иголкой в висок - я держусь за людей и воспоминания, которые со мной,с той стороны уже ничем не связаны.
я жду от него звонка и проживаю каждый день сурка. для чего? чтобы однажды понять, что не пишет и не звонит он не потому,что ждет инициативы от меня,а потому что ему это нахер не надо.
учиться заново жить или искать новую опору для дня сурка
Техники, помогающие определить, лжет ли ваш собеседник, часто используются полицией и экспертами по безопасности, но будут полезны всем – используя их, вы не станете жертвой обманщиков и мошенников.
Предупреждение: иногда неведение – это счастье; возможно, вам будет больно, когда вы узнаете, что кто-то лжет вам.
Вот некоторые признаки обмана.
Слово "стерва" — труп околевшего животного, мертвечина, дохлятина, палая скотина. Ныне корова, завтра стерва (словарь Даля). Так что я с нескрываемым восторгом наблюдаю молодых девчушек, гордо именующих себя стервами =)
сегодня решала какой-то тест,где был безобиднейший,казалось бы, вопрос, поставивший меня в тупик. " Вспомните, когда Вы испытывали состояние счастья?"
я вспомнила только 1 момент, да и то в 2007 году - когда я сдала на права.
вот гадство!
Lars VanDe Goor
[показать]
далее...
По версии "Daily Telegraph" есть 110 книг, которые каждый , дабы прослыть человеком образованным и способным вести светскую беседу с королевой или работать таксистом. Признайтесь, много ли книг из нижеперечисленных вы открывали?
Книги, изменившие мир
Карл Маркс. "Капитал"
Том Пэйн. "Права человека"
Жан-Жак Руссо. "Общественный договор"
Алексис Токвиль. "Демократия в Америке"
Карл фон Клаузевиц. "О войне"
Никколо Макиавелли. "Государь"
Томас Гоббс. "Левиафан"
Зигмунд Фрейд. "Толкование сновидений"
Чарльз Дарвин. "Происхождение видов..."
Дени Дидро. "Энциклопедия"
Книги, которые изменили вас
Роберт Пирсиг. "Дзен и искусство ухода за мотоциклом"
Ричард Бах. "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"
Дуглас Адамс. "Автостопом по Млечному Пути"
Малкольм Гладуэлл. "Переломный момент"
Наоми Вульф. "Миф о красоте"
Делия Смит. "Вегетарианская коллекция"
Питер Мэйл. "Год в Провансе"
Дэйв Пельцер (Dave Pelzer). "Ребенок, о котором говорили "оно"
Линн Трасс. "Казнить нельзя помиловать. Бескомпромиссный подход к пунктуации" (Eats, Shoots & Leaves)
Бен Шотт. "Оригинальная всячина Шотта"
Охренительно интересный досуг. залезть на его страницу , чтобы тупо попялится на его аву, почитать новые сообщения на стене от каких-то незнакомых мне друзей, а когда появится в онлайне понять, что значит с ним,сука!,все хорошо,живой раз выполз, и быстренько отключиться-типа слишком мало времени,чтобы в интернете сидеть.блять
Мне бы только хотелось, чтобы
(Я банальность скажу, прости)
Солнце самой высокой пробы
Озаряло твои пути.
Мне бы вот разрешили только
Теплым ветром, из-за угла,
Целовать тебя нежно в челку
Цвета воронова крыла.
Мне бы только не ляпнуть в шутку -
Удержаться и промолчать,
Не сказав никому, как жутко
И смешно по тебе скучать.
Слушай, нет, со мной тебе делать нечего.
От меня ни добра, ни толку, ни просто ужина –
Я всегда несдержанна, заторможенна и простужена.
Я всегда поступаю скучно и опрометчиво.
Не хочу ни лести давно, ни жалости,
Ни мужчин с вином, ни подруг с проблемами.
Я воздам тебе и романами, и поэмами,
Только не губи себя – уходи, пожалуйста.
- Разлюбила тебя, весной еще. – Да? Иди ты!
- Новостные сайты читай. – С твоими я не знаком.
И смеется. А все слова с тех пор – паразиты:
Мертворожденными в горле встают комком.
- Разлюбила тебя, афишами посрывала!
- Да я понял, чего ты, хватит. Прости, что снюсь.
