Мертвое сердце
Когда Хасана Басри спросили, почему его слова не пробуждают спящие сердца его учеников, он ответил: «Если бы они просто спали — ведь тот, кто спит, проснется от встряски. Но ваши сердца мертвы! Сколько их ни сотрясай, они не пробудятся от сна!»
Малик Динар сказал: «Я спросил у Хасана, каковы последствия вовлеченности в мирские дела, на что он ответил: «Смерть сердца». Тогда я спросил, что такое «смерть сердца». Он отвечал: «Любовь к мирскому».
Харакани сказал: «Всякое сердце, содержащее что-либо, кроме Бога, даже если это одно лишь богослужение, мертвое сердце»
.
Пробужденное сердце
Раби'а сказала: «О, дети Адама, нет переходных стадий между оком и Богом и нет доступа к Нему посредством языка; понапрасну напрягает ухо слушающий, а руки и ноги — рулевой, ведущий к замешательству. Эта работа для одного только сердца. Стремись обрести сердце, которое пробуждено, ибо, когда сердце пробуждается, не нужно возлюбленной; ведь пробужденное сердце потеряно в Боге, а тот, кто потерян, не нуждается в возлюбленной. Это исчезновение в Боге».
Сжатие и расширение сердца
Байазид сказал: «Сжатие сердца происходит при расширении нафса, и наоборот».
Развращенность сердца
Фодхайл Иадх сказал: «Существуют две привычки, развращающие сердце: избыток сна и переедание».
Когда нафс достиг высшей ступени совершенства, он переходит на уровень сердца.
Фактически, успокоенный нафс и есть само сердце. Философы называют его «рациональный нафс» (нафс-и натика). Большинство людей, однако, находятся на психологическом уровне материальной природы (таб) и нафса; у них нет сердца.
Сердце — это град, расположенный между владениями Единства (дух, рух) и землей множественности (нафс). Если сердце отрезает пуповину, связывающую его с нафсом, оно попадает под владычество духа; то есть оно становится сердцем в истинном смысле этого слова, начисто отполировавшим ржавчину множественности. С другой стороны, если над сердцем довлеет нафс, оно затемняется от тусклости множественной природы нафса и окрашивается в соответствующие тона.
Дух — источник добра, а нафс — зла.
Любовь — это армия духа, а страсти — армия нафса.
Дух — это преуспеяние в Боге, тогда как нафс — неудача в Боге. Сердце расположено между двумя этими владыками, и победивший из них покоряет и сердце.
Когда любовь призывает сердце,
Сердце бежит от всего сотворенного.
Руми
Почему духовное сердце называют сердцем
СЕРДЦЕ
Стань человеком сердца
или хотя бы служи такому человеку;
А иначе ты так и останешься
ослом, застрявшим в грязи.
Когда у человека нет сердца,
ничто ему не впрок,
Никчемностью своей прославится
он по всему миру.
Сердце — это область всех постижений и совершенства духа; это область, где происходят откровения Богопроявленности различных уровней Сущности. Арабское название сердца, калб (вращение), указывает на его срединное положение между нафсом и духом. Сердце является мостом, связующим их; оно делает проявленным совершенство обоих и, черпая благодать духа, передает ее нафсу.
Чаша, в которой виден весь мир, —
это сердце Совершенного Человека.
Зеркало, отражающее Бога,
и есть на самом деле сердце.
Зикр – медитация в суфийском мистицизме, так же как и в Ведах, считается основным путем к обретению божественной любви.
Зикр (араб. «поминание») – это многократное произнесение молитвенной текстовой формулы, в которой есть имя Бога. Суфии называют зикр «столпом, на котором зиждется весь мистический Путь».
Во время произнесения зикра человек может совершать особые ритмизированные движения, принимать определенную молитвенную позу (джалса) и контролировать свое дыхание. Различают такие виды зикра, как зикр джахри («поминание вслух») и зикр хафи («мысленное поминание»). Совершать поминание можно было либо в одиночестве, либо на общих собраниях суфийской общины (маджлис аз-зикр). Правила коллективного зикра в некоторых братствах предписывают их участникам определенные позы и контроль над дыханием. Это своего рода литургия.
