Знаете, у меня брат лежит в больнице... Он вчера чуть не помер... А я... пьяный я... и вовсе не с горя... А так... просто встретились с другом, просто выпили... И сейчас я о нем не особо то и думаю...
Жесть... Холоднокровие... цинизм... очередная каша из головы, как у всех здесь на Ли.ру... Давайте поплачем или поорем! Давайте привлечем к себе внимание, давайте ныть и сетовать... Давайте преувеличивать зачимость событий... больше эпатажа... Больше сраной молодости... Больше артюра Рэмбо и Ницше..
фу. бля!
Я хочу заткнуться... навсегда заткнуться...
Я часто гуляю по кладбищу... Вы тоже можете там прогуляться... это Миусское кладбище... недалеко от савеловского рынка... Там тихо... Там есть могилы с надписью "обратитесь в администрацию"... Там есть могилы маленьких детей: одна - кроватка с каменным мишкой посередине... Там есть могилы прошлого века, хотя кладбище то небольшое совсем... там каждый день мужики копают могилы... Там я присаживаюсь в далльнем углу во время обеда и курю... Я чувствую себя своим... Рядом есть церковь, я туда тоже захожу часто... В этой церкви к свечному киоску всегда тянется небольшая очередь... Люди стоят и выбирают свечи... Они не берут дешевые, они не беруть дорогие... Они прицениваются... при выходе из церкви тебя может повстречать нищий, он скажет, что из другого города и деньги ему нужны на проезд...всего то осталось собрать 500 рублей, ведь "батюшка уже добавил", не поможете ли и вы?! многие дают... а у меня начинает болеть голова...
Я не знаю зачем я здесь... меня это бесит... Я не знаю, почему там в больнице ваня, а не я... Я не знаю... я не знаю...
Женщины занимают слишком много места в голове, настолько много, что другие мысли становятся чем-то вроде карликов. Им просто негде расти. Где самые примитивные сюжеты? В порнографии. А самый глупые люди - это подростки. Мысли о сексе отупляют, именно поэтому великие умы либо мачо, либо отшельники. Одним очень просто избавиться от наваждения животности и они находят баланс между телом и духом, а вторые просто вырезают эту часть, как скопцы. Но мой рассказ не о великих умах, а о карликовых.
Слава долго рассматривал ее фотографию. Каждая черточка ее лица вызывала в нем определенный набор рефлексий. Сердце замирало над ямочкой на щеке и начинало учащенно биться возле ее уха. Комната была увешана плакатами рок звезд, но ни одной фотографии, даже Дэвида Боуи, никогда не удостаивалось столько внимания. В действительности сейчас он жил только ей, и это чувство было новое для него. Это чувство настолько волновало и радовало, что для прекрасного настроения достаточно было лежать в тишине. И все пластинки, и все диски сегодня выполняли роль декоративных вещей. Наконец он закрыл глаза и тот вечер всплыл в его воображении яркой вспышкой. Странно, но вместо тех романтических моментов, которые тогда произошли между ней и им, его память воспроизвела маленьких конфуз. он улыбнулся, вспомнив, как впервые за вечер их губы потянулись друг к другу, но грубый прохожий мужской голос гаркнул: "простите... у вас не найдется мелочи". Мужчина был пьян, силен, неплохо одет и кажется не нуждался в помощи. Его вежливость не была похожа на вежливость нищего, она не была заготовленной, отрепетированной, она появилась в его голосе неожиданно (возможно даже для него самого) и была прекрасна своей аутентичностью. Но Славе он показался бродягой, которому нужно было внимание, а тот факт, что внимание он требовал от людей занятых столь интимным моментом, показался ему довольно отвратительным желанием. В общем, Слава грубовато ответил "Не найдется!" и прохожий мужчина откланялся, "Ясно" сказал он "тогда не смею беспокоить". Этот момент в его памяти, как и реальный момент проплыл мимо, не затронув Славиного внимания. Впереди была целая ночь воспоминаний, фантазий о разговорах, поцелуях.... Они росли в его голове, как ком и стоило ему открыть глаза и снова посмотреть на фотографию ее лица, как этот ком приобретал явные, а не абстрактные очертания. Этот ком словно кусок глины, прокатившейся по его жизни, к нему прилипало все и даже тот прохожий мужчина торчал оттуда, как инородное тело, вынужденное там оказаться.
Слава снова закрывал глаза, но теперь его воображение получило волю и он со всей радостью выкинул воспоминание о прохожем попросившем мелочи. Воспоминание это упало на пол и больно ударилось. Какое-то время оно лежало без сознания, затем приподнялось и хрипловатым голосом, с обидой произнесло "ясно... тогда не смею беспокоить". Воспоминание захромало в сторону двери, открыло ее, еще раз посмотрело в Славину сторону - тот лежал, улыбаясь во весь рот поглощенный прекрасной ночью.А воспоминание ушло в известном ему одному направлении.
