страшнее я не видела ничего. я была в аду в тот момент, наверное.
старик бегал кругами, падал, поднимался, снова бежал. был весь в пыли и пепле. его внук выл протяжно на одной высокой ноте: ииииииииииииииии. плакал и выл. а старик продолжал бежать и бормотать что-то. на меня это давило невыносимо и выжигало. одна мысль - когда это всё кончится.
а потом меня пытался убить взбесившийся деревянный человек. я видела, как в его глазах постепенно разгорается безумие, он становился всё яростнее. видела, как он переставал удерживать разум.
не знаю, чем бы всё кончилось, если бы меня не растолкали

я же видела ещё раз её! морру. она похорошела. и она СБРИЛА УСЫ.

он как дух болезни нашего дома. от него исходит нездоровый смрад и мы жмёмся перед ним, ползая на четвереньках и поджав хвосты. как раковая опухоль, он становится всё больше. и он пожирает нас всех. Кровавый Хоро.

а сегодня ночью я взяла из приюта ребёнка.. хотела, чтобы он мне был братом. очень старалась подружиться, терпения проявила столько, сколько не имела никогда. проснулась, как только начало получаться.

мне снился мир будущего. там было тепло, там люди владели своими телами в совершенстве. у них была серая кожа и чувствовался каждый мускул. они могли замедлиться в падении и их зрение охватывало мельчайшие вероятности. там пахло лугом и меня там не было.

под тёплой кожей - тёмное стекло. в цельной глубине его - невозмутимый интерес. ни ряби, ни дрожи по синей глади не пробежит - оно будто тысячелетнее, все знания объемлющее. да так и есть.
а значит, действительно, когда оно только лишь родилось, как корочка наледеневшая, болезненно воду стянувшая, было иначе. резче, ярче, правдивее.

снами были человек, проглотивший дерево, превратившийся в дерево, и обезьянка. дерево несло успокоение и просветление, а обезьянка нервничала, особенно когда её дёргали за хвост, взмахивала шестяными ручками, и эти двое были друг другу идеальным противовесом.
мы шли по воде. как маленькие иисусики. все людишки в ту ночь стали сами себе иисусиками. и так, по реке, мы дошли до саванны, что спрятана за забором. там прыгает по деревьям маленький симба и никогда не заходит солнце.
а у нас - полярная ночь и на дорогах лежат завёртнутые в бумагу младенцы. и через портал из иного мира приходят орки и водяные и игги попы. они заходят съесть по пицце и выпить по кислому молочному коктейлю. но они замечают, что коктейли кислые. они пьют их клубничными. а мы за полсекунды пробуем из всех стаканов, судорожно передвигая их по столу, как бешеные шахматисты, и понимаем: подстава.
уж нашу семью не провести. братиё у нас повсюду, и они оставляют знаки-улики-улитки.

маленькие белые ручки с тонкими ловкими пальчиками упаковали шарик нашей планеты в бледную рисовую бумажку, чтобы согреть зимой. подвесили этот фонарик на свою вечнорождественскую ёлку, случайно уронив капельку светлого воска со своей свечки. через это пятнышко просвечивает свет их люстр. я долго смотрела, прежде чем осознать, что это не луна. только солнце может быть таким плоским.

проваливаешься как в болото в тошнотворную липкую темноту, из которой доносится агонистичный судорожный смех демониц, чьи образы мельком выхватываешь то совсем рядом с собой, то в недосягаемости безграничной черноты. клепания их языков и плоские бездушные лица. чья-то тёплая ладошка держит тебя за руку и без неё не смыслишь существования, оно невозможно в этом душном тумане.
а потом вдруг открывается дверь, а за ней такой облегающий кожу холодок и пушистые комочки света, которые таят на влосах. и вмиг происходит переоценка всего.

это как бросок зверя. вырванные из окружающей жизненной структуры кадры. бьющаяся кровь в висках. всё чётко, ясно, но в то же время вне тебя. не с тобой. хищное алчное дыхание. чистый инстинкт и ритм, ритм, ритм.
видишь всех и каджого, читаешь любой взгляд. они раскрываются в этот момент. начинают источать мысли как запахи, так сильно желая быть услышанными.
только в такие моменты мы так едины и так одиноки.

а ведь за столетья
людские характеры
ни на йоту
не изменяются,
как бы в том сладострастно
нас не
разуверивают.
ежедневно мозги
нам на спину
косичкой
вывешивая
плакаты кричат,
что мертвечиной
несносно
попахивают:
"всем внимание,
на земле,
как всегда,
новейшая
суперакция!"..

