Татьяна Зыкина, молодая певица из Ижевска, которую долгое время сравнивали с Земфирой, выступит на закрытой вечеринке в клубе Царь 21 мая. Альбом Ощущение реальности уже в продаже.
[показать]
Вам не кажется, что артистка Татьяна Зыкина страдает от пиара в формате «умри все живое», характерного для Александра Кушнира?
Да, я согласна. Но что тут сделаешь? Кушниру виднее. Я предпочитаю в эти дела не встревать. Ничего не могу поделать с тем, что Кушнир – единственный музыкальный пиарщик в стране. Время покажет, был ли он прав.
Уже и не припомню, когда в первый раз получил рассылку от Кушнир Продакшнз о том, какой вы самородок.
Ха-ха-ха! «Молодая певица из Ижевска, которая написала 200 песен»!
Вот-вот, вам было выдано очень много авансов. Каково сейчас их оправдывать?
Я, наверное, ощущаю себя так же, как и до этих авансов, потому что никакого отношения к ним я не имею. Я не чувствую, что должна кому-то что-то доказывать.
Вас столько хвалили, что, по крайней мере, в журналистской среде по отношению к вам настроены, прямо скажем, критически.
Это точно, что критически. Началось все с того, что меня начали сравнивать с Земфирой, причем делали это очень активно. Мне в этом состоянии состязания всегда было неудобно и некомфортно. И сейчас все эти формулировки и необходимость соответствовать чьим-то похвалам для меня в тягость, а не в удовольствие. Вот если бы я сама себя хвалила, то могла бы ответить за свои слова. Пока что я просто делаю свое дело и, мне кажется, чем дольше, тем дальше ухожу от русского рока как такового.
На русский рок вы мало похожи.
Я рада, что вам тоже так кажется, потому что этот жанр мне скорее несимпатичен.
Я так понимаю, что вы продолжаете давать показательные концерты для профессиональной тусовки – для телевизионных и радийных боссов, для продюсеров каких-то. В Киеве вы тоже на закрытой вечеринке выступать будете?
Я не знаю. Я бы сама этого очень не хотела. Тут все упирается в то, что в Киеве нас не знают и, может быть, если бы концерт был открытый, на него мало бы кто пришел.
Насколько я слышал, вы много раз меняли аранжировки в альбоме. Что осталось от первоначальных версий песен?
Это самый сложный для меня вопрос. Многие вещи, которые вошли в альбом, оказались там только потому, что долго болтались бесхозными в интернете. И в моем первом официальном альбоме нужно было их все собрать – в независимости от того, насколько они для меня актуальны. Люди их ждали, письма писали. А для меня часть материала уже чужая. Для меня чужие Веселые старты, для меня чужая Нора – все старые вещи. Мне сейчас нравится писать песни более задумчивые, медленные, как мы их называем, втыкательные.
Откуда в вашем альбоме взялся Танок на майдані Конго?
Ой, я не знаю, откуда они взялись.
То есть это продюсерское, а не ваше решение?
Да, они дружны с лейблом Real Records, на котором я выпускаюсь. Лейбл предложил ребятам поработать со мной, они придумали свою аранжировку песни, мы встретились, записали.
Вы, кажется, единственная российская певица, которая употребляет в своих текстах слова «жопа» и «яйца».
Я не думаю, что нужно быть сильно брутальной, чтобы употреблять слова «жопа» и «яйца». Для каких-то людей музыка – не everyday life, а высокий штиль написания текстов, какой-то особый слог и язык. У меня все по-другому. Я пишу то, что думаю, и так, как я сама с собой внутри разговариваю. В последнее время уже усилием воли стараюсь себя ограничивать от мысли «ой, это же будет кто-то слушать», потому что лучше всего писать так, будто ты находишься наедине с собой.
А еще я давно не слышал, чтобы кто-то в песнях употреблял слово «грязь» в экзистенциальном смысле.
Это моя тема, тема моих размышлений о жизни, то, что больше всего меня интересует. Грязь, я считаю, бывает двух видов. Бывает самая настоящая мерзкая грязь, которую хочется избегать…
Два вида грязи от Татьяны Зыкиной!
Ха-ха-ха! Да-да-да, грязи от Татьяны!
Давайте о другом. Вы в последних интервью очень часто упоминаете Тори Эймос. Это для того, чтобы вас не только с Земфирой сравнивали?
На самом деле, я последний год ощущаю себя засланным казачком из пиар-службы Тори Эймос. Когда меня спрашивают, на кого я равняюсь, я говорю о том человеке, который изменил мое сознание в 1997 году, когда я впервые ее услышала. Поэтому я Тори все время и склоняю – больше некого вспомнить. Я не знаю, кто по моим внутренним меркам был бы талантливее и масштабнее, чем она. Я очень давно ищу кого-то нового, но
Читать далее...