаешь, что такое искренне улыбнуться — это как намек кому-то, что еще остались невыбитые зубы, и какая-нибудь хрень тут-как-тут — БАЦ! - и все летит к чертям. За что бы не взялся — все к чертовой матери. А брался за то, что явно не по зубам. Неполучившийся моряк, фальшивый музыкант, необразованный компьютерщик, бредовый историк, отвязный графоман, отвратительный фотограф, никакой график, неудавшийся муж, хреновый человек...
...Отличный олух!
Зато есть цели. Хотя тоже смутные, сомнительные и бесконечные. Все они крутятся вокруг мифических мест, в которые тянет, как железные опилки магнитом. То одно, то другое всплывает то из детских мечтаний, то из книг и фильмов, то из рассказов очевидцев, а частенько и с фотографий, которые уже начинаю ненавидеть. Ответ «а чем я хуже» уже не верен, да и нет верных тут ответов...
Не разглядывая и даже не пытаясь разглядеть смысл своих желаний, я огораживаюсь фразами «это моя мечта», «все время хотел это», «это — цель»... А истинного смысла нет нихрена.
Просто рвусь туда, убегая отсюда.
А что, если весь мир - «отсюда»? Тогда меня ближе Марса ничего не устроит... Хотя есть и другие миры. Но для того,чтобы в них попасть, нужно сперва этот покинуть, а добровольно второй раз я это не буду пытаться сделать...
Но с другой стороны бродить, шататься вечно не получится, и далеко не потому, что через N лет я просто стану ужином для червей. Нет. Когда-то и на перемещения закончатся силы, и я останусь валяться бесформенным комком грязи в пыли возле безымянной автострады, пока не рассыплюсь в пыль.
И вот что же? Дождаться момента этого.
А дальше?
Жить (?) минутными радостями надоело. Хочется большего, но видишь все больше и больше свечек на торте. И рано или поздно станет на одного больше крестов на каком-то кладбище. Жить и не задумываться — слишком пластмассово. Пока горит огонь в глазах — надо пытаться предпринимать действия. Хотя я слышал от кого-то, что горящие глазки — верный признак тлеющих в голове опилок. Философствовать со стаканом — не мой вариант. Вообще весь алкоголь давно потерял вкус и теперь