Если пианино заставится вазами, стаканами и вёдрами с цветами - это и будет счастье. Такое простое мартовское счастье, когда тобой восхищаются просто потому что ты женщина. И когда ты превращаешься из просто женщины в красивую женщину. И чувствуешь свою необходимость.
Я люблю этот праздник, потому что мужчины становятся джентельменами, даже самые последние сволочи открывают перед тобой двери и самые угрюмые охранники улыбаются тебе в ответ.
Я люблю этот праздник, хоть мне и не дарили никогда горы цветов, не говоря уже о дорогих духах и ювелирных украшениях. Просто есть как минимум 3 мальчика, которые напишут милые смски и я буду снова на год вперёд уверена, что я нужна.
Я буду на год вперёд уверена, что главное только то, что про тебя помнят и что подставят тебе плечо в трудную минуту. И не захочу себе признаваться в том, что все эти вечерние платья, цветы и шуршащие обертки - важно. Важны эти чисто мужские, пусть и дружеские, поцелуи в щеку и восхищенные взгляды. Эти "прекрасно выглядишь" и мои смущенные улыбки.
И я желаю себе, чтобы эти важные мелочи случились со мной завтра и дали мне уверенности на год вперёд, что я женщина.
Красивая женщина.
Необходимая женщина.

[463x700]

Настроение сейчас - тыхоть вернёшься?

Я снова жду маму, чтобы она пришла и рукой сняла всю мою боль и всю мою печаль. Это весна и я пьянею от корвалола, хотя хочу пить шампанское, бегать на высоченных каблуках и получать цветы. И первое без второго, а тем более без третьего - не несет в себе абсолютно никакой радости и никакого смысла.
Я с утра так на удивление стойко и безболезненно переношу все издевательства врачей, а вечером готова звонить им по короткому номеру. Сердце то стучит, выпрыгивая, то замедляется настолько, что мне страшно. А еще страшно за то, что тебе уже на меня наплевать, а я еще не научилась с этим жить.
Хотя, признаюсь, живу.
Паршиво. Десять серий Доктора Хауса за день, сладкое на завтрак/обед/ужин и кровать, встречающая меня с распрастёртыми объятиями. Снова снова снова!
Хочется настучать себе по голове или ущипнуть за бок и проснуться. Хочется, чтобы все свои "хочется" я начала осуществлять, а не только записывать длиннющими списками в блокнот, который, скоро не выдержит и закончится.
Это весна и я снова пробую её на вкус, ноют вены и никто не гладит по голове.
Хочется водки и на ручки. И первое, без второго, не несет в себе абсолютно никакой радости.
Абсолютно никакого смысла.

[643x700]

Было время, я читала стихи в залитом солнцем классе, стоя у учительского стола, переминая пальцами ремешок на платье, я читала, а ты сидел на последней парте и смотрел на меня, а я не смотрела, я боялась встретиться глазами и понять о нас то, что было бы неправдой.
Но я всё-таки сделала это спустя года и теперь всё стало неправдой.
Теперь фонари смотрят на меня твоими глазами, а машины сигналят мне твоим голосом. Я знаю точно, где в этом городе есть шанс тебя встретить, и когда мне очень сильно этого хочется, я избегаю этих мест, исключаю их из своих маршрутов, но всё равно надеюсь, что именно сегодня, именно сегодня, ты пойдёшь по-другому пути, будешь слушать другие песни и говорить мне другие слова.
Но этого не случится.
Мне правда пора стать безразличной, только откуда это безразличие взять?
Мне правда пора понять, что это всё выдуманное мной же, но я упиваюсь своим страданием и мучаю свои глаза, заставляя их вглядываться в каждый мужской силуэт.
И никому бы не рассказала о том, о чём пишу, потому что стыдно. Потому что самой от себя смешно. Потому что было время, когда я читала стихи в залитом солнцем классе, переминая пальцами ремешок на платье и делала вид, что не обращаю на тебя внимания, а ты ловил каждое моё движение. А ты вдыхал каждое моё слово. А я выдыхала лишь одно: "Я к тебе ничего не чувствую, уходи, я тебя не держу!"

И только теперь ты уходишь.

