-Зато я теперь запомню этот день, 16 апреля.

***

Опять пропустить культурологии. Уже привычно и без сожаления. Рефераты, последние штрихи, дырокол, криво, но сойдёт. Бегом до института. Принял.

Чудовищная боль в ноге. Она пульсирует изнутри, сжимается и разжимается. Я не могу ходить.

Слишком рано на Ленинский. Переписывать лекции по культурологии за прошлый месяц.

Маша. Мы не виделись с 31 июля. Она всё так же похожа на маленького мышонка. Серьёзный взгляд, острое лицо, губы, как будто всегда закушенные. 

Всё изменилось. Тогда она была солнечная и улыбающаяся. Сегодня она уставшая и немного подавленная. Потому что теперь без Коли. Потому что ей, должно быть, невыносимо сложно. 

Чердак. Согнувшись, пробираться сквозь лес балок и бетона. Странные существа вдалеке. Птицы? Животные? Мне показалось, что они больше, чем голуби, но ходят на двух лапках. Притом быстро. И тела не вытянутые. Крысы? Большие толстые крысы? Или маленькие пушистые кошки? Или голуби? Если бы я не знала, что это чердак, я бы подумала, что это были куры. Но чем бы они там питались? Да и вообще, какие животные могут быть на запертом чердаке? Жутковато. Мы не стали подходить ближе. Они скрылись за бетонным возвышением, а мы пошли в другую сторону. На чердаке было невыносимо тихо, и мне постоянно казалось, что сзади кто-то есть.

Крыша. Все остальные крыши просто ничто по сравнению с ней. Она настолько родная, что я бы обняла её всю, если бы хватило рук. Мы ловили солнце и держали Москву на ладошке. Мы много разговаривали, действительно много. И легко. Тогда, почти год назад, я думала, что вряд ли буду общаться с ней. Просто мои первые впечатления часто обманчивы. 

В метро. И опять мне кажется, что все вокруг знают, где мы были, и осуждают. Как будто крышный запах ярким шлейфом плывёт за нами. Но нет. Никто не знает. Все молчат.

Смоленская. Там, около Мака, мы впервые увиделись. Тогда мы не знали друг друга. Я стояла и кричала на Андрея, как истеричка. Потом поздоровалась с Колей и ушла. Не оглядываясь. А через полтора месяца нас познакомили. И спустя почти год мы начали общаться.

Она рассказывала, а я глотала слёзы. Потому что тоненькая Маша, смотрящая на небо и с поразительным спокойствием говорящая о своём прошлом, вдруг показалась мне настолько сильной... 

Крыша, наша любимая крыша. Только там я обретаю душевное спокойствие. Спокойствие, умиротворение и гармония. Я могу сидеть там часами. 

Ничто не бывает просто так. Никогда. Все встречи, все слова, все события. Всё для чего-то, всё к чему-то ведёт.

***

-У нас всё плохо?

-Да. Наши отношения сейчас-это...................

***

Дальше я не слышала. У меня льются слёзы. По вкусу они совсем как море. Холодные, солёные. И они должны быть металлического цвета. Такого, каким бывает море по вечерам перед моим отъездом. Металическим и холодным. Мне страшно, я путаюсь, не могу выкарабкаться. Я хочу, чтобы всё было так, как прежде. Но, наверное, так нельзя. Что-то изменилось, очень сильно,а  я пропустила этот момент, меня не предупредили и не научили вести себя в новом мире. 

Мне очень страшно.

От слёз уже тошнит. 

Скоро вставать.

- Если честно, меня удивил твой сегодняшний монолог про Макса.

-Ты грустишь, тебя что-то тяготит.

-Я всегда хотела отношений с  тем человеком, который глубже, чем я.

***

Облака похожи на цветную капусту. Если до них дотронуться, они непременно должны оказаться прохладными и мягкими. 

Туча расплывается над Москвой огромным серым одеялом и запускает дождливые пальцы в разные уголки города. 