И молчит, выдыхая шелковый дым устало,
И уходит, как из запястья уходит пульс.
У тебя есть пульт от меня. Все кнопки.
Тело – хром, глаза – как система призм.
Ты живешь в моей черепной коробке.
Там отныне полный абсолютизм.
27 июля 2004 года.
Да что у меня, нормально все, так, условно.
Болею уже, наверно, недели две.
Мы вроде и говорим с тобой, а дословно
Известно все, как эпиграф к пустой главе.
Не видимся совершенно, а чувство, словно
Ношу тебя, как заложника, в голове.
Пора, мое солнце, слишком уж много разниц
Растрескалось – и Бог ведает, почему.
И новое время ломится в дом и дразнит
И хочет начаться, тычется носом в тьму.
Как будто к тебе приходит нежданный праздник,
А ты разучилась радоваться ему.
Пора, мое солнце, глупо теперь прощаться,
Когда уже все сказали, и только стон.
Сто лет с тобой не могли никак натрещаться,
И голос чужой гудел как далекий фон,
И вот наконец нам некуда возвращаться,
И можно спокойно выключить телефон.
И что-то внутри так тянется неприятно –
Страховочная веревка или плацента,
И резать уже бы, рвать бы – давай-ка, ладно,
Наелись сцен-то,
А дорого? – Мне бесплатно,
Тебе три цента.
Пора, мое солнце, - вон уже дует губки
Подружка твоя и пялится за окно.
Как нищие всем показываем обрубки
Своих отношений: мелочно и смешно.
Давай уже откричимся, отдернем трубки,
И, воду глотая, камнем уйдем на дно.
Чуши не пороть.
Пораскованней.
- Дорогой Господь!
Дай такого мне,
Чтобы был свиреп,
Был как небоскреб,
Чтобы в горле рэп,
А во взгляде стеб,
Чтоб слепил глаза,
Будто жестяной;
Чтоб за ним как за
Каменной стеной;
Туже чтоб ремней,
Крепче, чем броня:
Чтобы был умней
И сильней меня;
Чтобы поддержал,
Если я без сил,
Чтобы не брюзжал,
Чтобы не бесил,
Чтобы был холен,
Чтобы был упрям,
Чтоб «У этой вон –
Идеальный прям!»
Чтобы, пыль вокруг
Каблуком клубя,
Он пришел и вдруг –
«Я люблю тебя».
Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.
Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили - унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.
Они все равно уйдут.
А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”
Они уйдут.
А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.
А чего ты хотела. Ты все знала заранее.
Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.
Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках.
И на том спасибо.
Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.
И потом - они все равно уйдут.
Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.
Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.
Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты-то осталась, и они остались в тебе.
И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот... Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я... когда мы...
Деточка, послушай, они же все равно уйдут.
И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?
Будда учил: не привязывайся.
“Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.
Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.
Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары.
И герои так неуловимо похожи - какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова.
Что-то, видать, во мне.
Чего-то, видать, не хватает - или слишком много дано.
И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят - и отрешенно так, кивая - да, я так и знала.
И опять не ошиблась.
Я работаю солнечной батареей, я в кармане оранжевом солнце грею, чтоб оно на небо взошло скорее и чесало макушки заснувших лии. Солнце ловит за пальцы меня лучами, я его приручила и отвечаю, солнце просит завтрак и выпить чаю, просит прямо внутрь его налить.
Солнцу так одиноко ходить по кругу - вот нашло, понимаешь, себе подругу, и ему все равно - хоть любовь, хоть ругань, поболтать бы вот только о ерунде. Я его несу осторожно очень, ведь оно непоседливо, между прочим, и все время вьтрыгнуть хочет ночью, чтобы вдруг повсюду случился день.
Я работаю солнечным развлеченьем, я кормлю его по утрам печеньем, а потом усталой порой вечерней я ему чумазую спинку тру. И когда уже все разбрелись и спят, я отмываю солнцу босые пятки, а то все ведь заметят на солнце пятна, многим это будет не по нутру.
Но потом постепенно солнце взрослеет, в переходном возрасте жарит злее, и багровым пятном по ночам алеет, и подчас забывает прийти домой. А приходит - горячее, как жаровня, говорит, что я, мол, ему не ровня, и не родственница я ему по крови, и что вид ему неприятен мой.
