".... учитель никогда не говорит ученику, что тот должен делать. Они всего лишь попутчики, испытывающие одно и то же сложное чувство «отстранения» при виде постоянно меняющихся впечатлений, раздвигающихся горизонтов, закрывающихся дверей, рек, которые иногда, кажется, перерезают дорогу. Только не всегда их надо переплывать – порою можно двинуться и по течению. Между учителем и учеником одно отличие: первый боится чуть меньше, чем второй. И когда они садятся за стол или к костру, чтобы поговорить, более опытный предлагает: «Почему бы не сделать так и так?» Он никогда не скажет: «Иди туда то и придешь туда, куда я пришел», ибо знает – нет двух схожих дорог, нет двух одинаковых судеб. Настоящий учитель пробуждает в ученике смелость нарушить равновесие его мира, хотя он и сам опасается того, что уже повстречал на своем пути, и еще больше – того, что ждет за первым поворотом".

Пауло Коэльо "Ведьма с Портобелло". 
 

"Он толком ничего не знает -знает лишь то, что с радостью и благодарностью посвятит свою жизнь любому, кто на практике продемонстрирует все то, о чем говорит, и даст всего несколько ответов. Но эти ответы должны быть применимы на практике, они должны привносить радость и совершенство в повседневную жизнь"

Ричард Бах "Чайка Джонатан Ливингстон"  

"Из многочисленных древних языческих празднеств выберем празднество Адониса.....  Центром празднества являлось некое изображение: фигура Адониса, духовного представителя цветущих сил юности и красоты. ....

Это изображение божества с песнопениями и подобающими культовыми действиями, отражающими глубочайший траур и страдание, погружалось в волны моря, если оно было поблизости, или в океан, либо же в искусственный водоем вблизи мистериального  центра, и там это изображение  пребывало три дня. В течение этих трех дней в душах  членов  всей общины господствовала глубочайшая серьезность и горестное оцепенение.  По истечении трех же дней изображение извлекалось из воды. Предшествующие траурные церемонии переходили в песнопения ликующие - в гимны воскресшему божеству, снова вернувшемуся к жизни. 

....

Смотрите, у нас сейчас осень. ... Все вокруг увядает....  земля будет выглядеть безжизненной пустыней. Природа умирает.  Но когда окружающая природа умирает, нам надлежит  прочувствовать то,  что  и в самом человеке сходно с умиранием, охватившем окружающую природу. ... И будет уместно , если душа преисполнится глубоким трауром. ..... после смерти душа человека расширяется и на протяжении трех дней он переживает себя в просторах космоса...

По истечении трех дней бессмертная душа человека пробуждается в духовных высях".

* * *

"Приходя туда, где отмечается праздник адониса, я заглядываю в  мировую осень и вижу сияние духовного Солнца в начинающейся мировой ночи. Приходя в другой мистериальный центр, где празднуются весенние мистерии (сильнейшее влияние  луны на человека (весеннее полнолуние) и схождение в человека солнечных сущностей -  МЦ) .. я заглядываю  в тайны Луны.

"Праздник Пасхи" Рудольф Штайнер   

"Создание всего, что священно, начинается не с вопроса о том, что я получу за свои усилия, а о том, что я готов отдать".

"Большинство из того, что мы удерживаем, нас печалит, но это больше связано не с тем, что  мы держим, а с тем, как держим".

"Когда мы служим другим гаванью, мы успокаиваем наши собственные бури"

" - Почему Библия на древнееврейском означает "Закон"?

- Потому что , как и все другие законы, она говорит нам, что там где мы пытаемся преступить его , мы оступаемся..."

"Жизнь движется вперед, а понимание  - назад. Только когда мы завершаем учение, мы открываем, что оно было правильным с самого начала".

"Вот для чего Господь создал перерывы. Это первый закон времени. Суббота - это самый первый, освященный перерыв в работе. .... Суббота дает нам перспективу, даже во времени. Это возможность увидеть, что наша работа в этой жизни - это  еще и творчество. В один день из семи мы можем отступить назад и посмотреть на узор своей жизни".

