В армянских пабликах оживление — все стараются выражать патриотизм.
Например, вот, подпись — "Отец и дочь защищают Родину".
Дочь - красавица, ничего не скажешь, свеже помытая голова, легкая косметика, шикарный маникюр, от камуфляжа исходит запах жасмина.
У папы лицо хорошо выспавшегося человека, еще утром ездил на «Ауди».
В чем не откажешь армянским патриотам, так это в любви к понтам...
В 2000 году я только создал Центр экстремальной журналистики, который, в том числе при поддержке ОБСЕ, начал работу по изучению работы журналистов в "горячих точках" и информационных войн.
В 2000 году получил приглашение приехать на конференцию в Ереван, название которой было правильным по сути, но однобоким, потому что там не было азербайджанских журналистов и, конечно, на ней говорилось, что они совсем плохие, а самые честные и правдивые - исключительно армянские, потому что они борются против террора и агрессии.
Тогда и родилась идея издать книгу "Журналисты на войне в Карабахе", в которой бы было равное число авторов - по десять человек из Армении и Азербайджана, а также шесть карабахских журналистов по трое из этнических сторон. Я примерно осознавал, с чем мне придется столкнуться, поэтому написал правила для авторов, среди которых главными были - не обсуждать этнические проблемы, не затрагивать конфессиональные особенности, не трогать политические вопросы и не писать исторические сказки, только о профессиональных проблемах, особенностях работы журналистов, о цензуре, о запретах, о безопасности. Отдельно в книге был раздел "Мemorium" - со списком и фотографиями погибших журналистов, среди которых треть были убиты потому, что держали в руках оружие.
Как всякому исследователю мне необходимо было увидеть сам Карабах, быстро нашелся сопровождающий, который по всей видимости считал, что я проникнусь "исторической трагедией многострадального народа". Проникаться я не стал, но мне было важно увидеть место. К сожалению, кроме Степанакерта и Шуши мне не позволили куда-либо еще проехать, говорили, что небезопасно, но шепотом доверительно говорили: "Ну зачем тебе смотреть на разрушенные села?"
Я родом из страны, где была война, я видел последствия войны в Афганистане и в Абхазии, написал несколько книг о Чечне, Карабах ничем не отличался, кроме того, что последствия межнационального конфликта ощущался в шушинской разрушенной мечети и постоянном, ежечасном повторении хроники войны по телевидению Степанакерта, само собой только в однобоком изложении. Уровень ненависти просто зашкаливал, и так воспитывались 27 лет дети в полуразрушенном Степанакерте.
Сам город тоже выглядел жутко, в отличие от особняков на окраине Степанакерта - с бассейнами и тогда еще редкими спутниковыми антеннами телевидения. Эти особняки стояли отдельно от серой и скучной жизни и когда я спросил сопровождающего наивным голосом - не беженцы ли это, даже он ухмыльнулся и сказал, что это дома министров, самый большой - Самвела Бабаяна, который в то время сидел в тюрьме. На вопрос - "а откуда у него столько денег", услышал откровенный ответ: "Ну кто-то же грабил азербайджанские дома, когда оттуда убежали люди".
Практически все войны на постсоветском пространстве криминальные по сути, во многих принимали участие криминальные авторитеты, которые захватывали новые территории влияния и новые "рынки", то есть источники дохода. Все то же самое было и в Карабахе, когда туда хлынули воры в законе и криминальные авторитеты.
Я был в Карабахе всего день, дневник не вел, да и мне мало что позволили увидеть, достаточно было понять, что там произошло из редких и довольно скрытных рассказов, в которых, само собой, большая часть состояла из пересказов "великой истории" и права армян на самостоятельное решение - захватывать эту землю или нет.
Но главное ощущение осталось - Карабах очень красивый, несмотря на прохладную осень, фантастическая природа, удивительные горы. Все остальное - постсоветский мрак...
Так случилось, что в истории русского государства, неважно как оно называлось - Российская империя, СССР или нынешняя путинская Россия, никогда не было свободы слова, нет и традиций, нет и настоящего, а про будущее лучше пока помолчать.
Конечно, было несколько периодов, когда попытки все-таки происходили - иногда имперцы делились на плохих и хороших даже при царях, но все классики русской литературы были пропагандистами империи, певцами многочисленных войн во славу русского оружия и собирания земель русских.
С февраля по ноябрь 1917 года была реальная свобода слова, пока Ленин на третий день после большевистского переворота не подписал Декрет о печати, устанавливающим цензуру. А цензура - это мама пропаганды: когда большевики запретили писать о советской власти плохо, а реальных изменений не происходило, тогда начинали врать, то есть заниматься пропагандой сказок про "светлое будущее". Было несколько главных тем - "Как хорошо в стране советской жить", "Американский империализм" и "Дружба народов".
