Ко мне на днях в магазин зашел старый приятель моей матери. Мужчине уже почти пятьдесят, но он молод душой, весел и подтянут. Безусловно, с ним можно говорить долго и взахлеб. В мимолетном разговоре он сказал мне, что по прежнему живет один. Я, как молодой и неопытный, разумеется, спросил разве это плохо. На что получил ответ, что это терзает как ничто другое. А ведь я живу один... что и сообщил. Саша (этот мужчина) усмехнулся и сказал, что я просто интроверт и мне интересно одному, поэтому мне и нормально жить одному. И ушел.
А я ушел в загруз на весь оставшийся день. Я не интроверт, вовсе нет... я экстраверт. Во мне все наружу, вплоть до костей и сухожилий. Но моя проблема в том, что мне хреново в обществе и еще хуже наедине с самим собой. Настолько, что я каждый раз гашу в себе желание вскрыться прямо здесь и сейчас, забрызгав кровью и кишками все поверхности в доме.
Постоянно спрашиваю себя что я здесь делаю и зачем я тут вообще. И как все изменить. Меняю место, людей, обстановку и темп жизни. Но все на месте. Я все тот же. И загоны все те же.
Люди... приходящие, уходящие. И все уходят же. Влюбляются, умирают, переезжают, женятся, забывают, бросают ради кого-то еще. Каждый раз как почва из-под ног и еще одна дырка внутри. Такой дырявый, такой пустой. Будто какой-то рок.
Хороши минуты, когда я не один, но способен молчать просто так. Впитывать каждой клеточкой безмятежность, спокойствие. Но каждый раз это отнимают. И снова накрывает волной боли и безысходности, когда я ору и не выдать ни звука.
Все как всегда. Константа. А я хочу покоя и макового поля...

Тех, кто тебя любит, нужно убивать (кроме детей и кошек).

Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в  
комнату и все время держать тебя в поле зрения.

Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно.  
Потому что он, любящий, выроет неподалеку теплую затхлую норку, из 
которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнет
наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто
заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него все замечательно.

Ну да, уютненько... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных
безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и
душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже
хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и 
кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти
свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной 
точки - оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что 
иногда все-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы
есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять
дней. Потому что любит. 

Потом приходит неизбежное чувство вины -
кажется,что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и
ничего не давая взамен.

И однажды, когда вечер твой будет особенно
одиноким, ты придешь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно
увидеть, как его лицо озаряется счастьем только от того, что ты
рядом. Чувствуешь себя волшебником. 

Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут все теснее, твое личное пространство все меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице
сменится капризно-раздражительной маской.

Поэтому убей его сейчас.

А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха
белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто 
умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз.

Того кто убил тебя однажды
[604x463]

Жалость замаскированная в слова о любви. Что может быть отвратительней? Рождает во мне злость и желание превратить лицо в месиво. Слышать хруст костей под костяшками. Ничего более. Я не нуждаюсь в жалости, даже в помощи не нуждаюсь. Никогда не нуждался. Так с хуяли бы? Мерзкий обман. Мне никогда не было плохо в моей темноте, в моем холоде, в моем одиночестве. И если уж вы рождены в теплом мае - не надо жалеть рожденного в метелях декабря. Мой лед - моя стена, моя защита. Сначала настойчиво его топить, приручая к теплу. Из жалости, нахуй. Замаскированной в пафосном литературном чувстве. Высокие эпитеты, высокие чувства - бутафория. Люди, заблуждающиеся в себе. Убеждать себя и других из любви к искусству - это достойно жалости, не я. Бессмысленно. Что за мода, упиваться ощущением любви, когда не испытываете на самом деле даже симпатии? Ох уж эта самоотверженность идиота, что пытается подхватить падающего... А потом, решившего, что наверное, погорячился.. и втоптать еще дальше, отталкиваясь для полета.

Вранье. Все врут. Ненавижу вранье. Ненавижу свою дурацкую натуру по итогу верить всему. Сколько я еще буду топтаться по этим граблям. Приручаюсь, урчу, греюсь. И по итогу получаю нож в холку. За что? за доверие. Зверь всегда приручается абсолютно напрасно. От людей добра не ищут.

И получаю я вовсе не то, чего бы хотел получить. Отвратительная сладкая патока жалости - вот уж чей вкус я определенно точно не хочу ощущать. Любви? Да. Ощущения своей необходимости для кого-то? Да. Не  жалости, нет. Идущий в Ад - в Рай свернуть не может. На попутчика я бы еще согласился. 

Я боюсь. Одиночества, холодных глаз, пустых холодных стен. Боюсь собственного отражения в зеркале. Мертвого, пустого взгляда. Будто утону в черных дырах зрачков того, чужого, в отражении. Совсем чужой смотрит на меня оттуда. Чужой, пустой, холодный, мертвый. Когда я стал таким? Я упустил это.