"Большинство из нас не испытывает недостатка в сведениях. Вопрос в том, хватит ли нам силы воли что-то сделать, опираясь на свои знания.  Наш характер - это основа нашего  самосозидания". 

Ноа Беншиа.  "Лестница Иакова"

"Вечность распахивается в любой момент, открытая терпением".

"Мы узнаем, что дети, которые отвергают то, что у них уже есть, никогда ничему не научатся. Мы узнаем, что  родители, которые верят, что  у них  уже все есть, никогда ничему не научатся".

"- Каков же тогда наш путь к мудрости?

- Смирение". 

"Ритуал придает форму страсти. Страсть без  формы разрушает сама себя". 

"- Ты не сердишься, что  я тебе ничего не дал?

- Нет.  Ты дал мне то, что имел. Если я и ждал от тебя больше, чем получил, но я насытился своими ожиданиями".

"Наши дни в конечном счете ни к чему не сводятся, но это лишь  потому, что мы - не хранилище. Мы - движение".

"Пока продолжается наше путешествие, мы должны собирать камни для очага, дающего свет, и тепло, и пищу.

Но когда наши пальцы шарят по земле в надежде отыскать  угли чужого костра, чаще всего мы находим пепел.

И среди этого пепла, который не может дать нам ни света , ни тепла, мы находим печаль, но также и свидетельство.

Свидетельство тому, что  кто-то уже был здесь до нас: он так же блуждал во тьме и так же сложил очаг, а потом ушел.

И иногда этого  бывает достаточно".

Ноа Беншиа . "Иаков Пекарь"  

"Игорь, мой боснийский приемный сын, о котором я так беспокоилась в тот вторник, был жизнерадостным героем в нашей семье. Он действительно оказался в гуще событий 11 сентября, проведя более одиннадцати часов добровольцем в бригаде ведер в месте, которое потом было названо Нулевым Этажом. В течение следующих дней и недель я навязчиво спрашивала его, как у него дела, пока он наконец не сказал: «Послушай, я знаю, что ты любишь меня и беспокоишься. Но тебе со всем этим гораздо труднее, чем мне. Вспомни, где я жил. Я уже знаю, что мир полностью испорчен и что люди, которые жили по соседству с тобой всю твою жизнь, могут взять пистолет и начать стрелять в тебя как в своего врага, потому что кто-то у власти говорит им сделать это для какого-то великого дела. Я не жду того же, что и ты, ни от жизни, ни от людей. Честно говоря, я думаю, что высоки шансы, что здесь произойдет что-то ещё. Я верю, что есть вероятность, что меня взорвут по дороге в школу завтра, или на следующей неделе, или в следующем году. Я также верю, что когда-нибудь получу "Оскар" за кинематограф или режиссуру. И на тот случай, если завтра меня не взорвут, я должен прямо сейчас подняться наверх и написать сочинение, которое я должен завтра сдать»."

Мэри Гейл Фроули О'Ди. Когда травма – это терроризм и терапевт тоже травмирован: работая как аналитик с опытом 11-го сентября

"Состояние опустошения лучше всего понимать как психический пустырь, призрачную пустоту – вычищенное психическое состояние, которое можно теоретизировать в современных терминах как «нерепрезентированное или слабо репрезентированное состояние разума» (Levine, Reed, & Scarfone, 2013), характеризующееся скорее отсутствием, пробелами (Gerson, 2009) и призраками (Harris, Kalb, & Klebanoff, 2016), чем депрессией, внутрипсихическими конфликтами и амбивалентными желаниями жизни/смерти (Ogden, 2002/2012) или атаками на себя, такими как самобичевание или параноидальная проективная динамика меланхолика (Фрейд, 1917)". 

Джули Герхард. Травматическая ничейная земля психического опустошения: за пределами горя и меланхолии 

"Левенкрон говорит, что расширение аналитического сотрудничества зависит от двух принципов: во-первых0 откровенность является естественной частью переговоров (это определенно не применение технической процедуры0 реализуемой путем "рассказать все как есть"); во-вторых, в процессе конфронтации на переговорах два партнера  узнают0 что  их конфронтация не приводит к разрыву отношений, и, таким образом, пациент может все больше и больше доверять тому, что  разрыв отношений можно исправить (см. Tronick and Weinberg. 1997)". 

