Когда-то давным-давно, когда мне было 4 года, я впервые задумалась над словом бесконечность. В то время мы с мамой отдыхали в деревне, и я боялась сказок, которые мама читала мне перед сном. "Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик-там мышка живёт, тебе хвостик отгрызёт." И в один из вечеров, когда мы с Денисом, моим троюродным братом, которому было лет восемь или девять, играли в салочки вокруг летней кухни, он рассказал мне про космос, вселенные и галактики. А я стояла на траве и смотрела в небо. Звёзды крупной россыпью трепетали где-то высоко-высоко, а я пыталась уложить в своей голове, что же такое бесконечность. Как у  чего-то может не быть конца? Я спросила об этом у Дениса, но он и сам не знал. Тогда я решила, что вселенная состоит из галактик и тянется далеко-далеко целой кучей колец разной величины. Это и называется бесконечность. Я стояла, прикрыв глаза, и представляла кольца, одно за другим, кольца из звёзд, но никак  не могла выстроить в своей голове бесконечное множество таких колец. Это был первый неразрешимый вопрос в моей жизни. Почти сразу после осознания бесконечности в моей голове родился первый страх, который нельзя было перебороть, неизбежный и неизлечимый. Страх смерти. Не моей смерти, вовсе нет, о ней я как-то не задумывалась. Я боялась, что мама умрёт. Поэтому постоянно заставляла её обещать мне, что она всегда будет рядом. А мама терпеливо объясняла мне, что ничто не бывает вечным. Так я поняла ещё одну истину-у всего есть конец, всё и все рано или поздно умирают, значит, и я не исключение. Но моя смерть всё равно не тревожила меня, потому что я не представляла ничего за ней. Гораздо чётче и ярче я представляла смерть мамы. Если мама умрёт, никто не будет рисовать со мной по вечерам, клеить из разноцветной бумаги с пандой на обложке гирлянды перед новым годом, вырезать из белой бумаги изящные снежинки... Никто не будет утешать меня, когда я разобью коленку или поругаюсь с кем-то во дворе. Вот так в неполные пять лет я стала бояться смерти близких мне людей. А вскоре я стала бояться родов. Когда у мамы вырос большой живот и она не смогла больше поднимать меня и крутить так же, как прежде, она рассказала мне, что у меня скоро появится сестрёнка, которая сейчас находится в животике и выйдет оттуда через дверку, которая откроется в назначенный срок. Сперва это объяснение показалось мне вполне логичным, но когда маму забрали в больницу, я стала в этом сомневаться, а затем кто-то сообщил мне, что роды-это на самом деле больно. Тогда  я решила, что новые люди не стоят такой боли и начала бояться беременности, потому что думала, что это-что-то вроде болезни, которая может появиться у каждого, независимо от возраста. Но в этом возрасте я делала и приятные открытия. Например, шпроты. Их я попробовала у тёти Иры-она присматривала за мной, пока мама лежала в больнице. В её залитой солнцем квартире на огромном блюде лежала целая куча маленьких рыбок. И она дала мне одну. Я не любила рыбу, но решил съесть из вежливости. После этого на протяжении долгих лет я терроризировала родителей и обожала шпроты со страшной силой. Охладела я к ним только пару лет назад.

Сейчас, сидя в гринхаузе на жёлтом кожаном диване и ожидая смс, я вспоминаю эти дни с лёгкой грустью.  Тогда многое было впервые, для счастья было достаточно подставить ладошку под широкий шершавый язык соседского бычка и потом бежать домой со всех ног через всю деревню и кричать: "Мама, мама, меня лизнул бычок!" Счастье было простым и многогранным, оно основывалось не на деньгах, а на простых детских радостях, на милкивее, принесённом бабушкой, на подарках ко дню рождения, на поездке в зоопарк... Для того, чтобы стать счастливой, можно было всего лишь купить новую игрушку или дождаться приезда Машиной крёстной или бабушкиной ночёвки... Куда же делисьэти дни, когда я зачитывалась книгами Астрид Линдгрен, кидалась в бабушку игрушечными ящерицами, смеялась от радости, совершив что-то запретное, например, наступив на хвост кошке Мусе, стойко терпевшей все мои выходки? Эти дни ушли. А я растеряла почти все воспоминания. И если их дае удаётся оживить, они почему-то теряют всю свою детскую прелесть и цветастость. Когда мне было четыре года, я раскапывала в деревне около каких-то ступенечек восхитительно красивые витраж. Так мне тогда казалось. Спустя восемь лет я вернулась и после нескольких часов поисков нашла наконец то место. Витраж оказался старым кафелем, разбитым и брошенным прямо около входа в дом. И не переливалось в нём солнце разноцветными огнями,  не сверкало утро яркими лучами. А в детстве я была уверена, что это волшебство. 

Мне 18. Почти всё волшебство вокруг растворилось, оказалось всего лишь старой плиткой из обшарпанной ванной. А я всё сижу на жёлтом диване и жду смс, как последняя дура. Завтра я возвращаюсь домой. Чудес не бывает. Смерть реальна. Жизнь реальна. Чудеса-нет.

Я общаюсь по аське с собственной сестрой. Кажется, мама хочет, чтобы я вернулась домой, а у меня ни малейшего желания. Я буду сидеть здесь столько, сколько мне разрешат. В идеале я бы уехала отсюда в среду или четверг. Но не в понедельник.