Были еще несколько лет перестройки и девять лет Ельцина, когда коммунистами же была дарована свобода, которую быстро раскупили олигархи, со временем опять занявшиеся пропагандой, вначале ельцинской, теперь уже путинской власти.
В сентябре 2000 года Путин подписал странный документ под названием Доктрина информационной безопасности, и началось восстановление традиций советской пропаганды. Теперь в России пропаганда, официальное вранье практически не отличается от того, что было в СССР. Одновременно Путин начал борьбу в защиту русского языка и его укреплению на постсоветском пространстве.
Это была и остается борьба не филологов и лингвистов за чистоту русского языка, а за тот язык, на котором говорят пропагандисты, и чтобы на постсоветском пространстве потребляли ту пропаганду, которую распространяет Кремль. Отклонение от этого процесса называют русофобией.
Почему я пишу об этом в связи с Карабахом? Потому что идет традиционная уже информационная война. Она как всегда разделена на два направления - для западных и постсоветских потребителей. За последнее время ощущается явно перевес азербайджанской стороны - президент Алиев на своем блестящем английском часто дает интервью ведущим СМИ, разъясняет позицию своей страны. У Пашиняна наоборот отвратительный английский и странные рассказы о Тигране Великом, которые жил очень давно.
На русском языке в информационной войне и вовсе провал: государственная российская пропаганда получила указание держать нейтралитет, поэтому в Ереване и марионетки в Степанакерте пригласили врать блогеров и журналистское отребье вроде Семена Пегова и Александра Коца, те ездят по Карабаху на военной технике, пишут бравые тексты, рассказывают о своих подвигах и бессмертных армянских воинах. Пегов правда сбежал. Третьего пропагандиста Юрия Котенка ранило осколком.
Их вклад в информационную войну незначительный, прежде всего потому, что читает их бредни определенный круг русских националистов-имперцев, которым нравятся сказки об "арабских боевиках", которые тысячами "приезжают" в Карабах, то из Сирии, то еще откуда. Одна проблема - ни одного террориста ни живым ни мертвым пропагандисты так и не показали.
Но фейковых "картинок" много - наворованные с чужих сайтов фото и видео превращаются руками умелых пропагандистов в только что снятые чуть ли не самими "террористами". К тому же среди получателей такой пропаганды знатоков арабского можно посчитать по пальцам, а публикация текста вязью автоматически должно расцениваться как реальный документ, доказательство того, что Карабах уже кишит тысячами бородатых арабов.
Первое время на эти сказки купилась западная пресса и даже политики, теперь эти сказки пересказывают лишь редкие негодяи вроде Милонова или Багдасарова с Габриеляновым. Последних просто еще и фамилии обязывают.
Тем не менее, всегда призываю своих читателей не верить всему, что публикуется на русском языке, учитесь перепроверять информацию, доверять только проверенным авторам. Честные СМИ на русском языке - большая редкость, не доверяйте им.
Конечно, многие ждали "сюрпризов" - все-таки глава государства, какого-никакого, вроде часто звонит в разные страны, вроде Трамп про него слышал и Макрон с ним что-то танцевал, должна была быть речь государственного мужа, опытного дипломата, замечательного стратега и изумительного тактика.
Оказалось как всегда, как два года назад - в стоптанных тапочках по дорогам Саркисяна изможденной страны, которая плохо похожа на государство на своей земле. Год назад я проехал полАрмении и моему удивлению не было предела - как будто здесь живут случайные люди, неухоженные дороги и улицы, отстраненность от мира и бытия.
А как жителя Грузии поразила одна деталь - редкие церкви. В такой набожной стране с такой огромной историей (египетские фараоны - детский сад) церкви должны быть на каждом шагу и по несколько в каждом селе, как в Грузии, которая на несколько лет, по армянской версии, менее христианская, нежели наследники Маштоца.
Но не об этом, все-таки о речи - привожу цитаты. "Сегодня Арцах хоть и ранен, но стоек", "все армяне будут биться за Карабах до конца", "мы будем бороться до конца, за каждое дерево, за каждый сантиметр этой земли", "все ради Арцаха. Все во имя Арцаха!"
Ну и конечно обозначение врагов - "Мировые игроки принимают и объявляют, что Азербайджан и Турция сторона-агрессор" (какие?).
И наконец обычный дашнакский лозунг про "армянство" -
"на кону судьба армянства".
Поскольку ничего нового не было сказано, осталось только удивиться последней фразе, которая опять-таки очень напоминает уже известное "Deutschland, Deutschland "uber alles", которую распевали солдаты известной империи, шагая по Европе. Европейцы уже об этом забыли?
В речи нет ни слова о малюсеньком национальном меньшинстве - курдах-езидах, которые вроде бы тоже воюют, как граждане Армении, но они, судя по всему, под категорию "армянства" не подходят.
