Эта история произошла очень давно, когда люди искренне верили в мифы, а «мифы», закрывшись в своей шкатулке души, презирали людей. Тогда между Скоге еще не заключили мирного договора, а Альвы и Сиды ненавидели друг друга и шли войной, сметая не только собственные деревни, но и поселения более слабых – тех, кто не обладает истинной силой.
Люди боялись странных нашествий нечисти, прятались в церквях, стараясь скрыть страх за верой в бога, но ничего не помогало – магия проникала и туда, практически истребляя народы. Именно в это время мировой нестабильности Скоге начали брать пленных. В огромных лесных городах появились тюрьмы, которых до этого никогда не было.
Смерть тому причина. Как известно, Альвы и Сиды не могут умереть, они все равно переродятся, не зависимо от того, станут чудовищами или нет. К сожалению, Энгва (чудовища-мертвые) не так добры, как этого хотелось бы. Поначалу они и только они врывались в людские селения, вырезая всех, даже кур и свиней, что сеяло панику. Альвы… Сиды… высшие существа, вопреки своим желаниям, позорно дрожали, испугавшись того, что об их существовании узнают.
Скоге не могли позволить себе хорошее отношение к таким животным, как люди – глупые, но очень быстро развивающиеся существа. Человек всегда казался опасным. Пусть он слаб, совершенно не владеет магической силой, которая поможет выстоять в страшной войне, но даже глупое существо, которое имеет небольшой цикл жизни и смерти, учится, причем так стремительно, что Лесные духи, смотрящие на мир тысячелетиями, не успевают за выросшими цивилизациями, боятся, что люди станут сильнее, что они узнают о тайнах и все испортят.
От такого мировоззрения могли отказаться немногие…
- Ащ-щ-щ, - оскалилась пленница. Лишь толстые деревянные прутья решетки мешали ей броситься на врагов, из-за чего оставалось только шипеть и драть заостренными ноготками поле магического ограничения. Все заклинания здесь оставались лишь бесполезными словами, совершенно обычными, брошенными, будто случайно, экстравагантным поэтом-недоучкой.
Поэтому молоденькая девушка, на вид ей всего лет пятнадцать, нагло уселась на сырой земле, покрытой полусгнившей соломой. Ее темно-фиолетовые глаза сощурились от ненависти к нескольким светловолосым стражам, азартно переставляющим рунические карты по игровому полю. На пленницу мужчины благоразумно не обращали внимания, а если бы и обратили, то Сид сгорела бы от одного взгляда двух Альвов, еще вчера тренировавшихся испепелять противников, не применяя заклятий.
Недвижимо она сидела довольно долго – пока не затекли ноги, а в желудке не заурчало, требуя хоть несколько капель утренней росы, а лучше – хорошо прожаренный кусок свежего мяса. Жаль, что этому сбыться не суждено. Пленных тут кормят редко – если не поедят пару дней, то не помрут, а предоставлять врагам дорогие яства – глупо и слишком расточительно. Сид же придерживалась другого мнения. Она начала активно долбиться в решетку и громко рычать, создавая вокруг самый настоящий хаос. До оскорблений темноволосая бестия, конечно, не опустилась, но нервы попортила охранникам знатно.
Пришлось мужчинам отвлечься от важного занятия и три раза восстановить поле магического ограничения, которое разрушалось с завидной периодичностью. Стойкости и терпению Альвов в данной ситуации любой позавидует – охранники даже выражения лиц не сменили, что уж говорить об их наигранной учтивости. Каждое восстановление поля сопровождалось целой россыпью почтительных поклонов и натянутых улыбок.
Ругаться, повышать голос или же пытаться ударить пленника строго запрещалось. Сделать что-то подобное – это самому стать животным, которое не достойно называться Альвом. Изгонят не задумываясь…
- Молчите?.. – мягко прошептала пленница, всем телом прислонившись к решетке. – Бесчувственные свиньи, которые жаждут поваляться в грязи, а хозяин-чистоплюй не позволяет. Как же это мерзко.
Растянув губы в улыбке, она тихонько засмеялась, некультурно тыча в оппонентов. Те в душе начали закипать, мысленно себя успокаивая и одновременно разрывая нахалку на множество маленьких кусочков, но…
- Зло изъясняется тот, кто несет в мир хаос, с которым не может справиться, - послышалось из-за
Остальные дни прошли перед глазами бешеной вереницей событий, которые намертво врезались в память. Не скажу, что они были очень насыщенными, но мне понравились, пробудив теплые чувства к стране, которая приютила нас всего на несколько дней. В России подобного практически не встретишь. Наша родина, к сожалению, о людях так не заботится, как это делает Корея.
