1. Собрать три килограмма летнего облачного неба.
2. Выловить всех птиц.
3. Растопить небо на сковородке, доведя до жидкого состояния.
4. Выжать всю кровь из себя, до последней капли.
5. Заменить свою кровь жидким небом.
6. Литры собранной своей крови превратить в любую вещь по своему желанию.
7. Захотеть взлететь.
8. Позволить жидкому небе в себе соединиться с небом твёрдым,
влиться в сияние восходов.

я вижу твои сны.

послушай,
тебе всегда снится такой бред?..

Я весь - одно большое сердце,
один большой сгусток энергии,
и куда ни ткни - мне везде будет больно,
но где меня ни теряй -
я найду по запаху своего хозяина
я - одно большое сердце,
я умею любить за всех,
кто вообще никогда не любил,
я - одно большое сердце,
четыре желудочка, куча нервов
и непременная связь с артерией,
мой воздух - это моя любовь,
не заставляй меня быть жестоким,
не заставляй меня отвоёвывать право
тебя любить.

когда-нибудь мы построим мачты
для тех,
кто хочет уйти в море,
когда-нибудь мы построим рельсы
вверх
для тех,
кто хочет уйти в небо,
когда-нибудь мы забудем что такое
ссоры, терроры и
холод по Цельсию,
и станет ненужным плацебо,
а пока что - не умирай,
даже если ты из тех,
кому очень хочется,
кому очень плачется,
но
нас ждут корабли в море,
нас ждут поезда в небо,
и хотя бы поэтому - не умирай,
останься в живых,

ведь за тебя твою жизнь никто не проживёт,
пойми.

... лето подходит к концу. Я забываю слова прощания - они становятся не нужны, я ухожу просто тихо закрыв двери.
Мы никогда уже не станем прежними, и наша псевдодружба - тоже. И это не_грустно и не_печально.
Как обычно - факт из пелены облаков. Наши судьбы расходятся стремительно, как два самолёта в небе, прекрасно видя друг друга на радарах.
У нас больше не будет общих сказок,
у нас вообще больше ничего не будет, потому как нас попросту не_станет,
и только мои сны напомнят о чём-то безумно-хорошем.
А потом разные города и километры расстояний, и
мы забудем обо всём,
и,
наверное,
так надо.

а пока - я скучаю.

А ещё я гуляю один, перестаю ждать обещанных звонков, ловлю руками мелкие капли дождя, слушаю совершенно замечательную музыку и перечитываю старые книжки.
И спорю сам с собой.
Торжественно обещаю себе, что буду когда-нибудь жить в доме с открытой ржавой крышей.

А ты обещай мне, что даже через годы мы увидимся. Хотя бы мельком.

Вопрос.
Кто знает, куда можно поступать
с мутирующей социофобией,
склонностью к графоманству,
посредственной способностью к рисованию
и жуткой манией менять этот мир?..

Мне стыдно и неуютно, и противно за всё написанное здесь, хотя очень много вообще не имеет к тебе никакого отношения,
но в конце концов я был искренен.

мне надоело в этом самолёте,
названье которому - жизнь,
давай же прыгнем без парашюта
назло зануде-пилоту,
давай наш полёт будет
шуткой.
только решись,
давай прыгнем из этого мира
вместе,
вон из окошка,
как знак лунатизма,
стремительно вверх/вниз,
как пули в тире,
всерьёз, не_понарошку.
знаешь, я слышало песни
про людей, что летают, как птицы,
не зная правил и границ,
а может мы и есть те люди,
только не знаем об этом,
только забыли о даре полёта,
завязнув в череде буден,
ты-тоже-так-думаешь-мой-хороший?

я не хочу подчиняться
закону гравитации,
не хочу делать, как делают люди обычные,
моя небесность - слишком личное
и ценное,
чтоб запирать её в серых офисах и кабинетах.
давай падать в небо, быстрее к дождю и иллюзиям,
как храбрые беглецы-птицы,
пересекая реального мира границы?

наша любимая игра -
кто-кого-первый-бросит

проигрывает тот, у кого чувство жалости ещё не атрофировалось

Где-то далеко от меня сидит девочка, печальная, как божок, у которого был план идеального устройства мира, но он его потерял.
Девочка думает, что если бы её любимый мальчик хоть краешком пальцев дотронулся до её рук или волос, то она бы вцепилась, как сумасшедшая в его руки, прильнула бы щекой к его щеке, настроилась бы мысленно на его волну и прочла бы все мысли и выучила бы наизусть, потому что это её любимые мысли, она бы цитировала их, как стихи, и они казались бы ей очень умными, даже если при трезвом взгляде они очень глупые и банальные.
Суть одна: девочка бы никуда не отпустила его, стала бы его частью.

