[428x698]
 

[500x326]


Как и все в 80-х это явление не исчерпывалось чем-то одним: музыкой или модой, или стилем жизни. Оно быстро появилось, разрослось, и столь же быстро, через 4-5 лет стало пародией на самое себя.

Начало этой эры может иметь точку отсчета с точностью до часов - ей стала вечеринка "Bowie night" в небольшом клубе Gossips в Сохо. Устроили ее, так называемые Posers, близкие к панкам, однако равнодушные ко всему этому грязно-анархистскому антуражу, интересующиеся авангардной модой.

Клуб был снят на один день среди недели. Вместо пятницы или субботы, сборище было специально назначено на вторник, чтобы на него не приходили отдыхающие в уик-энд бизнесмены, а только представители богемы. Каждый должен был одеться самым вычурным образом. Вечером клуб был битком набит, но вид пришедших заставил замереть с открытым ртом даже видавшего виды хозяина.

"Bowie night" стали еженедельными. Со временем на них стало собираться все больше народу, и Gossips трещал по швам. Тогда-то и появился легендарный Blitz. "Оставь надежду всяк сюда входящий!" Но сначала надо было войти! Слова строгий фейс-контроль тут не означают ничего: это был жесточайший, до садизма доходящий фейс-контроль. Жертвой стоявшего при дверях Стива Стренджа стал, скажем, Мик Джаггер.

Предположим, что на вас футуристический блестящий комбинезон или красная косынка стиля "поднятая целина", но из полиэтилена (такие действительно делала Vivien Westwood!), или белый смокинг, ностальгия по веку джаза, но с немыслимыми розовыми лайковыми перчатками. Помножим все это на ярчайший макияж. Может быть, скривившись, вас и пропустят внутрь, где в гардеробе вас встретит Джордж о'Дауд, aka Бой Джордж. К слову, потом он был с позором изгнан за карманные кражи. И вот вы внутри! На стенах - плакаты времен Второй мировой войны. Камерная атмосфера (читай, не продохнуть). Ди джей ставит очередную музыкальную драму, в которой причудливо соединены классика и электроника. Царит полная анархия: каждый из гостей клуба, может делать все, что хочет, не опасаясь за последствия.

Газетчики и особенно телевизионщики были привлечены движением, пришедшим на смену давно уже переставшему быть шокирующим панку. Cult with no Name - так называлась знаменитая статья в The Face. Именно масс-медиа превратили местное лондонское увлечение в явление определившего стиль всего десятилетия. Может показаться странным, как наиболее вычурная субкультура стала определять обычную городскую моду и образ жизни сначала в Метрополии, а затем по всему миру.

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

[500x334]

Чешский фотограф Мирослав Тихий (Miroslav Tichy) изготавливал свои камеры из того, что смог найти на помойке. В ход шло все — от консервных банок до линз от очков.
Его считали сумасшедшим отшельником, но это его вовсе не волновало. Мирослав Тихий (Miroslav Tichy) бродил по городу в лохмотьях и фотографировал женщин на самодельный фотоаппарат.
Прошли годы и его «открыли» — бывший бродяга стал знаменитостью, его фотографии стоят десятки тысяч евро и выставляются в лучших галереях.

[500x352]

В продолжении работы Мирослава Тихого (Miroslav Tichy), которые он сделал с помощью своей теперь уже знаменитой самодельной камеры.

[500x467]


Унифицирующая идеология, крайне ограниченные возможности знакомства с общемировыми достижениями в искусстве, одним словом, ситуация известная, не без оснований позволяет полагать, что моды как таковой в Союзе не было вовсе. Но данные основательного библиографического исследования позволяют говорить об обратном: модная индустрия в СССР существовала, а благодаря «оттепели» этот факт был открыт и западному миру.

Так в 1959 году состоялся первый диоровский показ в Москве. Однако данное мероприятие явилось скорее исключением из общей политики того времени: мы предпочитали демонстрировать свой уровень развития за границей, нежели пускать в страну кого-либо с Запада. Советская мода напоказ и мода реальная, создаваемая Всесоюзным Институтом ассортимента изделий легкой промышленности для среднестатистических советских граждан — являлись вещами диаметрально противоположными. Искусство — страшная сила, а советскому человеку стремление выделяться не к лицу. На Кузнецком Мосту — мекке советской моды того времени — существовал даже специальный экспериментальный цех, где шили модели исключительно для зарубежных выставок.
Итак, конец 50-х — СССР представляет последние достижения в науке и искусстве на ярмарке в Лейпциге — западная публика в восторге. Год 1962 — Советская выставка в Париже: нашим моделям аплодируют стоя. В 1963 году проходит еще одна грандиозная выставка — на сей раз в Рио де Жанейро: свыше пятиста тысяч посетителей. К слову, для бразильцев данное шоу вообще явилось настоящим откровением. «Присутствовал на прекрасном показе мод и совершенно очарован» — записал в книге один из первых посетителей выставки.
Однако уже во второй половине 60-х ситуация несколько меняется. Практически в каждом номере Журнала мод появляются материалы с европейских выставок и показов. Развороты издания изобилуют роскошными фотографиями Международной ассоциации шерсти (London), а также моделями из последних коллекций модных домов Chanel, Christian Dior, Nina Ricci, Yves Saint Lauren. В 1967 году на страницах журнала впервые упоминается французский Vogue и некоторые другие западные фэшн-издания. Меняется и сама мода: если еще три-четыре года назад можно было видеть лишь строгие простые силуэты и неброские детали, то сейчас крой становится более свободным, а детали более интересными. На смену стиля девочки-подростка приходит новый — стиль женщины 30-35 лет — интеллектуальной и спортивной.

Вячеслав Зайцев вводит в моду Х-силуэт, все более широкое признание получают рукава-кимоно, широкие пояса с пряжками и кружево. На пике популярности меховая отделка. Легко заметить, что тенденции того периода во многом перекликаются с тенденциями сезона нынешнего, особенно, это, конечно же, касается темы меха, всевозможной отделки кружевом и акцента на талии. Именно такой советская мода открыла седьмое десятилетие века двадцатого. И лишь один нюанс год от года оставался неизменным: имена советских манекенщиц, производивших фурор на западных и отечественных подиумах, по-прежнему оставались в тени. Мила Романовская, Лилиана Баскакова, Румия — Запад буквально сходил с ума от этих образов. «Русским чудом» восхищались именитые французские модельеры, Феллини называл королеву советского подиума Регину Збарскую русской Софи Лорен. Но на показах никогда не называли их имен. Равно как и никогда не упоминали их на страницах отечественных модных изданий. А принимая во внимание сложную политическую обстановку того времени, многие советские модели не обходились без скандалов. Так однажды Галине Миловской разрешили сняться для американского Vogue. Но один из снимков с той шикарной фотосессии на Красной площади вызвал приступ бешенства у властей: Галя фривольно сидела на камнях спиной к портретам вождей. После очередного инцидента она эмигрировала во Францию. И ее случай вовсе не являлся исключением.

Retrospective

ФОТО

[369x480]


Retrospective


+++