[600x600]И я смеюсь,
чтобы не плакать, не выть, не стонать, не кричать, не вопить дурным голосом,
не ругаться на чем свет стоит.
Смех – это просто еще один способ дать выход эмоциям.
[345x345]Настроение сейчас - Осенью, вместе с опавшими листьями, мы непременно кого-нибудь теряем...
давай станем сумасшедшими и пошлем на хрен планету.
давай поговорим о ноябре и представим,что он уже не с нами.
давай я лягу в ванну,а ты почитаешь мне Набокова рядом.
давай пустим воду и затопим все эти квадратные метра одиночества.
давай разучимся дышать.
давай научимся любить.
давай бросим все и возьмем билеты в город, которого нет на карте.
давай будем ждать счастья на вокзале, а не в роскошных залах ресторанов..
и ты просто возьмешь меня за руку...
"расскажи мне о горизонте и том,что за ним"....
давай вперед,чтобы мелькали звезды и города мимо.
давай встречать рассвет.
давай холод и ветер мне в ладонь.
и чтобы греться висками по скулам и кончиками пальцев любить.
давай хотеть друг друга и прислоняться к окнам ,чтобы пытаться дотронуться до капель дождя ,что с другой стороны...
давай хотеть друг друга.
давай хотеть друг друга и забыть о сексе.
давай представим,что его нет.
и снова давай рассмеемся.
давай хотеть друг друга. .. .а лучше,давай просто купим таблетки от осени и памяти.
давай представим,Что нас нету.
давай нас не будет.
пожалуйста.
давай? а?
[492x365]
[479x480]Настроение сейчас - В предверии счастья
Знаешь, у меня кончается кофе и потерялся носок из последней целой
пары, кошка сговорилась с домовым, не иначе, все перетаскали по углам,
теперь сидят довольные, жмурятся, потому что если кошки и домовые
недовольны, то нахрена тогда вообще все?
I'm here without you baby, я скучаю по тебе. А ведь прошло всего пара дней, But you're still on my lonely mind
Между нами всего ничего. каких -то 700 с чем-то км, I think about you baby and i dream about you all the time.
I'm here without you baby
Приезжай скорее, But you're still with me in my dreams,
Я без тебя
And tonight, there's only you and me …
[604x257]
[600x350]
Вдохни меня.Полными легкими.Так,чтобы хоть частичка меня,но осталось там,внутри тебя.Ведь я так хочу быть с тобой.быть в тебе.быть тобой.Я не буду мешать.Ты даже не заметишь моего присутствия.но я буду.буду в твоих легких.а там уже и до сердца недалеко.
Это цитата сообщения Fire_crystal Оригинальное сообщение
Илья Кравец "Написание первого романа. Как избежать простых ошибок"
Ну вот, первая книга наконец выходит. Теперь, со спокойной совестью можно начинать учить других… Шутка. На самом деле, просто хочется поделиться опытом с теми, кто только собирается что-нибудь такое изобразить или находится в начальной стадии процесса. Если бы я, в свое время, о подобного рода опасностях был бы предупрежден, то… Часть романа все равно бы пришлось переписывать, что называется, напрочь, но это была бы максимум одна пятая от общего текста, а не одна треть, как вышло. Советы постараюсь дать максимально конкретные. Научить писать — может быть и можно, но я такое не осилю. Моя цель - помочь избежать простых ошибок. Сразу предупреждаю — все ИМХО.
Условия по умолчанию: роман, фэнтези, 600-900 тыс. знаков с пробелами.
Писательский опыт: отсутствует.
И далее по пунктам.
Нанизаны звуки на тонкую нить.
Ты можешь связать меня, можешь убить.
Меня это вовсе не будет смущать,
Я, может быть, даже не буду кричать.
Когда, наконец, ты меня разорвёшь?
Когда ты под рёбра засунешь мне нож?
И вырежешь знак у меня на спине
И как-то ещё прикоснёшься ко мне?
Ты холоден, хмур, ты не можешь согреть,
Сожги моё платье, я буду гореть.
