За временем следили двое: я и тот другой, который всегда стоял за спиной и лишь мерно хихикал, когда что-то снова шло не так. Я не оборачиваюсь, но знаю, что он смотрит. Как всегда. Ощущаю его присутствие затылком, но продолжаю так же сосредоточенно стучать по клавишам, будто бы ничего не замечаю.
На этот раз я обязательно его разочарую, - думалось мне. Он только потянет уголки губ в злорадной ухмылке, а я возьму и совершу невозможное. Возьму и доведу до конца. Одержу победу над чем-то большим, чем его обидная реакция. 
И после этого я больше никогда его не услышу. Не услышу этого смеха. Тонкого, рвущегося на такты, по возрастающей. 

Когда мне было чуточку поменьше, словно бы целую вечность назад, я любила бродить по этому же городу и представлять, как я такая самостоятельная и взрослая позволяю себе жить, как те женщины из романов Януша Вишневского: гордые, немного грустные и неизменно запивающие свою драму хорошим французским красным. Но тогда я смотрелась в этой роли весьма неубедительно. Я даже сама себе не верила, когда снова и снова фантазировала себе тот интерьер, то самое вино и главную причину драмы. 
но вот теперь я плавно приблизилась к тому самому периоду, когда мысленное идет в ровень с возможностями. И если не забывать иногда радоваться простым мелочам, то в целом, я невероятно счастлива. Что в написанную однажды сказку я теперь нырнула с головой. 

А денег, впрочем, как не было, так и нет

...ходить и мечтать о будущем.

Иногда мне кажется, что время остановилось - настолько быстро оно пролетело. 
Это как выдернуть скатерть из-под стоящих на столе свечей. Пламя лишь едва дрогнуло, а скатерть пропала. Р-раз и не было пятилетки. 

Иногда мне кажется, что думать о времени - это такая же зараза, как и любовь, одиночество, место под солнцем и все прочие слезоточивые, пронзительные темы, о которых хорошо складывать заковыристые словесные обороты. Вот только если с остальным все понятно, то время проблема гхм... временная. Точнее, вовремя приходящая. конечно ее актуальность наблюдалась уже и в 14ть, и в 18ть. Но уж как то слишком рано я стала подумывать о том, что карты сыграны, зрители разбежались а карета стала тыквой. Что же я буду делать оставшиеся десять лет (ну или сколько там осталось).

неправильное осознание времени заметно портит прекрасное пребываение на этой земле. Портит тем, что по факту ничего не меняется. Все идет и дальше своим чередом, только теперь вместо того, чтобы беззаботно наслаждаться моментом, часами думаешь о том, что уже поздно, и остатки тщетных секунд надо использовать на пользу дела. А вдруг выгорит. Но все равно не используешь. Как и не использовал тогда в 14, 18ть... Вот только мысли гнетущие портят сладостную бочку меда.

К чему это я, собственно?

Да к тому, что молчать я потихоньку научилась. Теперь осталось научиться не думать. 

надышаться октябрем, насмотреться на закат, впитать в себя его краски, звуки, запахи...
развалиться, как ленивый кот, на кровати с видом на парк. Вниз головой, сползти по одеялу и завернуться в него, как в детстве, целиком, с головой.

создать папку: фильмы на вечер, и периодически в нее заглядывать. перейти на чай с лимоном, а может быть на сухое красное. наблюдать, как люди уходят с работы в сиреневые сумерки, как зажигаются фонари на длинной улице. Идти, в конце концов, по этой улице, громко шурша листьями и буцая каштаны в чужие бамперы. 

смотреть, как дождь собирается клубами, серыми, неудержимыми, где-то над горизонтом. И выдыхать по утрам густой пар, наполняя легкие прохладной влажностью, пропахшей прелостью.

перейти на дневной режим, вставать с рассветом, ложиться пораньше. Взять за правило сладко помечтать перед сном о скором и несбывшемся. Откопать среди прочих коробок с ностальгией какие-нибудь старые фото, попечалиться немного, а потом заесть тоску печеньем.

И много думать. О том, что было, о том, что будет. Перелистывать много раз к ряду телефонную книгу и выходить гулять в одиночестве. И об одиночестве тоже обязательно думать. Искать ту самую золотую середину, чтобы не перевешивало. Но все чаще тушить свет чуточку раньше, чем станет окончательно до слепоты ярко, и слишком шумно от приходящих  и проходящих сквозь твою жизнь прохожих.
И задаваться вопросом, что "что же должно поменяться?", чтобы изменить нечто. Нечто важное.

И не забыть про кофе. Из привычного ларька на середине маршрута. Как круто отражаются огни в лужах, под еще розовящимся после заката небом, где летят плотной россыпью черные галки над пестрым городским парком. Черт возьми, в осени столько красок, что с ума сойти можно от наслаждения.
Вот это октябрь.
Пришло его золотое время
И надо его обязательно запомнить, как следует

Попалась мне такая вот замечательная подборка:
тык

читала с упоением просто: какая ностальгия, какие краски прошлого. Не знаю, как у вас, но мне все эти дегустационные изыски были знакомы. за исключением разве что песка и какой-то еще уж совсем немыслимой фигни из конца списка. Но тем не менее, песок при мне жрали неоднократно, неоднократно я сама даже становилась инициатором скармливания кому-то песка исключительно в воспитательных целях.
Так что в рейтинге потребляемых советсткой молодежью продуктов, песок однозначно занимает важное место. 
Не знаю, что сейчас жрут современные  дети.. наверное, провода от своих навороченных гаджетов
но в наше детство в этом плане выдалось действительно колоритным. В той самой степени, когда если чуть чуть лишнего призадуматься, то становится страшно, а так, вроде бы  и смешно.