В международных документах есть огромное количество конвенций, договоров, законов и прочих, относительно ксенофобии и угрозы национального превосходства, которые в Армении не читают. "Армянство" имеет прямое отношение к этой проблеме.
И, поскольку в речи товарища Пашиняна не было ни слова о будущем сожительстве с соседями, смею предположить, что то была речь растерянного до невозможности человека. Не знающего, что делать дальше. Русские пропагандисты спасти ситуацию не могут, Путин отмалчивается, Лавров ушел на карантин, Макрону придумали армянское происхождение с надеждой, что он однажды проснется и с песней "ов, Сирун, Сирун" пошлет Алиеву атомную бомбу.
У этой растерянности есть срок действия, как говорят на моей таджикской родине - "будем посмотреть". В качестве иллюстрации привожу герб "Арцаха" - напоминает какой-нибудь? Не можете вспомнить? Наберите в Гугле - "герб, Германия, рейх" - и увидите. Наверное случайность, и про "армянство" - тоже.
Никто не знает как: есть схемы - создать кучу НПО, научить людей пользоваться социальными сетями, разным формам протеста, но везде все по-разному - разные диктаторы, разные народы, разные традиции и ментальность, национальные особенности. Есть разные примеры - от кровавых (Украина, 2014) до скоротечных (Грузия, 2003).
Бывают диктаторы номенклатурные, как Назарбаев, бывают случайные, как Рахмон, Лукашенко - продукт своего времени, когда растерянные советские беларусы еще не до конца верили, что СССР уже нет. Они еще хотели "сильную руку", еще не понимали, как легко их обмануть. Я тогда часто ездил в Беларусь помогать местным журналистам и писать свои книги о Беларуси.
Страна, похожая на сон - красивые женщины, добротные мужчины, вкусная еда, очаровательная природа, ей бы спать и спать в своем удивительном сне вечно. Лукашенко знал, что делать с беларусами - он рассказывал им на ночь сказки, и они долго верили. Стали исчезать люди и они верили, что это не Лукашенко делает. Закрывает дороги - "правильно, Бацька", давит свободу слова - "правильно, Бацка".
Лукашенко довел страну до состояния выживаемой экономики, когда сотни тысяч людей ходят на заводы, выпускающие нерентабельную продукцию, которую можно продать в странах третьего рынка, по дешевке. Хорошую продукцию можно выпускать, если появятся инвестиции, а инвестиции не появятся, потому что диктаторская страна. Такой замкнутый круг. Лишь бы была работа, лишь бы было на что выживать.
Кода лет 25-30 назад стали почковаться организации типа "Опора", в Грузии "Кмара", в Беларуси - "Зубр". Но он не прижился, опять-таки из-за того, что перекладываемая схема гражданской борьбы с режимами, где-то подходит, а в Беларуси совсем не подошла.
Со временем я перестал ездить в Беларусь, хотя и написал несколько книг, два года выпускал журнал "Медиа-эксперт" для беларуских журналистов, была школа для молодых беларуских журналистов в Дании, но я перестал чувствовать отдачу. Мне казалось, что Беларусь, как спящая красавица, погрузилось в долгий сон, убаюканная усатым негодяем.
И вот Беларусь проснулась! Это было так неожиданно, что первые дни я не мог поверить, что это происходит в той стране, где еще десять лет назад со мной боялись разговаривать в помещении, прикладывали палец к губам, боялись прослушки и слежки.
Беларусы созрели сами. Конечно, сложилось не просто так, было много факторов - и частые поездки к соседям, в Литву и Польшу, и новое поколение, которое получает информацию из интернета, а не из лукашенковского "ящика" пропаганды. И они научились.
И я тоже боялся, что протесты сдуются, но с каждым воскресеньем понимал, что беларусы проснулись окончательно, спящая красавица оказалась еще прекраснее, расправила плечи, подбоченилась, взмахнула прядью соломенных волос и ввергла в ужас засидевшегося диктатора.
Теперь в нескольких постсоветских странах диктаторы ерзают в своих креслах, но пока население не созреет, как в Беларуси, ничего не произойдет. Учитесь, таджики и казахи, кыргызы и туркмены, да и русским тоже есть чему учиться, они совсем заснувшие...
«Смотрите, народ, вот... прибывшие из Армавира, и из других регионов... Уже третий день стоим под дождем голодные – ни еды, ни людей, ни солдат нет... Привезли сюда и бросили, сами ушли. Никому до нас нет дела (матерится). Уже три дня в такой ситуации».
Надеюсь, Пашинян понимает, что он не в той ситуации, чтобы торговаться? Он довел Армению за три недели до нищеты, восстановление военного потенциала при нынешнем уровне экономики растянется на десятилетия - на перевооружение ему никто денег не даст, Россия сама дышит на ладан. На ОДКБ можно рассчитывать ровно на столько, на сколько можно оживить труп Ленина.