Где-то далеко от меня сидит мальчик, грустный, как двести пятьдесят кузнечиков с вывихнутыми коленками, а это очень большая грусть, они грустят, потому как больше не смогут двигаться.
Мальчик думает, что если бы его любимая девочка позволила бы приникнуть к её губам хоть на милисекундочку, он бы вычислил её главные слабости, впечатал бы в себя её сны, чтобы бы потом создать по их мотивам гениальные картины маслом или снять замечательные фильмы для детей, он бы понял её, как только возможно по максимуму понять человека, он бы выстроил башню до небес и принёс ей осколки метеоритов, не знающих прикосновений земли, как знак того, что он никуда её не отпустит, ни за что.

Ну почему этот мальчик и эта девочка всегда зациклены не друг на друге, а на совершенно безразличных к ним людям?..

я иду по сырой земле,
из моих следов вырастают цветы,
а ты их топчешь и плоть их рвёшь в клочья,
но когда попадается особенный, чем-то необычный цветок,
ты кладёшь его во внутренний нагрудный карман пиджака,
я иду, и не хочется оборачиваться, не хочется слушать,
как кричат цветы, когда умирают.

-

двести лет спустя я гляжу на путь, проделанный мной,
и в моём горле нет комка соли, хотя за мной - гектары растерзанных цветов.
но я слышу, как бьются сердца тех малюток, что тоскуют в твоём пиджаке,
а значит, я путь свой прошёл не зря.

...А кровь как субстанция тоже нелепо выдумана. Если убиваешь кого-то внутри себя, то кровь его всё равно остаётся в тебе. А если убиваешь кого-то снаружи, то его кровь пачкает и потолок, и пол, и стены. Ну, не нелепо ли?..
Как и воображаемые друзья - они не всегда будут с тобой, только пока им интересно. Потому как даже воображаемые - всё равно они, как люди. Всё равно в их программе заложено "забывать", они созданы по людскому подобию.
Камни говорят на языке немых, бездомные люди на языке одиноких, я говорю на меркурианском, и постоянно мёрзну, не помогают свитера. Хожу возле ярких витрин словно бабочка, танцующая вокруг фонаря, ощущаю себя до мозга костей везде лишним.

И всё оно мне думается, что он всё же придёт за мной.
У него синие (как упрямое небо) глаза, и сто дорог - за спиной.
Он идёт, для того, чтобы сделать то, что лучше всего умеет,
а именно - спасти.
(от скуки, рутины, взросления и прочего невезенья)
И ни один чёртик ему мешать в этом не смеет,
ведь они тоже хотят чудесного, небывалого спасения,
и потому только желают ему удачи,
а у него сапоги
со шпорами, и пахнет он вдохновением,
и знает языки всех зверей и всех птиц,
свечи в моей мансарде догорают, и это значит,
что всё волшебство, которое мне сниться,
уже начинает сбываться,
а он идёт к дверям (походка как движения танца)
и стучится.

Уходиться
или оставаться?

я живу в городе, утопающем в снегу восемь месяцев в году, я часто смотрю на закаты и на дым из труб, всё думаю, почему же от меня так часто уходят люди? Я болен, я в отчаянии, не выдерживаю тоски буден, и давно наплевав на свой голос души "спасите", я гляжу в след столь дорогим мне и тихо шепчу "не уходите",
потом принимаю лекарство, что-то рисую, что-то пытаюсь сказать тишине, но всё это - на автопилоте. Я гляжу в небо, размышляя о тех местах, где я ещё не был, на небе ангелы снова чистят крылья, падает снег, ноют шрамы, мои воспоминания не покрываются пылью, они остаются как клейма, как раны, я отхожу от дверей, смотря на чёрно-белые фото в рамах - сейчас выключат джаз, и кто-то опять уйдёт, вот ему нужный разбег, вот ему термос в дорогу, я прячу свою тревогу под кровать, туда же пихаю свой вопль глупой души "спасите",
человек говорит "прощай",
я шепчу:
"не уходите".

И тут понимаю: я говорю один в тишине,
на небе ангелы чистят крылья, идёт снег.

