Твоим грассирующим "эр" захлебнуться. Не дано.
Могу только чаем. С незнакомым Лондоном. И пометкой "Граф Эрл".
За минуту были до счастья.
Исподлобья меня поправляешь: "...были за один грамм..." Измеряешь.
Слишком разные.Не докричаться. Не прорваться. Рейс "Луганск-Амстердам".
Худший враг тореадора. Я. Ниц.
Не лавровым венчаешь.Венчаешь позором. Сто лиц Твоих "безменяшных" столиц.

"В-холод-кровь-ферромонами-поры".

Ну ее к черту, политику... Говорить с вами о ней - грех. Такие женщины созданы для иного...
- Для постели?
- Ну, зачем так грубо? Для приятных и волнующих бесед. Вполголоса. С замирающим сердцем

Мужчины всегда ошибались во мне: мужчина-папа говорил, что я – лучшая девочка на свете. Очевидно, ошибся. Мужчина-преподаватель говорил, что меня ждет профессиональный успех – снова мимо. Мужчина-любовник полагал, что лучше меня нет никого, но и это оказалось неправдой. Любимый мужчина сказал, что не бросит меня никогда, но просчитался. Мужчина-врач сказал, что у меня аномальное строение сердца… что ж, вскрытие покажет...

Твоя девочка выросла, мама, выросла. У нее уже ключи от машины вместо коньков, контрацептивы в первом ящике комода, высокие каблуки и нет чешек, клетчатых юбок и тахты с мягкими игрушками.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. Она долго не спит ночами, часто не приезжает вовсе и ее голос в трубке простужено шепчет тебе – я в порядке, маська, я в порядке.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. У нее все те же круглые большие зрачки, но уже очень дорогие тени и тщательно замазанная синева под усталыми глазами. У нее все те же холодные пальчики, но она так редко вкладывает их в твою ладонь, предпочитая брать под руку.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. И ее телефон звонит чаще твоего и уже она помогает тебе решать твои взрослые проблемы. И уже ты прислушиваешься к ее советам и суждениям.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. Уже никто не вытирает ее редкие злые слезы от боли, она тихо простонет их в подушку, сжимая зубы в скрип, сама.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. И уже не стесняется доверительно шептаться с тобой по вечерам о смешных и сложных жизненных мелочах.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. У нее теперь взрослые игрушки и, вместо постеров на стенах комнаты, из посеребренной настольной рамки на тебя спокойно смотрит ее молчаливый мальчик.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. Она дарит тебе подарки, смеется в ответ на твои увещевания быть экономнее и говорит – я заеду на чай.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. И никогда не упрекает тебя и не попрекает прошлым и не судит за ошибки.

Твоя девочка выросла, мама, выросла. И больше всего на свете снова хочет стать маленькой, чтобы хвастаться своими успехами перед самыми главными глазами на земле, глазами, которые светятся от радости за нее. Ты так боялась, мама, а она выросла, она смогла, сама, и ты можешь гордиться ей, мама, она так хочет этого. (с)

Не влюбляется. Не рыдается. Не пьется. Люминесцентное клубов льется. Твоей случайной попутчицы плечи. В странном поезде "выбрали вечность". Красота, как увечье. Слишком много потребовала. Слишком многих авансово искалечила. Телеграфами: "ялюблюее". Извини, я ее не знаю.

Здраствуй. Я к тебе пришла. Долго не приходила, не потому что не хотела, а потому что боялась. К тебе каждый день все приходят. Наверное все уже побывали. Только я осталась. Я вчера все думала, вот приду к тебе, а о чем рассказать? Ничего не меняется. Время идет, а ничего не меняется. Только нас все меньше. Сегодня шла к тебе и во дворе видела твоего кота. Хотела его в дом пустить, а он не пошел. Тебя ждет... глупышка. Холодно ведь, околеет. Весна. Дожди... а он и день и ночь тебя ждет. Ждет... А еще твое окно открыто. Так странно... Дождь в него бьёт каплями...Всегда оно открыто... Уже стемнело. Извини, я пойду... Я к тебе приду, обязательно приду... Тебе 40 дней уже было, а я до сих пор не верю...

Рассчитай меня, Миша. Ночь, как чулок с бедра,
Оседает с высоток, чтобы свернуться гущей
В чашке кофе у девушки, раз в три минуты лгущей
Бармену за стойкой, что ей пора,
И, как правило, остающейся до утра.

Её еле хватило на всю чудовищную длину
Этой четверти; жаль, уже не исправить троек.
Каждый день кто-то прилепляет к ее окну
Мир, похожий на старый выцветший полароид
С места взрыва – и тот, кто клялся ей, что прикроет,
Оставляет и оставляет ее одну.