Сломай мою руку, ударь о косяк,
Я так извелась, что согласна и так... (Fleur - Жертва)
Девушка рассмеялась, откинув голову. Квинн усмехнулся тем кровавым картинам, что промелькнули в его мыслях, и скользнул взглядом по ее горлу. Она почувствовала, что за ней наблюдают, посмотрела на него и послала обольстительную улыбку.
Он кивнул, думая про себя, что это человеческая шлюха даже не достойна целовать подошвы его ботинок. Смертные считают себя особо ценными и уникальными, особенно женщины.
Человеческая кукла подошла к его столику и наклонилась так, чтобы ее грудь была видна ему. Квинн представил, как разорвет ее плоть, зальет ее кровью простыни, и улыбнулся:
- Присаживайся
- Я…
- Меня не интересует твое имя, - резко сказал он, выдохнув дым сигары. - Ты поедешь со мной.
Она вздрогнула, но противостоять Очарованию не смогла. Безропотное подчинение – это все что ему было нужно от нее.
«Бентли» остановился у невзрачного на вид, пустующего дома.
- Иди сюда, – в дверях он сделал жест рукой, как обычно подзывают собаку, и сучка, разве что не виляя хвостом, радостно последовала за «хозяином», не подозревая что ждет ее дальше.
Он грубо бросил ее на постель, отбросил прядь ее волос и отклонил шею.
Действие магии закончилось, и женщина поняла, что происходит. Поняла, что живой ей отсюда не выбраться.
В кровь выплеснулся адреналин, опьяняя Сородича. Она сопротивлялась, пыталась вырваться и полоснула его по щеке. Квинн почувствовал, как кровь выступила из царапины. У него вырвался звериный рык и в одно мгновение он сломал ей запястья. Брюнетка закричала от боли
- Кричи громче, сука – захохотал он и стал рвать клыками ее горло, кровь залила его подбородок, ее грудь, плечо и простыни. Он рвал ее на части, чувствуя, как лопаются сосуды, как трещит ткань органов, как его руки погружаются в липкую горячую кровь.
[399x310]
Она больше не кричала. Тарквиний распластался рядом на постели с этим покореженным телом, которое когда-то было красивой брюнеткой лет 22х. Ей просто не повезло, что она оказалась похожей на его врага. Просто не повезло.
Он безумно улыбался.
«Даже Изверги Шабаша позавидовали бы такой работе».
Когда-нибудь на месте этих смертных сучек будет она. Он растянет удовольствие, убивая ее. Бессмертные могут продолжать жить даже с очень большими повреждениями. Для начала он займется ее руками. Холеными пальчиками этой неженки. Он сломает их один за другим, а потом возьмется за скальпель и она почувствует настоящую боль. Осторожно снимет кожу, чтобы не повредить это бархатное полотно. Вдоволь насладившись ее криками, он отрежет ее лживый язык…
«Лучше бы ты не переходила мне дорогу, камарильская подстилка»
Он помнил свое поражение, как он поставил на карту все и проиграл. Тарквиний столько лет служил ему, ждал, когда ему подарят вечную жизнь. Потом появилась она и хладнокровный, мудрый Александр потерял от нее голову. Он подарил ей новую жизнь.
Ночь за ночью он наблюдал как они смеялись, сидя в уютной гостиной. Как они ссорились за закрытой дверью его кабинета. Как он, возвращаясь с ней из оперы, помогал снять манто и целовал ее. И с каждой ночью Квинн ненавидел ее все больше. Ненавидел за украденную жизнь, за украденную вечность.
В одну из ночей он вернулся в особняк и никого там не обнаружил. Он уехал с ней, бросив Квинна.
« Ты за все заплатишь сполна тореадорская шлюшка».
Тарквиний улыбался, как будто он уже видел ее окровавленное тело.
«Я доберусь до тебя. Очень скоро».
[698x699]
Каждый, кто отметится в комментах, получит от меня два числа и должен будет написать пост с телеграммой-обращением к себе самому в прошлом. Первое число будет означать возраст, в котором вы должны были бы получить эту телеграмму, а второе - сколько слов в ней должно быть. Телеграмму - в дневник, этот текст туда же.
