День 3. Дубрава в пойме р. Вад.
Утро снова началось жарой. Где-то там, за пойменными лугами и лесами, лежала недостижимая вадовская дубрава. Сегодня мы должны были, наконец, дойти до неё, осмотреть и вернуться обратно под Чермные.
Единственным тонким местом маршрута, предположительно, был участок между двумя пойменными озёрами. К слову, шутка про дорогу в_ад за прошедшие дни уже успела устареть.
День 2. Р. Мокша ‒ Кадом ‒ Чермные ‒ междуречье Мокши и Вада.
Суть этого дня можно выразить четырьмя словами: мы шли до упора. Преимущественно, правда, по шоссе, но трудно решить, во благо это было или нет. С одной стороны, никаких залитых ботинок, а с другой ‒ никакой тени.
Снялись с места ночёвки и возвратились в Кадом. Обнаружилось, что правило 5 минут/500 м по-прежнему работает ‒ мы чуть-чуть не дошли вчера до хорошей стоянки на берегу Мокши (правило было сформулировано ещё на Приполярном Урале: кое-как встав на ночёвку, утром вы обнаружите, что в 5 минутах/500 м впереди была удобная стоянка).
Кадом:
Справка (Природно-заповедный фонд Рязанской области. Рязань, 2004):
Дубрава в пойме реки Вад ‒ Памятник природы регионального значения. 268 га.
Тереховская дубрава с озёрами Чудино и Кужиха ‒ Памятник природы регионального значения. 1057 га.
Урочище Тереховское левобережье ‒ Памятник природы регионального значения. 1834 га.
***
В широколиственных лесах лучше бывать весной, когда не развернулись ещё полностью листья. Уже пахнет кленовым соком, уже деревья подёрнулись зелёной дымкой, но лес остаётся прозрачным. Цветёт медуница, фиалка, целые поляны покрыты жёлтыми подушками ветреницы. Но всё-таки самое важное в это время ‒ запах, медовый воздух.
Весна наступила рано, деревья как-то за неделю обросли листьями. Вышеописанную пору прозрачности мы, таким образом, упустили.
Следующая пора ‒ пора просвеченной солнцем листвы. Листья совсем тоненькие и мягкие, и даже в широколиственных лесах почти светло. Вот это-то время мы и застали в дубравах.
План был хороший:
этап 1 ‒ приехать в Сасово, оттуда в Кадом, из Кадома дойти до брода через р. Вад, посмотреть в его пойме дубраву;
этап 2 ‒ дойти до Чермных, посмотреть лес на правом берегу Мокши, где, по данным 2004 г., проектировался Кадомско-Мокшинский заказник;
этап 3 ‒ вернуться в Кадом, доехать до ст. Борок под Шилово и, пройдя через право- и левобережные Тереховские дубравы, выйти в Ижевское, откуда отбыть в Рязань.
Но второй этап мы похерили. Если кратко, маршрут эволюционировал в следующий:
Рязань ‒ Сасово ‒ Кадом ‒ Чермные ‒ пойма р. Вад;
Чермные ‒ Сасово;
Сасово ‒ ст. Борок ‒ Терехово ‒ Юшта ‒ Ижевское ‒ Рязань.
Самая наша знаменитая певчая птица ‒ выпь. Древняя мещёрская поговорка гласит: «Выпь услышал ‒ весну услышал!»
Выпи не летают клином. Если бы летали, то могли бы, как гуси, кричать тревожно над городом.
Но они не летают. Чтобы услышать выпиную песнь, приходится идти на какое-нибудь болото или старые торфоразработки.
Подходящие есть, например, между Болонью и озером Великим.
Речь идет о телле "Плоская могила" близ с. Юнаците в Южной Болгарии. На телле представлен материал с поселений энеолита и бронзы.
