Глубже, девочка. Вдохни, выдохни.
Боль всё та же, да по накатанной.
Ночь вопьется стальными ливнями
Черствых прутьев в узор запястий.

Бред вгрызается с четкой точностью.
Разум ранен - пора расстаться.
Ты вцепилась в глухое прошлое -
Побелели костяшки пальцев.

Отпусти, не держи, ведь ранена.
Льется кровь по ладоням, ластится.
Вновь шатаешься неприкаянной
Грустной девочкой в черном платьице,

Наступившей на грабли старые,
Те, что в тесном сарае заперты.
Вот еще одна боль останется
Обнаженным пятном на скатерти.

Ночь в тисках. Где найти терпение?
Бьешь, терзаешь себя за преданность.
Что ж ты даришь свое доверие
Недостойным и малосведущим?

Он в тебе растопил желание,
Гордость стоптана. Власть повержена.
Бесполезными ожиданиями
Перечеркнута в сердце нежность.

Жизнь расколота половинками,
Разлетелась стекольным творогом
По истоптанной пережитками
Вере в правду да вере в Бога.
[640x427]

Я осталась бы солнцем, что каждый рассвет
пробивается к небу сверкающим блюдцем,
я ждала бы, что время меня не отпустит
ни для вафельных зим, ни для новых побед,
и всегда превращалась бы в легкую шаль
свежих капель росы, невесомых иллюзий,
море падает оземь, сплетается в узел,
и пора уже сделать решающий шаг.
Прикоснуться губами, ворваться под кожу,
в такт движениям жадным сжимая ладони,
сантиметры дыхания мантры любовной
обнимают свободу. Правдивое ложно.
Наше прошлое станет чужой стороной,
медный ворох секунд в ритмах страсти растает,
я останусь в тебе расцветающим раем,
если ты каждый миг будешь рядом со мной...
[450x255]

Моя банальная любовь искала верный путь к разрыву,
летела птицей торопливой, почуявшей чужую плоть,
к залитым солнцем берегам неприкасаемого счастья.
Ты спросишь - чую ли опасность?
- конечно да, мой дорогой.
Взгляни - я до сих пор с тобой. Шагаю к пропасти до края.
Пусть знаю - скоро потеряю, но длится день сороковой.
Я вновь и вновь иду вперед. Свернуть готова горы, шеи,
но таю от прикосновений. Кто любит - тот всегда рискнет
вернуться к тихому причалу, до дна довериться словам,
судьба не так уж и права, как нам казалось поначалу.
Весь мир как волн морских прибой - то дикий штиль, то шторм бескрайний,
но жить внутри не перестанет моя банальная любовь.
[299x150]

Жизнь рубашкой в измятую клетку прикоснется к сутулым плечам.
Небо тянется за сигаретой, ночь читает начало начал
и, холодной вуалью заката осыпаясь на вязкий асфальт,
укрывается складками платьев городских алебастровых скал.
Льются патокой музыки звуки, в них до дна и печали, и слез,
а в прокуренном воздухе тучи обнимают соцветия звезд,
соревнуются в битвах за правду, но на блюдце приносят лишь ложь.
Ты, как прежде, на струнах гитарных всех аккордов не переберешь,
но споешь для меня эту песню, пусть два сердца вздохнут в унисон.
Я запомню последнюю встречу как волшебный рубиновый сон.
Предзакатное марево, лето. Городские огни за рекой.
Обнимаешь сутулые плечи. Ночь горчит необъятной тоской.
Жизнь закружит уставшие будни, одиночеств пугающий ритм.
Ты так скоро меня позабудешь, что пора бы мечты отменить.
Я спустя пару сот звездопадов с легкой грустью взгляну на прибой.
А рубашка в измятую клетку до беспамятства пахнет тобой.
[640x493]

