Вот оно и вернулось прошлое, матерясь, обдавая перегаром водочным. Макар, с которым в летнем лагере дружили, да расстались потом, заявился ближе к вечеру.

Логику мужскую не понять. Какого черта, Джуна думает, у двери замирая да ругань пьяную слушая, бывший возлюбленный пришел? Все давно уже было обговорено да решено. Расстались навсегда, раз любит Макар Люську (или Клавку, как ее). С той поры о солагернике своем Джуна ни разу и не подумала. А то, что вздыхала порой, вспоминая поцелуи горячие да обещание пылкие, так это не считается.
Дверь не открыла, а он уходить не стал. Стал дверь неприступную пинать, да не просто, а с разбегу. Хорошо, папа давно еще дверь железную поставил. Не сломать ту дверь. Зато грохота на весь дома. Самое бы время папе выйти, да ухи макаровы накрутить. Но в командировку папа второй день как уехал. А мама с работы еще не пришла.
Самое время соседям милицию бы вызвать. Да, видно, притаился каждый в пещере своей. Нет дела никому до хулигана распоясавшегося.
Почему Джуна сама милицию вызывать не стала, сама не знает. То ли жалко друга прежнего, то ли боязно. Вдруг подкараулит потом, отомстить решив?
Прыгает Макар на дверь, плачет, да сквозь матерщину пьяную в любви признается. Признается, да обрезок трубы вдруг увесистой из сумки достает. Примериваться Макар к той трубе начинает, как бы поудачнее по двери джуниной тюкнуть. А если повезет, то и по Джуне самой.
Шекспир отдыхает. Ромео с Джульеттой (и Джуна, от страха) нервно курят.
Знает, что один только в мире мужчина Джуне поможет теперь. Знает, что глупо сейчас Кириллу Владимировчу звонить, а что еще поделаешь то? Пальцами, от страха прыгающими, на кнопки непослушные нажимает. И любимому звонит, замирая от ужаса.
Страшно уже не то, что Макар дверь трубою сломает, а то, что жена Кирилла Владимировича телефон возьмет.
Тогда уж точно - полная будет труба
Повезло Джуне. Взял любимый трубку. И приехал на зов ее (как потом выяснилось, на десять минут урок у второй смены раньше закончив).
Только Макар к тому времени, трубою ящик деревянный с картошкой у соседей расколотив, ушел. Обещал, что Джуна еще пожалеет
Плачет Джуна, к груди Кирилла Владимировича прижимаясь.
Плачет, и понимает, что никакой не Кирилл вчера гадости ей писал. Что зря на него подумала. Наверно, Макар и писал.
Прижимается к груди любимого, а тут мама как раз с работы идет.
Идет, на разгром в коридоре в ужасе взирая
И на то, как дочь с учителем школьным на пороге квартиры обнимается

Вот и аукнулось проклятое прошлое.

(продолжение следует)

Дай мужчине пальчик - откусит руку. Поведись на ласковые слова, пусть и в интернете - загадит тебе весь он-лайн в аське!

Сидит Джуна на стульчике, пять утра, в школу к восьми, злится. Злится на себя, что всю ночь за компом просидела, не выспалась, а первым уроком контрольная по физике. Злится на весь род мужской, а в особенности на некоего типа под ником Злыдень_22.
В общем, началось все с невинных разговоров о погоде ли моде, сейчас не поймешь. Делать нечего было, в контакте нет никого, ну и залезла в аську свою. Благо работать начала, подруга глючная. А там, глядит Джуна, добавил кто-то ее. И сидит, в он-лайне себе, дожидается.
Ну и разболтались от нечего делать. Злыдень, который 22, сказал, что живет в Америке, богатый, то да се. Про жизнь Джунину участливо расспрашивал, да веселил ее анекдотами веселыми.
А потом, когда Джуна отвлеклась, чтобы чаю себе на кухне заварить да плюшек с баранками прихватить, начал злыдень слова Джуне ласковые писать. В он-лайн.
Поначалу ничего особенного. Мол, фотки у тебя классные. Глаза такие глубокие, задумчивые. Губы тонкие. Ноги сексуальные.
И писал, главное, гад, красиво так, что не остановить было. Вроде бы пора уже было и отшить, чтобы не принял не знай за кого, но растаяла Джуна, комплименты в свой адрес читая. И подумал, что, эх, жаль, не один из ее кавалеров не подобное ни разу не отважился. Не умеют, наверно, слов говорить приятное даме.
Отошла от компьютера дама всего-то на 15 минут. Ну, надо же было английский язык, химию, литературу и биологию повторить. Вернулась, а там, в аське, черт то что твориться началось в ее отсутствие. Вся литература из головые Джуниной повыветривалась, ибо оборотов таких она и у классиков не встречала.
"Кончаю прямо на монитор гляда на тебя", к примеру. Или - "хочу окунуться в твое лоно, утопая в огне твоих грез". Каково?
Хотела Джуна гаду, что сексуальные фантазии свои сдержать не может, ответ гневный написать в аське. Но тот испарился уже, злыдень_22.
Сидит Джуна, злится, чувствуя себя изнасилованной, хоть и на расстоянии.
А больше всего бесит, что понимает, под ником дурацким кто-то из знакомых сидел. Хотя верить в это не хочет...
Потому что гадости свои Джуне посвящая, проговорился виртуальный насильник

Сказал, что никогда не забудет их ночи, после Нового года.

Знает Джуна, что утро будет унылым и тягомотным, как холодная котлета на завтрак
И вставать будет неохота.

(Продолжение следует)

Найти идеального мужчину очень просто. Нужно просто уснуть - и увидеть его во сне.

