Возьму в цитатник. Это видео после болезни меня воодушевило...

P.S. Певица, композитор, киноактриса и фотомодель Грэйс Джонс (ее настоящее имя - Грейс Мендоза) родилась 19 мая 1948 года в Спэништауне на Ямайке, окончила университет в Сиракузах (штат Нью - Йорк, США). Ныне проживает попеременно в Нью-Йорке и Париже. Известна она преимущественно как певица и фотомодель. До начала своей музыкальной карьеры Грейс Джонс снялась в нескольких итальянских фильмах, а в «большом» американском кино дебютировала в 1973 году («Война Гордона»). Известность как киноактрисе ей принесли роли Зулы в «Конане - разрушителе» (1984), Мэй Дэй в «бондовском» «Вид на убийство» (1985), Стрейндж в «Бумеранге» (1992).
Природа наградила её очень чёрной кожей, пластикой пантеры и низким, слегка подсаженным голосом.
Даже если бы она совсем не пела – достаточно было одних только историй, слухов о ней, того, что она была подругой и музой Энди Уорхола, одних фотографий, чтобы посмотреть на нее собралось полгорода. Но при всем этом она некогда была солисткой мюзиклов и записала несколько диско-альбомов, которые пользовались большим успехом у гей-сообщества. Это, впрочем, неважно совс [показать]ем: она эксплуатировала имидж гиперсексуального животного, а направление значения не имело.
Карьера этой очень высокой (почти 1 м 90 см) певицы и киноактрисы началась в середине 70-х годов в «голубых» диско-клубах Нью -Йорка. Грэйс Джонс по-прежнему делает ставку на гомосексуальный имидж, хотя сегодня это уже никак не влияет на её профессиональный рост. Ряд пластинок (не только диско и соул) Джонс, а также её блистательные роли в кино (в частности в «бондовском» сериале) и съёмки в клипах крупнейших рок-музыкантов помогли певице не только встать на ноги, но и совершить головокружительную карьеру.

LiveInternet поздравил меня с Международным женским днем. Замечательно. Спасибо, господа-модераторы, я передал ваше поздравление всем женщинам, с коими общаюсь. Но так как к этому празднику имею косвенное отношение - меня действительно родила женщина, моя мама, - я решил откликнуться на это поздравление следующим пассажем:

Все было хорошо.
Покой мне только снился.
Не праздник - просто шок,
В сетях я женских бился...

Есть любовь. А есть представление о любви. В мечтах, фантазия создается образ прекрасного, нежного, одухотворенного, и в то же время сильного, мужественного, преодолевающего все препятствия. Любовь зовет нас на подвиг. Мы можем вообразить, что сдвинется даже замшелый камень, если под ним забьет родник любви. Воображение создает не ту любовь, которая нужна для продолжения рода и удовольствия, а ту, которая является вершиной человеческого бытия, недостижимым наслаждением, к которому надо не только стремиться, но и положить ради него свою жизнь. Можно подшучивать на тему любви, можно говорить гадости, опошлять каждый ее шаг - это стало неотъемлемым атрибутом человека с тех пор, как он стал себя ощущать индивидуумом и собственником, стал создавать свои представления о том, что такое любовь. Мне кажется, что древние цивилизации окончательно созрели только тогда, когда их граждане начинали витать в эмпиреях любви. Мало-помалу накапливалось богатство в виде теплого очага, запасов еды, инвентаря (оружия), одежды и проч. Мозг и сердце перестали вязнуть в проблемах выживания. Они стали приподниматься над землей и трудиться на воображение человека. Появились прекрасные легенды, мифы о любви. Прежде всего, о ее потерях, о ее неразделенности. И эти мифы-легенды повисли певчими птицами на ветвях древа человеческого познания, испытывающего всеми своими кронами тягу к небу. И лучших исполнителей (а со временем стали сохранятся их имена) мы с удовольствием слушаем и по сей день. Ведь они развивают наше воображение, делают его более изящным, а временами глубоким и изощренным.
Соловьи монастырского сада,
Как и все на земле соловьи,
Говорят, что в одном есть отрада,
И что эта отрада в любви (Игорь Северянин).
Слушаю в зарослях, зарослях,
Не позабыть ничего,
Как удивительно в паузах
Воздух поет за него (Владимир Соколов).
Представление о том, что я мог бы с нею быть, со своей любимой, а не только о том, как я добуду зверя или птицу, породило искусство во всем его многообразии: музыке, поэзии, живописи, скульптуре, драматургии. С развитием технического прогресса стали возникать новые жанры, но уже вторичные, так как не шли непосредственно от человека, несли в себе обман (приход первого поезда братьев Люмьеров), а с последующим тиражированием прочно обрели симулякр (обертку, обложку-подложку), как неотъемлемую часть сбыта очередного опуса творца потребителю. Но самое блистательное и коварное в искусстве заключается в том, что оно дает возможность представить собирательный образ любимого человека. И нелюбимого тоже. А читатель потом гадает: кому автор это произведение посвятил?
И сегодня, в день 8 марта, приведу два примера из собственной жизни, практики, судьбы. Скажу больше, вся моя затянувшаяся преамбула (обращение к вам) и была ради этих двух примеров, двух стихотворений, посвященных любимым женщинам. Перед тем, как вы их прочтете, сразу скажу, что в первом стихотворении пересекаются между собой три географических места и три любови-желания, а во втором - два географических места и две любови-желания. Простите меня, любимые женщины!..

РОДИНА ЛАСКОВЫХ ДНЕЙ

Родина ласковых дней
Спряталась под Москвой.
Был я тогда скромней,
Очень любил покой.
Женщин не признавал,
Кроме Марии Кюри,
Умные книжки читал,
Часто до самой зари.