На лестничной площадке слышались женские всхлипы, на подоконнике, рядом с мусоропроводом сидело чье-то воспоминание - это была молодая девушка с красным дисковым телефоном. Воспоминанию прохожего стало жаль этот клочок чьей-то, так же выброшенной памяти и оно захотело узнать, что за горем был этот клочок наполнен. "Простите" сказал мужчина "у вас не найдется мелочи?". "Я готова на все" - завопила вдруг девушка в трубку - "только прости меня". Воспоминание о прохожем постояло немного, обдумывая эту фразу, а затем попрощалось: "ясно... - сказало оно - тогда не смею беспокоить". Прохожий вызвал лифт. Когда двери лифта захлопнулись, девушка с телефоном, всхлипывая, произнесла "У вас не будет мелочи". Посидела немного и добавила: "что за бессмыслица?". Примерно то же самое подумал прохожий, выходя из лифта. "только прости меня?.. что за чушь" - плюнул он на пол.
Прохожий знал куда ему идти. Только одно место во всем мире имело значение - это скамейка на набережной Москвы-реки, на фоне которой он родился. он хотел добраться туда, как можно быстрее, но по дороге его все время встречали другие воспоминания, они то плакали, то орали от злости, а кто-то лежал мертвый на тротуаре с револьвером в руке. Были, конечно, и спокойные, но их было гораздо меньше. Ему было жаль этих бедолаг, но он, как и все, старался не обращать на них внимания. он смотрел под ноги когда ехал в метро, поднимался по эскалатору, шел сквозь парк к набережной. И только приблизившись к долгожданной скамейке, он смог вздохнуть свободно. Его сердце часто забилось, дыхание замерло.
На скамейке сидели влюбленные. Все было так же, как и в прошлый раз, за исключением того, что они уже целовались. Это немного смутило прохожего, но он решил, что эта малость никак не испортит ему столь важный момент, в котором заключался весь смысл его существования. Моментально опьянев, он двинулся к парочке заплетающейся походкой.
-- Простите -- гаркнул прохожий -- у вас не найдется мелочи?
Девушка и ее молодой человек моментально повернулись, а парень дружелюбно ответил:
-- Конечно -- порылся в кармане и протянул десять бумажных рублей и сколько-то монет.
Прохожий не взял их, он лишь ошарашено посмотрел в глаза парню и без всякой интонации произнес:
-- Ясно -- сказал он -- тогда не смею беспокоить
Воспоминание о прохожем быстро зашагало вдоль по набережной. парень удивленно пожал плечами, девушка захихикала.
Воспоминание о
- Я давно перестал фотографировать настоящю жизнь - говорил один фотограф другому
- И я...
- ты хотя бы снимаешь все эти тусовки... Меня даже на это сил не остается
- В постоновочной фотографии много хорошего, а все это дерьмо глянцевое - какая же это жизнь?
- я бы сфотографировал тебя с бутылкой...
- Только кисть
- В кисти нет никакой жизни
-- Срежисируй ее
-- Неет, все это дерьмо
-- Дерьмо
-- Завтра пойду в парк...
-- Я с тобой - хочу опробовать новую оптику.
-- Я не возму с собой камеру
-- Ааа... Ты, так прогуляться?
-- Я возьму с собой фотографии
-- Зачем?
-- Хочу сжечь их
-- Это неплохая идея. Давай организуем выставку: Как горят шедевры!
-- Только поробуй
-- Да, ты представь кадры. Горизонтальная съемка, твои работы висят в рамках на деревьях. Берем три картины - фотограф соединил большие и указательные пальцы обеих рук - поджигаем и щелк, щелк, щелк... Горящие женщины, дети, эти твои индейцы с празника мертвых... В повельоне разбросаны обгорелые манекены, сидящие, стоящие рядом со снимками, в тех же позах, что и люди на этих фотографиях.
-- Нет!
-- почему?
-- Это личный акт. Ты бы позволил транслировать по телеку похороны своей матери?
-- Ммм. А это хорошая идея! Под снимками вместо этих обгорелых тел будут стоять раки с прахом твоих работ.
-- Я тебя другом считал
-- Брось эти сентименты! Ну, представь, что моя мама - вождь пролетариата, кто бы мне позволил не позволить снимать ее похороны? Настоящему художнику не принадлежат его картины, как и его смерть. Ты просто не имеешь права не воспользоваться идеей. только ради них мы существуем, только ради них существует эта камера. понимаешь, ты же существуешь ради зри...
-- заткнись
(......)