Понимаю, я, в общем, сама такая, я всем прихотям солнечным потакаю, а оно мне в сердце лучи втыкает; чтоб до боли - а мне так тепло в груди. Покричит об измене, тоске, обмане… а потом тихонько к себе поманит и заснет спокойно в моем кармане, и я буду бояться его будить.
Я работаю солнечной батареей. На рассвете прохладно, восток сереет, воздух пахнет листьями и сиренью, и пора бы уже открывать карман. Я держу карман шире, чтоб было проще… солнце сонное нос конопатый морщит, а потом восходит над тихой рощей, рассыпается искрами по домам.
Кудряшева А
На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.
Быков
Предлагаю вашему вниманию веселое и нестандартное решение для вечеринки-Jello Shots! Для изготовления алкогольного мармелада вам понадобятся:
Пластиковые, одноразовые, но обязательно мягкие стаканчики,из которых содержимое можно за раз легко выдавить себе в рот. Количество емкостей зависит от количества человек и от целей, которые вы преследуете :) При этом сразу хочу заметить: основная задача Jello Shots опьянить вас, но при этом они должны быть очень и очень вкусными! Так что лучше не перебарщивать.
В идеале на каждого человека должно приходиться порядка10-15 стаканчиков (сразу предупреждаю, что работа эта трудоемкая и требует времени,но доставляет массу положительных эмоций).Кастрюля,в которой желе будет вариться,и поварешка с носиком,которой удобно разливать жидкое желе по стаканчикам.
Порошок для изготовления желе. Продается в любом магазине.Опять-таки вкусовые предпочтения у каждого свои, поэтому то, какой цвет и привкус вы хотите придать своему творению, всецело зависит от вас. Отталкиваясь от собственного опыта, скажу, что очень вкусное желе получается из вишни, винограда, малины и лимона.Менее вкусное, но вполне сносное - из персика, яблока, клубники.
Еще одна неотъемлемая составляющая - алкоголь. Сгодиться практически все.
Если вы задумали делать Lemon Jello Shots в качестве алкогольного добавления посоветую Absolute Lime и Tequila.Последняя вкупе с соком лайма - самоеверное решение для изготовления Margarita Shots; с вишней лучше всего сочетаются Amaretto и персиковый шнапс; с апельсином - персиковый шнапс,Tequila,Amaretto, Captain Morgan's(сладко и пряно),Malibu; с дыней- Tequila иMidori; с малиной- персиковый шнапс и Midori. Конечно, выше приведены в пример идеальные варианты, но если вы ограничены в выборе или в финансовом отношении, не огорчайтесь-просто добавьте "обыкновенной" водки. Свое дело она сделает!:)
Теперь как же все это делается. В соответствии с инструкцией на упаковке высыпаете будущее желе в кастрюлю, заливаете водой, ставите на плиту и помешиваете,пока желе не закипит и не превратиться в однородную жидкую массу. После этого вливаетев желе алкоголь по вкусу. Размешиваете. Некоторые добавляют в jello фруктовый сок,но я считаю, что это лишнее, хотя решать только вам. Снимаете с плиты и аккуратно,но достаточно энергично разливаете по стаканчикам.Можно положить в каждый стакан по ягодке в качестве украшения. Если вы располагаете достаточным количеством рук,кастрюль и времени, варите сразу несколько видов желе и разливайте в стаканчикипо чуть-чуть от каждого вида. Когда все это застынет слоями, вы получитеRainbow Jello Shots.
Теперь, когда все разлито, стаканчики необходимо поставить впрохладное место, как минимум часов на 20,чтобы они дошли до кондиции и застыли.
После их можно смело употреблять. Как это делается: просто широко раскрываете рот,подносите к нему стаканчики и нажимаете. Желе выскакивает из стаканчика и, мягко скользя по пищеводу, попадает к вам в желудок, не обжигая при этом гортань. О наличии алкоголя вам напомнит "неожиданно" разливающееся по желудку тепло, и всепрочие атрибуты опьянения. Jello Shots удобны тем, что с ними можно смело прыгать в бассейн и танцевать, не боясь пролить. К тому же они яркие и здорово поднимают настроение! Enjoy!