Филип Бромберг. Самораскрытие: не просто допустимое, но необходимое.

"..... ранняя неспособность матери или отца откликаться на какой-то подлинный аспект самости ребенка, не обязательно об открытом неодобрении или жестокости (что  говорит о том, что этот аспект  самости ребенка  "плохой"), но замаскированном уходе (withdrawal) от аутентичного  контакта, который оставляет ребенка переживать часть себя как не имеющей приятной ценности для любимого другого и, следовательно, не имеющей реляционного существования как и части "я" (me). Непризнание  приводит к структурной  диссоциации  части самости.  Этим охватывается слишком широкий  сегмент ядерной самости, происходит нарушение процесса  ранней привязанности и способности к взаимной регуляции и "имплицитному отношенческому узнаванию" (Steam et al., 1998). На мой взгляд, длительный опыт непризнания лучше всего определяет то, что называется развитийной или реляционной травмой. Чаще всего, диссоциированный стыд родителей, порожденный их собственным  поврежденным самоощущением, делает невозможным для родителей признание качеств в ребенке,  которые родитель отрицал  в себе, и, в свою очередь, оставляет родителя неспособным модулировать стыд до такой степени, что диссоциация лишает его  возможности получать удовольствие  от общения с ребенком.  Это воплощает в себе акт непризнания, который также травмирует, как боль, причиняемая родителем, который активно абьюзирован, а иногда это даже  еще более деструктивно (debilitating -изнуряюще)   ".

Филип Бромберг. Самораскрытие: не просто допустимое, но необходимое.

".....факт заключается в том, что даже когда человек сознательно не двуличен, говорить с полной эмоциональной честностью в человеческих отношениях невозможно, потому что  все мы состоим из частей, каждая из которых выполняет свою собственную работу, которые относительно неизвестны друг другу в любой конкретный момент. Иными словами, вы не можете просто  взять и стереть в себе все мотивы, кроме искренности; честность всегда корректируется другими аспектами самости и личных интересов, даже при отсутствии сознательного двуличия..."  

Филип Бромберг. Самораскрытие: не просто допустимое, но необходимое.

Много миллионов лет назад мы жили в океане. Выйдя на поверхность, мы вынуждены были жить в двух измерениях вместо  трех. Поначалу это было больно. Ни верх ни низ. Мы научились двигаться  вперед - поначалу без ног, потом с ними, все быстрее, и быстрее, и быстрее. Отсутствие третьего измерения - одна из причин, почему нас так тянет подняться в воздух. Сторонники второго варианта говорят,  что на поверхности хемосинтетическая жизнь из глубин океана должна развиться в фотосинтетическую. Поднявшись из вечной ночи, мы не можем остановиться в своем стремлении к свету.  Мы— бабочки, летящие к солнцу и звездам, уходящие от тьмы. Таков инстинкт. Но наше сознание при этом манит неизвестность. Мы хотим знать, что происходит за лесом, как выглядит соседняя долина и еще одна, дальше. Мы хотим знать, что находится в небе и за небом. Нас тянет к этому с начала времен, но наше любопытство не распространяется на океан. Мы забыли, сколько в мире темноты, и пребывания напляже стало синонимом счастья.Мы знаем о прибоях, потому что они затрагивает края наших земель, наполняют устья рек и рыболовые сети, но связь с океаном мы давно утратили. Если это я принципе можно описать, то как могилу или укрытие убежище. Даже Теннисону понадобился кракен, который питается во сне громадными червями океана, пока огонь последней бездны моря не раскалит дыханьем." 

Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны? Отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной? Обозрел ли ты широту земли? Объясни, если знаешь все это (Иов. 38:16-18).

"Понятно, что всегда хочется вернуться назад, в страну чудес, где цвета такие яркие, как платье дамы червей, извлеченной из новой колоды. Но возвращение — это воскресение. Не самая распространенная штука. Возможно, она вообще за пределами теории вероятностей.

