[640x452]
Иногда в качестве животного, в которое оборачивается ведьма, выступает собака. Но чаще все же колдуньи предпочитают превращаться в кошек, чтобы в таком виде воровать у коров молоко.
«Сидим мы как-то субботним вечером на ступеньках сельского клуба, - рассказывает житель Московской области Сергей Невзоров-Ленский, - анекдоты травим, ждем, когда в клубе фильм закончится, и начнутся танцы. Вдруг из темноты выскакивает Мишка, друг мой, весь запыхавшийся, и кричит:
- Мужики, у нас в хлеву ведьма корову доит, айда ее мочить!
Понятно, нас с клубных ступенек как ветром сдуло: кто же упустит такую возможность! Побежали мы за Мишкой, подбирая на ходу колья и увесистые палки.
А дело все в том, что эта самая ведьма за последнее время многих в селе порядком достала. Почти каждое утро та или иная хозяйка, заходя в хлев, обязательно заставала свою корову измученной, всю в пене, словно на ней ночь напролет катались и - без капли молока в вымени. Понятное дело, все считали, что ведьма проказничала. Вот только изловить ее никак не могли. Была она просто неуловимой.
И вот влетаем мы, вооруженные кто чем может, к Мишке во двор, сгрудились у хлева. Здесь уже стоит Мишкина мать - без перерыва крестится и подвывает то и дело, словно мертвяка увидела. Мишка ее осторожно в сторону отодвинул, чтобы не мешала, свет в хлеву включил и - р-раз дверь нараспашку!
Я сначала никакой ведьмы не заметил. Вижу только, корова в угол забилась и трясется всем телом. Глаза у нее, как у бешеной собаки, - пустые и навыкате, язык чуть ли не до пола свисает. И тут вдруг - мать честная! - смотрю, у нее на вымени кошка черная висит и сиську сосет. Прямо как пиявка присосалась, не иначе. И на нас - ноль внимания. Оборотень в чистом виде! Вернее, в нечистом. Они же все - нечистая сила.
Ситуация, понятно, не из простых, так просто эту кошку-оборотня не замочишь: корова-то не в себе. Одно неловкое движение и как звезданет копытом или рогами - последний привет родителям не успеешь передать!
И вот стоим мы у входа в хлев и не знаем что предпринять. Тут Мишка откуда-то длинную жердину метра в четыре длиной приволок и стал ее к вымени коровы подводить, чтобы кошку, значит, сбросить. Подвел и как даст ей острым концом в бочину! Кошка аж заверещала от боли. А потом - цап эту жердину своей лапой и... тут мы, честно говоря, сразу и не сообразили, что произошло.
Мишка вдруг грохнулся со всего маху на землю, а кошка втянула лапой, словно какую-то невесомую соломинку, эту тяжеленную жердь в хлев. После чего отпустила наконец коровье вымя, медленно сползла по нему на пол - пузо-то у нее от выпитого молока раздулось как барабан - и... только мы ее и видели. Проскользнула, как тень, между наших ног и словно растворилась в темноте.
Остались мы, что называется, у разбитого корыта. Однако теперь уже наверняка знали, кто коров по ночам доит.
Всю следующую неделю в селе было тихо, но потом все началось сначала: опять кто-то по ночам стал коров изводить.
А в то время гулял я с одной девчонкой. Маринкой ее звали. Однажды вечером, когда мать ее уехала в Егорьевск к родственникам, пригласила она меня к себе домой.
И вот сидим мы у нее за столом, треплемся ни о чем. Тут Маринка говорит, что ей корову пора доить. Ну, пора так пора, ушла она, а через минуту вдруг слышу: входная дверь скрипнула. Маринка, думаю, за чем-то вернулась. Сейчас я ее и напугаю. Спрятался за шторой и стою не дышу. Минуту стою не дышу, вторую - тишина. Отодвигаю уголок шторы и... смотрю и глазам своим не верю: у открытой двери сидит черная кошка и словно принюхивается к чему-то.
Только я хотел ее шугануть, а она в это время - прыг на лавку у печки и прямиком к порожнему эмалированному ведру направилась. Передние лапы на его край поставила, морду внутрь - и ну давай в него рыгать! А из пасти молоко ручьем льется!!! Меня аж всего передернуло и затрясло, как ту корову у Мишки в хлеву.
Выскочил я из этого дома и побежал, не разбирая дороги. По пути, правда, штору сорвал и стол опрокинул, а в сенях Маринку с ног сшиб, она как раз с дойки возвращалась.
Целый месяц после этого я никому даже не заикался о случившемся. К Маринке не подходил, да и она, как я понял, не старалась встретиться со мной.
Потом меня в армию забрали, и там уже я получил от друга Мишки письмо, в котором он писал, что Маринка вышла замуж за городского парня и вместе с мужем и матерью живет теперь в Егорьевске. Так и не знаю я до сих пор: была ли моя бывшая пассия в сговоре со своей матерью-оборотнем или даже не подозревала о ее проделках...»