Дождь закончился раньше, чем пары, поэтому замшевые балетки не пострадали.

Я постоянно засыпаю в транспорте и сумка мнится головой, лежащей у меня на коленях. 

Да, я злюсь. Мне кажется, что многие люди слишком глупы, поэтому я злюсь. 

А ещё я путаюсь, это вечное состоние захватывает меня и швыряет из стороны в сторону.

Сегодня я видела Стасика. Всё-таки, я рада. Потому что тогда я могу улыбаться.

Anna (21:38:43 14/04/2010)
Ты мне как сестра. Да мы иногда не общаемся. Потом начинаем опять. У тебя есть увлечения и ты умная, с тобой можно как про учебу так и про все остальное поговорить. Я не рада что не получила знаний на истории, но рада что нашла тебя там. Это намного лучше :)

***
Я так и не долшла до института. Да, мне крайне лень. Зато я сходила к врачу. Десна не опасна. Скоро пройдёт.

Мел, Оля, крыша. Такая крыша, о которой я всегда мечтала. Восхитительная, совсем не как тот курятник на Университете. Жёлтая, как я люблю. С проводами. Тёплая. Пыльная.

Монополия. Я слабо понимаю принцип, но, наверное, ещё будет шанс наверстать упущенное.

И всё-таки неприятный осадок. Потому что я не понимала, что происходит. Потому что ты смотрел на меня таким взглядм, который я не переношу. Потому что какой-то уставший, убитый, раздавленный и злобный. А я не понимала.

Выключаться в метро. Нужно всего лишь начать представлять своё тело, медленно, снизу вверх. Тогда точно уснёшь. Сразу. 

Я думала, пойдёт дождь. Но туча обошла стороной нашу улицу.

Вчерашний сумбурный день. Тревожное нетерпение. Скорее бы вечер. Два дня подряд встречи с прошлым. Не только с моим, а ещё и с Олиным.

Каблуки. Кофе-хауз. Китай-город. Лубянка, Чистые пруды. Современник. Правая, левая? Найти свои места. Втроём на "Трёх товарищей". Первый акт затянутый, второй скомканный, но мне понравилось. Потому что я не могла сдерживать эмоции.

Звонил. Я не вполне поняла, почему. Может, тоска по прошлой весне, а может, стало интереснее со мной общаться.

Держась за Валю и Олю, почти бегом по бульвару. Он же ждёт, уже полчаса.

Спасибо, что встретил меня. Одной мне бы, наверное, было страшно. И вообще, мне надо было выговориться.

Машка уехала в Питер. Я спала на кухне. Серый пол, приятная прохлада, зелёный свет от часов. Я провалилась в сон моментально, даже не успев включить музыку.

Мне снились странные сны... Зима. Я с Настей встречаюсь в метро и куда-то еду. Вроде бы, к её институту. То есть, по идее, на Новокузнецкую. И она говорит: "Мы втроём-как птицы. Ты же ведь понимаешь, да? Мы разлетаемся, но потом начинаем тосковать и снова встречаемся." Я, она и Аня.

А накануне-смутный перемешанный сон. Праздник. Какой-то пышный и зрелищный. Много людей. Я выхожу на крышу всместе с Шоней, Мелом и Машей. Шоня с Машей куда-то уходят, а я стою рядом с Мелом и думаю:"А не всё ли равно, когда всё рушить-сейчас или позже?.." 

Наверное, это всё из-за впечатлений. Я поругалась с папой. Я сама виновата, да, согласна, но всё же... Он никогда так не орал на меня. А я стояла и улыбалась, чтобы не разреветься.

У меня опухла десна. Она мне мешает. Хочется выцарапать её, вырвать, вырезать. 

Затянуло, запуталась, завязла.

Я разучилась сочувствовать, сопереживать, сожалеть.

Я в отчаянии. Нет, не потому, что это приятно, а потому что я просто не знаю. Проваливаюсь, плачу, выкарабкиваюсь и снова проваливаюсь.