Но смотрю, плинтус  - это похоже из моей личной коллекции. Почему-то никто из друзей, из друзей друзей и даже на просторах интернетов не жрал плинтус. Я в этом как-то одинока. Возможно это как-то связано с личными подключениями к общему космосу, а может просто в моей первой квартире плинтусы были вкуснее, нежели у других. Короче говоря, я не могу дать этому толкового объяснения. 
А вкус, к слову,до сих пор помню. Чуть солоноватый (даже подумать боюсь от чего). Какие там фуа-гра и бутерброды с колбасой. Сочный плинтус на завтрак, приправленный толстым слоем ободравшейся говнистой краски (вы же все помните этот цвет?) - вот истинное блаженство для ценителя. 
Вообще удивительно, как с такими предпочтениями я к своим годам не начала грызть стол.

Но так или  иначе доставляет эта привычка недорослей совать себе в рот все неопознанное и после чего пережевывать.

Помнится,  я так однажды вылизала банку из-под крема для лица. А он был сладковатый такой, с персиковым вкусом. Как сейчас помню, как я потом самоотверженно блевала до самого алого рассвета, проклиная этот крем, а заодно и несправедливый мир всеми своими юными проклятиями.
Но после него был шампунь, перебродивший домашний уксус, который отец по наивности называл "винишком", какие-то бусы, которые я с упорством маньяка разгрызла в порошок и сожрала, затем еще что-то из той же оперы, и еще, на чьем фоне плинтус смотрится уже не так удручающе. Короче говоря, ребенком я была на все сто правильным. 

Когда наступал сезон, то дело доходило до всего зелено-поспевающего. Тогда это было как должное, но сейчас могу с уверенностью сказать, что в краях, откуда я родом, всякое плодово-ягодное плодилось и ягодилось просто отлично. И что самое главное: много и бесплатно. Отчего мы с началом сезона начинали набивать себе рты всякими яблоками, грушами, сливами. И что самое интересное, все это великолепие благополучно себе переваривалось без намека на негативные последствия. 

Есть подозрение, что желудки детей делают из какого-нибудь титанового сплава. Или чего-то близкого. .
А потом это замечательное свойство куда-то пропадает годам так к 17ти, когда в закаленные чрева юных экспериментаторов как правило впервые попадает алкоголь. Может быть, именно благодаря такой закалке эти самые экспериментаторы благополучно доживают годов эдак до 25ти, прежде чем их нутро начинает яростно протестовать. Но история этих пищевых извращений - уже совсем другая история. Подождем, пока и о ней кто-то напишет познавательную статью с комментариями.

А ко сказанному выше, стоит определенно отдельным абзацем добавить абрикосовые косточки! что могло быть прекраснее. Абрикосы у нас родились на ура. Именно абрикосы. Их было больше всего.Такие огромные, почти как персики. Сперва мы с упоением пожирали сами плоды (а они еще такие мохнатые были, и очень знаково терлись о щеку, до сих пор помню это ощущение), а потом складывали косточки в ровную горку и разбивали их кирпичом. А косточки на миндаль были похожи, сладковатые и белые. Прелесть. Мы еще из них варенье делали, банку которого я вдруг неожиданно обнаружила уже сейчас, будучи в гостях. В нашей тусовке до сих пор ходит легенда, что секрет нашей инопланетности (читай ебанутости)  кроется именно в этих магических косточках.
Факт до сих пор не доказанный, но и не опроверженный, что позволяет ему оставаться быть.

Больше вспомнить нечего, поэтому пойду с удовольствием съем конфету и, пожалуй, порадуюсь, что наше детство прошло без последствий.
А ведь подумать только, что могло бы быть, если бы кому-то пришла в голову идея пожевать стирального порошка и запить бензином...

"...что бы ты ни делала, ты все равно останешься недовольна, поэтому не еби мозги и иди спать"

воистину

 - я завтра уезжаю, скорее всего, очень надолго. давай наобнимаемся на прощание!
 - я завтра сажусь на диету, надо бы наесться как следует перед этим...
 - завтра я ухожу с работы, надо накупить еды на всякий случай.
 - я бросаю курить, поэтому сегодня надо вдолбить залпом целую пачку...

но приходит завтра, и мы снова хотим обнять этого человека, мы снова хотим жрать, нам снова не хватает привычного уютного быта...
завтра обнуляет счетчик. и не важно, чего именно ты хочешь напихать в свою кладовую "на будущее", каждый новый день порождает новые желание.
невозможно насытиться чем-то раз и навсегда.
никогда.
глупо даже и пытаться.

нужно чуть-чуть отрешения, чуть-чуть фатализма и нетленного понимания факта, что завтра у нас по сути нет. 
нам нет смысла вдаваться в крайности... и оправдывать таким образом свои низменные желания отключить тормоза. это не поможет. нет смысла в долгих прощаниях, в пламенных речах, в торжественных застольях по случаю.
счастье нельзя накопить про запас.
ничего нельзя накопить про запас.

поэтому уходить лучше быстро
и молча.
чтобы быстрей наступило завтра
 

Кошка удивительное существо. Я вот совершенно серьезно. Всегда поражалась всяким этим кошачьим примочкам, но если с котами у меня всегда было чуточку проще, то с кошками я столкнулась так близко и тесно только вот первый раз. И впервые задумалась об этой таинственной магии притяжения, которой обладают самки животных этого вида. Нет, вы только вдумайтесь, мы каждый день убираем за ней говно, видим как оно чавкает пожирая мясо с пола, как блюет шерстью, но мы  не думаем об этом.  Мы думаем только о том какое же "чудесно-распрекрасное" перед нами создание и как же его хочется взять на ручки. Ну или по крайней мере, издалека наблюдать, если существо в ручки не дается. 

Кошачьи - живые представители космического шарма. Глядя на них, забываешь вмиг обо всех пакостях, готов простить им даже разорванную курсовую, и всегда норовишь отдать им последний лакомый кусочек. Мне иногда кажется, что они попросту боги, познавшие все секреты и выбравшие себе тело кошки, как самое подходящее, как венец эволюции. 

