если я идиотка, то весь мир вокруг одна большая психушка и все тела человеческие - смирительные рубашки. только так.

похоже, популярность моего дневника (если сию харкотину так можно обозначить) растёт. мне от тщеславия никуда не деться. этого беса никто не выгонит.
завтра у меня судный день. хуй вам, не скажу что к чему. скоро буду дома.
просто я схожу в ума по этим рукам. медленно и верно.
просто мне нужно жить в тени гор. тихо и раболепно.

пожалейте меня, кто-нибудь. два часа дня, я торчу дома, на столе - билеты домой и чёртов английский. осень выдалась сухая и погожая, а на улицу совсем не тянет. странно, я не могу гулять по хорошо знакомым местам. Москва приедается. недавно была на козьмодамиановской, кажется, набережной. был дождик, но там - Боже мой, там сногшибательно!
сижу и обжираюсь. это при том, что говорят, что у меня хорошая фигура. мне надоела эта фотка, я здесь как дитё малолетнее.
иногда я просыпаюсь среди ночи, и меня охватывает отвращение. "Что, ещё не кончилось?". отвращение к своему телу, которому зачем-то понабилось включиться. ужасно. у Сантаяны есть фраза про то, что достоинство человека в том, чтобы уметь презирать себя. старик, да ты просто никогда этим не занимался! а попробовал бы ты презирать свои мысли, увлечения, цели, свои волосы и ноги, малейшие фразы и интонации хоть один денёк, искренне презирать, без демагогии (по-моему, верить, любить и презирать нужно только так, и это не максимализм) - ты б коньки отбросил! какое уж тут достоинство, когда от тебя сахарной пудры не остаётся. и не говорите, что презрение к себе не сочетается с высокомерием: такая мука даёт право на завышенные требования.
настроение повышается прямо пропорционально количеству людей он-лайн в контакте. я не одна такая.

о Господи, в универ я скоро вообще ходить перестану. это выдергивание ниток какое-то, по одной, всё по одной. мдяя... мои университеты называется. в школу до ужаса не любила 1 сентября приходить, потому что не узнавала людей вокруг. да не люди это были, а гвоздодёры: меня - из лета. нужно найти кнопку fwd и всё встанет на свои места. нет, оставьте мне мои сны, сны, в которых можно услышать из своих собственных уст: "Они не могут объявить войну в день выпускного, это было бы чудовищно". Сны про войну. интересно. падать во сне тоже интересно, со шкафа, например. и страшно. обязательно проснёшься и обрадуешься. а уж фразы по типу: "я по тебе год с ума с ходила" и всё сему сопутствующее - вообще пара пустяков. заметьте, такие слова "сознательно" никогда в голову не приходили.
мне осталось прожить неделю. хищная кошка перед прыжком. да нет, это не то, что вы думаете. а что - я не скажу. вышеизложенного итак для вас слишком. то что вы подумали я делала приблизительно год назад, в результате чего оборвала гардину (ну это же кретинизм - на гардине!), в июне резала вены, при чём довольно успешно, потому кровищи вытекло мама не горюй, но жилочку-то не расковыряла. зато теперь знаю, какое это чувство НЕПРИВЯЗАННОСТИ и РЕШЁННОСТИ, экстрим по фазе. нет, не страшно. просто с эмоций сдирают кожуру, и они трепыхаются так, что ты просто обалдеваешь. больше я пока в таком удовольствии не нуждаюсь. а в чём вообще нуждается перекати-поле? в ветре, чтобы дул. через неделю обещают шторм. я синоптик.
oh, come on, we can win the race! we have a dream we don't give up. ха-ха, откопала. нужно больше пить и материться. иду по битому стеклу. вдоль пуленепробиваемого. да товарищи, это называется делать нечего. А КАКОГО ХУЯ МНЕ ДЕЛАТЬ?! СПАТЬ, ДЕТОЧКА. МЕЧТЫ - ОНИ АЛЬТРУИСТЫ.

не следует читать дневники 17-летних девочек. они все одинаковы, как бы ни различались девочки. и уж тем более не следует об этом говорить. игра на публику. люблю курить в квартире.

о Господи, как посмотришь какой-нибудь случайный дневник, и часто натыкаешься на хрупкую, как дутое стекло, 15-16 летнюю душу со всеми ароматами влюблённостей, зимних лавочек и не мужских - мальчишеских! запястий, узких, несуразных, но которые потом разовьются обязательно. нет-нет, именно таких, полных ожидания своей уверенности, нам и нужно. мамыньки, как же это здорово-то! и всё-таки типично, мучительно типично. а главное: куда потом это всё девается, скажите?!

