и за своею родной, ненасытной,
за брегом правым и левым, по лугу,
по льду осеннему, вечному пруду.
за тобой, за весеннею, скрытной.

перед тобой или после тебя, но
не перейти мне одной через реки,
не одолеть встречной засеки,
не освещаться солнцем багряным.

пусть хоть один перескажет, довольно
лишь только строчки, и снова в дорогу.
я за тобою, родной, понемногу
стремлюсь, тянусь. мне
                                         не
                                               больно.

Мы встретимся с тобою ранним летом,
Над головою будет плыть жара,
И легче, чем касание пера,
Ввысь будет виться дым от сигареты.

Ты ласково прошепчешь моё имя,
Впервые за сто двадцать с лишним лет,
За это время твой сладчайший свет
В моей душе всё также не остынет.

Я сделаю свой первый шаг через порог
Навстречу воздуху в твоей квартире,
Я буду рада катастрофе в мире..
Вот только снег лежит и лето под замком.

Вновь рано утром прогорит восток,
Я выйду на балкон, и задымится Небо,
И ты, и я по жизни ходим смело,
Но каждый, как и прежде, одинок.

Перемени меня, март, переплавь
я за тобою отправлюсь вплавь,
перецелуй, переспорь, поверь,
тебе всегда я открою дверь.

Недоскажи, недоплачь, играй.
За мокрым снегом весну встречай.
на пируэтах своей мечты
сделай все, чего хочешь ты.

Перешивай меня март, приклей
к своим ботинкам - идем в апрель.
И на картинках детей в саду
я все равно тебя, март, найду.

а на ваши руки все еще - снег,
и в глазах безмерный, с искрами - смех.
на ладонях - радуга, пей, не ломая,
я приду к вам с запахом первого мая.

через перекресток серых машин
я спешу к вам с новостью - ты подыши,
да присядь на время, ведь скоро весна.
я в глазах, понятных мне, вижу сама,

как срывались толпами, солнцем звеня,
как кидались в пропасть вы в ночь ноября,
как я вас не видела, просто - ждала.
и в руках не снег уже, просто - вода.

Узнать бы чего я хочу.
Я такая неопределённость...
Я вроде есть, вроде вижу, чувствую,
Но какой-то размытый образ.
Хочу так, как в зеркале -
Чёткие границы, контрастность...
Чтобы мои слова не коверкали,
Когда они из головы поступают в реальность.

Вокруг сотни лиц, рук,
Так близко, но такие далёкие,
Впускают в свой дружеский круг,
Не видно оружия, но раны потом глубокие,
От этих любимых, от этих подруг.

То сверху, то снизу чужие советы и правила:
Мне как полотном застилают глаза,
Тот немного зашил, та немного добавила...
И влажным пятном на ту сторону
Оживает слеза.

И, мир, мне уже не четырнадцать, слышишь?
И очки на глазах давно в чёрной оправе,
И стекла потеют, когда на них дышишь.
Мой голос, когда-то звонкий, мечется -
То в средней, то в нижней октаве.

Узнать бы чего я хочу.
Быть маленькой было проще,
Надеясь, что став на голову выше - всё получу...
А ответов не стало больше.
Мир, слышишь, я тебе стучу!


Пусто...Быть может потерпеть чуть подольше?

Я не вижу того, что Тут видете Вы.
Я смотрю ни назад, ни вперед, а насквозь.
Может, с этого Ваши глаза так пусты?
Потому-то по жизни иду с Вами врозь.

Проще лишь отделиться на пару шагов.
Влево, вправо - не важно, осталась бы суть.
И убить серенады постылых звонков,
Продолжая по серой дороге свой путь.

Застрелить - застрелиться, обидеть, догнать,
проглотить застоявшийся в горле комок.
И всю память закрыв, обывателем стать,
Чтоб не быть под конец заточенным в острог.

Так мечтаю порой, только мне не дано
Забываться в толпе. Это путь в безысходность.
Лучше буду один, сам с собой заодно,
Ни на что не готовый сменить свою гордость. 

Джульетта в алом платье,
Ромео - в голубом.
Ещё крепки объятья,
Но им не быть вдвоём.

Наточатся кинжалы,
Аптекарь сварит яд,
И алых губ кораллы
Навеки замолчат.

А может - всё иначе
Случится в этот раз,
И все, по ком мы плачем,
Воскреснут сей же час.

Ромео не затопит
В вине свою беду,
А свадьбу поторопит,
Чтоб с тёщей жить в ладу.

Во всём он будет мудрым -
В войне, в любви, в игре,
И не сбежит под утро
На тлеющей заре.

А может, он вернётся,
Шагая по росе,
Джульетте улыбнётся
И будет лгать, как все.

Господи, дай же мне сил подниматься повыше,
Дай потерпеть поражения, вскрикнуть от радости,
Вечно стремиться, но падать, почаще, ты слышишь?
Господи, дай мне моментом прожить в своей младости.