Сама – коллективное пение-прославление Бога, сопровождаемое экстатическими танцами, схоже с ведическим киртаном.
Сама практиковалась во всем исламском мире и даже стала частью обязательного ритуала в суфийском ордене, основанном Руми, – маулавия. Его члены считали, что ночные радения, музыкальные молитвы помогают раскрыться любви к Богу.
Рузбихан Бакли описал высшее духовное состояние как танец с Богом.
Джалалуддин Руми утверждал, что «дом божественной любви построен из музыки, стихов и песен. Небесный Возлюбленный кружит вокруг этого дома, наигрывая на ребабе и распевая пьянящие мелодии».
Знаменитый стих Руми гласит:
Громкий барабан и нежная флейта отвечают Аллаху-ху!
Танец, пурпурная заря, радостно несется навстречу Аллаху-ху!
Звук, торжественный в центре, о ты, струящийся свет!
Души всех движущихся планет вращаются вокруг Аллаху-ху!
Тот, кто знает кружение по лабиринту любви, всегда живет в Боге,
Ибо смерть, как он знает, есть избыток любви Аллаху-ху!
Турецкий суфийский поэт Асаф Халет Челби (умер в 1958 г.) в своей поэме описал духовный экстаз во время танца и воспевания славы Бога:
Деревья, облачась в свои танцевальные одежды,
Молят о любви: «Мевлана!»
Образ во мне —
Это особый образ…
Какое множество звезд падает в мой внутренний танец!
Я кружусь, я кружусь!
Также кружатся небеса,
Розы расцветают на моем лице…
Деревья в саду в солнечном сиянии
Слов «Он создал Небо и Землю»,
Змеи слушают песнь флейты
Среди деревьев, облаченных в танцевальные одежды.
Дети лугов опьяненные…
Сердце, они зовут тебя!
Вспомни своего Господа, когда ты забудешь.
Слово "зикр" означает "воспоминание" — воспоминание о Божественном Присутствии при утрате ощущения самости во время выполнения наиболее сокровенных упражнений. Именно воспоминание о Божественном Присутствии не имеет выражений для описания, но оно становится реальностью в тот промежуток, когда человек готов потерять ощущение самости. Это также воспоминание возможностей, которые нам даются, если мы способны разделить реальность этого Присутствия со всеми теми, с кем мы входим в контакт и кто сознательно или бессознательно реагирует на наши слова, мысли и чувства, не говоря уже о лучах праны.
Практика базового зикра включает повторение древних слогов ЛА ЭЛЬ ЛА ХА — ЭЛЬ АЛЛА ХУ, что означает: "Ничего нет кроме Бога. Есть один лишь Бог. " Множество вариаций базового зикра, применявшихся на практике, использовалось на Востоке на протяжении веков. Какова бы ни была форма, важно помнить, что зикр может быть либо конструктивным, либо деструктивным, в зависимости от реальной цели, ради которой он практикуется. Если он практикуется для того, чтобы стать высоко духовным или для приобретения неограниченного могущества, даже самый лучший из всех зикров может обернуться плохой стороной. Эзотерически этот парадокс объясняется тем, что зикр не предназначается для того, чтобы становиться кем-то, он выполняется для того, чтобы стать ничем.
Пир-о-Муршид Инаят Хан, который принес Суфийское Послание духовной свободы на Запад в первой половине нашего века, оставил нам свой собственный зикр как наиболее сокровенное наследство.
Суфий – это тот, кто вступает на Путь, чтобы не «быть».
О Боже! Небытие – несчастие для всех,
Но для меня оно – благословенье.
Суфии отказываются от себя в поисках Бога.
Суфии путешествуют от себя. Суфии говорят: «Откажись от себя, чтобы быть свободным». Суфии путешествуют в мире небытия. Суфии довольствуются своим состоянием на данный момент, каково бы оно ни было. Они безмятежны и спокойны.
Суфии путешествуют от себя к Богу.
Таким образом, человек без работы – не суфий.