Если бы моя кошка была женщиной, то это была бы восхитительная женщина. с большой буквы Харизма. Моя кошка может позволить себе любую дурость, но ни в одной из них не выглядит глупо. даже если она случайно поскользнулась и впилилась головой в диван, она всегда умудрится выйти из ситуации так, будто бы так и было задумано, с гордо поднятой головой, еще и взгляд вдогонку бросит, что ничтожеством почувствуешь себя ты.
Она умеет быть в меру податливой. То есть взять на ручки ее все-таки можно, но ровно на тридцать секунд. И знаете, я безумно ценю эти тридцать секунд контакта с теплым, дышущим мехом. Она делает это так, словно бы знает меру, чтобы не приедалось. При этом позволяет себе вполне душевно вылизать мне пальцы, показывая, что она "в общем-то барышня добрая", но предпочитает передвигаться на своих конечностях.

Иногда она может откровенно шизануться, но даже в такие моменты властвования беса над ее сознанием, она остается харизматичной чертовкой, а не свихнувшейся полоумной, к которой и близко подойти не хочется. Чувство юмора у нее тоже есть. И особой остроты ему добавляет его чернота. Не знаю, как там среди кошек, но женщины полюбившие черный юмор и сумевшие с ним совладать, получают сразу плюс сто к обаянию. Это как острое лезвие какого-нибудь японского меча. почему японского? да потому что он легкий.

К слову, легкость, еще один неизменный атрибут шарма. Кошка передвигается плавно, никогда не повышая темпа, изящно покачивая хвостом. Смотрит она проникновенно, вдумчиво, но с видимым оттенком равнодушия, словно бы она находится где-то между мирами, и паралелльно с твоей речью осмысляет какую-то важную истину. Ты можешь удержать ее внимание только чем-то действительно интересным.

Например, песенкой про птичек или красным резиновым шариком.

Она не любит быть на виду, но если уже выходит,  все взгляды тут же прикованы к ней. Спит она в укромном углу, как и надо, чтобы подальше. при этом остается милой вне зависимости от того,какую позу пример. да она может спать в цветочном горшке, закинув ноги за голову и при этом будет шикарной барышней.
да че уж там. она даже из сортира выходит с таким видом, будто бы сваяла там очередное бессмертное произведение эпохи ренессанса.
 

и вот всякий раз, наблюдая за ней, я мысленно проецирую ее поведение на поведение женщины. какой бы она была (должна была бы быть), чтобы производить подобное впечатление. в кошке меня изрядно подкупает эта ее загадочность, та самая прекрасная толика недопонимания,которая была есть и будет между людьми и кошками, но которая постоянно порождает это желание сию загадку разгадать. или хотя бы находиться к ней поближе. Возможно еще дело в этой пресловутой независимости, в понимании факта, что если она не захочет, она изорвет тебя в клочья и ни одна сила не сможет переубедить ее, но стоит только запустить руку под ее шерстяной подбородок и убаюкивающе причухать, как она покорно склонит голову на твою ладонь. Но, опять же, никаких гарантий, что через тридцать секунд в тебя не встромятся когти, если ты сделаешь что-то не то.

она передвигается по дому так, будто бы сполна осознает свою значимость. и дело даже не в том, что ее кормят и обслуживают. я наблюдала за многими бездомными кошками, коих постигла менее приятная участь, и вот знаете, этот самый загадочный шарм есть и в них.
моя кошка не пожирает еду круглые сутки, и вообще ест с неким безразличием, медленно и вдумчиво. А женщина, которая сумела совладать с едой, совладала со всем. она нежная, она опасная, она, в конце концов, красивая.

И знаете, что самое главное?

Она молчит.

секрет счастья прост: создай себе свой мир, поселись в нем, и закрой его двери для тех, кто неугоден. 

раньше я всегда считала, что жить в своем мире плохо. что взаимоотношения с реальностью это только когда  ты натужно с  кем-то споришь, сталкиваешься с откровенным говном, переживаешь трудности. если этого всего у тебя нет, и ты рад простым мелочам, значит ты летаешь в облаках, а соответственно неправ.

я пыталась искать какие-то психологические подтексты в виде "большой обиды на человечество" или " деревянными игрушками, прибитыми к полу" но потом поняла одну простую вещь: это совершенно нормально что со многими людьми мне просто неинтересно. И то, что их большинство, тоже нормально. это не говорит ни о моей какой-то паталогической социопатии, переоценке ценностей или же уникальным течением мыслей в черъепной коробке. это значит лишь то, что ценного зерна должно быть мало. А в мой мир порой проходит слишком много ошибочных туриствов. из числа тех, которые терпеть не могут экзотику и морепродукты, но отправляются отдыхать в Таиланд. ЧТобы потом всем рассказывать, как же там, простите, херово.

Мы вольны в выборе. И никто никому ничего не должен. Если окружение заставляет тебя чувствовать себя неуютно, меняй его, а не себя.
Птицы одного оперения так или иначе но слетаются вместе. и тогда у них отпадает вопрос: чем заняться при встрече

.......

сегодня рисую весь день. как не в себя. оттачиваю формы героям, параллельно готовлю в уме новые сцены.
я забываю пожрать, не слышу, что происходит вокруг, сегодня вон случайно обнаружила в сумке свой телефон, который три дня валялся там разряженый, потому что у меня ни разу не возникло необходимости о нем вспомнить. 
я существую целиком и полностью в свом мире. мире, который сама же и придумала. и знаете что, я абсолютно счастлива.

**

из неприятного: сегодня сели батарейки в мышке. это печально. благо нашла из старых запасов простенькую проводную, пылившуюся все эти три года в резерве. наверное, она рада, что настал ее звездный час и еще немного она сможет послужить мне. я не особо жалуюсь, что мышь сдохла, но уж слишком я не люблю все эти провода.
с одной стороны, это как забавное приключение. еще один способ расширить границы сознания, попробовать что-то новое. точнее, хорошо забытое старое. пересмотреть отношение к понятию комфорта и понять, что на самом деле нам мы можем больше, чем мы думаем и нужно нам для этого меньше, чем мы представляем.

но все же я буду однозначно рада, если кто-то вдруг проспонсирует мне батарейки в мышь.
буду считать это первым взносом в благо искусства

интернет существует в режиме: руками не трогать. Я уже и успела забыть, как же сильно был расшатан мой чувствительный кабель, поэтому любая попытка переместить комп на сантиметр влево, сантиметр вправо вызывает моментальный протест в виде отключения. но даже с этими неудобствами я смирилась.