Как-то в последние два дня я больше в стихах. Рифмы стали ближе к сердцу, или мне просто страшно. Страшно признаваться самой себе в поставленных крестах и точках.
Я получила правду, добилась того, чего хотела услышать, планировала плакать и закатывать истерики, а на деле ничего не вышло. Даже я не вышла из себя. 
И что будет дальше - одному Богу известно. Меня на несколько дней/месяцев или недель выбило из колеи.
Так бывает, после нескольких слов человек вдруг становится чужим. Вдруг кажется, что все эти пожелания в открытках были не ему, все эти крепкие объятия у подъезда не с ним.
Но ведь всё это было, всё это требовало какого-то развития, всё это навязывало какие-то ожидания. И оборвалось. Больше нет ничего, есть то, что не тянет на дружбу и есть сомнения, стоит ли при следующей встрече так крепко и долго обнимать.
Я путаюсь, хлопаю глазами и не понимаю что я и где я. Электрички привыкли видеть меня одинокую. А я привыкла, что у любой такой истории есть свой конец. Хотя он всегда один. Встретишься случайно через полгода и не поздороваешься.
Но если это нас ждёт, если это нас ждёт, то я готова рыдать сегодня за все вчерашние невыплаканные слёзы.

Прости.

[415x604]

Меня спасает не только нулёвый баланс на телефоне, но и гордость, которая вдруг во мне разыгралась. Я себя не узнаю, хотя, это то, что сейчас нужно, как мне кажется.

А завтра весна.

А мне не с кем пить вино и кричать в распахнутые окна о любви. Я сижу на крохотной кухне и разговариваю с Богом, но он мне не овечает. Он надо мной смеётся. Так же как и ты.
Это всего лишь пародия на те чувства, пятилетней давности, хотя, у чувств давности нет, они с годами становятся лишь терпче, и в некоторых случаях крепче. Но это не тот случай. 
Я снова пишу по четыре стиха в день, показываю все свои молчаливые родинки на фотографиях и надеюсь, что ты увидишь в моих глазах: "Ты мне нужен", а не "Я тебе не нужна".
Хотя на самом деле, еще вопрос, что вернее.
Что правильнее.
То направление, которое я сегодня выбрала, та точка, на которой я осталась стоять, вряд ли ускорит твоё движение в мою сторону и наше движение вверх.

 Моя любовь губительна, моя любовь слишком навязчива, слишком горяча, она просто слишком.
И вы все сбегаете к тем, с кем проще.
Но разве слаще целоваться без любви?

[700x523]

Понятия не имею чему я обязана своими перепадами настроения. Полчаса назад кричащая о ненужности, сама себя за это ненавидящая, да что там, ненавидящая всё и всех вокруг, за отсуствие смсок, за непринесённый бумажный пакет мармелада из спара, за невнимательность и неосведомлённость... Я лежала лицом в пол, выносила смертные приговоры направо и налево, вспоминала, как это ругаться матом и рисовала на руках кресты.
А сейчас. Сейчас я снова дышу носом, потому что мама принесла капли, сейчас я снова улыбаюсь, потому что, оказывается, если не кричать о том, что тебе плохо на всю улицу, а просто написать самым родным, они услышат, они поймут, они простят тебе эти слабости и скажут о том, что ты самая лучшая девочка и печёшь самые вкусные торты. А потом это "обнимаю", которое уже на моих плечах. 
Всё просто. Если хочется быть счастливой - будь.

[464x700]

Тут так мало о них. Тут так много соплей и слёз, криков и жалоб на жизнь и совсем неясно куда всё это выливается, куда всё это девается. Потому что если бы всё это оставалось во мне, то не осталось бы места для любви и счастья, а они во мне есть, в большом количестве.
Есть они, моё самое большое богатство - мои друзья. Те, что всегда знают, что нужно говорить, когда обнимать, а когда пропадать и давать мне возможность самой принимать решения и делать выбор. А потом они появляются, давая мне понять, насколько он был правильным.
Это люди, которые во мне. Люди, которые я сама. Они заставляют меня смеяться тогда, когда я способна только плакать. Они заставляют меня плакать только тогда, когда я переполнена счастьем и смехом.
Это единственное, что я не могу описать словами. Эту дружбу. Эту способность вовремя звонить. Эту привычку на месяцы пропадать, а потом неожиданно и синхронно появляться на горизонте. Этому всему я лишь вечно говорю "спасибо!", целую, обнимаю, дарю улыбки, дарю себя всю, без остатка. И у меня нет объяснений почему это именно они, почему это именно со мной.
И год от года я прошу Бога лишь об одном. Чтобы для них для всех в моём сердце всегда оставалось место.