Для многих было удивительно, как Азербайджан смог сотворить такое чудо - благожелательные соседи конечно видели развитие и переоснащение армии, недружелюбные соседи как всегда надеялись на соседа Ваньку, который, как все предыдущие войны, бросал своих близких друзей армян на произвол судьбы.
Проект "Арцах" созревал давно, со времен создания партии Дашнакцутюн русской военной разведкой, которая хотела получить политическую силу под создание проекта "Великая Армения" в отвоеванной у Турции Анатолии. В 1890 году в Тбилиси был проведен съезд, была принята программа партии, которая по содержанию очень похожа на основные идеи создателя другого величия - Mein Kampf.
После неудач в Первой мировой войне Россия в очередной раз забыла про своих партнеров, бросив их на произвол судьбы, и тут подвернулась партия Дашнакцутюн, решившая воевать с Грузией (1918) и с Турцией (1920), оба раза проиграла, но программу свою чтила и лелеяла надежду, что возродить "Великую Армению" в другом виде еще возможно - под боком есть грузинский Джавахети и азербайджанский Карабах.
Азербайджану не повезло в начале 1990 годов, когда симпатии Москвы были на стороне Еревана, а в Баку президентом был избран диссидент и ученый Абульфаз Эльчибей, который как и Гамсахурдиа раздражал Кремль. Идея проекта "Арцах" оказалась кстати. КГБ СССР с удовольствием содействовал обострению отношений между этническими армянами и азербайджанцами, они это могли делать и в Абхазии, и в Цхинвали, и в Оше, и в Фергане.
Теперь с Кремлем большие проблемы, сейчас путинская власть переживает наверное самый крупный политический и экономический кризис за всю историю новой России. Денег нет, и перспектив их найти тоже нет, приходится сворачивать планы возрождения империи - не то, чтобы расширяться, хорошо бы спасти захваченное за 400-500 лет.
Судя по всему, Кавказ становится регионов другого притяжения - протурецкий Азербайджан, и проамериканская Грузия, пророссийской Армении остается в этой ситуации быть или по-прежнему пророссийским анклавом, но уже без проекта "Арцах", или переориентироваться на Запад, что очень проблематично.
Россия успела воспитать в нескольких поколениях армян свой образ "спасительницы" и "покровительницы", что на самом деле неправда, но другого в Армении и не хотят. Слишком много пролилось крови, слишком много горя отложилось в душах той и другой стороны. Остается вопрос - оставит ли в покое Армению Россия?
Удивительно, но сожительство армян в турецкой, арабской (Ливан, Сирия) среде вдруг подорвано российской имперской политикой, и пока в Ереване не догадаются поменять вектор, ситуация останется напряженной.
Иллюстрация: В. Машков. Переселение армян из Персии в Карабах. 1828.
Такого я никогда не видел — вся сепаратистская кодла Карабаха прячется в детском саду.
Из мощного потока великоблудия про величие, до сих пор звучащего из Еревана, вдруг пробился голос Левона Тер-Петросяна, при котором, собственно, и произошла оккупация Карабаха. Сейчас он стал говорить о жадности карабахцев и неминуемости их поражения.
Мне всегда очень трудно было понять армянскую политическую кухню, поскольку не владею армянским и понимаю только, что выходцы из разных армянских мест (тот же Тер-Петросян - сириец), оказавшиеся на одной территории, строят то, чего никогда не было.
"Великая Армения" - сродни сказке о Пиноккио, который думал, что золотой ключик откроет ему дверь в некую страну, где его будет ждать счастье. Такой детский формат коммунизма-ленинизма. "Великая Армения" была лишь территорией, которая сформировалась на короткое время в виде союза нескольких царств и уделов, как это происходило везде и постоянно. Оно не было армянским, иначе бы куда подевались миллионы армян, которые должны были заполнить эту огромную территорию. Армянами была только незначительная часть населения и правящая элита, опять таки на короткое время.
Территория под названием "Русская Армения", как называл ее создатель генерал Иван Паскевич, до 1849 года была Армянской областью, население которой формировала русская администрация. Чтобы она была не только армянской по названию, но и по составу населения, туда из Персии и Турции были переселены несколько десятков тысяч этнических армян. Но и после переселения, армяне составляли только чуть больше 50 процентов ( 82,377 человек, азербайджанцев - 74,260 человек).
Республикой Армения стала только в 28 мая 1918 года в Тбилиси, где произошло провозглашение независимости. Так случилось, что в отсутствии государства армяне жили в разных городах мира, занимаясь торговлей или ремеслом. К слову, значительную роль армянские купцы сыграли в развитие Амстердама и Львова, но почему-то никогда не претендовали на присоединение их к Армении.