Понимаешь, я лежу на берегу моря, чайки поют надо мной свои иностранные песни, и моя грудная клетка всегда открыта ветрам, а тем более морским. И, если повезёт, то ветер просочится сквозь меня и занесёт с собой немного песка.
И - из него вырастут жемчуга, жемчуга будут переливаться во мне, потому что я - тоже море, я пахну солью и дюнами, я - такая же часть этого побережья, как чайки и крабы.
Есть люди, песок в которых превращается в жемчуга.
Есть люди, песок в которых ни во что не превращается, только накапливается и мешает жить своей тяжестью.
Есть люди, которые не открываются никому и ничему, а тем более ветрам, ветра же хитрые и изворотливые, таким обмануть ничего не стоит, принеся вместо песка что-нибудь ядовитое.
Но - когда песок во мне покроется перламутром, я вскрою грудную клетку, достану блестящие бусины и нанижу их на леску - получится ожерелье.
Так, когда я буду бродяжить по свету, ты всегда сможешь узнать меня по этому знаку открытости ветрам.

Ведь на самом деле никто и никто не умирает, все перерождаются: песок в жемчуг, ветра в бури, люди в пепел, пепел в цветы, а цветы - в венки на головы тех, кто нас не знает, но если бы знал - обязательно поцеловал бы прямо в жемчуга в грудной клетке за такую открытость ветрам.

Если однажды сквозь моё тело
прорастут побеги божественно-белых,
праздничных и невинных лилий,
прорастут из венок, сосудов,
артерий, выйдя наружу, из_меня
через кожный покров начнут путешествовать
по квартире, превращая её в джунгли
из белоснежных цветов...,
так вот:
сорви эти лилии, все до последней,
вместе с венами и капиллярами
и выбрось,
раз я
недостоин тебя,
то и мои цветы - подавно.

Ты говоришь мне:
- Больше никогда,
ни за что на свете
ни к кому не привяжусь,
никого не полюблю,
никакие пусть даже мелочнейшие нежности
к себе и близко, и далеко не подпущу,
не разрешу им согреться о кипенье моих ледяных речей
под которыми течёт словно в холоднейшей реке
жесточайшего мира, ледяная кровь,
больше никаких страданий-переживаний,
никаких сожалений,
ни к кому никогда не привяжусь.

Думаю. Анализирую. Спрашиваю:
- А можно вместе с тобой?
- Вместе с тобой?..
- Можно вместе с тобой... Ни к кому не привязываться?..

ты не можешь быть со мной -
так просто будь,
пусть лёгок и короток будет
твой
путь.
Ты не хочешь меня целовать?
целуй других,
превращай
вкус чужого солнца на губах
в стих.
и пусть твой страх
всегда
отступает.
ты не умираешь без меня?
лучше
вообще никогда
не умирай,
соверши укрощение
вечности,
и пусть тебе станет
легче
от того известия,
что моё кровообращение
без тебя замедляется,
моё умертвление
ускоряется.
но ты не можешь/
не хочешь быть со мной,
так просто будь,
хотя бы и для меня,
моё акварельное смущение.
не хочешь идти со мной?
просто иди вперёд,
переходи океаны вброд,
считай день за год,
не можешь быть счастливым со мной?
будь счастлив же без меня,
покоряй ветра,
построй дом
с ярким фонарём,
пусть он будет мне маяком
в моей личной тьме.
и пусть твоя вера в себя окрепнет,
станет на ноги и понесёт тебя на руках,
пока вкус чужого солнца ещё на твоих губах,
пусть моя влюблённость тебе поможет,
сделает жизнь на сказку похожей,
пусть мои смешные признания
бестолковое эхо расскажет в горах,
только бы ты не знал раскаяния,
только бы ты не знал отчаяния.

если ты не можешь быть со мной
- просто будь.
и пускай боги за твоей спиной
помогают проходить путь.

откуда берётся темнота?
она стекает с наших закрытых век, просачивается в углы, наполняет собой пыльные чердаки, мансарды, домики для голубей, внутренние полости людей, процеживает сквозь себя страх, впитывает его. Закрывая глаза, мы попадаем в её власть.
Абсолютная темнота находится только на обратной стороне наших век.

до сих не верится,
не пишется,
словами не описывается.
Смотрю в звёздное небо,
процеживаю межзвёздную бездну через себя,
нахожу свою обречённость
(бужу её обычно я рано, гоняю по утрам на беговой дорожке, чтобы сбросила вес,
чтоб обречённости во мне стало хоть на грамм меньше, но сегодня у неё "отсыпной день)
пытаюсь принять, принять, принять
до тебя не_докричаться
до тебя не_дотянуться
до тебя не_достать
до тебя не_прикоснуться
до тебя не_дойти, не_добежать

недостижимые звёзды в просторе прохладных объятий безупречно тёмной ночи (состав: 100%-ая темнота с наших век стёкшая)
и то ближе
чем ты.