Служение суфия
Поскольку суфии влюблены в Бога, они стремятся служить Ему с полной искренностью. Лучший путь к Богу – это служение людям. Чтобы подтвердить свою преданность Богу, суфии стараются служить людям всем сердцем. Более того, они делают это, не ожидая духовной или материальной награды. Они считают саму способность служить Божьим благословением и поэтому оказывают помощь любому со смирением, всем своим сердцем и душой. Как сказал Саади:
Богу служат не четками,
Не молитвенным ковриком или рубищем.
Служение Богу – это служение людям.
Некоторые суфии, следуя путем самоотверженной преданности, избирали для себя тяжелую работу, чтобы служить обществу. Другие выбирали друзей, отличающихся вспыльчивостью или дурными наклонностями, перенося без жалоб тяготы общения с ними. Направляя и возвышая этих людей, суфий освобождает общество от их недостойного поведения и предотвращает вред, который они могли бы причинить.
Таким образом, суфий – слуга всего человечества.
БОЛЬШАЯ КАСЫДА…
Шедевр древней литературы, которому уже больше 800 лет! Гениальная поэма «Большая касыда» древнеарабского суфийского мистика-поэта Ибн аль-Фарида, жившего с 1181 по 1235 гг. Его небольшое стихотворное наследие — жемчужина суфийской арабской поэзии. Он признан величайшим мистическим поэтом среди арабов.
Это произведение, имеющее также названия «Большая таийя» или «Стезя праведного» - уникальное явление в мировой поэзии, психологии и духовной литературе. В поэтической форме в ней переданы переживания человека обретающего просветление. Человеческим языком описано то, что описать практически невозможно - процесс, происходящий в совершенно ином мире, в мире духовном - рождение нового духовного существа!
БОЛЬ И РАДОСТЬ
"Боль готовит вас к радости. Она яростно вытесняет все из вашего дома, чтобы новая радость нашла место для входа. Она встряхивает желтые листья ветви вашего сердца, чтобы зеленые и свежие листья могли расти на своих местах. Она вырывает гнилые корни, чтобы у спрятанных под ними корней было место для роста. Какая бы боль ни тревожила ваше сердце, на его место придут гораздо лучшие вещи ".
Джалалладин Руми
Ты при всех на меня накликаешь позор;
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?
То, что судьба тебе решила дать,
Нельзя ни увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем не владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.
Омар Хайям
Это молчание, вызывающее у тебя раздражение,
Есть крики любви, внятные суфию.
Ты говоришь: «Как странно, суфий молчит!»
Он отвечает: «Как странно, что у тебя нет ушей!
Хотя я кричу, ты не слышишь меня,
Уши, какой бы хороший слух ни был,
глухи к моим крикам».
Руми
Послушай, друг мой, как поёт дудук,
Как сердце светлой грустью наполняет,
Как наши души он объединяет,
Его, пропитанный судьбою горький звук.
Послушай, друг мой, как поёт дудук,
Как много в этой музыке печали,
В ней плач сердец, которые страдали
От боли расставаний и разлук.
Послушай, друг мой, как поёт дудук,
Как много в этой музыке надежды,
Она нам души греет как и прежде
Согрела нашим прадедам, мой друг...
Послушай, друг мой, как поёт дудук,
Как в ней любовь непревзойденная играет,
И от волнения сердце замирает,
Как у Влюбленных от прикосновений рук.
Послушай, друг мой, как поёт дудук.....
Место силы, где сходятся Юг и Север, Запад и Восток
Этномир – уникальный комплекс, музей под открытым небом в Калужской области, где на огромной пощади строятся жилища и этнодворы разных стран мира, которые знакомят посетителей с бытом, традициями и культурой разных народов.
В ЭТНОМИРе две уникальные композиции «Четыре мудреца». Главную идею их можно выразить так: в основе своей духовные мировоззрения едины. Все культуры состоятельны и важны своим стержнем духовных учений.
Памятник, символизирующий беседу мыслителей восточного полушария, был открыт в ЭТНОМИРе в декабре 2012 года.