***
Мои числа: 15/28
Девочка моя, сейчас твоя жизнь только начинается. Впереди тебя ожидает много сложного, неприятного, но и радостного, светлого. Ты справишься. Ты перестанешь бояться. И да, прости его за все.
[459x405]
Настроение сейчас - Всё сделать как надо, закурить и забыть
головная боль..
желание спать просто смертельное.
а ведь лягу - не усну.
и здравствуй снова, моя бессоница долбанная!! я так и знала, что ты придешь, поэтому почти ждала..
а я снова пытаюсь быть сильной.
а вернее маскирую страх. быть сильной и благоразумной - теперь так у нас называется типичный страх быть нелюбимыми, одинокими и всю-жизнь-страдающими.
я боюсь...
фаааакт....спасибо капитан очевидность
что же ты за человек?
у тебя травмы какие то в детстве были?
за что ты так ненавидешь женщин в особенности меня?
Надо все это заканчивать. Устала. Синяки под глазами не скрывает даже корректор...
Все, хватит. Говорят, что если сердце мешает идти дальше, то надо оставить его позади. Обломитесь, я его потом на пересадку кому-нибудь отдам. Мне сейчас уже не так важно любят ли меня\ждут\хотят (нужное подчеркнуть). Мне главное что я реализую себя как личность. Вот так все просто. Мне было нужно это. Я занялась проектом который мне нравится, который важен для меня.
Я планирую научиться играть на пианино, выучить итальянский, научиться танцевать танго. Тысяча планов. С каждым днем я боюсь все меньше. Мне спокойно. У меня получилось
Прости за все слова,что не сказала тебе.
за все задуманные,но не выполненные "первые шаги",за все не осуществленные поцелуи,обьятия,признания в любви.
прости за то,что я была такой скромной,смущенной,тихой.
а ты был таким мудаком.
Но я хочу чтобы твои воспоминания обо мне заканчивались так:
" а однажды она просто ушла...исчезла из моей жизни...
стерла все контакт...поменяла телефон...
удалила всю информацию о себе...
и я ее больше никогда не встечал...
но всегда помнил..."
[500x374]
Еще одна глава от прекрасного архиепископа Саббат, господина Пейнхейма
(авт. прим. Ласомбра не отражаются в зеркалах и на снимках, как классические вампиры)Дерен знал, что на город скоро упадет смертоносный, обращающий братьев и сестер в пепел солнечный свет. Не смотря на то, что это было более двухсот лет назад, он прекрасно помнил как часть его стаи и его Сир были мучительно убиты человечными и сострадательными представителями Камарилла.
Почти ностальгическая улыбка скользнула по лицу архиепископа, когда он вызвал в памяти мгновения в которых лица тех самых любителей человечности, столь торжественно и победоносно взирающих на жестокую смерть его Сира и собратьев, начали меняться, меняться так, что Дерену было приятно смотреть на эти перемены в их мимике. Сплевывающий сгустки крови князь выглядел почти великолепно, особенно, когда Пейнхейм приказывал выгребкам раз за разом заставлять это венценосное убожество слизывать выблеванную кровь с сапог будущего архиепископа до того, как князь стал рабски предан ему. В сущности в этой истории все было очень просто, для научившегося играть тенями и становиться тенью или делать их осязаемыми и вполне телесными воплощениями себя: убежище князя было захвачено днем загулеными Дереном дружинниками-тихо и почти мирно были вырезаны гули и дневные стражи князя, князь проснулся, лишь когда кол был вынут из его сердца-практически обескровленый, добит доминированием и вызывал к себе примогенов и старейшин по одиночке, по приказу Пейнхейма, вышеназванные связывались трехкратными кровными узами с представителем клана ласомбра, получали от него приказ и выполняли его во вред себе, своему клану, людям и что самое приятное- во вред камарилла. Это была дерзкая и грубая выходка, которую Дерен впоследствии считал ребячеством, посчитав месть достаточной он извлек из нее пользу как для себя, забрав все ценное имущество у человеколюбивых камарильцев и для экспериментов Тзимицу и Тремеров-антитрибу, отправив им разнообразный и в меру не-живой экспериментальный материал.
