Я стала замечать за собой, что постоянно извиняюсь.
Раз за разом.
Момент за моментом.
и не могу объяснить за что прошу прощения...
Наверно, я просто тронулась.
Тронулась на нервной почве.
Проболела. Прописали антидепресанты. Я в шоке. Никому не говорю, а тут пишу //хотя, какая разица - все равно никто не чиатет)//
мне все доказывают: ты все еще нормальная. такая же как и была.
Была. Все изменилось. Почти все.
Новость: побольшей части из-за
Edward_Praid прочитала Loveless. Насколько это возможно. До 9 тома... Задолбалась поиском ответа на один вопрос: почему Сеймэй хочет убить Рицку? (смотревшим, а не читавшим меня, возможно, не понять)))
[461x337]
Yamete! Oshiri Ittai! (яп. Прекратите! Болит Задница!) – так иногда, шутя, расшифровывают аббревиатуру «ЯОЙ» (YAOI). Официально же направление в аниме или манга, посвящённое изображению гомосексуальных отношений между мужчинами расшифровывается так: «Яма наси, Очи наси, Ими наси» — «ни кульминации, ни конца, ни смысла».
Романтичная мультяшная порнография зародилась в Японии в конце 70-х-начале 80-х, когда среди фанатов массовой (аниме, манга, кино, музыка и т.д.) культуры начали появляться первые женщины. Тогда же начинает развиваться фанфикшен, в который женщины привносят такое направление как сенен-ай (любовь мальчиков), развившееся после как более легкий вариант яоя, без изображения сцен секса. А в фанфиках девушки с энтузиазмом начинают «слэшить» любимых героев (т.е. сводить, от слова слэш – «/», например, героев мультфильма – Гена/Чебурашка) во всевозможные «голубые» пары.
Странно, скажете вы. Женщины… и гомосексуальные отношения между мужчинами. Что может быть общего? Но этому есть свое объяснение.
Японская культура всегда отличалась строгостью и консерватизмом, особенно по отношению к роли женщины в любовных отношениях. При этом, взгляд на однополую любовь между мужчинами был гораздо терпимее. В отличие от христианской европейской культуры, гомосексуализм в Японии никогда не считался чем-то зазорным. Наоборот, некоторые трактаты по бусидо утверждали, что настоящему самураю гораздо естественнее иметь отношения с другим самураем, чем с женщинами, близость с которыми может отвлечь воина от строго исполнения своего долга. К тому же, японская эстетика утверждала, что красивый мужчина – это мужчина "женственный", привлекательный, культурный, но никак не мускулистый громила. Именно такими были герои классических японских эпических произведений (например, "Повести о Гэндзи"), и именно им стремилась подражать культурная молодежь. Так получилось потому, что эти эпосы создавали не мужчины, как это было в Европе, а женщины, придавая своим любимым героям собственные черты.
К тому же, женщина не могла признаться в своих чувствах возлюбленному первой, даже в манге. Но если о чем-то нельзя сказать прямо, то есть множество путей сделать это косвенно. Если люди принимают одного человека за другого, то и спрос с него, и отношение к нему, соответственно, иные. Игра в переодевание – один из путей. Женщина, которая скрывает свою сущность под образом мужчины – явление нередкое и в европейской литературе. Когда леди Оскар – героиня "Версальской Розы" Икэды Риёко – переоделась в юношу, в жанре манга для женщин родился такой персонаж, как "девушка-юноша". Оставаясь женщиной (в таких историях не было и намёка на лесбийские отношения, хотя героиня могла себе позволить легкий флирт с другими женщинами, и нередко девушки влюблялись в неё, принимая за мужчину), такая "девушка-юноша" могла получать то, что доступно мужчине. Она могла быть первой там, где всегда до этого оставалась второй: на войне и в любви.
Женщины хотели писать о себе, но так, словно им было дозволено всё, что дозволено мужчинам. Параллельно "девушке-юноше" появляется новый герой-юноша, ведущий себя в любовных отношениях как девушка. Именно он получил права, которых так не хватало женщинам. И описывая любовную историю между двумя мужчинами, женщины подразумевали под одним из них скрытую героиню.