Нельзя со всей уверенностью говорить о душе, но совершенно очевидно, что нашим телам предстоит разложиться. Пpax наших тел может стать частью лошади, осы, петушка, лягушки, цветка или листика, но на каждое такое мыслящее создание приходится целый квинтиллион микроорганизмов. Гораздо вероятнее, что большая часть нашего тела станет простейшими, а нс, скажет, огромной мышью-полевкой.

Скорее всего, рано или поздно, частъ каждого из нас, которую перенесут ветра и реки (или море, которое затопит кладбище) , обретет новую жизнь в трещинах морского дна, гидротермальных источниках или лужах расплавленной серы, где обитают циноглоссовые рыбы.

Вы окажетесь в Аиде, где пребывают души умерших. Вы погрузитесь в забвение, в ред Лету, вода из которой стирает намять. Вы начнете свою жизнь не в утробе матери. Это будет погружение. Вашей жизнью станут кипящие источники и бессчетные орды безымянных микроорганизмов, которые не имеют формы — потому что они основа любых форм. Воскреснув, вы осознаете только, что вы — фрагмент чего-то, однажды существовавшего и уже не мертвого. Инoгдa это будет удар током, иногда — кислота, которую вы будете есть, или невыносимый жар под вами. Вы будете драться и совокупляться с другими клетками в темноте целую вечность, и ничего не изменится. Аид — это высшая степень простоты. Он стабилен.
А пока вы — падающая башня, невероятно юная с точки зрения эволюции и привязанная к сознанию".

Дж. М. Ледгард "Погружение"

"Это была биология-какие-то подергивания в красной глине, пропущенные строфы, движущиеся картинки, хрупкие, мигающие и исчезающие совсем"

Дж. М. Ледгард "Погружение"

"Я не разделяю энтузиазма ....по поводу целостности. Мне нравятся осколки и фрагменты, недосказанности и предположения.
Возможно, я никогда не почувствую себя цельной личностью, потому что я так хорошо осознаю фрагментарную природу многих эмоций, планов, которые я создал в своей жизни, элементов характера, которые никогда не были окончательно оформленными или целиком проявленными.......... Руины храмов и остатки цивилизации имеют гораздо больше смысла в кусках, чем если бы мы наткнулись на город-призрак нетронутым, за исключением отсутствия его жителей.
Разложение, искажение, распад, память, следы прошлого - все это аспекты жизни, которые с нами каждый день. Они могут намекать на неудачу, невежество или какое-то другое несовершенство, но они являются важным измерением всех видов жизни, включая наш собственный внутренний опыт. Когда я погружаюсь в воспоминания, я вижу множество руин- неудачные браки, мертвые родственники, дома, которых больше нет, карьеры, закончившиеся в расцвете сил..."

Томас Мур. Возвращение волшебства в повседневную жизнь.

"Хаос в чистом виде лишен каких бы то ни было эмоций, он действуетисклчительно инстинктивно. И мыслей Хаос тоже лишен. Именно поэтому какую-то видимую форму от обретает только перед лицом врага, черпая его основу в мыслях этого врага, а свое обличие- в самых глубинные его страхах."

"Хаос - это колыбель всего сущего, нечто вроде парника, где произрастает любая рассада. Тогда как остальные миры- это просто случайные брызги сточных вод Хаоса".

"Я вывел этот мир из царства крови и льдов. Я дал ему законы, правила и смысл существования. Теперь я должен защитить то, что создал, или же увидеть, как все это опят тонет в море анархии. Но Порядок не способен выживать без поддержки; его законы имеют слишком жесткие рамки; Порядок не умеет прогибаться. Порядок, наползая постепенно как лед, сковывает жизнь и наступает застой, неподвижность. В результате мое царство начинает погружаться во тьму. Но никак нельзя допустить, чтобы мои подданные видели как я сам нарушаю собственные правила. Поэтому мне совершенно необходим кто-то, находящийся рядом со мной и способный в случае необходимости нарушить установленные мною законы".

- А что я получу взамен?