Четыре мудреца в конкретных образах олицетворяют духовное учение Евразии: один из наиболее почитаемых русских святых Серафим Саровский, древнекитайский философ Лао Цзы, персидский поэт Джалаладдин Руми и индийский философ Шри Ауробиндо. Мудрецы сидят друг против друга, обращены к центру композиции, как будто ведут незримый диалог, создавая пространство для отрыва мысли человека от повседневной суеты, окружая его высшими устремленьями. Мудрость этих философов дала им возможность не позволять себе категорических высказываний в отношении других религий - они искали общее в духовных мировоззрениях, что и является великолепным примером толерантности.
Фигуры четырёх выдающихся мыслителей и духовных учителей венчают монументальное сооружение, вызывающее в воображении великую архитектуру древности. Ступени, по которым гости поднимаются наверх к мудрецам, символизируют разные пути, ведущие к достижению общей цели - единства и гармонии, в которых так нуждается современный мир. Внизу, под сводами здания-постамента, в скором будущем будет создан музей.
Место для памятника выбрано не случайно. На карте ЭТНОМИРа эта точка - место встречи севера и юга, востока и запада. Она соответствует географическому центру Евразии на карте мира. Это - символ духовного притяжения культур, далёких и встречающихся, обогащающих и возвышающих друг друга.
Встреча четырёх мудрецов, изменивших человечество, в России, на земле ЭТНОМИРа, символична. Здесь каждый может приобщиться к великому наследию, обретающему новую жизнь.
[700x373]
Статуя Мевлана (Бука, Измир, Турция)
Памятник Мевлану Руми, мистику 13 века, поэту и богослову. Высота памятника с учетом основания 20 метров. В основании статуи размещается кафе. Статуя была спроектирована и построена по проекту скульптора Эрай Оккан.
[700x467]
“I want to see you.
Know your voice.
Recognize you when you
first come 'round the corner.
Sense your scent when I come
into a room you've just left.
Know the lift of your heel,
the glide of your foot.
Become familiar with the way
you purse your lips
then let them part,
just the slightest bit,
when I lean in to your space
and kiss you.
I want to know the joy
of how you whisper
"more”
Не каждый бодрствующий сознаёт,
Что беспробудный сон его гнетёт.
Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон,
Кто к Истине душою устремлён.
Но если смерти страх тебя томит,
А в сердце жажда прибыли горит,
То нет в душе твоей ни чистоты,
Ни пониманья вечной красоты!
Спит мёртвым сном пленённый суетой
И видимостью ложной и пустой.
Руми
О, доколе ты по свету будешь кружить,
Жить — не жить, ненасытному телу служить?
Где, когда и кому, милый мой, удавалось
До потери желаний себя ублажить?
Омар Хайям
Мир пьяный, спящий и иллюзорный противопоставлен у
Шабистари вечно бдящему Творцу:
Его очи не замечают всего бытия,
Как оно войдет в Него в конец пьяное и спящее.
(«Цветник тайны», бейт 758)
Что касается «яйности», то здесь Шабистари признает возможность наличия «я» только у Истины и действительно считает человеческое «я» иллюзорным...
С точки зрения Шабистари, воплощение Бога в человеке или вселение
Бога в человека совершенно невозможно, потому что для этого необходимы
двое – Бог и человек, но коль скоро есть только Бог, Единый, то нет никаких
условий для соединения с ним чего-то иного по отношению к нему:
Знай, что обретать обретенное – полный абсурд.
(«Цветник тайны», бейт 112)
Соответственно и «Я» может быть только у Бога. Сама по себе эта идея
была озвучена еще в раннем суфизме Абу Саидом ал-Харазом (ум. 899)
Представление о наличии человеческого «я» для Шабистари –
такая же иллюзия и абсурд, как и представление о наличии бытия иного бытию.
Наряду с бытием может быть лишь небытие как отсутствие бытия, и именно
этим небытием являются множественные фантомы Единого, воспринимаемые
как вещи множественного мира. Наделение же
их бытием, с точки зрения Шабистари, является актом смешения бытия и небытия или присваивания небытию характеристики бытия, что ложно не только
по Шабистари, но и по Аристотелю...
А. Лукашин "Я - Истина" Мансура Ал-Халладжа
