"Этот жуткий дневник, в котором практически нет записей иного содержания, за исключением  страстных  утверждений и отрицаний, отчаянных попыток утвердить  собственное существование и непрерывность бытия собственной личности и такие-же  страстные опровержения этих  утверждений. Все это писалось вновь  вновь, заполняя сотни страниц. Это был  ужасающий  и мучительный приговор  ментальному состоянию.....приговор к одиночеству на годы, последовавшие после наступления амнезии.  Это была...."нескончаемая агония""

О. Сакс. "Музыкофилия".  

С милой хрупкой девушкой мы гуляем по парку. Смеемся и болтаем. В какой-то момент, вероятно из невидимых громкоговорителей раздается властный голос- Просим волонтеров вернуться к своим подопечным! Волонтеры, соберите своих подопечных!. 

Почему-то это обращение кажется мне забавным и я говорю девушке -  Каких-то  волонтеров ищут…

Девушка улыбается, но я чувствую как она напрягается . Мы продолжаем прогулку. Внезапно со стороны девушки, как бы окружая ее или охраняя, появляются 6 крупных  мужчин. Метра по  три ростом. Они не люди. Выглядят как охранники, но  у них нет черных пиджаков (на что  я обращаю  внимание), а ослепительно белые  рубашки. Девушка делает вид, что их не замечает, но напрягается еще больше.

Я чувствую, что эти «охранники» очень  сильные, но они не могут причинить нам вреда (нет полномочий), как ни  странно, они, являясь орудием каких-то  высших  инстанций,  чувствуют нас по статусу выше,  чем они сами. Они созданы словно защищать и направлять одновременно.

Я спрашиваю  у девушки, что это за охранники. Она совсем расстраивается и говорит:  Я –волонтер. Я своих подопечных частично потеряла, а частично оставила. Я взяла на себя слишком много обязательств. У меня нет сил. 

В это  время мы доходим до  какого-то  ручья. Девушка присаживается и касается его рукой.  Вспышка света и все погружается в темноту. Через миг  снова становиться светло и я вижу, что  девушка, не естественно бледная, лежит у ручья без  сознания. Рядом сидит женщина. По статусу «высшая». Около нее лежат  прозрачные шары, размером поменьше футбольного меча. Она берет шары и прикладывает их  к телу девушки. И тогда каждый шар начинает теплится золотистым светом, а девушка становится все бледнее.  Женщина затем отпускает каждый шар и говорит ему - Ищи!.  И шар укатывается.

Что  вы делаете?- спрашиваю  я -  она и так потеряла всю  энергию, а вы в шары последнюю забираете.

Женщина, совершенно без осуждения поясняет:  - Она разрушила структуру. Разрушила свои связи. Но перед этим система была выстроена и она  несет за это ответственность. Шары – проводники. Напитанные ее энергией они найдут ее подопечных где бы они не находились и передадут им информацию, что  она в беде.  Вернувшиеся подопечные  дадут ей новою  энергию и она восстановится.

- А если они не вернуться? Или вернуться не все? - спросила я .

- Тот  кто  не вернется будет уничтожен  в связи с полной бесполезностью - говорит женщина.

- А если вернется так мало, что они не смогут ее напитать?

 - Тогда она умрет.

Я было хотела сказать, что это не справедливо. Но женщина , как-то  прямо  в мозг , дала мне понять, что  ЗДЕСЬ нет понятия «справедливо», «несправедливо», «наказание».

Здесь действовали  какие-то  совсем иные, но очень  красивые математические, гармонические, физические законы, не подверженные критериям человеческой морали.  Скорее наоборот – наша мораль была попыткой передачи этих законов.

Девушка создала некую  структуру «ведущий- ведомые», в которой она была ведущим -  центром взаимодействия, взаимоудержания, поддержки и развития частиц (ведомых).  Она участвовала в создании структуры добровольно.  Но что-то пошло не так. Структура разрушилась и частицы утратили связь с центром . Частицы перестали получать помощь  в центрировании и развитии, а из  центра началась неконтролируемая утечка энергии (как из многократно продырявленного сосуда  уходит вода)  .

