- Я маленькая, хрупкая, миролюбивая, низенькая, бледная, похожая на бледное небко весною или стеклянные крылья стрекозы, а мне приходится каждый день надевать тяжёлые доспехи, металлическую кольчугу, таскать с собою тяжеленный меч, скрывать лицо за забралом, трястись на конях, а иначе как, а иначе война, разруха, а я маленькая хрупкая, спать хочу и смотреть сны, ну и ещё платьев новых и чтобы по дому не шастали чужие люди, и все руки в царапинах, синяки, ссадины, ноют кости, опять переломы, драки, турниры, гербы, лязганье железа и свист ветра в замке, зачем ложится спать, если утром всё повторяется снова.

Научи меня ценить себя, пожалуйста.

Ого, смотри, так быстро настало лето, а значит, я, Снусмумрик, на полпути к Муми-долу, как было всегда. В песнях моей губной гармошки - все звуки мира, небо что-то пытается мне сказать на языке облаков, в моём рюкзаке - чудеса, я лечу им хрупкие крылья, ещё там палатка и чайник без дна, и знаешь, я курю трубку, набитую табаком, от которого почему-то отчётливо пахнет морем. У нас так много всего впереди - костры, походы, изумрудные горы, гроты, фьорды, кометы и звёзды, пришитые непрочными нитками к полотну небосвода. В моей широкополой шляпе опять гнёзда незнакомых птицы, я видел людей, которые ездят на спинах трамваев и видел тех, кто плавал на крышах китов, я всегда там где я хочу быть, да, я одинок, а значит, свободен, я не люблю когда много вещей, потому что вещи тянут меня ко дну, к рыбам и тине, а мой плот, сам знаешь, не выдержит большей тяжести, чем я и мои мысли. У нас впереди тёплые ливни, бури, хаттинафты, гербарии для Хемуля, маяки, галька и жареная рыба, и терпкий вкус можжевельника, и насмешки крошки Мю, кроватей и мест за столом в Муми-доме хватит на всех, а значит, я буду с тобой этим призрачным летом и мы будем сидеть на деревьях и говорить, пока хватит сил, а значит, хватит и на меня. Я скажу тебе имена всех зверей и птиц, у нас так много дел этим летом, нам нужно стать частью всех приключений, которые только могут быть, а значит - мы станем, я иду к тебе, у меня на одежде пыль мира и новая мелодия июньского ветра в голове.

Влюбиться в человека, который случайно встретился в сумрачном метро на станции, куда даже не ходят трамваи, ловить сдвоенное отражение в огромном окне, по секрету скажу вам - ночью он превращается в большую летучую мышь, отказывается платить в метро, и конечно, весь усеян веснушками, я знаю, что веснушки делают из смеха драконов, который сушат три зимы, а затем крошат на мелкие кусочки.
Опоздать на скучный урок и обнаружить, что пришёл вовремя, забыть на день о времени, писать письма в комнате, в которую не проникает солнечный свет, тайком покупать билеты в город N, лгать с убедительны видом и записывать чужие сны на флешку, прекрасный день, что ни говори.

в сезон дождей
разноцветными цветами
распускаются зонты
в сухих катакомбах
жилых помещений

Помню, как зимой приходил в общежитие и читал книги прямо в куртке, потому что было очень холодно, а потом мы с Н. купили ветродуйку, но она сильно сушила воздух. Помню, как было зябко выбираться по утрам в ванную, как на окнах застывали ледяные узоры, помню зимнюю грязь у порога каждого здания, две пары варежек, бесконечный чай, малиновый свитер и тяжёлые неудобные ботинки. Помню, как просыпался и оставался дома, потому что притворялся медведем, который хочет впасть в спячку, а ему не дают, постоянно звонят, математика, понимаете ли, зачёт на носу, понимаете ли, а я - медведь, я - медведь, я сплю в берлоге и жду весну, и мне снится мёд и противные пчёлы. Помню забитое до отказа нутро автобусов-маршрут-трамваев и отпечатки на снегу, и неуютные магазины, и большие некрасивые рисунки акварелью за облупленной стене, и усталость, и пропущенные звонки, и белые крыши, и торговцев пирожками прямо на улице, и точно помню, что поздно вечером люди в вагонах метро были участниками цирка уродцев и было больно на них смотреть.
Всё это время думал о море, ждал его, писал письма ему, слышал звук прибоя в скрипе дверей и хрусте снега, а теперь когда оно совсем близко, теперь, когда назначена встреча, и осталось всего ничего - я как будто потерял что-то очень важное.

