- Лунатик... Кстати, как ваше имя?
- Лейтенант... - с тоской во вздохе ответила Лунатик.

Замело, завьюжило, занесло лесные дороги. Завыла метель в печной трубе. Вечером кто-то опять бродил за порогом, шелестел за дверью и скрипел снегом. На зверя не было похоже, и Кандид всё решал - выйти ли наружу с карданным валом наперевес или затаиться, притворившись, что дом такой же необитаемый, как и всегда. Кандид выбрал последнее. Ставни были закрыты, огонь в печи - погашен. Не вышел старлей и когда всё утихло, чтобы, по своему обыкновению, погулять перед сном по ночному лесу.
Раннее утро встретило его ярким зимним солнцем в чистом небе меж густых разлапистых сосен. Вдохнув полной грудью морозный воздух и совершенно не отдавая себе отчёта в том, зачем полуживому квазибессмертному существу восхищаться красотами сотни раз виденной природы, Кандид прогнулся назад, чтобы сделать утреннюю зарядку в окружении великолепного и прекраснейшего зимнего леса. Да так и замер перед порогом, почти по колено в снегу и с запрокинутой головой - над дверью висела приколотая фотокарточка из тех, что моментально проявляются после съёмки. Наконец распрямившись, Кандид снял её, чтобы рассмотреть получше. А запечатлена на ней была лейтенант Лунатик в некоей зазывной позе, на фоне полосатой простыни, да ещё и указующая пальчиком куда-то за кадр. Покрутив головой и приложив карточку обратно, Кандид проследил взглядом, куда же указывает лейтенант, и нашёл ещё одну, на углу дома. На ней Лунатик снова отправляла дальше, но другую руку уже запуская под свой шерстяной красный свитер. Оглядевшись по сторонам, Кандид осмотрел себя и побрёл в дом, чтобы одеться.
Третья и последующие фотографии нашлись сами собой - они были приколоты кнопками или привязаны к ветвям деревьев вдоль засыпанной за ночь тропинки, что позволяло лейтенанту, освободив руки, действовать уже свободнее. На третьей карточке Лунатик запускала под свитер сразу две руки и отчасти приоткрыла гладкий и немного бледный живот. Затем ладонями поглаживала себя по туго обтянутым джинсами бёдрам. Потом одна её рука задрала край свитера, а другая осталась на поясе, оттянув его большим пальцем вниз так, что стал виден краешек кружевных трусиков.
Кандид перемещался от дерева к дереву, одну за другой снимая фотографии, как вызревшие среди зимы плоды, разглядывая их и складывая в карман телогрейки, чтобы не скапливались в руках. Сначала Лунатик на нескольких снимках, покачивая бёдрами, стягивала с себя свитер, пока не избавилась от него, бросив за кадр, после чего, томно наклонившись вперёд, стащила и джинсы, оставшись в красивом чёрно-красном белье.
На этом фото взгляд старлея задержался дольше - стали видны татуировки на плечах лейтенанта: ласточка на правом и витиеватый, похожий на вышивку на украинских сорочках, узор вокруг левого. Между тем, Лунатик сперва соблазнительно сжала ладонями свою пышную грудь, а потом распрямилась и даже немного выгнула спину, запуская пальцы в рыжие волосы. Покрутилась перед фотокамерой, показав ещё и длинную татуировку вдоль позвоночника, а под конец опустилась на колени, страстно касаясь пальцем влажных губ. Бюстгальтера на лейтенанте уже не было, свою выдающуюся грудь она стискивала свободной рукой.
Кандид нервно сглотнул и зачем-то огляделся по сторонам. Фотографий было много. Лунатик лежала на расстеленной по полу шубе и одной рукой плавно стягивала с себя кружевные трусики, элегантно прикрывшись от объектива фотокамеры коленкой.
Старлей почувствовал, как кровь в его жилах потекла сильнее. На следующей карточке Лунатик снова стояла, держа в руках снежинки, очевидно, собственноручно вырезанные из картона и обклеенные фольгой из-под шоколада "Алёнка", - одну побольше и одну поменьше. Ажурные снежинки едва-едва справлялись со своей задачей, с трудом прикрывая даже то, что было необходимо прикрыть. Однако и это не помешало лейтенанту принимать перед объективом соблазнительные позы, выставляя то округлое бедро, то длинную ногу, то ровное, украшенной татуировкой плечо. Судя по лицу, ей это даже нравилось.
Кандид сам не заметил, как вышел из леса и подошёл к одному из заброшенных домов, а фотокарточки всё не кончались. Лунатик на них уже и сидела, и лежала и страстно вытягивалась, демонстрируя плавные линии и волнующие изгибы лейтенантского тела, но всё так же закрывала от смотрящего свою наготу, заставляя вожделеть и пробуждая желание увидать её самолично - в этом сомнений уже не было. Без снежинок она предстала только на самой последней карточке. Та висела на двери, и Лунатик на ней сидела на постели спиной, в пол-оборота, подтянув под себя коленки, чуть выпятив губы и приподняв бровки домиком, как на старых рисунках в стиле пин-ап. Грудь она придерживала руками, но благодаря своему размеру та всё же была видна из-за стройной спины. Старлей довольно долго любовался этим снимком, но всё же сорвал его, сунул в карман и распахнул дверь.
Лунатик лежала на той же постели и дрыхла, посапывая и раскинув руки. Повсюду была Читать далее...