Потеря энергии стала критической.  Высшая оказывала помощь. Она наполняла образцами энергии девушки «проводников» и отправляла их на поиски «частиц», которые должны были  вернуться к своему центру и восстановить  структуру. Если  частица не возвращалась- она подлежала уничтожению  как  потенциально бесполезная для создания структур. Если  количество "невозвращенцев" превышало некую «критическую  массу», вся структура признавалась не восстановимой и центр погибал, фактически от недостатка энергии, стратегически - как неспособный удерживать созданные им структуры и обеспечивать ответственность за своих "ведомых". 

Я в странном неприятном месте -  город из глины и песка под испепеляюще ярким солнцем. Место неприятное по всем ощущениями и я рвалась оттуда уехать но с ужасом обнаружила что нет у меня с собой ни кошелька ни кредитной карточки, а телефон, по которому я пыталась кому-то позвонить, почти разряжен. От безысходности я стала присматриваться к окружающей обстановке и с удивлением увидела, что единственное здание опять же из какого-то саманного кирпича представляет собой что-то типа дворца бракосочетаний, куда периодически заходили брачующиеся пары. Но все это было как-то ужасно противно. Все было насыщенно какими-то грязными энергиями, а пары были не настоящими, сталкеры сновидений называют такие образы "статистами" - они создают некую иллюзию существ, но сами душ не имеют и весьма примитивны.

Я уже было совсем отчаялась в размышлениях как же отсюда выбраться , как вдруг увидела рядом с забором человека, который словно прятался на задворках. И это, совершенно точно, был настоящий человек. У него была душа и душа красивая. Я очень четко видела его глаза, полные страдания и страха. И у меня закралось нехорошее подозрение, что я здесь из-за него. Он как-то метался и выглядел совершенно потерянным и отчаявшимся. Я мысленно задала куда-то вопрос - Уж не жених ли это, брошенный ветреной красавицей в день свадьбы? А мне пришел ответ, что этот человек - гей. И он любит одного из женихов. Жених же реально большая сволочь и не любит ни кого, но женится по какому-то расчету,  выбросив из своей жизни нашего героя.

Я с интересом слушала всю эту историю, пока не пришел приказ - "Помоги ему". Тут же в моем восприятии что-то изменилась и я увидела за брошенным странные всполохи как дрожание воздуха в жаре огня, но эти всполохи были эмоциями , обрывками его привязок и стремлений разного рода. И я запаниковала. Я говорила что это слишком сложная задача, что я не могу, я не вижу все исходные, у меня нет возможности внедрения (не знаю о чем речь). И кто-то очень недовольно сказал - "А что ты можешь? Пошла вон!". И меня тут же из сна вкинуло в полном раздрае беспомощности, обиды, ощущения что меня используют и бросают на слишком сложные миссии и сожаления.... что я даже не попыталась.

Я стояла на светлой стеклянной веранде дома своего детства и я была больна. Не понимала чем, но мне было плохо, а еще хуже было то, что болезнь словно являлась неким приговором. Опять же как в детстве, когда хочется играть и бегать, но тело дает странный сбой, от чего играть и бегать как-то не кайфово, да еще и родители говорят- Ты заболел! Тебе надо лежать!

И в этом сне, за закрытыми окнами веранды, с улицы неслась громкая музыка и манящие звуки праздника и я знала, что мне нужно туда, но я не могла, ведь я больна. Я просыпалась несколько раз и чувствовала странный дискомфорт и опустошенность , но никак не могла понять, что является их источником. И каждый раз, проваливаясь в сон вновь, я неизменно оказывалась на той же веранде. Оглядываясь я видела странную черную плесень по углам и ощущала пронизывающий холод. Но самым плохим было все же то, что я не могла уйти.

