Эксперимент, конечно, терпит крах.

Я сажусь перед чистым листом и через два часа квартира вымыта, белье постирано, фотографии обработаны, а лист всё еще чист. Ни одной строчки и ни одного исправления. Почему так сложно начать?

Я иду в пекарню за хлебом. Я иду на кухню готовить ужин. Я иду встречать Саню с работы. Я иду, а прогресс стоит на месте. 

Так всегда. 

Я захожу в кабинет, где начинают рассаживаться десятиклассники. Все они друг с другом знакомы и болтают о чем-то между собой. Я чувствую себя лишней. Я и правда лишняя здесь, случайно попавшая на районную олимпиаду по литературе. Потому что девочка, которая выиграла школьную, заболела. А я просто вместо сочинения написала стих. Плохой стих. Но отправить было некого.

Через полчаса передо мной положат чистый лист. И он начнет заполняться моими спутанными мыслями. Я выйду первая. Твердо уверенная в том, что я глупая и неталантливая. Через две недели телефон вздрогнет. Высший балл. Я не верила.

Л.Н. сказала, что в экстремальной ситуации я собираюсь. Это правда так. А сейчас передо мной всё тот же чистый лист и абсолютное спокойствие. 

С чего начать?

Теперь у меня есть кухня, которая встречает меня уставшую с распростертыми объятиями. В квартире вечерами пусто, я завариваю чай с мятой и вдоволь реву. Косметику можно не смывать, Земфиру можно громко, сигареты можно пачками.

Сорванец во мне хочет бежать на мороз без шапки, носить клетчатое, снова писать стихи. Снова быть собой.

Если поднять архивы, можно подумать, что мое счастье затерялось где-то между строк. Затёрлось. Замаялось. До сегодняшнего января я с собой донесла лишь эту замученную курицу, которая переживает о том, что давно не случалось яблочного пирога с корицей и скупает всякую дрянь по акции в продуктовых. Эту несчастную женщину, которая выбирает самое броское белье, лишь бы ее хотели как раньше. И боится признать, признаться, что эти строчки пишет сама о себе.

Слёзы закончились, истерики еще остались. Волосы отрезаны, блюдца разбиты. Сердце просит любви. Той, что выгоняет в метель на улицу. Той, что не считает выпитых бутылок. Той, что всё простит.

Сердце просит уйти. 

Молча, с рассветом. Не заправляя постели/не оставляя записок на холодильнике. Внезапно/внепланово.

Но как я?
Вот это вот всё...Заново...

 

 

 

[466x700]

Я уже не помню как это складывать буквы в слова, а слова в предложения так, чтобы они таяли на языке. Так, чтобы проглотить их разом и добавки попросить.
Я разучилась.
Каюсь.
Эта весна меня выжгла изнутри. Мучила, пытала. Эта весна меня научила жить. А потом посмеялась и доказала, что жить я не умею.
Я радуюсь тому, что за день ничего не болело. Значит это праздник. Значит это исключительный день. А к вечеру готовлюсь принимать удары под дых. Но разве к ним подготовишься? Они каждый раз не такие как в предыдущий. Сильнее, неожиданнее, больнее.
Я снова учусь плакать. Так, чтобы навзрыд. Чтобы мама несла валерьянку и обнимала крепко.
Я пугаю Сашу этими своими приступами, истериками и паниками. 
Я не знаю как со всем этим справляться и нужно ли, можно ли вообще с этим со всем справиться.
Есть ли вариант бороться? Или я в этой битве всё равно проигравший и побежденный.

Меня не было здесь 3 года. Возможно, прежней меня уже и не будет здесь.
Когда-то меня лечило это. Вместе с текстами я выплевывала из себя боль. Потом, правда, пережевывала и глотала обратно.
Я попробую снова.
Привет.
 