Я устраиваю себе такие необычайные выходные, чтобы лишние ненужные мысли даже не смели приходить в голову. А они идут ровными шеренгами. Чинно, важно и неторопливо. Мучительно и назойливо. Никуда не деться. От них нельзя нырнуть в реферат по истории или затаиться в тёмном зале кинотеатра. От них не закроешься на крыше и не убежишь кругами по стадиону. Они повсюду. Они приходят из книг, фильмов, музыки, окружающих меня людей. 

Не опускать руки, не огорчаться, не отчаиваться, не сходить с ума.

Я продумываю варианты. Что дальше? Я не хочу. Не хочу, слышите? Я не хочу!!! Нет, нет, уходите, прочь, я не буду вас слушать! Мерзкие мысли, жуткие варианты. Я закрою глаза. Что-то переломилось, переменилось, перекрутилось в моей жизни. Что-то кардинально не так. Я переживу, перетерплю, перестану впускать мысли в голову. 

Но до чего же я расстроена... Это ощущение долго накапливается где-то в висках, а потом проливается по щекам слезами, оставляя чёрные дорожки от туши. 

Понимаешь, мне просто тяжело. А ты меня не поддерживаешь и даже не слушаешь. Я говорила столько раз, что выучила наизусть. Я могу написать целую статью-памятку с каким-нибудь ярким названием. Правда, и это не поможет.

Я раздавлена.
 

Ну скажите же мне, что я не так делаю? На каком моменте я ошиблась?..

Это волшебно, бесподобно, непередаваемо, немыслимо, идеально, совершенно!

У меня нет слов, только улыбки и эмоции, которые я не могу собрать в кучу и унять.

Дримфлеш и крыша. Ну что может быть лучше? Яркие снимки, море смеха, мыльные пузыри, улыбки, счастье. Да, конечно, мы не смогли пройти прежней дорогой. Крыши, как Зона-нельзя дважды одинаково.

Немыслимо! Настолько замечательно, что в голове не укладывается. Дримфлеш, неожиданные встречи. Дина и Катю. Мы не встретились в маленьком Щёлкино, зато пересеклись в огромной Москве. Ваня Калиничев. Викин одногруппник. Без договорённостей. Ручеёк, паровозик, зонтики, пузыри, фотографии, всеобщий восторг, крики во весь голос, ощущение духа толпы. Мы опять всех потеряли, но это неважно. Каблуки убили ноги, но и это меня мало волновало.

Щука. Наша зелёная крыша. Да, не обошлось без приключений. Да, был какой-то монтёр. А может, он мне и померещился. С кем не бывает. Втроём под самым небом. Потом Маша с Мелом. Я умиляюсь. Вечер в розовой дымке. А на крышах люди. На зелёной, синей, болотной. Люди повсюду. Все любят небо.

Я схожу с ума, когда вспоминаю сегодня. И пусть я спала всего два часа, пусть у меня болят ноги после истязания каблуками. Это всё-мелочи.

Ровно год со дня освобождения. А вчера мы сидели на Арбате. Ассоциации с Францией. Потому что жёлтые гирлянды. За год многое изменилось,а  точнее, почти ничего прежнего не осталось. Я настолько рада, что хочу плакать и кричать. 

Весна, совсем весна.

Новый замок. Большой. Не государственный.

Обидно. 

-Я полюбила нашу улицу.

-Давно?

-Позавчера.

***

Эти фильмы... Они меня поразили. Перехватывало дыхание, сводило руки, я задыхалась. Эмоции. И ничего лишнего. Всё продумано. Каждое слово, движение, деталь, место.  

Зеркало. Дождь. Ветер. Птица. Запертые двери. Видения, образы, подсознание. Более запутанный фильм сложно представить. Мама с папой считали, что я не пойму. Я чрезмерно рада. Я поняла. Я поняла практически всё, за исключением пары моментов. Но главное, я уловила суть. вытащила её из беспорядочных образов, вихря снов, воспоминаний и настоящего, дико переплетённых и запутанных.