Не буду лишний раз напоминать об армяно-грузинской войне 1918 года, поводом для которой спустя 70 с лишним лет стала та же причина - раз где-то живут армяне, значит это должно быть частью будущей "Великой Армении". Генерал Мазниашвили остудил пыл дашнаков, пока не развалился Советский Союз и вопрос о том, "где мы, там и Армения" всплыл опять. И не только в отношении Азербайджана, но и Грузии, и опять-таки странным образом никто не претендует на Армавир, к примеру, или на Ростов-на Дону, страх перед Россией сильнее.
В проекте "Великая Армения" странным образом перемешались несовместимые вещи - желание иметь современное государство и непризнание международного права. Желание двухтысячелетней давности времен Тиграна Великого никак не отвечает принципам, которые современная Армения обязалась признавать при вступлении в ООН, ОБСЕ и Совет Европы.
Кажется, что эта ситуация стала головной болью для многих, кто пытается понять - как совместить не реализуемое желание с правилами сожительства? И при чем тут исторические сказки о Тигране Великом в связи с современностью? Если бы все государства руководствовались не законами, а учебниками истории, то на земле бы постоянно шли войны и в конце концов люди бы уничтожили себя как животный вид.
Вероятно, ситуацию в Карабахе уже не стоит обсуждать как конфликт, скорее это процесс восстановления справедливости, благодаря значительному военному перевесу Азербайджана. Но что делать потом? Сможет ли Армения восстановить хотя бы незначительное доверие к себе со стороны соседей, не будут ли политики этой страны опять рассуждать о землях "Великой Армении"? Будут ли когда-нибудь армянские политики изучать международное право и книги по детской психологии, чтобы понять, что любое желание или каприз не означает их исполнение?
Почти 90 лет назад один человек начинал вынашивать идею "Ein Volk, ein Reich, ein F"uhrer", но надорвался. Осторожность немцев к конфликтам с исторической подоплекой только подтверждает, что добром это не заканчивается.
Последние 15 лет с огромным удовольствием езжу в Монголию, у которой куда больше шансов претендовать на территорию, раз в тридцать больше "Великой Армении", но они только смеются над прошлым, хотя и искренне почитают Чингизхана.
Я надеюсь, что Тер-Петросян сейчас понимает, что произошло 30 лет назад и в что это обернулось для его маленькой страны. Да и мы никуда не денемся, будем жить рядом, теперь надеюсь, без территориальных претензий.
Наверное можно привести огромное количество примеров, когда на Кавказе конфликты разрешались не в результате уничтожения друг друга, а согласно правилам, установленным предками много веков назад.
Называют эти правила адатом, сводом бытовых законов, которые определяют и меру ответственности и наказание, буквально по любому поводу - от кражи скота, до оскорбления или убийства. У каждого кавказского народа был свой адат, свой суд из стариков, мудрецов, изучавших каждое преступление или проступок и определявших наказание.
Когда-то, когда не было на Кавказе христианства и ислама, адаты, по всей видимости, основывались на язычестве, на тех ценностях, которые определяли древние верования, опять-таки разные у разных народов. С появлением христианства или распространением ислама адаты приобретали религиозную окраску, но в основе своей остаются древними.
Одно из самых важных кавказских правил - сожительство и уважение культур и веры, и поскольку общение между народами по оба склона Кавказского хребта происходили постоянно, стирались, или их не было и вовсе, религиозные границы. Опять так из-за того, что правила древнее религий.
Конечно, как и в любом обществе на Кавказе были распри и даже нападения и похищения, но адаты всегда держали людей в опасении быть наказанными, особенно за убийство должна последовать кровная месть. Поэтому главными во взаимоотношениях были обычные правила гостеприимства, вне зависимости от веры и происхождения.
Так вот самый прекрасный пример кавказской чести это отношения между грузинами и ингушами, разделенными хребтом, а в прошлом близкими, потому что на территории современной Ингушетии стоят средневековые грузинские храмы. Даже после распространения ислама в отношениях двух народов ничего не изменилось, несмотря на абсолютную разность языков, а теперь еще и веры.
В 1944 году, после выселения ингушей с родной земли часть земли и домов передали осетинам, часть переселенным грузинам. Вместе со скарбом, домашним скотом и хозяйственными пристройками. После того, как 16 июля 1956 года Верховный Совет СССР издал указ «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей», люди стали возвращаться из депортации.
Когда восстанавливались административные границы Чечено-Ингушской АССР, секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС Владимир Агакцев выступил категорически против возвращения земель и домов, в которых жили осетины. Доходило до столкновений и даже жертв, но коммунисты-осетины оказались непреклонными и на правах не униженного народа, не высланного в депортацию, отказались возвращать Пригородный район. Переселенные в ингушские дома грузины вернули хозяевам все, включая приплод от сохраненного домашнего скота, дома в целости и все имущество.
