Глава 32. Свидания и ссоры.


– Как он? Ты видел его? – спросила Гермиона Блейза, когда он, запыхавшись, примчался и плюхнулся на скамью рядом с ней перед уроком профессора Флитвика.
Брюнет кивнул, не в силах отдышаться. Он бежал всю дорогу и преодолел расстояние от больничного крыла до класса маленького профессора, на которое обычно требовалось десять минут быстрым шагом, за три минуты. Он несся с бешеной скоростью, растолкав и посбивав с ног толпу пуффендуйских первоклашек, которые еще долго поднимались и отряхивались, недоумевая, кто же это пролетел фурией мимо них.
– И что? – с беспокойством прошептала девушка, бросая внимательный взгляд на лучшего друга, сидевшего на две парты впереди и старавшегося сосредоточиться на лекции.
– Лю… бимая.. по…дожди па… ру ми.. нут, – пропыхтел Блейз.
– Ой, извини, – смутилась Гермиона.
Забини улыбнулся ей и, справившись, наконец, с дыханием, объяснил: – Он в относительном порядке: из комы вышел, идет на поправку. Но меня сейчас беспокоит не физическое его состояние. Он безутешен, Герм. Он понял, что Гарри избегает его. Драко попросил меня привести к нему Поттера, чтобы поговорить и постараться выяснить, что послужило причиной того, что Гарри забыл даже их объяснение в любви.
– Объяснение в любви? О, Мерлин! Но когда они успели?
– Похоже, в другой реальности. Драко даже сказал мне, что там у них все… ну, они поцеловались и… В общем, ты понимаешь.
Гермиона озадачено посмотрела на Блейза, а потом, мило смущаясь, шепотом спросила: – Блейз, ты хочешь сказать, что наши лучшие друзья… стали любовниками?
Слизеринец кивнул.
– Вот, дерьмо! – не сдержавшись, от всей души выругалась Гермиона, привлекая внимание профессора Флитвика.
– Что именно вам непонятно, мисс Грейнджер?
– Простите, профессор. Мне все ясно, – пробормотала она, побагровев.
– Вот такие дела, Герм. И как мне теперь убедить Гарри пойти к Драко? – спросил расстроено Забини.
– Я сама с ним поговорю. Но что, к Мерлину, могло произойти, что он забыл даже такое важное событие? Блейз, я бы такое никогда не забыла! – воскликнула она и, мгновением позже осознав, что именно она только что сказала, окончательно залилась краской.
– Я надеюсь! – прошептал не менее смущенный юноша.
– Мне… понимаешь… Блейз…, – силилась выговорить хоть слово девушка.
– Я все понял, Герм. Это действительно незабываемый момент. Надеюсь, и наш будет таким же, когда мы решим, что готовы к нему, – сказал серьезно слизеринец и улыбнулся.
Девушка облегченно выдохнула и тоже заулыбалась, ожидая, когда непослушное сердце перестанет выплясывать в груди тарантеллу, и постаралась сосредоточиться на заклинании улучшения памяти, которое объяснял преподаватель.
Блейз сделал то же самое, но вдруг вздрогнул, осененный идеей, которая пришла ему в голову.
– Извините, профессор, – поднял он руку.
– Да, мистер Забини.
– Скажите, профессор, это заклинание служит для того, чтобы лучше запомнить события, которые произошли в недавнем прошлом?
– Совершенно верно.
– А если я хочу на время забыть определенные события, какое заклинание нужно использовать?
Сразу несколько человек повернулись к Блейзу, с улыбкой ожидающему ответа на свой вопрос, который не заставил себя ждать: – Ну, в данном случае существует несколько различных по своему действию заклинаний, причем, некоторые из них являются очень опасными и необратимыми и запрещены Министерством. Они используются в редчайших случаях, когда нельзя решить проблему иными способами. Например, их применяют в больнице Святого Мунго для пациентов, которые пережили или стали свидетелями ужасных событий, сильно травмирующих психику.
Затем профессор Флитвик продиктовал добрую дюжину подобных заклинаний.
– Несомненно, самым опасным из выше названных заклинаний является Oblivion partes, которое часто использовали в свое время Пожиратели смерти.
– А почему оно самое опасное, профессор?
– Потому что оно единственное из всех, после которого очень трудно восстановить блокированные воспоминания.
– Но это возможно?
– Да, мисс Грейнджер. В большинстве случаев подобные заклинания действуют короткий период времени или являются обратимыми, потому что по большому счету все они просто временно блокируют воспоминания.
– Но это не относится к oblivion partes, верно? – спросил Блейз, все большей утверждаясь в мысли, что Нотт применил одно из заклинаний этих к Гарри.
– Не совсем так, мистер Забини. В этом случае принцип блокировки воспоминаний несколько иной, поэтому их восстановление затруднительно. И бывали случаи, когда отдельные события восстановить не удавалось.
– И чем рискует человек, подвергшийся данному заклятью? – внезапно спросила Гермиона.
– Единственный риск – не вспомнить вообще ничего. В физическом и в психологическом плане никакого побочного эффекта)нет.
– Очень интересно, – пробормотал Блейз.
– Я вижу, мистер Забини, – заметил профессор Флитвик. – Вот только интересно, почему?
– У меня есть тетушка, у которой похожие симптомы. Вот я и хотел узнать, нельзя ли ей чем-нибудь помочь, – соврал Забини. – Только каким заклинанием можно отменить действие вышеназванных?
– О, я не могу сказать Вам этого, молодой человек! Оно запрещено Министерством. Эти заклинания относятся к продвинутой магии и чрезвычайно опасны в применении, особенно если маг еще не достиг совершеннолетия.
– Да я и не собирался… У меня и мысли не было… – забормотал Блейз, чувствуя, что чуть не попался.
– Только колдомедики в Св. Мунго могут применять его для лечения пациентов.
– Да, но…
– Если позволите, я бы хотел продолжить урок, – закончил дискуссию профессор.
Блейз кивнул и расстроено вздохнул, но тут перед ним на парту упал клочок пергамента. «Отменяющее заклинание для oblivion partes, библиотека, запретная секция, в полночь. Люблю тебя! Гермиона».
Блейз просиял и, незаметным движением палочки уничтожив записку, сосредоточился на уроке.

Ужин пролетел незаметно. В девять часов вечера, когда все студенты собрались в своих гостиных, готовя домашние задания, парочка, тесно прижимаясь друг к другу, скрытая позаимствованной мантией-невидимкой, бесшумно двигалась по пустым коридорам по направлению к библиотеке.
– Ничего себе! – прошептал Блейз. – И часто ты позволяешь себе такие вылазки?
– Да! Мы с Гарри и Роном за шесть лет столько раз нарушали комендантский час, что и не сосчитать, – ответила Гермиона, чмокнув его в щеку.
– Ты вся состоишь из сюрпризов, любовь моя, – удивился слизеринец, открывая тяжелую дверь библиотеки. – Ну, вот мы и добрались до Запретной секции. Где будем искать?
– На нижних полках, в разделе заклинаний, – присев на корточки девушка, вытащила тяжелый пыльный фолиант и принялась листать его, стараясь производить как можно меньше шума.
– Нашла что-нибудь? – Некоторое время спустя, спросил Блейз.
– Нет. Но Флитвик говорил, что это заклинание часто использовали Пожиратели, поэтому нужно перейти к разделу Темных искусств.
– Где это?
– За этим стеллажом.
– Откуда ты знаешь?
– Я столько времени здесь провела. И большую часть именно ночью, – хмыкула Гермиона.
– Ладно, я пойду на ту сторону, а ты продолжай искать здесь, – прошептал Блейз.
Девушка кивнула, и слизеринец исчез в темноте.
Через полчаса интенсивных поисков ни один, ни другая не смогли найти ничего им нужного. Блейз напоминал тигра в клетке.
– Вот дерьмо! Ну почему мы не можем найти ничего путного? – Ругался он сквозь зубы.
– Странно. Может, мы не там ищем? – пробормотала Гермиона. – Если только…
– Что?
– Может, поискать в разделе вечной любви?.. Хотя, я думаю, мы и там ничего не найдем! – решительно закончила она.
– Почему?
– Потому что этой книги здесь больше просто нет.
– Поч… Ты хочешь сказать, что тот, кто наложил это заклинание на Гарри, забрал ее? – поперхнулся Блейз.
– Да, мне так кажется.
– Час от часу не легче! И что теперь?
– Нам нужно найти того, кто ее выкрал, потому что получить какую-либо книгу на руки из Запретной секции невозможно.
– У меня есть подозрения на этот счет, но я не уверен.
– Нотт? – не колеблясь, выпалила Гермиона.
– Точно!
– Я тоже о нем сразу подумала, потому что он единственный, кто извлекает выгоду из амнезии Гарри. Так он может спокойно попытаться наладить отношения с Драко.
Блейз согласно кивнул.
– Все, пошли отсюда. Завтра подумаем, как заставить его признаться.
– Давай забежим на пару минут проведать Драко. Я пообещал ему, что приведу к нему вечером Гарри. Но так как ничего не получилось, нужно хотя бы объяснить ему, что к чему.
– Пойдем, конечно, – согласилась Гермиона. Она поставила на место книги и вслед за Блейзом направилась к выходу.

В больничном крыле их ждала потрясающая картина: Гарри Поттер собственной персоной сидел у изголовья спящего Малфоя и с грустью смотрел на него.
– Гарри, – тихонько начала Гермиона, направляясь к нему.
– Подожди, – прошептал ей на ухо Блейз, удерживая за руку. – Смотри!
В этот самый момент из темноты появился Нотт и приблизился к гриффиндорцу: – Что ты здесь забыл, Поттер? – спросил он.
– Ничего. Как видишь, я не будил его. Просто пришел узнать, как он.
– Поправь меня, но, по-моему, мы с тобой кое о чем договаривались? – недовольно процедил Нотт.
– А я и не нарушал наш уговор. Я не общаюсь с ним. Снейп и Блейз просили меня навестить его, но я не пришел. Что еще тебе нужно? – прошептал Гарри.
– Знать, какого боггарта ты приперся сюда сейчас?
– Слушай, я помню, что обещал тебе. Но происходят странные вещи. Я вижу отрывочные картины о нас с ним, и хотел лишь понять, что это. А сюда я пришел, просто чтобы узнать, как он.
– Твою мать, зачем? – Рявкнул Нотт. – Ты же сказал, что не любишь его, и что он тебе не интересен.
– Я знаю, что сказал. Но сейчас я уже ни в чем не уверен.
– Мне плевать, Поттер! У нас уговор, будь добр, соблюдай его!
– А почему ты так бесишься? Боишься, что он выберет меня, а не тебя? – раздраженно огрызнулся Гарри.
– Не зли меня, Поттер! Ты не знаешь, на что я способен.
– Вот только не надо меня пугать! Я уже давно не боюсь подобных угроз, – бросил Поттер, поднимаясь и подходя ближе к своему сопернику.
– Я люблю его! Драко – вся моя жизнь!
– Может, я тоже любил его, но только не могу вспомнить!
– Ну, а мне-то что?
– Тебе – ничего, а вот мне дело есть!
– Ты ничего не знаешь о нас, о том что мы пережили вместе. Он – часть меня! – завопил Нотт.
– Да я ничем тебе и не мешаю! Я только хочу понять! – тем же тоном ответил гриффиндорец. – Незнание убивает меня. Как бы ты себя чувствовал на моем месте? Если бы тебя лишили воспоминаний? Поверь мне, это ужасно – видеть в обращённых на тебя взглядах, знание о событиях, о которых ты не имеешь даже понятия! Не хочу всю жизнь жить в сомнениях, – уже тише добавил он.
– И что ты хочешь сделать? Прийти к нему и попросить: «Эй, расскажи мне»?
– Возможно. А вдруг я ошибся?
– Ты никогда не сможешь полюбить его так, как я. Зачем внушать ему несбыточные надежды?
– Ты просто боишься, что он влюблен в меня, а не в тебя, да? Ты панически боишься, что это чувство окажется сильнее. Но почему? Кто тебе сказал, что… – Гарри на мгновение замер. – Ты видел мои воспоминания, – потрясенно прошептал он, понимая, что прав. – Это ты, да? Ты лишил меня памяти?
Нотт молчал, подтверждая его правоту.
– Но почему?
– Ты спрашиваешь – почему? Потому что мне нужен был второй шанс. Я хотел вновь завоевать его любовь. Пока ты был временно обезврежен, я мог бы поговорить с ним и попытаться еще раз…
– Сделать что? – раздался голос Драко, который все это время притворялся крепко спящим. – Что бы ты попытался сделать, Теодор?
Глубокая тишина воцарилась в помещении. Потом Нотт пробормотал: – Мне так жаль, Драко. Желание вновь обнять тебя свело меня с ума.
– Как ты мог, Тео? – простонал Драко. – Как ты мог так поступить со мной? – с возрастающим раздражением повторил он.
– Почему ты любишь его? – всхлипнул Нотт, кивая головой в сторону Гарри. – Что в нем есть такое, чего нет у меня? – в его голосе звенело отчаяние.
– Мы не выбираем, кого любить, Тео. Наша история закончилась задолго до того, как я влюбился в Гарри. Ты прекрасно об этом знаешь.
– Драко, я не могу так больше. Я думаю о тебе каждый день, каждую минуту. Я люблю тебя, я хочу тебя, я с ума без тебя схожу. Жизнь без тебя опустела. Иногда мне хочется умереть, потому что тебя больше нет рядом.
– Я все понимаю, Тео. Но я не люблю тебя больше, что я могу с этим сделать?
– Дай мне второй шанс, Драко! Все будет по-другому, клянусь. Давай попробуем еще раз! Мы ведь так любили друг друга, не мог же ты все забыть, – умолял Нотт, обращая к Драко залитое слезами лицо.
– Я не могу, – прошептал блондин, отводя глаза и понимая, что добивает своего бывшего возлюбленного.
Гнетущее молчание нарушил Гарри, который подошел к двери и сказал: – Слушайте, ребята, почему бы вам не поговорить завтра на свежую голову?
– Гарри, прошу тебя, – прошептал Драко, протягивая к нему руку, – не уходи.
– Я понимаю, что тебе тяжело слышать это, но я ничего не помню о нас. Прости. Я ничего не чувствую.
Рука Драко безвольно упала.
– Ты сам сказал, что любишь меня, после того как мы занимались сексом. Умоляю, не выбрасывай меня из своей жизни.
– Я хочу вернуть свои воспоминания.
– Я помогу, Гарри.
– Ты сначала выясни все с ним, а потом мы поговорим, – ответил Поттер и покинул больничное крыло.
– Мерлин, Тео, ну как ты мог? – Драко повернулся к другому слизеринцу, и слезы покатились по бледным щекам. – Ты разрушил самое прекрасное, что было в моей жизни.
– Мне так жаль, Драко, – прерывающемся голосом прошептал Нотт и выскочил за дверь. Пару минут спустя за ним последовали никем незамеченные Блейз с Гермионой, которые справедливо рассудили, что Драко сейчас не до них.