[394x700]

Настроение сейчас - На подъём

Сердце ёкает, сердце пробует новые чувства и ощущение на вкус. Когда то, что происходит, должно остаться только в тебе, когда это ни с кем не поделишь, когда это неделимо и цело - это прекрасно. Это такое новое для меня. Но мне не страшно.
Мне не страшно возвращаться домой в 11 вечера совершенно одной, не страшно разговаривать с незнакомцами, не страшно быть непонятой. И еще много этих "не". 
Спокойствие снова нашло ко мне дорогу, и всё равно, что на следующей неделе на руках будут новые синяки, а в больницах пробирки с моей кровью. Всё это теперь не имеет смысла, потому что я научилась выходить в город, обнимать его, разговаривать с ним, я научилась тому полезному одиночеству, в котором мысли раскладываются по полочкам, а чувства не учавствуют в этом. Они сами по себе.
И я улыбаюсь, честно, не знаю как всё это назвать, но мне хорошо. Мне сладко спится, мне нелепо танцуется. 
И в начале марта меня будут крепко обнимать, мне вчера об этом расказали.
А значит обмороки и кровоподтёки стоит отложить на потом. Отложить на потом и жить.
Дышать.
Чувствовать.
И 
Любить.

Всё утро в колонках Бумбокс и я подпеваю, не зная украинского и слов. Хочется вырвать из сердца всю печаль и тоску и пустить по ветру. По такому весеннему ветру. И солнце заглядывает в мои окна, заставляя просыпаться за час до будильника. И не смотря на всю картину  за окном -4, за окном лужи сковало льдом и люди прячут носы в шарфы, а пальцы в перчатки. А я пытаюсь понять, как это, когда в тебя влюбляются с первого взгляда. А я пытаюсь поверить, что можно так влюбиться в меня.
Не верится. Не хлопается дверьми и не уходится из дома. Я злюсь, но не бью тарелки, и, вообще, мне кажется, что всё это напускное. А на деле - спокойствие во мне и уверенность в словах, поступках и будущем. Я стала другая, но я еще не знаю себя такую.
Я еще не знаю что делать с собой такой.

И всё решится точно в мою пользу. Я же помню и верю, что то, что не случается, возможно, уже и есть удача.
Но ночи всё равно ждут меня плачущую и слоняющуюся без смыслов, но с мыслями. 
А туда, где ждут, я не могу опоздать.

[542x387]

Ни говорить, ни слушать. По телу бегают мурашки, а по щекам слёзы. Это вылилось то, что две недели копилось и ждало своего времени.
Ночные улицы встречают меня любую, ненакрашенную и сонную, грустную и раздражённую. Встречают, обнимают и дышат в затылок холодным даханием. Им всё равно с кем я сегодня и во что одета, трезва или пьяна. Они встречают, встречают и тают вместе со мной, плачут вместе со мной, смеются вместе со мной. А я считаю перекрёстки и перехожу дорогу, закрывая глаза. Это тебе то нечего терять?
Я вот на каждом шагу теряю себя, теряю, но больше не нахожу ни в этих домах, ни в этих лицах. 
Я говорю себе "уходи", но и идти не к кому. Только если бежать к тому, кто отдаёт своё сердце. К тому, кому я не хочу отдавать своё.
Господи, ну я же так долго держала обещание быть сильной, не курить в форточки и не плакать в чужие плечи, пряча слёзы за смехом. Господи, ну я же тысячу лет не включала это "и я тебе друг, а ты мне не то что бы". Господи, я сегодня весь этот пост заменила бы одним словом "блять", потому что я устала падать.
И самой себя поднимать.

