Чаромутие, или Первобытный язык, открытый Платоном Лукашевичем
Река нерушимой клятвы: \"Стикс\" или \"Стыд\"? Русские корни и смыслы культуры
Вступление
Друзья мои, ищите ключ к словам!
Тогда и Слово отворится вам,
Прекрасней солнца и прозрачней льдин.
Да, много слов; но ключ у них – один.
Г.К.Честертон, «Преданный предатель»
Когда «глобализация» заменяет «выбор», вряд ли требуется доказывать, что история окончательно и зримо стала единой для всех народов. Корень \"истории\" искажённое \"весть < ведать\", и по смыслу история 'видение, ведение, весть, знание' (этому посвящена отдельная глава). Похоже, после испытания некогда единого человечества многообразием народов, языков, знаний и исторических путей, пришло время испытания человеческого духа единством, время опытов целостного понимания всей вести-истории - сквозь мощнейшую призму кризиса.
Уже в XIX веке многие люди предощущали это единение, неизбежность экзамена в глобальном кризисе - и обращались к корням, пытались осмыслить единство и различие культур, объединить частные знания и найти способ знать целостно. Вот двое из них - опередивших своё время, сильно недооценённых современниками и почти неизвестных нам, потомкам: Александр Семёнович Шишков (1754-1841) и Платон Акимович Лукашевич (1809-1887). Их обоих интересовали русская культура и в первую очередь русский язык - но не сами по себе, а как явления многотысячелетней глубины и как ключ ко всем прочим языкам и культурам, а в итоге к праязыку человечества и мировой культуре, к истории в целом.
Сегодня много говорится об утаённой и искажённой истории Руси, о богатстве русского языка, о подлинной русской культуре, просвечивающей тысячелетия от истока исторических путей-опытов разных народов. Но мало кто знает, что ещё Шишков и Лукашевич выдвигали концепцию стволовой роли русского языка и культуры в Древе языков и народов. Мы рассмотрим здесь несколько примеров способности русского языка быть этим «ключом», основные положения воззрений Шишкова и Лукашевича в сопоставлении с мнением лингвистики, и, конечно, множество этимологий разных наших и «заимствованных» слов.
А для начала пример объяснительной силы русского смысла в рассмотрении «чужого» культурного понятия - мифологической реки «Стикс».
Река нерушимой клятвы: \"Стикс\" или \"Стыд\"?
Словно ропот моря в час тревожный,
Словно плач потока, что стеснен,
Там звучит протяжный, безнадежный,
Болью вымученный стон.
Мукой исказились лица.
В их глазницах нет очей. Разверстый рот
Изрыгает брань, мольбы, угрозы.
С ужасом глядят они сквозь слезы
В черный Стикс, в пучину страшных вод.
Фридрих Шиллер (перевод В. Жуковского).
Вспомним об интереснейшем и, несомненно, важнейшем для мировой культуры понятии «реки смерти», и мифологическом образе такой реки у греков, \"Стиксе\". Здесь соединились представления человечества о предельных вопросах, о жизни и смерти. Стикс - «дочь Океана, текущего кругообразно» (но «выдается она между всеми другими», Гесиод), ледяная река смерти, мучений и ужаса, ядовитых нечистот и смрада, граница между миром живых и миром мёртвых, миром людей и царством Аида-ада. Пересечь Стикс - умереть. Клятва её именем считалась величайшей, её не могли нарушить и боги. В стигийских водах Фетида закалила Ахилла, а Гефест - меч Давна (по Вергилию), ими был отравлен Александр Великий (по Плутарху).
Конечно, река жизни и смерти была известна задолго до греков и не только им. В древней Индии это была Вайтарани, у славян Лета, Забыть-река, река Смородина (\"смородина\" названа так от 'острого запаха', \"смрада\", но это только на первый взгляд единственный зловонный мотив именования реки смерти - об этом слове нужно поговорить в связи с самой \"смертью\" и \"смердами\", с 'лишением духа'). Нужно заметить, что Стикс имеет притоки (скорее, другие названия), с именами Лета (река забвения), Ахерон (позднее им называли сам Ад), Флегетон (огненная река), Кокит (река плача), Эридан (бурная, опасная), Алибас (мёртвая, не имеющая жизненных соков). Примечательны также имена «детей» Стикс - это «прекраснолодыжная Нике» (Победа), \"Биа\" (Сила), \"Кратос\" (Мощь), \"Зелос\" (Рвение). В греческой мифологии есть ещё несколько подробностей о Стиксе, но сейчас они менее важны. Например, что Стикс помогла подавить олимпийцам бунт титанов, и именно за это Зевс постановил клятву её именем нерушимой - интересная подробность, если учесть суть «олимпийцев» и имени Зевса (см. далее) в сравнении с именем Стикса. Невнятность, непоследовательность и противоречивость этих заимствованных греками и лишь изменённых ими на свой лад мифов не даст узнать из их подробностей что-то новое - они сами в них мало что понимали. А потому мы и прибегаем к свидетельствам языка, чтобы не ошибаться в главном, в сути, и в отдельной записке разберём упомянутые в этом абзаце имена и образы.
Итак, прямо-таки загадка - река смерти, но закаляет живых, клятва её именем нерушима даже для «бессмертных богов» (ею клялся и сам Зевс!), но при этом она
Читать далее...