– Куда ты? – спросила Нарцисса, увидев, что муж облачился в мантию и направился к двери.
– Увидимся в Хогвартсе, у меня есть одно срочное дело.
– Люциус, а отменить нельзя?
– Нет, сокровище, я получил срочное послание. Мне нужно опознать труп одного человека. Отложить это нельзя. Но ты не волнуйся, я появлюсь в Хогвартсе сразу же, как только решу проблему, – холодно сказал Малфой. – Во сколько ты поедешь?
– Сейчас же, только переоденусь.
– Прекрасно, там и увидимся, – сказал мужчина и трансгрессировал.
Нарцисса опустила голову и прикрыла глаза. Столько лет она была замужем за этим человеком, но так и не смогла привыкнуть к его манере разговора, когда в его голосе жажда обладания мешалась с ледяным высокомерием.

– Ты готов? – спросил Северус друга, снимая слой за слоем повязку с его глаз.
– Да, – прошептал Сайфер. – Но должен признать, что мне немного страшно.
– Не волнуйся, все будет хорошо. Поппи сказала, что проблем со зрением не будет. Первое время глаза будет слегка жечь, но это неудобство скоро пройдет.
– Сев, я даже не знаю, как тебя благодарить, – Сайфер сжал его руку.
– Перестань, покажи лучше мне свои глаза.
Малфой медленно открыл глаза. На мгновение ему показалось, что ничего не изменилось, а потом на него обрушилась боль. Сайфер застонал и зажмурился, а потом попробовал снова. Постепенно он смог различить свет и тень, потом тени обрели очертания предметов, которые становились все четче.
– Ну что? – с тревогой спросил друг. – Сай, ты видишь меня?
– Ты постарел, – заулыбался блондин и потянулся, чтобы тепло обнять Северуса. – Я вижу тебя, Сев! Я вижу!!!
Слизеринский декан обнял его в ответ и облегченно выдохнул.
– Он плакал всю ночь, – прошептал Сайфер, кивая головой в сторону кровати Драко.
– Кто? – не сразу вник Снейп.
– Драко.
– Поттер, да?
– Это мучительно, Северус, не иметь возможности утешить его, – горько прошептал Сайфер.
– Потерпи, друг мой, еще один день.
– Я понимаю, но он такой беззащитный, такой хрупкий, мне так хочется обнять его, сказать, что все наладится.
– Завтра скажешь. А сейчас отдыхай, а то мне говорят, что ты переутомляешься.
– Но это фантастическое чувство – иметь возможность встать и пойти куда тебе хочется!
– Я тебя понимаю, но не забывай, что ты еще не прошел восстановительный период.
– Да я прекрасно себя чувствую, Сев! Как никогда раньше.
Профессор заулыбался и кивнул, но потом посерьезнел и сказал: – Сегодня Люциусу сообщили о твоей смерти.
– Я знаю. Дамблдор рассказал. Ты думаешь, он явится сюда, чтобы сообщить тебе эту новость?
– Не знаю.
– Думаю, это по-своему справедливо. Чтобы жить дальше, нужно сгореть и возродиться из пепла подобно птице-фениксу.
Снейп улыбнулся и сказал: – Не знаю насчет феникса, но думаю, это тебя точно возродит, – и он протянул другу длинный узкий футляр, в котором лежала сестра-близнец его старой волшебной палочки: девять с половиной дюймов, орех, волос из гривы единорога внутри. – Олливандер был очень любезен. Он прекрасно помнил ту палочку, которую продал тебе много лет назад.
– Поверить не могу, – срывающимся голосом прошептал Сайфер, дрожащими руками вынимая палочку из ее ложа. – Знал бы ты, сколько лет я мечтал почувствовать ее пальцами. Мою палочку сломали у меня на глазах.
– Я понимаю. Единственный способ скрыть мага – это сломать его палочку. Что скажешь, если я предложу тебе немного попрактиковаться чуть позже? Ты еще не заржавел за столько лет? – фыркнул Снейп, толкая друга локтем в бок.
– Не надейся! Все эти годы я постоянно повторял все известные мне заклинания и контрзаклинания, чтобы не забыть.
– Ладно, старик, у нас еще будет время для магической дуэли… – Снейп не договорил, потому что в больничном покое раздался теплый и хорошо знакомый обоим мужчинам голос.
– Нарцисса, – прошептал Сайфер, прикрывая глаза.
– Не двигайся, если Драко еще не готов, то представь, что будет с ней, – еле слышно прошептал Северус.
– Но…
– Сай, прошу тебя! – перебил его Снейп и поднялся. – Будь здесь! – добавил он и вышел из-за ширмы. – Нарцисса, дорогая, здравствуй! Ты приехала проведать Драко?
– Привет, Северус! Да, я случайно узнала вчера ночью и с утра сразу же приехала.
– Он еще спит. Разбудить его?
– Не надо, пусть спит пока. Я подожду Люциуса. Он должен прибыть с минуты на минуту. Мы разбудим его вместе, – улыбнулась старому другу нарцисса.
– Как ты?
– Хорошо.
– Правда?
– Все, Северус, – оборвала женщина и направилась к кровати Драко. – Мерлин! – Охнула она, прикрывая рот рукой. – Северус, ты заметил, насколько он стал похож на него?
– Что? – обеспокоено спросил зельевар.
– Ты видишь, как он похож не него? – дрожащим голосом повторила женщина. – С каждым днем все больше… – она не договорила и прерывисто вздохнула, сдерживая слезы. Сделав шаг, Нарцисса оказалась у изголовья кровати спящего юноши и присела на край. Слезинка скользнула по щеке.
– Те же глаза, цвета тумана, та же плутовская улыбка, – задумчиво сказал Снейп.
– Мне так его не хватает, Северус, – сдавлено произнесла она. – Не проходит дня, чтобы я не думала о нем, – женщина подняла на профессора полные слез глаза.
– Настанет день, и ты сможешь обнять его, – прошептал мужчина, сжимая ее пальцы.
– Если на свете есть справедливость, то хотя бы в смерти мы должны быть вместе, – произнесла Нарцисса и задумчиво добавила: – Я все время спрашиваю себя, если бы все сложилось не так, и он не исчез, женился бы он на мне? Были бы мы счастливы? Любил бы он нашего сына, так же как и меня?
Северус кивнул и уже открыл рот для ответа, но тихий голос заставил его остановиться.
– Даже не сомневайся, любимая.
Нарцисса вскинула глаза на стоящего перед ней в утреннем свете мужчину, абсолютно похожего на ее мужа, только чуть более худощавого. Вскочив, она смущенно сказала: – Люциус, извини, я не слышала, как ты вошел.
– Я не Люциус.
– Что?
– Я не Люциус, – повторил мужчина.
– Кто… кто …ты? – еле выговорила женщина, не в силах поверить глазам.
– Ты еще прекрасней, чем я запомнил, – прошептал Сайфер, ласково коснувшись ее щеки кончиками пальцев. – Как ты, маленькая моя?
Только один человек так называл когда-то Нарциссу, с такой же щемящей нежностью и бесконечной любовью. Тот, кто почти двадцать пять лет назад завоевал ее сердце, взамен подарив свое. Счастье узнавания, когда она услышала этот простой, но так много напомнивший вопрос, оказалось слишком сильным, чтобы ее нервы смогли выдержать. Выдохнув онемевшими губами только одно слово – «Сайфер!» – женщина упала без чувств на руки того единственного, кого она любила, кто был отцом ее сына, и кто наконец-то вернулся к ней из небытия.

Глава 33. Свидания и ссоры (часть 2).