Сталкер. Этот актёр... Нет, он вовсе не некрасив. Его внешность, походка, голос... И эта поразительная любовь к Зоне. Зона отняла у его дочери ноги, подарив телекинез. Зона разрушила обычную жизнь и подарила собаку. А ему не нужно было ничего больше. Он был счастлив там. И его слёзы, его дрожащий голос... Я плакала. Вжималась в кресло и плакала. Он сидел в Зоне. На полу возле Комнаты и просил не разрушать. Молил. А я плакала здесь, по другую сторону экрана, потому что осознала, насколько он любит это место. Люди сами виноваты. Люди рушат свои мечты, надежды. Люди ни во что не верят. Люди надевают маски, рисуются перед кем-то каждую минуту, пытаются оценить свою жизнь. Не продешевить. И они просто забывают о том, что можно бескорыстно. Искренне. По-человечески. Зона-это проверка на человечность. 

Убийцы. Короткометражка. Чётко продуманные реплики, шаги, движения. Намного проще жить, не думая. И не пытаясь что-либо изменить. Катиться по наклонной. И всё осознавать.

Сизые дома купались в утреннем персиковом небе. Я шла на каблуках и не ощущала боли. 

Кажется, эти фильмы-самые сильные из тех, которые я когда-либо смотрела.

На крыше восхитительно.

Я не могу подобрать слов. Я не могу сложить мысли. Я захлёбываюсь, лечу, растворяюсь.

Я люблю это место.

Солнце чересчур тёплое. Я сижу с книжкой. Мне так хорошо, так тепло и спокойно... Замок. Я знаю, что никто не придёт. Я пью ветер и глотаю солнечные лучи.

Моя милая... Тёплая. Серая. Ровная. Яркая. Спокойная. Родная.

***

-Ты не боишься ночью. по Москве ходить?

-Нет.

-Саш... Осторожнее.

****

Я опаздываю. Ровно год назад был тот роковой день с красной герберой и Цветным бульваром.

Утром туман падал сверху холодным одеялом. Проникал под одежду, забирался в балетки. Промозгло и мутно.  Но пахло так же, как по утрам в Щёлкино.

Культурология. Доклад, который я не делала. Спасибо Оле.

Пикассо. Нет,я  ожидала большего. Мне понравился только период кубизма. Остальное я считаю бездарной мазнёй, и вряд ли кто-то сможет меня переубедить. Да, я видела не женщину, кидающую камень, а анальное изнасилование динозаврика. Наверное, это плохо.

Арбатская. Пражская, и Братиславская, Новослободская, Автозаводская, Марьино, Выхино, Новогиреево, на Краснопресненскую переход! Зомбирование мозга в ожидании Шони.

Студия Артемия Лебедева. Осенью мне казалось, что там было волшебнее.

***

-Чем можно спилить прут толщиной в палец? Ножовкой? Дайте две, пожалуйста.

***

Несколько часов мучений. Да, мы спилили решётку, отогнули... Я пролезла... И не смогла вылезти обратно. Пришлось пилить замок. Одна на крыше. Пусто и волшебно. Закат, солнце, путающееся в проводах. Вспоминается август. Наша ночь. Моя эйфория. 

Мы прыгали и кричали. Да, мы снова тут. Здравствуй, родная. Я успела соскучиться за эти бесконечные месяцы.

Мне кажется, что я вся, насквозь, пропахла крышами. Волосы, одежда, ногти. Снаружи и внутри. Крыши везде, мне кажется, что любой может это понять, окинув меня беглым взглядом. Я иду по улице и чувствую их запах. Я поднимаю голову и вижу их. Они везде, такие близкие и недосягаемые, что я схожу с ума.

У меня дожны быть вошебные выходные.

Идеально. Джинсы, каблуки, рубашка. 

Я пересилила отвращение. Мне интересно. 

Стасик. Да, я изменилась, я знаю. 

И я ленюсь. Проспала вторую пару. И не смогла бегать утром. Потому что ещё темно. 