Если взять сильные руки и нежные губы Кирилла Владимировича..И длиннющие, готовые словно стрелы сердце пронзить, ресницы Меркурьева..И...нахальность, такую грубую, но порой - так притягивающую - Макара из летнего лагеря. То получится примерно тот, кто Джуне на флейте играл до самого утра. Эхх, жаль, что во сне.
Получилось, не по настоящему все, а одна лишь игра на флейте. Одни лишь дудки. Художественный свист.
А ведь как все хорошо начиналось. Только ухом к подушке прикоснулась - и услышала бравое ржание белого коня. Не знает Джуна, чем ржание белого коня от гнедого отличается. Может, ничем. Но точно знала, что конь белый. А принц - так сразу из сказки. С мечом, гитарой и ключами от мерседеса. Зачем принцу мерседес, если конь есть, не понятно. Но не стала Джуна в тонкости такие вникать. Стала сон смотреть, во сне от радости причмокивая
Был был, короче. На самом берегу озера, где лебеди белые плавали, и оркестр играл не то ранеток, не то Бетховена. Танцевали рыцари - прямо в латах. И дамы - в платьях пышных, ярких, как на свадьбе позапрошлым летом у двоюрной сестры из Питера
Принц Джунин руку ей подал, приглашая. И закружился вальс. Вернее, не вальс потом, как оказалось, а танго
То самое, которое из "Запаха женщины", где Аль-пачино танцевал, играя слепого полковника, с брюнеткой ослепительной красоты
Но на балу во сне ослепительной красоты была Джуна. И принц на колени пред ней пал, и замуж звал, и дракона, поднимаясь с колен, зарубил, во славу Джунину.
Припала Джуна к груди принца, и запах мужчины, кружащий голову, почувствовала. Это был запах надежды, весны, счастья
...И вдруг грянул гром...
...Давайте разобьем все будильники, которые прерывают сны счастливые, прекрасные...
А лучше давайте - в вальсе, в танго кружится с любимыми
Как Аль-Пачино с брюнеткой. Как принц с Джуной
Как ты совсем недавно - с любимым...
Любя и все прощая

(Танец с Аль-Пачино - в приложении)
(Продолжение следует)

Как не хочется отдавать частичку сердца своего, души - в грязный таз с помоями в жутком месте с диким названием "абортарий"

Ленке жить не охота. Бывший дворник, дядя Валерка с первого этажа, с утра снова пьяный, в подъезде матерится, жизнь проклиная. Эх, если бы знал, что похуже бывает ситуация, чем похмелье после вчерашнего. Хотя, если посудить, Ленку с неудачником старым много чего сейчас роднит. То же похмелье после любви, голову дурманившей. Та же рвота, навзрыд, не к месту, некстати. Та же боль, которую не уймешь
Быть беременной в 16 лет - это как приговор. И пересмотру дело не подлежит: обратно время не повернешь. Эх, если бы Димка, начало всех зол, был рядом. Каждое утро выходит Ленка в подъезд, ожидая Димку, с цветами, повинившегося, увидеть. Вдвоем бы что нибудь придумали. А то - и женились бы. Ленка бы ребеночка с любовью воспитывала, душу бы ему отдавала.
Но вместо Димки проклятого каждое утро в подъезде матерящийся алкоголик дядя Валерка
Родители про беду Ленкину не знают. И подруги, кроме Джуны, не знают. Но что Джуна скажет? Джуна кавалерами, небось, все увлечена. Вон очередной щит рекламный, в любви объясняясь, у школы присобачил. Не до Ленки наверно подруге сейчас.
На аборт не хочет идти Ленка. Отдавать не хочет свое, родное. Он к ней ручки маленькие через год будет тянуть, как же может она пойти да сдать ненаглядыша будущего своего?? Словно дядя Валерка - бутылку грязную в пункте приема стеклотары?
Осенью смотрели Ленка и Джунка фильм американский, про девочку, которая в 16 забеременал. Главную героиню звали, как подругу Ленкину почти, только ДжунО. Смеялись девочки над совпадением забавным, да зря, выходит.
В жизни подобное приключилась. Только забеременела не Джуна, а Ленка.
Бутерброд маслом вниз
В кино все хеппи энд, по голливудски. Нашли приемную семью, любовь сберегли, то да се.
Жаль, живут Ленка с Джункой совсем не в Голливуде
Тайну свою Ленка одному лишь одному мужчине (Димка не мужчиной оказался, потому не считается) в мире открыла. Кириллу Владимировичу, потому как доверяет ему сильно. Попросила о встрече, на улице ходили долго, беду Ленкину обсуждали. Историк сказал, чтоб не унывала, сказал, что все образуется....
Выходит рано утром Ленка из лифта, идет в подъезд, готовится дядю Валерку пьяного стороной обойти, чтоб перегаром не обдал (и так мутит от запахов разных).
В подъезде Димка, при галстуке, смущен, букет огромный Ленке тянет.
И говорит слова, которые Ленка с роду не слышала, ну прям настоящий Голливуд

"Прости меня, ненаглядыш,
Я так тебя люблю"

Вот представьте, вы с утра проснулись, а вас все знают. Мужчины на улице улыбаются приветливо и вслед смотрят завистливо. Дети радуются, завидев. Женщины искоса, оценивающе глядят, типа, мы тоже не хуже, подумаешь.

А почти возле самой школы висит щит рекламный, пять на шесть метров, с вашей фотографией. Удачно пойманный кадр, где вы безумно красивая, и глаза счастливые блестят, и плечо мужское видно (только не поймешь, чье), вам преданно подставленное.
И надпись буквами аршинными "Все равно я тебя люблю"

Математичка вредная сказала, что Джуна лучше бы задачки правильно решала, чем миллионерам головы кружила. Физкультурник (по прозвищу "кеды Билана") комплимент неуклюжий сделал, типа, ну даешь, девка. Ленка губу от зависти прикусила (тоже, подруга называется). А Кирилл Владимирович, так позенел весь, и ни слова Джуне за весь урок не сказал, даже взгляда не подарил.
Чувствует себя Джуна почти именниницей. Вроде приятно, а с другой стороны, надо бы знать, откуда этот щит взялся? Кто поставил? Кто фотку сделал? По всеми видно, сделан снимок в старом парке, где Джуна с КВ целовалась. Этот момент правильно был выбран. Уж точно, счастливее, чем в тот вечер, Джуна в жизни не выглядела.
Только учитель с фотки удален, только плечо его видно, со спины. Зато сама она очень здорово получилась, ну, в фотошопе, заметно, что подработали. Ну так кто же?
За решением этого вопроса весь день пролетел. Так сильно задумалась, обо всем позабыв, что контрольную по химии, чувствует, на пару написала.

Жаль, Меркурьева что-то весь день не было, который списать мог бы дать. Говорят, уехал Меркурьев на целый месяц в Москву на заработки с бригадой мужиков-монтажников, с дядей своим. То ли в игровые автоматы большие деньги Меркурьев проиграл, то ли машину дорогую разбил. Разное болтают в школе.
Ну да бог с ним, с Меркурьевым
Написала Джуна в своем блоге на Ли Ру: тому принцу, что щит в ее честь поставил, подарит поцелуй на виду у всей школы. А может, и большее, ну это уже, посмотрим, мол, короче. Только пусть претендент авторство свое докажет, предъявит карточку памяти с фотика, где снимки Джунины
К вечеру так и не признался никто.
"Только принца нет, где ж он подевался?"