Господи, как ты хотел, я стараюсь стать лучше,
Быть для себя и для всех - единой,
Только тебя уже мало кто слушает,
Только меня уже вклеили в льдину.

Господи, солнца лучи наведи на окно моё,
Чтобы касаться меня хотя бы невидимо,
Верить, что я о тебе еще думаю,
Ждать и искать одну лишь - любимую.

Господи, пальцы младенца невинного
Дай мне потрогать, почувствовать их,
Чтобы любовь наша стала взаимною,
Чтобы стать старше хотя бы на миг.

Господи, как я в тебя до сих пор... не верю,
Как обещаю тебе попытаться - хоть раз.
Господи, как я боюсь. Словно зверю
с страхом смотрю в раскрытую пасть...

И все равно я каждый день и каждый час
стремлюсь увидеть, слышать чувствовать хоть раз,
вас ощущать всею душой, всеми порывами,
за вас вставать на казнь перед обрывами.

На одиночестве распятья не распетая,
я все равно оставлю целую планету Вам.
На горечи страдания проклятого
я буду где-то сотней пятою.

Для Вас всегда, навек теперь с улыбкою
Я обращаюсь к Вам стыдливой, скрытною,
Что вам преподнести на этот раз? Скажите,
я подарю Вам небо на магните.

И все равно я ежедневно, с мыслью
под вечер сравниваю - был ли вообще смысл?

Увидела, взбежала и... взлетела.
Я Вам сказала все, чего хотела.

Люди скользят, спотыкаются. Улица
ёжится - холодно. Март уже близок,
Но от мороза машины сутулятся,
Дробно дрожит карандашный огрызок.

Письма холодные тонкими строчками
Ровно ложатся на мёрзлую память
Заиндевелыми словоцепочками,
Зимними долгими странными снами.

С крыш снегопады, сосулек стаи
Гордо летят в асфальтовый Грозный:
Им всё равно уже скоро таять.
И хорошо, что не високосный.

оригинал

Если помнишь наизусть
Все трещины на моих ладонях,
Значит легче будет идти
По траекториях наших сонных
В поисках ответов
На лицах столетий.
Если выучил глазами
Все морщины моего тела,
Значит знаешь, как я хотела...
Я просто летела...
Города и рисунки клеток,
Сплетенье лучей и веток
Сквозь небо по венам галактик,
Но кто-то вдруг крикнул "Хватит!"
И впечатались в пирамиды,
В губы атлантов, ацтеков
Твои обо мне песни,
Мои для тебя реки...

Так забавно мечтать о прошлом -
Так ничтожны эти мечты,
Всё рисунки о них похожи,
И меняются только холсты.

Я могла бы сказать вот это,
Я могла б тогда сделать то...
Да хоть будь я тогда поэтом,
Не оценит уже никто...

Мы могли бы о будущем думать,
Или жить лишь сегодняшним днём,
Но ошибки прошлого чаще
Режут сердце горячим огнём.

Вместо слов - лучше лезвия в руки,
Чтоб прошли, лишь чуть-чуть подождём,
Или мелом писать мою память,
Чтобы стёрлась с весенним дождём.

Столько боли, столько страданий
Шёпот прошлого льёт в сердце прямо...
Сотни светлых могли б быть там желаний,
Но жалеем потери упрямо.

Но как кто-то сказал мне на ушко,
Чтобы боль хоть немного остыла:
"Не жалей, что что-то проходит,
Улыбайся, ведь это же было!"

Ты здесь, в каждой венке течёшь, ходишь по каждой струне.
Сколько месяцев прошло? Помнишь? Зарубки на каждом моём позвонке.
Каждое слово врезано в мою память, вшито вольфрамовой нитью - навек:
иногда мне становится страшно от мысли, что ты не растаешь как снег.
Ты во мне как файл, который нельзя ни за что никогда стереть,
потому что он используется всем моим естеством, и его не преодолеть,
каждая клетка и каждый вздох только твой и только с тобой,
но вот день ничем не наполнен, и вечер как-то слишком пустой.
Ты мелькаешь везде, где я появляюсь порою и где иногда живу,
там, где я выхожу на небесный свет и где я скрываюсь в ночную тьму.
Я кричу, чтобы ты оставался на месте, либо я себя застрелю,
не сегодня так завтра свершится расправа на мою и твою судьбу.
И что-то взорвётся там, глубоко, и разорвёт мою грудь в куски,
сердце забудет как биться зимою, ты забудешь ко мне придти.
Ну помоги мне, скажи хоть слово, пошли один-единственный взгляд.
Ты поверь мне, я всё ещё помню самый сладостный в мире ад:
там в аду всё осталось прежнем, нам с тобой всё ещё везёт,
ты зовёшь меня тихо, нежно - в твоём сердце поёт любовь.

Дни заполнены снегом. Зима на дворе и холод,
С прошедшего дня рожденья уже увядают цветы.
А я бессмысленно мерю шагами остывший город
Мне верится, там за углом обязательно будешь ты.