Миша, рассчитай ее. Иногда она столько пьёт,
Что перестает ощущать отчаянье или голод,
Слышит скрежет, с которым ты измельчаешь лёд,
Звук, с которым срывается в небо голубь,
Гул, с которым садится во Внукове самолёт.
Вещи, для которых все еще нет глаголов.

Мама просит меня возвращаться домой до двух.
Я возвращаюсь после седьмого виски.
В моем внутреннем поезде воздух горяч и сух,
Если есть пункт прибытия – путь до него неблизкий,
И Иосиф Бродский сидит у меня в купе, переводит дух
С яростного русского на английский.

Там, за баром, укрывшись, спрятав в ладони нос,
Мальчик спит, в драных джинсах, худ, как военнопленный.
В этом городе устаешь и от летних гроз, -
Был бы Бог милосерд – заливал бы монтажной пеной.
Рассчитай меня, Миша. Меня и мой постепенный,
Обстоятельный,
предрассветный
хмельной невроз

Я люблю парня, которому тридцать, максимум тридцать три.
Наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;
Он не успел огрести той женщины, что читалась бы по руке,
И никто не висит у него на шее,
ну кроме крестика на шнурке.
Этот крестик мне бьется в скулу, когда он сверху, и мелко крутится на лету.
Он смеется
и зажимает его во рту.

Мне иногда кажется, что все отношения можно разделить на три вида. Первые похожи на махровый халат. В таких отношениях всегда легко и удобно. Для того чтобы ему нравится тебе не нужно быть идеальной.. и даже без лишних прикрас ты будешь для него принцессой. Он всегда будет любить тебя такой какая ты есть.. Первое время ты утопаешь в цветах, комплиментах и тепле.. Поднимается самооценка, косметики так много как раньше уже не надо.. но потом.. потом ты понимаешь что устала.. все слишком тихо и безоблачно и смотришь сериалы и отчаянно жаждешь перемен. Как штиль на море.. и ты сама начинаешь раскачивать корабль и вот уже на идеальной глади воды появятся волны это будет шторм.. Но только эти отношения не предназначены для таких встрясок.. и они заканчиваются. Не скандалом, а тихо и мирно.. и возможно вы останетесь друзьями. Во втором случае это похоже на платье. Они красивые, идеальные.. ты сверкаешь, ты сияешь.. красивые аксессуары только украсят тебя.. Но здесь нельзя расслабится.. лишний кусочек торта и ты выглядишь не так прекрасно.. и постоянно задумываешься достаточно ли ты хороша? Заглядываясь во все зеркала… постоянно пытаясь не сутулиться. Первое время у тебя просто захватывает дух … На этих шпильках ты мила и изящна и летаешь как бабочка.. потекшая тушь от слез и скандалов, и ты зарекаешься больше не встречаться с заведомо не твоим мужчиной.. Вечер прошел, ты устала от мишуры, от огней.. ты снимаешь красивое платье, которое обожаешь ..но с великой радостью одеваешь халат.. шпильки- на тапочки и ты снова счастлива. И так по замкнутому кругу..
Но где-то вдалеке.. где-то там где рвется замкнутый круг.. там есть третий тип.. идеальные отношения.. как они выглядят никто не знает...

Например, любите мужчину, заводите с ним двоих детей и потом однажды зимним утром узнаете, что он от вас уходит, потому что полюбил другую. Говорит, что ему жаль, что он ошибся.
Как по телефону: «Извините, я ошибся номером». Пожалуйста, пожалуйста…

…Пульсируя и живя в стройной зиме, в желании взрастить себя, мысль застывает в паутине дня, не рождаясь в ней и не умирая… Крылья, желания, свобода ссыхаются в маленькие горчичные зёрнышки и хранятся в кладовых сознания. Небо, земля, вода – они играют свои роли, не мешая слышать шаги самого себя. Шорох, шелест, шёпот проносящихся мимо судеб; и шаги, шаги, шаги… сердца, жизни и смерти.
Ощупывая тишину и задыхаясь в темноте, проходят минуты и часы, лишь маленькое мгновение застывает крохотным кадром как подтверждение существования всего сущего. Откуда-то сверху улыбается вновь обретённая мечта, становясь всё ярче и ярче, пока не обретёт очертание пыльной лампочки, которая навязчиво раскачивается, и светит в лицо, оставляя за собой тёмный след засвеченных мгновений…
Шаркая по коридору прожитых дней, приходит утро все с тем же лицом и, взяв под руки, бросает в водоворот постоянства – сносить блоки необходимости и жадно пить сок самого себя.
Вот так, сбивая пыльцу о пыльную лампочку, проходят всё те же аккорды прожитого дня, не сходя с одной октавы и каменея в жёстких паузах. Искра чувств существует и бьется, одной нотой, где-то там… там в потаённых уголках о рамки дозволенного, трепещет и затихает, исчезая в бессмысленности пустоты. Эмоции как обложка тела, как деталь жизни и окраска существования, маскируют истинное лицо паутиной времени. Тик-так, тик-так… и всё… втаптывает свой след в пески вечности, а ветер лишь меняет линию горизонта.
Стоя на краю своей зимы и черпая остатки горечи из моря собственных слез, жизнь исчезает в отражении прожитых дней и растворяется в новом рождении.
…Пульсируя и живя в стройной зиме …