Несколько лет назад я был на встрече ингушей и грузин в Степанцминда, недалеко от российской границы. Встречались как пожилые люди - грузины и ингуши, так и их потомки. Рассказать о том, как плакали пожилые мужчины и женщины невозможно. Молодежь уважительно смотрела на них и это был чудный воспитательный процесс - наглядно, что такое кавказская честь.
Спросите любого грузина, кто из кавказских народов наиболее им близок, наверное большинства назовет ингушей. С другой стороны совершенно не означает, что к другим плохо или равнодушно относятся, так случилось в истории ингушей и грузин.
Быть кавказцем - честь, стать кавказцем - удача. У каждого кавказского народа есть легенды о благородстве не только своего народа, но и соседних, отличающихся характерами, но чтущих кавказские законы. Для грузина вырвать из уса волосок и оставить его в залог своей чести было высшим проявлением обязательства.
А символом взаимопонимания является конечно Старый Тбилиси, где всего на нескольких квадратных километрах, на расстоянии 200-300 метров друг от друга стоят мечеть и две синагоги, армянская церковь и католический храм, множество грузинских церквей. Так в сердце Грузии строились правила сожительства, которые нарушать было категорически нельзя. Иначе это было бы не по-кавказски.
В состав Верховного суда и Государственного совета Османской империи входили не только мусульмане, например, в мае 1856 года членами были назначены армянин Ованнес Дадян, католик Мигран Дузян, еврей Халим, грек Истефанаки. В 1865 году заместителем министра торговли был назначен Александр Каратеодори. В 1867 Киркор Агатон занимал пост министра труда. После его смерти на этот пост был назначен Католик армянского происхождения Гарабед Артин Давуд-паша, который был губернатором в Ливане.
После Александра Каратедори-паши заместителем министра, а затем и министром стал Артин Дадян. Оханнес Куюмджуян-паша, выходец из армянской католической семьи, был третьим армянином по происхождению, работавшим в Министерстве иностранных дел. В 1912 он был повышен до «визиря».
Габриел Норадункян в 1912 году занял пост министра иностранных дел. Во многих консульствах были армянские дипломаты, которые смогли дослужиться до звания генерального консула, в том числе генеральный консул Афин и Пирея Карабет Дакес, генеральный консул Мальты Юсуф Доминян, генеральный консул Каласа Максим, генеральный консул Барселоны Юсуф Позик Азарян, генеральный консул Ширы Леон Пешени, Генеральный консул Мессины Юсуф Зеки.
На фото: Акоп Казазян-паша (1833-1891) — министр финансов и министр тайного казначейства в правительствах при правлении султана Абдул-Хамида II.
Ему было присвоено звание паши и дарован ряд украшений самим султаном. После его смерти в 1891 году, по распоряжению султана, Акопу Казазяну были устроены государственные похороны.
Вряд ли это было осознанной политической акцией, но в начале 1970-х годов это был подвиг - достать пенопласт и выпилить из него две буквы "А" по размеру с теми, которые в нашем микрорайоне на металлической сетке составляли самый распространенный лозунг "НАША ЦЕЛЬ - КОММУНИЗМ", в начале и в конце, а потом несколько дней наблюдать, как участковый с ментами носится по району в поисках негодяев, которые сотворили это преступление - "АНАША - ЦЕЛЬ КОММУНИЗМА".
Мы тогда и знать не знали, что такое анаша, но хотелось подвига, и как говорила моя мама - "это у тебя в генах", расстрелянный в 1937 году дед, отсидевший как сын врага народа отец. Я уже кое-что понимал, когда мой одноклассник, сын полковника КГБ приносил бобины с Led Zeppelin, Beatles и Deep Purple, конфискованные у "антисоветчиков", и мы на них воспитывались, с помощью КГБ. Вот этот парадокс лицемерия и запомнился на всю жизнь.
30 лет назад, 9 октября 1990 года Горбачёв подписал закон «Об общественных объединениях», и с отдел по связям с общественными объединениями Министерства юстиции СССР 1 января начал регистрацию политических партий и общественных организаций. Пришел конец коммунистической монополии.
Но то был формальный конец, не настоящий. Бывшие коммунисты стали создавать новые партии, старались, чтобы в названии было обязательно слово "демократическая" в разных сочетаниях - либерально-демократическая, народно-демократическая и проч.
Что изменилось? Ничего. Коммунизм - это не просто бумажка, которую можно смять, разорвать и выкинуть, коммунизм - это идеологическая опухоль, которая передается по наследству, как часто психиатрические болезни. Можно приспособиться, назвать себя антикоммунистом и даже пару раз публично сказать это, но оставаться тем же страдальцем "самого вкусного пломбира".
С любой идеологией приходится бороться годами и поколениями, как Моисей отучал евреев от рабства и рабской психологии, избавиться от коммунизма можно терпеливым призывом больше знать, больше читать, больше учиться и быть свободным.