Вечер заполнен всем, чем угодно, но не тобою,
Время стало никчёмным, я утопаю в мечтах.
Скажи мне Небо, с какой безнадёжной тоскою
Мне стоит смириться, а какую принять за знак.

Ночи заполнены светом не засыпающих окон,
Я с трудом ухожу в сон только около четырёх,
Если б ты знал, как становиться мне одиноко,
Когда я понимаю, что ты меня не сберёг.

Дни заполнены грустью о прошлом и скорбью,
А вчера я ошиблась, и жизнь нас опять не свела.
Там, внутри тебя, живёт тот, кто всё ещё помнит,
Здесь внутри меня – та, что всё ещё любит тебя.

Знаешь,
У меня всё как прежде,
Я рисую надежды
И всё вру на вопрос "как дела?".
Я пока улыбаюсь,
Но немного меняюсь
И всё реже верю словам.
Бесполезные встречи,
Неудавшийся вечер,
Много лишних, настойчивых рук.
И в холодные ночи
Мне всё хочется очень
Разомкнуть этот замкнутый круг.
Я впускаю чужих,
Отпускаю чужих,
Прогоняю обиженных, лишних.
Я не верю часам,
Я смотрю по глазам,
И хочу, чтобы слышал Всевышний,
Что в него я не верю,
Но за слёзы, потери
Я его больше всех ненавижу.
Щёк не пачкают слёзы,
Я вдыхаю морозы,
Выдыхаю тепло, словно дым...
Я ушедших стираю,
И всё так же мечтая,
Забываю слать письма родным.
Я меняю пароли,
Я потею от боли,
Но всё так же хочу в небесах
Всем подмигивать звёздам,
Верить в то, что не поздно
В этой жизни творить чудеса.

И январской проседью
захлебнусь в словах,
серостью зимней осени
только в твоих глазах.
Голосом не обесточенным,
сердце-противовес,
миром не обесцвеченным,
ты для меня-с небес.
Сыростью стен прокуренных
осень ушла назад.
С холодом не обдуманных
глупых,пустых утрат.
Пусть возродится город
только для нас двоих.
Можно тонуть я буду
только в глазах твоих?

Она встаёт и идёт туда, где её никто никогда не ждал,
Сколько лет она провела в заключеньи своих же скал.
Там над городом океаны, жёлтых звёзд никому не счесть.
Сколько раз за былые раны она верила в свою месть.

Там над городом ураганы, здесь, внизу, ритуальный лес,
Тихо, мирно лежат туманы, терпких запахов стынет смесь,
Ленты желтые на деревьях, тишина и щемит в груди:
Свежий ветер гуляет в ветвях, рана в сердце ещё свербит.

Сколько раз за твои ошибки ей пришлось заплатить самой,
Вот по улице в зимней дымке она снова бредёт домой.
Там за очень печальной книгой, забывая в замке ключи,
Она вспомнит одно лишь имя. Это имя будет твоим.

У тебя внутри сломанный крест,
У меня - Бог.
Только бросили кости и вышло:
Мне - чертог,
А тебе- свобода
на перекрёстках любых дорог.
И как ни крути,посчитали,что выпито всё до дна
Нам с тобой - разные полосы и пути,
Нам с тобой - война.
Холодает.А в большененашем доме ночами капель
и метель.Чёрт бы её побрал.
Знаешь, железу обидно тоже,что скоро дуэль,
что скоро аврал.

***

На открытой странице словарь (так,погадать)
На седьмой сверху строке
Дуэлянтам нагадано - "поубивать".

зачем бросать курить? как можно бросить?
едва упавший пепел стряхнет на подоконник...
кто?...
и пару сигарет у встречного попросит
кто?...

*

на стене - картина, в стене - дым
я останусь таким бескорыстно-седым
попрошу сам себя не кричать на мать,
как пить дать.

под окном - машина, в окне - сон
мне птицы с утра стучат в дом
клювом открывают окно и... улетают.
почему? да кто их знает.

на полу - диван, в полу - стать,
нравственность, с которой мне не совладать.
и моя короткая стрижка и строгий голос
не шевельнут на вашей голове и волос.

на улице - люди, в людях - срам,
который всех разбил пополам,
а с кого-то и больше отбил частей -
я смотрю в окно и не вижу дней.

на небе - пожар, в пожаре - души.
бегите скорее, а то никто не потушит.
летите, лейте, ленитесь, ловите!
мы все равно к земле на магните.

*

много в мире. за один день. а я
сижу на кухне, включив газ и свет,
птицы все так же делают круголя,
пепел все так же падает с сигарет...

Это всё нечестно и очень неправильно.
Что ты ищешь, мой милый, знАменье?
Как котёнок слепой и маленький
Тычешься носом в давнее.

Сердце мечется в рёбрах бешено,
Черти в нервах ночами тешатся.
Если я на тебе помешана,
Кажется, впору вешаться.

Слышишь, воют фото и кинохроники
Белый снег падает тихо в просеках
В памяти вдруг исчезают домики,
Только ты не исчезнешь
И злые дворники.