Он ненавидит обман. Пахнет дождем и корицей. Часами сидит на балконе. Считает на глаз этажи.

Магнитная буря.Оконце в мечту.Отборнейший мат и сказочный маг.Солнце для обесцвеченной личности.Фиолетовый глазу.Пряный на вкус.Неперевариваемый.Выплюнь сразу.Для Венди он-Питер.Для Москвы,словно Питер.Звон в ушах.Навязчивый зуд.Проказа.Задиристый вор.Белеют растеряно лица.Когда скулящей скуластой волчицей о нем разговор."Есть слух,что взамен сердца,у этого эроса мегагерцы"Пугающие величины.Под скрытой личиной.Не мальчик.Но не мужчина.Опаснейший промежуток.Который которых суток глаз не даёт смыкать.Пересохшими жадно ругнешься:бл*ть!Лучше б Его не знать.Страшнее всего,что на e-bay такого не приобрести,не потерять.Он вечно под планом.Хмельной.Вечно пьяный.Заласканый.Пальцев не счесть.Пишешь так громко и тихонечко молишься:не дай Бог ему это прочесть...

Недели две назад у меня был период, когда я не ходила учиться, сидела дома, ненавидела всех людей, истерила с криками и слезами (в основном, без повода), делала разные глупости и старательно сводила себя с ума.
Сейчас у меня период, когда я хожу в университет, читаю умные книги, мою посуду, разговариваю со всеми вежливо, часто улыбаюсь, сплю по ночам.
одинаково дерьмово.

- Я ухожу.
- Куда?
- В дверь.
- Почему?
- От тебя.
- Ты нелогична.
- Начать отношения, чтобы потом изменить – тоже нелогично.
- У нас общее прошлое.
- Мы его продадим, деньги поделим пополам. Ты купишь себе квартиру, для себя и для нее. Я тоже себе что-нибудь приобрету, полезное, может быть новый чемодан. Этот старый, ручка оторвалась.
- Это же наша жизнь…
- Наша жизнь давно уже на помойке. Какая разница как начинать: с чистого листа, или с грязного дивана. Пока.
- Постой. А как же наша собака с грустными глазами?
- Она останется с тобой.
- А как же ты?
- У меня живет большой таракан за хлебницей. Я буду его кормить и он станет размером с галошу. Интересно, а что едят тараканы? Как думаешь, он будет любительскую колбасу?
- О чем ты? Ну что за бред?!
- Действительно… Даже таракан к колбасе не притронется. О чем это я…
- Я останусь с собакой-с-грустными-глазами один? Она же к тебе привязана. Я не справлюсь.
- С двумя собаками справился, сможешь и с одной.
- С двумя??
- Вторая собака – я. Ты подобрал меня. Приручил. Какая разница: говорить о любви, или чесать за ухом. Кормить колбасой или дарить колечко? Посадить на строгий ошейник, или отвести в ЗАГС? Накричать-сорваться, или кинуть в преданную морду тапочком – не все ли равно…
- Как ты можешь сравнивать колбасу и предложение руки и сердца??
- Не все ли равно. Помнишь краковскую? Она свернута колечком... Ты – занятой, ты важный, а я всего лишь стучу когтями по паркету в неурочное время. Желаю тебе созреть, позеленеть и покрыться пупырышками.
- Хватит сравнивать меня с овощами.
- Ты хуже, потому что даже огурец имеет сердцевину.
- Стой. –
- Да… Знаешь, что страшнее того, чтобы быть преданным псом? Внезапно стать хомяком. Глупой зверушкой, которая целый день создает видимость собственной значимости, бесконечно крутя колесо в клетке двухкомнатной квартиры… А ближе к ночи ее накрывают, чтобы не шуршала и не мешала своими «заботами».
- Я…
- я не млекопитающее. Но и не человек, ты прав. Я – скрипка. Безупречно красивая и тонкая. Мне нужен смычок Перельмана, а ты бренчал, как на балалайке.
- Твой новый – еврей?
- Нет, мой старый – дурак и невежда. Перельман - всего лишь гениальный скрипач. Ицхак Перельман... погугли.