я возвращаюсь. перечитывать смешно, особенно последнее. ooh, Jeremy! но я знала, что так и будет. вообще, тут много чё произошло. этот десизион обернулся совершенно другим десизионом, который-таки доведён до конца. ну или почти доведён. по-прежнему в жизни никого и ничего нет. лозунг - жизнь без надежды.
ага, стихи. только вчера к этому вернулась.

Они оба уходили в лето
И спешили, торопясь оставить
за порогом будничное гетто,
Выбелить замаранную память

Мне казалось, менструальной кровью -
Той, в которой слишком много силы -
Был туннель проложен под Москвою,
Её кровью - ветку прочертили

Годы шли, шли ослики-вагоны,
На сиденьях засыпало детство.
И поездок были - миллионы! -
В зелени на всех них хватит места.

Они оба уходили в лето,
Капал дождь под зонт и поцелуи,
А ненужность на других планетах
Не нашарит ничего вслепую.

Фигово? мне тоже так кажется. но написано сходу и не задумываясь на административке. хотя бы пара быстро прошла. я мучительно не знаю, чем заниматься в выходные. я их прямо проклинаю. тем более целых два. поеду завтра в Коломенское, хотя там тоже целый день не проваляешься.

дневник я пока забрасываю. я не могу писать. только могу молиться, чтобы вышло по-моему. oh, Jeremy, may it occur, that you're aware of my incorrigible desicion?

Господи, помоги мне. Пусть я доведу до конца. помоги мне.

Господи, помоги мне. Пусть я доведу до конца. помоги мне.

Маш, если ты всё это видела, то мне стыдно. Мне за всё не изъезженно-пошлое стыдно. я скучаю по тебе. я всё помню, всё ещё живо. только ни бредовых идей, ни слёз уже нет. одни приливы-отливы грусти. ты единственный человек, кем мне пока довелось восхищаться. хотя... нет, уже всё не то. оно невозвратимо.

сдала главный экзамен. как ты говоришь, главное, что зачёт, что не на осень. не на осень.
хотелось бы написать все-все мысли по этому поводу, но нет, неприятно думать, что кто-то посторонний это прочитает. а ручку брать в руки тошно. но как тогда запомнить случившееся надолго, чтоб на всю жизнь хватило?
смешанное чувство стыда, опустошения и ещё черт знает чего. как будто очень твердый сплав всего этого сумбура застрял где-то внутри, и все попытки здравой мысли атаковать эту крепость сходят на нет, рассыпаются. я верно предугадала своё поведение, хотя меня оно бесит. бесит этот глупый смех. но: как в кино это не бывает, все гораздо наивнее, скомканнее и по-детски. может, это и есть самое ценное?
сейчас кажется, будто ничего и не было. на самом деле я преувеличиваю, ничего и не было. но всё-таки пара соображений.
меня поразило, как мгновенно, как будто из ниоткуда появилось мужское начало. не буду ничего описывать, но именно подобное всегда пленяло в Максе. мне казалось, что это суть выходит наружу из-под жвачек, сальных анекдотов, стрелялок и прочей мальчишеской дребедени. это глубокое, сильное, таёжное (кому как не тебе такой эпитет?), уверенное в себе и спокойное мужское начало. помню краешек скулы. пунцовая она была. ещё дужку очков помню. нет, выше глаз было не поднять!
слёз нет и не было. но я их и не ждала. да и что они, эти женские слёзы, только смывают все. только боже мой, насколько это разящее оружие! но что, во мне ни женственности, ни кокетства ни на грош...
чувствую я глухо и больно. настоящий флегматик. как будто она во мне и вокруг меня, и та, внутренняя вибрирует, хочет слиться с внешней. а я мешаю. ещё потом, в первую секунду резануло осознание НЕВОЗМОЖНОСТИ. как в спину толкнуло. странно, я же ведь знаю, чудес не бывает.
говорят, такая отдалённая, невещественная, платоническая, если хотите, любовь превращается в привычку. а потом эту привычку просто бросаешь. но я не хочу об этом думать. только я знаю: встреча с тобой - широкая и яркая радуга над моей юностью.
да, ещё вот что. я чувствую в себе огромные духовные силы, которые могли бы найти себе выход в деятельной любви. но здесь уже другое, здесь тайна моей семьи, тайна желанной жертвы. на днях ты приснился мне, как будто представился случай проговорить долго-долго, всю ночь. помню во сне это ощущение искренней, неподдельной радости. а потом проснулась. потом была действительность.
не хочется писать о том, что обожгло как кнут. это надо забыть. забыла же пятно крови, на которое Славутинская указала.
температура поднялась. голова чугунная. это похлеще всех слёз будет. год в Москве кончен,теперь впереди Питер. хотя душа прочно и надолго поселилась на Сухаревской.