(Продоложение следует)

Снежинки кружились. Голова кружилась. Мир кружился. Потому что Джуна с Кириллом Владимировичем целовались

В парке заснеженном нет никого. Темно, лишь звезды едва моргают в морозном небе. Да пара фонарей, хулиганами не разбитые, мерцают как умирающие зажигалки.
Двое в парке. Двое в темноте. Двое во всем мире. Не признать во влюбленных обнявшихся учителя строгого да школьницу-раздолбайку. Не надо признавать. Не надо любви потаенной, в темноте парка укрытой, мешать. И так ее, любви, мало в мире.
Он видел глаза ее блестящие, огромные, совсем рядом, так, что ближе нельзя уже. И руки чувствовал горячие ее, на плечи его положенные, ему под пальто (чтоб не замерзла Джуна). Вроде бы самому Кириллу Владимировичу замерзнуть нужно, с пальто то распахнутым, с шарфом сбившимся в громадный комок где то на спине.
Не чувствует холода Кирилл Владимирович. Любовь юная, голубоглазая, преступная, согревает. С нею и на Северном Полюсе не замерзнешь.
Она губы его чувствовала нежные, родные. И щекотное прикосновение усов его пробивающихся.
И думала лихорадочно, правильно ли целуется она, Джуна-то. Как бы не высмеял ее Кирилл Владимирович, как бы не ушел, оттолкнув в сердцах.
Если признать честно, по-настоящему, с языком, целуется Джуна в первый раз в жизни. Ну, в третий, если совсем уж строго считать.
Но те два раза в летнем лагере - не в счет теперь, потому как не с мужчиной любимым
Подумаешь, мальчики сопливые тогда были.
...В глубине парка, спрятавшись за скамейку, глотает слезы постыдные Меркурьев. Зря за Джуной после уроков проследил, зря полвечера за влюбленными наблюдал. В окошко кафе-мороженого, где историк с Джункой чаек пили. В дальнем углу парка, куда зашли оба, под ручку, зря таился.
Только душу себе расстравил.
Плачет Меркурьев, воротником куртки давясь, и влюбленных цифровиком, к темноте чувствительным, фотографирует, рыдая. Получится плохо, да ничего, в фотошопе дома отредактирует. Авось и пригодится.

Философы древнегреческие, в одеяниях белоснежных, на облачке райском столпившись, за происходящим в парке наблюдали. И долго еще спорили, отчего любовь так по разному проявляется у всех троих?

Но даже философы на тот вопрос - ответа не нашли. Может, в этом ее, любви, и прелесть?

Проснулся Кирилл Владимирович душной ночью, а Джуны рядом нет. Нет юности, нет задора, нет любви

Да и быть не должно. Джуны, по крайней мере. Рядом ровно, уверенно и безразлично супруга посапывает.
Помнит Кирилл Владимирович, как в тумане, Джуна возникла в постели его. Было то в праздники новогодние, в пору ссоры его с женою, так внезапно, так нежданно. Словно чудо новогоднее. Хоть и был не совсем трезв Кирилл, а глаза ее радостные, кудри шелковые, руку тонкую на плече своем, запомнил.
Есть то, что никаким ластиком из жизни нашей не сотрешь. Топором не вырубишь. И обратно не вернешь, нет
Ибо поставлено женою, все прознавшей, мужу условие, "или я и ребенок, или...". Знать про то, что случилось все внезапно, и не было ничего у Кирилла с Джуной в ту ночь, супруга не желает.
Давно бы ушла, говорит, да тебя, дурака жалко, и ребенку отец нужен
Говорит жена, что Кирилл со своей работой в школе с голоду помрет (а супруга в банке работает, считай, кормилица главная)
Говорит жена, что муж неудачник
Тех слов влюбленная Джуна не скажет. Видит Кирилл, на уроке на Джуну не смотря старательно, что готова она принимать его таким, какой он есть
С несложившейся, трудной судьбой.
Дядькой, четвертый десяток разменявший
Вдребезги женатым
...Между третьей и четвертой парой нагнал Кирилл Владимирович Джуну в коридоре, фальшиво математичке Клавдии Изосимовне улыбнулся, чтоб не заподозрила. И улыбаться натянуто продолжая, шепнул Джуне в ухо, незаметно
"В старом парке. В шестнадцать тридцать"
За руку с физкультурником удалым познакомился и в учительскую зарулил
..Целая вечность до шестнадцати тридцати. Целая вечность счастья и радостных грез
Сидит Джуна на уроке литературы, слушает, как Матильда Степановна стихи Евтушенко читает

"Вы полюбите меня, но не сразу
Вы полюбите меня скрытноглазо
Вы полюбите меня вздорогом тела
Словно птица вам в окно залетела"

Хороший мужик Евтушенко этот. Понимающий

Отложил Меркурьев фотку Джункину, где любимая в короткой кофточке облегающей такой, грудь юная на волю рвется. Брюки натянул, засопев грустно. И решил, что никакое рукоблудие поцелуя любимой не заменит.

Не везет Меркурьеву с женщинами. Не везет с Джуной. За всю жизнь поцеловался Меркурьев всего-то три раза. Первый раз в детском саде, когда водой брызгались у фонтана, не помнит уже с кем. Второй раз на улице, летом прошлым, с девчонкой обалденной красивой, с голубыми глазами, светлыми роскошными волосами и безумно упругим бюстом. Выиграла сборная России тогда у голладндцев в футбол, ну и целовались все, кто на улицу вышел праздновать, друг с другом, про приличия забыв.
Та голубоглазая потом Меркурьеву четыре месяца снилась.
В третий раз, смелости и наглости набравшись, поцеловал Меркурьев Джуну дома у ней.
Думал, уж теперь то все склеится. Билеты в кино купил, на стиляг. А она - даже в сторону его в классе не смотрит.
И решил Меркурьев, что подвиг пора совершить. Словно трубадур древний или горец какой. Песню на улице сыграть, в полночь ровно, на гитаре. Или выкрасть Джуну в мешке, с кунаками-друзьями вместе, да в горы, в аул далекий, увезти.
Жениться.
Но не выучен Меркурьев на гитаре играть. Не выучен девушек красть. И аула никакого в горах нет.
В общем, остается только в окно к любимой лезть, по трубе газовой, что приметил давно уже. Ночью.
И в порыве страсти Джуну обнять. Уж тогда-то она точно на любовь его ответит. Устами влажными к губам меркурьевским припадет.
Как представил себе Меркурьев ноги королевские, торс его страстно обнявший, да живот любимой, под ласками дрожащий, так бросился план ночного вторжения составлять.
...С трубы чуть не сорвался, со скользкой, но на счастье форточка открыта была. Уцепился да пролез. В темноте колено о комод какой-то ушиб, да на кота какого-то злобного, шипящего, едва не наступил...
...К постели любимой, затаив дыхание, подкрался. Укрыта любимая с головою, под одеялом контуры тела вожделенного. Сунул Меркурьев руку, по руке Джуну погладил..
..Сразу не понял, отчего рука худой да костлявой оказалась..Не понял, отчего заорала Джуна матом скрипучим, да за горло Меркурьева цепко схватила..Свет зажегся ярко вдруг, дед какой-то в комнату с ухватом вбежал. А любимая старухой древней оказалась, с кругами страшными под глазами, волосами седыми, растрепанными. И зубами железными, в колено Меркурьеву впившимися..
..Это потом майор Прохоренко в отделении милиции, строго бровями играя, объяснил, что залез Меркурьев к гражданке Трындикиной Еликаниде Лукиничшне, посему немедля статью уголовную за проникновение в чужое жилище сейчас заведут. Оказалось, в темноте ошибся Меркурьев не этажом даже, а подъездом, посему промашка вышла с любимой. Не хотел никак майор строгий в рассказ меркурьевский верить...
..И лишь когда, в четыре ночи Джуна разбуженная, с родителями своими и одноклассника незадачливого, в отделение явилась, полегчало Меркурьеву.
Джуна молодцом оказалась. Не предала. Сказала даже, что игра такая у них, мол, в окошки друг к другу залезать. Говорила, на Меркурьева жалкого не глядя. И попросила майора нарушителя под статью не подводить, и родители попросили. И Еликанида Лукинична, слезу пустившая от джуниного рассказа, рассказала, что и к ней по молодости на сеновал Потапка, друг детства, лазил. Всяко бывает. Отпустили Меркурьева..

