Я спрашиваю у Вадика, как его дела, он отвечает "меня некому обнять", и, ну, вы ведь понимаете, и я понимаю, и любой поймет. И в голове снова обрывки мыслей, день начинается и заканчивается кататонией, и это оцепенелое im wasting my day watching them change, и притупленные чувства. Я делаю все словно вполовину, будто просидев несколько часов на морозе, когда не чувствуешь пальцев, а волосы покрылись инеем. Ты наполовину мертв или наполовину жив?
Надо чувствовать больше; в такие моменты Константин говорит "саша, ты такой странной иногда кажешься", и я молча соглашаюсь. Меня изматывает эта гребанная бесчувственность, дешевый пигмалион наоборот, я покрываюсь ледяной коркой (привет саша пока саша до завтра), и, о черт, я совсем ничего не чувствую, когда просыпаюсь утром с царапинами на руках и лице. Это как потерять приключенческую книгу, когда до конца осталось двадцать страниц - да, читал, да, нравилось, но незакончено, неполно, блять, вполовину.
Наверно, это зима, и такие дела. И да, этот пост не лишен надежды.

О, боже, я так трепетно счастлива сейчас. Я читаю древние песни, за окном идет снег, а мне сегодня снилась Норвегия - она мерцала свежевыпавшим снегом, не очень-то, на самом деле, отличаясь, и была ночь, и город был где-то вдали, я лежала на снегу и обнимала страну; после шла с распахнутым пальто куда-то и казалось, будто я смотрю на город, страну с высоты нескольких сот метров - и это такое полное созерцательное счастье.

Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, сбежал когда-то в песни от чумы, и всем ты крестник, и всеми ты любим.

Вот я: сижу на лекциях, плюю на обыденность; и апатия, влезшая под кожу, и пыльные подоконники, каждый кадр как картина - губы у всех женщин ярко накрашены, и дворы всегда чисто подметены, а я скорее лишусь движения, чем окажу себе услугу.

Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, зачем же ты забрался в резную шкатулку, мой милый, зачем стал предметом шуток и насмешек?

И облака снова лежат на плечах, и возвращаться так долго, так и высоко и теоретически больно. Пряжки, броши и шестеренки; интересуюсь деталями, и мир как лакированный, или просто слезятся глаза.

Ах, мой милый Августин, зачем же ты всюду суешь свой нос и возвращаешься по вечерам растрепанным? А позавчера и вовсе явился с разбитым лбом.

Я не могу выразить мысль ни на одном из известных языков (на немецком Андреас жалуется: "Хочу сказать 'ты урод хренов', а у меня получается 'ты глупый дурак'"), а, может, просто не хочу, и невыразимость, к тому же, придает мысли очарование, но Джесс как назло спрашивает "Почему ты ничего не пишешь?"; с таким же успехом он мог спросить, почему я не двигаюсь вперед, не принимаю решений и не ношу перчаток.

Ах, мой милый, ты все равно останешься героем только грустных песен, но все будут вспоминать тебя и улыбаться, а ты ложись в могилу, мой милый Августин, ведь все ушло, мой милый, все.

По утрам теперь так холодно, что воздух, кажется, можно сломать пальцами, а у меня мерзнут колени, всегда только колени; нет, конечно, я мерзну всем телом, но колени всегда особенно сильно.
По примеру подписи в одном из альбомов Константина, мне хочется повесить на шею табличку с надписью "Am I really that dull all the time?", но стоило бы предупредить общественность.

Ах, мой милый Августин, судьбой поставлен в угол, боишься темноты и грусти твоей некуда деться из-за своих размеров, давай, мой милый, мой любимый Августин, вынь руки из карманов и ложись.

Это цитата сообщения шохет-у-водек Оригинальное сообщение

представьте себе что вы улеглись спать на краю обрыва.... нет
вы приставили пистолет к своей печени, и готовитесь ее прострелить(в рамках творческого эксперимента над собой)
вы стреляете, но вместо того что должно было произойти(согласно общепринятой логической традиции), к вашим ногам падают пятьсот тысяч долларов - и вы понимаете что эксперимент удался, с несколько неожиданным результатом, и бесспорно он завершен. но если расскажете кому-то - вам не поверят.

