Всё началось с предательства. Великий князь, отправивший отряд элитных воинов на завоевание очередного надела, внезапно поменял свою точку зрения. Среди царей это называлось политикой. Среди обычного люда – совсем по другому….
Впрочем, о сути происшедшего никто и не догадывался: объявленных вне закона травили, как диких зверей. Те вяло огрызались, стрелами сбивая шапки с крестьян, заставляя их умерить пыл и уйти на безопасное расстояние. Много ли чести убить простого, не умеющего держать меч парня? Никакой, и душа потом воет тоскливым волком на луны, и сняться выпученные в удивлении глаза человека, внезапно понявшего, что он – смертен.
Отряд шёл болотами, упрямо пробиваясь в столицу – к князю. Тот, следя за передвижениями отряда по донесениям охотников из ближайших деревень, по ночам вскакивал, покрываясь липким потом, и слал наперехват дружины. Те рыскали по лесам, но в болота и чащи соваться опасались: их жалеть никто не собирался.
Князь никак не ожидал, что из отряда, посланного на заклание, кто-то уцелеет. Ведь он с соколом дал самые точны данные, сообщив – где и сколько будет вольных охотников. О том, что это его люди, он благоразумно умолчал, и теперь терзался простой мыслью: « - Что же он рассчитал не так?»
К маленькой деревушке, расположенной недалеко от окраины обжитых земель, отряд вышел к утру. Сотник, совершая хитроумный обходной манёвр, намеревался здесь пополнить припасы и отдохнуть, но увидев происходящее, присвистнул и повернулся с ратникам – двум десяткам осунувшихся, измождённых людей.
- Что делать будем, братья?
- А что тут сделаешь. – Пожилой, седоусый ветеран сбросил с плеч мешок с припасами и остатками нехитрого скраба и принялся натягивать тетиву на лук. Остальные последовали его примеру, не отрывая взгляда от деревушки. Жители её ещё держались, но частокол уже горел и полсотни всадников, гарцевавших на конях вокруг главных ворот, ужи издавали торжествующие гортанные крики, как принято у монголов. Впрочем, это не мешало им быть настороже: когда кто-то из нападавших выпустил стрелу, молодой всадник ловко подставил под неё щит, крикнув в ответ по славянски с сильным восточным акцентом:
- За это треть ваших женщин встретят следующий рассвет на кольях! Остальных – в рабство! Нужно было добром отдать всех молодых и красивых – остальные, по крайней мере, были бы живы.
Он заржал, задрав голову, но захлебнулся и сполз с коня – из шеи его торчала стрела, и не из слабенького охотничьего, а из мощного боевого лука, навсегда отбив охоту к насилию. Впрочем, вожак нападавших был опытен: не обращая внимания на падающих с коней воинов, он выхватил из-за спины рог – и чистый звук тревоги взвился над посёлком. После чего развернул коня – помчался к месту засады. Монголы отряда устремились следом.
Сотник, услышавший взвившийся сигнал, охнул и торопливо бросил:
- Не жалейте стрел, братья. Такие рога дают лишь тысячникам!
Ветераны вздохнули – но стрелы полетели чаще. Тетивы пели победную песню, стрелы дрожали в воздухе: пока первая сбивала очередного всадника с коня, вторая уже неслась в воздухе, разрывая его свистом, а третья дрожала в тетиве, выискивая цель.
Из первого отряда до леса не доскакал никто. кони с пустыми сёдлами носились по лугу, но уже выезжал с другой стороны города другой отряд, более многочисленный.
- А ты боялся сотник! Тысяча, тысяча… сотня, от силы полторы. Наверное, молодёжи славы и денег захотелось! – Молодой, недавно принятый в отряд стажёр улыбнулся – но руки его не на секунду не останавливаясь, уверенно выпуская стрелы. Они бы положили всех. Но скудный запас стрел кончился гораздо раньше, чем конская ватага подскакала к лесу.
- Ну вот и всё. – Сотник выпустил последнюю стрелу, сбив на землю монгола в дорогой шапке – как минимум, десятника. всех рангом выше он избирательно уничтожал с начала боя. выхватил свой старый, простой, но надёжный полуторник.
- Покажем, братья, нехристям, как умирают славяне? – и первый шагнул к опушке….