опять ленюсь. римское было грандиозным щелбаном. но всё-таки справедливо: когда я заслуживала ниже, мне ставили выше. а теперь наоборот. рейтинг безнадежно испорчен.
сегодня странное воскресенье, похожее на воскресенья моего детства. целый день с книжкой не выходя из дома. мама на кухне. полосатый коврик солнца на полу. только уже большая Москва, а не родной город, который тычется наивной мордой тебе в руки. но и я уже большая.
Мердок. опять Шекспир, одержимость творчеством (вот это "создать", а там уж не важно), одиночество. мужик на седьмом десятке купил дом на юру и счастлив тем, что впервые в жизни остался один. только: в этом возрасте остаться одному - страшнее не бывает, каким бы здоровым он ни был! это в жизни, в настоящей. почему это вдруг так врезалось, садануло прямо в текст? а всё к тому же: человек не мудрее жизни, он ходит по её бережку, не умея плавать, создавая одни натянутые условности. ведь хотелось бы поверить, что в самом деле можно купить дом на скале и закончить там свои дни. но я уже не та, уже "старая", не времён графини де Монсоро: теперь сквозь роман и у меня пробивается реальность. как сорняки на английском газоне.
да, если кто заглядывает сюда, то я опять вас разочарую: сейчас снова начну долдонить про свою смешную влюблённость. хотя опять то же самое, маскарад. забавно, но я вздрагиваю, когда встречаю тебя. и в тот же момент понимаю, как это надуманно. во мне почти всегда сидит такой "чёрный человек". эта никогда не кончающаяся рефлексия пугает. кажется, что я не могу чувствовать искренне. хотя это не так. а не может это обернуться любовью? да нет, не смеши. правда я знаю одну вещь: провал по римскому стоил одного скользящего взгляда по этим огромным серым глазам. даже сдачу ещё дали)))
по конституционке также ожидается чёрт знает что.

Мимо заколоченных окон,
Мимо заболоченных озёр,
Мимо тех, по ком печальный звон,
Мимо тех, кто здраво лепит вздор.
Мимо иссушённых чёрных глаз,
Мимо сложенных в молитве рук,
Мимо ног, пускающихся в пляс,
Мимо плящущих под сердцем вьюг,
Мимо остывающих страстей,
Мимо тех, кто с корабля на бал,
Мимо снов стареющих детей,
Мимо тех, кто свой билет продал

Мимо города, который по пути,
Мимо города, звенящего внутри.

кривляние. мне доставляет удовольствие выебываться. то, что сегодня было с судебной властью, по другому не назовёшь. а, мол, ставьте, мне мол в кайф, я всё равно умная. доставляет удовольствие удивление, возмущение одногрупников. мечтаю, как толпекин открывает зачётку, а там одни десятки и раскаивается, что 7 поставил. какая-то слабость к широким, показным, абсурдным жестам. мол, я выше этого!
хотя...правда плевать какая я там буду в рейтинге....после одного взгляда на точёные черты твоего лица. когда свет падает сбоку, это просто бесподобно. мне предстоит выдержать гораздо более значительный и трудный экзамен, чем вся эта дребедень.
история с котом почти забыта. сострадание - не моё чувство.
скучно и бесконечно. пух делает воздух большим и осязаемым космосом. самое главное - равновесным. нас он минует, минует наши чувства, наши воображаемые струны, которые вовсе не изменяют его мерного биения. даже там, где пух завивается в непонятные кольца, руны, или скапливается белой пеной, даже там всё спокойно, даже там не найти никакого трепета. пройди хоть тысячу миль, всё также тихо будет опадать перхоть с головы Времени! что мы с тобой в этой прозрачной пустоте, что мы для неё?..