Пандус и тот можно найти с огромным трудом, а тут они на каждом шагу, даже имеется специальная дорожка для слабовидящих. Кстати, нескольких таких мы встретили, и они шли сами без собак и различных повадырей, что несказанно радует, значит условия их вполне устраивают, а шастать по улицам безопасно.
Правда, девочки с рюкзачками носят их почему-то наоборот. Видимо, боятся карманников, которых мы ни разу не встретили. Но факт остается фактом - за что-то люди беспокоятся, как в Сеуле так и в Пусане. Именно в последнем из перечисленных городов мы оказались, с группой гуляли не долго, практически сразу после обеда от них смылись. Впрочем, посмотреть на крепость в городе Чинджу мы все же успели, сами бы точно не добрались до Пусана без автобуса.
Местечко так же на редкость красивое и спокойное. Расположено в центре города, что дает возможность находиться практически на стыке времен: стоит лишь глянуть в сторону - сражу обнаружится целый рассадник зеркально-стеклянных высоток.
Крепость знаменита тем, что здесь одна кисен (что-то типа гейши, только корейская) соблазнила генерала вражеской армии, а потом бросилась вместе с ним со скалы. На территории не так сложно найти это место - рядом стоит обозначающая табличка и небольшой храм, в котором хранится портрет этой великой женщины.
Мда, что-то меня скосило после спуска со скалы, но общий вид все же лицезреть можно. Кстати, именно тут каждый год проводится фестиваль фонариков, но мы на него не успели буквально на пару дней :(
А вот эти лягушечки были найдены на рыбном рынке Пусана - второго по важности города Южной Кореи. Используются сушеные звери для создания различных лекарственных настоев.
Уже своим ходом добрались до местного окенариума. Ждали, конечно, большего, но понравилось и это. Правда, рыбок жутко жалко :(
Аквариумы тесные, а вода мутная... Жаль :(
Зато снаружи хорошо: немного пасмурно, но очень приятно. Купаться в это время года нельзя, полиция за соблюдением правила следит хорошо ^^
Прошу прощения за вчерашнюю ошибку: программа на русском языке, что сейчас лежит передо мной слегка врет, растягивая произошедшее на три дня, хотя мы проехали все за два. Да и уже вечером я подумал, что день тот оказался каким-то подозрительно маленьким. Так что выкладываю дополнения.
После обеда мы поехали в очередную крепость - Пусосансон, которая находится рядом с городом Пуё. Для этого пришлось преодолеть тридцать два километра.
И снова подъем в гору - долгая прогулка по местному лесу и охота за черными белками. Экскурсовод обозвал это удачей - белку он видел впервые ^^
Довольно продолжительное время мы пытались вникнуть в логику движения пешеходов по дорожкам. Кто-то пер напролом посередине (пока не определившись), местные жители ползли по левой стороне, а иностранцы и переученные "аборигены" по правой, шарахаясь от всех остальных.
В конце пути поджидала удобная скамеечка, непривычная нашему глазу. Или это местные жители ее слегка извратили О_О
Рядом расположился древний храм с минеральным источником. Сказать по правде, воняло там знатно... Вокруг растут деревья Гинкго, которые по осени сбрасывают листья и плоды. Если такую ягодку раздавить, то получится пахучая гадость.
С высоты открывается хороший вид на реку, по которой мы покатались на катере в национальном стиле. К сожалению, фотоаппарат в этот момент меня предал - разрядился :(
Все фото деревни, где более восьмисот домов, построенных в национальном стиле, сделаны на планшет, но от этого страдают не очень сильно.
Здесь просто огромное количество различных кафешек да магазинов сувениров, хотя в деревне до сих пор живут. Дома имеют свои адреса, а всякие прелести прогресса жители ловко прячут.
