И все-таки, директор Хогвартса не был сильно шокирован результатом избрания Чемпионов, но остальным этого знать было совершенно необязательно. — Произвол! — шипел Дамблдор, вместе с магами Триады проходя в небольшое помещение за Большим Залом, где их ожидали другие участники Турнира и часть преподавателей. К счастью, директору пока еще хватало благоразумия не сообщать свое мнение о происходящем в полный голос, ибо за ним, след в след, шествовали побагровевший от ярости Игорь Каркаров и позеленевшая от общего недовольства Олимпия Максим. Впереди, понуро повесив голову, вышагивал совершенно убитый последними новостями Джереми Поттер. — Безобразие! — Альбус, полностью поддерживаю твою точку зрения, — тихонько поддакнул ему Драэвал. — Это чистейшей воды непорядочность со стороны Ангола!... Алгиз, чего молчишь? Или ты с нами не согласен? — Я ни с кем не согласен, — с достоинством, однако так же не повышая голоса, ответствовал тот. — Но счастлив видеть, что командир вас обоих натянул, гении вы наши. Считай, дорогой товарищ, это тебе моя месть за прошлое воплощение. Драэвал, не ожидавший такой мелкой и очень колкой шпильки, примолк. — Как прикажешь это все понимать? — шипение директора, как и разговор членов Триады успешно перекрывался недовольными воплями Каркарова, прекрасно служившего основным конспирационным фоном. — Как хотите, так и понимайте, — очень дружелюбно и вполне довольно посоветовал Ангол. Для усиления образа «я — не я, вон та фестрала не моя» он даже начал что-то насвистывать. — Что ты сделал с Кубком и его защитой? — бешено вращая глазами, взрыкнул на него директор Хогвартса. Впрочем, ответа он не получил, поскольку за дверью их уже ожидали порядочно удивленные задержкой Флер Делакур и Виктор Крам, которым совершенно не положено было знать тонкости ситуации. Так же там наличествовали не менее удивленные Барти Крауч и Людо Бэгмен, не ожидавшие, что реакцией всей большой хогвартской аудитории на оглашение имен Чемпионов будет сначала громовая тишина, а потом мелкое, назойливое словно пчелиный рой, гудение. — Ну и ну! Вы это видели? — вскочил с места Джек Сандерс. — Поттера выбрали вторым Чемпионом! — Не иначе как Грюм подсуетился, — слишком громко в наступившей тишине прозвучали слова Энни Грисер. — Не зря же он в этом году напросился в Хогвартс. — Нет, это уже чистейшее безобразие! — хлопнул по столу какой-то старшекурсник-когтевранец. — Несправедливо! Диггори свое звание Чемпиона заслужил по достоинству, но с какой стати Кубок выдал имя Поттера? — А что ты имеешь против Джереми? — с мест повскакивали один за другим гриффиндорцы. — А почему это ему всегда все — а другим ничего — возмутился еще кто-то. На этот раз из Пуффендуя. — Он же только четверокурсник! Директор же запретил участие всем студентам младше седьмого курса! Раз ему позволили участвовать, я требую повторного… — Тихо! Никто ничего требовать не будет, — все, как по-команде, уставились на спокойно разваливавшегося на скамье Гарольда. — Кубок выбрал — значит, так и будет. Никто не в праве его решение оспаривать. — А ты тут чего такой умный нашелся? — вспылил какой-то гриффиндорец. — Сам же вокруг него крутился весь день! Еще колдовал там что-то! — Думаешь, это я имя брата бросил? — Поттер громко рассмеялся. — Ну и дурак… Да будь у меня возможность, я бы скорее за себя похлопотал, чем братцу новый кусок славы задаром отдавать. Ну, в общем, вы как хотите, а мне этот балаган уже надоел. Я, в отличие от наших нынешних Чемпионов, от экзаменов выпускных не освобожден и на уроках ко мне снисхождения не будет, так что пойду-ка лучше в гостиную… Доклад по трансфигурации доделывать. То ли так на учеников подействовали его слова, то ли напряжение уже стало нестерпимым, но со скрипом захлопнувшихся деверей Большого Зала, тишина была мгновенно сметена диким гвалтом — каждый желал выразить наконец накопившееся в душе негодование. А Драко Малфою и Рону Уизли, не ожидавшим от своего друга такой выходки, оставалось только недоуменно пожимать плечами. Ангол ненадолго прикрыл глаза, будто бы сверяясь в планах со своим «вторым» я. — Альбус, что случилось? — тут же подошел с вопросом к вошедшим Крауч. — И что здесь делает Поттер? — Это четвертый Чемпион Турнира, — видимо, для того, чтобы это прозвучало столь беззаботно и спокойно, Дамблдору пришлось собрать в кулак всю имеющуюся у него волю. — Импоссибиль! — рявкнула басом на всю комнатушку мадам Максим. — Это не есть честно! Хо`гва`гтс не дольжён выставлять два Чемпион! Альбус! — от волнения директор Шармбатона все сильнее и сильнее коверкала свой и без того не идеальный английский. — Дорогая Олимпия, я прекрасно понимаю ваше недовольство, однако… — Дамблдор демонстративно развел руками, при этом цыкнув в сторону оглядывавшего с деланным интересом помещение Ангола. — Ничего поделать не могу. — Что-то п`гоизойти? — нахмурилась Флер. — Что-то не так? — Хогвартс выставит сразу двух Чемпионов, — бешенство Каркарова, как-то все же умудрившегося взять себя в руки, выдавали только мечущие молнии глаза. — Альбус, в самом деле, вы бы нас предупредили, что ли, о своем решении заранее — я бы тогда гораздо больше учеников с собой взял… Раз уж у нас, оказывается, правилами разрешено такое… — робкая попытка съязвить была насмерть загублена последней фразой, в подтверждение чего мрачно хмыкнул Северус Снейп, как непревзойденный мастер жанра. — Но как же так? Что с защитой, которую поставить месье Дамблёдо`г? — воскликнула Флер Делакур, только что спешно просвещенная своей директрисой относительно последних событий. — Неужели это дитя тоже допустить к участие в Турнире? — как и Олимпия Максим, от правильности произношения иностранных слов Флер была благополучно «спасена». — Ничего я не дитя! — воскликнул Джереми, сжав кулаки. — И я свое имя в Кубок Огня не бросал — это всем прекрасно известно! — Так кто же тогда это сделал? — не утерпел Алгиз, своим вкрадчиво-льдистым тоном буквально пригвоздив к месту присутствующих. Не будь на его лице маски, лицезреть бы всем сейчас воочию высочайший градус ехидства… Ну а Снейпу — восторженно ему рукоплескать, ибо его собственное мастерство было бы повергнуто серьезному сомнению. — Это еще серьезный вопрос — кто именно бросил имя Джереми Поттера в Кубок, — постукивая своей искусственной ногой по каменному полу, в комнату вошел Аластор Грюм. — Ходят слухи, что сделал это второй Поттер… — Аластор, прекратите! — вспыхнула МакГонагалл. — Вы все валите на старшего Поттера! — Вам прекрасно известно об инциденте в холле, произошедшем сегодня днем, Минерва, — раздраженно отозвался тот. — Так что слова мои обоснованы. — Хотите сказать, Гарри Поттер пробил наложенную директором защиту Кубка Огня и бросил в него имя своего брата? — не повышая голоса осведомился Ангол. Пламя многочисленных факелов, освещавших помещение, дрогнуло и, будто бы поколебавшись, погасло. — Вздор. — Позволю себе согласиться с вами, — обронил Снейп, кивнув на удивление четко вырисовывающемуся в наступившей темноте силуэту мага Атаки, пока МакГонагалл заново зажигала факелы. — Эта версия крайне далека от реальности. Куда легче себе представить, что мистер Джереми Поттер, не имея возможности самостоятельно обмануть защитные чары, попросил кого-то из старших товарищей бросить его имя в Кубок… — Да не делал я этого! — звонко выкрикнул Джереми. — Мне это не нужно! — Все собравшиеся в Холле ученики слышали разговор между слизеринцами! — рявкнул Грюм. — Это же кристально ясно — Гарри Поттер, зная, что участие в Турнире очень опасно, решил подставить своего брата! — Чушь, — мгновенно отреагировал Ангол. — Когда он это успел сделать? У мальчишки есть алиби. — Меня больше всего веселит тот факт, что все ныне присутствующие так железобетонно уверены, что наложенные Альбусом Дамблдором чары легко может обмануть какой-то четверокурсник, — поддержал его Алгиз. — Пусть даже это слизеринец, а они пройдохи вполне известные, но неужели вы все так уверены, что «Врата Авалона» можно вот так легко и непринужденно сломать? Обидевшийся на всех Драэвал скромно простаивал в сторонке, видя, что в плане логических рассуждений пока и без него можно обойтись. Что-то ему подсказывало, что события развиваются четко по плану Ангола, а, значит, вмешиваться не стоит. Более того, несмотря на кажущуюся редкость его реплик, именно Ангол задавал общий тон и направление беседы, что еще больше наводило на всякого рода интересные мысли. — Верно! Глупости это все! Джереми не обращался ни к кому из старших учеников и не подходил к Запретной Линии! — МакГонагалл ударила кулаком по столу, сразу заставив этим жестом примолкнуть собравшуюся было высказаться мадам Максим. — Я могу поручиться за Гарри Поттера — он к взлому чар не причастен, — спокойно произнес Северус Снейп, во время разгоревшегося спора отошедший к камину. — Ситуация в его семье несколько отличается от того, что нам любезно выставил Аластор Грюм. Если бы Поттер и получил возможность бросить чье-то имя в Кубок Огня, то, вне сомнений, это было бы его собственное имя, — Ангол при этих его словах поперхнулся, и был вынужден скрыть свою реакцию за вполне естественным покашливанием. — И в пользу моего мнения, Грюм, куда больше доказательств. Поэтому предлагаю закрыть тему участия моего ученика во всем этом недоразумении. — Барти, Людо, будьте добры, — Дамблдор, видя, что разговор заходит в тупик и возвращается к своему началу, повернулся к представителям Министерства Магии. — Как наши беспристрастные судьи, выскажите свое мнение. Естественно, ситуация противоречит правилам, но какое же решение принять? — Барти знает правила Турнира лучше меня… — смутился активизировавшийся было Бэгмен. Принимать какие-либо судьбоносные решения он отказывался. — Тот, чье имя передал нам Кубок Огня, безоговорочно участвует в Турнире. Так сказано в правилах, и мы будем их придерживаться, — сумрачно произнес Крауч, сверля взглядом один из гобеленов на стене, на котором был изображен какой-то момент из средневекового рыцарского турнира. — Тогда я требую, чтобы Кубок зажгли снова! — вспыхнул Каркаров. — Дурмстранг тоже имеет право выставить двух участников! — Это невозможно, — развел руками Бэгмен. — Кубок невозможно зажечь до следующего Турнира! — Просто кошмар какой-то! — закатил глаза Каркаров, театрально заламывая руки. — И это ваше Министерство Магии называет организацией? — Меня куда больше беспокоит тот факт, — проскрипел Грюм, — что в Кубке каким-то образом оказалось имя Джереми Поттера. — Месье, уж для вас-то тут в чем беспокойство? Некто весьма любезно помог Хогва`гтсу получить еще один шанс на победу в Турнире! — хмуро сказала мадам Максим. — Мы ста`гались, тг`ени`говались, мечтали стать Чемпионами чтобы п`гославить свою школу, а ему это досталось да`гом! — всплеснула руками Флер. — Да за такую возможность любой бы согласился отдать жизнь! А эту мальчику… — Может быть, именно на это кто-то и рассчитывал? — произнес в наступившей тишине Драэвал, поглядывая на своих товарищей. Ангол едва заметно кивнул — молодец, мол, вовремя высказался. — Еще один… фантазер, — фыркнул Каркаров. — Кто, простите? — мгновенно вскипел маг Времени. — Да почему же всем вам на каждом шагу мерещатся заговоры против вашего драгоценного Поттера? Ведь гораздо важнее — вопрос организации Турнира… — А вы представьте, какой силой может обладать маг, положивший в Кубок имя Поттера! — процедил Грюм. — Маг, который пробил заклятие одного из сильнейших волшебников современности, как нож сквозь масло проломивший «Врата Авалона» и, более того, сумевший обмануть артефакт, обладающий исключительными свойствами! — Именно поэтому я и считаю, что обычному школьнику это не под силу, — влезла МакГонагалл. — И оба Поттера тут непричастны. Тем более, я никак не могу принять ваших идей, Аластор, относительно этих попыток… братоубийства! — Хорошо, хорошо, — замахал руками Глава Аврориата. — Но, согласитесь, только мощнейшие подчиняющие чары могли заставить Кубок поверить в то, что, например, школ-участниц будет четыре и Джереми Поттер — единственный претендент от этой самой четвертой школы! Яснее ясного, что Кубку тогда просто не из кого выбирать будет! И ведь, если подумать, все, дело сделано — этого вполне достаточно, чтобы мальчишка оказался в такой ситуации! — Вне зависимости от обстоятельств, участвовать в Турнире должны все избранные Кубком Огня, — ледяным тоном заявил Крауч, которого, как одного из непосредственных организаторов Турнира, такие беспорядки ни коим образом не радовали. — Однако нам все же неизвестно, как такое могло случиться… — робко начал Бэгмен. — Сейчас вызовем моих людей, дежуривших в холле этой ночью, — отрезал Грюм, делая короткий пасс волшебной палочкой. — Уж они-то должны были заметить хоть что-то… — Заметить? — оскалился в ехидной ухмылке Снейп. — Значит, ни на что другое они не годны? — Прошу прощения? — дверь приоткрылась и на пороге появилась Нимфадора Тонкс. — Грюм, вызывали? — Ты ночью в холле дежурила? — хмуро осведомился Глава Аврориата, пока его подчиненная с любопытством оглядывала помещение и всех собравшихся. — Да, вместе с Уитби и Гитлбери, — закивала Тонкс, прикрыв за собой дверь. Это совершенно безобидное действие чуть не вызвало крушение одного из выставленных в комнате на помостах кубков-наград Хогвартса. — Что-нибудь необычное видели? Подходил к Кубку Огня кто-нибудь? — После профессора Дамблдор, других директоров и вот их, — Тонкс указала в сторону успевших с ней обменяться приветственными кивками (что было шоком для самой девушки) магов Триады, — только вы сами — уже поздно ночью, директор Максим вместе с одной из учениц и, ближе к утру, директор Каркаров… Собравшийся было что-то произнести директор Дурмстранга со стуком захлопнул рот. После выяснения таких факторов он уже точно не имел возможности с видом оскорбленной невинности права качать. — То есть, ничего конкретного мы так и не выяснили — это мог быть любой из названных аврором Тонкс, — подытожил Дамблдор. — Равно как и кто-то другой, ускользнувший от вашего внимания. — Вы проверяли целостность наложенных чар? — вдруг спросил Ангол. Драэвал пожал плечами и отвернулся — он не видел абсолютно никакого смысла в разыгрывании этой комедии. Это уже был совершенно бесполезный перегиб палки. Впрочем, он снова предпочел удержаться от вмешательства. — Нет, да и зачем? — Тонкс развели руками. — Мы были уверены в их надежности. Это даже никому в голову не пришло! — А Гарольд Поттер это почему-то сделал, — снова начал ту же песню Аластор Грюм. — «Юное дарование» каким-то образом догадалось, что здесь что-то нечисто. — Потому что один из его товарищей-однокурсников тоже собрался бросить свое имя в Кубок, что, в принципе, считается нарушением, — устало произнес Драэвал. Теперь он понял смысл предыдущей фразы своего командира — от него добивались именно этой речи и, того тона. — Поттер намеревался позаботиться о безопасности своего непутевого друга, — в его голосе появились какие-то странные, никем не идентифицированные нотки. — А проявление дружеских чувств, насколько я помню, правилами до сих пор нигде и никогда не воспрещалось. — Так вот поэтому Поттер чары и взломал! — уперся в свое Грюм. — А как он тогда на глазах у всей толпы, по-вашему, бросил в Кубок имя своего брата? — скептически осведомился Снейп. — По свидетельствам учеников, Поттер к Кубку даже не приближался. И единственное заклинание, которое он использовал, были чары истинного зрения. — А их он откуда знает? — мгновенно ощерился Грозный Глаз. — Аластор, хватит, — рубанул рукой воздух директор Хогвартса. — Кажется, мы все ходим вокруг да около. Раз вопрос с тем, как именно были взломаны чары, остается открытым и до сих пор никак не прояснился, предлагаю решить другую проблему. Поскольку у нас нет иного выхода, от Хогвартса будут выступать на Турнире два Чемпиона. Таково решение Кубка и мы не можем его изменить. — Подтверждаю, — кивнул Крауч. — Магический контракт, заключенный с Кубком Огня не вправе разорвать никто. — Но это не сп`гаведливо, Дамблёдо`г! — возмутилась мадам Максим. — Это не честно! — А что еще вы можете нам предложить в качестве выхода из ситуации, дорогая Олимпия? — похоже, этот разговор начал надоедать и Дамблдору. Мадам Максим, громко сопя от возмущения, только поджала губы. Каркаров скривился и молча отвернулся к огню камина, возле которого стоял так до сих пор и не проронивший ни слова Виктор Крам. Пожалуй, среди всех присутствующих, ему одному хватило благоразумия не поднимать лишнего шума. То ли Провидение ему подсказало, то ли здравый смысл, но он знал, что все это сотрясание воздуха совершенно бесполезно и излишне. Кубок уже сделал свой выбор. — Ну, раз мы все решили, — Бэгмен, довольный тем, что общее напряжение ощутимо спало, потер руки. — Давайте тогда озаботимся инструкциями для Чемпионов к первому туру состязаний. Барти? — Ах да, инструкции… — Крауч вздрогнул всем телом, будто бы его неожиданно выдернули из каких-то очень далеких от реальной жизни размышлений. С выражением совершенно уставшего от жизни человека на лице он протер глаза и, облокотившись на каминную полку, начал объяснения: — В первом туре состязания мы проверим ваши знания и решительность. Естественно, участников не посветят в подробности того испытания, которое вам предстоит пройти. Более того, вам не будет дадено даже малейшего намека — выдающийся волшебник, лучший из лучших, должен действовать находчиво и смело в любой обстановке. Первое состязание Турнира состоится двадцать четвертого ноября. Само собой, в присутствии зрителей и судей. По окончании первого тура вы получите инструкции к следующему. Так же на протяжении всего турнира Чемпионам строжайше запрещается принимать какую-либо помощь от преподавателей — единственным вашим оружием должны быть собственные знания, находчивость и волшебная палочка, — судя по стремительно меняющимся в сторону недовольства лицам Чемпионов, они уже и так и эдак вертели в голове слова Крауча. В том числе и ту самую несколько раз помянутую «находчивость»: ее вообще не знали в каком именно смысле воспринимать — в прямом или в переносном. — Учитывая нагрузку на Чемпионов в течение всего года, они освобождаются от сдачи экзаменов и получат «автоматом» высшие баллы по всем предметам, — эта перспектива подняла настроение только Джереми, и то лишь ненадолго — слишком зловеще сверкнули, по его мнению, глаза одного из магов Триады. — Вроде бы все… Я ничего не упустил, Альбус, Людо? — Да-да, все, — Бэгмен рассеяно почесал в затылке. — О! Альбус, а не угостите ли нас рюмочкой-другой старого-доброго Огденского? Отметим официальное и полноправное начало Турнира, так сказать… Каруч сразу же отказался, сославшись на неведомые дела, и поспешил ретироваться. Каркаров, собравшийся было пафосно и, показав напоследок всем свой характер, вернуться на корабль, навострил уши. Мадам Максим, поморщившись, что-то коротко бросила своей ученице, однако кинула утвердительно, желая видимо хоть как-то загладить возникшие уже в самом начале Турнира Трех Волшебников, который вообще-то был призван мирить и объединять соперников, серьезные разногласия. — Аврор Тонкс проводит Чемпионов в холл, — сверкнув из-под кустистых бровей глазами отчеканил Грюм, видимо, тоже решивший потешиться рюмашкой «на сон грядущий». Совершенно не ожидавший такого поворота событий Альбус Дамблдор замер в растерянности. Он-то рассчитывал сейчас всех по-быстрому разогнать и устроить Триаде допрос с пристрастием. Только вот намеренья оставались на уровне несбыточной мечты, ибо отказываться в такой ситуации значило для радушного хозяина, принимающего у себя Турнир, смерти подобно. А, как известно, «одна рюмашка на ночь» легко и очень быстро в большинстве случаев растягивалась на добрый пятак, если не больше, ну а по времени вообще могла разъехаться в часовых границах в неведомые дали. А держать по пять-шесть часов кряду в нашем бренном мире магов Триады было… некультурно и непрактично. Да и никогда ничего подобного до сих пор не происходило. По одной простой причине — слишком долго держать психические чары было крайне чревато, ведь человеческий разум столь хрупок и раним… — Еще кое-что, пока вы еще не разошлись, — медленно произнес Ангол. — Несмотря на то, что в этот раз мы так и не вычислили… преступника, это перестало быть проблемой. — Что вы хотите сказать? — напрягся Каркаров. — Стоит ему лишь еще хотя бы раз совершить колдовство над каким-либо объектом Турнира или использовать магию во время состязаний… И мы его обнаружим. — «Грифон»! — ахнула МакГонагалл. — Комплекс чар «Грифон»! — Замечательно, тогда давайте поднимемся в мой кабинет, — вздохнул директор Хогвартса. — Ну а вы тогда нас обгоните? Мой камин сейчас разблокирован… — намек был понят и принят — кивнув напоследок Тонкс, совершенно обалдевшей от такого обилия знаков внимания, Триада спешно удалилась. — М-да… Думаю, Людо, по такому случаю бутылочка выдержанного Огденского виски у меня найдется … * * * Школа гудела. Школа изнемогала от отсутствия информации. Школа хотела знать героев в лицо. Ну хотя бы для того, чтобы прямо туда (сиречь, в вышеозначенную часть организма) в случае чего и плюнуть дружно всем коллективом. Хитрые-хитрые директора, дабы не сеять панику среди «населения», как всегда обо всем умолчали. Авроры тоже помалкивали — на кону была их репутация. Ну а с Чемпионов что возьмешь? Но земля ведь слухами полнится — вот и перепали на долю всех участников конфликта воз и целая тележка сплетен. Больше всего досталось Джереми, что было и вовсе не удивительно. И Слизерин, и Пуффендуй и Когтевран дружно, в едином порыве отстаивали право Седрика Диггори на Чемпионство — он считался достойнейшим кандидатом (из двух имеющихся) для защиты чести школы. А вот дальше шли чистой воды «клубные наработки» и индивидуальные вариации на тему того, как имя Джереми оказалось в Кубке Огня и как оно оттуда появилось. Бытовало два четких и во многом реально обоснованных мнения: либо Гарольд хотел избавиться от брата и нашаманил с Кубком, либо Джереми сам что-то с ним назаподлянил. Оба мнения имени своих сторонников, и для подтверждения обоих же были свои вполне убедительные факты. В пользу первого говорили «теплые» и «по-семейному дружеские» отношения между братьями. Никто не сомневался, что Гарри легко мог устроить своему брату такую подлость, хотя раньше старший Поттер ничем подобным, по-сути-то, не занимался. Это мнение вытекало из четкой убежденности большинства школьников в том, что Гарри Поттер — новый Темный Лорд, ну или на крайний случай — преемник старого и его вернейший слуга. А почему бы им так не думать? Поттеру Малфой служит? Служит. Поттер Уизли с пути праведного сбил? Сбил. Со змеями говорит? Гадости всем высказывает? Грэйнджер обидел? Да и вообще, где он учится и что вытворяет — все и так сразу становится ясно. А вот дальше шли чистой воды непонятки, заставляющие здравомыслящих людей обращаться к логике-матушке. Если бы Гарольд обладал силой и возможностями сломать директорские чары и обмануть Кубок Огня, то он бы, как пить дать, свое собственное имя бросил бы — его всегда славой обделяли, а тут повод такой подвернулся. Поттер никогда с Седриком не конкурировал, да и вообще редко в чем с кем-то соперничал — он просто захватывал звание лидера тихо и бесшумно. Подобные акции-провокации общественных бедламов просто не в его стиле. С самого начала Гарольду Поттеру были совершенно до лампочки и сам Турнир и участие в нем, причем, говорил он совершенно искренне — это знали все. Да и, в конце-то концов, какой дурак из темных магов будет раскрывать свою силу и себя перед преподавателями в целом и Дамблдором в частности? Рано или поздно, но до этих выводов доходили практически все, а значит, армия защитников невинности Джереми Поттер медленно, но верно таяла. Даже в Гриффиндоре через несколько дней против «собрата по знаменам» ополчились практически все студенты. «Спасибо» за агитацию надо было, кстати, сказать Дэви Марксу, невесть с чего (по мнению все тех же окружающих) воспылавшего ненавистью к Мальчику-Который-Выжил. В результате Джереми оказался в чистой воды изоляции — убежденные в том, что он сам умудрился бросить свое имя в Кубок (да не зря же его Грюм натаскивал!), но ни с кем не поделился своим «путем», гриффиндорцы перестали с ним общаться. Ну а ученики других факультетов устроили ему натуральный бойкот. И Слизерин, естественно, был как всегда «впереди планеты всей». Младший Поттер на глазах скатывался в затяжную депрессию — его же слава обернулась для него крайне плачевной и негативной стороной. Досталось на орехи и Гарольду. В меньшем, конечно, масштабе, но все равно порядочно. Сначала, тем же вечером избрания Чемпионов, его вызвал к себе на ковер Снейп, раньше всех вернувшийся с «директорского совета». Декан Слизерина ясно и четко дал ему понять, что выгораживал Поттера как мог, но если он, такая мелкая и неблагодарная пакость, действительно в чем-то виноват, то пусть лучше сразу идет и топится в Большом Озере, иначе… Иначе его останки долго и усердно придется отскребать со стен холла. Затем к ответу несчастного четверокурсника (на следующее утро после «непринужденного» разговора со Снейпом) призвал сам, не много ни мало, Дамблдор — затребовал основания для такой вопиющей выходки. Потом, получив их, долго орал, и брызжа слюной на все окружающие предметы меблировки, доказывал Гарри, что тот — мелкая и неблагодарная… в общем, гад последний, некультурный человек и полная редиска. Дальше на глазах все того же шокированного до глубины души размахом трагедии слизеринца заварил себе чаю с лошадиной дозой успокаивающего зелья, и, прихлебывая его, пустился уже в здравые рассуждения. В результате, разошлись они мирно, решив, что все-таки поступил Гарольд более или менее правильно. Это только подкрепило мнение самого Поттера, что директор у них, все-таки, адекватный человек, пусть и со своими закидонами. Но, в отличие от быстро успокоившихся преподавателей (воспитательными беседами занимались даже Хагрид, Флитвик, МакГонагалл и совсем чуточку — Спраут), которые уверовали в кристальную чистоту и невинность помыслов юноши, студенты и зарубежные гости ему просто не давали похода. Душили вопросами слизеринцы, уверенные, что главную подлость года все-таки совершил Гарри, которые вообще собрались чествовать своего героя. Покоя не давали ученики других факультетов, поочередно то благословляя на дальнейшие подвиги, то проклиная на всю оставшуюся жизнь. Поттер стоически терпел. Драко Малфой, ежедневно едва ли не с катушек слетающий из-за общего накала страстей, постоянно метался к крестному за маггловской валерьянкой — к успокаивающему зелью у него уже иммунитет выработался. Так что ему было не до своего изнывающего от чужого и совершенно ему не нужного внимания товарища. Поттер скрипел зубами, но держался. Рону Уизли плещущего через край благоразумия все-таки катастрофически не хватало для того чтобы понять, что Гарольд в его нравоучениях не нуждается. Добившись наконец от друга истинных причин всех его поступков, Рональд «одной левой» и без лишнего напряжения поднял его на смех, мгновенно разбив в пух и прах все, казалось бы, гениальные планы. Поттер мылено проклинал Ангола и себя самого за то, что согласился с этой безумной идеей. Но где-то очень глубоко, ровнехонько там, где происходило невидимое обычному глазу и неслышимое неискушенному уху слияния древнего духа мага Триады и совсем еще по-мальчишечьи детской и местами до крайности наивной души Гарри Поттера, зрела уверенность в том, что поступил он все-таки правильно. Самый-самый краешек правды из далекого, непонятого и неосознанного пока еще будущего предсказывал: да, все верно, ты испепелишь сам себя, но спасешь многих, ты предотвратишь беду, но сам… Но сам… Только одно может спасти его, уравновесить, как будет спасен и приведен к равновесию мир. Но какое, черт возьми, дело школьнику до глубоких философских мотивов, когда на носу полнолуние, а добрые-добрые и деликатные однокурсники и прочие «товарищи» отказываются оставить его в покое? И, в очередной раз выслушивая потоки бесполезной и ненужной болтовни сокурсников, в том числе и о нем самом, Поттер натуральным образом озверел. Что, вообще-то, было местами очень даже предсказуемо и неудивительно. Хлопнув дверью спальни для мальчиков, он пулей вылетел из факультетской гостиной. На улице лил дождь — ноябрь тоже зверствовал и показывал зубы — на душе было погано, и вообще хотелось утопиться в Большом Озере по рекомендации того же Снейпа. Но, дабы не опускаться до уровня хандрящего из-за свалившегося на него одиночества и отсутствия общественного признания Джереми, надо было что-то делать. Только вот делать было… лениво. И неохота. Куда-то, не пойми куда, сами несли ноги, все попадавшиеся на пути мгновенно отскакивали в сторону при виде зверского выражения лица… Одним словом, жизнь не удалась, но радовать многочисленную армию врагов ранним суицидом тоже не хотелось. Ибо — перебьются. И не дождутся. И пусть лучше сами… того самого. Гарри точно знал только одно — в Запретный Лес ему идти не хотелось — может, там-то его дождь и не достанет, но по дороге все равно успеет вымокнуть. А в Лесу, почуяв родной зверино-поттерий дух, к нему обязательно примчится вся разнообразная живность — жаловаться на свою тяжкую жизнь. Настроения изображать мать Терезу не было катастрофически. Да и идти бы пришлось мимо Большого Озера, а там, как бельмо на глазу (по ощущения самого Поттера), на якоре стоял корабль делегации из Дурмстранга. Оный же настолько злил юного слизеринца, что тот его был готов спалить сразу же и бесповоротно, не обращая внимания даже на внушительные габариты. В Тайной Комнате делать тоже нечего — Ангуис, конечно, вместе со всеми змеями, собеседник хороший, только критикан жуткий. Поэтому и депрессии он больше поспособствует, чем от нее спасет. Рунослед как всегда куда-то очень вовремя смылся, и отыскать его было нереально. Ну и просто лень, опять-таки. Решено. Лучшее место для тихого и спокойного времяпровождения — совятня, поскольку сейчас даже библиотека перестала быть храмом науки и превратилась в капище сплетен. В совятне мирно, но на весьма ощутимой дистанции со своими сотоварищами, обитал Ракшас. Сов он уже практически не гонял, и поэтому вполне мирно делил с ними кров и пищу, когда ему по каким-либо причинам не хотелось мотаться к хозяину в подземелья. Однако взгрустнувшего из-за несовершенства мира Гарольда кейнерил «встретил» радушно и до странности ласково. Примостившемуся возле одного из больших окон совятни Поттеру он даже что-то каркнул что-то позитивно-примиряющее и милостиво позволил себя покормить. Клевался Ракшас, то ли из сочувствия, то ли из простой блажи, раз — через три, что уже было большим прогрессом, потому что раньше он вообще все руки хозяину «обдирал» до мяса. Периодически ворон вспархивал на каменный подоконник, и, высекая металлическими когтями искры, прохаживался туда-сюда. На улице продолжал лить заунывный ноябрьский ливень. Небо даже и не собиралось проясняться. Кейнерил, к слову, такую унылую погоду очень любил. Особенно, когда сам он при этом за развитием «стихийного сюжета» наблюдал из какого-нибудь теплого укромного местечка. — Хорошая погода сегодня, не правда ли? — с рук только что вошедшей Гермионы Грэйнджер вспорхнул маленький совенок, немедленно уносясь куда-то под крышу. — Я тут сову у Джинни ненадолго брала… Гарри безразлично повел плечами, не отрываясь от созерцания равномерно-серых туч, намертво закрывших небо. — Я люблю дождь, — продолжила Гермиона, подходя ближе к нему. Голос спокойный-спокойный, мягкий… Поттер слегка подался в сторону, освобождая кусочек места для любования видом из окна, в который, хвала Мерлину и Моргане, дурмстрангское судно не входило. Гермиона, погладив довольно щелкнувшего клювом Ракшаса, встала рядом со слизеринцем. — Как василиск поживает? — нейтральным тоном спросила она. — Поправляется потихоньку, — так же ровно ответил Гарри. — Думаю, скоро ему можно будет из подземелий выползать — надо будет его как-нибудь в Лес вытащить… На этом он замолчал. — Подумать только, через неделю уже первый тур, — задумчиво произнесла гриффиндорка, некоторое время спустя. — У вас небось пол факультета на нервах, — неопределенно пожал плечами Гарольд. — Хотя нет, вру — гораздо меньше. Кто там Джереми-то остался поддерживать? Десяток человек? Меньше? — Двое, — просто ответила Гермиона и грустно улыбнулась в ответ на недоуменный взгляд Поттера: — Я да Джинни. — М-да… ситуация, я бы сказал, просто аховая… Он хоть к состязанию-то готовится? — неожиданно, куда-то испарилась вся злость и обида. А стоит ли и проявлять хоть какие-то чувства кроме жалости к человеку, которого с чьей-то очень легкой руки выбрали главной приманкой? Пешкой, на которую поставили очень и очень многое? — Как сказать… — мирно, спокойно и без суеты. Будто и не было четырех месяцев внутренних метаний. — Я его который день пытаюсь загнать в библиотеку, но это же твой брат — отказывается наотрез, говорит, смысла нет. Его, признаться, это все порядочно подкосило. — Да что ты говоришь… — причитающейся иронии в голосе не было. — Оказывается, и у знаменитого Мальчика-Который-Выжил запасы оптимизма поддаются истощению. — Он еще с прошлого лета такой, — помолчав, добавила Гермиона. — Из-за ваших родителей. Я, признаться, подробностей от Джереми наслушалась… но все они какие-то очень бессистемные. Что случилось? — Переходя на маггловскую терминологию, они собираются разводиться, — Гарри подпер подбородок кулаком и уставился куда-то в заоблачные дали. — А в Магическом Мире это априори невозможно — проведенный над ними ритуал дает необратимые последствия. Мать, естественно, против такого поворота дел и ищет способы обмануть древнюю магию. — А почему так внезапно? — Тайна века вскрылась, — кратко ответил слизеринец. — Про наше со Слизерином родство. Нет, Джеймс Поттер, конечно, давно знал, но вот он никак не мог допустить того, чтобы его дорогой сынуля — который отнюдь не я — тоже прознал грешную правду. А Джереми очень аккуратно и с подробностями просветили Дерек и Катрин. — Они думали, что ты согласишься помогать Беллатрис? — осторожно переспросила девушка. — Ха! Они вообще вместе с Флинтом на меня большие виды имели… Прочили на одно очень выгодное место. Гермиона прикусила губу. — Знаешь, а я у Хагрида недавно была, про Клювокрыла спрашивала… — О! И как он там? Я все с ним повидаться никак не успеваю — его постоянно в хижине не бывает, а меня с этим назначением на должность старосты затюкали уже. Все, откажусь в следующем году — ну их всех к черту… — Клювик сейчас в Национальном Магическом Зоопарке Великобритании обитает, — с довольным видом сообщила ему последнюю новость гриффиндорка. — А Хагрид к нему на выходные ездит. Его в этом зоопарке уже едва ли не каждая собака знает. — М-да, тоже можно было бы съездить туда как-нибудь, на животных поглазеть, — пробормотал Гарри. — Кстати, раз уж такое дело… — внутри что-то шевельнулось при виде повеселевшей девушки. Что-то очень старое, теплое, как собранный в пригоршню сноп света, что-то очень важное. — Вам там с Джереми помощь не нужна? — Уж он-то от тебя точно ее не примет. Особенно — теперь, — она насмешливо подняла брови и, пока еще не прошел весь запал, легонько щелкнула слизеринца по лбу. — Думать надо было раньше. — Я не об этом, — торопливо заговорил Поттер. — Состязание… Я могу узнать, что там будет, — слова вырвались раньше, чем он смог хоть как-то обдумать их и выдать полное несоответствие с внутренней своей логикой. Будто что-то в голову ударило — показать, объяснить, доказать... Что он тоже очень значимый человек… Гермиона удивленно приоткрыла рот, несколько секунд молча изучая лицо повернувшегося к ней слизеринца. — Гарри… ты серьезно? — щеки предательски покраснели. — Я… ну, то есть… это ведь… — Все в порядке. Помощь ведь запрещено принимать от учителей, правильно? И только Чемпионам? Я смогу. Так даже лучше будет — на меня вряд ли кто-то подумает, особенно, в нынешней ситуации. — Нет, я не это имела в виду! Не нужно! — девушка замахала руками. — Еще только не хватало тебя в это больше чем есть втягивать! — она совершенно не привыкла чувствовать себя самым отвратительным человеком на Земле, но Гарольд просто не оставлял ей шансов — столько времени, и все насмарку… Из-за глупости, самоуверенности, из-за совершенно ненужных и неправильных убеждений. Она чуть все не проворонила. — Да не втягиваешь ты меня ни во что! — закатил глаза тот. — Я же все равно с Дамблдором… — Я знаю, что вы с ним… сотрудничаете, — Гермиона отвела глаза в сторону. Определенно, она была худшим из всех людей, когда-либо появлявшихся в этом мире. — Но все равно, не нужно! Я как раз сегодня договорилась с Хагридом — меня он сможет провести к месту подготовки состязания. — Так хочешь помочь моему брату? — напрягся Гарри. — Это очень… серьезно. И опасно. — Нет, дело не в этом, — она поспешно ухватилась за его руку, будто боясь, что слизеринец сейчас от нее отшатнется, уйдет и… и что? Что-то случится. — То есть, и в этом конечно же тоже, но просто… Он не сможет сам победить в Турнире! Джереми не готов для этого, он… он… слишком слаб. И духовно, и физически. Это не для него! — Ну я бы так не сказал, — попытался возразить юноша. — Сам он не сможет! Ему поддержка нужна! Ему всегда нужен кто-то впереди, — горячо заговорила Гермиона. — Ему нужно идти за кем-то, ровняться на кого-то… До сих пор это был ты, — закончила она совсем тихо, сама отступая назад. — Он тебе дико завидует. — Вот так новости! — хохотнул Поттер. — Оказывается, все это время он завидовал своему братцу, а вовсе не ценил сытую и теплую жизнь у родительской кормушки… — У тебя есть все, чего нет у него, — просто сказала гриффиндорка. — Верные друзья, товарищи на факультете, тебя ценят, уважают. Преподаватели к тебе очень хорошо относятся. Ты сильный, ты — лидер. А это очень… хорошо видно и привлекает внимание. К тому же профессор Дамблдор тебя практически на равных с собой поставил — тебя Рона и Драко, я ведь права? Он вам дал какое-то задание, как и этим трем неизвестным магам. Я думаю, дело обстоит именно так, ведь иначе он бы так не заботился о вас и не выгораживал бы больше чем кого бы то ни было. — В точку, — медленно произнес Гарольд. — Верно. — Тогда скажи, это он тебе приказал бросить имя Джереми в Кубок Огня? Это из-за него? — ее вопрос прозвучал как удар под дых. — Я не бросал имя брата, — процедил Гарри, едва разжимая сами собой стиснувшиеся челюсти. Глаза на секунду вспыхнули ярким, звериным огнем. — Значит, ты сломал защиту, наложенную директором, — убежденно произнесла Гермиона, снова цепляясь за его руку. — Гарри, это очень важно! Я должна выяснить… — Я ничего не делал, поняла?! — рявкнул он, пытаясь вывернуться из ее захвата. — Не бросал я его имени! Почему ты вечно меня исчадием зла считаешь? Да в Хогвартсе куча народу, которая могла это сделать — начиная от авроров и заканчивая… Да черт знает кем заканчивая! — Я знаю, это ведь ты сделал! Скажи, пожалуйста, скажи! — чуть не плача воскликнула девушка. — Я знаю! Нет, чувствую! Клянусь, я все пойму, ни слова не скажу поперек! Только скажи — зачем? Зачем это нужно? Чтобы… чтобы он собой пожертвовал, да? Для спасения других? — Это не я, — автоматически произнес слизеринец, утыкаясь спиной в стену. — Ну, понимаешь, не бросал я его имени. Не делал ничего с чарами… не я это… не я. Гермиона, всхлипывая, уткнулась ему в плечо. Мантия мгновенно промокла от потока хлынувших слез. Осторожно, совершенно не веря в то, что он собирается сделать, Гарри обнял ее одной рукой за талию, другой осторожно поглаживая по голове. — У меня всегда все идет по плану, — тихо сказал он, старательно избегая смотреть в глаза поднявшей заплаканное лицо Гермионе. — Помнишь, я тебе летом говорил, что специально все планировал только в конце первого курса? Большей своей частью, эти слова были враньем. Как минимум один, а то и два запасных плана у меня всегда были. Только к сожалению, из-за тебя они всегда вылетали в трубу. В конце второго курса, когда оказалось, что тебя забрали в Тайную Комнату… У меня просто голова напрочь отказалась работать, хотя у нас с Малфоем практически был готов план по поиску и дальнейшему устранению того, кто был повинен в оцепенении учеников. Но пришлось вот так, под действием момента, лезть в логово василиска. Ну а когда ты невесть с чего отправилась следом за мной в Визжащую хижину… Все насмарку пошло, а я ведь хотел сначала как следует Пожирателям мозги запудрить и изобразить «перевоспитавшегося» и очень лояльного к Темному Лорду слизеринца, — в этот раз все же пришлось заглянуть ей в глаза, в очень-очень виновато на него смотрящие глаза. — Ведь мы знали, давно знали о планах Пожирателей Смерти, примерно могли себе представить, чем это все кончится, и кто будет мишенью… А тут снова ты выскочила как чертик из табакерки, и я оказался в очень глупом положении человека, ответственного за две жизни сразу. Между прочим, меня так подставлять — очень и очень нехорошо… — Я не знала, — извиняющим тоном произнесла гриффиндорка, вроде как уже более или менее утешившаяся, но никак не желавшая отходить и лишаться местами совершенно недружеских объятий. — Вот теперь знаешь, — улыбнулся уголками губ юноша. — Лучше пообещала бы, что так делать большей не будешь, ведь, ей Мерлин, одно только беспокойство от геройств твоих… — Вряд ли получится, — пробормотала она, снова утыкаясь лбом в его плечо. — Тем более, если ты сам опять вляпаешься во что-нибудь, меня чисто по-инерции затянет. — Да знаю я, — устало вздохнул Гарри, касаясь подбородком макушки девушки. — Но в этот раз дела у нас гораздо серьезнее, Гермиона. Наш нынешний недоброжелатель не в пример сильнее и проворнее тех, с кем приходилось иметь дело раньше. Он хитер, и методы у него весьма жесткие. — Скажи, — она снова посмотрела ему в глаза, — профессора Дамблдор… — Гермиона замолкла, стараясь правильнее подобрать слова, — он запланировал участие Джереми в Турнире заранее? Или это была случайность? — Ни то, ни другое, — отрицательно Поттер качнул головой. — Он догадывался, что все эти состязания — отличный предлог для Пожирателей, чтобы как-то использовать моего брата. Да и не он один, в общем-то… Но это была лишь гипотеза — то, что Кубок Огня действительно выдаст его имя. Пятьдесят на пятьдесят. — Значит, вы подозревали, что так может быть? Но сами ничего нарочно не делали? — Мы не планировали сами бросать имя Джереми в Кубок. Все решилось в последний момент. Можно сказать, это была предупреждающая инициатива. Ни я, ни мои друзья, ни даже эти дамблдоровы маги… мы и пальцем не прикасались к Запретной Линии и защите Кубка Огня. Ее сломал именно этот шпион. И имя бросил он же — нами только была оставлена небольшая лазейка, да чары, способные определить его по повторному использованию магии — стоит ему еще раз выдать себя во время проведения Турнира, и чары, легшие на него, оповестят директора. Это все, клянусь тебе. Веришь мне? — Я же обещала, что ничего не скажу против, — произнесла девушка. — Но все-таки — почему? Если это было, как ты говоришь, решение, сделанное под влиянием момента, то зачем? Что ты такого узнал? — Значит, все-таки — я? — Да, — ее снова удостоили долго изучающего взгляда почему-то тускло горящих в темноте зеленых глаз. — Потому что, Гермиона, рано или поздно, Темный Лорд все равно возродится. Предпосылки для этого есть уже не первый год, и мы лишь чудом умудряемся отсрочить его приход. Пришло время все взять в свои руки. Благодаря моему решению, все будет полностью под нашим контролем — мы создадим врагу иллюзию полного собственного неведенья и вседозволенности для него. А потом, когда нам попытаются нанести удар в спину… окажется, что он будет нанесен прямо в сердце самому же Темному Лорду. — Хотите сами проконтролировать процесс его возрождения? — шепотом переспросила она, будто громок вслух о таком говорить было страшно и недозволительно. — Подловить этот момент и окончательно его уничтожить, пока он не вошел в полную силу, — со вкусом сообщил ей Гарольд. — Говорю тебе, я все всегда делаю строго по плану. А от него никогда никому вреда не будет, — он провел ладонью по щеке Гермионы. — Я верю, — серьезно сказал она. Удивительно, что они вот так запросто смогли поговорить, достучаться друг до друга… И не нужны были все эти глупые рекомендации Лаванды и Парватти… Вообще их слушать было не за чем — она только все хуже сделала, а вот теперь, будучи самой собой и веря только самой себе… все удалось исправить. Почти. Сейчас, сейчас она извинится перед ним, попросит прощения за то, что могла так плохо о нем подумать. Она извинится за то, что всерьез решила, что человек перед ней — один из тех жестоких монстров. Сейчас, еще секундочку тепла и уюта, еще мгновение такого приятного забытья и спокойствия. И теплого, внимательного взгляда ярких зеленых глаз, обладатель коих уже давным-давно ее простил. — Гарри, я… — кольцо нежно обнимающих рук сжалось крепче. Поттер, широко улыбаясь своей знаменитой на весь Хогвартс заговорщитской улыбкой, наклонился к ее лицу и… — Герм-ивон! — на пороге совятни, хмурясь, в вымокшей насквозь мантии с превратившимся от обилия воды в непонятный куль мехом, стоял Виктор Крам. Лицо Гарольда мгновенно окаменело. — Я ждать в библиотека… Помнишь, мы договариваться о встрече? Руки слизеринца на талии девушки разжались. Улыбка мгновенно превратилась в угрожающий оскал. — Я хотел показать тебе наш корабль, но ты… — продолжал говорить Крам, но при виде злобно, по-волчьи оскаливавшегося Поттера, запнулся на полуслове. — Кто вы? — Гарольд Джеймс Поттер, староста факультета Слизерин, — отвесив издевательский поклон, представился тот. — А вы… неужто! Сам знаменитый Виктор Крам! Гермиона, как тебе повезло с другом! — Грэйнджер, в ужасе прижав руки ко рту отчаянно замотала головой. — Мне очень приятно с вами познакомиться, — тон, которым он произнес эти слова, не оставлял ни малейших сомнений — ни о каком приятсве тут и не говорилось. — Жаль только обстановка не подходящая… для дальнейшей беседы. Все с тем же жутким оскалом на лице повернувшись к Гермионе, он зло усмехнулся. — Не знал, что гриффиндорско-дурмстрангская разведка нынче так расторопна и предпочитает использовать приемы из ранга «ниже пояса», — на большее выдержки не хватило последнюю фразу Гарри яростно прорычал, глядя прямо в ее испуганные глаза: — Все от меня узнала, что хотела? Полупридушенный вопль девушки: «Стой!» нагнал его уже в дверях. — Приятно оставаться, удачного вам вечера, — бросил Поттер через плечо, с утроенной скоростью спускаясь вниз по лестнице. То, что такими темпами ему недолго бы и сорваться со скользких от дождя ступеней в наступившем полумраке, никаких особенных волнений не приносило. Более того, даже очень веселило.

Естественно, после таких совершенно безрадостных откровений Гарри Поттер, не медля ни секунды, отправился вершить свою черную месть. Это уже много позже долгий затяжной ливень, тщательное обдумывание каждого момента злополучного вечера и заунывное нудение решившей наставить непутевого Поттера на путь истинный живности помогли осознать всю глубину его заблуждений. На самом же деле никто в школе так и не узнал, что случилось после выяснения отношений в совятне. Более того, даже о вмешательстве Крама в самый ответственный момент знали единицы, умудрившиеся потом сформировать причинно-следственную цепочку событий, от которой банальным образом становилось страшно. Сам Поттер, как и всегда, был нем как рыба. Рон и Драко, способные только констатировать факт отсутствия друга ночью в спальнях, философски пожимали плечами — дождь, хандра, гадости всякие происходят… мало ли где и по каким делам может в этот момент носить их товарища? Еще не факт, что именно он во всем виноват. Пожалуй, единственные, кто с удовольствием ответил бы на все вопросы и подробно расписал едва ли не по пунктам случившееся, были кузены Драко Малфоя — Гербиус и Реджинальд, которым посчастливилось присутствовать при сложной и, теоретически, мало возможной церемонии порчи дурмстрангского имущества. Но обо всем по порядку. Следующее утро Хогвартс встретил в блаженном неведении относительно того, в какие же неприятности он вляпался, когда четыре года назад маленький одиннадцатилетний мальчик в круглых очках надел на свою голову Распределительную шляпу. Ничего не знал даже Слизерин — Гарольда в гостиной не было ни весь предыдущий вечер, ни всю ночь. Зато он объявился прямо перед завтраком — в отглаженной форме, с полностью собранной согласно расписанию сумкой (ни один учебник не был забыт или оставлен!) и подозрительно веселым выражением лица. Заявись он в привычном едва ли не всей школе измочаленном состоянии, это не вызвало бы такой волны интереса — ну опять Поттер ночью правила нарушал и лазил куда-то, что с него взять? — По какому поводу счастье на лице? — невнятно поинтересовался Малфой, сопровождая чтение учебника по зельям прожевыванием курицы. — Скоро узнаешь, — довольно зажмурился тот. — Все вы очень скоро узнаете… — потянувшись до приятного хруста в костях, он пододвинул к себе кубок с тыквенным соком и тарелку с гренками. Некоторое время спустя явственно повисшую над факультетским столом тишину предвкушения чего-то очень грандиозного и неприятного для всех, кроме слизеринцев, нарушила Блэйз: — Ну, знаешь ли, я от тебя такого не ожидала, — она подперла кулачком подбородок и осуждающе воззрилась на Гарри. — Совсем не ожидала. Нет, конечно, всем известно, что вы с Грэйнджер до сих пор так и не помирились… — Стоп-стоп-стоп, а Грэйнджер тут причем? — переспросил тот, успев трижды перемениться в лице. А повод для удивления был — Гарольд прекрасно знал, что пока еще слухи о вчерашнем происшествии огласки не получили, так вот ведь… Блэйз нахмурилась. — Так, похоже, мы друг друга недопоняли, — резюмировала она. — Я имела в виду во-он тот лохматый ужас с красными от безутешных рыданий глазами. Насколько я знаю, причиной явлений такого рода можешь быть, в данном случае, только ты. — Тоже мне — нашла виноватого! — отфыркнулся он. — Чтоб ты знала, Блэйз, никакого отношения к… Как назло, излишне громкие дебаты слизеринцев-старшекурсников, в очередной раз с утреца пораньше решивших для поднятия общего тонуса выяснить отношения, столом привлекли местами совершенно нежелательное внимание и к появлению за факультетским столом Гарри Поттера. Добрая половина Гриффиндора обернулась, чтобы поглазеть, как Джек Сандерс собирается прилюдно и со всеми причитающимися церемониями начистить до медного блеска слишком презрительно, по его мнению, скривившуюся лицевую часть головы своего однокурсника. Повернулась и Гермиона Грэйнджер, при ближайшем рассмотрении действительно оказавшаяся нечесаной, взлохмаченной и впавшей в глубокую депрессию. Впрочем, при виде Поттера, у оказавшейся на проверку совсем не бравой гриффиндорки даже мешки под глазами стали менее заметны. С четким желанием объясниться и решительно зажав в кулаках расстегнутые манжеты блузки, она устремилась к объекту своих страданий. Сам же «объект» пребывал на седьмом небе от счастья, ну или на одно-два деления ниже: мстя свершилась, Гермиона самолично собирается извиняться и, непременно, всеми способами попытается снова повернуть ситуацию в сторону улучшения отношений… Громыхнули двери Большого Зала, однако так и не раскрылись — кому-то до чрезвычайности торопящемуся донести до общественности очень свежие и очень важные новости не хватило сил, чтобы эффектно их распахнуть. Через несколько секунд отлично слышимой всем собравшимся на завтрак возни и ругательств Игорь Каркаров наконец-то справился с упрямыми дверями и, поправляя на ходу съехавший плащ, направился прямиком к мирно завтракавшему Альбусу Дамблдору, напополам с жеванием овсянки занимающимся разгадыванием кроссворда с последней страницы «Ежедневного Пророка». — Альбус, я требую вашего немедленного вмешательства в ситуацию! — рявкнул Каркаров, совершенно забыв от волнения, что еще вчера они с хогвартским директором были на «ты» и вообще якобы являлись закадычными друзьями. Ложка с овсянкой замерла на полпути; директор с интересом уставился на своего болгарского «коллегу». — Игорь, что-то случилось? — проникновеннейшим тоном спросил он. — Сначала Хогвартс выставляет двух Чемпионов, теперь еще и это! Вопиюще нарушение правил, которое раз за разом входит вам с рук! — вплотную приблизившийся к преподавательскому столу Каркаров громыхнул кулаками об столешницу. — Директор Каркаров, держите себя в руках! — возмущенно воскликнула Минерва МакГонагалл, мгновенно вскакивая с места. Весь Большой Зал замер в предвкушении разборок на высоком уровне. Стихли шушуканья, шелест спешно штудируемых перед уроками учебников и неясные бормотания. Свои «уши», как выяснилось, отрастили не только стены, но и едва ли не каждый предмет мебелировки. — Игорь, я прошу прощения, однако не мог бы ты пояснить, в чем все-таки дело? — ложка таки достигла своего конечного пункта назначения и с присущим ей смирением выполнила свою миссию. — Наш корабль этой ночью получил пробоину, вот в чем дело! Мы не можем остановить затопление трюма! — брызжа слюной, рявкнул Каркаров. — Чары герметизации не пробовали? — с издевкой спросил Мастер зелий, сидевший аккурат слева от Дамблдора. — Игорь, в самом деле, чем в данной ситуации виноват я? Рельеф дна Большого Озера и его изменения, увы, мне не подконтрольны и, тем более… — Пробоина никак не связана с подводными образованиями! Длина пролома в досках едва ли не десять футов! Такую дыру мог проделать только подводный змей! — Мерлин Всемогущий, да что вы несете? — возмутилась профессор Спраут. — Откуда у нас подводные змеи, да еще и таких гигантских размеров? И как ваш корабль, с такой огромной дырищей в борту, все еще находится на плаву? — Требую вашего вмешательства, Альбус, — молча пожевав губами, повторил Каркаров. — Это случилось на территории Хогвартса. Происшествие находится под юрисдикцией вашего Министерства Магии, которое обещало обеспечить делегациям всяческую защиту и… — Игорь, позволь напомнить, — прервал его Дамблдор, поднимаясь с трона, — что не далее как вчера утром ты самолично отказался от охраны вашего корабля силами авроров. Я предупредил тебя, что в таком случае вся ответственность с Министерства Магии Британии и меня лично снимается. Директор Дурмстранга впал в кратковременный ступор, судорожно пытаясь припомнить, был ли вообще такой разговор, когда он происходил и существуют ли свидетели, способные доказать, что он, Игорь Каркаров, с кого-то там снимал ответственность за свою безопасность. — Нет, само собой, я не отказываюсь оказать дружескую помощь своему коллеге и его терпящим бедствие ученикам, — оставив попытки дождаться хоть какой-нибудь реакции Каркарова, продолжил Альбус Дамблдор. — Но повторяю, Игорь, ответственность за инцидент с вашим кораблем несешь ты сам. Возможно, тебе не стоило так уж сильно печься о каких-то ваших дурмстрангских секретах — вряд ли они стоят целого корабля… Минерва, Филиус, Помона, прошу вас оказать мне некоторую помощь в устранении этой маленькой неприятности… Согласно закивавшие преподаватели тоже поднялись со своих мест и проследовали к дверям Зала за Дамблдором. Игорь Каркаров, продолжавший пребывать в полнейшей прострации спохватился только когда за директором Хогвартса и его «делегацией ремонтников» уже сомкнулись двери. — Ну и как вам? — самодовольно поинтересовался Гербиус Малфой, передислоцировавшийся с когтевранского стола за Слизеринский. Поттеру он заговорщицки подмигнул и хлопнул по плечу, только, увы, Гарри таких проявлений дружественности не оценил. Внимание самого буйного за последние десять лет слизеринца накрепко приковала к себе замершая на полдороге Гермиона Грэйнджер, совершавшая, судя на напряженно бьющейся жилке на виске и нахмуренным бровям, очень трудоемкий мыслительный процесс. Все довольство и уверенность в своей безнаказанности у Гарольда куда-то в срочном порядке улетучились. Несомненно, Гермионе для получения верного результата два и два сложить было проще некуда. Особенно активно содействовали правильному вектору мыслей скорбной гусеницей вползшие за успевшей к этому времени вернуться МакГонагалл изможденные ночными «приключениями» с кораблем дурмстрангцы. Гермиона, сузив глаза, перевела взгляд с Гарри Поттера на особенно сильно выбившегося из сил на фоне товарищей Виктора Крама в промокшей насквозь мантии, а затем снова на Гарри. Если же учесть, что громких воплей про размеры пробоины и того, кто вероятнее всего их оставил, Каркарова разве что только в Лондоне слышно не было, картина вырисовывалась достаточно ясная. Во всяком случае, для тех, кто был хотя бы частично знаком с ситуацией. Свою осведомленность в делах слизеринского трио Гермиона доказала звонкой пощечиной вышеозначенному Поттеру. Настроение смиренного раскаянья мгновенно сменилось досадой, а затем и очень колючей злобой на слизеринцев и их методы демонстрации своих прав и способностей. Только где-то на задворках тлел приятный уголек гордости за себя и немого восхищения: ради нее, какой-то там магглокровки, не имеющей ни денег, ни титулов, ни положений… да вообще ничего!... готовы были совершать поступки, выходящие за рамки стандартного «привлеки к себе внимание девушки». Да и за рамки логики, чего уж греха-то таить? — Ты соображаешь, что делаешь? — пожалуй, в качестве и внушительности шипения ей позавидовать мог даже сам Король Змей Ангуис, собственно, этим самым ночным диверсантом и являвшийся. — Извини, что сорвал вам дальнейшие увлекательные прогулки по дурмстрангскому кораблю, — спокойно отпарировал Гарольд. Вроде как никто даже и не отпирался. Неофициальная ученическая сеть распространения информации, проще говоря — все сплетницы Хогвартса, в полном составе бились в экстатическом припадке — такие разборки и прямо у них под носом! Такое выяснение отношений! Накал страстей! И между кем — между гриффиндоркой (больше того — Грэйнджер) и слизеринцем (что еще хуже — Гарри Поттером). Самому же Гарольду было не до шуток. Конечно, после долгих и вдумчивых размышлений на тему «нравственность и Гермиона Грэйнджер» он не единожды убедился в своем идиотизме и склонности к крайне поспешным, необдуманным решениям. А заодно и к их еще более скорой реализации. Достойный ответ ему, с учетом этих факторов, да еще и если приплюсовать все неучтенные, выдать было бы достаточно сложно, поскольку нет его, ответа-то. Ну а ревнивые вопли «не смей с другим ходить на экскурсии по всяким там кораблям» вообще под собой основ не имели. Вроде бы. Нет, а с чего вообще он это все затеял? Вот так честно, и без прикрас, хорошенько при этом подумав и отбросив всякий лишний бред? Он на Гермиону права собственничества заявлял? Ага, только попробовал бы… Похоже, к тем же выводам, только лишь местами с противоположным знаком, пришла и сама виновница «корабельной катастрофы»: — Я… я имею полное право ходить куда угодно и с кем угодно! Ты мне не указ! — в ход пошли уже полуоправдательные реплики. — Совершенно верно, — кивнул он. — Не указ, — и что это такое происходило? Чего он, собственно, ждал? Поттеру оставалось только теряться в догадках, почему он не только не пытается загладить свою вину и свести на нет неприятную ситуацию, но и делает все еще хуже. Грэйнджер от, в общем-то, мгновенной «капитуляции» Гарольда выпала в осадок, одним махом позабыв все успевшие сформироваться в голове обвинения. Скромно помалкивали и местные магистры тонкой науки общения и обращения со слабым полом, предпочитая от греха подальше вообще слиться обстановкой и не колоть лишний раз чей-то взгляд своим присутствием. Отношения Гарри и Гермионы, со всеми их «подводными камнями», внутренними тонкостями и гигантской общей недопонятостью для Драко и Рона всегда были лесом дремучим…. А шастанье по лесным дебрям, как известно — профиль исключительно того же Поттера. — Ты не имел никакого права мстить Виктору! — девушка распалялась все сильнее. — Да с чего ты взял, Гарри Поттер, что хоть в чем-то его превосходишь? — ну а вот это, определенно, было зря. В разговорах кто лучше, а кто хуже, у Гарольда всегда находила коса на камень. Крам, наконец-то решивший с МакГонагалл все организационные вопросы и разобравшийся-таки с нынешним положением дурмстрангцев, фактически лишенных своего пристанища на корабле, повернулся в сторону зала, выискивая взглядом фигурку Гермионы. Местоположение ее Чемпиона Дурмстранга совершенно не вдохновило, и он поспешил ей «на помощь». Гарри, естественно, мгновенно заприметил подозрительные шевеления со стороны своего, чего уж греха таить, противника и мгновенно сменил линию поведения. Но что поделать, он снова наступил на одни и те же грабли: тонкое выяснение отношений лихих поворотов и необдуманных решений не терпело. Он даже не повернулся в сторону проходившей мимо смешанной делегации когтевранцев и шармбатонцев, а только с садистским удовольствием уставившись в глаза пунцовой от гнева Гермионе, обронил: — Флер, извини, как-то не по-человечески вышло — до сих пор тебя с получением звания Чемпиона не поздравил. Спешу исправиться, — Реджинальд исподтишка продемонстрировал ему большой палец. — Поздравляю. Серьезно. На мой взгляд ты единственная, кто действительно достоин защищать честь школы на Турнире. Делакур на раздумья и оценку обстановки понадобилось не многим больше двух секунд. Гарри выжидательно скосил на нее глаза. По прошествии стратегического запаса отведенного ей времени Делакур с заалевшими от вспыхнувшего румянца щеками мило улыбнулась ему в ответ: — Спасибо, А`рри, поста`гаюсь не `газуве`гить тебя во мнении во в`гремя пе`гвого состязания, — кокетливый взгляд, церемонно-длинная фраза и теплая, дружеская улыбка поставили жирный крест на и без того чисто мифологическом и абстрактном понятии женской солидарности. Чемпионка Шармбатона не имела никаких претензий к Гермионе Грэйнджер (они друг друга и в лицо-то едва знали), равно как и Гарри Поттера знала только по редким встречам в коридорах и из-за частого появления последнего в обществе Гербиуса и Реджинальда и передаваемым сплетням (хотя им верить — все равно что себя не уважать). И ничего более. Но так почему бы не помочь себе-любимой в приобретении еще одного (пусть и наверняка временного), причем, вполне симпатичного, воздыхателя, если какая-то наивная дуреха упустила свой шанс? Грех не воспользоваться возможностью, тем более если этот поклонник — Гарри Поттер, о котором в школе ходило множество интересных разговоров. К тому же, на самом деле далеко не все шармбатонцы были искренне счастливы и довольны выбором Кубка. Скажем так, совсем не все, и поздравления Флер высказали от силы человек пять. Всякого же рода «реверансы» от студентов Хогвартса, с горящим взглядом наблюдавших за каждым ее движением, выслушивать было не интересно. Другое дело — человек, на которого по каким-то таинственным причинам не действуют ее чары… — О! — глаза Гермионы округлились. — Так вот… ну… — она перевела изумленный взгляд с Поттера на помахавшую ему ручкой и направившуюся к дверям зала Флер. — Я даже не знала… — беспомощно произнесла она. Кое в чем по-детски наивной несмотря на соседство с такими прожженными жизнью барышнями как Лаванда и Парватти девушке даже в голову прийти не могло, что все эти ужимки — дело момента, случая и наигранности. Она и не предполагала, что методы-то, собственно, у всех одни и те же… — Герм-ивонна, отойди от этого человека! — еще одна эволюция в произношении ее имени не заставила себя долго ждать. Не сказать, конечно, что Виктор Крам очень быстро учился правильно выговаривать сложные и длинные имена на английский манер, но результат был на лицо. Крам гневно воззрился на откровенно веселящегося Поттера (который буквально парой минут спустя очень крепко пожалеет обо всем содеянном): — Как ты посмел довести эту девушку до слез? — Это когда именно? — поднял брови тот. — Виктор, все в порядке, — нервно хихикнула Гермиона. — Я сама виновата. Я просто не знала, что… — Ну да, конечно, мы ничего и никогда не знаем, — констатировал Гарольд, поднимаясь со скамьи. — Поттер, ты должен извиниться перед Герм-ивонн за… — увесистым ударом в плечо Поттера ярый боец за честь и достоинство Гермионы Грэйнджер намеревался привлечь к себе и своим словам внимание. Такого развития событий, как мгновенно перехваченная рука, он никак не мог предусмотреть. — Так, потише, — со своего места поднялся Рон, почувствовавший, что он наконец-то имеет полное право вмешаться и после этого не будет бит обеими сторонами. — И не думайте драку на глазах у учителей устраивать, — он указал подбородком в сторону МакГонагалл, о чем-то говорившей с профессором Барбейдж. Естественно, реплика Рона прошла мимо ушей и разом напрягшегося Крама и обманчиво расслабившегося несмотря на крепкий захват Гарольда. — Не надо указывать мне, что делать, — тихо произнес тот. — И, тем более, не вмешивайся в наши отношения… — Какие отношения? — воскликнула Гермиона. — Вот с Флер Делакур у тебя — отношения, как я погляжу. Нет, погоди, не возражай! Я все прекрасно поняла! — она предупреждающе вскинула перед собой руки. — Ты прав, у меня тоже нет прав тебе указывать. Больше того, я не могу тебя ни в чем обвинять. Я… я все поняла и мешать больше не буду, ладно? — Герм-ивонна, но ты говорить… — теперь, фигурально выражаясь, глаза на лоб полезли у Виктора Крама. Что именно «говорить» гриффиндорка Поттер узнать не пожелал: — Все знаешь? Все понимаешь? Прекрасно. Тогда почему ты до сих пор здесь? Через десять минут занятия начнутся, — проще, конечно, встать особняком и закрыться броней самоуверенности и цинизма, чем, наконец-то раскрыться, признать неправым себя. Проще состроить независимую мину и, гордо развернувшись, продемонстрировать всем свое презрение, чем хотя бы единожды проиграть, чтобы позже получить нечто большее. Проиграть одну битву, чтобы выиграть войну? Нет, нам такое утверждение не знакомо. Не доросли еще. — Так что случилось-то? — совершенно прибитый накалом страстей и тяжелыми, давящими волнами эмоций, спросил Драко Малфой уже по дороге к кабинету трансфигурации. — С чего это вы с Грэйнджер…? — Да ничего, — раздосадовано бросил Гарри, устало потирая лоб. Не так все это должно было происходить. Не должна была казаться глупой самому же себе собственная ночная выходка. Драко и Рон молча переглянулись. Если их друг отказывался сообщать какие-либо подробности, дело было плохо. Очень плохо. А угрызения совести у Поттера — дело страшное. В первую очередь — своими последствиями. — Вы в курсе? Дурмстранг переселяют в наши подземелья, — нагнавшей их Блэйз хватило деликатности не трогать больную тему. Ей было видно и понятно куда как больше. — А ты, как староста, — она явственно покосилась на притихшего от таких новостей Гарольда, — должен будешь заниматься их обустройством. Профессор Снейп только что вернулся с остальными преподавателями, и он лично настоял, чтобы ты после уроков все взял под личный контроль. — Чего-о? — староста Слизерина схватился за голову. — У-у-у! — собственный идиотизм, как и точные, эффективные методы явных и скрытых наказаний у Северуса Снейпа виделись ему особенно четко. * * * День выдался тяжким во всех отношениях. Неожиданное появление решивших-таки оповестить народные массы о происходящем в Хогвартсе и о надвигающемся Турнире репортеров… Так и не увенчавшиеся успехом попытки расследовать возникновение серьезных повреждений борта гордо зияющего на мелководье дыркой корабля делегации из Дурмстранга… Разборки с тем же Дурмстрангом из-за его расселения по подземельям… В конечном итоге, наименее изнуренной и наиболее активной оказалась Блэйз Забини, которая всего-то что дала короткое интервью репортерше «Ежедневного Пророка» Рите Скитер, после того как последняя умудрилась разговорить едва ли не всех Чемпионов и организаторов Турнира Трех Волшебников вместе взятых. Блэйз вполне обоснованно побаивалась, что вполне известная своим специфическим стилем Скитер, которая способна сделать «бомбу» из чего угодно, выставит обоих Поттеров не в самом лучшем виде. Но если судьба Джереми и иже с ним — попавших под лавину всеобщего внимания Гермионы и Джинни, ее не очень-то волновала, то вероятность негативного выставления в прессе фигуры Гарольда давала повод для беспокойства. Ну и Блэйз, со свойственной ей уверенностью, взяла все в свои руки. Как могла она попыталась обелить в глазах Скитер своего однокурсника. Насколько удачно у нее это вышло, судить было сложно, тем более что репортерам обязательно нужно было хоть кого-то кому-то противопоставить, а зачем им мудрить, если уже есть два брата-антагониста? Пожалуй, единственным положительным моментом во всей этой кутерьме был тот факт, что никто так и не догадался связать атаку дурмстрангского корабля с Гарольдом Поттером. Или же, вероятно, дело в том, что об этом хорошенько позаботился Альбус Дамблдор, которому не нужны были лишние проблемы с и без того неприятно начавшимся Турниром. Следующим же утром, по совместительству являвшимся утром последнего дня перед первым состязанием, любой желающий (хотя вообще-то только те, кто подписался на «Ежедневный Пророк» и согласен был задаром передать свежий выпуск газеты своим товарищам) мог полюбоваться на совместный труд госпожи Скитер и ее главной информаторши в лице Блэйз. Едва ли не треть была посвящена отношениям двух «венценосных» братьев, сдобренная отдельными фотографиями то одного, то другого Поттера. Дальше шли краткие биографии и перечисление всех заслуг. Гарри в этом плане, как ни странно, даже повезло больше: конечно же, львиную долю статьи шло нагнетание обстановки в виде постоянного упоминания факультета, на котором он учился, и жалоб «бедных-забитых» гриффиндорцев на занимающегося напропалую самой темной из всех возможных магией однокурсника. Только в самом конце, под занавес, так сказать, многозначительно упоминалось о том, что Гарри Поттер был и остается фактически лидером по успеваемости в своей параллели, держась на равнее с местными «монстрами пера и пергамента с домашней работой». Еще одним коротеньким предложением было сказано, что его (всего лишь-то четверокурсника) уже назначили старостой, что свидетельствует о серьезности подхода к жизни и общей высокой организованности. А потом, еще более кратко сообщалось, что в отличие от своего брата и некоторых представителей зелено-серебряного факультета (наглядно разбиралась прошлогодняя эпопея с квиддичными командами) практически никуда не суется и никому глаза не мозолит. Этакая темная лошадка Хогвартса, очень уж темная и слишком уж «лошадистая». Ну и на-гора выдали, что во всем этом море информации о старшем из братьев (даже такую незначащую мелочь, как практически несуществующая разница в возрасте, раскопали!) что-то с чем-то явно не стыкуется. Неужто этот образец добропорядочности и прилежания, вытягивающий на своих юношеских плечах организацию всего факультета — новый Темный Лорд? Справедливости ради стоило бы добавить, что Поттер после прочтения «Пророка» смеялся до почечных колик. Все тем же факультетом, который он так мудро организовал и возглавил, его же самого и успокаивали. Потом все дружно глазели и тыкали пальцами на фотографии Рона, Драко, Блэйз, Джинни и Гермионы, шедшие вместе с кратким, но емким описанием, как «приближенные знаменитых братьев». Одной строкой упоминалось, что вокруг Гарри вообще все присутствующее в Хогвартсе поколение Малфоев вертится, что подтверждало соответствующее фото, где слизеринец что-то обсуждал с Гербиусом и Реджинальдом в главном коридоре пятого этажа. Удостоили парой слов даже Рона, обозвав для пущей чести восходящим светилом Гильдии Алхимиков, куда, между прочим, Рыжего еще ой как не скоро собирались принять. Конечно не обошли вниманием и Блэйз (чем, похоже, Скитер ее сердечно благодарила за всю переданную информацию), выставив первой красавицей Хогвартса. Когда практически то же самое, только в иных словесах, было сказано о Джинни (как нарочно даже их фотографии рядом разместили), Забини, тихо цедя сквозь зубы проклятия пообещала при следующей встрече повыдергать репортерше все ее «крашеные патлы». Про Седрика вообще практически ничего сказано не было (Уизли долго и громогласно злорадствовал по этому поводу), так как являлся он с точки зрения прессы, персонажем совершенно непримечательным и неинтересным для общественности. А вот Виктору Краму внимание уделили, не забыли и про него упомянуть. Только почему-то излишне часто упоминалась в статье, да и в графическом содержимом, некая мисс Грэйнджер, она же — лучшая подруга Мальчика-Который-Выжил, она же — сногсшибательная красавица…. После этого уже вся женская половина Слизерина обещала устроить Скитер «темную». Да и не только они — слишком уж велика была аудитория у «Ежедневного Пророка», состоявшая тоже отнюдь не только из сильной половины магической нации. А уж сколько было поклонниц Крама в числе читательниц газеты… А сколько неожиданно объявившихся фанатов Джереми Поттера… Словами этого не описать. Тем более что добрая половина и тех и других срочно перешли в организовавшийся Фан-клуб старшего из братьев Поттеров. Казалось бы — с чего этакая странность всплыла? Ан нет, тонкий ход был, несмотря на всю свою изящность и незаметность, как и результат, прост, понятен и предсказуемость: для юных (и не очень) барышень нет дела слаще и приятнее, чем оправдать несправедливо угнетенных, обиженных, выданных врагами народа (плюс еще целая куча вариаций на данную тему) молодых людей с приятной наружностью, примерным поведением и залихватской ухмылкой, обозначающей серьезный набор чертей в отдельно взятом тихом омуте. Эти же самые молодые люди, быстро просчитав всю комбинацию поднятия продаж газеты, утроили опасения за сохранность самих себя, ибо фанаты были, есть и будут самой страшной силой. Но до следующей утренней почты, которая грозилась принести с собой целый ворох… всякого, было очень далеко (уже меньше суток, но чуть больше, чем просто одна ночь). Поэтому юные герои в лице жаждущего смыться подальше из подземелий по весьма серьезным причинам Гарольда Поттера, погребенного под кипой бумаг пришедших из все той же Гильдии Алхимиков Рона Уизли и страдающего от безделья Драко Малфоя поспешили скрыться в единственно верном и надежном убежище — библиотеке. — Слушай, так что там с Дурмстрангом-то? — для виду раскрыв перед собой справочник по прорицаниям, спросил Малфой. — Куда их сунули? — Откуда я знаю, — обиженно сопя, буркнул Поттер и с деланным интересом повернулся в сторону соседних стеллажей к которым ему, как сидевшему с краю скамьи, тянуться было ближе всех. — Их Номара обихаживала, я же рассказывал уже. На деле все выглядело немного иначе — Винни Номаре, второй старосте Слизерина, пришлось это сделать, потому что очень хитрый и рассудительный Гарри умудрился таки отвертеться. Задержался чуть-чуть на зельях вместе с Роном, когда всех уже давным-давно отпустили (а некоторых, в лице Джереми Поттера, отпустили еще раньше — с прессой общаться), что растянулось на добрый пол часа. Заглянул по какой-то высшей, недоступной простым смертным, в горячо любимую библиотеку, где еще на два часа увяз в споре с подвернувшимся под руку Эрни МакМилланом… А к тому времени уже давным-давно и обед прошел и дурмстрангцев, под предводительством пылающего справедливым гневом в сторону Гарри Виктора Крама, умудрились кое-как расселить. Правда вот куда… То, какими трудами, знаниями и морально-физическим изнурением преподавательский состав Хогвартса умудрился из пустого в общем-то подземного зала сделать некое подобие приличной гостиной, ведомо только самим преподавателям. Ну и Дамблдору, как организатору. А заодно и Поттеру — как первопричине. — И все-таки, благодаря чему мы имеем честь лицезреть этим утром невыспавшегося Крама в хронической депрессии? — поинтересовался Рон, кое-как разобравшись со своей пергаментной кипой. — Да мне, собственно, практически ничего делать и не пришлось, — пожал плечами Гарри, расщедрившийся-таки наконец до разъяснений. — Ангуис в Большое Озеро выполз — у него, оказывается, какие-то свои ходы имеются, чтобы вот так, никого не оповещая, по настроению отправляться гриндиолу погонять. — И не боится он кому-нибудь на глаза попасться с такими «выгулами»? — Малфой, в пику всем библиотечным правилам, активно жевал бутерброд. — Сказал, что все под контролем. Меня на тот момент его конспирация как-то не слишком сильно беспокоила, — Гарольд продолжил созерцание книжных полок. Развитие темы шло со скрипом и вообще большим трудом. — А чем ему дурмстрангский корабль-то помешал? — в лоб спросил Уизли. Гарольд развел руками. — Возмущался, что разрешения не спросили, — хмыкнул он. — Ну я ему и идею подал… занимательную такую — как лучше избавиться от без спросу возникшего в его озере «объекта». — А Гербиус с Реджинальдом там что забыли? — ревниво осведомился Малфой-младший, недовольный тем, что очередная поттеровская проделка прошла без его участия. — А ты сам подумай, что они там могли делать… Да тоже Дурмстрангу собирались заподлянку устроить, только я их опередил. Это у них такая месть Краму за то, что он, собственно, Крам и есть — пол Шармбатона вместо того чтобы за Флер болеть, за ним хвостом ходят. — Значит, патриотические выкрутасы? — Рональд передернул плечами и с тоской уставился на пособие по трансфигурации. В очередной раз завалив письменную работу у МакГонагалл и получив от оной приказ являться каждый день после уроков и все пересдавать до тех пор, пока не выучит тему окончательно, Уизли медленно, но верно скатывался в глубочайшую нервозность. — Они самые, — Поттер же усиленно пытался доказать окружающим (которых практически не было) и самому себе в первую очередь, что один только умный вид уже дает стопроцентную гарантию выполнения домашнего задания по нумерологии. Параллельно этому, он, даже не глядя, писал работу по астрономии, на которую предусмотрительными Роном и Драко уже были наложены копирующие чары. Надо сказать с этой весьма и весьма интересной дисциплиной (если только в ней разбираться должным образом), отношения у двух верных товарищей Гарольда сложились не ахти какие. Если же на выполнении домашних заданий они за счет все того же Гарри лихо «выезжали» на приличные оценки, то с первым же опросом или практической (если не хуже — зачетной) работой все старания по переделке почерка и перестройке фраз в домашнем сочинении улетали в трубу. Сама Вектор никак не могла понять, почему же двое таких вроде бы гениальных учеников раз за разом на протяжении уже скольких лет создают себе такой «элемент неожиданности» с готовностью в годовому экзамену. Его, кстати, сдавали тоже полагаясь только на милосердие окружающих и свою же изворотливость. Пока что дела шли с переменным успехом, но на горизонте забрезжили СОВы, а там, перед лицом комиссии, вряд ли прокатят стандартные ученические штучки. — Мне все интересно, как твои родители отнеслись к тому, что Крыс теперь один из Чемпионов, — продолжая в творческих раздумьях грызть перо, лениво осведомился Драко. — Нам-то с Уизли легче — забились себе по углам и не суемся в самые опасные места. На том родня и спокойна, а с тебя, как, не требуют приглядывать за младшим братом? Гарри только отфыркнулся. — Ну ты, конечно, придумал… Да и что они могу сказать? Мама прекрасно знает, что против Дамблдора идти бесполезно — он все равно будет держать под контролем все, до чего дотянется, а руки у нашего директора дли-инные… А Джеймсу такие глупости как попытка привлечь меня к обеспечению безопасности брата, даже в голову прийти не может. Он же, между прочим, на днях у Дамблдора был уже. — А! Так вот почему ты тогда из директорского кабинета как ошпаренный вылетел… — ухмыльнулся Малфой-младший. — И что, твой отец в очередной раз права качал? Или требовал, чтобы в Турнире вместо Крыса ты участвовал? Гарольд неопределенно пожал плечами. Разговор ясно не клеился. * * * В библиотеке просидели до вечера, старательно расписывая в комфортной и умиротворяющей (временами даже до громкого всхрапа над учебником и встречи с оным лицевой части головы) все домашние работы на несколько дней вперед. Такое замечательное и приятное время как вечер выходного дня упорно и монотонно гробился совершенно неблагодарным (с точки зрения учеников) делом по двум весомым причинам. Первой были шляющиеся по подземельям, мучимые острым бездельем, дурмстрангцы, за которыми высочайшим директорским указом слизеринцам, как хозяевам хогвартских «катакомб» нужно было приглядывать. Второй же, и, в общем-то, наиболее значимой причиной было ограничение, наложенное на часто вызываемых Дамблдором духов Триады — время их пребывания в нашем мире истекало, а, следовательно, истончались и нити их магии, позволяющие контролировать чужие, в общем-то, тела. Это, в свою очередь, требовало большей концентрации и волевых трудов со стороны Гарри, Рона и Драко, которым требовалось координировать уже не только движения. Естественно, пока была возможности, они всеми силами стремились облегчить себе работу, а что может быть лучше сладкой полудремы в библиотеке одной своей физической ипостаси, пока другой срочно требовалось совершить какие-то активные действия? Но пока еще основная «работа» оставалась на плечах духов Триады, за что им все-таки стоило сказать отдельное спасибо. — А не рановато ли ты их призвал, Альбус? — впервые засомневался Сорвин, приметив временами неуклюжие движения магов Триады, занимавшихся сложным процессом закрепления на руках арморумов. Двойственное «подчинение» тел давало о себе знать отсутствием скоординированности. — В самый раз, — утвердительно кивнув своим мыслям, ответил директор Хогвартса и повернулся к успевшим поспорить из-за возможностей своего нового «оружия» Драэвалу и Алгизу: — Рекомендую поторапливаться. Нас ждет у главного входа комиссия. — Что еще за комиссия? — недовольно проворчал Фицджеральд. — Ничего особенного, — Дамблдор, быстрым и сноровистым движением собрав со стола раскрытые книги, при помощи левитационных чар расставлял их по полкам. — Просто судейский состав, плюс некоторые посвященные в организационные вопросы перед каждым состязанием обязаны проверить степень готовности… х-мм… общую степень готовности к следующему этапу Турнира Трех Волшебников. — А не боитесь, что Каркаров и Максим своих Чемпионов предупредят? — ухмыльнулся он. — Сначала директоров школ-участниц хотели исключить из состава комиссии, но после от этой идеи пришлось отказаться: я, фактически, являюсь официальным представителем принимающей Турнир стороны и обязан участвовать в любом случае. А это повод для Олимпии и, тем более, Игоря заявить об ущемлении их прав, подтасовке… Ну ты меня понял, — пояснил директор и снова повернулся к Триаде: — Ангол, тонко намекаю: я этим разговором тяну время, чтобы вы успели собраться, — маг Атаки на это только пожал плечами и продемонстрировал собственный вполне успешно закрепленный арморум. — К тому же, Джеральд, Чемпионы в любом случае до начала первого состязания узнают об основной его составляющей тем или иным способом (а их величайшее множество). Это не помеха, поскольку главная цель первого тура все-таки останется им неизвестна. Так зачем же все усложнять?... Господа, время пожимает, — Алгиз, до сих пор маявшийся с застежками, чертыхнулся. — Ненавижу эти проклятые арморумы, — озлобленно шипел он, продолжая то так то эдак пытаться застегнуть крепления на предплечье по дороге из директорского кабинета. — У тебя есть отличный повод их полюбить, — отстраненно бросил Ангол. — Потому что работать мы будем только с ними. — Фицджеральд, а вы что в Хогвартсе какими судьбами? — поинтересовался у Сорвина Драэвал, спускавшийся по лестнице сразу после своих боевых товарищей. — Разве помимо арморумов вам… — У меня дело к профессору Снейпу, — коротко ответил тот. — И, раз уж так вышло, я вместе с Альбусом некто до крайности гениальный, — косой взгляд в сторону мага Атаки, — втянул в свои дела еще и меня, извольте выслушать один совет. — Мы все внимание, — отдуваясь, буркнул Алгиз. С помощью Ангола, постоянно язвящего по поводу кривых рук своего «подчиненного», он таки справился с ароморумом и теперь крутил на руке металлические кольца, стараясь устроить их как можно удобнее. — Следите в оба глаза за Поттером, — тихо сказал Сорвин. — Случись что с ним, и все ваши и наши планы пойдут прахом. А раз уж его имя каким-то образом оказалось в Кубке, значит, его попытаются во время Турнира или убить, что мало вероятно, однако ж, возможно, или похитить. — …Что уже значительно ближе к реальности, но тоже может быть только лишь ширмой, — закончил Ангол. — Не беспокойтесь, все просчитано. — Тобой лично, — буркнул маг Защиты, — а мы, как всегда, до последнего остаемся не в курсе. — Оставьте свои распри на потом, — оборвал их директор. — Фицджеральд, ты надолго задержишься? Я бы хотел с тобой переговорить после ужина. Сорвин, неопределенно покачав головой, что означало его явное нежелание хоть как-то повременить со своим возвращением в Иллитрис, направился в сторону подземелий, предоставляя Дамблдору и его спутникам в дальнейшем проводить время в обществе полусонного Бэгмена, чем-то страшно недовольного Грюма, Каркарова и, как ни странно, Тонкс. — Барти не смог приехать, так что я сегодня за нас двоих, — сообщил пришедшим Людо Бэгмен, оглушительно зевнув. — А где же Олимпия? — несколько суховато раскланявшись с Игорем Каркаровым, спросил Альбус Дамблдор. — Она собиралась подойти позже прямо к загонам, — мрачно глянув из-под кустистых бровей на Триаду, заявил Грюм. Похоже, тот факт, что его волшебный глаз не мог проникнуть сквозь защиту масок, приводил Главу Аврориата в еще большее раздражение. — Ну тогда мы можем отправляться, — кивнул директор Хогвартса. — Итак, сразу к делу. Вчера Аластор успешно встретил делегацию из Румынского драконария, предоставившую нам для первого состязания своих питомцев. — Драконы? — удивленно воскликнула Тонкс, представлявшая, похоже, в этой небольшой компании весь аврорский отряд. — Чемпионов выставят против драконов? Это же невероятно опасно! — Глупости, — бросил Ангол. — Победить в одиночку дракона, тем более какому-то студенту-недоучке, невозможно. Да с ним и десяток магов не справится! — Все верно, — успокаивающе произнес Дамблдор. — Целью состязания будет отнюдь не победа над драконом. В конце концов, Чемпионы нужны нам живым для следующего тура, что при первом варианте было бы нереально, — шутка вызвала вялый смех. — Аластор, где располагаются загоны? — На опушке Запретного Леса, скоро к ней выйдем. — Так, хорошо, а с драконами у нас что? Насколько я знаю, переправить сюда должны были валлийского зеленого, шведского тупорылого и… китайский огненный шар, кажется. — Хвосторогу венгерскую забыл, — поправил его Грюм. — Причем все — наседки. Это-то вам зачем? — Драконы послужат только преградой, которую Чемпионы должны будут обойти, на пути к достижению цели первого тура, — пояснил Бэгмен. — А что конкретно придется делать? — переспросил у него Каркаров. И в ответ на многозначительную усмешку наблюдателя из Министерства буквально-таки взвился: — Да что вы прямо в молчанку играете! Все равно директорам школ-участниц правилами запрещено помогать своим Чемпионам! — Я так подозреваю, Людо имел в виду вовсе не это, — тонко улыбнулся Дамблдор. — И твои с ним мысли, Игорь, не совпали. Задание состязания в полном объеме знают только двое — независимые эксперты Министерства, которые, в отличие от нас с вами, — он кивнул своим спутникам, — не имеют никаких резонов в… ну, будем называть вещи своими именами, мухлеже. — Так, значит, все-таки на каждого Чемпиона придется по своему дракону? — снова спросила Тонкс. Похоже, ее серьезно беспокоил первый тур. — Драконарий наверняка выделил команду дрессировщиков ради перестраховки, — успокоил ее Драэвал. — Да и мы все будем наготове, чтобы в случае опасности быстро среагировать и уберечь зрителей и участников Турнира… — Но основная часть забот по обеспечению безопасности все-таки ложится на хрупкие, мелко трясущиеся плечи нашего доблестного аврорского отряда, — усмехнулся Алгиз. Как ни странно, Тонкс на такую подколку отреагировала более чем бодро — если бы не хмуро глянувший в сторону развеселившегося мага Триады и своей подчиненной Грюм, они бы еще долго на пару оглашали Запретный Лес своим смехом. Большое Озеро и замок уже давно успели скрыться из виду, когда впереди показались яркие огни драконьих загонов. В разделенных на своеобразные вольеры толстыми брусьями сравнительно небольших «пятачках» свободного пространства, то и дело опускаясь на передние лапы, нервно вышагивали драконы. Вокруг них, с ведрами, инвентарем и еще Мерлин знает чем сновали волшебники. Меняли воду в поилках, чистили огромные деревянные корыта, насыпая в них драконий корм и бросая куски мяса. Похоже, организаторская комиссия успела аккурат к вечерней кормежке. — Ближе не подходите! — поспешил предостеречь делегацию один из выделенных драконарием дрессировщиков. — Они вас без защитных мантии только так изжарят! — словно в подтверждение его слов один из драконов, серебристо-голубой с длинными витыми рогами «одарил» заботливо хлопочущих вокруг магов струей пламени. Волна удушливого жара дошла даже до края поляны, где и остановились Дамблдор вместе со своими спутниками. Передав кому-то ведро с водой (только водой ли?), маг подошел к ним. В еще одном ярком всполохе драконьего пламени стали хорошо видны и веснушки, и выгоревшие брови, и визитная карточка всего семейства Уизли — ярко-рыжие волосы с их неподражаемым огненным отливом. — Рад тебя видеть, Чарли, — кивнул директор Хогвартса, пожимая мозолистую руку драконовода. — Ну-с, жду твоего отчета. Как поживают эти красавцы? — Эй, Чарли! — из-за кроки леса показались еще двое. Быстрое приближение и общая массивность фигур позволили безошибочно предположить, что были это Хагрид и Олимпия Максим. — Погоди-ка чуток, мы с Олимпией сейчас подойдем… — Сейчас у нас вечерняя кормежка, — с нежностью глядя в сторону топчущихся в загонах драконов, улыбнулся Чарли Уизли. — Мы им, конечно, успокаивающую настойку подливаем в поилки, но я все равно завтра перед началом состязаний рекомендую наложить хотя бы частичные усмиряющие чары. Особенно на Венгерскую Хвосторогу, — он кивнул в сторону черной драконицы, с особенно пристальным вниманием наблюдавшую за насыпанием корма в огромное корыто из огнеупорного дерева. — Она у нас и так девочка нервная… Ну вот, опять отказываются пить… Я сейчас вернусь… — О, ну вот, эта, Олимпия, драконы, — пробасил подошедший вместе с директрисой Шармбатона Хагрид. — Вон та, зеленая, с гладкой такой чешуей и глазами синими — валлийская зеленая драконица. Они смирные обычно… только в этот раз действительно расшумелись что-то… Эй, Чарли, а чего это у тебя китаянка наша беспокоится? — в подтверждение его слов сравнительно молодо выглядящая на фоне своих товарок драконица с алой бахромой на шее и отливающими золотом гребнями рискнула проверить на прочность стену загона. Сработали защитные чары и в дракона со всех сторон ударили «подвешенные» следом за щитом чары усмирения. Драконица только отфыркнулась и отвернула морду. — Говорите, пить отказываются? — задумчиво переспросил Ангол. — Странно прямо, — вернувшийся Чарли рассеянно почесал затылок. — Беспокоятся они, что ли? Ну, оно-то и понятно — вчера их только привезли… — Драэвал, определишь навскидку…? — маг Атаки кивнул в сторону огромного чана, из которого набирались ведра для драконьих поилок. — Я их пока отвлеку. — Ну, рискну, пожалуй, — замявшись, ответил тот. — Эй, вы о чем? — забеспокоился драконовод. — Не подходите ближе к драконам, говорю же! Они и так на нервах сейчас, а вас и не знают совсем… Ангол молча отодвинул его с дороги и прошел к загонам. За ним, с некоторой заминкой, проследовал и Драэвал, явно чувствовавший себя несколько неуютно под прицелом взглядом разом к ним обернувшихся драконов. К подошедшему магу Атаки драконы отнеслись настороженно, впрочем, надо спасибо сказать, что вообще не сожгли сразу. Хотя, если учесть дар Гарри Поттера к налаживанию контактов с любыми видами магических и немагических существ, это и неудивительно. Недовольно порыкивавшая хвосторога, явно ради примирения, окатила подошедшего к ее загону мага волной дыма из ноздрей. Подались к краям ограждений и другие драконицы, явно заинтересованные странным человеком, которого они обонянием почему-то опознавали за своего. — Ну и что ты стоишь? — процедил сквозь зубы Ангол наблюдавшему за его спиной драконьей идиллией Драэвалу. — Больно уж интересно ты смотришься по соседству с драконьей мордой… — хмыкнул тот, направляясь к чану с водой. — Чарли… э-мм… мистер Уизли, могу я вас спросить, какое именно успокаивающее зелье вы добавляли? — А, секундочку, — Чарли прервал свой разговор с Дамблдором и отошел к чану с водой. — Ну вот, дело уже пошло, — облегченно буркнул Алгиз. — Нашему капитану только дай возможность покомандовать… — Лихо вы все устроили, — признала Тонкс. — Главное, совершенно правильно — с драконами даже такая мелочь может привести к непредсказуемому результату… — Альбус! У нас, кажется, проблемы… нет, вы лучше действительно не походите, — окликнул директора Драэвал. — Похоже, кто-то добавил сюда, — он указал на чан, — толченый корень аширы… Успокаивающее зелье полностью изменило свой эффект!