"Я становлюсь сентиментальным перед рассветом"- с легкой самоиронией улыбнулся своим мыслям архиепископ, периодически посматривая за тем как вдали от того пути, которым он направился в убежище догорают взорванные его выстрелами машины.
Список, который он составил на балу был не полным, но в нем было все необходимое для замыслов Пейнхейма.
Войдя в убежище, которым ему служил старинный особняк в черте города, Дерен заметил что тень от свечи, которую он зажег при входе почти не движется и немного недовольно приподнял бровь:
-Мэри, если ты недостаточно восстановилась не думай удивить меня этими поползновениями осквернять сущность тени.
-Сир, как вы узнали что это я, ведь это мог быть кто-то иной из наших соклановцев?
Усмешка прорисовалась на лице архиепископа, как чернила просачиваются через дорогую шелковую бумагу, взгляд его вспыхнувших зеленым огнем глаз, подобных глазам хищника, остро приковывал тень к полу, не давая ей двигаться. Лезвием бритвы взгляд скользнул по тени и растворился в предрассветном сумраке.
[300x400]-Керн, тебе не стоит использовать одни и те же духи, если ты желаешь быть принятой за другую женщину, но это довольно рискованно в твоем положении и, тем более, в этом доме.
Дерен был в меру консервативен и спал в изысканно обставленном помещении, в центре подвальной части дома. Проснувшись на следущую ночь он обнаружил, что дверь сложно сдвинуть с места и лишь с силой толкнув ее он увидел спящую у порога его спальни Марию. Архиепископ поднял потомка, отнес его в спальню и закрыв за собой дверь включил настольную лампу и просмотрев записи в блокноте поднес правую руку к подбородку, и довольно мучительно задумался о чем-то. После он закрыл блокнот в маленький сейф для записей и подошел к зеркалу: в зеркале отражалась изысканная комната, со вкусом подобранная мебель, смятая постель, на которой не отражалась разве что Мария Керн, свечи, бар, где он хранил блодпаки, письменный стол и бумаги, того, что он хотел бы найти там, обнаружить не удалось. Дерен обнаженным стоял перед зеркалом и всматривался в него. Он ощутил что руки Марии нежно и настойчиво обнимают его и мягко повернулся к ней.
-Одень меня- обратился к ней Дерен нежно приподнимая ее лицо за подбородок и скользя взглядом по ее прекрасной шейке.
Мэри помогла ему с облачением.
-Ты не едешь со мной, Дмитрий скоро будет.- сказал он улыбаясь с прохладной небрежностью. Мария легла на его постель и стала пристально смотреть в зеркало.
Дерен выехал из особняка в сопровождении астеничного молодого человека на ягуаре, через сорок минут они стояли во дворике собора Святого Петра.
-Найди Ольгу и держитесь невдалеке, после вчерашнего инциндента с малкавиан на балу лучше быть аккуратнее-не удостаивая взглядом Дмитрия
Мне казалось что я бесконечно готова утопать в изумрудном блеске его глаз.
Внезапно волшебство разрушил громкий крик: «Диаблери»
Незнакомец склонился к моему уху и прошептал:
- Я буду рад увидеть вас завтра в протестантском храме Святого Петра, если вы любите оперное бельканто в итальянском исполнении. Я вас найду, просто приходите, я нуждаюсь в приятной кампании и жажду вашего общества.
Он оставил меня, так как Малкавиан крикнувший обвинение указал именно на него. Трое Бруджа кинулись за ним.
Я растерянно смотрела на происходящее.
- «Кровавая Охота» - крикнула Княгиня - « Он нарушил правила крови и лишился их.»
Сородичи кинулись за Вентру - диаблеристом. Ко мне подошел Мирослав и приобнял за талию.
- Паола, ты в порядке?
- Кто он?