[466x700]

Катастрофически сложно дать названия всем моим чувствам. Какая химия происходит во мне, когда я смотрю на твоего сына? На твою счастливую, улыбающуюся маленькую семью. 
Мне хочется погладить его по голове и поцеловать в пухлую щеку. Взглянуть в глаза, которые, несомненно, твои. В нём, кажется, всё твоё. А год назад столько в нас было сомнения. И этот твой ночной телефонный звонок выцепил меня из сна. Но мне казалось, что всё это тоже сон. Не страшный, но нелепый. Такой, которого быть не должно.
Год, ровно год. Ты не пишешь мне утренних смсок, я не пишу тебе ночных. Не ищу дешевые билеты на поезда, не высматриваю в магазинах нам одинаковые футболки. Я живу другими. И, кажется, вспоминаю о тебе предательски редко. Но когда неделю назад ты набил под сердцем тот рисунок, что я рисовала тебе прошлым летом - я плакала. Свернувшись комочком и зная, что всё, что говорят о любви - сущий бред.
Я не жду встреч, мне не хочется обнимать твои худые сутулые плечи. Мне не хочется знать как твои дела. Но этого маленького человека с твоими глазами я хочу поносить на руках. Я хочу ему понравиться. Чтобы он смеялся. Чтобы он улыбался мне.
Чтобы та часть любви, которую ты не заслужил, досталась ему.
Маленькому, не виноватому ни в чём человеку с твоими глазами.

 

Тебя слишком много. Я не успеваю генерировать в себе ненависть, она не перекрывает собой всё то тёплое, что между нами было.
Да, я давно уже забыла, я давно уже поняла, что прошло. Но разливается по мне какое-то жгучее, убивающее вещество.
Когда я вдруг вспоминаю, как твоя голова лежала на моих коленях, как я засыпала на твоей груди,  а ты не переворачивался, боялся разбудить. Как только тебе одному было интересно что со мной и моими обмороками, как моя мама после операции, с кем я иду гулять, во сколько я вернусь после очередной пьянки... Как ты показывал мне звёзды, как я рассказывала тебе свои мечты. Как ты косметику с меня пьяной влажной салфеточкой снимал. Как я бесилась и кусалась, хотела сделать больно, а ты спрашивал: "Почему?" Потому что что-то было. Трогательное, цепкое.
Потому что я доверялась твоим ладоням. Свои волосы твоим пальцам. Свой хриплый утренний шепот твоим ушам.
Как я признавалась, что не верю в вечное. И потом это вечное вдруг перестало верить в меня. Перестало верить в нас. Да и было ли какое-то "мы"?
Как накидывал на плечи пальто, как нёс подол моего платья, чтобы не путалась и не спотыкалась, как фотографировал меня бесконечно. Любую: ненакрашенную, уставшую, больную... Фотографировал, смеялся и обнимал. Не смотря ни на что обнимал.
Заплетал мне волосы, целовал в шею, кусал предплечья до синяков...
Это всё такое как будто бы наизнанку. Как будто бы я не имею право об этом писать. Как будто бы я не имею право это кому-то рассказывать.
Наша сказка. Наша тайна. Наш секрет.

Кто забрал тебя у меня? 
Расстояние? Ревность? Глупость?
Может та, что смеётся над каждой твоей шуткой и проводит ладонью по волосам.
Может всё это вместе, помноженное на непонимание. Возведённое злостью в куб.

Я уже так много сказала тебе на прощание.
Но по-прежнему рядом. Тут.
 

Это то самое, когда ты понимаешь, что переполняешься, эмоции в тебе переходят какую-то линию, какую-то грань. Всё то, что копилось в тебе месяцами, оставалось на сохранении, не находило выхода, хорошее и плохое, счастливое и больное - всё это выльется сейчас и ни минутой позже. И не важно где ты: сидишь на паре, стоишь в очереди в магазине,моешь посуду дома... Слёзы катятся, мысли теряются в голове, ты теряешься во времени, в толпе, в себе... И это совсем не значит, что быть беде. Просто пройден какой-то этап, уровень, модуль. Какой-то отрезок. Оторвать - и выкинуть. Просто слишком многое приходится помнить, просто слишком многое надо бы забыть. И я защищаю своё право всё ненужное - забывать. 
 

Как-то всё прошло. Знаю же, что лечится всё не временем, а людьми. Прогулками, смехом и разговорами ни о чём. Так и случилось. Я нравилась себе на фотографиях, я валялась на земле, закинув ноги на перекладины, я дурачилась и не думала. Если хотите приручить человека - дайте ему побыть собой. Мне дали.
И теперь я чувствую себя почти безразличной. Даже думаю: может и не покупать билеты до города К. в первые выходные октября? Рвануть в Нижний. Нет, не к кому-то. Просто так. Фотографировать и улыбаться. Уезжать, это же так круто. Особенно если не домой.