– Я же просил тебя не вмешиваться, – прошептал Снейп, помогая другу перенести и уложить бесчувственную женщину на кровать за ширмой.
– Прости, я не сдержался. Когда она начала задавать тебе все эти вопросы, мне захотелось умереть.
– Великолепно! Вот только с минуты на минуту здесь будет Люциус, – с досадой сказал зельевар.
– Знаю, прости, – сухо отозвался Сайфер.
– Сай, я знаю, как тебе сложно – здесь женщина, которую ты любишь, и твой сын, но пойми, нужно подождать.
– Я понимаю, – прошептал Малфой, не удержавшись и прижавшись губами к тонкому женскому запястью. Несколько мгновений спустя Нарцисса открыла глаза после произнесенного Снейпом «Энервейт!».
– Что происходит, Сев? – хрипло спросила Нарцисса, поднося руку ко лбу. – Я ви…, – она осеклась, увидев того, кто ласково сжимал ее пальцы. – Сайфер…
– Здравствуй, любимая.
– Сайфер! – прошептала женщина, пытаясь сесть.
– Да.
– Сайфер, – потрясенно повторила Нарцисса, осознавая, что это не сон, и разражаясь слезами облегчения.
– Я пока не могу рассказать тебе все, но обещаю, что больше не исчезну. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, – прошептал он в светлые волосы, прижимая плачущую женщину к груди.
– Мне так не хватало тебя. Я думала, что ты умер, – всхлипывала она.
– В каком-то смысле так оно и было, – ответил Сайфер.
– О Мерлин! Не могу поверить, что ты жив.
– Я жив, любимая.
– Драко, он… он…
– Я знаю, маленькая моя. Северус мне сказал.
– Сайфер, он так похож на тебя, – пробормотала Нарцисса, не отрывая лица от груди мужчины.
– Возьми себя в руки, девочка моя. Сейчас здесь будет Люциус, и ты должна не подать вида, что что-то изменилось, – сказал Сайфер и поцеловал ее в соленые от слез губы.
– Я не смогу. Он мне отвратителен, он…
– Я знаю, Нарцисса, но пока я не могу открыто выступить против него. Поэтому умоляю тебя, не давай ему повода причинить тебе боль. Все будет хорошо, нужно только немного переждать.
– Почему ты такой худой? Где ты был?
– Я не могу объяснить тебе это сейчас, повторю только, что я вернулся навсегда и ничто и никто в этой жизни не сможет разлучить меня с тобой и с Драко.
Леди Малфой слабо улыбнулась: – Я ждала тебя семнадцать лет, конечно, я смогу потерпеть еще несколько дней.
– Я люблю тебя, Нарцисса. Все эти годы только эта любовь не давала мне сойти с ума.
– И я тебя люблю. Все эти годы я не верила тем, кто говорил, что ты просто ушел и бросил меня.
– Я никогда бы так не сделал!
– Я знаю!
– Ты прекрасна, дорогая! Мы наверстаем с тобой все упущенное время.
– Не могу дождаться, любимый, – заулыбалась Нарцисса и поцеловала ладонь Сайфера, которой он нежно гладил ее по щеке.
– Доброе утро, – раздался голос мадам Помфри из-за ширмы.
– Пойдем, Нарцисса. Драко проснулся, – прошептал Снейп и потянул женщину за локоть. Та кивнула и, поцеловав Сайфера еще раз, поднялась с кровати.
– Будь любезен, в этот раз не выходи отсюда, – обратился к нему Снейп.
Малфой кивнул, улыбнулся еще раз Нарциссе и скрылся за ширмой.
– Прекрасно, – прокомментировал Снейп и вместе с Нарциссой направился к кровати Драко.
– Мама! – удивленно воскликнул юноша, увидев мать. – Что ты здесь делаешь?
– Привет, сокровище. Как ты себя чувствуешь? – поздоровалась женщина, вытирая щеки. – Узнала, что с тобой случилось, и приехала.
– Почему ты плачешь?
– Увидев тебя на больничной кровати, не смогла сдержаться. Видишь, Северус пытался успокоить меня. Я не знала, что с тобой произошел несчастный случай, иначе я приехала бы немедленно.
– Со мной уже все в порядке, – заулыбался сын. У меня крепкая шкура. Я же Малфой.
– Да уж, – прокомментировала Нарцисса и снова залилась слезами.
– Мама, ну все же хорошо. Хватит плакать, – растерялся Драко. – Через несколько дней я снова буду на ногах. Да, мадам Помфри? – спросил он у медсестры, не зная, что слезы матери были вызваны другой причиной.
– Да, Драко.
– Извини, дорогой. Я все никак не могу успокоиться, – сквозь слезы попыталась улыбнуться леди Малфой, вытирая мокрые щеки. – Я так счастлива.
– Пора бы уже взять себя в руки, – раздался от двери холодный голос. – Женщине твоего уровня не пристало реветь как какой-то маггле.
– Папа, – посерьезнел Драко.
– Здравствуй, сынок.
– Люциус, – кивнул Снейп, бросая умоляющий взгляд на Нарциссу, которая с трудом проговорила:
– Мы ждали тебя.
– Извините, у меня было неотложное дело. Драко, я вижу, ты пришел в себя. Прекрасно.
– Да, – ответил юноша и улыбнулся матери.
– Как скоро он встанет на ноги? – обратился Люциус к медсестре.
– Не раньше, чем через неделю, – ответила та.
– Жаль, я думал, что раньше.
– Сожалею.
– Я представляю, – пробормотал Малфой и повернулся к Снейпу. – Северус, мне нужно поговорить с тобой. Уделишь пять минут?
– Конечно, слушаю тебя.
– Наедине.
– Хорошо, пойдем в лабораторию, – предложил Снейп и, кивнув присутствующим, направился в сопровождении Люциуса к выходу.
– Дорогой, ты правда хорошо себя чувствуешь? – обратилась Нарцисса к сыну. – Ты так похудел.
– Мама, я три дня провалялся в коме, поесть возможности не было, – рассмеялся тот.
– Не обманывай меня, Драко. Я хорошо тебя знаю и вижу, что тебя что-то беспокоит. Это Люциус или что-то в школе? – ласково спросила мать.
– И то, и другое, – прикрыл глаза юноша.
– Не хочешь рассказать?
– Лучше не надо.
– Драко, я подозреваю, что Люциус что-то задумал. Будет лучше, если ты мне расскажешь подробнее. И что все-таки случилось в школе? Вместе мы сможем найти решение.
– Сейчас уже все в порядке.
– Что значит «сейчас»?
Драко подумал и решился. Он рассказал матери о планах Люциуса превратить его в нового Темного лорда и о своем твердом решении не подчиниться ему. О том, что Дамблдор и Снейп в курсе и во всем помогут, так что можно не волноваться. Кроме того, Нарцисса узнала о том, что он исправил оценки и начал нормально питаться.
– Хорошо, и что же еще тебя сейчас беспокоит?
– Это немного сложно объяснить… понимаешь, мне кажется … я влюблен…
– Но это же чудесно, – обрадовалась Нарцисса.
– Да, наверное, – пробормотал юноша, и в общих чертах объяснил матери то, что сделал Теодор, скрывая при этом, кто был второй заинтересованной стороной в этой ситуации.
– Понятно, и что думаешь делать?
– Не знаю, но сама мысль о том, что я могу его потерять, сводит меня с ума, – несчастным голосом сказал Драко, не замечая, что выдал себя.
– Потерять ЕГО? – женщина помолчала. А потом продолжила: – Ну, если хотя бы половина из того, что о нем говорят, правда, то я бы сказала, что тебе не стоит так беспокоиться. Я думаю, Гарри скоро все вспомнит.
Удивленный проницательностью матери, блондин не удержался от вопроса: – Откуда ты узнала, что это Гарри?
– Я твоя мать, Драко. Много лет ты рассказывал мне о том, как ты ненавидишь его и терпеть не можешь. Ты же знаешь, что от ненависти недалеко и до любви.
Юноша кивнул.
– И что мне делать?
– Оставить его в покое и подождать. Гарри нужно разобраться со своей жизнью самому. Он сейчас смущен и растерян, но потом, вот увидишь, он сам придет к тебе. Стань ему другом и не форсируй события. Не заставляй его полюбить тебя. Не забывай, что сейчас он подобных чувств не испытывает. Дай ему время, сынок.
– А если он меня не полюбит?
– Я так не думаю.
– Откуда ты знаешь?
– Настоящая любовь не умирает, – прошептала Нарцисса, ласково целуя сына в щеку.
– Я тебя люблю, – Драко в ответ обнял ее.
– И я тебя очень люблю, сокровище, – отозвалась женщина, возвращая объятие и глядя в сторону ширмы, за которой она знала, Сайфер прекрасно слышал их с Драко разговор.
– Мама, – прошептал юноша, отстраняясь.
– Да?
– Могу я задать тебе вопрос?
– Конечно.
– И ты мне честно ответишь? – Драко взял мать за руку.
– Да, милый.
– Кто такой Сайфер Малфой? – выпалил Драко.
– Откуда ты узнал это имя? – В свою очередь задала вопрос Нарцисса, побледнев.
– Это длинная история. Я обещаю, что расскажу тебе ее, но не здесь и не сейчас. Прошу, ответь на мой вопрос.
– Это близнец твоего отца.
– А почему я никогда о нем не слышал?
– Потому что он исчез еще до твоего рождения.
Драко кивнул, потом сжал пальцы матери и тихо спросил: – Он мой настоящий отец, да?
На мгновение в помещении повисла тишина, а потом женщина еле заметно кивнула головой и прошептала: – Как ты узнал?
– Гарри узнал и рассказал мне. Но почему ты скрыла это от меня?
– Прости, дорогой. Но я спасала твою жизнь… Люциус не знает, что ты не его сын. Он бы убил тебя…
– Все эти годы стараться быть достойным его, безуспешно пытаться заслужить его любовь, одобрение, хоть один благосклонный взгляд. Но я никогда не оправдывал его ожиданий, никогда не мог достичь заданной им планки. Я все время спрашивал себя, чем я заслужил такого отца?
– О, мне так жаль, Драко… – Нарцисса прекрасно понимала, в каком шоке пребывал сын, когда узнал правду о своем отце.
– Когда я все узнал, я разозлился на тебя и на Северуса, что готов был ненавидеть вас. Но потом один удивительный человек сказал мне, что часто тот, кто любит, совершает ошибки, и нужно научиться понимать и прощать. Что он сам прошел через боль и потери, но смог пережить их и стать сильнее.
– Я думаю, что должна поблагодарить мистера Поттера, да? – улыбнулась леди Малфой, интуитивно понимая, кто мог бы ей помочь заслужить прощение Драко за то, что она скрывала от него имя его настоящего отца.
Блондин кивнул и сказал: – Теперь я знаю о нем и хочу найти.
– Ты так похож на него.
– Ты любила его?
– И сейчас люблю.
– Но как ты могла жить столько лет с этим ублюдком?
– Сколько раз я сама спрашивала себя об этом, а потом я смотрела на тебя, как ты растешь, потом мужаешь, и видела в тебе ответ на свой вопрос.
– То есть это моя вина, – понурился Драко.
– Нет, дорогой, я просто была слишком слабой. Молодая девушка двадцати лет, одинокая, беременная и безутешная, потому что мужчина, которого я любила, исчез, не объяснив причины. Если бы я пошла против воли родителей, они лишили бы меня наследства. И какую жизнь я могла бы тогда тебе предложить? Узнай об этом Люциус, и в живых бы он тебя точно не оставил. Поэтому на тот момент это казалось лучшим решением.
– Наоборот, ты поступила очень отважно. Но прошу тебя, не жертвуй больше собой ради меня. Пообещай мне, мама!
– Мне больше не придется жертвовать, родной. Скоро все изменится.
– Не понимаю.
– Скоро поймешь, – ласково погладила сына по щеке Нарцисса.
Драко хотел спросить что-то еще, но в это время вернулись Люциус и Северус, и разговор оборвался.
– Нам пора, Нарцисса, – холодно бросил Люциус.
– Хорошо, – поднялась женщина. – До свидания, сокровище. Сообщай мне новости, пожалуйста.
– Конечно, – прошептал Драко, обнимая ее.
– Всего хорошего, Северус, и спасибо тебе, – Нарцисса обняла Снейпа и шепнула на ухо: – Передай ему, что я целую его.
Глава Слизеринского факультета скупо улыбнулся, кивнул и проводил чету Малфоев до выхода из замка.