я думала, что я не смирюсь. но как оказалось, не так уж и привередлива моя натура, как я то думала. и это однозначно радует. жить в радости и прекрасности любой, поди, сможет, а радоваться в неудобствах может только счастливый человек. вероятно, я сейчас очень счастливый человек, потому что мне в кайф. этот период эдакий эксперимент. что-то совсем другое от того, к чему я уже успела привыкнуть. и мне хочется запомнить его сполна. впитать все нюансы. насладиться отсутствием душа, света и наличием комендансткого часа. знаете, а есть некая прелесть приходить домой в десять. что-то в этом осталось такое от школы, от тех романтичных времен, когда нужно было перед кем-то отчитываться. и все это отчасти мило. в качестве эксперимента, разумеется.

а потом я вернусь в город, другой город, и буду его ценить уже совсем иначе.

кот - отдельная история.
никогда бы не подумала, что буду так хотеть отправить кота в другое измерение. особенно в 4ре утра. когда ты хочешь спать. а он хочет рассказать тебе, какие там новости в его кошачьем мире, и станцевать ритуальный победный танец на твоем чреве. 
кот у меня, малость говоря, припизженный. точнее, это кошка, но суть от этого не меняется. животному в свое время крепко досталось от бомбежек и прочих нюансов судьбы мохнатого беженца, и даже не знаю, как бы вела себя я после такой контузии, но так или иначе хлопот это добавляет. этот кот теперь весьма нестабилен. шаткой молекулярной стркутуры, я бы сказала. он весь, подобно баночке нитроглицерина, представляет собой опасную субстанцию от которой не знаешь чего ждать. иной раз чихнешь и ненароком спровоцируешь инфаркт. помимо этого теперь нужно сосредоточенно бдить спрятан ли ноутбук\сумка\тапки, открыта ли дверь в сортир, закрыта ли в ванную, есть ли еда в миске. нет, это конечно все рядовые хлопоты. и по сравнению с тем какими могут быть коты, мой еще в порядке вещей порядочный. но так или иначе... отвыкла я от всего этого. да сильно.
и вовсе не уверена, что когда мне стукнет сорок, а мужа все еще не будет, я захочу завести кота.жизнь у меня и без того не будет простая, так что усложнять ее дополнительными заботами я вряд ли решусь. и все эти мнимые: живая душа в доме вовсе не тянут на веское оправдание. потому что хрена с два эта штуковина утешает тебя в трудный момент и уютно спит на коленях. нет. она просто курсирует по дому и просит жрать. и вынуждает постоянно закрывать ноутбук\дверь\сумку и дальше по списку. 
пожалуй, если одиночество однажды и сподвигнет меня на отчаянный шаг, то я проще приючу у себя друга\подругу. это существо хотя бы за собой лоток само смоет. не говоря о большем

но а так я вообще люблю котов. очень. как и прежде. но с каждым разом живя с ними, я понимаю, что любить мне их куда больше нравится на расстоянии.

про остальное можно сказать одно: век живи - век сомневайся. это уж точно про меня.
сколько бы мне ни приходило в голову казалось бы убедительных идей, в один момент всегда наступит тот переломный рубеж, когда мне захочется признать все бесполезным. поэтому на этот раз я решила даже не начинать. а единственный действительно ценный вывод, который я для себя сделала: это надо меньше жрать. (нет, проблем с едой у меня вовсе нет) но когда принимаешь решения на голодный желулок, все они воспринимаются как-то легче. а если секрет моего счастья столь прост, то грешно этим пренебрегать.
нет. я конечно стала умнее, опытнее, и во многом действительно ощутимо продвинулась вперед. но жрать все же надо меньше.и это мой вердикт.

и как ни странно, в одном я не стану сомневаться ни на секунду. все что я делаю, все, зачем я здесь, и почему планирую двигаться дальше - это люди. наверное, я имею очень ценное богатство, рядом с которым все прочее становится рядовым и мелочным. и я никогда не пожалею, что этот период своей жизни я решила отдать общению с людьми, которых я люблю.

они своеобразные. но они делают меня счастливой.

точка.
 

отпуск подошел к концу.

это было прекрасное время. наверное, я заслужила это ранее желанное путешествие в прошлое.

сегодня уехала Штейн. день был до изнеможения жарким, и провожать ее я не поехала. 

никак не могу привыкнуть, что здесь темнеет так рано. только семь часов, а солнце уже заходит. неужели так было всегда?

правда закаты здесь удивительно красивые. эти самые столь любимые мною августовские закаты. кажется, я уже очень давно не чувствовала себя такой счастливой. 

сегодня позволила себе беззаботно наесться досыта. и даже не стыжусь этого. я валялась на полу, укутавшись в любимый плед, читала книжку и один за другим уминала бутерброды с колбасой. кажется, я смогу теперь прожить без них еще следующие три года. но это было прекрасно.

к слову, книгу я дочитала. "девушка, которую ты покинул" - оставила очень странные впечатления. но в целом приятные. да, пожалуй, однозначно приятные. это такой особый сорт книг, которые надо читать в середине осени. в них есть то, что я некогда очень любила в мюссо, до того, как он стал продавать слова по контракту.
и даже обилие уж слишком приторных объятий\поцелуев в конце не омрачили впечатления. идея однозначно хороша. наверное, я даже почитаю что-то еще у этого автора. но уже в октябре. когда это будет нужно.

вторую ночь под впечатлением снились немцы. вторая мировая. и я все бежала куда-то прячась от летящих в меня снарядов.
странная штука, но я стала относиться к войне отчасти без драм. даже наверное в чем-то цинично. но все же лучше об этом не думать.

с завтрашнего дня начинаю работу. 

в обязательном порядке нужно снова вернуть себе зрение.

 

наверное, я даже не сомневалась, что мы встретимся снова.

не знаю, что это за штука такая, но так уж я для себя решила: его появление для меня необычайно важно. это нельзя описать, нельзя толком объяснить, просто это так,и все тут.