Я променяла пьяный вечер в компании парней на обработку фотографий и чай с молоком. И это даже не совесть - это жалость к тебе. 
Твоя голова на моих коленях - тепло и уютно. Прошел почти месяц. Я думала - не переживу. Но вот я, праздную. 
Я не знаю одинока я или счастлива в отношениях. Я вообще не знаю какой смысл ты вкладываешь в это "я тебя люблю". Я и сама не знаю какой вкладываю я. Мне хочется засыпать на твоей груди, как тогда. Мне хочется найти кого-то другого, с кем будет хорошо. Мне хочется ткнуться носом в твоё плечо и стать на минуту самой счастливой. Мне хочется взять и разбить тебе сердце своей честностью и прямотой.
Да я тут, черт возьми.
Я променяла пьяный вечер с пацанами на чай с молоком и новые песни. Я не знаю где ты, с кем ты и думаешь ли обо мне.
Я не знаю насколько я важна, потому что ты не рассказываешь. Я не знаю ревнуешь ли ты меня к каждому, кто появляется со мной на фотографиях. Я знаю одно - что бы не было здесь, со мной в городе, я буду приезжать туда к тебе. К тебе.
И врать, что здесь никого нет. И врать здесь, что тебя нет там.

Давай по-честному. Лето убежало, а вместе с ним и ты. И у меня мёрзнут руки, как в песне Земфиры. У меня всё как в песнях у Земфиры. Грустно и с надрывом. Не так, чтобы вино пить на подоконниках, а так, чтобы ждать выходных, компанию, где ты не свой и стопками заливать в себя водку. Я не девочка, я горе. Неудачник и неувязок. 

Я скучаю.По городу, ставшему родным, по людям, по детям. Я скучаю так, что не знаю как это выразить словами. Просто бери и стреляй. Не получается поэтичности.

Не получается и любви.

В нашей с тобой истории произошел какой-то надрыв. Я улыбаюсь краешком губ с твоей аватарки. И есть в этом некая нежность и теплота. Но это только там, в тот момент. А сейчас я скорее в нескольких сообщениях от тебя получила холод. Такой, что до сих пор знобит. В твоем молчании и безразличии тоже он, хоть ты и кричишь о том, что тебе не всё равно.

А я выкинула пол комнаты и у меня теперь всё ровно, будто с этим хламом отнесла на помойку пол сердца и стала какая-то не такая переживающая как раньше. И могу теперь врать о том, что наплевать. Вчера то и этого не могла.

Не смогла я, наверное, С., выиграть эту партию. Или эту игру? 
Я не знаю, что будет дальше. И будет ли что-то.
Честно? 
Молчу и жду.

Я знаю тебя уже, наверное, лет восемь. Я не знаю тебя, кажется, ни дня. Улыбаюсь каждому твоему сообщению и надеюсь на то, что ты улыбаешься каждому моему. Мне страшно сталкиваться с тобой в коридорах, смотреть в твои темно-карие и потом еще всю неделю выгонять из себя это желание при следующей встрече запустить руку в твои лохматые волосы или провести ладонью по твоей щеке. Я всё равно не смогу, на меня находит оцепенение. Я научилась находить общий язык со всеми, приобрела нужную уверенность в себе, научилась поддерживать разговор на ничего не значащие темы, но... Но как только рядом появляешься ты, я снова та четырнадцатилетняя девочка, которая мечтала, чтобы ты ей улыбнулся. Которая не верила в себя ни на грамм, которая, скорее бы, сбежала, чем сказала бы тебе хоть пол слова. И который год я спрашиваю себя. Господи, если это не любовь, то что? А если любовь, где те самые чудеса? Я, конечно, понимаю, что даже они требуют немного времени. Но, кажется, оно затянулось. Я хочу хотя бы узнать кто ты, или понять кто я, когда я рядом с тобой. Сделай шаг и я шагну навстречу. Прошу.