– Привет, Гарри, – просияла Гермиона, увидев друга, усаживающегося за гриффиндорский стол. – Как ты себя чувствуешь? – Спросила она, обратив внимание на темные тени под зелеными глазами.
– Я в порядке, – фальшиво улыбнулся Поттер.
– Спал плохо?
– Да.
– Гарри, послушай…
– Герм, я ценю твое участие, но не хочу говорить о Драко.
– Вчера вечером мы с Блейзом спустились в больничное крыло, чтобы поздороваться с ним и видели там тебя и Нота.
– Чудесная сцена, не правда ли? – скривился Гарри.
– Я бы так не сказала. То, что он сделал, это ужасно.
– Согласен, но я все равно не могу ненавидеть его за это. От отчаяния можно пойти на что угодно.
– Неважно, Гарри. Это непростительно.
– Я понимаю, но мне все равно его жаль. Он действительно очень сильно любит Драко.
– Ты его тоже очень любил.
– Вот только я этого не помню, – Гарри утомленно потер лоб. – Я не знаю, что мне делать. Я так устал. Когда же все это закончится?
– Нотт знает контрзаклинание, у него есть книга, в которой описано все по данной теме. Попытка не пытка.
– Да он ни за что не скажет!
– Это наша забота.
– Да кто тебе сказал, что он даст вам книгу?
– Блейз его убедит, – хитро подмигнула Гермиона.
– А если я и потом не вспомню? – с тревогой и предвкушением спросил Гарри.
– Есть еще Драко, ты влюбился в него однажды, полюбишь снова. Вы с ним созданы друг для друга.
Юноша на мгновение задумался, а потом порозовел и, запинаясь, сказал: – Сегодня утром… под душем… я еще кое-что вспомнил. Мы с ним… – пробормотал Гарри. – Я лежал сверху и целовал его в шею, а он… он закрыл глаза и стонал, как будто бы целиком и полностью отдался наслаждению, – гриффиндорец окончательно смешался и покраснел. – И, Герм, хоть мы были и одеты, но я уверен, это было ненадолго… и что мы…
– Занимались любовью? – закончила за него девушка.
Гриффиндорец кивнул и, помолчав пару минут, спросил: – Скажи, как я мог забыть такую важную вещь?
– Гарри, но ты не виноват в этом. Нотт использовал против тебя запрещенное Министерством заклинание. Вот только когда он успел, ума ни приложу?
– Зато я знаю, – сказал Блейз, садясь рядом с друзьями на скамью. – Он сделал это, когда нашел тебя недалеко от Хогвартса без сознания. Помнишь ту ночь, когда вы спасали Сайфера Малфоя?
Гриффиндорец кивнул.
– Перед тем, как отнести тебя в больничное крыло, он проник в твои воспоминания и удалил самые для него неудобные.
– Но откуда он узнал заклинание? – с любопытством спросила Гермиона.
– Не забывай, мы же дети Пожирателей.
– Это он тебе сказал?
– Да!
– Значит, это не он забрал ту книгу из библиотеки?
– Нет, она, наверное, до сих пор стоит где-то на полках Запретной секции. Но это не важно, потому что Нотт сказал мне контрзаклинание.
– Правда? – удивился Гарри. – Но почему?
– Он очень расстроен и хочет исправить то, что натворил, потому что он не ожидал, что Драко будет так страдать. Он правда его очень любит и готов на все, лишь бы Драко улыбался, даже если для этого самому Теодору придется уйти. Он не подумал, что просто удалить тебя будет недостаточно, чтобы вновь завоевать Драко.
Поттер вздохнул и решительно спросил: – Ты можешь произнести его сейчас?
Слизеринец счастливо заулыбался, кивнул и вытащил палочку. Он направил ее Поттеру в висок и четко произнес: «Memor oblivia partes reparo!».
Маленькая голубая молния сорвалась с конца его палочки и на мгновение осветила лицо гриффиндорца. Тот широко распахнул глаза и прошептал: – По-моему, ничего не изменилось.
– Не паникуй, – решительно произнесла Гермиона. – Флитвик сказал, что воспоминания блокируются, поэтому, может, для того, чтобы они восстановились, нужно время.
– Хорошая попытка, Герм, но неудачная.
– Никогда не говори «никогда», Гарри! – возразила подруга, сжимая его пальцы. – Давай подождем пару дней.
Поттер пожал плечами: – Да, пожалуйста, днем больше, днем меньше – разницы никакой.
– Точно! – согласилась Гермиона.
Прежде чем Блейз успел что-нибудь добавить, к их столу подошла профессор МакГоннагал и сказала: – Мистер Забини, к Вам посетитель. Следуйте за мной, пожалуйста.
– Ко мне? А кто это, профессор? – удивился Блейз.
– Ваш отец, – слова МакГоннагал произвели на всех эффект ушата холодной воды.
– Блейз, – в панике севшим голосом прошептала Гермиона.
– Спокойно, ничего со мной не случится, – улыбнулся ей слизеринец. – По крайней мере здесь, в вотчине Дамблдора, – с этими словами он поцеловал девушку в щеку и последовал за заместителем директора до комнаты посещений.
– Отец, – прошептал Забини мужчине, сидящему в кресле возле весело потрескивающего камина.
– Привет, Блейз. Садись, – указал он на соседнее кресло.
– Что-то с мамой? – обеспокоено спросил Блейз, пытаясь прощупать почву. Он не знал чего ждать от разговора с отцом, учитывая, что ему мог наговорить Люциус.
– Нет, с ней все в порядке. Она шлет тебе привет.
– Понятно, – пробормотал юноша, садясь, куда ему было указано.
Они помолчали. Потом мужчина сказал: – Я знаю, что Люциус…
– Сразу хочу сказать, что не жалею ни об одном сказанном слове, – перебил его сын. – Знаю, ты накажешь меня за дерзость, но не ему решать, как мне жить, кого мне любить и как мне строить отношения с его сыном.
Астор Забини несколько долгих мгновений смотрел молча на сына, а потом глубоко вздохнул и сказал, поражая того до глубины души: – Я здесь не для того, чтобы наказывать тебя. Я приехал, чтобы попросить тебя не выступать открыто против Люциуса Малфоя. Он очень ясно дал мне понять, что в следующий раз он не будет к тебе так лоялен. Я не вынесу, если он причинит тебе зло, потому что не могу быть все время рядом, чтобы защитить тебя.
Ошеломленное лицо юноши сказало больше тысячи слов, потому что это был первый раз, когда отец разговаривал с ним так ласково и смотрел с такой любовью. Блейз не мог понять, что к Мерлину происходит?
– Я знаю, о чем ты думаешь: «Мой отец сошел с ума – он не кричит и не проклинает меня за непослушание…»
– Да уж, ты меня просто поразил, – выдохнул наконец Блейз, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.
– Я сделал столько ошибок, Блейз. Прежде всего, должен признать, что неправильно выбрал цель в жизни. Я понимаю, что ты не забудешь все эти годы несправедливых наказаний, унижений и жестокости, но все равно надеюсь, что настанет день, когда ты сможешь простить меня.
– Ты шутишь? – еле сдерживая слезы, выступившие под конец речи отца, спросил Блейз.
– Нет. Знаю, в это трудно поверить, но время, проведенное в Азкабане, помогло мне понять, сколько я потерял в жизни, следуя чужим идеалам. И больше я не хочу наступать на одни и те же грабли.
– Ты не разыгрываешь меня? – все еще не придя в себя, пробормотал юноша.
– Вы с мамой – это самое дорогое, что у меня есть в жизни. Поэтому я хочу, чтобы у нас все было по-другому.
Блейз опустил взгляд. Он столько лет мечтал услышать от отца такие слова, и сейчас наконец получил ответ на свои молитвы. Юноша поднял глаза цвета сапфира, взглянул в точно такие же глаза отца и дрогнувшим голосом сказал: – Я люблю тебя, папа. И всегда любил. Я никогда не переставал надеяться услышать от тебя эти слова.
– Прости меня, – прошептал мужчина. Это оказалось последней каплей, и Блейз бросился в широко распахнутые объятия отца, который крепко прижал его к себе.
Отец и сын долго стояли так, обнявшись и сдерживая слезы.
Первым нарушил тишину Астор: – Ты когда-нибудь видел плачущего Пожирателя?
– Прошу тебя, больше не называй себя так.
– Хорошо, – улыбнулся Забини-старший и вытер мокрые щеки сына. – Больше никогда!
– Ты правда больше не вернешься к прошлой жизни?
– Да, сынок. Только Люциус до их пор убежден, что войну можно возобновить. Кстати, я хотел предупредить тебя, что он заберет Драко из школы через пару дней.
– Да ты что? Но он же еще не выздоровел!
– Знаю, но он во что бы то ни стало хочет добиться своего и объединить оставшихся после падения Темного лорда Пожирателей.
– Но он не может этого сделать! Мы ему не позволим!
– Блейз, не вмешивайся в это дело. Люциус ни перед чем не остановится, даже перед убийством того, кто попытается помешать ему.
– Но отец, Драко мне как брат, я ни за что не брошу его!
– Прошу тебя…
– Я попрошу помощи у Гарри, и вместе с Дамблдором и Снейпом мы сможем помешать Люциусу забрать Драко.
– Поттер? С каких это пор вы с ним друзья?
– С недавних. Он в самом деле особенный, отец.
– Я всегда так думал. Он сумел сделать невозможное.
– Сказать по правде я сблизился не только с ним, но ты об этом уже знаешь.
Мужчина кивнул: – С какого она факультета?
– Из Гриффиндора. Гермиона Грейнджер – удивительная девушка. Она магглорожденная, но в школе нет студентки умнее, отважнее и талантливее ее. Она великолепна!
Астор усмехнулся, удивив тем самым сына, который спросил: – Что?
– Твоя великолепная Гермиона – это та самая девушка, которую Люциус не очень любезно назвал грязнокровной пиявкой, которая выпачкает твою чистую кровь.
– Вот ублюдок! – выругался Блейз.
– Мне все равно с кем ты встречаешься, если она тебя любит, и ты ее любишь. Почему я должен запрещать тебе любить и быть любимым? – сказал старший Забини, снова обнимая сына. – Предупреди Драко, и во имя неба, не надо ненужных геройств, сын! У меня нет желания возвращаться в Азкабан за убийство Люциуса Малфоя.
– Ты правда бы это сделал?
– Да, если бы он посмел причинить тебе вред, – решительно ответил Астор. – Единственной причиной, которая может снова побудить меня совершить убийство – угроза тебе или твоей матери.
Завершив разговор этими словами и еще одним объятием, Астор Забини попрощался с сыном и исчез в зеленых языках пламени камина.

Глава 34. Око за око.


– Все хорошо, Блейз? – с тревогой спросил Гарри, увидев Забини, который в спешке покинул комнату свиданий в поисках Гермионы, и нашел обоих гриффиндорцев в соседнем коридоре, ожидающими его.
Слизеринец кивнул и вытер слезинку, которую Гермиона истолковала не совсем верно.
– Любимый, что он сделал?
– Попросил прощения.
– Что-о? – в один голос воскликнули пораженные гриффиндорцы.
– Он попросил прощения за все годы обид и унижений, предупредил на счет Люциуса Малфоя и впервые за много лет обнял меня.
– Невероятно, – прошептал Гарри.
– Я сам с трудом поверил, но это так, – рассмеялся Блейз.
– Он тебя не наказал, не…– так же ошеломленно произнесла Гермиона.
– Нет, любимая. Даже наоборот, мы поговорили о тебе, и он сказал, что я сам могу выбирать, кого мне любить.
– Правда?!
Слизеринец прижал руку к сердцу и с облегчением выдохнул: – Знали бы вы, что значит для меня этот разговор. Я всегда любил отца. Помню, в моем детстве он был совсем другим. Потом я повзрослел и понял, что не разделяю его взгляды, и мы стали отдаляться друг от друга, пока не стали практически чужими людьми. Мы вступали в противоречие по любому поводу, и заканчивалось это всегда тем, что он наказывал меня. Но теперь он пообещал, что все будет по-другому.
– Я счастлив за тебя, Заб! – Гарри обнял друга. – Теперь осталось только Драко освободиться от гнета Люциуса.
– Кстати, отец сказал, что через пару дней Люциус приедет за Драко. Он устал ждать и больше не желает откладывать с посвящением.
– Что? – закричала Гермиона. – Но как… как же так… Надо предупредить его, чтобы он мог защититься.
– А защитим его мы, – решительно заявил Гарри. – Идите к нему и предупредите. А я поговорю с Дамблдором и Снейпом. Мы не позволим этому ублюдку разрушить жизнь Драко.
– Но мы должны быть очень осторожны, потому что отец особо предупредил меня, что сейчас Люциус готов идти к своей цели по трупам.
– Я его не боюсь, Блейз. И никогда не боялся. Даже когда Волдеморт пытал меня, а Люциус стоял рядом и удовлетворенно усмехался.
– Да ты что? Не шутишь?
– Нет!
– А Драко в курсе?
– Не знаю, я ему об этом не говорил, – пожал плечами гриффиндорец. – Да это и не важно. У нас с Люциусом Малфоем свои счеты, и настало время свести их.
Блейз и Гермиона одновременно кивнули и поспешили в сторону больничного крыла, а Гарри развернулся и вихрем помчался в сторону кабинета директора. Не найдя там никого, он отправился в кабинет Снейпа.
– Кто там? – спросил профессор.
– Гарри Поттер, сэр! Мне нужно срочно поговорить с Вами.
– Входи, – Снейп распахнул дверь. – Располагайся. Что случилось?
– Это насчет Драко, сэр, – и Поттер вкратце рассказал то, что передал Астор Забини сыну. – Мы должны помешать ему, сэр.
– Конечно, – тихо сказал Снейп и добавил: – Вы все слышали, господа. Что скажете?
Сначала Гарри опешил, но потом, увидев Дамблдора и Сайфера Малфоя, выходящих из спальни, успокоился.
– Привет, Гарри, – поздоровался директор.
– Добрый день, профессор Дамблдор. Мистер Малфой!
– Здравствуй. Спасибо, что предупредил нас, – отозвался Сайфер.
Юноша кивнул.
– Использовать его как наживку, сейчас очень опасно, тем более, что он еще не здоров, – сказал Снейп, глядя на друга.
– Знаю, Северус. Но я в любом случае не позволю ему причинить Драко боль, – ответил Малфой.
– Не горячись, ты сейчас тоже не сможешь выступить против Люциуса в магической дуэли.
– Но и просто смотреть, как он убивает моего сына, я не буду.
– Боюсь, что Драко все же придется выступить приманкой, потому что спрятать его мы не сможем, – вмешался Дамблдор и, увидев, что Гарри что-то бормочет, обратился к нему: – Я не прав?
– Правы, сэр. Хотя мне эта мысль очень не нравится, – ответил юноша.
– Мне тоже, мальчик мой, но скорее всего только так можно будет усыпить бдительность Люциуса.
– Прошу Вас, позвольте мне выступить против него. Я знаю, что смогу сразиться с ним, – взорвался Гарри.
– Нет уж, извини. Сейчас мое время пообщаться с братцем, – возразил Сайфер.
– Но, сэр, вы не…
– Спасибо, Гарри, но я много лет ждал этого.
Гриффиндорец кивнул и не стал спорить, понимая, что споры сейчас ни к чему не приведут.
– Господа, я надеюсь, что вы тоже не будете вмешиваться в это дело, – обратился Сайфер к Снейпу и Дамблдору, – потому что Люциус задолжал мне семнадцать лет жизни.
Профессора кивнули.
– Прекрасно, думаю, мадам Помфри стоит удвоить усилия, чтобы привести меня в норму за два дня, – сказал Сайфер и направился в спальню Снейпа, где медсестра оставила для него восстанавливающие зелья.
Гарри попрощался и направился в больничное крыло, чтобы присоединиться к Блейзу и Гермионе. Но к тому времени, когда он спустился в лазарет, друзья уже ушли, и поэтому Поттер застал там только удивленно посмотревшего на него Драко.
– Привет. Не хотел беспокоить тебя. Я искал Блейза и Гермиону, – пробормотал он.
– Они только что ушли, – прошептал блондин.
– О, тогда и я пойду, – смутился Поттер.
– Подожди, прошу тебя. Мне нужно поговорить с тобой.
Гриффиндорец кивнул и подошел ближе. Драко отвел взгляд и, собравшись с силами, произнес: – Гарри, я не хочу давить на тебя и принуждать к чему-то, я даже готов забыть все, что между нами было, но умоляю – не избегай меня! Позволь мне быть рядом хотя бы как другу.
Брюнет присел на край кровати и тихо сказал: – Драко, я пытаюсь. Мы попробовали контрзаклинание, чтобы вернуть утерянные воспоминания, но, к сожалению, безрезультатно.
– Я знаю. Блейз мне рассказал.
– Поверь мне, все это сбивает меня с толку и расстраивает не меньше, чем тебя. Я бы очень хотел, чтобы этого не случилось, но я не могу игнорировать то, что чувствую сейчас.
– Я понимаю, просто все это очень странно, – вздохнул слизеринец.
– Что именно?
– Видеть тебя таким равнодушным и отстраненным после всего, что между нами было.
– Драко, я…
– Я знаю-знаю, извини, – поспешно сказал Драко. – Сейчас мне достаточно просто знать, что я могу быть тебе другом.
– Ты уверен? Мне бы не хотелось причинять тебе боль.
– Поверь, это намного лучше, чем знать, что ты избегаешь меня.
Гарри кивнул, и легкая улыбка робко коснулась его губ. Драко заулыбался в ответ.