физическая потребность сходить на бумагу.
несколько мыслей. во-первых, по поводу работы: хорошо бы устроиться фрилансером, а то от ничегонеделанья сдохну, чесн слово. хотя щас ничего не пишу, но если будет надо, то напишу. чувствую, что хорошо напишу.
во-вторых, я поняла: мы живём ожиданием зимы, мы живём в вечной зиме. наша жизнь - заброшенная зимой обледенелая карусель с заиндевевшими лошадками, которую пытаются раскрутить залезшие в парк мальчишки. но нет. не подаётся. вот - железная ось, белая от холода. а они всё стараются оживить её окоченевших лошадок, и уже не карарусель мчит их, а они сами тянут её в нежелании понять, что чуда не произойдёт. упрямые. мы вырываемся из лиловых январских сумерек только для того, чтобы туда вернуться. нас не пленяет свет, и мы снова облачаемся в пальто и перчатки, чтобы с удовлетворением ощутить снег на ресницах: круг не разорвётся, нет-нет, всё будет хорошо. всё будет хорошо, души нет - она ушла вместе с паром изо рта - всё будет спокойно. шесть месяцев зимы. шесть месяцев смерти. и зачем то на короткое время голые серые руки, грудь, волосы по ветру. в глазах всё равно не будет света. в глазах клубком свернулась седая перспертива ноябрьского бульвара - до лучших времён. до тех, когда она может вылиться через край одиночества в такой же застывший и хрупкий мир.
сейчас холодно. ветер и солнце. кажется, что струится не воздух, а свет, как-то странно материализуясь в ладонях. и кажется, что может кончится. и вообще, случайно сюда забрёл, перегоняя стада Солнца, и сейчас торопится уйти. а наши тела только препятствие на пути. ощущение зыбкости. хотя я не могу это передать. такое впечатление, что вместе со светом утекает и время, и наши силы. в сверкающую бездну Начала.
сегодня у метро видела слепую собаку. это безумно. вместо глаз - ямы. с этого надо было начать, но вообще меня ничто глубоко не трогает. ей теперь где-то долго умирать. и никому нет дела. всё бы отдала, если могла бы взять её к себе. где ты, собаченька, чем же ты бога прогневила так? и мне все: не говори-не говори, какие же слабые бледные твари мы все!
это не любовь - это нелюбовь. я просто придумала тебя, придумала то, что может скрываться за этими с ума сводящими глазами. наверно, я обречена на такое придумывание. хотя настоящая любовь вырастает из солипсизма и им жива. но всё-таки следует сделать ещё один глупый поступок. следует

переделка странички вконтакте принесла хотя бы какое-то удовлетворение. а как же, такую красавицу на аватар поставить!
мда, Илья Алексеич, голову вы вскружили порядочно, по самое не могу... смешно конечно, но сейчас три вселенские проблемы: 1) творческий кризис - ни одной звонкой метафоры, это вообще угнетает; 2) забавная неразделённая любовь (циник я таки, нутро циника у меня, прогорклое!); 3) и ещё совсем чуть-чуть, на посошок - ревность, как геморрой. ну не то что бы там...но какого чёрта, а?
вычитала сегодня, что Гарбо носила плоскую обувь и была неуклюжая с большими стопами, совсем как я. но только кто я, а кто старушка Грета! мдяя...Ларисса Андерсен. Боже мой, не жизнь, а миф! глупо конечно говорить, что я бы хотела прожить так. уж как дано...странные ощущения: это как голубой прилив приходит к тебе чужая жизнь. но нет, самой воды не видно, только слышен легкий шорох моря о гальку. из дивного далёка времён раздаётся песня чужой судьбы, и её обрывки ещё долго, как пойманные птицы, вибрируют в подсознании. из плена, из тлена, не тронутый людской забывчивостью, разматывается свёрток ушедших лет.
да, сегодня резануло: подумала, как щемяще-больно смотретьover the hill на все эти влюблённости юности. это как когда солнце заходит, освещая одну вершину горы, когда вся долина уже во мраке. и там, на вершине, только и осталась жизнь, сверкающая унция жизни, которая уже ничего не может преобразить, но видит этого царственного белого горностая снегов во всем его приглушёном великолепии. там наверху, так прекрасно и одиноко...и остаётся только следовать за солнцем. а вниз? нет, вниз не дано...
я хочу видеть тебя, в последнее время ты моя единственная связь с реальностью...