Что-то рождается; я катаюсь на кресле, изображая задумчивость, мама говорит "ну и острые же у тебя коленки". Что-то рождается, рождается постоянно, что-то рождается, когда нечем записывать, когда сидишь на собеседовании или едешь в переполненном автобусе. Что-то рождается, необъяснимо к привязываясь к мысли, которая была до, объединяет северный ветер и бумажные кораблики; наверное, это просто особенность мышления.
Математическое поле замечательной колосящейся ржи, математическая монета, которая никогда не упадет на ребро, девять математических конвертов - теория вероятностей прекрасна, прекрасна, невыразимо захватывающа, мне вообще все это что-то напоминает, и весь этот максимализм, мне нравится отнимать слово {с,т,о,л} от слова {с,т,у,л} (восемнадцать математических карамелек тому, кто догадается, каков результат).
Слоны снова убегают в Индию, а клоуны разрушают цирк, я не иду в университет, и Илюша говорит "ах, ну раз так, то изволь прослушать лекцию о важностианглийскогоязыкавтвоейдальнейшей...", а потом я отнимаю трубку от уха и долго смеюсь, И. читает лекцию под мой смех, а всего его слова как лекарственные растения, их можно заваривать и пить как чай. Я всегда могу ему что-нибудь быстро и сбивчиво рассказывать, делая ударения на неправильных слогах, а в конце он просто скажет "ну, все мы устаем", а я подумаю - особенности мышления, мелочи, всякий шлак, словом, все, что появляется, когда думаешь много и хаотично, скоро, должно быть. начнут отражаться в зеркале, где-то за правым ухом, и можно будет избавиться от них простым движением.

Всегда наступает момент, когда думаешь "хватит торчать под дождем" и бредешь домой
Всегда бывает минута, в течение которой - жизнь, а после трясешь головой
Здесь нет никого, да никто и не нужен, все свои давно по местам,
Здесь ждешь одного, а оно приходит и больно бьет по щекам.

И вот так, так всегда, мозаика из записей по блокнотам не собирается, недостает всегда самого вкусного, а в остатках - сплошная пыль со старых чердаков. Хотелось бы побывать на Миссисипи, потому что невозможно жить в мире, в котором течет река с таким названием, и не побывать на ней. В географических мечтах всегда рождается что-то большее, чем просто записки на бумаге. Это возможно, потому что так много людей привязаны к континентам, и ты, конечно, мечтаешь вовсе не о соблазнительных очертаниях штата Джорджия.

Отчего-то слишком часто этой зимой отрываются и теряются пуговицы и заколки, до полной потери чувствительности мерзнут пальцы, а на светофорах всегда красный. С утра не могу подняться, словно во сне мне кто-то сломал позвоночник и раздробил все кости. Темно-синее утро поначалу скисает. Потом пригревает, но ближе к вечеру сутулюсь так, что начинаю "выходить из света".
Ловлю себя на моментах, теряюсь в них, или просто широко открываю глаза и внезапно обнаруживаю себя где-нибудь, с кем-нибудь, и мир сжимает объятия. Вчера я стояла на стуле в комбинашке, Виталий, согнувшись, рисовал мне на коленях линии, а я читала ему "послушайте".
Саша и Макс сходятся во мнении, что манекены - это страшно, Джес говорит, что любит гладить лысые манекены по голове (при этом занимательно улыбаясь) , а Виталик спрашивает, нет ли у меня чего из одежды, в чем я могу сойти за манекен. Все, что угодно, чувак.
Думаю, что если бы у меня был ежедневник, я бы писала туда что-то вроде "поговорить с кем-нибудь о тавтологиях в речи, тантрическом сексе, цыганской культуре, фильме 'почтальон всегда звонит дважды' и о том, кому простительно выронить компас" или "попросить кого-нибудь произнести по правилам вторую и третью формы немецкого глагола friern", или письменно считала бы количество вдохов и выдохов, или выдохов и вдохов.
Если я открываю книгу, то день потерян. Если я пишу что-нибудь, то желудок наизнанку. Ах, пиздоблядские абсолюты. Наслаждайтесь.

- И вот, - говорит Илюша, - ходим мы с тобой каждый день в этот бордель.
- Хм, - говорю я. - Ну, ты ладно, ты мужчина, а я что?
- Ну, - призадумывается Илюша, - может быть, ты там на фортепиано играешь.