Вал конских и человеческих тел разгребали два дня. Людям отряда повезло: монголы, устрашённые потерями, не имея командиров, отступили, в ужасе от чужой доблести. Сотник и несколько наиболее опытных ветеранов, сумевшие остановить, разбить несущийся на них поток кочевников, погибли. Остальные, израненные несколько месяцев отлёживались, выхаживаемые молодыми селянками… Как-то сами собой образовались парочки, и ближе к зиме староста деревни собрал оставшийся в живых отряд в доме собраний.
- Сегодня из столицы пришла весть. Князь ваш, которому вы мстить собрались, отравлен. Видать, политикой своей он не только вас крепко обидел. До этого я молчал, а теперь прошу: оставайтесь! В столице вы по-прежнему в розыске, а тут – дело надеться. Молодёжь учить. Посёлок оборонять. Сами видите – беспомощны мы тут против серьёзного противника.
- А чему ты хочешь, что бы мы твоих парней учили? Животы врагам вспарывать? – Единственный уцелевший десятник, с красным, только начавшим проходить шрамом через всё лицо вопросительно поглядел на старосту.
Тот Читать далее...

zhurnal.lib.ru/editors/m/morozow_d_w/

Феникс. Все знают о нём – и никто не знает ничего конкретно, кроме нескольких слов. А между прочим, легенда об этой птичке древнее всех религий, вместе взятых! Куда его только не пытались затащить! И в греческие, индуистские, мусульманские религии. И в христианстве его сажали на древо добра и зла, где он якобы сгорел от огненного клинка архангела Гавриила… Нигде эта птичка не прижилась! Не в одной религии! Летает себе свободно по умам людей – что хочет сказать? На этот счёт у меня есть одна теория. Я пособирал информацию о фениксе в разных религиях, сказаниях, и т.п. – и вот что интересного (для себя) накопал. Во первых, он живёт высоко в небе – что вполне логично. Примерно его адрес звучит так: пробив первый свод неба, попадёшь в мир, где подвешены звёзды и ангелы предстоят перед всевышним. Там он и водится. Далее. Согласно древнерусским «ведам», которых я очень уважаю за то, что в них сказка перемешивается с последними научными достижениями, феникс защищает нас от ярости солнца. Далее – по библии находится он на древе добра и зла. И ещё, опять по «ведам»: феникс помог в создании этого мира, привнеся в него основу, от которой пошло всё живое… Как всё это уместить в одной теории? Нужно вспомнить об ионосфере. Это очень интересная часть воздушного океана практически не изучена учёными, хотя они признают, что заряженные частицы движутся в ней, создавая подобие огромного компьютера, а экстрасенсы всех мастей уверяют, что именно там расположена кладовая знаний человечества – место, где генерируются и записываются все идеи… Если предположить, что это близко к истине, то легенда о фениксе наливается новыми, страшными красками. Тонкий слой пыли находится в ионосфере, создавая заряженные частицы, используя солнечную энергию – и уменьшая тем самым поток излучения, попадающий на землю (феникс защищает от солнца). Она помогает непонятной нам пока работе хранилища знаний (древа добра и зла!). Со временем количество пыли в верхних слоях атмосферы увеличивается, становится тяжелее (феникс растёт и стареет) Когда количество частиц достигнет критической массы, они вспыхнут – самоочищаясь – и умерший феникс возродиться вновь! А вот что станет с человеком? По библии, человек стал разумным, вкусив со священного древа. Эзотерически – установив канал связи с ионосферой. Если в ней произойдёт «перезагрузка», то вся информация с неё будет стёрта – и человек вновь станет животным. Конечно, канал связи останется. И со временем он снова сможет изобрести рычаг и колесо – если выживет. Домашние животные в дикой природе чаще всего гибнут…

Гениальность - талант удержаться на грани безумия

Отрывок из моего
Шорох сзади раздался внезапно, напоминая, что день испытаний ещё не кончился. Для успевшего расслабиться Дэна он показался громче фанфар - резко обернувшись, он застыл в изумлении: на другой стороне костра, вытянув к огню лапы, спокойно лежал огромный чёрный волк.
Дэн, медленно, не отводя глаз от животного, присел рядом со сброшенным ремнём и нащупал рукоять подарка гномов. Волк моргнул и положил голову на лапы, сонно глядя на огонь.