- А торпеды у нас есть? - спросил Нарком, глядя вдаль.
- У нас торпедных аппаратов нет... - ответил Кандид спустя минуту.
Нарком перевёл взгляд вправо, где стоял вампир. Несмотря на бешеный рёв двигателей, того было очень чётко слышно.
- А жаль, - вздохнул телепат. - Но ты, наверное, уже знаешь, что с ними делать?
Кандид промолчал. Он неотрывно глядел вперёд, туда, где на горизонте за стёклами капитанской рубки появились сторожевые катера Полуночной Империи. Вскоре стал виден и крейсер, и рация на пульте ожила трескучим голосом.
- Сбавьте ход и назовитесь! - заговорили по-английски сквозь помехи и рёв двигателей. - Назовитесь и немедленно сбавьте ход!
- Микрофона у нас тоже нет... - опередил вопрос телепата Кандид, не сбавляя скорости.
Нарком равнодушно пожал плечами и подошёл вплотную к мутному, забрызганному водой стеклу. Спереди был виден нос экраноплана - искалеченный, из-под швов заплат которого торчали и бились на чудовищном ветру кроваво-красные лохмотья. Телепат поднял глаза повыше, на двигатели, и увидел там почти такую же картину. Но те, к счастью, были в лучшем состоянии.
Капитан стёр слой пыли с лага, стрелка которого показывала почти двести тридцать узлов.
- Сбавьте скорость и назовитесь! - снова ожила старая рация. - Или мы открываем огонь!
- И как они нас раньше не заметили? - поинтересовался телепат, снова подойдя к Кандиду. Корабли Империи стали намного ближе.
- Мы идём на слишком малой высоте для радиолокаторов, - объяснил вампир, не мигая смотря вперёд.
И тут он дёрнул за рычаги управления, что есть силы. Один из левых моторов громко чихнул, хлопнул чем-то - и судно завалилось на правый борт, выходя на вираж. Нарком с трудом устоял, схватившись за пульт. Через мгновение там, где они были, вода вспучилась в заглушённом моторами взрыве.
- Минные заграждения, - констатировал телепат.
- Мы их давно прошли, - проговорил вампир. - По нам выпустили торпеду.
Нарком вспомнил, что их судно на полном ходу воды не касалось, а значит мины ему были не страшны, согласно кивнул, и тут же кубарем покатился назад, больно ударившись спиной о переборку, вывалившись в коридор и заметив только, что Кандид остался стоять как вкопанный. Имперцы начали торпедировать. Или обстреливать из пушек. Или применять ещё какое-нибудь оружие из недавно изобретённых. Люди отчего-то старались ликвидировать себе подобных покрасивей, с оттягом, огнём, шумом и звуковыми эффектами.
Корабль шатало из стороны в сторону. Капитан поднялся на ноги, держась за стену, и отряхнулся от пыли и ржавчины. Что-то шлёпнуло его по затылку. Обернувшись, он обомлел от увиденной картины. Коридор был наполнен хлеставшими из всех щелей красными лохмотьями. Они не сбивали ржавчину, а, казалось, наоборот крепили её хлопья на место, собирали готовый развалиться на ходу корабль, наполняя его, как клеем.
Почесав затылок, Нарком снова зашёл в рубку, поплотнее закрыв за собой люк, чтобы лишний раз не тревожить себя напоминанием того, с кем делит посреди океана эту проржавевшую посудину.
Их снова мотнуло, когда Кандид заложил очередной вираж, но Нарком устоял на ногах. Внимание его теперь приковывало то, что вампир, похоже, направил их экраноплан сквозь вставший на пути крейсер и не думал сворачивать.
- Эээ, Кандид? - попытался позвать Нарком, но стих на полуслове, увидав, что стало с лицом вампира.
Это была не кровь. Телепат не мог понять, что это было. Какая-то глянцево-чёрная жижа текла из глаз Кандида, стекала по полотняно бледным щекам и исчезала за высоким, стянутым ремнями, красным воротом. Лицо же, как и всегда, совсем ничего не выражало, как будто такое случалось с вампиром сплошь и рядом.
- Кандид, мы... - снова попытался напомнить о себе телепат, как тут перед ним заколыхались красные лохмотья кандидовой накидки.
Сообразив, что лучше схватиться за что-нибудь, Нарком судорожно сжал ручки над стёклами кабины. После чего сторожевой крейсер перед ними подбросило вверх вместе с серым океаном. Экраноплан сделал резкий нырок, клюнул длинным носом и взмыл в воздух, даже не задев брюхом корабельные надстройки крейсера Полуночной Империи. За ним обнаружился ещё один, служивший пропускным пунктом прибывших по воде, но Кандид перелетел и его.
Наверное, именно поэтому корабли не открывали огонь им вслед, подумалось Наркому, когда тот немного перевёл дыхание. На Кандида он не смотрел. Рассудив, что больше опасностей не предвидится, телепат отпустил ручку, ушёл в дальний угол рубки и просто уселся там, закрыв глаза.
Примерно через полчаса двигатели стихли, где-то под ногами послышалось биение воды о борта. Экраноплан быстро снижал ход и вскоре остановился. Когда Нарком огляделся, Кандида не было и следа. Снаружи раздались короткие пулемётные очереди и сдавленный крик.
Протерев очки, капитан вышел из рубки, прошёл по тёмным коридорам, даже не глядя на стены, сквозь ржавые прорехи которых пахло моторным маслом, а иногда была видна и вода снаружи. Спустившись к причалу, он всё же оглянулся на огромную машину, доставившую их в Лондон. Этот Читать далее...