В наушниках Alai Oli.

Я спала долго-долго, я не помню, как мне звонила мама, я еле проснулась.

Солнце было снова в странной дымке. На улице даже как-то прохладно. Я вижу только разноцветные крыши домов, флюгер-ведьму и лес, тёмный и высокий. Кузнечики шуршат в траве, которую так почему-то и не постригли. А у кого--то скоро питерский поезд. Санкт-Петербург... Нет, папа никогда в жизни не отпустит меня с ним туда. Надо за год зарабтать достаточное количество денег. Мне должно хватить на поездку. Я возьму с собой Сашку, и мы будем пить Питер. 

Несмотря на то, что я вчера так самозабвенно материлась по дороге домой, я вполне довольна собой. Я даже немножечко горжусь.

Чем я занимаюсь постоянно? Я исправляю ошибки. В речи своих друзей, маминых, папиных, в речи телеведущих, преподавателей, ошибки в конспектах статей и лекций, иногда даже ошибки в книгах. Поэтому мне очень даже нравится быть репетитором. Правда, теперь я наконец поняла, до чего, должно быть, сложно учителям. Голос садится моментально. Столько воды я не выпиваю даже в жару. Горло отказывается слушаться, язык не хочет выговаривать слоги и слова. А я диктую моей девочке словосочетания на о и ё после шипящих. Я хочу, чтобы она поступила. Мне это необходимо. Надо натаскивать, монотонно, постепенно натаскивать этого ребёнка. Осталось чуть больше недели. Завтра у меня не будет никакого выходного. Завтра мы опять будем заниматься. Тогда у меня будет ещё 6 заданий до экзамена. Прошло 3. Мы до сих пор плаваем и тонем в море спряжений глаголов. В море первого спряжения и в океане второго спряжения. Зато интуитивные ъ и ь меня чрезмерно обрадовали. Но табличку всё равно надо нарисовать. 

В жизни каждого человека обязательно наступает момент, когда ему приходится выучить одиннадцать исключений для второго спряжения. Вчера я лежала на жёлтом диване, который в действительности оказался синим, и учила. Гнать, дышать, держать, обидеть, слышать, видеть, ненавидеть... Егор смеялся. Мне было не до смеха. Вчерашний позор с незнанием элементарного правила научил меня тому, то надо лучше готвоиться к занятиям. 

На самом деле, я уже имею право гордиться. Я научила её составять схемы предложений. Она стала лучше разбирать предложения. И слова по составу. Мы бьёмся с шипящими, но всё получится. И спряжения выучатся. И склонения туда же. 

Ночью долго и страшно гремело, а я ждала на террасе, когда же пойдёт дождь. Мы сидели на последнем этаже, который я называю чердаком, под самой крышей. Из открытого окна сочился прохладный ночной воздух, а на дорогу со стеклянным звоном падали крупные капли воды. В свете фонаря я видела, какие они крупные и пунктирные. Стеклянный дождь разбивался об дорогу, шуршал хрустальным хвостом по прозрачному навесу, взъерошивал неаккуратную причёску газона. Я не спала. Потом тихонечко проскользнула в свою комнату и долго смотрела в потолок. В этом доме я впервые за долгое время начала спать без музыки.

По утрам я вдыхаю тот необычайный чистый воздух, мне совершенно не хочется ни в какую душную Москву. Завтра последний рабочий денёк, потом отдых, затем ещё 5 или 6 дней, потом отдых, один день и экзамен. Ох. Но гринхауз, который на самом деле не грин ни по цвету, ни по хозяину, лечит меня. Я впервые за это лето чувствую себя такой отдохнувшей, хотя отдыхаю там только по вечерам и провела лишь один день, не выезжая в город. 

Почему-то всякий раз, открывая письмо от маковой девочки, я думаю, что там написана какая-нибудь гадость про меня. Иногда мне становится горько. Потому что я отталкиваю от себя людей, особенно в последнее время. И абсолютно идеально комфортно ощущаю себя в вечернем гринхаузе в компании 2-4 взрослых мужчин. Я читаю книги, мы смотрим фильмы, пьём чай, все мои проблемы сами собой разрулились, поэтому у меня нет ни малейшего желания думать о том, что у кого-то что-то может быть плохо, и я должна бы принимать в этом участие. Нет, не хочется. Сейчас меня отсюда заберут. И будет гринхауз. Я буду лежать на диване и читать Довлатова. Слушать Alai Oli, пить апельсиновый сок и отдыхать. 

Я в открытую издевалась и показывала своё превосходство. Потому что я и сама отлично знаю, что такое тестостерон, кто написал "Над пропастью во ржи" ну и ещё целую кучу фактов. Да, я ввела человека в заблуждение и он долго-долго пытался придумать что-то такое, в чём я не разбираюсь. Придумал. Шахматы. В них я разбираюсь гораздо хуже, чем в литературе и во всём, о чём мы вчера беседовали. Моих институтских знаний и знаний из книг вполне хватает для иллюзии интеллекта. Именно иллюзии. Потому что сегодня я опять не услышала будильники, но пиком моего блондинизма было то, что я заблудилась в парке на метро Динамо и не могла найти дорогу до дома ученицы. Занятие началось позже на целых полчаса, а я стояла на перекрётске пяти дорог и истерила в трубку: "Даша!!! Я не могу найти дорогу!"