[463x700]

После трёхсот грамм халвы в шоколаде я вдруг словила гармонию, включила земфиру и открыла форточки. А потом поняла, что не хватает воздуха и сбежала в город. Шлялась по улицам, прыгала по лужам и отсылала смски, которые остались без ответа. И пусть.
Это не важно. Не важно то, что перед моим носом закрыли палатку с сигаретами, а так хотелось курить, так хотелось вспоминать те вечера, когда я по тем же маршрутам шла с размазанной тушью, шла, но не хотела никуда идти, ни к кому идти, ниоткуда уходить и никуда возвращаться. Когда все были слишком чужие и я сама себе была чужая. Это всё о прошлогоднем. Это всё, оказывается, так далеко.
Теперь я не играю драм, даже если что-то остаётся без ответа и не ломаю голову над тем, что думают обо мне и о моих поступках. Но да, я всё-таки еще немножко самой себе вру. Но это не страшно.
Не страшно, оказывается, вновь увидеть своего двоюродного брата, с которым не встречалась уже почти 8 лет, увидеть и узнать, что он за человек, чем живёт, чем дышит и вдруг понять, что вы похожи. Что вы, вроде бы, даже свои.
А тех своих, что давно безусловно такие, я не обнимала, кажется, тысячу лет. Но я не звоню, я знаю, что в нужный момент они появляются сами. 
Появись и ты.

[700x464]

Снег - это неправильные декорации. Мне нужен чистый асфальт и высокие каблуки, я на них устойчивее я на них настойчивее, я на них увереннее в себе. Я пахну чужими духами, решаю чужие проблемы и вообще не имею в этом феврале ничего своего. Ничего своего и ничего святого. И цветы только на платьях и слёзы только в тексте. Хотя я предпочла бы их извлечь.
Электрички опаздывают, но руки не мерзнут. И я как всегда говорю: то ли любовь, то ли весна. А хотелось бы и того и другого. В беспредельных количествах.

[700x464]

Когда закрываю глаза - вижу твои.
 Брожу по городу без смыслов, но с мыслями. Город пахнет весной, я не надеваю шарфы и не распускаю волосы. Улыбаюсь самой себе, теряю нити и подмигиваю светофорам. Как тогда.
Перечитываю то, что в черновиках. Оно должно остаться там. Не всё же тайное когда-то становится явным, как меня в детстве учили? Всё тайное становится адом, когда держишь это в себе. Поэтому, я готова взорваться, взорваться трезвой исповедью, что страшнее пьяной, первому встречному кинуться в грудь и всё рассказать.
Всё. О том, какая я идиотка сейчас и какой была две весны назад, как сильно хочется любить, как не хочется быть одинокой. Да, самодостаточные и независимые рыдают вечерами навзрыд в свои же плечи, греют ледяные ладони о свою же горячую шею. Сами себе покупают цветы и гуляют в одиночестве по таявшему городу. А я, я еще и из тех, кто привыкли и свыклись. Кто ходит по старым маршрутам, слушая старые песни. Кто покупает билеты в кино на одну персону и не замечают сочувствующих взглядов кассирш.
Это страшно. Страшно, что можно обходиться без всех, без мужских ладоней на своей талии, без упреков, без ревности, без заботы и без любви.
Это страшно и я боюсь. Самой себя и этого своего привычного одиночества в этом феврале. 
Забери меня, укрой.
Научи меня.
Научи меня быть счастливой.
Когда я закрываю глаза - вижу твои.
 

[700x463]

Не хотела ничего писать, но обещала. Себе. Хотя бы пару строк про то, что чувствуется и про то, о чём думается в этот день, в этот февраль, который, вы же помните, одевает в черное.
 На этот раз еще и красит губы в ярко-розовый. Цвет тех пионов, мне не подаренных или подаренных не мне. Саша сказал правильно, я и сама могу пойти и купить цветы, но если я сама себе буду писать открытки, будет ли это параноей?
Сегодня улыбалась всё утро, потому что дарила подарки, потому что видела в глазах счастье, это, как всегда, главное. Потому что открывали двери и подавали пальто. Потому что присылали смски, те, кто давно уже смотрят на меня голодными глазами, но пока только глотают слюни, ни на что больше не решаются. 
Сегодня размалёванная сижу целый вечер дома и отклоняю приглашения и входящие вызовы. Не любуюсь на себя в зеркала, не примеряю платьев, целый день я там и с тобой, где бы ни было моё тело. 
 Это поспешные выводы, это вообще не выводы и не умозаключения, я устала думать. Я хочу ощущать и чувствовать, не хочу анализировать. Мне хорошо с тобой рядом, мне кажется, что это взаимно. Мне хочется, чтобы ты признался первым. И тогда то уж я расскажу тебе все свои слабости.
Ну же, все свои.