Я, наверное, решусь. Я, наверное расскажу о  всех этих пьяных поцелуях и трезвых сомнениях. Признаюсь в том, что они случились. Признаюсь самой себе. Ущипну себя. Дашка, ты проснулась, всё это происходит с тобой. Но всё это по сути не достойно твоего внимания, а особенно он. Но ты же знаешь, что там, где прекрасная принцесса, всегда злодей. Хотелось бы, чтобы он был мнимым, как чудовище из твоего любимого мультфильма. Но, не факт.
Я молю о весне и цветах. Каждый раз сворачивая шею, проходя мимо цветочного. Он же никогда не подарит. И хотя бы только по этому его имя нужно забыть на ближайшие месяцы. Имя, смех, дурацкую, но ставшую родной, привычку, слова, что были такими ёмкими, но пустыми. А потом и ты чувствовала себя пустой. Ты и сейчас чувствуешь. Потому что причин злиться на него нашла уже достаточно, но упрямо оправдываешь его. Себя бы так оправдывала и любила.
Ну да, всё это было. Надежное плечо, спасенное настроение, лучезарные улыбки. Но все это не имеет смысла если именно сейчас в эту самую минуту он не думает о тебе.
Как только в город придет весна, я пойду и куплю цветы сама себе.

Не могу сказать, что я влюбилась. Не могу сказать, что я нашла гармонию, но как будто с окончанием праздников какое-то облегчение влетело вместе с ветром из открытых форточек. Я как будто вдруг поняла, что нужно делать, в каком направлении двигаться, какие книги читать, каким людям верить. Ко всему прочему отправила два сообщения, которые не могу себе простить. Но сделала это с такой легкостью в сердце и эта легкость осталась со мной. Хотелось бы, чтобы надолго. Но, конечно же, не навсегда.
Я вообще боюсь вчего с пометкой "навечно". Все это так краткосрочно. Кажется, вчера я обнимала девочек и говорила о том, что я всегда буду рядом. Я не рядом, я даже не близко. И, кажется, больше там не окажусь.
Это то единственное, что колит в сердце каждый раз с новой силой. Мальчики забываются, стираются их номера телефонов, лживые слова, скуластые лица. Девочки остаются со мной. Смотрят на меня с фотографий с издевкой, говорят друг другу те слова, которые никогда уже не скажут мне. Нашли мне замену. И еще одну. И еще. Я умудряюсь праздновать горькими слезами каждую их полноценную встречу. У меня когда-нибудь  отболит? Или на эти воспоминания, не пощадили, установили мне безлимит?
Как всегда, начала с хорошего, а закончила... А закончила ли я? Так мерзко мне в этом январе, в самом его начале, ставить точки. Хочется запятых, двоеточий и скобочек. Хочется новых людей. Хочется быть всех добрей. Хочется стать смелей.
Улыбайся и на всё забей.
Every day.

[700x562]

Ничего не запомнилось - ни вкуса твоих губ, ни ощущений, ни прикосновений. Сплошная пустота и ожидание. Всё ведь должно было быть совсем не так. Но, увы и ах.
Я сбегаю из таящего города, зарываюсь в чужие одеяла и вижу сны, которые мне не хотелось видеть. Вижу людей, на которых наоборот очень хотелось бы взглянуть. Но, увы и ах.
Мне тошно от своего безразличия, мне хочется снова всем сердцем любить. Мучаться, ждать звонков и кусать губы. Чтобы плакалось, пелось и пилось. Но я лишь делаю вид, что пьянею, на самом деле мне слишком трезво и приторно. не хочется кричать, хочется бесить тебя своим спокойствием. Хочется смеяться над твоей ревностью и плевать тебе в лицо этим бездушием. Для этого оттаявшего января я слишком холодна. Почему я это не праздную?
Ведь хотела, всегда хотела, чтобы было наплевать. Дождалась. Доигралась.