Нашла. Второй день хожу там и пытаюсь вспомнить, с кем же я видла этот волшебный дом. Королевский замок с красивыми башенками разного уровня. Мы точно думали про крышу, значит, это было не больше года назад. На Динамо. С Машей?

Надо подготовиться к занятию. Завтра в 11, только бы снова не заблудиться.

Приехал очередной мужик. Я приготовила вкусный омлет. Я хорошо готовлю. Тут я вообще идеальная. И даже выспалась днём-ровно полтора часа. Минута в минуту. Комната залита солнцем.

Простите пожалуйста, но я не хочу уезжать отсюда. Да, я скучаю, но здесь мне до такой степени комфортно, что  при мысли о Москве я прихожу в тихий ужас и решаю не думать. И тем более не ехать. Мне хватает поездок до Динамо и обратно. Надо завтра заехать домой и с мамой увидеться. Ежедневник теперь расписан на каждый день по полной, как же кстати мы его купили!

Утром пахнет сентябрём. На деревянной террасе пахнет осенью. А у меня релаксация. Я сплю одна на огромной белой кровати. Я читаю Довлатова и иногда смотрю телевизор. Я пью апельсиновый сок и кушаю то, что готовят для меня мужчины. А по вечерам чай и непременно разговоры.

Егор приехал. С тортиками на вытянутых руках, как и просил Вова. Я кормлю его Доктором Момом.

Саша, встань с дивана, оторвись от ноутбука и подготовься к занятию!!! 

Вчера в три часа дня умер от сердечной недостаточности Панков Алексей Ростиславович. А мы боялись его, как огня, пили успокоительное перед экзаменом целыми пригоршнями, зубрили формулы, плакали ночами, проклинали теорию вероятностей и жалели, что сейчас не зима, и он не может подскользнуться и не прийти на экзамен. А вчера он умер. Просто умер. Мы были последними, кого он учил. Он всегда входил в аудиторию вовремя и не переносил опозданий. Он проносил математику через всю жизнь и любое событие подгонял под неё. Даже весенний терракт. А о его смерти откуда-то знают даж те, кто никак не причастен к МАИ. 

Занятие прошло, по сути, успешно. Девочка делает кучу ошибок, я хватаюсь за голову. Приходится всё объяснять, разжёвывать, преподносить, повторять... Зато они хотят, чтобы я занималась каждый день по полтора часа. А может, даже два иногда придётся. Надо подготовиться к завтрашнему занятию. 

Винегрет и коноплянник. Я делаю дурацкие ошибки в словах, поэтому сейчас мне предстоят очередные диктанты. Благо, тут огромная библиотека.

Грин появился в аське и контакте. То есть, он был там, наверное, вечно, но у меня появился только сейчас.

А вообще, я рада. Я получила деньги за то, что делала то же, что и обычно-исправляла ошибки. Я вечно везде исправляю ошибки. Я жить не могу без исправления ошибок. Вот теперь хоть какая-то пользя. Если всё пойдёт по плану, у меня скоро будет телефон. И, надеюсь, ещё парочка учеников. И надо, чтобы нынешняя ученица поступила в ту школу. И зависит это от меня. Напрямую.

Это лето отличается от прошлого. Каждое лето отличается от предыдущего. Этим летом я перестала общаться с несколькими людьми, занимавшими прежде значительную нишу в моей жизни, зато Марс стала близка мне. Прежде я чуть ли не обожествляла её. Марс не любила людей. Ну и не любит, в общем-то. Поэтому её интерес ко мне всегда вызывал у меня благоговейный восторг. 

Наташа уехала домой. Тут какой-то Егор. И у нас лингвоспоры. И диктанты наперегонки. Завтра занятие, я в панике. Надо подготовиться.

Однажды утром я проснусь и буду улыбаться. Потому что проснусь я без помощи будильника. Хо-хо, какая идиллия! Сегодня я даже с помощью будильника с трудом оторвала голову от подушки. Впрочем, мой новый образ жизни, сложившийся за несколько дней в ближнем Подмосковье, вполне способствует утренним непробуждениям.

Вчера я тёрла морковку, это было единственное полезное дело за весь день, если не за несколько последних. "Вован" (ну не могу я так называть человека, который старше меня в два раза, а по-другому он запрещает себя называть!) шикарно готовит. Я даже съела плов, хотя до того, как попробовала его, была уверена, что не хочу есть. Потом я лежала на жёлтом диване в окружении психоделических картин и читала Довлатова. Вообще, в этом доме у меня развивается не то паранойя, не то шизофрения. Мне постоянно кажется, что там либо камеры повсюду спрятаны (что, кстати, вполне вероятно), либо что за моей спиной кто-то стоит. Ну или сидит. Или лежит. Что зачастую тоже оказывается правдой. В этом доме в каждой комнате так много разноцветных деталей, что человек просто теряется среди этих красок. Если не двигаться, тебя могут и не заметить на разноцветном диване рядом с африканским деревянным идолом. Затем  я пыталась посмотреть кино, не смогла включить телевизор (нет,  я не блондинка, просто я не знала, что он сенсорный), создала новый аккаунт в скайпе, смогла всё-таки включить телевизор, правда, с помощью Шони, поняла, что мне совершенно неинтересен фильм и легла спать. Сны были шикарны. Сперва мне приснилось, что я с Шоней, Мелом и Кириллом стою на крыше зелёного дома на Щуке, Кирилл стоит около края, а я то ли спотыкаюсь, то ли обнять его хочу, но так или иначе, он падает с крыши. Я хватаю его за руку, пытаюсь удержать, зову на помощь, но он всё равно падает. Я понимаю, что теперь помимо пропажи телефона на нашей совести ещё и смерть владельца, и этот факт меня не слишком радует. Тут я понимаю, что я во сне и могу вернуться в начало сна. Я начинаю проектировать прошлое, но у меня не получается создать точно такие же моменты, как те, которые я уже пережила в этом сне. Звонит мама. Я просыпаюсь. Второй сон был почти без сюжета, но одно то, что во сне я встречалась с Димой, заслуживает внимания и уважения) Проснулась я, когда хлопнула дверь. Пришёл "Вован" со своей племянницей, которую я сперва, по своему обыкновению, слегка испугалась. А в итоге мы разговаривали до поздней ночи о личной жизни, Шоне и Гане, курьёзах, пьянстве, защите курсовых, море, да и вообще обо всём. Перед сном я читала какой-то мужской журнал (докатилась), а потом ещё и не могла уснуть. Встать надо было в 7. Встала я в 7:40. Грин тоже соня. А  я по жизни не в ладах с техникой. Если с феном я ещё смогла самостоятельно справиться, то вот в покорении утюга я не настолько преуспела.