За чью-то неудачную шутку с драконьими поилками (да и шутку ли?) всему дружному авторскому коллективу потом икалось весь вечер и все утро перед началом Турнира. Кто намешал в поилках непотребное варево, кому это все понадобилось и зачем вообще нужно такие глупости устраивать — оставалось неясно. Вокруг загонов круглые сутки шатались толпы народа и узнать кто, когда, как и с чем подходил к чану, было просто нереально. Но именно это, по иронии, и требовалось от авроров, взявшихся (естественно, на самом деле инициативы и в помине не было — был четкий приказ) бдеть по всем фронтам. Хитрый-хитрый Аластор Грюм, почуяв, что запахло жареным, сразу же ото всего и всех открестился: он здесь преподаватель и по чисто морально-этическим соображениями (слухи-то про Грюма разные ходят…) ни за что не отвечает. Триаду лихо выгородил Дамблдор, быстренько сориентировавшись в ситуации и переведя стрелки на Министерство: они, мол, назначили на защиту замка целую команду растяп, так что сами виноваты. И вообще, в таких жестоких условиях жизни пусть именно они за все и отвечают в получившейся ситуации: и за вот-вот готовых взбеситься драконов, и за ничем не отличающихся в преддверие первого тура от магических рептилий Чемпионов… Больше того, вконец доведенный до ручки свалившимся на него глобальных масштабов «счастьем» Дамблдор в профилактических мерах (сбивания спеси ради и окончательного снятия розовых очков для) всю ответственность за безопасность во время первого тура на многострадальных служителей магического порядка. Кончено же, беготню по случаю и без оного подняли заодно и драконоводы, развели бурную деятельность и пообещали сделать все от них зависящее, чтобы на Турнире многочисленные зрители и малочисленные, но очень «кусачие», Чемпионы не превратились в свежеподжаренный бифштекс. Директору Хогвартса, и так вынужденному передо всеми инстанциями отчитываться и извиняться за раз за разом повторяющиеся попытки срыва Турнира Трех Волшебников, и вовсе пришлось несладко. Поэтому, дабы облегчить свою участь и хотя бы ненадолго отстранится от непрекращающейся «раздачи слонов», на предложенный вариант выхода из ситуации он согласился сразу. Пусть себе авроры попытают счастья на славном поприще защиты хогвартского населения, а он, многомудрый дедушка, посидит и посмотрит на все со стороны. Но донимали его отнюдь не жалобы Министра Магии Корнелиуса Фаджа на то, что все в жизни плохо и от этой самой жизни помочь может только «Авада Кедавра» в висок без лишних сантиментов. Чем чаще Альбус Дамблдор призывал в этот мир Магов Триады, тем ближе они подходили к моменту полного слияния сознаний, когда весь опыт, все знания и часть доступной еще силы благополучно отойдут в небытие. А рассчитывать тогда придется только на еще довольно юные (а потому — донельзя горячие, хоть и гениальные местами) головы новой Триады. Только вот не хотелось бы… до поры до времени. Особенно, если учесть, в какие крайности иногда впадают эти гениальные детки. Хотя, если поразмыслить и проанализировать события, еще неизвестно, кто был инициатором уже минувших и очень больно ударивших по всем фронтам происшествий — взять один только пример с хромающим на голову Поттером и его не менее больным на этот же орган предком, исполняющим обязанности Мага Атаки. Эти двое вообще как-то между собой очень лихо умудрились договориться и прийти к полному консенсусу по вопросам раздела мира. Остальным в результате их решений, как водится, оставалось только наблюдать со стороны, ибо все планы характеризовались полной непредсказуемостью, скоростью реализации и невозможностью что-либо изменить как в процессе, так и после оного. Гениальная выходка с Кубком Огня (на деле оказавшаяся лишь одним из звеньев в длинной-длинной цепи) — живой тому пример. Мешало делу и слегка своеобразное чувство справедливости всех участников «заговора». У одного это выражалось в необходимости постоянно выкручиваться самому из всех глобальных проблем (а заодно и вести полный учет всех дел в школе), у трех других — огромной лени, изредка прерывающейся на желание сунуть свой нос во все дыры, ну и, соответственно, плюс некоторые частные моменты. Гарри Поттер, например, с чистейшей совестью «запорол» возможность Гермионы Грэйнджер разведать обстановку перед Турниром и сообщить детали первого задания Джереми. Но, несмотря на это, тем же вечером, что и случился казус с драконами, Седрик Диггори получил анонимное послание с четким описанием того, что его ждет. В пересказе Гарольда это называлось «уравниванием шансов» — остальным-то все равно или директора расскажут или неуемные преподаватели (в прочности информационной цепочки Грюм — Джереми Поттер никто не сомневался). Вот такой вот взгляд на мир. И поди разберись, из-за чего он так решил — то ли ради продолжения их с Гермионой «игры» во взаимные подлянки, или действительно желая восстановить справедливость. Как бы при этом не ругался Рон, люто возненавидевший Седрика Диггори как своего конкурента за девичьи сердца, говорить свое веское «против» было уже поздно. Впрочем, в качестве сатисфакции Уизли потребовал выдать ему полную раскладку мотиваций всех последних выходок знаменитого слизеринца, чем последнего ввел в состояние перманентного ступора. Самой приятной (после длительного обдумывания, взвешивания и вынесения вердикта) новостью был официальный запрет переигравшего всю ситуацию в последний момент Дамблдора на присутствие на первом состязании Триады. Директор все прекрасным образом просчитал заранее и уже потирал руки в предвкушении грядущих событий. Он смиренно ожидал, как после тотального и окончательного провала всей авторской деятельности к нему кланяться в ножки придут все высшие инстанции и попросят помощи. А там уже вполне можно будет именно Триаду выставить местным вариантом всеобщей панацеи. А дальше руки у него будут развязаны. Ну а пока же оставалось только ждать. Всю первую половину следующего дня Хогвартс стоял на ушах. Разномастные и разновозрастные обитатели замка ждали только одного: чтобы поскорее закончились уроки, и можно было бы с чистой совестью отправляться к загонам. А там… а там всех ожидало незабываемое зрелище. Естественно, такой накал страстей не позволял не то что уроки нормально провести — на месте усидеть. Разговоры, предположения, ставки, просто болтовня не по делу и сплетни… да, со скоростью новейшей метлы курсирующие по школе сплетни о том, кто кому сколько галеонов заранее уплатил за проигрыш, что ждет чемпионов на Турнире, и доживет ли вообще хоть кто-нибудь до третьего задания. А заодно, тихонько, на ушко друг другу, пересказывали, как со всем этим связан явно неспроста упомянутый в «Пророке» Гарольд Поттер. Естественно, никому и в голову прийти не могло, что все было как раз таки «просто так» и «от нечего делать». Ну кто бы мог подумать… Загоны, дабы заново не изобретать метлу, переместили вместе с драконами на квиддичное поле — там и пространство большое, и трибуны уже есть. Главное — идти не далеко. И драконам как раз для разминки требовалась небольшая утренняя прогулка. Ключевое слово: небольшая. Пока что своего недовольства или вообще каких-либо признаков действия измененного состава успокаивающей настойки они не демонстрировали, что немало способствовало бодрости авроров с их извечным «а вдруг все обойдется?». Рассаживались по секторам ученики, заранее запасшиеся омниноклями, продовольствием, и еще целой кучей жизненно важных для любого порядочного болельщика атрибутов. Нервных с самого утра (сказалась новость о драконах во всех ее аспектах), а потому уже откровенно дерганых к обеду Чемпионов на глазах изготовившейся к незабываемо жаркому зрелищу аудитории загнали в скромно приютившуюся на поле под судейской трибуной палатку. И тут, избавившись от тех, кому раньше времени противников лицезреть было не положено, наконец-то в загон привели первого дракона. Над квиддичном поле, аккуратно и со вкусом переделанном под арену для магических боев, осязаемой тучей повисла тишина: зрители пытались осознать, чем для участников Турнира Трех Волшебников грозит встреча с драконами. Некоторые даже рискнули поставить самих себя на место Чемпионов, однако такой душевный порыв продлился недолго — больно уж жутковатая картинка вырисовывалась в результате. — Мамочки, какой же он огромный! — пробормотала Блэйз, провожавшая взглядом шведского тупорылого дракона, которого как раз загоняли в центр загона всей своей немаленькой командой драконоводы. — Это еще что, — буркнул Малфой, в локоть которого девушка вцепилась активнейшим способом в поисках поддержки. — Ты других не видела. — А ты откуда знаешь? — сразу же встрепенулась Забини. Рон Уизли, закатив глаза, одним коротким и ясным словом прокомментировал бормотание своего товарища: «Трепло». Драко, со временем окончательно уверившийся, что Блэйз доварить можно очень многое (несмотря даже на то, что в плане распространения той же информации равных ей не было), только пожал плечами. Ничего зазорного в том, чтобы слегка приоткрыть завесу грядущих турнирных событий, он не видел. Да и нечего видеть-то было, по большому счету… Из всех существующих законов Слизерин свято чтил только один: никогда не выдавать своих. Кто бы чего не совершил, что бы ни скрывал — свои поддержат. Или наставят на путь истинный, если это нужно. Но не выдадут. — Блэйз, ты забываешь одну очень важную вещь, — заметил Гарри, прекрасно зная, что вышеуказанный тезис в сторону Блэйз работает едва ли не с удвоенной силой. — Мы всегда знаем обо всем, что творится в Хогвартсе. — Ах да, вам же Дамблдор самолично докладывается, — отфыркнулась та и еще сильнее вцепилась в Малфоя. На этот раз вопрос был в другом. Ко всяческим массовым мероприятиям типа турнирных состязаний женская половина школы готовилась заранее, поскольку это не только возможность быстрее от уроков отмаяться и стать свидетелем уникального зрелища, но еще и себя показать со всей красе. А вот последнее как раз зачастую было сопряжено с огромными трудностями — с состыковкой с погодными условиями, например. Уж как бы не хвалился своими точными прогнозами магический метеорологический центр, все их предприятие давным-давно дышало на ладан и внушало даже еще меньшее доверие, чем аналогичная контора у магглов. Поэтому и ориентированием «одежда-погода» возникали определенные трудности. — Слушай-ка, Гарри, мне это кажется, — в притворной задумчивости почесал затылок Рональд, наблюдая за тем, как Малфой-младший благородно отдает Блэйз свою утепленную мантию. — Или мы с тобой что-то пропустили, и свадьба этих голубков уже состоялась? — Сейчас кто-то в глаз получит за лишнюю болтовню, — процедил сквозь зубы Драко. — Боюсь-боюсь, — усмехнулся Рон, отодвигаясь подальше от недовольно поджавшего губы товарища. — А насчет дракона — это, конечно, да — Хвосторога раза в полтора-два больше будет. Та еще орясина… Вообще, интересно, кому кто достанется, — потирая руки, произнес он. Направление молниеносной роновой мысли было видно невооруженным глазом: он уже представлял себе, как будет выкручиваться Седрик Диггори, если ему придется выступить против венгерской драконици. И как-то не особенно важно, что статистика Турнира выдавала большую смертность, и что в этот раз ситуация вполне могла пойти по накатанной колее. Единственное, что интересовало Уизли — окончательный и бесповоротный проигрыш Диггори на глазах у всей школы. Что с ним при этом будет, отходило на второй план. Как позже признается сам Рон, если бы не таинственный «диверсант», так ловко разобравшийся с драконами, он бы сам придумал какую-нибудь пакость для усложнения жизни Чемпионам. Это и было ненормальным в характере Рона. Нет, кончено, свои странности, слабые места и просто «серьезные подозрительности» находились и у его товарищей, просто в большей или в меньшей степени. Но заключались они в другом. Поттер жить спокойно не мог без какого-нибудь гениального плана с обязательной постановкой на кон благополучия всего мира и жизней некоторых представителей хомо магикус. И он обязательно всех спасет и все утроит на высшем уровне. Вот не получалось у Гарри без этого — жизнь все краски теряла без остроты ситуаций. Драко Малфоя же до упора беспокоил собственный комфорт жизни и все с этим связанное. Если для этого комфорта надо, чтобы некто Гарольд-шило-во-всех-частях-тела или Дамблдор-я-всех-умнее получил аккуратнейшее и точнейшее исполнение своего плана, значит, надо ему помочь все в лучшем виде устроить. А еще бантиком завязать, складочки разгладить и подать на блюдечке с голубой каемочкой. Если Малфою для восстановления собственного спокойствия что-то нужно, он этого добьется в любом случае, с оглядкой, кончено, на средства достижения, которые будут немедленно признаны неподходящими, если «затраты» на них окажутся слишком высоки для нынешнего условно удовлетворительного состояния. Это его слабое место, кстати, хорошо изучила Блэйз, давно уже занимавшаяся выискиванием рычагов влияния на своего будущего супруга. Ну и соответственно, девушка активнейшим образом своими знаниями пользовалась (чего только стоил тот самый многострадальный браслет, покупки-то-есть-подарка которого она таки добилась). У Рональда Уизли, выходца из печально известной в Магической Британии своими вечными проблемами сразу по нескольким направлениям семейки, перекос в системе ценностей и вовсе временами случался какой-то совершенно астрономический. Светлая-пресветлая семейка, из которой, как оказалось, не один Великий Темный Маг вышел, ненормальные друзья, грустно-нелицеприятная картина мира… Да, наверняка все-таки главную роль в этом сыграли друзья, вставшие на путь темной магии едва ли не с рождения и по праву наследования, еще и утянувшие следом за собой знать ничего не знавшего о своих корнях Рона. Вот и получалось в результате так, что дома он легко мог быть примерным и послушным сыном, в школе делил звание главного слизеринского чуда все с теми же друзьями, вполне себе успевал крутить интрижки с девчонками и заниматься подготовкой к поступлению в Гильдию Алхимиков, а временами чисто ради достижения каких-то своих личных целей готов был зверствовать и идти абсолютно на все. Тому же Малфою, например, лишние шевеления были просто лень — в матримониальном плане родители его уже устроили, в финансовом — тем более, а где искать свое будущее «любимое дело» на всю жизнь он уже и так примерно представлял. Так зачем нужны лишние проблемы? У Рона ситуация обстояла иначе, поэтому единственное, чего до сих пор временами не мог точно и до конца определить умный-умный отпрыск Уизли, так это тех же средств достижения своих целей. Да и сами цели иногда тоже ему вделись весьма размыто — в общих чертах. Все-таки как бы ему не приписывали звание главного логиста Триады и как бы хорошо в шахматы он не играл (в последнее время выигрывать партии у Гарольда ему становилось все сложнее и сложнее), Рон впадал в крайности — либо четкая тактическая раскладка, либо — стратегическая, причем последняя обычно с изрядной долей слабостей и огрехов. Комбинировать он не мог. Четкой стратегии, помноженной на слегка вихлястую, но убедительную тактику в их компании приходилась на долю все того же Гарри, поднаторевшего в составлении планов по спасению (сиречь — захвату) мира и любившего всякие вычисления, вероятностные заковырки типа «а что бы было, если бы», «а если мы сделаем вот так, то это там аукнется потом…» и все прочее в этом духе. Поэтому Рональд зачастую сильно промахивался в соизмерении сил для достижения того или иного результата. Как он в свое время наобум использовал чары «Ядовитой Бабочки», как в свое время подкинул Гермионе идейку с кражей шкуры бумсланга из снейповых запасов (хоть это и было оправдано)… Так и теперь он был совсем не против больших проблем для Седрика ради достижения незначительной такой (и явно только в качестве «перевалочного пункта»), но получившей ранг идеи-фикс в лице Чжоу Чанг. Пожалуй, действительно настоящей удачей стало объединение всех троих мальчиков в одну сплоченную группу еще до школы и вообще сам факт того, что именно им выпало стать Триадой. Потому что втроем им удавалось прикрывать слабые места друг друга, вовремя одергивать и удерживать в мелочах, хоть эта система взаимоподдержки все еще и давала сбои, но она действовала… Хотя могло ли быть иначе? — А в чем задание-то заключается? — поинтересовалась Блэйз, кутаясь в малфоевскую мантию. — Чемпионы наверняка будут против драконов сражаться, чтобы у них что-нибудь забрать… — пожал плечами Рон, мысленно уже нарисовавший себе всю картинку этого действа. — Уизли, ты уши по утрам случайно не тыквенным соком с мякотью промываешь? — раздраженно отозвался Драко, прикидывавший, что ему теперь самому на холодном ветру делать и что проще — целый купол согревающих чар натянуть или к себе конкретно их применить? Если Блэйз не взбредет в голову по карманам его мантии шарить, то второе было бы предпочтительнее. А так еще неизвестно, что хуже выйдет — в порыве благородства отданная мантия, или затраченное большее количество сил. — Цель состязания — не победа над драконом. — Так я и не говорю, что дракона-то обязательно победить надо! — нахмурился Рон. — Мало ли что чемпионам делать придется… Например, раз уж это все поголовно — наседки, может понадобиться из гнезда яйцо добыть. Чем вам не проверка на хитрость и силу? Это же сделать умудриться — о-го-го как! Гарри, подтверди! — Угум, — буркнул тот, вглядываясь в настороженную морду уже заведенного в загон дракона. — Рон, как быстро сработает зелье? — Ну знаешь ли, я понятия не имею, сколько унций толченого корня аширы сыпанули в котел… — Уизел, не прибедняйся, — подначил его Драко, решивший, все-таки, что мелочиться не стоит. В сторону натянувшего сразу на весь сектор согревающие чары Малфоя посыпались многочисленные благодарности. Блэйз Забини с самодовольным видом (вот он, мол, какой умный-разумный, да еще и мой собственный) вернула ему мантию. — Ты уже давным-давно все просчитал. — Ладно, ладно, скажу сразу, без, как ты выражаешься, «прибеднений». Успокаивающее, само по себе, и так с оттяжкой действует, но зато долговременно. Поэтому и поят им заранее. Тем более таких магических зверей с особым метаболизмом, как драконы. А теперь… ну, думаю, подействует в течение полчаса. — Ого, как долго-то… — оценила Блэйз. — А что за зелье? — Потом объясню, — отмахнулся от нее Драко. — Уизли, ты хочешь сказать, что новый вариант успокаивающего зелья сработает не только не прямо сейчас, но еще и вообще через добрые пол часа? Не многовато ли? — Я ж говорю — надо по ситуации смотреть. Я же навскидку определял. И Драэвал, — Забини удивленно приподняла брови на его оговорку и Рональду пришлось пояснить: — Это один из Трех магов, которых Дамблдор везде с собой таскал. Так вот, он вчера, когда смотрел, тоже только примерно время действия назвал… — Ну и как думаете, сколько Чемпионов успеют до начала активации зелья? — без особого интереса спросил Гарольд. — Ну так это от их же сообразительности зависит, — фыркнул Малфой. — Смотря сколько каждый из них возиться с драконом будет. — Вот хорошо бы… да, хорошо бы первой отстрелялась Делакур, — короткий взгляд в сторону поднявшего брови Поттера и Рон уже ухмыляется во все тридцать два зуба. — Потом… потом… твой брат. После него — Крам, а в самом конце — Диггори. — Э! А наоборот не хочешь? Сначала Диггори, а потом Крам, — Гарри его мысль понял и, шутя, переиначил. — Можно и так, — совершенно серьезно согласился Рон. — Там-то, в принципе, разницы не будет… — Уизел, тебя что-то занесло не в ту сторону, — насторожился Малфой-младший. — С Поттером-то все ясно — он за свою Грэйнджер всем устроит большое жизненное счастье, а ты-то? Тоже впал в долговременный маразм? Сдалась же тебе Чжоу Чанг… Покрасневший Рон отвернулся в сторону поля и сделал вид, что всерьез задумался над своим безответственным поведением. — А вдруг у нас прямо под носом еще одна великая любовь зарождается? — хихикнула Блэйз. — Поживем — увидим, — скептически настроенный Малфой ее не поддержал. — По-моему, тут все делается исключительно ради принципа, — Гарри с деланным безразличием отвернулся от поля и появившегося из палатки Людо Бэгмена. — Как это так: первая красавица Чжоу Чанг и на нашего гения-Рональда внимание обращает исключительно как на младшего товарища… — О, Мерлин Великий, Гарри! И ты туда же! — закатила глаза девушка. — Да где там красота? Даже Луна в сто раз лучше нее! — Какая Луна? — встрепенулся Рон, коротко пихнувший Поттера за продолжение темы его личных дел. — Лавгуд, — коротко ответила Забини, краем глаза наблюдавшая за тем, как силами аврорской команды дракона ненадолго отгоняют от насеста, чтобы продемонстрировать зрителям золотое яйцо, которое должны были забрать Чемпионы. — Ты ее все равно не знаешь… — Блэйз, я же не говорю, что мне самому Чанг нравится, — попытался оправдаться Гарольд. — Ну да, всему Хогвартсу известно, что ты — однолюб, — захихикала Забини. — Так вот, я уверен, что наш Рон просто попался на новую «моду», — с ухмылкой продолжал тот. — Эй-эй! Хватит уже меня обсуждать! — возмутился Уизли. — Ни на что я не попался… — Потерпишь! — оборвал его развеселившийся Гарри. — Я же вот уже который год терплю ваши с Малфоем подначки… — На поле Диггори вышел, — повысив голос, чтобы привлечь к себе внимание спорщиков, сообщил Малфой-младший. — Что? — Рональд так и подскочил на месте. — Вот ведь черт! Почему мне так не везет? Как-то резко стушевавшийся при виде дракона в полный его рост и объем Диггори нервно переминался с ноги на ногу у загона. Особого восторга он не испытывал, как и шведский тупорылый дракон, успевший клубами постоянно выдыхаемого дыма ошпарить уже трех авроров. Будто бы в глубокой драконьей задумчивости покачивая головой с витыми рогами, драконица терпеливо выжидала, изредка поводя мордой в сторону слизеринской трибуны — чуяла Поттера. Наконец-то собравшийся с мыслями Диггори, судя по его действиям, решил доказать нестандартность мышления пуффендуйцев: он трансфигурировал один из массивных обломков скалы, составлявших искусственный ландшафт внутри загона, в здоровых размеров псину. Надеялся он, видимо, на то, что собака отвлечет на себя внимание дракона. — Какое нестандартное решение! — прокомментировал Бэгмен, которого дружно поддержали одобрительными аплодисментами зрители. — Первый Чемпион демонстрирует нам поразительную смекалку. Но неужели обмануть дракона так просто? Шведский тупорылый, обеспокоившись постоянными мельтешениями управляемой палочкой Седрика собаки буквально под самым своим носом, завозился на насесте. Собака раздражала своим лаем, при этом умудряясь под мудрым командованием Диггори уворачиваться от метких огненных плевков. Пока драконица пыталась для себя решить, какая цель для нее важнее — медленно-медленно, незаметно делающий маленькие шажочки в сторону ее насеста Седрик или крутящийся перед глазами пес, в холке достигавший более метра — Диггори соображал, как бы ему побыстрее сделать свое черное дело. Когда же полусонная и явно слегка заторможенная наседка «вспорхнула» со своего гнезда с четким намереньем сцапать надоедливую псину, Седрик метнулся к кладке яиц. — Вот это да! — восхитился Бэгмен. — Осталось еще чуть-чуть! — шведский тупорылый настороженно замер, прижав лапой к земле уже зажарившуюся до хрустящей корочки псевдо-собаку. — Сейчас он… — «в этом самом» сейчас заключались лихорадочные копания хогвартского Чемпиона в гнезде — перед его выходом золотое яйцо успели основательно припрятать под остальными. Драконица, сузив глаза, повернула голову. — Хороший ход, но надо бы поторопиться… Ох, как неосторожно! — Седрик о драконе забыл совсем, чем, естественно, и поплатился. Успев таки ухватить золотое яйцо, он едва-едва увернулся от чуть не накрывшей его с головой стены пламени. — Превосходно! Он победил! Рев трибун подтвердил, что, да, Диггори — умница, яйцо достал и при этом остался в живых. Против общего веселья весьма интереснее смотрелся Рон Уизли, с мрачным видом наблюдавший за тем, как Седрик в дымящейся мантии трясет обожженной рукой. Впрочем, куда больше Рона порадовали оценки судей, снявших энное количество баллов за серьезную, в общем-то, оплошность. А заодно и еще разок как следует плюнувшую огнем в Диггори драконицу, уводить которая наотрез отказывалась уходить с поля. У драконоводов и совсем замотавшегося отряда авроров, клявших на все лады свое начальство, на этот счет имелось другое мнение. — М-да, повезло ему, что сказать, — Драко потянулся. — Глупая идея. — Я вообще удивляюсь, как шведка клюнула на это! — возмутился Рон. — Он запах сымитировал, — пояснил Гарри, наблюдая за тем, как к загону ведут вторую драконицу — валлийскую зеленную. — У шведских тупорылых обоняние гораздо острее, чем у других. А вот с этим крылатым чудом такой номер не пройдет… — На поле выходит следующий Чемпион — Флер Делакур из Шармбатона, — объявил Людо Бэгмен. — Ей противостоит венгерская зеленая. Что ж, посмотрим, как выйдет из ситуации мисс Делакур… — Так-так, а вот на это взглянуть будет весьма любопытно, — Блэйз пересела на самый край скамьи, чтобы лучше видеть происходящее. — И что она собирается делать? — происходящим заинтересовался и Малфой-младший. — В Чарах у нас ты специалист, — пожал плечами Рон, — ты и поясняй. — А, по-моему, тут твое поле для деятельности, — отгравировал тот. — Сам посмотри, что она делает. Теперь уже в том, что Флер Делакур собирается использовать именно Древнюю магию, сомнений не было — характерные для этого раздела магических искусств концентрация силы, длинная и запутанная цепочка жестов и движений палочки, взятая явно из какого-то переиначенного на новый лад ритуала. Монотонная, успокаивающая, плавно текущая речь… И зрительный контакт с замершей в гнезде драконицей. — Подчинение? — задумчиво пожевав губами, предположил Уизли. — Или что-то в этом роде — точнее разобрать не могу. Она постоянно повторяет цепочку из трех частей: первая — транс, вторая — подчинение, а третья… Не пойму никак. Но третья часть явно роли никакой не играет и ни на что не влияет. Зачем она тогда нужна? — Рон, неужели не узнаешь? — весьма близкая к истине догадка Гарольда давала ему полное право самодовольно ухмыльнуться. — Это — «домашняя самоделка», результат собрания воедино нарезки жертвенного ритуала магии Умертвия. Приглядись внимательнее. У Рональда картинно отвисла челюсть. — А…а зачем оно надо-то? — икнув от удивления, спросил он. — Есть же простые подчиняющие… А, черт! Это же дракон! — Вот то-то и оно, — кивнул Драко. — Обрезали они, конечно, криво. Видите — оставили этот хвост в конце? Он же не нужен даже. — И как она это все провернуть хочет? Это же командный ритуал! Его в одиночку проводить бесполезно — не предназначен он для этого. — Посмотри на шармбантоскую трибуну, — подсказал Гарри. — Флер страхуют кузены нашего Малфоя — Гербиус и Реджинальд. Смотрите, они тоже колдуют. Стараются, правда, незаметнее это делать, но все равно видно. — Только почему до сих пор этого судьи и авроры не заметили? — в чем заключается вся соль осуществляемого Делакур процесса, Блэйз понимала очень плохо, но выводы сумела сделать правильные. — Они не понимают, что делает Флер, — пояснил Поттер. — И поэтому не знают, куда смотреть надо. О магии Умертвия не так уж и много народу знает. Тем более у нас — в Англии. Драконица, погрузившись в магический сон, перешла в полное подчинение шармбатонской Чемпионки, чем Флер мгновенно воспользовалась, зная о недолговечности чар и о сложности их подержания для тех, кто ее сейчас страхует с трибун. Валлийский зеленый, подчиняясь ее приказу, отполз от гнезда. — …и совершенно правильно торопится! — продолжал свой непрекращающийся монолог Бэгмен. — Дракон — существо необычное. Магической науке до сих пор неизвестно, как на него будут действовать те или иные чары… — У нее в запасе минуты три есть, — прокомментировал быстро разобравшейся после подсказки друга Рональд. — Надо успеть откопать золотое яйцо и убраться подальше от драконица — когда она придет в себя, настроение у нее будет, прямо скажу, не сахарное. — А почему так мало-то? — переспросила Блэйз. — Во-первых, это лишь нарезка из определенного вида чар, сделанная, к тому же, непрофессионалами, — начал Драко. — Во-вторых. Подчиняющий элемент в любого вида ритуалах всегда очень короток — чаще всего во время самого ритуала «жертва» должна четко осознавать происходящее вокруг нее. — Даже Малфой это знает! — в притворном изумлении показал головой Рон. — Кстати, Делакур действительно лучше бы поторапливаться — вот-вот сработает испорченное успокаивающее зелье. — Значит, кое-кому конкретно не повезет, — совершенно спокойно заметил Гарольд. Он к первому туру вообще относился с изрядной долей безразличия. Сказывался утренний разговор с директором, который настоятельно посоветовал никаких глупостей не устраивать и вообще расслабиться и получать удовольствие — все, мол, и само устроится. Мудрый Альбус Дамблдор забыл только об одном: «само устраивалось» все как раз таки в результате длительных и упорных деятельных процессов того же Поттера. Ну а нынче и Ангола. Слова в магическом мире имели свойство материализовываться. Или же просто предугадывать ход вещей, что, с небольшой погрешностью на нестабильность мироздания, и произошло. Отползшая в сторону от гнезда драконица недовольно завозилась. Флер поспешила цапнуть в охапку золотое яйцо и скрыться. В спину ей, оглушительно всхрапнув на прощание сладкой дреме, плюнул огнем дракон. Ничего, в общем-то, криминального не случилось — юбку слегка подпалило девушке. А весь основной урон на себя взял накрывший ее стараниями быстро среагировавших Гербиуса и Реджинальда щит. Опять-таки придраться было не к чему: остальных «вмешательств» за братьями замечено не было, а Флер на данный момент уже была вне загона. Этот факт подтвердили и оценки судей. — Поражаюсь я им, — Рон задумчиво почесал подбородок. Постепенно возвращающую себе ясное сознание драконицу аккуратно и осторожно, с поправкой на зелье, увели с поля. На смену ей уже готовили Китайский Огненный Шар. — Это ж надо — перед целой толпой так выкрутасничать! Их же раскрыть могли! — Уизли, ты меня конечно извини, но мы четвертый год кряду тем же самым занимаемся, — обиженно заметил Драко. — И тоже до сих пор живы-здоровы. — Нет, ну я понимаю — мы, — уперся Рональд. — И Дамблдор прикроет если что, и стены родные — хогвартские — помогут если что… Но кузены-то твои чего стоят! В чужой стране! На глазах всей школы! — Зато — адреналин, — бросил с чего-то внезапно подобравшийся Поттер. — Кто о чем, а дракон об овцах, — закатил глаза Малфой. — Ты на поле, на поле лучше смотри — там Крам идет в бифштекс превращаться. — Жду — не дождусь, — в тон ему произнес Гарри. — Так и я о том же говорил, когда Диггори… — попытался оправдаться Рон, решивший, что его товарищи заговорили всерьез. — Ронни, да Мерлин с тобой! Ты что говоришь! — с улыбкой ткнула его локтем в бок Блэйз. — Мы тут шутим все. Ты только представь, что Гарри его Зубрилка устроит, если с Крамом что-нибудь случится? Она же все на него свалит! — И на нас заодно, — утвердительно закивал Малфой-младший. — Как на обязательных участников заговора. — Ничего подобного, — со странной усмешкой сообщил Поттер, наблюдавший за Виктором Крамом, выслушивающим последние инструкции перед тем, как зайти в загон с драконицей. — М-м-м? Мы что-то пропустили? — подняла брови Блэйз. — Чтобы вы, да и пропустили? Разве такое в природе вообще возможно? — вопросом на вопрос ответил Гарольд с изрядной долей ехидства в голосе. На долю секунды он обернулся в сторону гриффиндорских трибун, где в ало-золотом море шарфов и теплых мантий пряталась Гермиона Грэйнджер. Судя по короткому удовлетворенному кивку Поттер, она его заметила. — …Я прямо не знаю, что это за логика такая, — продолжала тем временем что-то говорить Блэйз Забини. — Это у них такой способ проверки крепости чувств, что ли? Ерунда какая-то! — рассеяно поддакивавший ей Малфой внимательно наблюдал за происходящим на поле. — Что Грэйнджер, что Гарри — один в один! Друг перед другом выделываются, глупости какие-то регулярно вытворяют и ждут потом, кто первым пойдет извиняться… — Блэйз, хватит, — прервал ее Гарольд. — Это тебя не касается. — Как скажешь, — обиженно надула губы девушка, отворачиваясь к загону с драконом. Крам наконец-то разобрался со всеми предшествующими его «выступлению» словесными формальностями и зашел в загон. И тут же, не раздумывая, атаковал ослепляющими чарами дракона. В последствии Рон и Драко удивлялись сами себе и тому, как они умудрились-таки удержать осатаневшего Поттера, злобно что-то рычавшего в сторону судей, авроров, драконоводов и самого Крама в частности. К счастью, его нехороших и некультурных воплей слышно не было. Однако, увы, не по самый приятной причине: зрители на трибунах буквально глохли от переходящего в ультразвук воя ослепленного дракона. К чести Крама надо заметить, что ход этот был весьма интересен, если бы, опять-таки, не одно «но»: из доброго десятка ослепляющих чар Чемпион Дурмстранга выбрал едва ли не самые болезненные. Садизм или дефект обучения? Гарольд Поттер, прилюдно и громогласно обещавший Краму помимо возвращения всех предыдущих «долгов» по первое число выдать еще и за ослепленного дракона, склонялся к первому. На деле же четко выходило второе, особенно, с учетом того, что обучением боевых чар в учебной группе Крама занимался лично директор Каркаров — тот еще уникум, как известно. Китайский Огненный Шар воя и заливаясь горючими драконьими слезами, метался по загону, в мелкое крошево топча все, что попадается под лапы, включая и гнездо с яйцами. Заодно драконица щедро, ничуть не скупясь, заливала загон потоками пламени и едким дымом, от которого первые ряды трибун со зрителями уже дружно откашливались и терли глаза. А дым-то поднимался выше… Крам, решив видимо добавить еще один штрих к «портрету героя», сунулся в огонь за золотым яйцом. Процентов пятнадцать-двадцать из присутствующих на первом задании Турнира — наиболее здравомыслящие и адекватные люди — сопроводили его действия едкими высказываниями. А заодно, парой минут позже, еще более желчными фразами возвращение дурмстрангского Чемпиона с красным от царящей в загоне жары и в дымящейся мантии. Цель первого состязания — золото яйцо — наличествовало подмышкой, тускло поблескивая закопченными боками. Над высокими стенами загона столбом поднимался дым. Кое-где вспыхивали спешно тушимые аврорами язычки пламени. Драконоводы откровенно побаивались соваться к драконице, несмотря даже на все свое огнеупорное обмундирование и альтруизм в отношении магических ящеров. Ждали, как водится, самого умного, сильного, смелого, безрассудного… короче говоря того, кто эту кашу будет расхлебывать. Авроры открещивались всеми силами и даже под страхом смертной казни отказывались лезть в локально организованный ад. В сторону мирно пристроившегося неподалеку вместе с уже отмаявшимися Флер и Седриком Крама летел целый поток нелицеприятностей. Вкупе с оценками судей (Каркаров на общем фоне с единственной «десяткой» выглядел… идиотски он выглядел) ситуация действовала на нервы как зрителям, пришедшим шоу смотреть, а не похороны себя-любимых, так и организаторам. А Гарри Поттер, уже успокоившийся и более или менее отошедший от вполне обоснованной вспышки злости, совершенно спокойно развалился на скамейке, ожидая, когда же наконец Дамблдор догадается принять единственно верное и правильное решение. Директор долго себя ждать не заставил. Пара коротких жестов, крайне недовольное выражение лица, скрытый триумф в поблескивании очков-половинок, и вот уже куда-то под судейскую трибуну, где, как известно, была организовано помещение наподобие чемпионской палатки, только уже для авроров, если их присутствие не понадобится (чего пока еще не случилось), и разного рода кратко-банкетных нужд после первого тура. В течение следующих двух минут все прямые и косвенные участники Турнира Трех Волшебников ожидали возвращения Тонкс. Как бы не рвали на груди мантии авроры, доказывая, что они сами прекрасно справятся, все равно потребовалось вызвать Триаду. — Гарри, ты чего? — тихо спросил Драко, пока Рон, преувеличенно-громко что-то обсуждал с отвлекшейся на него Блэйз. — Еще один раз, и все, — коротко ответил тот. — Я не об этом, — нахмурился Малфой. — Что ты делаешь? — Я пытаюсь оттянуть момент перехода, — невнятно ответил хмуро уставившийся в полосу деревянного полу трибуны Гарольд. — А для этого надо, чтобы там, — он кивнул на поле, — был не Ангол, а я. — Это… как? Каким образом? — удивленно переспросил Малфой-младший. — У тебя же ментальная связь не такая сильная, как у меня или Рона — даже напротив, из-за ликантропного яда она гораздо слабее… Поттер, скорчив досадливую мину, отмахнулся. Ему сейчас было не до этого — он пытался контролировать сразу два тела так, как должен будет делать это в последствии. Только в этом случае модификация поговорки «раньше начнешь — раньше научишься» не срабатывала. — Дело в не этом, — коротко сказал Рон Малфою. Блэйз, как и большинство зрителей, вскочила с места, чтобы лучше видеть происходящее. В общем гомоне ей было не до привычно секретничавших мальчишек. — В Триаде связь другого рода. — Она везде одна и та же, Уизли, — отрезал Драко. — В нашей компании я сильнее всего связан с магом Триады, и я же в ментальном плане наиболее уязвим. — Говорю тебе, дело в другом. Тут все на каком-то совершенно ином уровне выстраивается, — упорствовал Рональд. — Гарри же, например, теперь прочесть вообще практически невозможно. А мы ни раз видели, как они с Анголом умудряются едва ли не совещаться… Кстати, погоди-ка, ты этот вопрос с окклюменцией вообще решаешь? — Крестному пока не до этого, — отмахнулся тот. — Его с нашими уроками ЗоТИ достают — занятий уже давно нет, а никто так и не почесался даже… Помимо меня и наших глупостей, Уизли, в мире есть и другие проблемы. — Это не глупости! — возразил Рон. — Из-за твоей уязвимости… — Мальчики, смотрите! — воскликнула Блэйз, буквально сдергивая их со скамьи. — Смотрите! На этот раз Дамблдор призвал только одного из трех магов — Ангола, единственного, кто за вычетом других характеристик, вообще просто согласился на такую авантюру. То, что на данный момент, благодаря внутренней связи с Гарри Поттером и, собственно, самому его раздвоившемуся на два тела разуму, он был едва ли не единственным, способным уладить ситуацию, тоже добавляло оптимизма. А заодно и как он совершенно спокойно, без лишнего шума и демонстраций, шагнул в клубы дыма. В это же время на слизеринской трибуне, для верности прикрыв глаза и предельно сосредоточившись, на скамейке восседал Гарри Поттер — хоть и не явный, но, тем не менее, один из главных участников событий. Если со стороны и казалось, что вся миссия Ангола заключалась в «зашел — что-то сделал — вышел», Гарри мог легко доказать обратное. И, если бы его спросили, а он был в настроении и при возможности ответить, выяснилось бы, насколько удушлив дым в загоне, до насколько высокой позиции поднялась температура… Как драконица, уже просто тихо воя и чихая огненными сгустками, отказывалась признавать в маге Атаки тот самый поттеровский звериных дух… с каким трудом удалось ее угомонить… Аврорам, которых потом едва ли не вторыми по значимости после Ангола героями дня называли, осталось самое легкое — применить вентиляционные чары и принять «с рук на руки» дракона. Таким образом, дико перенервничавшему в чемпионской палатке за все время ожидания Джереми достались буквально до крайней точки доведенные кипением страстей зрители. Второй Чемпион Хогвартса покосился на замершего возле загона Ангола (Гарольд в это время отчаянно чертыхался, скрипел зубами, но удерживал контроль), тяжело вздохнул, припомнил инструктаж профессора Аластора Грюма и поднял волшебную палочку: — Accio, «Молния»!

Нет, со стороны это, безусловно, выглядело просто чарующе. Дикие скорости, опасные пируэты на метле, неожиданные виражи… Джереми показушничал. И делал он это на полную катушку, отрываясь всей своей гриффиндорской душой. В ушах свистел ветер. Бешено частило сердце, после того, как венгерская хвосторога в очередной раз промахивалась. В кровь лошадиными дозами поступал адреналин. Жизнь играла всеми красками. Жизнь была прекрасна. Кроме одного-единственного «но». Так невообразимо сладко и прекрасно выглядел мир исключительно с его точки зрения. Кое-кто, имевший на то весомые причины, считал совсем иначе. Начать стоило бы, пожалуй, с того, что цепи, в которые была закована драконица, явно предназначались для «туш» меньших объемов и конфигураций. Они банально не были рассчитаны на яростные «дерги» хвостороги за лихо выкручивающим над ее головой замысловатые фигуры высшего пилотажа над ней Джереми. Натуженный скрип этих самых цепей, как и совсем не бодрая брань авроров, к большому счастью для нервов и хрупкой психики зрителей, перекрывались ревом драконицы. Но это было единственным, что удавалось скрыть от зоркого ока болельщиков. Больших трудов давалось не вздрагивать и не бежать с трибун, когда озлобленная и распаленная действием зелья хвосторога обильно и далеко плевалась огнем, наивно надеясь попасть в назойливого Поттера. В этом плане она не уступала никому — даже Китайский Огненный Шар, несмотря на свое гордое имя, по мощи огненных струй проигрывал по всем статьям. Да и размах крыльев у драконицы был вполне такой себе приличный. Даже слишком приличный, из-за чего на уровне трех футов от земли и выше образовалась натуральная зона турбулентности. Но Джереми это не интересовало. В непогрешимость своего мастерства он верил свято, и более его ничто не интересовало. В том числе и явная опасность для зрительской аудитории. Впрочем, восторженные визги нашедшихся-таки болельщиков, которых не испугала ярость дракона, с лихвой утверждали бравого гриффиндорца в своем мнении. А большего и не было нужно. Первый тревожный звоночек прозвенел, когда в загоне выбило одно из шести креплений. Массивную (правда, порядком ржавенькую в главном сочленении, приходящемся на соединение с ошейником) цепь порывом ветра от широко распахнутых и бьющих по земле крыльев дракона отбросило к стене. На пробитую цепью дырку после окончания первого этапа Турнира еще очень долго будут с дрожью в коленках друг другу указывать пальцами драконоводы и авроры. По рядам судей легким шепотком пошло беспокойство. Дамблдор с совершенно безмятежным видом извлек из кармана мантии горстку фундука и предложил своим соседям орешки погрызть. Шутку юмора никто не оценил. Впрочем, и беспокойство-то продлилось недолго: Чемпионы Дурмстранга и Шармбатона все равно уже свое выступление завершили, так что стоит ли нервы трепать? Ну пожжется какой-то там мальчишка-выскочка, много ли с Хогвартса убудет? Одному только Бэгмену покоя не было, но с него спрос особый: даром что министерский, так еще и вздумал ставки делать. Вот и поплатится за разгильдяйство… На трибунах зрители завозились гораздо активнее. Особенно с той стороны, откуда был отлично виден далекий и мощный полет цепи, насквозь пробившей толстую переборку в два весьма объемистых древесных ствола. Ежились, при виде мечущейся в бессильной ярости венгерской драконицы, всей трибуной. Ангол стоял себе и стоял у самого загона, чуть ли не насвистывая под нос какой-то легкий и приятный мотивчик. Только изредка в сторону рассевшихся скептически настроенным зеленым «морем» слизеринцев поглядывал. Авроры, молча скрипя зубами, горячо и искренне завидовали его выдержке. — Ой и дура-а-ак же твой братец! — от души крикнула Блэйз, после того как зрителей накрыло волной обиженного рева хвостороги, в очередной раз упустившей Джереми. — Он не дурак, ему просто тормозов не хватает, — повысил голос в общем гвалте Гарольд. — А заодно и ориентира для полета! — крикнул им Уизли, удерживая в руках ощутимо тянущий назад от мощных порывов ветра омнинокль. — Ужас, — покачала головой Блэйз и, дождавшись, пока стихнет рев толпы, помноженный на буйство воздушной стихии, продолжила: — Он что, не соображает, что только раззадоривает ее? — В воздухе ты не о том думаешь, — авторитетно заявил Драко. — Там кто угодно голову теряет, — и, подумав, добавил: — Кроме нашего Поттера. Этого индивида вообще ничего не берет. — Ваше счастье, — пробурчал Гарольд, забравший у Уизли омнинокль и с неподдельным интересом оглядывающий через него оставшиеся крепления. — Скоро еще два выбьет: хвостовое и то, правое дальнее. — А? — захлопала глазами Забини. — Говорю, скоро всем в поля уходить надо будет. — Это еще почему? — нахмурилась та. — Дракон, да еще и в нынешней ситуации, к тому же доведенный до белого каления мельтешениями какой-то ало-золотой гадости на метле… Я тебя умоляю, Блэйз, это же совершенно несерьезно — какие-то три насквозь ржавые цепи! — у Малфоя задергалось левое веко — верный признак нарастающей нервозности. — Как думаешь, Ангол нам форы минут пять даст? — совершенно серьезно спросил у Поттера Рон. — Сомнительно, — клацнул зубами Гарри. — Хвосторога сейчас вообще неуправляема, ее ничем не пробьешь, — он внезапно обернулся к мелко трясущейся на скамейке Забини: — Действительно, Блэйз, шла бы ты в замок… — А вы? — вскинула брови девушка. Причем это самое «вы» позиционировалось где-то между Гарри и Драко, Рону доли девичьего внимания не полагалось. — А мы тут останемся. На всякий случай, — сообщил ей Рональд, прекрасно понимавший и без всяких там провидчески-эмпатических талантов, что и всякий, и случай будут обязательно. Иначе и быть не могло по закону жанра дурацкого романа-эпопеи под емким и весомым названием «жизнь». — Никуда не пойду, — поджала губы та. — Где это видано: бешеных драконов выпускать на поле? Это же нарушение… — А ты где меньше чем за сутки до начала Турнира умудришься зверье таких масштабов достать? — передернул плечами Гарольд. — И транспортировать? И с властями договориться? Мерлин Великий, Блэйз, да Дамблдору надо памятник ставить за грамотную развертку в нынешней ситуации. Он ведь даже работу хоть как-то организовал… по успокоению драконов. Другое дело, конечно, что ни грамма толку с этого не было. — Ха! Покажите мне заклинание, которое сработает после приема «внутрь» аширы! — фыркнул Уизли. — Теперь только отварами на коре змеедуба отпаивать и ждать, пока само все на нет сойдет… — Блэйз, дуй с поля, говорят тебе! — рявкнул Гарольд, с силой вжимая омнинокль в переносицу и внимательно следя за происходящим на поле. Только слепой бы не заметил, его короткого, на доли секунд, поворота в сторону гриффиндорской трибуны. Беспокоился, ох как беспокоился Гарольд. И было из-за чего. Взвизгнул металл. Хвостовое крепление вместе с огромной тяжелой металлической плитой взвилось в воздух и с грохотом приземлилось прямо за хвосторогой. — Мерлин и Моргана! Ну и силища! — восхищенно заорал Уизли. В поднявшемся шуме его никто не услышал. — Гарри, это точно из-за зелья! Я знаю! Наверняка, хвосторога еще и защиту какую-то получила магическую! Мне брат рассказывал… — он повернулся к другу, чтобы в красках передать ему особенности своего детства, связанные с рассказами Чарли о бытье-житье драконоводов. Однако Гарри Поттеру такие тонкости были, как любили выражаться в Магическим Мире, «до Люмоса». Он упустил-таки из-под контроля свою вторую оболочку. И теперь в дело снова вступил Ангол собственной персоной, который, между прочим, по обоюдной договоренности все с тем же Гарри пытался сэкономить как можно больше времени для пребывания в этом мире. Испуг от грохота и прошедшей по песку дрожи от падения многофунтовой плиты пробрал драконицу даже сквозь мутную пелену вызванной зельем ярости. Коротко рявкнув, хвосторога прижалась всем своим длинным хитинистым брюхом к земле и пружинисто распрямила лапы. Цепи просто-напросто лопнули. В воздух вместе с драконицей взвилась целая туча песка. Суетливо и совершенно без толку забегали по полю авроры. Повскакивали в панике первые ряды трибун. Бывшие зрители, они же — ярые болельщики, бросились к выходам. Перекрикивая друг друга в невыносимом шуме, в панике орали что-то непосредственные организаторы Турнира, присутствовавшие на первом состязании. Короткими, резкими движениями взмахивал палочкой Альбус Дамблдор, быстро и точно возводя щитовые купола над теми участками поля, куда приходились «точки соприкосновения» с обломками стен загона и всеми частями тела взбесившейся хвостороги. Последней полет давался особенно тяжеловато — мешала намертво прицепленная к хвосту плита, болтавшаяся на весьма длинной и, как ни странно, все еще держащейся «молодцом» цепи. Дела были не просто плохи, даже архискверны. Совершенно сдуревший от ужаса Джереми юлой крутился на метле, едва-едва несмотря на всю свою маневренность избегая участи быть сначала зажаренным, а потом с особым цинизмом съеденным. Само собой, ему было не до того, чтобы смотреть, куда конкретно он летит — удачно захваченное с земли в результате одного из пике золотое яйцо бы удержать, и то хорошо. Поэтому теплая и дружеская встреча с скамейками гриффиндорской трибуны удивлением не стала. Четвертому Чемпиону вообще не до этого было: сработал мощнейший из всех известным магглам и волшебникам инстинкт — инстинкт самосохранения. Только у магов он обычно подкреплялся необычайнейшим чутьем на те места, где имеющейся опасности можно было избежать с минимальными потерями. На счастье еще не совсем пришедшего в себя, а потому и плохо осознающего происходящее Джереми до этой самой «точки абсолютной безопасности», которую безошибочно идентифицировало магическое чутье, бежать было недалеко — всего-то в другой сектор. И все это с довольно тяжеленьким трофеем в виде золотого яйца, чудом не утерянного при падении, в охапку. Опять-таки ничем иным кроме удачи нельзя было назвать и то, что венгерская хвосторога в этот момент отвлеклась на активно ее чем-то достававшего с поля Ангола. Благодаря образовавшейся короткой передышке гриффиндорец успел ловко прихватить с собой зазевавшуюся Грэйнджер, почему-то очень внимательно наблюдавшую за происходящим на слизеринской трибуне. Отлеживаясь после Турнира в Больничном Крыле, Джереми Поттер еще долго будет удивляться этому поступку… — Что здесь происходит, черт побери? — хрипло крикнул вынырнувший из клубов пыли и дыма Реджинальд. За ним по упорно отказывающимся сдавать свои позиции деревянным скамьям вприпрыжку неслись Гербиус и Флер. — Импровизированная постановка под названием «Укрощение дракона», — буркнул Гарольд, перебравшийся на два ряда выше для лучшего обзора. — Идиот, что он творит… Стоп, беру свои слова назад. А за одно только вот это я готов впервые поблагодарить своего брата, — картина случайного спасения Грэйнджер отвлекла его от хвостороги, успевшей сменить цель с того «мельтешащего черного пятна» на целую россыпь черно-зелено-серебряных пятен на трибуне как раз немного выше уровня ее морды. Спохватившийся Гарольд в порыве извечного героического идиотизма, передавшего по наследству от предыдущих поколений Поттеров, сиганул вниз, намереваясь совершить извечный прыжок «грудью на амбразуру». Гениальной логики, доставшейся уже от многих поколений Эвансов, не хватило, чтобы сообразить, что в этот раз номер не пройдет. Озлобившейся хвостороге было совершенно наплевать на Гарольда и все его сверхъестественные укротительские штучки. Драконица просто-напросто хотела кого-нибудь сжечь, а потом триумфально сожрать, доказав, что она еще о-го-го какая вся из себя — в полном расцвете сил, красоты и злобства. Другие варианты не рассматривались. Поэтому ее постигло жесточайшее разочарование, когда тщательно выверенный в направлении и температуре поток огня почему-то цели не достиг. Точнее достиг, но цели с этого не было ни холодно ни жарко. — Поттер, мантикора тебя задери! Идиот! Дубина ты этакая! Думать же башкой своей дырявой надо! — орал Малфой-младший, вынужденный исполнять роль всеобщего спасителя и закрывать попавших под огонь товарищей щитовыми чарами. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! — Н-да? — только и выдал главный «спасенный», наблюдая за тем, как стойко держатся щитовые чары, внешне напоминающие стенку мыльного пузыря изнутри — со всеми радужными разводами, мелкими пузырьками воздуха и ужасающей тонкостью. — Идиот, — еще раз, для полной острастки, буркнул Драко. Яростно плюющаяся огнем драконица, осознав, что ее атаки не приносят пользы, перешла к более действенному методу выскребывания жертвы из укрытия. Метода сия уходила корнями в глубокую древность, когда еще на небе звезд было больше, солнышко светило ярче, травка — сочнее, зеленее и вкуснее, а маги были ничем не хуже Мерлина. Кратко говоря, венгерская хвосторога, после приличного разгона в воздухе, боднула шипастой мордой щитовой купол. Прижавшихся друг к другу вплотную (Драко Малфой со своими магическими способностями все-таки не резиновый, чтобы все поле разом накрыть) и скрючившихся под ним магов ощутимо тряхнуло. — Знаешь, Малфой, все-таки идиотина последняя здесь только ты, — отплевываясь от набившегося в рот песка, пожаловался Уизли. — Что-о? Ты мне вообще спасибо сказать должен! — мгновенно взъярился тот. — Я тут всем жизнь спа-а-а… — Щит держи! — крикнул ему Реджинальд, опомнившись после первого шока и тоже вскинув палочку. Увы, от его щитовых чар толку особенного не было. Тарану в виде здоровой самки-дракона их смести со своего пути было как нечего делать. Удар повторился. Хвосторога явно недоумевала, почему до сих пор не приносил результатов древний и до сих пор не дававший не единой осечки способ выведения противника из равновесия и живого состояния заодно. Взметнувшийся с поля песок встал в воздухе сплошной стеной, из-за махательных усилий драконицы не имея возможности даже осесть на предметах гардероба все еще присутствующих на поле магов. Зато в весьма приличных объемах получилось осесть на трибуне: песком заметало аки снегом почти по щиколотку. Гербиус, в отличие от своих ближайших родственников — брата и кузена — геройствовать пока не намеревался. Он терпеливо выжидал более подходящего момента. Однако вовремя пихнуть ближе к середине заглядевшуюся куда-то Блэйз и галантно набросить на плечи скромно ютившейся с самого краешка щита Флер свою мантию ему было ничуть не трудно. И ничего, даже мелкие положительные деяния временами в крупной суматохе бывают очень полезны. — Нет, это ж надо догадаться использовать именно чары «пузыря», — бурчал Рон, вытряхивая из волос вездесущий песок. — Чтобы нас импульсом било после каждого удара и я регулярно носом пропахивал трибуну. Ты «кольчугу» применить не мог? Она же инерцию в отличие от этого дуремарства, — он указал на истончающуюся пленочку щита, — самостоятельно гасит, а не переносит на другие объекты… Э! Малфой, это же не значит, что ты вообще должен все чары снять! Погоди! Эта зараза опять нас таранит! — в разыгравшейся во всей красе песчаной буре локального масштаба драконья туша виднелась довольно расплывчато, однако направление движения спутать было сложно. — Resistentia! — коротко приказал выбравшийся из свободно гуляющего по останкам трибуны песчаного вихря Алгиз, вскидывая правую руку с арморумом на ней. — Отступайте назад, — бросил он обалдело наблюдающей за «триумфальным явлением народу» слизеринско-шармбатонской команде. — Куда? — завопил Драко. — Куда нам отступать? Вылез тут, раскомандовался! Сам знаю, что мне делать! — вошедшего в раж Малфоя уже совершенно не беспокоило, кто перед ним находится. Куда важнее было достижение великой и единственно верной цели: спасение своей шкуры. — Драко, не надо… — сделав умоляющее лицо, дернула его за рукав Блэйз. — Они же нас защищают! — А когда я щит поставил мне ни один гад последний спасибо не сказал! — продолжал тот, тем не менее послушно отступая на несколько шагов и загораживая собой Блэйз. — Малфой, два шага назад, один влево и умолкнул насовсем, понял? — сухо скомандовал Гарольд. На еще одну демонстрацию характера не было ни сил, ни времени. Да и Поттер, как известно, в трудной ситуации никогда бесполезной чуши не молол. — Рон, встань на мое место. — А? Сейчас, — закивал тот, предчувствуя интересность развития событий. — Можно поживее? — недовольно осведомился маг Защиты. — Момент, — будто из-под земли вынырнули (а на самом деле — всего-то поднялись по шатким останкам лестницы) Ангол и Драэвал в компании с яростно кашляющими от песка Джереми Поттером и Гермионой Грэйнджер. Четвертый Чемпион соображал в экстренной ситуации туго, а потому милостиво позволил сбросить себя мертвым грузом куда-то в район самой дальней скамьи, где он и под присмотром будет находится и не помешает никому. Спасенная им дама, несмотря на все свои умственные задатки, перед лицом такой яростной, свирепой и совершенно нелогичной в своих действиях опасности в виду последнего пункта катастрофически не знала как дальше быть. Поэтому и живой ценности тоже особенно не представляла. Как, впрочем, и нервно икающая Блэйз Забини, впервые за свою короткую и бурную жизнь оказавшаяся, фигурально выражаясь, в нескольких дюймах от приличных размеров зубастой пасти, норовящей ее сожрать. Сие приключение было ей пришлось в новинку и уже категорически не нравилось. — Мерлин и Моргана, какое же нынешнее поколение богатое всякими дарованиями! — присвистнул Драэвал, оглядывая столпившихся магов. — Построение три на три? — Бери выше, — коротко хмыкнул Ангол. — Эй, мисс, гениально применившая чары подчинения! Встаньте-ка в центр. Будем сейчас всех спасать вашими усилиями. Попытаете удачу еще раз со своими чарами. Вы двое, — он указал на Гербиуса и Реджинальда, — ровнехонько слева и справа от нее. Что делать — сами знаете. Треугольником окрест них — ты, — клацающая зубами Грэйнджер вскинула глаза, — ты, — теперь Блэйз, — и вон то воплощение бесполезности, — последнее относилось к Джереми. — Встаете рядом с Поттером, Малфоем и Уизли. Никому кроме этой мисс, — несмотря на серьезность ситуации, Флер не преминула окинуть своих «соперниц» гордым взглядом — мол, доверили ей дело такой важности, а они тут все на подхвате стоят. — Палочками не махать. Гарольд, пока отойди назад, «цепь» замыкать рано. — Двенадцать, — констатировал Алгиз, с заметным напряжением удерживающий защитные чары. — Не слишком-то хорошо. Перебор. Огромный перебор. — Уверен? — задумчиво осведомился Драэвал, становясь справа и позади него. — Трое — мы, еще трое — они, — кивнул на Поттера, нарочно стоящего в шаге от того места, где он по предположению Ангола должен был находиться. — А эти трое сойдут за Пустых. Те двое ребят из Шармбатона страхуют и в общую магическую схему не входят. Девчонка, выходит, на самом острие будет. На нее сейчас огромный поток пойдет. Что тебе не нравится-то? — А попод`гобнее можно? — нахмурилась Флер. — Что, все-таки от меня т`гебуется? — это был первый вопрос, прозвучавший после лихой и быстрой расстановки Анголом всех по нужным местам. — Снова используете ваши импровизированные чары подчинения, — пояснил тот. — А мы все, — Драэвал обвел рукой собравшихся, — обеспечим необходимую магическую силу, чтобы дракона даже после зелья с аширой пробрало до самых печенок. — Эй, а нам что делать-то? — спросил Гербиус, возжелавший, как и его братец, принять самое активное участие в их спасении. Да и чем Мерлин не шутит — вдруг все обернется свершением какого-нибудь доселе невиданного подвига? — Стоять там, где стоите, — ответил ему Ангол, замерший рядом с Гарри Поттером и Гермионой Грэйнджер. — И тянуть все лишнее на себя. — А-а… — глубокомысленно протянул Гербиус. Впрочем, он так ни черта и не понял ни в схеме действия и в самом построении, в отличие от кое о чем догадавшегося брата и, само собой, посвященного во все детали кузена. — Интересно, чем там заняты профессор Грюм и профессор Дамблдор? — очнулся от своих внутренних переживаний Джереми, еще сильнее вцепившись в единственное свое сокровище — золотое яйцо дракона, из-за которого и приключился весь нынешний бедлам. Хотя куда больше, чем ответ на данный вопрос, его интересовал вид на Флер Делакур в парадной Чемпионской форме сзади и сбоку, отлично обозреваемый с его позиции. Чуть справа и сзади молча скрипел зубами и мысленно проклинал всеми возможными способами порядки мироздания Драко Малфой. Третьим за ними стоял мрачно ухмыляющийся маг Времени Драэвал. — Я видела, как они уводили с поля зрителей, — облизав высохшие губы, тут же щедро сдобрившиеся благодаря ветру песком и мелкой пылью, произнесла Гермиона. Нельзя сказать, чтобы происходящее ей слишком уж нравилось или хоть как-то обнадеживало… Но раз здесь с совершенно спокойным и послушным видом присутствовал Гарольд Поттер, трем неизвестным магам можно было довериться спокойно и без раздумий. В это она верила так же четко как и в то, что утром Солнце вставало, а вечером — уходило за горизонт. Незыблемые истины, особенно те, что отпечатались глубоко в сердце и душе, не поддаются воздействию времени и ситуаций. — Там внизу авроры табунами носятся, — презрительно хмыкнув, сообщил Алгиз, продолжая держать щитовые чары «сопротивления». Он так и остался стоять впереди всех. За ним, соответственно команде мага Атаки, пристроились Рон и Блэйз. — Когда нас вызвали, эти олухи пытались дракона снизу смертельным проклятием подбить. Как будто они в своей аврорской школе не проходили на монстрологии… — Сейчас такого предмета нет, — напомнил ему Драэвал, выжидательно переминаясь с ноги на ногу. Слишком долго не показывалась хвосторога, и выглядело это подозрительным. — …что драконье брюхо мало того — прочнейший хитин, так и магию отражает получше, чем… Ах ты ж, гадина! — щит натужено загудел, отражая удар здоровой стальной плиты. — Значит, от хвостового «балласта» она избавилась, — прокомментировал Ангол. — Ждите. Поттер, который Гарольд, отсчитываешь десять секунд с моей команды и встаешь между мной и ней, — Гермиона слегка подалась в сторону, освобождая место. — Понял, — кивнул тот. — Если все пойдет так как надо, кое-кому удастся осуществить мечту всей своей дурацкой жизни, — хмыкнул маг Атаки. — Это ты там про что сейчас? — встрепенулся Алгиз. — «Полное отрицание» наконец-то применишь, — судя по тону, командир Триады нагло ухмылялся. — Поттер, время! — Совсем с ума сошел, что ли? Хочешь, чтобы я до головешек обуглился? — мрачно спросил маг Защиты, поворачивая к нему голову. — Сейчас сам поймешь, — если опять-таки судить по тому, как была произнесена эта фраза, ухмылка стала еще шире. — Вот уж точно — лопоухая мечта детства, — закатил глаза Драэвал. И тут Гарольд Поттер, отсчитавший положенные десять секунд, сделал шаг вперед. С высоты драконьего полета они казались этакой трехконечной звездой с маленьким таким уплотнением в центре. Три острых луча, выстроившихся практически ровнехонько под углом сто двадцать градусов друг к другу, по трое магов и еще одно трио в центре. Если бы венгерская хвосторога, и так обладавшая неоспоримым интеллектуальным преимуществом перед другими драконами, обладала бы еще большим умственным объемом (да еще и лишними знаниями), она бы призадумалась. А заодно напряглась и отложила бы идею немедленного уничтожения цели. Но увы, иноземная драконица не была знакома с командной магией и, тем более, знать не знала, что у Триады давным-давно вошло в привычку реализовывать самые невероятные планы. К тому же бедная хвосторога даже понятия не имела, чем отличаются друг от друга построения «три на три» и «двенадцать». Она вообще не подозревала о том, что вон те мелкие копошащиеся в земле существа, изредка неприятно щекочущие ее какими-то искорками, способны выдать нечто поистине достойное. Элементарная система магических построений, завязанная на хорошо (и, между прочим, не просто так) известном в волшебном мире числе три, существовала задолго до появления Триад, как таковых. Впрочем, ведь и они тоже, если так подумать, вышли все из тех же командных построений магов — этакое новшество, минимализирующее затраты на живую силу и прием магической энергии. Построение «двенадцать» отличалось от своих собратьев отнюдь не только названием и количеством участвующих в нем волшебников. Существовала еще и огромная разница в самом способе передачи энергии на «острие». Первая уровень магии — внешний треугольник, набирающий на себя максимум возможной мощи. Самые выносливые маги, способные поддерживать высокий темп рекой льющейся сквозь них силы. Второй уровень — центральный треугольник, задерживающий часть энергии в себе. Маги с наибольшим резервом силы, способные задерживать ее в себе, при этом не разрушая свою же физическую оболочку и окружающее пространство и передавать, контролируя поток, остальным. Третий уровень — внутренний треугольник. Пустые, они же — «Безмажное множество». Те, кто искусно манипулирует крупицами инородной магии, виртуозно вызывая ее из пространства или же тонкими струями вытягивая из товарищей. Такова была эта схема в идеале. А с тем, что в экстренной ситуации соорудил из «подручных материалов» Ангол, общего она имела процентов семьдесят от силы. И то лишь в общих чертах. — Зачем ты смещение поставил? — недовольно осведомился Алгиз, поводя плечами. Дышать стало гораздо легче — песок отступил. Запахло озоном. Тихий низкий гул в ушах и ощутимо подрагивающий воздух. Магический поток пошел напрямую на них. Чудовищные массы силы разрядами проходили к центру, надежно задерживаясь усилиями магов первого и второго уровня. — А где ты настоящих Пустых видишь? — вопросом на вопрос ответил маг Атаки. — Облегчаю всю конструкцию как могу, знаешь ли. Потому что очень хотелось бы выжить после сегодняшнего дня — у меня еще масса незаконченных дел осталась, — он рассеянным жестом отряхнул полы плаща. — Мне начинать? — отчаянно нервничая, спросила Флер. — Подожди. Алгиз, чары, — скомандовал тот. — Ну ладно, где наша не пропадала… Была не была! Omnia generalis negato! Разом ухнул куда-то весь магический поток, окутывающий выстроившихся в боевом порядке волшебников. Так же настороженно звенеть и дальше тишине помешал солидный треск разваливающейся на глазах трибуны — ее будто аккуратно отсекли со всех сторон. Ни намека на хоть какую-то полупрозрачную магическую прослойку, означающую работу защитных чар. Вообще ничего. Пустота. Да только еще песок наконец-то осел. — Поздравляю, — упавшим голосом произнес Алгиз, осторожно наклоняясь вперед. — Мы неизвестно куда ухнули дикое количество силы, а сами с этого ничего не получили… А дракон-то где? — Сверху, — Ангол меланхолично скрестил руки на груди. — Что? — все мгновенно задрали головы. Маг Атаки переглянулся с Гарольдом, и последний с той же неспешностью скопировал его позу. Разобравшись наконец, что таран «лоб в лоб» не действует, венгерская драконица решила пойти иным путем — этакой бомбочкой с сюрпризом сброситься на спрятавшихся за щитом магов сверху. Да и щит-то вроде у них работать перестал… Тонкие струйки дыма, едва заметно просачивающиеся сквозь расшатавшиеся, а кое-где и треснувшие доски, внимания хвостороги не привлекли. Да и откуда ей с высоты своего полета было какие-то там мелочи разглядывать? Зато когда эти же самые тоненькие и еле-еле видимые струйки внезапно обрели плотность и хлесткость, взметнувшись в воздух и прямо в полете зафиксировав Хвосторогу, приятную многофункциональность щита «Всеобщее отрицание» оценили все и сразу. — А теперь аккуратно погружаете ее в сон, — напомнил Гарри шармбатонцам их задачу. Болтавшаяся в воздухе позорной пародией на воздушный шарик венгерская хвосторога злобно зыркала на магов, облегчая им тем самым задачу зрительного контакта. — Только вы там с ней помягче… Жалко же — дракон-то здесь совсем не при чем. — Ага, «не при чем», как же, — буркнул себе под нос Гербиус. — А кто нас угробить пытался в течение последнего получаса? — Ее зельем вчера опоили, — вступился за драконицу Уизли. — В поилках успокаивающая настойка была, а какой-то умник туда ссыпал аширу. — Найти и надрать уши, — вынес вердикт Реджинальд. — А то и нечто посерьезнее сделать. Дракон же вам все поле разворотил! И хорошо если не убило никого… — Дамблдор наверняка все заранее просчитал и успел всех вывести, — с интересом наблюдая за манипуляциями Флер, протянула Блэйз. — Он у нас такой… Все всегда знает. А внизу с отрядом авроров и целым Аластором Грюмом в нагрузку шествовал по полю тот самый Альбус Дамблдор, вовремя успевший всех отправить в замок. Блэйз даже представить не могла, насколько она была права. * * * Участников «миссии спасения», как только дракон был обезврежен и с величайшей осторожностью переправлен в загон в черте Запретного Леса, сразу же отконвоировали в директорский кабинет. Впрочем, скорее — эскортировали, поскольку за такие геройства награждать надо, а не нравоучительные лекции читать и ругаться. Героям сердобольно выдали по плитке шоколада, чашке чего-то горячего («Спаивать нас собираются», — прокомментировал Малфой-младший, учуяв запах глинтвейна) и одному пледу в каждые руки. Зачем понадобились горячительные и, в прямом смысле — согревающие, объекты, оставалось загадкой. Ну разве что забраться на диван и медленно, со вкусом, накативший после активный действий стресс снимать. Триада от бесплатного «набора» отказавлась и, сославшись на срочные дела (при этом очень таинственно перемигиваясь с директором Хогвартса), испарилась в неизвестном направлении. — Хорошие у тебя помощники, Альбус, — оценил их старания и дисциплинированность Грюм. Он стоял, оперевшись одной рукой на кресло, в котором восседал уморенный тяжкими подвигами, а потому и только вяло шевелящийся Джереми Поттер. — Глаза не мозолят, лишний пай на себя не тянут, появляются только в экстренных случаях… Поделись секретом, а? Где таких толковых ребят нашел? — Хочешь к себе в Аврориат переманить? — усмехнулся тот в ответ. — Там, где нашел, Аластор, больше уже нет… Фу-ух, — окружающим была предоставлена редчайшая возможность присутствовать при уникальном явлении — облегченном выдохе Великого и Ужасного Белого мага Альбуса Дамблдора директора школы Хогвартс. Соприкоснулись с вечным и высоким, что называется. — Могу только сказать, что нам безобразнейшим образом повезло. С дивана невнятно поддакнул Драко Малфой, и, спохватившись под взглядами старших магов, не ожидавших такой наглости, уткнулся в свою чашку. Его с усмешкой ткнул в бок сидящий рядом Рон: мол, распоясались мы, не привыкли, что в компании Дамблдора иногда себя надо сдержаннее вести. — …Чтобы драконы, уточню — самки, так долго сопротивлялись измененному действию… — Это истинное чудо, Альбус, — пафосным тоном провозгласил Игорь Каркаров, как один из директоров школ-участниц, он обязан был присутствовать. — Чудо, что почти все Чемпионы успели пройти первый тур до того, как сработало это ваше… — Чудо, Игорь, что никто не погиб, — мягко поправил его Дамблдор, — и нет серьезных увечий. Двое Чемпионов к моменту высвобождения венгерской хвостороги были вне квиддичного поля, а зрителей мы при поддержке авроров вовремя эвакуировали. — Так вот они чем там занимались… — фыркнул Гербиус, вместе с Флер и Реджинальдом рассевшиеся на диванчике за могучей спиной своей директрисы. — Зрителей они спасали… — Еще большее чудо произошло благодаря стараниям присутствующих здесь молодых людей, — широко улыбнулся директор Хогвартса, одаривая всех видимых ему со своего места героев благодарной улыбкой. — Если бы не их смелость и решительность… — Дамблдор замолчал. — …В общем, это одно из командных заклинаний. Нечто вроде обходного маневра для единовременного вытаскивания из пространства большого количества магии, — в полный голос продолжал Гарри Поттер, пояснявший Гермионе Грэйнджер тонкости использованных чар. На примостившуюся у окна парочку в пледах недовольно воззрились старшие маги. — Поттер, цыц, — вяло бросил ему Драко. — Нам тут благодарственную речь зачитывают, — заботливым жестом Малфой накрыл своим пледом тихо посапывающую у него на плече Блэйз — от нервов и горячительного девушку сморило окончательно. — Вот сам и помалкивай, — назидательно подняв палец, заявил Гарольд и кивнул директору: — Вы продолжайте, профессор, мы внимательно случаем, — и они с Гермионой как нив чем не бывало продолжили разговор, отвернувшись к окну, чтобы не смущать общественность своей наглостью. — Одним словом, цепь крайне неприятных случайностей закончилась для нас большой удачей, — быстро закруглился директор Хогвартса, продолжая мирно улыбаться. Вот что значит — многолетняя выдержка. — Конечно же печально, что Румынский Драконарий получит обратно своих питомцев в таком плачевном состоянии, но, я уверен, спасенные жизни того стоили. — Я согласна, самое главное — ученики не пост`гадали, — царственно кивнула мадам Максим. — Ту`гни`г издавна считался весьма опасным. Нам очень повезло. — Кстати о жизнях, Альбус, — кашлянул Грюм. — Ты все жалуешься, что я и мои люди ничего не делаем… — вышеозначенные «люди» мелко задрожали, переглянулись и поспешно отступили на шаг к стене. В числе вызванных «на ковер» помимо, конечно же, главы аврорского отряда, была и Тонкс, успевшая каким-то таинственным образом по-дороге сбить с шкафной полки увесистую стопку книг. — Все в порядке, Нимфадора, — понимающе кивнул распавшейся в извинениях Тонкс Дамблдор. — Давно пора мне у себя порядок навести, да все никак руки не доходят… — он взмахнул волшебной палочкой, возвращая книги на место. — Так я, собственно, что хотел сказать, Альбус, — Грозный глаз продолжил, — мы нашли того, кто подсыпал в чан с зельем для драконов эту траву… как ее там… — Аширу, — подсказал с дивана Рональд. — Ашира она называется. Используется… используется… а в самом деле, где это она используется? — удивленно икнув, он впал в глубокие раздумья по поводу назначения данного вида магической травы. — Мелкие градуса не держат, — захихикал Гербиус, за что тут же получил с соседнего дивана от своего кузена подушкой в лицо. — В общем, — Глава Аврориата изобразил на лице глубокую скорбь (или она была неподдельной?), — это был Дэви Маркс. — Ч-чего? — Джереми так и подскочил в кресле. — Этот придурок? — Ну-ну, Джереми, вы же с ним дружили… — пожурил его директор Хогвартса. — Предатель! — завопил тот. — Гад! Меня из-за него чуть дракон не сожрал! — Ну не сожрал же, — скептически отозвался его брат и повернулся к Грюму: — Это действительно был Маркс? — Он самый, — нехотя отозвался Грозный Глаз, сверля Гарольда тяжелым взглядом. — А еще у мальчишки напрочь память стерта о том, кто ему приказал это сделать… — Ну так ведь, ик, конечно он не, ик, сам это все провернул, — закивал Уизли. — Где бы он столько этой… ну как ее… я же только что сказ… ик! — Аширы, — напомнил ему Малфой-младший. — Да! — воодушевился Рон. — Где бы он ее сам достал? Наверняка за всем этим кто-то стоит! — Какие деятельные молодые люди… Avec charme, — похвалила их активность и желание разбираться и дальше в этом запутанном деле директриса Шармбатона. — Деятельный молодой человек отрубился, — сообщил парой секунд позже Драко. — Дэви… — Гермиона нахмурилась, переводя взгляд с одного Поттера на другого. — Зачем ему это понадобилось? Они с Джереми действительно были хорошими друзьями, только в этом году что-то не заладилось… — У него отца убили из-за моего братца, — пожал плечами Гарри. — Вероятно, дело в этом. — Это когда еще такое случилось? — подскочил на месте Джереми. — Уже забыл? — ехидно осведомился его брат. — После Чемпионата по квиддичу. Он тебя от иссушающих чар Алекто Карроу закрыл. — А ты откуда знаешь? Тебя там не было! — взвился младший из братьев. — Не в этом дело. Мы находимся в непростой ситуации. Мальчик, вероятно, хотел отомстить за погибшего родителя. Он оказался отличной целью для хитроумного и коварного мага, — медленно произнес директор Хогвартса, — поставившего себе целью во что бы то ни было сорвать Турнир Трех Волшебников. — Ладно тебе, Альбус, — поморщился молчавший Каркаров. — Ты не о Турнире беспокоишься, а о Мальчике-Который-Выжил. К тому же именно он и является причиной всех наших нынешних проблем… ну неужели не видно, что это так? — он всплеснул руками. — Мне кажется, ты неправильно поставил вопрос, Игорь. Причиной всех наших нынешних проблем является уже в который раз пытающийся возродиться Темный Лорд, — Дамблдор внимательно взглянул на своего «коллегу» поверх очков-половинок. — Мне кажется, этот разговор больше не для ушей юных магов, — от волнения меняя местами в предложении слова, произнесла Олимпия Максим. — Они наве`гняка давно мечтают об отдыхе… — Да-да, Олимпия, дорогая, вы правы как никто другой, — поспешно закивал Альбус Дамблдор. — Хватит мучить нашими взрослыми глупостями уставших после таких серьезных приключений молодых людей… — короткий взгляд, доставшийся Драко Малфою и Гарри Поттеру (Рон, с учетом тихого похрапывания во сне, не брался в учет), явно говорил им, что вечером директор ожидает всю компанию на традиционный «разбор полетов». — Вам действительно пора расходиться по гостиным. Не стоит и далее томить товарищей отсутствием новостей с поля битвы, не так ли? — Прихватил бы, что ли, Уизела с собой, — прикидывая, как бы ему половчее поднять с дивана Блэйз и без лишних приключений доставить ее до девчачьей спальни в подземельях, бросил Гарольду Драко. — Я Джереми до гостиной провожу, — спохватилась Гермиона, поспешно отходя к своему товарищу по факультету. — Ага, все ясно, — вздохнул Гарри. — Тогда ладно, мы пошли. С Роном получилось несколько сложнее, чем с Блэйз, поскольку последнюю весьма и весьма хлипкий местами Малфой все-таки взял на руки (его «героическое» выражение лица при этом было лучше не наблюдать). Рыжее же достояние Всея Слизерина такого обращения с собой бы ни за что не простило, да и, в общем-то, изначально такой идеи даже не возникало. «Левикорпус» использовать по-отношению к лучшему другу… Практично вроде бы, но не по-товарищески. Да и Слизерин в своих кругах такое обращение отнюдь не ценил. Пришлось Взвалить бренно дрыхнущее тело на спину и с тем же выражением лица, что и у Малфоя, волочь Рональда до подземелий. Правильно говорил Гербиус, вместе с братом и сокурсницей выставленный за дверь следом за ними: мелочь градуса не держит. С шармбатонцами расстались у Зала Лестниц — им возвращаться нужно было в когтевранскую гостиную (Рон при упоминании о Когтевране блаженно улыбнулся во сне). Ну а слизеринцев поджидала встреча с менее приятным обществом, поскольку в гостиной у них совершенно наглым образом «прописались» дурмстрангцы, которым требовались все блага цивилизации, а не абы где сооруженные из абы чего гостиная и спальня. Вспомнив, что ему сегодня предстоит весь вечер находиться на довольно близком расстоянии с Виктором Крамом, Гарольд Поттер мысленно в который раз себя проклял за поспешность решений. Ну кто ему мешал не корабль при помощи василиска таранить, а какую-нибудь другую, не менее неприятную подлянку учинить?