Конечно, я играю на фортепиано, вытираю пыль с бледного фаянса, меняю зонты, криво пишу строчки на полуиностранном языке на огромных белых листах, упражняюсь в самопознании и самодостаточности. В конце концов, как еще можно проводить время? Особенно, если ты в борделе.
Непреодолимое желание лечь и проспать (впасть в кому, зарыть себя на заднем дворе, моргнуть) до лета дает о себе знать: никогда еще я не относилась к жизни настолько спустя рукава. Надо бы все же впихнуть себя в какой-нибудь поезд и уснуть на некоторое количество станций; вернуться; повторить; вернуться, повторить - всегда только необходимое количество раз.
Моя чувствительность атрофируется, но мне по прежнему кажется, что я встречаю людей в автобусах. Недавно встретила Мишу. Он держал за руку какую-то женщину, заметно подрос и нес ранец со спайдерменом. Я рефлекторно вскочила с сидения, задела локтем сидящую рядом женщину, а принявшись извиняться вспомнила, что Мишаня умер полтора года назад.
На переходе между двумя станциями метро встречаю одноклассника - думаю, он счел невежливым то, как я отшатнулась. К счастью, я не часто езжу на метро.
В моей книге мужчина обнимает за плечи женщину, и я чувствую себя счастливой.
Умар советует на самом скучном предмете взять часы, и когда будет без 15 конец пары, начать чертить палочки в тетрадке. Мол, шестьдесят палочек - шестьдесят секунд, время просто пролетит. Заканчиваешь шестидесятую, и вот уже осталось только четырнадцать минут. Нерационально, думаю я. Но какая, в конце концов, разница - пятнадцать минут, полгода или десять лет, если я могу просто сидеть и рисовать палочки.

Для мальчика, который тушит сигареты о деревья и фонарные столбы.

- Сколько у тебя было мужчин?
- Довольно много. Для женщины моего возраста.
- И у скольких из них были красивые руки?
- У двух. Может быть, трех.
- Как же ты спала со всеми остальными?

Мы как истинная псевдоинтеллектуальная молодежь, курим и голодаем, голодаем и курим. Илюша говорит "я тебя боюсь, когда ты смотришь на меня так. Суженый спектр?" О да, будто ты много знаешь об этом, думаю я.
Ночью рисую белых кроликов на запотевших стеклах, с утра идет кровь из носа и трясутся руки - адью, кролики, валите в свое зазеркалье. Для чего, собственно, люди рисуют на стеклах? Как писать на ветру, все классически. Да ну вас всех к чертям. Я облизываю упавший стикер, чтоб он лучше клеился, на нем надпись "lest - иначе". Вздыхаю, капаю на стикер каплю клея, прижимаю к стене локтем.
Вдохи и выдохи или выдохи и вдохи - люди отдаляются, приближаются, меняют ориентацию, звонят и кашляют, поднимают с пола мой шарф, плачут по ушедшей девушке, теряют себя, как рваные бусы. Кто, чёрт, таращится на небо? Суженый спектр, чтд.
Привязать себя к палке, чтоб не упасть снова, вбить в ладони по гвоздю, и вот тогда можно будет говорить о понимании и писать о "чудных летних вечерах".
Мне нравится, как Константин пишет слово "женщины".

Это цитата сообщения Bon_Sens Оригинальное сообщение

Очень краткое содержание книг



В твиттере можно писать сообщения объёмом не более 140 знаков. Так почему бы и не рассказать о своей любимой книжке в этом объёме? Уже издали книжку коротких пересказов произведений, но за границей и на инглише.
Вот и наши взялись.
Почитать в прямом эфире можно в твиттере под тегом #lit140.

Скопирую несколько наиболее интересных "спойлеров" (орфография сохранена).

1. Дядя подарил кольцо. Хоббиты пошли, шли, шли, шли, шли, шли, шли, еще шли, шли, шли, долго шли, кинули кольцо в вулкан

2. мужичок бабушке вскрыл голову. долго переживал, а потом сознался.

3. он написал роман, она была прирожденной королевой. И если бы не дьявол, черт знает чем бы все закончилось.

4. Значит, жил был вампир, и влюбился он в человека, а в нее еще волк влюбился, и история эта не закончится т.к. они все бессмертны!

5. Сначала было слово, а потом куча умных и не очень чуваков пыталось его истолковать.

6. мужик ходит в дерьмовом плаще. тратит деньги все деньги на шинель. шинель крадут. мужик умирает. его дух мечется и срывает шинели

7. Пришёл к морю, закинул невод, поймал рыбу, проапгрейдил корыто, дом, жену... Читать далее...

Кто-то пишет мне "Александра, я надеюсь, у Вас все хорошо". А потом, через несколько недель - "С наступающим тебя". Очевидно, мой неизвестный веб-смсный собеседник решил, что наши отношения перешли на новый уровень. Это так мило.

Отчего-то нельзя просто
-я тебя л.
-и я тебя.
(или что-то менее банальное)
И не тянуть
руки.

Я хочу, чтобы ты купил мне туфли. И дело не в том, что у меня их нет.

