Началась предвыборная кампания кандидата в президенты Украины Арсения Яценюка и всюду "красуются" рекламные плакаты.

Начнём с цвета. Коричнево чёрный, грузный, в полоску - очень угнетающе. Глядя на этот плакат так и возникают мысли - третья мировая. Только война эта экономическая и информационная.

На плакате Арсений Петрович смело смотрит в будущее, хотя по взгляду ещё не очень понятно, каким будущее будет для нас. 

Шрифт какой-то ну... Как в советское время стенгазеты рисовали - трафаретный какой-то. И тонкий.

Само изображение Яценюка вообще дурацкое. Смотришь, и создаётся впечатление, что это какой-то серийный убийца с интеллигентным лицом. Кисть грубовата и явные дефекты под носом, над очками и на подбородке.

Название. "Врятувати країну. Арсеній". Трам-пара-рам! Да? Страну наконец-то решили спасти? Уау! Украина, радуйся! Бегу голосовать! И неважно, что вот уже лет восемь кормят подобными дешёвыми обещаниями.

Имя Арсений. Это вообще один сплошной казус. Арсен, милые мои, это же мышьяк, гляньте в таблицу Менделеева, атомный номер 33! Хочется улыбнуться - страну действительно спасёт только мышьяк.

Мне не понравилось. Какая-то фиктивная депрессия. На улице лето, а из-за деревьем пугающе выглядывают эти плакаты.

Прикрепляю изображение, если есть мнения, отличные от моего - с удовольствием выслушаю.

[333x500]

Даже в пресловутый кризис люди могут себе позволить многое. Например, за восемь американский штучек устроить своё чадо в универ. В университетах по Украине начинаются трудные игры, а в Медунивере подводные течения практически открыто началась торговля. 

Ой, хотел Вакарчук по-честному, да народу такое не по душе.

Отодвинули приём документов и, похоже, моё лето 2009 вылетает в трубу. 

Через полчаса я должны быть с палатками, спальным мешком, решёткой, шампурами и сумкой, и стоять под подъездом. Непростой будет отдых, мне так почему-то кажется. Хотя бы по той причине, что я уж слишком ответственная.

У кота вся физиономия в одуванах, я глядя на него нельзя не улыбаться. Сидит, от солнца светится по периметру.  

Таких дурёх можно пересчитать: я, я и я.

холодно.

Люблю солнцезащитные очки - нацепишь и плевать, кто, что и как.  Можно уткнуться зрачками в асфальт и молча глотать слёзы. И всё. И можно ничего никому не объяснять.

Мне надоело быть паучком, который ждёт, пока его паутинка оборвётся и он полетит и будет горевать. Надоело следовать одному и тому же сценарию. Я сама порву паутину, одним простым движением, оборву всего пятью словами и четырьмя пробелами. 

Прикольные часики, решил удивить народ ))




как вам? :)
забирайте  в цитатник - кому понравилось.... ))

Да. Раньше играли в молчанку. Сейчас. Эм... затрудняюсь подобрать слово. Ну когда не пишут друг другу. Неписанка? Хотя нет. Тут другая игра. Нетмозгов или гордыеажпиздец.

©

- Когда у тебя свадьба?
- 21 июня.
- Это когда самая короткая ночь в году?
- Да.
- Трус
(с)
 

+35 градусов. По виску струится пот и шаги становятся всё тяжелее и невыносимее. Натерают шлёпанцы. Без копейки в кармане, с зарядным на нуле. Во рту всё пересохло. А ещё идти долго. И, когда приходишь домой (нет, неправильно, когда доползаешь до квартиры), берёшь стакан ледяной воды или компота какого-нибудь кисловатого, делаешь первый глоток, и... ощущаешь себя счастливым человеком. Не просто каким-то абстрактно счастливым ,а конкретно счастливым. И предыдущие мелкие проблемы и капризы становятся ну настолько смешными и нелепыми! И в этот момент ты понимаешь, что за окном сгущаются краски и темнеет небо, наливается свинцом. Становится прохладней. Ты открываешь окно, потому что понимаешь, что так надо сделать, чтобы... подышать, например. Становишься у открытого окна. Опираешься на подоконник. Закрываешь глаза. Делаешь глубокий вдох. И тут начинается дождь. Ощущаешь, что кто-то щекочет твою руку. Открываешь глаза - рядом на подоконнике сидит кот, смотрит в окно, шевелит усами. И ты чувствуешь его тепло. И ты чувствуешь себя абсолютно счастливым. И думаешь: какие же условия нужны были, чтоб почувствовать это самое счастье? Я всю жизнь была убеждена, что счастье - это когда сбываются желания. Не мечты, а желания. А тут было желание, я выпила воды, села под кондиционер и всё стало нормально. Не хорошо, а нормально. Как бы так и должно быть. А подходя к окну я ж ничего не хотела. А стала счастливой.