Я приехала куда-то и меня селят в комнату. Ехала я очень странно. Совершенно точно знала, как ехать в московском метро, но поезд непонятно блуждал по тоннелям, сбившись со всех маршрутов. И я все пыталась понять почему так, но была в оглушенном состоянии и понять не могла. И вот приехала. Маленькая, почти темная, освещенная невидимым крошечным источником света, комната. У небольшого окна, за которым ночь, стоит тахта накрытая колючим черным пледом в крупные красные квадраты. ( В моей реальности точно был такой плед, но я не могу вспомнить где и когда). Почти впритык, параллельно тахте, в углу стоит письменный стол и стул. Над столом нагромождение угловых навесных полок. Полки выглядят антикварными. А больше ничего в комнате нет. Комната до предела аскетична, но не это меня беспокоит и даже не темнота вокруг. Непонятное время. Словно законсервированное, затхлое и остановившееся и это меня напрягает. Я рассматриваю полки и вижу на них странную коллекцию различных мишек из красного воска. Часть оплавлены и вроде это свечи. "Это Германские, трофейные" - говорит хозяйка квартиры. "Трофейные..." - задумываюсь я - "какой же сейчас..... ". Но мысли путаются и я хочу выйти из комнаты в которой мной вдруг начинает овладевать тотальное ощущение одиночества. "Пойду пройдусь.." - говорю я хозяйке. Она закрывает передо мной дверь и говорит: "Куда? Тебе некуда идти. Потому что тебя нет".

Я сидела в абсолютно темном театральном зале. В совершеннейшей кромешной темноте. Одна. В самом центре зала. И мне было хорошо. Ничего не происходило и все было наполнено защитной темной обездвиженностью пустотой и тишиной. И вдруг на сцене, слева загорелись и высветили вокруг себя небольшое пространство два маленьких прожектора. Они стояли задниками под углом друг к другу. Цвета их были странными - один светил бледно розовым, а другой - бледно -салатовым. "Какие странные цвета" - подумала я . И вдруг откуда-то слева раздался громкий властный голос: "Что это за хрень?! Зачем они тут с таким светом? Их нужно убрать, чтобы они не мешались! Их невозможно не для чего использовать!". С права же, тоже откуда -то из темноты, раздался не менее властный возражающий голос: "Не трогать! Именно с их помощью можно достичь редчайших эффектов волшебства, которых не достичь больше не чем!". И тут я испытала странное явление, которое бывает у меня во снах, будто передо мной раскрывают понятия, весьма важные, но не постижимые моим сознанием. Я проснулась и все пыталась понять суть сна и , главное, докопаться до того, что мне пытались "вложить", но у меня не получилось.

Я находилась в огромной старой больнице. Больница представляла собой отдельный мир, и я знала, что попавшие в нее обратно не возвращаются. Моим заданием было вывести оттуда мужчину. При этом я не могла обращаться к нему напрямую и не могла выходить на контакт первой. Я должна была быть рядом и найти способ побудить его одуматься и искать выход. Я знала где этот выход. Один раз в сутки, к вечеру, мне дозволялось выйти из корпуса и подойти к стене двора, там была старая ржавая калитка и за ней была Жизнь. Но никто кроме меня эту калитку не видел и до окончания своей миссии, одной, без спасенного, я за нее выходить не могла.

Возвращалась в больницу, я бродила за своим подопечным. Он же, слабо меня чувствуя, опасался моего присутствия. Его времяпровождение состояло из того, что он либо отчаянно весело «дружил» с другими «пациентами», убеждая себя, что он уже «вполне привык» и «люди собрались хорошие», либо сидел в одиночестве у себя в палате, закрыв лицо руками, осознавая, что конец становится все ближе. Он не понимал, что окружающие его «пациенты» не люди. Они были органической частью «больницы»… ее способом удерживать, создавать иллюзию комфорта, все более притупляя осознанность жертвы, мягко разрывая связь с жизнью.

Я ничем не могла ему помочь, хотя очень старалась.

Возвращаясь очередной раз после вечернего посещения калитки Жизни, в дверях больницы я повстречала нового персонажа. Человека, который был энергетически значительно сильнее меня. Он не дал мне войти. Мягко отстранил рукой от двери и указал жестом, что я могу уходить. Затем, вошел внутрь и захлопнул передо мной дверь. Я так и не смогла понять: сменил ли он меня на вахте спасения или напротив – пришел, чтобы все завершить. Я была отстранена от задания, я не справилась.

Такой реальный сон и я такой воодушевленной была.

Итак мне снилось, что я работаю ... в монастыре. В монастырь вел высокий земляной вал и потом нужно было спускаться по шаткой лестнице и прыгать куда-то вниз и какие-то сущности предлагали мне помощь, но я справилась сама.