«Господи, зачем я сюда пришел», произнес он себе в нос, кривясь от выпитой рюмки водки. Подлетел официант и тут же наполнил опустевшую емкость. Рядом появилась чья-то рука с ложкой, и ему пришлось убрать со стола фотокамеру, чтобы освободить место для маневра чужому локтю. Молодой человек в цветастой рубашке благодарно улыбнулся и торопливо наложил салат себе в тарелку. Стало немного веселей R11; это подействовала водка. Человек ушел. Он проводил взглядом цветастую рубашку, которая, наполнив тарелку различной снедью, села за столик напротив и включилась в оживленную беседу. Оттуда раздался смех. Живой смех здоровых людей. Несмотря на благотворное действие алкоголя его снова замутило. «Зачем я сюда пришел» повторил он своему носу и выпил еще водки. Официант помедлил, но потом наполнил его рюмку.
- Привет - появилось чудесное создание с бокалом шампанского в руках.
- Привет - выплеснул он содержимое своей рюмки в рот
- Вот, закуси - протянула она ему блюдо с нарезанными колбасами
- Нет. Пока рано
- Потом будет поздно. Обязательно закусывай водку - Он померил ее взглядом
- Вы прямо вся блестите
- Спасибо. Со мной можно и на ты.
- Из какого журнала тебя вырезали
- Прости?
- Ты как те бабы на фотографиях в глянцевых журналах
Улыбка с ее губ быстро сползла.
- А тебя... Откуда выковыряли?
- Меня бог слепил из грязи и промышленных отходов.
- Ты бы все-таки закусывал - Она повернулась к нему спиной и, виляя бедрами, стремительно удалилась в гущу празднично одетых людей. Он позвал официанта рукой.
- Еще водки?
- Еще - Официант налил - он механически опрокинул.
- Еще!
- Может быть, вы закусите?
- Рано
- В мои обязанности входит следить за состоянием людей в нашем заведении. Очень пьяных мы просим уйти.
- Это хорошо... хорошо, что вы заботитесь о трезвых людях. Но ты можешь не беспокоиться, я уйду сам. Еще! - официант налил - он выпил.
- Еще!
- Еще!
- Еще!
- Все! - Он засунул в рот несколько ломтей буженины и стал их пережевывать. Официант, не сводя с него глаз, отошел немного в сторону.
- Я фотограф - показал он свою камеру - хочешь, я тебя сфотографирую?
- Не, спасибо.
- У тебя выправка, как у военного. Передай мне тот салатик.
- Ты молод, красив - продолжил фотограф с полным ртом - что ты тут делаешь?
- Работаю.
- Понимаю: деньги! Что ж, и я... Я тоже тут работаю.
Рядом с официантом появилась женщина в красном роскошном платье, большем жемчужном ожерелье и белой сумочкой.
- Петрович! - расплылась в улыбке она. Официант рядом замер, это была профессиональная привычка превращаться в неодушевленный предмет, когда
"Я люблю тебя..." Я помню, когда она произнесла эту фразу впервые. Это было в парке, возле озера. Она спрятала свой взгляд подмышку и, вдруг, охрипшим голосом выпалила ее. После чего кашлянула и заметно покраснела. Ее взгляд скользнул по моему лицу, хлестнул по моим глазам и вернулся обратно. Она как испуганная ящерица залезла в норку. Но это было внешне. Внутри же нее стояло маленькое существо, смущенное неожиданной своей наготой, но еще больше - томимое огромным комом моего замершего молчания. Ком тяжелел с каждой секундой, и лицо ее становилось пунцовым. Я же... А чего от меня ожидать? Я ведь даже не успел закончить про императора Юстиниана, как она мне: "Я люблю тебя"... Поэтому и застыл как начинающий актер, забывший свои слова на сцене во время экзамена. Я неподвижно рос, она уменьшалась и расстояние от моих глаз до ее макушки вдруг оказалось пропастью, которая обычно отделяет богатых от нищих, уродцев от красавцев, сына от отца и тех кто любит от тех, кто не любит никого. Мне стало жаль ее, как бывает жаль богатым нищих, отцам своих детей, красавцам уродцев, тем, кто никого не любит - тех, кто любит их. Цинизм той ситуации разбавляло то обстоятельство, что стало жаль мне вовсе не ее всю, а лишь лицо. Раньше ее личико молочного цвета казалось полупрозрачным и излучающим чистый свет, а теперь вульгарно горело сигнальными огнями. Возможно это была шахматная игра, в которой она мне, рискуя головой своего короля, поставила шах и я, вынужденный бежать, обнимаю ее, шепчу на ухо: "я тебя тоже люблю". И целую ее в губы... У меня не было выхода, этот поступок импровизация, после которой мне хотелось исчезнуть. Проводить ее до остановки, посадить на автобус, на прощание еще раз шепнуть "я люблю тебя" и, купив бутылочку пива, свободно прогуляться по залитой солнцем весенней Москве. (В общем, так все и произошло, но с некоторыми поправками: шел я поздно вечером и уже пил, чтобы напиться) Почувствовав мой рот в своих губах, ее руки вцепились в мою куртку. Ну все - подумал я, как обычно, когда оказывался в безвыходной ситуации - завоняло мочой, значит это надолго. А она как назло повторила с окрепшей уверенностью в голосе: люблю, люблю. И это был второй и третий раз, когда она мне это сказала.