Безумие и паника накрывают волной. Стены давят, звон тишины оглушает... я разучился быть наедине с самим собой, разучился слышать самого себя... захлопнулась дверь и все... накрыло. Одиночество, некогда делавшее меня сильнее, бывшее моей константой, моей отрадой, стало разрывать меня на куски. Дрожащие, мельтешащие куски. На улице моя паника усиливается. Пустой ночной город, мой любимый город, стал напоминанием о том, что мне некуда и не к кому идти. Холодные, мокрые улицы.
Некогда родной и понятный до колик в сердце мой человек, стал смотреть холодным, укоряющим взглядом, от которого хочется бежать. Глаза, в которые я раньше готова была нырнуть, теперь сковывают льдом. Даже пустой разговор в сети... и он не находит ничего лучше, чем снова меня отчитать... отчитать за то, за что я не в ответе. И мое вымученное \"извини\"... Как обычно. Что еще остается... не могу найти где я ошибся, но где-то же явно... Я всегда был слабым источником тепла, а сейчас вовсе ушел в минус. Далекий-далекий минус... 
Сигарета за сигаретой... я никогда так много не курил. Теряю себя, как будто в каком-то замедленном фильме. Когда-то играла, сейчас проигрыш явно за мной. Мне здесь так тесно и воздух душит. Мне прислали повестку в Ад, ведь тут мне никто не рад.
Мне остается обнимать моих кошек, зарываться носом в их шерсть. И все...
В голове полнейший сумбур. Несвязанные между собой мысли.
Пусть бы в этой квартире был хоть кто-то. Человек, с которым я живу, мы почти не разговариваем. Мы не спим вместе, мы редко делимся секретами, мне кажется, что мы дышим разным воздухом, но он спасал меня от этих давящих стен.
Я перестал видеть сны. Мне не снится мое маковое поле. Мне сложно заснуть. Мне сложно просыпаться, будто вязну в липкой душащей паутине.

Сколько долгих каменных дорог, тропинок через темный лес, топких болот, шумных городов, снежных долин и высоких гор я должен одолеть до своего теплого макового поля? Один глубокий вдох - и вот он, долгий сон... На маковом поле достаточно один раз уснуть. Там, во снах я так часто его вижу. Бескрайнее поле, красный мак, высокое весеннее небо с пушистыми белыми облаками. Шепот близкого ручья, дарящего легкий бриз. Вечная сказка, вечный покой. Трава такая мягкая, будто перина. Сладкий, пьянящий воздух. Теплым боком ко мне ластится моя Тьма. Она останется мне верной даже там... Трется, урчит, как огромная черная собака. Сквозь мои пальцы проходит ее шерсть... ласково, шелковисто... Ровное ее дыхание щекочет кожу. Там она обретает наконец физическую форму. Она спокойна... Там, только там. На этом маковом поле только я и она. Тьма... Мой личный Зверь, опасный и жуткий. Хищник, способный порвать кого угодно... Но нет, не меня. Я - это она. Она - это я. Мы неразрывны. Всегда вместе, одной сути и крови. Этот Зверь никогда не предаст. Отойдет в сторону, когда нужно. Чтобы подхватить, когда станет плохо. Чтобы рвать острыми клыками чужих. Так просто, когда один разум на двоих. Не обременены словами...Только голые чувства и эмоции. Чище, понятней, чем отношения между людьми.

Я все так же иду туда, к своему полю. Не знаю дорог, не знаю путей... Но я там буду. Любыми дорогами, я окажусь там... так или иначе. Я не ищу попутчиков... Но пока, во снах, там только двое. Я и Тьма. По сути, один я. Будет ли там кто-то?... Кто знает. Можно ли найти того, кто дышит, думает, живет так же как и ты сам? Или хотя бы в том же направлении?... Я зависим от людского тепла,не отрицаю. Этот запах, бархат и тепло кожи... различия в сознании... И если Творец создал каждой твари по паре, где шатается моя тварь?.. ищет ли так же как и я маковое поле?

Болезненно-странно до дрожи. Нежность как спицы острые в ребра, до хриплого выдоха.  Низкий мурчащий голос сладкими речами раскаленным свинцом прямо в уши. Один проникающий взгляд и я растерян, как ребенок один в городе. Зачем я тебе? Я так падок на ласку... и я знаю что ты станешь мне еще одной дырой в душе, а я уже напрочь дыряв... так много дыр, так мало меня. Я не искал попутчиков, так что же? Бежать я не могу, за спиной лишь бетонные стены, а ты такой притягательно-теплый... а я замерз... разрушительно... я давно падаю, цепляясь за все углы и уступы. Жду удара об асфальт как спасения. Ты ли мой асфальт?...