Мне привели девушку. Которая поначалу вела себя как типичный ЗПР - плакала, мычала, раскачивалась. Я её пыталась успокаивать, пока вдруг не заметила, что девушка пытается меня.... есть. То есть начиная с руки засасывает меня омерзительно, как удав. Я отстранила её и сказала- "Я тебе запрещаю". Тут девушка изменила обличье, став более похожей на человека, словно маску скинула. И стала говорить - "Со мной уже работает психолог. Он причиняет мне боль. Он берет свое себе, а обо мне не думает. Он меня лишает... "

Я стала расспрашивать у девочки про психолога, пытаясь понять в чем у того косяк. А девочка, вдруг снова сменила обличье, став .... некой структурой и я увидела её душу. Она была повреждена структурно. Это невозможно объяснить. Она была живая, но с сильными повреждениями. Потом я что-то делала, пытаясь помогать, но у меня все время срывалось и срывалось. Затем девочка явила последний облик - полупрозрачный, очень красивый, утонченный с огромными черными глазами и грустно сказала - "Я уже почти совсем погибла. Никто не может мне помочь".

А потом, почти как у Булгакова, в окно проник широкий луч лунного света и девочку по нему "увели".

А я пошла к своему руководителю и все объясняла - Я зацепила её! Но я не могу построить структуру! Мне надо понять как построить структуру и я её вытащу! Мне нужно еще время!"
И тут я проснулась...

Поле непроглядно черной ночью. Поле было странным - все в каких-то рытвинах и я удивилась, как мы могли выбрать это место для ночевки. Вокруг стояла такая тьма, что я не видела людей рядом. Меж тем их было довольно много. Мы лежали вповалку, как придется, тесно прижавшись друг к другу. Не было ни костра ни палаток. Но это странная скученность давала ощущение уюта и умиротворения. Мы были единой массой, распространенной по этому самому полю.

И тут кто-то спросил - А где Егор? Все стали перекликаться в ночи, звать невидимого и неведомого Егора. Мне тоже нравилось кричать во весь голос куда-то в пустоту- Егоооор!

Вдруг словно какая-то волна извне вошла мне в затылок и я ощутила что Егор -это я. Егор был каким-то хрупким мальчиком лет 12. Я услышала его воспоминания - А больше всего я люблю читать. Книги можно взять у (женское имя-отчество, которое я не запомнила), когда идет дождь и не поиграешь на улице. Если опустить лицо в книгу, то она приятно пахнет старым картоном. Как та моя тайная коробка в которой я храню эти погоны - белые с красной продольной полосой посередине... Я могу сидеть один в сарае и читать спрятавшись ото всех, даже когда слышу как где- то меня зовут - Егоо....

....оор! Я снова очнулась в черном поле и поняла, что Егора больше нет. Его хрупкая составляющая, та что любила книги и зачем-то хранила погоны больше не существует. А то, что осталось, очень хочет быть проявленным, но не может. По животному рвется в бытие и не может.

Я ощутила в себе силу и ярость зомби и стала руками впиваться в окружающие тела, пытаясь разорвать их и прорваться куда-то или отомстить им всем не ведомо за что...

Чей -то голос спросил - Как он пытается контактировать?
- Он пытается уничтожать - ответил другой голос.

После чего все окружающие меня в темноте тела вдруг превратились в множества щупалец и устремились ко мне.
Меня выбросила из сна. Егор проиграл.

Сначала это был незнакомый ночной город из которого мы уезжали. Я не могла понять на чем уехать , пока мне не посоветовали огромный троллейбус. Было удивление, что троллейбус ходит между городами, но мало ли как далеко зашла современная транспортная система. 

Мы ехали какое-то  время через ночь, а когда рассвело, оказались посреди леса с голыми ветвями. Казалось, была поздняя осень или ранняя весна.

Троллейбус остановился и в окно вдалеке я увидела поляну на которой проходил  какой-то  странный праздник. Там была  толпа народу и накрытые столы. Посреди этого  всего священник в черном, проводил службу, но затем, люди, преимущественно девушки, стали стегать  его  ветками и пытаться столкнуть в какой-то водоем. При этом было понятно, что  это  часть какого-то  веселого  шуточного обряда.

В это время к нам в троллейбус занесли еду.  Объявили что  у нас остановка на обед и обед прислан  в дар от тех людей что  веселились на поляне. Я ела какую-то странную  еду, которая не имела вкуса и почему-то меня тревожила.