Вот теперь день закончился, а за ним последовал очередной полный приключений, который начался уже в отеле. Бабуськи, с которыми мы путешествовали, английский знали очень хорошо, поэтому на мое гуд монин жизнерадостно кивнули. Мама же, которая в школе изучала немецкий, поздоровалась по русски. Вот с этого момента и началась долбежка нашего экскурсовода бабушками добрым утром. Они выцедили из него эти два слова и на протяжении
Новый день обещал нам новые приключения, но уже совсем не в Сеуле. С утра приполз гид, который довольно сильно опоздал и долго за это извинялся, объясняя все тем, что автобус без нас банально не уедет. Впрочем, так и произошло. Транспортное средство, как стояло на площади, там так и осталось еще примерно на час после нашего прибытия. Хотя все уже собрались.
Группа оказалась небольшой. Из русских только мы двое, наш русскоязычный гид-таджик да четыре бабульки-кореянки, которые несколько лет назад эмигрировали в Калифорнию. С ними сидела девушка - так же гид, но говорящий на английском и корейском. Именно она всех познакомила, раздала программки, листовки и что-то типа паспортов. Туда нужно печати ставить: в этом городе побывали... Скажу честно, делать это забывали все. Так что в наших книжечках образовались только два новых незадокументированных рисунка.
Первым мы посетили город Конджу, где находится музей и восстановленная гробница короле Мурёна.
Территория парка перед музеем довольно красива, имеет большую территорию, на которой расположено просто огромное количество различных деревьев и кустарников. В бассейнах цветут лотосы, но к нашему приезду воду из них спустили, а от цветов оставили только хиленькие листочки :(
Зато хурма все так же активно зрела, провоцируя нашего экскурсовода на подвиги... он не выдержал и обтряс несколько наполовину лысеньких деревьев, добравшись до несчастного фрукта.
В музее же на макетах показано, как строили гробницу, обжигали кирпичики да таскали их в нужные места.
Далее мы поехали к крепости Консан, от которой не так уж и много осталось.
Одна лишь крепостная стена, служащая для подъема. Правда, ограждения она никакого не имела, поэтому смотреть вниз страшновато - высота далеко не маленькая...
Там же мы и пообедали, вкусив местных яств да посидев в национальной кафешке, где пришлось разуться и сидеть на полу в ожидании курочки. Супчик подали не острый, но поистине гигантских размеров - большая тарелка с бульоном, в котором покоится целый цыпленок с рисом в брюхе. Вкусно, но много...
К сожалению, за этот день посетить многого не удалось, приехали в отель мы уже затемно, где тихонько обосновались :) Продолжение следует...
Гуляли по магазину, нашли классный фонтан со свето-музыкой ^^
Изображение повернуто, на телефон сниманилось :(
На третий день мы уже бродили самостоятельно, заглядывая в различные уголки Сеула, первым из которых оказался заросший цветами буддийский храм. Он расположился практически напротив отеля, из-за чего попался на глаза первым. Храм скорее всего действующий - около фонтанчика люди складывали мешочки риса и бутылки воды, по территории броли монах, переодически дзынькая в импрофизированный колокольчик и зазывая народ.
Могу сказать лишь одно, зрелище действительно красивое. Я даже завидую корейцам в этом отношении. Наши чиновники могут организовать лишь облезлую клумбочку в виде бабочки, а тут такое великолепие.
Цветочное дерево первым бросилось в глаза. Его видно с другой стороны дороги, поэтому пройти мимо мы банально не смогли. Сначала думали, что за воротами находится парк или какая-нибудь выставка, а вход платный. К счастью, все оказалось гораздо проще.
Встретил нас не охранник с дубинкой и претензией на денежный договор, а цветочная статуя, загадочно подмигивающая прохожим. Кстати, стоит упомянуть и то, что местные жители предпочитают подписывать каждый цветок. Таблички мы видели совершенно разные.
Некоторые имеют надпись только на корейском языке, другие же снабжены латинским (классическим) названием.
Парочка клумб украшена забавными зверюшками. Понятия не имею, что написано под ними, но думаю - это похоже на пожелания людям от прихожан или самих монахов.
Поливают богатство вместе с тротуаром, оставляя на асфальте приличные водяные лужицы. Впрочем, высыхают они быстро, а местное население не успевает посидеть на мокром. На полу валяться они любят.
Как и создавать что-то красивое. Эти елочки составлены из горшков, в которых посажены растения. Если фотографию увеличить, то в нижнем ярусе можно посчитать количество приспособлений :)
Обычными цветочками корейцы не ограничиваются. На территории храма мы нашли несколько скульптур, полностью оплетенных пока нераскрывшимися бутонами, а уже потом заметили вот этот плакат, на котором показано, какими станут эти произведения искусства.