У врат отделения милиции закатила Джуна пощечину Меркурьеву звонкую
А так и надо
Коль полез в окно к любимой, не ошибайся дверью.

(Продолжение следует)

Если бы любимый был кофе с молоком, пила бы его Джуна вечно. И пусть горячие, с горчинкой, капли, душу выжгут. Если уж любить, так чтоб гореть, сгорая.

Но нет кофе "Кирилл Владимирович". Зато, смотри-ка, появилось в кафешке знакомой, через улицу возле дома, кофе "Обама". Так в меню написано. С молоком. И стоит ого-го, сто рублей чашка, во как.
Повар, видно, сообразил, что в моде сегодня, да назвал вчерашний безымянный кофе, по одному и тому же рецепту сготовленный, звучным именем. Чтоб покупали.
И цену набил.
Кто такой Обама, вам объяснять не нужно. И Джуне не нужно, хоть и политикой она не больно то увлечена. Вернее, разбирается в ней, как в игре в кегли, то есть совсем никак. Но Кирилл-то Владимирович осенью еще, школьникам своим, рассказал, с дрожью в голосе, про выходца из самых низов, чей отец чернокожий, да из самой Африки. Про Обаму, который президентом стать готов американским.
Смотрела Джуна на фотки жену Обамы, которая Мишель, ничего особенного. А вот сам господин президент, по телевизору, Джуну энергией неукротимой своей привлек. Язык то английский Джуне не очень понимает, зато на мимику, на жесты рубящие внимание обратила, да головой кивнула одобрительно
А еще понравился Барак тем, что дочек своих любит и бережет.
Словом, эту бы энергию да заботу о близких кой-кому из Джуниных знакомых, так цены бы такому Кириллу Владимировичу не было.
Не нужен Джуне в мужья президент американский. Не нужен ей и принц наследный британский.
Родного бы, сонного, под мышкой носом уткнувшегося своего, простого, да любимого мужчину.
Да нет такого.
Включила сегодня Джуна телек, а там Обаму к присяге по новостям приводят. Порадовалась за Барака Джуна, добился-таки своего.
Ну а мечтам Джуниным тоже, быть может, сбыться суждено
Если бы был любимый кофе, пила бы его Джуна, не переставая
Да кто знает, чего нагадала судьба, на кофейной-то гуще...

(Продолжение следует)

Если бы Джуне прямо сейчас, на улице, закатил пощечину незнакомый человек, было бы не так обидно. Потому что время остановилось. Потому что жить расхотелось. Потому что позвонила Джуне жена Кирилла Владимировича.
Жена сказала, что зовут ее Лариса. Сказала, что просит прощение за нежданный звонок. Сказала, чтобы оставила Джуна Кирилла Владимировича в покое. И трубку положила.
Голос спокойный, ровный. И сказано было без криков, вежливо. Но это была именно та сама вежливость, что больнее отъявленной грубости.
Уж лучше бы обругала, не так было бы обидно
Наверно, прочитала Лариса смс-ку Джунину. Ту, что послала вчера, спокойной ночи пожелав любимому. А может, читала все сообщения Джунины? А может, и в электронной почте КВ (Кирилла Владимировича) нашла Джунину открытку, и стихи нескладные, но искренние, от всего сердца написанные? Присланные под Новый Год?
Нет у Джуны теперь сердца. Нет любви. И Джуны теперь уже нет. Идет по улице потерянный, расстроенный, растрепанный, забрызганный грязью проезжающих мимо машин человечек.
Такой никому не нужный. Такой отверженный. Такой шестнадцатилетний…
Вы не подскажете, как могут кошки на улице орать, почуяв оттепель, когда такое расстройство? Как могут дети сновать, лопатками размахивая, под ногами путаясь? Как может вон тот вот молодой человек по телефону радостно с кем-то болтать и мороженное поедать одновременно?
Машины деловито гудят. Воробушек чирикает, хлебушек склевывая. Лужи под ногами чавкают
Странно, почему мир рушится с таким нестрашным шумом?

(Продолжение следует)

Вот вы говорите, гадание чепуха. Джуна и сама не верит врунам разным, да мошенникам, что карту из колоды тянут. Если захотеть, чего угодно вытащить можно. Хоть короля червонного, хоть жениха богатого. Карта все стерпит. За деньги клиента. Но уж если сама гадаешь, да проверенным способом, тут уж дело верное.