Сыну тёти Светы, Косте, нужен репетитор по русскому. Я рада. И живут они рядышком, по сравнению с Динамо, например, это вообще рай. Кстати, скоро уже ехать. надо успеть поесть. Но на кухне так жарко, что мне не хочется включать плиту.

Второго сентября будет концерт группы "Мои ракеты вверх". Им 9 лет. А я узнала об их музыке несколько недель назад, рыская по страничке очередного незнакомого человека в альбоме с любимыми исполнителями. И мне понравилась их музыка, так что я хочу на концерт. Времени осталось мало, надо успеть подсадить кого-нибудь ещё на их творчество и идти.

Я чувствую себя куда более отдохнувшей, чем за всё лето. Гринхауз лечит меня. Там прохладно и гостеприимно.

Моя квартира усеяна мёртвыми насекомыми. Что-то подсказывает мне, что, если тут умирают даже мухи, мне нужно куда-нибудь бежать отсюда.

Я скоро поставлю рекорд повторения этой фразы за последние два дня, но скорее бы Грин забрал меня отсюда) 

***

-Спать иди! Два часа ночи, а ты стоишь в коридоре около моей комнаты и гладишь кактус!

:D

Если каждый день выпивать по три литра воды и ничего не есть, начинаешь чувствовать себя лягушкой, надутой велосипедным насосом. Вроде бы, что-то не так, вроде бы, как-то неприятно, а сделать ничего не можешь.

Мы разговаривали до часа ночи. Я плохо спала, воевала с комарами и просыпалась перед выключением плеера. Температура скачет от 38.1 до 35.8. Занятие  я перенесла на среду. Скоро должен прийти врач. Наш дом-какое-то стихийное бедствие. Ни у кого нет градусника.

Солнце необычное. На него можно смотреть, не щурясь. Оно похоже на стрепсилс. Апельсиновый стрепсилс. Почему-то у  меня большие проблемы с написанием этого слова.

Если попытаться восстановить в памяти выходные... Можно не пытаться. Потому что я помню вечерний бестемпературный проблеск, сборы за полчаса, бег до автобуса, вишнёвое небо над городом, смог на дорогах и в метро, очереди в аптеке, кучу людей в квартире. Дальше не помню. А, нет, мы мазали Мела пастой, но это было совсем потом. И  он был слишком пьян. А ещё мы помяли торшер, правда, тут-то я точно не при чём. Дальше снова провалы, провалы... Кажется, утром ещё была Даша. Да, была. И мы даже что-то ели. И убрались на кухне. Потом была температура, бред, водка, таблетки, сон, вентилятор, невкусная еда, телевизор, ночь. Утром поиски телефона, но об этом уже и вспоминать не хочется. 

В квартире ужасно. Скорее бы пришёл врач, потом приехал Грин и забрал меня отсюда. 

По-хорошему, надо бы пойти на кухню и заставить себя что-нибудь съесть. Или хотя бы убраться. 

Но мне всё чертовски лень.

Ну, что я могу сказать... Я "шикарно" провела выходные.

У меня третий день шпарит температура. От 37.3 до 39.1. Говорят, тепловой удар. А на меня стенки плывут. От гари я задыхаюсь. Завтра занятие с ученицей, надо успеть подготовиться.

Но всё это даже в подмётки не годится тому, что произошло сегодня. Я никогда не любила эту глупую игру. Мафия. И всегда в неё проигрывала. А сегодня мафия происходила в режиме реального времени, реальных людей и реальной ситуации. Из квартиры, где находилось 6 человек, пропал айфон. Дорогущий понтовый телефон, который спокойно лежал на кухонном столе. Целый день был потрачен на поиски, блеф, угрозы, попытки вывести вора на чистую воду, но всё впустую. Телефона нет. Из квартиры выходили только три человека. Но эта информация никак нам не помогла. Ольга плакала, а Шоня угрожал рассказать маме, где она была все выходные, если телефон сейчас же не появится. Телефон не появился. Ольгина подружка-крашеная четырнадцатилетняя блондиночка-удивлённо говорила, что нынче 30 тысяч ни для кого не деньги. Тем более, у неё у самой ночью в клубе украли айфон.