В отеле благополучно заснули, вынудив ребят подтащить утюг (на что получили их аж целых два О_о). Кстати, мальчики там оказались такие же ухоженные, как и девочки, кожа аж сверкает, что слегка страшновато. Мужиками должны быть, а не женщинами в брюках с ножками-спичками, которые в любой момент могут легко переломиться.
Впрочем, это еще не самое страшное, для кого-то подобный тип людей вполне симпатичен. Лично во мне он вызывает некий диссонанс. Непривычно видеть подобное. Вот только в Корее оно нормально, и людям нравиться. Скорее даже модно, потому что большинство местных знаменитостей имеют подобный внешний вид; лучше, чем неотесанные европейские мужланы, которые способны только на ворчание. Эти хотя бы улыбаются, демонстрируя свой довольный оскал, а в душе наверно постояльцев активно проклинают за то, что сорят, раскидывают одеяла и халатики, прячут в сумки предоставленные гели для душа и шампуни.
Ладно, с этим проехали… Следующий-то день оказался немного насыщеннее. С самого утра нас в холле отеля должна была дожидаться экскурсовод. Чует мое сердце, таджиков в Сеуле много… Не скажу, что нам понравился рассказ этой слегка полноватой девушки, но вот сами окрестности, архитектура и люди впечатление произвели, и оно оказалось не таким уж плохим. Так что на экскурсовода мы практически забили – больше десяти слов из нее вытянуть оказалось делом совершенно не реальным. Пришлось позже в интернете искать различную информацию о местах, которые посещали, а так же фотографировать указатели, чтобы их потом перевести.
Первым место, куда нас повели оказался Кенбуккун, я бы написал дворец, как выразилась наша экскурсовод, но из прочитанного узнал, что «кун» переводится, как дворец. Следовательно, мы посетили дворец Кенбук. Если вдаваться в подробности перевода, то это что-то воздушно-пафосное.
Входные ворота на территорию дворца. Они тройные. Говорят, что только через среднюю часть проходил король, а через остальные слуги и остальные люди. Еще до разрушения этого дворцового комплекса надпись на воротах была на китайском. После же его восстановления в восьмидесятых (вроде) годах двадцатого столетия местный президент начертал название на корейском.
Там же для привлечения туристов проходило небольшое представление. Все воины - это актеры-волонтеры, которые действуют по программе "возрождения корейской культуры", если это можно так обозвать. Данное представление оказалось одним из самых коротких из тех, которые мы умудрились поглядеть.
Кстати, экскурсовод нам сказала, что чем темнее форма, тем ниже звание воина, но мне в это как-то с трудом верится. Я понял лишь то, что по цвету можно определить род войск. Например, красные - лучники, синие - мечники...
Голубые - знаменосцы.
После окончания спектакля нас все же запустили дальше, где располагался сам дворец, в который можно было даже войти. Правда, для начала требовалось разуться, но и сверкать голыми пятками так же запрещалось - это неуважение к старшим. Там обосновался королевский трон.
Только вчера мы вернулись из грандиозной поездки, на которую довольно долго копили - билеты на самолет слишком дороги, а пешочком фиг доберешься. Поэтому приходилось откладывать денежку и жить в ожидании того дня, когда же все получится.
Дождались! Момент настал - пришла электричка до Москвы. С нашего-то города самолеты не летают. Нет, летают, конечно, но только военные, а они пассажиров не берут. Так что первым пунктом путешествия должна была стать Москва, откуда начнется путь в далекую Южную Корею. Впрочем, девять часов трясучки на самолетике оказались вполне комфортными: одеялко, подушка, личный телевизор с кучей фильмов (правда, на английском) и двухразовая кормежка - неплохо для эконом класса. Да и стюардессы такие улыбчивые, не чета нашим. Милые и доброжелательные девушки в голубенькой форме и с забавными остроконечными бантиками на шейном платке и в заколке для волос.