наша история, пожалуй, несмотря на все ее странности, дает хотя бы одно ясное понимание. понимание того, как же сильно человек может привязываться к определенным вещам. привязываться настолько, что начинает их чувствовать на расстоянии. даже если это на деле ничего и не значит.

прошло три года. три года с тех пор как мы виделись в последний раз. и учитывая все произошедшие события, вероятность того, что я смогу на него наткнуться была равна какому-нибудь одному на миллион.

но тем не менее, мы встретились.
и это был именно он. не кто-то похожий. не кто-то подобный. а именно он.

в подобных мелочах порой и содержится мое самое честное счастье

Сегодня я приехала домой.

Точнее, это произошло во вторник, но только сегодня мне предоставился случай, как следует это осознать. Точнее, осознала я это, конечно, сразу, но вот посмаковать момент в соответствии со своими представлениями у меня не вышло. Ничуть. Так что на этот раз пришлось обойтись без драм. Я просто позвонила в дверь и просто попросила открыть. А потом мать долго смотрела на меня, так же без слов. Я сбросила вещи и сказала, что вернусь поздно. 

Оставшихся здесь я не предупредила. Впрочем, я никого не предупредила. Поэтому мы увиделись лишь втроем. Бродили по городу, пили вино, разговаривали о чем-то отвлеченном, мало спали и будто бы прошлого не существовало. Будто бы ничего и не изменилось с тех пор, как еще полным составом мы отправляли в небо красные первомайские шарики и смеялись в лицо надвигающейся глобальной буре. Какое-то время спустя, я конечно перестала смеяться. Но это произошло уже после. Можно сказать, в другом мире. Мой же город помнит меня иной. И мне тоже захотелось это вспомнить.

Честно говоря, я даже не знаю, что я должна сказать. Как. За эти дни я открывала лист несколько раз, и черкнув пару несвязных строк, закрывала без сохранения. С одной стороны я и много думаю, и в то же время не думаю ни о чем. Мне кажется, что все изменилось, но в то же время все осталось прежним. И то ли эти три года мне приснились, то ли прошлая жизнь. Но когда я перестаю думать, мне начинает казаться, что впервые за долгое время, какие-то грани наконец-то стерлись. 
 

Моя квартира не показалась мне маленькой, как я то думала. Дом и улицы не выглядели столь убогими, какими я ожидала их увидеть после чопорных европейских столиц. Даже напротив, что-то особенно привлекательное есть в этой всей неидеальности, в облущенных стенах, совсем неправильной формы деревьям, лавочкам, сбитым из досок. И мне одновременно и хочется, и не хочется этого изменить. Иначе тогда эти дворики что ли потеряют душу. Станут очередным аккуратно вычерченным клочком земли, где тебе все кажется, будто бы ты в музее, как экспонат. 

Наверное, всю дело в том, что всю жизнь я ищу эту золотую середину. Между порядком и очаровательным хаосом. Между выбеленными фасадами и густо исписанными граффити серыми руинами заводов. И пока единого такого места я не нашла, я продолжаю курсировать между крайностями. 

Но дело, собственно, даже не в этом.

дело в том, что здесь все действительно пропитано воспоминаниями. Они такие яркие и живые, что мне кажется, я могу их пощупать. И даже если бы я была в этом городе совершенно одна, без единого человека на улицах, я бы не была одной. Вещи тут уже давно научились говорить, научились слушать и помнить, они хранят особенную историю.  Я ощущаю это почти явно: каждый кусочек знакомых дорог, старые тетради и записи, перевязанные шелковой лентой, пронзительный взгляд стен, которые продолжают смотреть на меня даже когда я давно сняла с них привычные портреты. Это просачивается сквозь дверные щели, это живет в воздухе, это ходит за мной по пятам. Сгусток чего-то волнительно-теплого, словно бы живого, осязаемого.
И тогда я понимаю:

Они здесь. Все до единого.
Мои покинутые призраки.

арбузу я дала имя борис. и его появление в моей жизни тут же изменило ее к лучшему..

пока борис нежился в истоме, поливаемый струйкой ледяной воды,я томилась в долгом предвкушении. ведь это не просто арбуз, .а первый мой арбуз за три года, выросший на нашей земле и дай бог выросший удачно. по крайней мере думать о борисе как об ущербном экземпляре мне ничуть не хотелось.

представляете, как я его хотела?

когда мы вонзили в него нож и ухо мое обласкал соблазнительный треск полосатой кожуры, нутро мое тут же затрепетало. и ни одна напасть, не важно какой важности, кажется, не могла меня отвлечь от сладостного созерцания, как часть бориса, чудесного, алого, сахарного бориса, благополучно перекочевывает ко мне в тарелку. конечно, в тот момент мне ничуть не хотелось думать, что я сейчас грубо говоря убиваю существо, которому уже успела дать имя и проникнуться к нему исключительной любовью. но так или иначе, это был акт высшего наслаждения. это был чертовски харизматичный арбуз, и что удивттельно его внешность полностью соответствовала его внутреннему содержанию.

мы уминали его всей семьей и в какой-то момент я поняла, что полноправно могу считать себя беременной борисом, настолько важную роль он занимал во... мне. 
он таял во рту, обильно стекал по рукам, и что немаловажно был большой.

собственно, это я к чему?
борис сделал мой вечер

жара.

даже не помню, когда последний раз была такая жара. видимо, там, в моем родном городе, кажется целую вечность назад. помнится, я ее ненавидела. люто ненавидела, как только может ненавидеть человек погоду. но потом я забыла. уехала и забыла. совершенно забыла, какой же здесь на самом деле ад в конце августа.

хуже может быть только поезд, мчащийся через этот ад. с плотно задраенными окнами и кондиционером, который нам включили только раз. в самом начале. видимо, чтобы мы не сбежали еще до отправления, мол, посмотрите, все будет хорошо. а потом закроются двери, и когда вы уже не сможете никуда сбежать, мы отключим его и задраим вас в душном бункере, который напрочь покинул воздух. в жизни порой бывает точно так же: тебя заманивают, соблазняют возможными перспективами, а потом вешают замок на дверь и отключают свет.