******

- где же твоя собака? Бывшая оставила ее тебе? Какой она, кстати, породы?
- У нее грустные глаза.
- Позови ее.
- мы в ссоре. Она никогда не простит меня.
- Может купить ей колбасы?
- Нет, я никогда больше никому не предложу колечко колбасы. Никогда. У меня может быть еще собака. И, скорее всего, не одна. Но колбасу... нет!
- Ну, не расстраивайся. Она перестанет злиться. В конце концов, это всего лишь сука.
- Нет. Она не сука. Это я – кобель….

Ты просто просыпаешься в 4.46 и лежишь, уткнувшись носом в его затылок. и внутри такая звенящая тишина, и сердце вот-вот ёкнет в последний раз и распадется на кусочки. ужасно хочется разбудить, но если разбудить, то кроме "люблюнемогу" сказать всё равно ничего не получится. и ты просто лежишь и стараешься не дышать громко. а к тебе поворачиваются и бормочут: "знаешькакятебялюблю? люблюнемогу..."
и засыпают... например, в 4.49 утра.

Я теперь не курю и не ругаюсь матом. Я придерживаюсь правил. Я боюсь боли. Я не употребляю то, что употребляет меня. Но больше я не боюсь потерять самое главное, то самое чувство...
Годы идут, ценизм крепчает.
А все потому, что сегодня домой мне притащил огромный кактус в несуразном горшке. Уродливом просто. Сказал, что его зовут Нина. Очень, бл*ть, мило.
Пойду покурю, пожалуй.

Бывают в жизни такие моменты, когда кажется, что твоя жизнь полное дерьмо. Тогда ты точно знаешь, чего ты хочешь от жизни, чего тебе не хватает и чего у тебя так много, что от этого становиться тошно. Вмиг ты сооружаешь грандиозные планы на жизнь и уже готов к их воодушевлению, но вспоминаешь фразу: «Утро вечера мудренее», и с верой в свои силы ложишься спать. А просыпаясь утром ты понимаешь, что то, чего тебе так не хватало вчера, сегодня тебя совсем не волнует. И ты продолжаешь жить по старому, через несколько мгновений понимая, что тебе опять чего-то не хватает.
Случается и так, что с тобой происходит что-то необычное, выходящее за границы привычной жизни. И тогда тебе кажется, что твоя жизнь не такая уж заурядная. Ты записываешь это событие в головной мозг, мол, будет, что вспомнить. А потом открываешь эту книгу памяти и понимаешь, что события-то эти можно по пальцам пересчитать.
А бывает и так, что в момент полного одиночества тебя застаёт депрессия. Тебе не хочется ничего или хочется того, что невозможно. И кажется, будто ничего нельзя изменить. Ты садишься на кровать, поджимаешь под себя колени и плачешь. И так хочется, чтобы кто-то очень родной сказал, что всё будет хорошо. И так хочется объесться шоколадных конфет или мороженого. Так, чтобы некогда было думать, мечтать, плакать…

Суета и зима, дымка, дурная практика,

Тёплый кофе пополам на двоих в ларьке,

Шоколадка разломалась на сто квадратиков,

Что один за другим растаяли в кулаке.

Время лечит лучше самых полезных выдумок,

Голова в порядке, в сердце зарос проём,

Чтоб забыть тебе сегодня на вырост выданы

Новый дом, другой автобус, чужой район.

Ты очнёшься утром, выдохнешь "утро доброе",

Удивлённо глянешь - кто это тут лежит?

Я увижу круглый шрам у тебя под рёбрами...

И в который раз попробую пережить.

Однажды он рассказал мне историю о белом медведе. О том, насколько эти звери одиноки. Они спариваются только раз в году. В их мире супружеских отношений не существуе. Просто случайно встречаются блуждающие по ледяным просторам самец и самка, и на месте встречи происходит случка. Причем совсем недолгая. Когда все позади, самец, будто чего-то опасаясь, спрыгивает с самки и убегает с того места. Буквально убегает , ни разу не обернувшись. И затем весь год живет в глубоком одиночестве. Никаких взаимоотношений у них не существует. Никакой нежности друг к другу не питают. Вот такой рассказ о белых медведях... (с) Мураками

Мне кажется, что моя золотая рыбка сдохла, задохнувшись в чужих сетях, волшебная палочка, склееная на изломе скотчем, оказалась бракованой, крёстная фея лежит в психушке с амнезией, а старик хотабыч сам повыдёргивал волосы, глядя на мои жалкие попытки осуществить мечты