Немного пусто и обидно. Мы не встретились. Не по моей вине. Просто ты не хотел.

Я лечу обиды покупками. Если мне плохо, я иду и покупаю что-нибудь. Нужное. Иногда ненужное. Так легче. По скользкой плитке в торговых центрах. Среди людей с одинаковыми масками на лицах. 

Я хочу на выставку Пикассо. Хоть бы завтра кто-нибудь постоял в очереди... Ещё я хочу фотографироваться с тобой на крыше. И на дримфлеш. И в театр. Уже совсем скоро. Это помогает жить.

Среда-сложный день. Потому что четыре пары, которые нельзя прогуливать.

"Сказка". Пружинка. Точь-в-точь такая, как тогда, много лет назад. Эти знакомые изгибы, этот цвет, яркий, глубокий, а на голубом-неможко сиреневого. Я не верила, держала её в руках, не убирая в сумку, чтобы не сломать. Она так же звучит. Такая же на ощупь. Так же пахнет. Я вспоминаю детство. Мамины туфли. Ходить по комнате, спотыкаясь о ковёр. Потому что скоро должна приехать тётя Оля с Пашей. Обувь в тумбочке. Запах клёёнки и кожи. Пластмассовые песни пружинки. Распутывать... Резкий треск. Белые следы на местах перелома. А потом забылось, выкинулось, прошло. И лишь иногда воспоминания прилетали откуда-то издалека, принося с собой запах того солнечного утра. 

Я держу в руках разноцветные витки детства. 

Мне уже не так радостно, как полтора часа назад. А ещё я хронически устаю. Опять этот отвратительный зуд. Наверное, не буду я бегать по утрам. 

Мне не по себе. Я не знаю, почему, и от этого только хуже.

Я сломала очки. Обидно.

У меня отличное настроение. Потому что я выспалась и не пошла на первые две пары.

Мне снилось, что мы собираемся резать решётку на крышу. Сашка уже идёт за ножовкой, а Дима проверяет обстановку. И было ещё что-то, чрезмерно важное, но я не помню.

Рыжая кружка, лимон и горячий чай. Мне радостно и легко. Всё хорошо. 

***

-Тссс... Ты чувствуешь? Пахнет дождём...

-Пахнет апрелем.

***

Масса впечатлений. Я люблю такие дни. Дни, слившиеся в единое целое, дополняющие друг друга и заставляющие вспоминать с улыбкой.

Безе и правда не получилось. Нет, конечно, могло быть и хуже. Рыжее всё-таки лучше, чем чёрное.

В квартире  опять бардак. Я практически сбежала. Нет, просто так нужно.

А яичница из желтков, шампиньонов и помидоров была вкусная. Я даже не ожидала. 

Впервые встречаю человека, у которого такие смешные детские фотографии. 

До метро. Слишком медленно. Красный огонёк в руке, он не должен погаснуть. По очереди. 

Я улыбаюсь. Потому что очень милые. 

У меня опять жжёт в груди. Я знаю, это совсем как в ноябре, когда я боролась за концерт. Вот только я не помню, как лечилась.

Спать пора. Завтра рано вставать.

-Любовь-это чувство к другому человеку, заставляющее совершать порой нелогические поступки. Ты живёшь не ради себя, а ради этого человека. Когда ему плохо, тебе ещё хуже. Когда он счастлив, ты ещё счастливее.

-Азов-сити ждёт нас!

-Я не могу подмигивать одним глазом, я не умею! 

***

На улице пахнет дождём и апрелем. 

У меня волшебные выходные. Эти люди стали мне совсем родными. Иногда я думаю о том, что бы было, если бы я не перешла в эту школу. Но мне становится неприятно от этих мыслей. Потому что моя жизнь разделяется на два основных периода. До 887 и после. Иначе невозможно.