- Я сделаю тебя богом. Я никогда не сделаю глотка вина, не проверив, полон ли и твой кубок. И на какой бы дурной поступок твоя природа тебя не подтолкнула,  я обещаю, что не позволю никому из моих богов поднять на тебя руку, проявить по отношению к тебе злобу или насилие. Ты будешь мне ближе родного брата. Но, разумеется, до тех пор, пока будешь держать свое обещание служить мне."

"Способность получать удовольствие у человеческого тела и души поистине неисчерпаемы".

"Брак означает ссоры и раздоры, что как раз и связано с одним из моих имен. Как известно, посеять ссору между супругами куда легче, чем между двумя одинокими и, естественно, более душевно здоровыми субъектами".

"Я ведь, кажется говорил, что нашим мирам однажды уже приходил конец? Разумеется, это не совсем правда. Миры, никогда по-настоящему не кончаются -конец приходит лишь тому народу, который эти миры присвоил"

"По -твоему это занятно - торчать тут дни и ночи напролет в окружении мертвых? Вряд ли это такое уж увлекательное занятие.

- Ну это же работа... она и не должна так уж увлекать. Во всяком случае сначала.

- Ты хочешь сказать, что дальше будет еще увлекательнее?"

"Евангелие от Локи"

Периодически во снах я вижу следующий сюжет: я оставляю свои вещи там, где они могут быть похищены или потеряны: в тумане, на скамейке в безлюдном парке и т.п. Потом вспомина про них, пугаюсь, спешу к этому месту и нахожу все свои вещи в целости и сохранности.

Не понимаю, что символизируют такие сны?

Какой-то внутренний "багаж" который я опасаюсь утратить с прекращением своего  существования?

Сначала это маленькая советская кухня. Я и несколько моих ... приятелей (?) сидим на этой кухне пьем вино из множества бутылок стоящих на столе и смеемся.

Я,  вроде как,  мужчина. Кто  окружающие меня "приятели" (из двое или трое) -не знаю. Но наверное меж нами хорошие отношения, раз мы болтаем и пьем.

А я еще и летаю. Я вытягиваюсь в струну,  выбираю на высоте, на уровне потолка какую-то точку и поднимаюсь к ней.  Затем начинаю шевелиться и спускаюсь.  Иногда смешно изображая страх  высоты.  Мы все смеемся и обсуждаем эти летательные техники.

Вдруг меня настигает ощущение, напоминающее, как думается, удар в морду. 

Решаю осуществить побег из какого-то странного места, которому перестала доверять. Со мной маленький ребенок- мальчик. Несу его на руках. Нас сопровождают, держась на расстоянии, несколько сущностей, выглядящих как высокие молодые мужчины. Они вроде как нас охраняют и указывают путь, но я понимаю, что их интересует только судьба и безопасность ребенка, который у меня на руках. 

Мы переходим в числе прочего огромные, нереально широкие железнодорожные рельсы. Во время их перехода, ребенок становится очень легким, словно хочет облегчить мою ношу. И не зря - идти по этим странным рельсам трудновато. 

Но вот переход окончен и мы подходим к высоченной прямой стене, уходящей в небо метров на двадцать. Наверху, на уровне около 7 метров открывается окно/дверь/вход. Наши сопровождающие слетелись (?) к этому входу и любезно уговаривают ребенка подняться и пройти.

Я говорю мальчику - Давай! Ты сможешь! Ты умеешь летать. Я тебя тихонько подкину и ты поднимешься к ним. 

Ребенок вцепляется в меня и говорит-  Нет! Я не пойду без тебя.

Я объясняю ему, что  я не смогу взлететь.  Что мы достигли конца пути и теперь ему нужно просто подняться на эту высоту и дальше все будет хорошо. 

Но ребенок отказывается взлетать без меня.

Промедление и упорство ребенка явно  раздражает и волнует тех, кто ждет его  у этого верхнего  входа. 

Они спускаются вниз. Один из них, создает и открывает в стене, у самой земли, такую низкую дверь, что в нее можно разве что проползти. 

Открывший дверь, делает издевательский реверанс, показывает рукой на дверцу и говорит: - Прошу! Специально для ТАКИХ КАК ТЫ!