И до сих пор не пойму,
Кто у замерзшей реки
Мне подарил l`amour
Разуму вопреки,
Мне подарил за так
Нежный твой аромат,
Мягкий и ровный шаг
И с поволокой взгляд?

Мне не забыть лесок,
Где целовались мы,
Огненный твой платок
С инеем той зимы.
Мне не забыть тех дней,
Трепетных и простых...
На простыне страстей
Разве можно остыть?

Первый любовный восторг,
Грехопаденья миг...
Я тебя не сберег,
Я тебя не постиг!

ХМУРАЯ НЕЖНОСТЬ

Я грешен. Но вся моя грешность,
А может, погрешность, как знать,
Небесную хмурую нежность
На плечи твои одевать.

Ни золота, ни бриллиантов,
Ни шуб из шиншиллы, песца,
Ни кучу других вариантов
Из недр мирового дельца

Тебе предлагать не хочу я.
Их место – под светом витрин.
Их много, они не врачуют,
Врачует любимый, один.

Придет он усталый и грубый
Из мира проныр и воров,
Найдет твои теплые губы –
До пяток пронзит, до основ.

И ты позабудешь витрины –
На час позабудешь, на два, –
Чтоб слиться в порыве едином,
Мои принимая слова

Про хмурую звездную нежность,
Которую в бешеный век
Подарит случайно, небрежно
Живущий с тобой человек...

Мне кажется, что сегодня востребованные российским шоу-бизнесом люди все чаще начинают терять чувство меры, такта, тактичности. Почему я так думаю? Потому, что даже меня, человека, для которого включенный телевизор является, в основном, фоном,  задело выступление (поведение) на НТВ в теле-шоу "Честный понедельник" Юлия Гусмана, который на весь белый свет, оппонируя женщине, забыл, что он разговаривает с человеком, а не быдлом. Юлий Гусман (!) забыл, что  нельзя в присутствии женщины, пусть она тебе не ровня, пусть она всего лишь мелкий предприниматель, говорить, что "вы мне не интересны".
Я смотрел на кавээнщика, режиссера Гусмана - и глазам, и ушам своим не верил. Мне было стыдно за него. Он повел себя ни как мужчина. Тем более, своей грубостью умноженной на авторитет он в конце концов довел эту женщину до слез.
Второй пример безмерной славы, когда забываешь о том, где ты находишься и с кем разговариваешь - концерт Михаила Жванецкого вечером, в пятницу, по каналу "Культура".  У Жванецкого есть такая миниатюра "Может ли делать человек то, что ему хочется?" Первой же фразой этой миниатюры он отвечает: "Может, при условии, что это не мешает другим". Наверняка Михаил Жванецкий знал, что его концерт будут показывать по телеканалу "Культура". Почему же этот популярный юморист, уважаемый писатель не сказал телевизионщикам, что некоторые вещи надо вырезать из его программы, что их нельзя показывать по "Культуре"? Представьте себе, что на телеэкране в правом верхнем углу значок "Культура", а под значком Жванецкий читает юмореску "Баба Яга" с таким набором фраз: "я тебе рожу переверну - и на задницу одену", "гаденыш мелкий", "сволочь мелкая", "еще раз назовешь, сука", "чтоб ты сдохла" и т.п.
Поверьте, я редко смотрю телевизор. И мне стыдно не за работу телевизионщиков. Мне стыдно за то, что так называемые деятели культуры допускают такой моветон.
Еще один пример уже из моей жизни. Моя старая знакомая написала романс, подчеркиваю, романс, на стихи известного поэта, известного не как Евтушенко и Вознесенский, но все же. - Ты показала ему этот романс? - спросил я. - Да, показала. - И он тебе ничего не сказал? - Нет, а что? - Так в его стихах есть слово "гальюн". Моя знакомая не знала, что "гальюн" бывает только на морских судах, а не на пляже, как у этого известного поэта, и что "гальюн" у моряков - это "сортир", или "уборная"...
Если бы это был стёб, тогда можно было понять. Но "сортир" в романсе - это ниже плинтуса. И если такие случаи происходят с нашей интеллегенцией, которая является носителем культуры, то что говорит обо всем обществе?..
В 1991 году я написал строки:


Я себя не могу понимать.
Мы живем в беспокойное время,
Когда вышло безродное племя
Друг на друга кричать и плевать.

Я склоняю глаголы давно.
Сущих слов растеряв назначенье,
Мой букварь, как плохое кино,
Мне приносит одни огорченья.

Я спрягаю "купить" и "продать"
Каждый день. И не вижу отличья
Между тем, кто рожден только лгать,
И готовым блюсти все приличья.

Я себя не могу понимать.
Я тебя не могу понимать.
Никого не могу понимать,
Доставать, продавать, предавать...

Ничего не изменилось...
Никаким боком нас не задел бы мировой экономический кризис, если бы хоть что-то изменилось в наших головах, особенно в головах обласканной властью элиты...

There were bells on a hill
But I never heard them ringing
No, I never heard them at all
Till there was you

There were birds in the sky
But I never saw them winging
No, I never saw them at all
Till there was you

Then there was music and wonderful roses
they tell me in in sweet fragrant meadows
of dawn and dew

There was love all around
But I never heard it singing
No I never heard it at all
Till there was you

Then there was music and wonderful roses
they tell me in sweet fragrant meadows
of dawn and dew

There was love all around
But I never heard it singing
No I never heard it at all
Till there was you
Till there was you 

 Измените ваше сердце