ну уж нет, пусть лучше меня
гильотинируют
чем эта психологическая
мастурбация

сегодня было массовое самоубийство облаков. они низвергались с небес, и жителям городов, на которые обрушивалось умирающее облако, казалось, будто мир сегодня необыкновенно лиричен.

спираль или, всё же, круг? если круг, то явно не один, а множество кругов различных диаметров. если так, то где же происходит соединение между разными кругами? скачком? но ведь всё взаимосвязано. значит, всё же, спираль. остаётся лишь вопрос, какая? сужающаяся или расширяющаяся? раньше каким-то дремучим инстинктом считала, что сужающаяся, ведущая к некоему апогею, вершине, соприкосновению, не знаю. пусть даже там бесконечность, в сужающейся спирали чувствуется какой-то накал..
сейчас же думаю, что спираль эта - расширяется. ширится ведь круг интересов, дел, знакомых, воспоминаний - самое главное - воспоминаний.. и если спираль расширяется. то она точно не закончится. никогда

шёл дождь и всё было чёрным, и только когда на кем-то оставленный таз упал луч фар стало видно, что он наполнился кровью

в пакете пластинка замороженного слоёного теста и сигареты. закуриваю и остро хочу грызть пластинку. дом, что передо мной - плоский. огромный лист картона. мысленно толкаю его. он падает, за ним - всё. молодость природы. смотрю на синевеющую дымкой полоску и думаю, как в детстве, что за ней - другая страна и люди совсем не такие, нет, точно такие же как мы. сдуваю сигаретным выдохом. в сумке - гранатовое молоко. пью молоко с дымом, тот мягко ластится к нёбу и горлу. откусываю такую желанную шоколадку. нет, не то. иллюзию изломало. пропихиваю шоколад в себя, хватаю пакет и ухожу.
за домом - другой.

есть нечто, что невероятно интересно моему самолюбию, моему сволочному самоутверждению. бескорыстие от меня бежало в голубеющие дали, пустив за собой, как осьминог ваксу, мокрую тяжёлую вату по всей, бывшей такой безмятежной, голубизне. теперь она давит на голову тоннами рациональности и вероятности, нашёптывает внушение, вызывая желание, от выполнения которого пришло время отказаться - но у меня всё наоборот.

флешбэки. классика реализма. липкость. ватное небо. никогда ещё осень не резала так сильно.

становиться музыкой. пульсировать сочным ритмом. сделать так, чтобы в вас родились шаманы, бьющие в тамтамы и потрясающие маракасами. шаманы с разрисованными тушью лицами. шаманы, рисующие пальцами, разбрызгивающие с самых их кончиков капли цвета. будто они - фрукты, в которых сделали надрез, заставив сок струиться вниз, на бумагу. шаманы - полубоги со льдом в венах, чьи сердца, истекают пульсирующей жгучим перцем кровью. веки, лишённые сна, не станут закрываться, будто отрезанные напрочь: шаман должен ВИДЕТЬ. музыка, даже в полной тишине, будет оглушающей: шаман не может не СЛЫШАТЬ. перец в сердце шамана жжёт сильнее с каждым толчком пульсирующей крови: главнейшая обязанность шамана - ЧУВСТВОВАТЬ. чувствовать биение соков вселенной и мельчайшие вибрации даже в самой забытой временем части её. это его ноша, и лишь при условии, что шаман не сбросит её, ему даётся его сила. такова цена слияния со стихией. готовы ли вы платить?

засбоило. вчера мир на минуту стал не настоящим. весь распался, а когда вернулся и обрёл опять форму, во мне оказалось это осознание. теперь всё как мягкий пластилин. сегодня жизнь слепила для меня забытую и заброшенную сказку. с избушками и лошадьми, с домашней птицей, уютным цоканьем козьих копыт и, конечно, кошками. крошечными пластилиновыми котятами. был и мужичок с вилами, и недалёкий невнятный его говор. но было в этой сказке что-то больное, не то. продолжает сбоить иногда.

Это цитата сообщения Shadow3dx Оригинальное сообщение

У нас в России так не принято...

Очень познавательный пост, советую ознакомиться.

В Штатах не принято платить в ресторане за женщину. Считается, что этим мужчины подчеркивают свое финансовое превосходство.

[показать]

Читать далее...