- Говорят, что это гость. Дамиан Рейн-Хагген, служитель домена Франкфурта . В любом случае мир его праху. От Малкавиан не скроешься. Пойдем, я отвезу тебя домой.
Я хотела было отказаться, что бы отыскать Эди, но Мирослав покачал головой
Извинившись перед Княгиней, мы покинули бал. Наверняка спишут на мою чувствительную тореадорскую натуру.
Мирослав завел Бугатти и машина понеслась по ночному городу.
Тореадор довез меня до дома, я предложила ему остаться. Скоро уже рассвет.
Мирослав отрицательно покачал головой:
- Я успею добраться к себе. До встречи, мой Примоген.
Машина скрылась за поворотом и я зашла в дом.
Скинув платье, я забралась в постель и долго смотрела в пустоту, вспоминая сегодняшний вечер.
“…храме святого Петра…я жажду вашего общества…» - в голове все еще звучал голос. Глаза цвета изумруда…Наступил рассвет и умерла до следующей ночи…
«Лес был затоплен водой.
[333x500]Я стояла по пояс в воде и беспомощно озиралась по сторонам. Высокие черные деревья, стальное серое небо. Я слышала плеск воды, слышала его крик. Он звал на помощь.
- Маттео! - я звала его, пытаясь отыскать взглядом.
- Помоги мне! - его крик доносился откуда -то справа.
Мокрое платье, как сеть, опутывало ноги, мешая двигаться дальше.
[700x516]Повернувшись, вдалеке я увидела его, увидела как он борется с тем, что бы не уйти под воду. Отчаянно, изо всех сил. Он захлебывался.
Я бросилась к нему, стараясь быстрее добраться . Несколько шагов и я провалилась в воду по грудь. Вода была ледяной, сковывала движения. Боль в мышцах нарастала. Он звал меня.
- Маттео! Держись…я сейчас!
Нужно было спешить. Над водой виднелись лишь его руки, но и они начинали исчезать в черноте.
- Маттео!- его больше не было видно. Я нырнула за ним, легкие сдавили ледяные иглы. Он уходил вниз, туда где наступала непроглядная чернота. Он все еще тянул ко мне свою ручку, я попыталась ухвати его, но пальцы выскользнули. Я сделала рывок вперед но вода не пропустила меня. Вязкая преграда. Я молотила руками и ногами, но не сдвинулась с места.
[400x550]Темнота поглотила его, сомкнула свои объятия и забрала его вниз»
Проснувшись, я рывком села на постели. Его лицо исчезающее в темноте все еще стояло перед глазами. Сколько раз я еще буду проживать его смерть? Сколько раз буду видеть как темные воды забирают его у меня?
Встав с постели, я накинула шелковый халат и подошла к окну. Раздвинув шторы, я распахнула окно, позволяя ночному холодному ветру ворваться в спальню. Свежесть ветра прогонит мои кошмары.
Мне нужна кровь. Голод еще не проснулся, но лучше перестраховаться. Сегодня мне предстоял необычный вечер. Я открыла дверь в спальню и пройдя по коридору вошла в гостиную. Гуль менявший старые розы на свежие букеты, обернулся. Хорошенький, молодой юноша. Я нашла его прошлой осенью. Он играл на скрипке возле Невского проспекта. Он называл себя Дайс. Настоящего имени я спрашивать не стала.
- Подойди ко мне
Он поправил розы и подойдя ко мне, с обожанием заглянул в глаза.
Я провела указательным пальцем по его шее, Дайс зажмурился от удовольствия и обнял меня за талию. Я слегка отклонила его голову и вонзила клыки. Он вздрогнул и прижался еще сильнее. Пожалуй слишком близко, чем надо было.
Что бы не чувствовать его удовольствие от моего укуса, я отодвинулась назад и отпустила его.
- Я уезжаю. У меня встреча. Отправь факс в издательство и позвони в галерею, узнай как проходит подготовка. На сегодня все.
Гуль кивнул и опустился в кресло, переводя дух.
- Мне вызвать шофера?
- Нет, сегодня я обойдусь своими силами.