А женская и мужская роли (в паре двух мужчин в яое) тоже разделяются на активную и пассивную. Семе – это старший, или активный партнер, который берет на себя мужскую роль, а уке – младший, пассивный, женственный.
Конечно, у вас может тут же возникнуть справедливый вопрос: «Каким образом это вообще касается Российских школьников? Порнография – дело не детское…». И все же, именно школьники (а точнее школьницы) сейчас поголовно увлечены этой странной культурой гомоэротизма. И возможным провокатором этого, как не странно, может оказаться православная культура, которая после распада СССР начала повсеместно возвращаться в российские семьи, принося с собой и иное отношение супругов друг к другу и новые-старые постулаты: «да убоится жена мужа своего» и «да будет муж любить жену свою как себя». А это, согласитесь, шаг в сторону от гендерного равенства…
Это и приводит в конечном итоге девушек к мысли, что идеальная любовь – это любовь на равных, а кто может быть «равнее» двух мужчин? Только их любовь и может быть идеальной – нет заведомо определенных ролей, т.к. они формируются уже потом, в процессе сближения.
Словом, яой крайне популярен в женской среде (особенно среди нового поколения), причём уровень этой популярности практически не зависит от национальности читательниц. Причины этого и по сей день остаются загадкой для
Я не могу спокойно слышать эту песню... Она связана не с самыми лучшими воспоминаниями... Хотя, она и была полседней для нашей с ним встречи, для последнего разговора и последних объятий...
Осенний бал 31 октября 2008 г. Мне с другом пришлось учить в ускоренном темпе вальс... Это определенно было не для нас.
После выступления я сорвалась. В конец. По щекам текли слезы, а лицо, никогда не радовавшее особым румянцем было вообще серое... И был В. ... А потом был Калиниград. Когда в гостинице услышала эту песню, я разревелась. В бессилии опустилась на кровать и заплакала. MeG не знала что делать...
Простая история под музыку без слов... Метель...
[429x560]
Много чего случилось, пока меня тут не было.
Меня до сих пор могут найти только люди, с которыми в реале общаюсь. И всё. Я на некоторое время умерла. Для всех.
Сейчас я вновь воскресла. Я открываю новую страницу соей жизни. Всегда нужно что-то менять.
Пусть это будет дизайн нового форума, на котором сижу. Пусть это будет новое название днева на ли.ру. Пусть это будет избавление от людей, с которыми я не общаюсь. Пусть это будет избавление от человека, к которому, как мне казалось, я испытываю теплые чувства.
Нужно с чего-то начинать. Глупости, что новую страницу жизни нужно начинать с Нового года, с первого числа месяца или, в крайнем случае, в понедельник. Нет, страницу можно и нужно, начинать в любой день недели!
Я вот решилась в пятницу и начала в субботу)))
1. Я таки поздравила этого человека с днем рождения.
2. Удалила его из контактов.
3. Совсем перестала краситься.
4. Решила исполнить данные обещания.
5. Решила по нормальному начать готовиться к экзаменам в конце концов!
Сегодня утром проснулась, включила телевизор, а по нему "Крокодил Гена и Чебурашка" ^^ и песенка "Голубой вагон"
Медленно минуты уплывают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя нам прошлого немного жаль,
Лучшее, конечно, впереди!
Может, мы обидели кого-то зря -
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим, друзья,
Эй, прибавь-ка ходу, машинист!
Голубой вагон бежит-качается,
Скорый поезд набирает ход.
Ну, зачем же этот день кончается?
Пусть бы он тянулся целый год!
Скатертью, скатертью дальний путь стелется
И упирается прямо в небосклон.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Катится, катится голубой вагон.
Я решилась. Прощай! Прощай, родной дорогой ты мой! У нас разные дороги. Я только сейчас это поняла) Я знаю, мы уже простили друг друга)
[520x456]
Настроение сейчас - Устала
Нельзя говорить слишком часто «люблю» и «жду». К этому рано или поздно привыкает тот, кому говоришь, и уже не обращает на твои слова внимания, а ты от этого начинаешь мучиться. Нельзя надоедать человеку, а то вскоре он может просто начать избегать твоего общества. Нельзя еще… вообще-то много чего нельзя, но кто сказал, что ты послушаешь эти советы и будешь честным образом молчать и бояться, что сидишь в одиночестве? Правильно, никто. Никто не сможет заставить тебя до тех пор, пока самой не захочется. Когда может подобное надоесть? Когда испытываешь описанное выше, то есть на твои признания не отвечают и вообще начинают тебя всячески избегать.