Отчим Кирилла грозится допросом.

Шонины родители приехали на несколько часов раньше обещанного.

Скорее бы Грин забрал меня отсюда.

Зто меня обливали водкой, а Мела мазали пастой. Так что не всё так ужасно, как сейчас мне кажется. И пусть за пасту нам влетело, а водка была в лечебных целях, всё равно было весело.

Сегодня даже видно тот дом с железной крышей. Всё же лучше, чем вчера.

Мы с Марсом никуда не пошли.

А над Москвой жёлто-серое небо. Запах гари настолько силён, что  я не спала почти всю ночь. Я рисовала эскизы. Дженни и праздник. Надо только сесть и воплотить всё это в жизнь.

На днях мне приснилось, что я сажусь в самолёт и лечу в Новую Зеландию. Причём, в кошельке у меня 400 рублей, никаких вещей с собой нет. Я лечу совсем рядом с кабиной пилота, поэтому вижу, как наш самолёт взлетает. Почему-то нам не хватает взлётной полосы, мы еле успеваем оторваться от земли, летим сквозь какие-то ветки. Я долго не могу придумать, чем бы занять своё время, и наконец начинаю слушать музыку. Мы приземляемся, я сажусь в огромный чёрный джип вместе с другими людьми. Мы куда-то едем. А потом я как-то совершенно незаметно и неожиданно оказываюсь вне этого самого джипа. На улице. В чужой стране. Одна. Без денег. Я написала сообщение папе, деньги на телефоне кончились. Я долго-долго бежала за джипом, но потом оказалось, что это другой. Я добежала до скоростной трассы. Села на автобусную остановку. Вокруг были какие-то люди, мне казалось, что в их речи я слышу знакомые слова, но когда я спрашивала, говорят ли они по-русски, английски или немецки, они мотали головой и уходили. А затем я каким-то образом нашла людей, говорящих по-русски, сидела у них на кухне и пила апельсиновый сок.

И я почти могу объяснить, почему мне такое снилось. Перед этим я посмотрела "Начало", вот и самолёт. А остальное... Ну, наверное, как-то можно это объяснить, если подумать.

Только не надо мне говорить о морали. О том, что нехорошо читать чужие дневники. В данном случае никакие моральные нормы неприменимы. Я прочитала и была в ужасе. Это дневник моей сестры. У меня непреодолимое желание рассказать маме о том, что она там писала, но я не уверена, что можно делать это...

Орфография и пунктуация сохранены.

***

Предисловие.

Глаза, почерневшие от безысходности. Глаза, в которых боль тонет, не отражаясь. Не самые красивые глаза в мире. Мои глаза. Читай по глазам всё о человеке! История жизни!

КАК ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ!

P.S.: Я плачу не потому что я слабая! Не думай! Я плачу от безысходности!

27.01.2010. (Предисловие, начало)

Я не буду начинать вести дневник с фразы «здравствуй дорогой дневник» или что-то в этом роде. Да и заголовки с датами особым смыслом не отличаются. Я просто пишу сюда мысли, которые мне приходят в голову.

Многие мои подруги (хотя теперь я сомневаюсь, что у меня их прямо так уж много) считают, что ненавидеть кого-то из своей семьи невозможно. Но у меня другое мнение. И я спокойно могу сказать эту фразу, без всяких угрызений совести: Я ненавижу свою сестру. Слова «не люблю» и «ненавижу» можно считать синонимами, но всё же они обозначают абсолютно разные вещи. И вторая фраза, произнося которую, я испытываю горечь: Я не люблю свою маму. Конечно до ненависти тут далеко, но к сожалению этот человек не понимает и даже не пытается меня понять.

В детстве я всегда с ней соглашалась, хотя прекрасно понимала, что она была неправа. С возрастом всё меняется. Изменилась и я. Особенно в последнее время. Я просто себя не узнаю. Ну, вот и сейчас, я уже научилась говорить правду о человеке ему в лицо, хоть сначала это было для меня чем-то страшным и ни в коем случае невыполнимым. Наверное первым шагом к этому была наша ссора с Полиной. Для нас с Мариной подойти и сказать правду ей в лицо— было ответственным шагом. В ответ я услышала от неё, что я понтовщица, и что я привыкла, чтобы весь мир вертелся вокруг меня. И она начинала приводить в пример какие-то дурацкие игры. Странно… Она ведь была старше нас. Я сказала «была», потому что я считаю это прошлой жизнью. Больше её для меня не существует, и я нисколько об этом не сожалею. Пора взрослеть.

Но пример с Полиной доказывает, что мозги с возрастом не всегда приходят. Надеюсь, что мои знакомые видят меня не такой, какой я видела Полину. Наверняка есть люди к которым я отношусь нормально или даже хорошо, а они просто боятся сказать мне, что я их достала, бешу и т.д.

У меня есть один, но очень большой страх. Я БОЮСЬ ОСТАТЬСЯ ОДНА! И именно поэтому первые шаги были настолько нерешительными.

Что касается мамы… Я уже сказала, что повзрослела. Это можно

euphoria (19:05:14 3/08/2010)
Вить

euphoria (19:05:20 3/08/2010)
можно тебя попросить?