Теплый душ немного привел меня в чувство, завернувшись в полотенце я зашла в гардеробную и сняв с вешалки белое шелковое платье до колен, с низким вырезом бросила его на постель. Высушив волосы, я оделась. Я подошла к
Глава by [/COLOR] Teretta
Эди быстрым шагом направился к «Прекрасной, Вдохновенной и Неподражаемой», едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Да он дров еще больше, чем я наломает!
- Ночи доброй, многоуважаемая сородич.
Я обернулась и мне потребовались все мои силы, чтобы сохранить на лице невозмутимо вежливую маску и не дать из особняка деру. Рядом со мной стоял Малкавиан в полупоклоне и вежливо протягивал руку. Как я догадалась, что это Малк? Он был в противогазе….
[384x450]- Уважаемый Примоген клана Малкавиан. Остроумный, Верный, Мудрый Мортон Райт, служитель клана Малкавиан, - произнес он таким голосом, как будто вместо него представлялся диктофон с записью. Но, поскольку сородич был в противогазе, я никогда не узнаю, верна ли моя догадка.
Зыркнув на протянутую ладонь, я осторожно пожала ее, стараясь, чтобы контакт длился как можно меньше. Ловко поймав мою руку, Мортон повозил по тыльной стороне ладони противогазом, изображая поцелуй.
- Сенешаль домена Лос-Анджелеса Хранимая, Почитаемая, Наследная Эгна Ро, Служитель клана Вентру, - произнесла я на одном дыхании, но меня не оставляло чувство, что титулы я все-таки напутала. Ладно, неважно.
- Приятно познакомиться, миледи Ро. Чью плотность вы символизируете?
Плотность? Ах, да, «ро».
- Я сопровождаю благородного князя Лос-Анджелеса, Эдуарда Фартрана.
Мортон огляделся и безошибочно выцепил в толпе Эди, кружащего в вальсе с Паолой, несколько раз кивнул, раскачиваясь с носков на пятку.
- Вы позволите пригласить Вас на танец? – спросил он, дернув плечом, как если бы страдал болезнью Альцгеймера.
Эди заставил сменить меня мой привычный комбинезон и «гады», на платье и туфли. Пусть платье было закрытым, «в пол», а туфли на незначительном каблуке, но я чувствовала себя в этом неуверенно, а уж танцевать, тем более с Малком, тем более в противогазе…. Увольте!
- Я не танцую, Мудрый Мортон. Прошу прощения.
Райт издал странный хрюкающий звук, искаженный фильтрами противогаза, который с натяжкой можно было бы назвать смешком.
- Что же смущает достопочтимого Сенешаля во мне и моем клане? – заметив мой удивленный взгляд, Малк продолжал. – Глаза – зеркало души, которой у нас нет, а Вы стремитесь отделаться от меня с первой секунды, как увидели.
Вообще-то, так разговаривать не положено, тем более с сородичами из другого домена, но Райт был Малком, и я была Малком (хоть об этом никто и не знал), так что мы могли не опасаться Кровавой Охоты за вольный диалог.
- Вы же не снимаете противогаз, - заметила я, улыбнувшись так широко, что стали заметны клыки. Мортон еще раз хрюкнул, непроизвольно ощупав свой «намордник», но молчал. – Прошу прощения, меня зовет мой князь.
И я поспешила убраться из общества Примогена. Вальс как раз закончился, Эди и Паола завершили танец и тихонько разговаривали. Я кивнула Паоле, сохраняя на лице приветливо – невозмутимую маску (после общения с Райтом уже ничто не могло выбить меня из колеи).
- Примоген клана Тореодор, позвольте представится. Сенешаль домена Лос-Анджелеса Хранимая, Почитаемая, Наследная Эгна Ро, Служитель клана Вентру.
Нет, в титулах точно было что-то другое, но я уже запомнила их так. Паола любезно кивнула мне в ответ, но в ее взгляде читалось недоумение вперемешку с любопытством. Она меня не узнала, и силилась понять, как я «попала на место Тэретты». Я бы задавалась этим вопросом на ее месте.