Суббота. Лабораторная, выполненная без посторонней помощи. К тебе. Смутный день. Дремота, звонок Мела, глубокий сон. Синий вечер, совсем апрельский. Метро, рыжий солнечный свет, мыльные пузыри, переливающиеся разными цветами, Настик и Шоня. Кро, красное пальто, магазин, Тоша, Кирилл. Душная квартира и глотки вечернего воздуха. Мартини с соком. Покер. Везёт дуракам, женщинам и новичкам. Этим и объясняется наш с Настиком успех. Но выиграла всё равно я. Полночь. Конец поста. Пицца, кулич. Разговоры в тёмной комнате. Мороженое. Мафия, шлюха. Засыпать. Чай с мёдом, молоко с мёдом, доктор мом и какая-то брызгалка от насморка. Сражение с микроволновкой, а затем и с ноутбуком. Спать на узенькой синей кроватке в детской. Чутко и неспокойно.

Утро. Кро и Настик. "Куда делся Ян?". Я не помню сны. Убираться. Разбудить Мела. Пожалеть Шоню. Подгоревший омлет. Но всё-таки съедобный. Жареные пельмени. Пасха. Покер, мне опять везёт. Вдвоём в квартире.

Мы с Мелом и Машей не встретились вечером, поэтому я еду с мамой на Цветной Бульвар. Но эта станция закрыта, потому что там празднуют то ли свадьбу, то ли юбилей. Поэтому мы доезжаем до Арбатской, выходим из непривычного выхода и оказываемся где-то во дворах между Баррикадной и Смоленской. Мы идём пешком. Как-то незаметно мы оказываемся на каком-то лугу. Слева холм, справа холм, на нём маленькая красная церквушка. С нами какая-то маленькая девочка. На ней белое платье и голубые сандалии с ромашками. Мы идём по траве. Я снимаю балетки и иду босиком. Я чувствую росу. Под ногами ромашки, и я понимаю, что получится очень красивый кадр, если сфотографировать девочку на этой траве. Но все ромашки уже примяты, и мы идём вперёд, чтоб найти нетронутые. Мы выходим к озеру. Вода мутная, и я знаю, что она похожа на холодный чай, как в Дубне. Девочка, которая шла с нами, плавает в озере. Мне становится страшно. Тут девочка вылавливает что-то из воды и показывает нам. Это миниатюрный крокодильчик. Девочка смеётся. А на середине озера показывается жуткое чудовище. Огромный крокодил. С костяным плавником на спине, и такими же плавниками вместо лап. Наверное, это даже крокодилом назвать нельзя. Я кричу девочке, чтобы плыла к берегу, кидаюсь в воду, вытаскиваю её. Она очень тяжелая, её белое платье прилипает ко мне, я путаюсь в водорослях, а крокодил всё ближе и ближе. Я взбираюсь по крутому берегу, выталкивая девочку. Мы спасены. Мне безумно страшно, я понимаю, что надо идти домой. Я поворачиваюсь и вижу, что на дороге лежит ещё один крокодил...

Звонок очень вовремя. Оказывается, мы с Мелом и Машей всё-таки собираемся куда-то вечером. Я проспала два часа. Воздух уже совсем вечерний и рыжий.

У нас. Попытки запечь картошку. Симпсоны. Мартини. Паприка. Сыр. Разговоры. Обиды, примирения. 

Выбор фильма. Принцесса Мононоке. Неудивительно, что раньше, десять лет назад, я не понимала смысл.

Утро. Конечно же, я не доползла до института. Фильм, который нам рекомендовала Кро. Еда, способствуюая образованию гастрита. За билетами в художественный. Ночь Андрея Тарковского.

А сейчас они мучают кухню, пытаясь приготовить безе. Судя по обрывкам разговоров, у нас нет миксера, поэтому они планируют пропустить белки через соковыжималку. Что-то подсказывает мне, что безе не будет. 

Программа не работает. Ошибка номер 13, это очень символично. Я и не ожидала другого номера.

Она прошла. Исчезла, куда-то делась. И солнце светит ярче. А ветер совсем тёплый.

Неожиданная встреча в трамвае. Мы не виделись, кажется, сотню лет, а на самом деле, всего полтора года. А я и не заметила...