"...большая часть погребений детей эпохи бронзы совершена в урнах: 24 из 28 обследованных (дети не старше 1-1,5 лет). Как указывает Т. Н. Мишина, в качестве погребальных сосудов использовали горшки с ручкой, кувшины разных размеров, один раз миску с ручкой, т. е. жители поселка употребляли для погребения усопшего ребенка случайные, а не специализированные керамические изделия. Тем не менее, размеры сосудов и диаметр отверстия соответствовали величине тела. Так, для новорожденных детей использовали кувшины с диаметром горла не более 20 см, полугодовалых детей и чуть старше этого возраста хоронили в сосудах диаметром 20-22,6 см, а старше 9 месяцев - в горшках с диаметром устья 24-33 см. Один раз при захоронении полугодовалого ребенка (погребение № 10) была использована невысокая миска с широким диаметром устья и дна. Возможно, ребенка уложили на дно миски на бок в полусогнутом положении. Кувшин с широким горлышком был применен при погребении одновременно двух детей (погребение 7). Погребения в горшках с высоким туловом предполагали другую позу погребенных: ребенка опускали ногами вперед на дно сосуда и придавали ему позу сидящего, а устье горшка запечатывалось т. н. пробкой".
Источник: Бужилова А. П. Homo sapiens: История болезни. М., 2005
Если под окнами начал петь зяблик, значит, пришло время первого весеннего похода.
Есть люди, которые любят Паустовского. Я отношусь к таким людям.
Есть люди, которые любят торфоразработки. К таким людям я не отношусь. Я люблю лесные озёра. Нас кое-как примиряет любовь к узкоколейке.
Есть люди, которые любят болота. К ним я также не отношусь. Я люблю песчаные холмы, поросшие соснами. Казалось бы, примирить нас не может ничто.
Однако, есть в Рязанской Мещере, по крайней мере, одно место, где сходятся пути всех этих людей, включая меня и Паустовского: Красное болото.
***
Мы шли из Полково, взяв на Лопухи. Из отчётов известно, что рядом с Лопухами расположена некая огороженная Потеряевка.
На каждой мало-мальски сомнительной развилке светлеет указатель, и потеряться по пути в Потеряевку − задача не всякому топографическому дятлу по силам.
В статье Т. А. Кравченко о Шатрищенском могильнике встречаю:
"Череп из погребения 59 обнаружен сразу под дерновым слоем, на глубине 25 см. Ориентирован головой на север (10 градусов к востоку)".
"Забавно и ужасно, но вместе с тем поучительно, и едва ли не удачнее всякого другого описания, известие Стеллера о проделках песцов на Беринговом острове при первом его открытии. Не могу не сообщить буквально этого классического известия, тем более, что оно заключается в мало доступном сочинении (1). ... Они врывались в наши хаты днем и ночью, и крали все, что только могли уносить с собою, даже такие вещи, от которых им не могло быть никакого проку, как напр. ножи, палки, мешки, башмаки, чулки, шапки и т. д. Они с таким непостижимым искусством выкрадывали мясо из наших провиантских бочек, стаскивая с них тяжести в несколько пуд, что сначала мы едва решались приписывать эту проделку песцам.
Далее
"Обед, которым меня угостил богатый якутский торговец, состоял из: 1) горшка густых и желтых вареных сливок; 2) замороженных сливок; 3) кусочков замороженного масла, составлявших особое блюдо; 4) вареной рыбы; 5) масла, распущенного в кипятке; 6) глухаря и оленьего языка; 7) коровьей почки и вымени, жареных в масле; 8) саламата".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 8 1878 годов.
Речь идет о тунгусах: "Затем еще считаю нужным упомянуть, что меня угощали брусникой, которую хорошая тунгусская хозяйка растирает с икрой в тесто и в таком виде хранит на зиму. Точно также растираются ягоды черемухи; добытое из них тесто мешают с небольшим количеством масла, сплющивают в тарелкообразные лепешки и сушат перед огнем на жестких, сложенных в решетку, травах. Замораживают также черемуховую кашу, разведенную на молоке сев. оленицы. Таким образом прекрасно сохраняется приятный вкус синильной кислоты".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
"У Юкагиров упругость лука усиливается, как известно, тем, что он обкладывается пластинками носового нароста от ископаемого носорога; Чукчи употребляют китовый ус и т. д."