Рядом со мной вдруг  сел священник по одеяниям похожий на католического и стал протягивать мне какие -то горящие деревянные палочки, словно наломанные из сухих ветвей.  При этом он  уговаривал  меня взять палку потолще, а я смущенно отказывалась, говоря, что боюсь обжечься и выбирала прутья по тоньше.  Священник же убеждал меня , что это огонь  очищения и хорошо, если он коснется пальцев - ожога все равно не будет.

Во время всего этого действа мне очень хотелось его  спросить, что означает действо на поляне, особенно  с таким "не уважительным"  отношением к присутствующему там священнику, но я не решилась. 

Потом мы с какой-то девушкой вышли из  автобуса пройтись.  И я стала говорить  ей, что мне срочно нужна вода, чтобы умыть лицо и вылить себе на голову. При этом я точно  знала, что это должна быть  ледяная чистая вода из открытого лесного водоема. Я очень  взволнованно объясняла девушке, что чувствую, что  время пришло и мне нужна вода. Но моему желанию так и не суждено было  сбыться.

И вдруг мы увидели , что  зимнее солнце уже начало свой путь  к закату.  Я спросила-  А какой сегодня день? Мне ответили, что первый день нового года, когда можно начать все заново. 

Я сказала-  Странный праздник...  Почему я не дома. Почему я ничего не приготовила для своих близких, почему я не с ними. 

Девушка ответила -  Это  вообще странный день. У всех  так - мы все не подготовились. 

Я спросила сколько времени. Мне ответили что  около  трех  часов. А сколько часов будет идти троллейбус до нашего города? Ответили, что раньше восьми вечера мы не доберемся... 

Я посмотрела на поляну.  Праздник там закончился и люди собирали и уносили столы. 

А меня охватила тоска от того, что  время странствия троллейбуса бесконечно и я вернусь домой слишком поздно, я отделена от всех, с кем принято  справлять новогодние праздники и что в этот решающий первый день мне или не начать  уже ничего или начнется что-то  к чему я совершенно не готова. 

С каким-то мужчиной мы сидим рядом и касаемся друг друга рука рукой. Это похоже на какую-то детскую игру. Он просит меня "полетать". Мне это не сложно и вскоре мы оказываемся сидящими на каком-то сдвоенном сидении, какие бывают на каруселях и летящими над гладью озера. Дело происходит лунной ночью. Мне нравится полет и я забываю о мужчине наслаждаясь ощущением  моего всесилия в управлении этим полетом.  Вдруг мой спутник начинает пытаться столкнуть меня вниз.  Я пугаюсь, но потом понимаю, что  это МОЙ сон и он не может причинить мне вред.  Но меня расстраивает его поведение. Я кричу-  зачем ты это делаешь? Что  я тебе сделала???

Он  с яростью отвечает -  Ты нужна была мне только для перемещения! Я не умею летать!!!!

Я опять нахожусь на неком месте захоронений. Поначалу я вижу две вырытые могилы. С опаской заглядываю  в них и вижу, что они пусты. Это  успокаивает. Обращаю внимание на многочисленные мелкие корни деревьев, видимые в земляных стенах. Рядом с могилами, в изножье, замечаю   металлические фрагменты какой-то  конструкции и предполагаю, что это остатки старых надгробий над этими могилами. Размышляю над тем, как оказались эти захоронения в центре города и возможно здесь ранее был храм, около которого и были сделаны эти погребения (в реальности на этом месте нет и не могло быть никакого храма).

Картина меняется и я чуть  в стороне с лопатой в руках, занимаюсь раскопками на каком-то  земляном участке. С каждым выходом из земли лопата извлекает на свет погребальную  урну. И беру каждую урну в руки и меня окатывает какой-то  удивительной аурой, рождающей эйфорические ощущения. Это похоже на то, как если бы я впускала в себя эмоциональный отпечаток, эмоциональную шкалу жизни, прожитой тем, чьи останки покоятся в той или иной урне.

Я думаю -  Вот чем я хочу заниматься всю жизнь! И почему-то сама же себя одергиваю -  Ты не можешь заниматься ни чем "всю жизнь"! Ты "тестер"! Сколько уже разных дел "на всю жизнь ты перепробовала?