Меня стали многие избегать. И не только в реале, точнее в реале даже меньше. У меня не так много людей, с которыми я могу говорить о чём угодно, и мне не скажут: «Отвали!» или «Прости, дорогая, у меня нет настроения» Закономерный вопрос: мне, что одной не бывает плохо? Ладно, мне проще – я общаюсь тогда, когда хочу и могу, потому что с телефона, и я экономлю деньги. Но кто остальным мешает отключить Асю и не срываться на других, в частности на мне? Я, как будто, вся такая тихая, безответная, не обижаюсь и т.д. Вообще-то я тоже человек (в обще принятом смысле)! Вот только я научилась переживать все самостоятельно, не перекладывая на других свою боль, грусть, злость, не желание общаться. Мне больно и грустно – у меня грустная физиономия и спрашивают: «Что случилось?» Не отвечать же: «Отвали! Мне хреново! Со мной никто не общается, и я вообще всех хочу убить!», хотя состояние именно это, но этим я еще сильнее отпугну людей, с которыми хочу общаться. Я, поэтому, просто отвечаю, что мне грустно и не очень хорошо. Когда я злюсь, то злюсь по-доброму – всё равно всех люблю и никому не желаю зла. А когда не хочу общаться, то я именно этим и занимаюсь. Молча сижу.
1. если ты не готов говорить о своих проблемах – говори о чужих, чтобы отвести от себя разговор.
2. если хочется общения – общайся, но при этом не сообщай каждые 5 мин как все плохо (хотя, я сама часто ставлю смайлик бьющийся головой об стену)
3. не хочешь общаться – не общайся! Выключи Асю, Агент и т.д. и сиди себе преспокойно в одиночестве!
Не знаю, почему именно такие мысли. Наверно, меня достало, что вокруг стало все больше нытиков, а я одна, блин, каменная стена, которая всё переживет! Просто, я свои проблемы перерабатываю и пишу те грустные истории, в которых позитива нет и вообще от них плакать хочется. Нужно, просто, брать эмоцию или событие, выбирать самое хорошее, доброе, светлое, позитивное, а плохое, злое, грустное перерабатывать и куда-нибудь девать. Нельзя в себе копить.
Леша Черепанов (ХК «Авангард») тоже хотел жить долго и счастливо, но его сердце, которое весело в 2 раза больше нужного, подвело его. Он всё делал ради любимого города, ради друзей, ради семьи. Он поплатился за свою доброту. Никто не хочет такого.
Так и жить нужно размерено, чтоб больно было всегда. А когда боль проходила, ты удивлялся как это приятно жить без боли… Но нельзя вечную боль испытывать, вечный стресс, а то сердце тоже станет весить в 2 раза больше и спасти человека будет сложно…
Надо, значит надо.
Я не каменная стена. Я – человек.
Все будет хорошо.
А боль всё же заставляет двигаться дальше.
[494x699]
[500x500]
[380x415]
По мотиву одноименного теста, хотя совпадений с ним не много...
Боль в разбитых губах и свет уличного фонаря в окно. В окно пошло и монотонно бьет дождь. В открытую форточку попадают капли и разбиваются о тюлевую штору, отделяющую окно от комнаты. Задребезжал свет настольной лампы. Новые современные лампочки, дающие белый дневной свет вечером… Кто это придумал? Это так неприятно ударяет по глазам. Желтые быстро перегорающие старые лампочки почему-то до сих пор возвращают в детство, хотя уже несколько лет пользуемся этими «белыми»…
Стук закрытого легким и привычным пинком ящика, шелест страниц альбома, треск вырываемого листа из него, и боль в напряженных мышцах рук… Шуршание глянцевой обложки альбома по натертой когда-то воском поверхности стола, скрип выдвигаемого верхнего ящика – это ручка, прицепленная к тетради царапает внутреннею поверхность стола. Резкий неприятный грохот перебираемых ручек, карандашей, фломастеров, кисточек, лежавших вперемешку по всему ящику… Серебристая оболочка карандаша «HB», наконец, успокаивающе скользнула в руку. В луч света попала рука, закрывающая ящик. Рука с ободранными костяшками и двумя большими синяками на тыльной стороне. Боль… На столе лежит огромный трёхцветный лист клёна. Он сухой. Глупо сейчас искать где-либо такой же. Не найти. Он из Англии, из самого центра Лондона, из Бакенгемского парка… Воспоминание, боль в сердце и горечь во рту.