Вечером, когда стемнело, Джуна с Ленкой пошли сапоги бросать с левой ноги. Прямо возле дома. В другое время, прохожие бы у виска пальцем повертели. Но в Крещенский Сочельник - грех не погадать. Интересно же, с какой стороны суженый явится? У Ленки сапожок на три метра улетел, так ногою страстно тряхнула. Да носком прямо к дому и обернулся, к Ленкиному (у нее вечером сидели). Подруга слезу пустила, пригорюнилась. Думала, в димкину сторону, может, покажет. Если носком к дому, старая бабка Лукерья с первого этажа сказывала, не выйти девке в этом году замуж никак.
У Джунки ботинки на шнуровке, камелоты тупоносые. Далеко не стряхнешь с ноги. Но далеко и не получилось. Получилось высоко. Взвился камелот, словно птица сирин, да в лоб парню проходящему мимо. Джуна подумала, мата будет на всю округу. Виновато на правой ноге к парню за ботинком попрыгала. А тот и сам к ней спешит, сапожок двумя руками, задником от себя (носок то на парня указал!) Джуне протягивает.
Ленка сзади скулить перестала, присмотрелась, гыкнула. Вроде как смеяться собралась. Смотрит Джуна, а парень то не наш. Волосом черен, лицом смугл, глаза раскосые, ни дать ни взять, японец или китаец.
Вот тебе и гадание в православный праздник!
Парень, впрочем, ничего так, симпатичен и вежлив.
На каком языке с ним только говорить?
А парень уже, на колено присев, ботинок на Джунину ножку натягивает. Хотела одернуть, да успел одеть
И по-русски говорит, слово подбирая, с праздником, мол.
Улыбнулся, поклонился, челку черную поправил и в темноте исчез
И телефон не спросил, и навязываться не стал. Ну точно, совсем не наш.
Ленка из темноты как раз прискакала, от смеха корчиться, в сугроб падает. Быть тебе, Джуна, говорит, замужем в этом году, если гаданиям верить.
И жить, наверно, в Японии, не то в Китае.
И так смешно вдруг девчонкам стало, что решили на радостях на купания крещенские сходить, что на пруду неподалеку. Сами, конечно, в прорубь не полезут, но хоть посмотрят.

Не думала, не гадала Джуна, что увидит на купаниях Кирилла Владимировича, в плавках молодецких, с бицепсами стальными, в воду ледяную отважно няряющего. И полшколы знакомых, на купания историка пришедших посмотреть. Жаль, занят был любимый процедурами водными. Жаль, народу было много слишком, чтобы подойти к любимому, да спинку и бицепсы озябшие полотенцем махровым протереть.

...И решила Джуна, что гаданиям верить не будет.
Пусть до любимого, как до Китая, нырнет Джунка в любовь свою окаянную, как в прорубь ледяную.
Всем приметам назло

(Продолжение следует)

Вот тут-то он ее и поцеловал

Джуна офигела на секунду, а потом размахнулась как, чтоб пощечину влепить. Но тут-то в дверь позвонили.
Но, вообще-то, расскажем историю с самого начала.
Началось с того, что понравилось Джуне мороженое с шоколодам и с киви. Зашла в кафешку после школы, ну и попробовала одно, попробовала другое. Настроение, как и планировала, улучшилось, после дурацкой контрольной по математике. А вот горло к вечеру к черту разболелось.
С утра температура 37 и 7. Осталась дома, не пошла на любимую историю..Мама сказала, доктора надо вызвать, но Джуна сказала, что больше одного дня дома сидеть не получится. Все равно послезавтра важный диктант, то да се. Потому справку от врача не нужно, а пилюли и так знает, какие пить.
Эх, лучше бы доктора.
Сидела, укутавшись в любимый полосатый плед, шмыгая носом распухшим да в odnoklassniki фотки новые выкладывая. И новые фотки своих одноклассников просматривая, то улыбаясь, то злясь. Особенно взбесили снимки Меркурьева - он прям как клоун в своей рыжей кепке.
И тут в дверь, уже после обеда, позвонил кто-то.
Посмотрела в глазок - а там Меркурьев, тот самый сосед по парте, зачем-то. Как будто из odnoklassniki Ру материализовался.
Впрочем, с цветами.
Офигела, но дверь открыла. И откуда он адрес узнал?
Он сказал, что проведать пришел, классуха, мол, велела, то да се.
Ну да как же, классуха...Та, наверно, и рада, что Джуна в школу не пошла, лишний раз не надерзила.
Хых, а букет то тоже классуха велела купить?
А тут еще у Меркурьева коробка конфет, совершенно случайно, оказалась.
Сидели, пили чай, с малиновым вареньем, заедали шоколадом меркурьевским и болтали о Токие Хотел
Джуна, вернее, болтала и заедала, а Меркурьев только слушал преданно, и моргал часто.
И подумала Джуна, что если бы не дурацкие его длинные ресницы, был бы очень даже ничего. А вообще, конечно, молодец, что проведать пришел.
После чая Мерькурьев домой засобирался. Не хочет, мол, беспокоить Джуну, пусть выздоравливает,то да се.
Ну не душка ли, а? И конфет почти полная коробка осталась.
Полку для шапок, куда мерькурьевскую кепку закинули, папа еще прибивал. Папа высокий, а Мерькурьев маленький. Потянулся одноклассник за шапкой, куртка аж на грудь залезла, и блеснул медной пряжкой ремень. И пряжка та до боли знакомой Джуне показалась. А как повернулся гость к выходу, спину согбенную грустно Джуне показав, поняла она, кто это в подъезде ее прятался да подарки к дверям подкладывал. Да с Димкой за честь Джунины дрался.
По ремню, по спине да по доброте.
"Так ты и есть тот маньяк?" - вскричала Джуна, руки в боки уперев. Обернулся Мерькурьев. Стоит пред ним злая, растрепання фурия с красным носом, и кричит благим матом почем зря.
Не знаю, кто Мерькурьева учил гневу девичий усмирять. Но получилось совсем, как у взрослого мужчины. Не стал Меркурьев оправдываться, не стал доказывать, не стал драпу давать. Просто обнял вдруг Джуну, гневом полыхающую, да поцеловал сладко в уста. Ресницы длинные прямо у Джуниных глаз.
А ведь красивые то ресницы, если присмотреться.
Размахнулась Джуна, чтоб пощечину влепить..Но тут мама пришла.
Поздоровался вежливо Меркурьев, напялил кепку рыжую свою да ушел тихо
К вечеру температуры как не бывало. Сидит Джуна у компа, комп не видит, улыбается глупо. И не знает, то ли злиться ей, то ли радоваться, то ли конфеты идти с чаем пить. Мама Меркурьева, кстати, похвалила, мол, побольше бы таких заботливых одноклассников.

Если завтра Мерькурьев к Джуне на переменке подвалит, она губы холодно подожмет и отошьет его, чтобы не воображал себе ничего.
Но в глаза его преданные, шоколадные украдкой заглянет-таки
Уж больно понравились длинные меркурьевские ресницы.

(Продолжение следует)

С Ленкой как-то само собой получилось помириться. Еще бы ты дулась на подругу, если она забеременела в 16 лет.