Ночи стали прохладней, и в небе гнездится осень
пегой ватой туманов, сухим послевкусием ветра.
Снятся сны про наивное лето две тысячи восемь,
два героя, три тысячи кадров, любви километры,
что когда-то пытались найти наше общее счастье,
но обрушились в пропасть, ломая и чувства, и души.
Только не вспоминай. Это было бы слишком опасно
возвращаться туда, где не ждут. Этот мир был разрушен.
В нем пусты города, перечеркнуты жизни страницы,
горы скрыли вершины в клубящемся облаке ила.
Ночь холодной ладонью ласкает уставшие лица,
греет сны. Только я вспоминать тебя - не просила...
[670x383]

Жизнь рубцует на кинопленке пресный шторм однотипных дней,
ждать, подкручивать шестеренки нам становится всё больней,
шелестят все детали разом, нам пора бы на кап. ремонт,
заменить, свежим маслом смазать, новой кожей обить салон
и взлететь перелетной птицей к обездвиженным небесам.
Нам свобода – остепениться, намотаем на шею шарф
из спокойствия свежих мыслей, мертвых зданий, пустых витрин.
На асфальте сверкают гильзы искореженных гильотин.
Небо мнется в чужие плечи, тычет в кромку глухих ключиц,
нам и прошлое не советчик, если сердце внутри молчит.
Воздух манит и плавно душит оголенную гладь зеркал
отрисованных солнцем окон. День влюблялся и провожал
нас в размытый вишневым вечер, гнул закат золотой каймой.
Мне взрослеть оказалось легче, чем себя ощущать живой.
Пред тобой жизнь предстала камнем, что не вырубить топором.
Лето бьет по щекам нещадно, ночь врывается напролом
и скользит по застывшим ивам, диамантовым простыням.
Время льется неторопливо. Обнаженная тишина
мертвым грузом скользнет в ладони, ты покрепче ее сожми.
Врозь и вместе мы. Что в итоге? Нам с тобой на двоих – вся жизнь.
[459x249]

По утрам бесконечно тихо, небо дышит шальной прохладой,
ночь осколками звездопада нежно тянет меня ко дну.
Я, наверное, не усну, режет стекла, скользит в ладони
солнца луч по квартире сонной, пробивается в тишину
еле слышным, коротким пульсом, отбивает по коже ритмы
терпких чувств и сгорает в призме грубых чаш холостых зеркал.
Бог о многом не рассказал, познаем этот мир как опыт,
до упора свой путь протопав, понимаем, что жизнь - игра
перламутровых бликов света, голограмм бесконечных линий,
крепкий образ иллюзий пыльных, отражение наших душ,
хрупких мыслей вишневый пунш, время вновь не стрела, а точка,
утро сложится по кусочкам на обрывках горчичных лун.
Мышью вслушайся в тишину, что скрывается в каждом звуке,
пусть от холода зябнут руки, ты всмотрись в неживую тьму,
в дни, в туманные кренделя, в промежутки фантомных стержней,
в пустоту что пространство держит, принимает его в себя.
Непроснувшийся город тих, ночь ломается в каждом солнце,
топких мыслей не оберешься словно с прошлым не по пути,
просто ты меня отпусти, я уйду на рассвете в осень,
если небо меня попросит тишину на плечах нести.
[670x401]

Приревновав тебя к прошлому, включив дурость,
молчу и делаю вид что до сих пор не рехнулась.
Глотаю ворох обид и запиваю печалью.
Внутри под сердцем болит. Но я уже не скучаю -
мне снова чистить дотла моё сгоревшее лето.
Сгибаюсь напополам, ведь впереди километры
неперемотанных пленок и непроявленных кадров.
Я прячу небо под бровью, ломаю стены фасадов
недоразрушенных зданий твоих ушедших любовей,
вопьюсь ногтями в ладони, бесстрашно, до первой крови.
Очередным испытанием боль на рассвете
заменит осени вальс дотла сгоревшее лето.
[577x385]