[700x522]

Хочется тишины, покоя и правильных мыслей о неправильных мальчиках. Я снова падаю в обмороки на порогах квартир, а значит, что весна совсем близко, а значит, синяки на теле можно считать десятками и добрые утра будут начинаться у холодных белых больничных стен. Среди этой белизны и серости хочется цветов: тюльпанов, пионов, астр. Хочется получить их незаслуженно, ни за что, просто за улыбку или зелёные глаза, просто для того, чтобы не плакала. И у меня приличный список мужчин, настоящих мужчин, которых нужно поздравить с 23 февраля, но ни один мой настоящий мужчина не умеет дарить цветы. А мне так хочется. Это обычное девчачье нытьё, перерастающее в топонье ногами, хлопанье дверьми и хлюпанье носом. Переживаю, но, поверьте, переживу. Я сегодня каталась на автобусах и искала в лицах сходства с тобой. Не находила и убеждалась в твоей единственности и неповторимости. Мне сегодня опять целовали руки, но теперь это не окрыляло. Вобщем-то, в эти две недели меня перестало окрылять всё то, что когда-то делало это мгновенно. Что со мной случилось и кто капает чёрной краской на мои белые жизненные полосы? Я пишу с ошибками, не замечаю и не хочу замечать. Хочу горячего молока и длинных историй. Мне купили постельное бельё с медвежатами и мама думает, что я сегодня буду спать сладко. Но она не знает, что я сплю сладко только на твоих ладонях.

Если у меня что-то получается, то в ближайшие 24 часа ничто не способно испортить мне настроение: ни набранные килограммы, ни глупые мальчики, ни больные колени. Я улыбаюсь и бегаю по дому с носом в сахарной пудре, какое счастье, какое счастье, что я нашла себя в этом! Какое счастье, что познакомилась с двумя замечательными девочками-сестрами, и с первого взгляда влюбилась в них, в их крохотную кухню и в волшебство, которое на ней творилось. А сейчас и я немножко волшебник, сейчас и я немножко могу, и от этого моему счастью нет предела. [700x525]

Я пишу мало, и если в голову вдруг приходит что-то поэтичное и не бессмысленное, то я расправляю плечи от своего геройства. Этой лютой зимой вдохновение не приходит в электричках, не ждёт меня на перекрёстке около Эльдорадо и не ходит за мной по пятам, когда я с одним накрашенным глазом бегу в магазин за сахарной пудрой. Этой лютой зимой на меня валится, заменяя снег, бешеное внимание от совершенно чужих и чуждых людей. Чьи лица я никогда не видела и может даже не увижу, чьи руки я никогда не держала, в чей голос не вслушивалась в ночной темноте. Они улыбаются моим глупостям, смеются моим шуткам и заботятся, когда я болею под тремя одеялами и в двух носках. А я засыпаю крепко этими мыслями и с этой заботой, и, кажется, чувствую эти объятия, которые только здесь, в электронном виде. Эти объятия, которые безнадежны, но дают сил в нужный момент. В тот момент, когда перестаёшь верить в то, что рядом и веришь только в то, что неимоверно далеко.
Этой лютой зимой у меня на окне растёт трава, а кот стыдливо прячет лапы, которыми расцарапал мне всю грудь до крови. Я пишу мало и о том, что вижу. И мне приходится жить тем, что рядом, а я сопротивляюсь, вырываюсь и живу тем, чего не вижу. Не вижу, но чувствую. Правильно ли живу?