Я жгу за собой мосты -
Прости театральный жест!
Короче, швырнуть в кусты
Тебя, мой нательный крест,
Мой Брест...

Ещё раз меня прости,
Я путаюсь, милый друг,
Я жгу о тебе мечты -
Мой тайный солнечный круг

Порочный, увы. Эажат
Крик в горле - нельзя, нельзя -
Меж двух малиновых гланд.
Без воздуха, без тебя.

Я жгу. Так будет теплей
По тундре холодный глаз
Скользить на упряжке дней.
Костер лишь внутри, alas!

я правда не знаю, что со мной случилось. как будто мир перепутал свои концы, или потерял их, и теперь не может свести воедино. всё искажено: я не люблю тебя (или люблю не тебя), но почему, почему ты занимаешь тогда всё моё сознание? в последнее время я не делаю совсем ничего. до этого будто капала из какого-то кувшина вода, а теперь она иссякла. и тишина. а кувшин остался, глина дышит и покрывается пылью. живёт тело, не душа. и нет ничего, что могло оправдать бы мою безобразную лень. я даже читать перестала.
на горизонте встают багровые брови лета без тебя. я не выживу. спасти может только оглашенное пьянство. ха! не выживу...одни громкие слова. дыхательный рефлекс всё равно будет долбить одеревяневшую грудь, и мне остаётся только подчиниться. но, Боже мой, я вся внутренне мертва...
что ещё оживляет меня, так это надежда сказать тебе. пусть не в последний день, а как придётся. рвануть удила и всё-таки почувствовать, как раздирает рот железный трензель нелюбви. но рвануть... и тогда марионетка станет свободной, впервые за пыльную жизнь кукольного театра свободной, и упадёт, упадёт, не связанная уже ничем с тем высоким небом, которое дергало за мягкие руки и ноги и придавало им какое-то уродливок подобие жизни, упадёт на асфальт лёгким комочком никому не нужного тряпья, мёртвым голубем. ну это так, проба пера, бесвкусная кстати. я хочу превратиться в мумию, в куколку, завернуться в склеп, кокон, чтобы только не надо было просыпаться, есть, идти, говорить, снова ложиться спать. хочу застыть на тысячелетия, как не застывшие в лаве Везувия, с твоим маленьким портретом, выгравированным на барабанной перепонке, в маленьких голубых ладонях...

вот на этой фотографии мне 15 лет. когда-то она мне нравилась...
попытка номер два написать про вчерашний день. было больно. но лучше, чем я ожидала. в принципе, обычный серый день. тёмно-серый и тёмно-зелёный май. я слишком увлеклась разукрашиванием тебя в цвета радуги, как маленькая девочка серую раскраску. людей нельзя раскрашивать, они думают, что они самые яркие на свете. лучше раскрашивать в одиночестве. Галатее понравилось творить. нет-нет, не любить, творить!
шлялась вчера, не вытерпела. ноги (черти!) занесли на Сухаревскую. тебя искала? глупости всё. помню, как за спиной солнце выглянуло из-за тучи и опрокинулось в лужу. помню этот блеск на мокром асфальте, припаркованных машинах, стёклах. тонкими пальцами вслед: оглянись, обернись. обернулась. в том море света было счастье. счастье жить, счастье придумывать тебя. золото, звонкое, долгое, мучительное. в узком переулке. все насквозь прожгло. тогда время замерло. хотя я не умею, не умею это сказать...
была на Покровке - бульвар красив как никогда. ветер, песок, тёмная зелень, вот-вот Воланд появится. эти вздыбленные зелёные гривы! где, где были мои шпоры? ветер. доезжачий натравливает борзых, и они мчатся, мчатся, тучи с высунутыми языками...тучи-собаки, тучи-борзые... загоняют зелёных лошадей, зелёная пена летит под ноги клочьями... небесная охота на незнаемой высоте. через минуту они пронесутся и над твоим домой. слышишь, слышишь охотничий рог ветра?
а,Ленинградка, моя красавица Ленинградка! сильное, гибкое тело серны - львицы! - в бесконечном прыжке в закат. тело, которого мне никогда не иметь...и два ряда молодых деревьев, уводящих в небо.
милый мой, знаешь, я только одного прошу: запомнить этот день единой вспышкой, как помнится раннее детство. чтобы мгновенным снимком света, дождя, сигаретного дыма и странно счастливой тоски по тебе...