Я как-то смиряюсь с этим "одергиванием" и продолжаю  копать думая-  Ну хорошо, тогда я хочу заниматься этим как можно дольше.

У меня в руках оказывается стеклянная урна с гравировкой , где дореформенной грамматикой написано  что -то типа Петръ или Петров... И вензеля...   Понимаю, что это редкий артефакт. 

Рядом появляется А.А., который мне говорит -  Вы мелко берете, копайте глубже! Вы пропускаете глубинные слои...

Я засаживаю лопату поглубже и слышу скрежет...   Думаю - Что я делаю? Я погублю артефакт!

Но потом думаю, что А.А. профи и наверное уж знает, что  говорит.  Из земли меж тем извлекается прекрасная стеклянная урна в виде греческого храма  с  колоннами....  Чувствую, что это  самая значительная моя находка.

В первом эпизоде мне привиделся, ныне покойный, N. Привиделся молодым и очень красивым, таким, каким я видела его лишь на старых  фотографиях.

Был словно какой-то старый год  из 60-х и мы в компании молодых людей танцевали в квартире похожей на новоотстроенную  хрущевку.  Нас было шестеро.  Трое парней и трое девушек.  В энергичном танце мы менялись парами. Присутствие N я заметила лишь тогда, когда он выхватил меня из общего потока танца и за руку притянул  к себе. Я посмотрела на него и увидела его глаза полные какого-то  ужаса и отчаяния. Это выражение глаз на красивом, чуть надменном лице, эта безмолвный крик о помощи - был самым ярким ощущением сна.

Проснувшись я пыталась понять, что  в этом эпизоды было более значимым - наша прекрасная встреча  или  выражение его глаз.

Во  втором эпизоде я находилась в каком-то доме-избе. Сидя в одной из комнат выслушивала клиента, который грузил  меня скучными юридическими проблемами. Клиент ныл, жаловался, просил о чем-то...

В проеме одной из дверей я увидела другую  комнату, в которой, за столом сидел N. Теперь он был старым, отчаявшимся, беспомощным. Я совершенно невнимательно, автоматически отвечала на вопросы своего "клиента", говорила какие-то  успокаивающе- обнадеживающие дежурные слова. А сердце мое бухало и я не отрывая глаз  смотрела на N.

Он не видел меня. Он читал и писал письма.  Дрожащими руками брал  чистые листы и писал. Некоторые рвал затем, а некоторые откладывал  в сторону.  Разворачивал  какие-то  конверты, читал и снова начинал писать... В его глазах было  все то же отчаяние.  Ужасным образом на него никто не обращал  внимания. Затем он сложил  все письма в брезентовый рюкзак и вышел из  комнаты.

Я обернулась к своему "клиенту" и спросила: Куда он пошел? Что он делает? Почему он один? Почему ему никто не помогает?

"Клиент" мой ответил - Не стоит обращать внимания. Он почти безумен. Он пишет письма. И ему много пишут. Так много, что он  не в силах их читать и отвечать.  Он читает письма, не зная, что они написаны ему много лет назад и те кто  их писал, уже или умерли сами или забыли про него.  А он  все пытается всем ответить и пытается сам связаться с кем-то.  Он не справляется... И не понимает почему.

Проснувшись окончательно, я задумалась о том, насколько реалистичным мог быть этот сон. Могут ли образы писем выражать мысли и обращения разных людей к памяти N., а его попытки ответить, его бесконечная беспомощность и усталость - следствием невозможности завершить эти контакты.

Писатель Виктор Ерофеев: " О чем на самом деле эта война 1941-1945 годов? Она окончательно сделала нашу страну народом случайных людей.
Перетасовала все карты.
Петр мечтал жениться на Насте, но его убили немцы, и Настя решила выйти за Ивана, но заболела в колхозе и померла, а Иван женился на Марье, но у него в войну оторвало яйца, и тогда Марья родила от Антона, но послевоенный голод унес малыша, и тогда Марья поехала в Москву и забеременела от милиционера, и родила дочку, которая сидит теперь в госдуме...."

"Во время сражения советская сторона применила революционные нововведения психологического давления на противника. Из громкоговорителей, установленных  у передовой , неслись любимые шлягеры немецкой музыки, которые прерывались сообщениями о победах Красной армии на участках Сталинградского  фронта.