Представление началось после третьего звонка, когда зрители расселись по местам. Старый театр знавал аншлаги, но никогда билеты не расходились так быстро - уже на третий день в кассах их не осталось, и причиной тому была недавняя книга, снискавшая такую популярность после своего выхода, что через год по ней поставили спектакль.
Свет потух, и зал погрузился в тишину ожидания. Занавес разошёлся, взору публики представилась декорация, изображавшая вход в "НИИ" - так было написано на вывеске справа от двери. На сцене, спиной к зрителям, стояла молодая девушка с огненно-рыжими волосами, к тому же изящно подсвеченными прожектором из-под рампы. Девушка какое-то время смотрела на вывеску, затем вздохнула надрывно, подняла увесистый чемодан и ушла прочь, приговаривая: "Ну и пожалуйста, ну и делайте, что хотите".
Декорация сменилась, повернувшись к залу другим своим боком - комнатой со столом и стенами чёрного бархата. Из-за кулис вышли люди самого разного вида, но в одинаковой серебристо-чёрной военной форме. Объединяло их ещё и то, что у каждого на плече, поверх нашивок, была повязана траурная лента. Один из военных - толстяк в очках - встал во главе стола и, грузно опершись на него, проговорил:
- Все мы знаем, зачем собрались сегодня, господа, коллеги... Друзья. Мы провожаем в последний путь нашего фюрера, вождя, положившего начало славному делу завоевания мира! Думаю, ни для кого не секрет, как он погиб. Его убили ничтожные людишки, возомнившие, что они сильнее нас! Убили не в бою, подло, напав со спины, когда он меньше всего этого ожидал. Я здраво полагаю, что этим они сделали первый шаг на пути к своему истреблению!
Сидевшая в партере девушка в белом вечернем платье не слушала. Она чуть повернулась к мужчине рядом - видимо, кавалеру - и тихонько, прикрываясь программкой, спросила:
- А что, так и было?
- Так и было... - ещё тише ответил её длинноволосый спутник. - Ну, почти...
- Таким образом, - продолжал толстяк. - Я, как приближённый к почившему вожду, с гордостью принимаюсь продолжать его дело! Следовать заветам и вести вас к победе, во исполнение целей Ка эМ!
- Слава Коалиции Максов! - в один голос взревели люди вокруг толстяка. - Слава Нэйлбастеру! Флуд! Хайль!
- А вот этого не было... - вздохнул мужчина в партере.
Люди расходились, на сцене остался лишь сидящий за столом и сверлящий взглядом бокал перед собой парень с разными глазами. Из-за декораций к нему вышла рыжеволосая девушка - не та, что появилась в начале спектакля. У этой причёска была куда пышнее и рыжесть светлее.
- Кандид Ромеро? - спросила она у парня. Тот кивнул, и рыжая представилась сама: - Нава. Не хотите сегодня ночью прогуляться по подземельям Энска?
Разноглазый снова кивнул, и они вместе ушли со сцены. Обстановка сменилась, свет вспыхнул ярче и тут же потух. На сцене началось копошение, а луч прожектора заскользил по залу, создавая впечатление проходящего мимо поезда. Наконец, он осветил кулисы, из-за которых вышли Нава с Кандидом. Они почти не говорили друг с другом, а только лишь оглядывались по сторонам, бредя по выстроенному на сцене железному коридору с небольшой комнаткой у другого её края. Возле входа в неё полулежало, опираясь на стену, обёрнутое саваном тело. Миновав его, путники прошли в комнату, где Кандид взял со стола и убрал в карман небольшую коробочку, назвав её жёстким диском компьютера. Нава же идти дальше отказалась и, к большому удивлению зрителей, попросила напарника обратить её в вампира. Кандид отказываться не стал и покорно уложил девушку на пол, потянувшись к её шее. Свет снова потух, но только для того, чтобы зажечься тёмно-красным. Голоса и Навы, и Кандида стали глуше и громче, как бы показывая зрителям всю особенность ощущений вампиров.
Нава быстро оклемалась, и исследователи подземелья продолжили путешествие. Они, верно, возвращались, но отбиваясь от наседавших на них жутких бледных существ, завёрнутых в уже знакомые простыни. Под конец Кандид обхватил Наву за талию, и они утонули в дыму. Поклубившись у земли, облако взметнулось вверх и скрылось за декорациями - никто из зрителей и не заметил закрывшийся чуть позже, чем надо люк в полу.
Сцена снова сменилась - теперь она изображала две небольших комнаты, в одной из которых стоял гроб. Неестественно широкий - двухместный, по-видимому, что вызвало сдержанные смешки где-то на балконе. В этот гроб Ромеро и уложил Наву, словно на мягкую перину. Сам же отправился в соседнюю комнату, в дверь которой постучались люди в форме, мало отличающейся от предыдущих, но всё же разнящейся. Они завели разговор, в ходе которого выяснилось, что люди эти прибыли из будущего, но спутали немного точку выхода и потому вынужденно отделились от своих товарищей. Разговор был долгим, и Нава в ходе него успела проснуться. Не найдя ничего интересного в квартирке вампира, она достала жёсткий диск из его плаща и скрылась за дверью. Вскоре, вслед за ней ушёл и Кандид в компании гостей из ордена "Розенкройц". Свет потух.
Вполуха слушая голос, вещавший о том, что началось Читать далее...