С утра в воскресенье, пока сны десятые снились Джуне, растрезвонился вдруг телефон. Ладно бы, мобильный, что под подушкой, который сонной рукой отключить еще можно. Так нет ведь, домашний, и в другую комнату шлепать надо, чтобы трубку взять. И родители неизвестно куда и зачем с утра пораньше в выходной уперли.
В общем, трубку сняла, зевая, а там плач, сопли, страсти. Мигом проснулась Джуна, голос зареванный ленкин признав. Ленка, как выяснилось, только что сделала себе второй тест. Дурацкие полоски, похоже, жизнь подружкину напрочь перечеркнули. Двумя линиями.
Через час встретились Джуна с Леной, забыв про обиды и печали, поплакали на плече друг у друга и в кафешку какую-то зашли. Чаю горячего попить да решать, что делать то.
Это Димка все, оказалось. В общем, был секс, и не раз, не врала, значит, Ленка. Был до ноябрьских праздников, был в ноябрьские, был после ноябрьских. Это когда родители еще у Ленки уехали к родственникам куда-то, а бабушка полуглухая у соседки допоздна засиживалась, сериалы досматривая.
Димка сказал, что презервативы не современно. Димка сказал, что пусть пастинор сама покупает. Бабушка денег не дала, хотя и просила Ленка якобы на новые учебники. Приедут, сказала, родители, и купят тебе задачник по математике.
Теперь, походу, придется закупать пособия для молодой мамы. Ясно как дважды два.
Сериалы бабушкины проклятые. Ноябрь проклятый. Жизнь проклятая.
Кто-то умный на форуме, куда Ленка на судьбу свою анонимно пожаловалась, сказал, что если любит Димка, то женится.
Оказалось, подлец
Потому и рассталась с ним, перед Новым годом. Потому и заманил Джуну проходимец на каток и лапать начал. Отомстить чтоб.
Боится Ленка, что узнают родители и убьют. Боится Ленка делать аборт ("говорят, вдруг не рожу потом?"). Боится Ленка вешаться, а хотела недавно, после первого теста.
Хотела Джуна спросить, чего же тогда Ленка, в беременном виде, с Кирилл Владимировичем по улице под ручку расхаживала, да не стала.
Тут подругу спасать нужно, а не мужиков делить.

Подлости человеческой в мире много, а лучшая подруга у Джуны одна

(Продолжение следует)

До утра будут свечи яростно плавиться на столе, и колдовские тени бродить по утопающим во мраке стенам. Заплачет страшным голосом то ли кот приблудный в углу, то ли дух непрощенного, на костре сожженного средневекового чародея.

У Джунки на ладошке щедрая щепотка соли. На столе блюдо голубое, семижды вокруг себя верченное. Просыпает соль сквозь пальцы Джуна и заговор сквозь губы сомкнутые шепчет. "Кое соли то люди то в естве любят, так бы ты судьбой даренную любил" Звонко часы полночь на стене бьют. А Джуна берет уже ветку вербы, да на две части, глаза крепко сожмурив, преломляет. Бьют часы, словно куранты новогодние, нескончаемо, и молвит Джуна слова заветные: "До поры пока верба на челе твоем возлежать будет, до тех пор меня не забудешь и не разлюбишь. Аминь". И кладет ту вербу на портрет любимого, что на столе, у свечей дрожащих, заготовлен, и рукою знаки по воздуху колдовские чертит.
Воздух холодный, свирепый, под хохот мяукающий сожженого чародея окно настежь распахивает. И спадают одежды с тела юного, горячего Джуны, и морозец нежно тело то ласкает. Словно ведьма молодая, Джуна руки к небу вздевает, и волосы распущенные по плечам да по спине струятся. Острый нож, в полумраке страшно мерцающий, берет Джуна в ловкие руки да к груди девичей, нежной лезвием тихо подносит. И вот уже едва видная капелька теплой крови сквозь царапинку просачивается.
И заговор бормоча, Джуна в капельку крови той платочек девственно белоснежный обмакнет. И платочек тот сожжет на костре рано поутру, до первых утренних сумерек. И прах тот на ветру у дома любимого молча развеет.
Как много случится того, о чем в смелых только мечтах и грезим. Как быстро наступит то, что только в полухпохмельном сне присниться и может. Ушедшие навсегда любимые вернутся, не со зла нами обиженные простят. Солнце взойдет в самую лютую темень. Люди станут добрее.
И Кирилл, уставший, обросший, с посохом странническим, в двери к Джуне постучится. Кирилл слово извинительное молвит. У порога, потупив голову, станет, торбой пустой потрясая.

Вернется любимый, как приворот колдовской тому велит.
Но Джуна его ни за что к себе в дом и в душу уже не пустит.
Аминь

(Автор настоятельно рекомендует не повторять джуниных приворотов.
Продолжение следует)

Ну почему так бывает: делишься с ней сокровенными тайнами, по ночами лазаешь вместе на крышу смотреть на звезды, сочувствуешь ей, когда с Димкой не ладно..А лучшая подруга вместо благодарности вдруг оказывается настоящей змеей подколодной!

Горючие слезы в глазах и в наушниках какая-то злобная музыка, под стать настроению. Шлепает Джуна по скользкой, пустой и холодной улице и ругается про себя матом. В общем, дело так было. Решила, что домашнюю по физике завтра сдует у кого-нибудь после первой пары, отправилась в магазин за хлебом, как мама просила. И когда назад шла, с батоном наперевес, вдруг увидела, как на переходе Кирилл Владимирович с Ленкой вместе стоят! И пока красный свет, воркуют так, как два голубя, и едва ли за ручку не держатся!
Истории на этой неделе не было, так что любимого в школе Джунка не видела еще. А Ленка сегодня и вовсе не появлялась, и смс-ку с утра прислала, что, мол, заболела. Чем это, интересно, если по улице зимой расхаживает, без шапки, с волосами распущенными? Как будто на свидание собралась, вово! И кого это, интересно, волосами своими решила покорить?
Спряталась Джуна за газетный киоск и все своими глазами видела, как два подлых изменщика дорогу переходили, и за руки взялись таки, на середине. Это когда Кирилл Владимирович, Ленку распущенную от машин оберегая, за локоток подхватил. Так и пошли, до самого до тротуара. А потом еще долго стоялаи (6 минут, засекала Джуна) на остановке, и болтали так весело, что хотелось повеситься и батоном прибить обоих одновременно.
А потом пришел автобус номер 322, и Ленка восвояси отправилась, Кирилл Владимирычем под лототок таки опять подсаженная. Хотела Джуна сразу же дорогу пересечь да объяснений у неверного потребовать, но тут красный свет загорелся, ринулся машин поток Джуне наперерез. В общем, пока до той стороны добралась, испарился подлый Кирилл.
Домой Джуне идти не хочется. И жить не хочется. И позвонить бы надо Ленке или Владимировичу коварному, но сели батарейки на телефоне, да и унижаться не к лицу перед предателями. Будет Джуна гордой. Будет неприступной. Чтобы знали!
А вообще, встретить бы Димку ленкиного сейчас...Да, чтоб Ленке отомстить, с ним бы в обнимку пройтись, да на ухаживания его прилипчивые ответить...
Да так, чтобы узнала подруга подколодная, каково это, когда любимого мужчины среди бела дня крадут, не успеешь и за хлебом в магазин сходить.
Разбито сердце беспокойное, и не за чем его беречь уже
Осколки любви, сморкаясь, выгребет ржавым совком равнодушная дворничиха судьба.