Вот только по прибытия в корейцах мы слегка разочаровались. Сначала нас не встретили, а после звонка приставили водителя, который не то, что на русском не говорит, он даже слова поанглийски не знает. Водит как шумахер - страшный человек, одним словом. Скорость превышал километров на тридцать/сорок, чем очень пугал. Хотя... нас на той дороге еще и обгоняли О_О. Вот вам и законопослушные корейцы... Хорошо хоть до отеля живыми добрались, что несказанно порадовало. Из шикарной машинки мы выползли, слегка шатаясь и шарахаясь в разные стороны от, бешено летящих по тротуару, мотоциклистов, что лишь сигналили прохожим и довольно проносились куда-то в сторону торговой улочки.
Взяв себя в руки, все-таки зарегистрировались, после чего тихим ходом отправились знакомиться с Сеулом.
Улочки чистенькие, хоть там совсем нет урн - каждый владелец маленького магазинчика обязан следить за своей территорией. Он убирает мусор в пакет практически каждый час. Везде стоят горшки с цветами, в которых торчат таблички с названиями.
На крышах красуются небольшие садики со различными скульптурными композициями. Именно эту мы нашли на ранке с сувенирами. Забрались в какое-то здание с многоэтажной открытой террасой, которой доверху наполнена магазинами.
Там же оказалась целая стена, увешанная пожеланиями.
И забавные грибочки.
Вот только на улице уже стало холодать и темнеть, пришлось спрятаться в отеле до следующего дня, когда за нами приползет экскурсовод, что покажет некоторые достопримечательности именно этого города.
Кстати, в отеле нас поджидал новый сюрприз - система управления туалетом :)
Продолжение следует :)
Давненько я сюда не писал - пора бы исправляться :) Так что хочу рассказать о своей недавней поездке в Коломну. Умолчу, разве что, о жуткой холодрыге, преследующей аж от Рязани. Благо, солнышко нас не покинуло, и морозец пробирал лишь в тени.
Так о чем это я? Ах, да, съездили на днях на фабрику, где делают пастилу. Я бы даже назвал это мануфактурой, потому что производство довольно маленькое и практически не механизированное: печка да миксе в наличии, а все остальное делают ручками. Вкусно, между прочим... только очень дорого, в чем мы убедились, посетив магазинчик.
Итак, я, пожалуй, начну свой фоотчет с довольно темных фотографий. Да, мы до сих пор вспышку не купили, а встроенная ну очень ПЛОХАЯ.
Привели нас в небольшую комнатку, обставленную в стиле века восемнадцатого, усадили за столики, а давай рассказывать о том, как пастилу готовят.
На стенке даже фотографии висят, на которые я ненароком загляделся, прослушав кусок познавательной лекции.
А посмотреть-то было на что, красиво все-таки. Разве что освещение довольно скудное.
За таким занятием не заметили даже, как пастилки все съели и чай выпили.
Оставили на столах только пустую посуду да горящие свечи.
И уже после всего этого выползли в магазинчик, где нам продолжили рассказ о том, как изготавливают пастилу, показывая различные приспособления.
И целые россыпи готовых пастилок, красующихся в прозрачных банках - вкусная красота *О*
Они были везде... просто - везде *О*
Страшно стоять у обрыва загадок и снов,
Образы жаркого солнца под музыку грома ловить.
Страшно смотреть на паденье в чернеющий ров
Дум и мечтаний - счастливых минут исчезающий вид.
В жарких объятьях, сжимая заветное слово,
Боязно высказать страшную тайну и небу в лицо,
Фразой одною убить, чтобы кровью багровой
Жуткий секрет распознать этих слов-беглецов.
Нежной рукой за цепочку тех чувств сокровенных,
Спрятав от всех их, серп лунный к себе подтянуть,
Ниточкой тонкой узора признаньем от пленных
Выжечь на диске любви только страшную суть.
Жалит меня лишь загадкой одной –
Адским желанием править всем миром.
Жизнь моя будет вам страшной ценой –
Для упоения властию пиром.
Алым клеймом на железном мече,
Верностью сердцу и слабостью к тени,
Ленью и страхом создам я ковчег,
Ангела смерти собью на колени.
Силою темной спасу от судьбы
Тонущих в войнах кровавых навек –
Иродом стану от вашей мольбы…
В омут попавший - простой человек.
Танцуй на углях…
Проснуться хочу я от страшного сна,
В мир новый взглянуть не боясь.
Как жаль, что желаю такого одна,
Не чувствую тонкую связь…
Танцуй на углях…
Порочных страданий и счастья любви,
Быть может, ищу я давно.