Я действительно счастлива. Приобнимаю кота. Тот обнюхивает руку и снова глядит на улицу.

- Мда, Тань, рисовать рожицы на ногтях - это очень умно.

- Зато лучше, чем тупо пялится на телефон с тупой надеждой. В моём-то занятии пользы больше. 

Жалюзи предательски сдали меня солнечным лучам. Не помню, писала ли я об этом раньше (даже если это и так, пусть будет лейтмотив), но процесс возвращения из страны снов для меня мучителен.

Топаю к зеркалу. Оттуда на меня пялится человек, который явно пьёт, шляется по ночным клубам и точно наркоман - на голове шухер (простите за жаргон, но это действительно шухер!), глаза уставшие, мешки под ними, помятое слегка лицо, уткнувшееся прежде в подушку (видно, это от неприятного сна) - весь набор туриста. И глядя на себя в зеркало, мне почему-то стало смешно. С улыбкой и словами "Боже, какой ужас", я отчалила от зеркала и, как мишки Гамми, потопала в ванную. 

У меня появилась новая любовь - солнцезащитные очки с цветными линзами в нестандартной оправе. Так что в ближайшем времени разведу кого-нибудь, например, Славика, поехать в Киев на барахолку. 

Мелкие радости, глобальные ожидание, небольшая догадка, важный план, лёгкая надежда - вот чем живу последний месяц.

П.С. Появилось множество новых фото, но выкладывать их здесь настолько "впадло", что проще в контакте посмотреть.

Ей было пятьдесят. Упрямая, жутко упрямая женщина, делающая всё всем наперекор. Ей было пятьдесят и всё в её жизни сложилось очень даже замечательно.Настолько замечательно, что если бы она знала своё будущее наперёд, то непременно стала бы проституткой или наркоманкой из чувства протеста. 

- Ну ты и злопамятный.

- Я? Да мне плевать.

- Парень, я так часто говорила эту фразу, что сама не верю в то, что это правда. 

Легко.

Так легко, что кажется бумажный кораблик, которым я являюсь, легко может стать самолётиком и улететь.

В небо, разумеется.

Он улетит. То есть, я улечу. Улечу к весне, чтоб запахи, запахи,запахи...

И не дай Бог вспомню, что я не самолётик. 

Я бы хотела быть книжным героем. Какой-нибудь нелепой детской сказки с простым сюжетом. Чтобы там было много размышлений и бесед. И чтобы было мало описаний. Я была бы таким персонажем, который не вызывает однозначных эмоций: симпатии, жалости, насмешки, неприязни. Была бы таким персонажем, который веселит забавными фразами. А потом говорит что-то такое, что читатель закроет книгу и уйдет думать. Он прочтёт в этой книге что-то такое, о чём никогда раньше не думал. Мне бы хотелось, чтобы мой персонаж цеплял репликами, заполнял все мысли. Если бы я была таким персонажем, у меня было бы три кошки: Бублик, Зонтик и Скрепка. Я носила бы цветы в волосах и платье с большими красными маками. От меня пахло бы сиренью и светлые волосы немного вились.

Я бы очень хотела бы стать героиней такой книги. Только такие сейчас не пишут. Такое читать неинтересно. Такое печатать нерентабельно. Но мечтать можно.

Эти три дня подачи документов в высшие учебные заведения были для меня непростыми. В три ночи - поездка на Львов, целый день на ногах, вечером уезжаем домой, утром дома, спать не дали, в два ночи поездка на Киев, день по Киеву, вечером домой. Спать - не выспишься, есть тоже получалось немного, и то - сплошной фаст фуд.

Единственное, что радовало - множетсво сделанных фото, новые знакомства, купленный на Петровке в Киеве замечательный чешский бисер красивейших оттенков. Документы поданы, как бы можно отдыхать.

Мера ответственности, быстро-бегущее-время и что-то ещё вдруг толкнуло меня на мысль, что мне нравится Киев. Не так, как другие города. Как-то по-другому. Всё больше людей убеждают меня остаться в Киеве.  

8 июля. Шесть вечера. Устало моргая и слегка улыбаясь новым киевским знакомым, я поняла, что в жизни начался совсем другой период.

Девушки ходят с отменным загаром, а в этом году так и не купалась. И до моря вряд ли доберусь.

А вообще, я сдаюсь.  

Больше всего на свете я люблю кататься на трамваях.

Именно поэтому я всегда езжу на маршрутках.

Когда дома никого нет, можно громко включить музыку. Летнюю, ту, что была популярной пару лет назад. Или Роллинг Стоунз. Можно мешать "Швэпс" с колой. Можно пооткрывать все окна настежь. Можно завтракать молочными коктейлями с корицей и шоколадными пирогами. Можно разгуливать в нижнем белье и белой майке. Можно не отвечать на телефонные звонки только по той причине, что их не слышно. А когда придёт сосед, чтоб узнать, что со мной происходит, с улыбкой спросить:"Хочешь чаю?". Можно просто больше никогда не пополнять счёт. Это важно. Можно взять чёрный маркер и разрисовать пространства между фотографий на стенах причудливыми узорами. Человечками, которые счастливы. И рассказывать всем, что они счастливы.