Наверное, самым эффективным средством стал монотонный стук метронома, который прерывался через  семь ударов комментарием на немецком языке: "Каждые семь секунд на фронте погибает один немецкий солдат". По завершению же серии из десяти -двадцати "отчётов таймера" из громкоговорителей неслось танго.

Источник: История от "Русской Семерки" Май № 3, 2016

Увидела в "Пути к себе" такую  вот интересную штуку. Хорошо бы понять для чего она....

Я  была  в гостях у С. на  последнем этаже какого-то небоскреба, удивляясь что в СП есть  такие  огромные дома. Комната имела два окна, одно  выходило на фасад дома, а другое на "задворки". С. подвел  меня к  фасадному окну. За окном было  солнце... какое то  зеленое поле перед домом и на нем  играли в какие-то игры  спортсмены в белой форме.... как на  сталинских парадах  физкультурников. И С с воодушевлением рассказывали мне какие прекрасные условия в городе и в доме. А я  смеялась и говорила-  Разве вы не видите, что  это  все не правда! Это  все не настоящее! Это  шоу которое вам показывают! Этого ничего нет!
Потом вы вышли из комнаты , а я подошла к заднему окну...  А за ним была зима и свинцовое небо  без  снега... И какие -то  крыши  и черные провода скованные льдом и ни одного  человека. Но там было  столько жизни.... потенциала... Оно  все было таким живым...  И тут С вернулся и стал на меня кричать, что  не разрешали мне подходить  к этому окну, что  я проявила бестактность...  Я оправдывалась, что не знала. А С. все ругался и ругался и в конечном итоге безапелляционно меня выставил.

Я гуляла в парке и увидела некий загон-вольер - размером примерно  3х3 метра и в высоту метра полтора. Сделан он  был  из  плотно пригнанных  друг  к другу, гладко отшлифованных горизонтальных бревен. А в загоне бегала большая, красивая, ЭНЕРГИчная собака. Там во сне, я просто  услышала это слово "ЭНЕРГИЧНАЯ". Собака  играла- она бегала по  вольеру, подбегая к разным его  сторонам и начинала прыгать высоко вверх, но не пыталась перепрыгнуть ограждение, хотя легко могла. Я спросила у кого-то, почему собаке не дают побегать  в лесу? (Обратила внимание, что  стенки вольера были  сплошными, без  всякого намека на  то, что  собаку вообще когда-то  выводят из  вольера). Мне кто-то ответил, что вольер обустроен согласно  психологии собаки и что  собаке очень  важно иметь  свою  территорию, которую она может определять как свою и охранять и собака счастлива. Тут мое зрение стало расплываться, но я увидела одну деталь -  по периметру верхней балки вольера были вбиты остриями вверх огромные ржавые гвозди, пучками торчащие во все стороны. Я подумала- Зачем гвозди, если собаке хорошо? И тут же на телесном уровне ощутила идентичность  мягкости и ранимости своих  ладоней с подушечками лап собаки и подумала, что на месте собаки я бы никогда не  стала пытаться перепрыгнуть  вольер, чтобы не поранить лапы. 

Затем сюжет сна изменился и  в том же парке, я увидела фотографа, который делал красивые постановочные фото на фоне природы. Я подошла и сказала что  хочу фото.  Фотограф мне сказал, что  я "большая" и фото не выйдет. Я уговаривала его. Он  сказал, что  сфоткает, если я умещусь в рамку. На земле стояла деревянная рамка типа багета  где-то метр на метр. И я стала в нее втискиваться. Мое тело стало  словно пластилиновым и я корячилась в немыслимых  позах  сгибаясь, а фотограф насмешливо  ждал. В конце концов я скрючилась ужасно и вместилась в рамку и увидела себя со стороны. И с яростью  подумала- Нафига мне это  "красивое фото на природе", если я так засунута в невыносимо спрессованном состоянии.

Я еду по Москве на огромном туристическом двухэтажном автобусе самого высокого класса. Автобус несется с большой скоростью. Странно, но вокруг сплошной непроглядный туман. Единственное, что видно через этот туман -  силуэты какой-то башни в направлении которой мы едем. Появилось предположение, что это , наверное, останкинская телебашня.