В четвертый раз она сказала, что любит меня на следующее утро. В одиннадцать часов раздался звонок. Я снял трубку и охрипшим с похмелья голосом произнес:
- Ало
- Привет - радостно ответила она.
- Аааа - протянула моя гортань - привет, это ты...
- Я тебя разбудила... - зазвенел виноватый голос в трубке - прости... А я вот так и не смогла уснуть... до сих пор... извини...
- Ты не при чем. Я вчера выпил лишка - и успокаивающе продолжил - дай мне немного поспать, а потом мы можем встретиться. Что скажешь?
- Я люблю тебя
- И я тебя люблю - в третий раз в жизни составил я эту фразу до конца. Получилось будто по-слогам.
Уснуть я, конечно, не смог. Думал, что делать, как развернуть ситуацию, попрощаться с ней навсегда. Сидел на кровати и смотрел в глаза своему псу, который нагло лежал в отвоевонном у меня месте на кровати, рядом с ногами. О, этот щенячий взгляд, все равно что влюбленный женский! Принюхался - ах ты сволочь - и пошел в уборную за тряпкой, чтобы вытереть лужу посреди комнаты.
Опять ловушки человеческих отношений поймали меня в свои тиски. С одной стороны на весы положили мою волю, свободу, мое спокойствие. С другой - мое буддийское нежелание убивать муравьев, не навредить своим существованием ни одному существу. А посередине разрывался сам я. Что ж, решил я, единственный способ избавиться от ловушки от которой нельзя избавиться, это избавиться от себя. Я знал куда звонить...
- Ало, Борис?
- президент у телефона
- Это Пстер
- О, Маркус Гарви, рад, рад, как дела, чего надо?
- У тебя есть что-нибудь?
- Что вас интересует?
- Ну, билеты на поезд
- Конечно, но только на очень скоростной
- Я подъеду через сорок минут
- Прекрасно. Но как же ваше буддийское воздержание?
- ... Мне сейчас не до поста...
Мы встретились в Апшу, она пила чай. Как увидела меня привстала. Пришлось обняться. Снова поцелуй, снова "Я тебя люблю", затем водка на брудершафт и сигарета....
- Я так рада, я ведь не знала что ты...
- Что я?...
- Я как в пропасть шагнула, когда сказала...
- Что? - улыбнулся я....
- Что я тебя люблю - я загнул на своей руке пятый палец и шагнул в пропасть...
- Я отлучусь ненадолго
Туалет, зеркало, на раковине развернутая бумажка с желтоватым порошком. Я смотрю себе в глаза, я оправдываю ситуацию, шепотом повторяя, я не смогу любить по-другому, я не смогу любить никак иначе, я давно выжег это чувство из своего сердца... Или любовь живет в ноздре? Впрочем, совсем не важно, где она живет
Она сидела погруженная глубоко в свои мысли, ее молочное личико немного раскраснелось от водки и что-то настолько сильно его изнутри подсвечивало, что мне не хотелось ее отвлекать. Так было красиво. Двумя пальцами она крутила пустую рюмку, В другой руке, как заноза застряла сигарета,
Кто-то ищет работу, кто ищет любовь, кто-то ищет друзей, а кто-то ищет убийцу, кто-то ищет ларек, кто-то ищет кафе и это как раз тот, кого долго искал убийца. Даже вы пришли сюда потому что вы что-то ищите, у вас у всех еть цель. Если вы ищите пиво откройте меню или позовите официанта, вы можете даже выпить мое. У вас столько вариантов чтобы выпить пива и ни одного, чтобы достигнуть своей цели. Потому что после пива вам захочется найти туалет, а ведь это тоже цель.... Правда многие назовут ее по-другому. Потребность - подходящее слово? Поиск это потребность в поиске, поэтому, на мой взгляд, совершенно не важно, что или кого вы ищите, все эти увлечения, секс и даже деньги существуют лишь для того, чтобы всем сразу не искать одно и тоже. Представьте, если бы все, как вы искали пиво? Его бы просто не осталось.
Отъебитесь