Своих героев, блещущих больше неисправимой гриффиндорской глупостью и тягой к приключениям, чем слизеринской хитростью и умением вовремя смываться, если дело вдруг запахнет жареным, встречали тепло и радушно. Посапывающего во сне Рональда аккуратно уложили на диван и заботливо накрыли притащенным из спальни покрывалом. На тумбочку рядом поставили кем-то щедро выделенную «чашку-подогревашку» с дымящимся чудодейственным отваром чайного вида, весьма и весьма способствующем адекватному восприятию мира после «сморения» кружкой-другой глинтвейна. Чашка эта новшеством не являлась и в народе известна была давно, правда под разными именами, поскольку использовалась с разными целями — она же «походный заварочник», она же «бродилка», она же «кипелка»… И еще целый десяток подобных этим названий, отражающих весь широкий спектр применения. Тот, кто первым придумал зачаровывать обычные глиняные кружки с крышками на полную многофункциональность, для Истории остался неизвестен. Зато все отлично знают, что этот умный малый и жутчайший прохвост мгновенно обогатился. И как же иначе, если одна-единственная чашка могла и сама в себе два дня поддерживать свежей чайную заварку (дальше разумный магический объект начинал отвратительным голосом нудеть по поводу вреда здоровью), мгновенно кипятить воду и держать ее при нужной температуре? И это за вычетом иных быстро обнаруженных «народом» свойств иного характера. Как раз с этой замечательной чашки и ведут свой «род» так называемые «умные котлы», используемые в алхимических лабораториях по всему миру. От своей предшественницы они отличаются разве что размерами и более-менее уживчивым характером, поскольку сама «подогревашка», возгордившись от возложенной на не миссии, совершенно выпала из реальной жизни. И разнообразнейшие пакости, беспробудно устраиваемые хозяевам всеми поколениями этого артефакта — всего лишь одна из граней уникального в своей гадостности характера магического изобретения. Как говорится, «лень — двигатель прогресса». Но за нее еще и платить приходится. Более или менее проснувшаяся по возвращении в гостиную Блэйз отправилась досыпать свой сон в девчачью спальню, ответив жесточайшим отказом на предложение отправиться на слегка припозднившийся праздничный обед (он же, как в таких случаях происходило, плавно перетекал в не менее праздничный ужин). В общем-то, не она одна отказалась от общества других студентов. Слизерин едва ли не всем составом предпочел остаться в подземельях, решив пожертвовать грандиозным пиршеством ради рассказа Гарольда Поттера. На самом же деле все обстояло куда как более прозаично: слизеринцам нужен был хороший повод отправить свой «диверсионно-разведывательный отряд» на кухню с целью утаскивания оттуда чего-нибудь вкусного и в больших количествах для шумной факультетской пирушки закрытого типа. А если еще и учесть слухи о том, что и в святая святых Хогвартса просочилось влияние Малфоев — в преданности хозяевам Добби никто не сомневался — смотаться на кухню и слезно вымолить воз и целую тележку вкуснятины (да чтобы с приличным запасом вышло — на следующие разы) было просто-напросто делом наивысшей чести. Высоким долгом. Ибо не для себя одних же стараются — для всего факультета, пускай и, признаться, по-слизерински-то и думают, и стараются. А, значит, очертя головы никто в омут не бросится и презренному Гриффиндору не уподобится — все пройдет строго по заранее разработанному плану, составленному с учетом всех конспираторских способностей, передаваемых в славных семьях Последователей Слизерина из поколения в поколение. Кратко говоря, все очень и очень непросто. Бодрствующих героев дня «расположили» в гостиной со всем возможным комфортом и почтением к их уникальным персонам, для чего выдрали из-под окопавшихся в гостиной дурмстрангцев кресла и отпихнули их подальше от теплого местечка у камина. А еще погодя, чуть подумав, и вовсе вытурили обрадованных триумфом своего Чемпиона (и порядочно надоевших всему факультету) «гостей» на праздничный пир — совершенно не церемонясь и не оказывая еще одному «герою» дня должного почтения. «Их Светлостям» же нижайше предложили рассаживаться поудобнее и соизволить выдать для слушателей нечто захватывающее дух и потрясающее воображение. Поттер долго сомневался, стоит ли ему вообще весь этот цирк терпеть и не согнать ли всех на праздничный обедоужин в честь окончания первого тура. Совесть, которой покоя не давало назначение на должность старосты факультета, еще пару раз что-то полупридушенно просипела и позорно откинула свои копытообразные конечности. Откуда-то сбоку Малфой выдал свое сакраментальное бурчание о том, что, мол, как Грэйнджер о чем попросит, так сразу стелемся ковром. А если свои братья и сестры по духу (и зуду во всех частях тела, к слову, поскольку адекватных и спокойных людей на факультете Слизерин отродясь не водилось — у каждого обязательно была своя собственная маленькая, но очень весомая шиза) с просьбой обратятся, так ведь не дождешься от такого-сякого-окаянного-Поттера, чтобы он хоть языком шевельнул. И такой-сякой-окаянный сдался. Победители возликовали и приготовились слушать отчет об очередной «серии» похождений по хогвартским просторам. Заодно, следом за дурмстрангцами, услали младшие курсы в Большой Зал. Дабы от лишних — мелких еще и неразумных — ушей избавиться и продемонстрировать, что ничего с их факультетом не случилось, и Слизерин за один световой день вчистую не вымер. Младшекурсники конечно на устроенную им дедовщину поворчали-поворчали, но ситуацией прониклись и, дружно пообещав потом своим «старшим» устроить за это небо в алмазах, отправились-таки на празднество. Пересказывался главный подвиг дня в красках, со всеми вкусными подробностями и причитающимся «ахами» и «охами» восторженной аудитории в самых ответственных моментах. Одарили заслуженным хмыком «цвет Шармбатона» за то, что не растерялись и поддержали в ответственный момент. Но когда разговор без какого-либо удивления для самих слизеринцев свернул на обсуждение использованной во время битвы против хвостороги магии, Энни Грисер, почетная наставница и «боевая подруга» Блэйз в делах болтологических, сообразила, что где-то кроется большой подвох. И чем больше в словах главных рассказчиков вечера звучал энтузиазм и чем сильнее разгорался спор на почве всеобщей просвещенности в нюансах темной магии, тем яснее Энни понимала, что ее, так жаждущую узнать все подробности о дамблдоровых помощниках, ловко обводят вокруг пальца. — Это все просто замечательно, — торопливо произнесла она, когда не на шутку разошедшиеся слизеринцы собрались будить Рона, дабы он выступил в роли третейского судьи в их споре (Уизли успешно от них отбрыкался, не соизволив для этого даже проснуться). — Про садиста-Крама мы послушали (и, кстати, согласились — мог бы выбрать менее болезненные для дракона чары), аврорский позор обсудили, даже Дамблдора за оперативность действий успели похвалить. Только что-то вы, ребята, на самую интересную тему ничего не говорите… — Это что еще за тема такая? — напрягся Драко Малфой, подозревая, что их с Поттером словесно-умолчательные манипуляции уже раскусили. — А те трое магов, которые вас так лихо организовали, — хитро улыбаясь, пояснила Грисер. — Да что там рассказывать-то? — отмахнулся Гарольд. — Маги как маги… — Ну не скажи, — Сандерс решил поддержать свою кузину. — Про них вообще никому ничего неизвестно, кроме самого Дамблдора. В школе их никто не видел, хотя они, по идее, должны постоянно находиться в Хогвартсе — на случай, если нашему директору понадобятся. Или вы хотите сказать, что им Дамблдор каждый раз через камин сообщения отправляет: требуется, мол, срочная помощь — раздолбаи-авроры опять недоглядели… да смешно же! Малфой, в деланным вниманием слушавший вдохновенную речь Джека, демонстративно зевнул. — А с каких пор в Магическом Мире каминная сеть — единственный способ отправлять послания? — ехидно осведомился он. — Да у Дамблдора же воз и целая тележка возможностей этих магов вызвать! И вообще, у него феникс есть, а у этой птички способности такие… что поттеровскому кейнерилу и не снились, — хитро ухмыляясь, поддел он друга. — Но-но! Ты слишком плохо знаешь Ракшаса, чтобы с умным видом тут рассуждать, лучше он феникса или хуже, — весьма натурально оскорбился Гарри. Малфой-младший демонстративно скорчил презрительную рожу. — Слушайте, хватит уже разговор на другие тему переводить, а? — попросила Грисер. — Не хотите про дамблдоровых помощников рассказывать — так сразу и скажите. — Что мгновенно будет означать смертный приговор, — недовольно буркнул Поттер. — Энни, ну чего ты от нас хочешь, а? — утомленно прикрыв глаза, спросил он. — Вас послушать, — Гарольд окинул взглядом собравшихся в гостиной слизеринцев, — так Дамблдор перед нами ежедневно отчет держит обо всех делах в Хогвартсе. — А разве нет? — излишне бодрым тоном переспросила Мари Стоун, пытаясь обратить в шутку нависшее над гостиной напряжение — чем именно занимаются трое слизеринцев под руководством Дамблдора и что вообще хочет грандиозного учинить директор, знать хотели все, причем уже довольно давно. Только до сих пор случая не представлялось Поттера к стенке припереть и потребовать ответов на все животрепещущие вопросы. — Представь себе, ситуация как раз-таки обратная! — саркастически бросил Драко. — А откуда мы знаем? — демонстративно пожал плечами Дональд, скрестив руки на груди. — Мало ли что у вас там творится. Может, вы втихаря на директора «Империус» наложили и теперь вертите им как хотите? — после этой, вне всяческих сомнений, гениальной теории, Малфой со смеху чуть с дивна не свалился. — И вообще, вдруг эти дамблдоровы маги-помощники вы и есть? — хмуро косясь на развеселившегося Драко, продолжил Уэйзи. — Вас же, вон, тоже трое, — он кивнул на мирно посапывающего во сне Рона, даже и не подозревающего о том, какие вокруг разгорелись страсти. Однако какое-то чутье Рональду все-таки подсказало, что неплохо бы во сне посильнее так лягнуть присевшего рядом (за нехваткой горизонтальных поверхностей) Уэйзи. Чтобы чушь не порол. Гарри демонстративно подпер кулаком подбородок и добрым-добрым, по-дамблдоровски всепрощающим и всепонимающим взглядом уставился на Дональда. По стройным рядам рассевшихся вокруг слизеринцев пошла волна дрожи. — А теперь сам подумай, что ты только что сказал, — посоветовал он стушевавшемуся старшекурснику. — Донни, ты что, совсем дурак? Такую ерунду ляпнуть! — Энни отвесила ему порядочный щелбан. Тот совсем стух. — Ну мало ли… — пробормотал он, медленно пунцовея под ехидными ухмылками товарищей по факультету. — На шестом курсе уже учишься, а все как маггл, только что в магический мир попавший, честное слово! — закатил глаза Сандерс. — Тебя послушать, так еще и Дамблдор каким-нибудь Темным Лордом окажется! — Да что ты ко мне прицепился! — вскочил уязвленный до глубины души Дональд. Разделывание под орех на глазах у «дамы сердца», расположения которой незадачливый шестикурсник добивался уже второй год, в собственных же глазах его опускало ниже уровня плинтуса. — Ладно, ладно, все! — Стоун соскочила с подлокотника дивана, оттаскивая в сторону разъяренного Уэйзи, собравшегося решить назревшую проблему в виде излишне ревностно оберегающего свою кузину Джека единственно верным и самоутвердительным способом. — Успокойтесь. — Действительно, глупо как-то получилось, — нерешительно протянул Рой Йоркхард, покосившись на Дональда, злобно бурчавшего в сторону Сандерса всякие гадости. — Поттер, ты уж меня прости, но не верю я, чтобы вы с Малфоем и Уизли могли быть этими тремя магами. Да, вы ребята для своего возраста умные, да, вляпываетесь во всякие ситуации постоянно, но как-то это слишком уж… несоотносимо. Даже если допустить, чисто теоретически, что вы каким-то образом умудряетесь находиться в двух местах одновременно… — Да что вы как дети малые! — вскинулась Энни. — Даже в Магическом Мире это ну никак невозможно! Не существует чар таких! Ну неужели никто вообще лекции Флитвик не слушал? Он же об этом как раз в начале года говорил. — Значит, «раздваивание» невозможно, так, Энни? А Маховик Времени? — медленно и со вкусом произнес Гарольд. — О нем ты подумала? — Малфой незаметно показал ему кулак и с крайне зверским выражением лица провел рукой по горлу. Поттеровское хождение по самой кромке лезвия, особенно в такой серьезной ситуации, его очень и очень напрягало. — Поттер, уж ты-то что ерундишь? — скривился Джек. — Что мы, слепые что ли, по-твоему? Да вы же даже ростом отличаетесь! Я уж не говорю про все остальное. Рой вообще правильно сказал — несопоставим ваш уровень с тем, что те трое вытворяли. — А откуда ты знаешь, какой у них уровень? Ты хоть раз вблизи их магию видел? — Слушай, но это же чисто умозрительно видно! — всплеснул руками Нотт. — И понятно. — Чисто умозрительно и Катрин с Дерек ничего криминального не замышляли, — Гарри откинулся на спинку кресла. — Нет, не то тут, — подал голос из своего угла Фэррис. — Ощущаетесь вы по-разному. Честно, — кто-то скептически хмыкнул — приплетать «высшие материи», всякие там интуиции и чутье, не слишком-то любили даже маги. Но совсем другое дело, что они-то их и не отрицали. И временами даже прислушивались. — Так, что-то мы уже совсем не в те дебри, — пробормотала Энни, нервно теребя в руках край мантии. Она уже успела крепко пожалеть, что начала весь этот разговор. — В общем, — девушка звонко хлопнула ладонями по коленкам, — все это ерунда. И спрашивала я совершенно об ином. По-моему и ежу понятно, что и дамблдорова триада… — Что ты сказала? — встрепенулся мрачно зыркавший по сторонам Драко. — Ну трое их. Логично же — триадой-то назвать, — пожал плечами Сандерс. — Короче говоря, вы и они — разные люди, — подытожила Грисер. — Я не знаю, как там другие считают… — «другие» при этом недовольно зашумели, мол, думают они совершенно так же и нечего тут напраслину возводить. — Но я во всю эту ерунду не верю. И вообще, Донни, тебе меньше надо уроки прогуливать и по Хогсмиду болтаться, — менторским тоном выдала она в спину Уэйзи, чье оскорбленное достоинство потребовало немеленой ретировки в мальчишечьи спальни шестого курса. — А то скоро деградируешь до уровня гриффиндорцев… Ну а ты что молчишь, Поттер? Чего на меня так уставился? — Энни, тебе незачем меня убеждать в том, что я и Ангол… ну или там Алгиз или Драэвал — это не одно и то же лицо, — спокойно произнес тот. — Я-то это знаю точно, потому что с ними постоянно у директора вижусь и пока что-то не заметил, чтобы кто-то из этой дамблдоровой триады, как ты их назвала, хотя бы в чем-то на меня был похож. Ты убеждаешь, в первую очередь, саму себя себя и весь факультет. Мне это совсем ненужно, — Малфой беззвучно открывал и закрывал рот. Ненадолго разбуженный воплями Уэйзи Рон снова углубился в странствия по стране Морфея — все уже решили и без него, а, значит, надо ловить момент и отсыпаться впрок. Собравшиеся в гостиной ради факультетских посиделок и непринужденной болтовни на самые обычные, ни в чем не заумные темы, слизеринцы внезапно ощутили себя не в своей тарелке. И даже больше — макнутыми Поттером в лужу по самую голову. Они действительно уверяли сами себя. И только для самих себя придумывали логичные доводы, против которых, после их высказывания, уже никак не пойдешь. А Гарольд молча слушал и улыбался. Спокойно так и без лишнего для себя напряжения «за ручку» вел к тому выводу, который нужен был ему самому и который теперь, как бы не грыз червячок сомнения, все равно был единственным приближенным к реальности. Он не устраивал сцен, не пытался доказать, что вообще ни к чему не причастен. Гарри вообще ничего не делал, чтобы хоть как-то разуверить всех в том, что он вместе с Роном и Драко имеет хоть какой-то отношение к «дамблдоровой триаде». И поэтому теперь он «на коне». Они сами себя во всем убедили, и напопятый теперь идти уже ой как поздно. Остается только все принять так, как есть. Если не знать о существовании чего-то, это не значит, что оно не существует. Один из главных законов Магического Мира уже настолько приелся всем его обитателям, что вспомнить о нем никто даже и не удосужился. А ведь казалось бы… — Кстати, в тему про Дамблдора и Темную Магию, — начал было Йоркхард, но тут же смолк под тяжелыми взглядами собравшихся в гостиной. Один раз уже сами себя с чужой подачи в лужу посадили — и все, хватит, вредно для гордости. — Да ладно, знаю я, что это тоже та еще чушь. Просто интересно: он весь такой в белом, а к себе в помощники каких-то подозрительных темных магов взял… Не странно ли? — Да ну тебя, — отмахнулся Сандерс. — А то ты не знаешь, что Дамблдор — величайший манипулятор всех времен и народов, даром что «весь такой в белом». — Нет, все вполне логично, — пожал плечами Теодор. — С чего это ему, Великому Светлому Магу, воплощению добра и справедливости, руки-то марать? Пусть грязными делами занимаются те, кого к этому статус обязывает. Стандартная логика всех этих гриффиндорообразных — Дамблдора, Грюма… Ну, всех в общем. Чему вы удивляетесь? Это же «светлые», — одобрительное гудение слизеринцев послужило залогом то, что думает так не он один. Логика и здравый смысл снова вытеснили то, что едва-едва ощущало напряженное до предела магическое чутье, а потому и не давало покоя. Но на то оно и чутье — всего лишь абстрактное «шестое чувство», чтобы посмеяться над ним и не взять в расчет. И только потому, что Великий и Ужасный, неоспоримый здравый смысл подсунул якобы-непогрешимую картинку реальности. — Что-то Эйвери задерживается, — подала голос Трэйси, предпочитавшая если уж и вступать в беседы, то исключительно на темы, которые ее незнание и отсутствие интереса к политической ситуации в мире не вскрывали. — А кто вообще догадался его на кухню отправить? — уперев руки в бока, поинтересовалась Энни, обводя строгим взглядом растерявшихся товарищей по факультету — резкую перемену объекта разговора и, тем более — настроений главных спорщиков, ожидать-то ожидали... Но выбор совершенно прозаической темы убил на корню всю моральную к этому подготовку. — Выбор действительно странный, — неодобрительно хмыкнул нарисовавшийся в гостиной Северус Снейп. За ним ввалился убитый Эд вместе с Муном и Карроу в качестве интеллектуального элемента, а так же с Крэббом и Гойлом в виде главной тяговой силы. Как ни странно, «похищенное» с кухни продовольствие (а на деле — наверняка добровольно и даже в излишних количества отданное домовиками) конфисковано не было и под взглядом Снейпа смиренно «доползло» до факультетского стола. — Поттер, если мне не изменяет память, вас назначили на должность старосты уже более месяца назад, — искомый староста нервно сглотнул, потому как если он чем-то и занимался, то только в самом начале своей «организаторской работы», а дальше просто-напросто рукой на все махнул, предоставив разбираться во всем Вини Номаре. Совесть после такой глобальной подлости, как ни странно, большую часть времени не мучила — только так, эпизодически повякивала, но быстро замолкала. — И не могу сказать, чтобы со стороны ваша деятельность, исключая сегодняшний массовый прогул обязательного мероприятия, была заметна, — Снейп, конечно, очень сильно покривил душой, потому что иногда, от нечего делать, Гарольд проворачивал-таки какие-нибудь грандиозные проекты, которые должны были качественно улучшить жизнь своего факультета (или обратные им акции в виде прибавления тому же факультету огромных проблем). Да и в узде он Слизерин держал крепко — кроме него самого подрывной деятельностью направленной на Хогвартс в целом и «инородные тела» в частности никто не занимался, что заметно снижало поток снимаемых баллов. Спросить, в чем же он виновен на этот раз, Гарри наглости не хватило — сказался изредка просыпающийся инстинкт самосохранения. Показаться на глаза своему декану с аналогичным мыслям выражением лица не позволила все та же совесть. Поэтому пришлось, сгорбившись, молча отсиживаться в кресле и ждать, пока ему в открытую объявят причину недовольства. — Вопрос адресуется всему четвертому курсу, — медленно и с расстановкой начал мастер зелий. Четвертый курс в полном своем составе срочно заскрипел мозгами, лихорадочно вспоминая, в чем он провинился хотя бы в течение последней недели. Если не брать в расчет доведенную на последней практической работе до предынфарктного состояния МакГонагалл и приклеенного во время завтрака к своему стулу Грюма. — Приказом директора вы были освобождены от занятий Защиты от Темных Сил с Грозным Глазом и переведены на самостоятельное обучение. В связи с этим меня очень интересует, за прошедшее время кто-нибудь из вас хоть раз раскрывал учебники? — слизеринцы пристыжено помалкивали. Само сбой, четверокурсники уже и думать забыли о том, что, дабы оправдать доверие директора и доказать собственную самостоятельность, они должны были заниматься самообразованием. Ну какая тут учеба, если прямо под носом столько всего интересного происходит? Снейп обвел мрачным взглядом пришибленных студентов. — Значит, без контроля извне обойтись все-таки не удастся, — без особой радости в голосе (все-таки наивно надеялся на сознательность своих учеников) подытожил он. — В таком случае, весь четвертый курс будет сдавать мне устный зачет перед рождественскими каникулами по материалу первого семестра. Не сдавшие зачет к Святочному балу допущены не будут. — К какому-какому балу? — навострила уши Панси Паркинсон. — Святочному, — снисходительно повторил Снейп. — Если бы вы присутствовали в Большом Зале, то, несомненно, услышали бы объявление директора. Ну а поскольку вас там не было… рекомендую обращаться по всем вопросам к старосте Слизерина, который, вне всяческих сомнений, обладает требуемой информацией в полном ее объеме. Потому что он, конечно же, был на собраний старост, проходившем перед началом первого утра, — Гарри нервно икнул. Он вообще знать не знал, что в природе существуют такие страшные вещи, как собрания старост. Как всегда эффектно вывалив на головы своих подопечных кучу информации и вдоволь насладившись полученным результатом, зельевар поспешил ретироваться. — Когда в следующий раз решите отправить на кухню мистера Эйвери, — бросил он напоследок, в своей привычной манере ненадолго задержавшись на пороге гостиной, — отправьте ему в сопровождение кого-нибудь, кто знает хотя бы мало-мальски стоящие маскировочные чары, поскольку мисс Карроу с возложенной на нее задачей не справляется. — На нас авроры наткнулись, — шмыгнул носом Эдвард под вопрошающими взглядами приятелей, когда их декан соизволил покинуть территорию обитания слизеринцев. — Чуть на месте не убили… — Злость срывают, — со знанием дела, но все равно как-то вяло и тоскливо прокомментировал Нотт. Настроение было однозначно испорчено — сначала Гарольдом, со всеми его секретами, даже частичное раскрытие которых (да и то — кто там кому и что раскрыл? Как были одни загадки, так и остались…) никакой радости не принесло. Теперь вот еще и Снейп решил подарочек на Рождество устроить… — Что делать будем? — обводя взглядом «товарищей по несчастью», выделявшихся на фоне остальных слизеринцев особенно понурым видом, спросил Драко Малфой. — В принципе, вам сейчас проще всего отправляться прямой дорожкой к Большому Озеру и устраивать массовое утопление четвертого курса факультета Слизерин, — попытался пошутить Сандерс. — А если серьезно, то, по-моему, дергаться уже бесполезно, — выдал он. — Спасибо, утешил, — скривился Роджер Мун. — Шансов нет в любом случае, — пожал плечами Йоркхард. — Если вас аттестовать Снейп собирается, это значит, как ни учи, все равно выше «удовлетворительно» не получишь. Даже с учетом того, что мы — его факультет… все верно! Тем более высоких баллов не получите! Поттер, директор же вам сказал, что учитываться будет только годовой экзамен, так? А этот зачет Снейп, судя по всему, только сейчас «изобрел», значит, и результаты будут только у него на руках. — Это если ему не потребуется объяснять, почему весь четвертый курс на Святочном балу не появился и повторно бойкотирует «обязательное мероприятие», — хмыкнул Эйвери. — А ему и не потребуется, — заявил Гарри. — Он же именно этого от нас сейчас и добивается — в авральном порядке начать заниматься и за месяц пройти практически всю программу первого семестра. Причем, скорее всего — еще и лишнего выучить, потому что мы только примерно знаем темы занятий первого полугодия. — И добьется ведь, — процедил Нотт. — Тьфу ты, черт! И во всем ведь Грюм виноват! Мысль о том, что, в общем-то виноват как раз таки сам Гарольд, деликатно решили умолчать, но от того, что идея «всеобщего спасения» принадлежать должна именно ему, отказываться не стали. Иначе зачем же сначала Снейп того за отсутствие желания поработать на благо своих товарищей по факультету попрекал? Неспроста, ох как неспроста. Поскольку, если взглянуть в глаза действительности, только Поттер мог так всех организовать и грамотно раздать кому надо пинки, чтобы действительно суметь практически за месяц пройти программу семестра. И еще после этого сдать тому же Северусу Снейпу на «отлично». Эта логичная и, в общем-то, несложная мысль молнией пронеслась по откомпостированным участием в выяснении междусобойных отношений умам четверокурсников. — Поттер, — подал голос в повисшей тишине Роджер Мун. — Надо что-то делать, — с особой значимостью в голосе произнес он. — Ты не поверишь, но я как раз над этим сейчас и думаю, — саркастически бросил тот. — Может… какие-нибудь дополнительные уроки организуем? — робко предложила Трэйси. — Только не в гостиной, — сразу же выступила против Винни. — Я, как вторая староста, накладываю вето на дальнейшее разгромление гостиной. По-вашему, нам Дурмстранга в полном составе мало? Гарольд, даже и не думай тут ваши занятия устраивать! — громко произнесла она, обращаясь к впавшему в глубокие раздумья Поттеру. — И так места нет, а вы тут еще хотите практическую часть оттачивать… — Да знаем уже, — отмахнулся Эйвери. — Может, в подземелья пойдем? Места там много, стены прочные… — А то, что на них сковывающие магию чары наложили, ты забыл? — резко спросил Малфой-младший. — Чего? — вытаращился тот. — Когда успели? Зачем? — Для сохранности дурмстрангцев, которые по нашим подземельям от скуки таскаются круглосуточно. — Это еще что, — внезапно произнес Гарольд. — Дамблдор лично блокирующую завесу на вход в старые подземелья поставил. Я там на днях был — битый час их обойти пытался. Все бесполезно. Эйвери совсем скис. — Так не честно, — буркнул он себе под нос. — Предположим, с местом проведения дополнительных занятий проблем не возникнет, — осторожно начал Гарри. Малфой-младший громко фыркнул, демонстрируя этим все свое отношение к затее друга. — Но это пол дела. Надо узнать темы занятий, надо по учебнику все просмотреть от корки до корки… — Я слышала, что Грюм задания давал не по заявленной в списках учебных пособий книге, а вообще по какому-то аврорскому талмуду… тьфу, как же он называется-то? — нахмурилась Миллисента, пытаясь вспомнить название. — «Учебник по подготовке для поступающих в аврорскую школу», — подсказал ей Поттер. — Знаем, плавали. Книжка так себе — толку от нее в теоретическом плане не слишком-то много — едва ли можно приличное объяснение найти. Зато насчет практики там дело хорошо поставлено. — Ну нет, нам такое счастье незачем, — сразу высказался Теодор. — С практикой, я думаю, тут и так ни у кого проблем нет, — четверокурсники, переглянувшись, дружно закивали. Эд проводил тоскливым взглядом старшекурсников, пересевших за стол — к расставленным на нем коробочкам с принесенным с кухни съестным. У них никаких проблем со сдачей ЗоТИ не было, так что и обсуждать ничего, а, значит, можно приступить к самой приятной части вечера. — Но вот что касается теории… — Э, нет, погоди, — возразил Драко. — С практикой у нас, поверь, тоже полным-полно проблем. Ответный взгляд Нотта ясно показал, что по его внутренней шкале положение Малфоя-младшего упало сразу на добрый десяток пунктов. — А Малфой-то прав, — с ленцой в голосе протянул Гарольд. — В том, что большая часть из нас уже сейчас вполне может добрую пятую часть известных в Магическом Мире черномагических заклинаний среднего класса применять, сомневаться не стоит. Тут я согласен. А вот что касается стандартных защитных и атакующих чар… — Зачем они мне? — пожал плечами тот. — Да я знаю гораздо более… — Мы все очень много знаем, — прервала его Миллисента. — И «более», и «менее». Ты думаешь, Снейп не в курсе этого? — А зачем тогда… — За надом, — буркнул Поттер. — Ему надо, чтобы у нас знания программе учебной хоть в чем-то соответствовали, а не только домашних наработок касались, понимаешь? То, что мы помимо учебы знаем — целиком и полностью на нашей совести. Но программу мы должны знать в любом случае. — Ну и кто нас просвещать будет? — скептическим тоном осведомился Эйвери, скрещивая руки на груди. Мун многозначительно повел бровями и скосил глаза в сторону поттеровского кресла. Тот скорчил рожу, но ничем иным недовольства не выдал. — У меня есть условия. Много-много условий, — после нескольких секунд молчания, Гарри сдался. — Мы тебя внимательно слушаем, — ухмыляясь, заявил Мун с видом «я своего добился». — Поттер, а ты уверен, что тебе это надо? — ткнул его локтем в бок Малфой. — Тебе заняться больше нечем? — Эй-эй, не сбивай человека с рабочего настроя! — невнятно воскликнула Энни, дорвавшаяся наконец до своих любимых пирожных с кремом. — Посторонних убедительная просьба не вмешиваться, — Малфой адекватно среагировать не успел, поэтому порции язвительностей от него не дождались — пришлось ограничиваться нейтральной фразой. — Во-первых, вы действительно будете заниматься, — Гарольд негромко хлопнул ладонью по подлокотнику, привлекая к себе внимание. — А то мы не ради этого все затеяли! — отфыркнулась Дафна. — Гринграсс, вы все это затеяли только потому, что надеетесь «выехать» из собственного незнания на моем горбу, — отпарировал он. — Из уважения к нашим общим чисто слизеринским качествам я это облекаю в более или менее приличные выражения. Вообще-то такая вещь обычно по-другому называется. Так вот, если вы все надеетесь, что каким-то неведомым образом умудритесь сдать зачет Снейпу, при этом только с умным видом мне кивая на занятиях и ничего не делая, то вся все, — он внимательно посмотрел на подобравшихся однокурсников, — все очень крупно заблуждаетесь. — Поттер, ты что-то больно быстро в роль вошел, — Сандерс аж вздрогнул. — Нам тут второго Снейпа не надо — одного и так, за глаза хватает. А то как бы он в порыве вдохновения и нам ни с того ни с сего внеочередную проверку знаний не устроил! — Я совершенно серьезно, — спокойно произнес Гарри. — Я-то, в отличие от вас всех, сдам все… — Ой, так уж прямо и сдашь! Ты! Снейпу! — засмеялась Панси. — Да он с тебя три шкуры спустит! — Может и спустит, — он пожал плечами. — Но останется ни с чем. Грюм преподает по аврорской программе, а я ее… не сказать что в совершенстве, но вполне прилично знаю — это точно. У меня базовый курс знаний есть. — Погоди, — прервал его Эйвери. — Ты сказал «во-первых», а дальше что? — Во-вторых, никаких прогулов. Два раза в неделю — не так уж и много, а, учитывая, что нам огромный материал учить, это даже мало. — Нормально, — кивнул Нотт. — Согласны. Дальше. — В-третьих, сдаем мы Снейпу, а это значит, что, несмотря на «устность» зачета, ждать стоит любых пакостей. Поэтому будет практика. И драть я буду со всех по три шкуры, — твердо закончил он. — То есть каждое занятие будет около двух с половиной — трех часов. Вы на такие жертвы готовы? Жевать перестали даже за столом старшекурсников. Что такое «драть три шкуры по-поттеровски» представление имели все. — Препод… новоявленный, — фыркнула Мари Стоун. — Профессор Поттер, а вы тут не зарвались ли, а? Детки, вы чего вообще тут локальный апокалипсис устроили? Из-за какого-то несчастного Святочного Бала так с ума сходить! — девушки недовольно заезжали на местах, смеривая товарку не слишком-то любезными взглядами. — Ну ладно, ладно, но все равно… — А мало ли что, — вдруг сказал Эдвард. — Вдруг Снейп и чего похуже запрета на присутствие на балу придумает? А? Это же Снейп. — Логично, — закивала Панси. — В общем, вы тут решайте все, чего хотите, — неожиданно мирно закруглил разговор Гарри. — Завтра к обеду скажете. А я с утра пораньше на всякий случай организационными вопросами займусь. На диване заворочался Рон. — А что все такие кислые? — сонно поинтересовался он, поднимая голову с подушки. — Что случилось? — Вот Рыжий к Дамблдору и пойдет, — буркнул себе под нос Малфой-младший. — И послушает, профилактики ради, какие мы тут все лопухи. * * * «С утра пораньше», да еще и в субботу сулило много всякого интересного и неожиданного. Начать хотя бы с того, что едва ли не впервые в своей жизни легший спать рано Гарольд Поттер в шесть утра как ужаленный подскочил на кровати. Норму сна выполнил — больше ни в какую. Таких же ненормальных как он больше не нашлось, и коротать время до девяти часов, когда большая половина адекватных умственно и физически людей придет в нужную кондицию, пришлось в гордом одиночестве. Если не считать утащенных ради ознакомления справочных пособий по ЗоТИ. Вопрос дополнительных занятий, как полагал юный Поттер, свое решение собирался сопроводить огромным количеством разного рода проблем. Начать стоило с того, что новоявленный «профессор», как метко заметила Мари Стоун, с широкими массами в этом плане еще не работал. Ну как сказать — широкими? В любом случае численность слизеринской составляющей превышала три человека — стандартный набор, к которому Гарри уже привык. И то, если учесть, что даже с Роном и Драко иногда казусы в обоюдном понимании случались, перспективы впереди маячили… странноватые. Опыта преподавания у Гарольда не было вообще, как и опыта управления большим количеством народу. Но надо же с чего-то начинать, верно? Поэтому он и нервничал, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Так, что-то неприятно зудело на самых задворках сознания. Мелькнула даже сначала мысль к Анголу обратиться за консультацией. Позже, после некоторых раздумий на эту тему, от помощи мага Атаки пришлось отказаться. Из чисто высокоморальных соображений, которые, как ни странно, еще оставались в буйной поттеровской голове. Во-первых, надо было отыскать какого-нибудь в меру разумного коллегу-старосту и выяснить у него все, что возможно про этот проклятущий Святочный Бал (где-то совсем уж глубоко скромно подняла лапку еще вчера оформившаяся при слове «бал» интереснейшая мысль, требующая обязательной реализации), грюмовы занятий и собрания старост. На Винни в этом плане рассчитывать не стоило: все, чем она занималось — это патрулирование подземелий напополам с тем же неугомонным Поттером, который, быстро перекусив во время завтрака, метался по всему замку в поисках Эрни Макмиллана — подходящего кандидата для расспросов. По факту, старостой Эрни еще не был — четверокурсников на эту должность никогда не ставили (кроме блистательного исключения в рядах Слизерина), однако Флитвик одному из своих лучших учеников уже дал понять заранее, что от «возглавления» факультета на ученическом уровне тот не отвертится. Поэтому Макмиллан всеми силами приобщался к быту и нравам таких высокоорганизованных существ как старосты. И информацией по важным для слизеринцев пунктам он обладал в полном объеме. К тому же Гарри все равно не настолько хорошо был знаком с нынешней парой старост Когтеврана, чтобы к ним с такими тотальными расспросами приставать, а с Эрни они были боле или менее неплохо знакомы благодаря дополнительным занятиям у Флитвика. — Кого-то ищешь? — у входа в когтевранскую гостиную обнаружилась странного вида белокурая третьекурсница с клипсами в виде желтых морковок и журналом «Придира» в руках. — Макмиллана не видела? — выпалил запыхавшийся Поттер, успевший до этого в общем порядке сбегать на восьмой этаж — проверить, не произошло ли каких неприятных изменений с Выручай-Комнатой, которую он намеревался приспособить для общих нужд. — Эрни? — переспросила когтевранка, в задумчивости дергая себя за выбившийся из прически локон. — Он в Хогсмид собрался пойти. — А кто-нибудь из старост в гостиной есть? — надежда на конструктивную беседу с Макмилланом растворилась в пространстве: если он собрался в Хогсмид, то застрянет там, как минимум, до понедельника — самим же когтевранцам придется своего незадачливого товарища по факультету оттуда буквально выковыривать. Третьекурсница покачала головой. — Тьфу ты, черт, — перспектива оставалась одна-единственная и не то чтобы неприятная, но требующая высокой концентрации и проявления внутреннего мазохизма. — Ладно, спасибо. — Эрни что-нибудь передать? — уже в спину Гарольду крикнула девочка. Он только отмахнулся. Итак, если решать все прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик, какие есть варианты? Пуффендуй? Нет уж, увольте, к ним по поводу информационных заморочек лучше было не обращаться. Гриффиндор? Хуже и не придумать, если бы не одно «но», проходящее по той же «статье», что и Макмиллан. Из всего этого выходит, что идти надо в библиотеку, потому как утром в субботу искать в любых иных помещениях замка Гермиону Грэйнджер бесполезно. По дороге в библиотеку вспомнился пересказ Рона вчерашнего разговора с директором Хогвартса. Само собой, Дамблдор оскорбился в самых лучших своих чувствах, что прислали к нему одно только Уизли — откупаются, мол, совсем молодежь обнаглела. Но потом успокоился и пришел в более или менее приемлемое расположение духа. И Рональд был вынужден два с половиной часа своей жизни потратить на поддакивание разболтавшемуся с чего-то директору. Информативная часть по поводу подвигов на квиддичном поле из всей дамблдоровой «лекции» составляла процентов десять от силы — все остальное занимали наставления и воспоминания юности, которые старший маг невесть с чего решил передать своему «преемнику» по специализации в Триаде. У бедного Уизли к концу их беседы так голова распухла от обилия информации, что не помог даже фирменный чай, который галлонами в него вливал добросердечный директор Хогвартса вместе с подкармливанием сладостями. По возвращении в гостиную, к друзьям, Рон зарекся один ходить под вечер к Дамблдору — даже если от этого будет судьба всего Магического Мира зависеть, он свой нос в одиночку к директору не сунет. Потому что ради того, чтобы услышать, что, в принципе, все хорошо, но могли бы и получше поработать (это относилось к вызову Триады), пришлось «перелопатить» еще целый ворох ненужной информации, вываленной директором. …А главный объект утренних поисков Гарри Поттера окопался в разделе командной и комплексной разновидностей магии, которым посвящены были из всей библиотеки одна-две полки. Гермиона Грэйнджер, набрав себе стопку дополнительной литературы, с огоньком яростного азарта в глазах пролистывала некий «Толкователь комплексного чароплетения» балансируя с вышеуказанной стопкой в другой руке. — Тут ничего нет, — сообщил ей тихо подкравшийся сзади Поттер. — Ой, мамочки! — Грэйнджер испуганно вскрикнула и отскочила в сторону. Книжки посыпались на пол. — Гарри! Нельзя же так! — Можно, можно, — бурчал тот, собирая выпавшие из рук гриффиндорки увесистые талмуды и водружая восстановленную стопку на ближайший стол. — В хогвартской библиотеке по этим чарам ничего стоящего нет. — Уверен? — переспросила девушка, деловито оглядывая следующий ряд книг. — На все сто процентов. Между прочим, это «желтая зона». Сюда только старостам можно. — Гарри, хватит вредничать, — осадила его Гермиона. — Будь добр, достань во-он ту книгу… толстенькая такая, в темно-красном переплете. Я до нее дотянуться не могу. Совершенно не поймешь, как себя вести, что говорить и, чего уж греха-то таить, что думать. И так с обеих сторон. Они переглянулись. — Держи, — Гарольд достал с верхней полки искомый справочник. — Я все равно поищу. Ты вчера так мало рассказал про эти командные чары, а меня это очень заинтересовало, — призналась гриффиндорка. — Ну поищи, — пожал плечами Поттер. — Здесь только расплывчатые намеки. Конкретной информации никакой — слишком уж «не школьная» это тематика. Как, вообще-то и комплексные чары. Я, дурья такая башка, по ним работу собрался делать по нумерологии, а теперь даже и не знаю, откуда материал брать, — самокритично заметил он. — Так ты решил все-таки проектную работу делать? — заинтересованно переспросила Гермиона, усаживаясь на скамью. Похоже, она настроилась на долгий разговор. — Давно уже, — слизеринец сел напротив. Он, вроде, совсем о другом говорить собирался. Только вот о чем… — Думаю, лучше это, чем составленный лично Вектор экзамен в конце года. — Да… — задумчиво протянула она, опуская глаза. — А ты не знаешь, она в группе работать разрешала? — Понятия не имею, — пожал плечами он. — М-м… если профессор Вектор не запрещала вот так сразу, можно я тогда вместе с тобой буду работу делать? — робко спросила она. У Поттера на лицо чуть не вылезла глуповато-довольная улыбка. Насилу удержал. — Просто большую часть тем уже взяли, а мне хотелось бы что-нибудь посложнее, поинтереснее… А для уровня ученика их не так много… Но если ты, конечно, не против, — сбивчиво закончила она. — Да ладно, я согласен, — Гарри успокаивающе поднял руки. Чтобы не расплыться в торжествующей ухмылке потребовались титанические усилия. — Может, вдвоем что-нибудь стоящее найдем, а то в хогвартской библиотеке ты, все-таки, гораздо лучше меня ориентируешься, — польстил он самолюбию гриффиндорки. — Зато у тебя есть доступ к закрытой информации, — улыбнулась она. — Я имею в виду — как у старосты, — само собой, говорила она о другом. Поттер степень «ослизеринивания» оценил. — Я тут, собственно, спросить хотел кое о чем, — он, наконец, вспомнил, зачем все утро носился по Хогвартсу. — Насчет Святочного Бала. Девушка снова ойкнула. Задетые локтем книги опять очутились на полу. — Так. Все понятно, — убийственно-спокойным тоном произнес он. — Вообще-то я сначала другое имел в виду, — добавил он, наблюдая за тем, как Гермиона сама собирает книги. — Извини пожалуйста, — тихо сказал гриффиндорка, выглядывая из-под стола. — Ладно, ничего, забудь, — Гарольд скривился, как от зубной боли. — Я насчет кое-каких организационных вопросов хотел… — Честно, Гарри, я тогда как-то не подумала, — продолжала она, пропустив его фразу мимо ушей. — Я же еще в начале года было известно… — Да ладно, ладно, я понял, — он снова попытался перевести разговор на другую ему. Мозги кипели — еще немного и пар из ушей повалит. За доли секунд обрабатывались десятки вариантов действий Поттера в данной ситуации и их последствий. Ясно было точно, что опять себя выставлять дураком он не хотел (что, в принципе, в любом случае уже и так вышло). Как и новые неприятности сваливать на голову декану своей очередной смертоубийственной выходкой. И, что, наверное, все-таки стоило бы упомянуть в первую очередь, ругаться с Гермионой Грэйнджер. Все, хватит. Пол года промаялся из-за своего чисто детского и необдуманного поведения, чуть все не испортил из-за извечного гонора… Ну нет, баста. Пора вырастать из пеленок. И показать, наконец, кто здесь чего достоин. — Виктор ко мне еще до первого тура подошел, — жалобным тоном сказала Гермиона, понуро садясь напротив. — Я пообещала, что с ним пойду… Я не подумала… ну, то есть мы же тогда… и вот, я поэтому хотела… Вот так. — Что хотела? — не понял Гарольд, но вовремя прикусил язык. Ага, вот как… — Слушай, раз такое дело… — Я ему обещала, — совсем уж убито произнесла она. — Хочешь, я подойду к Виктору и скажу, что отказываюсь? Гарри тяжело вздохнул. Нет, это бесспорно было бы здорово — вот так все просто и понятно решить. Но кто-то только что сам себе пообещал, что дурью больше маяться не будет. И явит миру такое чудо, как достойное поведение. И вообще себя в результате выставит в лучшем свете. — Ты же пообещала, — он развел руками. — Мне присутствовать надо обязательно — как старосте факультета. Придется пару искать, — он безразлично пожал плечами. Гермиона мгновенно покраснела и поджала губы. — И как я тогда… — раздосадовано пробормотала она. — Ты… не сердишься? — Сложно сказать, — «все равно» было бы равносильно полнейшему краху. — В любом случае, виноват-то я. Девушка уже собралась было возразить, но смолчала. Однако, судя по лицу, мыслительный процесс пошел как раз по направлению «грехи всего мира лежат на плечах Гермионы Грэйнджер», а, значит, главная цель была достигнута. — Я тут, собственно, совсем о другом хотел спросить, — нейтральным тоном заметил Гарольд. — Нас с Винни… это вторая староста Слизерина, — пояснил он под вопрошающим взглядом Гермионы, внутренне еще раз убеждаясь, что не зря (ох как не зря!) наконец-то начал задумываться над своими действиями. — Так вот, нас на собраниях старост не было, так что мы не в курсе всех этих организационных моментов. Вас старосты вроде должны были уже сообщить, да и вообще, как выяснилось, ты все заранее узнала… — от крошечной такой, почти незаметной шпильки ну никак не удалось удержаться. — Не поделишься информацией? Девушка кивнула. — Подожди, я еще кое-что хотел спросить. Мы тут наконец-то собрались заняться изучением пропущенного материала по ЗоТИ… Можно у тебя до понедельника конспекты лекций Грюма взять? Темы занятий хочу посмотреть. — Домашнее задание надо? — спросила Гермиона, поднимаясь со скамьи. — Было бы не плохо. Он же вроде по какому-то другому учебнику их дает, верно? — Я сейчас все принесу. Подожди меня здесь, ладно? — она легонько коснулась его плеча. — Жду, — утвердительно произнес Поттер. Судя по решительному виду, прежде чем зайти в гостиную за конспектами и заданием, Гермиона попытается отыскать Крама. И исправить допущенную «оплошность». Вряд ли у нее получится, но это даже и не важно. Дело совсем в другом… Гарри довольно улыбнулся в спину быстро уходящей гриффиндорке. Итак, первая часть плана исполнена. С неожиданно приятными бонусами. Краму его девушка… на этой мысли он невольно запнулся, но потом мысленно сам себе кивнул… Да, его девушка Краму не достанется. Ни за что. И все это очень скоро поймут.

Невозможно было представить себе менее подходящую и, одновременно, наиболее стимулирующую для подготовки к неожиданной сдаче экзамена обстановку. С одной стороны грозно хмурился Снейп, обещая всем ленивым неучам в случае провала не только недопуск на бал, но и еще целую кучу неприятностей частного характера. Это как-то… более или менее дисциплинировало. С другой стороны наседали девушки со своими воплями и нервной беготней, потому как, по их мнению, один-единственный месяц — это слишком мало, чтобы как следует подготовиться к такому важному событию в таких ответственных условиях. Под этими самыми таинственными «условиями» подразумевалось наличие в школе учеников из Шармбатона и Дурмстарнга, перед которыми-то и должны были блеснуть красотой ученицы (а под их неусыпным контролем и ученики) Хогвартса. А вся эта кутерьма жутко раздражала, и на Бал со всеми его заморочками хотелось плюнуть. С третьей же стороны и самим девушкам (несмотря на нервотрепку), и затюканным в конец ими же молодым людям было все-таки интересно, что же это за зверь такой — «Святочный Бал»? В этих тяжелейших условиях мотивационного растроения у студентов четвертого курса факультета Слизерин, в собранности которым не помогал даже тот самый «великий и ужасный дисциплинирующий фактор», Гарри Поттер пытался хоть как-то организовать занятия по Защите от Темных Сил. Несмотря на бурное желание всех своих товарищей начать наконец изучение пропущенного за время вольных гуляний материала, с мертвой точки в виде утверждения Поттера на должность «преподавателя» дело дальше не сдвинулось. В выходные заниматься не захотели чисто принципиально — на то они и выходные, чтобы учебным процессом не портить. В понедельник у доброй половины слизеринцев-четверокурсников обнаружились какие-то совершенно мифические отработки (чуть ли даже не в результате излишне активного действия на нервы Бинсу, что невозможно в принципе в силу некоторых особенностей… х-мм… его характера). На вторник у кого-то были назначены курсы у Флитвика. В среду было просто-напросто много уроков, а четверг никто не любил и считал, что начинать новые занятия в четверг — дело, заведомо обреченное на провал (во всяком случае, так с весьма и весьма таинственным видом выразился Эдвард Эйвери). О том, что его банально дурят, наивный юноша Гарри Поттер понял только в пятницу, когда к моменту его возвращения в гостиную практически все, кто находился после занятий в состоянии «свободного плаванья», смылись в неизвестном направлении. — М-да, оказывается, и в Слизерине есть экстрималы, — несколько ошарашено выдал он, мгновенно подметив полное отсутствие присутствия однокурсников. С Роном и Драко все было ясно — первый сидел у Снейпа и решал под мудрым руководством зельевара тесты из Гильдии Алхимиков, которые ему исправно слал дедушка. Драко же куда-то в очередной раз отозвал Филиус Флитвик, по слухам, включенный в группу преподавателей, отвечавших за подготовку Большого Зала к Святочному Балу. Судя же по самодовольному виду Малфоя-младшего, в обучательно-наставительных целях подключенного к этому процессу, одним Большим Залом ограничиваться никто не собирался. Третьим «доверенным лицом» (ну или хотя бы более или менее внушавшей доверие личностью) была Блэйз, у которой как раз-таки для «исчезновения» поводов не было, но ее на горизонте все равно не наблюдалось. Поттер, бросив под стол сумку, развалился в кресле у камина. В такую рань он в гостиной появлялся редко, и был сей шаг для него крупномасштабным подвигом по одной простецкой такой причине в лице дурмстрангцев. Даже не столько их самих, оказавшихся при ближайшем рассмотрении ребятами более или менее приличными, сколько в их главном «герое», являвшемуся по-совместительству главным соперником в борьбе за нежное девичье сердечко Гермионы Грэйнджер. Хотя, конечно, акценты в этой борьбе были уже давным-давно расставлены, как и было ясно, как и с кем прибывает благосклонность «дамы». — Я дурак, да? — чисто риторически поинтересовался Гарольд у прилежно горбатившейся над сочинением по травологии Миллисенты. К чести Буллстроуд следовало бы сказать, что она была единственной, кто наседал на Гарольда с требованиями начать-таки наконец занятия и перестать заниматься дурью, при этом будучи в состоянии подкрепить эти требования немедленной готовностью отправляться «грызть гранит магической науки» под предводительством самого Поттера. — Ты просто очень доверчивый, — дипломатично ответила она, оторвавшись от написания работы. Поттер аж хмыкнул от удивления: о существовании такой черты своего характера он вообще впервые слышал. — Я же как лучше хотел, — потерев подбородок, сообщил он куда-то в потолок. — Помочь с занятиями. Как староста, как самый старший и умный в этом дурдоме. — Старший? — скептически осведомилась Миллисента. — Умный? — В моральном плане, я имею в виду, — Гарри, почуяв возможность развить целую дискуссию по поводу безалаберности своих однокурсников, оживился. — Это тоже как посмотреть, — Миллисента, обреченно вздохнув, отложила в сторону перо и размяла пальцы. Общению с товарищами, даже такими именитыми, она предпочитала одиночество, но раз уж кому-то потребовалась ее психологическая помощь… грех навыки не потренировать. Да и опять-таки, то же Поттер! Ну делать ему, что ли, больше нечего, чем нюни лить? Побурчит-побурчит, изобретет с ходу что-нибудь дельное, и меланхолии как небывало! — Милли, ты же сама человек… — он ненадолго задумался, подбирая фразу поточнее, — адекватный в отношении учебы, верно? — Угу, — одобрительно промычала та, бегло просматривая свой реферат. — Тогда объясни мне, такому непонятливому, какого Мерлина всю неделю я как идиот носился за нашими с тобой драгоценными сокурсниками, будто это именно мне надо ЗоТИ перед экзаменом у Снейпа подтягивать? Буллстроуд задумалась. У нее было как минимум три варианта действий, причем еще непонятно, какой из них больше всего подходил. Точно слизеринка могла сказать только, что Гарольду ее помощь в растолковывании «смысла жизни» не требовалась — он просто хотел кому-то пожаловаться на первую свою организационную неудачу. К тому же он и без нее прекрасно понимал, что в Слизерине «просто так» ничего не бывает — без сложностей в обычной жизни обходился только Гриффиндор, но и тот предпочитал за неимением естественных проблем изобретать искусственные. — А ты сам как думаешь? — она решила придерживаться той же линии поведения. Поттер был раздражен. Поттер был категорически недоволен поведением однокурсников. И если к нему сейчас полезть со своими советами, можно очень крупно нарваться. Хотя бы потому, что Гарри терпеть не может, когда ему подсказывают. Благодаря примеси гриффиндорского идиотизма в крови, он предпочитал до всех простых истин добираться своими мозгами, расшибая при этом своим же — своим, а не казенным каким-нибудь! — лбом мерлинову кучу стен. Вот такой вот путь воина. Но ладно, что хоть какой-то имеется… — Гады они все, неблагодарные и бессовестные люди… — Миллисента терпеливо слушала, перебирая в уме все типы трансфигурационных заклинаний из общего подраздела «неживое-неживое». — …И вообще, я на них на экзамене у Снейпа посмотрю — кто там ему хоть что-нибудь в ответ сумеет выдать! Вот тогда-то они и поймут, что меня надо было слушаться! А вот это уже было плохо. Она недовольно нахмурилась. Несдача Снейпу ЗоТИ грозила обернуться… пожизненными проблемами, ибо Мастер зелий помнил все. А что не помнил, то тщательно и скрупулезно записывал. А им еще здесь, дай Мерлин, три с половиной года учиться. Причем, насколько именно большие проблемы постигнут юные ветреные головы, не понимал, похоже, и сам Гарольд, отчего-то уверенный, что в «группу риска» он не войдет. — А оно тебе надо? — поинтересовалась у него Миллисента, решив-таки, что небольшое вмешательство в умственные процессы старосты к катастрофе вселенского масштаба не приведет. — Декан же тебя потом как следует отчихвостит. Скрипнул портрет Салазара Слизерина, открывая проход в гостиную тяжело дышавшему после долгого бега студенту. — Поттер! Фу-у-х, Мерлин Великий, наконец-то нашел…! — запыхавшийся Роджер Мун устало облокотился на спинку дивана. — Тебя где носит? Когда наконец с занятиями решим, а? Сколько уже можно волыну тянуть? Гарольд аж икнул от возмущения. Оказывается, еще он и виноват! — Роджер, не думаю, что это хорошая идея — обвинять в этом Гарри, — сухо произнесла Буллстроуд, смеривая Муна своим фирменным взглядом. — Он за повальный «прогул» курса ответственности не несет. — Ну да, я знаю, — с явным смущением на лице Роджер почесал в затылке. — Но с дополнительными занятиями-то что делать? Не знаю, как там другие, но я всегда готов, — и тут же поспешно добавил: — Ну, кроме понедельника. — Милли? — ерзавший в кресле Поттер повернулся в ее сторону. Судя по просветлевшему выражению лица, он уже что-то придумал. — Аналогично, — лениво отозвалась та, про себя облегченно вздохнув. — В понедельник у нас курсы у Флитвика. — Кто еще на них ходит? — тут же переспросил Гарри. — Мы двое, — Мун начал загибать пальцы. — Потом Панси, Эд и… и все — остальные там из Когтеврана. Ах да, еще Малфой иногда забегает. Но он регулярно у Флитвика «пасется», так что Драко не в счет. — Трейси и Дафна ходят к Спраут, — добавила Миллисента. — По средам. Про Уизли ты сам знаешь, а больше ни у кого занятий в неурочное время нет. — Значит, сами виноваты, — Гарольд довольно потер руки. Определенно, у него в голове оформился новый и куда более эффективный план по привлечению к учебе нерадивых сокурсников, чем розыски последних по школе и вправка им так не вовремя вылетевших мозгов. — Нас, конечно, маловато, но чем меньше народу, тем проще и эффективней идет образовательный процесс. Ну давайте тогда, собирайтесь, что ли. Сегодня мы еще успеем позаниматься. — Что? Прямо сейчас? — обалдело спросил Роджер. — Ты же сам только что говорил, что готов в любое время… — Кроме понедельника, — автоматически поправил его Мун. — А! Ну да! Я готов. Миллисента молча свернула пергамент и закрыла чернильницу. Чары сохранности, конечно, это большое дело, но пересохнуть зловредным чернилам все равно это все равно вряд ли помешает — больно пакостный норов был у самоподсказывающих чернил, способных шепотком надиктовывать рассказчику краткие выжимки из текста. Группа «активистов от учебы» без дальнейших возражений и с причитающейся покорностью последовала за своим новоявленным преподавателем на первый этаж — к Залу Лестниц. По дороге из подземелий на них совершено случайно наткнулся скучающий Нотт, который, так бездарно себя выдав, отвертеться от участия в первом поттеровском уроке Защиты от Темных Сил уже никак не мог. На лестничной площадке третьего этажа к ним присоединился Рональд, который, как выяснилось, тоже был порядочной подлюгой: занятия со Снейпом у него давно кончились, и Уизли, вместо того, чтобы оказать моральную поддержку своему раскисшему другу, занимался «окучиванием» рассевшихся в библиотеке когтевранок. Выяснив все обстоятельства, в которых «организовался» их первый урок, Рон, из чувства солидарности к Поттеру, быстро раскаялся во всех своих грехах и согласился добровольно вернуться на «путь истинный». На шестом этаже обнаружился спешащий в гостиную Малфой, как выяснилось, выгодно отличающийся от своих товарищей в вопросах дополнительных занятий изрядной долей добропорядочности. Таким образом, до восьмого этажа слизеринцы добрались в удвоенном количестве. — Ну и куда теперь? — спросил Роджер Мун, безропотно терпевший все время нелегкого подъема на восьмой этаж (и местами банально затянувшегося, особенно с учетом того, что приличную часть пути по воле Поттера пришлось совершать по обычным, немагическим лестницам). — Теперь ждите, — подталкивая Гарри вперед, сказал Драко. — А ты давай, думай, что нам надо для занятий. — Это вы о чем? — завертел головой Теодор, переводя взгляд с Гарольда на Малфоя и обратно. — Зачем ему… — За мясом, — мрачно буркнул Уизли. — За большой такой котлетой с мясом. Из тех, кто задает очень много вопросов. — Читайте по губам: Уизли не обедал и очень хочет есть, — громким шепотом пояснил Мун. — Мне больше интересно, по какому поводу нас так удручающе много? — поддержал смену темы разговора Драко. Раз уж их однокурсники в тайну Выручай-Комнаты не посвящены, нечего им и рассказывать — сами путь исследовательской деятельностью на досуге занимаются. — Ты хотел сказать — мало? — переспросил Нотт. — Тео, ты не понял контекста, — закатила глаза Миллисента. — А так «много» нас потому, что весь курс поголовно мучается от воспаления лени. «Ленит» называется. Это для тех, кто не в курсе. — Что, и Блэйз тоже? — пребывая в легком недоумении, спросил ее Драко. — И Блэйз в первую очередь, — кивнула Буллстроуд. — В компании на пару с Дэвис. — Готово, заходим, — прервал их Поттер, постукивая пальцами по сточенному камню стены, рядом с материализовавшейся в ней дверью из темного дерева. — А… откуда…? — удивленно воскликнула Буллстроуд, едва ли не впервые теряя на глазах товарищей по факультету свое хваленое самообладание. Гарри в ответ только широко ухмыльнулся и, махнув рукой, первым шагнул в дверной проем. По-видимому, он решил обойтись без излишков, следуя примеру Северуса Снейпа, целых два года назад, еще на втором курсе, проводившего для юной и неоперившейся Триады уроки ведения магического боя. Познавательные, кстати, такие уроки. Далеко не ограничившиеся изучением дуэльных комбинаций… Но это все было давно, и полученные тогда знания предпочитали до сих пор свою ценность скрывать как можно ревностнее. А пока же… Пока слизеринцы разбрелись по разным углам созданного при помощи неиссякаемого воображения Гарольда Поттера зала, с интересом разглядывая причудливую «начинку» Выручай-Комнаты. Ряд учебных манекенов у дальней стены, которые, судя по магическим меткам, годны были и для тренировки в использовании обычных, небоевых чар. Достаточно широкий и длинный дуэльный помост, подходящий даже больше для командных сражений, чем для битв один на один. Скамьи с мягкой обивкой напротив помоста — чтобы наблюдать за поединками можно было со всем комфортом. — Вау! Я и в жизни подумать не мог, что в Хогвартсе есть… такое! — восхитился Мун. — Мы будем тут заниматься, да? — Ага, — кивнул Гарри. — Правда, я рассчитывал, что желающих будет больше… Но это ничего — еще подтянутся. Садитесь, — он указал на ряд скамей. — Начнем… с демонстрации. Рон, Драко, на помост. — Так я и знал, что именно этим все кончится, — закатил глаза Малфой-младший, зашвыривая сумку под скамью. — Можешь книжку с собой взять, — будничным тоном разрешил Поттер. — Ничего качественно нового от тебя не потребуется. — А! Ну тогда ладно, — прихватив с собой свиток с конспектами по зельям, он поднялся на помост. Гарольд нервно повел плечами. Свой первый «урок» по Защите от Темных Сил он представлял совершенно иначе. Все-таки есть большая разница — объяснять трем, пускай даже внимательно слушающим, ученикам или целому десятку. Да и вообще он подумывал о том, чтобы к славному делу обучения старшекурсников привлечь. Чтобы они передачу опыта юному поколению организовали, так сказать. К тому же… ну не собирался он прямо сегодня всю эту кутерьму с занятиями начинать! Ну не собирался! Решить, наконец, когда что проводить — это да, но не начинать вот так, нахрапом. Похоже, не судьба. Сам ведь виноват! Кто ж за язык тянул, если он даже заранее подготовленные вместе с Гермионой конспекты не повторял со вчерашнего дня? — В общем, этот вопрос, наверное, не к месту — раз вы все-таки здесь собрались — но все-таки прояснить кое-что нужно. У некоторых из вас волне справедливо могло возникнуть сомнение… — попытка подражания «высококультурному» (в сравнении с обычным) лекторскому слогу была прервана банальным склерозом — что было дальше написано в его «учительской шпаргалке» Гарри не запомнил. Понадеялся в свое время на экспромт и по этой части текста вообще только взглядом мазанул. — Короче говоря, вы могли сильно засомневаться, нужны ли вам изучаемые по хогвартской программе боевые чары, когда дома вы уже наверняка еще даже до школы разучили добрый десяток боле мощных аналогов каждого из входящих в учебную по программу заклинаний. Уфф, вот, — он перевел дух. — Ну, может быть и так, — милостиво кивнула Миллисента, решившись на высокоморальный жест в виде поддержки начинающего преподавателя. — Повторюсь еще раз: это вполне соответствует реальности. В некоторых случаях действительно гораздо проще применить… что-нибудь более изысканное и сильнодействующее, чем лупить общеизвестными чарами, от которых любой дурак щит найдет, — все-таки это была его стезя, и как тут не майся от смущения и непривычности, свое она все равно возьмет. — И зачастую ситуации, когда, например, гораздо выгоднее «Кнутом» ударить, чем условно-разрешенным и часто используемым «Секо», берут не только качеством, но и количеством. Но почему-то все равно предпочтительнее быть знакомым с обеими заклинаниями. Можно подумать, что в таком случае играют на принципе «знаний много не бывает». — Но, дай-ка угадаю, это не так. Верно? — съехидничал Нотт. — Тео, заткнись, — бросила заинтересовавшаяся в меру экспрессивным и в меру познавательным началом «лекции» Буллстроуд. — Слушать не мешай. — Все верно, Тео, ты прав, — кивнул ничуть не обидевшийся на подначку — чего ж с неразумного бедняги взять? — Гарри. — Рон, Драко, вы готовы? — он повернулся к внимательно слушавшим его троим слизеринцам. — Сейчас мы разыграем ситуацию, когда гораздо выгодней использовать чары низшего и среднего порядка. — Щит любой использовать? — поинтересовался Малфой, отрывая взгляд от свитка. Ситуацию он просек еще в самом начале речи своего друга, но только не мог понять, как же именно тот собирается продемонстрировать несостоятельность высших щитовых и атакующих заклинаний. — Любой, — подумав немного, добавил: — Кроме, пожалуй, щита «Возмездие». Его сковыривать надо обычными, небоевыми, чарами — это отдельная тема. — Стоп-стоп-стоп! — встрепенулся Мун. — Что значит «сковыривать небоевыми чарами»? Поттер, ты нас чему учить собрался? Мы же только учебную программу хотели… — Видишь ли, Родж, чтобы заинтересовать вас обычной школьной программой и заставить самостоятельно, на голом энтузиазме, учить все эти простецкие заклинания, приходится прибегать к серьезным ухищрениям, — пожал плечами Гарольд. — Мы же здесь не на настоящем уроке находимся, чтобы я вас заставлял что-то делать. Моя задача — запустить процесс. — А мне-то что делать? — окликнул друга с помоста Рональд. — Пробей его щит, и все дела, — пожал плечами Гарри. — Resistentia! — скомандовал Драко. И, зловредно ухмыльнувшись, он с полнейшей невозмутимостью вернулся к своим конспектам по зельям, при внимательном изучении которых Малфой мог бы вполне сносно и даже успешно справиться с грядущей контрольной работой. Щитовым чарам «Споротивление» он доверял целиком и полностью, несмотря на их довольно-таки суспициозную «наружность»: отсутствие привычного защитного купола, замененного в данном случае курсирующими по некоей невидимой сферической поверхности вокруг защищаемого «объекта» антрацитно-черных кляксочек. — Нет, он же издевается! — завопил Уизли. — «Свирепую Кляксу» применять… Малфой, прибью, зараза! — и уже чуть позже, слегка поостыв, задумчиво почесал подбородок: — М-да… ну и задачку вы мне задали. — Ронни, мы в тебя верим! — насмешливо крикнул ему Теодор. — Нотт, если сейчас же не упокоишься, сам вместо него выйдешь, — пригрозил ему Поттер. Малфой-младший, всем своим видом игнорируя вышагивающего туда-сюда в раздумьях Рона, огляделся вокруг и, тяжело вздохнув (видимо, посетовав на собственное неумение касательно материализационного раздела чар), сел прямо на деревянный настил помоста. Еще несколько секунд спустя он призвал из сумки перо и чернильницу вместе с пергаментом, совершенно спокойно прошедших сквозь одну из щитовых «клякс». Для Рональда такое пренебрежение стало последней каплей. — Flagrum aquis! — он хлестнул по щиту водным бичом, намереваясь повысить электропроводность, и тут же направил на него электрический поток: — Telum Palatum! Вполне безобидные с виду кляксочки быстро сгруппировались по двум направлениям, отразив сначала водную атаку, а затем и электрическую. Малфой продолжал совершенно безмятежно что-то писать, не обращая ни малейшего внимания на потуги своего противника. — Выбор защитных чар удачный, — похвалил друга Гарри. — Вроде и достаточно прочные, и держать долго можно — за счет неоднородности щитовой структуры их можно очень долго поддерживать. — Ты-то откуда знаешь? — недовольно спросил Уизли, прикидывая, чего бы ему еще такого использовать. — У тебя же специализация — атакующие… — Вот именно. Знай своего врага в лицо, — снисходительно пояснил тот. — Дальнейшее развитие событий вполне предсказуемо: Рон будет битый час пытаться пробить «Кляксу». При этом он наверняка очень скоро заметит, что движение щитовых сегментов не «абсолютно быстро», то есть им нужно какое-то время, чтобы достигнуть точки атаки и отразить удар, — Гарольд и сам начал расхаживать взад-вперед перед своими «учениками», расписывая им предполагаемый план действий Рональда Уизли. — Поэтому Рон решит пойти на «опережение», используя чары, предполагающие очень быстрое поражение цели, а они относятся… дай Мерлин вспомнить… как минимум к пятому уровню — не ниже, и это точно. А, значит, Ронов запас сил истощится гораздо быстрее, чем Малфою надоест изображать бурную письменную деятельность. — Ты так думаешь? — в задумчивости протянул Уизли. — Может мне тогда… — склонив голову на бок и прищурившись, он смерил щит Драко куда более внимательным взглядом. — Рон, давай без Древней Магии обойдемся, ладно? — попросил его Поттер. — Мало ли как она еще сработает… — Ты что, сомневаешься в моих знаниях? — набычился Рональд. — Я нив чем не сомневаюсь, — примирительно произнес Гарри. — Просто обойдись пока без нее — ты же массу других заклинаний знаешь, Рон! Мы сейчас стандартную ситуацию разыгрываем, а не столкновение мастера Древней Магии с мастером Защиты, — он скосил глаза на сидевших на скамье слизеринцев и добавил: — Образно выражаясь. — Как скажешь, — Уизли поджал губы. — Vecordia! Simulacrum muratus! — лучи он нарочно направил под разными углами, «иллюстрируя» высказанную Поттером догадку. — Совсем обалдел, да? — из-за щита, после соответствующей реакции «клякс», высунулся Малфой. — Еще раз эту гадость против меня применишь… — и за это чуть не схлопотал «Ледяную Сферу», чему, однако, не особенно удивился. Рон показал ему язык. — В общем, это действо будет длиться до тех пор, пока Малфою не надоест, — Гарольд указал подбородком в сторону вернувшегося на своего место Драко, — и пока он чем-нибудь совсем простеньким не приложит истощившего свои силы Рона. — Гарри, можно вопрос? — Миллисента, совсем как на самом настоящем уроке, подняла руку. — Это один из вариантов, так? В случае если обороняющийся применит слишком сильные щитовые чары и его загонят в угол, из-за долгой поддержки энергоемких чар первыми магические силы кончатся именно у него? — Верно. Это стандарт — либо количеством, либо качеством, но очень скоро кто-то один продолжить поединок не сможет, — он одобрительно кивнул, краем глаза наблюдая за попытками Рональда пробить щит «Свирепой Кляксы». За ними же, но с куда большим удивлением и интересом во все глаза следили Нотт и Мун, даже и не подозревавшие, что их однокурсник способен на такие выкрутасы, причем во множественном количестве. Нет, ну что значит — не подозревали? Они конечно же знали, что раз сам Рон столько раз выходил целым и невредимым из самых разнообразнейших передряг, как, впрочем, и Драко, то кое-что он уметь все-таки должен. Но чтобы так… Да еще и все эти оговорки Поттера… что-то тут определенно было не чисто. Буллстроуд понимающе кивнула. — Именно поэтому Снейп нам в свое время говорил, что дуэль по принципу «жахнул посильнее» — это не дуэль, — продолжал Гарри. — Цель любого сражения — победить при минимальных затратах ресурсов, поскольку чисто идеальный случай в виде их полного сохранения невозможен. — То есть сейчас ты нам должен продемонстрировать этот самый «обходной путь» пробивания чар пятого уровня — считающегося пред-высшим, между прочим — при минимальных затратах на это магической силы, я правильно говорю? — Роджер откинулся на спинку скамьи, скрещивая руки на груди. — Абсолютно верно, — совершенно серьезно кивнул Гарольд. — Для каждого щита, само собой, этот метод уникален. В нашем случае… — он еще окинул взглядом «кляксовый» щит. — Рон, с интервалом в четыре секунды используй обычные «Экспеллиармус» и «Ступеффай». — Ты это серьезно? — обратился к нему Малфой-младший, снова высунувшийся из своего укрытия. — Поттер, у тебя с головой не лады, как и у этого чудика? — он кивнул на Рона, совершенно обалдевшего от последней команды Гарольда. — Ты думаешь, что «Кляксу» можно этим сломать? — Не сломать, а пробить, — поправил его Гарри. — Рон, не спи. — Ну ладно, как скажешь, — с сомнением в голове произнес он. — Stupefy! — и, отсчитав еще четыре секунды (причем, похоже, от волнения, послав луч заклятия чуть раньше назначенного срока), выдал: — Expelliarmus! Первое заклятие, совершенно детское и безобидное, «Свирепая Клякса» отразила без особого труда, а вот со вторым… вышел страннейший в самом факте своего возникновения конфуз. Каким-то образом «кляксы» не успели его заблокировать. То есть, не успели бы, если бы Рон выполнил бы все точно. Ну а так посланный с опережением времени луч разбился на две части: одна была так же успешно отражена, а вот вторая совершенно спокойно «прошила» пустое пространство между кляксами и выбила у Малфоя из рук волшебную палочку. — Это как так?! — неверяще воскликнул «побежденный» Драко. Рон только удивленно уставился на свою палочку, пытаясь осознать, каким образом он двумя простецкими заклинаниями смог пробить защиту Малфоя. — Здорово, — оценил Нотт. — Но как такая штука возможна в обычных условиях? Это же… всем законам противоречит! — «Всем» — это каким? — хитро прищурившись, переспросил Гарольд. — Не припомню ни одного магического равновесного закона, делающего невозможным обман заклинания более высокой ступени чарам более простого уровня. — Но как же… — с сомнением протянула Миллисента. — Как же это так… — Очень просто, — Поттер обвел своих «учеников» торжествующим взглядом. — Знаете, откуда берутся такие вот «правила» и «законы»? Они возникают из неверия, массы предубеждений, отсутствия собственного опыта, и, в конце концов, незнания! Зуб даю, о том что «Свирепую Кляксу» можно вот так запросто пробить, знает от силы процентов десять-пятнадцать из всех… — Кто вообще знает о существовании этого заклинания, — закончил за него Малфой. — И то, я не гарантирую, что они применили бы на месте Рона именно такой метод, — продолжил Гарри. — Комбинаций может быть целое множество. Просто я, например, знаю именно про цепочку «Ступеффай-Экспеллиармус». — Собирался объяснить, как так вышло, — напомнил Мун. — Все предельно просто, Родж, — хохотнул Поттер. — Слишком «умное» заклинание тоже может дать осечку. Достаточно лишь высчитать временной интервал, который позволит его обмануть. «Клякса» не смогла отразить «Экспеллиармус», потому что просто-напросто не заметила его. Для нее «Ступеффай» был единственным заклинанием, использованным Роном. — Вспышка силы? — пожевав губами, предположила Буллстроуд. — В яблочко, — кивнул Поттер. — Э, погодите-ка, — вклинился Уизли. — Выходит, из-за малой силы заклинаний и особого временного интервала, для «Свирепой Кляксы» магическая энергия «Ступеффая» перекрыла собой равнозначный ему «Экспеллиармус»? Это что же получается, а? Насколько я помню, принцип сокрытия сильным заклинанием более слабого работает совсем по другой системе и вообще… — Уизел, тут дело в другом, — закатил глаза Малфой. — Даже я уже понял. У «Кляксы» есть «мертвая зона» в четыре секунды — для меня неизвестно каким образом вычисленная Поттером — во время которой равнозначное слабое уже использованному заклинанию она игнорирует. — Да-да, кстати! — встрепенулся Теодор. — Поттер, а ты откуда об этом узнал? — Личный опыт, — тот развел руками. — Такие «лазейки» обнаружить можно только при весомой поддержке личного опыта и в результате счастливого случая. — Тогда зачем это все нам, если дело тут даже не в зубрежке заклинаний, а в опыте? — нахмурился Роджер. — Я, конечно, ничего против не имею… — Сам понял, что только что сказал? — покосилась на него Миллисента. — А что не так? — сразу вспылил Роджер. От большого количества неуловимо-простых и совершенно недосягаемо-банальных истин пухли мозги. — По-твоему, как можно, не зная этих простейших заклинаний, вот так ловко обойти казалось бы «незыблемые законы магии»? — последнюю фразу Гарри произнес с некоторым намеком на иронию. — Вот я и спрашиваю, зачем нам оно все надо, если можно одним, путь и боле энергоемким заклинанием… — напирал Мун. — Мерлин спаси и сохрани! — взвыл Рональд. — Роджер, мы же именно об этом и говорим! О том, чтобы сохранить как можно больше сил, при этом в кратчайшие сроки победив противника! Незадачливый спорщик от смущения аж покраснел. До него дошло. — Короче, это была такая замануха: продемонстрировать нам способ преодоления более сильных чар с помощью более простых, так? И чтобы мы захотели после этого их учить. По собственной воле и без всяких подпинываний, — Нотт склонил голову на бок. — Но всякие там «Ступеффаи» и «Экспеллиармусы» мы и так с пеленок знаем… — Теодор, это был обычный пример, — устало пояснил Гарольд, облокачиваясь на помост. Заторможенность некоторых из его «протеже» с непривычки просто выматывала. Да и сами они наверняка тоже с непривычки еще не слишком хорошо воспринимали такую серьезную информацию от своего сверстника. Пускай и… и такого как Гарри Поттер. — Понял, понял, глупостей больше не болтаю, — Нотт примирительно поднял руки. — Тогда с вводной частью мы закончили, — объявил Поттер. — То есть это все только начало было? — у Роджера картинно отвисла челюсть. — А я думал, что мы уже расходиться будем… — Родж, если тебе так не терпится, можешь прямо сейчас взять сумку и уходить, — Миллисента, взявшая на себя, судя по всему, контроль за порядком во время «образовательного процесса», кивнула в сторону двери. — Да я же это так просто… — стушевался тот. — Не беспокойтесь, я на сегодня все равно ничего особенного не готовил, так что заниматься недолго будем, — утешил его Гарольд. — Кстати, вопрос на заметку: как вы себе представляете сдачу зачета Снейпу? — В смысле? — насторожился передислоцировавшийся на скамейку Малфой. — Ну, то есть это, по-вашему, устный опрос будет, зачет письменный… или, чего доброго, наш декан сам против каждого с палочкой в руке выйдет? — Гарри, чуть подпрыгнув, уселся рядом с Роном на дуэльный помост. — Ага, так он сам против нас и выйдет сражаться… делать ему больше нечего, — фыркнул Нотт. — А почему бы и нет? — Буллстроуд подняла брови. — Он же всерьез нас аттестовать собрался — безо всяких там поблажек… По-моему, дуэли — самый удобный способ. Или друг против друга выставить, или уж, на крайний случай действительно он сам… — Нет, вы что-то совсем в область фантастики выпали! — фыркнул Драко. — Крестный сам никогда не будет с нами сражаться. Да и нужно ему это — выматываться на десятке с гаком дуэлях с какими-то сопляками! А вот устный или письменный зачет устроить — раз плюнуть. — Ага, чтобы мы списали при первой же возможности, — отмахнулся Рон. — Уизел, ты чего болтаешь-то? Чтобы у Снейпа кто-нибудь списать смог? Не болтай чуши! — возмутился Драко. — Сам ты… чушь! На ножках! — не остался в долгу Рональд. — И не «кто-нибудь», а мы, слизеринцы! Как будто ты не знаешь, что любой слизеринец в случае смертельной опасности для жизни… — все присутствующие дружно хихикнули. Да, зачет, принимаемый лично их деканом, несомненно, был событием из разряда «смертельно опасных». — …Сможет что угодно вытворить! Тем более — под носом у Снейпа бурную списывательную деятельность развести. Как, откуда и с кого списать найдется всегда, — подытожил он. — Так что письменной работы нам не видать, как своих ушей. — Устный опрос? Один на один? — предположил Мун. — Очень даже может быть, — согласился с ним «инициатор» спора. — Тогда еще кое-что: как думаете, какие вопросы он будет нам давать? — Слушай, Поттер, ну ты и мастер… в тупик ставить! Если бы мы знали, что Снейп спрашивать будет, то не маялись бы здесь, с тобой, на этих вот «курсах», — фыркнул Нотт. — Я не спрашиваю «что», я спрашиваю «какие», — поправил его Гарри. Пренебрежительный тон и не слишком приятную оценку своего первого занятия он великодушно не заметил, решив, что на первый раз наивное дитятко можно и простить. Он вообще иногда страдал излишним благодушием и всепрощением — чего не отнять, того не отнять. Нужен же ради гармонии в природе хоть какой-то противовес всем остальным его, далеко не положительным качествам. — По-вашему, это будет что-то типа определения заклинания по типу его действия или по части формулы… Я это имею в виду. — Да, действительно — вопросец, — Рон почесал в затылке. — По-моему, все эти «определения по формулам» и все прочее — слишком просто. Если нас хотят наказать за безделье, то уж мурыжить будут как следует — до седьмого пота и девятой шкуры. — Тогда, может быть, он будет давать вопросы именно на практику? — предположила Миллисента. — Как раз что-то типа того, что нам сегодня Гарри демонстрировал — какие-то особые уловки, исключения из общих правил, какие-нибудь очень хитрые способы применения чар… — Ха! Это да-а-а… с такими вопросами мы без дополнительной подготовки точно завалимся, и слова выдавить не успев, — Уизли прищелкнул пальцами. — Согласен. Это вариант. — То есть вы еще раз поддерживаете факт не только теоретической, но и практической части наших занятий, — резюмировал Гарольд. — Я, собственно, к этому все и вел. Раз вы прекрасно осознали опасность грядущего «экзамена», думаю, мы обойдемся одной только добровольной составляющей. — А нас всегда будет так… мало? — слегка обеспокоено спросил Роджер. — Мун, какая тебе разница? — раздраженно отозвался Малфой-младший. — Меньше народу — больше кислороду. И вообще, конкурентов на сдачу меньше. — Не беспокойся, Родж, я же говорил: к нам еще народ подтянется, — со стопроцентным осознанием своей правоты в голосе сказал ему Поттер. — А теперь вернемся к занятию… * * * Разбирая по косточкам перед своими «учениками» учебные планы и ожидающую их аттестацию, Гарри умолчал только об одном: зачем это все надо лично ему. Некоторых этот вопрос не беспокоил вообще (по причине того, что на такую высокую ступень как создание логических цепочек «Поттер-выгода» им еще рановато было подниматься). Другие в лице Миллисенты считали, что он таким образом спасается от праведного гнева Снейпа (что было чушью и враньем, потому как за провал своего факультета в изучении ЗоТИ конкретно Гарольда Мастер зелий все равно ругать не стал бы, несмотря даже на показательную постановку именно его ответственным за процесс обучения). Ну а третьи, «приближенные к трону» просто предпочитали не заморачиваться, отлично зная, что подвох тут есть в любом случае, а искать его… ну не их это дело. Хочет Поттер в великого интригана и манипулятора поиграть, и ладно. Зачем мешать человеку развлекаться? Самым же животрепещущим вопросом, который совершенно не зря своей четкостью мучил Роджера Муна, оставалась посещаемость. Ну да, тот факт, что от первого занятия или даже банальной установки его даты-времени большая часть курса немилосердно увиливала, душу совсем не грело. И исправлять это надо было… радикальными методами. Или же просто гениальным в своей простоте планом Гарри Поттера, благодаря которому ему самому даже почесаться не придется лишний раз, чтобы хоть кого-то заинтересовать дополнительными занятиями по Защите от Темных Сил. Тут в ход вступало излюбленное орудие «труда и обороны» Блэйз Забини, просто на этот раз в масштабах куда меньших, чем весь Хогвартс. Следующим утром, пока сонное субботнее солнце пыталось худо-бедно отогреть декабрьскую землю, захватив при этом через пятое измерение окон и кусок слизеринской гостиной, взбудораженный вчерашним рассказом своего закадычного друга Теодора Нотта, Эйвери приступил к выполнению плана «вымолить у Поттера прощение». Начал Эдвард выполнение своей идеи весьма странным (но кое в чем даже логичным — после небольшой дружеской потасовки молодые люди очень часто приходят к обоюдному согласию) способом: метнул в мирно посапывающего (с некоторых пор ударившегося в долгоспание) Поттера своей подушкой. Тот, сделав вид, что для такого простецкого действия даже не проснулся, «передал посылку дальше» — Гойлу, которого вчера вечером вместе с Крэббом коварный Эйвери уволок с собой (чтобы эти честнейшие из всех когда либо попавших на факультет Слизерин ученики не мозолили своей готовностью заниматься Гарольду глаза). Грегори, спросонок вообще теряющий какое-либо интеллектуального сходство с представителями вида «хомо магикус», с утробным ревом запустил обеими подушками — и «посылкой», и своей — по разным направлениям. В чисто профилактических целях, разумеется. От его бурного звукового сопровождения метательных действий проснулся Мун, тут же получивший подушкой в лицо и благодаря ее инерции — Грегори мать-природа силой не обделила — как следует тюкнувшийся затылком об деревянную спинку кровати, поспешил подключиться к борьбе. В результате через пару минут от громких воплей проснулся Нотт и тоже внес свою лепту во всеобщее утреннее веселье. Вне «подушечной баталии» оставались только Малфой, Уизли и условно) что значит — по мнению окружающих) спящий Поттер. Акцию побудки решили начать с Драко (в чем, кстати, и грандиозно просчитались). Запущенные в него подушки были успешно отражены в сторону… Роновой кровати. Уизли от яростности бомбардировки аж с кровати скатился и, с очумелым лицом вскочив на ноги, долго не мог взять в толк, почему его товарищи по спальне тихо помирают со смеху. В таком виде — с разбросанными по всей спальне подушками, кучей пуха в воздухе и очумело-веселыми лицами — их застали явившиеся по одному очень важному вопросу девушки. Вся женская половина четвертого курса факультета Слизерин с очень виноватыми (а кое где прямо-таки убитыми) лицами выстроилась за порогом. На периферии виднелась торжествующая Миллисента, чьи потуги в плане учебной организации окружающих наконец-то принесли свои плоды. — Ну и свинарник развели… — сморщила свой вздернутый носик Панси. — Это же мальчишки, — снисходительно пояснила ей Блэйз. И, как самая наглая (самоуверенная, просто уверенная, смелая, беспардонная… нужное — подчеркнуть) спросила, громко так, чуть ли не во всю мощь своего чудесного голоса: — Поттер, ты спишь? — Вообще-то, только что проснулся, — ответил тот из-под одеяла, последние десять минут успешно симулировавший сон, а сам тем временем наблюдавший за развернувшейся в их спальне битвой. — Мы к тебе по делу. Насчет занятий по «Защите», — на пол тона тише сообщила Забини. Апломба и самоуверенности при этом в ее голосе не убавилось. Как и специфических таких ноток… если прислушаться к которым, можно было бы подумать, что во вчерашнем совеем прогуле этих самых занятий виновата вовсе не она сама, а даже тот же Поттер. Гарри широко ухмыльнулся. Он вообще ничего не делал. И Миллисенту специально не просил поделиться впечатлениями о вчерашнем уроке с подругами. «Оно» все само… прекрасно получилось. Без его участия. А что, если не это является истинным показателем управленческих талантов, когда «исполнитель» после кратковременного приступа дурости сам все делает даже без ускоряющего пинка «руководителя»?