Я хочу сидеть в дешевом баре, медленно пить свой виски и не думать, не размышлять о том, когда все пошло под откос. Я хочу бездумно пялиться в экран телевизора с очередным клипом, вдыхать полной грудью все запахи: кофе, сигарет, винные пары... запах человека, сидящего рядом. Хочу после каждого глотка зарываться носом в его вкусно пахнущие волосы и не думать, что это может увидеть кто-то враждебный, кто-то ненужный. Хочу изредка ловить на себе хитро-улыбающийся взгляд, невпопад рассеянно улыбаться в ответ. Утопать, медленно умирать на дне чужих зрачков, как в самом глубоком омуте, как в самом бескрайнем море. Не задыхаться, не мять нервно салфетку, не опускать пристыженно глаза и не облизывать губы, откусывая обветрившиеся куски. Я не хочу вести беседу, я хочу молчать. Молчать о чем-то, а не держать томительную паузу. Хочу следить за игрой теней на неровной поверхности стен, хочу греть пальцы о догорающую свечу, хочу небрежно заправлять волосы за ухо, не думая, как от этого ущербно выгляжу. Хочу, чтобы не было шакальего смеха, пусть будет старая песня под старую же гитару. И я позволю себе подпевать знакомые слова. Пусть будет полумрак, а не фальшивый яркий свет. Хочу ощущать кожей чужое тепло и пусть оно станет родным. Хочу класть затылок на плечо, блаженно прикрывать глаза. Закуривать свой "лаки страйк", зубами щелкая капсулу в фильтре. Урчать что-то тихонько, чувствуя у себя в волосах перебор чутких пальцев. Забыть и забыться, оставить извне там, за тяжелой дверью. Оставить время, суету и проблемы... и мерзкую осень, что достала меня.

[600x518]

Бездействие порой хуже самого активного действия. Кровь останавливается, мысли тоже, а из спяки выпасть сложно. Проблем меньше тем не менее, не становится. Хребет хрустит, однако не ломается. Пока что.
Выход есть ли или нет? Перепутье дорог не так плохо. Хуже, когда стоишь без всяких дорог. Иди куда хочешь или падай наземь, замерзай. Покрывайся снежной порошей, до следующей весны. Вдруг, откроются дороги? А там уж... Если весна будет.

Летите, грусти и печали, к ебене матери в пизду!

Задрал уже этот холод. Только сентябрь кончился, уже холод собачий. Вспоминаю с тоской позапрошлый Хэллоуин, когда я шел на гиг в косухе на голое тело, не считая лифчика, и ничего, норм мне было. Погода, ты пьяна, иди домой. 

А еще я хренею с этой страны. Хочешь жрать? Работай до седьмого пота. Выбил один день из рабочего графика? Ну, не пожрешь, значит. Отдохни, конечно, почему нет, но денег не дадим. Кто не работает - тот не ест.

Заболел? Заплати дохера бабла за таблетки. Ах, кончилось бабло, нет денег на колеса? Иди работай. Не можешь работать, потому что болеешь? Ну, купи колеса... Замкнутый круг. Я гребаный нищеброд, который с застуженными почками идет на ледяную работу, ибо жрать-то хочется. Жизнь боль и безысходность. 

И еще поликлиники зло. Впервые увидел своего терапевта. Это была ненависть с первого взгляда. Этой суке мои кошки не понравились! Охуеть теперь. 

Осень, сука, снова ты здесь. Промозглым воздухом выбиваешь из меня всю мою показушную спесь. Я ненавижу тебя, осень, ты грязная сырая мразь, ты пережевываешь всю мою душу и выплевываешь ее к ебеням. Выворачиваешь все наизнанку, грязными потрохами выкидывая все на серый асфальт. Зачем я тебе, во мне по прежнему много дерьма и совсем нет тепла. Каждая осень как последняя, мне все сложнее с тобой бороться, я теряюсь и жду, как спасения, морозов зимы.

Люди похожи на свитера: вот понравился тебе свитер, идешь ты в примерочную, надеваешь его и сразу тебе все понятно, сидит он на тебе или нет. Где-то давит, где-то колется, а где-то висит по самое колено. И расставаться с ним легко и просто, свитеру тоже не успел еще привыкнуть к коже. Ведь это только примерочная, все хорошо, и ты ничем не обязан. А бывает так, что вот находишь свой идеальный свитер и приятно тебе в нем, и греет он тебя просто замечательно и вот оно, твое-твое, пиздатый свитер на все времена. И так в нем тепло, уютно, и пахнет он уже тобой. О, сука, проходит время и свитер уже и не греет так хорошо, колется в самом нежном месте, знает же куда колоть. Но носишь, ведь такой пиздатый свитер, может, постирать, погладить и все хорошо. И ходишь, терпишь покалывания. А дальше еще хуже, он жмет со всех сторон, уж и зябко в нем, будто голый, а то и хуже. И носить его в тягость уже, мертвым грузом на плечах. Где-то порван, где-то грязен... и снять его невыносимо тяжко. Куда его, пахнущего тобой. Что же делать с такими свитерами? И есть ли вообще свитера в которых всегда будет тепло и уютно? Так не увидеть же всего в примерочной. Всем свитерам бы их идеальных плеч...

