Разбросаны шахматы. Стакан опрокинутый.
Снега.
Декабрьские тени стаями слетаются на рябиновый цвет заката. Я пою тебе песни о том, что мы всегда будем вместе.
А потом мы ждем утра и засыпаем. Каждый - в своей постели.
Уснули над городом дни октября. Вот-вот упадет небо.
Мы жарим на солнышке шелковые тела.
Пока есть время, кормим птиц хлебом -
Из рук.
Отсутствие метро в этом городе безразлично, отсутствие тебя в этой комнате невыносимо.
В горле боль .
Ты ненавидел, когда асфальт плавился, а на самом деле это просто была обратная сторона отсутствия дождей, в которые так легко промокают ноги и ты не отвечаешь на чужие звонки.
Тогда я поняла: мне незачем знать твой номер, нужно лишь остаться на правой обочине. Может, взять за руку.
Певчие птицы притихли, рыбы выплыли из стены.
Не сгорели звезды, дыры в небе целы, я сижу у окна лишь затем, чтобы сказать тебе, что дверь моя открыта.
Приходи.
В холод я пряталась по углам, но сегодня за шторой застыло солнышко, а я все еще в углу.
Планета не остановится, ты не вспомнишь, как меня называл.
Ты моя звезда, понимаешь. Но ведь бывает и так, что путник больше не видит её сияния.
Гори для меня, я тебя умоляю, гори. Будь для меня тем светом, который не дает сбиться с дороги. Дороги, ведущей меня к песчаному берегу у теплого моря и дому с белыми ставнями и скрипучими половицами, где мы вместе заправляем постель.
если наркомана приковать цепями к батарее, то уже через месяц он забудет что такое ломка, каким бы высокосортным ни был наркотик и сколько времени об бы на нем не сидел..останется только память с пониженными эндорфинами.....и колько бы он не подсаживался на наркоту... цепи решают снова и снова..
ты и есть мой эндорфин... и тут бессильны любые цепи..
Ash
Мне не писали, не плакали.
Я соткан был из слепых дождей.
А кто-то сверху ругался матом,
Провожая гостей.
В квартире напротив страдала девочка.
Она все ждала, когда позвонит ей Бог -
Кидалась костями в стеночку.
Я помню платье ее в горох.
Бог не имел привычки
Звонить в квартиру напротив.
А вчера в электричке
Я Бога случайно ударил локтем.
По вечерам везде зажигали свет.
И пили горячий с усталости чай.
И каждый был кем-то грет,
Как Гердой - Кай.
В моих окнах всегда было громко:
В межреберье трескался лед тонкий.
Немятые простыни белели в постели:
Меня никто никогда не считал потерей.
Они не держали тебя за руку.