(Продолжение следует)

Глаза красные, как у мутанта из фильма ужасов. Голова трещит. Во рту пересохло. И руки странно, по-стариковски, дрожат. Это не перепой. Это пересидела в интернете

Решила Джуна тоску свою миру поведать. Про любовь свою окаянную. Про то, как коротает ночи длинные без сна, пока любимый - где-то далеко, с чужой женщиной. Не с чужой то есть, с женой, но все равно Джуне не в радость все это. Короче, зашла на форум какой-то да тему завела, люблю, мол любимого, мне 16 лет, что делать.
И стало Джуне страшно жить. Пока маленькой совсем была, думала, что все люди хорошие. Как дедушка Захар Петрович, всегда по кудрям русым готовые погладить и сказать, мол, ути-пути, какая милая девочка. Когда Джуна стала постарше, поняла, что есть и люди не совсем хорошие. Ну, тут уже мама объяснила, не ходи с чужим дядей в лифт, даже если конфеткой поманит.
А после того, как комменты к своей теме в интернете почитала, поняла Джуна, как много в жизни плохого. И мир этот уже не спасти.
Какой-то "пропистон_на_5_минут" написал, что Джуна дура. И что Кирилл Владимирович, мол, попользуется ею и бросит. И так ей и надо. А hehundra78 посоветовала в психбольницу как можно скорее обратиться, лекарство от глупой любви попринимать. Третий комментатор, ник забыла, похвастался, что пока, мол, был молодой, так таких девочек, как Джуна, переимел множество, и как здорово, что наивные такие еще есть, на мужской век хватит.
Четвертый ссылку на порноресурс выложил, и сказал, чтобы скорее скачивали самых классных телок. Пятый сказал, что если перечислить 5 долларов на какой-то кошелек вебмани, то заработаешь сразу сто. Шестой обоих забанил и Джуне предупреждение вынес за то, что тема банальная и уже на форуме была.
Как это банальная? Джуна аж губу от обида прикусила и по клавиатуре ладошкой стукнула. Она тут ночи не спит, переживает и не готовится к контрольной по математике, а они! Только бы поиздеваться.
К вечеру двое написали в личку. Один пригласил в сауну, второй прислал ссылку с фотографией своей, где он в голом виде в ржавой ванне сидит. Ну и дряблое же, некрасивое тело! Куда им всем до Кирилла, куда им всем до Владимировича!
И лишь один единственный человек оставил сочувственный комментарий. Мол, давайте поймем Джуну! Правда, приписал не знай зачем, что, мол, возраст у девочки пока переходной, то да се. Вырастит дескать и все изменится.
Никогда Джуна не изменится, это она твердо решила. И Кирилла Владимировича будет любить всю жизнь, вот так вот.
Одна только перемена будет. С этого дня никогда больше Джуна в интернет не зайдет. Дала зарок. Раз решила - так тому и быть.
Только vkontakte две фотографии новые добавит в последний раз и почту свежую проверит.
Ненависть к интернету - она как и любовь в 16 лет - навсегда, так навсегда.

(Продолжение следует)

Утро было обидным и гадким, как почещина

С утра в замке завозились ключом. Ладно, Джуна чутким сном обладая, с дивана подскочила да в куртку, что в прихожей оставила, впрыгнуть успела. У порога - женщина, молодая, злая и безумно красивая. И с пакетом, откуда палки колбасы кусок торчит.
По красота да по колбасе поняла Джуна, что делать ей тут абсолютно нечего. И оправдываться, объяснять, вовсе не к месту. Потому прошмыгнула молча, мимо женщины рассерженной, на лестницу, и бегом, грохоча, вниз.
...Мама на праздники в деревню к деду уматала, а папа почему-то не ругал сильно. Папа как глянул на Джуну расстроенную, расстрепанную, с утра черт знает откуда явившуюся, так и ушел в другую комнату, молча. И заперся, обиженный, до вечера наедине с телевизором...Характер, блин. Он всю жизнь такой!
Сидит Джуна в спальне, за распростертым на коленях ноутбуком, и слезы горючие льет. Нет, ни себя ей жалко. И даже не Кирилла проклятого, так с утра и не проснувшегося, так к вечеру и не позвонившего.
Жалко Джуне Курта Кобейна. Потому что молодой, талантливый да чертовски сексуальный был. Потому что погиб не вовремя, а жена его даже праха мужа после смерти не сберегла. Вот и верь женам после этого. Вот и доверяй им самых лучших, самых красивых мужчин!
Один только Курт Кобейн Джуну сейчас и понимает, с моника взахлеб песни проникновенные ей крича. Ей бы и самой сейчас покричать, всю боль свою выплеснуть, так, чтобы ушла, подлая, как водка пролитая в песок.
Если бы была Джуна Кортни Лав, она бы Курта Кобейна прах на груди носила, в заветном жетончике, вместе с крестиком нательным. И не потеряла бы никогда.
Была бы Джуна женой Кириллу Владимировичу, она бы от него никуда не ушла
Даже в магазин за колбасой
Вот такая, блин, нирвана

(Продолжение следует)

"Мужчина, которого ты хочешь. Парень. И которого ты не встретила. Соль и перец все же в крови. "Все равно встречу, буду счастлива! Опять, по иному, буду, буду счастлива!"
И погибну в антигламурной борьбе! Не хочу быть старым дерьмом на службе этого общества, не хочу спать с кем попало, хочу спать с моим любимым.
Хочу с любимым спать!
Как сладко спать с любимым!
Образ расплывается. Имеете терпение, госпожа. И придет он к Вам, и учтиво шляпу приподнимет. Ох, нет, простите, одетый в пехотную куртку хаки.
Как сладко спать с любимым!"