- Так Дэн, спокойно. Этот тип ни чуть не страшнее, чем все встреченные сегодня до него. И он наверняка связан с магией. Ну-ка посмотрим... Дэн привычно уже прикрыл глаза, пытаясь нащупать магические потоки. Их обрывков было много в старых зданиях университета -причудливо скомканные энергетические построения и странные остатки защитных сооружений создавали здесь гремучую смесь - и потянулся к лежащему напротив зверю. Он не ощутил ничего. Нет, не совсем так: тут струится воздух - даже он здесь не такой, как на улице, полный сложных сил и остатков старинных заклятий: вот стены, выдержавшие многое и ещё большее отразившие. Вот огонь - он и с закрытыми глазами чувствуется так же - тепло, свет и отголоски далёких пожарищ дремлют сейчас на небольших ветвях перед ним. А за костром - пустота.
Не заполненная ничем или заполненная всем вместе? Она лежала перед ним, спокойная, равнодушная к его попыткам постичь её суть, не желающая ему зла, но и не желающая ему добра. Пустота подчинялась каким-то иным законам, но что-то в ней было сродни ему, иначе её не было бы здесь.
Дэн открыл глаза. Он бы не удивился, если бы зверь исчез, растворился в начинающем темнеть воздухе, но тот по-прежнему лежал перед огнём, жмурясь от яркого пламени.
Волк был стар. Не дряхл - тело, полное сил, всё еще было готово выполнить любой приказ, но дымка столетий заволокла глаза зверя, проступила серебряной сединой на его шкуре - казалось, паутина времени начала оплетать сильное животное, готовясь победить, как собственно, бывает всегда. Волк встал, потянулся и потрусил к двери, ведущей вглубь университета. Уже в проёме он обернулся и его взгляд, чуть насмешливый, чуть ироничный скользнул по Дэну.
- Время может стать союзником, если узнать его получше. Оно твой враг лишь первую тысячу лет, а потом...
Был ли этот голос слышен или это только почудилось Дэну? Зверь исчез во тьме университета, но Дэн ещё долго сидел у огня, заново переживая события странного дня и вечера.
- Ну всё, хватит с меня знакомств на сегодня.
Дэн встал, забаррикадировал остатками хвороста проём вглубь университета и рухнул на постель из мха, предоставив остатки огня собственной участи и мечтая только об отдыхе. А ночью ему приснился Сон.
Огонь погас и лунные тени робко проникли сквозь щели вглубь комнаты, озаряя всё неверным сиянием. Лун в этом мире было несколько и их свет менялся, создавая причудливые узоры и посыпая всё серебром бледного, чуть робкого сияния. Дымка тумана повисла в воздухе, играя частицами пыли, наполняя их жизнью, их движение - танцем, их тела - светом, и казалось, бесконечные хороводы каких-то крохотных существ пируют на развалинах древних строений. Загадочная феерия становилась всё стремительней, всё ускоряющейся - казалось, что воздушная волна сейчас взметнется, закрутится смерчем и ураган обрушится на спящего человека. Но воздух оставался спокоен - даже слишком. Подобный воде, покоящейся многофутовой массой на дне моря и не замечающей игры стаи рыб в ее струях, он отвергал движение, хотя состоял из него - не колыхнулся даже тогда, когда тени, выйдя из углов, не освещённых луной, сгустились и образовали фигуру человека. Черты лица, скрытые тьмой, больше оставляли воображению, чем реально показывали. Волосы, словно присыпанные пылью в серебре - седины? Лунного сияния? И плащ - из шкуры огромного волка, полный какой-то внутренней силы, он жил своей жизнью, отбрасывая от себя лунный свет, но и не смешиваясь с тьмой.
Он начинался из теней и уходил в тени, скрадывая фигуру обладателя. И уже было непонятно - есть ли человек, или это только мираж сна, сидящий неподвижно у потухшего костра и рассматривающий Дэна.
- Когда река возвращается к истокам - она превращается в море. Это может дать начало чему-то новому, но и может означать конец всего старого. И это уже не зависит от воли отдельной струи - это стихия, которая вольна сотворить с миром то, что близко её природе. И никто не может помешать, но многие захотят помочь. Захотят, сами того не подозревая - из любопытства, из расположения, просто по обязанности. Впрочем, чтобы не говорили, первый шаг смерти - это рождение. Хотя обратное тоже может быть верным.
Человек откинулся назад в тень, черты лица его странно заострились, напоминая морду - волка? Пустой плащ упал на землю, послышался шорох - и вновь настала тишина.