Горячая алая кровь оставляла парящие проталинки в глубоком снегу, которые не заметала даже начавшаяся метель. Между лопаток парня под шинелью топорщились острые бугорки.
- Вот как она работает... - переломившимся голосом проговорил Нарком.
Он не мог пошевелиться. Боль сковывала тело раскалёнными прутьями. Лишь эта чёртова перчатка способна была причинить настоящие страдания прирученному организму телепата.
- Я забираю твоё время!.. - слова вампира будто раскатились по пустынной крыше, заставив даже снег на мгновение замереть.
Нарком откашлялся кровью. Спадавшие на лицо волосы поседели, сквозь растянутую и покрывшуюся морщинами кожу проступили вены. Через минуту вместо молодого парня в когтях вампира оказался древний старик.
Капитан придал этому мало значения. В его уплывающем сознании проносились картинки последнего часа. Кандид пригласил его на крышу, предложил сразиться. В этот момент что-то в его взгляде изменилось, он начал драться в полную силу. Телепат сперва принял это за шутку, но потом стало не до смеха. Шаг за шагом, удар за ударом, вампир всё яснее очерчивал судьбу капитана. И вот - век его подошёл к концу. Так скоро...
- Было приятно... иметь с тобой дело... - на последнем издыхании протянул Нарком и закрыл глаза. На губах заиграла тонкая улыбка. Лицо впервые за очень долгое время стало похожим на человеческое.
Вампир промолчал. С хрустом вытащив руку из груди парня, бережно уложил тело на снег.
В единственном глазу его не читалось ничего: ни горести, ни сожаления. Кандид сделал шаг назад, покачнулся и повалился рядом с бывшим капитаном. Метель над головой кружила всё сильнее, пока не подняла в воздух и школу, и город, и весь этот мир. Встряхнула посильнее, осыпав с неба плохо державшиеся звёзды, осколки которых побили уличные фонари.
Сквозь темноту отчётливо слышались ритмичные хлопки. А на их фоне - тяжёлые удары то ли похоронного набата, то ли колёс поезда по рельсовым стыкам.
- Браво, браво! - добавился голос к хлопкам. - Право же, худшего я от себя и не ожидал!
Кандид насилу открыл глаз. Мир был на месте.
- Вставай, вставай, - голос прозвучал совсем близко. Такой родной голос... - Начинается второй акт твоего выступления!
Невструев готов был поклясться, что голос принадлежал ему самому. А раз так, надо было слушаться.
Приподнявшись на локте, он оглядел место, в котором оказался. Но вокруг был только снег. Да и тот заканчивался метрах в десяти. Там, где стояла невысокая загородка, а за ней - тьма. Вампиру потребовалось довольно долгое время, чтобы понять, что очнулся он на крыше.
Кандид попытался подняться, но рука скользнула по чёму-то тёплому и тут же упёрлась в тело, лежащее рядом. Кому оно могло принадлежать? Вампир склонился над лицом покойника и в ужасе отпрянул. Перед ним лежал бездыханный Нарком! Внешне он сильно изменился, и Кандид начал было прикидывать, сколько же прошло, пока он спал, но тут глаз ухватился за уродливую дыру пониже ключицы. Всё вставало на свои места, хотя легче от этого не становилось.
На радиорубке за спиной вспыхнул прожектор, окончательно отрезав крышу от мира за её пределом.
Кандид медленно поднялся и встретился лицом к лицу с самим собой. Бледная кожа, припорошенные снегом чёрные волосы. Нет, этот был слишком хорош для вампира нынешнего. Этот остался позади, но, как сейчас, выплыл из омута вампирской памяти.
- Ты... убил его? - только и нашёл, что спросить Ромеро.
- Нет, - последовал вполне ожидаемый ответ. - Его убил ты.
- Врёшь! - Кандид метнулся к двойнику, но был остановлен сильнейшим ударом под рёбра и отброшен назад.
- Хоть я и часть тебя... Но капитанская кровь на твоих руках.
Невструев только сейчас заметил, что пальцы закованы в сталь, матово поблёскивающую в ярком свете.
- Каюсь, я мог бы и сам это сделать, но ты нарочно не оставил в моей памяти того средства, что гарантировано убьёт реинкарнатора, - продолжил двойник. - А поскольку из твоей я его вытащить не смог, пришлось заставить это сделать тебя. Извини.
Вампир ошарашено молчал, восстанавливая поломанные кости.
- Но ты не волнуйся, не волнуйся, совсем скоро я избавлю тебя от этой муки. Начнём?
Двойник стянул с левой руки перчатку и бросил её на снег, подняв к глазам страшную ладонь с механическими суставами. Послышалось шипение, и каждый палец со скрипом удлинился, вывернулся наизнанку, превратившись в деталь брони. Последний щелчок - и рука оказалась закованной в знакомый позолоченный доспех.
- Ладно, я не прав, - сказал вдруг робот. - Я не смог бы его убить, даже если бы знал, как. Ведь только у тебя эти заговорённые когти. Но зато, во время гипноза, я вытащил из твоего сознания абсолютно всё, что ты от меня утаил. И Штаб, и Лунатика, и избу, - он сделал эффектную паузу и торжественно изрёк: - Теперь я - это ты!
Не успели последние слова перелететь через загородку крыши, как двойник подскочил к вампиру и попытался нанести ему удар когтями. Но Кандид ловко, даже немного лениво парировал удар и, отведя железную руку в сторону, пнул робота сапогом в живот, откинув Читать далее...

И к чему всё это надо... Сидеть тут, рвать остатки душонки, читать в сотый раз, слушать по сотому разу... Сидеть в бессмысленном самоуничижении. Не беспочвенном, нет. Почва тут просто железобетонная. А всё равно рвать, зная, что впереди ничего нет, что никогда не найти ту Фландрэ, ту Пачули.

Настроение сейчас - наверное, депрессия

Лунатик устало положила расчёску на столик и повернулась к зеркалу правым боком. Провела ладонью вверх по бедру, талии и, добравшись до плеча, аккуратно одёрнула на рукаве красную повязку.
Сколько лет прошло со времён последней Войны. Тридцать? Сорок? Пускай, годы теперь почти не имели власти над девушкой, на душе ещё оставалось то тёмное, мрачное, тот страх, что наполнил её в день "Восхода". Лунатик невесело усмехнулась. События, которым легкомысленные историки дали светлое имя "Восход", до сих пор снились ей в кошмарных снах. Когда, просыпаясь, она находила себя на крыше самого высокого здания Лондона.
Девушка откинула волосы со лба и вышла из спальни. У дверей в коридоре уже ждал адъютант.
- Доброе утро, майн Фюрерин! - вытянулся тот по струнке, едва Лунатик появилась перед ним.
- Доброе, - мягко отмахнулась она. - Что за дело в такую рань?
- Телефонный звонок, - отчеканил адъютант и протянул Лунатику телефонную трубку, из которой тихо доносилась мелодия удержания линии. - Правительство России по кодированному каналу.
- Вопрос?
- Продление взаимовыгодного сотрудничества.
- Давайте сюда... - она приложила трубку к уху. Задумчиво протянула: - Как его звать-то... Василий... Викентий...
- Владимир, - кивнул адъютант.
- Спасибо, - улыбнулась Лунатик и, приняв звонок, зашагала дальше по коридору. - Вы свободны.
Адъютант отсалютовал, черкнул что-то в своём блокноте и направился к лифту, бросив короткий, полный уважения взгляд на удаляющуюся спину девушки. Даже проведя в Коалиции полтора десятка лет, он не перестал испытывать того чувства, что возникло у него при самой первой встрече с Фюрерин. Чувство благодарности и бесконечного почтения к той, чьи волосы слишком рано стали седыми. В наше время, когда то, о чём писалось в фантастический рассказах, стало явью, и ничего не стоит вернуть себе настоящий цвет волос, она берегла его, как... как напоминание о чём-то?
От размышлений отвлекли раскрывшиеся двери бесшумно подъехавшей кабины лифта. Адъютант вошёл в них, коснулся цифры первого этажа и поднял глаза к потолку, за матовыми зеркалами которого скрывались некогда грозные, а ныне законсервированные и никому не нужные пулемёты. Говорят, нынешнее здание КМ когда-то принадлежало одной очень сильной группировке наёмных убийц, действовавшей с ней чуть ли не на равных. Другие уверены, что она существует и поныне, но след её после смерти главаря затерялся так, что даже разведывательные службы Коалиции не могут его найти. С другой стороны, если разведка что-то не может найти в нашем мире, этого просто не существует.
Лифт остановился, адъютант невольно зевнул после быстрого спуска с заоблачной высоты и вышел в холл. Но не успел сделать и десяти шагов, как тут же был окликнут охранником.
- Герр Майер! - зычно ревел здоровяк-киборг. - Герр Майер, подойдите сюда, пожалуйста.
Адъютант вздохнул и без особого энтузиазма направился к посту охраны.
- Герр Майер, тут какой-то джентльмен просится к Фюрерин, - начал киборг и испепеляющим взглядом посмотрел на высокого типа в чёрном плаще. - Как вас, ещё раз?
- Рениер Сабье! - отрывисто бросил тип, который, кажется, и вправду начал дымиться. - Рениер Сабье, пришёл по личному делу к госпоже Лунатику!
- Вот, пожалуйста, - хлопнул по столу охранник и развернулся к Майеру. - Что дела...
- Пропустить! - перебил его адъютант - Пропустить! Вам что, разнарядка не пришла?
- Ну почему же... - охранник виновато вытащил из ящика стола листочек с фамилиями. - Вы знаете, сколько мне таких в час приходит? И никакого Рено... Рену...
- Рениера... - буркнул Сабье.
- И никакого Рениера тут нет, - закончил киборг. - Есть Редвард, Реднольд, Рен...
- Он это и есть, - нахмурился адъютант и, аккуратно взяв Рениера под локоть, провёл его через пост.
- А как же... - поднялся охранник.
- Спокойно, - остановил его Майер. - Вашей вины тут нет, а секретариат я поставлю в известность, что о сокращениях, доступных госпоже Лунатику, они должны позабыть раз и навсегда. Возвращайтесь к исполнению обязанностей.
- Лучший мир, лучший мир, а порядка как не было, так и нет, - вяло проговорил полудемон, когда они прошли холл и остановились у лифтов.
- Извините пожалуйста, - адъютант приложил руку к груди. - Просто, таких, как вы и Фюрерин осталось совсем-совсем мало, и некоторые не знают о вас вообще. Но что же... Вы по какому вопросу?
- Нашёл, - коротко и как-то грустно бросил Рен.
Адъютант же, напротив, просиял и едва не кинулся на полудемона с объятиями, но вовремя остановил себя, заметив, что над тем как будто сгустилась тьма.
- Сию минуту устрою вам встречу. Фюрерин, верно, уже закончила телефонный разговор.
Однако, когда они поднялись под самый шпиль башни КМ и постучались в кабинет, девушки там не оказалось.