Но быть свободным - привилегия не многих. Сто лет назад коммунисты получили готовую империю от Романовых, тех, кто попытался улизнуть из нее был заново захвачен, но все 70 с лишним лет советской власти главной проблемой коммунистов было не просто вдалбливание в головы советских граждан искусственных ценностей про цель и вечно живого Ленина, но и выбивания из тех же голов стремления к свободе.
У части захваченных территорий и народов была своя древняя история, есть традиции сопротивления, они быстрее избавляются от марксизма-ленинизма, другим придется пройти этот путь дольше, может быть даже двумя-тремя поколениями.
Выдавливать из себя раба, как писал Чехов, процесс долгий и скорее всего неприятный, если к нему нет стремления. Многим приятно по-прежнему гордиться "пломбиром", но уже не отказываться от возможности выбора, которого при коммунистах не было.
То, что мы школьниками вытворяли, было как сейчас говорят, эпатажем, неосознанным протестом, вряд ли мы тогда мечтали быть свободными, хотя, кажется, к тому времени я пробовал "жвачку", то ли Ереванской макаронной фабрики, то ли одной из балтийских республик. Видимо все-таки это был порыв к ощущению свободы, даже в форме хулиганства с точки зрения советского закона.
Они еще живы, они еще при власти или по-прежнему стремятся во власть, уже серьезно поседевшие со вставными зубами, уже в пиджаках от CANALI Navy Slim-Fit Melange, а не фабрики "Большевичка", но командовать все еще хотят, а командовать можно только стадом, забитым идеологией, которое не хочет сделать шаг в сторону свободы.
Еще в Таджикистане, на моей родине, в последние годы исдыхания СССР был популярен пропагандистский штамп - паниранизм. Чекисты понимали, что совок не спасти, но задержать процесс гниения они пытались: физически и экономически не получалось - ресурс вранья о "великой и могучей стране" истощался, надо было придумать что-нибудь действеннее, желательно очень страшное.
В Таджикистане в конце 1980-х годов складывалась удивительная ситуация - люди буквально восприняли перестройку и начали обсуждать, как им построить новую страну, демократический Таджикистан. Коммунисты допустить этого не могли, поэтому изворачивались и сочиняли, придумали паниранизм.
На самом деле в мире три страны, говорящие на персидском языке - Иран, Афганистан и Таджикистан, отчасти Северная Индия и Пакистан, три-четыре миллиона в Узбекистане, чуть-чуть в Кыргызстане, несколько тысяч в Казахстане и даже на Северном Кавказе живут таты. Около 150-200 миллионов наберется.
Однако общность языков - это одно, а культурное развитие и традиционные особенности - совсем другое. Для меня, к примеру, большой проблемой был мой таджикский, худжандский диалект, который в Иране мало кто понимал, общие слова и глаголы - да, но фонетика и часть лексикона - нет. К тому же история Таджикистана и Ирана настолько разные последние 150-200 лет, что объединить две родственные страны в одну практически невозможно.
Такая же проблема с глобальным объединением по языковому признаку в славянском мире, между странами из одной языковой семьи. Попробуйте представить живущих вместе костромских колхозников и польских фермеров, чешских пивоваров и работников ликеро-водочного завода в Воронеже. Кроме лингвистических связей русский и чешский народы ничего не объединяют. А сербская музыка и балалайка? А болгарский ароматный ишкембе и перловая каша на постном масле?
То же самое и в пантюркизме, которым нас опять пугают из Еревана. Глобальное языковое сообщество огромное - от алтайских гор до Мраморного моря - тоже 200-300 миллионов населения, как минимум наберется. Но они все абсолютно разные. Что может объединить карачаевца и якута? Ни-че-го, кроме того, что они могут с трудом понять некоторые похожие слова. Опять таки история разная, культура абсолютно разная, менталитет разнится так, что с трудом себе представляешь стамбульского рыбака в роли оймяконского оленевода.
Паниранизм, панславянизм и пантюркизм - такие мифы о политическом объединении по языковому признаку, а такого, как показывает история, не бывает. Может быть культурная ассоциация, поддержка и помощь, но ничего больше. Помните было такое странное государство Объединенная Арабская Республика, существовавшая в 1958-1971 годах - Египет, Ливия и Сирия, между которыми даже общей границы не было, а арабское "братство" не помогло - распалось.
Любые попытки создать религиозные объединения тоже ни к чему не приводили, Римская империя была первой и последней попыткой, в ее бытность создавался Арабский халифат, а потом и объединенная Германия под названием Священной Римской империи, но то все-таки были классические империи, и они все равно распадались.