Ослепительно вспыхнув, на матово поблескивающую полку книжного шкафа мягко спланировало золотистое перо феникса с привязанным к нему клочком пергамента. Затылок Гарри Поттера, прислонившегося спиной к шкафу, обдало жаром. — Поттер! — окликнул его Драко Малфой, краем глаза заметивший вспышку. — Тебе там «посылка» пришла… — М-м-м? — тот обернулся, машинально ощупывая затылок на предмет существенных обгораний, и с интересом уставился на мелко подрагивающее на полке огненно-рыжее с золотыми переливами перо. Где-то на периферии оглушительно громко завизжала Трэйси Дэвис — подпалила по неосторожности себе волосы. — Трэйси! — едва ли не громче не завопила Блэйз, близко к сердцу воспринимавшая все промахи товарок. — Ты вообще думаешь, что делаешь, или нет? — Мерлин Великий, и ведь она умеет применять «Огненную дорогу», — покачала головой Миллисента, наблюдая за тем, как Забини напополам с утешениями костерит всхлипывающую Трэйси на чем свет стоит. Сама же Буллстроуд на пару с Блэйз охотно взяли на себя роль местной «мамочек», чтобы хоть как-то помочь с поддержанием дисциплины (там, где появлялся Эйвери, такая штука как «дисциплина» исчезала напрочь) и боевого духа. Планомерным уничтожением на корню последнего, что и закономерно и странно одновременно, занимался декан Слизерина Северус Снейп. Так что пока девушки играли в «плохого аврора и хорошего аврора», наводя хрупкими и изящными ручками железный порядок в строю «жертв Грюма», Снейп низводил к нулю своими «акциями устрашения» все их старания, полностью деморализуя своих и без того раскисших подопечных. Чего только стоила его идея провести во внеурочное время собрание всего курса и подробно, в красках, расписав, что ожидает «дорогих детишечек», провести у них предварительный устный зачет. Несчастный четвертый курс еле-еле ноги унес обратно в гостиную, чтобы потом в этой самой гостиной в полуобморочном состоянии всем составом (с подключившимися к ним в порыве солидарности старшекурсниками) вопрошать у потолка, откуда гениальный декан выскреб свои зубодробительные вопросы. После разовой «акции» проверки знаний, загнавшей в угол даже Поттера (казалось бы — надежней него оплота знаний по ЗоТИ нет), посещаемость дополнительных занятий стала стопроцентной, а результативность упала аж наполовину. Из-за нервов, обилия глупостей и близости того-о-чем-уже-боялись-упоминать. — И не говори, Милли, — вздохнул Гарольд. — Честное слово, из-за одного несчастного «Инфламара» целый балаган устраивать… Юбкой надо меньше крутить. И слушать внимательней, когда объясняют, — он раздосадовано махнул рукой с зажатым в ней посланием. С противоположной стороны образовалось еще одно «стихийное бедствие»: что-то громыхнуло, булькнуло и из свежеобразовавшегося эпицентра удивительно плотного задымления в охапку с Панси выбрался Нотт. Оба — страшно чумазые, встрепанные и ужасно недовольные. — Ну что там опять? — Миллисента повысила голос. Не дождавшись вразумительного и достаточно громкого ответа, она направилась к «пострадавшим» — выяснять, что же такое они учинили. — Чистейший дурдом, — констатировал Драко. — Так что там…? — он указал подбородком на клочок пергамента в руках Поттера. — Дамблдор, — коротко сообщил Гарри. — Пишет, что в шесть, — он сверился с часами на стене, — то бишь через три минуты он собирается вызвать кое-кого, — если уж послание от Альбуса Дамблдора лично Гарри Поттеру посторонние слизеринские (и не только — чем Мерлин не шутит?) уши и глаза удивить не могло, то упоминание о Триаде вполне бы так насторожило. — Эти «кое-кто» ему на ближайшие часа два-три позарез нужны в безраздельное пользование, — продолжил он. — Ха, ну хоть предупредить соблаговолил, Моргана побери Их директорское Величество, — скривился Малфой-младший. — Все, что ли, нужны-то? Поттер отрицательно качнул головой: — Только двое, — и тише добавил: — Без тебя. — Уже лучше, — приободрился Драко. — Интересно только зачем ему… — А! Ч-черт! — Гарольд схватился за руку — директорское послание, дождавшись, пока его прочтут, самовоспламенилось и по-быстрому прогорело в пепел вместе с пером. — Ну почему опять именно эта рука? — тряся обожженной ладонью, прошипел Гарри. — Только-только все зажило нормально… — Сам виноват, — Малфой самым наглым образом показал ему язык. — Ну и где наше рыжее недоразумение ошивается? …А! Вон он! Нашелся. Уизел! — тот обернулся на оклик, вопросительно мотнув головой: какого, мол, Мерлина его от дела отрывают. — Все в игрушки играешься? — напустив в голос побольше ехидства, крикнул ему Драко. — Иди сюда! Рон, с четко написанным на побуревшем от возмущения лице желанием наглядно показать, кто и во что тут играется, подхватил свитки с чернильницей и, взяв в зубы перо для верности — чтобы не вывалилось ненароком — направился к ним. По-дороге его раза три чуть не огрели «оглушителем» дружелюбные сокурсники. Видимо, их собственная неуклюжесть в обращении с простецкими чарами и привлекательность фигуры нагруженного свитками Рона прямо-таки притягивала к нему «Ступеффаи». — Фу фто фа фафость! — пробормотал тот, сваливая свою объемистую ношу на услужливо материализованный Выручай-Комнатой стол. — Что? — нервно переспросил барабанивший по оному же столу пальцами Гарри. — Что, говорю, за гадость такая, — Уизли безуспешно пытался стереть со щеки чернильный след, образовавшийся после одного из успевших уклонений от «оглушителей». — Как дети малые они все, честное слово! — он кивнул в сторону остальных слизеринцев. — С такой ерундой возятся как с чарами высшего порядка! — Как любит выражаться наш декан, во всем виновата однобокость образования, — Поттер снова посмотрел на часы. — Ну и зачем вы меня позвали-то? — деловито спросил Рональд. — …Можешь не объяснять, уже и так все ясно, — закончил Драэвал., бегло оглядывая директорский кабинет и тут же замирая деревянным истуканчиком перед самым столом. — Вечер добрый, — поприветствовал их Дамблдор. — Он самый, — нехотя отозвался Ангол. — Зачем мы понадобились? Директор Хогвартса смерил их пристальным взглядом. — Все в порядке, это мы с Роном, — тут же развеял его сомнения Ангол. — Я наш уговор помню. — Хорошо, — облегченно выдохнул Альбус Дамблдор. — Вы мне понадобитесь в качестве свидетелей на заседании Визенгамота… — Ангол тихо буркнул себе под нос нечто вроде «а заодно еще и Министерству глаза помозолить своим присутствием». — …Рональд, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил директор, цепко оглядывая слегка пошатывающегося Драэвала с ног до головы. — Сейчас придет в себя, — заверил Дамблдора Ангол. — Он в первый раз оба тела одновременно контролирует, — маг Атаки замер на несколько секунд, прислушиваясь к чему-то, ему одному известному. — Ну как сказать — «контролирует»… В Выручай-Комнате сейчас над ним Малфой хлопочет. Рон, соберись, — он тряхнул друга за плечо. — А? Что? — дернулся Драэвал. — Извините, меня «переклинивает» слегка. Не освоился еще, — рассеяно потереть лоб помешала маска. — Надеюсь, со своим новым… положением вы пообвыкнитесь очень скоро, — дипломатично произнес директор. — А я пока разъясню суть дела… — Гарри, а как тебе удалось так быстро… ну, обоими телами наловчиться управлять без вмешательства другого? — шепотом спросил Драэвал. — Ну, для начала, это не первая моя «вылазка», — так же тихо ответил тот, в пол уха слушая, как распаляется Дамблдор на тему нерасторопности Министерства Магии. — Да и потом, у меня магическая связь гораздо сильнее вашей — я более восприимчив по части триадной магии и всего, что с ней связано. От этого, конечно, и свои проблемы есть… — Ангол, неприятно поморщившись под маской, коснулся пальцами висков. — А! Понял, — неуверенно отозвался маг Времени. — Вроде как. — …Таким образом, из-за всех этих глупых проволочек Визенгамот будет рассматривать дело Дэви Маркса только сейчас. Слушанье назначено на сегодня, на половину седьмого, — закончил свою речь Дамблдор. Прослушавший добрую половину сведений Драэвал чуть было не спросил, причем тут Маркс-младший, но ему вовремя наступил на ногу Ангол, взглядом пообещав предоставить все необходимые разъяснения позже. — С минуты на минуту подойдут Аластор и Дэви Маркс, и мы вместе отправимся в Министерство… — Альбус Дамблдор ни с того ни с сего сменил весь официоз на тон заботливого дедушки: — А у вас-то как дела, молодые люди? «Молодых людей» взяла легкая оторопь от резкой перемены настроений. Но от необходимости отвечать их избавил стук в дверь директорского кабинета. Дамблдор тяжело вздохнул — не удалось с «внучатами» по-душам пообщаться — и повысил голос: — Входите! За дверью кто-то завозился, отчетливо чертыхнулся, что-то недовольно буркнул голосом Грюма, и в кабинет на всех парах влетела Нимфадора Тонкс, со всего размаху запнувшись об порог. Ее вовремя подхватил под локоть Ангол, не дав пропахать носом директорский ковер. — Спасибо, — отряхивая мантию, слегка ошарашено поблагодарила она. Следом за Тонкс на пороге показался Дэви Маркс, растрепанный, с нервно дергающимися уголками губ и синяками под глазами. Полное нервное расстройство на лицо. Сзади его подталкивал в спину Аластор Грюм, в непривычной для себя манере бормочущий гриффиндорцу нечто ободрительно-успокаивающее. Дамблдор удивленно приподнял брови, наблюдая за нервно переминавшейся на месте Тонкс. Грюм в ответ только руками развел. — Раз все наконец в сборе, — директор Хогвартса поднялся с кресла, — мы можем отправляться. Нимфадора, — девушка недовольно скривилась, но от своего стандартного высказывания «называйте меня Тонкс» сдержалась. — Прошу вперед. Нам в главный каминный зал Министерства Магии. Она кивнула и, взяв в ладонь горсть летучего пороха, шагнула в камин. — Министерство Магии, каминный… А-апчхи! — пламя полыхнуло зеленым. — Прошу, осторожнее! — запоздало напутствовал ее директор Хогвартса. — Аластор, позволь спросить, почему ты взял в сопровождающие именно Нимфадору? — осведомился он у Грюма, направляясь к камину. — Из всего этого сброда только с ней одной в Министерстве показаться не стыдно, — двинул подбородком Грозный Глаз. — Альбус, мальчик сразу после тебя пойдет, — он кивнул на обморочно-бледного Маркса-младшего. — Да и к тому же Тонкс — единственная, на кого можно положиться в качестве конвоира. — Значит, в защите Хогвартса на нее полагаться не следует, — усмехнулся в бороду Дамблдор. — Министерство Магии! — всполох зеленого огня поглотил и его. — Ты следующий, — Грюм указал Дэви Марксу на каминную решетку. — А вас почему только двое? — спросил он у Ангола и Драэвала, подталкивая трясущегося Маркса к камину. Те только плечами пожали. — Ладно, черт с ним, со всем этим, — Глава Аврориата скривился и шагнул в камин следом за гриффиндорцем. — Твое мнение? — в наступившей тишине осведомился Драэвал. — Ничего понять не могу, — недовольно отозвался Ангол. — Чертовщина, однако, какая-то выходит, — вздохнул маг Времени, взвешивая в ладони горсть летучего пороха. Фоукс, внимательно наблюдавший со своего насеста, махнул на прощание растворившимся в огне волшебникам золотисто-переливчатым крылом. * * * В Министерстве, несмотря на позднее время, было людно. Сновали туда-сюда работники отделов и курьеры с бумагами. Над головами стайками порхали служебные записки, выискивающие своих адресатов в разномастной толпе магов. Пока посторонившиеся, дабы пропустить следующую группу прибывших, Дэви и Тонкс вертели головами, Дамблдор и Грюм раскланивались со знакомыми магами, уже успевшими их заприметить в толпе. — Где-то здесь должен быть Кингсли, — Аластор Грюм уставился магическим глазом в толпу, выискивая своего подчиненного. — Он собирался нас встретить… — Это замечательно, но если мы будем его дожидаться, опоздаем на слушанье, — заметил директор Хогвартса. — Думаю, нам следует идти к лифтам. Мистер Бруствер в случае чего нас нагонит. — Не нас он нагонит, а сам нагоняй схлопочет, — цыкнул зубом Грозный Глаз. — Не хочешь монетку в фонтан бросить? — шепотом спросила Тонкс у Дэви Маркса. Похоже, роль главной няньки она на себя взяла сразу и по собственной инициативе. — На удачу. — У меня нет монетки, — зло шмыгнул носом Дэви. — Ребята, у вас мелочи не найдется? — Нимфадора повернулась к идущим за ней Анголу и Драэвалу, при этом чуть не налетев на случайно попавшегося ей «под ноги» мага, спешившего по своим делам. — Вот только горсти кнатов в карманах я еще не таскал, — хмыкнул маг Атаки. — А я таскал. В детстве, — расплылся в улыбке Драэвал. — И еще как. Но с собой ничего нет. — Значит, монеток на счастье не будет, — подытожила Тонкс. — но можно просто руку в воду сунуть. Говорят, тоже удачу приносит… Маркс взглянул на нее с такой мольбой в глазах, что незадачливая нянька пристыжено замолчала. Вместе с Дамблдором и Грюмом, которые уже успели вовсю разбурчаться по поводу организованности дел в Министерстве Магии — два старых ворчуна нашли друг друга, — они проследовали в зал поменьше, где за золотыми решетками виднелись лифты на другие этажи Министерства. – Где хоть заседание будет проходить? — присоединяясь к толпе ожидающих лифты, спросил Грюм. — То ли десятый, то ли девятый зал, — нахмурился Альбус Дамблдор. — Уточню у Амелии Боунс, когда спустимся. — Все одно под Отделом Тайн, — неприязненно скривился Грозный Глаз. — Альбус, с какой-такой радости вы Визенгамот в полном составе собрали как в старые-добрые военные времена, а? — Ну почему же сразу «мы»?... Прошу прощения, мы опаздываем, — Дамблдор этаким ледоколом прошивал толпу, выбивая себе путь к прибывшему лифту. — Лорренс, добрый вечер, да, мы очень торопимся… — скороговоркой выдал он знакомому магу. — Спасибо, — благодарно кивнул, когда тот отодвинулся в сторону, пропуская к кабине лифта всю хогвартскую делегацию. — А кто тогда? — Грюм последним втиснулся в битком набитый лифт. — А кто, по-твоему, курирует всю эту круговерть с Турниром Трех Волшебников? — полупридушенно отозвался директор Хогвартса. — Я всего лишь представляю принимающую сторону. Ну и в данном случае — Визенгамот. Окончательное решение… не за мной, — с такой тоской в голосе закончил он, что сразу можно было понять — Дамблдору страсть как хочется, чтобы монополия на это самое великое и ужасное «последнее слово» и оно же — «окончательное решение» была только у него. От дальнейшего развития темы директора Хогвартса оторвали его очередные знакомые (которых оказался полный лифт), так что Грозному Глазу пришлось оставить накопившееся недовольство при себе. С ужасающим лязгом и грохотом, заставляющим сомневаться в его прочности, лифт поехал вниз. — Фадж, чтоб его, на каждой копейке экономит! — не выдержал кто-то из «задних» пассажирских рядов, оказавшихся буквально притиснутыми к стенке. — Когда же он эту рухлядь заменит? — Когда мантикоры на подножный корм перейдут! — хохотнул Грюм. — Ждите, пока все само не развалится… — Ну, если уж и развалится, то хотя бы заменят… — неуверенно протянули сзади. — Только, желательно, после того, как мы выйдем, — по лифту прошла волна смешков. — Так что это вообще за слушанье? — убедившись, что из-за грохота лифта и завязавшейся дискуссии на тему жадности Министра Магии лишние уши (в том числе — и уши их юного «подопечного») беседе не помешают, осведомился Драэвал. — А помнишь, как перед первым испытанием ты в драконьих поилках корень аширы нашел? — Ангол нервно переступил с ноги на ногу. Замкнутое пространство лифта, битком набитое активно болтающими, ругающимися и просто возившимися в своих портфелях и чемоданах магами, его изрядно нервировало. А местами даже вселяло смутное беспокойство. — Ха! Попробуй-ка забудь такое! И что? — Делу ход дали, вот что. Маркса обвиняют (вполне справедливо, кстати) в отравлении драконов и попытке срыва Турнира Трех Волшебников. — Погоди, как это так? — Драэвал удивленно воззрился на товарища. — Никто же точно не знает, как и почему он это сделал. Вдруг на него подчиняющие чары наложили? Тот же «Империус» например. И просто заставили пойти и подсыпать корень аширы драконам в поилки. Да и к тому же, авроры провели экспертизу и подтвердили использование на нем стирающих память чар — Маркс даже не сможет описать того, кто ему помогал. — Ну и что? — Ангол неприязненно поморщился. — И что значит «как»? Это-то как раз и известно… Другое дело, что никто знать не знает, какие у мальчишки могли быть мотивы. — Погоди, ты же сам сказал, у Дамблдора в кабинете еще, что у Дэви отца убили и он хотел отомстить. — Так ведь это я один так думаю. А вдруг в реальности все совершенно иначе обстоит? — судя по тону, Ангол поднял брови. — Атриум, — объявил лишенный всяческих эмоций женский голос. Пол лифта сразу схлынуло. Дышать стало ощутимо легче. Грюм, прислонившись к стенке, цепко осматривал оставшихся в кабине лифта магов — невыразимцев из Отдела Тайн. Те, в свою очередь, с огромным любопытством наблюдали за магами Триады, решившими перенести свою познавательную беседу на более подходящее для нее время и место. — Отдел Тайн, — снова объявила диктор. — Выходим, — Альбус Дамблдор подтолкнул к дверям лифта Тонкс и Джереми. — Нам налево. К лестнице. — Один в один как в послевоенные времена, — бурчал Грюм, спускаясь предпоследним в их процессии — прямо перед Дамблдором. Тот, в целях безопасности, освещал дорогу на полутемной лестнице своей высоко поднятой палочкой, на конце которой полыхал яркий огонек. — Суды над Пожирателями Смерти тоже в самой низине проходили. Раньше сюда спускаться было — одно мучение. Лифты тогда на такую глубину не ходили, и приходилось через весь Атриум тащиться к дальним лестницам… Дэви Маркс, покрывшийся мелкой испариной при упоминании о Пожирателях, как-то весь сошел с лица и, оступившись, чуть не загремел с лестницы вниз, если бы не вовремя схвативший его за воротник Драэвал. — Да расслабься ты, парень, — чуть смущенно поспешил ободрить того Грозный Глаз. — Все в порядке будет. Это Визенгамот такую показательную акцию устроил… Не бойся, ничего тебе не сделают. Порядком перетрусивший Дэви ничего кроме невнятного бормотания выдать в ответ не смог. Широкая каменная лестница оканчивалась длинным коридором с вымощенным глянцево-черными плитами полом. Тускло поблескивали стальными засовами массивные деревянные двери, вделанные в цельные, плохо ошлифованные каменные стены. — Десятый зал в конце коридора, — пояснил директор Хогвартса, предупреждая вопросы своих спутников. — Я пойду вперед. До заседания еще есть несколько минут, попробую выяснить, какие сегодня царят настроения в Визенгамоте. Вы же лучше обождите некоторое время здесь. Минут через десять вас вызовут. И, Дэви, — он наклонился к насмерть перепуганному гриффиндорцу и положил руку ему на плечо, — ничего не бойся. Все образуется. …Тяжелая дверь зала суда громко хлопнула за спиной Альбуса Дамблдора. — Мне уже можно…? — спросили с лестницы. — Само собой! Живее, Бруствер, — скомандовал Грюм и тут же повернулся к отшатнувшемуся к стене Марксу-младшему: — Не беспокойся, парень, мы все устроим. В свете факелов показался быстро приближающийся Кингсли Бруствер с взятой наизготовку волшебной палочкой. — Вы двое, — Грозный Глаз даже не обернулся. — Мы собираемся помочь мальчишке. Если вы с нами, помогайте. Если нет, то хотя бы не мешайте. — Дамблдор знает? — спросил Ангол, кивая на дверь, за которой скрылся директор Хогвартса. — Догадывается, — уклончиво ответил подошедший Кингсли. — Профессор Дамблдор, как глава Визенгамота, не должен участвовать в подобных… противоправных действиях. Он вообще обязан нас всех выдать суду, если всплывет хотя бы малейший намек на то, что мы пытаемся обмануть Суд, но… — Но, ручаюсь головой, Альбус бы нас поддержал, — закончил за него Глава Аврориата. — Да и мальчишку спасать надо. Нимфадора, чего ты ждешь? Не успевший ничего толком понять Джереми мягко осел в руках Тонкс, использовавшей заклинание погружения в магический сон. — Постойте, что значит «спасать»? — нахмурился Драэвал. — Это же обычное заседание… — Обычное? — поднял брови Кингсли. — Будь оно таковым, его бы не стали переносить сюда. Фадж хочет раздуть из этого большое дело, — он поджал губы. — И спихнуть вину за недогляд с Министерства на… — Да мне совершенно до Люмоса, чего там Фадж хочет! — вспылил маг Времени. — Зачем вообще нужен весь этот цирк, если авроры представили доказательства невиновности мальчишки? — Ты опять путаешь, — спокойно заметил Ангол. — Я уже говорил — то, что ему стерли память, совершенно не означает, что Маркс невиновен. Это могло быть мерой предосторожности со стороны его… сообщников. К тому же мало ли что ему еще могли внушить… — Мерлин и Моргана! Какие сообщники! Это же всего лишь четырнадцатилетний… — начал было Драэвал, но тут же умолк. — Значит, ты уже все решил, да? — он косил глаза на своего боевого товарища. — Ну и что вы хотите делать? — Грюм? — маг Атаки повернулся к нему. — Десяти минут будет слишком мало, чтобы обратить действие стирающих память чар (если это и вообще было бы возможно в нашем случае), но вот кое-что подправить в голове у мальчишки — самое оно. — Вам всем жутко повезло, что «Империус» не оставляет на жертве следов после его использования. Иначе бы действительно пришлось на него непростительное применять. И эффект давности заклинания воссоздавать заодно, — буркнул Драэвал. — Я прослежу за лестницей, пока вы все тут… жизнь этому юному дарованию спасаете. — Что будем стирать? — Бруствер закатал рукава мантии. — Стой, куда собрался? — окликнул уходящего в сторону лестницы мага Ангол. — За неимением мастера Чар, работать ты будешь. — Что? — в один голос воскликнули Драэвал, Грозный Глаз и Кингсли Бруствер. — Времени нет объяснять. Если вы хотите что-то подправить в памяти Маркса, то лучше него, — он кивнул в сторону мага Времени, — среди нас в этом никто не разбирается. Бруствер, видимо, к лестнице пойдете именно вы. — Черт, минут пять осталось от силы, — Глава Аврориата клацнул зубами. — Слушай внимательно, — он резко повернулся к Драэвалу. — Дэви не помнит только одного: того, кто помог ему достать толченый корень аширы и подсказал, где находятся загоны. Все остальное он… помнит прекрасно и вполне уверенно готов подтвердить. — Что? — воскликнула Тонкс. — Так выходит, что он… Он… — Тихо, Нимфадора, — одернул ее Грюм. — Я позже с тобой поговорю на эту тему. Да, мальчишка все сделал по собственному желанию без чьего-либо принуждения. И на суде он именно это и собирается ляпнуть со всей своей гриффиндорской прямотой. Мол, «Империуса» на него никто не использовал и вообще он собирался отомстить за смерть своего отца, — Драэвал коротко покосился в сторону мага Атаки. — Этого дуралея заела совесть. Только он ни черта не понимает, что одно дело — пойти и во всем Альбусу повиниться, а другое — выложить это все перед Визенгамотом. Он после этого автоматически станет самым юным заключенным Азкабана за последние семь-восемь лет. — Так вот зачем они так долго со слушаньем тянули… столько времени же прошло… — Драэвал ударил кулаком об стену. — Что вы имеете в виду? — Тонкс непонимающе завертела головой. — Министерские за прошедшее время перелопачивали архивы в поисках протоколов заседаний послевоенного времени, — пояснил ей Ангол. — После исчезновения Волан-де-Морта суды проходили над целыми семьями. Судя по всему, они искали протоколы заседаний над… — он ненадолго замолчал, стараясь корректнее подобрать слова, — несовершеннолетними магами, чтобы использовать их в качестве прецедента. — Как же мальчишка-то крупно вляпался, — пробормотал себе под нос Драэвал. — Такое случается с каждым, кто связывается с Джереми Поттером, — фыркнул Ангол. — Такое случается с каждым, кто связывается с любым Поттером, — скопировал его тон Грозный Глаз. — Ну так вы будете что-то делать, мастера магии? — язвительно осведомился он. — Время уходит. — Предположим, поступим мы вот как… — маг Времени опустился на одно колено перед повисшим в руках Тонкс гриффиндорцем. На всякий случай оглянувшись на Ангола, положил руку в тускло светящемся в полумраке коридора арморуме на лоб Дэви Марксу. — Я очень плохо себе представляю, как можно свернуть ритуал Ложных Снов до корректирующего память и намеренья заклинания (вам ведь это надо, верно?), так что за результаты не ручаюсь. — Главное, чтобы Сыворотку Истины выдержало, — сказал им от дверей Бруствер. — А разве можно применять к несовершеннолетним… — начала было побледневшая Тонкс. — Когда дело касается репутации Министерства, можно все, — мрачно ухмыльнулся Грозный Глаз. — Может еще и обойдется. Альбус свою свору собирается в руках держать — чтобы не слишком они разошлись. Да и опять-таки, там Боунс будет… — Ориентировать на блокировку магии надо? — спросил Драэвал, до сих пор невнятно бурчавший себе под нос слова его «переделки» ритуальных чар в обычное заклинание. — На случай если они попытаются до памяти докопаться? — Глава Аврориата в задумчивости склонил голову на бок. — Ну давай, что ли, на всякий случай… — Постойте! — внутренне холодея от совершенно отвратительного предчувствия, воскликнула Тонкс. — Это-то уже зачем? Если маги Министерства смогут снять блокировку памяти… — Для начала, не факт еще, что они это смогут. Раз уж авроры с их отточенными навыками и технологией снятия себе зубы пообломали, — Грюм одобрительно кивнул на слова Ангола, — то здесь прорывов ждать не стоит — только все мозги мальчишке перетрясут. Да и как бы совсем уж чего не всплыло нехорошего… Грозный Глаз снова кивнул. — Если Маркс что и натворил, — медленно произнес он. — То разбираться с ним будем мы сами, в своем кругу. Да и вообще, он действительно совсем еще ребенок, отца всего-то почти пол года назад лишился… Это только твой кузен, Нимфадора, в своем серпентарии уже в четырнадцать лет всеми верховодит, да так еще, что его и во взрослую жизнь выпускать не страшно. — В общем, я сегодня и так очень добрый, так что даже… — Драэвал полез в свои многочисленные карманы, что-то в них изыскивая. — Вот оно, — он вытащил на свет факелов небольшой флакончик с мутной, вязко переливающейся жидкостью. Пояснил заинтересованно склонившемуся Грюму: — На короткий отрезок времени блокирует следы наложенной на объект магии. В нашем случае чрезвычайно полезная штучка. Мальчику, думаю, пары капель вполне хватит, — в подтверждение своих слов он отмерил ровно три капли на язык Марксу. — Все. — Опять экспериментируешь? — тихо спросил Ангол, когда его боевой товарищ, с чувством выполненного долга поднялся с пола и, отойдя в сторону, принялся отряхивать мантию. — Да Мерлин Великий, что ты ко мне прицепился? — раздраженно отозвался тот. — Я им и так огромную услугу оказал, так что вполне имею право с нее получить… причитающиеся... — он чихнул от поднявшейся в воздух пыли. — Тьфу! В общем, ты меня понял. — Состав хоть проверен? — маг Атаки меланхолично наблюдал за тем, как подошедший Кингсли вместе с Тонкс магический сон переводят в обычный. — Обижаешь! — поморщился Драэвал. — Я уже давно все раз десять пересчитал. Просто опробовать возможности не было — Малфой бы мне дикий скандал закатил за то, что его в качестве подопытной свинки используют, а на тебе — смысла нет. — Это почему еще? — Ха! Если Снейп до сих пор не знает, какие на тебя, чисто теоретически, яды действуют, я уж и вовсе не суюсь… Дверь в десятый зал судебных заседаний с мелким и противным скрипом приоткрылась. В коридор высунулся молодой маг — кто-то из министерского отряда Стражи, приглашенный ради обеспечения порядка. — Обвиняемый… Дэви Маркс… здесь? — он оглядел коридор, остановив свой взгляд на весьма интересной со стороны картинке приведения Маркса-младшего в сознание. — Что это с ним? — Плохо мальчишке стало, не видишь, что ли? — пропыхтел в ответ Грюм. — В обморок хлопнулся. Нервы, — многозначительно добавил он. — Но ему же… это… перед Визенгамотом сейчас… — заикаясь, проблеял маг. — Вот сейчас «это» и будет. Как только в себя придет. — А вы… кто вообще такие? — наконец собрался с мыслями тот. — Свидетели, — недружелюбно отозвался Ангол. — Что, прямо все? — вылупился на них маг. Грозный Глаз не стерпел и буркнул в сторону пару нелицеприятностей относительно содержимого черепной коробки нынешнего набора Министерских Стражей. — Прямо все, — вздергивая на ноги сонно зевающего Маркса, ответил Драэвал. — Идемте. Нас там заждались уже. Зал заседаний номер десять, в котором и должно было проходить слушанье, — огромное просторное подземелье — был наполовину пуст. Заняты оказались только скамьи членов Визенгамота, собравшегося по совершенно пустяковому делу (с точки зрения некоторых присутствующих) практически в полном составе. В центре нижней скамьи сидел Альбус Дамблдор, ради такого дела надевший приличествующую ему сливового цвета мантию с вышитой на ней буквой «в». Слева от него, к большому неудовольствию Грозного глаза Грюма, обнаружился чуть ли не довольно потирающий руки Корнелиус Фадж. Справа — высокая, сухопарая волшебница с моноклем. Грозная в своей справедливости, благодаря чему — довольно известная в министерских и авторских кругах, Амелия Боунс. — Свидетели защиты могут сесть, — Дамблдор кивнул вошедшим. — Мистер Маркс, и вы тоже садитесь, — он указал на каменное кресло с цепями на подлокотниках. Дэви, судя по виду, уже действительно собравшийся рухнуть в самый что ни на есть правдоподобнейший обморок, на негнущихся ногах добрался до кресла. — Мисс Тонкс, мистер Бруствер, вы не заявлены в качестве свидетелей по делу нарушения магического правопорядка. Маркс-младший нервно сглотнул. Он из рассказов отца прекрасно знал о том, что во всем магическом законодательстве не было формулировке расплывчатее и опаснее, чем «нарушение магического правопорядка». И чем только она порой для обвиняемых не оборачивалась… Грюм, кивнув Анголу и Драэвалу, чтобы те отошли к скамьям, встал рядом с каменным креслом, в котором, вешнее и внутренне сжавшись, сидел Дэви. — Ваше присутствие не обязательно, — продолжил директор Хогвартса. — Можете выйти. Итак, слушанье от двадцатого декабря объявляю открытым. Разбирается дело о нарушении Указа о Магической Безопасности, повлекшего за собой увечия легкой и средней степени тяжести у более чем тридцати несовершенно летних магов, а так же разрушение частной собственности Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Нарушитель: Дэвид Алджерон Маркс. Допрос ведут: Альбус… — он немного отклонился вперед выглядывая кого-то в верхнем ряду. — Да-да, Долорес, пожалуйста, полное имя. Итак, допрос ведут: Альбус Дамблдор, председатель Магического суда Визенгамот; Амелия Сьюзан Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Корнелиус Освальд Фадж, — Дамблдор недовольно покосился на него, — Министр Магии Британии. Секретарь суда — Долорес Джейн Амбридж, исполняющая обязанности заместителя Министра Магии. Свидетель защиты — Аластор Грюм, Глава Аврориата Британии, — утвердительно закончил он. — Интересно бы знать, где твой братец? — шепотом спросил Ангол, ерзая на деревянной скамье. — Перси на прошлой неделе с простудой слег, — так же шепотом отозвался Драэвал. — Мама с ума сходит — какую-то тяжелую форму подхватил. Но почему его заменяет эта жабища… Не имею не малейшего понятия. — Да уж, вид у Долорес Джейн Амбридж, прямо скажу, не очень… — маг Атаки тихо хмыкнул. — Как говоришь? Жаба? — Да ее пол Министерства так за глаза зовет, — сообщил Драэвал. — Упорная — жуть. Как-то умудрилась изканцелярской крысы выбраться в и.о. замминистра. Говорят, весной опять на повышение пойдет. — Это уже не наше дело. Держись, Ронни, скоро твое мастерство будут экзаминировать… — Ангол подбородком указал в сторону начавшего зачитывать обвинение Дамблдора. — Ты мне только одно скажи: раз Дамблдор отлично знает, что Грюм не обойдется без того, чтобы найти какую-нибудь лазейку, чего ж он с нами вместе Малфоя-то не взял? Его тоже вполне так можно было каким-нибудь свидетелем заделать. Мы же, вон, по факту, тоже не очень-то… — Не «мы», а конкретно я. Ты как раз еще какой свидетель — обнаружил в поилках эту свою аширу. — Мало ли что я там обнаружил… — отвернулся тот. — А Малфой… Да не знаю я. Может, Дамблдор и сам не знает о том, что у него за спиной Грозный Глаз провернул… — Кстати о Грюме, — Драэвал дернул его за рукав. — Как там у тебя на этот счет? — Можешь мне не верить, но я ни черта не чувствую, — недовольно отозвался Ангол. — Хоть убей прямо. — А тебе в тот раз не показалось? — обеспокоенно переспросил маг Времени. — Скорее уж мне сейчас кажется. До следующего полнолуния времени еще порядочно, так что я не могу на усиленный нюх рассчитывать. А исключая это… к Грюму не подкопаешься. — Серьезно? Он прямо и ведет себя так, как обычно? Никакой зацепки? — Абсолютно. Насчет поведения — не удивляйся. В Аврориате та еще круговая порука. И своих покрывают почище, чем в Слизерине. — Ну, хех, извини меня, конечно, но масштабы совсем другие… — Рон, ты зря с таким скептицизмом к моим словам относишься, — Ангол откинулся на жесткую спинку скамьи. — Ты просто Грюма ни разу не видел в его… естественной среде работы и обитания. Там он совсем другой, нежели... с нами, атк что я ничуть не удивляюсь. — Свидетель Драэвал, пройдите к подсудимому, — громко произнес Дамблдор. — Мы тут с тобой, похоже, половину разбирательства как пить дать прослушали уже… — вздохнул тот, и пошел к лестнице с третьего яруса скамей. — Свидетель защиты маг Драэвал, — церемонно начал директор Хогвартса. — Вы подтверждаете, что в означенный день были приглашены в состав комиссии, проверяющей готовность к первому состязанию Турнира Трех Волшебников? — Подтверждаю, — кивнул Драэвал. — И вы вместе с магом Анголом, магом Алгизом, Людо Бэгменом, Игорем Каркаровым, а так же Аластором Грюмом… — Нимфадорой Тонкс и с вами отправился к загонам, — закончил за него маг Времени. — Подтверждаю. Олимпия Максим отсутствовала по личными причинам. По-дороге ничего подозрительного замечено не было. Судьи Визенгамота, недовольные самовольничанием Драэвала, заворчали. — То есть вы таким образом утверждаете, что, по-вашему мнению, отравление могло произойти до того, как комиссия отправилась инспектировать состояние драконов? — нудно и длинно спросил Дамблдор. — Или во время того, как комиссия шла к инспектируемому объекту, — в отличие от Ангола, у мага Времени маска закрывала только верхнюю половину лица, поэтому незаметно зевнуть не удалось. Маги снова заворочались на местах — такого вопиющего неуважения к суду они последние лет девять (а именно столько минуло с последнего процесса по делу Пожирателей Смерти) не видели. — Хорошо, — директор Хогвартса перетасовал лежащие перед ним бумаги. — Опишите, как именно вы обнаружили наличие толченого корня аширы в поилках драконов? — Мы подошли к краю поляны, — начал рассказывать Драэвал. — Встретил нас один и драконологов — Чарли Уизли — и сообщил, что драконы себя как-то неважно чувствуют и вообще пить отказываются. — Именно пить? — переспросила Амелия Боунс. — Подавшись вперед. — Да. Это насторожило моего… — Драэвал ненадолго замялся, — руководителя, и он приказал мне проверить чан, из которого бралась вода для драконов. — Ваш руководитель здесь? — снова спросила мадам Боунс. — Да, это маг Ангол. — Свидетель Ангол, пройдите к подсудимому, — вызвал того Дамблдор. Маг Атаки, похрустев затекшей спиной, спустился к каменному креслу подсудимого. — Вы подтверждаете слова мага Драэвала? — Подтверждаю. Слова Чарли Уизли меня насторожили и, учитывая, что мой подчиненный, — он покосился в сторону гримасничавшего Драэвала, — является знатоком в области алхимии, я приказал ему проверить состояние воды в чане. — А сами вы, по заявлениям очевидцев, отправились «отвлекать» драконов? — влез Фадж. — Не вижу, какое это может иметь отношение к делу, — сухо произнес Ангол. — Самое прямо! Вы отрицаете… — Я ничего не отрицаю, — перебил его маг Атаки. — Я лишь говорю, что мои методы работы с магическими существами в данном случае суду интересны не будут. — Это почему же? — распалялся Фадж. — Если вы можете их «отвлекать»… — Если я могу «отвлекать» драконов, и, согласно вашей идее, так же могу и подсыпать им что-нибудь, господин Министр, я бы не стал привлекать к этому делу подобный ненадежный элемент, — он махнул рукой в сторону Дэви Маркса. — То есть вы признаете, что… — Министр Магии аж вскочил с места. — Я ничего не признаю, — раздраженно рявкнул маг Атаки. — Вы соизволили рассмотреть теоретическую ситуацию моей причастности. Я вам доказал ее несостоятельность. Это все. — Корнелиус, ты позволишь мне продолжать заседание? — хмуро осведомился у ошеломленно ловящего ртом воздух Министра Альбус Дамблдор. — Маг Драэвал, вы действительно являетесь экспертом в области алхимии? — Экспертом — нет, — тот качнул головой. — И, более того, у меня нет никаких документов, подтверждающих мое отношение к этому разделу магической науки. — На чем же тогда основано решение господина… Ангола? — спросила Амелия Боунс. — На личном опыте, — отрезал тот. — Значит, вы подошли к чану с водой… И? — повысил голос Дамблдор, обращаясь к Драэвалу. — Я позвал с собой Чарли Уизли, чтобы он сообщил, какой именно тип успокоительного зелья они использовали. Уже исходя из этого я сделал заключение о том, что, применительно к данному зелью, для изменения его эффекта, был использован толченый корень аширы. — А если бы это было другое зелье? — быстро спросила Боунс. — Тогда бы корень аширы не подействовал. Или подействовал, но иначе, — развел руками Драэвал. — В самом деле… — мадам Боунс в задумчивости откинулась на спинку скамьи. — То есть, некто, стоящий за отравлением драконов, знал о том, что использоваться будет именно эта модификация успокаивающего? И, более того, знал, когда его зальют в чан? — Вполне вероятно, — заметил молчавший до сих пор Грозный Глаз. — Так же этот «некто» должен был знать об исключительных свойствах данного ингредиента и сумел его добыть. Замечу, что в школьную программу алхимии подобная информация не входит. — То есть мы возвращаемся к первоначальной версии, — с некоторым нажимом произнес Дамблдор, покосившись на недовольно кривящегося Корнелиуса Фаджа. — Подсудимый, в следствие использованного на нем заклятия стирания памяти не помнит, кто конкретно выдал ему алхимический ингредиент в виде толченого корня аширы и сообщил точное время, когда следует его подсыпать. Дэви несмело кивнул. — Приглашаем штатного легилимента? — директор Хогвартса, вопросительно подняв брови, повернулся сначала к Фаджу, а затем и к Боунс. — Кто за то, чтобы пригласить в зал суда легилимента из Отдела Тайн? — громко спросила Амелия Боунс. Судя по неприятно сморщившимся лицам судей Визенгамота, с Отделом Тайн старались никаких дел не иметь. Поднялась от силы четверть рук. — Большинством голосов предложение отвергнуто, — провозгласила Боунс. — Копии заключения о состоянии памяти подсудимого, составленное легилиментом Аврориата Британии Азгариусом Кристли, были розданы судьям Визенгамота в целях ознакомления в самом начале заседания. Имеются ли у обвинения еще вопросы по этому пункту? — спросила она. Дамблдор снова повернулся к Министру Магии. — Вопросов нет, — с явной досадой в голосе буркнул Фадж. — Обвинение больше не имеет вопросов по данному пункту, — объявил директор Хогвартса. — Подсудимый, у вас есть возможность высказаться, перед тем как Визенгамот примет решение. Грозный Глаз незаметно ткнул Маркса-младшего в плечо. — Я… — тот облизнул пересохшие губы. — Я ничего не помню. И н-незнаю, зачем я это сделал. Я не хотел, честно! Меня заставили! — Мерлин Великий и Всемогущий, ну чего же еще вы хотите от ребенка, наверняка попавшего под «Империус»! — громким шепотом сказал кто-то из судей. — Прошу Визенгамот принять во внимание, — внезапно вскинулся Корнелиус Фадж, — уже имевший место прецедент двадцатилетней давности… — Оправдательный прецедент? — насмешку в голосе Дамблдора опознал бы кто угодно, но только не Фадж. — Это не важно! — вспыхнул Министр. — Мать этого мальчика, Пэтрис Маркс, в девичестве — Уилсон, предстала перед Визенгамотом из-за нарушения этого же Указа! — А прецедент-то все равно оправдательный… — куда-то в потолок сообщила Боунс. — Подсудимый, это все, что вы хотели сказать? — директор Хогвартса повернулся к Марксу. Он несмело кивнул. — В таком случае я обращаюсь к судьям Визенгамота. Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным? Вскинул руку Фадж, а с ним еще около десятка человек, в том числе и та самая Долорес Амбридж, чей вид так не приглянулся Анголу. — Кто за то, чтобы оправдать подсудимого? — громко произнесла Амелия Боунс. Руки подняли больше половины судей, большей частью, само собой, сочувствовавших несчастному мальчишке, попавшему в жернова разбирательств между Министерством Магии и Аврориатом. — Оправдан по всем пунктам, — бодро сказал Дамблдор. — Слушанье объявляю закрытым. Все свободны. Судьи, как по команде, поднялись с мест, и зал вместо гнетущей тишины судебного заседания заполнил послерабочий гомон. Хрустели пергаменты, визжали молнии на портфелях с документами, шуршали мантии… — Все, малец, отмучался, идем, — Грозный Глаз Грюм легонько дернул за плечо Дэви Маркса, от счастья забывшего как надо дышать. — Черт возьми, Фадж такой театр тут устроил… Вам обоим спасибо, — он кивнул Анголу и Драэвалу. — Вытянули мальчишку. — Да, большое вам спасибо, — Маркс поднял счастливое лицо на опешивших магов. — Почему министр так к нему прицепился? — спросил Драэвал чуть погодя, когда они встретились вместе с ожидавшими в коридоре Тонкс и Бруствером. — Неудачное стечение обстоятельств, — пожал плечами Грюм. — Идемте. Альбус сказал, его не ждать — он какие-то свои дела собирается в Министерстве закончить. — И мать мальчишки действительно… Пэтти Уилсон? — поинтересовался Ангол, наблюдая за тем, как улыбается Кингсли и едва ли не прыгает от радости Тонкс, радуясь за Маркса-младшего. — Слышал что-то о ней? — Глава Аврориата смерил его внимательным взглядом. — О школьных годах. Краем уха. Она же вроде бы в Гриффиндоре училась? — они снова отстали, поднимаясь по лестнице в самом хвосте процессии. — И недоучилась, — хмыкнул Грюм. — Девочку кто-то из своих очень сильно обидел… — Не кто-то, а так называемые «Мародеры», — ледяным тоном вставил Ангол. — Очень даже может быть, — взгляд Грозного Глаза стал откровенно колючим. — Факт в том, что ее судили за применение непростительного. У нее тогда родители весьма-таки влиятельными людьми были, так что сумели как-то дело на тормозах спустить. Но из школы Уилсон все равно забрали. На домашнее обучение. А дальше прямиком… — К вам. В Аврориат сунули, — закончил за него Драэвал. — И причем тут Фадж? — спросил он, заходя в лифт следом за Анголом и Грюмом. — Не Фадж, — мрачно поправил его Глава Аврориата. — А те, кто за ним стоят. Корнелиус — ужасно удобная кукла, вот им и пользуются. Скримджер, например, не слышали о таком? — В кулуарные дела Аврориата и Министерства не посвящены, — отрезал Ангол. — О, у них там очень тонкий расчет. А у Скримджера лично — нелюбовь ко всем, кто хоть намеком был связан с Пожирателями. — По этой части же, вроде бы Барти Крауч… — недоверчиво протянул маг Времени. — Они — два сапога пара. В одно и то же время пришли в Министерство работать. — Атриум, — объявил женский голос. — Мы выходим, — коротко произнес Ангол, вытягивая за собой из лифта Драэвала. — А вы разве не с нами наверх… — начала Тонкс. Договаривала она уже в закрытые двери. * * * — Фу-ух, ужасно, — Рон схватился за голову. — Сейчас взорвется… Кошмар! Гарри, ты как это терпишь, а? — Да привык как-то, — отозвался тот, сползая по спинке кресла. — Надо, кстати, Малфою спасибо сказать. За то, что он тебя в гостиную оттащил — я бы один точно не справился. И так едва удается более или менее аккуратно разбираться с контролем обоих тел… — он махнул рукой. — Ну, знаешь, — Уизли уставился в каменный потолок слизеринской гостиной, растягиваясь на диване, — я же все ж таки в первый раз. Не надо от меня многого требовать. Но ощущения, вообще-то, довольно интересные… Это да. — Мне гораздо интереснее, что же такое нынче под самым нашим носом творится, — задумчиво произнес Гарри. — И Грюм, с которым ни черта не ясно, и Фадж, и этот Дэви Маркс со своей мамашей… Все с ног на голову… Портрет Салазара Слизерина отошел в сторону, открывая проход в гостиную. На «пороге» возник Драко Малфой. — Ну что, пришли в себя? — недовольно осведомился он. — Через пол Хогвартса на себе тащил… — буркнул он, садясь рядом с Роном. — Хоть бы спасибо кто сказал… — Да спасибо тебе, Малфой! Спасибо! — и уже тише: — Хотя куда бы ты делся… — за что немедленно получил ощутимый тычок в ребра. — Поттер, тебе тут корреспонденция, — Драко бросил другу кипу писем. — Я, конечно, тебе почту таскать не нанимался, но раз уж такое дело — надо поспособствовать. — Ракшас, что ли, вернулся? — с интересом осматривая конверты, спросил Гарольд. — Давно его не было — все мотался где-то… — внимание привлек тоненький конверт без адресата и обратного адреса. — Так, а это что еще такое? Заслышав в голосе друга нервозные нотки, Рон убрал с головы подушку. — Что такое? — нахмурился Драко, наблюдая за тем, как Поттер быстро рвет конверт и достает из него сложенный вчетверо листочек пергамента. Беззвучно шевеля губами, Гарри быстро прочел послание. Непонимающе тряхнул головой, перечитывая снова. — Да что случилось-то? — всполошился Рон, видя, как Гарольд молча встает с кресла и поворачивается лицом в рассевшимся по всей гостиной слизеринцам. Те невольно начали один за другим замолкать. — Эй, Поттер, что лицо-то такое похоронное? — из девичьих спален показалась Энни Грисер, удивившаяся наступившей тишине и решившая разузнать, в чем же дело. — Мне только что сообщили, — он взмахнул листком, — сегодня в обед умер Дерек Мальсибьер. От яда «Ядовитой Бабочки». Оглушительно громко в ватной тишине гостиной звякнула выпавшая из рук Мари Стоун хрустальная вазочка с песочным печеньем. Энни зажмурилась и закрыла лицо руками. Как минимум половина нынешнего состава всего факультета, кто именно проклял этими чарами бывшего старосту факультета. И только треть из них знала, чем заканчивается отравление ядом «Бабочки». Лишь они знали, что случилось на самом деле и догадывались, как именно умер Дерек Мальсибьер. Рон Уизли молча встал с кресла и, пошатываясь, направился к лестнице в мальчишечьи спальни. Останавливать его никто не стал.

Наверху, в мальчишечьих спальных четвертого курса громко хлопнула дверь. Слизеринская гостиная очнулась от тишины: тихим гулом разговоров, шелестом мантий и скрипом кресел она напомнила о том, что жизнь на месте не стоит. Она продолжается несмотря ни на что. — Истерик ходячий, — буркнул себе под нос Малфой и направился к лестницам. — Вечно из-за вас обоих амулет выбивает… — он недовольно поморщился, поправляя цепочку на шее. Гарри, после некоторых раздумий, последовал за ним. Следом увязалась и Блэйз. — А что такого случилось-то? — она указала глазами на дверь спальни, за которой уже скрылся Малфой-младший. — Хочешь сказать, весь Хогвартс в курсе этой истории, а ты нет? — пожевав губами, спросил Гарольд. — В конце третьего курса, пока вы все были на матче, Дерек и Катрин пытались моего брата похитить. — Нет, конечно же я знаю! Да и как такое пропустить можно было! — Забини пренебрежительно дернула плечиком и тут же уточнила: — Только как-то без особых подробностей. За дверью что-то громыхнуло как следует, и раздались чертыханья. Блэйз непроизвольно вжала голову в плечи. — Кажется, это была плохая идея — отправить Драко успокаивать Рыжика, — неуверенно протянула она. — Кто бы мог подумать, что он такой нервный… Так как, ты говоришь, тогда все обстояло? — повернулась к прислонившемуся к стене Поттеру, прикрывшему глаза. Он скрестил руки на груди и уперся взглядом куда-то в каменную кладку напротив него. — Я знаю, что там были старшие, — осторожно начала Блэйз. — И Грэйбек, — резко произнес Гарри. — И Питтегрю с МакНейром. — И Катрин с Дереком, — добавила она выжидающе. — Про Флинта забыла, — со странной усмешкой поправил ее Гарольд, снова прикрывая глаза. — Вечно вы все про него забываете… На двери в спальню, изгибаясь под странным углом, вспыхнули огненно-алые прожилки. Ощутимо потянуло жаром. Блэйз обеспокоенно покосилась на дверь и пробормотала себе под нос нечто вроде «как бы они там все не спалили». — Нам удалось перехватить Дерека и Катрин, когда они отводили моего брата к Уолдену, — продолжил Поттер. — Да, это я слышала, — нетерпеливо перебила его Забини. — И что? — И все, — он пожал плечами. — Дальше мы сражались. У Катрин был министерский амулет контроля дементоров. Ты сама знаешь, что случилось, когда его защиту пробили. Пока я бился с Маркусом, Рон пытался удержать Мальсибьера. Он применил «Ядовитую Бабочку». С перепугу, видимо, — Гарри задумчиво потер переносицу. — Все-таки Дерек был достаточно сильным и опытным магом — не нам с ним тягаться… — Погоди, а что это за «Бабочка» такая, о которой вы все говорите? — переспросила Блэйз. — Если вкратце, то отравляющие чары замедленного действия с интересными специфическими… особенностями. — То есть Дерек умер от отравления из-за этого заклинания? — переспросила она. — Не совсем так, — его заметно передернуло. — Но главное в этом то, что Рон теперь во всем себя винит. В спальне опять что-то грохнуло, и Малфой с негодующим воплем вылетел в коридор. — Черт! Чтобы я еще хоть раз к этому уроду моральному хоть какое-то человеческое участие проявил! — шипел он, охлопывая вспыхнувший подол своей мантии. — Чтобы еще хоть раз… — Вообще-то уроды тут только мы одни, — меланхолично заметил Гарольд, придерживая закрывающуюся дверь и заходя в спальню мальчиков. …Вполне вероятно, что Рон впал в глубочайшую депрессию. Отрицать такого варианта было нельзя. Но почему-то это ему ничуть не ша как следует разгромить спальню в процессе их «философского» спора с Малфоем. Хотя скорее всего здесь дело было в тех щитах, которые выбрал Драко для отражения роновых заклинаний. Дымился полог над кроватью Эдварда, по полу весело приплясывала чья-то случайно оживленная подушка. Сам по себе расползался на отдельные куски ковер в центре комнаты. С потолка капало чем-то вонючим и ужасно едким. Рональд развалился на кровати, глядя в потолок. Судя по виду, опять говорить о смысле жизни он был не в настроении — Малфоя вполне хватило. — М-да, хорошо поработали, — оценил Гарри. — Рон? — Уйди, а? — попросил Уизли, переворачиваясь на живот и засовывая голову под подушку. — Малфой, вон, уже приходил мораль читать. — Да ну его, — досадливо отмахнулся Поттер, усаживаясь на соседнюю кровать. — Он тебе вообще много чего наболтать может… — Гарри, иди отсюда. Пожалуйста, — глухо произнес Рон из-под подушки. — У меня нет никакого желания это все еще раз обсуждать. — Послушай, — Гарольд потер лоб, — ты себя зря коришь — ты же не специально его проклял тогда, Рон! Мало ли что в бою случается — главное свою жизнь спасти. Уизли молча зарылся под одеяло, тем самым отказываясь участвовать в беседе. — Мне и без твоих поучений совсем не сахарно, — невнятно сказал он некоторое время спустя. — По-человечески тебя прошу, как друга своего, ну уйдите вы с Малфоем… Сгиньте к Мерлину! Сходите там… ну не знаю… Блэйз мораль почитайте на пару или Грэйнджер напомните о вечных ценностях. Только меня в покое оставьте! — рявкнул он под конец, вылезая, весь взъерошенный и взлохмаченный, из-под груды подушек и одеял. — Не ори, Рон, — сухо произнес Поттер. — Лучше меня послушай… — Да я тебя уже больше четырех лет слушаю, Гарри, — заговорил Уизли, подаваясь вперед. — Всегда слушаю. В жизни слова поперек не сказал и как Малфой истерик с хлопаньем дверей не закатывал. Можно мне хоть раз в жизни психануть, а? Может я хотя бы на это себе право заслужил? — Да Мерлин Великий, Рон! Мальсибьер, черт его дери, сам во всем виноват! — заорал Гарольд, вскакивая с места. — Гарри, — он привалился к стенке кровати, — не в этом дело, понимаешь? Я и сам прекрасно знаю, что они с Като сами подставились. Я самолично их в свое время предупреждал, что не выйдет ничего. Флинт сколько долбил… Они сами свою судьбу выбрали. Но не это важно. — А что тогда? — растерянно спросил Поттер. — То, что я не могу на это смотреть так же легко, как вы с Драко. Я человека убил, понимаешь? Причем так, что он последние месяцы своей жизни ужасно мучился. Дело не в том, кто конкретно это был. Дело в самом факте. Мне только четырнадцать лет, Гарри, а я уже… моральный урод, — сам того не подозревая, он повторил сказанное несколькими минутами ранее Малфоем и самим Гарольдом. — А это совсем нехорошо, — тихо и даже как-то очень мягко закончил Рон. — Я не смотрю, как ты говоришь, «легко» на смерть, — он попытался возразить. — Гарри, я вас не обвиняю ни в чем, — поспешно заговорил Рональд. — Все дело в воспитании, во взглядах. Я понимаю. Мы все трое разные, росли по-разному… Но ты никогда не думал, почему все так? — Как так? — насторожился тот. — Ну вот смотри, — Уизли помассировал виски. — Мы уже с десяти лет сверстников обгоняем на голову-две. Сейчас… да, сейчас мы уже семикурсникам фору можем дать. Почему так, а? Почему в десять лет мне было интересно не с деревенскими мальчишками кошкам к хвостам консервные банки привязывать и гонять их по улице, а забираться куда-нибудь на чердак и читать отцовские документы? Так ведь не со мной одним. Ты вот тоже рассказывал, что больше у себя в комнате сидел с книжками, чем с друзьями гулял. — Мне не с кем было, Рон, — Гарольд поднял на него тяжелый взгляд. — У меня друзей не было. Вообще. Вы с Малфоем — первые. Возможно, будь мне с кем общаться, все вышло бы иначе. А так чем еще мне было заниматься, кроме как книжки читать? Ничего в них не понимать и упорно долбиться в одно и то же, пока не пойму. И с Малфоем все абсолютно то же самое. У него не было рядом никого, с кем можно было бы поделиться… Да и с тобой, я уверен, так же. Это не мы виноваты, Рон, так сложилось, — неожиданно для самого себя он поднялся с кровати и пошел к двери. — Я не люблю на эту тему размышлять — слишком уж противно получается. — Хочу в Гриффиндор, — тоскливо пробормотал Рональд ему в спину. — Чтобы наломать кучу дров, а потом за это совесть не мучила, — добавил он, зябко поводя плечами и кутаясь в одеяло. Поттер замер в паре шагов от двери. — В каком это смысле? — спросил он, медленно оборачиваясь. — Да в прямом, — совершенно непосредственно ляпнул Уизли. — Это же Грэйнджер твоя амулет Катрин взорвала и, фактически, этим ее убила. А я что-то не замечал за ней угрызений совести. Гарри едва сдержал готовую соваться с языка фразу. — Хотел сказать, что нечего сравнивать, да? — Рон склонил голову на бок, глядя на друга. — А вот я так не думаю. По-моему, это одно и то же. Тот, скрежетнув зубами, пинком распахнул дверь и громко ею хлопнул за собой. — Что, и тебя достал, да? — едко ухмыльнулся Драко. — Моралист тут у нас нашелся… — в сердцах махнул рукой. Гарольд, нервно метнувшись из стороны в сторону, что есть сил саданул кулаком по стене, обдирая костяшки пальцев. — Эй-эй, спокойнее, без членовредительства, — Малфой перехватил его руку, снова занесенную для удара. — Ну-ну, ты еще себе пальцы переломай от досады… Расслабься, Гарри, — примирительно добавил он. — Энни за крестным пошла. С минуты на минуту нашего Рыжего истерика ожидает отборная порция отрезвляюще-циничной правды жизни. Поттер, поджав губы, выдернул руку из крепкого малфоевского захвата. — Умеет же, зараза, когда хочет, в душу наплевать, — Драко, острастки ради, пнул дверь в спальню. — Амулет вон, мне, выбил, — обиженным тоном сказал он, взвешивая на ладони свой потухший амулет. — Вообще весь заряд, похоже, сжег… ну что за человек такой… С лестницы послышались быстрые шаги. Секундой позже в небольшом коридорчике, ведущем в спальни, показалась Энни, нервно теребящая рукава мантии. Следом за ней показался и Северус Снейп, как декан Слизерина обязанный быть в курсе любых сумасхожений своих студентов. Мельком оглядев понурую троицу, обосновавшуюся у двери, он размашистым шагом прошел в спальню четверокурсников. Дверь хлопнула едва ли не сильнее, чем когда от Роновых страданий спасался позорным бегством Поттер. — Иногда я прямо сомневаюсь, мой ли он вообще крестный, — задумчиво протянул Малфой, — а не Уизелов например… — А что здесь вообще такое случилось? — шепотом спросила Грисер, кивая на дверь. — У вас такой грохот стоял, что даже в гостиной слышно было… — Да так, мерялись прочностью взглядов на жизнь, — хмуро отозвался Гарри. — Идемте лучше ужинать. — Правильно, — закивала переминавшаяся с ноги Блэйз, чувствовавшая себя совершенно не в своей тарелке. — Сейчас самое время в Большой Зал идти. — И все-таки, кто тебе письмо-то прислал? — осведомился Драко, следом за Поттером выходя из гостиной. — Угадай с трех раз, — мрачно буркнул тот. — Поттер, я не шутки с тобой тут шучу, — мгновенно напрягся тот. — Мне знать надо, кто и с какой такой радости тебе из нашего круга информацию сливает. — Когда узнаешь, сам удивишься, что сразу не понял, — с долей издевки в голосе заметил Гарри. — Ну? — Флинт. — Ах ты ж дьявол! — теперь Хогвартским стенам досталось уже от Малфоя. — Блэйз, иди-ка ты вперед, а? Нам тут обсудить надо один момент производственный… — Ваши тайные мальчишечьи дела мировой важности? — насмешливо фыркнула она. — Ладно, играйтесь дальше в свои секреты… Гордо вздернув голову, Забини прошла мимо остановившихся у самого подножия лестницы слизеринцев и начала подниматься вверх. — Это действительно Маркус? — подозрительно переспросил Малфой-младший. — Он тебе написал? Вот уж не ожидал, право слово… — Больше того, — Поттер мрачно ухмыльнулся, — Флинт мне целую кипу бумажек различных прислал — собранная Дереком информация, — он достал из кармана мантии тот самый конверт с письмом, из которого жестом маггловского фокусника извлек десяток сложенных вчетверо листков пергамента. — Что? — Драко выхватил у него из рук пергамент. — Черт, ничего не видно! — он метнулся на несколько ступеней выше — к ближайшему факелу. — Рона надо будет обрадовать — с его «Ядовитой Бабочки» вышел большой толк, — цинично заявил Гарольд, наблюдая за лихорадочно вчитывающимся в неровные, скачущие строчки Малфоем. — Хоть что-то накопали. — Если ты ему прямо так скажешь, Уизел нам все подземелья разнесет к Мерлиновой бабушке! — пробормотал тот, быстро просматривая бумаги. — И очертя голову суицидничать кинется. У Рыжего же крайне нежная душевная организация, Моргана его побери… — Ну как, впечатляет? — с явно слышимой в голосе гордостью (будто это он сам все раскопал, написал и сам же себе отправил) осведомился Поттер. — Да куда уж там… — прикусив губу, Малфой-младший повертел в руках пергамент, разглядывая листки со всех сторон. — Но он-то по-сути так ничего толком и не выяснил. Никаких конкретных имен, дат… Какие-то намеки расплывчатые. — Так тебе еще и пальцем ткнуть надо в предателя? — фыркнул Гарри, отворачиваясь. — Мы, знаешь ли, хотя бы с предполагаемым числом шпионов Пожирателей определились. — У нас весь факультет шпионит втихаря, и что теперь? Только не говори, что не знал, Поттер, я тебя умоляю! …Кстати, идем-ка все-таки в Большой Зал. Письма письмами, но я есть хочу. — Дай сюда, — Гарри, нагоняя его, дернул из рук Малфоя пергаменты. — Вот смотри, здесь сказано, что в Хогвартсе есть двое доверенных Темного Лорда, — он указал куда-то в середину первого листка. — Грюм и… Питтегрю? — предположил Драко. — Надеюсь, — он недовольно шмыгнул носом. — Самое очевидное и самое простое. — Та-ак, а это еще что за настроения? Поттер? — С нами на заседании по делу об отравлении драконов Грюм был. Как свидетель защиты. — И? — Вот прямо сейчас, прямо перед тобой готов всю свою мантию сжевать, если я вдруг совру, но я от него никаких посторонних запахов не учуял, — Гарри беспомощно развел руками. — До полнолуния еще слишком далеко, — безапелляционно заявил Малфой. — И вел Грюм себя совершенно так же, как и обычно, — гнул свое тот. — Я его отлично знаю! Может мне тогда почудилось, а? — с сомнением произнес он. — Не неси чепухи, — Драко замер на лестничной площадке первого этажа, возвышаясь над другом на добрые три ступеньки. — Тебе никогда не кажется, Поттер. — Ага, спасибо, утешил. — К тому же… — начал он и внезапно примолк на полуслове. — Какая нелегкая их принесла… — пробурчал он, глядя в сторону арки в Зал Лестниц. — О! Вас-то нам и надо! — Реджинальд, довольно потирая руки, почти бегом направился к замершим при их появлении слизеринцам. — Но вообще-то мы тут конкретно к Поттеру, — он с силой хлопнул Гарольда по плечу и подмигнул кузену. — Дипломатическая миссия, — сухо произнес Гербиус, облокотившись на мощную каменную колонну арки. — Твое присутствие, — он взглянул на Драко, — не требуется. Разговор сугубо конфиденциальный. — Что это еще за… — запоздало всполошился Малфой-младший, глядя вслед скрывшимся за поворотом кузенам и Гарольду. — Где вас всех носит, а? — в приоткрывшиеся двери Большого Зала высунулась Блэйз. — Драко? …Ой, Уизлик! — Что? — мрачно отозвался тот с лестницы, упорно отказываясь поднимать глаза от ступенек. — Быстро же ты… в себя пришел, — растягивая слова, произнес Малфой, поворачиваясь к нему. — Я всегда говорил, что лучше моего крестного людей в «порядок» никто приводить не умеет, — он скрестил руки на груди, наблюдая, как Рон поднимается вверх по лестнице. — Как там совесть? Больше не мучает? — Замолкни, — угрожающе процедил Рональд. — Уже боюсь. — Малфой, именем Мерлина заклинаю, не доводи до греха, а? Мне не твоих подначек сейчас. И где Гарри, кстати говоря? — он бросил задумчивый взгляд на двери Большого Зала. — Уж тебя-то это точно не касается, — тот передернул плечами. — Малфой! — Уизли выхватил волшебную палочку. — Ребята, ну что же вы! — вскрикнул Блэйз, повисая на Роне. — Вы же обещали не ругаться! — Отцепись, Блэйз! — он попытался скинуть ее руки со своего плеча. Драко возмущенно фыркнул и отвернулся. — Ну Рончик, будь хорошим мальчиком! Ты же такой обычно спокойный, уравновешенный… — засюсюкала она не без некоторой издевки. — Какой я тебе «Рончик»? — взбеленился Уизли. — А с кем ты на Святочный Бал идешь? — спросила Забини, заинтересованно заглядывая ему в лицо. — Ни с кем. Я на Бал вообще не иду, — вяло «отбрыкнулся» от нее Рональд, не готовый к такой резкой перемене темы. — Что это значит? — нахмурилась Блэйз. — Так дело не пойдет! Уизлик, ты позоришь весь Слизерин! А ну-ка идем! — еще сильнее вцепившись в его плечо, она поволокла Рона в Большой Зал. Малфой, слегка поотстав, с большим для себя интересом обмозговывал наличие у его невесты недюжинных ораторских с психологических данных. То, как Блэйз запудрила мозги Рону, махом сменила тему и избавила их от наступающей на самые пятки междоусобной разборки, не просто восхищало. Скрытые для обычного глаза способности мисс Забини, да еще и так умело использованные, приводили едва ли не в священный трепет. Еще раз убедившись, что его родители никогда не были простофилями и идиотами, Драко Малфой направился в Большой Зал — наблюдать второй акт комедии под названием «снаряди Уизлика на Бал». За время недолгого отсутствия в их компании Малфоя-младшего, Блэйз уже успела отволочь Рональда к Слизеринскому столу, откуда, как со стратегической оборонной точки, указывала ему в сторону когтевранок. Уизли делал кислую мину и отрицательно мотал головой, отнекиваясь всеми силами. Как выяснилось позже, он уже успел пересказать в конце заболтавшей его Блэйз и свою трагичную историю отвергнутого воздыхателя, и свои новые, особенно трагичные и самобичевательные взгляды на жизнь, и даже новую политику однолюбства. Малфой, услышав о последнем, особенно громко и недоверчиво хмыкнул, из-за его заработал откровенно ненавидящий взгляд Рональда и кулак под ребра от Блэйз. — Значит, говоришь, в первый же день сунулся к своей Чжоу Чанг, а она тебя отвергла? — ехидно начал Драко, отсаживаясь на всякий случай подальше от совей будущей супруги. — На Диггори променяла? У Рона разве что пар из мгновенно побуревших ушей не пошел. — Вот и ну ее, эту Чанг, к мантикорам, — ласково пробормотала Блэйз, одергивая гневно засопевшего Рональда. — Мы тебя, Рончик, используем в сугубо гуманных и общественно-слизеринско полезных целях… — Что? — он аж подскочил на скамейке от неожиданности. — Я же сказал, что никуда не… — Пойдешь-пойдешь, — совсем ласковым тоном уверила его Забини. — Видишь, во-он там сидит девочка с журналом? — Где? — невольно заинтересовался Уизли. — Не туда смотришь, — недовольно буркнула Блэйз и, прихватив своими наманикюренными пальчиками Ронов подбородок, развернула в его голову сторону левого края когтевранского стола. — Лунатичка, что ли? — сразу опешил он. — Кому и «Лунатичка», а тебе — Луна Агнесса Лавгуд, понял? Ты сейчас пойдешь к ней и пригласишь на Бал. — Что? Блэйз, да ты совсем с ума сошла? — Рон вскочил с места и тут же получил ускоряюще-направляющий тычок в спину. — Ее папаша — редактор «Придиры», — доходчиво пояснила та. — И нам надо с ним обязательно заиметь какие-нибудь контакты. Так что давай, вперед. — Далась тебе эта «Придира»… — Драко закатил глаза. — Ты просто не знаешь, что в ней иногда печатают, — на редкость серьезным тоном сказла ему Блэйз. — Уизлик, не тормози. Отнекиваться бесполезно. — Ага! Так вы все уже тут! — довольно улыбаясь, к ним от дверей бодро затрусил Поттер. — Гарри! — сразу встрепенулся Рональд. — Я тут хотел… — Потом, — бесцеремонно прервал его тот. Рон нахмурился. — Блэйз, мне нужна твоя помощь, как квалифицированного специалиста. — Все что угодно, — она буквально на глазах расцвела. — Мне нужна приличная мантия на Святочный Бал. Очень приличная. Забини загадочно улыбнулась. — Будет сделано, — сказала она и еще раз хорошенько подопнула замешкавшегося Рональда в сторону когтевранского стола. * * * С объявлением даты экзамена по ЗоТИ Снейп тянул до последнего момента, выматывая тем самым и без того расшатанные нервы своих учеников. Кое у кого сдача материалов по «Защите» успела стать постоянно повторяющимся ночным кошмаром, когда Мастер зелий наконец-то огласил свое решение: прямо рождественским утром, в половине девятого (что было еще до завтрака, по случаю праздника и утренних сонных дел передвинутого на более позднее время), всем собраться у него в кабинете. Те, кто не успеют до десяти часов ему все сдать, автоматически приравниваются к несдавшим и отправляются гулять восвояси. И не на Бал. Так что в их же интересах полностью уложиться в полтора часа и обойтись безо всяких там фокусов. Сначала никто ничего не понял, и четвертый курс Слизерина просто-напросто впал в ступор. Затем контролируемый ступор перетек в неконтролируемое же зверство. Параллельно с обмозговыванием новостей в виде ранней побудки в священное для сна, в общем-то, рождественское утро и нервотрепки со сдачей, успели крупно поцапаться с гриффиндорцами. В числе пострадавших оказалась и Гермиона Грэйнджер, сунувшаяся, естественно, разруливать ситуацию. Реакция на это Гарольда была весьма предсказуема: он поднял дикий скандал и пообещал прикрыть к Мерлиновой бабушке все дополнительные занятия по Защите от Темных Сил. Успокаивали и умасливали всем факультетом. А потом связали и уволокли в Выручай-Комнату — готовиться к сдаче Снейпу материала всего первого семестра. По мере приближения «дня икс» нервность и напряженность слизеринцев-четверокурсников все возрастала и возрастала. Дошло дело уже до того, что начали огрызаться на своих же старшекурсников, что обычно приводило к кратковременным дуэлям воспитательно-нравоучительного толка и очередному разносу гостиной. Рон Уизли во всем этом безобразии принимал активнейшее участие: бегал вместе со всеми, орал, вопил, размахивал палочкой и всеми силами демонстрировал свою приобщенность к большому слизеринскому делу нервоматания. С чего он так ударился в объяснения в любви всей общественности, оставалось большой тайной. Как и то, что именно ему сказал Северус Снейп, и каким именно образом это «что-то» заставило раскисшего Рональда взять себя в руки. На вид он снова казался совершенно нормальным и адекватным человеком, ничем не напоминая окружающим о своей самобичивательно-мазохистической вспышке совестливости. А еще Рон почему-то остерегался соваться к Гарольду с давно уже его мучающим желанием прояснить некоторые моменты их минувшей беседы. К чести Поттера надо сказать, что он тоже очень ловко уворачивался от обсуждения всякого рода скользких тем и не давал своему другу даже повода лишний раз род раскрыть на тему чьей-то моральной ориентации. …Ночь перед экзаменом выдалась бурная: почти до самого утра четвертый курс просидел в гостиной, пытаясь впихнуть в свои многострадальные опухшие головы уже не лезущую в них информацию. От этого, соответственно, образовывалась дикая мешанина из знаний. Практически никто спать так и не лег: как-то позабыли, что Святочный Бал, как и любое «культурное мероприятие», закончится глубоко заполночь, а это значит, что выспаться никто не даст еще как минимум сутки. С кухни, у домовиков, при посильной помощи Добби уволокли самопомешивающийся котел, в котором самопалом варили кофе на весь курс. Причем каждый раз все более и более крепкий. Плевались, но, зная, что без жертв в этот раз не обойтись, терпели. На праздничный завтрак, организованный для особо желающих поесть с утреца, отправились единицы. И их же потом, заснувших лицами в своих тарелках, пришлось отволакивать обратно в гостиную (а то и прямо к Снейпу — за неимением времени) и будить самыми радикальными методами. Очень долго (и местами даже весьма мучительно) собирались около кабинета зельеварения. Согласно данным разведки, их гениальнейший и добрейший декан уже наличествовал внутри и проверял чьи-то сочинения. Добрых полчаса от своего же уже времени мялись в коридоре — никто не хотел входить первым. Зашли только тогда, когда уже сам Северус Снейп вышел к ним и спросил, долго ли будут топтаться у него под дверью. Толпой ввалились в класс и снова впали в ступор: Мастер зелий, вместо того, чтобы вернуться за свой стол пересел с кучей бумажек за заднюю парту. — Ну что вы встали, Поттер? — раздраженно спросил он, даже не поднимая головы от проверяемой работы. — Садитесь, — неопределенно махнул рукой в сторону своего стола. — Прошу прощения… сэр? — За мой стол, Поттер, что вам непонятно? Или вы думали, будто экзамен принимать должен я? — кто-то нервно засмеялся и сполз под парту. — Грегори, возьмите себя в руки, — коротко приказал зельевар все еще посмеивающемуся Гойлу. — Поттер, садитесь, вам говорят. Вы сами их обучали все последние… недели. Так что кому как не вам лучше знать, какие именно пробелы в знаниях у ваших учеников. Начинайте прием экзамена. Гарольд на негнущихся ногах добрался до Снейпова стола и буквально рухнул на стул. Он нервно сглотнул, оглядывая класс. — Ну же, выбирайте, кого вам вызвать, — снова «подсказал» с задней парты Снейп. Поттер с шумом втянул в себя воздух и умоляюще посмотрел на однокурсников. Само собой, жаждой отвечать никто не горел. Даже больше — судя по лицам, они вообще всячески протестовали против выхода к доске. — Я жду, — напомнил Мастер зелий. — …Раз уж вам так сложно решить, кого вызвать, Поттер, почему бы не начать с мистера Эйвери? — Эд мгновенно покрылся испариной и замотал головой. — Идите, мистер Эйвери, не тяните. У вас всех осталось менее часа на то, чтобы продемонстрировать свои знания. — Профессор, а каким образом мне… принимать экзамен? — справившись с собой, переспросил Гарри. — Каким хотите. Он почесал в затылке. — Главное условие, Поттер, — декан Слизерина наконец-то оторвался от проверки работ и взглянул на своего «подопытного». — Вы даете задание на демонстрацию или же опрашиваете по той области, в которой данный студент, на ваш взгляд, наименее подкован. Кое-кто весьма опрометчиво облегченно выдохнул. Гарольд же напрягся еще сильнее. То, что «с поверхности» звучало так оптимистично и обнадеживающе, на самом деле звучало не иначе как «я все знаю, так что мухлевать не пытайся». — Эд, первый вопрос, — переведя взгляд на один из факелов на дальней стене, начал Гарри. — Назови мне все щиты, подпадающие под категорию «нулевых» и почему они таковыми являются. Эйвери спал с лица. — Поттер, гад такой, ты меня о чем спрашиваешь, а? — сквозь стиснутые зубы выдавил он. — Я же в этой теме — как ежик в Лондонском тумане. — А я и должен тебя спрашивать о том, что, по-моему, ты не знаешь. Вдруг ты сам отзанимался и все разобрал? — так же тихо парировал Гарольд. — Где я и где «сам все разобрал»? — Эдвард чуть не взвыл от досады. — Голову поверни, — совсем уж тихо посоветовал Поттер. — А? — Эйвери скосил глаза. Миллисента, сидевшая через три парты и чуть наискосок от Снейпа свесила руку с парты. Отстраненно уставившись на девственно-чистую доску, она начала показывать ему какие-то цифры. Эд долго не мог взять в толк, что же именно ему пытаются подсказать. Пока до него дошло, что Буллстроуд ему подсказывает номера щитов по Стандартной Общемагической Таблице, с нее уже семь потов сошло. — Э! — оживился Эйвери. — Э-мм… «Нулевые» щиты… согласно «СОТ»е, к ним относятся шестой и седьмой номер из первой группы щитов-отражателей, пятнадцатый и двадцатый… — Миллисента едва заметно покачала головой. — Ой, нет, не двадцатый, а двадцать шестой. Да, двадцать шестой из следующей группы — щитов-поглотителей. Потом четвертый и девятый из третьей группы… как же ее… универсальная, что ли? Да, щитов-унивесалов. Ну вот, вроде все, — Эд гордо глянул на однокурсников. — А почему они называются «нулевыми»? Ты так и не сказал, — Поттер подпер кулаком подбородок. С лица Эйвери сползла победная улыбка. — Э-э… — он растерялся. — Поттер, ты меня совсем затопить хочешь, да? — прошипел он. — Сплю и вижу. Отвечай давай. Эдвард снова скосил глаза в сторону Миллисенты. Подсказки пошли по второму кругу. — «Нулевыми» их называют потому… потому… — он пытался мысленно дешифровать демонстрируемые ему Буллстроуд закорючки. — Потому? — Потому что… — Мисс Булстроуд! — рявкнул с задней перты декан Слизерина. Миллисента сразу неестественно выпрямила спину и сложила руки на коленях. — Прекратите подсказывать, — уже тише добавил Снейп. — Вопрос не вам был задан. Мистер Эйвери, либо вы отвечаете, либо сидеть на место с неудовлетворительной оценкой. Не отнимайте время у своего класса. — Щиты называются «нулевыми» потому что процент их использования в острых ситуациях меньше одной десятитысячной! — зажмурившись, выпалил Эйвери. — «Острой»… — фыркнул Гарольд. — А почему меньше одной десятитысячной? — Эд сделал совсем уж несчастное лицо. — Потому, что они либо узкоспециализированы, либо слишком сложны для использования, когда требуется мгновенный результат. Я именно это тебе два занятия долбил, — тихо добавил он и снова повысил голос: — Второй вопрос, вытекает из первого. Какие из щитов, официально не относимые к «нулевым», из-за своей узкой специализации считаются таковыми? Эдвард нервно сглотнул. — Ты бы еще спросил, сколько звезд на небе… — выдавил он. — Мисс Буллстроуд, — угрожающе начал Мастер зелий. — Мистер Уизли! — А я ничего, — Рон сделал невинные глаза. — Я это так просто… — Тогда именно с «это так просто» в качестве оценки сейчас из класса и вылетите. Мистер Эйвери, вы хоть в состоянии между собой два слова по этой теме связать самостоятельно? Или на плаву держитесь только благодаря подсказкам товарищей? — Я ничего не знаю, — вздернув подбородок и скрестив руки на груди, выдал Эд. — И чем вы так гордитесь? — риторически осведомился Северус Снейп. — Ну спросите меня по атакующим чарам тогда! — взорвался Эйвери. — Я их гораздо лучше знаю! — Мистер Эйвери, — совсем уж мирным тоном начал Снейп, поднимаясь со своего места, — знаете ли вы, что собой представляет так называемый «закон подлости»? — Ну наверное, — опешил тот. — Так вот согласно этому закону, — Снейп направился к кафедре, на ходу выдергивая у кого-то из рук шпаргалку, — именно на щитовые чары у вас и будет вопрос на СОВах. Или даже на ЖАБА. Что тогда будете делать? Принимать экзамен будет комиссия в устной и письменной форме. Даже если вам удастся списать, а я в этом не сомневаюсь, учитывая вашу невероятнейшую изворотливость, устный ответ вы завалите начисто. Потому что подсказывать вам будет некому. Мисс Буллстроуд, прекратите так возмущенно пыхтеть! Вы не паровоз, — Миллисента аж хрюкнула от неожиданности. По классу прошли вялые смешки. — И это относится к каждому из вас, — класс засмеялся чуть пободрее. — Я имею в виду сказанное про экзамены. Поттер, видя, что вот-вот наступит всеобщий хэппи-энд и зельевар объявит, что весь экзамен был красивой фикцией и проверкой на вшивость, чтобы доказать, что они все равно ничего не знают, полностью расслабился. Пока Снейп доходчиво и понятно втирал классу, что они все — дураки последние, что ничего не учат, потому что уже в следующем году будут СОВы, Гарольд выискал на столе два сломанных пера. — Мистер Поттер, — он дернул пером из стороны в сторону, используя его наподобие игрушечного человечка, — как звучит закон сохранения магической индукции Перкса-Оттни? — Такого закона нет, — «ответил» он за другое перышко. — А почему его нет? — продолжило наставить первое. — Потому что у вас, Поттер, дыра в голове, — уже сам Гарри получил от Снейпа увесистый подзатылок. — Прекратите кривляться и марш на свое место. Под хихиканье совсем уже ожившего класса, понявшего, что никакой экзекуции не будет, он пересел на первую парту. — Ваше счастье, что я не собирался устраивать настоящий экзамен, — подытожил Мастер зелий, обводя недовольным взглядом своих учеников. — Потому что тогда бы «поплыли» практически все. Все свободны, можете идти. И постарайтесь на рождественские каникулы хорошенько отдохнуть, — класс вздохнул свободно, — потому что это ваш последний шанс на отдых. Директор Дамблдор принял решение нанять второго преподавателя, как это уже было в прошлом году. Ваша, как вы выражаетесь, молодые люди, «халява» подошла к концу, — демонстративно сморщившись при использовании молодежного сленга, он махнул рукой в сторону двери. — Отмучались, Мерлин Великий и Всемогущий! — завопил Теодор, стоило ему только выйти в коридор. — Я все слышу, мистер Нотт! — последовала на это реакция из-за захлопнувшейся за ними двери. — Ничего себе «отмучались»! — недовольно засопел Эйвери. — Поттер, ты мне что устроил, а? Я ж чуть со страху не помер! Откуда такое вопросы? — С СОВ за позапрошлый год, — невинно заметила Миллисента. — Это твои проблемы, Эдди, что ты в книжки вообще не заглядываешь и библиотеку за милю обходишь. Еще немного, и мы тебя в Гриффиндор сдадим — там как раз контингент соответствующий. — Я тебе дам «сдадим»! — ненадолго замирая у портрета, чтобы сказать пароль, рыкнул Эд. — Ну что ты мне «дашь»? — она устало вздохнула. — Что, а? Это я тебе могу списать не дать, а мне же от тебя вообще никакого толку нет — так, тренировка ненужного альтруизма… — У-у-у! Вокруг меня одни прагматики и садюги! — взвыл тот, первым заходя в гостиную. — А как эти два понятия вообще между собой связаны? — поднял брови Малфой. — Народ, расслабьтесь, нам надо к Балу готовиться. — Вот, здравый человек со здравой мыслью! — поддержал его Нотт. — Оптимист, можно сказать… — А что оптимист-то? — снова влез Эд. — Все знает, вот и оптимист. — Потому что книжки читает, — ввернула Буллстроуд. — Все, Милли, допекла уже! — отмахнулся от нее Эйвери. — Мамочка всеобщая… Дафна, Трэйси! — он махнул рукой ушедшим вперед девушкам. — Крепись, Милли, тебе из него еще человека растить и растить, — посочувствовала ей Блэйз, положив руку на плечо. — Да ну тебя, надо мне, что ли, с ним мучиться? — отфыркнулась та. — Я лучше «готового» у кого-нибудь отобью. — Но-но! — Забини погрозила ей пальцем. — Поосторожнее с такими признаниями! Тут все «готовые» уже заняты! Даже не мечтай! Зря, что ли, с ними другие столько изводились, — добавила она, наблюдая за очередным сеансом друссировки Нотта имени Панси Паркинсон. — Ребят, как сдали? — спросила Мари, отрываясь от изучения программки Святочного Бала, распространенной по всем факультетским гостиным. — Он опять над нами поиздевался, — пожаловалась Дафна. — Так это же Снейп, чего вы еще хотели? Ну, садись, рассказывай… — Стоун подвинулась. Освобождая место рядом на диванчике. — Ладно, вы тут обменивайтесь… потоками информации, а мы пошли, — Малфой потащил за собой по лестнице товарищей. — Чем Моргана не шутит, может даже выспаться пару часиков получится… * * * Бал, согласно замыслам организаторов, начинался где-то посередине временного промежутка между обедом и ужином, чтобы потом самым благополучнейшим образом растянуться на полночи и дать уставшим от учебы молодым людям как следует отдохнуть. Именно по этому тайный план Драко Малфоя с частичным возмещением потраченных на подготовку к несостоявшемуся (чего уж греха таить) экзамену. Проснулись уже ближе к вечеру с урчащими от голода животами, всклоченными волосами и панической мыслью о том, что не успеют. Началась веселая кутерьма: по всей спальне искали галстуки и носки, срочно пришивали пуговицы к рубашкам и пытались направленным заклинанием пара вкупе с придавлением чем-нибудь тяжеленьким «отгладить» воротнички тех же рубашек и мантий. Рон со своим «произведением искусства» тянул до последнего. — Ну и что это? — ехидно протянул Драко, оглядывая темно-бардовое нечто с белыми кружавчатыми оборочками. — Это папина школьная праздничная мантия, — тоскливо шмыгнул носом Рон. — И я обязан ее одеть. — Да? И так ли уж обязан? А слабо было заранее что-нибудь поприличнее купить? Деньги-то ведь есть, — промурлыкал он себе под нос, оглядывая плоды своих стараний в зеркале. — Н-да, неплохо, но есть куда стремиться… — Деньги и Уизли — понятия несовместимые в корне, или ты уже забыл? — заржал Эйвери. — Рон, без обид, — быстро добавил он, глядя, как тот ему знаками демонстрирует, что больше конспектов по зельям в жизни не даст. — Но-но! — Малфой поправил воротничок и снова уткнулся в зеркало. — Вроде так лучше. Поттер, так лучше, а? — Брысь от зеркала, барышня, — ухмыльнулся тот, отпихивая друга от единственного на всю спальню зеркала в полный рост, находящегося на выходе из душевых. — Сам ты…! — мгновенно вспыхнул тот, выискивая под рукой что-нибудь тяжеленькое. — Крутишься тут уже третий час. Имей совесть, а? — Малфоям совесть ни к чему, — достойно отпарировал Драко. — Кстати, тебе кто такую обалдетельную мантию подобрал, а? — Блэйз твоя, кто же еще? — хмыкнул Гарри, поправляя галстук-бабочку. — И что, весь этот парад ради нашей незабвенной Грэйнджер? — поднял брови Мун. — Поттер, да тебя в пору на обложку «Ведьмополитена» снимать — как яркого представителя нынешней золотой молодежи… Ах да, Грэйнджер же не с тобой идет… какая трагедия… — Иди ты Лесом, Родж, Запретным. Фу-ух, жить можно, — решил Гарольд, еще раз себя оглядывая. — Кому надо — зеркало свободно, Малфоя я утаскиваю с собой. Чтобы он там опять на добрые пол часа не завис. Рон, почему не оделся еще? — Он тут целую швейную мастерскую открыл, — по очень большому секрету сообщил ему Гойл. — Мантию переделывает. — Нет, семейная честь — это святое, я ничего против не говорю, — бурчал себе под нос Уизли. — Но идти в этом кошмаре тоже не согласен. — Терпи, Ронни, Министром Магии станешь! — не утерпел Нотт. Рон швырнул в него ботинком. — Так, вызываем специалиста, или ты сам допарываешь все в клочья? — Драко скрестил руки на груди. — Того, который Гарри так приодел? — завистливо вздохнул Рональд. — Давай. — Тогда я пошел за Блэйз. Чтобы все к ее приходу одеты были, ясно вам? Кстати, вы двое, — он указал на Рона и Гарри, — мне теперь по гроб жизни обязаны. — Да ладно, ладно, — замахали они на него руками. В результате Блэйз не просто справилась и не посрамила свое славное звание «профессионала». Рон даже сам удивился глядя на то, во что превратилось его заплесневевшее и слегка растянутое отцовское «наследство». — Вот, самое оно, — она чуть отошла в сторону. — У Луны, насколько я помню, платье должно быть синее. Не то, чтобы особенно сочеталось, но это лучше чем ничего. Во всяком случае, будет смотреться. Рон, осыпая ее на ходу благодарностями, скрылся в ванной — смотреть, что же вышло получилось. Из гостиной вышли единым слаженным строем морально и физически готовых к долгой гулянке студентов. Старшекурсники свою «подготовку» начали уже заранее, поэтому и были самыми спокойными и самыми организованными. Их никто кроме повальной атмосферы всеобщего праздника не волновало. Им же вслед, из гостиной, трагично подвывали курсы с первого по третий, из-за некоего возрастного ценза не допущенные к гулянке. — Сколько народу, мамочки… — Блэйз сильнее вцепилась в Малфоевский локоть. — Но за нас я спокойна — выглядим мы прилично. — И то счастье, — ехидно буркнул он. — Эй, староста, а ты куда? — окликнул Драко отходящего в сторону арки в Зал Лестниц Поттера. — Нам сейчас в Большой Зал надо… — Это вам надо, — многозначительно ухмыльнулся он. — А я тут кое-кого ждать должен. Он задумчиво взвесил в руках пышную белую розу, края которой в свете факелов почему-то вспыхивали червонным золотом. — О! — Блэйз восхищенно распахнула глаза. — Ну почему я не догадалась себе заказать… — Ну что еще такое? — нахмурился Драко. — Цветок Сарны, — благоговейным шепотом ответила Забини, пожирая взглядом розу в руках Гарольда. — Дура я, забыла… — И что это такое? — не понял Драко. — Сам увидишь, — вздохнула Блэйз и кокетливо подмигнула Гарри. — Эх, жаль, я с тобой не иду, — тот только виновато развел руками. — Но и Грэйнджер такое кавалер не достался — это тоже плюс… Погодите-ка… Что? — она замерла как вкопанная. У дверей, каким-то образом обтекаемые спешащей в Зал толпой студентов, стояли трое Чемпионов Турнира. Среди них были и Седрик с Чжоу, при виде которых Рон скривился как от зубной боли и с еще большим рвением принялся разыскивать Луну Лавгуд, и Джереми с Джинни Уизли, и Виктор Крам с Гермионой Грэйнджер, обеспокоенно наблюдающей за ждущим свою пару Гарольдом. — Ты это видишь? — потрясенно спросила Забини, дернув Драко за рукав. — И куда только делась наша Мисс Бобер? — Лучше не спрашивай, — хмуро отозвался он. — Будем надеяться, что Поттер им всем нос утрет. Уизел, пойдем, твоя Лавгуд наверняка уже внутри. — А Джинни-то какой красавицей стала, — неожиданно выдал тот, глядя на буквально искрящуюся от счастья сестренку. — Ну-ну, — завистливо хмыкнул Блэйз, цепким взглядом оглядывая огненно-алое платье девочки. — Интересно, сколько же она голодала, чтобы в него втиснуться… Ладно, нам действительно пора идти. С минуты на минуту пригласят Чемпионов с их парами, а они должны идти самыми последними. А Гарри Поттер, под недоуменными взглядами оставшихся в Холле, продолжал ждать. Он уже как следует разглядел и тяжелую, бархатную алую, в тон к платью своей пары, мантию Джереми, из кармана которого выглядывают отцовские карманные золотые часы на цепочке, и ярко поблескивающий полудрагоценными камнями ободок в волосах Джинни. Рон был прав: его сестра не только подросла, но и похорошела. И в свои тринадцать смотрелась уже вполне взрослой и красивой молодой леди, которую. Как ни странно, не портило в чем-то даже вызывающее красное платье. Рядом с ними Диггори и Чанг. Оба — живая иллюстрация к фразе «простота и элегантность». Никаких вычурностей, лишних оборочек… Седрик в строгой черной мантии, отличающейся от школьной разве что материалом и некоторыми особенностями кроя, и Чжоу в шелковом светло-голубого цвета чеонгсаме, расписанном драконами. Рядом — Виктор Крам и Гермиона Грэйнджер. Крам, судя по всему, в парадной униформе Дурсмтранга и рядом… Поттер стиснул зубы в самой своей неприятной улыбке. Он в лепешку разобьется, но вместе эта пара больше одного танца не станцуют. Черта с два. Крам просто не достоин того великолепия, которое ему досталось. Платье с пышной юбкой и высоким корсетом нежно бежевого цвета, длинные газовые рукава. Скромный на фоне яркой и блестящей бижутерии Джинни кулон… И распущенные, совсем непохожие на привычное воронье гнездо, волосы, в которых виднелись ниточки жемчуга. Гермиона виновато улыбалась, чувствуя себя несколько неуютно. Гарольд продолжал ждать. — Чемпионы, ваш выход, — Минерва МакГонагалл показалась в дверях Большого Зала. — Мистер Поттер, что вы тут делаете? — Жду, — улыбнулся тот. Декан Гриффиндора смерила его задумчивым взглядом и, развернувшись, направилась обратно: представлять ожидающих своего выхода Чемпионов. — Чемпион Хогвартса Джереми Поттер и его пара — Джинни Уизли. Сияющий, как начищенный галеон, Джереми подхватил ее под руку и быстрым шагом вошел в Зал. Огненно-рыже-красная пара под бурные овации появилась в Зале. — Чемпион Хогвартса Седрик Диггори и его пара — Чжоу… С Зала Лестниц, быстро приближаясь, послышалось легкое цоканье каблучков. Спустя несколько секунд в Холл вошла… нет, вплыла Флер Делакур — в ослепительно белом платье с золотой оторочкой. — Чемпион Дурмтранга Виктор Крам… — П'гошу п'гощения, что заде'гдажалсь, — чуть подобрав многочисленные юбки, она присела в некоем подобии реверанса. Гермиона испуганно обернулась. — Ничего страшного, — оскал Гарольда перешел во вполне даже приятную улыбку. — Ты ослепительна, Флер, — с поклоном передал ей розу. — Sarna fleures, — восхищенно произнесла она, мягко сжимая магический цветок. — Большое спасибо, 'Арри. — Королеве бала — королевский цветок, — с достоинством ответил Поттер, предлагая взять его за локоть. — Мисс Грэйнджер, идите же! — прошипела гриффиндорке МакГонагалл. — Не заставляйте вас ждать! Та, еще раз обернувшись каким-то совершенно не поддающимся дешифровке чувством во взгляде, нервно сглотнула и деревянным шагом направилась следом за буквально волокущим ее в Большой Зал Крамом. Флер, с восторгом вертевшая в руках в длинных белых перчатках подаренную ей розу, аккуратно отломила излишне длинную ножку — та мгновенно рассыпалась искрящимися хрусталиками пыли — и приколола цветок к волосам. Шипы втянулись. Роза мгновенно разрослась до целой цветочной короны. — Мисс Делакур, побыстрее, — произнесла МакГонагалл. — Чемпион Шармбатона, — начала она, объявляя Залу последнего Чемпиона Турнира, — Флер Делакур и ее пара — Гарри Поттер. Зал встретил их непроницаемой стеной восхищенной тишины.