Я зашла в школу. Всё переменилось. Стены теперь не зелёные. Душно и чопорно. Только в нашем кабинете всё по-прежнему. Или я просто не замечаю изменений.

Мы не попали туда. Возможно, не наш день, ну или просто мы неудачницы. Или не судьба. Этажи-лабиринты, с трудом найденная лестница, неудача, красивый вид. Очередь в магазине, живительная вода. Второй дом. Консьерж. Развернуться и стараться не оглядываться.

Наши бесконечные разговоры. Гудящая усталость в ногах, совсем как летом. "Зодиак". Детские воспоминания.

***

-А помнишь, как Коля сказал, что забыл закрыть глаза?

-А "выше ножки от земли"? Помнишь? Приходилось бегать по коридорам, уворачиваться от углов, чтобы только не осалили.

-А эта дверь? Твой день рождения, диванчик, потом Ксюша мне что-то объясняла про Андрея, а я не могла понять. И помнишь, как мы однажды весной встретились, был дождь, а потом, когда он кончился, мы играли в классики...

-И в змейку! У неё был заворот кишок! А потом ещё твоя мама с Машей пришла...

-Я бы и сейчас повторила...

-Знаешь, тогда, играя здесь, я думала: "И как люди могут взрослеть? Я не такая. Я всегда буду играть в выше ножки от земли и прятки в темноте". 

***

А ведь там было так здорово... Пахло гуашью и рисунками. Огромный стенд с надписью Мисс-трудолюбие. Мы так хотели туда попасть, мы столько для этого сделали... И наши вечерние игры. Салки в темноте. С завязанными глазами, в закрытой комнате. Я сидела там, вытянув ноги почти до середины комнаты и не могла понять, как же в этом малюсеньком закутке умещался десяток детей разных возрастов. Как? И как выцветшая розовая ширма могла казаться нам волшебной стенкой, за которой можно спрятаться, и где тебя никто не найдёт? Каким образом мы балансировали на спинках старых разваливающихся диванов, не издавая ни звука, чтобы нас не могли обнаружить? 

Диваны потёрлись. Ширма, оказывается, не такая уж и большая. И вовсе не переливается разными цветами. Дверь в нашу секретную комнату покосилась и рассохлась. Да и не комната это... Так, всего лишь запасной выход. На фотографиях на стенде мы убогие и маленькие. 2003 и 2004. Мисс-трудолюбие. Мисс-трудолюбие-2003 не может взять себя в руки и прочитать "Мастера и Маргариту", а Мисс-трудолюбие-2004 не убирается в своей комнате месяцами.

Я прочитала "Возвращение в Брайдсхед". Я всегда грущу после истоий о людях, сделавших неправильный выбор. А это имение... Истерзанное, опошлённое, оголённое. И мне кажется, я знаю, что он чувствовал, оказавшись там. И от этого мне тяжело и тоскливо.

Москва пахнет крышами. Весна пахнет крышами. Всё вокруг пахнет крышами. Совсем как летом. И, если бы сейчас мне позвонил Слава, или появился любой другой призрак прошлого, я бы даже не удивилась. Ничуть.

Мне спокойно и хорошо. Я даже пока не опаздываю. В окна так настойчиво светит солнце, что хочется выбежать на ближайшую крышу, чтобы оказаться хоть немножечко ближе к нему.

Как же я люблю весну...

Утро в белёсой дымке, совсем как летом. Расстёгнутая куртка, лёгкий шарфик. Я оживаю.

Шоколадка вкусная.

Не успеваю никуда, да и не хочу успевать. 

Мороженое на улице. Задумчивый.

Стены в сером бархате-

Празднуют дома.

Здесь, под старой аркою,

Умерла зима.

В переулках плещется,

Разгоняя пыль,

Милая кудесница,

Лета поводырь.

В волосах зелёная

Лента вплетена.

Здравствуй, беспокойная

Новая весна.

31.03.2010.