Вот так, вслед за героем одного известного произведения, почти слово в слово, грезила Джуна всю свою предыдущую жизнь. На уроки дурацкие сонно собираясь. С мальчиком скучным за ручку по серой улочке гуляя. Перед сном в холодной кровати в одинокое одеяло кутаясь.
И вот пришла эта ночь.
Никто, конечно, не поверит, что ничего между ними не было.
Галатного танца, то есть, сплетения рук и ног.
Ни Ленка, ни мама, которая так и так убила бы.
Кирилл к полуночи от переживаний да водки совсем ослаб, да так на диванчике на кухне и уснул. Вот тут бы Джунке домой валить, последний троллейбус, заблудившийся, за поворотом поймав.
Осталась.
В свитере, в джинсах, как котенок, сбоку пристроилась.
Он повернулся и в сонной нежности обнял, и снова уснул.
Большие часы над холодильником час ночи пробили

Как сладко спать с любимым!
(Продолжение следует)

Если мужчина душу тебе открыл, то одно из трех – или любит, или пьян, или бросили

Полумрак на кухне у Кирилла Владимировича запустение скрывает. Лампочка перегорела в люстре, на новую не поменяли, оттого и свечи на столе. Оно так даже и романтичней. Сидит Джуна на табуретке, с ногами взобравшись, личико сочувствующее в коленях прячет. Слушает.

Ушла от Кирилла Владимировича жена под новый год. К родителям. С ребенком. Не звонит. Семейный скандал. На почве бытовой. Что там случилось, Джуне не понять. Да и не нужно. Хорошо ей на кухне у мужчины обожаемого, пусть и прокурено тут, пусть и селедочными хвостами стол усыпан, пусть и кофе давно остыл.

Это нам сейчас скептически хмыкнуть бы, подумав, мол, хоть Джуна, хоть Ксюша Собчак, хоть привидение к историку незадачливому сейчас приди, все одинаково сложилось бы. Сидел бы Кирилл Владимирович в майке, в спортивных трико и тапках на босу ногу, и душу слушателю бы сердобольному изливал.

Но Джуне об этом не думается совсем. Только в смелых мечтах грезила оказаться в замке у принца своего, в душу милому заглянуть, посочувствовать да сахара ложечку в кофе Кириллу Владимировичу положить. И все так и получилось. А что принц тот сегодня немного далек от образа сказочного – ну да кому какое дело?

И хочется Джуне что-то сказать такое, взрослое, мудрое, чтобы мужчина обожаемый сразу горевать перестал, да в глазах его прежний яркий свет загорелся, да плечи молодецки расправились, да шутками чтоб сыпать начал, как на уроках истории, ни разу Джуной с сентября не пропущенных. Только на ум не приходит ничего. Только понимает девочка, что прерви сейчас рассказ словом неосторожным, так исчезнет все. Встрепенется Кирилл Владимирович, устыдится ученицы своей да восвояси отправит.

Часы над микроволновкой в углу давно за десять вечера натикали. Это значит, обзвонилась мама на мобильный Джункин, предусмотрительно выключенный, раз сто пятнадцать. Это значит, будет дома серьезный разговор, и о кофточке розовой, что обещала мама в каникулы купить, позабыть можно.

Но не наблюдает Джуна часов. И о тряпках совсем не хочется думать ей. И о том, что сказала бы Ленка, ехидно губя кривя, узнай, где пропадает Джуна сейчас (а сказала бы, что дурррра наивная, нашла бы давно нормального парня, вон Колька на гитаре играет классно и вообще).

Но нет никого в мире теперь для Джуны. Ни Ленки, ни Кольки, ни плевков в спину, ни камней в огород.

Одни они с Кириллом. На весь мир. На весь город. На всю кухню.

На всю ночь.

(Продолжение следует).

В Рождество чудесам быть положено, но чтоб сразу и вот так…Все равно что кинула Джуна башмак через левое плечо, и пролетел он прямо сквозь дверь, ни кали не застряв В старину говорил, подобное к замужеству.

Но кидаться башмаками не дома пришлось, а в подъезде, мочой провонявшем, что напротив окон Кирилла Владимировича. Полчаса только Джуна и простояла, mp 3 плееру в темноте внимания, как завалилась в подъезд веселая компания разнузданных гопников. И девка пьяная, смехотливая, своя в доску с ними.

В старину под Рождество ходила молодежь на колядки. А теперь, получается, что чаще на блядки, Джуна смекнула. И по запотевшей бутылке самогонки в руках гостей непрошенных, и радостному азарту в глазах девки, поняла, что скоро в подъезде тому самому, что с колядками легко рифмуется, и быть.

Только радости от открытия этого никакой. Во-первых, стоять, по Кириллу Владимировичу печалиться сильно мешают. Во-вторых, заметили гопники Джуну, и руки давай распускать!! Тот, что с сигаретой слюнявой в обезьяньих, отвисших алкогольных губах, так еще и обломком кирпича замахнулся.

Чьи-то кеды старые, бомжацкие, на трубе отопления в подъезде стояли, и отбивалась ими Джунка, на улицу отступая, от притязаний наглой шпаны. А потом и вовсе бежать пришлось, ноги уносить, да в самый Кирилл Владимировича соседний подъезд, и дверь с замком кодовым на первом этаже перед носом злодеев малолетних захлопывать.

Думала, пронесло, и вдруг слышит, как открывают гопники дверь ту без всякого труда. Ну еще б, если местные, код им от двери то не знать?

Делать ничего не оставалось, как к Кириллу Владимировичу в дверь бежать стучаться, на пятый этаж…

…Он был один.. Ни жены, ни ребенка, ни елки. Он просто дверь открыл, Джунку пропуская, словно так и нужно было, словно так и условились в последний раз. Ухо прибежавшему наглому гопнику молча, сильными пальцами бывшего офицера, накрутил, вслед бросившемся наутек дружкам кубарем по лестнице отправил.

Джунке кивнул на кресло свободное, стол, усеянный окурками да рыбьими хвостами, газетой прикрыл и извинился. («Не ждал гостей»). И бутылку водку полупустую на кухню унес. И с двумя чашками душистого кофе вернулся.

Только тут и поняла Джунка, по щетине недельной (как у папы, когда в отпуске не бреется) на щеках, по бедламу в квартире, по глазам, как у брошенной собаки, усталым, но удивительно трезвым, что всю новогоднюю неделю провел Кирилл Владимирович один. Никуда не выходя.

И что Джунка – первый живой человек в этом году человек, заглянувший в гости к учителю.

(Продолжение следует).