Четыре Чемпиона Турнира вместе с их парами вальсировали в центре Большого Зала. За каждым их жестом, поворотом или сменой выражения лица наблюдали сотни пар глаз. Отошедшие к стенам ученики ждали, когда кончится первый танец — танец Чемпионов — и начнется праздничный ужин, после которого танцевать будут уже все. А пока оставалось только горестно вздыхать, поглядывая на ломящиеся от дразнящих аппетит своими запахами яств столы, и любоваться кружащимися в танце парами. Кое-кто, впрочем, нашел себе занятие и поинтереснее. К слизеринцам передислоцировалась добрая половина студентов из Шармбатона, учинивших яростный диспут на какую-то совершенно постороннюю и не имеющую никакого отношения к празднику тему. Шармбатонцы и слизеринцы недовольно шипели друг на друга, пытаясь довести до оппонентов свою точку зрения, размахивали руками, возводили глаза к волшебному потолку и в целом получали полное моральное удовлетворение от приятно проводимого времени. Рон Уизли, единственный, кого более или менее прочно и стабильно поддерживал контакт с дурмстрангцами (банальнейшим образом из-за того, что у них в программе алхимии шел упор на яды), слушал вдохновленный монолог какого-то «юного гения» в области зелий. Рядом с ним, рассеянно оглядывая ледяное убранство Большого Зала, накручивала выбившийся из прически локон на палец Луна Лавгуд. Отсутствие внимания со стороны кавалера ее нисколько не смущало. Гарри Поттер, оказавшийся неподалеку от них, ободряюще подмигнул Луне. Она с улыбкой кивнула. Поттер перевел взгляд на стоявших в первом ряду учеников Драко и Блэйз, в межученическом диспуте практически не участвовавших. Малфой изредка оборачивался и вставлял слово-другое в спор, и его тут же требовательно дергала за рукав Забини, возвращая к их тихому и, судя по лицам, очень серьезному разговору. — А они весьма и весьма хорошая пара, не так ли, Гарри? — Поттер аж вздрогнул, услышав негромкий голос Флер. — Чего не скажешь о Викторе и твоей девушке… И вздрогнул повторно, невольно дернув голову в сторону вальсировавших позади них Крама и Гермионы. Она натянуто улыбалась, слушая хмуро что-то выговаривавшего ей Чемпиона Дурмстранга, и нервно барабанила пальчиками по его плечу. — Мне кажется, или раньше твой акцент был более заметен? — наконец сухо спросил Гарольд, поняв, что именно его так насторожило. Делакур склонила голову на бок и широко улыбнулась. — Совершенно верно, — и дурашливо коверкая его имя, снова напомнив о бывшем у нее сильном акценте, добавила: — ‘Арри. — Это был один из элементов четко продуманного образа? — Реджи и Герб тебе уже все рассказали? — Флер недовольно надула губы, выискивая взглядом своих друзей. — Ну во-от… А я так хотела… — Они ничего мне не сообщили помимо того, что ты хочешь обсудить нечто важное, — бесцеремонно прервал он ее. — И ты насторожился, и даже забеспокоился, — констатировала она, коснувшись рукой своей цветочной короны. — И принял меры предосторожности, так? Я прекрасно знаю, что Цветок Сарны полностью лишает вейл какой бы то ни было магической силы, а не только делает девушку в глазах окружающих прекраснейшим из всех существующих на земле созданий… — Замечательно, — Гарри тряхнул волосами. — Значит, мне ничего объяснять не придется. — Все-таки они вместе совсем не смотрятся, — скорбным тоном сообщила ему Флер, снова оглядываясь на Крама и его пару. — Ты ведь тоже так считаешь? — Причем тут Гермиона? — в его голосе ощутимо зазвенел металл. — Если она твоя девушка и ты собираешься оградить ее… — Делакур задумчиво облизнула губы, подбирая слова, — оградить от нападок подобного рода со стороны Виктора, то тогда она совершенно не причем. — Не понимаю, — нахмурился Гарольд. — С какой стати тебе выгодно… все это? — О! Это правильный вопрос! — она развеселилась. — Мне очень, очень выгодно «все это», — понизив голос, произнесла Флер. — Я жду объяснений, — не терпящим возражений тоном потребовал он. — Видишь ли, мы с Виктором в некотором роде давние знакомые, — Флер будто бы в смущении отвела взгляд. — Избавь меня, пожалуйста, ото всех этих театральных ужимок. — Как хочешь, — она совершенно спокойно посмотрела ему в глаза. — Правильнее будет сказать, мы в некотором смысле даже родственники. — Каким таким образом? — Все очень просто. Мы оба относимся к одному и тому же клану. М-м-м… думаю, ты уже понял, так? — Умертвие? — Поттера передернуло. — Сколько брезгливости в голосе… — недовольно протянула Флер. — Мы ничуть не хуже своих заграничных родственников, — заметила она, имея в виду, конечно же, темных магов Британии. — Просто пользуемся несколько иными видами магии. — Известно, как вы ими пользуетесь, — с явным отвращением в голосе процедил он. — Ладно, забудем. Причем тут Виктор Крам? — Нет, забыть не выйдет, — с сожалением произнесла Флер. — И Виктор ко всему имеет самое прямое отношение. Как я поняла, ты имеешь некоторое представление о нашем клане? Гарольд, припомнив давнишний разговор с Гербиусом и Реджинальдом на тему культа магии умертвия, утвердительно кивнул. — Мы относимся к разным ветвям клана, — коротко произнесла Делакур, уверенная, одна только эта фраза снимет все возникшие вопросы. — К разным ветвям? — он нахмурился. — Так далеко я, конечно, в своих изысканиях не углублялся, но что-то слышал. У вас там повторный раскол произошел, так вроде? — вейла утвердительно кивнула. — На главную и побочную ветви вроде бы… И, насколько я помню, побочная — сплошное сборище маньяков-извращенцев. Кровь младенцев пьют, девственниц… хмм, м-да, ритуалы какие-то совсем уж жуткие проводят. Полное мракобесие, одним словом. Флер улыбнулась еще шире, показав ровные, жемчужно-белые зубы. — Ты немного напутал, — ласково произнесла она. — Всем этим «мракобесием» занимается главная ветвь клана Умертвия. К которой относимся я, Реджи и Герб. А так же некоторые из моих товарищей, отправившиеся в Хогвартс вместе с мадам Максим. — Да? — Поттер ухмыльнулся, нервно дернув уголками губ. — Тогда извини, перепутал Музыка смолкла, и танцующие пары остановились. — Насколько я помню, нам нужно во-он туда, — задумчиво произнесла Флер, указывая на большой стол, стоящий на помосте. — Сейчас начнется трапеза. — Всех прошу рассаживаться по местам! — Дамблдор повысил голос, чтобы все ученики его услышали. — Чемпионы, сюда пожалуйста… Гарри повел Флер к преподавательскому столу. Ученики расступались перед ними, пропуская вперед. Кто-то украдкой показывал Поттеру большой палец (молодец, мол, что вовремя инициативу в свои руки взял и так хорошо устроился), кто-то ободряюще кивал (такой даме еще и соответствовать надо, а это дело не из легких), кто завистливо свистел, провожая взглядом обтянутую шикарным платьем фигурку Флер. Но хоть один бы догадался, что вместо прекрасной девы им подсунули гарпию в полном смысле этого слова! Гарольд закатил глаза. Все люди как люди, а он — как обычно. То бишь никак. Приветственно-одобрительно подмигнула мелькнувшая перед ними Блэйз, тащившая за собой к ученическим столам не так уж сильно и упирающегося Малфоя. Тот так вообще больше походил на кота, последовательно уплетшего целую крынку сметаны, а потом надбавившего к ней для общего увеселения валерьянки. Похоже, юную мисс Забини ожидает вполне себе так романтический вечер. Гарольд повторно вздохнул. Ему бы от Флер побыстрее отделаться и увести у Крама из-под носа Гермиону. Вот тогда да… тоже можно будет организовать что-нибудь в духе рыцарских романов. Довольный удавшимся началом праздничного вечера Драко незаметненько так сместил руку чуть ниже талии своей партнерши. За что тут же огреб по затылку от не теряющей бдительность Блэйз и скорбно шмыгнул носом, тут же мысленно пообещав себе взять реванш — вечер предстоял о-очень долгий. Где-то в общей толпе мелькнула Луна Лавгуд. За ней, на ходу что-то кому-то объясняя и от кого-то же отмахиваясь рукой, спешил Рональд. Поттер перевел взгляд на выжидательно замершую у стола Флер. Понял свою оплошность и отодвинул своей даме стул, приглашая сесть. — Видишь ли, тут есть одна такая маленькая тонкость… — Делакур продолжила их разговор, когда Гарри уселся рядом. — Главная и побочная ветви друг друга не очень-то любят. Я бы даже сказала не переносят. И есть за что, не сомневайся, — тут же добавила она. — Даже и не подумаю, — заверил он ее. — Вовремя, конечно, о начале ужина объявили — мне с такими разговорами есть уже совсем не хочется… — буркнул Гарольд себе под нос. — …Эти ничтожные, жалкие маги, одно только родство с которыми позорит нас как ничто иное, еще смеют утверждать, что их магия и их учения — истинны! — озлобленно скривившись, прошипела Флер. — Эй, осторожнее, — предупредил ее Поттер. — В гарпию ты, конечно, благодаря цветку, не превратишься, но свой образ попортишь в глазах окружающих изрядно… Делакур кивнула и глубоко вдохнула. — Это унизительно, — на порядок тише и спокойнее продолжила она, — когда нас с ними пытаются сравнивать. Они — предатели! Отвратительные, мерзкие… — Тише, я все понял. Хочешь тефтели? — он кивнул в сторону стоявшей перед ними золоченой тарелки. — М-м-м, нет, спасибо. Гарри, пойми пожалуйста, это совершенно неприемлемо! — горячо зашептала Флер, вцепившись в его руку. — Тефтели неприемлемы? — насмешливо переспросил Гарольд. — То, какой устав приняла побочная ветвь! — Поттер закатил глаза. Ну все, похоже он случайно наступил на больную мозоль Флер, и разговор про отвратительность магов побочной ветви клана Умертвия будет продолжаться весь вечер. — Они принимают в свои ряды кого угодно! Не чтят традиций… — О да, это просто ужасно, — ехидно хмыкнул он. — Совершенно верно! — возмущенная до глубины души Делакур ничего не заметила. — А какие послабления они ввели! Это же уму непостижимо! Чтобы полностью проникнуться древним и великим духом магии Умертвия необходимо непрестанно держать себя в строжайшем… — Да-да, я все понял, Флер, посты, самоуничижения всякие, умерщвления плоти и прочие заморочки… — с нажимом сказал Гарри. — Крам относится к побочной ветви? — между делом спросил он, накладывая себе свиных отбивных. — Именно, — презрительно фыркнула Флер, ограничившись в своем выборе каким-то невнятно выглядящим салатом. — Так и причем тут Гермиона? — Все мы в клане, несмотря на различные ответвления учений, так или иначе связаны друг с другом, — пояснила Флер. — Или благодаря родственным узам, или в результате особых ритуалов… но магии умертвия нужен приток свежей крови! В этом плане мы сильно отличаемся от ваших чистокровных семейств, которые так дорожат своей «незапятнанностью», чтобы успели забыть один из важнейших постулатов магического искусства! И, несомненно, они уже за это платят огромнейшую цену, — бросила она в сторону. — Родственными узами, да? Флер, ты меня конечно прости, но все вы там конченные извращенцы! — Ты просто ничего не знаешь, — она недовольно поджала губы. — И не понимаешь. — Ну да, да, я вообще ни черта не смыслю в чародействе, согласен… Ближе к делу, пожалуйста. — Именно поэтому, — чуть повысив голос, продолжила Делакур, — мы берем в клан практически только магглорожденных волшебников — чтобы кровь в наших рядах не застаивалась и магия умертвия получала более и более сильных адептов. — Ах вот оно что… — Поэтому, Гарри, не пойми меня превратно, — она виновато заглянула ему в глаза. — Ты нам не подходишь. — Что, прости? — он прыснул со смеху, чуть не подавившись куском отбивной. — Ты мне очень нравишься, Гарри. Я бы с удовольствием… То есть ты сильный маг и очень умный молодой человек, но... как бы поделикатнее выразиться… мне было приказано ограничиться только деловыми контактами. — Поверь мне, я не собирался вступать в ваш клан! — отфыркиваясь, «обнадежил» ее Поттер. — Мне и без этого хватает проблем, заверяю тебя. — Вот и хорошо! — Флер довольно улыбнулась, но тут же посерьезнела: — Понимаешь, твоя древняя кровь Слизеринов, пусть и частично разбавленная магглами… Все равно ваш род старался заключать браки только с такими же сквибами из других магических семей. Для нас это недопустимо. — Все в порядке, Флер, я в Умертвие в ближайшие лет двести не собираюсь, — фыркнул он. — Но теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда говорила о Викторе и Гермионе Грэйнджер? — Он хочет привлечь ее в ряды побочной ветви? Н-да, согласен. Это недопустимо. — Я очень рада, что мы сошлись во мнении по этому пункту, — кивнула она. — Значит, этот вопрос решен? — Еще как решен, — мрачно кивнул Гарольд, переводя взгляд на Виктора Крама, сидящего через несколько пустых мест от него. Тот, словно что-то почувствовав, поднял глаза. Поттер широко оскалился и наигранно-дружелюбно кивнул. Крам недовольно скривился и отвернулся. — О, Гарри, ужасно рад тебя видеть! — его хлопнул по плечу будто из воздуха возникший Перси Уизли. — Но ты же вроде не Чемпион, что… А! Понял. Ты с дамой. — Это Флер Делакур, Чемпион Шармбатона, — представил он свою пару. — Флер, это Перси Уизли, один из старших братьев Рона. — Того смешного рыжика? — переспросила она. — Ну как бы да… — замялся Гарольд. — Гарри, поздравь меня с очередным повышением, — примерившись к соседнему с Поттеровским стулом, начал Перси. — Я назначен личным помощником мистера Барти Крауча и представляю его на этом балу. — А сам он где? Поздравляю, кстати. Похоже, в Министерстве у тебя все в порядке с делами… — Ну да! И еще как! Где там Рон? А, все, вижу, а вон и близнецы. Ладно, все хорошо, так вот, я с тобой обсудить хотел уйму вещей… — Э-мм, Перси, может попозже… — смущенный его непривычно-повышенной болтливостью Поттер даже слегка отодвинулся. — Персиваль Уизли! — откинувшись на спинку своего директорского трона, чтобы лучше было видно, позвал Дамблдор. — Перси, мальчик мой, ты уже тут! Я слушал, ты заменяешь старину Барти! Что с ним такое случилось? — Он болен, профессор! Нездоровится ему! — повысив голос, чтобы перекричать ученический гомон, ответил Перси. — Ась? — Дамблдор приложил ладонь к уху. — Прости, мальчик мой, плохо слышу! Повтори еще раз! А! Или ты лучше даже пересядь поближе ко мне — тут место свободное есть! Тот беспомощно огляделся. — Да, сэр, сейчас, — закивал Перси, выбираясь из-за стола. — Гарри, я тут… ненадолго. Никуда не уходи, ладно? — бросил он напоследок, пробираясь к освободившемуся возле Дамблдора стулу. — Хотел бы я знать, зачем это я так понадобился Министерт… — Поттер не договорил, заметив какие-то странные манипуляции со стороны директора. Тот, поняв, что Гарри наконец-то обратил внимание, подмигнул ему и указал подбородком на Флер — продолжайте, мол, ваши переговоры. — Ну да, все все знают, кроме меня… — Так что еще ты хотела обсудить? — спросил он у вяло ковыряющей салат Делакур. — Заключение союза, — сухо ответила она, обиженная тем, что Гарольд вот так запросто переключил внимание с их важного (очень, очень важного!) разговора на какую-то постороннюю ерунду. — А Умертвие точно считает, что нам все это надо? — с сомнением протянул он, оглядывая стол в поисках блюда с жареной картошкой. — Мы никогда не заключали союзов. И вроде как до сих пор об этом и не сожалели особенно… — Вы — нет, а младшая ветвь нашего клана, те, кто за Ностором последовали в свое время, имеют договор с Темным Лордом. — Ах вот оно что… — пробормотал Гарри, накладывая вожделенный картофель в свою тарелку. — И у вас это, я так понимаю, дело принципа — выступить в случае конфликта на противоположной стороне. — Само собой! — запальчиво воскликнула Флер. — И я не вижу ни одной причины, по которой вам стоит… — Зато я вижу. И сразу массу, — возразил Гарольд. — Во-первых, может мы и ваши «заграничные родственники»… кстати говоря, не рекомендую употреблять эту фразу в подобном контексте. Я-то, может быть еще более или менее терпимо отношусь ко всем вашим умертванским извращенствами, но некоторых Мерлин толерантностью и терпением вполне конкретно так обделил. Так что будь аккуратна в выражениях. Так вот, может вы нас и «кузенами» своими считаете, то темные маги Британии в большинстве своем даром что не удавить вас всех поодиночке мечтают. С особым цинизмом и надругательством. И все остальное, включая последствия, им совершенно до «Люмоса». Не делают они этого по одной-единственной причине: нейтралитет еще не нарушен. А если сейчас на нашей территории хоть кто-нибудь из вашей шатьи-братьи нос высунет со своей магией, та-акое начнется… Перережут, Флер, как курей, и головы поотворачивают. Больше того, чисто принципиально соберут в горстку всех оставшихся у вас во Франции нормальных магов и на вас же натравят. — То есть, многие будут против? — нерешительно переспросила Делакур, нервно крутя в руках салфетку. — Мы такого не… это непредвиденные обстоятельства. — Ей Мерлин, ну прямо как дети! — Поттер закатил глаза. — Уйма народу обладает отличной памятью и до сих пор жаждет с вами расплатиться за эпидемию чумы четырнадцатого-пятнадцатого веков. — Но… но… это же не мы! — Флер широко распахнула глаза. — Она вообще из Азии пришла! И ее в Италию торговые корабли привезли… — Угу, как же, не причем они… А у кого целая сеть лабораторий алхимических была в… в… Моргана побери, название города такое зубодробительное… Аст… Астри… Астра… В которых вы там с какими-то образцами китайскими возились? — Астрахань, — подсказала Флер, грустно вздохнув. — Но кто ж тут виноват — у всех осечки случаются. — Хороша осечка! Двадцать пять миллионов погибло! Причем по всей Европе… — Но вы же тоже… у вас же тоже! А ваши маги сколько народу перебили! — она от возмущения не находила слов. — Или, по-вашему, лучше сидеть за ширмой и очень так лихо сталкивать между собой… Марионеточники! Кукловоды! — Стоп! Все, хватит, — прервал ее Гарольд. — Ладно, не будем считать кто и когда сколько народу за всю Историю перебил. Тема не подходящая для споров. Но, понимаешь, в любом случае, даже учитывая, что наше «сотрудничество» будет носить неофициальный характер, убедить в его необходимости достаточно сложно даже тех, кто по статусу обязан быть посвящен в такие дела. Ну а во-вторых… нам это попросту не нужно. «Побочная» ветвь хочет на стороне Темного Лорда выступить? Да ради Мерлина! Мы их перебьем всех запросто, случись вдруг что — на этот счет наши предки уже позаботились, создав вполне приличный арсенал чар. Более того… кстати! А вам-то зачем нужен союз с нами? — Гарри, скажи честно, они же тебя готовили заранее, да? — чуть ли не плача, спросила Делакур. — Каким-то образом узнали, что мы собираемся заключить союз и заранее подготовили переговоры вести… — Да кто? — со смехом переспросил Поттер. — Триада! Он опешил. — Н-никто меня не готовил… Флер, честно, я от тебя все услышал. Да я вообще только из здравой логики исхожу, честное слово! — всю спесь как ветром сдуло. — И… и на весь этот разговор, полномочия, если их так назвать можно, только что буквально получил… — Нам нужно, чтобы вы, в случае войны с Темным Лордом, уничтожили всех «носторовцев», — тихо произнесла Делакур. — Что-что? — переспросил Гарри, не расслышав ее слов. — Совет решил, что условием нашего союза станет полное уничтожение побочной ветви клана, — громче сказала она, после добавив: — Вашими руками. — Какова наглость… — он только руками всплеснул. — С ума сойти можно! — В замет мы готовы предоставить любую помощь в алхимических и медицинских исследованиях и… и полный допуск всех заинтересованных лиц в Магическую библиотеку Университета Таинств! — выпалила Флер, зажмурившись. — Ого! — он присвистнул. — В тот самый Университет Таинств? Под Лувром? Ме-ерлин и Моргана… Как же вас допекло-то, раз о таких вещах разговор пошел… — Нам это очень нужно, — пожала губы Делакур. — Нет, я все понимаю, но самим… никак? — Наши верования запрещают нам убивать братьев по клану, — сухо ответила она. — Даже таких. — Погоди-ка, — Гарри отодвинул тарелку в сторону и подпер голову рукой, — а почему вы так уверены, что Волан-де-Морт возродится? — Рано или поздно это все равно произойдет, — скрестив руки на груди, она откинулась на спинку стула. — Нам известно, что он в свое время заключил некий договор с побочной ветвью, с «носторовцами». Вполне вероятно, что они передали ему информацию о наших разработках в некоторых… областях. — Понятно, — он прикрыл глаза. — В общем, Флер, это все очень хорошо и даже замечательно, но все, что я могу сделать — это передать твои слова Дамблдору. Я сам ничего не решаю. Более того, было бы гораздо лучше, если бы вы с Гербиусом и Реджинальдом сами к нему пошли. Он, конечно, светлый, каких еще поискать, но, именем Мерлина клянусь, если вы все светлые маги были такими, у нас давно проблем не было бы. — Не надо делать из меня дуру, — как-то резко и даже обиженно заявила она, нахмурившись. — Мы все прекрасно понимаем, так что можешь все это… оставить. Мы знаем, что Дамблдор и служба ему — ширма, — Флер передернула плечами и отвела взгляд в сторону. — Позиция самая удобная для того, чтобы не влезать напрямую в происходящее, пока действительно не потребуется срочное вмешательство. Гарольд молча опустил голову на руки. Кто бы мог подумать… Как все-таки хорошо, что некоторые люди любят искать двойные, а то и тройные смыслы там, где их отродясь не было и нет… — Я так чувствую, что мне что-либо говорить бесполезно по этому поводу. Только вы там сбавьте уж обороты, что ли… Иначе еще выяснится, что главный тут вообще я один, а это все — живые декорации. Делакур с явным подозрением во взгляде уставилась на него. — Да шутка же, Флер! Ну что ты в самом деле… — Гарри, обещай, что все расскажешь Триаде, — шепнула она, поднимаясь, — и поспособствуешь нам. Обещаешь, кузен? — Я же просил! Никаких «родственных» словечек! — Обещаешь? — уже громче спросила она. — Да куда я денусь… — буркнул он. — Флер, погоди, а откуда вы… Она отрицательно покачала головой и широко улыбнулась ему. — Я рада, `Арри. Очень. Большое спасибо за п`гиятно п`говеденное в`гермя и за обещание помочь, — Делакур сделала нечто-то вроде реверанса и устремилась к кучке шармбатонцев за дальним ученическим столом — докладывать своим сопровождающим об успехе «переговоров». — М-да, вот вам и «королева бала», — протянул ей вслед Гарольд. — Откуда что берется… Нет, мы, пожалуй, — он быстро огляделся. Крама поблизости видно не было. Успел куда-то деться, как, впрочем, и добрая половина сидевших за столом. Оно и понятно — следующими в «развлекательной программе» вечера стояли танцы. Причем далеко уже не старомодный и нудный вальс. Никак нет. Не для того снова были раздвинуты все столы, а по краям выудили мелкие столики с освежающими напитками. — Так вот, мы, пожалуй, ограничимся графиней… Ибо ничуть не хуже, да еще и, в общем-то, даже лучше. Получив одобрительный кивок от директора, зорко наблюдающего за всем, что происходит в Большом Зале и до сих пор слушающего болтовню разошедшегося Перси, Поттер выбрался из-за стола и направился к скучающей возле стола с большой чашей пунша Гермионе Грэйнджер. Вообще-то непорядочно так делать: оставлять свою даму одну скучать где-нибудь в уголке. Да и мало того, не непорядочно и неприлично — непрактично. А то вдруг возьмут и уведут прямо из-под самого носа… — Скучаешь? — Классическая фраза парня, который собирается увести девушку у другого парня, — хихикнула Гермиона. — Или вообще куда-нибудь увести. — Ну, я этим заняться и собирался, — прямо заявил Гарри. — О, вот значит как, — протянула она. — Значит, с Флер вы все обсудили? — неожиданно спросила Грэйнджер с долей яда в голосе. — Ну да, все… Погоди, что ты имеешь в виду? — нахмурился Поттер, скрещивая руки на груди. — Просто вы так мило беседовали, — с деланным безразличием заметила она. — Наверное какие-нибудь очередные проблемы мировой важности обсуждали… — Да кто бы говорил. Небось Крам тебе уже все прелести вступления в клан Умертвия расписать успел? — он передернул плечами. — Ч-что? — она отступила на шаг. — Вот только не надо отпираться. Ну давай, начни еще его выгораживать… Можно подумать, я вообще ничего не знаю! — Но она-то тоже из них! — воскликнула Гермиона, сжимая кулаки. — Причем из главной ветви! Они… они там все просто монстры! — О… ну точно же все рассказал… — оскалившись в псевдо-довольной улыбке, процедил Поттер. Он обернулся, выискивая взглядом в толпе дурмстрангцев Крама. — А ты, конечно, наслушалась всяких сказочек и поверила. Гермиона стиснула зубы. — Тогда расскажи мне то, о чем умолчал Виктор, — после некоторых секунд напряженного молчания произнесла она. Спокойствие стоило ей больших усилий. — Главная ветвь может и во много раз хуже последователей Ностора, но это их личное дело. Не наше, — серьезно сказал Гарри. — Нас не касается то, чем они занимаются до тех пор, пока это не затрагивает Магический Мир Британии. Как, например, договор побочной ветви клана Умертвия с Волан-де-Мортом. — Договор? — Гермиона подняла брови, нервно теребя край длинного рукава. — Мы всего-навсего приняли превентивные меры, — Гарольд состроил усталую гримасу. — И то еще как сказать — «приняли»… — Подожди, о чем ты говоришь? — непонимающе переспросила она. — У нас не шушуканье влюбленной парочки было, как ты подумала, — ехидно заметил он, — а переговоры. Главная ветвь предлагает союз на время войны. — То ест Флер — это посол от… — Угу. И присоединиться к ним мне никто не предлагал — не до того было,— большого дела ради Гарри слегка приврал. — Так что никаких сказочек про «молочные реки» и «Кисейные берега», а заодно и про внезапно открывшиеся возможности. Гермиона бросила косой взгляд на дурмстрангцев. Поттер мысленно пожал себе руку и поздравил с частичной победой. Теперь осталось закрепить достигнутое. — К тому же, несмотря на все эти дипломатические завихрения, я не очень-то люблю эту умертванскую компашку, — самым наичестнейшим тоном заметил он. — К ним, дай Мерлин, половина страны так же относится. А друга прямо так, сразу готова на костер отправить как во времена инквизиции. Наверное есть за что. — Наверное есть… — задумчиво повторила гриффиндорка. — Эй-эй! Поттер! — его окликнул быстро приближающийся Дэви Маркс. Окинул удивленным взглядом Гермиону и аж присвистнул: — Ого! Грэйнджер! А ты разве не с Крамом… — Не с Крамом, — грубо оборвал его Гарольд. — Что тебе надо? — Эй, потише, — недовольно нахмурился Маркс. — У меня несовсем к тебе дело. Ты же с теми тремя знаешься, верно? — Какими «теми тремя»? — передразнил его тот. — Никаких «тех трех» не знаю. — Тьфу ты, Моргана всех слизеринцев побери, ну трое дамблдоровых магов! Не тупи, Поттер! — Сейчас сам тупить начнешь. Гарантирую. От близкого знакомства вот с этим столом, — недружелюбно заметил Гарри, пнув ногой столик с пуншем. — Да плевал я на твои гарантии! — мгновенно завелся Маркс. — Что, так сложно, что ли, пару слов передать? — И что же это за «пара слов такая», что их Гриффиндоркое Величество сошло со своего трона и снизошло до сирого и убогого меня? — он облокотился на стол. — Гарри, с «величеством» ты напутал, — громким шепотом сообщила Гермиона. — Напутал, каюсь, — сразу же согласился тот. — Ну, Маркс, чего застыл? Или думаешь, я тут весь вечер тебя ждать буду? — Во-первых, Поттер, заткнись. Иначе Мерлином клянусь, сам сейчас в пунш окунешься. Во-вторых… — Что ты сказал? — сузив глаза, Поттер сделал шаг вперед. — Ребята, спокойнее, — Гермиона мгновенно оказалась между ними. — Дэви, говори, что ты хотел и иди по своим делам, — она положила руку на плечо Гарри. — Грэйнджер, а ты крутая… — усмехнулся Маркс. — Так быстро его угомонить! — Так! Я считаю до трех! Либо этот тупоголовой гриффиндорец говорит, что ему надо и убирается отсюда, либо… — прорычал Гарольд. — Дэви, не искушай судьбу, — посоветовала Гермиона, едва сдерживая смех. — Короче, Поттер, передай им, что я очень благодарен, — серьезно произнес Маркс. — Ну, за то, что мне так крупно помогли. — Передам. Дальше что? — хмуро спросил он. — Профессор Дамблдор наверное им приказал внимательно за делами в школе наблюдать… — Маркс понизил голос. — Понятия не имею, — отрезал Гарри. — Да какое мне, Мерлин, дело, знаешь ты или нет?! — взорвался Дэви. — Просто скажи, что Грюм странный какой-то ходит в последнее время… — Что? — мгновенно встрепенулся тот. — Что значит «странный»? — Да откуда я знаю… меня же он на свои занятия не берет! Лучше Грэйнджер, вон, спроси! Она там вместе с твоим братцем часто появляется! — Маркс, обиженно пыхтя, развернулся и был таков. В сторону группы шушукающихся пуффендуек. — Да-а? — вслед ему протянул Гарольд и повернулся к Гермионе. — Значит, Грюм занятия организовал? Для «избранных»? — Да ничего странного нет, — отмахнулась она. — Просто Дэви обижен, что его не пригласили. М-м… Гарри, мы тут так и будем стоять? — она огляделась. — Все уже танцевать пошли… — А мы лучше на улицу пойдем, — вдруг заявил тот. — Там есть кое-что поинтереснее танцев. — Правда? — заинтересованно переспросила она, первой выходя за двери Большого Зала. — Правда-правда. Малфой последние две недели бегал по подземельям как ошпаренный и всем рассказывал, что он привлечен к грандиознейшему проекту и он теперь обалденно важная «шишка»… Ты от темы не отвлекайся. Что за занятия с Грюмом? — Ну как тебе сказать, — задумалась Гермиона. — Профессор Грюм каждую неделю собирает человек десять-двенадцать — и с Гриффиндора, и с Когтеврана, я даже парочку пуффендуйцев видела — и обучает разным заклинаниям. — И каким таким заклинаниям он обучает? — все больше и больше хмурясь, спросил Гарри. — Эй, погоди-ка, замерзнешь же в своем платьице! Снег на улице! — он быстро скинул мантию и набросил ей на плечи. — Спасибо, — гриффиндорка сильнее закуталась в плотную ткань. — А ты сам не замерзнешь? — Я морозоустойчивый, — гордо заявил Поттер, мысленно надеясь на свои оборотнические штучки. Иначе, ей Мерлин, околеет. — Ну-ну, — она улыбнулась. Снаружи Хогвартс походил на настоящий сказочный замок. То бишь мало того, что он и так по всем параметрам на оный «объект» был весьма и весьма похож, но легкая снежная шапка на скатах крыши и пушистые сугробы по всей территории свое дело все равно сделали. Зимняя сказка. Холодная и чарующая. — А братишка мой к Грюму тоже ходит? — Поттер оторвался от созерцания искрящихся на свету из окон снежных пейзажей. — Куда? А, ты все об этом… Вообще-то только ради Джереми, я так думаю, это все и затевалось. Профессор его обучает окклюменции и заодно уже нас всех подтягивает. — Чему-чему обучает? — он аж подскочил, чуть не сверзившись со ступеней в ближайший приличной высоты сугроб. — Зачем моему брату окклюменция? — Ну как «зачем»… — явно раздосадованная тем, что значение умного слова «окклюменция» пояснять не надо и эрудицией перед Гарольдом блеснуть не удастся, Гермиона поправила сползшую мантию. — Он в последнее время жалуется на какие-то сны непонятные… — Ты меня, конечно, прости за некоторую фривольность, но в таком возрасте много чего странного снится. Тропинка, снежной змейкой вьющаяся между сугробов, с помощью магии (а то и вовсе Хагридового чувства прекрасного) была стилизована под каменный пол. Такой белый-белый, но очень каменный — с вылепленными из снега разномастными булыжниками и разнокалиберными каменными плитками. — Да нет же! — смущенная Гермиона замотала головой. — Что-то про Темного Лорда и Пожирателей… Ой! — на хлопнула себя по губам. — Джереми просил не рассказывать. — Да Мерлин с тобой! — отмахнулся Гарри. — Уж мне-то точно можно, если я у Дамблдора на побегушках… Кстати, вы к нему-то ходили со всеми этими «странными снами»? — Джереми вроде ходил, — неуверенно кивнула гриффиндорка. — «Вроде» или все-таки «ходил»? …А вот теперь смотри во-он туда, — он развернул Гермиону за плечи в сторону озера. Малфой, надо сказать, действительно уже надоел всем своими рассказами об участии в чем-то до невероятности грандиозном и важном. Но, с другой стороны, просто так он редко чего болтал. Особенно, с упоминанием профессора Флитвика. А поработали они на совесть. Озеро проморозили на несколько десятков футов в глубину, чтобы не случилось вдруг какой неприятной оказии, очистили от снега и для особенно желающих устроили каток. С трансфигурируемыми мастерами превращательного дела коньками из обычных ботинок и туфель, скамеечками по берегу. И стайками курсирующими над катком волшебными огоньками, освещающими всю территорию. На одной из скамеечек, потягивая горячий чай, примостился и сам Филиус Флитвик, с умилением наблюдая за тем, как немногие из учеников, догадавшиеся выбраться на улицу, приятно проводят время. Ну заодно и в качестве контролера-наблюдателя — вдруг чего случится. Это же Хогвартс, а это — хогвартские студенты. С ними просто не может не случится что-нибудь интересное… — Каток! Как здорово! — Гермиона, подобрав юбки, кинулась бегом вниз по протоптанной в снегу дорожке. — Гарри, скорее! Я так давно на коньках не каталась… — Эмм… — Поттер, понадеявшийся, что все ограничится только любованием за ледяным великолепием со стороны, без энтузиазма последовал за ней. — Тебе в туфлях-то бегать… — пробормотал он. — Гарри, ты идешь? — Я кататься на коньках не умею, — под нос себе буркнул Гарольд. — Что? — она обернулась. — Говорю, кататься не умею на коньках, — уже громче сказал он. — Серьезно? — Грэйнджер удивленно подняла брови. — Ты же говорил, что у вас рядом с домом тоже озеро есть… — Ну так там только Джеймс с братцем моим зимой рассекали на коньках. А я так… в ботинках. Скользил, — он смущенно уставился на свои ботинки. Гермиона заливисто рассмеялась. — Честное слово, ты меня поражаешь! Ни разу не кататься на коньках… — И что тут такого? — Поттер обиженно надулся. — Зато я много чего другого умею. — Да ладно тебе, идем, я научу! — гриффиндорка схватила его за руку и потянула за собой. — Это ужасно весело! Профессор Флитвик! Профессор Флитвик! — Мисс Грэйнджер и мистер Поттер тоже желают покататься на коньках? — преподаватель Чар оторвался от созерцания чаинок в своей чашке и помахал своим любимым ученикам. — Тогда просто шагайте на лед! — Интере-есно, — протянул Гарри, первым ступая на гладкую и неимоверно скользкую ледяную поверхность. Его ботинки сами по себе обзавелись дополнительной шнуровкой, высоким голенищем и, в качестве самого важного элемента, надлежащей каждым уважающим себя конькам стальной частью. — Четырехступенчатое преобразование?... — подняла брови Гермиона, делая шаг следом. Они заинтересованно переглянулись. — И метаморфическая часть. Обязательно, — он потер лоб. — Зуб даю, Малфой делал — ошибка есть, незначительная такая, но именно его. Сколько наблюдаю за ним — прокол всегда один и тот же. — Да вроде же не страшно… — с сомнением протянула она. — Угу. Всего-навсего обратное превращение коньков в ботинки не сразу произойдет. Сущая ерунда… — съехидничал он. — Гарри, смотри, а вон они с Блэйз! — девушка указала куда-то в дальнюю часть катка. — Да? Все, нашел, вижу. Хорошо катаются, кстати… Скорее всего идея изобразить из себя великих фигуристов пришла именно Блэйз Забини. В этом плане — порождение всяких забавных и иногда очень опасных для жизни идеек — голова у нее всегда работала отлично. Еще чуть-чуть и ее можно было бы отправить в компанию к небезызвестным близнецам Уизли, если бы только: а) ее интересовали всякие шалости-глупости, б) она более терпимо относилась к гриффиндорцам. Ни первого, ни второго в ее случае не наблюдалось, так что, видимо, третьей Великой и Ужасной Проказницей школы ей стать было не суждено. Зато на своем будущем супруге Забини отыгрывалась вовсю. И тот, как ни странно, все меньше и меньше сопротивлялся. Драко Малфой непривычно мягко улыбался, кружа Блэйз. Она болтала о какой-то ерунде и смеялась. Вечер для них удался. — Так, ну что, попытаемся? — Гермиона несильно ударила Гарольда кулачком в спину. — Все-таки интересно, а что за чары профессор Флитвик использовал для освещения? — заинтересованно пробормотала она, скользя по льду следом за осторожно перебирающим ногами Поттером. — Наверное просто перекроили какие-нибудь стандартные заклинания освещения, — задумался тот. — Потому что конкретно таких чар освещения я что-то не знаю… Модификация наверное. Декораторская. Или вообще какую-нибудь мелочь магическую вытащили, которая мороза не боится… Можно попробовать до них допрыгнуть и посмотреть, что это такое. Высоковато правда… Обоим практически одновременно подумалось, что на своем первом свидании разговоры не о том они ведут. Совсем не о том. Молча переглянулись. — Попробуй быстрее, Гарри, это просто, я сейчас тебе помогу, — преувеличенно-бодро затараторила Гермиона, подъезжая ближе и цепляясь за его локоть. — Да не надо мне помогать! Я уже почти понял, как надо правильно… — тот попытался отмахнуться и с выражением лица а-ля «столько гордости и у Малфоев никогда не было» попытался продемонстрировать, что же именно он понял. Свалился и приложился затылком об лед. Утянул чисто из вредности за собой и Гермиону, рухнувшую прямо на него. Оба рассмеялись. — Вижу я, как ты понял… — хихикнула она, пытаясь подняться. Поскользнулась и опять упала на Поттера. — Ой, мамочки! Что-то тут слишком скользко… Э-мм, тебе не тяжело? — Пока ты лежишь смирно и не возишься — нет, — ответил он. — Ты очень легкая, серьезно. — Как перышко? — кокетливо улыбнулась она. — Ну не совсем… — Гарольд мгновенно получил локтем под ребра и поспешил исправиться: — Но очень близко к этому! — То-то же, — Гермиона погрозила ему пальцем. — Между прочим, на льду долго лежать вредно. — И сидеть, — с умным видом поддакнул он. — Потому что можно себе уйму всего отморозить… Но мы же недолго, ага? Лучше на небо посмотри — сегодня очень ясно. Звезд полно… — Можно попытаться посчитать, — она усмехнулась. — Ну тогда мы тут точно надолго застрянем. — Луна на убыль пошла… видишь, вон месяц старый? — она указала на желтый «сырный» слегка щербатый круг в небе. — Жалко, что сегодня не полнолуние, так красиво было бы… — Нет уж, не надо. И так хорошо, — ворчливо возразил Гарри. — Не люблю полнолуния. — А, да… у тебя же крестный… Прости, забыла. — И это тоже. Эх, знал бы, мантию подстелил, когда падал, — пробормотал он. — Сильно ушибся? — переполошилась Грэйнджер. Она снова завозилась, намереваясь перевернуться на живот и отползти в сторону, а потом как следует осмотреть «невинно пострадавшего» и оценить степень нанесенного его драгоценным и несравненным мозгам ущерба. Со второй и третьей частью плана вышла большая промашка, потому что хитрый Поттер сделал все по-своему: чмокнул в губы не успевшую никак среагировать Гермиону. — А? — она ошарашено уставилась на него. Внутри все радостно ухнуло в неведомые дали, и образовалась приятная пустота. Даже в мыслях. Диверсионная выходка с его стороны повторилась. — Так ты все спланировал! — наигранно-недовольно воскликнула она и ударила Гарольда кулачком по груди. — Не честно! — Очень даже честно, — возразил тот, снова ее целуя. — На свиданиях парочкам положено целоваться, или скажешь, я не прав? Густо покрасневшая Гермиона шмыгнула носом. — Теперь ты обязан на мне жениться, — заявила она с видом оскорбленной невинности, откатываясь-таки в сторону и садясь на лед. И чуть сама себе от испуга оплеуху не отвесила — за то, что глупость такую ляпнула. — Осторожнее — у тебя же платье такое… требующее к себе деликатного отношения, — засмеялся Гарольд, тоже садясь. — Эй-эй, не увиливать от темы! — Ну ладно, ладно, я на все согласен! — он поднял руки. — Совсем на все. Даже на руках понести. — Мерлин Великий, посмотрите на него! Даже на руках понести! — гриффиндорка попыталась скрыть крайнюю степень смущения за сарказмом. — Ну что, накатались уже? К скамейкам пойдем? — широко ухмыльнулся он. — Кое-кто буквально секунду назад обещал меня на руках нести… — она вздернула подбородок. — Да ради Мерлин! Вот выберемся сейчас и понесу. Честное волшебное! — Честное? — она насмешливо подняла брови. — Да еще и волшебное? Ну ладно, поверю на слово… * * * Таскание драгоценных нош на своих же руках состоялось немного позже и в иной ситуации. Потому что первым, что осознали выбравшиеся на берег хогвартские «фигуристы» была та самая малфоевская ошибка в чарах, из-за которой коньки наотрез отказалась вот так сразу и без приключений превращаться обратно в нормальную обувь. Флитвик следом за своенравными коньками отказался что-либо делать — это, мол, не его специальность и вообще за свои ошибки надо отвечать. С ним все было ясно — морально-нравственный воспитательный элемент решил применить. А потом и вовсе ушел в замок — за термосом с чаем. А горемыки-ученики остались на легком морозце. На скамеечках сидеть и любоваться зимними пейзажами. Бедными и несчастными они были ровно до тех пор, пока некие умники не то призвали, не то из неизвестной заначки извлекли бутылку Огденского виски. Если уж праздновать, то с размахом. И не мерзнуть на улице. Одной бутылки на двадцать человек оказалось до смешного мало. Даже не согрелись толком. Но решили, что несмотря на то, что коньки у всех уже успели снова стать ботинками и туфельками, можно посидеть еще немного. И кого-нибудь отправить за второй бутылкой — запасы распатронить. Сидели долго. Обсудить успели все жизненно важные вопросы. Убили в особо циничной форме три бутылки и, глянув, что в замке начинают гаснуть все огни, сообразили, что пора бы расходиться. Чуть позже поняли, что школьный режим никто не отменял даже несмотря на все послабления. Сие грозило не только извечной «битвой против Филча», но и столкновением с недовольной Минервой МакГонагалл, которая всю ночь должна была «нести вахту» и отлавливать всех загулявших студентов. Тем более, в пару к ней директор, все из тех же соображений особой циничности, поставил Северуса Снейпа. Вспомнив это, все дружно вздрогнули и чуть синхронно не провели пальцами по шеям. Снейп категорически не любил натыкаться во время своих дежурств на пьяных и всем довольных студентов. Прецеденты уже были, и весь Хогвартс знал, как плачевно для тех же студентов это обычно заканчивается. Решили разбиться на группы и попытаться прокрасться до гостиных самыми окольными из всех возможных путями — чтобы уж хоть кто-нибудь из них до вожделенной цели добрался. Правда один небольшой нюанс все же был очень подозрителен: разбивались-то на пары… То бишь существовал реальный шанс того, что некоторые могут банально «не дойти» до пункта назначения. И вовсе не из-за МакГонагалл или Снейпа. В атмосфере общей напряженки добрались до Зала Лестниц и расползлись по разным тайным ходам. — Романтика школьных кладовых, Моргана побери, — недовольно буркнул Поттер, после того как они с Гермионой в целях спасения себя любимых-дорогих заныкались в одну из Фличевых кладовых для метел. — Сколько тут метел… — задумчиво протянула Гермиона, бывшая слегка «навеселе» после того как впервые в жизни позволила себе напиться в компании. — Тссс! МакГонагалл идет! — он приложил плеч к губам, глядя в небольшую щель между дверью кладовой и косяком. Буквально из воздуха появилась грозная Минерва МакГонагалл с высоко поднятой палочкой и, почуяв «жертву» направилась в соседнее ответвление коридора. — Подвинься, я тоже посмотреть хочу! — На МакГонагалл? Оба чуть не заржали в голос, но вовремя спохватились. — Ну вот, Эрни и Ханна попались… — сочувственно пробормотала Грэйнджер. Гневные вопли декана Гриффиндора слышны были, наверняка, даже в Астрономической Башне. А что началось, когда она учуяла запах виски, исходящий от свежепойманных студентов… — Это наш шанс! Бегом! Оба на максимально возможной скорости дали деру к обычным лестницам на другой этаж. — Поттер! Грэйнджер! Что за безобразие! — раздался вопль за их спинами. — А ну стойте! — Уже стоим, профессор! — залихватски ухмыльнулся Гарольд и, для ускорения, подхватив запутавшуюся в своих юбках Гермиону на руки, дернул вверх по лестнице. — Я сообщу профессору Снейпу! — донеслось им вслед. — Угу, сообщайте на здоровье, — хмыкнул ничуть не запыхавшийся Гарри. — Что он мне сделает-то… — Слушай-ка, так тебе же, получатся, вообще все можно! — гриффиндорку внезапно осенило. — Скажешь, не так? Филча вы всем Слизерином давно уже не боитесь — он вас даже нарочно не ловит и, когда отработки назначают, самую легкую работу дает. Профессор Снейп тебя особенно сильно ругать не будет — ты его любимый ученик… и вообще, ты — это ты. Центр всего Слизерина. Остальные профессора тоже ругать не будут — староста же, лучший ученик! И, опять-таки, Поттер… этим все сказано. За тебя даже профессор Дамблдор заступится, случись что! — Ну, знаешь ли, на тебя тоже никто ничего лишнего не подумает, — он усмехнулся, разом перемахивая несколько ступенек. — Ты же Грэйнджер. А это, своего рода, гарант добропорядочности. Теперь уже не ты на свою репутацию работаешь, а она на тебя. Так что не жалуйся — сама хорошо устроилась. Готов поклясться, МакГонагалл сейчас бормочет что-то вроде «Ну что за дети», потом махнут рукой и вообще сделает вид, что нас не видела. Они тихонько прыснули. — Фуух, добрались, — Гарри опустил Гермиону на ноги, когда они поднялись на площадку с портретом Полной Дамы. — Гарри, а как ты умудрился…? — удивилась она. — Бегом, да еще по лестницам… больше трех этажей… — А вот так, — он гордо упер руки в бока. — Ты же легкая. Как перышко. Само собой, причина была не в этом. Первые несколько дней после полнолуния — пик силы для обращенных полукровок. — Да ну тебя… — Гермиона отмахнулась от него. — Ну тогда… спокойной ночи? — Угу, — он кивнул, выжидательно глядя на нее. Несколько секунд оба молчали. — Ну что? — недоуменно спросила гриффиндорка. Гарольд только глаза закатил. — Вот что! — он быстро поцеловал ее. — Имей в виду: прекрасным дамам положено на прощание целовать рыцарей, которые весь день их от ужасных драконов спасали! — Эй, а как же платок? Дамы рыцарям платки дарят! — Если бы рыцари на дамах за их платки женились… — рассмеялся он. — Ну все, спокойной ночи! — Спокойной… — пробормотала она, глядя, как ее заново обретенный «рыцарь» спускается по лестнице. — Хорошо прошло свидание, дорогая? — сонно спросила Полная Дама. — Лучше не бывает, — улыбнулась ей девушка. — Тогда прошу пароль… * * * Горгулья, мирно дремавшая на своем помосте с каменной подушкой в лапах, при виде Поттера недовольно завозилась и осуждающе помотала своей каменной головой: нашел, мол, моду — по ночам к директору захаживать. И вообще — шастать незнамо где по ночам, когда всем нормальным людям спать надобно… Но, тем не менее, каменный страж сполз со своего места и даже постамент откатил, открывая проход на небольшую лесенку, ведущую к директорскому кабинету. Дамблдор и Сорвин распивали чай с коньком — алкогольный дух стоял уже даже на лестнице. А еще они спорили. Точнее — ругались. Причем уже, судя по вялотекущей дискуссии, довольно давно. — О, явился, ловелас, — фыркнул Фицджеральд. — Мы его тут уже Моргана знает сколько ждем, а он с барышней своей прохлаждается, виски в компании соратников распивает… — Что-то мне это все напоминает, а, Джеральд? — Дамблдор решил своему благодушию не изменять. — Гарри, чайку не хочешь? — Нет спасибо, сэр, с меня на сегодня уже хватит, — отказался тот, садясь в свободное кресло. — И правильно! — подержал его Сорвин. — После старого-доброго Огденского нечего на понижение градуса идти, а то потом голова лопнет. Утром. Ну, так что у нас с Умертвием, парень? — он сразу посерьезнел. — Как переговоры прошли? Гарри прикрыл глаза. Ну конечно, как обычно — все всё знают, а он только в последний момент перед самым фактом ставится. Этим же самым фактом и ставится, между прочим. — Они хотят союза, — устало произнес он, скрестив руки на груди. — Это мы уже знаем, — поторопил его директор Хогвартса. — Условия? Какие у них условия? — Во-первых, мы обязуемся во время войны вырезать подчистую всю побочную ветвь клана. Так ожидаемого Поттером шока (ну или хотя бы удивления) эта новость не вызвала. Хотя и правильно, тут же поправил он сам себя, эти-то ничему не удивятся… — Ладно, предположим, согласимся, — кивнул Сорвин, обменявшись многозначительными взглядами с Альбусом Дамблдором. Судя по всему, так просто соглашаться они были не намерены — собирались что-то повеселее банальной «кровавой бани» учинить. — Дальше? Нам-то что-нибудь полезное выпадает помимо их помощи? — Обещают всем заинтересованным лицам доступ в библиотеку Университета Таинств. — Еес-сть! — директор вскочил с кресла. — Ну наконец-то! Долго же пришлось ждать, чтобы эти скупердяи наконец-то дали нам допуск! Гарри, мальчик мой, ты просто молодец! Уж теперь-то я до их библиотеки доберусь! Уж они-то у меня все попляшут… — он погрозил кулаком в пространство. Сорвин ехидно (но в чем-то даже понимающе) ухмыльнулся в бороду. Гарри только глаза закатил. Нет, он уже точно не сомневается — Дамблдор такую выгоду из этого союза для себя и своих соратников извлечет, что все Умертвие кровавыми слезами зальется и тридцать три раза пожалеет, что вообще пошло на переговоры с ненормальными английскими магами…

— И что выдал на это наш добрый-добрый директор? — Малфой подложил под голову подушку и, повозившись, удобно устроился на кровати. — Сказал, что ждет — не дождется, когда его в библиотеку пустят, — Гарольд зевнул, нехотя вылезая из-под одеяла. — И это все, что его интересует? Скажем, последствия соглашения с умертванцами он еще не обдумывал? Даже предположить не попытался, в какую яму мы из-за этого можем ухнуть? — Ребята, мой галстук никто не видел? — из-под своей кровати, весь в пыли и каких-то обрывках ниток, высунулся Рон Уизли. Чуть не получил по носу метко брошенным в него малфоевским ботинком и, обиженный, снова скрылся под кроватью. — Галстук он тут ищет… — раздраженно буркнул Драко. — Мы проблемы мировой важности решить пытаемся, а Уизел тут свои шмотки ищет! Ему тут же пришлось пригнуться, чтобы не пострадать от своего же ботинка. На этот раз, брошенного Роном Уизли. — Хватит панику разводить, — произнес он, выбираясь из-под кровати. — Ну, Моргана подери, это же был мой счастливый галстук! — от большого расстройства Рон саданул кулаком по стене. — Я в нем трансфигурацию три года подряд на «выше ожидаемого» сдавал! — Надо что-то делать, — невпопад заметил Гарри, с самим что ни на есть заинтересованным видом разглядывая складочки на пологе над его кроватью. — Надо-то, конечно, надо, — тоскливо вздохнул Малфой. — Только хитрый Дамблдор будет до последнего ждать, пока что это важное и весомое «что-то» сделаем мы. Уизли, да призови ты свой галстук манящими чарами! — Я, по-твоему, полный дурак? — тот будто бы невзначай прокрутил в руках палочку. — На меня же со всего Слизерина галстуки поналетят. Эх, а я так хотел на свидание с Чжоу надеть свой… — Свидание? С Чанг? Это что-то новое… — А как же Диггори? — спросил Гарольд. — Они вчера, кажется, вполне приятно время проводили. Когда это ты успел ей свидание назначить? — Ну, как сказать, — замялся Уизли, прикидывая, не стоит ли ему опять под кровать слазить. — Пока пытался от Лавгуд избавиться… — Скажешь об этом при Блэйз, и она тебя тонким слоем по стенам Большого Зала размажет, — предупредил Драко. — У нее на Лавгуд далекоидущие планы с твоим непосредственным участием. Так что готовься. Скоро к делу подключит. — Не дай Мерлин! — Рональд замахал руками. — Она же ненормальная, эта Лавгуд! Такие бредни несет… Малфой только руками развел. Карма, что поделать. Если кто-то попал в поле зрения Блэйз Забини и чем-то ее очень заинтересовал, то от этого спасения нет. Никакого. — Может, на завтрак пойдем? — предложил Поттер. — Посмотрим, насколько хорошо школа Святочный Бал отпраздновала. — И кто сегодня вообще доберется до Большого Зала, — буркнул Рон, раздосадованный безвременной кончиной своего нежно любимого галстука. Напоследок, в качестве чисто дружеского жеста, Драко Малфой облил ледяной водой мирно посапывающего Эдда Эйвери. А что? Утро в самом разгаре, завтрак давно уже идет, нечего самым бессовестным образом так сладко дрыхнуть, вызывая зависть у окружающих! Результирующие возмущенные вопли Эда были слышны на всю гостиную. — А мне все-таки интересно, что будет делать Дамблдор, — продолжал гнуть свое Драко Малфой, поднимаясь следом за друзьями по лестнице в Холл. — Что надо будет, то и сделает, — вздохнул Гарольд. — Что ты вообще так прицепился к этим умертванцам? — Как «что»? — взвился Малфой-младший. — Ну, стравит их директор между собой, сам в сторонке постоит и посмотрит на их разборки. А потом совершенно спокойно отчалит в их ставшую бесхозной библиотеку, — пожал плечами Рональд. — И всем с этого будет большая польза, и все Дамблдору скажут большое спасибо. — В самом деле, ничего нового тут нет, — кивнул Гарри. — Он так обычно и поступает, насколько я понимаю. А вот то, что они с Сорвиным по-крупному разругались, ничего хорошего не сулит. Всем. — С Сорвиным? Дамблдор? Поругался? — Малфой так и встал посреди Холла. — Потише! — шикнул на него Уизли, первым проходя в Большой Зал. Его глазам предстало удивительное зрелище. Школа вымерла. Почти начисто. За факультетскими столами мелкими группками по два-три человека спали лицами в тарелки. По разные концы стола. Чтобы храпом друг другу не мешать. Из преподавателей присутствовал только извечный «директорский оплот порядка» — Снейп и МакГонагалл, рассеянно-сурово обозревающие пустующее ученическое пространство перед собой. — О, это как же все вчера хорошо напраздновались-то, — присвистнул Рон, озадаченно почесав затылок. Дабы ощутить хоть какой-то прилив жизненности и общего разнообразия посреди полупустого «сонного царства» Большого Зала, он направился к воинственно настроенной (судя по гневному шипению) компании слизеринцев, заседавшей у самого края факультетского стола. — Врезать ему, врезать! — Сандерс решительно хлопнул ладонью по столу. Встал, постоял на месте несколько секунд, ожидая реакции товарищей, и сел обратно. — Ну чего вы ждете-то? — Официальной власти, — хмыкнул Дональд. — Которая уже явилась. Поттер, с добрым утром! — И это все, кто выжил после вчерашнего загула? — осведомилась «официальная власть». — Это все, кто сюда дополз. Погоди немного, скоро еще кто-нибудь подтянется. Соберут всю волю в кулак и оторвут голову от подушек.. — А кому тут Джек собирался кулак под нос совать? — намазывая маслом тост, спросил Драко. — И за что? Старшекурсники переглянулись. Потом многозначительно похмыкали, тонко намекая на деликатность вопроса. — Да одному тут… — Сандерс озадаченно запустил руку в свои встрепанные космы. — Есть у Винни кавалер один, которого давно уже надо на место поставить. Ибо зарвался. — Вот оно даже как, — оценил Гарри. — Вопросов у меня, собственно, только два. Первый: причем тут я? Второй: откуда данные, что этот… кхм… кавалер именно «зарвался»? — Да ниоткуда, — только что подошедшая Энни съездила свернутым в трубочку вчерашним выпуском «Ежедневного Пророка» по голове своего кузена. Широко зевнула и плюхнулась на скамейку рядом с Поттером. — Как вчера погулял? Тот только плечами пожал. — Не сбивай нас с пути праведного, женщина! — изрек Сандерс, снова врезая ладонью по ни в чем неповинной столешнице. Энни коротко на него глянула. — Причем тут я? — уже громче переспросил Гарольд. — Говорю же — официальная власть, — сонный Уэйзи, опасно нависающий над своей тарелкой с кашей, вроде как оживился. — Благодаря твоему присутствию обычный коридорный мордобой в глазах окружающих будет выглядеть… будет выглядеть… — Официальным наказанием за надругательство над честью нашей второй старосты, — подсказал ему Йоркхард. Фэррис громок засопел в свой кубок с тыквенным соком. Он вспомнил, как с позором вылетел с должности старосты. Ему вдруг стало совестно. — Нет, ну с чего вы взяли, что что-то случилось? — спросил так толком и не понявший, из-за чего весь сыр-бор случился, Малфой. — Мне мое чутье подсказывает! — Джек наставительно воздел указательный палец к потолку Большого Зала. — Позорище, — прошипела Энни, роняя голову на скрещенные руки. — Чутье ему подсказало, — глухо продолжила она, — с полупьяни померещилось… Чтоб ты знал, нерешительный придурок, — подняла голову и презрительно фыркнула, — Винни с Тедом уже пол года как гуляет! Где ты все это время со своим «чутьем на надругательство» пропадал, а? — Так, Поттер, пошли, — скомандовал Джек, хватая старосту за локоть и вытаскивая его из-за стола. — Я эти нападки слушать больше не намерен… — Dormio! — лениво буркнул Гарри, направляя на него свою палочку. Сандерс покачнулся, неловко взмахнул руками и рухнул прямо на руки быстро подскочившей к нему Энни. — Ну спасибо, Гарри, — она покачала головой, устраивая голову кузена на своем плече. — Мне его теперь тащить до гостиной… — Джек громко всхрапнул в подтверждение ее слов. — А ты тут оставь, — Гарольд указал подбородком на лавку. — У него наша Номара — одно сплошное больное место, — вздохнула Грисер, отвесив свободной рукой Поттеру щелбан — за «гениальность» идеи. — Ну, Джеки, пошли, что ли… — Давай, помогу, — со скамьи поднялся Уэйзи, — одна действительно не дотащишь, — он перекинул руку мирно сопящего Сандерса через плечо. — Поттер, а, Поттер? Помог бы тоже — твоих же рук дело. Тот, недовольно скривившись и буркнув про общеслизеринскую дурь, подошел с другой стороны. Довольная Энни «передала с рук на руки» своего кузена и, прихватив со стола тосты, бодро затрусила к дверям Большого Зала. Гарри, переложив на плечо поудобнее руку Сандерса — чтобы тащить проще было, напоследок обернулся на преподавательский стол. Северус Снейп старательно делал вид, что в упор ничего не замечает и вообще весь целиком и полностью погрузился в изучение декабрьского номера «Вестника Алхимии». Декан не без оснований считал, что с собственным идиотизмом и его последствиями в большинстве случаев его ученики справиться могут сами. Без его в это вмешательства. МакГонагалл думала иначе, но влезать в проблемы чужого факультета на глазах бездействующего же декана было как-то… некультурно. Хотя бы по отношению к и без того нелегкому воспитательному труду. Да и тем более что никого кроме них в Большом Зале все равно нет — можно разок в жизни неискоренимую студенческую авантюрную глупостность. — …Винни моего бедняжку еще на пятом курсе отшила как следует, — вещала Грисер, сопровождая волочащих на себе ее кузена по Холлу Гарри и Дональда. — И он с тех пор, весь такой с разбитым сердцем, очень бурно реагирует на ее попытки устройства личной жизни… Э? — старшекурсница замерла, прислушиваясь. Из Зала Лестниц в наступившей тишине на удивление отчетливо доносились обрывки чужого разговора. — …Прости, но это мое окончательное решение. Я уже сказала. Нет. Неопределенный шорох мантии и быстрый перестук каблучков по каменным плитам. — Гермиона, ты уверена? — чуть громче, чем того требовалось. И почти без акцента, что самое странное. Или и у Крама он был лишь элементом образа, или же легко вылечился благодаря лингвистическим дарованиям и тесному контакту с непосредственными носителями языка. — Я пойду в библиотеку. Одна, — сухо произнесла Гермиона и, помолчав, добавила: — Извини, Виктор. Энни Грисер, всплеснув руками, ткнула Поттера в спину и указала в сторону арки в Зал Лестниц. В ответ на недоуменно вскинутые брови она жестами попыталась объяснить, что имела в виду. Не добившись результата, Энни толкнула Гарольда вперед, вместо него пристроившись сбоку от уволакиваемого в подземелья Сандерса. Гарри самодовольно хмыкнул, поковырял стык плит носком ботинка и, пожав плечами, направился к месту предполагаемого выяснения отношений. С таким расчетом, чтобы его дама сердца успела уже отойти подальше. А то мало ли что… Энни, с чувством выполненного долга, ухмыльнулась и, переглянувшись с Дональдом, наложила на кузена чары левитации. От него все равно не убудет — что «воздухом» до гостиной добираться, что на чьих-то спинах и плечах. …Виктор Крам, сверливший мрачным взглядом вернувшуюся к своей площадке лестницу на третий этаж, при виде Поттера даже не пошевелился. — В библиотеку ушла, да? — дружелюбно осведомился Гарольд, небрежным жестом смахивая с плеча ему одному видимые пылинки. — Это для нее как спасительная крепость. В книжки зароется, и все — проблемы реального мира отходят на второй план, — участливо сообщил он. — И надоедливые поклонники сразу перестают существовать… Крам отреагировал вполне однообразно и предсказуемо: кулаки сжал, но ничего ценного для истории Хогвартса и всего Магического Мира в целом не произнес. — Я бы с огромным удовольствием подрался, честно, — совсем уже по-простецки заявил Гарри. — Если бы толк с этого был. Знаменитый во всем мире ловец поперхнулся заготовленной фразой. Зато наконец-то соизволил к своему вероятному сопернику повернуться лицом. — С чего ты взял… — медленно начал он с явственной угрозой в голосе. — Мне слизеринское чувство самосохранения мешает в драку лезть, — как ни в чем не бывало продолжил тот. — Потому что знаю — от меня толку мало, — будто бы оценивающе оглядел свои кулаки. — Был бы смысл на дуэли сразиться… — Гарри выдержал приличествующую фразе паузу. — Но мы же не в песочнице играться собираемся, верно? А это значит, что раскроешься ты со своими умертванскими чарами мгновенно. Вот тут-то Крам и вздрогнул. И в лице переменился. — Это же никому не надо, ага? — так же мирно улыбнулся Гарри, внимательно вглядываясь в расположенные далеко на противоположной стене зала портреты. — Ну так, может, обсудим все так? Без палочкоприкладства? — Прямо здесь? — Крам сдался. И, фигурально выражаясь, вывесил белый флаг. — Да пол школы все еще отсыпается за милую душу. К тому же, лучшая попытка скрыть какое-либо действие — произвести его у всех на виду, — пожал плечами Гарри. — Или разговор, как в нашем случае. Но если ты так хочешь, можно на второй этаж подняться. Его ученики не очень-то любят. — Почему? — удивленно спросил Виктор Крам, следом за Поттером поднимаясь на несколько ступеней вверх по лестнице, начавшей свое движение к площадке другого этажа. — Осторожно, исчезающая ступенька, — заботливо предупредил тот. Крам, резко дернувшись вниз, оступился и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Если бы он вовремя не вцепился в перила и протянутую ему Поттеровскую руку, ласточкой слетел бы на каменный пол. До которого уже было весьма так порядочно. — Мне это не выгодно. Совсем. Можешь поверить на слово, — любезно пояснил Гарольд в ответ на удивленный взгляд несостоявшейся жертвы несчастного случая. — А насчет второго этажа… По школе в позапрошлом году одна гигантская змеюка ползала, и вход в ее логово находился как раз в конце второго этажа. — Находился? — Сейчас он заблокирован. На всякий случай, — многозначительный взгляд давал понять, что случай действительно бывает всякий. И не всегда — приятный. — Так вот, что касается первоначальной темы нашего разговора, — Гарри первым ступил под своды главного коридора второго этажа. — Ты здесь за тем же, за чем и Флер? — В некотором роде. — А Каркаров в курсе? — Он выступает посредником. Между людьми Темного Лорда и моим кланом, — скупо обронил Крам. — Ой, да ладно… — Гарольд хмыкнул. — Можно уж и по-человечески сказать было. Я и так в курсе всех этих ваших дел. По долгу службы, можно сказать, — он быстро зашагал в сторону ближайшего бокового ответвления коридора. — В каком смысле? Поттер мысленно заскрипел зубами: однообразные вопросы и нежелание делиться информацией при всей, в общем-то, радушности и уступках «принимающей стороны», ему уже порядком поднадоели. — Я представитель Дамблдора, если тебе так проще, — он обернулся на несколько секунд, чтобы смерить Крама недовольным взглядом. — Мой клан… — Твой Мерлинов клан, Моргана его подери, с нами дел никаких никогда не имел, — оборвал его Гарри. — Я это отлично знаю. — То есть вас мало волнует, что мы собираемся снова заключить договор с Темным Лордом и его людьми? — тот замер посреди полутемного коридорчика как вкопанный. — Нас это вообще не колышет, — заверил его слизеринец, выходя на просторную площадку второго этажа Астрономической башни. — Все, прибыли, — он демонстративно уселся на подоконник одного из панорамных окон и, скрестив руки на груди, выжидательно уставился на Крама. — Каковы ваши условия? — без перехода спросил тот. — Не «наши», а мои, — поправил его Поттер. — Я тут по собственной инициативе. Ты больше и близко к Гермионе не подходишь. Не заговариваешь с ней. Вообще, делаешь вид, что ее никогда знать не знал. Взамен могу сообщить пару интересных сплетен. Виктор Крам соображал очень быстро. И ситуацией владел гораздо лучше. А думать в первую очередь о выгоде клана его, как и Флер Делакур, приучили уже давно — методы воспитания у обеих ветвей представителей магии умертвия практически ничем не отличались. — Согласен. Непреложный обет…? — Зачем? Я и так верю. На слово, — он демонстративно прокрутил в пальцах палочку, чтобы собеседник не обманулся легкостью тона. — Говорят, Старшая ветвь, — Крам поморщился, — жаждет заключить кое с кем договор. Чтобы посторонние маги помогли им разобраться с отступниками раз и навсегда. Якобы из-за того, что собственные каноны им это запрещают. На самом деле просто руки марать не хотят, чистоплюи, Моргана из побери. К слову, вышеупомянутый «кое-кто» находится в глубокий раздумьях на счет выгоды от этой сделки. — Что они пообещали вам? — голос посланника Младшей ветви клана умертвия враз охрип. Дело-то, оказывается, попахивало объявлением войны. Ладно бы еще официальной, так нет ведь — все дела собирались иметь исключительно «подпольную» классификацию. — Библиотека Университета Таинств. Виктор выругался в полголоса — довод «за» был весьма весомый. «Носторомовцам» такие штучки крыть было нечем, даже если внезапно потребуется завоевать расположение таинственных и хитрых английских магов. — Договор еще не заключен, — многообещающе поведя бровями, напомнил Гарольд. — Поговори со своими, вдруг чего дельного предложат, — посоветовал он. — Я обладаю достаточными полномочиями, чтобы решать самостоятельно… — заносчиво начал Крам, но на половине фразы умолк. С выражением обреченности на лице он сел прямо на каменный пол, привалившись спиной к стене. — И что делать? — он запрокинул голову, врезавшись затылком в шероховатую кладку стены. — М-мерлин! — схватился за голову. Поттер с показным безразличием отвернулся к окну и вжался носом в стекло, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. Нарушать образовавшуюся между ними сухую, но неожиданно мирную тишину он не собирался не под каким предлогом — Крам сам решать должен. — И что мне делать? — наконец сдался он. Теперь уже целиком и полностью. — Поттер, войди в мое положение, — Виктор поднял голову, — я был направлен на встречу с одним из людей Темного Лорда, но я даже до сих пор не знаю, кто он! А теперь еще и об интригах главной ветви обязан думать. — В первую очередь подумай, что тебе больше нужно, Крам, — мгновенно отозвался тот. — И даже не рискуй с попытками играть на две стороны. Не ваше с Флер это занятие. И не его, само собой, но Поттер хотя бы некоторый опыт в подобных делах имел. А опыт, полученный под мудрым руководством Альбуса Дамблдора был ценнее во сто крат. …И все-таки неимоверно хитрющий старик Дамблдор был прав. Давным-давно уже и практически во всем. Гарольд тряхнул волосами — собственная глупость едва ли не до косточек пробрала. Ничего-то он не знал, этот их гениальный Альбус Дамблдор. Никогда ничего толком не знал, потому что сам в полной информационной изоляции давно уже сидит. Нет у него сейчас информаторов, кроме Сорвина, Снейпа, да их самих — глупых, несобранных мальчишек, вечно свой нос везде сующих. Фицджеральд Сорвин со своим бывшим учеником, похоже, информацией делиться не так уж и хочет. Снейп — не может. Его в кругу Пожирателей и так принимают очень холодно. А они втроем… пожалуй, самый ненадежный источник из всех. Потому что наслушаются где-нибудь сплетен, болтовни посторонней, надумают сами чего-нибудь, набредут на кем-то случайно оброненные крохи информации… И каких только выводов не понаделают! Ох уж эти их выводы! Ей Мерлин, лучше бы помалкивали иногда. Или не лезли вообще. А Дамблдору — разбирайся со всем. Что из вываленного ему детские уши случайно услышали, что воспаленные дуростью мозги сами добавили, а что внезапно и правдой может случайно оказаться. Альбус Дамблдор ситуацией тоже не владел. Как можно владеть тем, чего не знаешь досконально? Чего не знаешь вообще? Да никак. Зато можно сориентироваться. Всегда держать нос по ветру и в случае чего мгновенно перестроить все планы в соответствии с новыми обстоятельствами. Вот чему все эти три с половиной года их директор Хогвартса учил. Невозможно и нереально предугадать все заранее — Гарри это на собственной шкуре ощутил в полную силу. Можно лишь в общих чертах план набросать. Можно и нужно, потому что когда тонкие просчеты и детально проработанные идеи окажутся бесполезными, гибкий «каркас» можно будет всегда изменить под происходящее. И получить максимум всего, что причитается победителю. И как Дамблдор при такой уникальной логике в свое время в Гриффиндоре учился? Неужто потом жизнь так сильно поломала и заставила кардинально все взгляды поменять? Ой ли? И так ли уж его «очернила» нежданно-негаданно свалившаяся на голову сила Триады, уже темной Триады? Есть и должно быть что-то такое, что не меняется никогда. На что повлиять невозможно ничем и никак. …Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс, кавалер ордена Мерлина Первой Степени и обладатель целого множества громких титулов, до сих пор их учит. Полагаться на себя. Быстро ориентироваться в событиях и определять ценность информации. Послать к Моргане всяческие стереотипы. Делай, что делаешь, и будь, что будет. — Можешь считать, что я — официальный дамблдоров представитель, что я говорю от лица Триады или кого еще вы там считаете нашим мозговым центром, — твердо произнес Гарри Поттер, спрыгивая с подоконника. — И мы пока еще ни на чьей стороне не выступаем. Если Младшей ветви клана нужна будет помощь и вы нас о ней попросите, мы не откажем. Вас мало, Виктор. Может быть вы и сильнее, но вас очень мало. Если пойдете за Темным Лордом, станет еще меньше. Он и его люди снова проиграют, и тогда вас перебьют. Какие бы страшные секреты вы у своих братьев не выкрали, не поможет. Не спасет. Виктор Крам, совсем уже запутавшийся во всех своих заданиях, целях и желаниях старшекурсник Болгарской школы магии Дурмстранг и известный во всем мире ловец, молча слушал. Он пытался сориентироваться в ситуации и сделать все, что от него зависит. — Повторяю, хотите помощи? Мы ее вам дадим. Хотите войны, получите и ее. Все на ваш выбор. Ты сказал, у тебя есть полномочия, — Гарольд встал прямо перед ним, скрестив руки на груди. — Так решай. Только сделай все-таки однозначный выбор. За положительный ответ будет зачитываться выдача того, с кем ты должен был встретиться в Хогвартсе. — Я даже не знаю, кто он, — угрюмо отозвался Крам. — Так узнай, — пожал плечами Гарри. — Тебе это в любом случае необходимо. Или если ты еще не знаешь, на чьей стороне вам выступать, решай. Думай. Выбирай. Времени всегда хватит все переиграть… Дорогу обратно на второй этаж, надеюсь, сам найдешь как-нибудь. Мне пора. — Их должно быть двое, — быстро произнес Виктор, оглядываясь на него. — Наблюдатель и посол Темного Лорда. Двое, Поттер. Тот только плечами пожал. Насвистывая себе под нос незамысловатый мотивчик и сунув руки в карманы брюк, Гарольд направился в коридор. Уже в спину ему донеслось едва различимое: — Да знаю я, чего все вы хотите! — Крам, судя по шелесту ткани, поднявшийся с пола, пнул стену. — Стравить нас, а самим в стороне постоять и посмотреть! — до слизеринца снова донесся звук глухого удара. — А сами — в стороне… Ммарионеточники. Кукловоды вечные. Всех обведете вокруг пальца, а нам-то что делать? — Это уже не мне решать, — буркнул себе под нос Гарри, ускоряя шаг. Не ему. И хорошо, что пока не ему. Думать будут другие — много старше и много мудрее. Те, кто давно уже на себя взвалил принятие подобных решений. Те, на ком они уже мертвым и тяжким грузом висят не одно десятилетие. Его это пока не касается. И Драко с Роном тоже. К счастью. За ними и так грешков полно уже водится. Итак, грустные мысли стоит оставить на потом. До встречи с Альбусом Дамблдором и очередным ему отчетом о творящихся в Хогвартсе делах. А пока… а пока его ждет библиотека. Точнее — Гермиона Грэйнджер. Поттер замер на месте. Прищелкнул пальцами и быстро огляделся, припоминая, где находится ближайший потайной ход между этажами. Потайной и кратчайший. Чтобы не мотаться по Залу Лестниц и зайцем не прыгать через исчезающие ступени, а заодно и с Крамом опять не столкнуться. Этого ему не надо. Пока петлял по полутемным и обросшим паутиной ходам, поднимался и спускался по раскрошившимся кое-где ступенькам, прокручивал в голове состоявшийся разговор. Успел даже сам порадоваться своей находчивости и хорошо подвешенному языку. Шутка ли? В кой-то веки поступил в соответствии со всеми слизеринскими канонами. Никаких глупых выходок и бесполезных драк. Определенно, за такую сложную и тонкую организационную работу он заслуживает серьезного поощрения. Мадам Пинс, заметив спешащего побыстрее обозначить свое присутствие в хогвартском «храме знаний» Гарольда, недовольно нахмурилась. Смерила слизеринца подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Только указала кончиком пера в сторону секции Магических Существ. Поттер удивленно почесал в затылке, но таки благодарно кивнул и направился в указанном направлении. Его ужасно заинтересовало, что же такое могла искать Гермиона о магических существах? Неужто еще кого-то хагридовы соплохвосты (и так уже резко сократившиеся в численности) заинтересовали? Как-то не верится, что Гермиона именно УЗМС выбрала для своей проектной работы… Гарри охнул, мгновенно выдавая свое присутствие, и сам себе отвесил подзатыльник. — Вот ведь дурак-то, — пробормотал он, рассеянным взглядом скользя по книжным полкам. За давностью времени и насыщенностью событий он давным-давно уже забыл про курсовую работу по нумерологии, которую он выбрал как альтернативу сдаче экзамена, разработанного лично профессором Вектор. — Не сомневаюсь, — сухо произнесла Гермиона, захлопнув книгу, и выжидательно уставилась на слизеринца. Перед ней на столе возвышалась цела гора подозрительно выглядевших учебников о магических существах разных годов выпусков и под разными редакциями. Они периодически перемежались с толстенными энциклопедиями о драконах. — Э-мм… привет? — улыбнулся Гарри, почуяв, что дело пахнет жареным. — Как утро началось? — Отвратительно, — Гермиона взяла со стола другой фолиант и демонстративно в него уткнулась. Похоже, с хорошим настроением у Лучшей ученицы Гриффиндора обозначились явные проблемы. Сказался разговор с Виктором Крамом. Поттер, вздохнув, устроился на скамье напротив. — Что читаешь? — поинтересовался он, приглядываясь к обложке книги. — «Драконология»? Это еще зачем? — Пытаюсь найти информацию о золотых драконьих яйцах, которые получили Чемпионы в первом туре, — на тон ровнее и спокойнее ответила она. — А тебе… м-м… в голову случаем не приходило, что это могут быть какие-то артефакты? — осторожно спросил Гарольд. — Гарри! — гриффиндорка снова захлопнула книгу и возмущенно на него уставилась. — Не лезь под руку! Само собой, я уже проверила секцию Артефактов, — Поттер присвистнул, попытавшись представить, во сколько надо было Гермионе встать и отправиться в библиотеку, чтобы к этому времени прошерстить все имеющиеся книги на тему магических артефактов с особыми свойствами. — А о том, что это могут быть специально созданные к Турниру артефакты, ты не думала? Грэйнджер в задумчивости подняла на него глаза. — Это только Кубок Огня каждый раз используется один и тот же. А вот артефакты для заданий Турнира не обязательно берутся из уже существующих. Это исходя из логики, что сами задания каждый раз должны быть непохожими друг на друга, — развил свою мысль Гарри. — И вообще, с какой такой радости ты всем этим занимаешься? Или ты уже вместо моего брата собралась участвовать во втором туре? — Я хочу ему помочь. У Джереми и так сейчас большие проблемы, — устало произнесла она, откладывая книгу в сторону. — Это у него проблемы? — насмешливо переспросил Поттер. — Как раз у Джереми проблем нет вообще — почти все за него делается… п-фф! — Джереми снятся странные сны, — Гермиона пожала губы. — Про Вол… Сам-Знаешь-Кого и Пожирателей Смерти. — Ой ли? — задумчиво пробормотал Гарольд. — Уж первый-то точно пока еще в этом мире отсутствует. — «Пока еще»? — девушка вскочила с места. — Что это значит? — Мерлин Великий, Гермиона, а то будто бы ты не знаешь! — раздраженно отозвался он. — Да уже который год Темного Лорда в наш мир вернуть пытаются! — Тебе лучше об этом знать, — тихо произнесла она, снова опускаясь на скамью. — Кажется, мы это уже обсуждали, — Поттер взлохматил волосы на затылке и, недолго думая, пересел к Гермионе. — Да что у вас там такое на факультете творится, что все носятся как ошпаренные? Впервые за все четыре года Гриффиндор себя ведет тише воды, ниже травы, — Гарри обнял ее за плечи и легонько встряхнул. — Ну? — Да ничего вроде бы, — неуверенно ответила она, придвигаясь ближе. — Просто все какие-то подавленные ходят. Джереми постоянно кошмары снятся, с ним уже ребята в одной спальне опасаются находится. — Интересно, почему это я про его ночные кошмары с непосредственным участием Темного Лорда последним узнаю? — буркнул себе под нос Гарольд. — Уж это-то меня напрямую касается… — …Он вечно раздраженный ходит, срывается на всех. А теперь и профессор Грюм всех стращает: темные силы, мол, так и жаждут нам всем в глотки вцепиться, а Гриффиндор — единственный оплот светлого будущего… — Ну, как представитель тех самых «темных сил», я тебе со всей ответственностью заявляю, что вцепляться вам всем в горло мы не собираемся, — бодро заявил Гарри. — Во всяком случае, в ближайшее время, — он ободряюще улыбнулся. — Но ты говорил, будто Сам-Знаешь-Кто скоро возродится! — возразила гриффиндорка. — Ничего подобного, ты меня, наверное, не так поняла. И он не «Сам-Знаешь-Незнаешь-Запутлся-Уже-Кто», а Волан-де-Морт. В конце-то концов, все мы, — на «мы» он сделал ударение, — только и занимаемся тем, что пытаемся ему помешать это сделать. До сих пор как-то удавалось. И что вообще за упаднические настроения? Дело скоро вообще до того дойдет, что вместо Гриффиндора Слизерину придется занять должность главных хохмачей Хогвартса… Ну-ка, пошли, — он внезапно вскочил с места и потянул за собой Гермиону. — Покажу тебе одну интересную вещицу. Гарантирую, развеселишься, когда увидишь. — Но… книги! — Да Мерлин с ними, потом вернешься. Гермиона, пойдем, не киснуть же тебе тут в одиночестве весь день! Особого одобрения на лице Мадам Пинс, глядевшей вслед быстро скрывшимся в коридоре студентам, не отразилось. Однако на ее молчаливой поддержке действиям юного Поттера это никак не отразилось — нечего девочке в одиночку в библиотеке, да еще и в таком отвратительном настроении. Тягу к знаниям во всех видах библиотекарь Хогвартса одобряла безусловно, но только не в том случае, когда она могла послужить предлогом для того, чтобы забиться в какой-нибудь угол и тихо пострадать над книжкой о своей печальной судьбе. Библиотека — это вам не беседка в саду. …Весь коридор и несколько лестничных пролетов они преодолели бегом. Видимо, чтобы расстроенная Гермиона не успела как следует сориентироваться и сообразить, куда ее тащат. А потом и упереться на месте. — Гарри, куда мы…? — Скоро узнаешь. Кстати, — он остановился, ожидая, когда к площадке подойдет лестница на нужный этаж, — ты уже взяла у профессора Вектор тему для курсовой работы? — будто бы невзначай осведомился Поттер. — Нет, а зачем мне? Я собиралась экзамен сдавать, — непонимающе пожала плечами Грэйнджер. — Очень жаль, — с явным сожалением вздохнул тот. — А то я как раз думал тему комплексных чары как следует разработать. Ну, то есть мы с Роном, — уточнил Гарри. — Я собирался таким образом от Вектор откреститься, а он заодно это все как проектную по Древним рунам намеревается представить. И нам только для успешной работы третьего не хватало. Малфою во всем этом участвовать толку нет вообще никакого — он ни на Нумерологию, ни на Руны не записывался, так что пока все дело встало на месте… Он с удовольствием наблюдал за тем, как меняется выражение лица девушки: тоска и усталость медленно, но верно вытесняются заинтересованностью, а затем и неприкрытым желанием ввязаться в какую-нибудь научно-исследовательскую авантюру. Да что там, даже жизнерадостный блеск в глазах вернулся! — Ну, я бы могла… — начала Гермиона. — То есть, было бы здорово, если бы я с вами… Но это все не слишком поздно? — обеспокоенно переспросила она. — Да нет, что ты. Часть необходимых вычислений уже сделана, — опять-таки для пользы дела пришлось покривить душой. — Осталось все перепроверить и обмозговать как следует. А там и чем Мерлин не шутит? Вдруг что-нибудь интересное обнаружим. Так ты с нами? — Было бы здорово... То есть, я согласна, — разгоревшаяся научным энтузиазмом Гермиона мыслями уже, судя по всему, направилась к своей будущей совместной курсовой работе. — Нужно только будет профессора Вектор предупредить, что я… Э-мм, Гарри, а зачем мы идем к директорскому кабинету? — Угадай с трех раз, — шутливо предложил тот, останавливаясь перед каменной горгульей. — Дамблдор у себя? — спросил Поттер у статуи. Та скривила морду и отвернулась. — Там вообще никого нет? — горгулья снова сделала страшную морду. — Сорвин? Или еще кто-нибудь? Триада? Она замахала крыльями, призывая Поттера унять свой разболтавшийся язык. — Понятно, значит, нам как раз можно будет… — Гарри, да ты что! — гриффиндорка в ужасе замахала руками. — Это же кабинет профессора Дамблдора! А ты туда наведаться собираешься, как к себе домой! — Да ладно тебе! Может, он мне разрешил, — усмехнулся он. — И «как к себе домой» все равно не получится — меня эта каменюка обычно только под страхом полного уничтожения пускать соглашается. Горгулья надменно закивала. — Ну чего тебе стоит, а? Мы же все равно пройдем, — увещевал ее Гарольд. Каменная стражница ненадолго задумалась. На самом деле весь этот спектакль повторялся из раза в раз, но надо же было все-таки как-то свою гордость продемонстрировать и общую полезность доказать. Горгулья, оскорблено махнув хвостом, отползла в сторону. В качестве жеста доброй воли даже свой постамент чуть-чуть отодвинула. — Ну вот видишь? — беззаботно улыбнулся Гарри, первым ступая на винтовую лестницу к директорскому кабинету. — Кстати, по поводу золотого яйца. Вы с ним что-нибудь делать пробовали? Опасливо оглядывающаяся по сторонам Гермиона, последовавшая за ним, утвердительно закивала. — Открывать пытались, — сообщила она. — Всей гостиной. Сразу же после окончания первого тура. Но из него какой-то резкий свист послышался, мы чуть не оглохли. — Свист, да? — задумчиво пробормотал Гарри, ненадолго останавливаясь перед дверью. — Гарри, а может все-таки не надо? — неуверенно спросила девушка. — Может обойдемся как-нибудь без того, что ты мне показать хотел? — Ну уж нет, никак не обойдемся, — твердо произнес он, входя первым в директорский кабинет и утягивая за собой мявшуюся на пороге Гермиону. Приветственно курлыкнул со своего насеста Фоукс. — Слушай, а вы магией не пробовали? Ну, на яйцо то воздействовать. — Работают только отпирающие чары. Джинни там еще какие-то подозрительные заклинания пробовала, — Грэйнджер неодобрительно поджала губы, — но у нее ничего не вышло. — А в огонь его сунуть не пробовали? — спросил Гарольд, оглядывая полки в поисках той самой «вещи», которую он собирался продемонстрировать гриффиндорке. — Или в воду? Или под землю? Открыть дистанционно и попытаться послушать. — Нет, не пробовали. Но, знаешь, с «послушать» тогда огонь и земля отпадают сразу, — заметила девушка. Они переглянулись. — Вот и ладненько, — почти пропел Поттер. — Значит, хоть что-то разрешилось. — Вроде, — с сомнением произнесла она. — Пусть братишка попробует в воду яйцо сунуть и послушать, что там с этим свистом станет. Эх, жалко, конечно, я по поводу следующего Тура еще ничего не известно, — посетовал тот, — но это все ничего. Так вот, зачем мы сюда, собственно, и заявились, — повернулся к Гермионе. — Навскидку, назови мне самые известные хогвартские артефакты. — Ну, знаешь ли… — надулась она. — Откуда же я вот так, с ходу… — она обвела кабинет задумчивым взглядом. — О, меч Годрика Гриффиндора! — Отлично, — одобрительно кивнул Гарри, — еще что-нибудь? — Ну-у… Омут Памяти профессора Дамблдора. Говорят, он какими-то особенными свойствами обладает… — Тоже ничего. Еще? — Гарри, честное слово, откуда же я знать могу? Зал Лестниц, Тайная Комната, Выручай-Комната — это же все помещения, хоть они и зачарованы особым образом! Ну, есть еще потолок Большого Зала… — Я же прошу предметы перечислить, а не местные достопримечательности, — он с улыбкой склонил голову на бок, облокотившись на край стола. — Может быть, реликвии других основателей, — гриффиндорка замялась. — Но в замке ли они… — На самом деле, мало кто может точно перечислить все хогвартские артефакты — явно обнаглевший Поттер обошел вокруг стола и расселся на директорском троне. — Гарри, ну что ты в самом деле! — возмутилась девушка, хмуро за ним наблюдая. — Это же… — Кабинет профессора Дабмлдора, я знаю. Так вот, их-то, по большому счету не так уж и много. Есть кое-что, о чем вообще не упоминается и о чем знает только директор — это первое. Реликвии основателей — это второе. Перстень Слизерина, чаша Пуффендуй, колье Когтевран, меч Гриффиндора… Но из них здесь находится только последний. Вот, на подставке под стеклянным колпаком лежит. И почему-то его считают сильнейшим из всех, даже «Величайшим артефактом Хогвартса» называют, — сказал Гарольд нарочито-удивленным тоном. — А это на самом деле не так. — Да что ты говоришь, — скептически фыркнула девушка, усаживаясь на диванчик у окна. — Я совершенно серьезно. Посмотри на четвертую сверху полку шкафа. Она прямо перед тобой. — Ну и? — Что видишь? — Книги по трансфигурации, какие-то колбы, стеклянные весы, — перечислила она, — и… Сортировочная Шляпа, — удивленно закончила гриффиндорка. — В яблочко, — довольно произнес Гарри. Она нервно хихикнула. — Ты это серьезно? Сортировочная Шляпа, ветхая, древня, единственное назначение которой — первокурсников распределять… и «величайший артефакт». Глупость какая. Поверить не могу, — покачала головой Гермиона. — Во-от, я же говорил — будет весело. А еще веселее все станет, когда ты убедишься в моей правоте. — Жду-недождусь доказательств, — она скрестила руки на груди. — Как по-твоему Шляпа распределяет первокурсников? — заметив, что Гермиона собирается что-то сказать, Гарольд предупреждающе вскинул руку: — Я не спрашиваю, что за магия на нее наложена — это совсем другое. Я же говорю о том, на основе чего Сортировочная Шляпа это делает. — Ну как это… Она определяет качества каждого студента и выбирает ему подходящий факультет. — Детские сказки! — фыркнул Поттер, отворачиваясь к окну. — Если бы все было так, как ты говоришь, я бы давно уже в Гриффиндоре сидел с вами всеми за компанию — потому что такой же безрассудный дурак. — Да что за глупости, Гарри! — всплеснула руками Гермиона. — Если Шляпа решила, что у тебя достаточно качеств, чтобы обучаться в Слизерине… — Ага, то есть мои качества как слизеринца перевешивают мои же качества как гриффиндорца, — с ухмылкой закивал он. — И что тут больше на глупости похоже? Нет, ну ты сама подумай, как это все вообще сравнивать можно в пределах одного характера? У меня что, хитрости больше, чем смелости? Это как вообще? Грэйнджер пожала губы, но, судя по нахмуренным в задумчивости бровям, идею в целом оценила. — Так вот, по-моему, дело тут совсем не в личностных качествах. Это все сказочки для маленьких детишек. Принципиально невозможно, основываясь только на одних качествах еще несформировавшегося — вот в чем весь финт — характера, решать, куда именно кого отправить. Говорю как на духу: не будь у меня принципа на тему того, чтобы не учиться с братцем на одном факультете, я бы в Гриффиндоре был. Гермиона, ну что я, сам себя, что ли не знаю? Не отрицаю, что-то слизеринское во мне есть, — девушка захихикала в кулачок, — но всякой ненужной дури типа безудержной смелости и жажды до всяких приключений тоже хватает. Но что-то же Шляпу остановило и не дало ей меня на ваш факультет отправить. — Да ты мне рассказывал в конце третьего курса о своем… к-хм… решении на этот счет, — она резко посерьезнела. — Это-то меня и насторожило, — Поттер откинулся на спинку трона. — Если бы Шляпа ориентировалась только на личностные качества, ничего бы не произошло. Определенно, здесь есть что-то еще, — заговорщитским тоном сказал он. — Хочешь сказать, Сортировочная Шляпа может и варианты своего выбора предугадать? — помедлив, произнесла гриффиндорка. Тут же фыркнула и от отмахнулась от кивнувшего Гарольда. — Вот уж точно глупости. Как такое возможно? — А как возможно работа Маховиков Времени? Как вообще весь Хогвартс возможен, а? И ничего Шляпа не предугадывает, видит она все. — Ну, Гарри, знаешь ли… Что-то ты уже лишка махнул. Сортировочная Шляпа, которая судьбы хогвартских студентов читает как книги и корректирует, как ей вздумается? — она засмеялась в голос. — Спасибо, очень смешно, — утерла выступившие слезы. — Правда, ты меня развеселил, можешь быть доволен. Даже все страшилки профессора Грюма с этим конкуренции не выдерживают. И вообще, если она так много знает о прошлом и будущем учеников, почему же она отправила Тома Риддла в Слизерин? А? Поттер молчал — эту «карту», в отсутствие информации, крыть было нечем. На лестнице послышались чьи-то шаги. Гриффиндорка, испуганно ойкнув, мгновенно вскочила с диванчика и замахала руками на Поттера — чтобы тот на всякий случай убрался подальше от директорского трона. А то мало ли что… Гарри ее беззвучным мольбам не внял. В результате глазам Альбуса Дамблдора предстала интересная картина: Гермиону, честно пытавшуюся оттащить его в сторону от директорского стола Гарольд бесцеремонно усадил к себе на колени и попытался поцеловать. Главное средство нервного успокоения себя не оправдало, и Поттеру вместо девичьих нежностей достался пинок в голень и звонкая оплеуха. К его чести надо заметить, что и то, и другое девушка влепила скорее от перепуга, чем от нежелания. Мыслимое ли дело — обжиматься прямо на директорском троне? — К-хм, — деликатно прокашлялся Дамблдор, заинтересованно вглядываясь в открывающийся из окна вид на квиддичное поле. — Мисс Грэйнджер, если вас это заинтересует, я буквально только что закончил разговор с мистером Джереми Поттером. Не думаю, что он успел отойти далеко. А к мистеру Гарольду Поттеру у меня есть отдельный разговор, если он соизволит ненадолго задержаться. Смущенная девушка неразборчиво что-то пролепетала в благодарность профессору и поспешила ретироваться. — Я бы не сказал, что однозначно одобряю ваш с мисс Грэйнджер выбор моего кабинета, как лучшего места для свидания, — нейтральным тоном заметил Дамблдор. — Конечно же, понимаю, юность, жажда… как это теперь молодежь говорит? Экстримальных ощущений?... Так вот Гарри, это было несколько нескромно с твоей стороны. — Это чистая случайность, сэр, — сконфуженный Поттер перебрался на диванчик, отсев на дальний его край. — Мы в ваш кабинет зашли в чисто научных интересах, — невинно хлопая глазами, добавил он. — В самом деле? — директор погладил подставившего ему шею феникса, обошел стол и сел на беспардонно захваченный до этого Гарольдом трон. — И что же вас так заинтересовало? — Распределяющая Шляпа, профессор. — Достойный объект для изучения, — оценил Дамблдор под довольное курлыканье Фоукса, которому тот насыпал в кормушку нечто, подозрительно напоминающее птичий корм. — Только мы все никак понять не можем, сэр, почему Распределяющая Шляпа, при всех ее неоспоримых достоинствах и огромных возможностях, отправила Волан-де-Морта… то есть, тогда еще — Тома Риддла, в Слизерин? — поделился «наболевшим» Поттер. Надо же ему будет в следующий раз что-то осмысленное Гермионе на это ответить. — Очень интересный вопрос, Гарри. Пожалуй, правильнее всего будет сказать, что он напрямую связан с тем, что я рассказал тебе, мистеру Уизли и мистеру Малфою после второго курса. — М-мерлин! Да неужели и Шляпа как-то связана с…? — охнул Гарри. — Не совсем, — директор Хогвартса тонко улыбнулся. — Во всяком случае, не напрямую, — он ненадолго замолчал. — Что мня всегда поражало, так это поразительная любовь потомков к переиначиванию деяний своих предков. Или, еще хлеще, самих личностей тех, кому обязаны своим сегодняшним днем. Некая нездоровая мания прямо-таки, — Дамблдор покачал головой. Поттер что-то неразборчиво-согласно пробурчал, упершись взглядом в пол. — Почему-то никому из твоих сверстников или даже, грешным делом сказать, моим сверстникам, — старец отпустил короткий смешок, — и в голову не приходит, что, например, Годрик Гриффиндор не был самоуверенным и безрассудным идиотом, бросающимся на каждый меч. Ну не был он таким. И быть не мог. Никто не задумывается, что у Салазара Слизерина, помимо его воспетых в веках хитрости и изворотливого ума, имелись какие-то другие качества. А Мерлин, которого все мы почитаем едва ли не за отца всей Магии (хотя этот титул к нему принципиально не применим), на одних лишь только справедливости и доброте далеко бы не ушел. И достопочтенная Моргана тоже вряд ли на одном всемирном злобстве обрела бы свою славу. И это я привожу для наглядности лишь наиболее яркие примеры. — Как-то все однобоко очень, — рискнул заметить Гарри. — В этом-то все и дело, — вздохнул директор Хогвартса, поправляя сползшие на самый кончик носа очки-половинки. — Но мы, кажется, разговор вели о Распределяющей Шляпе? Так вот, ни ее создатель, ни один из его товарищей не имели совершенно никакого отношения к Знающим или Магии Триады. Ни малейшего, заверяю тебя, Гарри. Да и, как ты сам понимаешь, не будь это так, в истории создания Хогвартса фигурировали бы только три мага, но никак не четверо. — А что мешало четвертому быть Знающим? — удивленно спросил Гарольд. — Для начала, вековые традиции. Никогда и ни при каких условиях Знающие не жили бок о бок со своим, скажем там, объектом покровительства… и изучения, само собой. Можно сказать, исторически не сложилось близких отношений. Вообще никаких. Да, впрочем, хватало и других причин… — А как же вы и мистер Сорвин? — слизеринец недоверчиво нахмурился. — Не самый удачный пример. Фицджеральд взялся за мое обучение уже после того как мы с Нивеусом окончательно потеряли возможность стать магами Триады. До этого он предпочитал оставаться сторонним наблюдателем… И все-таки, Гарри, мы снова отходим от темы разговора. Если ты до сих пор не уверен, что окончательно решил для себя вопрос причастности Основателей к Магии Триады, я могу только посоветовать тебе отложить это на потом — до тех времен, когда ты собственноручно сможешь найти доказательства, подтверждающие мои слова. Обещаю посодействовать всем, чем смогу. Итак, вернемся к истории создания Распределяющей Шляпы. Она напрямую связана с вставшей у тогда еще юных и неопытных Основателей проблемой… х-мм… сортировки своих учеников. И связано это было отнюдь не с невозможностью определить доминирующие черты характеров юных магов. — Я уже понял, что дело тут не в этом, — влез Поттер. — Замечательно, значит, мне придется меньше объяснять, — в голосе старшего мага неожиданно послышался сарказм. А нечего перебивать было. — По-сути, в чем заключалась изначальная идея распределения? Разбить учеников на группы, соответствующие их положению, способностям и дальнейшим возможностям в жизни. Согласись, как-то глупо было бы обучать вместе, например, по-истине одаренных в магии молодых людей, крепкую «середину» по талантам и самых настоящих сквибов. Если учить их по одной и той же программе, очень скоро выяснится, что одна часть учеников на заданиях банально баклуши бьет, поскольку они уже давным-давно переросли этот уровень. Другая часть более или менее сносно «барахтается» в теме преподаваемого материала, но понимает не так хорошо, как могла бы, поскольку равнение подачи материала будет на тех, кто его уже освоил. А третья, самая сложная в плане обучения группа вообще так и осталась на том же уровне, с какого и начала, поскольку не может угнаться даже за теми же «среднячками». Такая ситуация называется несовершенством методов преподавания, Гарри. И именно ее стремились избежать Основатели, когда начали набирать первых учеников в свою школу. Ну и, конечно, помимо самих талантов на возможность обучения со стороны будущих студентов влияло множество различных факторов. Происхождение, например. В те времена этому предавалось невероятно огромное значение. И все ситуации, так или иначе касающиеся данного вопроса, вызывали очень большие затруднения, — Дамблдор, отстраненно глядя в окно, пригладил вспушившуюся бороду и неожиданно спросил, повернувшись к внимательно слушающему его слизеринцу: — Не хочешь ли чаю, Гарри? А то у меня уже в горле пересохло от всех этих разговоров, — добавил он тише. Поттер, поколебавшись, кивнул и пересел с дивана на левитированный к столу стул с высокой спинкой. Откуда-то из дальнего угла директорского кабинета выплыл белый фарфоровый заварочный чайник, сопровождаемый целой флотилией посуды — двумя чайными чашками, толстенькой сахарницей, блюдцами и молочником. — Так вот, ситуация, как ты понимаешь, была непростой, — продолжил директор Хогвартса, наблюдая за тем, как в чайнике сама по себе возникает заварка, медленно опускаясь на дно в наливающемся из дамблдоровой палочки в чайник кипятке. — Еще минут пять, и заварится, — сообщил он Поттеру. — Само собой, у Основателей не было возможности самолично заниматься каждым из принятых учеников, тратя по нескольку часов кряду на то, чтобы добиться от ребенка точных данных обо всем, что могло бы помочь в определении его учебной группы. И тогда Гриффиндору пришла в голову замечательная идея наделить особыми чарами какой-либо простой объект, который не побоятся использовать новоявленные ученики. Нечто незамысловатое и не требующее для своего применения специальных навыков. Например, одежду. А что может быть проще, чем надеть на голову старую, безобидную шляпу? — Ну, знаете ли, если эта Шляпа вдруг при этом начнет допытываться, кто я такой и откуда родом, то это буде выглядеть не так уж и безобидно, — фыркнул в пустую чашку Гарри. — Вот именно! — директор наставительно поднял указательный палец. — Очень скоро пришлось сменить наложенные на Шляпу чары, чтобы она сама была в состоянии узнать все, что необходимо для того, чтобы решить — в чью же группу направится новый ученик. — То есть изначально эти ученические группы назывались по фамилиям Основателей только потому, что те их курировали? — Поттер приподнял крышку заварочного чайника, выпуская наружу полупрозрачные клубы ароматного пара. — Заварился. Чайник сам приподнялся я над столом, разливая по чашкам чай. Рядом с поттеровской чашкой многозначительно покрутил фарфоровыми боками оживший молочник, за ним подползла сахарница, приглашающее хлопнув крышкой. На блюдечках возникло печенье. — Именно так все и обстояло, — Дамблдор сделал глоток обжигающе-горячего чая. — Группа Слизерина, группа Когтевран, группа Гриффиндора и группа Пуффендуй. Никаких особенных названий и не требовалось. Уже много позже, когда учеников стало настолько много, что пришлось образовать отдельные факультеты, им, по устоявшейся традиции, дали имена Основателей. — Ну, предположим, применительно ко временам средневековья это все понятно и логично, — после недолгих раздумий Гарольд решил разбавить чай холодным молоком, иначе пить было вообще невозможно. — Но сейчас-то как? Мир изменился. — Все это время чары, наложенные на Шляпу, усиливались, помогая ей и дальше выполнять свою основную задачу: определяя прошлое учеников, способствовать созданию их будущего, которое бы помогло сохранить баланс сил в Магическом Мире. — Я бы не сказал, что Шляпе это особенно удалось, — заметил Гарольд. — Взять, например, того же Тома Риддла. Уж что-то мне не кажется, что распределение его в Слизерин поспособствовало сохранению гармонии. — Ну почему же? Благодаря решению Шляпы Магический Мир наконец-то получил настоящую, в полной ее силе Триаду, способную исправить очень давнюю и очень серьезную ошибку. Мою ошибку. Гарри, ты печенье-то ешь, оно должно быть очень вкусным. Слизеринец поперхнулся чаем. — Например, распределение твоей мамы в Слизерин тоже привело к определенным, как мне кажется, положительным последствиям: она сделала выбор в пользу другой стороны, воочию понаблюдав за тем, что происходит в рядах Волан-де-Морта. — А то, что из-за некоторых решений Шляпы куча народу погибла, это, как бы, само собой разумеющееся дело, — пробормотал в свою чашку Гарри, не решаясь посмотреть Дамблдору в глаза. — Люди гибнут в любом случае, — философски заметил тот, размешивая сахар в чае. — В одном случае — больше, в другом — меньше. Мы ведь не знаем, что случилось бы, сделай Шляпа иной выбор. Насколько хуже или лучше все могло бы стать. — А кто знает? Сама Шляпа? — задал вопрос напрямик Поттер. — Нет, она ничего не может знать, потому что является, по-сути, всего лишь инструментом. Древним и очень могущественным. Но, увы, всего-лишь инструментом. Лишенным собственной воли и, если так можно сказать, даже разума. Содержащийся в ней слепок личности создателя на выполняемую Распределяющей Шляпой работу никак не влияет. — Если она — инструмент, значит, должен быть и тот, кому он принадлежит, — медленно произнес юноша. — Я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Но — нет, Распределяющей Шляпой никто не управляет. Можешь мне не верить, Гарри, это так. Теперь она — вещь в себе, подчиняющаяся лишь собственной магии, усилившейся за века настолько, что ее теперь невозможно как-либо снять или скорректировать. — Тогда что ею управляет? — он грохнул и в чем неповинной чашкой об отозвавшее громким звоном блюдечко. — Магия. Равновесие. Что угодно, — директор развел руками. — Мне это неизвестно. Само собой, я не могу соглашаться со всеми решениями Распределяющей Шляпы, но, что самое странное и интересное, время доказывает ее правоту, Гарри. Ее правоту, не мою. Именно поэтому ни я, ни предыдущие директора школы ничего не предприняли на этот счет. Мы имеем честь быть свидетелями существованию настоящего, даже по меркам Магического Мира, чуда. И оно, помимо факта своего существования, еще и борется за нашу жизнь, — он добавил через некоторое время: — А печенье все-таки съешь. — Обязательно, — буркнул слизеринец, пытаясь унять нарастающий гул в голове. С такими вещами ему сталкиваться еще не приходилось. И очень жаль, что рядом нет Рона и Драко, которые вполне могли бы заметить в складной и, в общем-то, логичной речи директора какие-то зацепки, которые могли бы прояснить все еще лучше. Определенно, присутствия рядом друзей ему очень нехватает. — Вообще-то, изначально я с тобой собирался обсудить кое-что иное, Гарри… — снова заговорил Дамблдор. — Один момент, профессор, — остановил его Гарольд. — Вы постоянно уходите от вопроса о распределении Риддла в Слизерин. Я сильно сомневаюсь, что тут может крыться какая-то особенно ужасающая тайна — на фоне-то всего остального. То, что у него черты характера соответствующие — это понято, но вы же сами подтвердили, что Шляпа не только на них ориентируется. — Почему этот вопрос кажется тебе настолько важным, Гарри? — в голосе директора послышалось легкое раздражение. — Просто хочу понять, почему она меня туда же отправила, — Поттер пожал печами и откинулся на спинку стула. — Точнее, не столько понять, сколько получить подтверждение своим мыслям. — То есть простые догадки тебя не устраивают? Ну что же… Первоначальной целью группы Салазара Слизерина было перевоспитание его высокородных учеников в более…как бы это выразиться… приближенном к обычной жизни ключе. Да, пожалуй, именно так. — Перевоспитание? — юноша поднял брови. — В те времена Магический Мир Европы на фоне маггловских феодальных войн был подвержен войнам магическим. А затевались они, зачастую, именно такими юнцами, вовремя не наставленными на путь истинный и выросшими от переизбытка силы и власти в некое слабое подобие Темного Лорда. — Перевоспитание… — задумчиво протянул Поттер, взлохмачивая волосы на затылке. — И Слизерин не от большого желания именно чистокровных обучать всем этим занимался, — продолжал директор. — Но он был единственным, кто согласился на себя взвалить подобные обязательства. Во всяком случае, так было сначала, — дипломатично заметил он. — Поэтому и в Шляпу заложен этот критерий отбора. Да и сам подумай: с каждым поколением все меньше и меньше слизеринцев уходят на службу к Темному Лорду, несмотря на все их семейные традиции и привитые с детства взгляды на мир. Как лично мне кажется, это все что-то да значит, — закончил он, отпивая еще немного чая из чашки. — А теперь, все-таки, могу я вернуться к тому, о чем хотел поговорить ранее? Гарри что-то пробулькал в чай и сделал вид, что внимательно слушает. — Причем, желательно, чтобы мистер Уизли и мистер Малфой в детали этой части разговора тоже были посвящены. — Я передам. — Ну что ж, во-первых, как я уже говорил, за помощь Триады в ситуации с драконом я лично благодарен. Однако, в связи с некоторыми обстоятельствами, от этого придется отказаться. — То есть как это? — удивился Гарольд, с подозрением рассматривая взятое с блюдца печенье. — Точно так же, как ты пытался делать в самом начале первого испытания. Можете использовать чары дупликации, однако постарайтесь избежать контроля над этими телами духами Триады. Это очень важно. — Ну, мы и раньше это знали — их время в нашем мире уходит, и… — он примолк, удивленно глядя на директора Хогвартса. Тот молча пожевал губами, отрицательно качнул головой и глотнул чаю. — Так или иначе, — осторожно начал Дамблдор, — я надеюсь, что моя просьба будет выполнена. — Без проблем, — Поттер закивал. Насколько это самое «без проблем» соответствовало реальности, сказать было сложно, только деваться-то все равно особенно некуда — если сам Дамблдор приказывает… — Замечательно. Сейчас должен будет Северус подойти, и мы обсудим еще кое-что, — сообщил директор, наблюдая за тем, как Фоукс утаскивает печеньку с блюдца. — Между прочим, мы с Фицджеральдом проверили все, что касается Аластора Грюма — ваши подозрения меня порядочно обеспокоили. — И? — слизеринец подался вперед. — Ничего. В общем-то, все дело в том, Гарри, что некоторые из… к-хм… способностей оборотня в тебе проявились только недавно, и сейчас, на фоне всех наших нынешних проблем, это может вызвать некоторые заблуждения. Аластор, помимо того, что я не заметил никаких внешних изменений в его поведении и привычках, в полном порядке. Он не находится под «Империо» или какими-либо другими подчиняющими чарами. Ничего подозриетльного. — А вы знаете, что он курсы для учеников ведет? Каким-то чарам их там обучает… И моего брата окклюменции учит! — Гарольд решил использовать последнее средство. — По поводу курсов я был предупрежден заранее. И, между прочим, Гарри, если бы ты обратил внимание на доску объявлений, то этого вопроса не возникло бы. А что касается его некоторого самовольства в отношении Джереми… Оно оправдано. Твоему брату очень часто снятся кошмары с участием Пожирателей Смерти и, как мы думаем, Темного Лорда. И природа этих снов меня настораживает. Вполне возможно, они как-то связаны с его шрамом. — То есть Грюм весь такой кругом белый и пушистый, — недовольно подытожил Гарри, скрестив руки на груди. — А мы его оклеветали… М-да. Тогда кто этот второй шпион, о котором писал Маркус? И, если не учитывать Питтегрю (слишком уж простой вариант) кто — первый? — Именно это нам и нужно узнать. Более того, Гарри, я бы хотел все же взглянуть на его письмо своими глазами. Будь так любезен, принеси мне его как-нибудь на днях… В дверь коротко постучали, и на пороге появился Северус Снейп. — Господин директор? — он смерил коротким взглядом рассевшегося на стуле Поттера. — Замечательно, все в сборе, — Дамблдор поднялся с места. — Как показало первое задание Турнира, без дополнительных предупреждающих мер мы не можем ручаться за безопасность Чемпионов и зрителей, — он прошествовал к окну. — И, в первую очередь, необходимо позаботиться о безопасности Джереми Поттера, — Снейп скривился. — Северус, Гарри, во-первых, мне необходимо знать, кто же именно собирает информацию для Пожирателей Смерти. Это вполне может быть кто-то из учеников факультета Слизерин… — А может и не быть, — тут же возразил Гарольд. — Профессор, я за наших ручаюсь. Сейчас сдавать всех подряд Пожирателям Смерти не модно, — он криво улыбнулся. — Нет, я конечно же со всеми поговорю… — Поттер, а вы не слишком ли много на себя берете? — желчно осведомился декан Слизерина. — Профессор, я же староста! — возмутился тот. — И свой факультет знаю лучше кого бы то ни было… — А я — декан, который выдвинул на эту должность вашу кандидатуру, смекаете, Поттер? — Да, сэр, — буркнул он, опуская взгляд. — Итак, хорошо, этот вопрос мы решили, — Дамблдор потер руки. — Далее, Северус, мне в ближайшее же время потребуется Оборотное зелье. Когда оно может быть готово? — Не раньше середины марта, даже с учетом того, что заготовку я начну делать прямо сейчас. Часть ингредиентов достать будет очень сложно — Министерство в связи с Турниром Трех Волшебников ужесточило контроль за перевозками ценных ингредиентов. Впрочем, если обратиться через мистера Сорвина, есть возможность получить ингредиенты достаточно быстро и успеть даже ко второму туру… — Нет, — резко прервал его директор Хогвартса и уже мягче добавил: — Пока не следует обращаться к Фицджеральду. И, что ж, если мы не успеем концу февраля, ничего страшного… Гарри? — Слушаю, сэр. — Свяжись с Триадой, все-таки у тебя с ними контакт лучше моего налажен — раз уж ты меня с ними познакомил — и передай, что мне снова потребуется их помощь. Но помни, пожалуйста, о недавно обговоренном между нами, — туманно произнес Дамблдор. — Как скажете, профессор. — Ну тогда, пожалуй, все… Ах да, чуть не забыл. Напоследок приятная новость: к началу нового семестра с Совета Стаи вернется Ремус Люпин. И, я думаю, в качестве… х-мм… репетитора по предмету Защита от Темных Искусств для четвертого курса факультета Слизерин он подойдет идеально, — Дамблдор улыбнулся в бороду. — Только мне потребуется письменное согласие учеников для того, чтобы нанять его. — Я все устрою, сэр, — широко улыбнулся Поттер, поднимаясь со стула. — Просто превосходно. В таком случае, я закончил, можете идти. И да, вот еще что. Северус, прошу не забывать о нашем уговоре. Остановившийся на пороге Снейп передернул плечами и молча вышел, вытащив за собой за рукав мантии замешкавшегося Гарольда. И, убедившись, что дверь за ними захлопнулась, вздернул того вверх за ворот свитера. Гарри пришлось встать на цыпочки, чтобы воротник не слишком врезался в горло. — Поттер, вы что, совсем с ума сошли? — прошипел Мастер зелий, сузив глаза. — Вы с кем связались на свою распроклятую голову? — Прошу прощения… сэр? Вы о чем вообще? — обиженно надулся тот, пытаясь вырывая воротник свитера из руки Снейпа и спускаясь на несколько ступеней. — Эта Триада… Триада, Поттер! Вы хоть соображаете, во что ввязались? Это уже не игрушки! — Я прекрасно знаю, сэр, и просто хочу помочь профессора Дамблдору. А эти маги Триады — они совершенно нормальные люди, и… и вообще, вы же передаете ему информацию из круга Пожирателей! — Это совсем другое дело, Поттер! — Само собой другое, сэр. Потому что это в разы опаснее. Уверяю вас, ничего особенного в том, что я им передаю сообщения от профессора Дамблдора, нет. Это совершенно безопасно… — Они — темные маги уровня и возможностей самого Темного Лорда, Поттер, — сухо произнес Северус Снейп. — Я не знаю, зачем они нужны директору Дамблдору и каким образом он до сих пор умудряется балансировать на грани приличных с ними отношений, но факт того, что связным между Триадой и директором служите именно вы… И что именно вы сообщили о них … — Все в порядке, сэр, — Гарри спокойно посмотрел ему в глаза. — Никакой опасности нет, сэр. Ни для меня, ни для остальных. Они на нашей стороне, сэр. — Да откуда вы можете знать, Поттер? — Прошу прощения, профессор, мне нужно в гостиную — передать ребятам новости о назначении профессора Люпина на должность нашего преподавателя, — он развернулся и стремглав бросился вниз по лестнице. — Поттер! Гарольд, перескакивая зараз через несколько ступеней, метнулся вниз по лестнице и скрылся в коридоре — опять решил обходными путями. Уже чтобы его Снейп каким-нибудь случайным образом не нагнал и не продолжил мораль читать. Не иначе как его Лили Поттер надоумила присматривать за ее взбалмошным сынком в виду ее собственной удаленности от хогвартского «эпицентра событий».