Мой ангел, желание осуществи,
Проклятья разрушь хоть звено.
Танцуй на углях.
Согреешь сердечко, так полное льда,
Не будешь ты снова на задних ролях,
Да алая смерть тебе станет чужда…
Осколки души развеются прахом,
Растают, как льдинки в огне…
Я знаю, игра вдруг закончится крахом,
Огонь - мучение мне.
Боишься и ты - друг - холодного плена,
В объятьях моих затухаешь легко…
Любовь же порою нетленна?
Коснешься меня – превращусь в озерко…
Нас тянет все ближе и ближе,
Меня обжигает углями из льда,
Я падаю ниже и ниже… и ниже…
Тебя снежной бурей несет в никуда.
С черною вестью о страшной любви
Птица ночная стучится в окно,
Просит меня: «Ее позови!
Смерть или жизнь – все давно решено».
Крыльями машет, мороком страшит,
Жаждет решенья загадки судьбы…
Алой той лентой мой воздух расшит –
Каплями крови ее ворожбы.
Я умирал уже тысячи лет,
Тьмою порой покрывалась душа,
Стань же моей – не врага амулет,
Сердца больного, любви госпожа.
Падать вдвоем не страшно совсем,
В пропасть сорваться, хватаясь за сон…
Я одинок, стану снова никем,
Умер, но жизнью твоей искушен.
Впервые я почувствовал, что за мной следят, еще несколько месяцев назад, когда на нашу небольшую деревеньку напала Орда. Убивали всех и вся, совершенно не задумываясь над тем, ребенок перед ними али женщина молодая с косой до пояса. Для узкоглазых чертей все были равны, и я это понимал очень четко, как и моя мать...
Она защищала малышей до последнего, будь они свои, чужие или беспризорники, которые когда-то воровали сдобные булочки на базаре, а сейчас дрожали, вжавшись в теплое овечье покрывало, которым их укрыла добрая женщина, дабы защитить. Я же стоял наперевес с кочергой, самый старший среди маленькой своры. Уже двенадцать! Почти взрослый... Пройдет пару лет, и можно искать жену. Думаю, что она будет похожа на мать — такая же самоотверженная, такая же смелая и добрая, не признающая власти сильных. Хочу именно такую жену, но очень боюсь, что не доживу до собственной веселой свадьбы, как не дожили до нее другие жители деревни.
Одним лишь чудом я стою на ногах, пытаясь придать своему лицу максимально серьезный вид... только бы не заплакать, поддавшись эффекту толпы, поддавшись страху, сковывающему по рукам и ногам. Я должен оставаться сильным ради тебя, мама. Ведь именно твой крик я слышал всего пару секунд назад, сопровождаемый глухим стуком и громким гогочущим смехом, что заставляет кровь стыть в жилах. Да, я сильный, смогу защитить своих маленьких сестренок и братишек.
- Бежим! - крикнул я в последний момент, вышибая хлипкую дверь кочергой.
Больше слов не понадобилось, перепуганная стайка ребятишек посеменила за мной, приседая от каждого шороха, оглядываясь по сторонам в поисках опасности. Я их понимал, сам очень хотел сейчас сжаться в маленький комочек, закрыть глаза и стать ведомым, а не ведущим.
Вдруг воздух прорезал очередной визг, тоненький голосок затих практически моментально, зато на его месте стал слышен грубый, мужской говор. Мне совершенно непонятный, но его обладатель точно не настроен на дружеский разговор. Вся его одежда алела от крови, казалась какой-то неестественно морковной в свете нескольких свечей, в руке же этого изверга мерно качалась голова, взятая за волосы.
С ужасом я узнал в ней самую дорогую для меня женщину. Тут-то слезы и покатились по щекам, а в душе остался лишь гнев. Я забыл о своей миссии, нацелившись лишь на одно - отомстить убийце, выбить кочергой все из этого... нет, не человека. Такие звери не имеют права носить гордое звание — человек.
В глазах загорелся праведный огонь, а сам я, крепче сжав в руках свое оружие, ринулся в атаку. Ни один удар даже вскользь не ранил врага, что злобно смеялся, защищаясь моей памятью о матери словно щитом. Ненавижу, ненавижу! Ведь этому чудовищу было весело, он наслаждался моей беспомощностью, моим гневом и слезами.
