"...А иной раз кажется, что к разочарованию можно привыкнуть. Но это не так. С каждым разом оно причиняет все большую боль. Такую боль, что становится жутко. Кажется, будто с каждым разом ожоги все сильнее. И с каждым разом боль проходит все медленнее."
"...Раскаяние - самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее."
"А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор… Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты…И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок… "
"...Мы бы меньше заботились о том, что о нас подумают люди, если бы знали, как мало они о нас думают."
"...Человек может все обеспечить, изменить, застраховать, предусмотреть (все, кроме, увы, неотвратимой смерти), но в отношении любви – он бессилен. Любовь приходит из ночи и в ночь возвращается. Она остается, она улетает. Она делает запись на одной или другой стороне книги, и нужно терпеливо ждать следующей записи. Она смеется над диктаторами, парламентами, судьями, епископами, полицией и даже над добрыми намерениями; она сводит с ума радостью и скорбью, она распутничает, творит, крадет и убивает; она бывает преданна, верна, изменчива. Она не знает стыда, над ней нет господина. Она создает семейные очаги и разрушает их. Переходит на сторону врага. А иногда сливает два сердца в одной на всю жизнь".
"...Романтические натуры… редко видят людей и жизнь в истинном свете, мир обычно представляется им таким, каким они хотят его видеть. Непрестанно бросаемые от чрезмерного увлечения к разочарованию, эти непрестанные мечтатели никогда не отрезвляются полностью. Стряхнув одно наваждение, они тут же поддаются другому, ибо в наваждении, а не в тусклой действительности настоящая жизнь."
"...Выдержки, извлечения и прочие подобны зажигательным стеклам - они собирают лучи ума и знания, рассеянные в произведениях писателей, и силою и живостью сосредоточивают эти лучи в сознании читателей."
"...Если притворство порочно всегда (ведь оно делает невозможным правдивое суждение и его извращает), то дружбе оно препятствует более всего: оно уничтожает правдивость, без которой название «дружба» не может иметь силы. Но так как дела человеческие непрочны и шатки, то всегда надо искать людей, которых мы любили бы и которые любили бы нас. Ведь если уничтожить привязанность и доброжелательность, то жизнь утратит всякую привлекательность".
"...Говорят, душевные раны рубцуются - это бездумная аналогия с повреждениями телесными, в жизни так не бывает. Такая рана может уменьшиться, затянуться частично, но это всегда открытая рана, пусть не больше булавочного укола. След испытанного страдания скорее можно сравнить с потерей пальца или зрения в одном глазу. С увечьем сживаешься, о нем вспоминаешь, быть может, только раз в году, - но когда вдруг вспоминаешь, помочь все равно нельзя".
«...Если тебе когда-нибудь захочется найти такого человека, который сможет одолеть любую, даже самую тяжелую беду и сделать тебя счастливым, когда этого не может больше никто:
ты просто посмотри в зеркало и скажи: «Привет!»».
"...Несчастья подобны сильному ветру. Я не имею в виду, что он сбивает нас с намеченного пути. Он срывает с нас одежду, и мы остаемся такими, какими на самом деле являемся, а не такими, какими хотели бы казаться."
Принято считать, что Ремарк писатель для молодежи, но на самом деле многие его философские мысли в полной мере становятся понятными уже в зрелом возрасте. Страшная и трудная философия человеческого бытия, не потому ли так актуален Ремарк и сегодня?
Время бежит быстро и на дворе уже все иное, иные люди, иной уклад жизни, а вот произведения Ремарка и мысли, высказанные им, остаются как бы вне времени. Они вечны. Ну вот хотя бы эти слова: "Что знаете вы, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем - вы звоните по телефону; вы больше не мечтаете - вы выезжаете за город с субботы на воскресенье; вы разумны в любви и неразумны в политике - жалкое племя!", написанные Эрих Мария Ремарком в культовых "Трех товарищах", как будто бы сказаны о нашей современной жизни.
Когда чернильные клочья
Небес пугают окно,
Под колыбельную ночи
Ты забываешься сном,
А я не сплю - замираю,
Боясь нарушить покой
Необретенного рая
Своей неловкой рукой.
Я слушаю шепот улиц -
Дыханье тысяч людей,
Что безмятежно уснули
Вверяя себя судьбе.
И хочется безрассудно
За ними в мечту уплыть,
Объятья холодных будней
Твоими испепелить,
Забыть, как страшную сказку,
Волнений круговорот -
Тогда все будет прекрасно!..
И страх проснуться пройдет.
© Иванова Вероника Сборник «Трубки, выкуренные моей душой»
Фотограф Ромакина Екатерина
«А я хочу лёгкости, свободы, понимания, — никого не держать и чтобы никто не держал! Вся моя жизнь — роман с собственной душою, с городом, где живу, с деревом на краю дороги, — с воздухом. И я бесконечно счастлива...»
© Марина Цветаева
Худ. Robert McGinnis
Римма Казакова – замечательная лирическая поэтесса второй половины XX века. Её стихи могут показаться кому-то чересчур откровенными. Однажды после публикации в журнале «Новый мир» Римме Казаковой позвонила Агния Барто и сказала: «Деточка, хорошие стихи, но как же можно так раздеваться перед таким количеством людей?». Но Римма Казакова не боялась посторонних взглядов. Все свои слабости, горести, искушения и грехи она привыкла доверять перу, бумаге и незнакомым людям.
Было плохо. Другу позвонила.
Друг не отозвался на звонок.
Улица молчание хранила.
Каждый дом был тих и одинок.
Нет и почтальона даже... Как мне,
как вернуть мне мир счастливый мой?
И пришлось по крохотке, по капле
всё собрать и вновь сложить самой.
Читайте все стихи русского поэта Риммы Казаковой на одной странице.
«Когда человек в конце письма подписывается "Ваш", я считаю, что он мой. Таково моё отношение к слову.»
© Марина Цветаева
Худ. John Gannam
И кто-то тебя костерит, ругает, полощет имя, как простыню.
А ты, надменно ведя бровями, ни в грош не ставишь всю их грызню.
Смешливо смотришь на лица-маски: опять, скрываясь, кого-то пнёт?
Тебе их жалко – у них есть жало, вот только осы не носят мёд.
С тобою – утро, корицы привкус, горчащий кофе и тёплый взгляд.
Ты засмотрелась опять на небо, в котором рифмы, смеясь, шалят.
Добавишь в кофе щепотку соли, добавишь в будни глоток шабли…
Пусть мир – как книга, где на страницах – излом сюжетов картин Дали –
Ты в Зазеркалье, и хрупок воздух, но кто-то держит твою ладонь.
И кто-то рядом, и всё надёжно: свеча не гаснет, горит огонь.
Взрывает время мосты и стены – и чью-то глупость развеет в прах.
Ты замираешь в Его ладонях, и бьётся сердце в Его руках.
Ирина Василенко.
Помню, как она глядела -
Помню губы, руки, грудь -
Сердце помнит - помнит тело
Не забыть. И не вернуть.
Но она была, была!
Да, была! Все это было:
Мимоходом обняла -
И всю жизнь переменила.
Перевод Заходера
Иоганн Вольфганг Гете. Лирика.
Фото: Норман Джин Рой