Зимние каникулы в Хогвартсе прошли, как ни странно, спокойно и без происшествий. Может быть за это стоило благодарить мужественно несущих свою службу на «школьных рубежах» авроров. Может быть — благоразумных студентов. Ну а вероятно дело все было в том, что едва ли не большая часть учеников школы Хогвартс на этот раз продолжать отмечать череду рождественско-новогодних праздников решила дома. Вот и разъехались все. Да причем так, что число студентов в родных стенах школы уравнялось с числом прибывших на Турнир «заморских» гостей. А при таком раскладе чисто физически (и магически заодно) крайне проблематично уследить за каждым и, в случае свершения мелкой пакости, за руку ухватить. Ну или за нос. Или что там вообще подвернется в момент скорейшего улепетывания с места преступления. Как раз поэтому-то внешне картина рождественского отдыха в глазах отсутствующих и была столь тихой, мирной и спокойной. Ровно до тех пор, пока оставшиеся на каникулы в школе не начали языками трепать. А виданное ли дело: насвершав целую кучу разнообразнейших «геройств» различной же степени тяжести (если пойти и свериться с уставом Хогвартса), остаться при этом неизвестным широкой общественности? Само собой, школа должна знать своих героев в лицо! А навешанные в качестве расплаты за «смелость» отработки только придают жертвенное очарования пресветлому проказническому облику. Ну и котлам в кабинете зельеварения чистоты заодно придают. И задорный блеск кубкам и табличкам в Зале Наград. И еще целому множеству всяческих объектов сакрально-стратегического значения… — Ужин скоро, нет? — развалившийся на диване у камина Рональд Уизли лениво приоткрыл один глаз. — Очень скоро, — серьезно ответил ему Малфой, корпевший над свитком с заданием по Чарам. — Он стал ровно на минуту ближе к моменту исчезновения в твоем желудке, чем когда ты спросил в прошлый раз. Уизел, пошел бы, делом каким занялся, что ли… Зачем своим бездельем глаза мозолишь? Видишь же, на мне два доклада висят, а на следующей неделе Флитвику сдавать надо уже. — Нечего было выпендриваться, — Рон назидательно поднял указательный палец. — Не на первом курсе уже, как-никак. — Кто бы говорил… — Ваше счастье, что в этом году квиддича нет, — хмыкнул Гарри, поднимая глаза от энциклопедии по трансфигурации. — Не «ваше», а «наше», — поправил его Малфой, не удержавшись от шпильки в сторону друга. — Именно что ваше, — подозрительно мягко произнес тот. — Это у Флинта я запасным ходил, когда он капитаном был. А на следующем курсе я этот квиддич вообще в гробу видал. Со сломанной палочкой и в саван обернутым, — и неожиданно добавил: — Если он вообще еще будет, и мы все до него доживем. — А что за внезапный наплыв пессимизма? Почему мы вдруг не доживем? — Рон поправил подушку под головой, повозился на диване, переворачиваясь с одного бока на другой, и в конце концов сел. — По мрачным пророчествам у нас тут Драко спец. Ты, вроде как, по другой области был до сих пор. Поттер молча пожевал губами и снова уткнулся в книжку. — Гарри, ну что за ерунда началась, а? — Да у него вообще после того разговора с Дамблдором обострение маниакально-депрессивного психоза произошло, — громким шепотом сообщил в пространство Малфой-младший. — Драко, а, Драко, откуда такие умных слов набрался? — поднял глаза от книжки Гарольд. — Не от папаши случаем? — От крестного, — мрачно буркнул тот в ответ. — Поттер, вот скажи один раз внятно и четко: чего тебе там Дамблдор наговорил? Ну что такого ужасного случилось? Мировой потоп? Конец света? Темный Лорд возродился? Или Крам твою подружку Грэйнджер с собой в Дурмстранг увозит? — Опять началось! — простонал Гарольд, с головой накрываясь многострадальной энциклопедией по трансфигурации и откидываясь на спинку кресла. — И что вы ко мне так прицепились? — Потому что нехорошо сваливать в неизвестном направлении и систематически не ставить об этом в известность своих друзей, — прямо ему ответил Малфой. — Нашелся тут… великий конспиратор, мантикора тебя, Поттер, задери! Прекращай уже эти игры в секретность и последующую ей депрессию. Надоело уже. Вечно вы с Рыжим чуть ли не на грани истерики и тотального нервного срыва находитесь! — Кто бы говорил! — хохотнул Рон. — Кстати, а скоро… Драко без лишних слов швырнул в него подушкой. — На, ешь на здоровье. А ты, Поттер, выкладывай все, что в прошлый раз из своего высочайшего благоразумия умолчал. — Ни о чем я не умалчивал! — почти натурально возмутился Гарри. — Все рассказал так, как было. И я совершенно не виноват в том, что вы с Роном сами неизвестно где ошивались… — Во-от, — Малфой легонько пнул Рона в ногу, чтобы привлечь его внимание, — глянь, Уизел, теперь уже мы с тобой виноваты. Ну нет, Поттер, ты мне сказок тут не рассказывай. Что это у вас с Дамблдором за психопродукция пошла по поводу Распределительной Шляпы? Что за чушь? Ну какой из нее «великий артефакт»? — Рон, а Рон, только честно, ты в курсе, где Малфой так масштабно и крепко свой словарный запас обогатил? Я тоже так хочу, — ухмыльнулся Гарольд, с наигранным интересом глядя на Рональда, и повернулся к Драко. — Никакая это не, как ты выразился, «психопродукция», а реально подтвержденный факт. Просто додуматься до такого может не каждый… — …а только два отпетых психа, — елейным тоном продолжил за него Малфой-младший, — которые перед этим напились чайку с каким-нибудь интересным зельем в качестве добавки. Нет, Поттер, то, что у нашего директора не все дома — это уже реально подтвержденный факт. Причем, не одним поколением. Какими бы неоспоримыми достоинствами Дамблдор не обладал, больной он на всю свою голову. Но ты-то! Интеллектуальный оплот нашего курса! — Да ну тебя, Драко! — Гарольд, похоже, всерьез обиделся. — Я же совершенно серьезно говорю. — Ладно, ладно, — Малфой примирительно поднял руки. — Шляпа — абстрактный инструмент некого Равновесия. Мирового Порядка, или как вы там с Дамблдором еще эту эфемерщину обозвали. Так какого ж тролля весь Магический Мир чуть ли не на бочке с порохом находится, а? Что ж Шляпа-то не подсуетилась? Почему нас от появления Темного Лорда не уберегла? Причем, не одного ведь. Их тут целые толпы по миру маршировали. И хоть бы хны, — он скрестил руки на груди. — Глупости это все. Ваши с Дамблдором бредни. — Слушай-ка, но ведь абсолютно за все Распределяющая Шляпа отвечать не может, — Рон неожиданно проникся идеей. Ну или не проникся, а просто пожалел серьезно прессингуемого Гарольда и решил его поддержать. — Она, конечно, пытается… — Стоп! Поттер сам говорил, что Шляпа каким-то образом может менять судьбу ученика, — оборвал его Драко. — И, следовательно, пытается ее как-то поправить, если та не соответствует неким внутренним установкам самой Распределяющей Шляпы. Тоже, между прочим, Мерлин еще знает, каким именно. Вас ничего не настораживает в этой ситуации? — Параноик, ну честное слово! — Гарри закатил глаза. — Ничего подобного, — неожиданно спокойно отреагировал Малфой-младший. — Я всего лишь пытаюсь указать вам на то, что не все здесь чисто. Когда дело связано с Дамблдором, ни в чем быть уверенным нельзя. Он с честным лицом может такую чушь гнать, что заслушаться можно! А потом остается только часами лапшу с ушей снимать. И примеров, между прочим, масса. Не верю я в это все, и баста! — он хлопнул кулаком по подлокотнику. — Ну и не верь, — раздраженно буркнул Гарольд. — Как будто для меня твое мнение жизненно важно! — А я все пытаюсь указать на то, что нам пора бы уже на ужин идти, — преувеличенно бодро произнес Рон, почувствовав, что дело идет к очень крупной ссоре. — Ты уперся, как последний баран, и напрочь отказываешься хотя бы попытаться свою точку зрения пересмотреть! — кипятился Драко, вскакивая с кресла. Возмущенно всплеснув руками, он прошелся туда-сюда перед Гарольдом. — Малфой, меня крайне беспокоят твои реплики повышенно-заумного характера, — ехидно произнес тот. — Уверен, что под какое-нибудь заклятие не попал намедни? — Ну вот опять! Поттер, хватит от темы разговора уходить! — Так, все, пошли, — Рон встал с дивана и потянул за собой друзей. — Пошли-пошли. Драко, ну чего ты привязался к человеку? Хочется ему думать именно так, а не иначе, и что теперь? Вдруг Гарри действительно знает что-то, чего не знаем мы? — Так чего ж с нами этим таинственным знанием не поделится? — искренне недоумевал Драко, позволяя разошедшемуся Рональду отвести себя за рукав к портрету Слизерина. — А ну вас всех! — он отмахнулся. — Никакое не «ну», — отрезал Поттер, вышедший в коридор первым и повернувшийся к появившимся из проема портрета следом за ним друзьям. — Малфой, давай разложим все по полочкам. Скажи нормально, что тебе не нравится? Тот остановился, пытливо вглядываясь в лицо Гарольда. Некоторое время помолчал, подбирая достаточно веские аргументы для доказательства своей позиции. И, памятуя о сложном характере своего лучшего друга, медленно, тщательно взвешивая каждое слово, произнес: — Если ты передал нам все, что рассказал тебе Дамблдор о Распределительной Шляпе, то лично я вижу массу неувязок, — он быстро добавил: — Никаких претензий лично к тебе или к Шляпе, хотя уж ей-то от моего мнения вообще ни жарко, ни холодно. Я подозреваю, что Дамблдор опять о чем-то умолчал. В этом-то все и дело. — То есть в разговоре со мной один на один он опять умудрился погрести целую кучу информации под тем самым недоговариванием-которое-тем-не-менее-враньем-не-является, так? — недоверчиво переспросил Гарри, поднимаясь по лестнице в Холл. — В разговоре со мной. Один на один. — Примерно так, — скромно отозвался Малфой. — Ну, чисто по логике дела, пудрить тебе мозги смысла куда больше, чем, скажем, мне или Драко, — рассудил Рональд. — Ты же вроде как лидер, — с совершенно непосредственным видом он пожал плечами. — «Вроде»? «Как»? — притворно оскорбился Гарри. — Нет, ты глянь, экая птица гордая! — заржал Драко, пихая Рона под бок. Уизли в ответ разразился крайне нелицеприятной тирадой — Малфой его чуть вниз по лестнице не спустил этим случайным жестом. — Серьезно… да, извини, Уизел, я не нарочно… Так вот, а на кой Мерлин Дамблдору сдалось Оборотное зелье? — Да не ори ты так! — возмутился Рональд, отвешивая другу подзатыльник. — А то как будто до этого мы тут рецепт зелья против перхоти обсуждали! — довольно резко отозвался тот. — Знаешь, если так подумать, ничего крамольного и излишне интересного для чужих ушей до сих пор не было, — Рон толкнул двери Большого Зала. — Ну обругали мы директора… а кто из слизеринцев этого не делает? Ну на Гарри поорали слегка… так его же иногда надо на место ставить. В целях профилактики. Так, Гарри, ну все-таки зачем Дамблдору сами-знаете-какое-зелье? — Конспираторы Мерлиновы! — фыркнул Поттер. — Ладно хоть Темного Лорда не называете «Сами-Знаете-Кто». — Зато мы его прямо так Темным Лордом и называем, — мрачно буркнул Драко. — Короче говоря, насчет зелья я ничего конкретного сказать не могу. Нет, то, что директор о нем далеко не случайно в моем присутствии упомянул — это, конечно, беспокоит. Но зачем оно ему… Без понятия совершенно. — Вот и Снейп небось тоже голову ломает, — вздохнул Уизли, вместе с друзьями проходя в пустующему факультетскому столу. — Ме-ерлин, ну почему нельзя ужин хотя бы минут на пять раньше начать? Троллева пунктуальность! Как будто переломится кто-то, если мы поедим раньше! — пожаловался он, усаживаясь на скамью. — Нет, он-то как раз голову на этот счет задумываться не будет, — отрицательно мотнул головой Малфой. — Раз Дамблдору что-то надо… То это чисто его, дамблдорово дело. Дело же крестного — ему требуемое предоставить. — Слушайте-ка, а не кажется ли вам, что Снейп может знать о директоре… сами-знаете-что? — Рональд таинственно задвигал бровями. — Сами-знаете-как и сами-знаете-куда, — насупился Поттер, которого все эти туманности и закавыристости явно не вдохновляли. — Ничего он не знает. Знал бы, не стал ко мне цепляться. — Ну нет же, я не о Триаде, а о Дамблдоре! — прошипел Рон, честно пытаясь снизить голос. Праведное возмущение непониманием друга глубины и направленности вопроса этому не особенно поспособствовало. — Все одно, — отмахнулся Гарри. — Знал бы про директора, сам бы и до всего остального догадался. А то тут, я так чувствую, Снейп готовится целую компанию организовывать по поискам о Триаде информации… хотя он и так вроде о них что-то знает… и скорейшем разрыве нашего с ним контакта, — завернул он под конец. Малфой прыснул со смеху. — Разрыва, ага. Контакта, — всхлипывая от смеха, выдавил он. — Сейчас, уже бежим. Так ему и дадут! Э-эх! — он утер выступившие слезы. — Хвала Мерлину! Ну наконец-то! — воскликнул Рональд при виде возникших на столе золотых блюд с предполагаемым «содержимым» сегодняшней трапезы. — Наконец-то поем по-человечески… с самого утра во рту ни маковой росинки… — А нечего было весь завтрак дрыхнуть! — Малфой, накладывая себе геркулесовую кашу, отвлекся на активные птичьи шебуршения под потолком Большого Зала: — Слушайте-ка, а что за…? Почта же обычно утром приходит! — Фрочная коррефонденфия, — невнятно произнес Уизли, успевший набить рот свежими булочками. — Фа фон и Ракфас! — Да вижу, вижу уже, — Гарри прищурился, наблюдая за неровным полетом кейнерила. — Принесла его нелегкая… Потеровский птиц одним только внушительным щелком клюва разогнал уже привычных к его кейнерильей эксцентричности сов и спланировал на стол Слизерина — аккурат на небольшую свободную «посадочную площадку» между блюдом с печеной картошкой и соусницей. — Чего тебе надо? — Гарольд недовольно воззрился на своего питомца. Тот демонстративно потряс лапой с привязанным к ней кусочком свитка и тут же отскочил в сторону (чуть при этом не угодив хвостом в мясной гуляш), стоило только слизеринцу протянуть за ним руку. — И что это такое? — Поттер нахмурился. Ракшас прошелся пару раз туда-сюда, громко каркая и всхлопывая крыльями. Но, так и не дождавшись адекватной (по его птичьему разумению) реакции, самовольно стал вылавливать из супницы с гуляшом кусочки мяса. — И как теперь оттуда есть? — возмутился один из старшекурсников. — А вот так и есть, — вздохнул Гарри, подперев подбородок рукой и наблюдая за тем, как птиц стремительно опорожняет супницу. — Если еще останется что-нибудь потом… Ну что, теперь-то дашь отвязать? — обратился он к сыто покаркивающему кейнерилу. — Так, и что у нас тут? — углубился в чтение. Ракшас, перед тем как его самым наглым образом шугнули со стола, успел утянуть пару сухариков. — Поттер, ты его что, впроголодь держишь, что ли? — подозрительно спросил Джек Сандерс, провожая взглядом улетающего кейнерила. — Да я его вообще даже не держу, — рассеянно отозвался тот, сминая в руках пергамент. — Мотается себе где-то, и то хорошо, что иногда почту приносит. Совсем от рук отбился… — Гарри коротко покосился на преподавательский стол и принялся уплетать за обе щеки ужин. — Флуфай, а мофно мне… — Рон сделал мощное глотательное движение, — твой доклад по трансфигурации глянуть, а? Нам сдавать послезавтра, а у меня там и фестрал не валялся — как первые два абзаца еще на прошлой неделе написал, так только они и есть до сих пор. — Он у меня в чемодане лежит. На самом верху. Если найдешь, то вперед, — Поттер пожал плечами, продолжая в ускоренном темпе наворачивать рагу. — Э? — не понял тот. — А ты с нами разве не пойдешь в гостиную? Гарольд отрицательно мотнул головой и продемонстрировал торчащий из сжатого кулака обрывок пергамента. — Неужели твои ночные прогулки по территории школы разрешили на официальном уровне? — широко ухмыльнулся Драко. Поттер громко засопел, мрачно буркнул в сторону Малфоя нечто типа «язык без костей, мелет все, что ни попадя» и собрался уже было направиться к дверям Большого Зала, как тот же самый Малфой его довольно ощутимо дернул за рукав мантии обратно на скамью. — Стоять. То есть сидеть. Поттер, пока не скажешь, куда собрался, не пущу, — заявил он. — Да, мамочка, уже бегу отчитываться. Галстук только, вон, приглажу, — съязвил в ответ Гарри. — Поттер, я серьезно, — Драко поднял на уровень глаз волшебную палочку. — В этом году Мерлин знает что в школе творится. Родственнички мои, умертванцы, Моргана их побери, воду мутят. Дамблдор чем-то занят… Даже крестный с твоей мамашей и отцом моим в какие-то жутко секретные махинации ударились! — А это еще из каких таких источников известно? — вылупился на него Рональд, позабыв о содержимом своей тарелки. — Не важно, — отмахнулся Малфой-младший. — Так вот, я к тому веду, что больно неспокойно у нас. И если что-нибудь случится… — Да ладно тебе! — закатил глаза Гарольд. — Уж со мной-то что случится? — В самом деле, что тут такое с Поттером собирается приключиться? — с другого бока от Малфоя подсела Забини. — Драко, зачем ты его за мантию держишь, а? — Блэйз, сделай милость, пойти и займись своими делами, — сухо произнес он. — Обычно это Гарри у нас со всеми приключается, а не с ним что-нибудь, — буркнул себе под нос Рон. — Прошу прощения? — повысила голос Блэйз, нахмурившись. Настолько явно и прямолинейно ее Малфой еще не «отправлял погулять». — Говорю, пересядь куда-нибудь в другое место, — раздраженно отозвался Драко, поворачиваясь к ней в пол оборота. И тут же оказался носом в своей тарелке с бульоном. А Блэйз, гордо вздернув подбородок, прошествовала за другой край стола. — Ну ничего себе! — присвистнул Гарольд, переглядываясь с Роном. Малфой-младший только многозначительно помалкивал, снимая с ушей теперь уже совершенно неметафорическую лапшу. — Видимо, сегодня у нее эти… девчачьи… — начал он. — Настроенческие флуктуации! — рассмеялся Уизли. — Так, Гарри, куда ты идешь-то? — В Запретный Лес. Ремуса встречать, — коротко ответил он. — Что-о? — Малфой-младший так и замер с одной из особенно длинных макаронин на пальце. — Куда-а? — В Запретный Лес, — терпеливо повторил тот, поняв, что от объяснений перед друзьями не отвертеться, — встретить Ремуса Люпина. — А сам он, без твоего присутствия… никак? — осторожно спросил Рональд, взглядом отыскивая на столе кубок с тыквенным соком. — Полнолуние, — так же кратко, емко и эффектно произнес Поттер. — Так вот оно что! — многозначительно протянул Малфой-младший. — К слову, мы профессора Люпина и не ждали уже — ты объявил, что он в начале нового семестра в школу прибудет… — А сейчас тебе чем не начало? — поднял брови Гарольд. — Ну… как бы не первая неделя уже… Начало февраля… — Радуйся, что вообще хоть что-то будет, — отрезал тот, поднимаясь. — Погоди, сейчас мы с Уизелом доедим, и вместе пойдем, — Драко оценивающе глянул на свою тарелку и завертел головой, выискивая почившему с миром ужину достойную замену. — Никуда вы со мной не пойдете, — отрезал Гарри. — Это еще почему? — нахмурился Рон. — Во-первых, потому что нечего за мной хвостом ходить, — Малфой обиженно поджал губы, — а, во-вторых, потому что в Лесу вам в полнолуние делать ну вообще нечего. Смекаете или нет? Те переглянулись и, будучи вынужденными согласится со здравыми доводами, молча закивали. — Я на все вопросы ответил? Теперь-то можно идти? — раздраженно спросил Поттер, упирая руки в бока. — Да иди уж, — притворно вздохнул Уизли, тихонько посмеиваясь. И добавил, мечтательно прикрыв глаза: — Наконец-то у нас ЗоТИ нормальное начнется! Поттер на прощание махнул рукой и зашагал к дверям Большого Зала. Он вышел в Холл и под неодобрительным взглядом Филча, ничего, впрочем, ему не сказавшего, вышел на улицу. На окрепший морозец. Гарри постоял немного на крыльце, глубоко вдыхая холодный ночной воздух, и прямо по сугробам направился к огибавшей хижину Хагрида кромке Запретного Леса. В принципе, можно было бы и без особого экстрима обойтись — лесничий неплохую тропку себе протоптал от самой двери до ступеней к главным дверям замка. Но холода Поттер не чувствовал в силу стечения обстоятельств под емким названием «полнолуние», а шастанье по сугробам с последующим попаданием снега всюду, куда ему заблагорассудится, вроде как было штукой веселой. Дурашливой такой. И до умиления глупой. Навроде идейки идти встречать в то же самое полнолуние крестного-оборотня. Но если прогулка по Запретному Лесу была хотя бы санкционирована сверху (и вообще сама идея была подана лично этим же самым «верхом»), то мелкие шалости можно было записать в сторону личного протеста. Против всего. Потому что хочется иногда попытаться плюнуть против ветра, надеясь при этом перехитрить закон подлости. Снег был сухим, жестким и быстро утрамбовывался под ботинками. Едва слышно бормотал что-то перебирающий снежинки на колком насте ветер. И никого больше. Вечер, зима, холод и ясное ночное небо. Гарольд снова ненадолго остановился. Повертел головой, не столько выглядывая вероятных преследователей (а то мало ли… и Драко с Роном может какая-нибудь интересная глупость в головы стрельнуть), сколько оценивая зимний хогвартский пейзаж. Зима не только холодная, но и снежная выпадала довольно редко, и полюбоваться было на что. Особенно, когда никто не мешал. Шутливо пригрозив кулаком полной луне, большим бледно-желтым фонарем зависшей на небе и освещавшей сонную заснеженную землю не хуже каких-нибудь глобальных чар, Гарри затрусил дальше. Он уже собрался было завернуть к Хагриду — новостями поделиться и заодно кружку горячего чая выпросить, но потом решил, что зря беспокоить лесничего, ставшего очень нервно относиться к ночным прогулкам обоих Поттеров (как сообщали компетентные источники информации) после всего случившегося, не стоит. В лесу снега почти не было. Точнее он был — на кронах деревьев, чьи очень часто и густо растущие ветви создали нечто наподобие естественной крыши. И только та сравнительно небольшая часть, успевавшая преодолеть заслон из веток, опускалась тонким пушистым ковром на гигантские древесные корни и землю. На то, чтобы набрать приличную скорость передвижения по лесной «полосе препятствий», потребовалось время — с некоторой все ж таки непривычки (успел уже подзабыть, да и отвыкнуть) и из-за подошвы ботинок, во время бега хорошо и со вкусом скользящих на снегу. Поэтому прежде чем уже в куда более быстром темпе, чем прежнее «бодро», направиться вглубь леса, Гарольд успел порядочное количество раз пропахать лицом мерзлую землю. Без особых, конечно же, травм, но все равно вышло как-то обидно. Дважды он боковым зрением подмечал проносившиеся мимо силуэты кентавров — свою дозорную службу те несли беспрерывно: днем, ночью, летом и зимой. Только разве что состав патрулей менялся. И далеко не все из них были настолько хорошо знакомы с Гарольдом Поттером, чтобы, вот так запросто повстречав его зимним вечером посередь Запретного Леса, отпустить с пожеланием успехов в начинаниях на все четыре стороны. Поэтому судьбу искушать не стоило, и Поттер припустил еще быстрее. На его счастье, особенно углубляться не нужно было. А почему именно «на счастье»… Не то чтобы ночная прогулка была в тягость (это уж как раз таки наоборот) или особенно донимал холод (помимо всего прочего, в Запретном Лесу еще и теплее было). Уж тем более не клонило Гарольда в сон или отвлекали какие-то посторонние дела. Но прогулка по Запретному Лесу зимой, да еще и до самых дальних его границ могла даже ему, почти каждой местной тварюжке известному Гарольду Поттеру, выйти боком. Поскольку именно в Запретном Лесу закон всеобщей зимней спячки срабатывал не так, как нужно. Мало того, что можно было наткнуться на какую-нибудь мирно дремлющую зверюгу и ненароком ее раньше времени разбудить, так ведь некоторые еще и сами целенаправленно шатались по Лесу на голодный желудок, выискивая себе из таких же «шатунов» кого-нибудь в качестве еды. Причем повылазили на свежий прохладный воздух да белый снежок, большей частью, именно те, с кем сталкиваться не хотелось категорически. Да и не только сталкиваться, сколько вообще даже слышать о них. Мудрость, как известно, приходит с опытом. А опыт — это знания (или, что еще чаще, их отсутствие), проверенные в реальной жизненной ситуации. Вот поэтому-то Гарольд уже с большей осторожностью, чем, скажем, года два-три назад, когда он только-только добрался до возможности гулять по Запретному Лесу, хватался за такие крамольные идеи. Потихоньку начала давать знать о себе осторожность. И тот же вроде как начисто отсутствующий здравый смысл. Договориться с оборотнем в период полнолуния о конкретном месте встречи может разве что только другой оборотень. И то — сомнительно. Но Альбусу Дамблдору было хорошо известно, откуда, каким путем и когда в Хогвартс прибудет Ремус Люпин (с известной и допустимой долей погрешности, само собой — не без этого), так что в этом плане у Гарри проблем не было. И не мешало даже то, что точных координат с точностью до фута Дамблдор ему дать не мог никак. В дело вступало обостренное обоняние: если, например, далеко не все шляющиеся по Запретному Лесу твари могли со своих дальних уголков учуять запах человека, то уж оборотень-то подобного себе чуял на многие мили вперед. Особенно, если запах не маскировался. Ну а дальше обязательно последует знакомство непосредственно с «объектом». Или предполагаемым противником — если встреча произойдет на территории одного из оборотней. А если чужак «в гостях» окажется мало того что несанкционированно, так еще и с дурными намереньями (а все они первоначально и до более близкого знакомства считаются таковыми), будут шкуру драть. И пойдут клочки по закоулочкам. Все это Гарри знал только примерно и в общих чертах — несмотря на все обещания, никто так и не занялся всерьез его обучением, как очень юного, неуемного и несведущего во многих вопросах почти-оборотня. Хотя он не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что это не такой своеобразный метод воспитания. Навроде того специфичного способа обучения плавать: бросили с лодки посреди озера, а дальше плыви до берега как знаешь. Жить хочешь — доберешься уж как-нибудь. Вот и здесь ему волей-неволей на собственной же шкуре приходится узнавать некоторые вещи. Что, опять-таки, о-очень крупно обогащает его копилку различного рода опытом. Особенно долго ждать Гарольду не пришлось. Он даже до нужного места добраться не успел — предполагалось, что он будет ждать Ремуса на одной из немногочисленных полян, где, благодаря открытости территории, ветры быстрее всего разносили всякие новые запахи. Остановиться же пришлось в нескольких деревьях от неровной лесной кромки, потому что в лунной тени маячил неясный силуэт с ярко-желтыми, светящимися глазами. А еще этот силуэт очень громко сопел своим огромным черным кожаным носом, втягивая новые запахи. Гарри ждал, переминаясь с ноги на ногу, пока оборотень выйдет на короткий участок лунного света, чтобы более или менее привычные к общей полутьме Запретного Леса глаза Поттера смогли увидеть более мелкие детали. Это, вообще-то, в чем-то даже был жест доверия, так что его вполне можно было бы и не дождаться. Однако, видимо, опасности для себя от хлипковатого на вид и имеющего родственный запах слизеринца (причем, второе было куда более весомо — на зрение полагаться не стоило в таких вопросах) зверь не обнаружил и вполне спокойно подошел к Гарольду. И даже уселся напротив, снова поводя в воздухе носом и слабо елозя по снегу хвостом. Глаза его находились немногим ниже глаз самого Поттера — зверь почти не уступал в размерах уже известному в своей трансформе Греэйбеку. Те же, пожалуй, футов шесть в холке. Отливающая в лунном свете рыжим с проседью шкура. И не по-звериному умные глаза. Не знай Гарри, что крестный возвращается с общеоборотнической сходки, длившейся уже несколько месяцев подряд, решил бы, что тот принял Волчье противоядие. «Щенок Серошерстного». Это было до странности просто — то, как глухой низкий рык сам собой сложился во вполне определенное понятие. Как будто сквозь пелену шума неожиданно четко проступили слова. «Одна стая». Оборотень бодро вильнул пару раз хвостом, будто бы раздумывая. «Младший брат», — наконец определился он, чихнул, тряхнув мохнатой головой, и мирно ткнулся носом в плечо Гарольда. Слизеринец даже удивился, насколько просто и быстро все разрешилась. Возможно помогло то, что в далеких и неясных для зверя человеческих воспоминаниях, он был крестным Поттера. А возможно быть дело действительно только в запахе. Ведь раз сам Ремус только нечеткими обрывками помнил то, что он делал в полнолуния, то могло оказаться и так, что и преобладающие сейчас над его разумом заглушали воспоминания о человеческой жизни. Гарри осторожно погладил оборотня по носу — как бы все же руку за наглость не оттяпал — и даже рискнул почесать за ухом. Возражений вроде бы не возникло. — Н-да, что-то мне подсказывает, в Хогвартс нам сейчас идти смысла нет, — пробормотал юноша, продолжая почесывать зверя за ухом. «Охота?», — предложил оборотень, широко зевая. Поттера окутал теплый пар его дыхания, остро пахнущий кровью и свежим мясом. — Да ты уже поохотился похоже, — слабо улыбнулся слизеринец. — Или все еще есть хочешь? «Не голод. Учить младшего брата», — волк убрал голову с плеча Гарольда и приоткрыл пасть в своеобразной улыбке, демонстрируя здоровые, в палец длиной клыки. — Учить? На местных монстров охотиться будем? «Легкая добыча. Как раз сойдет», — еще шире улыбнулся тот. Снова чихнул и опустил голову, пару раз проведя лапой по носу. …Вернулся в замок Гарри только на следующее утро, аккурат к завтраку. Причем сам даже плохо помнил, как именно добрался до Большого Зала. Почему-то его не оставляло ощущение, что помог ему в этом Ремус. Ну или точнее — его волчья ипостась. Как минимум, из леса до хижины Хагрида донес. А там вымотанный ночной охотой Поттер, засыпая на ходу, едва-едва добрался до ступеней к главным дверям Хогвартса. Показался на глаза общественности в Большом Зале, поковырял вяло омлет в своей тарелке и ушел в факультетскую гостиную. Не за сумкой с учебниками, как думали некоторые, а банально отсыпаться. Слизеринцы, глядя на своего уморенного старосту, только головами качали. Для того чтобы привыкнуть к новому на ближайшую неделю режиму дня Гарольду пришлось над собой и своим графиком основательно поработать. И заодно попрерпираться с недовольными подобными выкрутасами друзьями. Впрочем, Рон Уизли быстро обнаружил в ночных прогулках Поттера выгоду для себя-любимого и такой таинственной абстрактности как «благо зельедельческой науки». — Вот, держи, — запыхавшийся Гарри, добиравшийся до четвертого этажа на своих двоих, вытащил из сумки тоненькие и длинные подозрительного вида свертки. — Эй, а Флитвик где? Я боялся, что опоздаю, несся сюда сломя голову, а он не пришел еще? Драко Малфой только пожал плечами и углубился в чтение заданного им в качестве домашнего задания параграфа. Точнее, пытался его выучить прямо перед занятием, потому что сделать это заранее не позволяла вездесущая и вечноналичествующая малфоевская гордость. Ну и лень, само собой. А заодно и желание как-нибудь разнообразить учебные будни. — Опаздывает — вот и ладненько, — промурлыкал он себе под нос, перелистывая страницу. — Ну и что тут у нас? — Рон с интересом разглядывал принесенные ему пожухлые травки, завернутые в отдельные обрывки пергамента. — Ух ты, Гарри! Да ты просто сам Мерлин Великий! — Ну а ты как думал? — ухмыльнулся тот, приваливаясь к стене. — Моргана подери, от самого Запретного Леса до гостиной, а потом от нее — сюда. И все за пятнадцать минут. Слушайте-ка, я тут ненароком новый мировой рекорд не поставил, а? — Фуу! Уизел, убери немедленно! — Драко поморщился, зажимая нос. — Живо убирай то, что у тебя тут развонялось так! Или сожги лучше — мне с тобой на Чарах сидеть… — Сам ты развонялся! — оскорбился в лучших чувствах Рональд. — Это же такая редкая штука, — и с фанатичным блеском в глазах сунул ему под нос один из свертков, — «Подкорная семидневка». Собрать ее можно только в течение семи дней, вычисляемых строго по лунному календарю… Мерлин! Гарри, спасибо огромное! — Бее… убери ты свою гадость! — Малфой отошел на несколько шагов. — Какая мне, к Моргане, разница, что это там у тебя? Убери, говорю! — Это не гадость, идиот, а уникальное растение! — пытался втолковать ему Уизли, вовсю размахивая перед лицом изрядно позеленевшего друга свертком с искомым «уникальным ратсением». — Хотя нет, вру, не растение. Нечто среднее между древесным грибом и плесенью. Ее вывели еще средневековые алхимики… — Кстати, еще кое-что забыл, — прервал его монолог Гарольд и снова зашарил по сумке. — Не знаю, насколько правильно я, правда, ее вырезал… Ты же что-то там про пленку говорил, ага? Ну, ее еще срезать надо было, потому что она быстрее всего портиться… Вот, — на этот раз на свет мерлинов был извлечен сверток побольше, весь насквозь промасленный и с подозрительными расплывчатыми бурыми пятнами. — Уф, нет, ну почему нельзя было первым уроком поставить Травологию? Мне бы так бежать не пришлось… — Печень Остроуха? — Рон, с видом ребенка, получившего на Рождество долгожданную и заранее горячо любимую игрушку, зашмыгал носом. — Гарри, дружище, я тебе по гроб жизни обязан теперь, честное слово! — Ты еще разрыдайся, — мрачно буркнул Драко. — Два маньяка… Стоят тут, на требуху какую-то чуть ли не молятся… — Не святотатствуй! — Рональд ткнул в его сторону блестящим от масла на свертке пальцем. — Вот это вот, чтоб ты знал, неуч проклятый, настоящее сокровище, которое… у-ух, Гарри! — он чуть ли не светился от счастья. — Я просто не знаю, что сказать! А, погоди, это… — отвернул уголок пергамента, приоткрывая для обзора его содержимое. — Угу, все как ты сказал. Пергамент предварительно вымочить в его желчи… — О, М-мерлин! Я скоро вернусь, — слабым голосом произнес Драко, со всех ног бросаясь в сторону туалета. Двое друзей недоуменно посмотрели ему в след, пожали плечами и углубились в вопросы хранения и использования печени Остроуха. …Главный же вопрос, беспокоящий Гарри Поттера еще с середины осени (а то и пораньше) и откровенно мешающий ему вовсю беззаботно налаживать личную жизнь, прояснить удалось далеко не сразу. Возможность поговорить на крайне болезненную тему появилась только после того, как Ремус Люпин вернул себе человеческий облик и, проведя еще несколько дней в Больничном Крыле, наконец-то устроил у слизеринцев первый за почти что полгода урок Защиты от Темных Сил. После того как прозвонил колокол, означавший окончание занятия, и в кои-то веки довольные занятием слизеринцы направились в сторону Большого Зала, обсуждая заданное на дом, Гарри подошел к крестному. — Ремус? — он кашлянул пару раз, привлекая к себе внимание. — Слышал, ты успел на себя роль преподавателя примерить? — Люпин, заполнявший журнал, поднял голову и улыбнулся. — Ну и как тебе, коллега, с преподавательской точки зрения, мой урок? — он со смехом взъерошил волосы на голове крестника. — Обалдеть! — с чувством выдал Поттер и для верности продемонстрировал большой палец. — Ты не представляешь, как нам нормальных занятий по «Защите» не хватало! Это просто ужас какой-то… И, кстати, спасибо тебе за охоту, — он с улыбкой склонил голову на бок, — чтобы меня кто-то так по Запретному Лесу гонял — такого еще не было. На следующий день едва ползал, но позитива и восторгов просто массы, честное слово. — Охота? — задумчиво хмурясь, переспросил Ремус. — Мы… охотились? — А ты разве не помнишь? Даже так, отрывочно? Крестный покачал головой. — А как же тогда со всеми этими вашими… — Гарольд неопределенно повел рукой, — решениями на Совете Стай? — Тут все немного иначе обстоит. Все, что связано со Стаей, я помню даже в своем человеческом обличии, — со вздохом пояснил Люпин, поднимаясь со стула. — Это… как бы тебе сказать… ключевое понятие. Его заглушить не может ничто, — он обнял крестника. — Но это все вопросы второстепенные. В первую очередь, ячень рад тебя видеть, Гарри. И знать, что с тобой все хорошо, что ты с друзьями опять не ввязался в какую-нибудь сомнительную авантюру. Поттер тихо хмыкнул и обнял Ремуса в ответ. — И я очень рад, что ты наконец-то вернулся с этого своего Совета Стай. — К сожалению, он не мой. Иначе бы удалось избежать целого ряда проблем. А так, увы, ничего хорошего мы пока не добились, — заметив, как после его слов нахмурился Гарри, Люпин поспешил добавить: — Но и ничего катастрофического тоже не случилось. Старейшины все еще держатся и отвечают отказом на все предложения Грэйбека об объединении стай… — «Предложения», ха! — фыркнул Гарольд, отстраняясь. — А то он может предлагать… постой-ка, Ремус, что это значит? Грэйбек хочет объединить все стаи? — Так профессор Дамблдор ничего тебе не сказал? — поднял брови он. — Я думал, что вы уже давно в курсе. — Он нам ничего не сказал, — медленно произнес Поттер, резким, дерганым движением поправляя сползший с плеча ремешок сумки. — Видимо, он так посчитал нужным, — в голосе крестного слизеринцу явственно послышалось напряжение. — Ну а значит, и я не буду нагружать тебя лишними проблемами, Гарри. Думаю, достаточно будет знать, что все находится в относительном порядке и беспокоиться нам пока что не о чем. В любом случае, у меня нет возможности вдаваться в детали… — Потому что Дамблдор запретил? Люпин остановился у самых дверей в коридор. Потоптался на месте, переложил из руки в руку классный журнал и наконец ответил: — Есть запреты, имеющие силу куда большую, чем слово профессора Дамблдора. Стая, Гарри, и ее правила. В коридоре послышались быстрые шаги, и кто-то, очень торопившийся зайти в класс, едва не заехал дверью Поттеру по носу. — Ох, Гарри, ты в порядке? Все хорошо? Нимфадора, будь, пожалуйста, повнимательней, — Ремус укоризненно посмотрел на смущенную девушку. — Извините, Ремус, Гарри, я жутко неуклюжая, — виновато улыбнулась аврор, разводя руками. — Я тут спросить кое-что хотела…— смущенно начала она. — Гарри, ты там уснул что ли? — из-за ее спины показалась рыжая макушка Рона. — Или решил голодовку объявить? Обед нас уже заждался! Поттер фыркнул и демонстративно закатил глаза. — Кому — что. Да иду я. Иду. Кстати, Ремус, — он обернулся на пороге. — А ты ничего странного не замечал в последнее время? Скажем, запахов каких-нибудь странных? Скажем, от профессора Грюма? Люпин нахмурился, припоминая что-нибудь подозрительное. — Вроде бы ничего такого, а почему ты спросил? — Да так, ничего особенного. Ладно, до встречи, — Гарольд прикрыл за собой дверь и повернулся к ожидающим его Драко и Рону: — Ну что ж. Либо мы все конкретно что-то упускаем, либо прав был Сорвин, и все это параноидальные бредни… Малфой, ты меня слушаешь вообще? — А? Вроде бы, — задумчиво отозвался Драко, сверля взглядом дверь в кабинет Защиты от Темных Сил. — Как думаете, а откуда Тонкс может знать твоего крестного, Гарри? — Да какая к Мерлину разница! — возмутился Поттер. — У нас тут такое… — Нет, это все-таки странно, — продолжал рассуждать вслух Малфой-младший. — И что ей может быть от него надо? — Вот ведь, а? — многозначительно хмыкнул Рональд. — Ладно, пошли в Большой Зал. — Эй, вы двое меня даже не слушали, правда ведь? — убито переспросил Гарри. — Дружище, на голодный желудок все новости плохи, — Уизли хлопнул его по плечу. — И вообще, смотри на мир позитивнее. — Я так и понял, — вздохнул тот, снова поправляя ремень сумки на плече и направляясь к Залу Лестниц следом за друзьями. * * * Подготовка ко второму испытанию Турнира шла полным ходом. И в какой-то подозрительной информационной изоляции для окружающих. То ли Фадж решил, что привлечение Триады и основных аврорских сил для проверки общего благополучия проведенных работ себя не оправдало, то ли еще что-то хитрое и заумное ударило Министру в голову, но секретность он решил поддерживать до самого конца. Точнее до того момента, пока не выяснилось, что погода организаторов собирается очень крепко и сильно подставить — близился конец февраля, а потепление все не наступало. И при весьма серьезной даже для здешних мест минусовой температуре как-то неубедительно звучали слова о том, что отвратительный холод тоже можно счесть одним из условий «проверки на прочность» характеров (да и всего остального) Чемпионов. Особенно в контексте четко фигурирующих во втором испытании связей самого задания тура с Большим Озером. Ну не радовало как-то это все. От большого ума решили растянуть над озером максимально возможный по соотношению «сила чар — радиус действия» купол согревающих чар. Казалось бы — что может быть проще? Так нет ведь, буквально через несколько часов, когда довольные результатом организаторы уже собирались отбыть на распитие горячего чая и еще чего-нибудь покрепче, «всплыла» к поверхности срочно собранная делегация морского народа, коротавшего в Большом Озере на правах постоянных жителей вот уже не первое столетие. В срочном порядке вызвали Дамблдор — единственного, кто был в состоянии разобрать невнятно-гневное бульканье и расшифровать и так в общем-то весьма однозначные потрясания трезубцами. Директор Хогвартса давать прямой и дословный перевод оказался напрочь, объясняя это тем, что закаленная в канцелярских боях психика дорогих его сердцу министерских работников такого шока не выдержит. И вообще, джентльмены так не только не выражаются, но и вовсе слов таких не ведают. Вкратце же проблема была обозначена очень просто: из-за натянутых над озером согревающих чар вполне могут раньше времени созреть ждущие своего теплого весеннего часа икринки. А это не только весь цикл жизни подводных жителей собьет, но и грозит страшной катастрофой — маги-то до самого потепления чары держать не будут. Как поставят, так и снимут когда им одним надо будет, а о судьбе вполне вероятно померзнувших икринок никто даже не задумается… Одним словом, пришлось от этого удобного варианта отказаться. Из-за этого же потребовалось переносить и трибуны — с берега на откровенно подозрительные плавучие конструкции. Чтобы Чемпионы не успели околеть окончательно, пока будут в воду заходить (или когда им придется выбираться обратно на берег). О том же, что сама вода и близко теплой не была, скромно решили умолчать. Пусть, мол, моржеванием займутся, что тут такого? А вот пока из воды вылезать будут, могут простудиться вполне, это да. Этого надо избежать. На получившуюся в результате конструкцию даже взглянуть было больно и печально за сам факт ее существования. Поэтому трибуны решили убрать: дорогие зрители пусть так толпятся (заодно и не замерзнут на холоде — попрыгают и побегают, если вдруг что), а для Чемпионов можно причал этакий небольшой организовать. Ну а кто из-за собственной дури и неуклюжести в виду навернется… ну так на все воля Мерлинова. — А неплохо они там все устроились, — Малфой прищурился, вглядываясь в меланхоличные ползанья по судейской плавучей трибуне. — Зато мы все тут — ну вообще не сахарно, — приплясывая на месте, чтобы хоть немного согреться, пробурчал Рон. — И, причем, выпрошенное у мадам Помфри зелье от головной боли я, похоже, не взял, — констатировал он, общупав все карманы на предмет наличия в них скляночки с искомым содержимым. — Ну и дурак, — вздохнул Драко. — Себе же яму вырыл — это вы тут с Поттером загибаетесь от головных болей, а мне-то это все… — Малфой, не жужжи, — прервал его Гарольд. — Честное слово, от твоей болтовни голова еще больше раскалывается, чем когда надо параллельно двумя телами управлять! Вообще-то ситуация была не настолько драматична, какой ее изволил обрисовать Гарри Поттер: особенных морально-психических усилий от трех слизеринцев не требовалось. Контролировать их двойников практически не было нужно — они скромно стояли в сторонке, изредка подавая признаки жизни переступанием с ноги на ногу и поворотом головы в ту или иную сторону. На счастье Триады и откровенно нервничавшего Альбуса Дамблдора (кому надо было и кто знал, в чем это выражается, тот уже давно заметил нервозность директора Хогвартса) особенно активные действия пока что предпринимать нужды не было. — Чертовы министерские! — в сердцах ругнулся Джек Сандерс. — Надо же было догадаться растянуть над трибунами блокирующие чары! Теперь ни одно согревающее заклинание использовать нельзя! Тьфу, пропасть! — А ты что, так жаждешь получить трезубцем по лбу от морского народа? — Энни приплясывала на месте, чтобы согреться. — Организаторы, вон, уже по самое «не балуйся» получили, так что осторожничают. Они-то там, конечно, у себя в Министерстве морской народ за разумных существ-то не считают, но все равно перед гостями неудобно как-то. Скандала боятся. Эти же все, — она неопределенно мотнула головой, — только и ищут, на чем бы Фаджа подловить. Да его уже и свои-то спихнуть подальше жаждут… — Я этого старикана и раньше не понимал, а теперь и подавно, — в полголоса произнес Драко Малфой плотнее завернулся в утепленную мантию. Поморщился от громких и обидных воплей столпившихся впереди слизеринцев, таким образом провожавших в «заплыв» Виктора Крама, решившего воспользоваться чарами частичной трансфигурации. Эстетикой, конечно, тут и не пахло, зато функциональности было хоть отбавляй — акулья голова давала массу преимуществ. — А он тут и непричем, — сонно зевнул Гарольд, привалившийся для большей устойчивости и наличия хотя бы какой-то опоры к толстой деревянной балке, служившей опорой для второго яруса «якобы трибун». — Это же Фадж решил в молчанку поиграть… — Да я не об этом, — вяло отмахнулся Драко. — Хотя, знаешь ли, старик в любом случае мог бы извернуться и сообщить нам, в чем будет заключаться второе состязание. Если бы ему нужно было нас в известность поставить. Рон скорбно шмыгнул носом. Потом еще раз и куда менее скорбно — назревал насморк. За третьим хлюпом, особенно долгим и громким, последовало поминание Великого Мерлина и различных достоинств родственников всех присутствующих организаторов Турнира. — Где-то тут у меня было бодроперцевое припасено… — пробормотал Рон, охлопывая карманы. — Или не припасено… или я его в гостиной забыл… Вот ведь гадость! А-апчхи! Тьфу, Моргана всех побери! Ну что за гадость-то такая! — воскликнул — Зачем всех-то уж сразу? — покосился на него стоявший неподалеку Йоркхард. — А до кучи, — мрачно шмыгнул носом Рональд, продолжая поиски скляночки с зельем в карманах. Взъерошенный и натянувший чуть ли не до ушей слизеринский шарф и высоко поднявший меховой ворот зимней мантии, он больше напоминал нахохлившегося на ветке сильно простуженного воробья. Драко прошелся туда-сюда по трибуне и остановился рядом с бортиком. — Зачем все утро нам в головы долбить, что использование духов Триады не только нежелательно, но уже и чуть ли не строжайше запрещено? Что за заворот мозгов? — он недовольно скривился. Гарольд философски пожал плечами. — Эй, гляньте на «Крыса»! — воскликнул Теодор, указывая на бегущего по тонкому мостику к плавучим трибунам Джереми Поттера. — Чуть не опоздал, герой! Жабросли так долго искал? Джереми на полном бегу поскользнулся и рухнул в воду. Слизеринцы разразились громким хохотом. До судейской трибуны четвертый Чемпион добирался влпавь. — Будем считать, что приводнение уже произошло, — фыркнул Эд Эйвери, своим заявлением вызвав новую волну обидного для хохота. — Что ж, мистер Джереми Поттер уже… кхм, приступил к исполнению задания, — прокомментировал Людо Бэгмен, наблюдая, за тем, как Джереми отплывает дальше и ныряет, — а это значит, что все четыре Чемпиона находятся в Озере и разыскивают похищенных, — постоянно прерываясь на какое-то невнятное шуршание и бульканье, продолжил он. — Ну а нам с вами остается ждать, пока кто-нибудь из них появится на поверхности. — Всплывет брюхом кверху, — мрачно пошутил Дональд Уэйзи. — Типун тебе на язык! — замахала на него руками Энни. — Сплюнь и по дереву постучи! Министерство же весь Хогвартс разнесет, если тут что-нибудь случится! — Дорогая моя Энни, — начал Дональд, попытавшись фамильярно приобнять Грисер за талию (а то и чуть пониже), за что тут же получил хороший удар в челюсть, — тьфу! Ну что ж ты так сразу-то, а? — Следи за руками! — Это Турнир Трех Волшебников, — произнес Джек Сандерс, — вот что Донни имел в виду. На нем Чемпионы раньше просто пачками мерли. И поэтому ничего страшного, согласно правилам не случится… — Так эти ваши «раньше» — это, по мнению Министерства, времена дикие и непросвещенные, — влезла Мари Стоун. — А сейчас на дворе двадцатый век. Как там магглы говорят? Гуманизм и демократия, вот. А это значит, что будь Турнир хоть Шести, хоть Семи Волшебников, ни один из них убиться до смерти не должен. Иначе не гуманизм будет, а варварство средневековое. — Нет, ну как завернула-то! — покачал головой Уэйзи, растирая челюсть. — Энни, синяк же будет! Чего бьешь так сильно? — Следи за руками, — все так же воинственно повторила Грисер, пригрозив Уэйзи кулаком, и, поправив капюшон мантии прошлась туда-сюда по деревянному настилу. Энни огляделась, приметила тихо-мирно задремавшего у дальней опорной балки Поттера и хитро-хитро ухмыльнулась. Приложила палец к губами — старшекурсники сопроводили ее действия хихиканьем и для конспирации возобновили мерный гул болтовни — и, старясь как можно меньше шуметь на общем фоне, прокралась к дальнему краю первого яруса трибуны. — Эй, меня хоть кто-нибудь слушает? — возмутился Драко, переводя взгляд с Рона на Гарри. Первый увлеченно рылся в карманах, а второй вполне натурально всхрапнул пару раз, демонстрируя тем самым свою непричастность ко всем несправедливостям мира сего. Поэтому уязвленный до глубины души невниманием к своей персоне Драко не стал препятствовать задумке Энни Грисер. Даже отошел на пару шагов, чтобы не мешать. Старшекурсница с крайне пакостливым выражением лица подобралась к дремлющему на холодном ветру Поттеру и собралась уже было быстрым и коротким пинком его отправить в полет через низенький бортик трибуны прямо в Большое Озеро, как непросчитываемый фактор внезапности в лице того же Поттера ее саму отправил «за борт». Выглядело все донельзя банальным «поскользнулась на влажном настиле, не удержалась и упала». Только уж больно быстро все произошло и слишком уж незначительной преградой для крепкого девичьего тела оказался бортик трибуны. Вытаскивать свою неуемную кузину, плещущуюся в ледяной воде и крайне некультурно выражающуюся в сторону как самого Гарри Поттера, так и всей сложившейся ситуации в целом, полез «самый крайний из всех самых крайних» (как его окрестили товарищи) — Джек Сандерс. В процессе чуть сам в воду не кувыркнулся, но драгоценную родственницу, всю вымокшую и продрогшую (ругающуюся уже сквозь крепкий зубовный перестук), из воды таки вытянул. И они вдвоем, просушив наскоро одежду Энни, отправились выпрашивать у своих запасливых и умудренных холодом товарищей запасы Огденского, которые они наверняка всеми правдами и неправдами притащили с собой. Сугубо согрева ради, само собой. — Поттер, хватит придуриваться! — Драко упер руки в бока. — Что, и тебя отправить освежиться? — лениво осведомился Гарольд. — Если что — обращайся. Мне не трудно. — Ты Дамблдора, Моргана его побери, лучше всех знаешь и все эти его зубодробительные планы понимаешь, так? Ну и объясни мне, Поттер, какого Мерлина они с Сорвиным сначала нам втирали про важность Триады и использования ее сил на благо Магической Общественности… — Не втирали, — прервал его подошедший к ним Рон. — Вообще ничего не говорили на этот счет. — Умолкни, Уизел! — отмахнулся от него Малфой и снова повернулся к Поттеру. — Так вот, какого Мерлина Дамблдор теперь каждый раз трясется как неизвестно кто, стоит нам только чары дупликации использовать? Он же теперь не только против Духов, но и этих самих… как их… ну, дупликаций этих… выступает. Мол, воля б моя, я бы вас вообще в это дело не впутывал. Ну и так далее, — Драко сделал неопределенный жест рукой. — И кто бы мне теперь объяснил, что все это означает! — Мало ли что, — неопределенно пожал плечами Гарри. — Но так, извини меня, пожалуйста, кардинально мнение поменять! Это… — Не настолько уж и кардинально, — Рон запустил руку в свои взлохмаченные рыжие вихры. — Он, как мне помнится, и раньше без особенного восторга воспринимал идею участия Триады. Помнишь про лимит времени на пребывание в нашем мире для Духов? Если его весь сейчас растратим, потом может нехватить на что-нибудь очень важное, и останемся мы вообще без какой-либо помощи. Профессор Дамблдор об этом прекрасно знает, вот и призывает нас ерундой не заниматься. — Да? Правда что ли? — наигранно-недоверчиво переспросил Малфой-младший. — Нда, старик в своем репертуаре… Они замолчали, настороженно переглядываясь. — Ничего-то хорошего нас, в общем, не ждет… — подытожил Гарри, растирая замерзший лоб. Огляделся по сторонам, вытянул шею в сторону гриффиндорской трибуны и оббежал глазами всех там наличествующих, а после крайне непоследовательно поинтересовался: — Кто-нибудь Гермиону видел сегодня? — Нашел, у кого спрашивать! — фыркнул Драко. — И, самое главное, о чем! Тут не до твоей Грэйнджер, знаешь ли! — Это тебе не до нее, — заявила подошедшая к нему со спины Блэйз. — А Гарри волнуется за свою подружку. Вот хоть раз бы ты за меня так волновался, а? — Мерлин Великий, Блэйз! У меня чуть сердце не остановилось, честное слово! Ну нельзя же так подкра… — Я с тобой не разговариваю! — гордо объявила Забини, отворачиваясь от него. — Чего? — не понял Малфой. — Но… — Не-раз-го-ва-ри-ва-ю! — по слогам повторила она. — Кстати, вы заметили..? — Рон расплылся в каверзной ухмылке. Общий градус коварности портило только беспрестанное шмыганье носом. — Гарри впервые не стал отрицать, что Грэйнджер — его подружка. Каково, а? — П-ф-ф… какое событие! — Поттер закатил глаза. — Не иначе как снег красный пойдет скоро! — Мне холодно, — объявила Блэйз. — Так ты же со мной не разговариваешь! — хмыкнул Драко, скрестив руки на груди. Девушка коротко глянула на него, и Малфой безропотно поднял палочку. — Ладно, хорошо. Пускай меня за это авроры в Азкабан сажают, 0— недовольно пробурчал он. — Так уж и в Азкабан! — фыркнула Забини. Они снова замолчали, вслушиваясь в комментарии Бэгмена, последние минут двадцать лопочущего какие-то глупости, чтобы только чем-то время занять и не замерзнуть самому. — …тень под водой! — вещал Людо Бэгмен. — Дамы и господа, внимание! Может ли это быть один из Чемпионов? У нас уже есть победитель? Трое слизеринцев протолкались в первые ряды, чтобы посмотреть, кто из Чемпионов первым справился с заданием второго тура. — И это Флер Делакур! — разнесся над трибунами радостный возглас комментатора. — Вот она, победительница… А? Что?... Прошу прощения, уважаемые зрители, мисс Делакур приплыла без жертвы, которую она должна была освободить на дне Большого Озера из плена морского народа. Таким образом мисс Делакур выбывает из соревнования. Насколько я понял… да-да… Ах вот оно что! — он на некоторое время снял заклятие усиления со своего голоса, чтобы прояснить некоторые моменты произошедшего. — Как мне стало известно, — продолжил Людо Бэгмен через некоторое время, вернувшись к своим комментаторским обязанностям, — помешала мисс Делакур стая гриндиолу, отрезавшая ей путь в подводный каньон с похищенными. Что ж, очень прискорбно, да… Посмотрите туда! Посмотрите! Еще один Чемпион! — Бэгмен, находившийся на судейской трибуне, перегнулся через деревянный бортик, указывая куда-то вперед. — И похоже это… Да, это мистер Джереми Поттер! О, да! Вот он, первый победитель второго тура! Напоминаю, дамы и господа, — затараторил Бэгмен, — тот из Чемпионов, кто за наименьшее время успеет вернуть похищенного, автоматически становится победителем и получит возможность первым приступить к выполнению третьего задания! Итак, мисс Джиневра Уизли спасена, и теперь о ней и о мистере Поттере позаботится присутствующая здесь мадам Помфри, школьная медсестра… — он снова замолчал — только что выбравшийся из воды Джереми, едва ли не до хрипоты срывая голос и сильно размахивая руками, что-то доказывал столпившимся вокруг него организаторам и судьям. — Прошу прощения, дамы и господа, выяснились новые обстоятельства… — Ме-ерлин побери! — простонал Драко Малфой, неприятно кривясь. — Ну что же это такое? — А? Что случилось? — забеспокоился Рой Йоркхард. — Опять! — Рональд звучно скрипнул зубами. Гарри смолчал — ему не до того было. Ангол, как глава Триады, обязан был первым вмешаться в назревающий спор. — Да что такое? — к ним шагнула Мари Стоун. — Уважаемые дамы и господа, прошу внимания! — нетвердым голосом начал Людо Бэгмен. К счастью, «Сонорус» в своем усиливающем свойстве рапространялся только на его голос, иначе бы все присутствующие услышали бы мрачную ругань между собой организаторов и судей, успевши сообразить, что дело откровенно запахло жареным. — Похоже, мы растревожили своим присутствием местную стаю гриндиолу, — по трибунам явственно пошли шепотки. — И именно по этой причине, как сообщил мистер Поттер, задерживаются два других Чемпиона — мистер Крам и мистер Диггори, которые в отличие от него не успели выбраться из каньона до появления гриндиолу, — шепот достиг ранга возмущенных переминаний с ноги на ногу и разговоров уже в полный голос. — Однако прошу вас от имени организаторов Турнира ни о чем не беспокоиться! Если в течение двадцати минут Чемпионы и морской народ, помощь которого для подобных ситуаций была оговорена заранее, не справятся, к ним будут направлены авроры… — Бэгмену снова пришлось снять заклятье усиления голоса — ругаться в полную громкость с капитаном отряда авроров было не очень-то сподручно. А было о чем — авроры наотрез отказались лезть в ледяную воду, да еще и Моргана знает куда плыть, чтобы в результате быть живьем сожранными (как многомудро выразился кто-то из стражей магического порядка) мерзкими подводными тварями. И вообще, раньше надо было думать, где это второе состязание устраивать. В принципе, их тоже можно было понять — ни за что ни про что послали детвору спасать и охранять, в то время как куда менее неблагодарным делом было выслеживать каких-нибудь магов-контрабандистов или внезапно активировавшихся экстремистов-Пожирателей. Вот это было бы дело — явная польза Магическому Миру и Аврориату, а так — тьфу, а не работа! — Понесла-ась, — раздраженно буркнул себе под нос Драко Малфой, вместе с друзьями пробираясь через толпу встревоженных слизеринцев к шаткому и узенькому мостику-переходу к следующей трибуне и оставив Блэйз под согревающими чарами в гордом одиночестве. — Ну вот чисто принципиально нельзя спокойной хотя бы один тур провести! Хоть в лепешку надо разбиться, но проблем каких-нибудь найти на свою голову! М-мерлин и Моргана вас всех побери! — Хватит жаловаться! — оборвал его Поттер, кривясь от нарастающих головных болей. — Мантикора задери, еще три трибуны до судейской… я ж с ума сойду! — Вот-вот! И я о том же! — Драко благоразумно решил на конфликт своего друга в таком состоянии не вызывать — даже на чисто шуточный и несерьезный — это могло быть весьма чревато. Пока юные слизеринцы неслись на максимально возможной скорости к судейской трибуне, стараясь при этом еще и контроль над своими двойниками не потерять, те самые двойники простаивали в сторонке и всячески избегали участия в разгорающемся конфликте. — Никто из моих людей, Корнелиус, не полезет в такую холодину в воду! — от разгоряченного спором командира отряда «Мантикора» Энтони Кроули, проявившего себя как раз таки в противоположную гордому названию сторону, разве что пар не валил. — Да и не хватит на всех жаброслей! А отправлять трех-четырех человек сражаться с целой стаей гриндиолу — это вы уж меня увольте, господин Министр. Во всяком случае — и я готов заявить об этом во всеуслышание — не за такой оклад! Спорщики поутихли. — А я говорил тебе, Корнелиус, что моих брать надо, — пробубнил Аластор Грюм, хитро-хитро поглядывая своим настоящим глазом на багровеющего от бешенства Министра Магии. — Они бы тебе тут жаловаться на низкую зарплату не стали. И не забыли бы про самые банальные чары головного пузыря, о которых даже ученики знают, — Кроули резко покраснел и попытался что-то вякнуть на эту тему, но ему кто-то мудро наступил на ногу и отвлек от несанкционированного вылаза в дискуссию. — Они бы тут ласточками сиганули в воду и в момент ребят достали со дна… Но ты же уперся, как осел! А я предлагал ведь! — Аластор, хватит! — Корнелиус Фадж рубанул воздух рукой. — Я понял. Понял, говорю тебе! — Ну конечно же не стали бы жаловаться! — влез-таки командир «Мантикор». — Привилегированный отряд, да на отдельном финансировании казначейства! Еще бы жаловались они! А вот как поднять обычным аврорам оклады — так кукиш нам всем! А после этого еще требуют, чтобы им тут детей из воды спасали! С жиру тут все беситесь, вот и устраиваете свои турниры! В стране положение нестаби… Грозный Глаз со своей немаленькой силой и с неплохим размахом врезал ему кулаком в челюсть. Дискуссия разом свернулась. У разоравшегося в очередной раз о всемирной несправедливости Каркарова от удивления лицо вытянулось. Дамблдор, нервно поглаживая бороду, неодобрительно покачал головой. Мадам Максим что-то тихо и неразборчиво пролопотала по-французки, обращаясь к мелко вздрагивающей от холода даже под зачарованным пледом Флер и подошедшим к ним Гербиусу и Реджинальду Малфоям. — Заткнись, мальчишка! Распустил тут нюни… — Грюм с достоинством поправил забравшийся рукав мантии и отряхнулся. — Совсем молодежь обнаглела уже! Ничего не знает, ничего не умеет, а подавай им сразу высокие оклады! Денег больше хочешь, да, сопляк? — побитый испуганно отшатнулся в сторону, придерживая левой рукой свороченную челюсть. — А вот ты сначала поработай-ка лет пять-шесть в ночную смену, да на холодке, да зимой! Побегай, поотлавливай по чащам оборотней да Пожирателей Смерти и вот потом уже заикайся о том, что платят мало! Тьфу, развелось вас таких! Платят им мало, мантикора задери… Эй, вы трое, — он обернулся к скромно примостившейся у дальней опоры и ни на что не реагирующей Триаде, — есть идеи какие-нибудь, как их там спасать? Поделитесь, если надумали чего, — гораздо мягче добавил он. — Пропадут же. — Вполне вероятно… — начал Ангол. С Гарри Поттер, находившимся ровно за одну трибуну и мостик до места развития событий, чуть не приключилась та же оказия, что и с Энни Грисер, только уже по естественным причинам — от перенапряжения. Сказывалась близость к дуплицированным двойникам. — Самое пакостное, — едва переводя дух на бегу, начал Рональд, — что все у нас опытным путем выясняется. Имел он в виду, собственно, только что вскрывшийся неприятный факт: чем ближе трое слизеринцев находились к контролируемым ими двойникам, там больше возрастали головные боли и тем сильнее проявлялись общая слабость и истощенность. — Гарри, ты там живой вообще? — спросил Малфой, пребывавший в самом бодром состоянии из всех троих. Поттер отмахнулся и продолжил путь сквозь толпу. — …Вероятно, что имеет смысл отправиться, — медленно продолжил Ангол. — Пожалуйста, помогите нам! — Джереми Поттер, выбравшийся из цепких и заботливых рук мадам Помфри, сделал пару неуверенных шагов в сторону Триады. Маги не удержались и переглянулись. — Там находится Гермиона Грэйнджер, моя подруга, — торопливо заговорил он. — Ее должен был спасти Виктор Крам, но он не успел из-за гриндиолу, а я… Ключевая фраза была сказана. Гарри Поттер замер у края трибуны, судорожно вцепившись пальцами в бортик и отыскивая взглядом среди присутствующих Альбуса Дамблдора. Директор Хогвартса на его умоляющее выражение лица отрицательно качнул головой. Гарольд зло пнул ногой опору второго яруса судейской трибуны и упрямо сжал губы. — А что они тут делает? — мгновенно вспылил Джереми, завидев своего брата и его друзей. Вместе с ним к новоявленным участникам событий настороженно повернулся и Грозный Глаз. — Они будут помогать, — четко произнес Ангол, свободно прохаживаясь по трибуне. На мгновение он встретился взглядом с директором Хогвартса, и свою досаду вынужден был выразить уже последний. Правда менее показным способом, но наредкость крепкими и белыми для его возраста зубами Альбус Дамблдор все же скрипнул знатно. Не удержал, не послушались — в дело снова вступили Духи Триады. Во всяком случае, один из них — точно. Самый опасный и самый непредсказуемый. А на кого потом вина за все это ляжет? — Итак, кто остался на дне? — сухо и по-деловому спросил у Джереми Ангол. — Гермиона, Крам, Седрик Диггори, — послушно перечислил тот, — и еще Чжоу Чанг кажется… — Чжоу? — охнул Рон Уизли. — Чжоу там? Из-за Диггори? — он схватился за голову. — Надо что-то делать! Срочно! — Там моя сест`га! — закутанная по самую шею в плед Флер. Вывернулась из рук пытавшихся ее удержать Гербиуса и Реджинальда и кинулась к Анголу. — Габ`гиэль! Она осталась там! — она отодвинула в сторону что-то лихорадочно бормочущего Рона и выступила вперед. — П`гошу вас, спасите мою сестру. Я не успела из-за г`гиндиолу забрать ее со дна… — Обращаться с просьбами стоит не ко мне, правда, Поттер? — с явной насмешкой в голосе обратился Ангол к Гарольду. — Ну как, спасать будешь? — Мальчишку хотите отправить, так? — Грозный Глаз криво ухмыльнулся. — Выбор хорош, не спорю. — Он же совсем еще ребенок! — снова влез Энтони Кроули, вытирая рукавом мантии кровь с лица. — Вы что же делаете-то?

— Ну так вы же отказались туда лезть, — издевательски развел руками Грюм. — Что ж теперь поделать-то? Придется детей посылать против гриндиолу. — Что надо делать? — коротко спросил Гарри, обращаясь, преимущественно, к Анголу и крайне недовольному происходящим Альбусу Дамблдору. — Ой, Гарри, а ты уверен… — из-за спины своего начальника показалась перепуганная Нифадора Тонкс, — прошу прощения! — чуть не поскользнувшись, она ухватилась за плечо грозного Глаза. — Прошу прощения, сэр… — Он уверен, аврор Тонкс, — ответил за слизеринца Ангол. Он повернул голову, вглядываясь в обеспокоенно гудящую толпну зрителей на трибунах. — Его крестный Ремус Люпин, направляется сюда. — Р-ремус? — непонимающе переспросила Тонкс. — Кто-нибудь должен ему сообщить, что все в порядке, — пояснил ей Алгиз, вместе с Дрэвалом простаивавшие в сторонке и не принимавшие участия в выяснении извечного вопроса «А что же делать?». Их время еще не настало, и Рон вместе с Драко предпочитали пока что держать контроль над дуплицированными телами в своих руках. Пускай и было это не так-то просто, но раз Ангол пока в их помощи не нуждала, рисковать не стоило. — Ах… сообщить. Да, сейчас, хорошо, — рассеянно кивнув, Тонкс направилась к пробирающемуся сквозь толпу в сторону судейской трибуны Люпину. — Ну так как, возражения будут? — Грозный Глаз сцепил руки в замок на животе и демонстративно огляделся. — А желающие в озеро полезть? Нет? Тогда слушаем, — он повернулся к Магу Атаки. — В любом случае, мистер Поттер не успеет добраться до Донного Каньона за такой короткий промежуток времени, — поджал губы Каркаров. — Болтали бы меньше, больше было бы времени, — буркнул в его сторону Грюм. — На что это вы намекаете? — сразу же оскорбился тот. — Он успеет, — медленно и звучно произнес Ангол. — Если мистер Драко Малфой согласится помочь нам и призовет змея. — Какого змея я должен призвать? — переспросил Драко, невольно переглядываясь с Флер и Джереми — те двое вообще ничего не понимали в происходящем, но всем своим видом срочно требовали объяснений. И даже более того — гарантии, что оставшиеся на дне Большого Озера будут спасены. Гарольд удивленно поднял глаза на Ангола. — Ангуис? Он же спит еще, — недоверчиво произнес он. — Значит, разбудит сначала, — пожал плечами Ангол с таким видом, будто это все — вопрос уже решенный. — А потом передаст, что хозяин срочно требует, чтобы змей прибыл сюда. У него же есть доступ к Большому Озеру. — А кто вам сказал, что у меня получится? — набычился Малфой-младший. — А? Единственный раз, когда у меня получилось направленное воздействие, был случайностью! — Постойте, — директор Дурмстранга вышел вперед. — Змей. У которого есть доступ к озеру, — он прищурился. — Не та ли это, случаем, гадина, которая протаранила в начале зимы мой корабль? А? Альбус, да ведь вы тогда еще отнекивались, когда я о змеюке заговорил этой проклятой! — завопил он, всплескивая руками. — Доказывали, что бредни это все, и вашем озере нет никаких подводных змеев! И вот, выясняется, что вы своего гада морского на черный день приберегли! Это же произвол! Я требую… да, заметьте, при представителях Министерства Магии Британии!.. требую компенсации морального и физического ущерба! Альбус! Я требую! — Игорь, друг мой, что сейчас важнее, по-вашему: затевать длительную судебную тяжбу или все-таки спасти со дна Большого Озера моих и, смею заметить, одного вашего, учеников? — совершенно спокойно отреагировал на вопли Каркарова Дамблдор. — Так как? — …Да какая мне разница! — кипятился Драко, которого Рон и Гарри отвели в сторону и пытались убедить в том, что у него все получится. — Какая, говорю, Мерлин и Моргана вас всех поберите, разница! Не выйдет ничего! Объясняю же человеческим языком: мне сил не хватит! Одно дело — старостам в коридоре глаза отвести, а совсем другое — через столько миль, да еще под землю и сквозь стену тянуться к разуму мирно спящей гигантской змеюки! Вы что, издеваетесь надо мной, что ли? — Ну, мы можем помочь, правда? — Реджинальд пихнул в бок подошедшего вместе с ним к слизеринцам Гербиуса. — Уж вы-то мне чем поможете? — Драко упер руки в бока. — Моральную поддержку оказывать собираетесь? — Фу, как грубо! — поморщился Реджинальд. — Мы, дорогой кузен, между прочим, тоже Малфои! — И что? — И все, — растянул губы в ухмылке Гербиус. — Конечно, такой мощной способности, как эмпатия, нам не досталось, — он переглянулся с Реджинальдом, — да и хорошо, наверное, что это так — у нас эмпатов не очень-то любят. Считают эту способность неблаготворной примесью в крови… — А можно ближе к делу? — спросил Рональд, стараясь унять нервно трясущиеся руки. — Мы сможем усилить способности кузена, — Гербиус послушно перешел к сути вопроса. — И, если постараемся, думаю, сможем внушить этому вашему змею, чего от него хотят. Для этого нужно, чтобы ты, Поттер, четко держал в мыслях образ этой самой змеюки и где она находится. — Хорошо, — кивнул Гарри. — Когда мы… приступаем? — Как только он отмашку даст, — пожал плечами Гербиус, указывая на Ангола. Тот коротко кивнул. — Отлично, — Реджинальд потер руки. — Тогда начинаем. Тебе, кузен, даже делать толком ничего не придется — мы сами тебя направим и усилим способности, главное — чтобы Поттер не отвлекался. — Нет, погодите-ка, вы действительно хотите отправить этих детей? — не унимался командир «Мантиков». — Это же безумие! — Так, уберите отсюда кто-нибудь этого буйного, — Глава Аврориата щелкнул пальцами, подзывая двух авроров, стоявших у мостика на другую трибуну. — Он нам мешает. — Грюм, да что с вами такое? Мы всем отрядом с этими чертовыми чарами головного пузыря как раз успеем… — Да вот ни мантикоры вы теперь не успеете! — рыкнул Грозный Глаз. — Меньше десяти минут осталось до окончания действия чар на тех, кто остался на дне. Думаешь, сможете вы за это время доплыть до них сквозь заслон из взбесившихся гриндиолу и жабросли дать? А, умник? Вот если бы ты об этом подумал, прежде чем языком чесать про низкие зарплаты, может и получилось бы что! — Грюм в сердцах сплюнул. — Так нет же, прет из него… бедного и всеми обиженного про несправедливости мировые! Как только вернусь , поувольняю всех к тролльей матери! — А м-м-альчишка-то как успеет? — робко проблеял Кроули, отступая от Грюма на несколько шагов. — О-он же… — …Змееуст, — сказал Ангол, краем глаз наблюдая за тем, как в сторонке трое Малфоев и один Поттер изо всех сил пытаются достучаться до тихо-мирно дрыхнущего василиска. — Змей его враз до Большого Каньона домчит. И сомневаюсь, что гриндиолу будут им большой помехой. Гарри Поттер спокойно уселся на открытый край трибуны и принялся расшнуровывать ботинки. — Драко сказал, что все получилось. Скоро прибудет Ангуис, — ответил он на немой вопрос Ангола. — Ничего я такого не говорил! — подал голос Малфой-младший, привалившийся к бортику и, несмотря на холод, обмахивающийся рукавом мантии. — Фу-ух, кошмар… — Тебе-то что! — бросил Реджинальд. — Это мы тут пахали как проклятые — достаточный приток силы обеспечивали. — Господа и дамы, — неожиданно повысил голос Дамблдор, обращаясь к присутствующим. — Я надеюсь, вы согласитесь с тем, что ситуация достаточно нестандартна и львиную долю происходящего обсуждать прилюдно не стоит. И делиться определенными деталями с общественностью — тоже. — Да какой там! Все, что здесь творится, прекрасно видно со зрительских трибун, — со скорбной миной на лице махнул рукой Игорь Каркаров, понявший, что никаких компенсаций так просто он не получит. А то и вовсе ничего не получит. — Но не слышно, — произнес Ангол, коротко глянув на него. — А потому и не стоит… излишне откровенничать с непосвященной публикой. — Теперь мне понятно, Альбус, зачем ты мальчишку у себя под крылышком пригрел… — с непередаваемым ехидством в голосе произнес Аластор Грюм, наблюдая за тем, как Гарольд, аккуратно сложив мантию, вешает ее на бортик трибуны. — Просто замечательно, что тебе наконец-то стало все понятно, — в тон ему сказал директор Хогвартса. — Может быть теперь-то мне удастся избежать обвинений в фаворитизме по-отношению к некоторым ученикам. — …На случай любой неприятности есть хитрое, ловкое и очень хорошо обученное пушечное мясо, которое само полезет куда надо — дай только волю, — закончил Грюм, скрещивая руки на груди. — Ты просто мастер гениальных формулировок, — вздохнул Дамблдор. — Это он всегда так, — пояснил Гарри той части присутствующих, кто не был столь хорошо знаком с характером Грозного Глаза Грюма. — Ничего нового. — Ты болтай побольше, мальчишка, да возись подольше, и так мы вообще никого не спасем, — бросил Глава Аврориата Гарольду. — И даже Крама с Диггори, про которых все почему-то очень легко забыли. Или вы думаете, гриндиолу их не тронут? — Я Ангуиса жду, — терпеливо напомнил тот. — Без него все равно бесполезно даже в воду лезть. А там мы и за пять минут успеем… — Несите жабросли, — приказал Дамблдор, обращаясь куда-то назад. — Постойте, а почему бы не использовать чары головного пузыря? — снова зашевелился Кроули, уже вполне оправившийся от общего шока после бурных воплей своего непосредственного начальства. — Я имею в виду — не только для мальчика, но и для тех, кто на дне озера остался? Разве это не… — Позорище! — взвыл Грозный Глаз. — Да за что мне это? Уволю, подлеца! — заорал он дурным голосом, почему-то грозя Кроули волшебной палочкой. — Уволю! Самым первым! Сегодня же приказ напишу и Робертсу отправлю в Лондон! Неуч проклятый! Да как тебя в Аврориат приняли-то? Кто ж тебя экзаменовал, дубина ты этакая? — от бессильной злости Грюм застучал деревянной ногой по настилу трибуны. — Ну откуда они под такой толщей воды возьмут достаточное для работы чар воздушное пространство, а? Неуч проклятый! Позор всего Аврориата! Еще ведь и командиром назначили! У-у-у, позор на мои седины! — Да ладно тебе так убиваться, Аластор, — похлопал его по плечу Дамблдор. — Ничего страшного. Вернешься — уволишь. — Вернусь — точно уволю, — закивал тот. Энтони Кроули только-только сообразил, что лучше бы ему скрыться с глаз доведенного до истерики начальства. — Смотрите! — Флер Делакур, подошедшая к краю трибуны, указала на воду. По поверхности озера пошли волны. Под водой в нескольких футах от судейской трибуны показался темный силуэт чего-то несоизмеримо огромного. — Надо же, еще подрос, — умиленно заметил Гарольд, укладывая рядом с ботинками носки. — И шкуру поменял… Змей поднял голову из воды практически прямо перед самой трибуной, плеснув на нее водой. Выцарапанные фениксом глаза закрывала промокшая от водыповязка. — Надо же, не содрал! — еще больше умилился Гарри. — Ты извини, что разбудили, — он перешел на серпентаго, — мне кое-кого со дна озера надо достать, а там гриндиолу. Ангуис повел головой, ненадолго уходя под воду. — А времени нет почти, — продолжил Гарольд. — Вот я и подумал, что помочь сможешь только ты. Попасть нужно на дно Большого Каньона. Змей снова сделал неопределенный взмах головой, который слизеринец предпочел трактовать как молчаливое согласие. — Поттер, возьмите, — к нему сквозь толпу приблизившихся к краю трибуны «посмотреть, а что это такое там всплыло» протолкался Северус Снейп. — Это жабросли для вас и для тех, кто остался под водой. Помните, их только на час хватит. — Да мы уже минут через двадцать вернемся, — обнадежил присутствующих Гарольд, забирая у Мастера зелий жабросли и спрыгивая в воду. — М-мерлин, холодина какая! — отплевываясь от попавшей в рот и воды, пробормотал он. Продолжая активно трепыхаться и этим хоть как-то согреваться, Гарри сунул в рот один из переданных ему Снейпом пучков жаброслей. — Ну все, мы поплыли! — проглотив жабросли, крикнул он оставшимся на трибуне и, ухватившись за роговые наросты на голове василиска, нырнул вместе с ним под воду.