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
Читаем у Миддендорфа: "Я решился прибегнуть к воловьим шкурам, и как ни страшно казалось сперва, когда чрез эту тонкую, пропитанную водою, а потому и прозрачную обшивку с солнечной стороны видишь и прибои волн и весело шнырявших морских рыб, как ни вздувалась под сильным давлением промокшая шкура и как ни вдавливалась она в петли свободной части сеткоподобного кузова, но выбранная нами обшивка не изменяла нам. А когда лед стал напирать и прорвал дыру, то нас тотчас же выручил из беды самый большой кусок нашей солонины, которым мы прикрыли отверстие, так как море плотно прижало обрывки шкуры к мясу". (1)
А через сто лет читаем у Олега Куваева в рассказе "ВН-740":
"Потемневшую моржовую шкуру обшивки украшало шесть больших заплат и бессчетное количество маленьких. Одна дырка с чисто лентяйской гениальностью была заткнута куском моржового сала, и только на носовых скулах белоснежной краской выделялся номер: ВН-740". (2)
Источник:
(1) Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
(2) Куваев О. М. Сочинения: В 3 т. Т. 2. Романы. Рассказы. М., 2013.
"Если обожжешься и обожженное место немедленно и несколько раз сряду намажешь соплей, то этим большею частию устраняешь образование пузыря".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
"Описанною прежде жадностью, с которою сев. олень бросается на каждый клочок снега, смоченный человеком при удовлетворении естественной потребности, кочевники пользуются в полной мере при поимке животных. Рано утром всей путешествующей братии приходится терпеть и особенно копить мочу до тех пор, пока начинают ловить животных, с тем чтобы нагрянуть на них за "чаем". Сначала дело идет быстро и аркан, петля которого проходит через костяную трубку, забирает одно животное за другим. Обыкновенно под конец загонки два-три оленя, которые подичее других, остаются еще на воле, но тогда и вся приманка уже успеет истощиться. Чрезвычайно смешно видеть, как каждый на свой лад старается обмануть животное, притворяясь, что он испражняется. Беглец остается в почтительном отдалении, но не может устоять против искушения и пучит глаза, посматривая, не поднесет ли все-таки чего-нибудь тот или другой разстегнувшийся человек, присев на корточки, пыхтя и кряхтя. В это время другой идет в обход животного и накидывает на него аркан. Страсть полакомиться солью развивается, кажется, тем сильнее, чем исключительнее сев. олени зимою питаются одними лишайниками, которые, следовательно, должны содержать в себе очень мало соли: по крайней мере в сравнении с дающими поташ травами, которыми сев. олень питается летом. Как только зимою остановишься и распахнешься, так сев. олень, видя это, начинает страшно таращить глаза".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
"Кроме этой черты, Обский лемминг более всего отличается своею прожорливостью. Едва только успеешь его поймать и засадить, как он уже начинает есть и ест почти не переставая; при первом удобном случае он съедает даже заключенных вместе с ним сотоварищей своих".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение издений 1869 и 1878 годов.
Деликатность и изящество описания Миддендорфом явлений, которые изящными вовсе не являются, приводит меня в восторг.
"В Октябре же и Ноябре я несколько раз своими глазами видел, как северные олени преследовали и хватали леммингов, которых они, при отыскивании мха, случайно выкапывали из норок, проложенных ими в снегу. Окончательно убедился я в этом, когда увидел однажды экземпляр песцовой копытной мыши, переходный наряд которой меня чрезвычайно заинтересовал: с трудом я мог отбить ее у совершенно неожиданного соперника моего по части зоологических изысканий, который до тех пор вблизи от меня, в качестве мирного и исключительного ботаника, собирал олений мох. Впоследствие подобные плотские страстишки этого мирного жвачного животного поражали меня уже гораздо менее. Химические составные части самих лишайников и мхов по временам, может быть, возбуждают в северных оленях непреодолимое желание найти азотистые питательные вещества. Этим можно объяснить себе причину, почему северные олени охотно едят грибы, почему от них приходится тщательно прятать рыбные запасы, почему они жадно бросаются на любой клочек снег, который человек смочил при отправлении естественной потребности, или почему вы поставлены в самое странное положение, когда выходите из палатки с известною целью. Стадо оленей тесным кружком напирает на вас все более и более в то самое время, когда вы находитесь в самой неловкой позе. В этом случае вам не поможет никакая дубина, потому что ею вы можете сначала удержать только самых ярых лакомок передних рядов, но не в состоянии отразить натиск и удары рогами нескольких сот других оленей сзади, из дальнейших рядов. Вы считаете себя счастливейшим человеком, когда вам наконец удалось высвободиться из центра этого очарованного круга, на который устремляется целый лес рогов.