Всхлипнув последний раз в своей жизни, я успокоился, выравнивая дыхание, как учили меня старшие. Нельзя позволять эмоциям брать верх. Только чистый разум, четкие действия, подкрепленные холодным расчетом.
У меня маленький рост, так пусть он будет преимуществом — я со всей дури ударил по ногам вражины, тот не успел увернуться, думал, что я так и буду прыгать, стараясь достать до головы или сердца. Нет, я умнее, я же взрослый. Значит смогу защитить память... Память? Дети?
Обернувшись, краем глаза отметил, что они до сих пор живы, следовательно нужно только обезвредить «преграду». Тогда останется лишь бежать. Еще один удар прошел по ногам, но на этот раз мне не посчастливилось сбить гада на пол - в ответ прилетела чувствительная оплеуха, практически вдавившая мое хрупкое маленькое тельце в противоположную стену. В голове загудело, а затылок обожгло чем-то горячим, оно тихонько, словно расплавленный метал в кузнице, тонкой струйкой потекло по шее.
Довольный результатом, «зверь» даже наклонился проверить, жив ли я еще. Так что я ему доказал, что вполне неплохо себя чувствую, зарядив кочергой в глаз. Мужик взвыл, отскакивая назад, а я ринулся к детям, чтобы проводить их к выходу.
С того дня прошло уже много времени, на затылке образовалась противная толстая корка запекшейся крови, в голове же царит пустота, даже громкий плач моих маленьких спутников нисколько не трогает. Я жду ее — смерть с косой, но она почему-то забыла обо мне. Только мучает, приходя к голодным малышам. Они не выдерживают ограничений в пище. Полевая трава, клевер, одуванчики — губят, не несут ничего питательного, только я живу.
Брожу по полю зеленоватым упырем с ввалившимися от голода и усталости глазами, темные круги залегли, руки дрожат, а ноги двигаются с огромным трудом, унося меня все дальше от деревни, от воспоминаний, от мамы.
Смерть с лицом зверя пришла к ней... Хочу отомстить, но знаю, что не смогу, я мал. Раньше говорил, что взрослый, так нет, я ошибся. Я такой ребенок...
Сказку хочу вам сейчас рассказать,
Алым приправить судьбу двух людей,
Черною краской испортить тетрадь –
Малую часть их бесцветных идей.
Тропкой одною их вдаль поведу,
Вспомнить заставлю былые деньки,
Праздник устрою лишь им на беду,
Жажду, что узы их станут крепки.
(злобный смех за кадром)
С: Белая скатерть, и вилка, и нож
Лягут все вместе так стройно на стол…
Г: Как же, ах, как ты сегодня хорош –
В сердце моем снова страсти укол.
Кровь забурлила, в глазах темнота…
(Виснет на шее, сжимая в объятьях)
Жду поцелуя в мои лишь уста.
С: Красное чудо, не путай в понятьях!
Руки от фрака подальше держи,
Спину не лапай мне нагло, зараза!
Г: Солнышко, больше не надо злой лжи…
С: Гадко (в жнеца он прицелился вазой).
Г: Созданы мы друг для друга…
С:_________________________Свали!
Г: Нет, не уйду я так просто.
С: ______________________Исчезни!
Встань у другого стола, нет… вдали.
Г: Там не услышу твоей нежной песни.
С: Петь не умею!
Г:_____________А я посмотрю,
Раз не умеешь, сам…
С:_________________ Только посмей!
Уши свои не доверю угрю
С красною челкой, что между бровей.
(Жнец шевелюру назад зачесал,
Томно взглянул, застеснявшись себя)
Г: Словом меня ты убил наповал…
(В обморок рухнул, тихонько сопя)
Души моей дорога линий безобразных
Уходит шустро вдаль, потоками воды струится,
Играет лихо на моих цветных соблазнах,
Стирает мягко ластиком знакомые мне лица.
Она тупой стрелой пронзает сердце,
Его азартно режет на куски, забрызгав кровью
Растерзанной души резную дверцу,
В жестокости она лишь пишет книги предисловье...
Небесные волны бушуют уже пятый год,
Барашками, пеной морской облака заросли,
Давно превратили в пучину синеющий свод.
Играя, снуют где-то там - вдалеке корабли.
Идут по теченью – к обрыву жестокой судьбы,
Где водная гладь умирает, пощады прося.