– Ты же сказал через пару дней? – вскочил на ноги Астор Забини.
– Я солгал, – ответил Люциус. – Сейчас самое время. Решай быстрее: ты останешься здесь или пойдешь со мной?
– Люциус, прошу тебя, не делай этого.
– Друг мой, ты уже начинаешь мне надоедать своим нытьем.
– Но зачем ты продолжаешь настаивать на этом безумном предприятии.
– Ты знаешь – зачем.
– Но того, что было, не вернуть! И твой сын не обязан платить по чужим счетам!
– Не занудствуй, Астор. С твоего позволения я откланяюсь, – ледяным тоном ответил Малфой.
– Ты совершаешь ошибку, – прошептал Забини.
– Единственная ошибка – это то, что я все еще здесь выслушиваю твое нытье вместо того, чтобы быть в Хогвартсе и забирать своего сына! – рявкнул Люциус, но осекся, услышав за спиной женский голос.
– Забрать куда, позволь спросить, – произнесла Нарцисса.
– Любимая, что ты здесь делаешь?
– Я задала тебе вопрос, Люциус. Зачем тебе нужен Драко?
– Потому что мне не нравится то, как его лечат в школе. Я хочу, чтобы его осмотрели лучшие колдомедики.
– Не лги мне, Люциус.
– Любовь моя…
– Повторяю, не смей мне лгать! Я прекрасно знаю тебя: ты ни разу не поинтересовался его здоровьем за семнадцать лет, с чего сейчас такая забота? – взбешенно процедила Нарцисса, ткнув пальцем в грудь мужа.
– Похоже, сегодня все решили довести меня до белого каления, – прокомментировал ледяным голосом Малфой.
– Я не позволю тебе причинить ему боль. Больше не позволю!
– Сокровище, ты никогда не могла противостоять мне, с чего ты взяла, что сможешь сделать это сегодня? – ядовито спросил Люциус.
Женщина подняла руку и направила палочку ему в сердце: – Не заставляй меня попробовать!
– Нарцисса, умоляю, опусти палочку, – прошептал Забини, ужасаясь при мысли о возможной реакции блондина.
– Не вмешивайся, Астор. Это не твоего сына хотят заклеймить как животное и превратить в чудовище.
– А ты откуда знаешь? – Люциус уже выглядел взбешенным. – Ты думаешь, что напугала меня? Очнись, Нарцисса. Судьба Драко решена еще в тот день, когда он появился на свет. И никто не сможет помешать мне сделать из него самого могущественного темного мага в колдовском мире. Это его предназначение. Я растил его для этой роли.
– Он никогда не станет таким как ты! Он совсем другой! – закричала Нарцисса.
– ХВАТИТ! – Люциус молниеносным движением выхватил палочку и заклинанием выбил палочку из руки Нарциссы.
– Люциус, не надо! – закричал Забини, вклиниваясь между ними.
– Убирайся, Астор! Это наши с ней дела!
– Нет, Люциус. Не делай того, о чем в последствии пожалеешь!
Взбешенный блондин отпихнул друга в сторону и со всего маху хлестнул женщину по лицу, разбив ей губы. Затем он схватил ее за волосы и, приблизив ее лицо к своему, прошипел: – Я разберусь с тобой, когда вернусь, – и тут же с громким хлопком трансгрессировал.
Нарцисса, дрожа всем телом, рухнула на колени и всхлипывая попросила Забини: – Астор, останови его, умоляю. Не дай ему причинить Драко вред.
– Нарцисса, как тебе в голову могло прийти открыто выступить против него? Это же огромный риск! – спросил Забини, доставая платок и промокая кровь с разбитой губы женщины.
– Я больше не могу позволить Люциусу разрушать жизнь моего сына, – простонала леди Малфой. – Я и так слишком часто делала это.
– По-моему, слишком поздно. Ты же знаешь, если Люциус что-то решил, то…
– Нет! Заклинаю тебя, Астор! – разрыдалась женщина. – Помоги мне!
– Я пробовал, но это бесполезно.
Нарцисса усилием воли подавила рыдания, поднялась с пола, гордо выпрямила спину и, запахнув мантию, направилась к выходу: – Хорошо, значит, об этом позабочусь я сама.
– Куда ты собралась? Он же убьет тебя за это!
– Лучше умереть, чем знать, что он хочет сотворить с моим сыном и молча наблюдать.
– Нарцисса, прошу тебя, останься!
– А ты бы остался на моем месте? – спросила женщина.
Забини опустил голову и вздохнул: – Ну, хорошо, только я не отпущу тебя одну.
И они вдвоем несколько минут спустя трансгрессировали к воротам Хогвартса.
– Ты думаешь, он уже здесь? – проговорила женщина, когда они подходили ко входу в замок.
– Вряд ли. Он сначала должен предупредить МакНейра и Паркинсона, чтобы они все подготовили для церемонии.
– Значит, нам нужно спешить. Иди к Северусу, а я пойду к Драко.
Астор кивнул и быстрым шагом направился в сторону подземелий.

– Давай, Драко, поешь!
– Отстань, Блейз. Не хочу я есть!
– Ох, какой ты! Гарри, ну скажи ему.
– Не хочешь запеканку – не ешь, но уж отбивную – будь любезен.
– Спасибо, ребята, но что-то нет аппетита… Мама? Что ты здесь делаешь? – спросил Драко, увидев в дверях запыхавшуюся Нарциссу.
– Пойдем, Драко. Люциус будет здесь с минуты на минуту.
– Но я не могу! Я даже встать пока не могу…
– Гарри, – прошептал Блейз, но гриффиндорец уже вытащил из кармана палочку и направился к двери:
– Я иду за Снейпом.
– Не надо, за ним уже пошел Астор, – Нарцисса обратилась к синеглазому слизеринцу.
– Мой отец? Он тоже здесь?
– Да, мы прибыли с ним вместе.
– Что у тебя с лицом? – спросил Драко, заметив ссадину на губах матери.
– Ничего.
– Он тебя ударил, да? Этот ублюдок осмелился поднять на тебя руку? – взвился блондин.
– Да не об этом сейчас разговор! Мы должны немедленно уйти отсюда!
– Я не буду скрываться как вор! Я останусь и встречусь с ним лицом к лицу.
– Драко, пожалуйста! – простонала Нарцисса. – Ты не в том состоянии…
– Если Дра… – начал Блейз, но, не договорив, как подкошенный, без сознания рухнул на пол.
– Блейз! – закричал Гарри и повернулся к Нарциссе: – Пригнитесь!
Но оказалось слишком поздно. Голубой луч ударил в спину женщине, и она упала со сдавленным стоном.
– Мама! – Закричал Драко.
– Как мило! Одним выстрелом двух зайцев! – театрально воскликнул Люциус.
– Что ты с ней сделал? – еле выговорил Драко.
– Всего лишь обезвредил на время, чтобы не путалась под ногами. Я займусь ею позже, – холодно пояснил Малфой-старший.
– Ты ублюдок!
– Не в этом суть! – отмахнулся Люциус. – Как приятно видеть будущего нового Темного лорда и его вечного врага в одной комнате. Вы не находите?
– Ты сумасшедший, если думаешь, что я стану Пожирателем! Забудь! – закричал Драко.
Люциус злобно усмехнулся и шагнул к лежащему на кровати Драко: – Ты не понял, дорогой? У тебя нет выбора!
– Сделай еще один шаг, и я убью тебя! – завопил Гарри.
– Поттер, ты меня за дурака держишь? Между нами есть дивный барьер. Попробуй, если хочешь.
Гарри бросил в его сторону заклинание и увидел, что оно разбилось о невидимую стену, не достигнув цели.
– Ты не сможешь навредить мне, зато я смогу достать тебя! – и с этими словами Малфой бросил в сторону Гарри проклятие, которое тот легко отразил.
– НЕТ! – закричал Драко, которого Люциус схватил за плечо и без лишних церемоний швырнул на пол.
– Что «нет»? – в бешенстве спросил Люциус, схватив сына за волосы и повернув его голову так, чтобы серые глаза встретились с зелеными. – Посмотри на него внимательно, потому что если он не умрет сегодня, то в следующий раз ты убьешь его, как только примешь метку.
– Я никогда не сделаю этого! – простонал слизеринец, смаргивая слезы.
– Еще как сделаешь и даже с большим удовольствием! – рявкнул Люциус, выпустив волосы юноши из захвата, и тут же глумливо добавил: – Не обижайся, Поттер! Ничего личного, просто после посвящения Драко должен будет убить кого-нибудь… Поттер, где ты, гиппогриф тебя задери?.. – спросил Малфой, потеряв Гарри из виду.
– Здесь, – прошептал гриффиндорец ему на ухо, уперев палочку в спину Пожирателя. – Разве ты забыл, что нет непреодолимых барьеров?
– Неважно, Поттер, тебе все равно не удастся остановить меня!
– Ступефай! – произнес Гарри, отбрасывая Люциуса от Драко на добрый десяток метров.
– Да как ты смеешь? – заорал мужчина, вскакивая и вытирая кровь, заструившуюся по щеке. – Независимо от твоего желания, я все равно заберу с собой Драко!
– Сожалею, Малфой, но сегодня никто не покинет стен Хогвартса. Ну, может быть, только ты отправишься прямиком в Азкабан.
– Маленький ублюдок! – затрясся от бешенства Люциус.
– Или ты думал, что та комната в тюремных подземельях зарезервирована только для твоего брата?
– Что-о?
– Ты прекрасно меня слышал. Спорим, ты не сказал об этом Драко?
– Заткнись, Поттер! – завопил Люциус.
– Гарри, ты хочешь сказать, что вы знаете, где он? – спросил слизеринец, поднимаясь на ноги.
– Да! И мы не только выяснили, где он, но и освободили его! – ответил Гарри, не отрывая взгляда от своего противника.
Драко, услышав эти слова, просиял, а потом повернулся к Люциусу и, с ненавистью глядя ему в лицо, спросил: – Ты же не думал, что мы не узнаем о том, что у тебя был брат-близнец? И что моя мать зачала меня не от тебя? Ладно тебе, ты же видишь, насколько мы разные. Я живое доказательство тому, что моя мать всегда любила не тебя, а твоего близнеца – моего настоящего отца! Сожалею, Люциус, но тебя водили за нос семнадцать лет!
– Лжешь!
– Отнюдь! Ты даже не представляешь, как я рад тому, что не имею с тобой ничего общего! Ты столько лет отравлял мне жизнь, но теперь все кончено!
– Естественно, кончено! Потому что после того, как я воздам за заслуги твоей матери, я доберусь и до тебя! Я убью вас обоих! Жаль, что я не могу убить твоего отца, потому что он уже отправился к праотцам. Но не всегда же можно получить от жизни все и сразу!
– Врешь! – заулыбался Драко.
– Нет, это твой драгоценный Поттер врет. Никого он не спасал. Я только сегодня был в Азкабане на опознании.
– Жаль снова разочаровывать тебя, Люциус, но тело, которое ты опознавал, на самом деле всего лишь точная копия Сайфера, клон, который был создан Дамблдором и оставлен нами в камере, в ту ночь, когда мы освободили его, – вмешался Гарри, утешая Драко, который на мгновение помрачнел.
– Докажи!
– С удовольствием! Мистер Малфой, будьте любезны, скажите своему брату, что это не Вас он видел сегодня мертвым на тюремной кровати, – пригласил Гарри Сайфера, скрывающегося за ширмой.
Сайфер Малфой появился, сжимая в руке палочку, направленную в грудь близнеца, и холодно произнес: – Здравствуй, Люциус. Удивлен?
– Папа, – прошептал Драко, но мужчина не позволил себе отвлечься.
– Поверить не могу, это и в самом деле ты! – воскликнул Пожиратель.
– Разочарован?
– Ни в коем случае! Убить тебя собственноручно будет гораздо приятнее!
– Гарри, уведи отсюда Блейза и моего сына. Нам с Люциусом нужно выяснить все вопросы наедине, – прошептал Сайфер.
Поттер кивнул, выставил невидимый щит, взял Драко за руку и приблизился вместе с ним к лежащему на полу Блейзу. Он приподнял бессознательного юношу за плечи и выволок из палаты. В коридоре, наложив на Забини Мобиликорпус и обхватив Драко за талию, он направился в сторону подземелий. Драко не сказал ни слова – слишком переживал за отца, оставшегося наедине с чудовищем, которого много лет считал родным человеком.
На полпути они встретили Снейпа и Забини-старшего. Гарри передал друзей мужчинам и уже готов был отправиться обратно в больничное крыло, когда Драко окликнул его:
– Гарри, куда ты?
– Там остались твои родные. Я не позволю ни одному чокнутому последователю Волдеморта разрушить еще одну семью. Никому не пожелаю своей судьбы, – сказал Гарри и убежал.