 

Моё обаяние льётся из меня тогда, когда оно совсем не нужно. Некстати и не вовремя. Я улыбаюсь тем, кто мучается без моих улыбок и теряюсь перед теми, без чьих улыбок мучаюсь я. Хватит уже.
В эти ленивые выходные старые друзья снова говорят мне о том, о чём мне больно слушать. Но я смеюсь, смеюсь и чувствую себя счастливой. И хочу делать счастливыми других.
Собираю сумки, смотрю расписания поездов до маленького города К., где ждут и любят.  Где живут те, кого жду и люблю я. Вот оно, то самое. То, ради чего я готова бросать здесь всё, менять номера и не выходить в интернет. Обрывать связи, освобождать руки для объятий, а щеки для поцелуев.  
 

Ты жалуешься, что устал. Я вижу, я чувствую. Я хочу гладить тебя по голове и обнимать, отдать тебе хотя бы чуть-чуть своих сил и своего сна. Но пока отдаю тебе лишь своё спокойствие. Безвозвратно. 
Всё это так нелепо, как совсем не планировалось. Принимая в сентябре такое странное решение, я и не думала, что всё может так сложиться. Что из всех возможных ты будешь ближе и ощутимее. И что ты вообще такой, какой ты есть.
Я думаю об этом, мучаюсь, теряю уверенность в себе, пытаюсь восстановить гармонию посредством педантичного порядка, блокнотов, начатых с чистого листа и идеально выщипанных бровей.  Получается, но ненадолго. Так же кратковременно, как многие "навсегда". 
И мысли перескакивают с одного на другого. На того, который далеко и который весь сентябрь был так близко, так близко к моему сердцу, что разбросанные по парку наши воспоминания каждое утро заставляют меня скучать. Скучать и строить из себя гордую. Хотя хочется звонить и говорить о том, о чем говорить нельзя.
Для завершения не хватает конечно третьей истории. Истории, которая по сути и не является историей, в который везде можно поставить одни прочерки, на все вопросы ответить "нет", кроме, пожалуй, одного. Да, я люблю тебя. Когда ты серьезный, лохматый, уставший. Когда ты смеешься, бежишь, ругаешься. Когда ты где-то недалеко. Когда ты меня не замечаешь. Когда ты падаешь, я закрываю глаза рукой. И я так хотела бы подать тебе руку, если бы я хотя бы знала, возьмешь ли ты ее. Примешь ли ты ее. Да, мою любовь.

[700x463]

Давай будем честными. Все эти глаза в глаза, конечно, что-то значат. Но никто не хочет ошибаться, сдаваться, бросаться в омут с головой.
Мои вечера квартирны и тихи. Я обновилась плейлист пятьюдесетью новыми песнями и планирую слушать только их. Я пишу много стихов из-за тебя. И, наверное, надо немножко пострадать о той малости тебя в моей жизни, чтобы выразить свою благодарность. Наверное, ты попался под руку так не вовремя, так нелепо. Никому не пожелаешь моей любви. 
А тебе досталось, ох как досталось. Лови!

 

Напилась холодного топлёного молока залпом, которое на вкус как крем-брюле, пытаюсь найти своими ледяными губами твои тёплые румяные щеки. Вечный самообман.
Я запуталась. В лицах, паролях и том, чего от меня хотят. Я жадно ловлю твои взгляды. Секундой ранее мне всё равно на то, что ты говоришь, как выглядишь и о чем думаешь. Секундой позднее мне всё равно на то, что ты говоришь, как выглядишь и о чем думаешь. Мне нужно только, чтобы ты подольше смотрел в мои зелено-карие и искал там что-то, но не находил.
Не находил, потому что потерянное - ценней. Потому что я молюсь на те пьяные выходные, что могут что-то изменить между нами. Изменить, не важно в какую сторону.
Ты же знаешь, всё это лирика. Ты же знаешь, я, страдающая вечерами, по утрам ни о чём не думаю, а по ночам крепко сплю.
Как будто кто-то стоит за моей спиной. Как будто, если я не смогу идти, меня понесут на руках. Как будто, если я не смогу говорить, он станет моим голосом, если не смогу видеть - моим взглядом.

Вчера мне очень много говорили о "меня недостойных" и об неоправданном одиночестве, которое стоит комом у меня в горле. Я считала родинки, дарила улыбки и скрещивала пальцы - у меня всё сбудется, даже если вы не пожелаете. Даже если вы этого не хотите.

Я счастлива.

Смотрите.

Сегодня.

Здесь.
 