Мне было любопытно: куда эта чертовка свалила, не сказав никому ни слова, почему не сообщила о себе, и какого черта за три десятка лет, что я ее не видела, она постарела лет на двести? Я ощущала по-другому ее силу, уже не могла с той же легкостью коснуться ее разума, а пробивать защиту значило выдать себя с головой. А уж Паоле я сообщу в последнюю очередь: так будет лучше.
- Доброй ночи, Сородичи. Прошу прошения, но я украду у вас Примогена Тореадор.
И Паола упорхнула вслед за другим Примогеном из этого домена. Мы с Эди проводили ее взглядом, пока она не исчезла в толпе сородичей.
- Она стала сильнее. Мне одной кажется, или это действительно странно, что неонат стал Примогеном?
- Ее обратили гораздо раньше, чем мы думали, - задумчиво произнес Эди. – Пойдем, выпьем, - тяжко вдохнул он и отправился на поиски витэ.
Сородичи кружили в танцах, курсировали по залу с бокалами витэ, вели осторожные беседы, тщательно взвешивая каждое слово…. В общем, скука была смертная. Эдуард разговорился с местным Сенешалем, Элейн Милле, а я, помирая от скуки, отправилась на поиски приключений. Стоило мне только отойти от Эди, как ко мне стали подходить представляться «Российские Малки», а я старательно улепетывала от них по залу. Что им тут, медом намазано, я не понимаю?!
Но один попался особенно настырный. Он был одет в полосатый, черно белый костюм - тройку, от которого рябило в глазах,
[450x324]Я хочу что бы меня любили.
Не за горячие ладони, не за жадные губы и не за шелк кожи.
Просто любили.
А знаешь как яростно он меня целует?
Он просто раздирает все мое тело.
И мне хочется выть.
То ли от боли, то ли от того, что это не нежный ты
[525x700]В её глазах из-под ресниц сигналы s.o.s по всей планете.
В её блокноте не осталось неисписанных страниц. И сервер не отобразит страницы эти.
По вечерам она включает телефон, ложится в ванну, не готовит ужин.
Стакан мартини пуст, автоответчик сломан, день спасён. И только кажется что голос чуть простужен.
Билеты бизнесс-класса на вчера. И в пачке сигарет, как в зале ожиданья, пусто.
Аэропортный coffee-shop закрыт и до утра ей будет сниться запрещённое искусство.
Она хотела умереть, но за неё уже сегодня кто-то умер,
Ей было лень, она так любит лесть. И доверяет телефонным книжкам семизначный номер.
Она не помнит ни имён, ни дат. И лица всех знакомых для неё похожи.
С журнального стола поверх неё глядят фотомодели с грустными глазами на обложках.
Дорожки кокаина разлетелись в прах, холодный кофе помнит вкус её помады.
И вечером она мечтает о мечтах, а утром в зеркале боится своих взглядов.
Глава написана мои самым любимым Малком. Глава by Teretta
Эта ночь ничем не отличалась от тысячи других, что подобно мгновению промелькнули мимо меня. Только со мной больше нет единственного в мире сородича, чья поддержка всегда была со мной, а вера заставляла двигаться вперед, даже когда у меня самого опускались руки. Лос-Анджелес тихий город, только его тишина не похожа на сумеречное спокойствие, она – как затишье перед грозой, как гулкая пустота темной комнаты со спрятанными за семью печатями страхами.
Все мои сегодняшние дела я оставил на Антуана – моего первого помощника. Он был обязан жизнью Тэретте так же, как я был обязан ей своим положением, и служил верой и правдой, что очень редко встречается в нашем сообществе. Я же отправился в клуб Азилум, маленький кусочек шумного хаоса, пристанище для сородичей всех кланов и убеждений, а все потому, что его хозяйка – Тэретта – отдалена от политических дрязг наподобие древним Инконню. Она стала аутарком, и мне пришлось отпустить ее.
[320x480]- Привет, Эди, - тихо и ласково произнесла она, когда я вошел в ее кабинет.