второй день я много думаю о том, почему же я захотела домой. на самом деле. разумеется, что душевные порывы не стоит раскладывать по полочкам, разбирать на составляющие. им нужно просто доверять и делать. но тем не менее, мне интересно.

ровно настолько же, как и то, почему мне так неуютно жилось последние годы, несмотря на все казалось бы сладкие плюшки на моем символичном столе. а потом поезд ворвался в наши привычные жаркие степи, эти бескрайние разноцветные бесконечные степи, и мне показалось, что я знаю. знаю, почему. но не могу объяснить. просто это видимо машстабнее, чем слова.

и самое удивительное то, что мне в принципе плевать на жару. да. и на разбитые дороги тоже плевать. и я даже не боюсь увидеть совсем не тот город, который покидала, не боюсь увидеть толпы странных людей с автоматами, разрушенные здания, невкусную скудную еду на месте буйствующих ассортиметом новеньких супермаркетов. время меняется. меня вон тоже жизнь немного потрепала, так что никто не прежний. 

и нет наверное ничего глупее: желать, чтобы все всегда оставалось по-прежнему. возвращаться в позабытые места и надеяться застать их такими, какими ты их покидал, встретить старых людей и ожидать от них былых разговоров. надеяться, что время обходит нас стороной.

нет. не обходит.

и если раньше меня это пугало, то теперь я вижу в этом некую поэтичную прелесть. 

и мне это нравится. настолько, что я даже не смогу об этом говорить. просто молчать. бродить и молчать.

кажется, молчать, отныне я стану чуточку больше
 

последние дни в украинской столице выдались поистине мучительно-тяжелыми. И, бог свидетель, если бы не живописные августовские закаты с высоты моего окна, шумный город дожал бы меня окончательно, выплюнув наружу только кости.
каждую ночь я сражалась с невидимыми демонами, нашептывающими на ухо вредные заклинания, отводящий сон, а утром прилагала все усилия, чтобы как можно дольше не раскрыть глаза. одним словом, сон от меня ушел. И вместе с ним ушло яркое сочное понимание всего моего намерения.

однажды я даже задумалась: а что я, собственно делаю?

но взгляд мой быстро переключился на утопающий в сизой дымке алый диск, и я отвлеклась.надо отметить, что здесь царит невиданно шумная, буйная, сумбурная атмосфера. Каждое утро я ощущала себя сосудом, доверху наполненным тяжелыми камнями, который швырнули в центрифугу. А каждый вечер неминуемо хотелось напиться. Удрать в укромный уголок еще свежих воспоминаний, закрыть глаза, окна, поджать под себя ноги и забыться. до какого-то неопределенного момента. пока не наступит весна.

Наверное, еще ни в одном месте, из всех тех, где мне удалось побывать, я не ощущала себя настолько чужой. В этой живой мясорубке, непрекращающемся круговороте чужих людей, непонятных фраз, непривычных интонаций. словно бы в мире не нашлось другого места, кроме этой перенаселенной пустыни, присыпанной горячей пылью.

Наверное, если бы я задержалась здесь еще на какое-то время, то определенно впала бы в продолжительное забытье.как когда-то давно. Странная штука, как город съедает твои жизненные силы, с аппетитом, словно бы исголодавшийся по свеженькому. Медленно, раз за разом, он выбивает из головы все прежние смелые идеи, заменяя их обыденным, тусклым, навязчивым. Дай мне волю, я бы вообще не выходила бы из дому. По крайней мере, здесь. По крайней мере, до заката.

Моя работа вмиг показалась мне глупой, все попытки тщетны, а при одной только мысли о том, что я намерена делать, у меня принималась распухать голова. Она болела навязчивой давящей болью всякий раз, когда я хотела снова и снова погрузиться в любимую атмосферу и создать же что-нибудь хотя бы, раз уж у меня выпало немного свободного времени. Кажется, я была близка к тому, чтобы и вовсе их возненавидеть, моих героев, всех до одного. 

Я пробовала читать книги. перелистала их с десяток. Какие-то советовали друзья, какие-то я сама находила. мне просто хотелось чем-то увлечься, на что-то отвлечься, как то было раньше: берешь книгу в руки и ускользаешь. Но книги попадались сплошь какие-то скучные, слишком буквенные, слишком медленно развивающиеся. И я все никак не могла подобрать что-нибудь под нужное настроение. В какой-то момент мне даже показалось, что книги попросту исчезли, и их никогда не было. Все, что я помнила, лишь иллюзия, а на самом деле весь книжный мир состоит из таких вот многосложных, медленных текстов, которые проходят мимо, даже не оставляя следа. И один из таких  делаю я сама. Очередной бумажный тлен.

Потом я нашла пару драматических романов, как то было описано "о любви". И неожиданно увлеклась. ровно до тех пор, пока не закончились бесплатные фрагменты. Сейчас стало очень сложно просто достать книгу как раньше. Сейчас за все хотят денег, и я их прекрасно понимаю и поддерживаю в этом намерении, вот только денег у меня нет. поэтому три книги оборвались на самом интересном. Возможно, в скором времени, я обрету кое-какой дом, и в конце концов, позволю себе как раньше таскать домой всякий бумажный хлам, который буду старательно складывать на полочках, дарить друзьям, менять на что-нибудь новенькое. Весьма странный повод захотеть дом, но это действительно так.

сегодня, взглянув на термометр, я поняла, что опрометчиво зря засунула летние вещи глубоко на дно. когда путешествуешь с севера на жаркий юго-восток очень сложно подобрать гардероб. особенно когда чемодан трещит по швам при попытке закрыться, и последняя его надежда, что все самое объемное и тяжелое ты напялишь на себя. Обычно я именно так и делаю, но если прежде удавалось удачно проскочить, то сегодня привычные мне +15 превратились в киевские за 30-ть. и это не совсем-таки приятная новость.