По водной глади озера кругами расходилась крупная рябь — ныряя глубже, Ангуис на прощание как следует хлопнул хвостом по воде. Судейскую трибуну окатило приличной волной. Больше всего досталось стоявшему у самого края деревянного настила Фаджу — полы его парадной мантии вымокли в момент. Как и дорогой костюм. Ангол оказался хитрее: вовремя успел отступить за спину Фаджа, и теперь только удрученно вздыхал, сочувственно похлопав вымокшего до нитки Министра Магии по плечу. Фадж молчал, крепко зажмурившись и вцепившись в собственную палочку. Орать, ругаться и топать ногами со злости при подчиненных и заграничных гостях означало растерять последние крохи и так уже, собственно, отсутствующего престижа. Подождав, пока волны сойдут на нет, к краю трибуны сунул нос Джереми Поттер, сосредоточенно что-то напряженно выглядывая в водах Большого Озера. — Мистер Поттер, осторожнее, пожалуйста! Отойдите от края, иначе в воду кувыркнетесь! — предупредила его мадам Помфри, разносившая «спасенным» и их «спасателям», а так же просто всем желающим Бодроперцевое зелье, замешанное на рябиновой настойке — чисто в целях профилактики простуды. — Профессор Дамблдор, а это точно водный змей был? — задумчиво спросил Джереми, склоняясь над водой еще ниже. — Разве нет? — Дамблдор мысленно проклял проснувшуюся не к месту наблюдательность гриффиндорца и мощным усилием директорской воли подавил желание столкнуть неуемное дите в воду. Чтобы не болтал лишнего. — Мне он почему-то напомнил василиска, — Поттер поднял на него кристально-чистые и абсолютно невинные глаза. — Ну, того самого, из Тайной Комнаты. Фадж, накладывавший на одежду высушивающие чары, так и замер с открытым ртом. И тут же отправился в увлекательный заплыв по холодным водам Большого Озера, поскольку незаконченные заклинания имели свойство действовать самым непредсказуемым образом. В том числе и отвешивать нерадивым магам воздушные ускоряющие пинки. — Ты в этом уверен, Поттер? — переспросил Ангол, с интересом гладя на буздыряющегося в воде у самой трибуны Министра. — Мне повязка напомнила, — честно признался ничего не подозревающий о своей возможной участи Джереми. — Василиску же глаза феникс выклевал, помните, я рассказывал? И у этого, — он указал на поверхность воды, — тоже какая-то повязка была на морде… Спихнуть мальчишку в озеро — как раз на вылезающего из воды Фаджа — Альбусу Дамблдору захотелось в два раза сильнее. Судя по напряженному пыхтению рядом, Ангола тоже мучило это желание. Они синхронно заскрипели зубами. — Это точно был василиск, — объявила Джинни Уизли, пробираясь к Джереми и становясь рядом с ним. — Я помню, как он выглядел и… — она наморщила лоб, будто бы собираясь еще что-то добавить, но не зная, как это сказать, — и еще, Гарри Поттер — змееуст. А, значит, это точно было василиском. — Так ведь водный змей он же как бы тоже… змей, — не понял Ангол. — А… — Джинни и Джереми переглянулись. — Но это точно был василиск! — хором сказали они. — А Темный Лорд — злой и нехороший, а Альбус Дамблдор — добрый и всепрощающий, — пробурчал себе под нос маг Атаки, отходя. — Железная логика… — Альбус, так у тебя еще и василиск был припасен на черный день? — криво ухмыльнулся Грозный Глаз Грюм. — Уважаю твою запасливость, — он полез во внутренний карман мантии за флягой. — Не хочешь глоточек? Дамблдор принюхался и тут же отпрянул. — Благодарю, но лучше воздержусь. Мне хватило Бодроперцевого зелья. — Как знаешь, — пожал плечами Грюм и сделал несколько глотков. — Ух-х… Вот так-то лучше! — взвесив в руке флягу, сунул ее обратно. — Аластор, лучше бы мне предложили, — стуча зубами от холода, пробормотал Фадж. — Корнелиус, имейте совесть, вы же на работе! — ехидно отпарировал Грюм. — К тому же, там совсем на дне осталось, — добавил он, заглушая робкие фаджевы «так вы же вроде тоже на службе…». — Значит, у вас там не просто змей, а еще и целый василиск? — поджал губы Каркаров. — Прошу прощения? — обернулся к нему Дамблдор. — Не расслышал. Директор Дурмстранга побагровел. — Альбус, вы в школе держите ручного василиска! — заорал он. — Ничего странного в этом не находите? — А кое-кто одно время целого Грин-де-Вальда в школе держал, — покачиваясь с носков на пятки, произнес в пространство Грюм. — И даже ручного. Совсем такого домашнего… И вроде бы тоже ничего особенного. Авроры и Триада за их спинами тихонько покатывались со смеху. — Где Грин-де-Вальд? Какой Грин-де-Вальд? — встрепенулся Фадж, чуть не расплескав из глиняной кружки Бодроперцевое зелье, переданное ему мадам Помфри. — Василиск! — рявкнул Каркаров. — Альбус, у вас василиск? — Министр Магии обернулся к Дамблдору. — Как это так? — Да вот сам не знаю, как именно, — демонстративно развел руками тот. — Согласно официальному заключению, Корнелиус, никакой Тайной Комнаты в замке нет. Вы ведь именно на этом настаивали на заседании Визенгамота, не так ли? И мы были вынуждены пойти вам навстречу, — он удрученно вздохнул. — Так откуда же, позвольте узнать, может тогда взяться василиск? Если Тайной Комнаты, в которой он обитает, нет. А на территории Британии василисков уже… сколько лет не регистрировалось случаи встречи с василисками, Аластор? — Очень много, — с напускной важностью ответил тот, воздев указательный палец к потолку трибуны. Корнелиус Фадж явственно ощутил подставу. Большую и сочную. Его выставляли идиотом, но в чем именно, Министр так и не понял. — Это вызовет огромнейший общественный резонанс! — продолжал бушевать Каркаров. — Василиск! К тому же, прирученный одним из учеников… — Да успокойся ты уже наконец! — оборвал его Грюм. — Куда больший резонанс вызовет внезапное обнаружение Пожирателя Смерти! — он оскалился. — И этот совершенно внезапно обнаруженный Пожиратель уж наверняка приложил палочку к происходящему на Турнире. И его наверняка можно отдать под суд Визенгамота, даже если до этого он был оправдан… И Каркаров действительно успокоился. Сразу. Даже перестал вопить про произвол, безобразие и бездействие властей. Даже соизволил отойти в сторонку и попросить у Поппи Помфри еще одну кружку с Бодроперцовым зельем, а то у него что-то вдруг в горле запершило. Мадам Максим, которой все тонкости беседы высших чинов переводили со своими комментариями Гербиус и Реджинальд, сдержанно зааплодировала Дамблдору и Грюму. Эта компания прекрасно знала, насколько ценен столь редкий момент приструнения больного на голову начальства и подлизывающихся к этому начальству «коллег». — Но зрители… — смачно высморкавшись в дорогущий карманный платок (все равно вымокший и вконец испорченный), начал Фадж. — Господин Министр, на мой взгляд, ваши волнения не обоснованы, — лениво произнес Ангол, почувствовав, что и ему пора внести свою лепту в разруливание ситуации. — Никто из зрителей, и я в этом уверен, не опознал в змее василиска. — Как это — никто? А вот эти дети? А… а вон те дети? — под «вон теми» подразумевались очень тихо и скромно стоящие в сторонке Рон Уизли и Драко Малфой. С чего вдруг мутный взор Министра обратился на них, объяснить никто не смог ни до, ни после окончания второго тура. Скорее всего, исключительно по-привычке. Потому что там, где в отчетах попадалась фамилия Поттер (или «Поттеры»), там же обязательно встречалась и Грейджер (на данный момент временно отсутствующая по уважительным причинам), и Малфой, и Уизли (тоже, чаще всего, в удвоенном количестве). — И те, и эти дети видели василиска полтора года назад, поэтому и вспомнили, как он выглядит, — монотонно отчитался Ангол. — Кроме них больше в инциденте с Тайной Комнатой никто замешан не был. Рон хотел было возмутиться, что он-де ничего не видел и пребывал в оцепенении, как самая честная жертва, так что нечего на него наговаривать, но ему очень вовремя наступил на ногу Малфой-младший. Ибо нечего им встревать в разрешение официальных вопросов на высшем уровне, а то еще вдруг взбрендит что в головы взрослым, и они же останутся в результате виноватыми. И ничегошеньки хорошего в этом не будет. — Корнелиус, если даже мы с вами не опознали в той змеюке василиска, — доверительным тоном начал Грозный Глаз, — то сильно сомневаюсь, что толпа магов-недоучек, седьмой дорогой обходящих школьную библиотеку, и группа великовозрастных оболтусов, каким-то чудом получивших должности в Аврориате, хоть что-то там поймет. Ну не верю я в такие чудеса. В «Круциатусы» и «Империо» — верю, причем запросто. А в такое — нет. Или у Альбуса припасена еще и личная армия «книжных червей», знающих назубок всю секцию «Магических Существ» Хогвартской библиотеки? А, Альбус? Как там на этот счет дела обстоят? — Уж извини, — улыбнулся в бороду директор Хогвартса. — На этот раз мне предоставить нечего. — Ай-яй-яй! Какая досада… — с наигранной укоризной покачал головой Грозный Глаз и снова повернулся к Фаджу. — Так вот, Корнелиус, мне кажется, инцидент исчерпан. Дождемся Поттера со спасенными, и разойдемся по своим делам. А если вам всем не терпится кого-нибудь наказать за халатность, — его волшебный глаз хитро блеснул на вышедшем из-за туч солнце, — то рекомендую своей личной печатью заверить указ об увольнении капитана отряда «Мантикор» Кроули. Ведомство-то, конечно, не министерское, но так все равно солиднее выглядеть будет. И бумажка другой статус приобретет. Пока Фадж переваривал свежую информацию и запоминал про себя последовательность необходимых действий, Грюм продолжил: — А заодно можно и жалобу подать на заместителя Главы Аврориата Робертса — за попустительство безалаберности подчиненных, — Грозный Глаз довольно потер руки. — Больно он там в мое отсутствие вольготно устроился — почти полгода как сидит, а все не шевелится никак, делами не занимается. Не помешало бы встряхнуть мальчишку, а то еще вдруг чего доброго решит, что у Главы Аврориата не жизнь, а полные сахар с медом и патокой. * * * До дрожи и зубовного стука ледяной вода казалась только первые несколько минут — жабросли делали свое дело. Между пальцами на руках и ногах, сначала тоненькой пленочкой, а затем все уплотняясь и уплотняясь, росли перепонки. На шее наверняка прорезались жабры. Проверять Гарри не стал — одной рукой он держался за головой выступ на морде Ангуиса, а в другой держал палочку — гриндиолу могли показаться в любой момент. И в любом количестве. Змей плыл очень быстро — извиваясь всем закованным в чешую телом и помогая себе гибким хвостом. Каким образом под водой дышал он — и дышал ли вообще — Гарольд не знал. Но у него наверняка с этим проблем не возникало: вряд ли бы Ангуис ответил на призыв (да еще до этого так душевно помог с кораблем дурмстрангцев), имея какие-либо сложности с пребыванием под водой — василиски менее всего подвержены внезапным приступам героизма. Скорее, не подвержены им вовсе. В конце концов, символом Слизерина была выбрана змея именно за счет ее хладнокровия. Лезть в Большое Озеро, тем самым невольно принимая участие в Турнире. Плыть в компании последнего в Англии василиска… И морально готовиться к эпохальной — не иначе! А то зря, что ли, он полез? — битве с гриндиолу. Просто фонтан приключений — и все на одну голову. С точки зрения гриффиндорца — сущий праздник для души и закалка характера. С точки зрения отдельно взятого Гарри Поттера — какое-никакое, а развлечение на фоне серых учебных будней. С точки зрения все того же Гарри Поттера, в детстве чуть не утопшего благодаря глупым выходкам брата в озере, — дрянь несусветная, а не ситуация. И опять его тащит на себе василиск. И опять во всем виноват братец, пусть в этот раз и косвенно — разве просто так ни с того ни с сего из спячки выпали целые стаи гриндиолу? Да им зимой положено мирно сопеть ноздрями в водоросли, а не угрожать жизни и здоровью Чемпионов! И все-таки дело преотвратное. Если бы не встал вопрос со спасением со дна Гермионы, решение которого Гарольд никому и ни за какие коврижки не доверит (хочешь чтобы сделано было хорошо? Делай сам!), даже Ангол бы его в озеро не загнал. Ни под какими пытками. Это вообще последняя в жизни вещь, которую ему хотелось бы делать. В рамки обычных опасных для жизни, но разнообразящих существование ситуаций эту относить не хочется. Ну и что, что он откровенно побаивается открытых водных пространств? И подводных, кстати, тоже. Имеет право. Хотя бы на это. Только все равно бойся — не бойся, а результат один. Мимо мелькали стайки мелких зеленовато-серебристых рыбешек. Вроде какой-то редкий вид, плавники которых использовались в заживляющих настойках — в таких же редких (для особо тяжелых случаев) и с кучей побочных эффектов, от которых до сих пор никто не мог избавиться. В почти прозрачной, благодаря жаброслям, толще воды виднелись смутные тени: пока еще не рискнувшие подобраться ближе гриндиолу, спешащие куда-то по своим делам русалки и тритоны, и дрейфующий по озеру в полусне Большой Кальмар. И ни одной мельчайшей рыбешке, ни мельчайшей водорослинке дела не было до того, что где-то высоко, над поверхностью воды рвут на себе волосы от злости почтенные волшебники — потому что опять что-то где-то недоглядели и выставили себя дураками. Ангуис держался достаточно высоко над дном озера — Гарри различал только смутные тени каменных глыб и поросших водорослями равнин. По всей видимости, змей хотел сталкиваться раньше времени с гриндиолу, наверняка прятавшимися в зарослях водорослей. А как раз именно времени-то им и не хватало. Отпущенный час истекал, вот-вот должны были очнуться оставшиеся на дне «жертвы», а Гарольд до сих пор понятия не имел, в каком направлении и как долго плыть до Большого Каньона. Оставалось полагаться на Ангуиса. Неестественная тишина нервировала, и в голову ровным строем лезли всякие глупости. Начиная с того, что жабросли легко могли оказаться просроченными (что за чушь? Когда это Снейп держал в лаборатории просроченные ингредиенты?), и заканчивая трагической смертью всех «жертв», которые вдруг-внезапно (а вот тут ручаться было нельзя — Мерлин знает, кто там чары накладывал) проснулись раньше времени. Утешаться было нечем. Разве что нервной руганью разной степени тяжести: то мысленно и особо заковыристо, то вслух — коротко и емко, выпуская пузырьки воздуха вместо слов. Стены длинного каменного коридора-каньона, по которому они плыли последние несколько минут, сначала раздвинулись, а потом с одной стороны резко ушли вниз вместе с исчезнувшим из виду дном. С другой же — оборвались, переходя в каменное плато, на котором, почти у самого обрыва, ютилось множество каменных хижин, слепленных прямо из булыжников и водорослей. Над ними сплошными темно-зелеными лентами кружили стаи гриндиолу. Ангуис предусмотрительно выкрутился узлом, гася скорость, и замер. — Не весело, — пробулькал Гарри, оценивая обстановку. Василиск согласно повел мордой и выпустил стайку воздушных пузырьков. — И что будем делать? — все с тем же отсутствием энтузиазма спросил у него Поттер. В нескольких футах под ними из непроглядной темноты каньона мелькнули чешуйчатые хвосты. Затем показались трезубцы. Еще через несколько секунд Поттера и его василиска окружила стая тритонов с редкими вкраплениями русалок с копьями. Морской народ настроен был отнюдь не дружелюбно, если не сказать — воинственно. — Мы тут с миром, — булькнул Гарольд. — За своими приплыли, — он для верности указал в сторону каменной деревеньки. — Спасать магов, — раздельно проговорил он, обеспокоившись, что откровенно обозленные тритоны его на раз-два на трезубцы поднимут, а русалки копьями только вслед помашут. — Ладно, и морской народ тоже. Всех спасать, — добавил Поттер, понимая, что уже никак не отвертится. Ну или во всяком случае — с начала. Морской народ настороженно помалкивал. И, похоже, вон те два тритона слева собирались-таки на пробу пару раз ткнуть его чем-нибудь острым. И трезубым. Трезубо-острым. Гарри на всякий случай поднял палочку, прикидывая, что ему делать, если не разумеющие английского подводные жители вдруг захотят учинить подводное побоище. Тритоны с русалками переглянулись, и большая часть отплыла обратно — за край каменной стены каньона, почти полностью спрятавшись в темноте. Только острые концы копий и трезубцев выделялись на фоне подводной темени, да явственно обозначались ниже шевеления хвостов. Это они так за гриндиолу наблюдают, понял Гарри. Выжидают момент, чтобы напасть. — Нам не нужна помощь магов, — произнес один из оставшихся тритонов на вполне себе сносном английском, убирая трезубец. — Плыви обратно. — Ладно, вам помогать не буду, — пожал плечами Гарольд. — Но там, — он указал на каменные дома, — трое… нет, с Диггори четверо будет… четверо магов, за которыми меня послал Альбус Дамблдор. Фраза была построена очень правильно: как и подозревал Поттер, упоминание имени директора Хогвартса возымело прямо-таки магическое действие на морской народ. Часть русалок с тритонами даже снова выплыли из укрытия. — Альбус Дамблдор? Тебя послал Белый Генерал? — Строго говоря, не совсем он. Но он тоже принимал участие. «…В посыле», — мысленно закончил Гарольд. — Тогда твоя помощь нам пригодится, — решил один из тритонов. Остальные поддержали его одобрительным бульком. — Кто-то должен отвлечь гриндиолу. — А с чего они вообще объявились? Зима же, спячка… — А с того, что вы, глупые маги, невесть чего с озером натворили! То порталы прямо посреди озера открывают, то заморозят его, то разморозят, — проворчала одна из русалок, — то на дно заявятся… Вот и перебудоражили стаю! — Гриндиолу же зимой крепко спят. По книгам помню… — скептически начал Гарри. — Помалкивай, маг! — русалка замахнулась на него копьем. — По книгам он помнит! А мы живем тут! — она зло сверкнула по-рыбьи выпученными мутно-серыми глазами. — Плыви вперед — отвлечешь гриндиолу на себя, а мы ударим сзади. — Но маг действительно прав, — заметил тритон, осуществлявший коммуникацию между Поттером и другими своими собратьями. — Странные дела творятся. В это время года гриндиолу крепко спят… — Цыц! — русалка замахнулась на него копьем. — Это не наши проблемы, — она зыркнула на Гарольда. — Дела магов — это дела магов. А кто не доволен, на корм гриндиолу пойдет! Судя по тому, что крайне недовольный таким с собой обращением тритон все же умолк и отплыл к остальным, злобствующая направо и налево русалка в их клане занимала не самое последнее положение. — Ну ладно, тогда мы к гриндиолу, — проинформировал морских жителей Гарольд и хлопнул Ангуиса по гребню. Тот нехотя поплыл вперед. — Да, знаю, знаю, нам крупно достанется, но что делать-то? Кроме нас некому больше. Я тебя заверяю, как только найдем Гермиону… ну и Диггори с Чанг и младшей Делакур, сразу плывем отсюда. Никаких геройств — пусть морской народ сам разбирается. Ты только отвлеки часть гриндиолу на себя, ладно? Змей только фыркнул — морда его мгновенно окуталась целым облаком пузырьков. — Можешь потом мне про недостойное поведение и юношескую глупость хоть вечера напролет лекции читать, — увещевал его Гарри. Он, конечно, сильно сомневался, что Ангуису не лень будет заниматься воспитанием и остужением буйной головы своего хозяина, но надо же хоть чем-то старика-василиска обнадежить. Василиск, подтолкнув Гарольда мордой в направлении каменных хижин, устремился вверх — честно и не по-слизерински отвлекать гриндиолу на себя. Ну или хотя бы часть из них. Поттер же с палочкой наизготовку поплыл почти над самым дном, дабы внимания поменьше привлекать, к каменным хижинам. Как ни странно, гриндиолу его не замечали в упор — они легко проплывали мимо, стремясь поучаствовать в массовом избиении неким василиском их сородичей. Не терпелось, по всей видимости, попасть под мощный змеиный хвост, чтобы потом с чувством исполненного долга и внутренним умиротворением отправиться в ускоренный заплыв до ближайшего каменно-скального препятствия. Или порадовать наверняка голодного змея своим водорослеподобным на вкус мясом. Мимо хаотически настроенных пустующих лачуг Гарри проплыл к местной площади — пустому пространству в центре деревни морского народа, где возвышалась статуя тритона, высеченная из цельного камня. Каменный трезубец отчаянно глодали несколько гриндиолу. За коим Мерлином им это взбрело на ум, Поттер, осторожно подплывающий ближе к статуе, не очень хорошо понимал. В голове настойчиво крутилась мысли о голодной зиме и окончательно сбрендивших вожаках. Но чтобы камень грызть…? Гермионы, Габриэль и Чжоу, которые, судя по обрывкам водорослей, должны были быть привязанными к хвосту статуи, нигде не наблюдалось. И Диггори тоже. Либо их всех уже сожрали, что Гарольду, как вариант, не нравилось в принципе, либо Седрик каким-то образом прорвался сквозь гриндиолу и, с тремя «жертвами» наперевес, умчался к поверхности. В последнее как-то и вовсе не верилось: уж двоих-то на себе тащить и плыть с ними — дело не легкое, а еще и заклинаниями отстреливаться от голодных и злобных гриндиолу и вовсе нечто заоблачное. Значит, в классическом образе пуффендуйского рыцаря вскрылась хитрость. Скорее всего тоже очень классическая и очень пуффендуйская. То бишь либо надо искать самое простое укрытие, либо же самое невероятное — в какую уж грань непревзойденная и непредсказуемая пуффендуйская хитрость заведет. А ее, между прочим, следовало бы опасаться. Особенно — в редкие моменты активизации. Ибо перед ней пасовала даже строго-холодная и логичная слизеринская же хитрость, которая и вовсе была воспета в легендах не одним поколением магов. Чуть выше чуткого поттеровского уха, перманентно подпалив буйные вихры и обдав горячей волной вскипевшей воды и пузырьками воздуха, прошел луч оглушающего заклинания. Гарри окончательно утвердился во мнении, что пуффендуйской хитрости (и иже с ней — изобретательности) спасаться надо. И чем быстрее, тем лучше. Все-таки жаль, что Диггори входит в число лиц, «обязательных к спасению». Личной неприязни к нему Поттер не питал, но количество проблем, исходящих от пуффендуйца, решившего сыграть в Героя Всея Хогвартса, грозило зашкаливанием. К тому же, останься Диггори на корм гриндиолу, Рон сильно обрадовался бы… Но нельзя. Повторная вспышка заклинания, снова едва не задевшая Поттера, целиком и полностью подтвердила наличие у Седрика Диггори истинно пуффендуйской изобретательности. И доказала незнание им сигнальных чар. Захоронился Первый Чемпион Хогвартса очень хитро: его бледное лицо, сквозь стенку воздушного пузыря больше напоминающее бугристый блин для пиццы, мелькнуло между камней одной из полуразвалившихся каменных хижин. Седрик, заметив, что Гарри смотрит в его сторону, замахал руками. Проплывавшие мимо гриндиолу остудили его пыл — Диггори тут же скрылся за поросшим снаружи водорослями валуном. Гриндиолу явно что-то почуяли и решили задержаться у заинтересовавшей их груды камней. Покрутились вокруг, разведывая, что да как, оценили заодно и степень съедобности Гарри Поттера, на всякий случай замершего в десятке футов от укрытия Диггори. Поттер в качестве обеда их не заинтересовал, и новопоявившеся гриндиолу решили присоединиться к разгрызанию каменной статуи неизвестного тритона. — Ну нако… хоть кого… посла…! — Диггори обрадовано хлопнул Гарольда по плечу. — Я тут … уже с … жду! Надо выби… отсюда скорее — скоро кон… время! Тот нахмурился, пытаясь разобрать, что же сказал Седрик. Окончания слов, а то и сами слова, слышны были с пятого на десяток — мешали чары воздушного пузыря. О печальном факте «технической» и магической несовместимости жаброслей и вышеозначенных чар Гарри знал давно — отец и мать, возвращаясь с заданий, связанных с выслеживанием нарушителей магического закона на (а на самом деле — «под») больших водных пространствах, кляли на разные лады изобретателей «воздушного пузыря». Хотя последние, в общем-то, ни в чем виноваты не были: время модификации чар под их современный вид и функции пришлось на период глобального дефицита жаброслей в Магическом Мире — аккурат в период войны с Грин-де-Вальдом. На тот момент вопроса коммуникации использующих «воздушный пузырь» с теми, кто предпочитает альтернативные варианты, за неимением последних не стояло вовсе. И некоторое время все с удовольствием пользовались относительно удобным и уж точно массово доступным новшеством, как умники из «ГринМагикПис» протолкнули-таки в правящие слои идею о создании международной подводной фермы для выращивания жаброслей. А вот тут-то и начались проблемы для рядовых авроров. Поскольку жаброслевые фермы работали, в основном, за счет государственного финансирования, эти самые государства обязали свои Аврориаты регулярно закупать партии жаброслей для внутренних нужд. Конечно же, стоило это прорву галеонов. Конечно же, на всех жаброслей не хватало, и выяснялся сей нюанс именно перед началом операции. Вот и приходилось половине отряда жевать водоросли, а другой беспокоиться о сохранности своего воздушного пузыря. А всем вместе страдать от отсутствия налаженной связи. Ничего странного и особенно нового, в общем-то, в этом не было. …Гарри огляделся. Обвалившийся потолок и часть стен каменной хижины (уж не гриндиолу ли постарались?) образовали вполне неплохое укрытие, пробраться в которое можно было только через разлом в камнях у самого дна. В качестве светильника — чтобы держать палочку наготове в случае чего — Диггори использовал мелкую светящуюся рыбешку. На пути к деревне морского народа Гарри уже видел их стаи — медленно курсирующие вдоль дна линии мелких огоньков, и чем темнее было вокруг, тем ярче они светились. Одну такую Диггори, не мудрствуя лукаво, и привязал тонкой водорослей за хвост. Кроме мечущейся туда-сюда светящимся пятнышком рыбки привязаны водорослями к остаткам кладки за выпирающий булыжник были и те, кого Поттеру вменялось спасать в первую очередь. Практичность Седрика Гарри оценил сразу же, понаблюдав за тем, как курсируют в воде по их укрытию обрывки тех же самых водорослей. — Что будем дел…? — Диггори кивнул на просвет в камнях, из которого он и следил за гриндиолу. — Я ви… змея и мор… наро… Они пыта… разогна… гри…? Скорее угадывая, чем разбирая, что тот говорил, Гарри закивал. — В первую очередь, надо разобраться с ними, — Гарри указал на привязанных водорослями девушек. Диггори замотал головой. — Не понима… ни сло… Некое подобие связи мало того, что работало с грехом пополам, так еще и в одну сторону. Гарри достал из кармана жабросли, которые ему дал профессор Снейп, и снова указал на девушек. Затем — на свои жабры. — Так у … есть жаборо…? — приободрился Седрик. — Это хоро… Можно не беспоко…, что мы не успе… Но что с гри…? Гарольд подплыл к просвету в каменной кладке. Снаружи, немногим выше статуи с обломанным трезубцем (таки догрызли?), лениво фланировал Ангуис. Явно нехотя и через силу он дожевывал гриндиолу из числа тех, кому «посчастливилось» оказаться в его пасти, — объелся. Василиск повернул морду в сторону укрытия Гарри и Седрика и приветственно махнул хвостом. Буквально в двух десятках футов над ним с гиканьем пронеслись четыре русалки, гнавшие остатки гриндиолу к Большому Каньону. — Гар…! — Диггори хлопнул его по плечу, привлекая внимание, и указал в сторону поросшей водорослями стены, к которой были привязаны девушки. Похоже, время, отведенное чарами, вышло. Первой зашевелилась Гермиона. Поттер подплыл к ней и, когда гриффиндорка рефлекторно попыталась вздохнуть, сунул ей в рот жабросли. Более или менее пришедшая в себя Гермиона с широко распахнутыми от ужаса глазами вцепилась в его руки. Гарри успокаивающе кивнул, и она проглотила жабросли. — Все нормально, сейчас сработает, — успокаивающе пробулькал он, разрывая связывающие ее водорости. — Мы… на дне Большого Озера? — спросила она несколько секунд спустя, одной рукой продолжая судорожно цепляться за Поттера, а другой ощупывая прорезавшиеся жабры. — Именно. Жабросли подействовали? Дышишь легко? — Гарри быстро ощупал ее шею. — Ой, а у тебя перепонки между пальцами! — Гермиона приблизила его ладонь к своему лицу, внимательно осматривая. — И ласты, — с мрачным весельем в голосе сообщил он. — У тебя, кстати, тоже. — Правда? — Гермиона тут же захотела лично убедиться в том, что благодаря жаброслям ее ноги трансфигурировались в ласты. — Гарри, смотри, там Чжоу вроде рукой шевельнула… Чжоу Чанг, «жертва» Седрика Диггори, пришла в себя ровно на две минуты, которых хватило последнему, чтобы впихнуть в нее комок жаброслей. После глаза девушки закатились, и она снова отключилась. У нервически-хрупкой когтевранки, лишенной многолетней закалки нервов благодаря участию во всяких приключениях, не отличающихся особенной безопасностью, приключился глубочайший обморок. — И как мы будем выбираться на поверхность? — внимательно осмотрев их убежище, спросила Гермиона. — Точно так же, как я приплыл сюда, — Поттер подплыл к Габриэль Делакур, единственной из «жертв», которая еще оставалась во власти наложенных чар. — Что-то с ней не так, — нахмурился он. — Ну не знаю, — с сомнением пожала плечами гриффиндорка. Она явно была недовольна тем, что Гарольд так быстро переключил свое внимание на сестрицу Флер Делакур. И у Гермионы на этот счет имелись не слишком приятные соображения. — Чары на нас всех накладывали профессор Грюм и профессор Дамблдор. Вряд ли они что-то напутали… Постойте, а где Виктор? — она еще раз быстро обещала глазами развалины хижины. — Гарри, ты не видел Виктора? — Нет, — раздраженно отозвался тот. И тоже практически сразу обзавелся целой вереницей мыслей по поводу отсутствия присутствия среди них Виктора Крама и степени важности этого события. — Он должен был меня спасать, — обеспокоенно произнесла Гермиона, проплывая туда-сюда от одной полуразрушенной стены хижины к другой. — Меня назначили… — Да знаю я! — отмахнулся Гарольд. — Нет его тут. Гриндиолу сожрали. — Гарри! — испуганно воскликнула гриффиндорка. — Что ты такое говоришь! — Ладно, не сожрали, — сдался он. — Но я все равно понятия не имею, что с ним. А у Диггори спрашивать бесполезно — он не слышит. Ну ты знаешь — чары воздушного пузыря и жабросли… Расстроенная Гермиона только покачала головой и отплыла в сторону. — Просто прекрасно, — буркнул он себе под нос. — Да ничего с Крамом не случится! — проплыл следом и обнял ее за плечи. — Не беспокойся, гриндиолу к умертванцам ближе чем на сто футов и приближаться боятся. Нужен он им… Лучше давай-ка плыви наружу. Там уже должно быть безопасно. — А как же гриндиолу? — удивилась она. — Там морской народ вместе с Ангуисом их разогнали. Гарри знаками объяснил Седрику, что им пора выбираться, и, отвязав Габриэль, сместе с ней поплыл из развалин хижины сделом за Диггори. — Ты не подумай ничего такого, — Гермиона почитала нужным объясниться. — Просто… Гарри, ты меня слушаешь? Поттер, поудобнее перехватив Габриэль за талию, невнятно что-то пробулькал и поплыл вперед — к ожидавшему их василиску. — Виктору долго жертву выбрать не могли, и я согласилась поучаствовать — иначе бы его сняли с тура и заочно признали проигравшим. Понимаешь, мне так неудобно было из-за всей этой ситуации… ну ты помнишь… вот я и решила помочь. А теперь очень беспокоюсь. — Никакой логической связи не вижу. В упор. Кое-как удалось объяснить Седрику и Ангуису, что в ближайшие несколько десятков минут они плыть будут вместе. И если змей эту новость принял относительно спокойно, то Диггори еще уговаривать пришлось и объяснять, что его драгоценной Чжоу Чанг ничего не угрожает. А в условиях полного неконнекта это было довольно-таки сложно. — Ты злишься, да? — через некоторое время спросила Гермиона, вместе с Поттером пристроившись за плывущим к Большому Каньону василиском. — Я просто не понимаю твоей логики. Впереди плыл Седрик — одной рукой вцепившись в нарост на морде Ангуиса, а другой прижимая к себе Чжоу. У Гарольда возни с Габриэль было больше: максимальную грузоподъемность Ангуиса в подводных условиях он выяснять не стремился — змей и так ему помог, и заставлять его тащить аж четырех человек (а на деле и вовсе пятерых, потому что оставлять на их фоне Гермиону добираться собственными силами было бы не очень красиво) не очень-то хотел. — Это для меня не новость, — чувствуя себя до крайности неловко, сказала Гермиона. Вдруг она вся подобралась, вырвалась вперед и зависла в воде перед Поттером. — А почему ты не оставишь эту девчонку под водой? Пусть Флер сама за ней плывет или авроров отправит. — Издеваешься, да? — нахмурился он. — Мне Флер голову открутит. А потом придут кузены Малфоя и еще от себя добавят. Только нам еще проблем с Умертвием не хватало… — Ты согласился помочь и чувствуешь на себе ответственность. Так почему же тогда удивляешься, что я беспокоюсь за Виктора? — не отставала Гермиона, нагоняя обогнувшего ее по дуге Гарольда. — Я помогаю ему, как ты — этой Делакур. — Знала бы ты, сколько на мне ответственности, — буркнул он, выпуская целое облако воздушных пузырей вместо тяжелого вздоха. — Ладно, хорошо, ты чувствуешь ответственность за судьбу Крама. Просто прекрасно… мамуля. Грейнджер отвесила ему подзатыльник. — Не смешно. — Еще как смешно. Одно дело — мне спасать маленькую девчонку, — он втряхнул безвольной рукой Габриэль, — сестра которой даже пробиться на дно не смогла из-за гриндиолу. А другое — тебе переживать из-за восемнадцатилетнего лба, профессионального игрока в квиддич, почти что выпускника школы и, к тому же, мага Умертвия! Это просто… ну не знаю, небо и земля. Или вода и воздух. — Очень интересно узнать одну вещь: все слизеринцы такие уперты ослы, или мне лично так повезло? — недовольно покачала головой Гермиона. — О-о… над решением этого сложного вопроса бьется уже не одно поколения гриффиндорцев! — Поттер многозначительно повел бровями. — И никто до сих пор так и не получил ответа. — А почему только гриффиндорцы? — заинтересовалась она. — А остальным надоело уже, — он беспечно пожал плечами, отвлекшись и чуть не выпустив при этом Габриэль. — Очень похоже на правду, — Гермиона отвернулась, едва сдерживая улыбку. Через некоторое время она обеспокоенно спросила: — Гарри, а ты не знаешь, где заканчиваются земли морского народа? — Земель у них нет, — напомнил ей Гарольд. — И, неформально, все Большое Озеро — их территория. С еще большим беспокойством в голосе она задала следующий вопрос: — То есть то, что они за нами плывут всей стаей — это нормально? — Нет, это не нормально, — будничным тоном отозвался Гарри. — Но делать нечего. Держи, — он передал Гермионе на руки Габриэль. — Не отпускай, а то Флер меня действительно убьет. Совершенно серьезно говорю. Из общего строя тритонов и русалок, плывущих за ними, вырвались двое, уже знакомых Гарольду: тритон, говоривший с ним, и русалка, организовавшая нападение на гриндиолу. Эта парочка целеустремленно приближалась к ним. — Плыви к Ангуису, — коротко бросил Гермионе Поттер, на всякий случай доставая палочку. — Ничего подобного. Я останусь. — Гермиона, плыви к Ангуису, кому говорю! От тебя толку никакого не будет. — А ты мне не указывай, — уперлась гриффиндорка. — Никуда я не поплыву. И уж от кого тут точно толку нет, так это от младшей Делакур, — она встряхнула Габриэль. Тем временем обеспокоенный Ангуис остановился, вывернулся под немыслимым углом и, оставив Седрика с Чжоу на руках вяло трепыхаться в толще воды, вернулся к поотставшим Гарри и Гермионе. Он настороженно повел мордой в сторону морского народа, некоторое время продолжая только извиваться всем телом на месте, чтобы не пойти на дно. Затем совершенно спокойной развернулся и поплыл к Диггори. — И что это значит? — спросила Геримона. — Это значит, что все в порядке, — с явным облегчением в голосе пояснил ей Гарольд. — Эй вы, маги! — русалка подплыла к ним, в то время как ее спутник предпочел держать некоторую дистанцию. — Спасибо, что разогнали гриндиолу. Возьми, — она протянула Поттеру пучок бледно-желтых водорослей. — Это чтобы вы смогли подняться на поверхность. — В смысле? — Жабры убрать, — снисходительно пояснила она. — Кстати да, час еще не прошел, — Гарри переглянулся с Гермионой и снова посмотрел на русалку. — Спасибо. А то бы нам еще долго пришлось в воде торчать… — Что для нас нежелательно. Чем скорее уберетесь из озера, тем лучше, — поджала губы русалка. — Ваше племя и так уже наделало немало. — Мы постараемся, — напряженно отозвалась Гермиона. — Это мы постараемся, — широко улыбнулась русалка. Зубы у нее были мелкие и острые, как у какой-нибудь рыбешки. Она махнула рукой, и тритоны окружили Ангуиса с Диггори. — Мы сами доставим вас к поверхности. Пока вы еще чего-нибудь не натворили. — С-спасибо, — только и выдавил Гарольд, когда русалка легко и быстро проплыла мимо него. — «Спасибо, Ваше Величество», — поправил его один из тритонов. * * * Таким образом, к поверхности Большого Озера их оставили с немалым таким эскортом — Гарри подозревал, что правительница морского народа ради них собрала всех своих подданных. И они даже помогли доплыть до самой судейской трибуны, когда Поттер, решив не рисковать еще раз, отпустил Ангуиса. Со зрительских трибун послышались восхищенные восклицания — под солнечными лучами вода, казалось, полыхала. Чешуйки на хвостах и руках русалок и тритонов, плывущих почти у самой поверхности воды из тусклых и бледно-зеленых светились золотом. Правительница морского народа проплыла почти к самой судейской трибуне. К ней вышел Альбус Дамблдор и, ухватившись за опору трибуны, склонился почти над самой поверхностью воды. — Ты очень вовремя отправил к нам своего ученика, Белый Генерал, — произнесла она. — Был рад помочь, — улыбнулся сквозь бороду директор Хогвартса. Сквозь водную толщу слышно его было на удивление хорошо. И Гарри не сразу понял, в чем дело — Дамблдор говорил на языке морского народа. — Будь осторожен, Белый Генерал, среди магов есть предатель, — русалка высунула руку из воды и крепко сжала протянутую ей морщинистую ладонь Дамблдора. — Когда придет время, мы снова выступим на твоей стороне. — Спасибо, — директор Хогвартса благодарно кивнул и поцеловал ей руку. Русалка игриво улыбнулась, плеснула хвостом по воде и нырнула глубже — туда, где ждали ее подданные. А на судейской трибуне вовсю посмеивались и перемигивались — обмен любезностями со стороны Дамблдора и предводительницы морского народе незамеченным не остался. И только не на шутку озадаченный Министр Магии, беззвучно шевелил губами, вспоминая статистическую отчетность годичной давности по количеству обитающих в Большом Озере подводных жителей. Цифры не сходились. — Удачи тебе с твоей русалкой, — знакомый тритон на прощание хлопнул Поттера по плечу. — Норов у нее тот еще. Не хуже, чем у Ее Величества. Прекрасно расслышавшая его Гермиона мгновенно покраснела. Точнее, учитывая ее оттенок кожи, позеленела. — Спасибо вам, — улыбнулся ему вслед Гарольд. — Вспылы…? — позвал их Седрик, указывая наверх. — Погоди, дай это Чжоу, когда поднимитесь на поверхность, — не забывая сопровождать свои слова поясняющей жестикуляцией, Поттер передал ему желтую водорослину. — Каждому по одной, будем экономны, — он повернулся к Гермионе, кого-то высматривающей на судейской трибуне. — А то, чувствую, с нами очередным сокровищем поделились, и если мы его растранжирим и ничего не оставим, профессор Снейп очень обидится, — он широко ухмыльнулся. — Держи. Я — следом. Гермиона? — Виктор! — она обрадовано улыбнулась и указала наверх. — Он там, видишь? Авроры его расколдовывают. — Кому — что… — закатил глаза Поттер. — Все, выбирайся из воды. Вовремя подоспевшие к краю Рон и Драко помогли вытащить из воды сначала Габриэль, а потом и сосредоточенно жующую желтую водоросль Гермиону. Жабры у нее уже пропали — оставались только перепонки на пальцах, но и те уже истончались. Гарри, обернувшись, еще раз посмотрев вслед уплывающим тритонам и, взявшись руками за деревянный настил трибуны, подтянулся. И тут же был обернут в теплый плед и оттащен от края. — Хвала Мерлину, Гарри, ну наконец-то! — Ремус Люпин крепко обнял крестника. — Что-то вы на поверхность не очень торопились — отпущенный Чемпионам час давно уже вышел, и мы порядком переволновались. Все в порядке? Никто не пострадал? — Отделались легким испугом, — с улыбкой отрапортовал Поттер. — Рассказывай, дружище, что там было, — подошедший сзади Рон хлопнул его по плечу. — О, вижу Диггори… таки всплыл. — Если вкратце, там были гриндиолу. Стаи гриндиолу. Насмотрелся на них на всю жизнь вперед. — Поттер, — из радостно галдящей толпы организаторов — все кончилось хорошо, никто не пострадал и зрители так толком и не поняли, что произошло — появился Ангол. — Поздравляю, справился на «отлично». — И где мое «спасибо»? Уже отошедший к Алгизу и Драэвалу маг Атаки махнул ему рукой, то ли прощаясь, то ли отмахиваясь. Посовещавшись, Триада решила, что на сегодня их миссия выполнена с лихвой, и поспешила скрыться. — Как все-таки хорошо, что они убрались, — пробормотал себе под нос Уизли. — У меня голова просто раскалывается. Рядом стоять — сущая пытка… — Рон? Ты что-то сказал? — озадаченно переспросил его Ремус. — Нет-нет, профессор, вам послышалось, — принужденно заулыбался он. — Поттер, — тот аж вздрогнул, когда его позвал вынырнувший из толпы с кружкой Бодроперцевого зелья Драко Малфой. — Пей. Я у мадам Помфри для тебя выпросил. — Ага, спасибо, — Гарри в два глотка осушил кружку. — Фу-ух, уже лучше, а то мне уже холодно стало… — А согревающие чары? — Малфой поднял брови. — Вообще-то, героям такими мелочами заниматься не положено, — он гордо вздернул подбородок. Краем глаза заметил Гермиону, стоявшую рядом с окружившими кого-то аврорами, и спросил: — А там что такое? — Да это Крама выловили полчаса назад, — отмахнулся Рональд. — И до сих пор трансфигурировать обратно пытаются. — Что, переборщил? — Поттер не упустил возможности позлорадствовать. — Тебе видней — в трансфигурации спец у нас ты, — Драко пожал плечами. — Но возятся с ним давно. И ругаются крайне заковыристо. — Значит, переборщил, — удовлетворенно резюмировал Гарольд. — Гарри, не стоит так говорить, — Люпин осуждающе покачал головой. — Так расскажи наконец, что там случилось, — напомнил Поттеру Рон. — А то мы битый час про этих гриндиолу от твоего братца выслушиваем, а так ничего и не ясно. — Похоже, их кто-то разбудил. И я вам всем больше скажу: они настолько оголодали, что грызли камень. Нормально, да? — Скорее — ненормально. До крайности, — Люпин нахмурился. — Похоже, тут замешаны не только чары… — Зелье? — вздернул брови Рон Уизли. — Разве такие существуют, профессор Люпин? — Невозможного в нашем мире нет. Так что если авроры в результате экспертизы обнаружат… -’Арри! На этот раз «отвлекающим объектом» стала Флер Делакур. — Дружище, ты сегодня крайне популярен! — Рон с ухмылкой ткнул Гарольда в бок. — Ну еще бы! — самодовольно улыбнулся он. — Ты спас Габ’гиэль, спасибо! — Флер смотрела на него сияющими от счастья глазами. — И как она? Уже расколдовали? — Поттер, напоминаю, у тебя, вообще-то, уже есть подружка, — громким шепотом произнес Драко. — Она еще не п’гишла в себя, — Делакур, проигнорировавшая высказывание Малфоя, печально покачала головой. — Ав’го’гы не знают, в чем дело — чары сна уже должны были п’гек’гатили свое действие, — в ее глазах блеснули слезы. — Моя бедная сест'генка… — Спорим, авроры и не найдут ничего? — задиристо и на удивление бодро ухмыляющийся высунулся из-за спины Флер. Та ойкнула от испуга и неожиданности и отскочила в сторону. — Неужели опять не знают, где искать? — Драко скрестил руки на груди, исподлобья уставившись на родственника. — Верно, кузен! И куда смотреть — тоже, — Реджинальд ему подмигнул. А вокруг буквально на глазах оживала судейская трибуна, морально подготовившаяся к разборкам на высшем уровне за провал. Приободрившийся Фадж, размахивая опустевшей кружкой из-под Бодроперцевого зелья, гонял по периметру авроров. Дамблдор с Грюмом на пару допытывались от Седрика с Джереми подробностей их пребывания на дне. Часть все тех же авроров все еще возилась над Крамом, лицом уже гораздо больше напоминавшим человека, нежели акулу. Людо Бэгмен, успевший выпросить для себя пару кружечек Бодроперцевого зелья у мадам Помфри, чуть заплетающимся языком и с невероятным обилием литературных вставок и мелких подробностей вел задушевную беседу со зрителями. И, судя по всему, оглашение результатов ближайшие минут двадцать не предвиделось — увлекшемуся пересказыванием баек о морском народе Бэгмену было совершенно не до этого. Отдельно, в сторонке, в самом дальнем углу трибуны ютились Олимпия Максим и Игорь Каркаров — жаловались друг другу на тяжкую директорскую жизнь, безалаберное Министерство Магии Англии, раздолбаев-авроров и хитрюгу-Дамблдора. По этим статьям директора школ двух противоборствующих течений магии Умертвия нашли полное взаимное согласие. Ситуация потихоньку разруливалась. Люпин, сосредоточенно наблюдавший за столпившимися вокруг Грюма аврорами, коротко хлопнул крестника по плечу, привлекая к себе внимание. Гарри повернулся. — Гарри, я отойду ненадолго — Аластор собирает команду для проведения экспертизы. Ему может понадобиться моя помощь. О том, что Грюм Ремуса не очень-то жалует (а в связи со сложившейся ситуацией с преподаванием ЗоТИ и вовсе на дух не переносит) и к своему делу даже на пушечный выстрел не подпустит, Поттер деликатно решил не напоминать и поэтому только утвердительно кивнул. — Вот и мы пойдем, да, Флер? Там как раз всех участников второго тар собирают… — Реджинальд положил руки ей на плечи. — Подожди, — Делакур вывернулась из его объятий. — Я хотела поблагода’гить ’Арри. Реджинальд закатил глаза, демонстративно пожал плечами и отошел. — Не беспокойся, Флер, я поблагодарю его за нас обеих, — твердо произнесла Гермиона, подошедшая к Поттеру со спины, и взяла его за руку, переплетая их пальцы. Рон и Драко с понимающими усмешками переглянулись. Делакур пожала губы, гордо вздернула подбородок и, в сопровождении крайне довольного ситуацией Реджинальда, отошла. — Нам тоже надо идти, Гарри, — произнесла Гермиона, невинно улыбаясь. Рон исподтишка продемонстрировал ей большой палец. — Мадам Помфри сказала, чтобы я и тебя позвала, — продолжила гриффиндорка. — Она просила участников второго утра собраться в Больничном Крыле — хочет всех сама осмотреть. — И когда я получу причитающиеся благодарности? — с ухмылкой подначил ее Гарольд. — С процентами за задержку, между прочим. * * * В первую очередь мадам Помфри осмотрела тех, кто пострадал во время второго испытания меньше всего: из Чемпионов — Седрика, Джереми, Флер и, заодно, «припочковавшегося» к ним на тех же правах Гарри, и из «жертв» — Гермиону, Джинни и Чжоу. Осмотр прошел сравнительно быстро: школьная медсестра использовала несколько разнотипных диагностирующих заклинаний и дала выпить какой-то порошок, растворенный в укрепляющем зелье. Далее мадам Помфри рассадила их по койкам ждать конечных результатов, а сама занялась Виктором Крамом. Первыми ушли Седрик и Чжоу — этим двоим в Больничном Крыле делать вообще было совершенно нечего. Заклинание выявления, применяемое совместно с тем самым Красным порошком, показало, что все в порядке и вообще нечего по всяким пустякам отнимать время у школьной медсестры, когда ее дожидаются пациенты и посерьезней. Следом по своим делам отправились Джереми и Джинни. С младшей Уизли пришлось немного повозиться из-за довольно-таки странных результатов, выданных заклинанием выявления, невесть с чего показавшим остаточный след иных чар, кроме сонных. Но в конечном итоге, и так и сяк попытавшись выяснить, что же это за чары и не придя к четкому результату, мадам Помфри все списала в процент допустимых погрешностей действия Красной пыли, и двое доблестных гриффиндорцев направились в свою гостиную. Потом мадам Помфри спровадила из Больничного Крыла Виктора Крама — последствия неудачной трансфигурации, так и не исправленные аврорами до конца, она устранила. И заодно влила в Крама чуть ли не две пинты гремучей смеси укрепляющих зелий и зелий закрепления формы — чтобы случайно по его и так не страдающей изящностью внешности не ударил откат после весьма серьезных трансфигурационных чар, которые Виктор на свою голову (во всех смыслах этой фразы) исполнил неправильно. Флер Делакур задержалась из-за сестры — ни авроры, ни мадам Помфри не смогли определить, что точно случилось. Хотя первые должны были хоть что-то внятное высказать по этому поводу, поскольку их капитан участвовал в наложении сонных чар на жертв Чемпионов. Таким образом, и здесь оказался виноватым Энтони Кроули, в Больничное Крыло так и не явившийся и пропадавший неизвестно где. Похоже, что светило ему в ближайшем обозримом будущем кое-что похуже официального выговора от Министра Магии, заверенного личной печатью, и увольнения «по собственному желанию». Дело пахло разбирательством в Визенгамоте, полным составом и под председательством Альбуса Дамблдора, который навряд ли проявит милосердие — учинить директору Хогвартса столько разнокалиберных неприятностей и выйти сухими из воды до сих пор удавалось только Поттерам. Всему семейству скопом. Габриэль, в виду того, что с продолжающей свое действие магией сделать никто ничего таки не смог, было решено оставить в Больничном Крыле на попечении мадам Помфри — до тех пор, пока ее не заберут в клан Умертвия, либо же пока не станет ясно, чем же ее прокляли. Разрыдавшуюся кровати сестры Флер уводить пришлось едва ли не силой. Дольше всех задержался Гарри Поттер. Ну и Гермиона Грэйнджер, конечно же. Официальным предлогом было легкое недомогание в результате длительного пребывания на дне Большого Озера под действием жаброслей. На деле все ограничилось тем же осмотром и парой бутылочек извечного и искренне любимого школьной медсестрой укрепляющего зелья. Далее подразумевалось, что молодые люди вернутся в гостиные своих факультетов и напрямую займутся решением проблемы, связанной с упадком сил после этого самого длительного пребывания на дне. При помощи, например, плитки шоколада, чашки горячего чая и расслабляющей беседы ни о чем в кругу друзей. Решив, что честные и благоразумные молодые люди именно так и поступят, мадам Помфри предоставила их самим себе и ушла в свой кабинет писать отчеты для комиссии, которой наверняка захочется в самый неподходящий момент взглянуть на результаты медицинского осмотра Чемпионов. А к таким внезапным проверкам лучше готовиться основательно и заранее. Рассуждая в отношении Поттера и Грэйнджер так же здраво и логично, как и Поппи Помфри, профессор Северус Снейп сначала честно дожидался Гарольда в гостиной Слизерина, намереваясь устроить ему выволочку прямо там. Прямо с кружкой чая, шоколадом и разговором — очень серьезным и очень «о чем-то». Так и не дождавшись, Снейп направился в Больничное Крыло. И, само собой, заявился он туда крайне невовремя — Гарри было не до разговоров с деканом. В принципе, ему было даже не до разговоров с директором, к которому Мастер зелий собирался апеллировать, как к самой последней из самых последних инстанций. Гарри Поттера интересовала исключительно Гермиона Грэйнджер. Ну и разве что еще вопрос расстегивания пуговичек на ее блузке, чему она, конечно, сопротивлялась, но не особенно рьяно и как-то неубедительно. Снейп мысленно успел возблагодарить какое-никакое, а все-таки наличествующее у Поттера благоразумие — увлеченные друг другом молодые люди догадались-таки спрятаться за ширмой, и поэтому наткнулся на них зельевар не сразу. А если бы не сдавленные охи, шелест мантий и громкий шепот, то он и вовсе бы ушел ни с чем. — Двадцать баллов с Гриффиндора, мисс Грэйнджер, — бросил профессор Снейп вслед метнувшейся к дверям Гермионе, на ходу застегивавшей блузку и запахивавшей мантию. — За недостойное поведение. И пятьдесят баллов со Слизерина, — он повернулся к Гарольду. — За безобразное поведение, недостойное звания старосты факультета, Поттер. Давно вам отработок никто не назначал? Тот с видом оскорбленной невинности поправил мантию на плечах и, не глядя на декана, попытался прошествовать мимо с гордо вздернутым подбородком. Ключевое слово — «попытался». Мастер зелий вздернул его за ворот мантии, как котенка за шкирку. — Поттер, вы спятили? Вы совсем не соображаете что творите? — Снейп встряхнул его. — Да что я такого сделал? — не понял Гарри. Вырвав мантию из захвата Снейпа, он отступил назад. — Делаете вид, что ничего не понимаете? — сощурился тот, скрестив руки на груди. — Значит, то, что вас вместе с моим крестником и мистером Уизли используют эти проклятые трое магов… И не надо делать удивленное лицо, вы знаете, о ком я! Входит, это, в вашем понимании, Поттер — «ничего особенного»? Да вы хотя бы понимаете, какой угрозе каждый раз подвергаете себя по их указке? Гарри так и замер с открытым ртом. Он-то ожидал, что выволочка будет посвящена теме излишней открытой (хотя какая тут открытость?) демонстрации (чего, в принципе, тоже не было) его отношений с Гермионой Грэйнджер. Но декан, оказывается, имел ввиду совершенно другое. — Ну что вы рот открыли, как вытащенная на берег рыба, Поттер? Я неправду говорю? — Н-нет, но… — Какое тут может быть «но»? — всплеснул руками Мастер зелий. — Поттер, не хотите о себе думать, так подумайте об окружающих! О своих друзьях. О своей матери. О мисс Грэйнджер, наконец! Должно же быть хоть что-то что вас приведет в чувство! — Профессор Снейп, сэр, но ведь до сих пор ничего серьезного не случилось, — совершенно потеряно произнес Гарольд. — Ничего? Не случилось? — Снейп с изумлением во взгляде уставился на него. — Все, Поттер, я понял, вы — клинический идиот. Вопросы снимаются за ненадобностью. Вам что-либо доказывать совершенно бесполезно. Мы идем к директору Дамблдору… Из своего кабинета вышла хмурая мадам Помфри. — Что за шум? А, это вы, профессор Снейп… Мистер Поттер! Почему вы еще здесь? Разве вы не должны были… — Мы уже уходим, — зельевар коротко кивнул ей. Он вытолкал Гарольда в коридор и вышел следом. — Я потребую, Поттер, чтобы директор прекратил ваши безумства. Потому что, уверяю, то, что вы сами называете «все в порядке», таковым совершенно не является, — он отошел на несколько шагов вперед. Гарри так и остался стоять у дверей Больничного Крыла. — Чего ждете, Поттер? Вы идете со мной. Возражения не принимаются. — Не думаю, профессор, что из этого что-нибудь получится, — произнес Гарри, когда они уже вышли к Залу Лестниц. — С какой стати? — Мастер зелий остановился на площадке этажа. — Потому что это была идея профессора Дамблдора — предоставить нашу помощь Триаде. К площадке пристыковалась лестница. Снейп даже не пошевелился. — Так значит, Триада? — спросил он, медленно поворачиваясь к Гарольду. Тот досадливо поморщился и хлопнул себя ладонью по лбу — проболтался-таки, великий конспиратор. Но особенной вины за собой Гарри все равно не ощущал — весь день был на нервах из-за проклятого Турнира, плавал на Моргана знает какую глубину, выполняя за авроров их работу… И под конец его еще и лишили достойного за спасение дамы сердца вознаграждения. Может пора уже Альбусу Дамблдору самому со всем разбираться? Чисто ради разнообразия. — Прекрасно, Поттер, просто прекрасно, — Мастер зелий скрестил руки на груди. — Это еще один повод поговорить с директором на чистоту. Он должен понимать, во что вас втравил. * * * Каменная горгулья, охранявшая вход в кабинет Дамблдора, впускать их отказалась наотрез. Даже после многократного повторения пароля. Даже под угрозой снятия оживляющих чар. Только рожи корчила и постоянно водила когтем перед горлом, указывая другой лапой на дверь к лестнице в директорский кабинет. И с огромной неохотой горгулья откатила постамент в сторону, чтобы пропустить выходящего в коридор Ремуса Люпина. — Гарри? Северус? Что вы тут делаете? — удивился он. — У нас с Поттером есть разговор к директору Дамблдору, — коротко произнес Мастер зелий. — Мне кажется, сейчас не самый подходящий для этого момент, — Ремус оглянулся на горгулью. Та усиленно закивала. — Альбус не в лучшем настроении… — Разговор не займет у него много времени, — Снейп хватил Гарольда за плечо и повел к двери за горгульей. — Там Фицджеральд, — торопливо произнес Люпин. — И они опять повздорили. Северус, сейчас лучше держаться от кабинета Альбуса как можно дальше. Они разве что до Непростительных не дошли. Зельевар молча стиснул зубы и отпустил Гарри. — Поттер, можете считать, что вам сегодня крупно повезло, — бросил он, а сам все равно направился к лестнице, ведущей в директорский кабинет. Ремус Люпин только неодобрительно покачал головой. — Опять что-нибудь натворил? — ласково взъерошив волосы на голове крестника, спросил он. — Да как сказать… — неопределенно отозвался тот, в задумчивости наблюдая за горгульей, откатывающей свой постамент обратно на место. — Ну, во всяком случае, на сегодня разбирательства ты избежал. Уже неплохо. — Наверное, — неуверенно произнес Гарри, нащупывая в кармане мантии влажный комок водорослей, которые ему дала Правительница русалок. Если бы только все было так просто…

Альбус Дамблдор, незабвенный директор Хогвартса, почетный председатель Визенгамота и обладатель еще Мерлин знает какой кучи благозвучных званий, тонкостями своих гениальных планов делиться не любил. Он был бы совершенно не против и наличие самих планов держать в секрете до самого что ни на есть распоследнего момента, но все привлекаемые к делу исполнители его гениальных идей подобного могли не оценить. И не ценили. Тот же Северус Снейп, например. Ему долженствовало быть глубоко довольным тем, что его лучшие ученики высоко оценены, привлечены к делу и вообще не деструктивной деятельностью в стенах школы заняты, а творят добро (или что там еще им приходилось вытворять) на благо всего Магического Мира. Ан нет, не устраивало декана Слизерина то, что его крестник, его протеже и непутевое дите лучшей подруги его юности втроем регулярно вляпывались в смертельно опасные передряги. Причем ладно бы втроем — они же и других за собой тянули! Причем ладно бы сами — тут спросу особого нет: поймать, выругать как следует и отработками завалить, чтобы голова на место встала хотя бы от физического труда, если уж изначально она думать не способна без воздействия извне. А тут внезапнейшим образом выясняется — вдруг и сразу — что все это время к краю пропасти трех наивнейших сынов Магического Мира кто-то нарочно подводил «за ручку». Оставлял так — балансировать на самом краю — и садился наблюдать со стороны, ожидая, что же выйдет в результате. Пока что выходило много хорошего и только чайная ложка дегтя в бочке меда — плохого. Пока что ничего фатального не приключилось. Но где гарантия, что так будет всегда? И именно Альбусу Дамблдору, как гаранту всего благополучия и успешности Светлой Стороны, вменялось обязательное убеждение профессора зельеварения Северуса Снейпа в том, что ничего его подопечным не грозит. Во всяком случае — во время учебы в Хогвартсе. А дальше один Мерлин знает… Вот директор и попытался вернуть изрядно пошатнувшееся доверие. Да только не вышло. Профессор Снейп верить на слово в то, что все, де, будет очень хорошо и даже лучше, отказался наотрез. Не помогла даже пущенная в дело «тяжелая артиллерия» в лице Фицджеральда Сорвина. И даже не столько не помогла, сколько усугубила ситуацию. После пламенной речи Сорвина, в красках расписавшего, как трем молодым магам, подающим большие надежды в будущем, это самое благополучное будущие активно приблизили, ситуация повернулась совсем уж нелицеприятной своей стороной. Северус Снейп, дабы удостовериться, что в светлое будущее его лучших учеников не абы кто ведет, выставил ультиматум: либо его тут же, в срочном порядке знакомят с этой самой Триадой — чтобы обязательно в лицах и во всех подробностях, — либо… Об этой части он многозначительно умолчал. Дамблдор начал было юлить, отгораживаясь тем, что он магами Триады не командует и по первому свистку не явятся. И вообще он только с бесконечной благодарностью принимает предложенную помощь. Но выглядели эти оправдания не очень убедительно. Точнее — совсем неубедительно, о чем Мастер зелий тут же директору и сообщил. Тот оскорбился до глубины души и для верности попытался поотпираться еще несколько минут, уведя разговор в какие-то исключительно прострационные дали. Неудачная попытка перевести разговор на другую тему закончилась недовольным бурчанием на тему того, что все Дамблдоровы подчиненные в преддверие финального задания Турнира Трех Волшебников очень заняты и никого — а, особенно, такие ценные и полезные кадры, — он от дела ради всякой ерунды не будет. И все на этом. Решение окончательное и обжалованию не подлежит. Но если уж профессору Снейпу настолько хочется обсудить с Триадой безопасность его учеников, пусть или сам их разыскивает, или ждет конца Турнира. Или, раз вышеозначенному Северусу Снейпу так не терпится восстановить справедливость или что он еще там собирался учинить в пику директору, то всегда пожалуйста — пусть этим и занимается. Но в таком случае пускай всю ответственность за грядущую катастрофу общемагических мировых масштабов он берет на себя, а пресветлый и премудрый Альбус Дамблдор умывает руки и ни за что больше не отвечает. — …В общем, Гарри, ты очень невовремя проболтался, — подытожил Рон. Повозившись с пледом и закутавшись по самые уши, он с явной укоризной в голосе добавил: — Вообще-то мог бы и сам к профессору Дамблдору сходить извиниться, а не через меня все узнавать. Мне, между прочим, ой как досталось… — А зачем мне извиняться? — пожал плечами Гарольд. — Это не моя проблема, что профессор Снейп может что-то узнать. Главный у нас кто? Дамблдор. Вот он пусть и занимается всем. А я что? Я так просто, в озера нырять, драконов усмирять… я так просто! Ничего особенного! — повысил голос он и, не сдержавшись, хлопнул рукой по подлокотнику кресла: — Всего-навсего Дамблдоровы провальные планы спасаю! А вы все еще и недовольны при этом! — Поттер вскочил с кресла и, подойдя к камину, оперся о каминную полку. Уставился в огонь и, помолчав некоторое время, начал: — Я вообще, чтобы вы все знали… — Гарри, вот только не начинай все сначала! — прервал его Уизли. — Профессор Снейп был прав, что отчитал тебя. Целиком и полностью прав! Вы с Анголом вечно какие-то хитроумные планы вдвоем строите и никого них не посвящаете, а в результате, когда что-то происходит, никто кроме вас двоих не знает, что делать. И ты конечно гордо и в одиночку лезешь вперед, на вражеские волшебные палочки! — Я лезу? Я? — вспылил Гарри. — Я не лезу! Я ваши проблемы разгребаю! — рявкнул он. Старшекурсники, игравшие за столом во взрывающиеся карты, даже притихли. — Эй, Поттер, ты чего там разорался-то так? — окликнул его Джек Сандерс, раскачиваясь на стуле вперед-назад. — И, эта, отошел бы от камина подальше — еще мантию подпалишь… — «Эта»! — передразнила его Энни, несильно ударив кузена в плечо. Тот повалился вместе со стулом на пол. — Что, от Хагрида нахватался, соплохвостолюбитель? — Ничего подобного! — возмутился Джек, поднимая стул. — А что ты у загона с этими монстрами делал, а? — переглянувшись с сидевшими за столом, спросил у него широко ухмыляющийся Уэйзи. — Всю неделю там торчишь, как приклеенный! Старшекурсники разразились громким хохотом. — Детский сад просто, даром что седьмой курс! — процедил Гарри, наблюдая за тем, как покрасневший от смущения Сандерс оправдывается. Джеку-де мадам Помфри порекомендовала чаще на свежем воздухе бывать — из-за какой-то совсем недавно вскрывшейся болячки, лечение которой обязательно включало в себя ежедневные прогулки возле загонов с соплохвостами. А тезка Мари Стоун с Пуффендуя — семикурсница Мари Уилкинс — совсем тут непричем. Эта все всяческих сомнений достойная мисс совершенно случайно каждый раз оказывалась неподалеку, и Джек, как истинный джентльмен не мог не проводить даму до гостиной ее факультета. При этом совершая огромный крюк по всей территории Хогвартса с заходом в Хогсмид. И все это вместе — удивительнейшая цепочка совпадений, по странному стечению обстоятельств приключавшаяся с бедным Джеком Сандерсом несколько дней подряд. За столом снова грянул хохот. — Зато ты, Гарри, донельзя серьезный! — буркнул в сторону Рон. — Вечно из себя Мерлин знает что строишь… — Что? — мгновенно вскинулся Поттер. — Все! — властным тоном произнес Драко Малфой, приподнимаясь с дивана. Переход на личности в разговоре Гарри и Рона обычно грозил знатной склокой и обидой если не на всю жизнь, то на ближайшие пару недель точно. Со всеми вытекающими. Поэтому ситуацию срочно надо было разруливать, пусть даже вызывая весь «огонь» на себя. — Надоели вы мне. Чтобы на день рождения оба, — Малфой перевел взгляд с одного спорщика на другого, — оба, мне наколдовали новый сдерживающий амулет! А это эта ерундень из-за вашей беспросветной ругани уже совсем не работает. — Твои способности — сам себе и заколдовывай! — Гарольд вздернул подбородок и отвернулся. — Вот! — закивал Рональд. — Ты тут Мастер чар, вот и занимайся! — Вечно вы сразу так — двое на одного, — закатил глаза Драко, мысленно поздравив себя с успешным выполнением миссии по переводу разговора в другое русло и предотвращению массового побоища в локально взятой гостиной. — И вообще, я тебя просил на день рождения мне шеститомник Крацеуса «Древнейшая алхимия» достать! — Уизли решил припомнить старую обиду. — А что взамен получил? Нет, Гарри, ты помнишь, что он мне подарил? — он обернулся за поддержкой к Поттеру. Тот сразу закивал — помню-де, и тоже возмущен до глубины души таким коварством. — Самопомешивающийся котел! Да на каждом углу купить можно! У меня ж их десяток дома на чердаке валяется ненужных! — Важен не подарок, а внимание! — провозгласил Малфой, поднимая вверх указательный палец. — Вот и до «Люмоса» мне, какой тебе там амулет нужен! Возьму и подарю комплект самопишущих перьев, — Рон показал ему язык и, подхватив с пола сумку, направился к выходу из гостиной. — Так, ладно, я в библиотеку — задание по трансфигурации доделывать. — Отличная у него отговорка, — Драко сел и выглянул из-за спинки дивана, провожая того подозрительным взглядом. — Трансфигурацию доделывать, видишь ли, пошел… — Я все слышал, между прочим! — уже выходя, бросил Рональд. — Слышал он, как же! — фыркнул Гарольд. — Если бы Уизел столько времени на Трансфигурацию тратил, как он нам говорит, МакГонагалл давно бы его в лучшие ученики произвела, — прищурился Малфой. — Что-то наш рыжий друг скрывает. Причем, знаешь ли, уже давно. — Да опять наверное на свидание пошел, — выхватив наугад книгу из сумки, Поттер уселся с ней в кресло. — А то и не на одно — у него там еще пол Когтеврана не «выгуляно». Расслабься, Малфой, это же Ронни. — Ну уж нет, тогда прямо так и сказал бы, что когтевранскому фанклубу пошел. Говорю тебе, что-то здесь не то, — Драко скрестил руки на груди и уставился в огонь. — Терпеть не могу, когда Уизел секретничать начинает — вечно потом огромные проблемы вскрываются. — Да кто бы говорил! — хохотнул Гарри. — Уж явно не ты. Вот уж от чьих секретов точно одни проблемы! Первое место за тобой, Поттер. — Ну что ты, я всего лишь скромный ученик. До Дамблдора мне еще далеко — вот уж кто точно «номер один». Так намутит, так заморочит, что когда все узнаешь, даже и не рад будешь, — нахмурившись, серьезным тоном закончил Гарольд. — Но, слушай-ка, если Рон не в библиотеку пошел, то куда? Собственно, Рональд Уизли, сообщая друзьям, куда и зачем он направляется, ни единым словом против истины не погрешил. Только умолчал самую малость — в лучших традициях Альбуса Дамблдора. В библиотеку? Да, все верно. Доклад по трансфигурации делать? Ну само собой. Но только в процессе обучения сестренки азам премудростей Древней магии. В связи с чем Джинни вдруг воспылала бурным интересом к запутанным, сложным и иногда просто чудовищно мутным в своем смысловом содержании ритуалам далекой старины, Рон знать не знал. Младшая Уизли изволила его только поставить перед фактом, одним холодным мартовским утром заявившись в библиотеку и представ перед ним с непреклонным «учи меня!». Никого из друзей рядом не было (Малфой, нетревожимый ученической совестью за несделанные домашние задания, мирно спал, а Поттер умотал куда-то по своим секретным старостинским делам с утра пораньше), и никто своим многозначительным хмыком и ядовитыми замечаниями не мешал. И не напоминал, что такой внезапный интерес к древней темной магии — штука крайне подозрительная. И не советовал отослать сестренку подальше с коронным «мала еще для таких вещей» и «вот подрастешь, а там и посмотрим». И краснеть за сестру и свое предполагаемое решение было не перед кем. А Рону-то что? Взял и согласился. Слишком уж сложные чувства вызывала упрямо вздернувшая подбородок и сжавшая кулачки Джинни, требовавшая у него — у него! — обучить ее Древней магии. Та самая Джинни, которая в детстве всюду таскалась за Роном, пока родители из опасения, что кроха нахватается чего-нибудь лишнего от своего странноватого братца, не запретили ей совать свой нос в его дела. Та самая Джинни, которая вот уже третий год хвостом ходит за Джереми Поттером и попадает из-за него в неприятности точно так же, как сам Рональд — из-за Гарри. Та самая Джинни, которая на первом же курсе попала в лапы к Темному Лорду и, вероятно, до сих пор не избавилась от отпечатка, наложенного на нее знакомством с дневником Тома Риддла. Та самая Джинни, которая весь свой второй и третий курс проходила бука — букой, даже не общаясь ни с кем из братьев. А теперь она просила помощи у Рона. Не у Фреда с Джорджем, не у Перси и даже не у Чарли или Билла. — Джереми, как увлечется чем-нибудь, обо всем на свете забывает, — разглядывая хмурое вечернее мартовское небо сквозь толстые стекла окна библиотеки, произнесла она. — М-м-м? — невнятно промычал Рональд, судорожно перелистывая взятый у Гарри справочник по трансфигурации в поисках расшифровки цепочки исследуемого в домашней работе заклинания. — Да ты меня вообще слушаешь? — она повернулась к брату. — Джереми Поттер, да… Джинни пнула его под столом. — Больно же! — ойкнул Рон, потирая ушибленную голень. — Хотел знать, зачем мне это нужно? Объясняю, — сухо произнесла младшая Уизли, снова отворачиваясь к окну. — Его должен кто-то защищать! У Грэйнджер какие-то свои дела, ей вечно не до того. Робертс и Маркс… с ними Джереми разругался, — она фыркнула. — Хотя и правильно — толку от этих двух придурков! — Слушай, а ты уверена, что Шляпа ничего не… — начал Рональд. При упоминании Распределяющей Шляпы ему сразу вспомнился их разговор с Гарри. — Так что именно «Шляпа не»? — Забудь, — отмахнулся он. Нет, Шляпа никогда не ошибается. Она, в отличие от всех них, никогда не ошибается. И его предположение, что с распределением Джинни Шляпа напутала, действительно не более чем неуместная шуточка. — Я это все к тому веду, что кроме меня у Джереми никого нет, — Джинни скрестила руки на груди, в упор глядя на брата. — И помощи, кроме как от меня, ему ждать неоткуда. Помнишь переполох с избранием его Четвертым Чемпионом? Рон неразборчиво пробурчал что-то утвердительное, снова углубляясь в справочник. — Думаешь, хоть кто-нибудь ему верил? Кто-нибудь кроме меня с ним остался? — она повысила голос. — Даже Грэйнджер сомневалась. Да ей вообще наплевать! Бесчувственная зазнайка! Уж кого-кого, а Гермиону Грэйнджер Рон бесчувственной не считал. И сильно сомневался в правдивости слов сестры на этот счет — со времен соперничества обеих за внимание Джереми Поттера в их отношениях мало что изменилось. Даже если одна условно победила, а другая просто отказалась в пользу куда более выгодного, по мнению самого Рональда, варианта. — Я единственная, кто поддерживал Джереми до сих пор. И защищать его тоже буду я. — Ну так пошла бы к Грюму. — Думаешь, не ходила? — Джинни глянула не него исподлобья. — Он сказал, что мне слишком рано во все это лезть. — И правильно сказал. — Но я хочу! — воскликнула она, вскакивая с места. В секции трансфигурации повисла напряженная тишина. Чинно и мирно занимавшиеся студенты недовольно воззрились на нарушителей их учебного спокойствия. — А ты все заваливаешь меня какой-то ерундой — эти свитки, книги… Мусор какой-то. Рон, мне нужна практика! — уже тише произнесла младшая Уизли, усаживаясь обратно на скамью. — Тебе терпение нужно, а не практика, — Рональд со вздохом захлопнул справочник. — В изучении Древней магии нужно много терпения. С наскока она не берется. — Пф-ф! Так каждый про свой предмет говорит! — отмахнулась гриффиндорка. — Джинни, я четыре года копался в том, что ты назвала мусором. Зубрил. Ничего не понимал, ничего сделать не мог из того, о чем читал, но все равно зубрил. От корки до корки. А потом еще долго разобраться не мог. И до сих пор многого еще не знаю, не понимаю и не могу исполнить. А ты за две недели уже все заклинания с седьмого круга по первый хочешь знать! — Рон, я к тебе пришла, потому что доверяла больше, чем другим. А напрасно. И совершенно зря, видимо, считала, что ты можешь мне помочь, — с явным разочарованием в голосе произнесла Джинни, поднимаясь и забирая сумку со скамьи. — Вместо того, чтобы помочь и объяснить, ты передо мной хвалишься, какой ты гениальный, как перед своими подружками с Когтеврана, и ничего толкового не даешь. — Ничего я не хвалюсь! — мгновенно вспыхнул он. — Извини, но мне кажется, я в тебе ошиблась, — скучающим тоном произнесла Джинни и нарочито медленно пошла к выходу. Рональд прекрасно понимал, что это провокация. Сестренка из него (да и из всех старших братьев) еще в детстве легко веревки вила — когда ей что-то было нужно, Джинни всегда знала, на что нужно надовить. У младшего из братьев это всегда была гордость. Велся он на все — начиная от банального «слабо» и заканчивая вещами куда как серьезнее. И повелся снова, много лет спустя, с полным осознанием этого. Наконец-то кто-то из родных оценил его интересы. К нему обратились, как к опытному специалисту. Это не родители, из жалости и любви к непутевому сынку простившие ему все прегрешения на сто лет вперед. Не Билл с Чарли, давным-давно нашедшие себя в жизни и на всю школьную возню младших братьев, какой бы опасной она не была, смотрящие с ностальгическим умилением: «У нас все точно так же было… да-да! Ну один в один так же!». Не Перси, получивший высокий пост в Министерстве и решивший, что ему теперь море по колено, и он может с высоты своего опыта всех учить жизни. И даже не Фред с Джорджем, от которых только и жди серьезного отношения к делу, но которые даже из своего извечного балагана, похоже, умудряются извлечь выгоду. Джинни пошла именно к нему. Рон верил, это потому, что она в глубине действительно ему действительно доверяет. В конце концов, в них есть нечто схожее, и пускай даже за это приходится благодарить Темного, Моргана его подери, Лорда. — Подожди, — окликнул Рональд сестру. — Жду, — она остановилась. По голосу Джинни чувствовалось, что она улыбается. Пусть это ради Джереми Поттера. Да ради кого угодно! Особенность любого вида по-настоящему древнего и сложного магического искусства — Рон это знал, и прекрасно отдавал себе отчет в этом, — заключалась в том, что исходная цель обучения рано или поздно терялась. Оставалась только чистая гонка за знанием. Ну или за властью у тех неуравновешенных и жадных до нее магов, по которым в результате всех и судили. Что было крайне печально. У него будет ученик — младшая сестра, разделяющая его интересы. Нет, ну кто в здравом уме и твердой памяти в состоянии отказаться от такого подарка? — Будет тебе практика, Джинни. — Правда? — она с радостным визгом кинулась ему на шею. Всю угрюмость как рукой сняло. — А где мы будем заниматься? Чисто теоретически, если Гарри и Дамблдор говорили правду, и Шляпа никогда не ошибалась, то все это зачем-то да нужно. И то, что Том Риддл оказался в свое время в Слизерине, а Питер Питтегрю — в Гриффиндоре. И то, что сам Рон, и его друзья слизеринцы, а Джинни — гриффиндорка. И даже Дамблдор. Наверное, все это давным-давно было кем-то запланировано. — Есть одно надежное место, где нас никто не засечет, — Рон смахнул в сумку учебники и свитки. — На восьмом этаже. И кто это решил, он не может рассказать сестре о Выручай-Комнате, если Гарри уже давно все разболтал своей драгоценной Грэйнджер? * * * Шумиха, связанная с вторым заданием Турнира Трех Волшебников и тем, как оно прошло, не стихала долго. Подробности того, кто как и кого спас смаковались с особым удовольствием. Определенная доля — причем, не самая лучшая — известности перепала «Мантикорам» за их исключительно продуктивную деятельность во время второго тура. Грюм предстал в образе великого мученика, которому пришлось возиться с неадекватными в работе кадрами и спасать всех на своем горбу. Дамблдор как всегда оказался «в белом», Министр — ни при чем, а Робертса-старшего и оказавшегося ну совершенно не в то время и не в том месте Кроули уже дожидались весьма крупные неприятности — одна другой серьезнее и краше последствиями. Долго не утихала буча по поводу явления себя магам морского народа, окопавшегося (фактически — прибульковавшегося) в Большом Озере, что для общественности, конечно же, было большой новостью. Единственным плюсом вспыхнувшего интереса к делам подводных младших братьев магов было то, что под ним была погребена вся случайная информация о неких змеях, свободно рассекавших по Большому Озеру. Едва ли не каждый второй зритель готов был долго и в красках расписывать, как уважаемый директор Альбус Дамблдор мужественно призвал на помощь недотепам-аврором морской народ, который-то и выволок застрявших на дне Чемпионов Турнира. Заодно помянули и невовремя отошедших от спячки гриндиолу — главную причину всей заварушки с Чемпионами. Фадж не поленился и даже вызвал комиссию из Департамента Контроля Магических существ, чем последняя была крайне недовольна — весь именитый состав повыдернули с отпусков на очень далеких и очень теплых островах. Тем не менее, собрав волю, опыт и желание работать в кулак, специалисты Министерства сплавали на дно Большого Озера (за что Дамблдор получил дополнительную порцию недовольства со стороны Правительницы морского народа) и даже сумели выяснить причину раннего пробуждения гриндиолу. Затем быстренько отчитались, свернули все исследования и укатили обратно по отпускам. Как выяснилось, кто-то не поленился отправиться на самое дно и выпустить над Плато Водорослей, где зимой мирно спали всеми своими стаями гриндиолу, не меньше двадцати пинт концентрированного зелья драконовой бодрости, используемого исключительно драконологами на их питомцах. Из зелья этого не делалось никогда особенного секрета, и готовилось оно достаточно быстро, но, как считалось, не действовало ни на кого, кроме самих драконов. Никто и предположить не мог, что с его помощью можно пробудить стаю гриндиолу — подобное казалось слишком глупой вещью. Зачем зелье, изобретенное сугубо для драконов, использовать на ком-то еще? Авроры, в очередной раз выставленные бесполезными проедателями денег всех честных налогоплательщиков Магической Британии, слушая много позже четкий и краткий доклад по проделанной комиссией Департамента Контроля Магических Существ работе, кусали локти с зависти и досады — рейтинг популярности Аврориата в глазах обычных магов падал все ниже и ниже. Кое-кто в правящих верхах даже позволил себе вполне явственные и открытые намеки на то, что отсоединение авроров в отдельную структуру, неподвластную Министерству, было большой ошибкой. Каким-то немыслимым чудом удалось избежать особо крупной утечки информации об участии в спасении всех и вся Гарольда Поттера. То есть по школе, конечно же, долго ходили разговоры о том, что Поттер неспроста на судейской трибуне крутился, но на уровне слухов дело и осталось. И Гарри даже не знал, радоваться ему по этому поводу или расстраиваться: вроде как с таким размахом проводил спасательную операцию, уже морально готовился к тому, что придется переносить новый всплеск интереса к своей персоне, а тут почему-то обошлось. В конечном счете, к концу пасхальных каникул и началу нового семестра пасхальных каникул внутришкольный интерес к событиям второго задания Турнира Трех Волшебников схлынул. Одной из причин были надвигающиеся экзамены, с которыми все оказалось не так просто, как хотелось бы: часть занятий в течение года по некоторым предметам пропадала по чисто «техническим» причинам — преподавателей в качестве специалистов-консультантов вызывали на «объект», связанный с новым туром. Дешево и сердито: куда проще попросить местных, чем откуда-нибудь из Лондона приглашать посторонних, которые непременно заломят непомерную цену. Или все время будут жаловаться на горькую судьбу госслужащих, как министерские специалисты. Чаще всего непосредственные консультации переходили в многочасовые споры с магами, занимавшимися реализацией технической стороны Турнира, и еще более долги переделки полученных результатов. В результате по одной только Трансфигурации сразу у нескольких курсов пропало с полдесятка занятий, на которые приходилось по две-три темы, в обязательном порядке присутствующие в экзаменационных заданиях. Удалить их оттуда Минерва МакГонагалл не имела никакого права — утвержденная Министерством школьная программа никаких вольностей в этом отношении не позволяла. А это означало только одно — увеличение материала, оставленного на самостоятельное изучение. Дело могли бы спасти дополнительные занятия, но в число пострадавших вошла самая главная «группа риска» — пятые и седьмые курсы, которых ожидало нечто посерьезнее ежегодного переводного экзамена. Поэтому все внимание было сосредоточено на них. Аналогичная ситуация сложилась и еще на двух «основных» предметах — Алхимии и Чарах. И если профессор Флитвик, зная особенности экзаменов, увеличил количество практик, максимально безущербно урезав теорию, то от Мастера зелий никаких послаблений не последовало. Вместо этого студенты получали непомерные домашние задания, увеличение количества проверочных работ и ужесточившийся контроль практики. Зато частично выправилась ситуация с Защитой от Темных Сил. Грозный Глаз, и так изрядно насвоевольничавший в учебной программе, теоретическую часть экзамена (и, соответственно, все лекции) отменил вообще, сопроводив это длительным монологом на тему того, что в реальном бою от книжных истин толку будет маловато. На его выходку в «верхах» милостиво посмотрели сквозь пальцы: учитывая постоянную смену преподавателей, заслуги самого Грюма и всю ситуацию в целом, один разочек можно и допустить подобное безобразие. Четвертый курс Слизерина, до которого довели эту новость осчастливленные товарищи по факультету, горестно взвыл в один голос: они-то должны были сдавать своему декану! А ждать в предэкзаменационной лихорадке от Северуса Снейпа каких-либо послаблений (особенно на фоне «закручивания гаек» по фронтам Алхимии) было делом бесполезным. Таким образом к маю Хогвартс погрузился в беспробудное ежедневное учебное уныние, прерываемое только особенно яростными гуляниями старших курсов по выходным: в Хогсмид валили всей толпой и засиживались там допоздна, обеспечивая таким образом небывалый прирост выручки всем кафешкам и магазинчикам. Преподаватели, чувствуя накал обстановки и взвинченность учеников, особенных препятствий не чинили и даже делали некоторые послабления по части отлова нарушителей школьных правил. Весь Хогвартс с замиранием сердца ждал экзаменов и окончания Турнира Трех Волшебников, после чего наконец можно будет вздохнуть спокойно и с кристально-чистой совестью уйти на каникулы. А до тех пор приходилось протирать юбки и брюки в библиотеке, сталкиваться в коридорах с откровенно приунывшими аврорами и осторожничать с доведенными до белого каления всей этой нервотрепкой преподавателями. * * * После двух недель застоя в занятиях с Джинни, связанного с тем, что на Рона навалилась неподъемная куча заданий и долгов, которая едва-едва поддавалась разгребанию — и то в ущерб дополнительным занятиям по алхимии (что автоматически привело к увеличению заданного Снейпом), наконец-то обозначилось свободное «окошко» в выходные. Встретиться решили в библиотеке, чтобы уже оттуда идти к Выручай-Комнате. Каково же было удивление Рональда, когда сестру он обнаружил в секции нумерологии в компании Гарри Поттера и Гермионы Грэйнджер, занимавшихся, судя по обилию исписанного пергамента и наваленных на стол книг, расчетами по курсовой работе по нумерологии. При виде откровенно кривоватых строчек с преобразованиями, острым и аккуратным почерком Грэйнджер вплотную втиснутых в один уже свернутый свиток, Рон испытал панический ужас от осознания того, что же именно ему придется сдавать Басшебе Бабблинг. Джинни, оставив сумку под надзором брата, пошла относить книги в соседнюю секцию низших чар, где окопались ее однокурсники. — Как идет работа? — осведомился Рон, усаживаясь на скамью напротив Гарри с Гермионой. — И вообще мы что сдаем-то? — Никак, — «обрадовал» его Поттер, быстро просматривая табличный справочник по нумерологии. — Сдаем усеченную версию того, что собирались вначале. Как перевел его слова про себя Рон, это означало, что повешенный Дамблдором в начале года на них с Драко «проект» Гарри в целях конспирации решил в некотором роде ужать и использовать иные свойства той цепочки чар. — Ну, это уже лучше, — нервно хихикнул Уизли. — Я тогда хотя бы какое-то представление имею… — Ничего подобного, — мрачно буркнул тот, швырнув справочник в груду свитков на столе. — Надо доказать, что комплексные чары вида два «психо»-элемента плюс трансфигурация неживое-живое… — Ты же говорил, что трансфигурации там быть не должно? — прищурился Уизли, вспоминая давнишний разговор. — А он неправильно сказал, — Гермиона подняла глаза от свитка. Гарольд сделал скорбную мину. — Трансфигурация там есть. Третья разновидность первой группы преобразований. — Третья первой — чего? — не понял Рон. — Не важно, — мотнул головой Поттер. — Так вот, надо доказать, это такие чары не работают. Точнее, что их невозможно исполнить. А как я это докажу, когда… — Да не работают они, Гарри! — Грэйнджер закатила глаза. — Это в принципе невозможно! — А у меня по расчетам — вполне, — уперся он. — Значит у тебя там ошибка, — мягко заметила она. — Да никакая это не ошибка! — Ошибка. — Не ошибка! — Ошибка, Гарри, говорю же! — А как, по-твоему, тогда чары создания големов работают, а? — Там только один «психо»-элемент уровня подчинения. — А, ну да, — стушевался Поттер. — Но я тебе говорю, эти чары все равно работают! — О, Мерлин Великий! — Гермиона со стоном откинулась на спинку скамьи и устало прикрыла глаза. — Все-таки насколько Малфою хорошо, — подперев подбородок кулаком, заметил Гарольд. — Ни ему Древних Рун, ни ему Нумерологи… — А по Прорицаниям сплошное ничегонеделанье, — поддакнул Рональд. — Трелони его, вон, вообще от домашних работ освободила. И Малфой теперь до самых экзаменов может дурью маяться сколько влезет. Оба слизеринца огласили секцию Нумерологии крайне тяжким вздохом, содержавшем в себе всю их тоску по наличию хоть какой-то справедливости мироустройства. Гермиона, глядя на них, с улыбкой покачала головой. Затем внезапно встрепенулась и полезла в гору свитков на столе, лихорадочно что-то выискивая. — Ну что, снова пересчитывать будем? — с вселенской тоской в голосе спросил у нее Гарри. — Подожди, пожалуйста, — напряженно отозвалась гриффиндорка, — мне кое-что надо в своих черновиках посмотреть… Она выдернула сомнительного вида огрызки пергамента из-под поттеровского локтя и, положив их рядом со свежеисписанным вычислениями свитком, принялась за сравнение. — Если сейчас выяснится, что нам снова все по новой начинать надо, у меня просто голова взорвется, — обращаясь, преимущественно, к Рону (Гермиона по части нытья на тему работы была непреклонна и тверда аки гранит), пожаловался Гарольд. Тот только и смог что растянуть губы в подобие ободряющей улыбки — самым страшным кошмаром Рона была внезапная идея подключить к подготовке курсовой работы его самого. На этом фоне хроническая неуспеваемость по программе курса Трансфигурации, уже который год исправляемая титаническими усилиями как самого Рональда, так и его друзей, только перед самыми экзаменами, выглядела сущей ерундой. — Гарри, ты меня сейчас убьешь, — честно заявила Гермиона, подняв на Поттера по-гриффиндорски открытый и кристально-невинный взгляд. — М-м-м? — Расчеты у нас были совершенно правильными с самого начала. — Гиппогриф твою налево! — он столкнул со стола чернильницу, в порыве чувств всплеснув руками. Рон буркнул под нос очищающие чары, убирая с пола вызывающе-черное пятно чернил вместе с расколовшейся чернильницей. Мадам Пинс их вряд ли по головам погладит за разведение вопиющего бардака в священных стенах библиотеки. — Просто мы кое-чего не учли, — виновато опустив взгляд, продолжила Грэйнджер. — Ну неплохо же не учли! — нервно хмыкнул Гарольд, скрещивая руки на груди. — Так не учли, что пришлось потратить на пересчеты две недели, угрохав все выходные и все свободное время! — Ты сам, знаешь ли, тоже хорош! — мгновенно взвилась Гермиона, почувствовав, что всю вину за их научный конфуз «коллега» собирается возложить на нее. — Давно мог бы уже заметить! Ты — единственный, кто из нас двоих разбирается в темной магии, а там подобное в формулах более древних заклинаний едва ли не на каждом шагу встречается! — Погоди-ка… — Поттер просветлел лицом. — Ну надо же! — Я вам тут не мешаю? — спросил Рон, наблюдая затем, как уже Гарольд начинает сличать столбцы цифр на разных пергаментах. Уизли явно чувствовал себя неуютно в компании двух гениев, после длительного застоя в работе набредших на какое-то им одно понятное озарение. По его мнению, Джинни давно уже пора было сворачивать болтовню с однокурсниками — могли бы и в гостиной свои дела обсуждать хоть каждый Мерлинов день! — и идти спасать своего старшего брата из лап этих вычислительных монстров, которых заботят только совпадения в столбцах с цифрами. В конце концов, Рон тут исключительно ради их с Джинни занятий. — Не мешаешь, — успокоила его Гермиона. — М-да, просто здорово, — Гарри в задумчивости почесал подбородок. — Но зато теперь все понятно. — Что понятно-то? — спросил окончательно запутавшийся Уизли. — Почему мы думали, что в расчетах ошибка — по всем параметрам выходило так, что наша связка заклинаний на практике вполне может быть исполнена. То есть, на самом деле никакой ошибки в действительности и нет. Все совершенно верно — чары можно исполнить, но при условии, что работать над ними будет связка магов навроде той, или даже слабее, что мы… что маги Триады использовали во время первого Тура. Помнишь? Умножение магических сил. — …А поскольку в обычных условиях даже для мага ранга профессора Дамблдора это невозможно, — с нарастающим энтузиазмом продолжила Гермиона, — то мы, фактически, требуемое и доказали. По поводу возможностей мага ранга Дамблдора — его настоящего «ранга» — Рональд мог бы высказаться вполне определенно, но Поттер вовремя показал ему исподтишка кулак, и Уизли смолчал. — Для меня одна радость — теперь только с оформлением возиться придется, — умиротворенно улыбнулся Поттер и облегченно повалился лицом в свитки. — Считай, отмучались, — глухо произнес он. — Значит, закончили? — из-за стеллажа с книгами высунулась Джинни. — Тогда мы пошли. Рону совершенно не понравилось, как, старательно сдерживая улыбки, переглянулись Гермиона и Гарри. А последний еще хитро так ему подмигнул — мол, все знаю, ничего ты от меня не скроешь. Вообще, смотрелись они вдвоем на удивление органично. Особенно посреди такого легкого бардака с намеком на истеричное «уже подходят сроки сдачи, а ничего толком не готово». Горя свитков, под которыми спят мирным сном раскрытые фолианты. Густо пропитавшая воздух и еще не успевшая толком повыветриться с момента ее раскрытия тайна. И обязательно — лишенное смысла для всех, кроме посвященных, бормотание. И зубодробительные термины и понятия, ясные, опять-таки, только этим самым посвященным. Двум посвященным. Собравшаяся с духом Грэйнджер весьма знатно приструнила своего не в меру зарвавшегося кавалера, решившего вдруг, что раз ему Большое Озеро по-колено, то можно теперь и поприставать к главной Гриффиндорской Невинности. Рон это видел невооруженным взглядом, и все именно на это указывало. Начиная с идеально отмеренного расстояния, на котором друг от друга сидели Гарри и Гермиона (вот хоть сейчас линейкой меряй!) — ровная середина между «лучшие друзья» и «уже готовая оформиться ячейка Магического Общества» и почти что доходящее до «юные и пылкие влюбленные». И заканчивая взглядами: что чисто девичье-бессознательное «объект захвачен, операция завершена успешно, теперь можно и расслабиться» Грэйнджер, что вполне соответствующее возрасту и совершенно сознательное «а я все равно свое получу, пускай и позже» Поттера. И покорно следуя за Джинни в Выручай-Комнату, Рон только предавался горестным мыслям о том, почему же ему до сих пор не удается точно так же сидеть вечерами в библиотеке с Чжоу, а все только приходится по вине Блэйз сталкиваться на переменках в коридорах с Луной Лавгуд.