крошки от пирогов с начинкой из ностальгии

письма к морю

...И главное, чтобы в твоём большом доме у моря был кто-то, кто зажигал бы свет для тебя и не спал до твоего прихода.
Вот тогда твой дом у моря действительно станет Домом. А до этого он - всего лишь строение на берегу водоёма.

я буду корабликом в стеклянной бутылке
игрушечно-маленьким и беззащитным
с тонюсенькими парусами, точнее сказать -
парусинками
с паутинками канатов и палочками мачт
я буду секретным пламенем в ломких спичках
в картонной коробке с нелепым рисунком
я буду снадобьем от ночных кошмаров
маргаритками на пыльной обочине снов
я буду последним кусочком торта со свечкой
лесной тишиной и первыми раскатами грома
я буду самыми хрупкими и прекрасными вещами на этом свете
ведь мне по-другому
никак нельзя.

-

да и зачем?..

немного о моём апреле

привет,resenär

трын-трава или циклон из норвегии

Я смотрю, вошло в моду писать в онлайн-дневники о смертях близких людей.
Понятие "личное горе" устарело? Жажда внимания превыше всего?

здесь снова холодно

Мне нравится эта весна, несмотря ни на что. Нравится, как прикольно отражаются люди в лужах, причудливо мешаясь с небом и грязью, мне нравится, что унылость пуховиков и дублёнок сменилась наконец разнообразием лёгких курточек, мне нравится выхватывать взглядом интересные лица из толп и незаметно их разглядывать, мне нравятся деловитые голуби, всюду ищущие еду, мне нравится думать, что совсем скоро весна сменится летом, и тогда... кто знает, что будет тогда?
... тени наших рук будут играть сентябрьских журавлей на сцене театра теней, а ночью, ночью, тёплой июньской ночью мы будем собирать по кусочкам луну в озере, которая раздробится на части от наших неловких прикосновений.
лето - время, когда учишься за один творить чудеса, но забываешь, как это делается в первый же осенний вечер.
лето - время, когда можно совершить тайный Побег куда-нибудь к морю, и он непременно удастся.
лето - время смотреть на звёздное небо, лёжа на траве, время записывать сны в растрёпанную тетрадку в синей обложке, время объедаться малиной и исследовать те улиц города, которые исчезают бесследно утром.
А этой весной... этой весной время измеряется песнями из маленькой коробочки-плеера.

Мои мечты - словно семена растений. Если бы я мог, я бы посадил их в землю, а когда они превратились в прекрасные, чудесно пахнущие цветы в конце мая, то я бы приводил людей, которые меня хоть как-то изменили, и показывал их. А люди бы недоверчиво качали головой, не верили, что мои мечты и есть ти самые волшебные цветы и смотрели на небо, куря трубку.

повседневность

Ах вот бы спрятаться пол одеялом по тихому, и чтобы больше никакой реальности, только мятные сновидения и тепло подушки, поменять по тихому внешность, мутировать до стадии подкроватного монстра и чтобы границы крохотной комнатки на задворках Питера раздвинулась до целой вселенной, и чтобы больше никаких серых, похожих на тени мышей, людей, а лучше - вообще никаких людей, чтобы больше никакого холода и шума, личная музыка, личная территория, питаться вчерашними консервами из надежд и не думать, не думать, о том, что там дальше, почему всё сложилось именно так, просто спрятаться под одеялом с неиссякаемым запасом варения и лечиться от грусти.
А ещё лучше кинуть, бросить абсолютно всё, любым способом добраться до Моря, поездами, самолётами, автостопом с одной мятой десяткой в кармане, хоть как-нибудь, и сесть и смотреть и поглощать море через зрачки, чувствуя, как оно вливается в тебя, бродить по пустынным пляжами и писать на песке ноты для прибоя, купаться пока не начнёт слезать кожа и объедаться арбузами, и чтобы счастье, чтобы сок тёк по рукам, вязкий, сладкий, чтобы ветер тёплый и барашки, и никогда, ни за что не возвращаться в город разочарований, не отвечать на вызовы тех, кто тебе не важен, не позволять себе вспоминать, наконец-то начать Жить, работать рыбаком или продавцом разрисованных ракушек, знать имена всех рыб, забыть кем ты был до этого и что у тебя так долго болело и почему.
Но разве я смогу так?
Я - человек, который хочет приручить солнце, я не смогу ни всю жизнь просидеть под одеялом, ни без конца глядеть на Море, даже такое зрелище надоест когда-нибудь.
Я - человек, который должен бороться, сколько бы лжи, притворства, лицемерия и прочей показушной дряни не налипло на него в процессе войны.
Преимущественно, конечно, с самим собой.