Когда мы подъезжаем к башне, оказывается, что она колоссальной высоты. Столь нереально огромных размеров, какие бывают только в голливудских компьютерных визуализациях. Башня носит форму параллелепипеда черного цвета и кажется сложенной из огромных же черных скальных камней.  Посредине башни имеется въезд в некий тоннель.

Автобус несется с совсем уж страшной скоростью и тут я слышу голос девушки-гида - Вдохните полной грудью и ощутите, как изменится атмосфера!

Мы влетаем в тоннель и я делаю глубокий вдох, ощущая терпкий запах плесени и словно сладкие цветочные запахи и запахи сырого подвала и чего -то  еще, от чего  у меня начинает мутиться сознание и я "уплываю".

Очнулась я уже живущей в каком-то доме, напоминающим пансион. пансион стоял на маленькой кривой улочке в каком-то неизвестном мне городке, похожим на старые города Европы. Там всегда была ночь и сыпал мелкий снег.

Я загорелась желанием выбраться из этого места и вернуться домой. Но я не могу найти на чем уехать. периодически я возвращаюсь в свой пансион к своим соседям- группе мужчин и женщин, они вполне миролюбивы ко мне, но я не хочу чувствовать себя их  частью, я хочу вернуться. Не хочу оставаться в этой коммуне навсегда.

Однако я не могу найти транспорт. Нет никаких остановок и я не могу понять на чем отсюда уехать и наступает волнение , что уехать то и не начем. Я беспокоюсь, что Л. будет волноваться и надо бы отправить ему смс, что  у меня все хорошо, я жива, меня не похитили, но я просто пока не могу вернуться и вернусь чуть позже.

Однако, когда я хочу отправит смс, вижу, что телефон разрядился.

Периодически к "пансиону" подъезжают какие-то старые машины в стиле 40- х годов со злыми водилами. Я спрашиваю  всех не едут ли они в центр? Они все буркают на меня и отвечают, что нет.

Спрашиваю  у какой-то женщины, как мне уехать. Она ответила: "Это ж остров - отсюда не уедешь".  Я возражала, что помню что приехала сюда на большом автобусе через тоннель под огромной башней. А мне говорили "Так это сюда на автобусе, а отсюда -никак".

На миг представился остров длинной узкой формы в охваченном льдами океане.

Я решила, что можно попробовать вызвать такси по мобиле,  но мобила не могла определить мою локацию. Тогда я стала пытаться прочитать название улицы, чтобы ввести локацию  для такси вручную.  Попыталась рассматривать таблички на домах, они трудно читались, но на одной было написано что -то типа "Долан" ( у ударением на первый слог). Почему-то подумалось, что наверное это Финдляндия...  Ввести в телефон ничего не получилось.

Все свободное время я фотографировала. И вот в одном месте набрела на "инсталляцию" - периметр из спинок кроватей (только он был гораздо больше), внутри большой холм тоже весь уставленный спинками.... И я стала фотографировать, совершенно не ассоциируя это место с захоронением. И тут ко мне подошла женщина лет 45... блондинка. Она показывала мне знаками, что не хочет, чтобы я снимала и даже замахивалась на меня. Но потом я поняла, что она не может подойти ко мне близко , а протестует, потому что очень боится, что я причиню вред этой постройке. И я ей сказала- "Успокойся! Я ничего не сделаю. Сфотографирую и уйду." Женщина успокоилась, села и с интересом меня рассматривала, так и не подойдя и не произнеся ни одного слова.

Затем я снова оказалась на улице с моим пансионом. Увидела на крыльце каких-то праздно скучающих девушек. В это время  около пансиона появились "местные" парни и девушки, которые несли с собой странные приборы, напоминающие пульверизаторы для  опрыскивания деревьев. Только они опрыскивали дома, сказали- Так надо, чтобы дома сохранялись.  Они предложили девушкам из пансиона пойти с ними и помогать опрыскивать дома. девушки заныли, что типа они же "в гостях". На что  местные весело заметили, что "вы тут надолго, вам спешить некуда, просто бы помогли, чем без дела сидеть..." Пансионные вняли и они ушли все вместе.

А я таки взяла какое-то такси и долго ездила в тумане, так никуда и не приехав. Снова оказалась около пансиона и стала размышлять о неизбежности моего здесь бесконечного пребывания.

Затем