Дождь барабанит по пластиковому окну, а оно как будто поглощает все звуки… Глухо. Изодранная рука тянется к этому прекрасному листу клёна, лист ложиться на грубоватый чуть пожелтевший от времени лист плотной бумаги, выдранный из альбома пару секунд назад… Серый карандаш скользит по кленовому листу, оставляя за собой угольную тонкую полосу, серебрящуюся лучах белого света лампы… Глаза. Они появились на листе неожиданно. Холодные, с насмешкой, но, тем не менее, добрые, со стремлением помочь… Глаза закрылись, карандаш выпал из руки и лист кленовый был отметен в угол стола. Глаза открылись, перед ними белый лист бумаги. В руке вновь карандаш и вновь по листу скользит серебристая змейка… Минута, две, три, пять… Время бежит с пугающей быстротой, а в нем изодранная в драке рука с карандашом медленно ползет по бумаге, вырисовывая до боли знакомые и когда-то любимые черты лица…
Глаза закрыты, голова опущена. Стук. Стук в голове, как будто тяжелые капли дождя, бившие снаружи по стеклу, бьют внутри головы. Глухо и монотонно. Стук. Внешний стук упавшей капли. Глаза открыты, а перед ними светлая, посеревшая от времени штора. Рисунок перед глазами, а на нем растекаются две капли крови. Еще стук, еще капля на его лице. Теперь не видно ни холодных насмешливых глаз, ни усмешки на его губах. Опять его лица не видно.
Рука к лицу, а на ней еще две капли крови. Сухие разбитые губы растянулись в горькой улыбке, в тот момент, когда глаза заметили на этой самой руке кровь. Скрип кресла, шорох шерстяных подошв носков по линолеуму, щелчок замка двери, ведущей в ванну, шум воды, разбивающейся о фаянс белоснежной раковины… и кровь стекающая с руки по стенке раковины под сильной струей ледяной воды. И вот, мокрой рукой по губам кровь и внезапное осознание, что вчера всё же был сильным тот удар.
Вода выключена, уже мокрое полотенце у кровоточащего носа. Выключен свет во всей квартир, лишь уличный фонарь на стенах бликами играет, отражаясь в зеркалах на стенах и в шкафу с хрусталем. Хлопнула резко и раскатисто дверь ванны за спиной. Пара шагов к зеркалу, а в нем отражаются лишь глаза спокойные на дне которых грусть, сухие губы, растянутые в усмешке и пятно белого полотенца у лица.
Кресло, стол, рисунок, полный стакан белого вина справа… Резкий белый свет настольной лампы вновь ударил в глаза. В голове пусто, руки трясутся, а перед глазами его лицо с несколькими пятнами крови… Рука тянется к бокалу, но, промахивается, и пальцы окунаются в вино. Капли попадают на рисунок, перемешиваются с кровью и черты его лица еще сильнее растекается. А оставшиеся капли стекают по поднятой руке, попадают в саднящие царапины на руке. Опять боль. Боль такая же, как от его прикосновения.
Высохшие губы вновь растянулись в полуулыбке, глаза вновь закрылись, а голова опустилась на холодные руки, пальцы которых тут же оказались в светлых волосах… Вновь глаза открыты, а на бумаге, к крови и вину примешивается соленая вода, непрерывно капающая из глаз.
Усмешка. Еще один лист испорчен. Рукам больно рвать грубую, промокшую бумагу, но они рвут. Обрывки опадают сухими листьями на стол и пол. Изуродованная рука вновь тянется к бокалу. Горькое вино обжигает разбитые губы и режет горло изнутри… Рука дрогнула,
[263x350]
[535x353]
[535x355]
[535x399]
[270x197]
[535x230]
[535x356]
[535x356]
[535x356]
[535x352]
[535x356]
[535x406]
[535x357]
[535x356]
[535x333]
[480x698]
[543x403]