Лунатик долго стояла перед закрытой дверью, не решаясь войти. Затем пересилила себя и толкнула деревянную ручку. В нос сразу же ударило запахом пыли и затхлости - здесь, в шпиле вентиляция не была предусмотрена, поэтому даже воздух был разрежен, будто бы в горах. Только пахло не Читать далее...

Сакуя... Ран... Рейму...
Вот же... нарушен покой.
Зачем я перешёл по тем ссылкам...
Потрепите душу и вы...

http://danbooru.donmai.us/pool/show/439
http://danbooru.donmai.us/post/show/420164/comic-d...reimu-hat-horns-ibuki_suika-ka

Настроение сейчас - глубокая подавленность

- Ага, вот эти ребята, - Айзен указал на мирно шагавших по Сейретеям шинигами.
- Не-не-не, Айзен Соске, нет! Мы тренировались, заманались сегодня. Нет!
- Да? И где же вы тренировались? Что делали?
- Это ещё не трендовое место, ты о нём не знаешь, - огрызнулся Куросаки.
- Банкай мы тренировали, - присоединился к нему Абараи.
- Да? И как же выглядит твой занпакто?
- Король обезьян с хвостом-змеёй.
- Да? Может, что другое пушистое? Например, Тедди-бир (плюшевый мишка)?
- Бан-кай!
- ...
- Фак мой мозг! В рот мне ноги! Тедди-бир! - завопил Ренджи, заметавшись вокруг Айзена с Ичиго. - Тедди-бир! Тедди-бир! Фак мой мозг! Ты куда Забимару дел, сволочь?
Айзен снял очки, заправил волосы назад и пристально уставился в камеру.
- А, посмотри! - крикнул Ичиго.
Абараи уже стоял, обвитый Забимару, который почему-то был завязан узлом.
- Ну вот, испортил! А я даже сразиться им не успел!
- Ты как его развяжешь-то?! - Куросаки с угрожающим видом подошёл вплотную к Айзену и толкнул его что есть силы.
- Что здесь происходит? - Маюри поймал едва не упавшего на него Соске.
- Он мне Забимару завязал! - всё ещё неистовствовал Ренджи. - Фак мой мозг! Сделай, как было, гад!
- Как, завязал? - удивился Куротсучи и глянул на Айзена. - Ну смотри у меня... Ашисоги Джисо!
Над шинигами появился огромный золотой младенец. Вдохнул поглубже. И начал поливать улицу.
- В рот мне ноги! - вскричал Маюри. - Оранж-сода! Стрелять-колотить! Там должен быть яд, фак мой мозг! Ты как это сделал, демон! В рот мне ноги!
Айзен снова уставился в камеру, ещё раз сняв очки и заправив волосы на фоне мечущихся по улице шинигами.
- Что тут?.. - раздался тихий, но твёрдый голос. - Что вы делаете?
- Как выглядит твой Банкай? - кивнул Айзен на меч пришедшего на шум главы семейства Кучики.
- Мой Банкай - это тысяча лезвий, разделённых ещё на миллион лезвий, невидимых человеческому взгляду, - Кучики Бьякуя вынул занпакто и поставил его между собой и Айзеном. - Танцуя свете солнца, они выглядят, как лепестки сакуры.
- Да? - невозмутимо, со своей лёгкой улыбкой спросил Соске. - А может, что другое?
- Что?.. - Кучики даже не поднял брови. - Печеньки? Цвети, Сенбонсакура!..
Меч разлетелся на миллионы частиц и осыпался на политую оранж-содой землю, не особо поменяв её цвет.
- Что?!! В рот мне ноги! - потерял самообладание Бьякуя. - Печеньки? Печеньки?! Печеньки!!! - он заметался вместе с остальными, только и приговаривая: - Печеньки! В рот мне ноги! Стрелять-колотить, печеньки!
- Уйди, демон! - высказал первую здравую мысль Куросаки. - Отвали, демон, а то мы отряд Сой-Фонг позовём!
И они все вместе, не сговариваясь, исчезли, переместившись в Каракур. Айзен последовал за ними.
- Ребята, давайте я покажу вам последний трюк...
- Ну нет, демон!
- Последний трюк... И я дам вам тысячу йен. Идёт?
- Тысячу йен?
- Ты сможешь купить тот шарфик, - заметил Абараи Кучики.
- Тысяча йен? Ну ладно, проходи, - Ичиго провёл компанию к себе в дом.
- Поставьте кассету "Ичиго в октябре восемьдесят девятого". Она в плеере.
- Что-то мне как-то боязно, - лишь приговаривал Ренджи.
- Да я там ещё сиську сосу, - Куросаки включил плеер.
На экране появился ребёнок на руках у матери. Сквозь сюсюканье раздался стук в дверь. Оператор повернулся и прошёл ко входу. Открыл.
- Здравствуйте, я Айзен Соске, - представился гость. - Я должен вашему сыну тысячу йен. Вот они.
- Фак мой мозг! - взвыл Ичиго, заметавшись от телевизора к Айзену и обратно. - И там, и там! В рот мне ноги! Ты как это делаешь, демон?! Уходи из моего дома! Вали в своё прошлое или будущее! Уйди, демон!!!
Оставшись за дверью, Айзен улыбнулся в камеру:
- Сейчас... Самое главное.
В доме послышался голос матери Ичиго, позвавшей его по имени. Через пару секунд из-за двери показался ошарашенный Куросаки.
- Он только что обоссался оранж-содой...
Айзен уставился в камеру, а Ичиго, воскликнув "В рот мне ноги!", в шоке скрылся за дверью.