 

Всё предельно просто и теперь понятно как это работает. Я отхожу от тебя на два шага, ты ровно на два приближаешься ко мне. Я отворачиваю от тебя лицо, ты кладёшь мне ладони на плечи. Я ухожу, ты хватаешь запястья. Я не прощаюсь, ты целуешь. Мой холод разжигает в тебе тепло. Тебе становится не всё равно, когда я плевать хотела на то, что ты думаешь/чувствуешь и говоришь. Но есть ли во всём этом смысл и кому это нужно? Я думаю точно не нам.
Странно, но я не хочу прощаться. Плакать, провожать и говорить о том, что буду скучать. Говорить спасибо за встречи и горящие глаза. Странно, в середине рабочей недели я хочу только читать и высыпаться. И интересно лишь одно.

Ты хочешь остаться?

Да будет равно одному - ты намерен сдаться.

Но я не жду.

 

В моих днях мешается злоба и доброта, смех и слёзы, белое и черное. Я то чувствую,как моё сердце становится чёрствое, то обнимаю бережно и люблю безбрежно. В холоде сентября снова не ощущаю рук, пальцы отныне вечно-холодные пишут тёплые смски и отправляют их туда, где ждут. Я повторяюсь, и, кажется, ошибаюсь.
Но так приятно иногда лечить эти старые вывихи глубокими выдохами, побегами к запасному выходу. Малыш, прости.
Все эти разговоры о бездонности любви ведут, как ни странно, к этому самом дну.
Зачем говорить о том, что нужно чувствовать?
Зачем делать вид, если нужно быть?
Если нужно любить.
Я семь раз на дню меняю свои решения, то обнимаю бережно и люблю безбрежно, то бегу от тебя безбожно. 
Господи, это ведь невозможно.
Каждый раз чувствовать всё это так осторожно.
Будто только подойдёшь ближе и тут же замкнёт.

 

[700x700]

Настроение сейчас - Скорей бы

Всё, что ты говоришь - осадком у меня на сердце. Копится, копится. Колется.
Я перетряхиваю шкафы в поисках новых вещей, натыкаюсь на старые, которые пахнут так знакомо, так сладко. Так сладко, что становится горько. Королева антитез.
Всё во мне сжимается, всё во мне шумит, как будто я один сплошной рентген. 
Как будто я один плевок в лицо, разъярённый крик, зубная боль, удар наотмашь. Как будто если выбирать из всего, что на свете есть, я самое нутро озлобленного и не святого.
Ничего святого и нет.
И меня нет среди этого сентября, есть только взгляды/прикосновения/вдохи/реплики, которые не собираются в единый пазл, не складываются в одну мелодию, вообще не имеют звука, не имею смысла, не имеют целостности.
Одна раздробленность и блажь. 
Чувства как мягкие знаки, появляются у некоторых людей в тех словах, где их нет. 
Бросаются в глаза, кричат о своём присутствии, о своей значимости.
А потом ворд исправляет красным, и ты видишь, и ты чувствуешь, что теперь ничего чувствовать не должен.
Что кроме пустоты ничего нет.
А чувствовать пустоту разве нужно? 
Пустоту пережевывать и запивать. Много, горько, мерзко.
Вот он сентябрь.
И ничего святого нет.

Когда тебя так предательски вспоминают посреди спокойного разговора, когда так предательски вспоминают мои слабости по отношению к тебе, я опускаю глаза и краснею, как будто мне 5. Как будто мне 5 и я разбила мамину любимую чашку, сломала плеер старшего брата, уронила в раковину папины гаечкивинтики. Не смешно. Ничуть и нисколько. Не было тебя минуту назад и вот ты тут, во весь рост, стоишь передо мной и стреляешь огненными взглядами, смеёшься, ухмыляешься и шепчешь 19:0. Конечно, в твою пользу.
И я бегу домой отдать, скинуть свою нежность другим. Тем, кто в ней нуждается. Тем, кто её заслуживает. Но я не передаю, швыряю в лицо, небрежно, заберите поскорее, не надо мне такого счастья.
Мне может вообще не надо счастья, я может сама счастье, с большой буквы "Щ".

Эта осень, которая снова началась с тебя. Которая снова тобой закончится. Закончится с тобой?