выбора у меня на самом деле два: либо мучиться истекая потом, но упорно выполнять первоначальный план, либо постараться ужать былой багаж до невероятных размеров, чтобы и в без того заполненный чемодан влезли еще джинсы кофта и свитер. задача, признаться, не из простых. Но мне нравится думать об этом. Куда больше, чем тяжко вздыхать, глядя на обжигающе яркий горизонт и не понимать, куда же в очередной раз растворился мой показательный энтузиазм.

Правда, надо заметить, что с приближением дня отъезда, я заметно приободрилась. Осознание того, что перерыв окончен, и теперь мое долгое путешествие продолжается дальше, ко мне вернулся былой азарт. По крайней мере, мне точно будет о чем подумать, пока буду тарахтеть в ночном вагоне, уставившись в

чему научила меня жизнь за эти последние три года:

каким бы хреновым тебе не казалось твое существование, всегда может быть еще хуже...
...и еще
...и еще
...но это не всегда к худшему.
а точнее, даже наоборот. все дело в грамотном сравнении. просто нужно вовремя понять, где та самая грань между тем, кем мы хотим быть и тем, кем хотят видеть нас другие.
и суметь вовремя срулить, когда понимаешь, что задерживаться больше не зачем.
чтобы убедиться, что все складывается легко, когда ты честен с собой, и сложно, когда лукавишь.
и что не перед кем на самом деле лукавить. 
но в то же время, если и есть что-то, что достойно наших стараний, то это именно люди, а не предметы, которые можно потрогать. потому что все, что можно потрогать - можно уничтожить. эмоции же бесценны.
пусть даже порой дорого нам обходятся.
и если и есть что-то, чего надо слушаться, то только собственный голос, ведь только так можно сохранить желание продолжать. когда любишь то, что тебя окружает.

никогда не возвращайтесь на места ваших былых боев.

люблю эту фразу. есть в ней та самая часть драматизма, правдивости, трогательности, - в общем все как надо. но главное все же в правдивости. тот, кто сказал это (кажется, это как раз был хэмингуэй) был вовсе не дурак. 

время не стоит на месте. ни для нас ни для кого-либо еще. 
никогда нельзя вернуться в прошлое прежним. невозможно оставить на полке вещи на несколько лет и надеяться застать их потом нетронутыми. разве что в комнате этой совершенно никто не жил. но это уже другая история.

жизнь продолжается и без нас. она была до нас. была во время. и будет задолго после. мы вертимся в этом круговороте, но он не вертится вокруг нас. и все уходит. уходит радость, уходит печаль, уходит человек, уходит возможность. Уходит твое имя из чьего-то словаря. затирается номер. черты лица. фото, записи.
все так или иначе затирается.
ты возвращаешься на заросшее травой кладбище. побродишь часок-другой среди призраков, положишь цветы на могилки ушедших в позабытое, зажжешь свечку, покладешь корку хлеба на полуполный стакан - ведь ты же оптимист, как же без этого. 

а потом оглянешься и сам не заметишь, как ты вдруг такой же призрак. только уже на чужом кладбище. вот только в отличие от твоего собственного, тебя никто не приходит проведать.

все, что остается после нас, это пепел. как бы грустно это ни звучало, но если откинуть все эпитеты, то именно так оно и есть. вся память, все иллюзии, которые мы питаем, все надежды войти в иторию - это лишь тщетные попытки. время перемолет и гранит памятника, и статьи в википедии, и даже все твои важные отметины в сердцах других. которые так же не вечны.

и ты уходишь. а жизнь продолжается. без тебя. так же. без эпитетов.

понимать это действительно порой сложно. но важно.

посему жить нужно просто так. не ради записи в реестре. и даже не ради чего-то. просто потому что ты родился, а значит теперь должен жить. и желательно так, чтобы тебе это нравилось.
не стоит оглядываться чересчур часто. не стоит тянуть старые нити, пытаться удержать распускающуюся пряжу на спицах.

и да....

никогда не возвращаться на места былых боев

обнять бы меня, да некому....
сказать бы мне, да нечего...

молчать бы с мной, да слишком уж...
уж больно мы громко думаем...

смотреть на тебя украдкою. да так, чтобы ничего не понял ты. и слушать как ты прерывисто, затягиваешь терпкий дым.

я не хочу с тобой о главном.

я не хочу с тобой об обыденном.

я хочу с тобой просто тихо. обо всем сразу. но мысленно.

и так, чтобы никто не додумался. чтобы никто не догадался. и чтобы нам было все равно. на все вокруг. полностью.
и только ты... есть со мной. и только ты истинный...

и в тот момент, наиболее...

смотреть бы в глаза твои черные. читать бы твои мысли все. догадываться и виду не дать.
держать тебя на дистанции. дистанции прикосновения. 
и этого было б достаточно. достаточно для всего прочего. слеглось бы. да как-то бы справилось. уладилось, утихимирилось...

мне так тебя не хватает...
ах знал бы ты, как не хватает.
в моменты, когда мне особенно... 
когда тишина сквозная. с одной по другую комнату. по полу сочится украдкой. и эхо ползет по стенам. и в стенах застыло время... твое и чуть-чуть чужое.
 

ах знал бы ты, как бывает пусто...

так холодно и так безответно. в момент, когда ночь в окошко, когда на календаре очередная "смена"...
когда говорить, да не с кем.
когда бы обнять, да некому....

блокнот запакован на дно. 
поэтому здесь...

Моя последняя ночь здесь.
Занятно, но когда-то впервый раз, когда покидала свой привыкшийся дом эта формулировка вызвала у меня бурю эмоций. КАк это так? последняя... ночь... здесь... А сейчас это как-то так: ну окей. ну погнали.

И все.

да.

и все. это даже отчасти пугает. потому что где-то в глубине души я все еще помню, каково это покидать насиженное годами место в никуда. а теперь это со мной в какой? в двадцатый? даже сложно вспомнить, сколько раз с тех пор я собирала этот злополучный чемодан. кажется, я познала в этом уже настоящий дзен. если кто-то умеет круче, я с удовольствием с ним потягаюсь. кажется, уже впору вписывать в резюме, как основное качество: умею быстро спаковать вашу жизнь в пару коробок, погрузить ее в транспорт, и отправить к черту. и плевать, насколько большим и значимым это вам казалось до этого. все влезет в пару коробок. а то что не влезет, можно выбросить и не жалеть. потому что все, что по факту у вас есть, это лишь багаж воспоминаний. все, что вы действительно перевозите с собой. раньше я думала, что это вещи, потом я думала, что мне достаточно и компьютера, потом я понимала, что все же вещи тоже важны, потом я и вовсе срывалась с парой ноской и исключительным энтузиазмом.