Настроение сейчас - появись,прошу

А сердцу не прикажешь и улыбаюсь я только твоим сообщениям. А он заботится, строит планы на будущее, на своё и моё и на наше общее.  А ты ни о чем не мечтаешь, почти ничего не делаешь и не хочешь меня видеть, потому что я глупая. А я глупая, знаю. И считаю в этих трёх предложениях количество написанных "а".
Я смеюсь над этой чертовкой-судьбой, которая посылает нужных людей. Вот он, такой идеальный и такой нелюбимый. Вот ты, такой бездельник и раздолбай, но тебя хочется слушать днями и ночами, класть голову тебе на плечо и не знать больше ничего, кроме того, что есть это здесь и сейчас. Здесь и сейчас.
Если ты прочитаешь, ты в сотый раз скажешь одно и то же.
Если ты прочитаешь, то наполнишься теплом, а потом снова остынешь.
Остынешь и скажешь "отстань".
Я смотрю сопливые фильмы по телеку для женщин за 40, а может даже за 50 и перестаю верить в любовь. В то, что она всепобеждающая и всепоглощающая. Я перестаю верить в себя, когда смотрю на вас, таких разных, и ненавижу себя за то, что, кажется, я так и не смогла бы сделать выбор, если бы меня перед ним поставили. И осталась бы одна, а значит нужен кто-то третий.
Третий, но не лишний.
Хотя, третьи всегда такими являются, их такими сделала судьба.
За окном льют дожди в конце января, а четыре года назад я не знала куда девать весь этот снег за окном.
За окном льют дожди, а я мечтаю лишь об одном, чтобы появился мужчина, который решит всё за меня и не будет мне задавать всех этих глупых и бесполезных вопросов, от которых и так несмелые ответы внутри меня, становятся неразрешенными дилеммами.
Становятся и остаются там навсегда. Не остывая и не отставая от меня.
Я люблю то, что имею. 
Но еще хочу иметь то, что я люблю.

Мигают лампочки, хлопают двери, температура сама по себе поднимается до 38 и падает до 36. Ливни закрывают мне выходы на улицу, твои поцелуи во сне закрывают мне мои выдохи. Я бинтую свои вывихи и танцую босиком по кафельному полу на пальцах. Не разучилась. Праздную.
Крашу ногти красками и кровью рисую холсты. Те, кто холосты и не очень, всё равно пишут, восхищаются и ждут. Караулят меня у подъездов, чтобы вручить цветы, а ты пытаешься меня забыть, стереть из памяти ту меня нежную, что сопела в трубку, что смеялась в трубку, что плакала в трубку пьяная. Но я из памяти твоей никуда не уйду. Мне там нравится.
 

[463x700]

Я мечтала о том, что оставшись одна дома, впервые, наверное, за месяц, буду есть фисташковое мороженое самой большой ложкой и пересматривать любимые мультики лёжа под одеялом, а в итоге целый день фотографирую себя в новом нижнем белье и ношусь по городу, в поисках самых сексуальных чулок. Для кого? И сказать "для себя" не поворачивается язык. И сказать "для тебя" тоже. Сплошное враньё.
Эта зима сбивает с толку своими лужами и туманами, мне хочется метелей и холодов, чтобы откладывать прогулки и дела на потом, отдавая предпочтение горячему чаю и домашним уютным посиделкам. Но чтобы не встречаться с тобой я даже в такую погоду нахожу повод. Прячусь по кафешкам, выдумываю себе кучу важных дел и запланированных за месяц встреч и сама верю в свою занятость и серьёзность. 
Сбегаю от твоего голоса в трубке и даже на твоих фотографиях не смотрю тебе в глаза. Видимо страшно снова быть привязанной и обязанной. Мне так нравится быть одной, не отчитываться за всех моих друзей-мальчиков, за то, что их много, за то, что они гладят меня по голове и дарят цветы. Мне так нравится смеяться во весь голос и ловить на себе удивленные взгляды, раскидывать всем невинные взгляды, а в ответ получать вздохи и кроткие восхищения. Читатть твои сообщение и улыбаться. Но ни в коем случае себе не признаваться в том, что уже месяц я улыбаюсь как последняя дура и пудрой замазываю на лбу надпись "влюбилась". 
Последнее слово написала и стёрла, и так снова ровно восемь раз. А это значит я еще не готова.
Жди.