Viktor-BAD (19:05:25 3/08/2010)
что?

euphoria (19:05:30 3/08/2010)
крышу

Viktor-BAD (19:05:39 3/08/2010)
0_о

euphoria (19:06:16 3/08/2010)
ну пожаааааалуйста
ты же их много знаешь
мне нужно что-то, где нет особых проблем с охраной
не обязательно крутой жк
можно просто что-то обычное и стандартное

***

И в ответ мне дали ссылку на карту крыш... Более 80 адресов с подробным рассказом, как пройти в подъезд и как выглядит залаз. Я нахожусь в состоянии тихого шока, точнее, я просто с ума готова сойти. Я уже выписала то, что, по моему мнению, доступно для масс и нас. Марс, чёрт возьми! Появись в онлайне, слышишь? Сейчас я буду колдовать, придёт Марс, а завтра мы проверим парочку адресов. Или послезавтра. Да когда-нибудь. Но у меня необычайная ломка и предэйфория. 

Сегодня я рисовала в стиле "кажется, я разучилась", но получилось вроде бы даже неплохо. Особенно мне нравится мой осенний Питер. Ведь это Питер, да? Больше ничем это и не может быть.

Хочу, чтобы Маша купила апельсиновый сок. И мороженое. Тоже апельсиновое, но это уже совсем идиллия.

И я хочу больше не злиться ни на кого, прекратить ненавидеть, ныть, жалеть, вообще остановиться. У меня всё отлично. Я сбегу на крышу и буду загорать. И фотографироваться. И Марс предложила купаться. Да-да-да! 

 

Я вспомнила. У меня есть Марс. Мой хороший Марс. Марс, о котором вполне можно писать сказки.

В пыльном сером городе жила-была девушка. Пыльный серый город назывался Москва, а девушка-Тушите Свет. То есть, конечно, это не было её настоящим именем. У неё было очень много имён. Но контакт знал её именно такой. Её рейтинг постоянно уходил в минус, информация о себе менялась с поразительной скоростью, в родном городе значился неизменный Питер, хотя обитала она в Москве. Её аудиозаписи были без имён. Под номерами. От 1 до 256. Она делала потрясающие фотографии. У неё была Оксюша, которую звали Миз. Тушите Свет звали Зан, и я не удивлюсь, если есть ещё и Троп, умело спрятанный где-то глубоко и далеко. Тушите Свет отгораживалась от людей мизантропией, рисовала шикарные карикатуры на Нецветаева, сбегала с курсов, прячась под партой и носила кофту со знаком Супермена. Она часто красила волосы и вечно негодовала, недовольная новым цветом, слишком чёрным или слишком рыжим. Она болела крышами и Марсом. Постоянно говорила о том, что Марс следит за нами. Это было величайшей похвалой, которую можно было услышать из её уст. Если Марс следит за тобой, значит, ты достойна этого. Если ты достойна, значит, Тушите Свет будет общаться с тобой. Если она будет общаться с тобой, значит, вы будете забираться на посадочные площадки для марсианских кораблей, смеяться, ходить на ночные показы, совершать различные не вполне нормальные поступки и просто жить полной жизнью. Она была везучая. Каким-то немыслимым чудом поступила в РГГУ, о котором многие могут только мечтать. Она обладает удивительной способностью-делать вид, что ненавидит людей и при этом быть замечательной подругой. Зачастую она куда-то пропадает. Или закрывает свои альбомы с восхитительными снимками, профессионаьными, нестандартными, волшебными. Кстати, она не любит фотографироваться. Единственная её фотография-это та, где лицо закрыто волосами, а шея раскрашена малиновой акварелью. Почти все, кто слышал о ней, говорят, что она странная, ненормальная, что у неё какие-то серьёзные проблемы... А мне плевать. Я люблю мой Марс, мы снова найдём крышу и ещё поедем купаться. Если она снова не пропадёт.

Меня выводит из себя мама.

Поэтому к тому моменту, когда я добираюсь до дневника, ничего светлого в моей голове не остаётся. Сплошное нытьё и негатив.

Мы долго-долго разговаривали сегодня в ресторанчике, который напоминал мне почему-то начало двадцатого века. И эти перила, такие красивые и железные... Бесконечные лестницы и зеркала повсюду. Я люблю такие места.

Нам все сигналили. На нас все оглядывались. Я чувствовала себя неуютно в своём теле и особенно в своей одежде. Ну почему я второй день наступаю на одни и те же грабли и одеваю на себя столько одежды, что это и одеждой-то нельзя назвать?

Кстати, вчерашнее "Начало" мне, как ни странно, понравилось. Я терпеть не могу этого смазливого Ди Каприо, но даже это не испортило впечатлений от просмотра. А вообще, за этот год я посмотрела три самых запутанных фильма в моей жизни. Это "Воображариум", "Господин Никто" и, наконец, "Начало". В Воображариуме в один прекрасный момент я осознала, что вообще не понимаю, из чего вытекла данная сюжетная линия. То есть, просто не могу вспомнить, что было 5 минут назад. Господин Никто, который все так расхваливали, мне совершенно не понравился. Бред. Редкостный бред, к тому же избитый и изъезжанный. Эффекта бабочки в трёх экземплярах хватило, этот фильм был жалким пожражанием. Там я совершенно не поняла концовку и, разумеется, запуталась в куче сюжетных линий, которые потом я даже не могла пересчитать. А "Начало"... Непонятно было только в самом начале. Но мозг был вынесен из-за многоуровневых снов и моих попыток разобраться  в том, как им выбраться, и что в каком уровне сна происходит, как это отражается на их телах в других уровнях. А в целом, фильм неплохой. Правда, я сидела в ужасно неудобном кресле, но это всё мелочи. Его я бы даже посмотрела повторно. Вообще, к запутанным фильмам можно отнести и "Остров проклятых". Который тоже с Ди Каприо и тоже, как ни странно, понравился мне.

