НЕЧИСТЫЕ ТРАГИКИ И ПРОКАЖЕННЫЕ ДРАМАТУРГИ
УЖАСНО-СТРАШНО-ВОЗМУТИТЕЛЬНО-ОТЧАЯННАЯ
ТРРРАГЕДИЯ
Действий много, картин еще больше
Действующие лица:
Мих. Вал. Лентовский, мужчина и антрепренер.
Тарновский, раздирательный мужчина; с чертями, китами и крокодилами на «ты»; пульс 225, температура 42,8°.
Публика, дама приятная во всех отношениях; кушает всё, что подают.
Карл XII, король шведский; манеры пожарного.
Баронесса, брюнетка не без таланта; не отказывается от пустяковых ролей.
Генерал Эренсверд, ужасно крупный мужчина с голосом мастодонта.
Делагарди, обыкновенный мужчина; читает роль с развязностью... суфлера.
Стелла. сестра антрепренера.
Бурль, мужчина, вывезенный на плечах Свободина.
Ганзен.
Прочие.
ЭПИЛОГ*
Кратер вулкана. За письменным столом, покрытым кровью, сидит Тарновский; на его плечах вместо головы череп; во рту горит сера; из ноздрей выскакивают презрительно улыбающиеся зеленые чёртики. Перо макает он не в чернильницу, а в лаву, которую мешают ведьмы. Страшно. В воздухе летают бегающие по спине мурашки. В глубине сцены висят на раскаленных крючьях трясущиеся поджилки. Гром и молния. Календарь Алексея Суворина (губернского секретаря) лежит тут же и с бесстрастностью судебного пристава предсказывает столкновение Земли с Солнцем, истребление вселенной и повышение цен на аптекарские товары. Хаос, ужас, страх... Остальное дополнит фантазия читателя.
Тарновский (грызя перо). Что бы такое написать, чёррт возьми? Никак не придумаю! «Путешествие на Луну» уже было... «Бродяга» тоже был... (Пьет горящую нефть.) Надо придумать еще что-нибудь... этакое, чтоб замоскворецким купчихам три дня подряд черти снились... (Трет себе лобную кость.) Гм... Шевелитесь же вы, великие мозги! (Думает; гром и молния; слышен залп из тысячи пушек, исполненных по рисунку г. Шехтеля; из щелей выползают драконы, вампиры и змеи; в кратер падает большой сундук, из которого выходит Лентовский, одетый в большую афишу.)
Лентовский. Здорово, Тарновский!
Тарновский, Ведьмы, Прочие (вместе). Здравия желаем, ваше —ство!
Лентовский. Ну что? Готова пьеса, чёрррт возьми? (Машет дубинкой.)
Тарновский. Никак нет, Михаил Валентиныч... Думаю вот, сижу и никак не придумаю. Уж слишком трудную задачу задали вы мне! Вы хотите, чтобы от моей пьесы стыла у публики кровь, чтобы в сердцах замоскворецких купчих произошло землетрясение, чтобы лампы тухли от моих монологов... Но, согласитесь, это выше сил даже такого великого драматурга, как Тарновский! (Похвалив себя, конфузится.)
Лентовский. Ппустяки, чёррт возьми! Побольше пороху, бенгальского огня, трескучих монологов — вот и всё! В интересах