Настроение сейчас - Блиииииииин...

Писец, дэвушки нас больше не интересуют...

Настроение сейчас - Psychadelic insanity

Заря багровым светом пролилась на далёкие трубы ЧАЭС, осветила серо-голубые крыши метровагонов. Пыль на дороге начала потихоньку нагреваться. Предстоял ещё один жаркий день.
Кандид поднял глаза к небу. Он стоял на пороге своего импровизированного дома, возвращаясь с ночной прогулки, ставшей спасением от многодневной засухи. Тепловой удар для вампира может иметь гораздо более печальные последствия, нежели для человека - вплоть до глубокой летаргии.
В общежитии НИИ Кандид не появлялся с той поры, как там начали резвиться Лунатик с Фальтесом. Просто, в один момент сидящий внутри Хаос учуял налипшие на стены отпечатки чувств - тогда ещё искренних. И Кандид понял, что даже кратковременное пребывание в тех стенах может вызвать если не Конец Света то, как минимум, неприятные расспросы.
Взгляд на секунду помутился, и старлей прикрыл глаза ладонью. Уже которая охота прошла абсолютно безрезультатно: попадались либо нещадно фонившие жертвы, либо те, которых было просто по-человечески жалко.
Жалость. Кандид усмехнулся про себя - он всегда сожалел Людям, хоть и знал, что те, при случае, не преминут воткнуть ему в спину серебрянный кинжал. Но на то они и были Людьми. Именно так, с большой буквы. Другими, отбросами общества вампир питался без всяких угрызений совести. Может быть, поэтому и заработал стойкую шизофрению пополам с паранойей.
Так или иначе, последняя явно не ошиблась, когда старлей почувствовал чьё-то присутствие за составами. Этот кто-то курил. И курил далеко не табак.
- Чего вам, старшина? - спросил Кандид в пустоту, зная, что та ему ответит.
- Не вы одни, вампиры, способны на такие манипуляции с эмполем... - раздался знакомый и немного высокий голос.
Из-за головной кабины вышел старшина НЕРВа, Фальтес, облачённый в чёрный халат вместо стандартного лабораторного.
- И всё-таки, что вам понадобилось здесь в столь ранний час? - Невструев подавил хрипотцу в голосе.
- Аннушка вызывала вас к себе.
- Да? Аннушка вызывала? - Кандид отвернулся и положил ладонь на чуть тёплый металл ручки. - Кто она такая, что вызывает начальника отряда? Или она забыла дорогу сюда? - он отодвинул дверь в сторону. - Передайте ей, что я занят. И с каких пор вы называете её Аннушкой?
- С тех самых, - Фальтес очень быстро оказался рядом с Невструевым, преграждая тому путь. - Она сказала, чтобы вы пришли немедленно.
Кандид поморщился от ударившего в нос пивного духа.
- Опять пили на работе, старшина?
- У меня выходной.
Старлей пожал плечами и попытался убрать с дороги руку Фальтеса, уперевшуюся в дверь. Но взамен этого получил от старшины довольно резкий тычок в грудь. Кандид пошатнулся, ступив на землю, и алкомаг закрыл дверь вагона.
- Что вы себе позволяете, старшина?! - тихо, но отчётливо проговорил вампир, удлинив клыки.
- Я знал, что так будет, - широко улыбнулся Фальтес. - И она знала. Я поделился с ней догадками, разумеется. Так вот, извините, но вы пойдёте со мной, - на его халате стали появляться светящиеся фиолетовые символы.
Кандид протянул руку в сторону наглеца. На пальцы легла холодная тяжесть "Цербера", и вампир без лишних вопросов выстрелил, целясь сразу в голову. Пуля угодила во вставший на пути символ, соскочивший с халата, и, потеряв скорость, упала на песок.
- Аж звёздочки из глаз посыпались, - усмехнулся алкомаг. - Не дури, Канти.
- Я тебе не Канти! - прохрипел вампир и выстрелил ещё раз. Теперь из всех стволов.
Пули снова блокировали символы, вставшие на манер звездообразного щита. Кандид подпрыгнул высоко вверх, открывая огонь на поражение, но уже не особо надеясь на то, что хоть один из зарядов достигнет цели. Когда он приземлился на крышу состава, Фальтеса внизу уже не было. Через мгновение он обнаружился за спиной вампира, на той же крыше.
Вокруг мага вращалось целых пять звёзд, время от времени зажигаясь и гаснув. А чёрный халат теперь больше походил на культистский балахон, под которым тут же началось какое-то странное шевеление. Через секунду в грудь и живот вампира ударили шесть чёрно-лиловых щупалец. Кандид отшатнулся и снова открыл огонь, сосредоточившись уже на них. Щупальца, растущие из боков алкомага, оказались на удивление быстры и точны. Они молотили по крыше там, где был вампир, там, куда он отпрыгивал, упреждая следующий их удар. Они ловкими иглами протыкали пространство, оставляя в железе глубокие вмятины.
Получив очередной удар под колено, Кандид повалился на спину и едва успел откатиться в сторону, когда Фальтес отвёл назад все шесть щупалец и с огромной силой рубанул ими по крыше. Вагон накренился. Ромеро, воспользовавшись этим, зацепился за воздухозаборник, соскользнул с крыши, по инерции развернулся и ударил старшину в грудь обеими ногами.
Алкобоец оказался не промах и, предотвратив своё падение всего двумя щупальцами, остальными подхватил Кандида, поднял над составами и, несколько раз приложив его о крышу, швырнул вниз. Затем и сам спрыгнул с вагона, встав ногами на запястья вампира.
- Какой всплеск ненависти, - насмешливо бросил культист. - Аннушка тебя явно Читать далее...