сейчас я понимаю, что достаточно компьютера)

который увы не ноутбук. который увы занимает полкомнаты в разобранном виде. но это все ерунда.

главное то, что если завтра я уеду. я не имею права больше возвращаться в это дерьмо. простите, но для меня это так. кто-то любит это и никогда меня не поймет. а я и не хочу понимания. я просто говорю за себя. а для меня  это большая выгребная яма, где я все эти годы училась усиленному плаванию чтобы просто не утонуть, чтобы всплыть, чтобы создать видимость успешной жизни, но по факту вся моя успешная жизнь заключалась в том, чтобы полгода жрать макароны ради очередной технической радости, которую возможно кто-то увидит и подумает что у меня все зашибись. 

можно сказать и так. но когда я куплю свой долгожданный мобильный ноут, это будет отлично. это будет прогресс. но никто даже и не представит, сколько в нем крови, сколько в нем боли и нервов. сколько в нем алкоголя, сколько в нем потерянного режима, формы, усилий. сколько в нем срывов и силы воли. и молчания. и тишины, сорванной в душный воздух. сколько в нем сомнений, причитаний, порывов, погубленных на корню.... сколько в нем в конце концов времени, потраченного в небо....
в пустую...

они увидят просто крутую крышку, и подумают, что у меня все круто.

и я не буду их переубеждать.

потому что все круто. просто зачем-то три года своей жизни я потратила не на то, что люблю. не на то, что считаю достойным. 
и благо это дало мне определенную свободу. свободу глянуть шире. хотя бы чуть чуть за свои привычные рамки.

я многое отдала взамен, да.
я многое потеряла.но приобрела куда больше.

никогда не узнаю, как бы сложилось до. но зато могу совладать с тем, как сложится после. и я должна удержать это обещание.
И если мне придется надолго забыть о кофморте, о том, что я привыкла называть комфортом, что ж.
Я конечно постараюсь не забывать. 
но эти все годы дали мне одно ясное понимание. которое дошло до меня просто крисстально чистым. я осознала его сполна. от и до. и пускай я не могу рассуждать на примере миллионов, но все же... деньги не принесут тебе счастья, если в твоей жизни нет ничего кроме денег.

и это факт.

и это надо помнить.

надо стремиться к лучшему, но не забывать, что все же заставляет просыпаться по утрам. не вкусная еда. и даже не стены. это то, что горит внутри. это миры, которые я создаю. которыми живу. и благодаря которым до сих пор живу. ведь страшно подумать, что было бы, если бы их не было. хотя бы на секунду.... где бы я была сейчас. 

общение с дядей сошлось да формального: у нас все хорошо. " у меня тоже" - отвечаю я. 

и плевать, что меня выставили за дверь, что еще два дня назад я не знала, как мне быть, куда ехать, как...
главное, что я решила это за эти пару дней. и как раз потому что я не видела в этом проблемы. но если бы я сказала им, я же тут же поняла в какой же я большой попе. и как же сильно меня затягивает в самую дырочку...
и от этого мне не стало бы легче, с точностью даже до наоборот. так в чем же суть этой "семейной поддержки"?
порция соли на рану? спасибо, и так хватает.
я вообще не пойму почему я это пишу, так как много уже лет назад отучила себя писать как есть. но видимо вся причина в том, что блокнот потерялся. а потерять эти мысли я не хочу. просто потому, что не раз меня спасала как раз таки эта возможность сравнить. как было раньше.
и я

невероятность невозможного.
о чем чаще всего думается у края? перед началом новой черты.
все сыплется, сыплется... на голову, из рук, под ноги, из-под ног.
И это волнительное крушение, разгар перестройки, пожалуй, чудесное из времен. по крайней мере, пока. Иногда мне кажется, что я только этим и занимаюсь, крушу и строю. Рубану со всего маху в стену, а потом собираю кирпичики. потом рубану увереннее. Возможно, еще немного, и я добью ее окончательно. 
Главное не оглядываться.

потому что всегда чего-то хочется кроме. на что-то отвлечься, на что-то поддаться. 
Сперва это яблоко после обеда, когда не хочется, а лишь бы чем-то себя занять. Гадкая папироска от скуки. "Не пойти на тренировку", полежать подольше, посмотреть в окно лишний раз. Потом кажется, что надо себе позволять больше, не быть столь строгим. И так это снова и снова начинается. Это топтание на месте.

искание решений по поводу решимости, рушимости нерушимого, решения нерешенного. Запихивание белой в ваты в пробоины. Создание видимости.
Так было когда-то с елочными игрушками. и той самой ватой. когда они разбивались, их не выбрасывали, их отчаянно реанимировали, запихивая белый наполнитель, а потом отворачивали порченной стороной с глаз долой. и типо справились. никто же не видит. внешне неплохо. и плевать, что у тебя там дыра размером с орех.

И если не научиться этому: придерживаться сказанного, выбрасывать сломанное и не выдумывать костыли, множество костылей, чтобы только прикрыть свою моральную хромоту, то будет плохо. Точнее, ничего не будет. И это хуже всего.

Тогда пройдет еще пять лет, но ни один камень не сдвинется с места. И вода будет так же продолжать их пассивно отбачивать, утекая мимо. Туда, где у кого-то живые горные реки, и бурлящие перекаты.

Я не знаю, чего мне от себя надо. Замолчать или кричать громче? Что и как я пытаюсь доказать себе, перенизывая строки. Может просто, это от безнадежности. Чтобы сделать вид, создать эту видимость. Ведь я вроде бы что-то и делаю, а по факту все так же продолжаю лениво смотреть в окно