Я сразу влюбился в эти губы. Такие манящие, они казались мне идеальными. Каждый раз, что мы были вместе, я не мог оторваться от них. Я следил за каждым их движением. Да, что тут говорить, я изучил каждую линию, каждый штрих. Как только наступало время новой встречи, я смотрел на них с какой-то детской надеждой в глазах. Я ждал, ежеминутно, ежесекундно,… но они молчали.
Все произошло так внезапно, в лучших традициях любого романтического кино. Но это была жизнь. Тогда я был еще мальчишкой, восемнадцати лет. Все еще полный амбиций и идей, но уже слегка потрепанный жизнью, я напоминал себе те, пожелтевшие со временем рукописи, написанные когда-то мной, пылящиеся в папках, и все еще наполненные надеждой быть когда-нибудь опубликованными. Вообще-то, я уже тогда не ждал от жизни ничего особенного. Я был красив собой, умен и гордился своим происхождением. Не буду углубляться в подробности описания своего рода, скажу одно – известности, конечно, это мне прибавило с лихвой. Девушки так и тянулись ко мне, и я ничего не мог с этим поделать. Поначалу мне это, конечно же, нравилось, юношеские гормоны не давали забыть о своем существовании. Но излишек внимания не пошел мне на пользу. Я чувствовал себя заезженной кобылой, я был опустошен, какая-то грусть, а может отчаяние, заполняли мое сознание, убивая еще живший там юношеский романтизм. Все эти девушки, они были прекрасны, каждая по-своему, конечно же. А может все это была иллюзия, и я сам делал их такими прекрасными. Они приходили, одна за другой, оставляя грязные пятна разочарования на моем сердце. Такие красивые, и такие пустые, все они, в конце концов, получали обратный билет без возможности вернуться. Но вскоре все это прекратилось. Меня просто перестало это интересовать. И, как бы смешно это ни звучало, судьба не простила мне это и навсегда лишила мое сердце спокойствия.
Письмо, которое я получил тогда утром, не вызвало у меня каких-то особенных эмоций. Меня вообще мало, что могло взволновать тогда. Да простит мне бабушка мою сухость, но известие о ее тяжелой болезни не пробудило во мне даже легкого чувства сострадания. Тем не менее, я с первым же поездом отправился к ней, движимый исключительно желанием получить наследство.
Как же я ненавижу того себя, но нужно смирится, у всех бывают промахи.
Бабушка же моя жила в самом волшебном месте на земле. Ох уж этот сахарный берег, тающий в море! Да, я мог вечно любоваться этим морем, которое, казалось, питалось нашими эмоциями и энергией изо дня в день. Именно оно притягивало меня больше всего. Здесь все и случилось.
Она сидела там, на берегу, вороша пальцами ног белоснежный песок и улыбаясь глазами лучам заходящего солнца. Я был просто ошарашен тем, как гармонично она смотрелась всем своим видом с тем морем, что было для меня верхом совершенства. И тут я впервые почувствовал, как какая-то сильная злость закипает во мне. Я был готов взорваться, разлететься на сотни маленьких кусочков, уничтожить все вокруг. Я хотел, нет, даже не так, я страстно желал, чтобы она исчезла. Тогда я впервые подошел к ней и заговорил с ней. Хотя, вряд ли это можно назвать разговором, я кричал, издавал какие-то странные нечеловеческие звуки, я хотел, чтобы она убралась отсюда и поскорее.
И тут что-то упало там, внутри меня. Мне было горько и противно, слезы сдавливали горло. Я не понимал, что со мной происходит, я молчал и жадно глотал воздух. Ее ресницы медленно порхнули вверх. Она смотрела на меня, не отрываясь, как будто пыталась прочитать на моем лице все мои мысли, всю мою жизнь. И тут ее губы пошли на взлет и раскрылись в виноватой улыбке. Я жадно следил за каждым их движением, но, ни малейшего звука не слетело с них. Не помню, как долго я был прикован к ее губам. Даже когда она развернулась и ушла, они волновали мою память и заняли там прочную позицию.
Только сейчас я понимаю, что произошло тогда. Я был поражен той чистой энергией, что окружала ее. Она была совершенна, как сама природа. Не зная, кто она, я уже тогда почувствовал ее. Как будто, услышав мои шаги, ее душа пришла поприветствовать меня. Я не мог поверить, что такое возможно. Годы юношеских разочарований тяжким грузом давили на сердце, замедляя его ход. Мерзость и пошлость, еще жившие во мне, не могли допустить этой встречи и сопротивлялись со страшной силой. Самолюбие шептало, что не может быть существа идеальнее меня. Но что-то светлое, жившее в глубине моей души тянулось к ней. Оно ждало этой встречи и ликовало при ее приближении. Вся эта внутренняя борьба породила во мне тогда эту злость. Злость на ни в чем неповинную девушку, лишь за то, что одним своим видом она вызвала такие мучения внутри меня. Но и злости не дано было прижиться во мне надолго. Она разбилась об стену безмолвия, что окружала девушку. Да ей и не нужно было ничего говорить, ее глаза показывали гораздо больше. Но я ведь ждал, как сумасшедший сверлил взглядом ее губы, надеясь, услышать хоть что-нибудь, хотя бы вздох, хотя бы одно слово. Но она молчала…
Я
Читать далее...