Ты сама так хотела, сама же разрушила мир
из хрустальных иллюзий. Так что ж теперь в сердце тяжесть?
Свет затопит любовь в равнодушности черных дыр,
потерпеть, пережить этот день - что еще осталось?
Ночь обнимет за плечи, в охапку сожмет огнем
сотни высохших лун, зачерствевших от слоя пыли,
разведет твои боли глубоким, безбрежным сном.
Ранним утром здесь всё, что было, вдруг станет былью.
Ты с улыбкой начнешь движение в новый день,
манит новая жизнь, новый уровень новой сказки.
В середине июля в лесах зацветет сирень,
хмурый призрак беды рассыпется в одночасье.
[500x300]

Что ты творишь с этой жизнью, девочка, что творишь?
Хмуришь упрямые брови, раненой птицей пронзив стекло.
Веришь извечным истинам, но никому их не говоришь,
вновь выбираешь без чувств, чтобы глупое тело не подвело.
Чувствуешь, тянет, и жар разрывает плоть.
Дрожью по коже вскипает бездонный вихрь
терпких эмоций. Но держишься. Отлегло.
Всё ещё в силах сознаньем остановить
всплески инстинктов. Но движешься напролом.
Щедро ломаешь пальцами неба синь,
плавные линии судеб. Сгибаешь палубным кораблем
скользкие волны регланами по пути.
Выбором - только разумным, винтаж критериев, да и нет.
Шаткость событий кидает в пенный водоворот,
рушит, бросает к берегу. За закатом скользит рассвет.
Что ты творишь с этой жизнью, девочка, не поймешь..
[700x603]

По синему небу корабль бумажный
кроит сопряженные облака.
Ничто не является тем, чем кажется –
нам вечная истина далека.
Мы бьемся и прячемся, греем инеем
в озябших ладонях земную твердь.
Обуглены солнцем слова фальшивые –
в них правда и искренность не в цене.
Любовь окрыляет, но нет сочувствия,
лишь боль отрезвит агрессивный ум.
В моменте сейчас яркий свет присутствия,
и прошлая жизнь больше ни к чему.
Мы верим в спасенье, смакуем числами,
над миром лазурная стынет гладь.
Лишь радость покоя позволит искренне
нам вечную истину обретать.

Белое платье на хрупкое тело надела,
Нежные губы накрасила красным несмело,
Скрыла испуганный взгляд под прозрачной фатой,
Скоро совсем будет встреча с давней мечтой -

Белое платье, в хрустальных бокалах вино,
Свадьба твоя, ты об этом мечтала давно.
Кольца на пальцы наденете вы с женихом,
Росписи в Загсе станут последним штрихом...

Ты улыбнешься - вы теперь муж и жена.
Пьете за счастье свое из бокалов до дна.
И поцелуем скрепите вы узы свои.
Гости желают вам счастья, удачи, любви!

Кружитесь в вальсе, и смотрите нежно в глаза.
А по щеке покатилась от счастья слеза.
Знаешь, мечта станет явью вот-вот -
Твой самый лучший тебя сейчас в жены возьмет.

В жарких объятьях его проведешь эту ночь.
Вскоре родишь ему сына, а, может быть, дочь?
Близятся счастья минуты, и рады вы оба -
Будете жить душа в душу вы вместе до гроба.

Скоро польются вино, поздравленья рекой,
А в вашем доме наступит успех и покой.
Будут всю ночь музыканты на свадьбе играть,
Будут все гости вашу любовь прославлять.

04.02.2008
[700x467]

Время, остановись! Прожита часть пути.
Теплыми вечерами плавится вечный рай.
Жизнь течет сверху вниз. Прошлое не спасти.
Звезды сплетают храмы воспоминаний в чужих мирах.
Гнется момент "сейчас". Красной стрелой закат.
Синее небо распорото, облачной ваты кудрявый шарм
плавит стальную гладь. Солнце скользнет за край.
Свежесть покоя и счастья небрежным залпом вдохнет душа.
[700x462]