Май прошел очень быстро. Не прошел — прошмыгнул откормленной замковой мышью, успевшей только что уволочь с кухонного стола лакомый кусочек и скрыться в укромной норке. Раз — и нет ее, только самый кончик розового хвоста мелькнул в углу. А майский «хвост» еще и на последок очень хорошо «вильнул»: из-за последнего задания Турнира Трех Волшебников, которое должно было проходить в июне, сдвинулся график ежегодных экзаменов. Чемпионов все эти житейские мелочи, конечно же, не касались — их освободили от всех экзаменов вплоть до выпускного ЖАБА, а вот «простым смертным» пришлось несладко. Особенно тем, кто понабрал дополнительных курсов — сдачи по ним и переставили на злополучный конец мая и втиснули между экзаменами по основным предметам. А все ради того, чтобы к знаменательной дате — двадцать четвертое июля, день третьего тура — все экзамены были сданы, а все отчетные бумажки — поданы. Первым в списке шли Прорицания — головная боль для, как минимум, трети студентов с третьего по седьмой курсы (включая тех несчастных, кто решился сдавать этот предмет на СОВ и ЖАБА). Пока одних мучила экзаменаторская комиссия, другие, в строго отведенное их курсу время выстроившись перед кабинетом профессора Трелони (на самом деле — рассевшись на ступенях под люком и обложившись справочниками и энциклопедиями), ожидали своей печальной участи. В их числе были и Рон Уизли с Драко Малфоем. — Ну почему Трелони включила в список экзаменационных вопросов гадания по звездам? — возвел очи горе Рональд. — Нам-то это зачем? Главные звездочеты Магического Мира — кентавры. Вот им бы и оставили эту муть! — Не муть, а наиболее точный тип предсказаний из всей той ереси, что вы изучаете, — Гарри, явившийся в качестве «группы поддержки», зевнул, прикрыв рот ладонью. — Сам ты ересь, — вяло огрызнулся вышагивающий туда по лестничной площадке Малфой. — И вообще, Поттер, а что ты тут забыл? У вас же с Грэйнджер в самом разгаре подготовка к сдаче работы по нумерологии. — Между прочим, еще и по Древним Рунам, — влез Рон. — И я тоже участвую. — Ну да, на уровне держателя для свитков, — хмыкнул Драко. — Так, Поттер, не хочешь отбыть в сторону библиотеки? А то твоя гриффиндорская подружка уже, наверное, и не знает, чем бы ей заняться… — Гермиона сейчас дооформляет все, — потянувшись, лениво произнес Гарри, — ну там — на беловик все переписать, схемки подклеить и тому подобное. — А тебе такую сложную работу доверить нельзя? Руки отвалятся? — После того как я случайно облил чернилами титульную часть свитка и наставил клякс на списке литературы, Гермиона меня отправила погулять. — Уизел, да твоя неуклюжесть, оказывается, заразительна! — Радуйся, что только моя, а не Долгопупсова, — буркнул в ответ Рон, не отрываясь от учебника по предсказаниям — пытался, наивный, зазубрить еще хоть что-нибудь. — О да, тогда бы от Слизерина и камня на камне не осталось! — закатил глаза Драко. — Слушай, Малфой, а чего ты вообще беспокоишься так? — прищурился Гарольд, пересаживаясь на самую нижнюю ступеньку и прислоняясь спиной к стене. — У тебя же вроде все схвачено, разве нет? — А может мне всеобщее волнение передается? — смущенно пробурчал Малфой-младший, отворачиваясь к витражному окну. — Ну как же! А у профессора Снейпа ты вчера весь вечер просто так торчал, — с ухмылкой ввернул Уизли. Учебник был с чистой совестью убран в сумку — исходя из мудрой поговорки «перед смертью не надышишься». — И никаких амулетов вы там, конечно же, не переколдовывали до самой ночи. — Ну ладно, ладно! Я тоже беспокоюсь, что вопрос мне какой-нибудь не тот перепадет, — сдался Драко. — То же гадание по звездам, например. Ты по этой части прав, Уизел, там столько всего учитывать надо — и высоту над горизонтом, и угол наклона, и Мерлинову кучу каких-то непонятных коэффициентов… Гадость. — Э, так ты же величайший провидец современности, чего беспокоиться-то? — насмешливо вздернул брови Поттер. — Если бы эти прозрения случались тогда, когда нужно, а не когда там, высших сферах, кому-нибудь в ночной горшок на голову наденется… Вот ей Мерлин, проку больше было бы! — Уизли, профессор тебя вызывает! — передали Рону сидевшие почти под самым люком когтевранки. — Ну все, не поминайте лихом! — бледный, как подкроватная бука, случайно извлеченная на свет Мерлинов посреди бела дня, Рональд махнул на прощание рукой и со скорбной миной — будто на всю жизнь расставались! — и поднялся к люку в кабинет Сивиллы Трелони. А оттуда уже «выпал» на негнущихся ногах Дэви Маркс — неописуемо счастливый и безмерно довольный тем, что уже отмаялся хотя бы с одним предметом. Весь праздник портила только робко наметившаяся хмурая складочка на лбу — бывший друг и товарищ Героя Магического Мира был чем-то озадачен. — Да ну ее, стрекозу старую, и бред ее тоже! — решил вслух бравый гриффиндорец после кратких раздумий и поспешил в гостиную. Гарри с Драко переглянулись. — И что это было? — провожая взглядом Дэви Маркса, спросил Поттер. Малфой почесал в затылке. — У Трелони иногда случаются провидческие приступы. Совсем как у меня — ударит невесть с чего, и начинает говорить. Со стороны послушать — бред бредом, а ведь сбывается потом… Видимо Маркс и попал под один из этих приступов. — Интересно, что он такого мог услышать? — Предлагаешь догнать, прижать к стенке и пытать, пока не ответит? — Малфой, ты все-таки слишком сильно нервничаешь. — Да я учебник не открывал, дай Мерлин памяти, с декабря-месяца! — воскликнул Драко, вспугнув своим порывом раскаянья парочку мирно задремавших пятью ступенями выше пуффендуек, ожидавших своей очереди. — Да и тогда-то он мне совершенно случайно в руки попался — нечем котел прикрыть было. — Ай-яй-яй, какое неподобающее отношение к такому важному предмету! — пожурил его Гарольд, мысленно прикидывая, во что бы вылилось аналогичная «почтительность», скажем, к Древним Рунам. Этим же вопросом он задался уже на самих Древних Рунах, в то время как Гермиона отдувалась перед Бабблинг за них троих. Рон, как и предрек Малфой, исполнял функцию свиткодержателя, параллельно изображая на лице глубочайшую и напряженнейшую работу мыли — чтобы сразу было видно: не надо его спрашивать, он сильно занят. Во всяком случае — по данной работе спрашивать не надо. Рон ее, собственно, в полном и оформленном виде-то проглядел один только раз — перед тем, как в кабинет зайти. Развернул, наспех просмотрел первые две страницы, тут же свернул и передал Гарри с Гермионой. А потом долго про себя удивлялся — как они умудрились из совершенно простых и понятных, по его мнению, Древних Рун начудить какую-то пакость. И вполне бодро ее сдавать, пока другие (исключая Миллисенту с Панси, тоже взявших на себя проектную работу по Рунам и Нумерологии сразу) пишут годовую контрольную. На воле вполне успешной сдачи работы по Древним Рунам (два «выше ожидаемого» и одно «превосходно») вполне бодро прошел экзамен по Трансфигурации. МакГонагалл даже почти не зверствовала. На Травологию шли, как, образно выражаясь, на курорт — копайся себе в земле, изредка комментируй вслух, что делаешь, и все. Тем более что Спраут постоянно куда-то отлучалась в сторону авроров и организаторов Турнира Трех Волшебников. Некоторые личности, страдающие острой формой параноий, по старой привычке любые мелочи увязывать друг с другом в единую картину готовящегося происшествия, сложили «два и два». Результат не порадовал — наличие магических растений, как, в равной степени, и магических существ (зычный бас Хагрида, доносившийся с квиддичного поля, к которому периодически удалялась Спраут, явно на это указывал), на третьем туре ничего хорошего не предвещало. Особенно для участников Турнира. А вышеозначенные личности с обостренным чувством долга, чувством справедливости и, конечно же, вышеозначенной паранойей, подозревали, что они вполне могут оказаться в числе этих самых участников. Экзамен по Чарам сдали все. И почти все — на «превосходно». Потому что изначально профессор Флитвик собирался принимать по-одному и устраивать краткий опрос по всем пройденным темам, но ему это сделать никто не дал. Ученики набились кучей в класс, и эта куча, с шепотками и малоразборчивым бурчанием, начала медленное и осторожное мигрирование в сторону профессорского стола из дальнего угла кабинета. И к тому времени, как треть курса отправилась восвояси после сдачи экзамена, крошка-Флитвик оказался буквально погребен под нависающей над ним толпой галдящих, подсказывающих, доказывающих что-то друг другу учеников. Зато всем было весело. Даже Флитвику, решившему, что можно ради разнообразия один раз ученикам и послабление сделать. К сожалению, его мнение разделяли не все преподаватели. И во главе приверженцев «старых традиций», как ни странно, встала профессор Вектор. — Ну что, сдали? — Малфой «отлепился» от стенки при виде выходящих из класса Гарри Поттера и Гермионы Грэйнджер. Не то, чтобы его особенно интересовали успехи гриффиндорки, но они с Поттером в последнее время уже примелькались вдвоем, поэтому спрашивать о чем-то обоих было навроде нововыработавшейся привычки. — Что Вектор поставила? — тут же подскочил Рон, вместе с Драко ожидавший друга с экзамена по Нумерологии. Гарольд мрачно глянул на ожидавших его ответа товарищей, поправил ремень сумки на плече и молча поплелся к лестницам. — Профессор Вектор ему «удовлетворительно» поставила, — без энтузиазма пояснила Рону и Драко Гермиона. — Э? Как так? — изумился Уизли. — Почему? — Потому что Гарри опять полез куда не надо. — Никуда я не полез! Вектор спросила — я ответил, — огрызнулся тот, не пройдя и с десяток шагов. — Так я и знал, что ты ляпнул что-то не то, — закатил глаза Драко. — Поттер, научись сдерживать свой словесный поток в некоторых ситуациях, а? — Что значит «не то»? — вспылил Гарольд, размашистым шагом возвращаясь к стоявшим у кабинета Нумерологии друзьям. — Вектор спросила, можно ли преобразовать нашу цепочку чар, я ей и набросал в общих чертах… — Поттер, спасибо большое за возможность списать! — проходивший мимо Теодор Нотт подмигнул и хлопнул его по плечу. — И за то, что нам с Панси на сдачу работы времени не осталось совсем, — Миллисента злобно зыркнула на Гарри и Гермиону. — Надо же было так разболтаться… — Постой-постой, так ты Вектор показал нашу наработку по комплексным чарам для профессора Дамблдора? — обеспокоенно переспросил Рональд. — В общих чертах. Ты же и сам понимаешь, что вот так сходу все нагромождение выдать маловозможно, — ответил ему Гарри, сверля мрачным взглядом спину направлявшейся в сторону Зала Лестниц Септимы Вектор. — И что на это Вектор? Ей не понравилось, что ли? — не понял Малфой. — «Не понравилось» — это еще слабо сказано! — всплеснула руками Гермиона. — Вместо того чтобы сказать, что нет, никаких работоспособных преобразований больше быть не может… — Да может же! — Гарри ударил кулаком по стене. — Может! И эти чары вполне пригодны к использованию! Даже одного мага достаточно будет! — Мерилн Великий, да не может быть такого! — заспорила с ним Грэйнджер. — Если даже рассматриваемая нами цепочка чар предполагала… — Они же совершенно разные! — упер руки в бока Гарольд. — То, что изучали мы, и о чем говорил я! Я ж специально так подбирал, чтобы… — Гарри, ну не бывает так! Не бывает! — Ага, а до позапрошлого года все считали, что василиски повымерли. И что выяснилось в результате? Гермиона со стоном закатила глаза. — Вот из-за того, что ты так уперся и отказываешься других слушать, профессор Вектор и снизила тебе баллы! — Как будто она их только мне снизила, — криво ухмыльнулся Гарольд. — Что, прости? — насторожилась Грэйнджер. — Она же и тебе «удовлетворительно» поставила. — Что?! И мне? — ахнула Гермиона. — Ага, — кивнул довольно лыбящийся — не все ему одному страдать — Поттер. С выражением дикого ужаса на лице, гриффиндорка и кинулась за Вектор. — Ты это серьезно? — помолчав, спросил Драко. — Совершенно. Постояв некоторое время у кабинета нумерологии, они направились к Залу Лестниц. Ни профессора Вектор, ни отчаянно спешившей нагнать ее Гермионы, чтобы выяснить-таки свою оценку, уже не было. — Это ж как должна была психануть Вектор, чтобы поставить Грэйнджер «удовлетворительно»? — размышлял вслух Рон. — Я даже и не понял, что случилось, — признался Гарри, спускаясь на несколько ступеней по подошедшей к этажной платформе лестнице. — Вектор вся как-то с лица спала, когда я формулы начал писать. — А помните, — задумчиво начал Драко, — Дамблдор нашим результатам тоже не очень обрадовался? — В каком смысле? — Гарри, отвлекшись, чуть не встал на исчезающую ступеньку. — Ну, когда еще мы ему принесли ваши с Уизелом наработки. Он глянул в свитки, тоже с лица сошел весь и запретил нам дальше с этими чарами возиться. — Еще как помню, — усмехнулся Рональд. — Это ты к тому, что у нас теперь должен возникнуть вопрос «а что же это такое было»? — Вот именно, — закивал Драко. — Вряд ли Дамблдор с Вектор на пустом месте шум подняли. Я правильно говорю? — Зная Дамблдора — это еще Моргана надвое сказала, а вот зная Вектор… — Гарольд покачал головой. — Да еще и непонятно, почему же тогда Бабблинг никак не отреагировала, если мы что-то не то получили… — Знаете что? Зря я спускался, сбегаю-ка лучше в библиотеку, пожалуй, — Уизли остановился у арки Зала Лестниц на первом этаже. — Просмотрю еще раз книги по комплексным чарам. Что-то мне это все совсем не нравится — мы наобум практически составляли, следуя только дамблдоровым подсказкам, а вышло Мерлин знает что. И при этом мы еще, куда не посмотри, кругом виноватые, — он порылся в сумке, выискивая чистый пергамент и чернильницу с пером. — Гарри, дай, пожалуйста, вашу с Гермионой работу — попытаюсь разобраться, что там к чему. — Ее Вектор забрала, — развел руками Поттер. — Черновики-то, конечно, еще с осени у меня остались, но где они — уже и не помню. По нынешней работе я тебе сейчас дам оставшиеся пергаменты, но толку с них никакого — там сам Мерлин ногу сломит. Да и вообще, Рон, что ты в библиотеке найдешь-то? Там книг — всего ничего, да и те в Запретной Секции. — Мне Снейп разрешение дал, — поделился секретом тот, мельком оглядев переданные Гарольдом записи, — перед контрольной кое-что посмотреть. — Ага, и ты совершенно так случайно из секции зелий мигрируешь в секцию комплексных чар? — недоверчиво фыркнул Драко. — По-твоему, мадам Пинс ничего не заметит, Уизел? — Да какая там «секция комплексных чар»! Так, один стеллаж от силы, да и то не весь, — на ходу отмахнулся Рон, возвращаясь к лестницам. — Но вдруг хоть что-то найду — все одно лучше. Прихватите мне с обеда чего-нибудь, ладно? — Да куда уж денемся, — буркнул ему в спину Малфой-младший. — Кстати, Поттер, а ты в курсе одной очень интересной новости? — И какой именно? — Гарри толкнул двери Большого Зала. — Великий Мерлин! Все, что мне сейчас нужно для полного счастья — чем-нибудь заесть свой провал по нумерологии, — расплывшись в довольной улыбке и предвкушая сытный обед, он устремился к факультетскому столу. — Как какой? Что наш Уизел в тайне ото всех… Эй, погляди-ка! А Грэйнджер-то не промах! Решила к делу сразу высшую инстанцию подключить! Гарольд посмотрел туда, куда указывал Драко. Дамблдора, не успевшего даже к своему директорскому трону подойти, перехватили возле самого помоста, на котором располагался преподавательский стол, всерьез обеспокоенная творящимся в головах ее студентов Септима Вектор и недовольная своей оценкой Гермиона Грэйнджер. Последняя, в основном, стояла в сторонке, печально шмыгала носом, терла кулаком совершенно сухие — это даже от слизеринского стола видно было — глаза и старательно изображала из себя жертву преподавательского произвола. Вектор же в процессе жалоб директору размахивала руками, постоянно срывалась на крик и судорожно-резким движением поправляла сползающие на самый кончик носа огромные — чуть поменьше размером, чем у Трелони — очки. Альбус Дамблдор, как истинный руководитель, доброжелательный как по-отношению к своему персоналу, так и по-отношению к своим ученикам, обеспокоенно косился на Гермиону и внимательно выслушивал Вектор, периодически призывая ее поберечь нервы и голос. — Ты очень плохо влияешь на Грэйнджер, — резюмировал Драко, пробираясь к свободным местам на скамье за факультетским столом. — После такого представления ей пора паковать вещи и переезжать в девчачьи спальни Слизерина. — Расслабься, просто на кону годовая оценка по Нумерологии. Ради нее Гермиона в лепешку расшибется, — меланхолично пожал плечами Гарри, нацелившись на блюдо с жареными колбасками, стоявшее с их края стола. — Если она при этом не только расшибется, но и тебе баллы поднимет, это будет совсем неплохо, — хмыкнул Малфой, опускаясь на скамью рядом с Ноттом и Блэйз. — Маловероятно, — еще более меланхолично заметил Поттер, садясь напротив и перекладывая на свою тарелку в дополнение к колбаскам тушеную капусту. — Кто бы мог подумать, да? — от души веселясь, с улыбкой до ушей обратился к сидевшим поблизости Теодор. — Вот так Грэйнджер! Кое-кто на нее очень плохо влияет! — продолжая многозначительно улыбаться, он перевел взгляд на бодро опустошающего тарелку Гарольда. Тот только глаза закатил и покачал головой. — Мне теперь это весь факультет по очереди скажет? — невнятно произнес он, доедая капусту. — Благодаря растрепавшему всем Тео — да, — ехидно покосившись на залившегося краской Нотта, кивнула Миллисента. — Поттер, ты отвратительно влияешь на свою гриффиндорскую подружку. — Дальше давайте, кто там следующий? — приглашающее взмахнул рукой Гарри, оглядываясь на сидевших рядом. — А, Нотт, так ты записался в личную армию сплетников Блэйз? — подперев подборок кулаком, осведомился Драко, в упор глядя на него. Теодор покраснел еще гуще. — Ты просто не видел, какое шоу тут Вектор устроила, — попытался оправдаться он. — Дамблдор даже к столу подойти не успел! — Ему теперь, небось, несварение до вечера обеспечено, — фыркнула Миллисента. Хлопнула по рукам продолжавшего крутиться с призывами поторопиться ему все высказать Гарольда. — Что ты разбушевался так? — Раздражает, — огрызнулся тот. — Лучше держи свою птицу, — подошедший Джек Сандерс сунул ему в руки орущего нечто крайне замысловатое на своем птичьем языке кейнерила. — Я его покормить хотел, а этот стервец меня чуть не заклевал! — Плохая птичка, — без намека на осуждение в голосе пожурил Ракшаса Гарольд. Магический ворон громко каркнул и, изловчившись, как следует клюнул Джека. Тот, конечно же, разжал руки. Кейнерил перелетел на вазу с фруктами. — Вот зараза, — прожигая своенравную птицу ненавидящим взглядом, Сандерс тряс пораненной рукой. — Ничего, вот пущу тебя на зелья! — Но-но! Почту-то Ракшас все-таки носит, — отвязывая от лапки ворона послание, примиряющее заметил Гарри. Развернул свиток и углубился в чтение. — Так. Так-так-так. На зелья я его сам пущу, — прищурившись, заявил он. — А потом Флинт — меня, — уже тише добавил Поттер и, вскочив с места, кинул Малфою сумку. — Отнесешь в гостиную, ладно? Он начал быстро пробираться к выходу из Большого Зала сквозь толпу разбредавшихся после обеда по замку студентов. — Э! Ну ничего себе! — оторопело пробормотал Драко, глядя в быстро удаляющуюся спину друга. — Так, Нотт, сумки на тебе, — бросил он Теодору и кинулся следом. Целеустремленно направлявшегося куда-то Гарри Малфой-младший нагнал уже в холле. — Ты куда так опаздываешь? И причем тут Флинт? Тот переводил напряженный взгляд с главных дверей замка на подошедшую к площадке первого этажа лестницу, первый десяток ступеней которой было видно из холла. — Что быстрее — по главной дороге до Хогсмида идти или через ход на пятом этаже? — Ты что, с Гремучей ивы упал? Конечно через ход за зеркалом! — Мерлин, точно! — Гарольд хлопнул себя по лбу и бросился в Зал Лестниц. — Совсем после Нумерологии, Моргана ее побери, не соображаю… — Поттер, ау! Да в чем дело? — на бегу спросил отчаянно непоспевающий за другом Малфой. Лестницы как будто специально для них выстроились к нужным этажам. — Маркус Флинт хотел сегодня встретиться в Хогсмиде, — перепрыгивая через ступеньки, сообщил Гарри. — Если бы не эта Морганова магическая курица, по-ошибке себя считающая кейнерилом, я бы об этом знал уже неделю назад! Ну зачем я Ракшаса купил? — Это был риторический вопрос? — Драко остановился на лестничной площадке пятого этажа, чтобы отдышаться. — И что ты так несешься? Если уже опоздал, то можно не торопиться. — У меня еще десять минут. — И ты думаешь, что успеешь добраться до Хогсмида за десять минут? — Драко поднял брови. — По-моему, после Нумерологии у тебя с головой стало гораздо хуже, чем мы предполагали. — Оно того стоит, — непреклонно заявил Гарри и зашагал вглубь по коридору. — Тебя я с собой, кстати, не звал. — И не надо, я сам пойду, — Малфой его нагнал. — Так что особенного выяснил Флинт? — Он знает, кто в замке шпионит для Темного Лорда и что они хотят сделать, — коротко ответил он, снова ускоряя шаг. — В письме сообщить не мог — за ним и так следят постоянно. — Как он умудрился? В смысле, когда Маркус в прошлый раз с тобой связывался, он ничего точно сказать не мог. — Написал, что долго изучал заметки Дерека Мальсибьера и благодаря им понял, куда нужно было смотреть и на что обратить внимание. — С ума сойти, Мальсибьер нам до сих пор помогает. Даже после своей смерти, — покачав головой, с грустью пробормотал Драко. — И как это тогда Уизел умудрился… — Сам не знаю, — пожал плечами Гарри. — Судьба? Они помолчали некоторое время. — Кстати об Уизеле, — начал Малфой, собираясь свернуть с неожиданно всплывшей неприятной темы. — Я ведь тебе так и не сказал, что он свою младшую сестрицу вдруг взялся учить Древней магии? — Я знаю, — Гарольд остановился у зеркала в бронзовой оправе. — Не помнишь, чем мы его открывали? — Apertio! — Драко указал палочкой на зеркало. — Что-то, Поттер, ты совсем расклеился. Все забыл … И что значит, что про рыжего и ее сестру ты уже знаешь? А почему мне не сказал? — возмутился он, шагая за зеркало. — Потому что это личное дело Рона. И Джинни. — «И Джинни» — передразнил его Малфой-младший, подсвечивая им путь «Люмосом». — Умный ты какой стал… Забыл, что за тобой и Уизелом глаз да глаз нужен, иначе вляпаетесь в ерунду какую-нибудь? — Да ладно тебе, учит и учит сестру, нам с этого что? — рассеянно произнес Гарри, мыслями явно пребывая очень далеко. — Джинни все равно ничему за такой короткий срок научиться не успеет. Тут нужны годы и годы тренировок. — Все равно мне это не нравится, — поджал губы Малфой. — Ты это сейчас говоришь как главный хогвартский оракул? — Нет. — Тогда все нормально. — Да ни Морганы это не нормально, Поттер! — мгновенно вскипел Драко. — Эта мелкая Уизли… от нее постоянно проблемы! Она повсюду мотается с твоим братом, она гриффиндорка, она… она… У нее в голове Темный Лорд побывал! Он ею управлял! — И что? — Гарольда доводы друга не впечатлили. — Мы тоже… не слишком уже «чистенькие». А про Дамблдора вообще речи нет. Драко, так ли уж… — Ну так это же мы! — уверенно заявил он. — Ты так уверен? — Гарри остановился и, прищурившись, посмотрел на Малфоя. — Считаешь, что раз мы — это мы, то нам можно что-то, чего нельзя другим? — Пф-ф-ф, Поттер, с тобой сегодня точно что-то не то! — нервно рассмеялся тот. — Да ты же и есть самое наглядное подтверждение моих слов! — Это не так, — помолчав, бросил Поттер и, не оглядываясь, поспешил вперед по подземному ходу. Малфой-младший только неодобрительно покачал головой и покорно последовал за другом. Преодолев оставшуюся часть хода и поднявшись по земляным ступеням к потайному выходу, они оказались в Хогсмиде. Буквально в нескольких домах от Кабаньей Головы. И в нескольких шагах от довольно многочисленной и недобро настроенной группы сильно спешивших куда-то по своим делам авроров. — Ме-е-рлин Великий! — Драко присвистнул. — Откуда столько авроров? Мимо небольшого тупичка между домами, куда выводил подземный ход, прошли еще двое стражей магического порядка. Солнце, неописуемая жара и целая толпа авроров. «Лучших» места и времени для встречи с Флинтом просто придумать нельзя. — Мне это все не нравится, — напряженно оглядываясь, сказал Гарри. Стараясь не привлекать к себе внимание взвинченных стражей порядка, мелкими группами сновавших туда-сюда по главной улице Хогсмида, двое слизеринцев направились к Кабаньей Голове. — Смотри! — Гарольд дернул Малфоя за рукав, указывая вперед. — Вон там Маркус! Из Кабаньей Головы, провожая проходящих мимо авроров настороженным взглядом, вышел Маркус. Явно недовольный отсутствием Поттера, он достал карманные часы на цепочке и, посмотрев время, начал подкидывать их в ладони, нервно прохаживаясь туда-сюда. — Если бы только он один! — упавшим голосом произнес Драко. В дверях бара появилась укутанная в дорогую шаль Нарцисса Малфой. Она взяла Флинта за локоть, разворачивая его к себе, и о чем-то с ним заговорила, размахивая другой рукой и постоянно показывая на авроров. Затем к ним присоединилась Тонкс, отошедшая на несколько шагов от группы товарищей, с которыми она патрулировала Хогсмид. — Или мне кажется, или ваша встреча откладывается, — уходя с дороги еще одной группы авроров, заметил Малфой-младший. — Да что здесь вообще творится? — он нахмурился вслед направлявшимся куда-то вниз по улице стражам магического порядка. — Виктор Крам найден! Всем аврорам немедленно проследовать к месту его обнаружения! — разнесся по Хогсмиду усиленный магией голос командира подразделения «Мантикора». Над одним из дальних домов вниз по улице вспыхнул сигнальный огонь. — Так… — Гарри стиснул кулаки. Малфой обреченно вздохнул и повернулся в сторону Флинта. — Мне идти к Маркусу, а ты — туда? — спросил он, предугадывая реакцию друга. Поттер, молча кивнув и хлопнув его по плечу, рванул следом за торопившимися исполнить приказ начальства аврорами. Однако Драко его нагнал гораздо быстрее, чем тот на это рассчитывал, и, запыхавшиеся и взмыленные, сквозь толпу галдящих (совсем как школьники, ожидающие сенсационного заявления от директора) слуг магического закона слизеринцы пробирались уже вдвоем. — Что-то ты слишком быстро, — недовольно пробурчал Гарри, намеренно наступая на ногу зазевавшемуся стражу порядка, чтобы тот, ойкнув и отскочив в сторону, пропустил их вперед. — Мать с Флинтом порталом ушли, — едва отдышавшись, сказал Малфой-младший. И остановился, согнувшись и уперевшись ладонями в колени, чтобы успокоить дыхание. — Фу-у-ух… Она как только меня заметила, сразу схватилась за Тонкс и Флинта и… Эй, Поттер, ты меня хотя бы слушаешь? Тот только раздраженно отмахнулся и продолжил пробираться сквозь толпу, что по жаре и с учетом повышенной нервозности окружающих было делом нелегким и малоприятным. Но вот, наконец, Гарри выбрался на свободное пространство и огляделся. Старый и дом с обвалившейся крышей (и откуда только такой взялся в совершенно «пряничном» Хогсмиде?) напоминал Визжащую хижину. Разве что только на два этажа выше и из камня, а в остальном — почти то же самое, включая заколоченные изнутри окна, лишенные стекол. Небольшой пятачок земли перед полуразвалившимся крыльцом со скособоченной распахнутой дверью, успевший зарасти высокой травой и мелкими невзрачными белыми цветочками, когда-то мог быть цветущей клумбой. Как раз в те времена, когда молодой и тонкий стволом дуб с неровной пожухлой кроной, уже потихоньку прорастающий корнями сквозь неровную каменную кладку дороги, был всего лишь саженцем. Но тень от дерева тем не менее была неплохая. И именно в ней от палящего солнца пряталось незабвенное аврорское начальство. — Эй, мальчик, тебе сюда нельзя! — вытирая красное и потное от жары и нервов лицо собственным же галстуком от униформы, окликнул Гарольда Алистер Кроули. Вгляделся, нахмурился и разрешающе махнул рукой. — А, это ты… — И как только везде успеваешь, Поттер, — Аластор Грюм, сидевший на корточках рядом с примятым участком травы и внимательно осматривавший место возможного происшествия, окинул пришедшего слизеринца цепким взглядом с ног до головы. — Я прямо диву даюсь. Или ты тут с самого утра торчишь, и бежать было недалеко? — недобро прищурился он. — Только что с экзамена по нумерологии, — отрезал Гарри. — Что случилось? И причем тут Крам? — Да вы поглядите на него! — всплеснул руками Грюм, поднимаясь с корточек. — Мне перед тобой отчитаться, что ли, мальчишка? — Грюм, не забывайте, из-за чего вы здесь, — неожиданно властным тоном оборвал его появившийся из полумрака дома на крыльце Игорь Каркаров. Отряхнув запыленную и запачканную паутиной мантию, он быстро спустился по остаткам каменных ступеней. И наконец удостоил своего взгляда Гарри и выбравшегося следом за ним на пустое пространство перед домом Драко. — Появление мистера Поттера и мистера Малфоя — наименьшая из всех ваших проблем. — Да что случилось-то? — не выдержал Малфой-младший. Директор Дурсмтранга поджал губы. — Учитывая, кто ваши родственники, мистер Малфой, — сухо начал он, — может быть как раз вы и скажете, что здесь случилось? — Каркаров отошел за клумбу и указал в направлении лестницы к задней двери в дом. В тени молодого деревца, буквально в паре шагов от Грюма, в высокой траве без сознания лежал Виктор Крам. Драко поперхнулся и закашлился. — Вот именно, — кивнул обмахивавшийся галстуком на манер веера Кроули. — И мы не знаем, в чем дело. — Вам же лучше будет узнать, — процедил сквозь зубы директор Дурмстранга, наблюдая, как авроры грузят на носилки его ученика. — И поскорее. * * * Всю дорогу до Больничного крыла, куда авроры, за неимением под рукой собственного полевого госпиталя и своих же специалистов, несли Крама, Гарри недовольно бурчал на Малфоя, что он-де не успел перехватить Маркуса. Драко лениво отнекивался, виня во всем удивительную расторопность Нарциссы Малфой, за каким-то Мерлином (а было понятно, за каким именно) появившуюся в Хогсмиде. Да и Поттеровское бурчание не несло в себе особенного обвинения — он прекрасно понимал, что сделать ничего было нельзя, но сорвать обиду на ком-нибудь хотелось. Сначала нумерология, потом Грэйнджер, потом Ракшас с Флинтом, а теперь вот еще одно привалило — Крам. И со всеми проблемы сплошняком просто валятся и валятся… Каким образом их допустили в Больничное крыло следом за аврорами, оставалось только гадать. Точнее, догадка-то была и, похоже, единственно верная — Дамблдор. Но вот в качестве кого он представил двух слизеринцев-«активистов» аврорам оставалось вопросом — то ли его собственными представителями, то ли представителями Триады, о которой стражи магического порядка и так были наслышаны и за действиями которой (и самого гари Поттера в том числе) успели понаблюдать воочию. Как бы то ни было, присутствие у постели потерпевшего Гарри Поттера и Драко Малфоя вопросов не вызывало — и это уже было большим делом. — Это ответная акция со стороны Старшей ветви клана, — Игорь Каркаров, покосившись на соседнюю кровать, на которой лежала до сих пор не пришедшая в себя Габриэль Делакур, продолжил ходить туда-сюда. — Даже больше — провокация! — Вы заблуждаетесь, господин Ка’гка’гов, — невозмутимо сообщила ему Олимпия Максим. — Мои ученики и их… клан к этому не имеют никакого отношения. — Подтверждаю, — лениво отозвался Гербиус Малфой, приведенный мадам Максим в качестве представителя того самого «клана». — А кто тогда? Кто? — потрясая кулаками, завопил директор Дурмстранга. — Старшая ветвь сочла, что на вашу девочку напали мы, и решила отомстить. Но тут вы просчитались! — он упер бешеный взгляд в Гербиуса. — Просчитались, чтоб вас всех пожрала гхака! — Вы бы поосторожнее бы с такими пожеланиями… — буркнул тот, зябко поводя плечами. — Не трогали мы эту девку! Это все твои сопляки, Грюм, прошляпили! Это они не уследили! — А что за гхака? — шепотом спросил у друга Малфой-младший, наблюдая вместе с ним с подоконника соседнего окна за происходящим — именно там они, по выражению Грозного Глаза «никому под ногами не мешались». — Да какая-то мифологическая ящерица, — пожал плечами Поттер. — Не помню уже. Гибрид василиска с драконом вроде. Причем, по легендам, зверюга очень злобная. — Одним словом — ничего хорошего, — понимающе вздохнул Драко. Гербиус, расслышавший их обмен репликами, ухмыльнулся и показал кузену язык, а потом с совершенно серьезным выражением лица повернулся к оравшему на него и брызгавшему слюной Игорю Каркарову. — …За Виктора вы мне все ответите! Он был полномочным послом к британским магам! Младшая ветвь такого издевательства не потерпит! Это объявление войны!.. — Это не мы, — прервал его Гербиус Малфой. — Могу магической клятвой поклясться. — Пхе! — презрительно фыркнул директор Дурмстранга и отвернулся. — Знаем мы эти магические клятвы… — Священная клятва на крови вас устроит? — еще более спокойно и миролюбиво спросил у него Гербиус. — Знаем мы эти священные клятвы… — без прежней убежденности и с ощутимой дрожью в голосе бросил Игорь Каркаров. — Так, слушайте, клятвы, конечно, клятвам рознь, — Аластор Грюм, поерзав, откинулся на спинку стула, — но в обоих случаях был обнаружен остаточный след этой вашей умертванской магии, — он скрестил руки на груди. — Меня, откровенно говоря, совершенно не волнует, кто из вас, уродов несчастных, кого перебить хочет. Ну и вообще. Но устраивать побоища на территории Магического Мира Британии я, как Глава Аврориата, позволить не могу. Надеюсь, достаточно ясно мысль излагаю? — А вот по поводу у’годов, господин Г’гюм, будьте-ка поосто’гожней в вы’гажениях! — угрожающе повысила голос Олимпия Максим. — Вот-вот! — поддакнул ей директор Дурмстранга. Потом спохватился и скривился. — Я от своих слов не отказываюсь, — заносчиво произнес он, вздернув подбородок. — Вся информация о происходящем будет предоставлена совету Младшей ветви, и их решение… — Игорь, я ж спросил, доступно ли я мысль свою изложил, — раздраженно прервал его Грозный Глаз. — Мне до «Люмоса» ваши межклановые проблемы. Травите друг друга, режьте, душите… Да, Моргана побери, что угодно творите! Но за пределами Британии. И нас не втягивайте в свои проблемы. — Грюм, ты слишком… — попытался возразить ему Каркаров. — Молчать! Я еще не закончил. Своим советам докладываться будете только после окончания Турнира и после того, как разъедетесь по своим… — он поджал губы, с явным трудом удерживаясь от выражений покрепче, — по своим домам. Вот тогда — пожалуйста. — Это возмутительно! — взвилась мадам Максим. — Вы не имеете никакого права ограничивать меня! — Тем не менее, дорогая Олимпия… Прошу прощения, — только что подошедший Альбус Дамблдор раскланялся с охраной на входе в Больничное Крыло. — Так вот, если позволите, это наиболее разумное решение на данный момент. Хотя, конечно, Аластор перебрал с крепостью выражений, — он укоряющее покачал головой. — И, само собой, он ни в коей мере не собирался ущемлять ни чьих прав. — Я вижу, как он не собирался, — свирепо сжав кулаки и с явной неприязнью посмотрев на Грюма, резко произнес Игорь Каркаров. — Таких как он… — Но-но! — хохотнул тот, покачиваясь на стуле вперед-назад совсем как вчерашний школьник. — Ты бы сам поосторожней, Игорь, поосторожней. Это не твоя драгоценная Болгария, и тут не Дурмстранг. Могу и припомнить, чем ты в юности занимался — до тех пор, пока не шмыгнул под крылышко к умертванцам. — Да я тебя сейчас…! Разом спавший с лица Каркаров собрался было уже и за палочку схватиться, но Дамблдор успокаивающе положил ему руку на плечо. — Игорь, Олимпия, нам слишком мало известно на данный момент, чтобы делать поспешные выводы и серьезные заявления, — мягко напомнил директор Хогвартса. — Если хотите знать мое мнение на этот счет, — неожиданно влез Кроули, до сих пор державшийся дальнего угла Больничного крыла, того, что поближе к каморке мадам Помфри, — то все это неспроста. — Гениальное заявление, — саркастически ухмыльнулся Грозный Глаз. — И как же мы до сих пор не догадались, а? Эй, Поттер, даже ты не догадывался, что тут все, как тут Алистер сказал, «неспроста»? — Нет, — буркнул тот. — Но он прав. Кланы и так на грани войны. Отправили на турнир своих послов, — Грюм прищурился, — и тут вдруг такое. Стравить хотят. — Слишком уж очевидно все, — поддержал его Драко. — Сначала на Габриэль напали, а потом на Крама. И везде были следы магии умертвия… — А откуда вам вообще известно об остаточном следе? — неожиданно спросил у Главы Аврориата Гербиус. — Ну, кое-что мы все-таки можем, — не без гордости заметил тот. — Тип остаточного следа мы определить в состоянии, но вот специфика — увы, — развел руками. — Но зато мы можем! — сразу воодушевился Гербиус Малфой. — Позову Флер и Реджи, и мы вместе… — По-твоему, мальчик, я вам поверю? — прошипел Каркаров. — Ну вызовите тогда ваших экспертов, — стараясь свести конфликт к минимуму, Гербиус снова перешел на миролюбивый тон. — Раз нам не доверяете. — Они остались в клане, — отвел взгляд директор Дурмстранга. — И в этом вся Младшая ветвь! — всплеснула руками Олимпия Максим. — Прошу прощения, Альбус, господин Г’гюм, господин К’гоули, но мне нужно идти. Молодые люди, всего вам доб’гого, — она кивнула Гарри и Драко. — Ге’гбиус, будь так любезен, сообщи, к чему в конце концов п’гидут эти достойные джентльмены. — Вот видите! Видите! — указывая в спину директору Шармбатона, завопил Каркаров. — Она уходит! Просто уходит! Что это может означать, как не… — Мадам Максим не входит в клан Старшей ветви! — перекрикивая его, сказал Гербиус Малфой. — Она просто оказывает нам посильную поддержку, — уже тише добавил он. — И мы ей очень благодарны. А если вы настолько нам не доверяете, директор Каркаров, пускай остаточный след проанализируют посторонние, — Гербиус указал на сидевших на подоконнике слизеринцев. — Я даже близко не предоставляю, как это делать, — совершенно честно сказал Гарольд. — Да причем тут ты, Поттер! — отмахнулся тот. — Я о Триаде, с которой вы контактируете. Гарри и Драко переглянулись. Ага, так они тут были в статусе «контактеров-с-той-самой-Триадой». Грюм и Дамблдор одновременно посмотрели в их сторону. С характерным таким прищуром «и думать забудьте», хотя оба, само собой, имели в виду совершенно разное. — И они тоже не могут, — поспешно ответил Малфой-младший. — Тогда я умываю руки, — с явным разочарованием вздохнул Гербиус и направился к дверям. — Но перед уходом еще раз хочу сказать, что мы ни в коем случае не желаем войны. Надеюсь, вы это учтете. — Голову морочит, — Каркаров в сердцах сплюнул на пол. Альбус Дамблдор неодобрительно покачал головой. — Игорь, я повторюсь, у нас слишком мало информации. Это действительно походит на инсценировку. И на попытку вас стравить. Те, кому это нужно… — А что если тут есть не двойное, а тройное дно, а Альбус? — понизил голос директор Дурмстранга, озаренный внезапной идеей. — Что если сыграть хотели как раз на том, что прямое нападение слишком очевидно? А что если на самом деле все очень просто и… — Каркаров, попридержи драконов, у тебя паранойя разыгралась, — оборвал его Грюм. — Тройное дно, четверное дно… Пойди, хлопни на ночь стопочку Огденского, проспись как следует, успокой нервы… И всякие третьи и четвертые дна тебе мерещиться перестанут! — Все смеешься, Грюм, — прищурился тот. — Недолго тебе осталось, если все так, как я подозреваю. — Сколько мне осталось, я сам решу, — резко произнес Глава Аврориата, поднимаясь со стула. — Успокойтесь! — Дамблдор встал между ними. — Нам надо решать, что будет с Турниром. — Да что с ним будет… — презрительно фыркнул Грозный Глаз и, выглянув из-за воинственно уперевшего руки в бока Игоря Каркарова обратился к Гарри и Драко: — Эй, ребетня, идите отсюда. Для этих своих магов информации вы уже набрали предостаточно. Так что давайте-ка, выметайтесь. — И я его еще подозревал, — буркнул себе под нос Поттер, выходя в коридор. — В смысле? — переспросил Драко. Авроры за их спинами встали у дверей в Больничное Крыло на манер рыцарей-стражников. Только без алебард. — Говорю, прав был Сорвин, — вздохнул Гарри, — что нам всякие глупости мерещатся. Я тебе как человек, проведший полдетства у родителей на работе, говорю, что это самый что ни на есть настоящий Аластор Грюм. Зря подозревали — только время и внимание перевели напрасно. — Зато одной кандидатурой меньше, — философски пожал плечами Малфой-младший. — Но с Флинтом обидно вышло, в самом деле. Жаль, что мать его раньше успела перехватить. И Тонкс там еще была… Уж ей-то что надо было от него? — Мы этого в ближайшее время точно не узнаем… Так, оп-па! Гермиона, если ты к Краму, то туда сейчас нельзя. Появившаяся из-за поворота Грэйнджер остановилась. — Там сейчас Дамблдор, Грюм и Каркаров какие-то сверхвлажные вопросы решают, — пояснил Гарольд. — Жалко, — вздохнула гриффиндорка. — Тебе, кстати, профессор Вектор просила передать, чтобы ты к ней на днях по поводу оценки зашел. — Да? Ну ладно… Драко, прекрасно помнивший, как эти двое разошлись после экзамена по нумерологии, поразился миролюбивости тона их разговора. — Пойдешь с нами в библиотеку? — сделав приглашающий жест рукой, спросил Гарри. Грэйнджер на несколько секунд замерла в раздумьях и, кивнув своим мыслям, взялась за предложенную Поттером руку. Покорно последовавший за быстро ушедшей вперед парочкой Малфой-младший сделал для себя определенный вывод: походы в библиотеку тоже можно использовать в качестве извинения и повода для общего примирения. В этом же мнении утвердился и Рональд Уизли (точнее, обрадовался, что его успешный опыт распространяется и на его друзей), столкнувшийся с ними у самого входа библиотеки. Точнее, подобные мысли у него промелькнули неким бессознательным фоном, потому что в целом и в частности Рон был категорически недоволен и даже обозлен. Практически впервые на его памяти, известная по всему миру и служившая предметом большой зависти многих магических школ Хогвартская библиотека не смогла предоставить должной теоретической базы по беспокоящему его вопросу. Виной всему, конечно, была тотальная зачистка, проведенная одним хорошо всем известным лицом, однако настроения это никак не улучшало. — Полный ноль! — недовольно сообщил подошедшим Гарри, Драко и Гермионе (ей — по чистой случайности) Рональд, беспомощно всплеснув руками. — Облазил весь стеллаж, потратил свой разовый пропуск в Запретную секцию, но так ничего и не нашел! — А я предупреждал, — ввернул Драко. — Да иди ты, Малфой, Запретным Лесом! — мгновенно вскипел убивший полдня на бесполезную возню с книгами Уизли. — Куча толстенных фолиантов, а никакой информации нет! Только отсылки к другим книгам, где якобы что-то должно быть. И теперь угадайте, что с этими книгами? Правильно! Нет их в библиотеке! Ни клочка! — М-м, Рон, а что ты искал? — робко спросила Грэйнджер. Рон примолк. — Да так, ерунду одну… — В Запретной секции? — Да, и что? — он с вызовом уставился на гриффиндорку. — Стоп, а вы чего убитые такие? Что случилось? — Пошли в секцию трансфигурации, — Поттер со вздохом подтолкнул друга обратно к входу в библиотеку, — там все объясню.

Близился конец июня, и вместе с ним надвигалось последнее состязание Турнира Трех Волшебников. Невнятные травяные наросты на квиддичном поле, проконтролировать рост которых постоянно бегала профессор Спраут, наконец-то обрели более или менее внятный вид и куда больше стали походить на стены чего-то очень большого и, несомненно, малоприятного. Даже листьями на ветру они шелестели как-то слишком мрачно и таинственно. Ни дать ни взять — лабиринт, зеленый, сумрачный и, конечно же, далеко не простой, потому что организаторы Турнира в целях повышения интереса к происходящему и усложнения финального испытания обещали разнообразить лабиринт всеми возможными способами. И эти самые способы, само собой, держались в строжайшем секрете. Три оставшихся Чемпиона (и не только они одни, а все, кто имел даже малейший доступ к курсирующей по школе информации о финальном туре) только презрительно отфыркивались на разведение торжественной секретности буквально из ничего — ну что такого, скажите на милость, можно было изобрести за каких-то четыре месяца? Особенно, если учесть, что всерьез подготовкой к третьему состязанию занимались только последние два. И уж тем более если считаться с тем, что и конкретно без финального состязания у организаторов, их спонсоров и вообще у всей высокопоставленной и наделенной властью «верхушки» хватало проблем еще с предыдущего тура. Да и без оного тоже проблем хватало… Одним словом, все попытки образовать над подробностями третьего задания страшную тайну выглядели не очень-то убедительно. То же самое во время первого тура не слишком удалось — о появлении драконов все равно стало известно, а уж связать два и два не смогла только профессор Трелони. И то исключительно из-за магических бурь в прорицательском подпространстве, мешающим ясно зреть в будущее. Со вторым туром вышло чуть получше, потому что до самого конца никто не знал, кого надо будет вызволять (зато ясно было — откуда) и что там, в озере, Чемпионов будет ждать. И если на тот момент борьба с подводными монстрами казалась чем-то невероятно экзотическим, то теперь все то же самое (пускай, возможно, и без «жертв», которых надо будет спасать), но на суше и в стенах лабиринта, свою изюминку и новизну частично подрастеряло. А если не монстры, то что тогда? Другие маги в качестве противников? Не интересно. Что против магических существ, что против собратьев магов заклинания, в сущности, для волшебника, не подготовленного в полной мере по части дрессуры и дуэлей, нужны одни и те же. И еще непонятно, кто будет более быстрым, опасным и хитрым противником — то ли невыспавшийся аврор, патрулировавший ночью территорию замка, то ли месяц некормленая мантикора. Помимо волшебных существ могли быть магические ловушки, что тоже, в общем-то, далеко не ново. Для начала, ловушек нельзя понаставить слишком много. Высококонцентрированная магия на сравнительно небольшом участке (например, тропа между «стен» лабиринта) в самих ловушках, да еще и если их попытаться замаскировать, либо сама себя перемкнет напрочь и ничего не сработает, либо шарахнет так, что мало никому не покажется. Причем, сделать и то, и другое она может в любой момент, а для второго варианта Чемпиону даже не обязательно будет близко подходить. То есть подорваться вполне могут и те, кто ловушки устанавливает. А может быть оно и само по себе рванет — скажем, в ночь перед третьим туром. Или уже после прохождения Чемпионами лабиринта и определения победителя. К тому же на установку ловушек требуется масса моральных и магических сил — напряжение и того и другого в процессе работы даже над какой-нибудь ерундовейшей исчезательной плитой очень большое. Особенно, если маг не занимается подобным профессионально. Помимо этого, само место установления гипотетических ловушек сразу сужает их разнообразие — даже исходя из банальнейшей логики. Кто станет на лесной тропке помещать зыбучие пески? Или ту же простейшую исчезательную плиту? Более того, часть ловушек вообще не терпит посторонней магии на определенной расстоянии от себя — срабатывает сразу и с совершенно непредсказуемым результатом, отличающимся от того, что было заложено. Проблемы могут возникнуть даже со стыковкой «заминированного» участка с не отличающимися особенной сложностью и объемами энергии чарами потери пространственной или конкретно географической (по направлениям света) ориентации. Для их решения обычно требуется исполнение одного (а лучше сразу всех) из трех условий. Либо заклинания накладывает очень сильный маг (или группа магов). Либо установка чар идет на исключительно стабильном пространстве (вот почему всеми подобными «чудесами» так и кишат веками не перестраевыемые по-крупному особняки древних аристократических семейств). Либо же приходится отказаться от всех ловушек с «противопоказанием» к ориентационным чарам. То есть сверх меры ловушками лабиринт не набьют. Более того, подготовленный маг, столкнувшись на своем пути хотя бы с двумя-тремя, уже сможет навскидку определить, чего ждать в дальнейшем. Учитывая же, что на Турнире Трех Волшебников смертельных ловушек быть не должно, в эти самые «две-три» вполне можно будет и попасться. Почему смертельных не должно быть? Так просвещенный двадцатый век, а не какое-нибудь там средневековье! Демократия! Трепетное отношение к разумной, колдующей личности! А если у этой личности еще и большой счет в Гринготтсе и заявилась она из-за границы, то и вовсе пылинки сдувать надо… Что еще могло быть помимо ловушек и монстров? Разве что давящая атмосфера и совершенно не несущее позитивной окраски «чувство локтя». Точнее — постоянное ощущение присутствия соперника прямо за спиной. Так что тут даже можно авроров-дуэлянтов не подключать к делу — при хорошем раскладе, Чемпионы и сами между собой перегрызутся. И дешевле выйдет. И такой анализ ситуации шел во всех четырех противоборствующих «лагерях». Вычленив основные составляющие будущего тура, трое оставшихся Чемпионов усиленно готовились к предстоящему испытанию. И все больше и больше их в этом плане радовало отсутствие экзаменов. А вот все те, кто в Турнире Трех Волшебников участвовал только в качестве зрительской массы, тоже усиленно, но страдали. От тех же самых экзаменов. Если расписание СОВ и ЖАБА не тронули — как-никак Министерские экзамены, два важнейших события в жизни студента Хогвартса, то на сдаче обычных ежегодных экзаменов отыгрались максимальным образом. И это привело к массовой путанице и неразберихе. Разные курсы могли одновременно сдавать один и тот же предмет — и теоретическую, и, Мерлин упаси, практическую части. Сдавали не в свое время, не в своих кабинетах… Да ладно хоть профессорам своим! Благо, преподавательский состав по-умолчанию обеспечивал стабильность хотя бы по этой части. В результате экзаменационной гонки, один предмет все равно «вылез» за рамки даты окончания сдачи. То была несчастная «История Магии», которую из-за неприхотливости как самого предмета, так и всех «особенностей» преподавателя и самих методов его подачи материала, задвигали в самый конец списка. Считалось, что сдать ее будет легче легкого даже тем, кто весь год на квиддичном поле на метле гонял — профессор Биннс за списыванием не особенно следил. А если кто-то по чистой случайности и собственной абсолютной неуклюжести (или глупости) попадался и, традиционно, изгонялся из аудитории, то он мог тут же постучаться и зайти, прикинувшись опоздавшим по самой что ни на есть уважительнейшей причине. Биннс все равно из-за собственной забывчивости не успевал отметить фамилию провинившегося в журнале. Именно поэтому четвертый курс, которому выпало последними сдавать Историю, да еще и буквально перед самым обедом, как раз после которого, как всем хорошо было известно, начиналось финальное состязание Турнира Трех Волшебников, не особенно волновался по поводу экзамена. И студенты, выходившие из аудитории смешанной разнофакультетской толпой, наконец-то распрощавшиеся со всеми ученическими бедами, были как никогда счастливы и довольны. Их ждал на редкость вкусный обед — в честь большого события домовики должны были особенно расстараться — и интересное зрелище. Ну и полная свобода, само собой. Что может быть лучше? — Эй, Гарри, глянь-ка, это не твои родители, случаем? — Рон Уизли, вовсю размечавшийся о сочной отбивной (а то и сразу двух) и каком-нибудь умопомрачительном десерте, был вынужден вернуться с небес на землю. Чисто из солидарности с другом, которого при виде радостно трещавшего с родителями на весь Большой Зал брата аж перекосило. — Просто фантастика, — упавшим голосом прокомментировал Гарольд, наблюдая за размахивающим руками и счастливо смеющимся Джереми. И кто там говорил, что Главный Гриффиндорец пребывает в чернейшей депрессии? — Ну как, все написали? — к слизеринцам вполне привычным образом присоединилась Гермиона Грэйнджер, обращаясь, главным образом к Поттеру. — Нотт с собой учебник протащил, — пребывая в прострации от увиденного и, главным образом, от самого факта появления в школе Лили и Джеймса, сказал тот. — А Панси — конспекты, — добавил Драко, — так что мы всем рядом с них обоих вполне успешно списывали. Мы ж не гриффиндорцы какие, чтобы о честности методов сдачи беспокоиться… — Интересно бы знать, что они тут делают… — продолжая наблюдать за вполне реальной с такого расстояния (от стола слизеринского до стола аврорского, возле которого и происходило счастливое «воссоединение» семьи) идиллией, размышлял вслух Гарри. — А ты не знал? Перед третьим туром полагается приглашать семьи Чемпионов, — объяснила ему Гермиона. — Что-то вроде последнего прощания перед третьим туром? Он уныло оглядел ломившийся от еды факультетский стол. Настроение было испорчено, а аппетит — начисто отбит. — Наверное, — пожала плечами Грэйнджер. — Последнее задание всегда считалось самым трудным и опасным, поэтому, видимо, и стало традицией для Чемпионов проводить весь день до него с родными. — Фа фы фе ффафал фто… — в срочном порядке прожевав и проглотив всю набитую в рот картошку, Рон уже гораздо более внятно произнес: — Так вот, я бы не сказал, что нынешнее последнее задание должно быть особенно трудным. Ну магический лабиринт, ну и что? — Откуда ты знаешь? Не ты же в него полезешь, — без энтузиазма отозвался Гарольд, весьма конкретно намекая, кто именно, случись вдруг какая неприятность, полезет в лабиринт. — Да ладно! Ничего нового все равно не придумают! А все, что использовали раньше, я тебе как знаток говорю, при грамотном подходе… — Уизел, заткнись! — свои слова Драко сопроводил маканием друга носом в его же тарелку с картошкой. Рональд в отместку облил его соком. Гермиона, присевшая на самый краешек скамьи рядом с Гарри (просто чтобы не стоять, конечно же), только закатила глаза. Во всем ее виде читалось «Ох уж эти мальчишки!». А сам Поттер, обхватив голову руками и уткнувшись взглядом в крохотную трещинку на столе аккурат между его вилкой и стаканом, размышлял о том, насколько сильно ему не хочется опять ввязываться во что-нибудь очень грандиозное и обязательно с риском для жизни. Но все равно придется. Потому что иначе ввязаться должны будут Рон с Драко или Джереми или даже Гермиона. Или, что еще похуже, родители. Или Дамблдор лично. А то и все скопом сразу. Так дело совершенно не пойдет. Зато Лили Поттер, подуставшая от непрекращающейся трескотни Джереми, жутко обрадованного тем, что его попытка заставить родителей встретиться и вместе куда-то отправиться увенчалась успехом, уже шла к слизеринскому столу. Ее очень интересовало, как обстоят дела у второго сына и что это за юная мисс совершенно спокойно сидит рядом с ним, будучи при этом с совершенно другого факультета. И, говоря по секрету, слизеринская «территория» была единственным местом, куда Джеймс за ней не последует. И куда одержимый идеей помирить родителей, «чтобы все снова стало как прежде» Джереми не потащит отца. — Обедаете, молодые люди? — судорожно вспоминая, как там у молодежи нынче обстоит с приветствиями и тому подобной разговорной мишурой, улыбнулась Лили. — Здравствуйте, миссис Поттер, — ответствовал ей нестройный хор душой (и самую капельку — телом) отходящих от экзаменационной мороки слизеринцев. — Привет, мам, — отчетливо мрачно прозвучало посреди почти что восторженных шепотков («Это же та самая! Та самая Лили Поттер!» и «Балда! Ни какая она не Поттер, а Эванс!». — Здравствуйте, миссис Поттер, — вежливо поприветствовала ее Гермиона. — Здравствуй, а ты..? — Лили вопрошающе уставилась на гриффиндорку, мысленно уже оценивая, к какому из подвидов «подруг» она может относиться, и почему это о некоей барышне из Гриффиндора Гарри ни разу не упоминал в своих и без того немногочисленных письмах. — Гермиона Грэйнджер, мэм, — интуитивно почувствовав, что с миссис Поттер отношения надо наладить как можно раньше и как можно прочнее, Гермиона перешла к предельной вежливости. — Я с Гриффиндора, учусь вместе с Джереми. — И дружишь с Гарри? — в голосе Лили слышалось благоразумно опущенное «и даже при всем этом», с которого, в общем-то и стоило начать вопрос. — У нас много общего, — старательно выверяя тон, улыбнулась гриффиндорка. — И по части учебы он мне помогает… Гарольд, слушавший всю эту словесную эквилибристику только краем уха, аж встрепенулся и собрался было переспросить, в чем именно и когда конкретно он успел помочь в учебе, но короткий удар локтем в бок и благодарно-радостная улыбка Гермионы заставили его захлопнуть рот и снова уткнуться взглядом в стол. Но уши у него покраснели ничуть не хуже, чем у Рона в особые моменты волнения. Две возможно самых главных в его жизни особы женского пола что-то затевали. И по их исключительно дружелюбным улыбкам, обращенным друг к другу никак нельзя было понять — то ли это объявление масштабной магической войны, то ли объединение в тайную противомужскую коалицию. К тому моменту, когда Гермиона в красках расписывала преспокойно усевшейся рядом с ней на скамью Лили Поттер этапы подготовки их с Гарри проекта по Нумерологии и Древним рунам, он сам страстно желал срочно удрать куда-нибудь подальше от понимающих усмешек, которыми обменивались новообретенные собеседницы. И от их исключительной благожелательности, нацеленной исключительно друг на друга, но при этом расходящейся по Большому Залу приторно-удушливой волной неестественности. — Помню, как я сама по Нумерологии работу делала на шестом курсе… — Лили, вдохновленная возможностью поделиться воспоминаниями о бурной молодости, перевела разговор с совершенно неудобной для Гарри темы (вот-вот Гермиона просветит его мать и по поводу «конечных результатов» сдачи проекта, и обе ему хором заявят, что нечего болтать много было) на другое. Гермиона внимательно слушала, вовремя поддакивала и, там где надо было по ходу повествования, кивала с понимающей улыбкой. Поттер с тоской уставился на сидевших напротив друзей, ожидая от них хоть какой-нибудь моральной поддержки. А зря. Рон, наполовину сползши под стол, невнятно хихикал куда-то в кубок с соком, едва-едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в полный голос. Драко подозрительно долго откашливался в платочек с вышитым в уголке фамильным гербом и еще более подозрительно всхрюкивал время от времени, пытаясь все замаскировать под приступ простуды с жесточайшим насморком. — Поттер, Малфой, Уизли, вас ожидают в кабинете профессора Дамблдора. Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны — как никогда мрачный и недовольный Северус Снейп едва ли не за шкирку выдернул из-за стола Драко и Рона и коротко прищурился в сторону зазевавшегося Гарольда. — Поттер, живее! — В чем дело? Что-то случилось? — Лили, прервавшись на середине своего рассказа уже об ее остаточных впечатлениях от курса Древних рун, повернулась к Мастеру зелий. — Эванс, их ждет директор, — коротко бросил тот, подгоняя нерасторопных мальчишек. — Извини, дорогая, продолжим в следующий раз, ладно? — ласково потрепав удивленную быстрым уходом Гарри Гермиону по плечу, Лили бодро вскочила со скамьи и в несколько шагов нагнала ушедших вперед, к дверям Большого Зала, Снейпа и трех его учеников. — Северус, какого Мерлина Дамблдору опять нужно от детей? — достаточно резким тоном осведомилась миссис Поттер, проходя следом за спешащими к директору деканом Слизерина и его подопечными в холл замка. — Не имею ни малейшего понятия, Эванс, но мне это нравится не больше, чем тебе, — сквозь зубы процедил тот в ответ. — Но подозреваю, что это имеет прямое отношение к третьему туру. — Только этого мне еще не хватало! — закатила глаза она. — Мам, да ладно, хуже, чем во время второго тура, уже не будет, — без особого энтузиазма попытался ее утешить Гарольд после требовательного тычка от Рона. — Это еще Моргана надвое сказала, — поджала губы Лили Поттер, первой поворачивая у Зала Лестниц в боковой коридор, одно из дальних ответвлений которого оканчивалось потайным ходом между этажами, ведущим к директорскому кабинету. Эта дорога была гораздо короче. — Взгляни, — Снейп, свернув следом, передал ей небольшого объема склянку с мутной жидкостью болотного цвета. Распознать с первого взгляда ее сумел не только Рон Уизли. — Оборотное зелье? — охнула волшебница. — Это еще зачем? — Попробуй угадать, Эванс, — мрачно хмыкнул Мастер зелий. Она недовольно скривила губы. — Дамблдор с его планами как всегда перегибает палку. — Мам, — позвал ее Гарри, вместе с друзьями поотставший от старших магов на пару шагов, — ты Маркуса Флинта случаем не видела? — А почему я должна была его видеть? — Лили остановилась посреди лестницы, сверху вниз глядя на сына. Тот спокойно выдержал ее испытующий взгляд. — Ну ладно, видела. И даже слышала, как Люциус с ним ругался. — Отец с Флинтом ругались? — встрепенулся Драко. — Само собой, — фыркнула она, разворачиваясь и снова начиная подниматься вверх по широким каменным ступеням. — И, по-моему, Люциус даже не такую уж и большую выволочку устроил, как стоило бы, чтобы мозги на место встали. — Эванс, Маркус Флинт и такое понятие как «головной мозг» между собой связаны весьма сложным образом, — отпустил комментарий по этому поводу декан Слизерина. — Это наследственное — Флинта-старшего вспомни… Хотя, признаю, некоторое улучшение в данной области все же есть. — Все равно это было чудовищным безрассудством, — шмыгнула носом миссис Поттер. — Вот так запросто в нынешней обстановке отправиться чуть ли не аврорам в руки и выложить им, что… — Гриффиндорский кретинизм твоего сына заразен, — прервал ее Снейп, явно предостерегая от распространения излишней информации. Шедший сзади Гарольд очень демонстративно обиженно засопел. Хотя, конечно, сам он наличия этого самого гриффиндорского кретинизма не отрицал. Наследственность все-таки — с ней не особенно-то поспоришь. — Я просто удивляюсь, как Цисси успела перехватить Флинта, прежде чем Белла узнала об его отсутствии. С нее бы сталось самолично появиться в Хогсмиде и… И я просто не представляю, что могло бы произойти! — Зная Лестранж, могу сказать — ничего хорошего. Стена, скрывавшая потайной ход, с сухим скрежетом отошла в сторону, и они вышли как раз к каменной горгулье. Та даже пароля не спросила: оглядела всех, недовольно скривилась при виде Гарри и покорно отползла в сторону, укатив за собой постамент. — Ты ее прямо выдрессировал, — усмехнулся Рон. — Всего-то пару раз палочкой пригрозил, — пожал плечами тот. — Надо бы прикормить ее, что ли… Не знаешь, что любят каменные горгульи, а? — Поттер, совсем с головой плохо стало? — неодобрительно воззрился на него Малофой-младший. — Вот только директорских горгулий ты еще не прикармливал! — А что, по-моему, мысль неплохая, — Рон сделал вид, что всерьез задумался над идеей приручений горгульи. — Да ну тебя, Уизел! Вы с Поттером прямо-таки братья по духу — оба без Мерлина в голове. — Мальчики, да что вы там застряли? — с винтовой лестницы в кабинет Дамблдора их позвала Лили Поттер. Громкая ругань наверху, за каменными стенами, дверью из цельных досок и массой защитных заклинаний, была слышна с самых первых ступеней. С полдесятка одновременно спорящих голосов, прерывающих и перекрикивающих друг друга… — Джеймс уже тут, — Лили нахмурилась, останавливаясь на верхней площадке. — Мерлин, да что они так разорались? — она толкнула дверь в кабинет и вошла первой. Внутри действительно собралась целая толпа. На подоконнике, то и дело оглядываясь на виднеющееся за стекло квиддичное поле, ставшее площадкой для последнего испытания, внаглую расселся Гербиус. Среди прибывших в Хогвартс членов Старшей ветви клана Умертвия он, похоже, был кем-то вроде главного по работе с общественностью. У дальнего шкафа с деланным интересом разглядывал корочки книг Игорь Каркаров. На диванчике у стеллажей, напряженно выпрямившись, сидел Джереми Поттер. Похудевший, осунувшийся и какой-то слишком уж дерганный. Гарри, наконец увидевший брата ближе, чем с противоположного конца класса или другого угла Большого Зала, немало удивился. Поттер-старший, опираясь на кресло перед директорским столом, яростно доказывал Дамблдору абсурдность и невозможность некоей идеи, которую тот, видимо, и вынес на всеобщее обсуждение. С появлением в дверях Снейпа и Лили он замолчал, обернувшись и недобро так глядя на вошедших. У камина Грозный Глаз и Ремус Люпин, внешне напряженный и какой-то подавленный, тихо что-то обсуждали с еще одним аврором — женщиной средних лет с толстым малахитовым браслетом на левой руке. Насколько помнил Гарри то, что ему еще в детстве объясняла мать, малахитовые браслеты с выточенными на них рунами гебо, надеваемые в присутствии высших аврорских чинов, означали, что маг имел тесные связи в криминальной магической среде. В большинстве случаев так «среди своих» опознавали либо вышедших в отставку двойных агентов, с которыми не всегда дела шли ладно, либо настоящих перебежчиков, которых обратно приняли только в силу каких-то очень серьезных обстоятельств и под неусыпное наблюдение. — Пэтти? Пэтти Маркс? — охнула Лили и, сделав пару шагов навстречу, остановилась. Женщина обернулась. Практически всю правую половину ее лица покрывали ужасные шрамы — следы от когтей, начинавшиеся над бровью и уходившие вниз по подбородку под высокое горло ее свитера. Ремус Люпин, нервно переминаясь на месте, старательно отводил взгляд в сторону. — Уже снова Уилсон — после смерти мужа решила вернуть себе девичью фамилию, — голос у бывшей миссис Маркс оказался сиплым и каким-то… булькающим. Вероятно, шрамы, уходившие под горловину свитера, проходили и по гортани. И не просто так. — Давно не виделись, Лили, — вроде бы и дружелюбная улыбка перекосила половину лица, собрав покрытую шрамами кожу в отвратительные складки. — Что ты здесь делаешь? — голос Лили Поттер дрогнул. Декан Слизерина за ее спиной подтолкнул к другому краю диванчика, на котором сидел Джереми, своих учеников, замерших столбом посреди кабинета и неприлично долго пялившихся на Пэтти Уилсон. — С твоим уходом, Эванс, мне потребовался новый добытчик информации, — кашлянув, сообщил Грозный Глаз. — И Уилсон любезно согласилась помочь, — на редкость дипломатично закончил он. — Мы здесь по другому поводу собрались, — резко произнес Джеймс Поттер. — Да, Джеймс, ты прав, — Дамблдор устало потер лоб. — Итак, Северус, ты принес зелье? — Зелье у меня, — Лили продемонстрировала колбочку с Оборотным зельем. — И пока мне не объяснят, что здесь происходит, его никто не получит. Директор Хогвартса, явно ожидавший, что все вопросы проясняться будут несколько иначе и без постановки ультиматумов, с недоумением уставился на Северуса Снейпа. А тот только меланхолично плечами пожал. — Директор Дамблдор считает, — раскачивая вперед-назад стул, на спинку которого он опирался, начал Джеймс, — что нашему сыну угрожает опасность. И поэтому… — Какому из наших сыновей? — сухо переспросила Лили, в упор глядя на мужа. — Джереми может грозить опасность во время третьего тура, — сквозь зубы процедил Поттер-старший. — Аластор сказал, что у Пожирателей намечены грандиозные планы на конец турнира и… — …И я считаю, что будет вполне целесообразно, использовав Оборотное зелье, отправить вместо него кого-нибудь другого, — продолжил за него Дамблдор. — Аластор проконсультировался с Барти, а я поговорил с представителями… других школ. Протеста никто не выразил. — Отправлять, как я понимаю, господин директор, будут одного из моих учеников? — ледяным тоном поинтересовался декан Слизерина, скрещивая руки на груди. — И я против! — тут же рявкнул Джеймс Поттер. — Я уже не раз говорил, и готов повторять столько, сколько потребуется: мой сын имеет право протии главное испытание турнира! — Джеймс, ты с ума сошел, да? — тихо спросила у него Лили. — Его же убить могут! — Его убить могли Мерлинову кучу раз до этого, — ядовито прошипел он в ответ. — В том числе — в течение двух предыдущих заданий турнира. — Но там постоянно были рядом те маги и профессор Дамблдор, — подал голос Ремус. — И… И я, конечно, тоже против замены, но… — Слышала? — гаркнул Поттер-старший. — А к третьему туру меры безопасности только усилили. — Мы оба знаем, как они усилены, — Лили в упор посмотрела на него. — Это все треп Аластора для журналистов из «Пророка»! — Эванс! — прикрикнул не нее Глава Аврориата. — Джереми имеет полное право пройти турнир до конца и стать победителем, раз уж ему выпала такая возможность! И я никому не позволю его лишить этой возможности! — Джеймс грохнул креслом об пол. Лили, скорее по привычке, чем осознанно, успокаивающе положила руку ему на плечо. — Значит, Джереми может участвовать? Даже, возможно, ценой его жизни? — спокойно спросил у него развалившийся в кресле Альбус Дамблдор и вопросительно посмотрел поверх своих очков-половинок. — Для того чтобы он эту цену не заплатил, есть мы, — тот вздернул подбородок и дернул плечом, сбрасывая руку жены. — Минуточку, — аккуратно — и даже практически бережно — отстранив Пэтти Уилсон, Грюм вышел вперед. — Поттер, ты против, чтобы твоего сына кто-то заменял, но охрану Джереми от всяких ублюдков-Пожирателей усилить не против, так? — И? — Джеймс, хмурясь, обернулся. — А Дамблдор все равно собирался использовать мальчишку, — он указал в сторону смирно сидевшего вместе с друзьями на диванчике Гарри. — Подожди, Аластор, — торопливо заговорил директор Хогвартса, — я никого не собирался, как ты выражаешься, использовать… — Ага, а я в Аврориате не начальством являюсь, а вчера нанятой поломойкой! — рассмеялся Грозный Глаз. И, резко оборвав смех, совершенно серьезно продолжил: — У нас все равно проблема с Крамом, правда, Игорь? — Каркаров, так и не поворачиваясь, коротко кивнул. — Так почему бы не совместить выход из двух неприятных ситуаций? Поттера, который со Слизерина, оборачиваем Крамом — и пусть себе помогает в защите брата! — Насколько это опасно? — тут же спросила у него Лили. Как ни странно, никаких «это невозможно» и «его могут убить» от нее, как от матери, не прозвучало. И это уже определенным образом охарактеризовало ситуацию. Джереми Лили все еще считала своим маленьким сыночком и тряслась над каждым его шагом, выпытывая подробности жизни сына всеми правдами и неправдами. И только чудом в лице Дамблдор, Грюма и обоих Малфоев-старших ее удалось удержать от срочной поездки в Хогвартс с целью забрать сына и увести его куда подальше. За Гарри Лили практически не беспокоилась. И ее забота относилась больше к разряду «вот он какой у меня замечательный, уже совсем вырос, совсем взрослый и сам все знает». Для нее старший — формально, старший — сын уже вырос. Уже стал взрослым и в ее опеке не нуждался вовсе. И все ее письма, ее интерес к Гермионе Грэйнджер той степени одержимости, с которым мамаши обычно присматривают на еще несовершеннолетними сыновьями, уже не содержали. Для нее Гарри вырос уже давным-давно. Хотя на самом деле разницы в возрасте между братьями было от силы несколько минут. — Опасностей не больше, чем во время первого или второго утра, — пожал плечами Аластор Грюм. — Ничего нового не будет — эти придурки из Министерства вряд ли что-то особенное придумают. — Погодите, а причем тут Гарри? — подал голос с подоконника Гербиус. — У вас же есть те маги. Пусть кто-нибудь из них примет Оборотное зелье. Директор Хогвартса поднял брови и вопрошающе уставился на оценивавших со всех сторон новую идею Гарри, Рона и Драко. — Не выйдет, — наконец нехотя сказал Малфой-младший. — У них, — для Альбуса Дамблдора подразумевалось «у нас», — ничего не выйдет. — Это еще почему? — не понял его кузен. — Потому что… — грамотную отговорку для общественности вот так, сходу, придумать было сложно. — Потому что они хотели на самих себя завязать какие-то защитные чары для квиддичного поля, — «подсказал» ему Гарольд и поднял на Дамблдора кристально-честный взгляд. — Профессор, какие, вы говорили, там были чары? Тот быстро понял, что придумывать придется нечто максимально достоверное и убедительное — чтобы отказ выглядел достаточно мотивированным. — Рассеянные щитовые чары, слышали о таких? — наконец заговорил он, оглядывая свой кабинет. — Это которые недавно в разработке были? — заинтересованно переспросил Аластор Грюм. — В деактивированном состоянии они, по сути, существуют в виде мельчайших и незаметных для глаза частиц. В случае срабатывания тревоги наглухо опечатывают пространство. Я подумал, нам может что-нибудь подобное пригодиться. Но эти чары требуют постоянного контроля территории и большого магического напряжения на отдельных своих участках… — Понял, — Гербиус поднял руки перед собой. — Не выйдет, так не выйдет — я просто на пробу предложил. — Нет, почему же, вышло бы, — покачал головой Дамблдор, — но дело в том, что у магов Триады и без этого будет масса дел. Именно поэтому я рассчитывал на помощь Гарри — он мальчик подготовленный, лабиринт пройти сумеет. Ну а если он заодно и за братом приглядит и от проблемы с Виктором нас избавит — спасибо за идею, Аластор — то все выйдет как нельзя лучше. Поттеры-старшие молча переглянулись. Джеймс, явно выступавший за последний вариант, одобрительно закивал. Лили неуверенно пожала плечами. — Вы забыли спросить, чего хочет сам Поттер, — сухо напомнил Каркаров. — Ну, вообще-то… — начал Гарри, но сразу же замолк под странными взглядами старших магов — он никак не мог разобрать, что означает подобное выражение лиц. А потом сообразил. Каркаров, да и все остальные, имели в виду не его. Спрашивали мнения Джереми. С ним самим для них все было ясно и понятно заранее, с самого начала, так что можно было даже не беспокоиться. Никто, разве что кроме незнакомого с метсной «кухней» Гербиуса, даже не засомневался в том, что он, Гарри Поттер, вечная Дамблдорова палочка-выручалочка, главная каждой-бочке-затычка Хогвартса, откажется участвовать. Это же совершенно невозможно! Конечно, а как же иначе? — Эй, так ты против или нет? — Гарольд грубо дернул брата за плечо. — А? Что? — Джереми оторвал испуганный и забитый взгляд от ковра на полу и недоуменно уставился на него. А потом, скользнув взглядом по обращенным к нему лицам собравшихся, умоляюще посмотрел на отца. Джеймс коротко кивнул. — А… Д-да, ладно. Дамблдор резко поднялся с кресла. — Так, хорошо, тогда приступаем, не будем больше тратить время зря, — раздраженным тоном произнес он. — Аластор, передай Кроули, чтобы он выставлял своих людей на позиции. Лили, вы с Гарри, Северусом и Игорем идите в Больничное крыло, к мистеру Краму. И проводите заодно Джереми до Зала Лестниц. — Мы с Уилсон и Джеймсом на всякий случай еще раз проверим целостность чар в лабиринте и доставим кубок, — проинформировал директора Хогвартса Грюм. Джеймс Поттер согласно кивнул. — Тогда я пойду к Флер, — Гербиус соскочил с подоконника. — Последние приготовления и все-такое… ну, вы и сами знаете, — туманно изрек он, уходя. — Ремус, найди, пожалуйста, Нимфадору и сообщи ей ситуацию, — продолжил Дабмлдор. — Пусть она со своим отрядом — Кроули ведь ей выделил отряд, так, Аластор? — займут места у трибун. — А мне что делать? — спросила Лили, нервно наблюдая за тем, как все расходятся выполнять вои обязанности. — После того, как в Больничном крыле… — Ты останешься там с Виктором, когда он примет облик Гарри. Это будет выглядеть достаточно правдоподобно. — Что? Но я… — Лили, — Дамблдор подошел к ней и, положив руку на плечо, внимательно посмотрел в глаза. — Ты нужна будешь нам именно там, а не у лабиринта. — Профессор прав, мама, — надтреснутым голосом сказал Гарри, гладя куда-то в стену. — Хорошо, — нехотя соглашаясь, кивнула она. — Северус, если все пройдет успешно, после того как Гарри обернется, не мог бы ты помочь Минерве уладить кое-какие организационные вопросы? Она будет у трибуны. — Да, господин директор, — свое отношение — отрицательное, стоило бы заметить — к решению Дамблдора Снейп сдержал при себе. — Вот и прекрасно. А мистер Уизли и мистер Малфой ненадолго задержатся у меня и кое с чем помогут, — закончил Дамблдор и коротко кивнул оставшимся, давая им понять таким образом, что разговор окончен. — Нам действительно придется использовать рассеивающиеся щитовые чары? — обеспокоенно спросил Драко Малфой уже после того, как дверь директорского кабинета закрылась за выходившим самым последним Северусом Снейпом. — Возможно, — неопределенно пожал плечами Альбус Дамблдор. — Это не главная наша проблема на данный момент. — Вот уж точно, — криво усмехнулся Рон, поднимаясь с диванчика. — Вам бы лучше за Гарри побеспокоиться. — Он хорошо натренирован и пройдет лабиринт безо всяких проблем, — коротко, будто бы отмахиваясь от этой темы, сказал директор Хогвартса. — А вам, молодые люди, я напомню, что в этот раз дуплицированные тела вы контролировать не будете. — И? — напрягся Драко. — Будьте начеку, — на удивление серьезно отреагировал Дамблдор. * * * Оборотное зелье оказалось просто отвратительным на вкус. Как и практически все в этот день: Гарольд уже почти уверился в том, что удачная сдача Истории Магии и окончание экзаменов — единственное по-настоящему позитивное событие. Из Больничного крыла они вышли вдвоем с Каркаровым — Лили Поттер, как ей и приказал Дамблдор, с небольшими запасами Оборотного зелья, выданного ей на всякий случай, осталась вместе с Крамом, выглядящим теперь в точности как Гарри. Северус Снейп, недовольный ситуацией, Дамблдором, сговорчивостью Лили в отношении ее сыновей, сговорчивостью Гарри в таком сложном вопросе и вообще всем, что происходит, ушел еще раньше — к МакГонагалл, у которой, как ни странно, возникли какие-то там проблемы с решением организационных вопросов. — Ведите себя естественно, Поттер, — напомнил Каркаров, пока они поджидали лестницу на первый этаж. — Вы с Виктором во многом похожи характером, так что правдоподобно сыграть его роль вам больших трудов не составит. — Вы так считаете? Ощущал себя Гарри довольно таки странновато. И собственный голос, звучащий совершенно непривычно и как-то иначе был только мелкой верхушкой айсберга. Крам был на голову выше его, шире в плечах и ощутимо массивнее в целом. Даже странно, что при его внушительной комплекции из него вышел один из лучших ловцов мирового уровня. Пожалуй, радоваться можно было лишь одной, самой главной вещи: изменились только внешний облик и голос. — Эй, Виктор! — из спешащей к трибунам на бывшем кивддичном поле — а ныне лабиринте — толпы Поттеру махнула рукой девушка. По форме — из делегации Дурмстранга. Ухватив за локоть еще одного дурмстрангца, она вместе с ним направилась к Гарри и Игорю Каркарову. — Если вы еще спрячете вашу палочку, мистер Поттер, то будет и вовсе прекрасно, — прошипел тот, дернув Гарри за руку. Тот сначала непонимающе уставился на свою палочку. Потом сообразил в чем дело и занервничал, придумывая все возможные места, куда бы ее до поры до времени можно было бы спрятать так, чтобы это не выглядело подозрительным. Сунул в рукав и поежился от неудобно-непривычного ощущения. — Виктор, ты наконец-то выздоровел, — окликнувшая его девушка с пышной рыжей шевелюрой и смеющимися голубыми глазами до ужаса напоминала внезапно повзрослевшую Джинни. Только какую-то другую Джинни — ту, у которой младший брат не учился в Слизерине, а на втором курсе дневник Тома Риддла не изломал психику. — Мы так рады! — Ага, — высокий и нескладный парень, которого она привела с собой, неловко улыбнулся и хлопнул Гарри — для них Виктора — по плечу. — Это круто, друг, что мы не сдадимся вот так, в шаге до финала. Мы еще поборемся за победу, да? — Дмитрий, ну причем здесь турнир? — девушка, хмурясь, одернула его. — Надо радоваться тому, что Виктор поправился! — она виновато улыбнулась Каркарову. — Директор, вы простите, что мы так задерживаем, просто вы понимаете… — Ковалевская, вы можете побыстрее? У нас мало времени, — коротко бросил тот, отводя взгляд в сторону. — Да, извините, — дурмстрангка смутилась. — Друг, а как тебе удалось-то? — оглянувшись по сторонам, тихо спросил у Гарри Дмитрий. — Мы слышали, тебя Старшая ветвь прокляла, это правда? — Марков, это, во-первых, конфиденциальная информация, а, во-вторых, мы опаздываем, — ответил вместо Поттера директор Дурмстранга, недовольно поморщившись. — Мы уже уходим, — закивала Ковалевская. И быстро, пока никто не успел ничего сказать, приблизилась к Гарри и, чмокнув его в щеку, шепнула: — Удачи, Виктор. И, направляясь к главным дверям Хогвартса, потащила за собой опешившего Дмитрия, на прощание махнувшего Гарольду рукой и крикнувшего сквозь гомон толпы: — Мы будем за тебя болеть, друг! Удачи! — Вот видите, Поттер, все, что вам нужно — стоять столбом и не открывать рта. И вы вполне сойдете за моего ученика, — бросил Каркаров. — Идемте, нас уже ждут у лабиринта. Гарри его не слушал. Он был занят убеждением себя в том что вся эта толпа, все проходящие мимо них дурмстрангцы, шармбатонцы и студенты Хогвартса, машущие ему рукой и желающие ему удачи в последнем туре, они видят не его. Вся эта слава, все это внимание, все эти пожелания победы и удачи — они не ему принадлежат. И смотреть идут не на то, как он будет проходить лабиринт. Не с надеждой на то, что он победит. Это все не его и не для него.

Тут вход в гостиную без дверей