Дождь прекратился только под утро. Сперва на горизонте зажглась алая полоса восходящего солнца. Седая пелена туч пошла лазурными трещинами, и вскоре её кусочки расползлись в стороны. Где-то вдали запели птицы. Настоящие птицы, чудом оставшиеся в такой близости от Зоны.
Павел Порфирьевич вышел на крыльцо и втянул носом сырой утренний воздух. Затем вышел во двор, обходя грядки. Кажется, они не пострадали от ночного ливня. Старик поворошил пальцами созревающую клубнику, выдернул пару сорняков и направился к дому. Старая железная бочка за ночь наполнилась прохладной дождевой водой. Умывшись, он подошёл к деревянной скамейке и сдёрнул с неё мутный кусок полиэтилена. Присел.
- На моей памяти ты никогда солнца не боялся, - Павел Порфирьевич постучал костяшками пальцев по окну за головой.
- Я и сейчас не боюсь... Тут другое...
Кандид ступил за порог и чуть пошатывающейся походкой, держась за правый бок, направился к старику.
- Кстати, а почему так? Сколько я о вас читал... и везде вампиры боятся солнца.
Павел Порфирьевич отодвинулся чуть влево, давая Кандиду сесть. Тот наконец доковылял до скамейки и тяжело опустился на неё. Солнце сейчас находилось сзади, и на огород падала длинная прохладная тень. Стена дома, ещё не успевшая просохнуть, приятно холодила тело сквозь тонкую рубашку.
- А я и не вампир в привычном понимании... - протянул лейтенант, всё ещё держась за рёбра.
- А кто?
- Хотел бы я знать...
Павел Порфирьевич хмыкнул что-то и глянул на руки Кандида, в кои-то веки не затянутые в чёрную кожу.
- Ты совсем ничего не помнишь из вчерашнего, да? - старик наконец нарушил молчание. Собеседник из Кандида всегда был тот ещё.
- Отчасти, - протянул лейтенант. - Смутно помню, как к тебе приходили... Потом... город. А дальше...
Он снова замолчал. События вчерашней ночи, лежащие тяжким грузом, постепенно, против воли вампира, складывались в неутешительную мозаику.
- Девочку жалко... - покачал головой старик.
- Ничего, - ответил вампир чуть резче, чем следовало бы. - Ей там лучше...
- Разве не... - дед настороженно поднял брови.
- Уверен... - Кандид помолчал. Достал из кармана последнюю сигарету. - Спички есть?
Павел Порфирьевич протянул лейтенанту коробок, пробормотав что-то о вреде здоровью. Вампир молча прикурил и вернул его старику. Втянул в себя холодный сладковатый дым.
Тень перед ними медленно сокращалась, уходя под дом. Скоро лучики солнца коснутся и мокрых листьев на грядке.
Старик вздохнул и, хлопнув себя по коленям, поднялся. Глянул на вампира.
- Пойдём... там уже и чайник вскипел.

Ю истерично колотила хэдкраба куском арматуры, найденным на лестнице. Наконец, зверёк, оставив всяческие попытки прыгнуть на голову одному из непрошеных гостей, взвизгнул и унёсся вверх, семеня по кафелю тонкими ножками. Девушка утёрла со лба проступивший пот. Кандид перезарядил Цербер и продолжил отстреливаться от рукокрылых, не давая им подойти к подъезду. Впрочем, безуспешно - их не брали даже серебряные пули, а чудища, только что попадавшие с пробитыми головами, уже вставали и, быстро регенерируясь, присоединялись к общему строю. Одно из них завыло на Луну, висящую необычайно низко над мёртвым городом. Издали послышался ответ. Значит, стоило ожидать подмоги.
- Этим ты их не возьмёшь, вампир, - проговорила нэка, с интересом вертев в руке железку, которую раньше видела только в учебниках. - Не трать силы.
- Тогда, может, скажешь, чем их можно обезвредить? Убивать по одному - слишком долго, и высок шанс самим попасть под сотню-другую ударов.
Он бросил короткий взгляд на тело рукокрылого под ногами. В его груди чернела дыра, а рядом, на серой коже лежали обрывки сердца. Кандид ещё раз стряхнул капельки крови с когтей и только после этого убрал доспех.
- Ничем, из того, что существует в этом времени, - выдохнула Юдя.
Она оглянулась на лестничный пролёт, уходивший вверх тёмной бездной. Смекнула что-то и крикнула Кандиду:
- Уходим!
Вампир сделал ещё пару выстрелов по самым близким монстрам и устремился за нэкой. Что ж, побег - тоже своего рода выход.
Пробежав несколько этажей, девушка остановилась перевести дыхание. Толкнула ближайшую дверь. Заперто. Вампир посмотрел вниз. Совсем близко слышалась мягкая поступь рукокрылых. Тогда Кандид молча обернулся к Ю и, подхватив её на руки, побежал дальше, минуя площадку за площадкой.
Чердачный люк слетел с петель после первого же удара, и каэмовцы оказались в небольшой будке. Кандид выглянул из дверного проёма. Путь был чист. Восстановившая дыхание Юдифь бодро зашагала вперёд по плоской крыше, покрытой рубероидом, из-под которого во многих местах проглядывал бетон. Перегородив открытый проём тяжёлым железным шкафом, вампир остановился на краю и глянул вниз. Зрелище было впечатляющим. Из соседних домов, подвалов и подворотен - отовсюду появлялись рукокрылые и, сливаясь в живой поток, шли к одной-единственной цели. К подъезду, в котором скрылись столь вкусно пахнущие гости. Кандид через силу оторвал взгляд от колышащейся серой реки, от мириад плавающих по ней Читать далее...

