Конь крылатый
снов белками
над землею блещет
Змей мертвязь жуя трепещет
А Егорий
претворился знать в язык
и венца не видит
Тонкий лучик-узник
без ненависти внидет
из его руки в язычный огнь
двух миросветных
войн

Я разметал снега
по выцветшей Псалтири,
я был на берегах
Юдифи и Эсфири.

"Покалипсис" пришел,
для мысли нет закона.
Так подметай же пол
в притворе Соломона!

Пусть прорастет калам
и буквица воскреснет,
но я (не верь делам!)
пою лишь Песню Песней.

Мне приснилась тишина
Судного дня –
Ни гор, ни трещин, ни огня;
Ко всем стремилась тишина
Судного дня.

И появилась глубина
Судного дня –
Кто был немилостив, узнал
Тебя погибшего, меня –
Ни с кем не бьется глубина
Судного дня.

И возносилась простота
Судного дня
От преисподней до Креста –
И выше, выше, до Лица
Судного дня.

22.2.09

ТЕПЕРЬ
И ОСТАТОК-РОССИЯ

в слезах подолы
лилии в крови:
на то остаток: наискось наотмашь!
и Духом Вея — гибелью Плесни
и несчастья свет! — таким мазком Работая
такою кровью
Озари
в расхлест!..

1979

Всеволод Некрасов, ЛР, Макаров-Кротков (а справа - Айги)
[640x465]