И я снова прошла немыслимо много на каблуках, стёрла ноги в кровь, попала под дождь, еле добралась до дома... Зато у меня блокнотик красивый.

А мама спит на кухне, поэтому я не могу поужинать.

***

-Ну тебе же можно наступать на одни и те же грабли.

-Мои грабли не пытались меня изнасиловать. И я не изменяла моим граблям у них на глазах.

-Хотелось бы мне посмотреть на эти грабли.

***

:DDD

Нет, я адекватный человек.

Родители вернулись.

Снова я "нихрена не делаю", "не поливала цветочки", "не приготовила поесть", "разбрасываю вещи по квартире".

Разуйте глаза. Мне плевать на твои цветочки. Я поливала их, брызгала. Я даже убиралась в квартире. Ну что ещё нужно?

Мама придирается ко всему. Абсолютно ко всему. От этого мне хочется бежать куда-нибудь подальше. Вот только куда?..

А вы говорите, что у меня вечные депрессии и сплошной негатив. Действительно, с чего бы это. 

Кажется, можно устраивать какую-нибудь традиционную ночь с 31 июля на 1 августа. Мы снова провели её вместе. Мы смотрели фильмы, пили чересчур сладкое вино, делали странные фотографии, смеялись, разговаривали по телефону и ни о чём не думали. Я люблю такие моменты. Когда мозг отключается, а я смеюсь и делаю глупости.

Дождь уже закончился. Я сидела на окне, свесив одну ногу вниз, и наслаждалась этим прохладным воздухом. Из комнаты на улицу вырывался горячий воздух. С улицы в комнату плавно и мягко тёк влажный прохладный ветерок. Два потока боролись, а я сидела на окошке, болтала ногой и пела песенки. И мне было хорошо. Когда мама приедет, она вновь запретит мне сидеть на окнах. Она до ужаса боится, что я вывалюсь.

Горизонт жёлтый и тёплый. Москва опять плавится, короткий дождь не спас город от этих мучений. 

А у меня в квартире почти чисто, я даже скрыла почти все следы нашего рпебывания здесь. Мне хочется сходить с ума, бегать, прыгать, кричать и гулять. И играть в "Слабо" в центре Москвы. Да, ты права, Маша вполне может поиграть с нами.

И вчера я испугалась, что совсем разучилась готовить. Поэтому я вела себя, как полнейшая истеричка, не могла вымолвить ни слова, сидела на светлом ковре в чужой квартире и смеялась до слёз. Пытаясь не разбудить Виталика. А смекту всё-таки надо вернуть обратно. Она же последняя была.

И мы ели таблетки, чтобы язык онемел.

Вчера мне снился Питер. Я оказалась там как-то совершенно внезапно и непонятно.  С практически полностью разряженным фотоаппаратом. Без денег в кошельке. 400 рублей. Всё совсем как наяву. Почему-то со мной была Даша, которую я очень скоро потеряла. Кро улыбалась и вела нас какими-то тропинками. Через ярко-зелёную траву. Красно-серые дома. Закат, неприятно и жутковато. Я звонила Диме и предлагала встретиться. При этом просила хоть немного денег. Что делать в Питере с четыремя сотнями рублей в кармане? Затем была какая-то квартира, Ксюша, её бабушка, вовсе не такая, как в действительности.  фотографировала залив и думала о Щёлкино-слишком похож был вид. А потом я неожиданно оказалась в поезде. Не помню, откуда взялись билеты, но я безумно расстроилась. Я была там, но ничегошеньки не успела посмотреть и сделать, ни с кем не увиделась, не надышалась небом. 

Ровно год назад мы стояли на чёрной лестнице и пилили замок. Кричали от счастья на небольшой, но такой своей крыше. Мы обнимались. Я звонила тебе и предлагала приехать на ночь на крышу. Как же давно и неправдоподобно... Сегодня я проснулась рядом  с тобой. А год назад я даже не смела мечтать о таком.

Я постоянно слышу только одно. "Ты ужасная пессимистка, тебя вечно всё не устраивает, от тебя сплошной негатив". Ну хорошо. Меня всё не устраивает. А вас не устраивает моя радость. Когда я бегаю босиком по лужам, вы говорите, что это глупо. Когда я хожу по крышам, вы кричите, что это бред. Когда я мечтаю о море и улыбаюсь волнам, вы смеётесь над этими глупостями. Так чего же вы хотите? Нет смысла переделывать меня. Да, меня угнетает Москва. А также учёба, большинство окружающих меня людей. И что? Зато я люблю небо, крыши, рисую, пишу стихи, читаю книги, утопаю в музыке и всё ещё о чём-то мечтаю. Не нужно больше требовать от меня улыбок, когда мне хочется умереть. Не нужно, просто не нужно.

