[650x650]
Возьму фотоаппарат и пойду тебя фотографировать. Твои губы. Глаза. Да, особенно глаза. Такие грустные с вечным привкусом осени и снега. Потом специально достану парламент и начну медленно закуривать. Что бы ты отнял у меня сигарету, выхватил из руки всю пачку, скомкал, выкинул, и победоносно улыбнулся. Да, мне безумно нравится, когда ты выхватываешь у меня сигареты. Заботишься....(?)
Помню, как первый раз ты это сделал. Попросил посмотреть пачку, открыл её и пересчитаал те семь штук, что оставались там. Потом замер, и я наблюдала забавную борьбу тебя с самим собой. Выкинуть или нет? Я жалобно смотрела. И ты всё таки выкинул. Конечно. Ты ведь сильный.
Всё по-прежнему,-
Каблуки, серёжки, чулки в сеточку,
Чай, исключительно зелёный,
Глаза, обязательно черным
Звонить маме,
Чтобы потом спокойно пропасть на двое суток,
Чтобы напиться горячей самбуки,
Чтобы в квартире растлить чьё-то худое тело, в пьяных судорогах
Чтобы снова под холодным душем вымывать излапанную душу, -плевать
Нам не найти алиби
Всё по-старому, -
Утро начинается с чьего-то дыхания в спину
В обед чужие сигареты в пачках,
Вечером танцы,
Я не чувствую времени, просто я есть.
Всё как раньше,-
Осень, постепенно сникающая, ветрено, губы, опухшие от прикусов,
Шапки, пледы, трамваи, привет, а не пошли бы вы нахуй, корявый почерк, крек, в кино на последний ряд
Я кутаюсь в кофту, прикрывая торчащие соски, никто не видит, что внутри я совсем голая.
И о тебе только ноюще болят
синяки бензиновой плёнкой под кожей, в тех местах,
Где
Ты оставлял свои импульсы
Через рот
Который я зажимала своими детскими ладонями,
Впитывая запах изгибов твоего тела
В Москве под стальным небом,
Которое, позже, провожало меня беспокойным метанием облаков
На перроне Павелецкого.
[400x533]