- Буду, - говорит, - заходить в каждую аудиторию и говорить "хочу сашу"

Я часто в последнее время хочу сесть, опустив голову на руки и закрыв глаза пропустить пару лет. Я истощена, истончена, если хотите и похожа на пустой бумажный кораблик. Должно быть, я скоро начну блевать от строк, которые проносятся у меня в голове, потому что не хочу или не могу выплеснуть их из себя иначе; а когда они не уходят на протяжении всей очень длинной (черт возьми, кто бы мог подумать) ночи, то это, надо сказать, начинает казаться чем-то вроде изощренной пытки. У меня не исчезают мешки под глазами, я рассматриваю в зеркало свои выдающиеся колени, потом жду пока стемнеет и снова пытаюсь утопиться в первой из книг, которая попала в руки. Костя говорит мне "сашенька", я целую его в шею. Что-то читаю то на немецком, то на английском, второе удается лучше, под влиянием первого хочется зарыться в землю. Ночью звонит мой брат и говорит "Ты не кричала?", я спрашиваю, почему он так думает. "Не знаю", говорит он и кладет трубку. Вот примерно сейчас у меня отпадает желание публиковать эту запись. Черт возьми, неужели это так попсово - чувствовать себя как дерьмо?
Давно не надеюсь никуда выбраться на выходных, в субботу покупаю лишние 2 сигареты - на воскресенье. Ночью мне снится, что я кричу в лицо Х. все, что рвет мне грудь и сдавливает горло, но легче становится только во сне, и я покупаю лишние сигареты на понедельник, четверг и пятницу. В новостях говорят - ташкент, такое-то число, будет туманно, и я покупаю сами знаете что на туман. Е. говорит, чтоб я позвонила, когда пойдет снег; думаю, господи, да какой к чертям снег, а тот начинается к вечеру, и я не курю, совсем не курю.
Учеба, конечно, норовит влезть под кожу, а пары математики скоро объяснят устройство вселенной (среди понявших, меня, конечно, не будет, потому что на математике я читаю Константину почти вслух "чувака, который написал легенды осени"). В конечном итоге все это направлено на то, чтобы воспитать в людях искусство самообразования, отчего-то только люди вокруг меня продолжают спать на партах, ну да это наверно неизбежные мелочи на пути к. Нет, никто не ведет себя странно.
Здесь я еще сильнее не хочу публиковать это.
Талантливые исландцы стали естественными звуками окружающего мира, музыка уже будто не играет в наушниках, а рождается где-то внутри головы. Я хожу с опущенной головой, волосы падают мне на лицо, бротигановское "ни книжек, ни денег, ни звезд, нихуя" стало своего рода кратким жизнеописанием.

"Ты
считаешь, что всегда
будет кто-то,
кто зажжет свечу"
говорит мне он,
и тогда
мне хочется
сломать себе
пальцы,
сделать это
своего рода жестом.
но я ничего
не доказываю,
как всегда.

Когда-нибудь я выйду на незнакомую улицу,
Загляну в чужие окна, и, невзначай,
Встречу Эмира Кустурицу.

Я спрошу его: "Скажите,
Когда Ваши фильмы идут по ТВ,
Что Вы потом говорите жене?"

Я задам вопрос: "Как
Двадцать пятым Вы заставляете любить
Тот факт, что некого в конце винить?"

Я постараюсь выяснить, как,
Отчего при приближеньи перемен
Так сложно вовремя мне встать с колен.

Я скажу ему: "Когда
Уйдет с одноколейки та ослица,
Как будем все мы петь и веселиться?"

Я рассмеюсь ему в лицо: "О да,
Конечно, камбала, Аляска
И светло-темная всегдашняя развязка".

И он скажет мне: "Детка,
Придумай ответы сама.
Я снимаю лишь то, что вижу,
А то, что я вижу - кайма.
Кайма на белой тарелке, где все,
Что любишь ты, все, что люблю я.
Придумай ответы сама, потому что
Даже под покосившейся крышей, и когда
Ломаются летательные аппараты (с ними мечта),
Жизнь остается чудом.
Придумай ответы сама и
Не надо больше вопросов. Сполна."

Играю в автобусе с солнечными зайцами - один останавливается на носу у мальчика лет десяти. Мальчик фыркает и чешет нос.
Молись своим богам.

В разбросанных по полу фотографиях брат находит себя и меня: я заплакана, он злораден, уголок фотографии смят.
Молись своим богам.

На железной дороге Миша перепрыгивает со шпалы на шпалу, спотыкается о камешек. Нагибается, поднимает и смотрит; кладет камень в карман.
Молись своим богам.

Мужчина лет тридцати в поликлинике показывает всем фотографии своего новорожденного сына. Его радость не умещается под потолком.
Молись своим богам.

С рассеянной улыбкой бабушка рассказывает мне, как матерятся грузчики в одесском порту. Я вижу свое отражение в ее глазах.
Молись своим богам.

Звоню в дверь ученикам: за воротами слышится "Учительница, учительница пришла!".
Молись своим богам.

Вау, я жива, представляете.