Я сижу на подоконнике и поливаю улицу из  той милой штуки, которой опрыскивают цветы. Я помогаю дождику, который слишком слабый и даже не может намочить дорогу. Я хочу, чтобы на перекрёстке вновь бурлила полноводная река. Хочу, чтобы до дома нкльзя было дойти напрямую, а детская площадка превратилась в болото. Как в детстве. И чтобы даже закрытые окна не спасали от яростного и могучего дождя.

Я сижу на подоконнике и поливаю улицу сильной струёй воды. Вместо того, чтобы убираться в квартире и выносить мусор.

Недавно мне стало лень краситься.

А ещё меня швыряет из одной крайности в другую. Я хочу коротко-коротко постричься и в то же время  хочу длинные волосы. Сегодня в метро я, по своему обыкновению, разглядывала пассажиров и думала о том, что бы сотворить с волосами. Сотворю-ка я экономию на парикмахерских и разорение на шампунях и прочей фигне.

Если бы я составляла топ самых тупых идей этого лета, на одном из первых мест, определённо была бы моя гениальнейшая мысль прогуляться под дождичком сегодня. Дело в том, что, пока я писала этот пост, дождь полил не просто как из ведра, а как из таза, ванной или ещё из чего-нибудь такого.Вот! Дождь как из бассейна. Это самое лучшее определение. Когда улицы начали превращаться в реки, я решила одеть своё зелёное платье и вынести мусор. А заодно и прогуляться под дождём. Что вы, какой зонтик? Я вышла из подъезда... Прошла 20 шагов... И начался град. Возвращаться с двумя мешками мусора под крышу подъезда, где на меня и так смотрели, как на сумасшедшую, около десяти человек, мне не хотелось. Поэтому я гордо шагала по дорожной реке, проклиная свою тупость и н6аклоняя голову, чтобы тушь не потекла. Тушь потекла. Платье мгновенно промокло и прилипло к телу. В балетках хлюпала летняя небесная вода.

Я пришла домой и выжала лифчик, точно так же, как выжимала купальник ещё пару недель назад, выходя из моря.

Надо всё-таки убраться. И переодеться. И снова помыть голову.

Мне нужен не слишком умный и не слишком взрослый ребнок. До 9 класса включительно. Желательно, живущий не слишком далеко. Не в ясенево, допустим. А нужен он мне для того, чтобы заниматься с ним русским языком. А если он будет младше 6 класса, то и английским могу.

Не улыбается мне перспектива быть оператором колл-центра. За копейки по 4 часа в день пять-шесть дней в неделю. Уж лучше учить какого-нибудь маленького раздолбая русскому или английскому за 400-500 рублей в час и спокойно радоваться жизни. Если я буду учить пятерых детей в неделю по два часа в день, вполне прилично получится.

Но это всё идиллия. В действительности, мне нужна реклама. Мне нужен ребёнок, хотя бы один, чьи родители будут восторженно рассказывать своим друзьям о чудесном репетиторе. 

Боже, до чего меня раздражает всё это. Меня бесят дурацкие комиксы. Меня бесит капитан очевидность. Меня выводит из себя баш. Меня тошнит от этой вездесущей всеобщей тупости. Три качества. Папа, три качества? Посмотри вокруг! Таких нет. Нет, вот и всё. Поэтому всё будет так. Давайте продолжать деградировать. Давайте и дальше писать глупые изъезжанные цитаты в статусах. Давайте подражать цитатам с баша. 

Мне осточертело, честное слово.

Я чувствую себя совершенно несчастной.

Нет, я не нашла работу. И искать больше не буду. Потому что у меня снова температура. У меня безумно болит голова. Я потеряла счёт дням болезни. Помню только, что первый день был 17 июля. Сегодня 28, даже уже 29. Почти две недели.

А в квартире душный ад. Мне с моими насморком и горлом нельзя, видимо, спать под холодным полотенцем. Каждый шаг, каждое движение, каждое слово больно отдаются в голове. В затылке. Завтра надо ухитриться рано встать и дозвониться до пголиклиникки. Или до скорой. Мне уже всё равно. Последние надежды на нормальное лето рухнули, как карточный домик.

Ещё я начала ненавидеть человека. Не вполне заслуженно, возможно. Но любое упоминания этого имени приводит меня в бешенство. Тогда к горлу подкатывает горький комок. И ничего я не могу с собой сделать.

Как же болит голова... Боль пульсирует в затулке, около ушей и под глазами. Кажется, это действительно похоже на гайморит. Что ж, вполне достойное завершение пустого лета.

Надо как-то поспать. И проснуться в 8 утра. Если за час я не дозвонюсь до поликлиники, помощи рача я не дождусь. Впрочем, если даже дозвонюсь, помощь вовсе не гарантирована.

-Такое ощущение, что мы с тобой живём в разных мирах!

Да, в твоём мире вовсе не обязательно приходить в поликлинику к 6 утра и занимать очередь среди десятков фанатичных бабулек. В твоём мире, наверняка, и врачи квалифицированные, и оборудование есть, и в регистратуре не говорят, что моя улица находится очень далеко и врач вряд ли придёт. Наверное, у тебя волшебный мир. А в моём хоть подыхай.

И папа снова бросил меня одну в квартире. За полночь, луна страшно заглядвыает в окна, мне плохо, больно, жарко и страшно. Я боюсь пустых тёмных квартир. Особенно после всяких дурацких фильмов. Теперь я подскакиваю от каждого телефонного звонка. Правда, в такое время мне уже никто не звонит. А лучше бы звонили. Мне до ужаса одиноко.