– Ну и как тебе вкус свободы? – спросил Люциус, поигрывая палочкой.
– Великолепно! – ответил Сайфер, не спуская с брата глаз.
– Должен признать, что я слегка расстроился, получив известие о твоей смерти. Ты все-таки мой близнец.
– Представляю, как ты мучался угрызениями совести все эти семнадцать лет, что я провел а Азкабане, – саркастично заметил Сайфер.
– Ты сам в этом виноват! Нужно было присоединяться ко мне.
– Нет, Люциус. Ты хотел того, что принадлежало мне и, избавившись от меня, завладел этим.
– Ты всегда был слабаком. Не понимаю, как она могла влюбиться в тебя? – презрительно произнес старший близнец.
– Она была не только влюблена в меня, но и подарила мне сына. А ты все это время так упивался радостью от того, что убрал меня со своего пути и завладел ею, что даже не заметил, что она обманула тебя.
– Он не может быть твоим сыном! Хотя он такой же безвольный и слабый как и ты, – сказал Люциус, стараясь побольнее задеть брата.
– Ну да, такой безвольный и слабый, что ты хотел сделать из него нового Темного лорда! – поддел его Сайфер. – Признай, тебя бесит то, что Драко не твой сын.
– Это легко исправить!
– Вряд ли, потому что я тебе не позволю.
– Ты правда думаешь, что сможешь помешать мне? Сайфер, ты на ногах еле стоишь, как ты думаешь сражаться со мной? То, что мы сейчас с тобой мило беседуем, не значит, что я пощажу тебя в магической дуэли. Я просто сразу убью тебя и все!
– Если бы ты этого хотел, то сделал бы это много лет назад.
– Теперь у меня нет причин не хотеть этого.
– Так же как и у меня нет причин, чтобы оставить тебя живым в этом мире.
– Ах, сколько чувства! – глумливо произнес Люциус. – Ты жалок!
– Возможно.
– Держу пари, что ради спасения твоей драгоценной Нарциссы, ты не задумываясь пожертвуешь жизнью.
– Она здесь ни при чем! Это касается только нас с тобой.
– Конечно, ни при чем. Вот только она так удачно лежит здесь на кровати Драко без чувств. Акцио Нарцисса, – взмахнул палочкой Люциус, и тело женщины поднялось и переместилось прямо в его руки.
– Отпусти ее, – прошептал Сайфер, внутренне содрогаясь.
– С чего бы это? Она обманула меня и поплатится за это.
– Будь мужчиной, в конце концов! Сразись со мной и не вмешивай сюда ее.
– Хм, я лучше убью ее и тем самым отомщу тебе. А точнее, вам обоим, – и Люциус шепотом произнес «Энервейт», а потом прошептал жене на ухо, одновременно стискивая рукой ее шею: – Любимая, поприветствуй моего брата.
Инстинктивно Нарцисса попыталась разжать железную хватку его пальцев.
– Что такое? Ты не хочешь поздороваться? Ах, прости, я и не заметил, что тебе нечем дышать!
– Отпусти ее! – закричал Сайфер.
– Встань передо мной на колени, и я отпущу ее, – приказал Люциус.
– Сначала отпусти ее.
– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, – оборвал его Пожиратель, наблюдая за багровеющим лицом Нарциссы.
– Хорошо, – упал на колени Сайфер и отбросил в сторону палочку.
Люциус усмехнулся и швырнул женщину к ногам Сайфера, который вцепился ей в плечи, с ужасом вглядываясь в ее лицо, а потом прижал к груди.
– Меня тошнит от этой милой сцены, – скривился старший Малфой, – но я, так и быть, доставлю вам удовольствие и позволю умереть быстро.
– Нет, умоляю, – закричал Драко, врываясь следом за Снейпом в больничное крыло.
– Сколько раз я тебе говорил, что Малфой не может показывать свою слабость! Слабость приводит к проигрышу.
– Я сделаю все, что ты хочешь, только не убивай их, – еле выговорил юноша.
– Ну уж нет! Я убью их и добьюсь своего, потому что ненависть ко мне, которую ты испытаешь при виде смерти этой парочки и превратит тебя в того, кого я хочу из тебя сделать. Ты станешь беспощадным и мстительным!
Следующим, что увидели присутствующие, стал зеленый луч, вылетевший из палочки Люциуса и направленный в сторону Нарциссы и Сайфера.
– Авада Кедавра! – выкрикнул Пожиратель.
Но странным образом проклятие не достигло ни одной из своих жертв, а в метре от них ударилось о невидимую стену и с удесятеренной силой вернулось обратно к тому, кто его послал. Люциус бросился в сторону, еле увернувшись и выронив при этом палочку. В ту же секунду из пустоты прозвучал голос Гарри, произносящий связывающее заклинание, и Пожиратель замер на полу, скованный по рукам и ногам.
И только когда Снейп удостоверился, что тот обезврежен, перед пораженными Сайфером и Нарциссой материализовался Гарри.
– Как ты смог отразить Аваду, Гарри? – спросил Сайфер.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – улыбнулся гриффиндорец, помогая мужчине и женщине подняться.
– Не знаю, как и благодарить тебя, – прошептала Нарцисса.
– Не нужно. А что делать с ним? – так же шепотом спросил Гарри, кивая в сторону Люциуса.
– Пусть суд решает. Мы добьемся честного и беспристрастного процесса, и Люциус получит по заслугам, – ответил вместо Нарциссы Сайфер и протянул Гарри руку: – Спасибо, что не убил его.
Брюнет кивнул и пожал протянутую ладонь.
– Ты так похож на Джеймса.
Легкая улыбка появилась на губах юноши. Потом он указал на Драко, держащегося за спинку кровати, и тихо сказал: – Мистер Малфой, по-моему, здесь есть еще один человек, который ждет возможности обнять Вас.
Мужчина кивнул и, обернувшись к сыну, срывающимся голосом произнес: – Привет!
– Привет! – прошептал Драко, глядя на него полными слез глазами. – Поверить не могу, – добавил он и поднял руку, чтобы легко коснуться щеки отца.
– Это я, поверь мне, – ответил мужчина.
– Можно тебя обнять тебя? – всхлипнул Драко.
– Мерлин, иди сюда! – воскликнул Сайфер, судорожно сжимая сына в объятиях. – Я люблю тебя!
Снейп со связанным Люциусом и Гарри тихонько направились к двери, позволяя счастливому семейству наконец воссоединиться.

Глава 35. Новая жизнь.