я Вас больше не люблю.

ничего не случилось, — жизнь случилась. я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.

если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась и задумалась о Вас и о ней. я вышла из игры. все, что я чувствую к Вам, — легкое волнение от голоса. Ваше лицо мне по-прежнему нравится.

почему я Вас больше не люблю? два года подряд я мысленно в душе своей таскала Вас за собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было. всё, как все. и все-таки не всё, как все.

Вы первый перестали любить меня. если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности.

сначала Вы приходили в четыре часа, потом в пять, потом в шесть, потом в восьмом, потом совсем перестали.

Вы первый забыли, кто я.

(с) Марина Цветаева

от истерики к депрессии, от депрессии к апатии. утро, день, вечер. и снова по накатанной. так и живем. а жилы рвутся, рвутся, и еще раз рвутся. скоро от меня останутся одни оголенные нервы.а потом истлеют и они.

Кстати, вранье это, что чем больше работаешь, тем меньше начинаешь думать. Я работаю по 6 дней в неделю. И мысли настигают меня как бумеранг и бьют по затылку. В общем, к душевной, моральной усталости прилагается еще и физическая. И меня не тянет жрать все подряд. Напротив, выпить за день чашек 6 чая и съесть маленькую пачку крабовых палочек - это как-то не комильфо. Думаю, если продолжится такое еще с месяцок - и меня мало чем можно будет отличить от зомби. Разве что человечинку жрать не буду. 

[500x522]

мой мир состоит из меня. моих мыслей, моих чувств, моих же образов. мир - это затяжной мой сон. со всеми пропастями, взлетами и падениями. разница лишь в том, что я не всегда его могу конктролировать. и все равно мир - последовательный мой сон. сон внутри сна. от внутреннего можно проснуться и снова быть в этом затяжном сне. и от этого, внешнего, уже пора отказаться. слишком он стал мрачный и беспросветный. Пусть он перестанет мне снится. И умрет, со всеми моими разочарованиями, болью, иллюзиями и дурными мечтами, коим не суждено сбыться. Я хочу проснуться. Пусть мир исчезнет. И я с ним. Ведь я ничто иное как порождение этого же сна. Глупое такое, ненужное. Пусть этот снится тем, у кого он светлее и приносит счастье. Я же устал. Дайте мне проснуться.

И все же грустно. так дохрена грустно, на грани истерики.

Когда слушаешь регги, а хочется реветь назврыд - это ненормально, определенно. 

Продолжаем рисовать ровный оскал улыбки. в сети тоже. всем. 

Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
 Посмотри на него — и потом сотри. (с) Бродский

Вы вызываете у меня странное чувство. Словно нас с Вами связывает тонкая нить. Она тянется у меня откуда-то из груди.. Я очень боюсь, что если Вы уедете, то нить оборвется. Я начну изнутри истекать кровью, а Вы меня просто забудете. © Джейн Эйр

Крайне неприятно быть объектом чьи-то разочарований. Особенно если во мне разочарован тот, кому я верю и кем дорожу. Пусть лучше обо мне думают хуже, чем я есть, чем думают лучше, чем я есть. Поскольку розовые очки склонны падать и разбиваться вдребезги. И вот - он в тебе разочарован, а ты не можешь ничего с этим сделать. Поскольку ты реально являешься не тем, кем он тебя видел с самого начала. Иногда люди видят маски там, где их нет. Видят то, что хотят видеть, а не то, что есть на самом деле. Почему так?... Зачем так?

Я никогда не скрывал своих плохих сторон, говорил о них неоднократно, так почему же продолжают некоторые их не видеть, отрицать? А после... хах... идиотизм. И я снова чувствую себя виноватым, несмотря на то, что изначально был честен во всем.  [показать]

у меня видимо какие-то слишком строгие понятия о пунктуальности. ибо когда мне говорят что появятся сегодня, я и жду сегодня, а не завтра и послезавтра. я не гребаный Хатико... я вообще не собака и никогда не имел ничего общего с ними. ненавижу ждать и никогда не заставлял ждать меня самого. и я не хочу снова вляпываться в старые ситуации. так что пошло бы все в задницу. больше не жду никого и ничего. И мне абсолютно плевать, будет ли это кого-то задевать или нет.