Осень на Чернобыль опустилась рано - уже к концу сентября земля была покрыта толстым ковром из опавших листьев.
Утро выдалось холодным и солнечным. После вчерашнего тёплого вечера на траве блестела роса.
Осторожно ступая по мокрым листьям, к Составу двигался человек в чёрном плаще и очках. Двигался неровно, местами останавливась и аккуратно разгребая листья носком лакового сапога. После чего, поправив очки, шёл дальше.
Высоковольтный кабель появлялся из пластмассовой трубы в земле лишь под самым вагоном и тут же упирался в единственный башмак токоприёмника.
Кандид наклонился проверить соединение. Под защитным кожухом блеснyл толстый провод.
Убедительно кивнув, он обошёл головной вагон, смахнув листья с автосцепки, и направился к середине состава.
Ключ пришлось долго искать. Не трёхгранку, а обычный ключ от амбарного замка на дверях. Наконец, тот сухо щёлкнул, и Кандид вошёл внутрь, отодвинув дверь за ручку, которой в этом типе вагона вообще быть не должно.
Внутри всё осталось без изменений. Тёмный из-за заколоченных окон салон, печка-буржуйка в углу. Два аккуратно сложенных пледа на пружинном диванчике.
Внутренняя батарея подала ещё один сигнал. Предпоследний. Времени оставалось всё меньше. Кандид гулко вздохнул и прошёл к торцевой двери.
Перейдя в другой вагон, Кандид остановился перед массивным грубо сколоченным гробом, стоящим посреди салона. Крышки у него не было. Он провёл рукой по седым волосам лежащего внутри. Нащупал в них тонкий проводок, оканчивающийся электродом у виска. Наклонился, чтобы поближе рассмотреть своё лицо. Почти коснулся губами бледной кожи.
Внутри тревожно заверещал зуммер. Нехотя отстранившись от вампира, Кандид обошёл гроб, стянул с себя плащ и перчатки, снял пиджак и расстегнул рубашку. Достал из-за диванной спинки провод и, с тихим щелчком, вставил его в открывшийся разъём в основании черепа.
Зуммер умолк. Батарея начала потихоньку заряжаться.
Кандид присел поудобнее и осторожно повращал плечами, проверяя состояние шарнирных соединений. Правая рука ходила свободно, на левой же было ощутимое трение. Слой фарфорового напыления потрескался, и в обнажившейся стали зияла небольшая вмятина от шальной сталкерской пули. Кандид удручённо покачал головой. Затем взглянул на лежащего в гробу вампира.
Грудная пластина снялась без особого труда. Под ней, среди разнообразных механизмов, торчали три прозрачных трубки.
Насосы тихо заработали, перекачивая кровь из внутренних ёмкостей в тело спящего вампира. Кандид устало положил голову на стекло за собой, раскинул руки и отключился.
Солнце начало потихоньку клониться к закату.
Кандид поправил на себе плащ, убрал руки в карманы.
Руки. По рукам можно очень многое понять о человеке. Тонкие ли пальцы пианиста, грубые ладони грузчика.
У Кандида руки были не человеческими. Покрытые всё тем же фарфоровым напылением, слабо повторявшем фактуру кожи, они, как и всё тело, имели шарниры на месте каждого сустава. Потому, приходилось носить перчатки, чтобы, хоть на первый взгляд, быть похожим на человека.
Кандид бросил прощальный взгляд на вампира и двинулся к автоматическим дверям. Но что-то его насторожило. Он обернулся. В салоне не было никого, кроме их двоих. Но на толстом слое пыли на поручне отчётливо виднелись следы прикосновений. Невструев прошёл к противоположным дверям. Открыл их, повернув рукоять напорной магистрали. Шагнул во второй состав, тесно прижавшийся к первому.
В этом вагоне тускло горел свет. На диванчиках сидели люди. Нет, не люди - куклы, пустые безжизненные механизмы, вывезенные когда-то из Энска. Все, как один, одетые в чёрные костюмы, с длинными чёрными волосами, обрамлявшими бледные лица. Сорок кукол Невструева сидели в вагоне, опустив головы и смотря в пол пустыми тёмно-красными глазами.
Кандид осторожно шёл между ними. Провода, начинающиеся в первом составе, змеились под ногами и оканчивались в углу салона, в шкафу, где был распределительный щит. Там же стоял и компьютер с копией диска, отданного Фрее. Невструев проверил его работу и закрыл шкаф на трёхгранку. Прислонился спиной к бежевому линкрусту. Усмехнулся самому себе.
Кто бы мог подумать, что он, бессмертный вампир, заключит свой разум, свою душу в машине. Пускай и синхронизируя каждую неделю рассудок со спящим телом. Кандид с едва заметным жужжанием сервомоторов сжал пальцы в кулак и сполз на пол, вытянув ноги.
Однако, по-другому было нельзя.
В голове замельтешили картинки, будто это было вчера. Настоящее тело внезапно теряет стабильность. И очень кстати подворачиваются результаты исследований, проводившихся в катакомбах под незаметным польским городком. Матрица личности вампира была успешно перенесена в механическое тело. Пришлось отказаться от способностей, в пользу продолжения жизни. Хотя, какая эта жизнь. Наблюдение.
Дело за малым - понять причину распада и устранить её. А пока... кому нужен старый разбитый состав на окраине города. Кто заметит утечку пяти мегаватт с ЧАЭС.
Невструев поднялся на ноги и отряхнул полы плаща. Всё же, от вида Читать далее...

Соль в том, что вампир слишком силён. Проблема частично решается душевной нестабильностью.
А для тех. драмы заменяем вампира куклой с его внешностью. И перенесённой личностью. Настоящего вампира погружаем в стазис. Скажем, в одном из вагонов Мёртвого Состава...
Мда...

Метель...

Что-то там...