Бывает такое состояние (оно закоренилось в современном обществе), когда просто устаёшь от печатных букв, мерцающих бесконечным потоком с монитора. Чёрные такие одинаковые (!) буквы. Не только устаёшь - от них просто-напросто воротит. И хочется чего-то нормального. И хочется живых глаз, живого прикосновения, живых флюидов, живых эмоций, живых букв. Прописных букв. Со своим почерком, со своим нажимом, со своим оттенком, со своим наклоном. Но живым. 

А так - воротит. Причём вся ситуация ужасна тем, что ты привык. По инерции включаешь кнопку, по инерции открываешь электронную почту, контакт, дневник... И как бы внутри всё бунтует, мол "менять надо чё-нить! отключить к чертям интернет!", да только кишка тонка. И радушься любому звонку, любой встрече. И лелеешь надежду, что кто-то напишет тебе письмо. Живое. С настоящим почерком. На настоящей бумаге. И перед тем, как открыть письмо, ты немного оттянешь момент - подержишь письмо в руках, рассмотришь его до малейшей детали, потом аккуратно откроешь, так же аккуратно развернёшь и проведёшь подушечками пальцев по бумаге. А ещё у писем настоящих есть свой запах. 

Да. А на почту не приходит письмо. 

И как-то вздрогнет мобильный, знакомая мелодия. И ты открываешь телефон. А там голос. Голос человека, который что-то от тебя хочет. Но в хорошем смысле. И каждая его интонация забирается внутрь тебя и прячется там, внутри. И ты говоришь: "Я так рада тебя слышать". 

А так - просто воротит. И жития никакого нет. И надежды там, в мониторе этом тоже никакой нет. И не будет. Хотя была. 

Есть такой один тонкий момент, когда виснешь во времени, настроении. Ну как-то так. Мне сложно правильно сформулировать эту фразу. Вот все проблемы прошли. Я сдала те ужасные тесты, сдала выпускные экзамены, был последний звонок, был ответственный выпуск, ужа подала документы в самый главный и самый нужный вуз, и всё. И дел нет. И ближайшие планы пока не родились. То есть, кое-какие планы есть, но они пока в будущем. Их нельзя немножко приблизить. Их вообще нельзя приблизить. Они далеко. Относительно. И в этом состоянии начинаешь придумывать чрезвычайно важные задания. Ищешь интересную литературу, достаёшь с антресоли коробочку с бисером, звонишь друзьям, которых давно не видела...

И вечер зажигает окна. И кажется, что жизни, о которых ты днём не знала, вечером друг возникли. За этими самыми окнами. А днём жара. А вечером окна. И горячий ветер развевает платье, а к вечеру, остывший, треплет волосы. И в эту минуту, когда всё это укладывается новым слоем ясности-неясности в голове, появляется одно-единственное пронзительное желание - нужности. Самой острой нужности.

А потом возникают дела. Сразу. Много. Кучей сваливаются на лопатки и ключицы. И пронзительное желание пульсирует где-то там, на задворках. Там же, где-то надежда. Странно - надежда-то не в будущем, потому что мы наступил завтрашний день - а надежда осталась в голове, она не опредметилась. Надежда как бы говорит: всё не напрасно. Наверное.

Парень старше меня на год называет меня на "Вы", желает доброго утра, говорит притные слова и мило улыбается.

А у меня мозги набекрень и я сама не знаю, чё мне надо. 

За окном мотает деревья под тяжёлым серым, как моё выпускное платье, небом. Сильно мотает, очень сильно. За бетонными коробками носятся молнии.

- Я пойду пройдусь.

- Тань, случилось что?

- Я просто пойду подышу воздухом.

В доме невыносимо. А там такой свежий воздух. Я шла, вспоминая весёлый выпуск, наши весёлые с Машкой танцы, медленные танцы, веселье с друзьями, волнение перед пением, награждение медалью, танец с папой, рассвет. И становилось как-то не по себе. Как будто это было давно. Или сном. И мне стало обидно, что выпускной закончился. И мне стало обидно, что кое-что, чего мне хотелось, не осуществилось. Стало обидно от понимания, что десять лет можно было общаться совсем с другими людьми. Можно было немножко меньше внимания уделять учёбе. И теперь остаётся непонятным, кому я со своей золотой медалью нужна.

Я шла, думая о том, что хочу поехать на море. Одной. Я думала о том, что всё планируемое мной немного корявое. Я думала о том, что больше всего хочу уткнуться в запах "Эгоиста". И комок подкатил к глотке.

Похоже, Купидон стал наркоманом.