Прошло три недели с той памятной ночи в больничном крыле. Выше упомянутые события на следующий же день стали достоянием общественности. Впрочем, как и всегда. В Хогвартсе нельзя было ничего скрыть от вездесущих студентов, к вящему неудовольствию медсестры, царство которой на одну ночь превратилось в поле кровавой битвы.
Женщина все еще не могла простить Люциусу Малфою, что он обездвижил ее и бросил в углу, и мысленно проклинала его за то, что он посмел нарушить покой ее маленького мирка.
– Надо бы заставить его лично и без магии все здесь убирать, – ворчала она, когда кто-нибудь спрашивал ее о ходе ремонта.
Новость о том, что никто серьезно не пострадал в том столкновении, и что знаменитый Гарри Поттер выступил против самого сильного после Волдеморта темного мага и вышел победителем из этой схватки, в считанные часы облетела весь магический мир. После нескольких заседаний Визенгамота Люциус Малфой был осужден и заключен в тюрьму. Но к его счастью, благодаря свидетельству Гарри Поттера и Сайфера Малфоя о многочисленных нарушениях прав заключенных, издевательствах над ними и ужасающих условиях содержания, Азкабан был закрыт на реконструкцию, и всех заключенных перевели в новое здание.
Отдельно стоит сказать о том, что во время неожиданного визита в Азкабан министерские чиновники могли воочию увидеть ужасающую антисанитарию и те нечеловеческие условия, в которых должны были выживать заключенные. Особого внимания удостоились подземелья, в которых столько лет содержался Сайфер Малфой. Многие колдомедики-тюремщики, и в том числе Салливан и Морган, были осуждены за несанкционированные Министерством опыты над людьми и получили по заслугам.
Время пролетело незаметно, и вот уже ноябрь уступил место необычайно снежному декабрю. Зима белым крылом укрыла окрестности Хогвартса, являя дивный пейзаж каждому, кто хоть на мгновение выглядывал в окно.
Драко полностью выздоровел, так же как и его отец. Они проводили много времени вместе, стараясь наверстать упущенные годы. Слизеринец познал радость общения с человеком, которого без стеснения можно называть отцом, а Сайфер любовался достойным молодым человеком, которым стал его сын. Пребывание в госпитале позволило им поговорить на все темы: о мечтах и страхах, о любви и разочарованиях. Они обнаружили, что у них много общего, что позволило им стать еще ближе друг к другу.
Иногда в их беседах участвовал профессор Снейп, взволнованно выслушивая секреты и радуясь их обретенному счастью.
Однажды вечером, после ужина они снова заговорили о Гарри.
– Насколько я понял, ты отдал ему кулон?
– Да, этот кулон подарили нам наши двойники в параллельном мире. В нем заключены наши с ним лучшие воспоминания. И я надеюсь, что, посмотрев их, он вспомнит о нас, – прошептал Драко, откидываясь на подушку.
– Для тебя так важно, чтобы он вспомнил?
– Нет, для меня он все тот же. Это Гарри не выносит мысли о том, что ничего не помнит.
– Вы друзья или я ошибаюсь?
– Приходится этим довольствоваться, – печально сказал Драко. – Но так трудно находиться рядом с ним и не иметь возможности схватить его в объятия и зацеловать до потери сознания.
– Дай ему время, сынок. Думаю, скоро все образуется.
– Блейз мне тоже советует сохранять спокойствие, но ему легко так говорить, потому что у них с Гермионой все прекрасно, – пожаловался юноша. – Побывал бы он в моей шкуре и попробовал держать руки подальше от Герм. С ума сойти можно!
Сайфер весело рассмеялся: ему ужасно нравилось это обиженное и капризное выражение на лице сына. Хоть мальчику и было семнадцать, и он казался даже чуть старше своего возраста, но все равно Драко был совсем юным, и бушующие гормоны вкупе с мыслью о том, что любовь всей его жизни вот-вот пройдет мимо, делали его совершенно очаровательным.
– Что тут смешного? – сын, надувшись, посмотрел на Сайфера.
– Совершенно ничего, просто ты напомнил мне меня самого много лет назад, когда твоя мама преподала мне один очень важный урок. Она тогда ушла на свидание с одним шестикурсником-рэйвенкловцем. Помню, я весь день и вечер доставал Северуса дурацкими вопросами.
– Например? – фыркнул Драко.
– Где они? И чем занимаются? Почему она выбрала его? А вдруг они целуются? В конце концов к одиннадцати вечера я довел Северуса до белого каления. И он ответил на самый идиотский из моих вопросов.
– Что же ты спросил?
Отец заулыбался и чуть смущенно ответил: – Есть хоть десять вещей, которые могут отвлечь меня от мысли о том, что Нарцисса находится во власти этого идиота?
Драко рассмеялся и пожелал услышать все ответы Снейпа. Сайфер озвучил часть списка, который включал победу в Квиддиче рэйвенкловской команды, завтрак в ледяном молчании, если он не перестанет доставать его, Северуса, или ночь в туалете Плаксы Миртл.
– В тот вечер я понял, насколько важна и дорога для меня Нарцисса, а наутро выяснилось, что она не так уж и беззащитна. Майкл Крейн явился на завтрак в Большой зал с шикарным фиолетовым фонарем под глазом, которым наградила его твоя мать, когда он попытался обнять ее без спроса.
Драко кивнул: его мать опасно было недооценивать.
– Месяц спустя она призналась мне, что пошла на свидание с тем ловеласом только для того, чтобы подстегнуть меня и заставить ревновать. Но зато с тех пор мы больше не сомневались в нашей любви.
Юный Малфой вздохнул и сказал: – Папа, я не буду просить тебя найти мне десять причин, по которым Гарри избегает меня, хоть и стареется сделать вид, что это не так. Просто объясни, что во мне не так? Почему я больше не нужен ему? Почему он разлюбил меня?
– Я не думаю, что его чувства остыли. Он также хочет быть рядом с тобой, как и ты.
– Что-то не видно!
– Вот увидишь, он скоро сдастся.
Драко глубоко вздохнул, а потом робко спросил: – Тебя не шокирует, что я влюблен в мальчика?
– А должно?
– Не знаю. Просто я вырос в уверенности, что должен скрывать ото всех свои мысли и предпочтения, чтобы не быть наказанным, тем более такие…
– Люциус допустил столько ошибок, стараясь сделать из тебя свою копию, готовую безропотно служить его целям. К счастью, ему это не удалось. Поэтому я могу только порадоваться тому, что ты нашел в жизни человека, которого любишь, и поздравить тебя. Однополые пары равно уважаемы в нашем мире, как и разнополые. Они могут заводить детей и жить полноценной жизнью. Поэтому я не вижу в твоем случае ничего предосудительного. Каждый свободен в выборе, кого ему любить – мужчину или женщину. Какая разница – кто это, если речь идет о любви?
Драко помолчал, потом сказал: – Я так надеялся, что однажды смогу поговорить об этом с отцом. Я счастлив, что ты у меня есть!
– Я тоже, сынок, – ласково улыбнулся мужчина. – И надеюсь, что ты простишь меня, за то, что я буду вынужден оставить тебя здесь. Но завтра одна прекрасная леди приедет за мной. Мне так много нужно сказать и ей тоже.
– Во сколько она будет здесь?
– К обеду, наверное.
– Все правильно, я и так монополизировал все твое внимание столько времени. Теперь мамина очередь. Думаю, она имеет полное право на твою душу и тело.
– На мое тело? Дай сначала остаться с ней наедине… – Сайфер осекся и постарался сменить тему разговора.
– Пап, я уже достаточно взрослый, чтобы вынести мысль о том, что мои родители занимаются любовью, – поддел его Драко. – Или ты думаешь, что я еще не дорос?
– Да не в этом суть… Дело в том, что… – сбивчиво начал Сайфер. – Ай, да пошло оно все к гоблинам! Я не дождусь часа, когда останусь с твоей матерью за закрытыми дверями спальни! – выпалил он.
– Только примите все должные меры предосторожности, а то мне придется делить наследство еще с кем-нибудь, – пошутил юноша.
– А ты был бы против, если бы у нас родился еще один ребенок? Ведь твоей маме всего тридцать восемь.
– Шутишь? Да мне всегда этого очень хотелось. Я бы предпочел сестренку, но буду рад любому маленькому человечку, кто бы ни родился.
Старший Малфой заулыбался.
– Я передам твои пожелания нашей госпоже, – сказал он и добавил: – А чем бы ты хотел заняться после школы?
– Я хотел бы попасть в Аврорат и специализироваться в Зельях. Оценки теперь мне позволяют. Еще я думал о том, чтобы стать профессиональным игроком в квиддич, но благодаря многолетним усилиям Гарри от этого придется отказаться, – подмигнул Драко.
– Что бы ты ни выбрал, мы всегда поддержим тебя. Нам хотелось бы, конечно, видеть тебя почаще, но если ты выберешь работу, связанную с поездками или жизнью за пределами Великобритании, мы не будем против.
– Знать бы, чего хочет Гарри? – прошептал Драко.
– Ты должен сделать свой выбор независимо от того, что предпочтет Гарри.
– Я знаю. Обещаю, что выберу лучший для себя вариант.
– А чем будет заниматься Блейз?
Юноша заулыбался и сказал: – О, если учесть, что он наконец-то дождался своего часа и заполучил объект своей страсти, и полшколы видело их в разных уголках Хогварьса целующимися и обнимающимися, то когда я последний раз разговаривал с ним, он сказал примерно следующее: «Я женюсь на ней, и у нас будет десять детей».
– Правда? А она что говорит?
– Ну, Гермиона – девушка не простая. И хоть я знаю, что она любит Блейза всем сердцем, все равно сомневаюсь, что она пожертвует ради него карьерой, что ее ждет в Министерстве. О, я думаю, Герм сможет убедить Забини в том, что они молоды и все успеют. И если я не ошибаюсь, то до того как его накрыло волной взбесившихся гормонов, он говорил, что хочет стать журналистом.
– А ты? Хочешь иметь детей?
– Сказать по правде, прожив пару последних лет в уверенности, что мне придется жениться на Панси Паркинсон и обеспечить род Малфоев наследником, я находил эту мысль достаточно отталкивающей. И не потому, что мне не нравится Панси, Уизли вот находит ее прелести весьма привлекательными, а потому, что мне опять навязывали чужую волю. Но сейчас, зная, что я могу осознанно сделать такой выбор и разделить его с любимым человеком, я нахожу эту мысль очень заманчивой.
Сайфер Малфой согласно кивнул.
Отец с сыном проболтали до поздней ночи, и только к двум часам беседа завершилась, и их сморил сон.
Наутро их разбудила мадам Помфри. Полусонные Малфои, зевая и протирая глаза, направились в ванную. Полчаса спустя после завтрака медсестра позволила Драко покинуть наконец больничное крыло.
– Я приду попрощаться, когда мама появится, – сказал он отцу и кивнул вошедшему профессору Снейпу.
– Хорошо, мы дождемся тебя, – отозвался Сайфер и пожелал сыну, направлявшемуся на первый урок, хорошего дня.
– Как он? – спросил у старшего Малфоя Северус.
– Ты имеешь в виду эмоциональное или физическое состояние?
– Ну, из комы он вышел, здоровье его восстановлено полностью, так что, думаю, меня беспокоит его история с Поттером, – объяснил зельевар.
– Не о чем беспокоиться, Северус. Хотя думаю, Гарри нас еще удивит. Ты придешь проводить меня после обеда? – сменил тему Сайфер. – Мы хотим вместе с Нарциссой поблагодарить тебя за все, что ты сделал для нас.
– Приду, конечно. У меня сегодня всего два урока, – улыбнулся Северус.

Входя в класс Нумерологии, Драко в дверях столкнулся с одним из слизеринцев.
– Извини, – не глядя бросил тот, а потом поднял глаза и вздрогнул. – О, привет!
– Привет, Теодор. Задержись на минуту, нам надо поговорить.
– Не надо, Драко. Я знаю, что совершил ошибку, и нет необходимости добивать меня, – сказал Нотт, отодвигая Малфоя и направляясь в туалет.
– Я и не собирался, – Драко пошел следом.
– Правда? А что же тогда? – грустно спросил Тео.
– Извиниться и сказать, что хотел бы остаться твоим другом.
Нотт отвернулся и сглотнул, а потом, сдерживая дрожь в голосе, сказал: – Это я должен просить прощения. И если ты не захочешь больше со мной общаться, я приму это, как наказание, которое заслужил.
– Но я не хочу этого! Мы разделили с тобой столько удивительных моментов, которые навсегда останутся в моей памяти. Я все равно люблю тебя, Тео, и хочу, чтобы мы остались друзьями.
– Правда? Я думал, ты ненавидишь меня?
– Нет, Тео.
– Но я разлучил тебя с Гарри.
– Не самый лучший твой поступок, но я все равно не хочу вычеркивать тебя из своей жизни.
– Мерлин… Мне так жаль, Драко, поверь мне. Я бесконечно раскаиваюсь в том, что причинил тебе боль.
– Друзья, Теодор? – спросил Драко, протягивая руку.
– Друзья, – прошептал Нотт, пожимая ее.
Малфой не размыкая рук, потянул бывшего любовника к себе и сжал в дружеском объятии. Тот обнял его в ответ, и так они простояли несколько мгновений.
– Ты уверен, что не хочешь начать сначала? – спросил Тео, когда они отстранились друг от друга.
– Остынь, Тео, – рассмеялся Малфой, выходя из туалета.
– Нет, в самом деле. Мне показалось, что в этом объятии было больше, чем просто предложение дружбы, – продолжил Нотт, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
– Отвали!
– Давай, Драко! Только не говори мне, что тебе не нравились наши маленькие игры, – поддел Тео, с ухмылкой ожидая неминуемого взрыва.
– Тео!! – завопил Малфой.
– Что? – с невинным видом спросил тот.
– Я думал…
Но Нотт перебил его: – Я пошутил, Драко, пойдем на урок.
Малфой облегченно вздохнул и сказал: – Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым.
– Я знаю! – удовлетворенно улыбнулся Нотт, заходя в класс.
– Скажи, что ты пошутил, – попросил Драко, усаживаясь рядом с Ноттом за парту.
– Да, но надо было видеть твое лицо.
– Очень остроумно, – прокомментировал Малфой и сосредоточил свое внимание на начавшейся лекции.