Я говорю ребенку -  Лети же! Я туда приду. 

Ребенок исчезает. 

Я встаю на колени перед дверцей и говорю им: - Когда я переползу на ту сторону - вы все умрете. 

Они приходят в смятение и даже в ярость. Но мне уже все равно.  Я чувствую огромное, просыпающуюся во мне злость. Словно наполняюсь темнотой изнутри. Мне жаль... Я пытаюсь вспомнить как прикасался ко мне ребенок его доверие и мое желание ему помочь.  Но эти чувства ускользают и я не могу их удержать. 

Гармония мира, хоть в каких-то  ее проявлениях перестает существовать для меня. Я начинаю перевоплощаться во что-то и просыпаюсь.

Мир, похожий на средневековье. Город  в гористой местности. За городом огромный сад. Теплая ночь с полнолунием и множеством цветущих и дурманно пахнущих деревьев. Я устроила грандиозный праздник под этими деревьями. Люди, взявшись за руки, цепочками танцевали между деревьями и веселились как дети. Я продумала и реализовала множество спецэффектов - цветную подсветку, лившуюся сквозь кроны деревьев, какие-то гирлянды, вспыхивающие фейерверки. Праздник был энергетическим генератором. Всеобщее ликование давало огромные потоки энергии. Я тоже принимала участие в этих танцах. А еще я «пила» всех этих людей. Это было упоительное, какое-то языческое веселье, полное жизни, движения, счастья, эмоций.

Наш праздник был тайным. Там, вдали от  садов, в городе, оставались те, кто служил неким ограничивающим силам.  У них была власть. Интересно то, что приближенным к этой власти был некто , с которым мы поддерживали телепатическую связь. Мы не сотрудничали, но что-то нас объединяло.

Мне пришло от него сообщение, что в городе собираются войска против нас– прекратить «греховное» действия.

- Чем оно греховное?- мысленно усмехнулась я – Мы просто веселимся. Это естественно. Это в их природе. Как и в моей.
- Ты расшатываешь их. Очень много энергии. Несоразмерно для них. Те, кто ограничивают, думают, что защищают некие идеалы, но на самом деле они пытаются сохранять равновесие. В этом мире нельзя столько энергии, сколько ты допускаешь. Это разрушает их мир.

Я понимала о чем он говорит, но мы продолжали веселиться, пока от него не пришло очередное сообщение, что мне нужно все прекращать и уходить срочно ибо агрессия идущих к нам велика,  они уже близко и препятствовать им он не будет.

И вот они здесь. Отряд  вооруженных какими-то копьями, характерными для средневековья. Мы встали друг напротив друга и я не особо волновалась. Подумала, что у меня есть идеально красивый вариант. Я им сдамся (твердо знала, что причинить мне вреда они не могут). Мои празднующие "грешники" в это время разбегутся и инцидент будет исчерпан. Если кто-то должен быть подвержен каре,  пусть это буду я, пусть свалят все на меня. Все равно  я в безопасности, что бы они ни задумали. 

Но все пошло не так. Участники "шабаша" вдруг тоже достали оружие. Они были готовы сражаться. Не за меня. За свое право погружаться в энергетические потоки. И вот сейчас будет побоище и я буду в этом виновата. И главное я совершенно не знаю, что теперь делать.

И тут я сказала «Стойте!». Все замерло. «Смешайтесь меж собой!». Противоборствующие колонны вошли одна в другую и перемешались. При этом люди выглядели как зомби. Я сказала- Сейчас я все разрушу. Вы все очнетесь с оружием в руках, но никто не будет ничего помнить. Никто не вспомнит на какой он стороне. И повода для сражения не будет.

Но в продолжение моих мыслей пришло дополнение от моего невидимого «партнера» - Жертв не будет, но ты всем им ломаешь идентификацию. Им не хватит остатка жизни искать и понимать кто они есть по настоящему и чего они хотят…

И тут пространство сна начало рассыпаться … А у меня случился чудовищный энергетический распад и пробудиться в нашу реальность было спасением.