Маня, водопадом на землю слетает с тропы –
Бесстрашен моряк, что поверил тогда в чудеса…
Лишь малый паром, вереницей из лодок – змеей,
Скрепленных ажурной цепочкой хмельного раба,
Бежит от судьбы, подгоняемый злой болтовней.
Его капитан, говорят, ведь совсем не глупа!
Девица, что в шляпе пиратской, в костюме мужском
Ведет караван от обрыва, не слыша сирен,
Что манят людишек чудовищу в пасть прямиком,
Кораблик ее все равно остается презрен…
Сонет 1
Здесь краски, кисти и мольберт живут.
Людей лишь в отражении поступков
Души художника большой лоскут.
Себя уже творец не любит этот,
Давно боится свой признать талант,
Он хочет отыскать простейший метод,
Как на холсте рисунки оживлять.
Хотел спросить когда-то у народа,
Но выдал всем невнятное гуденье,
Не наделила голосом его природа!
Наградой звуки были в сновиденьях.
А так... смотрели люди на урода,
Как жаль, немой ведь был он от рожденья.
Сонет 2
Не ведал счастья, света и любви.
Бедняга, жил один в своих владеньях,
Писал для оживленья черновик.
Надев весь в пятнышко халат сегодня,
Рисует мелом друга на стене,
Что рядом ловит рыб на мелководье,
И сказку шепчет им о молчуне.
Не зло, не насмехаясь, а с улыбкой,
И взгляд его совсем не ядовит...
Коснешься миража, он очень зыбкий
Пускай, к себе он тянет, как магнит,
Рисунок — человек почти - ошибка...
Не скажет слова поперек, молчит.
Сонет 3
Понять себя, людей не может только.
Ему по душам очень нужен гид.
Для чуда же получим мы настойку.
Немного грифеля насыплем в банку,
Разбавим нежной акварелью вмиг,
Пастелью зелью придадим огранку,
Угля просеет в тару нам печник.
Волшебный мы смешаем порошок,
Кривое так получим наважденье -
На душу мы повесим лишь грешок,
Совсем дурацкий повод для паденья —
Художник даже с зельем одинок
И этим вызывает осужденье.
Сонет 4
И только тысячи безумных дней
Вранья, людское даже лицемерья,
От этого становится ясней,
Что нет друзей, везде висят картины,
Не люди ходят, говорят вокруг —
Фигурки жженые из теплой глины,
Любого с потрохами что сожрут.
На лицах маски, лживые улыбки,
Разок ты отвернешься — обхамит,
Они, как масло или краски, липки.
Художник же мечтой совсем убит,
Да вдохновенье стало слишком хлипко,
Но держит он в руке своей графит.
Сонет 5
Но держит он в руке своей графит
И вроде линии рисует часто.
А вдруг углем он по холсту скрипит,
А, может, машет кистью безучастно?
В душе художника цветет гроза,
Огромной тучей радуга закрыта,
За мглою серой скрыты чудеса,
Сидит он, как старуха у корыта.
Застыли слезы на его глазах,
На языке теперь солоновато,
Погрязло все вокруг в чужих грехах.
За чистоту души, наверно, плата
Пришла тогда ему в больших мешках,
Черны лишь пальцы, а бумага смята.
Сонет 6
Черны лишь пальцы, а бумага смята.
Зато безумие в глазах играет,
Чечетку пляшут рьяно дьяволята,
И рвут на клочья холст, что кровью налит.
Потоками огня струятся бесконечно
К невиданной доселе красоте,
Что в голове художника навечно,
Разводы краски алой на листе.
Немой он, но ведь правду не забудешь,
Художника за это каждый унижал,
Показывал бедняге грозно кукиш.
Герой наш славный только возмужал,
Но знай, такого просто так не купишь.
В душе его цветет большой пожар!
Сонет 7
Он искрой алой и таланта светом
От страха тихо на ветру дрожал.
Себя художник запер в доме ветхом...
Хотел один быть и не видеть лжи —
Большого мира тайны очень древней,
Хотел кричать картинам он: «Дыши!» -
Но нет ведь голоса, все безуспешно...
Беззвучной речи отголоском стал,
Да тишиной душа его заклята,
Она покажет злобный свой оскал,
Личину разом
Почему-то сразу книга вспомнилась "Мастер и Маргарита". Кстати, впервые услышал эту песню как раз тогда, когда ее читал :)