Уроки пролетели незаметно, и вскоре студенты собрались на обед в Большом зале. Отсутствовали только профессор Дамблдор, мадам Помфри и Драко, которые провожали у выхода уезжающих Сайфера и Нарциссу.
– Пиши нам, сокровище, и обязательно сообщи, приедешь ли на Рождество, – сказала леди Малфой, обнимая сына.
– Профессор Дамблдор, не знаю, как и благодарить Вас, – Сайфер пожал руку директору.
– Рад был помочь, – заулыбался тот.
– Мадам Помфри, я Ваш вечный должник, – обратился старший Малфой к медсестре.
– Да ладно тебе, Сайфер, я всего лишь сделала свою работу, – порозовела женщина.
– Пока, папа, – прошептал Драко, обнимая отца за шею. – Мне будет не хватать наших разговоров.
– Мне тоже, – ответил Сайфер, крепче обнимая сына и глядя поверх его головы на приближающихся Снейпа и Гарри. – Но есть же совы, и Рождество не за горами.
– Скажи маме, что я обязательно приеду домой.
– Мы будем ждать, – отозвался Сайфер и, прижав Драко к себе еще раз, повернулся к другу.
– Северус, я уж думал, что ты не придешь.
– Извини, но у нас с Поттером возникла маленькая неприятность на уроке. Долгопупс взорвал очередной котел. Я не наказал его только потому, что в этом году это впервые.
– Дай я тебя обниму, – сказал Сайфер. – Ты же приедешь к нам?
– Конечно, – ответил зельевар, обнимая его.
Нарцисса в это время приветствовала смущенного Гарри.
– Приглядывай тут за моим сыном, – продолжил старший Малфой.
– За кем приглядывать? – вмешался Драко, но Сайфер извинился и отошел к Гарри.
– Что сказать? Спасибо тебе, – просто сказал он.
– Что вы, мистер Малфой… Я очень счастлив за Вас.
– Знаю, ты не раз давал мне это понять. Но я думаю, что пора бы уже и тебе самому разрешить себе быть счастливым.
– Я … я не понимаю, – пробормотал Гарри, розовея.
– Я очень ценю, твое участие и твой такт и то, что все эти недели ты стоял в стороне, позволяя нам с Драко узнать друг друга. Но поверь мне, больше в этом нет нужды.
– Я… Я…, – окончательно смутился гриффиндорец, – не хотел мешать вам. У меня самого, к сожалению, никогда не будет такой возможности, поэтому я подумал, что так будет правильно.
– Я понимаю и благодарю тебя за это тоже.
Гарри еле заметно кивнул и все еще смущенно спросил: – Когда Вы заметили?
Сайфер улыбнулся, обнял юношу и прошептал ему на ухо: – Сейчас! – Потом отстранился от шокированного гриффиндорца, хлопнул его по плечу и, усмехаясь, повернулся к Драко, чтобы еще раз с ним попрощаться.
«Провел! – очумело думал Гарри, качая головой. – Как сопляка!» – сказал он сам себе, направляясь в совятню, незамеченный остальными провожающими чету Малфоев.

Десять минут спустя Гарри уже сидел на своем месте в Большом зале. Драко что-то горячо обсуждал с Блейзом и Панси и не заметил его прихода… точнее, заметил, но не сразу.
Когда на выходе из Хогвартса Драко попрощался с родителями, поискал глазами Гарри и не нашел, он почувствовал холод в груди. Но потом он напомнил себе, что за последние недели пора бы уже привыкнуть к подобным исчезновениям гриффиндорца и, успокоившись, направился на обед. Драко на некоторое время удалось отвлечься от мыслей о Гарри, когда его внимание привлекла большая белая сова, легко спланировавшая на слизеринский стол прямо перед ним. Она держала в клюве шнурок, к которому было привязано румяное яблоко.
Драко оторопело похлопал глазами, потом взял у птицы яблоко и отвязал от протянутой лапы записку. Поблагодарив сову кусочком хлеба, он трясущимися руками развернул пергамент. «Есть одна игра… не хочешь узнать какая?» – было написано в нем.
Взгляд слизеринца метнулся в сторону гриффиндорского стола, но Поттера за ним уже не было.
Не медля ни секунды и безмерно удивив окружающих, Драко направился к столу красно-золотых и остановился около Гермионы: – Ты не видела Гарри, Герм?
– Он только что был здесь, но куда делся – не знаю.
– Может, он поднялся в башню, – предположил Рон.
– Да, он что-то бормотал об одном важном деле… – добавил Невилл, потянувшись за хлебом.
Малфой поблагодарил гриффиндорцев и пулей вылетел за дверь, сжимая в руке яблоко. Добежав до портрета Полной Леди он еле выговорил: – Мне… очень нуж… но увидеть… Гарри… Поттера!
– Сожалею, но это невозможно, – ответила та.
– Но это… очень важно! – умоляюще произнес блондин, поднося руку к груди, где бешено колотилось сердце.
– Ты не понял, это невозможно, потому что его здесь нет!
– Нееет, – разочаровано протянул слизеринец.
– Но он просил передать тебе, если ты будешь его искать, что будет ждать тебя там, где вы в последний раз вместе ели яблоко.
– Спасибо, – прокричал Драко на бегу, направляясь в подземелья. Он в рекордные сроки достиг слизеринской гостиной, словно ураган пронесся по лестнице и остановился перед дверью в свою комнату. Сердце готово было выскочить из груди, стуча где-то в горле. Драко пропыхтел пароль и ввалился в спальню. Внутри никого не было, только на кровати лежал маленький пакетик и еще один кусок пергамента.

«Спасибо, я возвращаю тебе твой думоотвод. Я предпочел не заглядывать в него по двум причинам: во-первых, потому что не хотел, чтобы что-то повлияло на мои ощущения, во-вторых, в этом больше нет необходимости.
Надеюсь, что ты поймешь».

Блондин еще раз перечитал записку, взял кулон за цепочку и вместе с яблоком положил его на прикроватную тумбочку. Потом, раскинув руки, упал спиной на кровать, смежил веки и прошептал: – Мерлин! Гарри, что это значит?
– Это значит, что воспоминания, скрытые в думоотводе, мне больше не нужны. Я и так знаю, что люблю тебя! – услышал он тихий голос.
Распахнув глаза, Драко увидел рядом с кроватью человека, которого любил больше всего на свете, и который сейчас с надеждой смотрел на него.
– Привет! – прошептал блондин.
– Привет, – отозвался Гарри, садясь на него верхом.
– Ты хочешь сказать, что тебе больше не важно, что было между нами раньше?
– Нет, я хочу сказать, что все вспомнил еще две недели назад.
– Что? – завопил Малфой, рывком садясь на кровати. – А мне почему не сказал?
– У тебя были дела поважнее, – заулыбался брюнет, который пошатнулся и обхватил Драко за шею.
– Шутишь? Что может быть важнее этого? – недоверчиво спросил слизеринец.
– Твой отец! – ответил Гарри и толкнул Драко назад на подушки. – Но я знаю способ, как попросить прощения.
Легко потянув его за волосы и заставив откинуть голову, Гарри прижался губами к шее блондина, который со стоном выдохнул и пошептал: – Любимый, как же я мечтал об этом моменте!
– И я! Минуты не проходило, чтобы я не думал о тебе, – побормотал гриффиндорец, покрывая легкими поцелуями шею и подбородок Драко, приближаясь к губам. – Как насчет небольшой игры, мистер Малфой? – лукаво спросил он.
– Нууу, я только за. А что у тебя на уме? – заинтересованно спросил блондин.
Гарри глянул на яблоко и ухмыльнулся.
Драко понял, взял палочку, произнес запирающее и заглушающее заклинания, а затем подвесил яблоко, как в прошлый раз, и сказал: – До последнего кусочка!
– О да, – отозвался Гарри, но прежде чем начать игру, снова приник поцелуем к шее Драко.
Спустя несколько минут одежда валялась на полу, а яблоко парило над ними.
В тот день они пропустили не только обед. Без них прошли уроки и ужин. Но ни Гарри, ни Драко не жалели об этом. Под балдахином кровати звучали слова любви и обещания никогда не расставаться, вздохи и стоны удовольствия, а также планы на совместное будущее. Они понимали, что это только начало, и наслаждались этим знанием.
– Любимый, – сказал Драко глубокой ночью, когда они оба в изнеможении готовы были провалиться в сон. – Любимый, ты спишь?
– Нет, – ответил Гарри, повернувшись к нему. – Ты голоден?
– Да, немного, а ты?
– Тоже, – заулыбался гриффиндорец.
– Что скажешь, если мы побеспокоим обби? – предложил Драко.
– Придется, если мы не хотим умереть с голоду. Здесь, конечно, придется тащиться на кухню, но на Гриммуальд-Плейс будем вызывать эльфа прямо в спальню.
– Что? – оторопело спросил Драко.
– Ты все прекрасно слышал. Я хочу, чтобы после школы ты переехал ко мне, независимо от того, чем решишь заняться. Если ты, конечно, захочешь.
Малфой судорожно сжал гриффиндорца в объятиях, заставив его пискнуть: – Я расцениваю это, как «да».
– Конечно, это «да», – сказал Драко, снова набрасываясь на Гарри с поцелуями. – Добби может еще немного подождать. У нас есть дела поважнее.

Пять с половиной лет спустя.

– Перестань, мы уже опаздываем!
– Еще один поцелуй!
– Я сейчас свяжу тебя и пойду один.
– Ну, всего один малюсенький поцелуйчик!
– Ты невозможен! – воскликнул темноволосый юноша, наклоняясь и целуя своего сероглазого любовника, лежащего на кровати.
– Попался! – торжествующе произнес Драко, притягивая к себе Гарри за шею и заставляя упасть к себе на грудь.
– Милый, тебе что-то было вчера непонятно?
– Да нет. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что уже десять часов! Мы раздеты и лежим в кровати, а менее чем через час твои родители женятся! Мы же свидетели, прибей меня тролль! Мы не можем опоздать! – взвился Гарри.
– Ну, хорошо, давай вставать, – уступил Драко, размыкая объятия и отпуская брюнета. Но не надейся проторчать там весь день. Я хочу вернуться как можно скорее. Последняя поездка в Париж совсем не оправдала моих надежд: все дела и дела, а о себе подумать было некогда.
– Терпеть не могу, когда ты себя так ведешь, – проворчал Гарри, поднимаясь и направляясь в ванную комнату.
– А я наоборот тебя безумно люблю, – сказал Малфой, любуясь своим прекрасным, как греческий бог, любимым. – Поэтому прекрати провоцировать меня и иди в душ! И будь добр потом сразу же одеться, а то я за себя не ручаюсь! И уясни себе, что хоть ты и командир спецотряда авроров, меня это не остановит, и если я захочу прижать тебя к стене и заняться с тобой любовью, я так и сделаю!
– Шевелись давай! – рявкнул Гарри. – И если кто и прижмет кого к стене, так это я тебя, но для того, чтобы отшлепать! – продолжил он, делая вид, что не замечает, что Драко вошел в ванную.
Блондин неожиданно схватил его за руку, вытаскивая из-под теплых струй воды и прижимаясь губами к его рту. – А теперь потри мне спинку, – прошептал он после поцелуя, проскальзывая мимо оторопевшего Гарри в душевую кабину.
– Ты мне потом за все заплатишь! Твое счастье, что сейчас времени нет, – пообещал гриффиндорец.

Двадцать минут спустя, вымытые, причесанные и нарядно одетые молодые люди входили в изящно украшенное помещение, в котором должна была состояться церемония бракосочетания Сайфера и Нарциссы Малфой.
– Ну, наконец-то! – раздался за их спинами тонкий притворно строгий голосок.
– Привет! А где мама с папой? – спросил Драко и наклонился, чтобы поцеловать в щеку прелестную белокурую девочку с такими же глубокими серыми глазами как и у него.
– Там, – девочка махнула рукой. – Мама очень красивая, а папа так волнуется! – девочка тряхнула кудряшками.
– Только не говори об этом никому! – подмигнул Драко сестре и направился к отцу, чтобы попытаться успокоить его.
Девочка повернулась ко второму юноше и серьезно взглянула на него: – Гарри, ты обещал!
– Да, малышка. Но ты же знаешь Драко, когда он одевается… – гриффиндорец закатил глаза. Потом присел, чтобы обнять ее. – Скажи мне, моя принцесса, как мне искупить свою вину?
Маленькая Софи Малфой расплылась в улыбке и ответила: – Сначала поцелуй, а потом танец!
Гарри расцвел в ответ, поднял девочку на руки и нежно поцеловал в лоб. – Танец и даже не один! – клятвенно пообещал он, затем поставил ее на землю и присоединился к вернувшемуся от Сайфера и занявшему свое место Драко.
Церемония началась.
– Нервничаешь? – спросил блондин.
– Немного, – отозвался Гарри.
– Зря, ты прекрасен, – тихо возразил Драко, не глядя на него.
– Спасибо, ты тоже неплох, – прошептал брюнет.
– И заметь, мы только свидетели, – подковырнул Малфой.
– Просто я очень рад за них, – чуть повысил голос экс-гриффиндорец.
– Хочешь сказать, что будешь так же волноваться, когда я предложу тебе пожениться? – спросил блондин с завидным спокойствием.
– Ты сначала предложи, а там посмотрим, – сдержано ответил Гарри, пряча восторженную улыбку.
– Ловлю на слове, Поттер, – прошептал Драко, повернувшись к Гарри и глядя в его полные надежды и предвкушения глаза. – Вот увидишь, я предложу.
– Ой, напугал, – фыркнул тот.
Блондин улыбнулся и прошептал: – Идут!
Затем молодые люди повернулись в сторону жениха и невесты, которые, взволнованные и прекрасные, рука об руку приближались к ним, сопровождаемые прелестной улыбающейся малышкой, бросающей им под ноги белые розы, чтобы связать себя узами долгожданного брака на долгие годы.

Конец.