Резкий запах жидкости, которую пойманный лемминг испускает из пузыря со страху, вероятно также возбуждает аппетит северного оленя, а желудок его рад поглощенной мясной пище".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
"Остяки и Камчадалки залепляют себе лицо нежною кожицею брюшины различных животных, как с удивлением уже рассказывал Витсен (II, p. 481)".
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
"Народное и охотничье поверье южных Сибиряков, по которому белки, смотря по доброте их меха, называются, соответственно мнимой их пищи, грибными, шишковыми и ореховыми белками (1), - поверье это положительно говорит в пользу подобного влияния пищи на мех, хотя и не свидетельствует о непосредственном действии жирных частей пищи".
(1) Cp. L. Schrenck, Reisen und Forschungen, Bd. I, p. 122.
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
Встретила у Миддендорфа:
"В заключение упомянем еще об одном замечательном обстоятельстве, которое в состоянии чрезвычайно усилить рост млекопитающего животного, так впрочем, что рост этот не может размножаться посредством потомства. Рассказывают (1), что в луговых степях северной Америки нередко встречаются бизоны, которые оскоплены волками и вследствие этого достигают необыкновенной величины".
(1) Wiegmann's Archiv, Jahresbericht fur 1860, p. 107
Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.
Александр Федорович дает в своем монументальном труде ряд съедобных северных растений. Он пишет, что их употребляют в пищу местные жители. Некоторые растения Миддендорф съел сам.
Но это не значит, что список можно безоглядно использовать в качестве руководства к действию.
Названия в оригинале даны на латыни. С переменным успехом я нашла соответствия на русском. Пусть будет здесь на память.
Senecio palustris
- Пепельник болотный. Миддендорф пишет, что едят листья, потому что стебель имеет сильный запах. Чтобы избавиться от запаха, со стебля снимают кожицу.
Heracleum spondylium
- Борщевик.
Ligusticum scoticum
- Лигустикум шотландский (алеутская или дикая петрушка). Миддендорф в скобках приводит русское название Моржовник.
Spiraea Kamtschatica
- по-видимому, это Filipendula camtschatica
, т. е. Лабазник камчатский, шеломайник. Миддендорф в скобках приводит русское название Шелеманник.
Род Sonchus - Осот.
Angelica
- Дягиль. Миддендорф пишет, что используют листья и корни.
Chaerophyllum bulbosum - Бутень клубненосный. Миддендорф пишет, что используют корень.
Cochlearia
- Ложечница. Миддендорф в скобках приводит русское название Ложечник.
Rumex digunus
- Кислица.
Oxyria reniformis
- Горный щавель.
Polygonum bistorta и viviparum - Змеевик большой и живородящий.
Senecio frigidus
- Пепельник холодный.
Pedicularis (amoena, sudetica, Langsdorffii, hirsuta, versicolor, capitata)
- Мытник (приятный/прелестный, судетский, Лангсдорфа, волосистый, разноцветный/Эдера, головчатый).
Sedium rhodiola
- Родиола розовая.
Polemonium coeruleum
- Синюха голубая.
Papaver alpinum - Мак альпийский.
Oxytropis nigrescens, arctica и borealis - Остролодочник чернеющий, каргинский/таймырский и северный. Миддендорф пишет, что откапывают корневища. Таймырские самоеды добавляют рыбу и варят уху. Русские называют растение "бадуй".
Phaca astragalina и frigida - нашла только первое название, видимо, это
Astragalus alpinus, т. е. какой-то остролодочник/астрагал.
Taraxacum scorzonera и frigida - не нашла видов, но род - Одуванчик. Миддендорф называет их "два цикорных растения".
Nostoc pruniforme
- цианобактерия Носток сливообразный. Миддендор сетует, что им "не пришло в голову насладиться питательным студнем".
Cetrariae
- Цетрария исландская. Миддендорф называет исландским мхом.
Gyrophora proboscidea - Гирофора хоботковидная.
Ну, и напоследок. Миддендорф пишет, что ядовитые свойства растений уменьшаются с приближением к северу. Позвлю себе цитату о т. н. Туруханском хрене: "он вскоре сделался моим любимым блюдом, но я не ел бы его с таким усердием, если бы заранее знал, что это был корень Veratrum Lobelianum", т. е. Чемерица Лобеля. Корень коей, соответственно, ядовит.