Панармянизм - тоже миф, более сказочный, чем все остальные "паны", некая территория, которая стараниями историков превращена в дверь в чулан с золотым ключиком в доме папы Карло. Вы можете проехать по всей Армении и убедиться, что сказочной страны нет, она не ухоженна и мало обжита с 1827 года, когда генерал Паскевич подарил ее под названием "Русская Армения" небольшой общине армян Эриваньского ханства, которая жила там, как и небольшие группы этнических армян судьбами заносила - кого в Тбилиси, кого в Амстердам или в Алеппо и Бейрут. Но жить среди других народов, это одно, а создать свое мононациональное государство - совсем другое.
Оказалось, что утеряны традиции государственного строительства, если они вообще когда-нибудь были, об этом историки пишут всегда очень скромно. Все остальное тоже совместимо. Как-то в Лондоне я был на одной вечеринке, где были армянские армяне и лондонские - кто из Ливана, кто из Сирии - между собой они предпочитали говорить на английском, потому что говорят на разных армянских языках. Точно так же, как их взгляды и мысли отличались своим запасом той культуры, в которой они выросли - бейрутские в арабо-французской среде, армянские армяне - в советско-русской матерной.
На самом деле, не могу предположить, что произойдет дальше, когда пройдет процесс деоккупации Карабаха, а он неминуемо произойдет, с этим Кремль давно свыкся, но не могут понять в Ереване. Армянская диаспора на Западе уже равнодушна к искусственной
В 1994 году, в первый год моей жизни в Тегеране, я познакомился с двумя друзьями, они выросли вместе с детства, были неразлучны и мне повезло, что они приняли меня в свою компанию.
Одного зовут Ором, другого - Наккаш. Орома дома зовут Арамом, он этнический армянин, Наккаш - этнический азербайджанец. Оба люди творческие, художники, поэтому далеки от религии и политики, хотя в Иране все обо всем знают и политикой интересуются в любом случае, потому что она ограничивает их творчество.
В Иране невозможно выставлять на выставки работы, если они не отвечают предписанным правилам министерства культуры и исламской ориентации - портреты нельзя, обнаженная натура - Боже упаси, только орнаменты и пейзажи. Поэтому Ором и Наккаш в свой студии на улице Лолазор иногда проводили тайные вернисажи - собирали работы нескольких коллег и для себя устраивали просмотры, иногда приглашали проверенных людей.
Они были вольны и все время смеялись над запретами, говорили, что их власти как коммунисты - все запрещают, но все тегеранцы знают, где продаются наркотики, можно купить алкоголь и "снять" девочку или мальчика. Поэтому, когда мы Наккаш готовил плов, Ором бежал в ближайшую армянскую церковь и за пару долларов покупал бутылку великолепного виноградного самогона, чачу, как бы сказали в Грузии.
А потом долго болтали. Есть такое персидское слово "гап" - разговор, беседа, любимое занятие персов - поговорить об искусстве, о культуре, о политике, конечно. Однажды затронули тему Карабаха - война только закончилась, я по своей глупости или советской привычке решил спросить их, не повлияла ли армяно-азербайджанская война на их отношения.
Ором и Наккаш долго на меня молча смотрели, не понимая смысла вопроса, а потом почти одновременно сказали, почти в унисон: "мо эрониёнем", "мы - иранцы". Мы постарались быстро уйти с этой совершенно им непонятной темы. Периодически Наккаш жаловался на то, что "эти бородатые" не дают азербайджанцам больше прав пользоваться родным языком, хотя многие из аятолл сами этнические азербайджанцы.
Но Иран - древняя страна с устоявшимися отношениями разных этнических групп, которые живут на одной территории вместе последние три тысячи лет. Теократическая власть внесла коррективы в политическую жизнь, но в религиозную нет, это невозможно, только в Тегеране два десятка армянских церквей, открыты греческая,англиканская, ассирийская. русская церкви, несколько синагог, три ашкадэ - зороастрийские храмы. Изменить отношения между людьми не удавалось никому.
Мой архив не сохранил фотографии Орома и Наккаша, но есть снимок с еще одним моим другом, профессором Фаридуном Джунайди, одним из лучших авестологов, зороастрийцем по вере. Иранские законы позволяют ему, как немусульманину, изготавливать и употреблять дома вино, что мы периодически и делали.
И в завершение - еще об одном моем приятеле - Вагане Читеряне, родившимся в Бейруте, живущим в Швейцарии. Однажды в Оше мы зашли в мечеть, и когда к нам подошел имам, Ваган заговорил с ним по-арабски. Уже вечером я спросил Вагана, зачем ему арабский, он удивленно ответил: "Я же ливанец, это мой родной язык".
Сожительство людей - это и привилегия и достоинство, жить в многонациональной стране обычное дело в подавляющем большинстве стран мира, ненавидеть людей - удел несчастных, обделенных разумом. Я давно не был в Иране, но до сих помню Орома и Наккаша, моих замечательных друзей, для которых важны отношения, а не ненависть.