Кто не знал, что это кабинет, никогда бы не догадался: все стены занимали книжные полки со множеством фолиантов и разнообразных безделушек, на потолке вместо люстры – контуры клана Тэретты, выведенные светящейся краской, а единственным источником света была настольная лампа на дубовом письменном столе такой грубой работы, что мне казалось Тэр сама его вырезала.
Малкавианка сидела за столом, методично общипывая пинцетом огромные иголки с толстого желтоватого кактуса и складывая их в колбу, на одном из трех кресел, что стояли напротив стола, сидел молодой юноша, худой, тонкокостный, с короткими русыми волосами и бесцветными глазами, от которых бросало в дрожь. Рихан, чертов цимиск. Он любил этот облик и знал, как действует на окружающих.
- Здравствуй, Тэр. У меня к тебе разговор.
Она даже не взглянула на Рихана, только шевельнула бровью, а он уже поднялся с кресла и покинул кабинет. Я знал, что Тэр умеет налаживать мысленный контакт со своими птенцами, но не думал, что она выдрессировала их настолько.
- Я их не дрессирую. Просто, моя система работает, они слушаются и все. Вспомни, хоть один птенец из «детского сада» нарушил твои законы? Нет.
Я нахмурился оттого, с какой легкостью она могла прочесть мои мысли.
- Зачем ты пришел?
Еще одна иголка упала в колбу. Заметив мою нерешительность, Тэретта отложила пинцет в сторону.
- Ты что, убил кого-нибудь?
- Нет! – возмутился я, а она расхохоталась. – Я пришел просить тебя об услуге.
- Эди, я больше не работаю ни на Камарилу, ни на Анархов, ни на какую-либо другую организацию. Я не твой Служитель и не твой Шериф.
Да, ее теперь ничем не заманишь в резиденцию – лишь бы держаться подальше от политики.
- Тэр, дорогая, послушай. Я собираюсь поехать на пару недель в домен Санкт-Петербурга, даже выслал картину для местной галереи. Я предлагаю тебе поехать со мной, посмотреть город, познакомиться с новыми сородичами. Я слышал, там самые отвязные Малкавиане. К тому же, я буду гораздо увереннее себя чувствовать, если ты будешь рядом, - и я улыбнулся, изобразив на лице самое невинное выражение, какое только мог.
Дело было не в уверенности, а в надежде скрасить скучную поездку. Отказываться не стоило – это могло серьезно омрачить будущие отношения двух доменов, но все эти политические разговоры так утомляют….
- Эдуард, - мрачно произнесла она, а я поежился: если Тэретта зовет меня полным именем – это не к добру. – Ты должен помнить, чем я занималась последнее десятилетие, сам спонсировал мои эксперименты и помог в оборудовании лаборатории. Как бы тебе объяснить…. Об этом известно очень многим сородичам и почти все они негативно относятся к моим научным изысканиям. Тем более, я давно отошла от дел, а если заявлюсь в твоем обществе в незнакомый домен, то это серьезно навредит всему, что я с таким трудом создавала.
- Ты говоришь о равновесии?
Равновесие. Только благодаря этому хрупкому понятию местные анархии борются с оплотом Камарилы чисто символически, а все птенцы из «детского сада» до сих пор живы. Нет гарантий, что выход в свет Тэретты в качестве моей сопровождающей, не вызовет новой волны разногласий.
- Есть у меня одна идея….
Тэретта вновь шевельнула бровью (может, там был скрытый пульт управления?), через минуту в кабинет без стука вошел Рихан, застыл чуть не дойдя до письменного стола и посмотрел на Малкавианку с вежливым вниманием.
- Аве, мастер, - тихо произнес он, и я заметил, как дрогнули уголки его губ в едва сдерживаемой улыбке. Тэр закатила глаза, показывая, как же ей надоела эта глупая шутка. Но она так и не отучила своих птенцов от этого приветствия.
- Выйди, - сказала она, а я не сразу понял, что обращалась она ко мне. – Езжай в особняк (я надеюсь,